Саундтрек к сериалу Ликвидация: скачать бесплатно песни, музыка из сериала.
Энри Лолашвили - Ликвидация - Саундтрек (2009)
| Ликвидация (2007) - Главная тема | Фрагмент из музыки к фильму "Ликвидация", тема "Погоня". |
| Из сериала " Ликвидация " | Дядя Ешта актер в ликвидации. Кто написал музыку к фильму ликвидация. |
| Олег Каравайчук: «Не по вашей земле — брожу по небесному лугу…» | Интродукция из фильма «Тарас Бульба». |
| Ликвидация | Смотрите видео онлайн «х/ф Ликвидация. |
Фильмография
| Картина маслом: Что осталось за кадром сериала «Ликвидация» | Музыка из фильма ЛИКВИДАЦИЯ Композитор Энри Георгиевич Лолашвили Shorts 3. |
| Ликвидация (телесериал) — Википедия Переиздание // WIKI 2 | Музыка к фильму «Бандитский Петербург». |
| И.Брамс и музыка из сериала Ликвидация | уж больно она его нахваливала. |
Кто написал музыку к фильму ликвидация
В фильме «Ликвидация» звучит музыка, написанная известными композиторами. ликвидация музыка фильма. Смотреть Ликвидация онлайн смотреть онлайн.
Бандитский Петербург
2 фильма. Актёры. Владимир. Машков. 18 фильмов. Михаил. Пореченков. 22 фильма. Музыку к нему написал Энри Лолашвили. Режиссер: Сергей Урсуляк. В ролях: Владимир Машков, Михаил Пореченков, Владимир Меньшов и др. Продюсер: Сергей Даниелян, Рубен Дишдишян, Юрий Мороз и др. 19 августа - 43640045328 - Медиаплатформа МирТесен. По информации самого владимирского композитора Сергея Черемисинова, он написал большую часть музыки для первой кинокартины, снятой в космосе – «Вызов». Уральский драматург Николай Коляда сообщил о смерти актера Юрия Лахина, известного по сериалам «Ликвидация» и «Молодежка».
Кто написал музыку к фильму ликвидация
Умер актер из «Ликвидации» и автор песен к «Острову сокровищ» Аркадий Гарцман Скончался советский и украинский актер, поэт, сценарист и автор песен Аркадий Гарцман. Артисту было 75 лет. Об уходе Аркадия Семеновича из жизни сообщила его дочь Виктория Аронова. И для меня — лучший человек в мире. Он и сейчас есть, но уже в другом месте — с Господом на небесах», — написала она на своей странице в фейсбуке соцсеть запрещена в РФ; принадлежит корпорации Meta, которая признана в России экстремистской и запрещена.
Сюжет сериала «Ликвидация» : Послевоенная Одесса. В городе орудует банда бывших диверсантов во главе с загадочным Академиком, которого толком не знают даже его же подельники. Бандиты грабят военные склады и пытаются переправить продовольствие, обмундирование и оружие бандеровцам.
Я хочу спросить авторов, насколько им была важна идея законности. Ведь по многочисленным сериалам можно заметить, как серьезно персонажи на нашем телевидении стали относиться к проблемам закона.
Для меня было принципиально, что Гоцман ведет борьбу с преступностью по правилам. Не зря его так уважают одесские бандиты. Противостояние с маршалом Жуковым осложняется еще и тем, что для Давида Одесса — это его родной город. Где свои понятия чести. В фильме замечательный актерский ансамбль.
Можно ли считать, что все актеры из "труппы Сергея Урсуляка"? Да, за последние 15 лет у меня уже сложилась такая труппа. Но меняюсь я, меняются артисты, у них свои планы, своя жизнь. У меня только Лика снимается в каждом фильме. Но — по остаточному принципу.
Вот читает она сценарий и говорит: ой, какая роль! Нет, отвечаю, ее будет играть Полина Агуреева. Ой, а вот это какой образ! Нет — он для Ксении Раппопорт. Зато, говорю я ей, есть Нора...
И Лика соглашается. Я очень рад, что у меня сыграл Костя Лавроненко. Мы с ним давно знакомы, еще по театру "Сатирикон". Константин Лавроненко и Ксения Раппопорт в фильме "Ликвидация" могут претендовать на звание лучшей кинопары года. В одном форуме было написано: обратите внимание на сцену, когда Ида стирает и смотрит на Чекана...
Когда я увидел эту сцену, музыкальная тема сложилась сама. Потому что на экране была настоящая страсть! Это только благодаря режиссеру. У меня в сценарии они давили абрикосы... В фильме есть пара на любой вкус.
Идеальная — как Нора и Гоцман, сначала игривая, а потом трагическая — Кречетов и Тоня или такой европейский класс страстей в исполнении наших европейских лауреатов Кости Лавроненко и Ксюши Раппопорт. Мне важно было, чтобы отрицательные персонажи не вызывали примитивного отвращения. Я люблю людей, про которых снимаю кино. И потому мне хотелось, чтобы у зрителя возникало ощущение, что каждый из персонажей мог бы быть счастливым и правильным, если бы жизнь повела его по другой дороге. Ваш фильм стал возвращением на экран талантливой актрисы Натальи Рожковой из театра Юрия Погребничко "Около дома Станиславского".
В свое время она интересно начинала и всегда очень хорошо пела. И будет большой справедливостью, если эта актриса вновь станет востребованной. В театре Погребничко есть спектакль, который так и называется — "Перед сеансом". Это бенефис Натальи Рожковой. Весь спектакль она поет те песни, которые звучат в ее же исполнении и в "Ликвидации".
Мы с Сережей были покорены ее обаянием, талантом. Если мы уж стали сравнивать ваш фильм и фильм Станислава Говорухина, то, на мой взгляд, абсолютно принципиальное между ними различие в том, что в "Месте встречи... И каждая смерть была как-то "обставлена": ей дается моральная оценка, за кого-то мстят... То есть каждая человеческая жизнь идет на вес золота, что, наверное, не соответствует исторической правде. В "Ликвидации" трупы множатся в геометрической прогрессии, просто, буднично и оттого особенно страшно.
Поэтому меня разочаровал финал. Столько народу положили, чтобы так идиллически, впустую выбраться из этой истории? Я готов согласиться, что натяжка есть, но мне хотелось избежать разговоров о подлинности сюжета. Хотя все равно раздались возмущенные голоса просто историков и военных историков... Специалисты по еврейскому вопросу начали подсчитывать количество евреев на метр пленки и сличать с официальной статистикой, — сколько евреев к концу войны оставалось в Одессе.
У нас было несколько вариантов финала. В одном Гоцман вообще умирал. Но я подумал, что это будет несправедливо по отношению к зрителям, которые три недели смотрели кино, чтобы в итоге узнать: а главный герой-то умер. Мало того, по сценарию и Эммик должен был погибнуть!
Не понравилась сцена, когда разведчики должны переодеваться в новые одежды, как бы перед маскарадом. И вот когда привозят вот эти самые одежды, то это мне больше всего напомнило булгаковскую сцену в варьете. Я думала, что вот сейчас они переоденутся, а потом это с них, наоборот, все каким-то образом снимется. И тут я была немножечко неприятно удивлена. Елена Фанайлова: Давайте только уточним, что это сцена, когда разведчики. Наталья Иванова:. Также я согласна с Денисом Гореловым, что в финале, а особенно когда вылезают. А что касается того, что понравилось, то мне понравилась вообще вся линия, связанная с Агуреевой-Тоней, мне очень понравился весь разговор двух — героя и антигероя — на фоне поющей, замечательно поющей Натальи Рожковой. Это, по-моему, блестяще сделано. Елена Фанайлова: Поддерживаю. Я эту сцену пересматривала три раза для того, чтобы понять, как это хронометрировано. Наталья Иванова: Это сделано по секундам. И то, что здесь очень играет даже фон, на самом деле, это, конечно, заслуга, я думаю, режиссера, а не только актеров. Давид Фельдман: Начну с того, что говорить о соответствии действительности или, скажем так, не действительности, а исторической достоверности, здесь просто не приходится. Антисоветский мятеж в Одессе 1946 года, как правильно сказал Денис, — это за гранью осмысления. Тут даже не очень интересно опровергать или доказывать. А теперь о том, что понравилось. Понравился Жуков, сыгранный Меньшовым. Это — Жуков. Потому что Ульянов. А Меньшов сыграл Жукова, вот такого, каким его помнили, о котором я читал. Жуков был человеком грубым, деспотичным. Я оставляю в стороне его полководческие таланты. И после войны, не говоря уже во время, трудно было кого-то удивить грубостью. А у Жукова получалось. И Меньшов это сыграл органично, точно. И вот это понравилось. Что касается того, что не понравилось. Машков очень талантливый актер, но, простите, временами странные ошибки. Я поверю во все что угодно, кроме того, что офицер милиции может прийти в кабинет маршала Жукова небритым. Вот в 1946 году этого не то что быть не могло, а этого не могло быть вообще. Ну и смешные реквизиционные ошибки. Скажем, герой теряет револьвер системы «наган», а на поясе у него кобура от пистолета ТТ. Ну и так далее. Моя точка зрения занудная, и вряд ли кому она интересна. Елена Фанайлова: Ну, почему же. Мы продолжим нашу беседу после того, как выскажется Алена Солнцева. Алена Солнцева: Лена просила назвать сцены, а я назвать сцены как-то не смогла. Но немедленно придумала себе оправдание. Поскольку я решила, что я смотрела этот сериал как зритель, потому что у меня не было задачи посмотреть его как художественный критик, и была увлечена им, то, как мне кажется, как всякому нормальному зрителю запоминаются не сцены в сериале. Так вот, скорее, я понимаю. Да, герой Жукова, то есть Жуков как герой. А мне, например, понравился герой, которого сыграл Сергей Маковецкий, Фима. И мне ужасно было жалко, что он так рано ушел из вот этого развития сюжета, потому что его присутствие для меня было очень приятным в кадре. То есть он заставлял себе сопереживать, он был интересным. И когда его не стало, то фильм потерял для меня некоторую привлекательность. И поэтому мне кажется, что именно вот персонажи запоминаются в сериале, словечки «картина маслом», «тудой», «сюдой» — вполне вероятно, что это не те слова, которых характеризуют время, но они почему-то остаются в памяти зрителей. Елена Фанайлова: А я скажу, что меня совершенно потряс молодой человек по имени Мишка Карась, и играл эту роль Николай Спиридонов. И мне кажется, довольно выдающаяся сцена, когда Гоцман усыновляет Мишку Карася, и вот это я как-то очень хорошо запомнила. Вообще, мне кажется, что все, что касается мужской дружбы в этом фильме, очень хорошо сделано. Но давайте вернемся к тому, о чем сказал Давид Маркович Фельдман, — к исторической недостоверности. Продолжите, пожалуйста, свою мысль. Давид Фельдман: Начну с самого смешного — язык. Дело в том, что Одесса — это такой конгломерат культур, даже перекресток. В этом городе жило множество этносов — русские, украинцы, поляки, евреи, немцы, греки. И вот этот специфический южный жаргон — его можно назвать одесским языком, кому как больше нравится, — он не нарочитый. Дело в том, что большинство комических ситуаций, связанных с оборотами «говорю за. Буквальный перевод на русский с родного, чаще всего с идиш, когда человек просто не осознает, что он говорит по-русски неправильно, он буквально переводит. Южный жаргон, он непринужденный, свободный. Здесь герои как-то очень натужно говорят «за Одессу». Так не говорят там. Это слишком натужно. И человеку, бывавшему на Юге, это бросается в глаза. Ведь примерно так говорят и в Харькове, и в Николаеве, и в Херсоне. А здесь это уж очень акцентировано. Ну, не верится, просто не верится. Елена Фанайлова: А вам верится в то, что в 1946 году в Одессе, которую брали не только румыны, но и немцы, живет такое количество евреев? Давид Фельдман: Могу вам сказать с глубокой грустью, очень многие вернулись после оккупации как раз к 1946 году. Так что это даже вполне могло быть. Да, действительно, очень многие ушли, потому что когда сдавали Одессу, уже все было ясно. Многие вернулись, многие не вернулись. Речь же идет не о том, что было или не было, а о том, что могло быть. Почему нет. Наталья Иванова: Это, прежде всего как сериал, мне напомнил по жанру «1001 ночь». На самом деле — это Шехерезада. Это совсем другой жанр. Это жанр сказки, это жанр киносказки. И конечно же, с намеками разнообразными на историческую реальность. Но это же мифологическая картина. И в ней может быть такой вот Жуков, в ней может быть большое количество евреев, скажем, которых на этот момент. Но это «1001 ночь», это сказка, даже не точно привязанная ко времени, и в общем, даже не в этом дело. А дело в том, чтобы заворожить, чтобы усадить зрителя на это самое место и дать такой парафраз исторической минуты, в который вроде бы хороший мент победил или пытался победить плохих мальчиков или бандюганов , которых, на самом деле, победить нельзя. А Жуков ну, псевдо Жуков здесь отдает команду победить бандюганов, а это то же самое, что победить свой народ. Для меня ценность этого фильма состоит в том, что в этой сказке бандюганы — это и есть народ, а не только бандиты как таковые. И именно сцена, когда тех, кто были убиты переодетыми разведчиками. И сама реплика отца убитого, который уезжает. Потому что в Одессе отделить бандита от порядочного человека не всегда было возможно. И не только в Одессе, но и в Москве. Я, как человек, выросший во дворе «Лебедевка» московском, должна сказать, что, на самом деле, я тогда не понимала. Я, как послевоенный ребенок, вам так и скажу: это было даже и в Москве. Елена Фанайлова: Про это же есть знаменитая песня Высоцкого: «На 48 комнаток всего одна уборная. Наталья Иванова: Ну да. Елена Фанайлова: И «коридоры кончаются стенкой. Наталья Иванова: И вот всем тем, о чем я говорила, своим жанром, увлекательностью сюжета, вот этим «1001-ночностью» и вот этой постановкой вопроса самой, лежащей в основе этого сериала, сказочно как бы, но в основе очень сильная тема и очень большая проблема. Алена Солнцева: Я бы хотела продолжить эту тему, потому что я согласна очень с тем, что говорила сейчас Наталья Иванова. Действительно, удача этого сериала в том, что это все неправда, там нет ни слова правды ни исторической, ни физической — никакой. И мне кажется, даже в каком-то смысле художественной правды там нет. Там есть абсолютно точно найденный штамп. Но штамп в таком виде, в каком он присутствует в анекдоте, в народной песне, в городском романсе, в тюремном романсе, то есть абсолютно точно — какой Гоцман еврей, какой он одессит, какой он мент. Так вот, мне кажется, что это именно то, как в основном средний обыватель сегодня и я себя отношу, в общем, к этому числу представляет себе то, как это было. Ведь, действительно, так не говорили в Одессе и не говорят. Более того, чудовищный пережим сцен этой парочки — сына с матерью. Ну, это вообще невозможно! Но именно потому, что Крючкова так сильно пережимает, так сильно переигрывает, только потому, что они чудовищно неправдивы и неправдоподобны. Наталья Иванова: Ну, это просто гротеск. Между прочим, такой художественный прием. Алена Солнцева: Нет, мне кажется, что здесь насчет художественного приема. Это вообще все просто точно исполненный штамп, без отрицательного значения этого слова. То есть доведенное до чеканной формулы какое-то среднеарифметическое представление человека о том явлении и времени. И поскольку все это соединено, а кроме того, еще и вставлено в такую рамку из всех возможных драматургических шаблонов, которые существуют на свете, потому что все там есть — и усыновление, и предательство, и любовь, и смерть друга — то есть абсолютно. Наталья Иванова: Убийство любимой женщины. Алена Солнцева: Да. То есть такое ощущение, что все это. Если бы, наверное, создавался учебник по наиболее часто встречающимся приемам в драматургии, в мелодраме, то там, я думаю, можно было найти примерно на любую коллизию в этом сериале. И именно поэтому в нем нет ни одной новой мысли. Но все старые — они такие уютные, такие привычные. И именно поэтому, мне кажется, он сегодня так пришелся нам по сердцу. Потому что сегодняшний зритель нового чурается чудовищно. Ему так дискомфортно жить, что он мечтает, чтобы его утешили. И этот сериал очень утешителен. Денис Горелов: Я не могу сказать, что я такой уж большой защитник исторической достоверности. Потому что, ну, все многократно говорят о том, что у художественного произведения есть свои законы, и я как-то попытался в одну фразу передать содержание фильма «А зори здесь тихие. Это фильм о том, как пять девиц-школьниц и один увечный старшина перебивают взвод немецкого диверсионного спецназа. Тем не менее, фильм замечательный. Но с точки зрения именно сказок Шехерезады «1001 ночи», мне кажется, в «Ликвидации» таится самый главный недостаток: из него можно изъять, как минимум, пять-шесть серий — и не изменится совершенно ничего. Принципиальным в картине является похищение тысячи комплектов военной формы, убийство Фимы-Маковецкого, да в общем, практически и все. Потому что лирические линии, как бы они ни были прекрасны, без них, безусловно, можно обойтись. Ну, может быть, еще убийство усатого жулика в шкафу в НКВД, как знак того, что «крысы среди своих». Это, собственно говоря, принципиальное отличие многосерийного художественного фильма от сериала. Сериал всегда эксплуатирует полюбившихся героев на ту катушку, которую позволит зрительское восприятие. Здесь периодически появляются серии, в которых совершенно бесцельная стрельба, развесившие уши чекисты, которые попадают в бандитские капканы, и, наоборот, бандиты, которые лезут прямо в пасть чекистам, притворяющимся малярами, по периметру площади. И кроме того, вторая проблема еще состоит в том, что авторы сами никак не могут понять, на чьей они стороне. Потому что особисты и НКВДисты — с одной стороны, плохо, а с другой стороны, они защищают порядок. Бандиты и негодяи, с одной стороны, тоже жулики-налетчики, а с другой — у них такая замечательная одесская речь. И Гоцман никак не может определиться сам, к чьей стороне ему примкнуть, и быть ли за Жукова. В конце концов, он примыкает к мальчику-сиротке, что крайне противоречит, в принципе, жанровой кальке. Там в жанре всегда все определено, а здесь получается что-то такое.
Песни и романсы из сериала "Ликвидация" - о чем на самом деле пела Антонина Царько
Соблюдение авторских прав: Все права на материалы, опубликованные на сайте vladimir. Использование материалов, опубликованных на сайте vladimir. Гиперссылка должна размещаться непосредственно в тексте, воспроизводящем оригинальный материал vladimir.
Где живут «тузы» преступного мира, нормальный оперативник знает наизусть, и для этого ему не нужно собирать их на концерте — это очень смешно. Действительно, в 1946 году не было такой проблемы: «Я его поймаю. А что я ему предъявлю. Тут действовали соответствующие статьи Уголовного кодекса, используемые, хотя и противоправные, позволявшие высылать, сажать за связи с преступным миром, за преступное прошлое и все такое прочее.
Так что вот в области законности это все тоже, конечно, сильно провисает. Но дело не в этом. В чем прав Гоцман? В том, что преступный мир управляем. И когда убираешь одних, которых знаешь, то появляются другие, которых не знаешь. И с этой точки зрения, оперативная обстановка меняется в худшую сторону.
Но это, что называется, лирика. А теперь об эпохе, о фильме, о том, почему это лучше или хуже «Места встречи изменить нельзя». И вообще, я бы не стал сравнивать — просто это находится в разных плоскостях. Вот посмотри, это дядя Леня. Вот так они ходили — пиджаки и офицерские галифе, и недоношенные офицерские сапоги. Вот так носили ордена — прямо на пиджаках — в 1946».
Это семейный альбом. А вот в какой-то момент выясняется, что эпоха умерла. Она осознается как абсолютное и безвозвратное прошлое. Такое было с эпохой 1920-ых годов — и немедленно замелькали фильмы по этой тематике. Такое было с эпохой Гражданской войны, когда это, что называется, отболело. И вот теперь я наблюдаю за тем, как умирает послевоенная эпоха.
Она стала полем мифологизации. Теперь это можно. И тут совсем другие жанровые приемы. Эпоха умирает. И уже осталось мало людей, которые могут сказать: «Боже мой! Совсем не похоже на 1946 год».
В ту пору был замечательный анекдот. И я это знаю — естественно, столько не живут, — конечно, я это знаю по мемуарам, по фотографиям, по иным материалам. Но не это важно. Умирает советская эпоха, на глазах она превращается в область мифов. Елена Фанайлова: Так считает Давид Фельдман. А Наталья Иванова хотела бы возразить?
Наталья Иванова: Да. Я считаю, что эпоха не только не умерла, а эпоха сейчас очень жива. Потому что все разговоры о том, что у нас была одна и очень хорошая история, они как бы в один целлофановый мешок сложили все, и человек совершенно не способен разобраться. Давид Фельдман: Именно потому, что умерла. Наталья Иванова: Нет-нет. Потому что вот это все перемешано, и советское живет вместе с постсоветским, новый «путинский гламур» живет одновременно со «сталинским кирпичом».
И недаром «сталинский кирпич» сегодня играет такую роль во всех вещах, связанных с недвижимостью, скажем. Он возрастает в цене не только потому, что тогда хорошо строили немецкие военнопленные, скажем так, а потому, что существует. Люди еще хотят там жить одновременно. Они хотят там одновременно находиться. И это очень сложная эпоха. Казалось нам всем, что она в какое-то время умерла.
Хочу напомнить, такой был Феликс Розинер, ныне покойный, он жил в Соединенных Штатах Америки, он писатель, лауреат премии Владимира Даля, один из первых. И у него была такая идея создать Энциклопедию советской цивилизации. Давид Фельдман: Блестящая идея! Наталья Иванова: Да, блестящая идея. И он продумал даже словник некоторых томов. И я написала для него, например, несколько статей.
Но эта идея, к сожалению, не осуществилась. Если бы была создана тогда вот эта Энциклопедия советской цивилизации, то, может быть, многие вещи для нас стали бы очевиднее, они были бы отрефлексированы, они были бы проговорены. А у нас получается так, что почти ничего не отрефлексировано. Я недаром сказала, что по Первому каналу в это время шла абсолютно идеологически другая вещь, чем эта, например. Да и в этой люди, у меня такое ощущение, не до конца разобрались, даже когда писали сценарий. Елена Фанайлова: И еще одна вещь, которая меня зацепила в реакции людей на этот фильм, — это то, что его каждый считает своим.
Его считает своим и Александр Проханов, который радуется возобновлению сталинской эстетики, и радуются, что называется, простые люди без определенных идеологических пристрастий. И в общем-то и в стане либералов тоже полное удовольствие по поводу этого фильма. Вот где здесь мина подводная? Может быть, Алена Солнцева попробует ответить на этот вопрос? Алена Солнцева: Я уже давно жду своей очереди, чтобы сообщить об одном сравнении, пришедшем мне в голову. Я бы этот фильм сравнивала, скорее, с «Тремя мушкетерами» Дюма.
Вот мне кажется, что это то самое — это очень высокого качества беллетристика сериальная, где абсолютно. Но мы с удовольствием читаем этот роман. Более того, мы воспринимаем его как исторический роман. То есть мы не воспринимаем его как фантастику. И вот то же самое у нас происходит во внутреннем восприятии этого фильма «Ликвидация». Мы его смотрим, замещая историческое кино в нашем сознании, то есть как историческое, но при этом не предъявляя никаких претензий к достоверности или к осмыслению.
Это первое — то, что касается формы, жанра и нашего отношения. А второе — то, что касается того, почему этот фильм так равно приемлем для многих. Потому что главные его темы — это вовсе не мифологизация той или иной формы социальных отношений, как мне кажется, а главная его тема — это мужская дружба. Вот это тот самый аспект, который до сих пор является несокрушенным идеалом. То есть мы можем по-разному относиться совершенно ко всему, легко можем сейчас говорить о родине — очень разные к этой теме отношения. И вообще, тема родины, тема патриотизма, тема любви тоже достаточно сложная.
Но понятно, что вот эта групповая мужская дружба, то есть некий коллектив. Помните, когда-то обсуждали, почему Маринина так популярна. Да потому что у нее вот этот коллектив ментовской, который стал главным. Я помню, даже в журнале «Знамя» шли обсуждения Марининой, когда она только появилась. Разговор шел о том, что это та самая ячейка общества, которая осталась неразрушимой. Вот такая служебная, человеческая.
Даже не дружба двух людей такая глубокая, а именно коллегиальная дружба. То есть поддержка на уровне домашнего, маленького социального коллективчика такого. Наталья Иванова: Вторая, а иногда и главная семья. Алена Солнцева: Ну да. Потому что одиноких людей очень много. Команда, да.
Вот слова тут можно подбирать, но суть понятна. И мне кажется, что это очень важно. Поэтому в этом смысле это консолидирующая общество идея. Мы не можем консолидироваться на более крупных каких-то вещах, поэтому мы так легко отстраняем историю от себя и готовы заместить ее вот этими мифологическими понятиями. Но мы абсолютно согласны в том, что нам интересно, как развивается единство этого коллектива в сложных условиях, когда у него много вызовов с разных сторон. Елена Фанайлова: Спасибо Алене Солнцевой.
Я бы только добавила, что мне кажется, что, во-первых, там есть не только большая дружба, но и микродружба там прекрасно показана. Я имею в виду отношения Давида, Марка и Фимы в первых сериях. И когда Фима сидит в окошке, так печально опершись на косяк, — вот это совершенно замечательный по темпоритму фрагмент, просто из жизни выхваченный. И еще, мне кажется, не менее важно то, что в фильме целых три романтических, любовных линии, вполне полноценных, причем высококачественных линий. Алена Солнцева: Там любовные линии — они ровно такие, как в романе у Дюма. Там вот эта Бонасье.
Они есть, но действующие лица там — мужчины, а женщины там — участницы, жертвы, фон. Вот здесь то же самое. Здесь женщины — прекрасный фон. Они не имеют никакого влияния на развитие сюжета, на развитие действия, но они присутствуют. И это приятно. Елена Фанайлова: Но это же патриархальная модель, в которой до сих пор существует наше сознание.
Прошу прощения, заметки на полях. Денис Горелов: Солнцева мушкетерами мне мотивировку дала прекрасную. Я целыми сериями сидел и думал: «Зачем здесь все время стреляют? Решили захватить Чекана — не смогли захватить Чекана. Среди простыней пальнули друг в друга десять раз — разбежались, никто не погиб. Решили бандиты устроить засаду Гоцману в развалинах, долго стреляли — кто-то из второстепенных балбесов получил пулю в лоб, но опять же ничем дело не закончилось.
В романе «Три мушкетера» Портос отвечал на все это дело: «Я дерусь просто потому, что дерусь», — вот единственное обоснование. Елена Фанайлова: Спасибо, Денис Горелов. Если можно, я бы Наталью Борисовну Рязанцеву послушала. Наталья Рязанцева: Нельзя же всех убить, надо же, чтобы кто-то продолжал действие. Нет, тут ведь есть огромная традиция такого кино — это гангстерские картины, это картины, на которых вообще наше поколение. Но все же любили «Судьбу солдата» в Америке, например.
По этому принципу ведь строились все фильмы. Алена Солнцева: Конечно. Наталья Рязанцева: И из жизни бандюков и тех, кто их ловит, так или иначе, это получается лучше. Это прекрасный материал для вот этого самого лакомого жанра. И я думаю, что здесь это просто замечательно использовано. Действительно, не успеваешь даже как-то очнуться, не успеваешь разглядывать, кто и кого предал, кто и на кого сейчас будет наступать — как вдруг опять начинается хорошая человеческая история про дружбу и предательство, и так далее.
Поэтому понятно, что ее смотрят. То есть, действительно, зритель ее просто принял. И можно только позавидовать. Денис Горелов: В качестве параллели с «Местом встречи изменить нельзя». Есть очень важная ситуация — непонятка с тем, кто есть главный герой. С «Местом встречи.
Шарапов пришел с фронта, влюбился в Валю Синичкину, поработал немножечко в уголовном розыске и в конце усыновил ребенка. Но Высоцкий был настолько ярче Конкина, и намеренно ярче, и понятное дело, что философия Жеглова была режиссеру гораздо ближе шараповской, что народ вряд ли скажет, что герой фильм — Шарапов. Здесь — почему мы говорили отдельно о Кречетове — картина, безусловно сделанная о Гоцмане, в последней серии, когда пошел разговор, пардон за выражение, об амбивалентном персонаже, который слегка белогвардеец, слегка власовец, вообще, в гробу видал и советских, и немецких, и этим, скорее всего, близок к украинским националистам, хотя, безусловно, никаким ОУНовцем не является, происходит какое-то непроизвольное смещение внимания именно ко второму персонажу, не думаю, что заранее задуманное. Давид Фельдман: Да ничего нового здесь нет. Есть то, что было очевидным, например, для Говорухина, для Высоцкого, для братьев Вайнеров, которые написали книгу «Место встречи изменить нельзя». Это очень характерный послевоенный паттерн.
Масса бывших офицеров, разведчиков, людей, как бы теперь сказали и не теперь , рисковой жизни, ушли в преступный мир, потому что не нашли себя после войны.
Ярославль, ул. Свердлова, д.
Она регулярно рожала по ребёнку в год, и, если бы не уровень перинатальной и детской медицины, детей бы у Вайсбейнов была бы «полная хата». А так из семи старших детей выжили только трое — сын Михаил и дочери Каля и Паша. Отец у Леди был артистичной натурой. Он любил хорошую шутку, любил «травить» анекдоты, в детстве пел в синагоге. Младший его сын тоже посещал хор местной Шалашной хасидской синагоги, которая располагалась неподалёку, на Базарной улице. Музыка и песни были для одесситов настоящим фетишем. Они обожали свой оперный театр. Даже последний опустившийся биндюжник разбирался в итальянской опере, а потому в Одессе любили говорить, что если певец «прошёл» в Одессе, то он может смело отправляться куда-угодно, хоть в Ла-Скала. Что касается Леди Вайсбейна, то его уникальный слух и замечательный голос были замечены ещё в раннем детстве. Соседи говорили, что в их дворе подрастает их одесский Карузо, и таки они почти не ошиблись. Детство у Леди выпало на те ещё времена. Когда мальчику было 10 лет, летом 1905 года, в Одессе произошли революционные события со стрельбой, восстанием броненосца «Потёмкин», уличными боями и, пожалуй, одним из крупнейших в России еврейских погромов. После него очень многие уважаемые семьи потеряли свой достаток, а некоторые даже навсегда покинули страну. Васбейны решили, что оно им не надо, остались, и очень хорошо сделали. Эмигрировала и то не навсегда только старшая сестра с мужем, потому что они оба были революционерами, и оставаться дальше в России для них было просто опасно. После хедера начальной еврейской школы Ледя отправился набираться знаний в частное коммерческое училище Г. Файга, но был отчислен. Сам он потом всем рассказывал, что это результат «разборок» с учителем Закона Божьего. Раввин по неосторожности сделал Леде замечание, а Ледя по вредности характера вымазал тому одежду мелом и чернилами. Так закончилось его средне-специальное образование. Раз с науками не сложилось, пришлось подростку зарабатывать на жизнь другими умениями. По воспоминаниям, которые он оставил, когда уже сильно вырос, в Одессе его детства практически все еврейские отцы хотели, чтобы их дети выучились играть на скрипке, и их совершенно не интересовало, есть у их чад к этому талант, или он напрочь отсутствует. Когда им говорили, что у ребёнка нет слуха, они возражали: «А зачем ему слух? Он же не будет слушать, он будет сам играть». Папа Ося исключения не составлял, так что Ледя честно «отпилил» свои часы на этом струнном инструменте, мучая и его, и себя, и уши несчастных соседей. Выдающегося скрипача из него не вышло, но зато он довольно сносно научился играть на гитаре. Теперь, когда об училище Файга пришлось забыть, это умение пригодилось… Два года он сначала играл в струнном бродячем оркестре Ярчука-Кучеренко, потом был гимнастом, музыкантом и клоуном в передвижном цирке борца Ивана Бороданова, который колесил по городам Новороссии и окрестностей, и в конце концов заехал в Кременчуг. Тут в 1912 году Ледя решил, что с цирком пора «завязывать», и устроился в Кременчугский театр миниатюр.
Умер актер из «Ликвидации» и автор песен к «Острову сокровищ» Аркадий Гарцман
Лучшие песни на «Нашем радио». По силе влияния саундтрека на восприятие фильма "Ликвидация", конечно, не дотягивает до уровня, скажем, "Мастера и Маргариты" Бортко с потрясающей музыкой Корнелюка, но всё равно уровень ее очень высок. Музыка к фильму "Ликвидация" (CD) в отзывах покупателей, обзорах, видео и обсуждениях. Музыка из фильма ЛИКВИДАЦИЯ Композитор Энри Георгиевич Лолашвили Shorts 3. Уральский драматург Николай Коляда сообщил о смерти актера Юрия Лахина, известного по сериалам «Ликвидация» и «Молодежка». Композитор Владимир Быстряков создал музыку на его стихи, и эти песни вошли в мультфильм.
Обратите внимание:
- Композитор одной мелодии. Энри Лолашвили
- Подруга актера Юрия Лахина рассказала о причине его смерти
- Ликвидация (сериал, 2007) — Фильм.ру
- Ликвидация (телесериал) | это... Что такое Ликвидация (телесериал)?