Бои в Славянске ознаменовались первым крупным военным столкновением между пророссийскими сепаратистами и украинскими правительственными войсками в первой серии боев в 2014 году.
Военный эксперт: Российские войска продвигаются к Краматорску
БПЛА Украины. По ситуации на Донецком направлении Населенный пункт Керамик освобождён от многолетней оккупации противника. Не утром, ни прошедшей ночью, а именно сейчас. Всю первую половину дня продолжался штурм вражеских позиций, к 13:00 по московскому времени оборона врага коллапсировала, оставшиеся силы территориальной обороны Украины начали массовое отступление из Керамика. Сейчас идет зачистка. Информация об отступлении сил противника с населенных пунктов Новокалиново, Керамик подтвержденная, сводка составлена исходя из объективной информации офицерского состава действующего на местах.
Различные сообщения о продолжающихся боях есть ничто иное, как «высокий пинг», также продолжающаяся зачистка вносит искажение в общий поток информации, но это именно зачистка и подавление очагового сопротивления, ни о какой централизованной обороне указанных населенных пунктов силами ВСУ уже речи не идёт. Между тем, положение противника в районе н. Архангельское немногим лучше, чем было в Новокалиново и Керамике, выгодных плацдармов на которые можно отступить у них сейчас нет, поэтому следует ожидать контратак в ближайшее время, так как выбирать врагу особенно не приходится, — НгП раZVедка. Вчера ВСУ пытались контратаковать на западе от Бердычей t. На данный момент собирается уходить, так как сверху вот-вот наши их накроют волной.
Населённый пункт Новокалиново перешел под контроль ВС РФ Еще вчерашним вечером армия террористов и мародёров начала неорганизованный отход из Новокалиново. Сегодня вражеские недобитки были окончательно выбиты со своих оборонительных позиций. Также как в освобожденном н. Керамик, на территории Новокалиново идёт зачистка и подавление очагового сопротивления не успевших отступить отдельных групп противника.
Что происходит в Донбассе? Подробностей о боевых действиях в районе Славянска пока нет. Сообщивший о них штаб территориальной обороны ДНР ограничился заявлением о том, что бои начались. В ведомстве добавляют, что ВСУ занимают гражданскую инфраструктуру в городе, а часть из них пытается сбежать из региона. По его словам, они могут начать наступление с трех направлений, а высокая концентрация войск позволит им взять город в осаду в течение недели. Судя по последним сводкам, войска РФ и ЛДНР еще не подошли к самому городу, но он уже находится в зоне поражения российской артиллерии.
Ближе всего ВС РФ подобрались к Славянску со стороны Красного Лимана, который взяли 27 мая — сейчас войска находятся примерно в 15 км от города, в районе поселка Старый Караван. Чтобы двинуться дальше, им необходимо форсировать реку Северный Донец и взять поселок Райгородок, откуда открывается прямая дорога на Славянск. Святогорск полностью взяли 7 июня, после чего российские войска также закрепились в селе Татьяновка на южном берегу Северного Донца. На этих направлениях ВС РФ не нужно форсировать реку, но наступление может задержать лесистая местность. Славянск — город на севере Донецкой области, где проживают чуть больше 100 тыс.
Начало активной фазы наступления специалист прогнозирует в следующем месяце.
Однако, по мнению Колесникова, сначала украинской стороне будет предложено сдаться. В беседе с Life он отметил, что на этом направлении вряд ли произойдут бои «мариупольского масштаба». Колесников напомнил, что ни у Славянска, ни у Краматорска нет выхода к морю. К тому же там немного стратегически важных объектов.
По словам министра, потери украинской армии за две недели боевых действий составили 5469 человек. Владимир Путин отметил, что группировки «Восток» и «Запад» должны выполнять свои задачи по прежнему плану, однако подразделения, принимавшие активные участия в боях за Луганск, должны отдохнуть и нарастить возможности. Впереди у Российской армии несколько непростых недель, связанных с подготовкой главного наступления в Донбассе. Подготовительная работа к стремительному броску на Славянск уже идёт — с севера подразделения ВС РФ уже частично блокировали город и его окрестности, а российская авиация и Ракетные войска каждый день наносят удары по позициям украинской армии, лишая ВСУ топлива, боеприпасов и техники.
Однако лёгким финальное сражение в Донбассе назвать нельзя по целому ряду причин. Остров на краю фронта После того как войска переведут дух, отдохнут и пополнят боекомплект, перед офицерами Генштаба и высшими должностными лицами армии встанет три ключевых вопроса. Первый — как именно развивать наступление. Бегство украинской армии из Лисичанска привело к тому, что, потеряв более 5 тыс. Там армия Украины почти наверняка предпримет попытку окопаться, однако ни резервов, ни боеприпасов, ни медицинской помощи у ВСУ в этом районе нет, а солдаты слишком хорошо помнят, что едва унесли ноги из Северодонецка и Лисичанска. Крупных городов на пути Российской армии почти нет — тяжёлых боёв за Северск истощённая украинская пехота навязать не может, а каждая попытка противника «огрызнуться» пресекается российской авиацией. Единственный крупный город на карте Украины, представляющий тактическую, но не стратегическую ценность, — это Бахмут. Вариантов действий у Российской армии два: либо окружить город, либо «пройти сквозь него», вытесняя ВСУ по такой же схеме, как было в Северодонецке и Лисичанске.
«Будем зачищать». Группировка украинских националистов оккупировала Краматорск и Славянск
Ни я, ни они не видели никакой разницы между нами. А сейчас опа, и всё, как будто очутился в другой стране. Много ласточек. Цветёт липа.
Однако тишина эта ужасающая — не детских шумных голосов. Улицы и дворы в основном пустые. Как в фильме ужасов.
Да, много людей уехало — но поверьте, много и осталось. Я просто собираю это всё в одном месте. Я вот думаю — война-то закончится.
У нас упорно ползут слухи, что это минимум на 2 года… Стране и так тяжело… Мне кажется — никто это всё восстанавливать не будет… Моя хорошая знакомая из Киева сказала давеча: «ты не обижайся, но такое создаётся впечатление, что Славянск — это разменная монета… «. Я не обижаюсь нисколько. Я прекрасно понимаю — плюс-минус 115 тысяч человек в масштабах большой политики — это не цифра.
Но мы-то живые люди. Я не вижу выхода… Я буду работать кстати дала работу онлайн одна Киевская компания. Работать днём и ночью — чтобы моя семья имела возможность быть подальше от этого ада.
Из знакомых в городе остался я один. Вот куда выехали люди: РФ вся семья — предприниматель, адаптирует бизнес там. Киев вся семья — просто сидят у родственников дома.
Он — замечательный электронщик. Чинит любые девайсы от микроволновки до айфона. Если у кого-то есть сервис-центр и нужны золотые руки — маякните как-нибудь в комментариях, дайте человеку работу.
Несколько семей в Святогорске. Просто сидят и жгут нервные клетки, ни работы, ни перспектив. Тут им не помочь.
Несколько семей в Красном Лимане. Это печальная история. Уехали из-под артобстрелов — попали в артобстрел.
Но их поутюжили всего один день. Можно сказать, повезло. У нас всё это каждый день со 2 мая.
Тоже — сидят, сжигают нервы и деньги. Львов — предприниматели сферы услуг — сразу нашли работу. Кушать есть что, жить есть за что, перспектив остаться навсегда — только удачный брак У кого есть родственники в РФ — уехали к ним.
Честно говоря, начитавшись комментариев про Славянск и славянцев, большое количество просто боятся ехать на западную Украину. Хотя я этой позиции не разделяю. Вот меня раза четыре в Ровно звали.
Мне не страшно туда ехать — но родина моя здесь, в Славянске. Сейчас очень тихо. Читаю Ваши комментарии.
Ещё раз подчеркну — я не преследую никаких целей этим блогом. Описываю тому, кому интересно, жизнь в городе Славянске. У некоторых это вызывает большое количество агрессии.
Не пойму — зачем тогда читать столь дискомфортную для Вас информацию? Жители повыползали из подъездов. Тишина такая, что я с открытым балконом, не выходя на улицу всё слышу.
Вот сейчас послушаю — напишу о чем говорят бабушки у подъездов. Кто и где берет воду. Обсуждают, что может сделать пан Порошенко со сложившейся ситуацией.
К чему упал солдатик с винтовкой. Тут мнения разные. Местами противоположные.
Обсуждают позиции… я буду писать ополченцев ополченцев. С какой целью обсуждают: если ополченцы укрепляются где-то рядом — стараются с этого места съехать. Самые опасные районы для жизни сейчас: семёновка, андреевка, центр города, всё, что возле заводов, край Артёма, ближний к Карачуну.
Есть: газ, свет, интернет за что спасибо провайдерам — это единственное стабильное средство свяви. Нет: частично электричества, мобильной связи частично есть life — за что им тоже низкий поклон , воды, телевидения частично есть кабельное — но весьма немного , денег, банкоматов, банков, садиков всё это просто закрыто. В городе нет работы.
Закрыто всё, кроме магазинов. Работают МЧС вообще герои , больница тут просто низкий поклон. В основном пишут, что это террористы лупят сами по себе.
Я не видел, кто и откуда стреляет. Я вообще ничего не видел — лежал на полу между несущими стенами. Но я слышал вот что: обстрел начался массированно и практически одновременно.
Разрывы были слышны со всех сторон. Представьте, как падают в воду камни, кинутые одной рукой. Как дробь.
Вот только это были взрывы. Ещё одна закономерность — перед такими сильными артобстрелами пропадает связь — потом восстанавливается. Может, это просто перегрузка линий — а может, у кого-то всё-таки есть особый выключатель.
Этого мне не понять. Если бы террористы друг с другом разбирались — было бы много автоматной стрельбы. Её практически нет, только бомбёжки.
Естественно, армия реагирует на обстрел своих позиций ответным огнем. Это понятно. Но хотелось бы знать правду.
Хотелось бы знать намерения власти. Всё чаще местные говорят — нас сотрут с лица земли. Если это и есть намерения армии — то хотелось бы об этом знать.
Я не могу высказывать мнение всех славянцев — но я не знаю ни одного человека, который бы верил во ввод российских войск, который бы надеялся на присоединение к РФ. В основном, фраза одна: когда же это закончится. То, что это было — это факт.
Лично этих людей не знаю, соответственно и про мотивы сказать не могу. Я думаю, что много людей вот так отзеркалировали некоторые выступления пани Фарион, кричалки «скачущих» ребят. Я много поездил и по Украине, и по Европе.
Я индифферентно отнесся к подобному. Но много людей восприняли это на свой счет. А пока я писал — начала работать артиллерия.
Пока одинокие… думаю, 240-вая… Могу ошибаться, но плиты начали дрожать… Артиллерия работает как часы… бам-бам-бам… далеко… Это не из Славянска утюжат, это дальше. Кажется, с этим перегнули. Вот даже почитать комментарии к этой статье.
Странно, но не видно мыслей людей по выходу из сложной экономической ситуации в стране. Давайте так вопрос ставить.
Ведутся бои за стратегически важные высоты, откуда открывается вид на ряд направлений Донецкой области, в том числе на Бахмутское направление. Ситуация на поле боя тяжёлая, что признал Главнокомандующий Вооружёнными силами Украины Александр Сырский. Издание Politico пишет, что российский успех в Часов Яре может привести к формированию плацдарма для наступления на остальные города Донецкой области - Славянск, Краматорск, Дружковка и Константиновка. В свою очередь, взятие данных городов будет фактически означать полный контроль над областью.
Еще по теме «Взятие Артемовского под контроль означает, что для наших вооруженных сил открыта дорога на Часов Яр. Это значит дальнейшее развитие наступления в сторону Краматорска и Славянска», — заметил Афанасьев. И переход под российский контроль Артемовского расширяет возможности боевых соединений российской армии. И, получая контроль над одним населенным пунктом, открывается, простреливается, говоря военным языком, другой населенный пункт», — пояснил военкор. Освобождение Артемовского приближает и освобождение всей территории ДНР.
Обсуждают, что может сделать пан Порошенко со сложившейся ситуацией. К чему упал солдатик с винтовкой. Тут мнения разные. Местами противоположные. Обсуждают позиции… я буду писать ополченцев ополченцев. С какой целью обсуждают: если ополченцы укрепляются где-то рядом — стараются с этого места съехать. Самые опасные районы для жизни сейчас: семёновка, андреевка, центр города, всё, что возле заводов, край Артёма, ближний к Карачуну. Есть: газ, свет, интернет за что спасибо провайдерам — это единственное стабильное средство свяви. Нет: частично электричества, мобильной связи частично есть life — за что им тоже низкий поклон , воды, телевидения частично есть кабельное — но весьма немного , денег, банкоматов, банков, садиков всё это просто закрыто. В городе нет работы. Закрыто всё, кроме магазинов. Работают МЧС вообще герои , больница тут просто низкий поклон. В основном пишут, что это террористы лупят сами по себе. Я не видел, кто и откуда стреляет. Я вообще ничего не видел — лежал на полу между несущими стенами. Но я слышал вот что: обстрел начался массированно и практически одновременно. Разрывы были слышны со всех сторон. Представьте, как падают в воду камни, кинутые одной рукой. Как дробь. Вот только это были взрывы. Ещё одна закономерность — перед такими сильными артобстрелами пропадает связь — потом восстанавливается. Может, это просто перегрузка линий — а может, у кого-то всё-таки есть особый выключатель. Этого мне не понять. Если бы террористы друг с другом разбирались — было бы много автоматной стрельбы. Её практически нет, только бомбёжки. Естественно, армия реагирует на обстрел своих позиций ответным огнем. Это понятно. Но хотелось бы знать правду. Хотелось бы знать намерения власти. Всё чаще местные говорят — нас сотрут с лица земли. Если это и есть намерения армии — то хотелось бы об этом знать. Я не могу высказывать мнение всех славянцев — но я не знаю ни одного человека, который бы верил во ввод российских войск, который бы надеялся на присоединение к РФ. В основном, фраза одна: когда же это закончится. То, что это было — это факт. Лично этих людей не знаю, соответственно и про мотивы сказать не могу. Я думаю, что много людей вот так отзеркалировали некоторые выступления пани Фарион, кричалки «скачущих» ребят. Я много поездил и по Украине, и по Европе. Я индифферентно отнесся к подобному. Но много людей восприняли это на свой счет. А пока я писал — начала работать артиллерия. Пока одинокие… думаю, 240-вая… Могу ошибаться, но плиты начали дрожать… Артиллерия работает как часы… бам-бам-бам… далеко… Это не из Славянска утюжат, это дальше. Кажется, с этим перегнули. Вот даже почитать комментарии к этой статье. Странно, но не видно мыслей людей по выходу из сложной экономической ситуации в стране. Давайте так вопрос ставить. Цель — не дома, цель — колорады» — я с этим согласен. Так оно и есть. И что правда — то правда. Да, гибнут мирные люди. И я рассказываю об этом. Только что позвонил друг из Донецка. Его коллегу остановили на улице несколько «автоматчиков» — и исполнили классический гоп-стоп. Деньги, телефон в помощь ДНР. Это действительно было. Это беспредел. Тут комментировать нечего. В Славянске такого нет. Мы же стараемся тут правду говорить. В Донецке есть. В Славянске я про подобное не слышал. Например, 30 числа я отвозил семью в Краматорск на автобус. Со Славянска в ту сторону ничего уже не ездило. Сначала мы с женой поехали в Николаевку, забрали там детей. Потом вернулись, и через Славянск поехали в Краматорск. Назад я вернулся сам. За эту поездку меня проверили 14 раз специально считал. Тогда это происходило так: вежливо просят паспорта всех в машине, затем осмотр всего в багажнике и бардачка. На всём пути был только один блокпост украинских войск. Более напряженно там все происходило, но тоже весьма сдержанно. Возле одного из постов ополченцев у меня поломалась машина. Подошли — спросили что и как… объяснил, что сам справлюсь, устранил, поехал. Но сейчас всё весьма сложнее и жестче. Ополченцев я вообще на своем районе не видел последнюю неделю. Всё спокойно. Про факты мародерства я не слышал. В принципе вечера тихими не бывают. Давайте считать. Было два. Плюс ещё два. Итого четыре. Остальные раскаты далеко. Вот сейчас попробую узнать, куда деваться беженцам. У жены путевка заканчивается в пятницу. Давайте посмотрим, возможно ли куда то эвакуироваться. Узнавать буду исключительно используя интернет. РФ — много результатов. Но я не рассматриваю. Хотелось бы в Украине. А кто-нибудь знает о том, есть ли какие-то государственные программы в этом направлении? Я пока не нашел. Но продолжаю искать. Пока ищу информацию про государственную программу зеленого коридора и беженцев, оглашу подтвердившуюся информацию. Центр города: под артобстрелом погиб новый крытый рынок и заправка.
Эффект "стиральной машины": В чём сложность решающего наступления России на Славянск и Краматорск
Падение Бахмута открывает российской армии свободу действий в направлении Славянска и Краматорска, превратившихся в узлы обороны ВСУ на Донбассе. Славянск и Краматорск следующие города после Артемовска будут взяты.» на канале «RU-НОВОСТИ» в хорошем качестве и бесплатно, опубликованное 1 июня 2023 года в 5:46, длительностью 00:06:31, на видеохостинге RUTUBE. Военный эксперт в сети Интернет заметил, что скорый штурм Славянска и Краматорска позволит ВС РФ обхитрить донбасскую группировку ВСУ и зайти к ней в тыл. Новости Славянска, Краматорска и Донбасса. Он сказал, что хочет предложить две поправки, одна из которых призвана гарантировать отсутствие денег для «военной машины» Израиля.
В чём сложность решающего наступления России на Славянск и Краматорск
Российские военные придерживаются тактики «малых котлов», суть которой объясняет эксперт Анатолий Матвийчук. Он говорит, что решающим в 2024 году станет за Краматорск и Славянск: освободив их, российская армия наконец сможет вернуть весь Донбасс. Российские войска нанесли удары по Краматорску и Славянску, сирены воздушной тревоги сработали вечером в субботу в восточных регионах.
Русская армия освободила Новокалиново и Керамик, карта боевых действий
Для сдерживания российского прорыва под Часов Яр был переброшен спецназ ГУР Минобороны Украины. Перед ВС России в ближайшее время стоит задача по освобождению Славянска и Краматорска. Многочисленная группировка украинских националистов оккупировала города Краматорск и Славянск. Если Россия возьмет под контроль город Часов Яр, то он превратится в плацдарм для дальнейшего наступления на Украине, полагает канадское издание CBC.
RP: Войска РФ пойдут на Славянск и Краматорск после взятия Часов Яра
Перед ВС России в ближайшее время стоит задача по освобождению Славянска и Краматорска. Начало битвы за Славянск и Краматорск. Подразделения Донецкой народной республики и российской армии вышли на окраины Славянска и уже выбивают оттуда боевиков. Военный эксперт, директор Музея войск ПВО Юрий Кнутов объяснил, как Вооруженные силы (ВС) России смогут выйти к Славянску и Краматорску.
Военные эксперты оценили значение и шансы взятия Часова Яра российской армией
19 июля Минобороны сообщило, что российские войска взяли под контроль железнодорожную станцию Молчаново в Харьковской области. Потому что в Краматорске, Славянске нужно сделать все, чтобы как можно больше людей эвакуировались в настоящий момент. Военный эксперт, полковник в отставке Михаил Тимошенко заявил, что одним из последних сложных рубежей СВО на Украине для ВС РФ станет линия Славянск—Краматорск, где сооружено множество укреплений. Укрепрайон Славянск-Краматорск с большой вероятностью может стать местом начала III фазы.
Прорыв наших войск в Кисловке: Харькову теперь действительно стало страшно
В этой ситуации у меня стоял вопрос: что делать дальше? И в этой ситуации у меня, действительно, был момент, когда я начал думать о том, что… о возможности эвакуировать Донецк. Уже стояла речь о том, чтобы вывести все ополчения, организовать нормальную эвакуацию Донецка. Просто не прибыл, он был занят Горловкой, к тому же у него было там двойное подчинение, он ещё Безлеру подчинялся, который с территории России командовал. Он просто не прибыл на совещание.
Поэтому ему была послана записка с приказом готовиться поэтапно оставлять Горловку. Эта записка, действительно, сохранилась, правда, не у того, у кого думает Бородай, но я сказал, чтобы её не уничтожали, она действительно есть. И "Боцман", действительно, не подчинился моему приказу. Решение, которое он принял, я счёл впоследствии правильным, и в присутствии своих штабных работников объявил Боцману благодарность за то, что он произвёл, за то, что он, действительно, пусть, исходя из своих соображений, но он не подчинился этому приказу, и поступил правильно.
Поскольку я, в принципе, планировал гарнизоном Горловки рпикрыть фронт, очистить Шахтёрск и удерживать дальше этот коридор, чтобы, если при необходимости, организовать эвакуацию Донецка. Приказа на оставление Донецка не было вообще, ни письменного, ни устного. Был приказ о подготовке переноса штаба в Снежное. Сказки о том, что кто-то этот приказ мог отменить, — это полная чушь.
По одной простой причине: никто не мог отменить мой приказ на тот момент, вообще никто. Тем более, его не мог отменить Антюфеев, который если чем-то и командовал, то только своей охраной. Дубовой: А о каких документах, у Антюфеева находящихся, говорит Бородай, якобы Вас дискредитирующих? Стрелков: Ой, это честно говоря, я настолько отношусь с презрением глубочайшим к самому Антюфееву, что мне глубоко наплевать, какие документы у него могут находиться.
По одной простой причине: это дерьмо, не человек, а дерьмо. Я не знаю, был ли он когда-нибудь человеком, вполне возможно, что в своё время в Приднестровье он был им, но в Донецк приехало полностью разложившившееся дерьмо. Он носит генеральские погоны, он может что угодно там носить, кем угодно себя называть — в моих глазах это то, что я сказал. Поэтому меня абсолютно не волнует, какие документы есть у Антюфеева.
Я говорю о том, что есть, и о том, что было. Единственный документ — это, действительно, записка, которая была направлена в Горловку. Никаких других приказов письменных, либо любых других документов просто нет. Дубовой: Игорь Иванович, как я Вас понял… Стрелков: Более того, — я просто доскажу, что прибыв в Шахтёрск лично с частью штаба — часть штаба оставалась на месте в Донецке, — прибыв в Шахтёрск, оценив ситуацию, я пришёл к выводу, что нормальной эвакуации нам уже провести не получится.
То есть, что дорога единственная перерезана, полевые дороги, окружающие, они были крайне ненадёжны, и тоже уже частично перерезаны противником с юга, поскольку одновременно с вторжением 25-й бригады с севера, определённые подразделения украинской армии подошли с юга и заняли ряд населённых пунктов, то есть разрезали нас. То есть, ситуация заключалась в том, что я понял, что ни о какой эвакуации речь не идёт, если будет эвакуация, это будет просто бегство, разгром и полная катастрофа. То есть, пробыв там день, я вернулся в Донецк, вернул туда те подразделения штаба, которые были готовы к переезду, и принял решение держать уже город до конца, держаться на тех позициях, на каких мы находимся, ну просто до конца, поскольку на тот момент у меня никакой надежды на помощь извне не было, и я понимал, что, на самом деле, спасти нас может толко чудо. Ну, и чтобы дождаться чуда, надо было просто вцепиться зубами и держаться, что, собственно, дальше мы и делали.
И даже когда ситуация сложилась впоследствии ещё более катастрофическая, когда противник перерезал нам дорогу в районе Красного Луча и, в том числе, разрубил коридор, тот, который у нас был пробит в Дубровку через Дмитровку, когда часть наших батальонов оказалась отрезана — то есть, батальон "Крота", одна рота "Кальмиуса" и две роты батальона "Кэпа" оказались от нас вообще отрезаны в районе Дмитровки — Дубровки, когда батальон Тора был полностью вообще разгромлен в боях, — после этого уже никогда не стоял вопрос об эвакуации Донецка или Горловки. Дубовой: Ответ исчерпывающий. Игорь Иванович, закрывая эту тему. Он готов был на себя примерить роль Корнилова, Дроздовского и т.
Вы неоднократно говорили, что идеал для Вас во всех отношениях — Александр Васильевич Суворов, как и для меня. Никаких моментов, которые бы говорили о том, что Вы готовы героически отступать с развёрнутыми знамёнами, ни я, ни какой другой ополченец никогда не наблюдал. Слова Бородая всё в том же контексте чёрного пиара мы не принимаем в расчёт. Вопрос в следующем: вот Вы, как всякий человек подводите итоги сделанного, анализируете ошибки.
Как сами себя Вы оцениваете в качестве военного руководителя? Что удалось сделать, за что, может быть, стыдно, что хотелось бы вообще никогда не делать, и как бы Вы действовали по-другому в той ситуации, если бы вернулись туда? Я понимаю, что это очень сложно и многомерно, но… Стрелков: Вы понимаете, что я не могу полностью ответить на этот вопрос? Дело в том, что те, кто меня критикует, они… у них очень удобная позиция.
Они знают, что на некоторую их критику я не могу ответить, не раскрыв тайны. Вот, не могу я на этот вопрос ответить. Поэтому я иногда могу выслушивать обвинения в предательстве, даже вплоть до такого, но я не могу раскрыть некоторые вещи, которые мне известны, и которые не подлежат оглашению. И не будут подлежать ещё очень долго, если вообще когда-нибудь будут подлежать.
Дубовой: Ну, можно догадаться, о чём Вы говорите. Стрелков: Вот. Но могу сказать так, что ошибок совершено не мало. Самая серьёзная ошибка, которую я совершил по факту, которая имела, скажем так, даже не тактические, а стратегические последствия, — это попытка удержания плацдарма под Ямполем, где собирался с бору по сосенке новый батальон по мере того, как поступало вооружение.
С этого плацдарма я надеялся перейти в контрнаступление со временем и отбить Красный Лиман, и все окружающие населённые пункты. Надежда была на то, при общей пассивности, неуверенности, и плохой обученности украинских войск мы успеем собрать достаточные силы, и, получив боевую технику, начнём наступление. Но к моменту… Если бы у нас был хотя бы один танк, или хотя бы одна противотанковая пушка, хотя бы одна "Рапира" под Ямполем, мы бы удержали этот плацдарм, я в этом уверен. Но противник не стал дожидаться, когда у нас появятся танки и пушки, нанёс удар молотом по ореху.
То есть, те силы, которые были собраны, их было достаточно, чтобы три таких разгромить батальона, какие были. Ну, а после разгрома этого батальона, в результате, где-то, трусости — казаки, например, не взорвав мост, бежали, хотя задача была на взрыв моста или хотя бы на его оборону, где-то просто растерянности, где-то — неумения тактического, а, самое главное, отсутствия связи, со связью у нас были гигантские проблемы, — в результате разгром этого батальона привёл к тому, что противник свободно переправился через Северский Донец и создал плацдарм, то есть, условно говоря, приставил нож нам в подбрюшье. Впоследствии с этого плацдарма они развернули наступление и на Попасную из-под Лисичанска, и на Славянск. Я уверен, что если бы этого поражения не было, противник бы просто начал наступать с другого направления.
В конце концов, у нас было столько дыр на южном участке фронта в районе Константиновки — Дружковки, что они вполне могли бы начать наступать и туда. Но поражение именно под Ямполем я считаю очень серьёзной ошибкой, поскольку без него ещё Славянск можно было удерживать неделю, может быть, даже две. Это с точки зрения военной. С точки зрения… первое, значит, ещё добавлю: оставление Славянска я не считаю ошибкой ни в коей мере, это было единственное возможное решение.
Даже, то же самое, я считаю абсолютно правильным оставление линии Краматорск — Дружковка — Константиновка, чтобы избежать следующего окружения, следующего отступления. Ошибкой было ретроспективно — ретроспективно, подчёркиваю, — ошибкой видится решение на оставление Горловки и на подготовку к оставлению Донецка. Но это, подчёркиваю, ретроспективно. Если бы ситуация обернулась по-другому, ну, я бы, наверное, с вами тогда вообще не разговаривал, потому что там… В любом случае, я не собирался пересекать границу России, даже если бы оставил Донецк.
Я понимал, что для меня за границей Луганской и Донецкой республик земли нет. Не знаю, как там это оценивает Бородай, но он-то регулярно мотался по маршруту Москва — Донецк, Донецк — Москва. За то время, что я пребывал в Донецке, он два раза совершал такие визиты. Естественно, у него была какая-то информация, которой не было у меня, а до меня он никакой информации серьёзной не доводил.
Поэтому он был бодр и весел, постоянно причём. И у него голова не болела ни о чём. Ни о том, что подразделения, в которых нет ни мин, ни снарядов, ни танков, ни пушек, которые кровью обливаются, противник их … рассекает. Ни о дырах во фронте.
Ему не о чем было особо беспокоиться, он вёл достаточно… жизнь бонвивана, скажем так, в Донецке. Ну, ладно, не буду его критиковать, не имеет это никакого смысла, тем более, что в его дела я не лез абсолютно. Он меня ещё обвинял в том, что я, кажется, хотел там власть захватить. Господи, Боже мой, для того, чтобы захватить власть, мне надо было просто щёлкнуть пальцами.
Оголить где-то фронт, снять один батальон и зачистить, условно говоря, зачистить их ОГА я мог бы даже и без снятия батальона. Дубовой: И это правда, потому что все ополченцы тогда говорили о том. Стрелков: Но я считал, что это недопустимо. Я потому и подписал, опять же, написал приказ о сдаче командования, именно потому, что я думал не о себе любимом, а о деле.
А условия, которые мне были поставлены, заключались в том, что либо сохраняешь власть, и республики остаются на том уровне, на котором они находятся, на грани гибели. А реально у нас начиналась агония, просто агония. Потому что мы были окружены, и поставок никаких, а фронт рвался, как гнилое одеяло. Либо ты пишешь приказ, и даёшь шанс.
Ну, да, конечно, хорошо сейчас говорить о том, что там ошибки, там ошибки сделал, здесь ошибки сделал — легко, очень удобно. Можно обвинять фактически во всём. А что касается таких ещё… Возможно, передав командование, я сделал ошибку. Но это в ретроспективе, именно, в ретроспективе.
На тот момент я считал, что это единственная возможность, которой я даю шанс республике выжить. Правильно это или неправильно, это другой вопрос, было сделано. Что ещё? Ну, да даже не знаю, таких вот… Стыдно?
Да нет, ни за что не стыдно. Стыдно за то, что я этому подонку… С ним делился своими собственными… Ну, я всё же-таки его другом ощущал, старым. За это мне стыдно, что я с ним делился, ну вот, мыслями сокровенными, какими не мог поделиться ни с кем из подчинённых, чтобы не уронить боевой дух, и так далее, и так далее. Я же с ним реально обсуждал реальную ситуацию, а ситуация была отчаянная.
Сейчас он поэтому совершенно спокойно может оперировать, интерпретировать мои слова, выдавая их под определённым соусом. И я их даже не могу опровергнуть, потому что многое из этого говорилось, но это говорилось с ним, в узком кругу. С ним я делился своими сомнениями по поводу того, удастся ли удержать Донецк, по поводу, удастся ли вообще сохранить что-то. Потому что, когда я уезжал, у меня в подчинении было более пяти тысяч человек, а у него, кроме там его коллектива там маленького, никого в подчинении не было, и плевать он хотел на этот коллектив.
Он ведь ни за что же не отвечал-то, по большому счёту. Дубовой: За политтехнологию отвечал, и отвечает. Стрелков: Ну, это уже другой вопрос. Мне вот стыдно, к сожалению, за то, что я прозевал, вот, что, когда человек… Ну, да.
Был друг, превратился в политтехнолога, законченного политтехнолога. Дубовой: Да, Бог с ним. Игорь Иванович, последние тогда два-три вопроса. Вы Александру Проханову сказали о том, что нажали на спусковой крючок войны, и это верно.
Ну, а после разгрома этого батальона, в результате, где-то, трусости — казаки, например, не взорвав мост, бежали, хотя задача была на взрыв моста или хотя бы на его оборону, где-то просто растерянности, где-то — неумения тактического, а, самое главное, отсутствия связи, со связью у нас были гигантские проблемы, — в результате разгром этого батальона привёл к тому, что противник свободно переправился через Северский Донец и создал плацдарм, то есть, условно говоря, приставил нож нам в подбрюшье. Впоследствии с этого плацдарма они развернули наступление и на Попасную из-под Лисичанска, и на Славянск. Я уверен, что если бы этого поражения не было, противник бы просто начал наступать с другого направления. В конце концов, у нас было столько дыр на южном участке фронта в районе Константиновки — Дружковки, что они вполне могли бы начать наступать и туда.
Но поражение именно под Ямполем я считаю очень серьёзной ошибкой, поскольку без него ещё Славянск можно было удерживать неделю, может быть, даже две. Это с точки зрения военной. С точки зрения… первое, значит, ещё добавлю: оставление Славянска я не считаю ошибкой ни в коей мере, это было единственное возможное решение. Даже, то же самое, я считаю абсолютно правильным оставление линии Краматорск — Дружковка — Константиновка, чтобы избежать следующего окружения, следующего отступления.
Ошибкой было ретроспективно — ретроспективно, подчёркиваю, — ошибкой видится решение на оставление Горловки и на подготовку к оставлению Донецка. Но это, подчёркиваю, ретроспективно. Если бы ситуация обернулась по-другому, ну, я бы, наверное, с вами тогда вообще не разговаривал, потому что там… В любом случае, я не собирался пересекать границу России, даже если бы оставил Донецк. Я понимал, что для меня за границей Луганской и Донецкой республик земли нет.
Не знаю, как там это оценивает Бородай, но он-то регулярно мотался по маршруту Москва — Донецк, Донецк — Москва. За то время, что я пребывал в Донецке, он два раза совершал такие визиты. Естественно, у него была какая-то информация, которой не было у меня, а до меня он никакой информации серьёзной не доводил. Поэтому он был бодр и весел, постоянно причём.
И у него голова не болела ни о чём. Ни о том, что подразделения, в которых нет ни мин, ни снарядов, ни танков, ни пушек, которые кровью обливаются, противник их … рассекает. Ни о дырах во фронте. Ему не о чем было особо беспокоиться, он вёл достаточно… жизнь бонвивана, скажем так, в Донецке.
Ну, ладно, не буду его критиковать, не имеет это никакого смысла, тем более, что в его дела я не лез абсолютно. Он меня ещё обвинял в том, что я, кажется, хотел там власть захватить. Господи, Боже мой, для того, чтобы захватить власть, мне надо было просто щёлкнуть пальцами. Оголить где-то фронт, снять один батальон и зачистить, условно говоря, зачистить их ОГА я мог бы даже и без снятия батальона.
Дубовой: И это правда, потому что все ополченцы тогда говорили о том. Стрелков: Но я считал, что это недопустимо. Я потому и подписал, опять же, написал приказ о сдаче командования, именно потому, что я думал не о себе любимом, а о деле. А условия, которые мне были поставлены, заключались в том, что либо сохраняешь власть, и республики остаются на том уровне, на котором они находятся, на грани гибели.
А реально у нас начиналась агония, просто агония. Потому что мы были окружены, и поставок никаких, а фронт рвался, как гнилое одеяло. Либо ты пишешь приказ, и даёшь шанс. Ну, да, конечно, хорошо сейчас говорить о том, что там ошибки, там ошибки сделал, здесь ошибки сделал — легко, очень удобно.
Можно обвинять фактически во всём. А что касается таких ещё… Возможно, передав командование, я сделал ошибку. Но это в ретроспективе, именно, в ретроспективе. На тот момент я считал, что это единственная возможность, которой я даю шанс республике выжить.
Правильно это или неправильно, это другой вопрос, было сделано. Что ещё? Ну, да даже не знаю, таких вот… Стыдно? Да нет, ни за что не стыдно.
Стыдно за то, что я этому подонку… С ним делился своими собственными… Ну, я всё же-таки его другом ощущал, старым. За это мне стыдно, что я с ним делился, ну вот, мыслями сокровенными, какими не мог поделиться ни с кем из подчинённых, чтобы не уронить боевой дух, и так далее, и так далее. Я же с ним реально обсуждал реальную ситуацию, а ситуация была отчаянная. Сейчас он поэтому совершенно спокойно может оперировать, интерпретировать мои слова, выдавая их под определённым соусом.
И я их даже не могу опровергнуть, потому что многое из этого говорилось, но это говорилось с ним, в узком кругу. С ним я делился своими сомнениями по поводу того, удастся ли удержать Донецк, по поводу, удастся ли вообще сохранить что-то. Потому что, когда я уезжал, у меня в подчинении было более пяти тысяч человек, а у него, кроме там его коллектива там маленького, никого в подчинении не было, и плевать он хотел на этот коллектив. Он ведь ни за что же не отвечал-то, по большому счёту.
Дубовой: За политтехнологию отвечал, и отвечает. Стрелков: Ну, это уже другой вопрос. Мне вот стыдно, к сожалению, за то, что я прозевал, вот, что, когда человек… Ну, да. Был друг, превратился в политтехнолога, законченного политтехнолога.
Дубовой: Да, Бог с ним. Игорь Иванович, последние тогда два-три вопроса. Вы Александру Проханову сказали о том, что нажали на спусковой крючок войны, и это верно. С другой стороны, абсолютно верно то, что Запад, в любом случае, готовил здесь масштабную гражданскую войну.
Нам так легко дали провести референдум, не мешали, хотя я помню, я его делал, раздавить нас можно было в любой момент. Специально создавались условия для того, чтобы на Юго-Востоке бывшей Украины возник этот очаг войны. То, что Вы делали — это был некий проект, как бы, вот, встречный пал во время пожара в тайге, дабы быстро перехватить инициативу, перевести всё в формат Новороссии и не дать американцам возможности порезвиться, или это была всё-таки частная инициатива Ваша и единомышленников? И, как Вы считаете, почему Вашему примеру не последовали другие, почему не возникли очаги сопротивления а-ля Славянск в других областях?
Стрелков: Ну, единственное, что я могу сказать, что — да, я отлично понимал, я считал, что Крым я и до сих пор так считаю , что Крым был необратимым, точка невозврата была пройдена, как только Россия решилась на воссоединение Крыма. Как только она решилась поддержать нардное движение там, точка невозврата пройдена была. Мы вступили в жёсткий конфликт с западом, который сейчас всеми силами пытаются, путём даже прямого предательства, в том числе, и русских в Новороссии, и собственных слов, собственного народа, — пытаются замять. Но это не получится, это однозначно.
Война нас ждёт, война будет очень долгой, к сожалению. На тот момент её можно было избежать. На тот момент у меня, и у Аксёнова Сергея Валерьевича, было полное понимание, я был советником на тот момент его, — было полное, абсолютное, понимание того, что Крым без Новороссии, во-первых, экономически не состоятелен, поскольку отрезан. Имея с севера враждебную Украину, Крым вместо бриллианта становится камнем, условно говоря, тянущим вниз.
Это понимание у нас чёткое было, и без поддержки Аксёнова, конечно, вообще бы ничего не получилось. По крайней мере, факт, что он разрешил собирать подразделение на территории Симферополя, уже за это ему глубокий поклон. Но это понимание было полное, то есть, и у него, и у меня. Было чёткое, не впечатление, нет, убеждение в том, что киевская власть будет воевать.
Будет ли она воевать в Крыму, или она будет воевать в Новороссии, или она будет ещё где-то воевать — но что эта власть нацелена против России и против русского народа. И что надо нанести удар ей, уничтожить её, желательно, или нанести ей мощный удар до того, как она будет готова воевать. В этом отношении можно назвать наши действия, мои действия, как превентивный удар. Именно превентивный удар, с чётким пониманием, что, пока враг не опомнился.
Когда он опомнится, будет тяжело. К сожалению, врагу дали опомниться, и всё, что происходит, — это вот, как раз, последствия того, что ему дали опомниться. Но удар он всё равно получил хороший, и он сейчас завяз в войне. Очень жаль.
Очень мне жаль, и почему я никогда не сниму с себя ответственности за то, что произошло, — потому что враг завяз за счёт народа Донбасса. Именно народ Донбасса, и Донбасс сейчас принимает на себя тот удар, который был бы нанесён в другом месте. Очень тяжело понимать, что вот эта общая нерешительность, которая имела место быть, общее желание, чтобы всё было так же, плюс Крым, которое у очень многих наших высших чиновников невооружённым взглядом проглядывается, вот оно и привело к тому, что вместо оглушительной победы, оглушительной победы, которая могла бы быть, мы получили невнятную, кровавую, затяжную, ещё которая неизвестно, чем закончится, войну по типу Первой Мировой, позиционную. Которая ни к чему не приводит, кроме как пьёт кровь из России и из Донбасса, лишает её сил, пьёт силы из России.
И что мы получили даже вместо Новороссии возможной, которая могла бы быть от Харькова до Одессы, причём она была к этому готова, созрела — мы получили какие-то там отдельные районы Донецкой и Луганской областей Украины — с этим я, как человек, смириться не могу. Я никогда не буду выступать против президента России, по одной простой причине: потому что в условиях войны это самое поганое, что моожет сделать военный, и вообще любой гражданин — это выступить против главнокомандующего. Но для себя я не принимаю, не могу принять того, что происходит. Некоторые думают, что я хочу сделать какую-то там карьеру или ещё что-то там.
Да плевать я хотел на карьеру. Для меня не это важно. Конечно, я обладаю определённой долей тщеславия, тут Бородай прав, никуда от этого не денешься. И честолюбие какое-то присутствует, борюсь с этим, но, тем не менее, это есть.
Но мною движут отнюдь не карьерные соображения. Более того, я бы мог спокойно совершенно наслаждаться вот этой славой, которая создала, надула мне пресса. Ходить в высокие кабинеты там, готовиться к политической карьере. То, что я сейчас делаю, это самоубийственно для политической карьеры.
С точки зрения наших чиновников, с точки зрения партийных деятелей, с точки зрения наших олигархов я сейчас должен был бы бегать там, лавровые венки примерять, лучезарно улыбаться, у Киселёва там, или там у Соловьёва на ток-шоу рожи корчить вместе с другими клоунами типа Жириновского там, Пушилина или ещё там кого. Я делаю совершенно всё неправильно с их точки зрения. По одной простой причине: я не могу принять вот эту лживую сдачу. Попытку сдачи, потому что сдачи-то не будет, война всё равно будет, и война план покажет, как принято говорить.
Стрелков: Теперь ещё, коротко. Я не ответил на вопрос, как я оцениваю свои полководческие способности. Честно скажу. Дубовой: Почему?
Стрелков: По одной простой причине. У меня очень мало практического опыта руководства… Бородай, кстати, правильно отметил, что, и в Чечне мы с ним встречались, хотя тот единственный раз, когда мы с ним встречались, не может считаться эталоном хотя бы потому, что это был 2001 год, а у меня же и после этого было несколько лет действий, как бы, активных. Но он в чём-то правильно отметил, что я могу составить хооший план боевой операции, умею действовать как индивидуальный боец или командир низшего звена, но немножко теряюсь в условиях, когда надо руководить крупными подразделениями, ну, от батальона и выше, на местности, то есть, непосредственно в ходе боя. Правда, он забыл добавить ещё, что у нас со связью была-то всегда величайшая задница, которая просто исключала возможность руководства подразделениями, как это положено, то есть, когда командир бригадного звена управляет боем исключительно по рации практически.
То есть, у нас отчаянная ситуация со связью, она и сейчас дерьмовая, насколько я знаю, во всей армии Новороссии, а тогда была просто дикой с точки зрения любой военной науки.
У них не хватает личного состава, артиллерии, боеприпасов: всё это создаёт нервную обстановку. И моральный дух у них очень низок. Людей призвать они не могут, несмотря на свои драконовские методы, присылают людей неподготовленных. На Донецком направлении всё [у них] рушится.
По его словам, украинские войска готовы прикрываться мирным населением и атаковать гражданские объекты, чтобы удержать позиции. И также ещё, наверное, более циничными теми кураторами, которые стоят за украинским режимом. Поэтому где смогут нанести вред — и гражданской инфраструктуре в том числе противник , — они обязательно там нанесут. То есть максимальный ущерб.