Гладков выразил надежду, что переоборудованная территория химзавода станет любимым местом отдыха жителей района. Люди в новости: Вячеслав Гладков.
В преддверии высокого строительного сезона прошло совещание по вопросам поставок цемента
Не хочется — нет. Той цитаты, которой он подкреплялся, в этой редакции романа, что я читаю, нет; по ней Даша отдавалась мужчинам в виде жертвования нуждающемуся, если мужчина страстно просил. Это — иллюстрации расклада сил на Х съезде партии. Бадьин — троцкист за военизирование труда , Даша — сторонник анархо-синдикалистов за упор на самоуправление. Понятно, что Коллонтай из анархо была и за идею стакана воды. Раз у Энгельса была «История семьи, частной собственности и государства»: перечисление — по мере появления и развития эксплуатации, то, мол, при радикальном отказе от эксплуатации надо отказаться и от семьи, а не только от частной собственности и государства. Я всё придираюсь… Можно ли верить отчаянному героизму Даши у бандитов? Это как странно мне было бесчувствие Глеба при побоях белогвардейцами. Грудь ее дышала ровно, спокойно, и голова была точно пустая — ни мыслей, ни жалости к себе, ни страха. Будто она никогда не была так свободна и молода, как сейчас. И удивилась: почему это так тянет ее к себе вон та одинокая сосенка на скале, у самой вершины горы ой, как высоко!
И не сосенка здесь важное, и не воздух, а что-то другое, родное, крылатое, чему она не может дать имени…». Вот этому я верю. Сам тонул и знаю, как хорош мир перед смертью. А сосенка вся в полете — нагнулась над пропастью и расправила крылья ой, как высоко!.. Её за смелость отпустили. Ради сюжетного интереса автор ей сохранил жизнь. Показал, что ей — перед смертью — почти одинаково дороги и Бадьин, и Глеб. А дочки не было в последние секунды… Должен признаться, что я втянулся, и мне не скучно читать — так, наблюдая за собой. Я ждал худшего. Сложный характер у Даши.
То ли недопонятный и для автора и он просто живописует, а не придумывает … Окрылённая высокой идеей… Жена моя такой была, когда я с нею познакомился. Но неужели, кроме Гладкова никто не видел появления таких женщин? Или не в этом дело? А в том, что Гладков невольно делает в чём-то самой хорошей ту, против которой он роман пишет? Вот и Бадьин, хороший, с отрядом прискакал выручать Дашу. А ведь просто дурак. Ни ехать вообще не надо было, если б не приказал отнять последнее у казаков и крестьян, ни выручать не надо было б, если б сразу ехал с охраной. А ведь подлец. Арестовывает того, кто строго выполнял его дурацкий приказ. Гладков изображает Бадьина вдруг переродившимся из сторонника продолжения военного коммунизма в сторонника НЭП-а.
А вот и сверхподлец. Бадьин увольняет того, кто с самого начала противился взиманию ненавистной продразвёрстки. Вспоминается старый анекдот. А между ними — генеральная линия партии». И — идиллия обожания Бадьиным Даши, слепой от удовольствия моральной власти над ним, ею спасённым от смерти и теперь укрощённым ею а то ведь чуть не насиловать полез в фаэтоне. Гладков весь бурлит противоречиями. Но они ж могут быть от артистизма, а не от подсознательного идеала. Н-не знаю. Даша добилась от Глеба, чтоб он не считал загвоздкой для себя, спала она с Бадьиным или нет. И тогда пришла к нему в постель.
И отношения своего автор не выразил: так оно было, а я, автор, не при чём… Или, поданное на фоне давешней радости труда на воскреснике, это есть одобрение полового «анархо-синдикализма»? И — нет царя в голове у Гладкова. А значит, и нет в подсознании идеала тоталитаризма. Или наоборот всё же? Может, Гладков своим многократным переделыванием романа просто его испортил, если там было что-то художественное? Или — вот мысль — Даша ж довела Глеба, чтоб он её, наконец, за некое душевное качество зауважал ну хоть за смелость и беззаветную преданность будущему социализму: спасла своим прыжком на бандита предисполкома Бадьина , и тогда только пришла к Глебу в постель. И это для Гладкова было прогрессом. А всё остальное — так… Стародавняя загадка женщины, что у неё было не с мужем. Но тогда, увы, ничего от подсознательного идеала. Нет, вы, читатель, не представляете, как я сам себе надоел с этой своей идеей-фикс.
И самооборона от бандитов на воскреснике с винтовкой в руках — тоже, оказывается, радость. Только Митька-забойщик, гармонист, с синим бритым черепом, рвался вперед, к Глебу, и орал: — А ну, дай дорогу, ребята!.. Не оттирай, просю!.. Я свое место отлично понимаю… Я, может, ждал этого хвакта горячей, чем своего рождения… Протягивая издали руки, он жадно тянулся к винтовке и злился, когда отталкивали его в сторону». Просто экзотический интерес — читать такое. Кто сказал, что это — производственный роман. Это этнографический очерк о людях новой формации. Нет, это прелесть, какая белиберда: «Струнно пели колеса на электропередаче, и чугунные их спицы взмахивали черными крыльями в разных наклонениях и пересечениях. Стальные канаты паутинно наматывались и разматывались на желобах ободий. Электромонтеры, рабочие и комсомольцы, во главе с Лухавой и Клейстом, смотрели на электрический полет колес и слушали воскресную музыку машин».
Что значит условность!.. Можно какие угодно применять слова. Важно, чтоб передавалось настроение. Например, монотонностью — сонность: придёт серенький волчок, хватит Ваню за бочок. А у Гладкова? Важно, что «пели», и тогда не важно, что «Струнно» и «колёса» не идут друг другу визуально и по главному смыслу. Зато оба идут к «пели» третьими смыслами, обертонами. Всё выше по тону — взлетают же «крыльями»… «Стальные канаты» уж точно «Струнно»… А «наматывались и разматывались» — это повторы мелодии… А «электрический полет колес» — потому что «воскресную музыку машин»… Я поражаюсь на глухоту Кручёных. Я очень восставал против Вейдле с его предпочтением немецкому blitz русской молнии. Но он не без правоты.
А у Гладкова всё это «Струнно» ещё и с возвышенностью темы связано — с героизмом первых строителей социализма. Какого чёрта подсознательный идеал тут искать? Или… Жуть Это вскрик под спуск трупа того Митьки, только что убитого в стычке с бандитами. Непрерывно пытаясь угадать, что и зачем будет дальше чем больше не угадаю, тем больший молодец Гладков , я что-то не догадываюсь, зачем нужна Поля Мехова, всё вертящаяся вокруг Глеба. Не передана ль ей идея стакана воды? Не второй ли это эшелон нападения, так сказать, на тоталитарный социализм, подозреваемй помните? А вот и недопонятное, вожделенное как явный след какой-то части подсознательного идеала. Личностной, что ли? Обирает обществизм личность. И не ясно, как их примирить.
И казалось, что эти вздохи стонут в лесу и над лесом и плывут из сумерек долины. Всё было воздушно, глубоко и необъятно: горы были уже не хребты в камнях и скалах, а грозовая туча, море — в безбрежном вздыблении — не море, а лазурная бездна, и они [Глеб с Дашей, а Поля беспричинно взволнованная ушла от них] здесь на взгорье над заводом и вместе с заводом, — на осколке планеты, в неощутимом полете в бесконечность». Вот те и производственный роман… Опупеть! Гладков забыл, что Клейст спас Дашу от казни белогвардейцами? Или это опять пропуск в пунктире? И надо понимать, что Клейст как-то узнал о её аресте за сбежавшего мужа и похлопотал? Это случилось позже. После второго ареста Даши. Но всё равно какая-то несуразица: почему её теперь не убили, как других помогавших зелёным едой? Или потому и не убили, что Клейст просил?
Имеется в виду, что всё это — как бы рассказ Даши Глебу, что с нею было без него. Как некая Фима, тоже завербованная, себя не блюла, а она, Даша, блюла. Что их, разоблачив, белые насиловали. Очень целомудренно написано, только сказано. Ещё целомудреннее — я так понял — что она отдавалась солдатам белогвардейским: «С немым вопросом в глазах приходили солдаты. Поглядеть со стороны — дурака валять приходили, поиграть со вдовой молодой приходили. Придут раз-два, потом пропадают, а вместо них — новые. А куда пропадали прежние — ничего не могли сказать людям ясные глаза Даши». Или это низость во мне так понимает, а не было блуда на самом деле? Вот она, его Даша… Сидит около него, как родная жена: тот же голос, то же лицо, так же бьется, как раньше, ее сердце.
Но нет той Даши, которая была три года назад: та Даша ушла от него навсегда. И волна невыразимой любви к ней потрясла его болью. Он обхватил ее дрожащими руками и, задыхаясь, борясь со слезами застонал от ярости, бессилия к нежности к ней. Если бы был я здесь в эти дни!.. Если бы я знал!.. Мое сердце лопается, Даша… Зачем ты мне это сказала? Что я могу сделать с собою?.. Сейчас я как раненый, Даша… Как я могу пережить все это?.. Я и ты — ты… и офицеры… [но хоть не солдаты «поиграть со вдовой»; или тогда совсем невыносимо, ибо добровольно; и потому не повторено им? Между нами была смерть… А ты — живая… Ты пошла сама, и у тебя своя дорога борьбы… Но я… Я с ума схожу… Помоги мне понять, Даша…».
Нравственный кошмар, если вдуматься. Когда б вы знали, из какого сора, растут цветы… — Вот как Даша стала общественной деятельницей теперь понятно — способом назло врагам. Вот зачем был от третьего лица весь Дашин рассказ. Реквизиция добра у адвоката, социалиста. И — мелкие от автора оправдания этому. Савчук потеет от тайного стыда. Даша оставила одежды на две смены и большую куклу и стыдит мамашу, истерически запрещающую дочке принимать куклу. Сергей теперь понятно, зачем он, интеллигент, был раньше без связи введён в роман , теперь охраняющий реквизиторов с винтовкой на плече притворяется принципиальным и у его отца, библиотекаря, будет такая же, как у адвоката, реквизиция излишков. Глеб по своей инициативе собрался подменить Сергея при реквизиции у этого отца. Глеб тоскует что не в армии та как раз двигается маршем через спящий город.
Стеснительная экспроприация экспроприаторов? Или это описание одного из препятствий строительству социализма — привычки не отнимать чужую личную собственность? И — Глеб распорядился всё, собранное у отца Сергея, не отнимать… То и дело небанальности… То Дашу отпускает белогвардейский полковник. То, вот, остановка реквизиции у интеллигента-идеалиста. Моральный авторитет Глеба дан априорно. Как вера в партию большевиков, которую он олицетворяет. Изгоняют подвергшихся реквизиции… Куда, интересно. Сергей мучается от этого перегиба.
Редкие, но меткие вкрапления описаний элементов окружающей природы созвучны всему происходящему, а не вставлены за ради красивости, но и не сами по себе, а отражают настроения героя и его миросозерцание: саму по себе природу по этим описаниям представить все-таки трудно, настолько они метафоричны. Иногда ловил себя на мысли, что это просто белый стих или стихи в прозе — настолько легко чувствовался внутренний ритм, четкая и мощная поэтика. Федор Гладков как будто экспериментирует, составляя из разных слов и определений уникальные катахрезы, нестыкующиеся сочетания, создавая новые значения и новые знамения. Сразу вспоминаются неизвестно чьи слова: «дабстеп-это подсознательная тоска молодого поколения по шуму работающего завода». Вот здесь тоже читаешь и чувствуешь этот дабстеп и эту тоску. Уже не футуризм, но еще не соцреализм — что среднее, сродни платоновскому «Котловану». Впечатляет обилие и разнообразие бытового разговорного языка первой половины двадцатых, активное использование суффиксов и приставок для создания новых слов, не всегда понятных, и использования старых в неведомом диком смысле. Даже убогий пролетарский канцелярит, за употребление которого просто хочется в рожу плюнуть и кирпичом добавить, здесь выглядит вполне уместным: наверняка именно так и говорили, такие фразы пользовали, такая трескотня стояла в разговорах — благо Гладков не из вторых рук все рассказанное берет, а сам в подобном участвовал, да и книга написана буквально по горячим следам, еще Ильич не помер. Диалоги отдают театральщиной, вроде как каждый поперек батьки пытается толкануть речь и задвинуть философию, но поскольку текст скорее поэтический, нежели приземленная проза, то все это представляется вполне уместным. Впрочем, долго читать книгу не так-то легко — возникает ощущение, что ты обдолбанный, причем трава не самая лучшая, иначе с чего бы эйфория временами сменяется приступами дурноты, жажды и жора. Персонажи слишком часто смеются без причины и непонятно — это признак тотальной шизофрении, дурачины или просто клятые большевики чем-то окуривали народ? Особенно показателен момент, когда все действующие лица «не могут сдержать радостной улыбки» при получении винтовки с патронами.
Это позволяет управлять булевой логикой запроса. Можно дополнительно указать максимальное количество возможных правок: 0, 1 или 2. Чем выше уровень, тем более релевантно данное выражение. Допустимые значения - положительное вещественное число. Поиск в интервале Для указания интервала, в котором должно находиться значение какого-то поля, следует указать в скобках граничные значения, разделенные оператором TO.
Не надо поддаваться всяким паническим настроениям. Мы всем обеспечены, у нас есть пути доставки грузов. Я прошу вас всех сохранять спокойствие. Я и моя команда занимаемся решением проблем, которые возникают перед нашим регионом, и обязательно со всем справимся». Опасения сограждан связаны с внезапным перекрытием части железнодорожного транзита из большой России в Калининградскую область через Литву с 18 июня 2022 года, о котором рассказал глава региона, возвращаясь с международного форума в Санкт-Петербурге. Цемент был упомянут в списке грузов, на которые распространяется блокировка транзита.
Рецензия недели
- Вячеслав Гладков: белгородские аграрии начали сев сои
- Вячеслав Гладков заключил соглашение на СЭП с директором «Металлоинвест»
- Антикварная книга "Цемент" Гладков Ф В 1947, - купить в книжном интернет-магазине «Москва»
- Сергей Бикетов проверил ход капитального ремонта сельского клуба в волоконовском селе Ветчининово
- Описание документа
Глава региона Вячеслав Гладков поздравил белгородских строителей
Белгородский губернатор Вячеслав Гладков сообщил, что из-за участившихся обстрелов в Шебекино «денег становится все меньше и меньше»; он попросит федеральное правительство. Недавно жители Белгорода стали активнее жаловаться на ЗАО «Белгородский цемент» — цементный завод, расположенный на улице Сумской. «Цеме́нт» — роман русского писателя Фёдора Гладкова, классическое произведение социалистического реализма и один из первых образцов советского «производственного. Завод «Белгородский цемент» холдинга «ЕВРОЦЕМЕНТ груп» начал серийное производство нового вида продукции. Об одном из них Гладков рассказал в знаменитой повести «Цемент» (1924).
Вячеслав Гладков поднял тему инвестиционных проектов на 2024 год в рамках пресс-конференции
Вольский цемент применялся в реконструкции Северного обхода Саратова, строительстве моста через Волгу, нового туберкулезного госпиталя в Саратове и многих других значимых проектах. Роман Федора Гладкова «Цемент» — первое литературное произведение о событиях в Новороссийске, которое стало широко известным в Советском Союзе. Гладков выразил надежду, что переоборудованная территория химзавода станет любимым местом отдыха жителей района. Люди в новости: Вячеслав Гладков. Вячеслав Гладков — все последние новости на сегодня, фото и видео на Рамблер/новости. Гладков на вопрос жителей о «дырявой обороне» границы перевалил ответственность за случившееся на военных, заявив что у него «больше вопросов к Минобороны».
Гладков: На ремонт инфраструктуры в Белгородской области потребуется 20 миллиардов рублей
Гладков 4 июля сообщил в своем Telegram, что наблюдает «крайне низкий темп работ» по восстановлению Шебекино и Новой Таволжанки. Гладков отмечал, что в Шебекинском округе продолжаются восстановительные работы, их планируют завершить к 1 августа. Новости Чернянского района Белгородской области. Вышедший в 1925 году «Цемент» Федора Гладкова (1883—1958) лежит в основе сразу двух важнейших советских жанров. Во-первых, социалистического реализма. Новости Яковлевского городского округа Белгородской области.
«Цемент — это рабочий класс»
В ходе экскурсии студенты саратовского вуза и колледжа своими глазами увидели, как обновленный завод работает в соответствии с актуальными стандартами экологии и безопасности. Всех без исключения поразили чистые газоны и поля ярко-желтых одуванчиков в нескольких метрах от серьезнейшего промышленного оборудования по производству цемента. Оказывается, в 2017 году в рамках проекта «Волга» здесь была установлена новая технологическая линия по производству клинкера полумокрым способом — для этого модернизировали участок подготовки сырья и усовершенствовали связанные с ним инженерные системы. Вячеслав Павлович Лепаев, заместитель директора Вольского завода: «История завода началась 9 апреля 1896 года, когда Вольская городская дума выдала разрешение на его строительство. В июле 1897 года была выпущена первая партия цемента, который впоследствии стал одним из самых востребованных в стране. Тому есть серьезное подтверждение: герб российской империи. Привилегию наносить его на свою продукцию имели только те предприятия, что выпускали продукцию высочайшего качества. Глухозерский цементный завод так тогда называлось предприятие мог это делать.
В прошлом веке, когда строили Останкинскую телебашню, из продукции 70 цементных заводов выбрали вольскую. Вольский цемент применялся в реконструкции Северного обхода Саратова, строительстве моста через Волгу, нового туберкулезного госпиталя в Саратове и многих других значимых проектах региона. И сегодня мы стремимся держать высокую планку качества, особое внимание уделяя экологии производства». По словам преподавателей СГУ, сопровождавших ребят на экскурсии, спрос на технических специалистов сегодня очень высокий. Есть компании, которые приезжают за студентами, переподготавливают их под собственные производства во время обучения в вузе. Мы занимаемся техносферной безопасностью, химической технологией, для нас это интересно», — заверили они. Чернышевского: «Я из Вольска, приехала сюда с конкретной целью — очень хочу летом проходить здесь практику.
Уже есть опыт работы в лаборатории. Надеюсь, возьмут». Карт Баев, студент Колледжа радиоэлектроники имени П. Яблочкова: «Поразителен масштаб этого завода, его просто не обойти — экскурсия проходила на автобусе. Что мне запомнилось? Восхитило отношение к профессии всех специалистов, с которыми мы здесь общались.
Это не цементная промышленность, пыль на фото даже выглядит по-другому. Траву мы не красим, яблоки не протираем — они растут на территории. Кто-то находит у себя пыль на форточке: хорошо, если они докажут, что это пыль с цементного предприятия, то я готов за свой счёт вызвать им клининг. Ещё в комментариях кто-то писал, что фильтры выключают ночью. Мы не допускаем такого... Отключение электрофильтра грозит полной остановкой всей цепочки производства цемента. Хотел бы сказать тем СМИ, которые пишут и не закрывают комментарии, там есть комментарии: «Чтоб в них попала ракета», «Чтоб они все сдохли». У меня 300 человек, они все адекватные люди и не пишут в комментариях ответы. Вы понимаете, это неправильно... Каждый год у нас капитальный ремонт, ремонтируют в том числе фильтр. В дальнейшем запланирована полностью модернизация, в 2024 году усилится контроль над выбросами. Наша стратегия — идти к экологии, больше внимания уделать ей. Пока стране нужен цемент и страна будет строиться, цементная отрасль будет развиваться и модернизироваться. Завод не работает на полную мощность. До 2014 года было семь печей, шесть труб — на две печи идёт одна самая высокая труба, которая сейчас работает. С 2014 года план производства изменился на четверть. Раньше завод выпускал 2,5 тонны цемента, а сейчас 500 тысяч в год. Раньше со всех труб был пар, а теперь только с одной. Мы будем демонтировать пять печей, которые сейчас не используются, — рассказал гендиректор Эдуард Андросов. Наталья Жарикова Начальник отдела охраны труда, промышленной безопасности и экологии «Белгородского цемента» Наталья Жарикова дополнила позицию своего руководителя. На всех предприятиях первой категории в течение пяти лет будет установлена система, проводящая контроль в онлайн-режиме... Система-контроль — это прибор определённого вида, он будет устанавливаться на большую трубу, грубо говоря, пылемер. Система будет контролировать показатели и мгновенно передавать их либо в надзорные органы, либо в администрацию. В любой момент, когда они захотят проверить показатели, они включат программу. В 2008 году у нас была масштабная реконструкция всех электрофильтров во вращающихся печах.
Постепенно обстановка нормализуется. Появляются первые плоды НЭПа: в городе открываются магазины, снова работают рестораны. В порт приходит пароход с белогвардейцами, которые поняли, что не могут покинуть родину и просят принять их. Глеб вновь сближается с Дашей, узнав, что ей пришлось пережить в годы, когда он воевал, а она тайно поддерживала подполье и едва не была расстреляна белогвардейцами. Он, однако, продолжает ревновать её к предисполкому Бадьину, к которому чувствует неприязнь. Тем временем жертвой насилия со стороны Бадьина становится Поля Мехова, председатель женотдела. Для восстановления завода из совнархоза присылают специалистов, которые, однако, только тормозят работу, ссылаясь на инструкции промбюро. Чумалов, видя вокруг себя «злостный саботаж под видом заседательской и бумажной суетни», уезжает в командировку, чтобы лично разобраться с бюрократией в промбюро. По возвращении он обнаруживает, что все работы на заводе прекращены, потому что «совнархоз не нашел возможным продолжать ремонт за отсутствием необходимых средств и без санкции высших хозяйственных органов», однако Глеб призывает рабочих продолжить восстановление производства без разрешения свыше. От Даши он узнаёт, что за время его отъезда в детдоме умерла Нюрка. Приезжает комиссия, которая проводит чистку заводской партячейки: из числа коммунистов исключают всех, в ком есть хоть малейшее сомнение, в том числе Мехову, Ивагина, Жука и других. Параллельно происходит ревизия в совнархозе и заводоуправлении. В конце октября там арестовывают Шрамма и нескольких спецов. Так и не сумев наладить прежние семейные отношения с Дашей, которая уходит жить к Поле, чтобы поддержать её в трудный момент, Глеб понимает, что главное сейчас — упорный труд ради будущего.
В годы Гражданской войны Клейст выдал большевика Чумалова белогвардейцам, но Глеб его простил — не столько из жалости, сколько из осознания того, что заводу нужен этот профессионал. Сценой, где Чумалов открывает окно в комнате Клейста и своим шлемом сбивает паутину, разгоняя пауков, Гладков как бы заранее предупреждает, что в борьбе за Клейста Глеб выйдет победителем. Чувствуя доверие секретаря партячейки, инженер Клейст проявил себя дельным специалистом. Труднее всего было общаться Глебу с женой Дашей, поскольку та за три года разлуки сильно изменилась: у неё появились не всегда ему понятные независимые взгляды. Мечтая о переустройстве семьи на современных началах, о том, чтобы быть для мужа не только женой, но и товарищем, Даша встала на путь отрицания каких-либо обязанностей по отношению к семье. Смерть единственной дочери Нюрки, которую она отдала в детский дом, оборвала между супругами последнюю нить. Главным событием в жизни Глеба Чумалова стал пуск возрождённого предприятия, приуроченный к 4-й годовщине Великого Октября: «Завод! Сколько положено сил, сколько было борьбы! Вот он, завод, — богатырь и красавец! Был он недавно мертвец-свалка, руины, крысиное гнездо. А теперь — грохочут дизеля, звенят провода, насыщенные электричеством, играют роллами бремсберги и гремят вагонетки… Колыхались знамёна и транспаранты. Песни и взрывы голосов потрясали воздух, и под ногами Глеба дрожала дощатая настилка…» «Цемент» Фёдора Гладкова — классическое произведение социалистического реализма, один из первых образцов советского «производственного романа». После его выхода в 1925 году газета французских коммунистов «Юманите» писала: «Если «Железный поток» Серафимовича — образ войны и вооружённой революции, то «Цемент» Гладкова — это образ экономической революции в сознании человека. Красный отряд Кожуха победил так же, как побеждают теперь красные заводы Глеба». Газета не только высоко оценивала роман, но и печатала его переводы на многие европейские языки. На этом цементном фундаменте можно строить и дальше», — отмечал в 1926 году в статье «Достижения нашего искусства» Анатолий Луначарский. Феномен, вспыхнувший в Советском Союзе после обеих страшных войн ХХ века. Феномен, вызывающий одновременно злость и зависть всего остального мира. Давно забытое нечто, практически невозможное сегодня, но единственное способное нас спасти — вот что такое цемент», — пишет наш современник, известный российский блогер Родион Творогин. Один из стендов экспозиции мемориальной квартиры Фёдора Гладкова заполнен множеством книг, у которых название «Цемент» написано на английском, немецком, испанском, французском, португальском, польском, чешском… Советский «производственный роман» был издан в 52 странах мира и до сих пор популярен у иностранного читателя. В России же «Цемент» перестал издаваться с конца 1980-х годов. А уже в начале 1990-х «бритые по-английски» шраммы и двуличные бадьины стали массово уничтожать советские фабрики и заводы, превращая их в «руины и крысиные гнёзда». Тысячи рабочих СССР испытали на себе «застоявшееся беструдье» и узнали страшное слово «безработица». С тех пор роман Фёдора Гладкова «Цемент» — ещё и пособие для современного российского пролетариата. Рассказывает старший научный сотрудник Музея цементной промышленности Антонина Мельдзер: — В 1959 году в Новороссийске был создан народный драматический театр. В нём замечательно играли машинист вращающихся печей цементного завода «Пролетарий» Иван Лысенко и рабочий по очистке пылевых камер цементного завода «Октябрь» Василий Верёвкин. Ивана Лысенко потом пригласили в двухсерийный художественный фильм «Цемент», который в 1973 году сняли режиссёры «Ленфильма» Александр Бланк и Сергей Линков. Съёмки проходили в Новороссийске, многие наши рабочие-цементники были задействованы в массовках. В разделе экспозиции «Цемент» на экране и на сцене» показаны творческие работы киностудий «Ленфильм», «Дефа» бывшая ГДР и ведущих театров страны. Среди выставленного реквизита ленфильмовской киноленты «Цемент» — коробочка с гримом Романа Громадского, большая кукла Нюрки — дочери Глеба и Даши, красноармейская форма со звездой синего цвета. В мемориальной квартире, куда мы потом вошли с Антониной Владимировной, художники-экспозиционеры Андрей и Тамара Сомовы воссоздали обстановку того времени, когда там жила семья Гладковых. Личная библиотека Фёдора Васильевича, изготовленная его руками этажерка и полочка для нот — книги и музыка занимали огромное место в жизни писателя, его рабочее кресло, зингеровская швейная машинка жены, детский уголок сыновей. Мягко падал свет большой керосиновой лампы над столом — и старинные часы фирмы «Павелъ Буре» приветствовали нас мелодичным звоном. Когда-то эти настенные часы показывали время юному моряку Черноморского флота Всеволоду Вишневскому, приносившему писателю Гладкову свои первые произведения. И железобетонные корпуса завода, и рабочие домики Уютной Колонии, и рёбра гор в медной окалине, выражаясь словами Фёдора Гладкова, «плавятся в солнце». Спешит на завод молодой рабочий — в новой спецовке и яркой каске. Дать мне интервью отказывается — говорит, что опаздывает на смену. А из ворот «Пролетария» выезжает огромный, гружёный автомобиль, занимая почти всю дорогу. Я отступаю в придорожную траву и вижу, как над автомобилем, словно воспоминание, клубится светлое облачко — цемент. Просмотров: 1106 Народный трактор Белоруссия планирует помочь Бразилии создать свой народный трактор. Рассчитываем, что народный трактор Бразилии будет создан с нашим непосредственным участием», — сказал дипломат. Школа дружбы и патриотизма В Белоруссии сохраняют советские традиции патриотического воспитания молодёжи и допризывной подготовки учащихся, готовых в будущем защищать Отечество.
Вячеслав Гладков сообщил о завершении сева ранних зерновых
Гладков выразил надежду, что переоборудованная территория химзавода станет любимым местом отдыха жителей района. Люди в новости: Вячеслав Гладков. соглашение. Фото: официальная страница Вячеслава Гладкова. Вячеслав Гладков заключил соглашение с компанией «Металлоинвест». В течение ближайших десяти дней первый сухогруз с цементом прибудет в область, пообещал губернатор. Новости Общество16 июня 2022 11:03. Глава Белгородчины Вячеслав Гладков подписал соглашение с горнодобывающей компанией. Договоренности достигнуты во время проведения.
Наши проекты
- Завод «Белгородский цемент» начал серийный выпуск шлакопортландцемента
- Правила комментирования
- Цемент. Гладков Ф. В. - 1947
- Цемент. Повесть о детстве, Федор Гладков
- Содержание