Сегодня в ЦДЛ проходят известные на всю Москву литературные и музыкальные вечера, международные фестивали и кинособытия. Центральный дом литераторов: репертуар, адрес, схема зала, а также возможность заказать билеты онлайн на мероприятие.
Без пяти сто
Ресторан «Центральный дом литераторов» (ЦДЛ) расположен в старинном особняке XIX века, который был построен талантливым архитектором Петром Бойцовым по заказу двух знатных и уважаемых семей. В ресторане Центрального Дома Литераторов в Москве прошло празднование Старого Нового года. Центральный дом литераторов (ЦДЛ) 64 материала по теме.
Учащиеся школы №1179 посетили Центральный Дом литераторов
состоявшийся в Клубе писателей Центрального дома литераторов. МГО СП России представило альманаха «Родные голоса». Ведущим мероприятия выступил, наш коллега –. В Центральном доме литераторов прошла презентация ряда книг. 28 сентября в Москве в Центральном Доме литератора состоялось важное событие. Центральный дом литераторов (ЦДЛ) 64 материала по теме. Серия концертов к 100-летию со дня рождения Булата Окуджавы пройдет в Центральном Доме литераторов в мае-июне 2024 года. Фото: Анна Быкова, «Вечерняя Москва» Ученики 7 «А» класса школы №1179 посетили Центральный Дом литераторов. Третий, заключительный день организованного АСПИР съезда литераторов под названием "Творческий совет" прошел в привычном формате общего собрания в ЦДЛ с последующим фуршетом.
Вечер памяти Галины Старовойтовой прошел в ЦДЛ в Москве
членом Совета при Президенте Российской Федерации по развитию гражданского общества и правам человека, известным ученым, кинокритиком и главным. 18 января 1990 года в московском Центральном доме литераторов произошло событие, в сознании современников и в медийном отражении ставшее кульминацией противостояния либералов-западников и почвенников-националистов в позднем СССР. свежие новости дня в Москве, России и мире. 12 и 18 апреля 2023 года писатель выступит в Центральном доме литераторов Москвы. История Центрального дома литераторов Центральный дом литераторов открылся в Москве в 1928 году. ЦДЛ — Центральный дом литераторов, расположенный в самом центре столицы, выходит фасадами двух своих зданий на Поварскую и Большую Никитскую улицы.
В Центральном Доме литераторов в Москве подвели итоги Года Фазу Алиевой
Но обо всем по порядку Фото: Пресс-служба ЦДЛ Говоря о ресторане Центрального дома литераторов, хочется избежать клише, но без исторической справки совершенно невозможно обойтись. Да, буфет Дома литераторов прославился благодаря поэтам-шестидесятникам, которые здесь и стихи читали, и пили до утра. Но любимым местом писателей и поэтов он стал гораздо раньше — в начале 1930-х, когда по инициативе Максима Горького тут открылся Дом советского писателя. До этого момента особняк был просто одним из домов на самой аристократической улице Москвы: в конце XIX — начале XX века на Поварской жили сразу семь графских и одна княжеская семья. Построили же этот дом в 1889 году по заказу князя Бориса Святополк-Четвертинского по проекту известного московского архитектора Петра Бойцова в модном тогда стиле историзм. Фото: Пресс-служба ЦДЛ Затем дом купила графиня Александра Андреевна Олсуфьева, обер-гофмейстерина великой княгини Елизаветы Федоровны, которая и жила тут вплоть до революции 1917 года.
Она устроила в особняке модный светский салон, в то время как ее супруг Алексей Васильевич на втором этаже принимал масонов.
Иосиф Кобзон и Аркадий Арканов Фото: Предоставлено ЦДЛ Старая добрая традиция встречать Новый год в ресторане Центрального Дома Литераторов обрела новое дыхание и оставляет надежду на то, что и в последующие года эта традиция продолжится. Обновленный ресторан открылся в феврале прошлого года, а постройка самого здания датируется еще 19 веком.
Но удалось это лишь в 1950-м. Самоизоляция сыграла на руку легенде, которая родилась в пышные годы оттепели. С одной стороны, литераторы были назначены на роль самой важной «общественности» и, например, первыми приветствовали Юрия Гагарина, который выступал в ЦДЛ уже в мае 1961-го. С другой — литературная жизнь, подвластная времени, сама выплеснулась из цеховых берегов. Билеты распределял партком по номенклатурным спискам, но, по свидетельству Раисы Орловой, «снаружи шумела толпа, висели на окнах». Народу собралось столько, что председательствующий Всеволод Иванов и редактор «Нового мира» Константин Симонов не смогли прорваться через парадное. Наиболее официозные и многолюдные собрания приходилось проводить «на выезде». Когда пленум СП прорабатывал крамольную «Литгазету», снимали зал в гостинице «Советская». Пастернака громили через дорогу, в Театре киноактера его, впрочем, много где громили. И к особняку на Поварской пристроили новое здание — с выходом на Большую Никитскую, еще одним рестораном с летней верандой и пафосным Большим залом. Тогда же начал складываться внутрикорпоративный фольклор, героями которого стали служащие Дома, можно сказать, гении места. Между каминной залой парткома и Дубовым залом находилась комнатка, которая вдохновила Семена Липкина на строки: Будь ты нахал иль мелкий склочник, Будь ты бездарность иль урод, Сюда ты входишь тусклый, как подстрочник, Выходишь как блестящий перевод. Это были владения парикмахера Дома Моисея Михайловича Маргулиса, который говорил: «Вчера стриг генерального секретаря Союза писателей, члена Центрального Комитета нашей партии Александра Александровича Фадеева. Бритье определяло сознание, а бонмо Льва Озерова — несколько десятилетий. Книжная лотерея в ЦДЛ. Маргулис тогда возмутился, что в делегацию включили не его, а сотрудника Литфонда Ария Ротницкого: «Что это Федин так старается для Ария? Между прочим, я его брею через день и два раза в месяц стригу, а Арий пока ни разу не похоронил». Дело в том, что Арий Давидович занимался вопросами помощи больным и престарелым писателям и организацией похорон. Его ритуальная карьера начиналась еще с бдения у гроба Льва Толстого. Внук Корнея Чуковского вспоминал, что при разговоре с дедом Арий Давидович всякий раз прикидывал, какой ему понадобится гроб. А гардеробщик Афоня? Он принципиально, из профессионального шика, не выдавал номерков. Но безошибочно находил нужное пальто даже при переполненных вешалках. Любил рассказывать, что его бил еще Есенин. За что? Да ни за что: «Загонит за польта и дерется. Зато уж и платил! А буфетчицу Полину? Последняя наливала в долг. Остроумец Михаил Светлов, один из ярчайших представителей «поколения мужественных алкоголиков», которого в послевоенные десятилетия считали душой Дома, называл это «граммзаписью». Да, в ЦДЛ литературные судьбы складывались не только в кабинетах, но и за рюмкой. И речь не о банальном пьянстве, хотя некоторые персонажи провели за теми столиками чуть ли не всю жизнь. Идеология, случалось, вдребезги разбивалась о близость простительного порока. Наиболее драматичная история произошла, правда, не в Москве, а в аналогичном Доме Ленинграда. Тогда один из литераторов, которому было поручено выступить на суде над Бродским, нарочито прилюдно нахлестался коньяку, а на следующий день явился опухший в ресторан спозаранку и все безобразия повторил, чтобы ни у кого не оставалось сомнений: у него запой, и выпускать его в суд никак нельзя. Евгений Евтушенко раздает автографы в Центральном Доме литераторов. В 1964-м он, третьекурсник, чьи стихотворные подборки уже были заверстаны в двух литературных журналах, отдыхал после очередного экзамена в местном буфете. Время шло к закрытию, и на просьбу принести очередную бутылку официантка ответила отказом. Рубцов устроил скандал, метрдотель вызвал милицию. Горького принять меры в отношении студента Н. Рубцова и поставить нас в известность об этом». Рубцова отчислили. В 1978-м из Дома выкинули поэта Юрия Смирнова — то ли был сильно пьян, то ли так решили — и он умер прямо у решетки входа по улице Воровского, сегодня Поварской. Светлов тогда отреагировал: «Борис Михайлович Филиппов! Люблю тебя и выпив, и не выпив! Но киношников, композиторов, артистов, никогда не переступавших порога Дома литераторов, представить себе трудно, даже невозможно. Было в нашем клубе нечто поистине притягательное! Семен Кирсанов: «Съев блюдо из 8-ми миног, не мни, что съеден осьминог!
Затем из числа финалистов жюри определило лауреатов премии, имена которых были объявлены на торжественной церемонии.
Вечер арт-группы «ШЕСТОЕ ЧУВСТВО» прошёл в Центральном Доме Литераторов
ЦДЛ шагает навстречу весомой дате — 90-летию Поделиться Праздничной вечер, посвященный торжеству, ознаменуется выступлениями завсегдатаев уютной писательской обители и презентацией моей книги «Тени Дома литераторов», повествующей об истории и судьбах приверженцев особняка, распростершегося меж Поварской и Большой Никитской улицами бывшими Герцена и Воровского, а до того опять-таки Поварской и Большой Никитской — рыцарей пера, печатной машинки, компьютерной графики и верстки. Фото: Алексей Меринов Вотчина нетленного Слова... Прибежище Муз... Клуб избранных... Святилище возвышенных проявлений Духа... И лоно фривольных отвязных изысков фольклора касательно текущих беллетристических и политических интриг, злопыхательств о собратьях по профессии и призванию... Творческая жизнь не замирала в этих чертогах ни на мгновение! Кипели, бурлили, перехлестывали через край нешуточные страсти и шумные дискуссии, сталкивались мнения, эхо докладов, обсуждений, диспутов вокруг новых и старых книг, фильмов, спектаклей широко распространялось из ЦДЛовских кулуаров по шумной, переполненной культурными событиями столице...
А частенько охватывало с подачи безоглядных закоперщиков всю огромную державу. Легендарный Оазис Вдохновения овеян сонмом противоречивых слухов, преданий, мистификаций, он причудливо сочетает в своем архитектурном облике и интерьерах приметы прошлого и нынешнего веков, совмещает абрис средневековой цитадели и кубатуру современных очертаний, хранит незримую, загадочную, намоленную атмосферу дополнительного измерения времени и пространства. Анфилады залов — Большого, Малого, Дубового, Каминного, Библиотечного плюс «Арт-кафе» и Нижний буфет и фойе видели, слышали, помнят неповторимое: искрометные застольные ресторанные беседы и сухие тексты речей, произнесенных с трибун, шепотки кулис и железобетонные тексты партийных постановлений и официальных резолюций, скрижали стен запечатлели бессмертные эпопеи неформального общения великих мэтров прозы, поэзии, драматургии, в том числе детали их поистине эпохальных прелюбопытнейших междусобойчиков... Свидетелем удивительных драм, комедий, невероятных перипетий стал Дом, который манит, притягивает, завораживает захватывающими тайнами и вправе почитаться — наравне с небесными телами, эту догадку навевает находящийся поблизости Планетарий, — небольшой, но весьма значимой сложносочиненной планетой. Сколькие судьбы вращаются — неискусственными спутниками — вокруг этого немеркнущего светила, ведь посредством возвышенных строк оно влияет на гороскопы, формирует души, вылепливает характеры. И незримо спорит с самим Кремлем — за право быть и зваться сердцем России… Так или иначе — это сердце долгожителя… А что за долгожитель, если его память не накопила россыпей залихватских и грустных мемуаров? Если воспоминаний нет, жизнь прошла впустую.
Неофициальная, не зарегистрированная в справочниках и толковых словарях сага Дома литераторов продолжает воссоздавать себя… Пройденный с честью 90-летний отрезок невероятно ярок, да что там — блистателен и требует пристрастного осмысления и скромного превозношения, а то и воспевания!
Мы уже твердо знаем, что ничего непосредственно в жизни страны литературой - а уж тем более критикой! Но вот я заглянул в эту давнюю статью и вдруг увидел, сколько в ней актуального. Ведь, конечно, повесть Солженицына "Один день Ивана Денисовича" в то время приобрела популярность в основном благодаря "теме".
А Лакшин пишет: "Дело здесь не в теме, а в таланте, то есть в чувстве правды автора и умении нам эту правду передать". Но ведь именно благодаря этому этот солженицынский шедевр и дожил до наших дней. И еще - это тождество таланта и правды. Талант там, где правда.
Я вдруг обратил внимание, что в этой статье Лакшин делит критику на нормативную и аналитическую. Господи, да это в точку в сегодняшнюю "критику", когда о любом произведении писателя судят не по его тексту, а по "контексту", в котором этот писатель пребывает. Свой круг, не свой. Своя тусовка, не своя.
Конечно, и в 60-е годы это разделение на "своих" и "чужих" было.
Все равно его не брошу, потому что он хороший». Или «ее не брошу»? Или «ей брошу»? Повисла тишина. После паузы, немного неловкой, Исай, надо отдать ему должное, рассмеялся. Вслед заулыбались секретари профкома и обкома. Но, видимо, того замечания он мне не простил. Сейчас демонстративно не смотрел в мою сторону. Горячо дышавший мне в ухо помощник оргсекретаря Союза писателей Юрия Зайченко Ким Солдатов, выпустивший фолиант репортажей о подвиге ограниченного контингента в Афганистане, и колоритнейший Кишмиш Бешбармаков он, видно, тоже пришел на вечер поэзии, но не смог вырваться из буфета вели беседу о возвышенном.
Бешбармаков жаловался, что гребаная столица он, новоиспеченный депутат Верховного Совета, переехал в квартиру на проспекте Калинина его погубит: посетили гости, и — поскольку дров в окрестных скверах не нашлось — он содрал с пола дубовый паркет и устроил посреди спальни костер, чтобы пожарить мясо, а соседи вызвали пожарную охрану. Казус обсуждался на специально созванном президиумном совещании, где приняли резолюцию: выделить средства для ремонта и восстановления служебной жилплощади. Ким Кишмиша успокаивал и рассуждал о правильности культивируемого на Востоке уважении к старшим: «Мы в Афганистане стариков пускаем в расход последними…» Уровень налива в том и другом был критический, под завязку, выше мозга, казалось, еще чуть-чуть, и спиртное потечет изо ртов наружу, но оба продолжали усердно вливать в себя чашку за чашкой. В дорогу. Пару бутылок, — говорил Ким. Местом приложения сил определили Союз писателей: распущенные богемные нравы требовали сурового пригляда. Церберской своей деятельности Ким не стыдился, напротив, был убежден: информировать соответствующие органы о царящих в бомондных кругах настроениях необходимо.
Во втором — телячий язык подают с малосольными огурцами, шпинатом, рукколой, печеным перцем рамиро и маринованными опятами. В основных блюдах шеф Верин представляет сразу пять новинок. Поклонников одного из самых сезонных ингредиентов — грибов — ожидает жареха с луком, зеленью, молодым отварным картофелем и ароматным сливочным маслом. Любителям мантов предлагают авторскую вариацию, где тесто замешивают с тыквой, а внутрь кладут рагу из тушеного ягненка с овощами. Для более плотного ужина рекомендуют выбрать куриные потроха в соусе порто с пюре из цветной капусты и каштанами гриль или сочное ребро мраморной говядины, запеченное в сливовом соусе в листе капусты с рагу из болгарского перца и древесными грибами.