Продолжив истреблять людей зарезанного им боярина, Иван нашел в одной из его усадеб молодого племянника митрополита, Ивана Колычева. Критиками Грозного считается, что Иван Васильевич погубил род Колычевых, но согласно разрядным книгам не менее десятка Колычевых после этого успешно служили в опричнине и были воеводами. Митрополи́т Фили́пп II — епископ Русской церкви, митрополит Московский и всея Руси с 1566 по 1568 год, известный обличением злодейств опричников царя Ивана Грозного. Иван Грозный надеялся, что уморит Филиппа голодом, цепями и страхами, но старик не умирал, а толпа москвичей не расходилась возле стен монастыря, плачущая. Через год Филипп Колычев был убит в монастыре опричником Малютой Скуратовым.
Вы точно человек?
Впоследствии был убит одним из видных опричников, Малютой Скуратовым в 1569 году. При этом, митрополит Филипп преследовал только одну цель. Он не хотел распространения злобы в христианском обществе. Он хотел сохранения любви. И главная фраза, которая наилучшим образом характеризует митрополита Филиппа, прочитывается в одном из его посланий. Главная фраза его жизни «Бога ради живите любовно», пишет он. И именно за эту любовь он, как великий пастырь, как один из главнейших светочей нашего иночества положил свою жизнь. Пастырь положил жизнь за словесных овец своих, как говорили в то время. Митрополит Филипп как будто прожил несколько разных жизней, и все они укладываются в его, не столь уж длинную, судьбу. Он родился в 1507 году и до 1537 года, в течение тридцати первых лет своей биографии не был человеком Церкви.
Но многозначительное замечание родословцев о его бездетности говорит, как кажется, в пользу того, что он почувствовал на себе тяжелую руку великого князя и провел остаток жизни в опале. Андрея Ивановича Старицкого сопровождалось многочисленными и суровыми мерами против его сторонников. В 1537 г. Умный-Колычев, заседавший в думе у князя Андрея; еще в 1530 г. Особенно жестокие кары обрушились на новгородских помещиков, пытавшихся изменить Ивану IV и перейти на сторону старицкого князя. Старшая ветвь этого боярского рода — Колычевы-Хлызневы — после гибели под Казанью в 1552 г. Никиты Борисовича ко времени опричнины была представлена Иваном Борисовичем и его сыном Иваном Ивановичем, участниками Земского собора 1566 г. Сын Никиты Хлызнева Богдан в январе 1563 г. Этот побег, возможно, был связан с подготовлявшейся опалой на Владимира Старицкого август 1563 г.
Хлызневы — близкие люди к старицким князьям. Иван Борисович еще в 1533 г. Поэтому никто из Хлызневых не вошел в состав «избранной тысячи», ни в дворовые дети боярские. В августе 1563 г. Иван IV «взял в свое имя» бояр и детей боярских, которые «блиско жили» при князе Владимире Старицком, и «пожаловал их, которой же которого чину достоит»1077. Так Хлызневы оказались в государеве дворе. Целая группа Колычевых, верных централизаторской политике московского правительства, в середине XVI в. Рудак-Колычев к концу 1540 г сделался уже окольничим1079. Последний раз в источниках он упоминается в начале 1550 г.
После того, как этот князь был «пойман», Ивана Умного подвергли торговой казни1081. Однако вскоре, в 1542 г. К концу 1547 г. В марте 1549 г. О его пребывании в Кириллове монастыре с раздражением вспоминал Иван Грозный в своем послании кирилловскому игумену Козьме 1573 г. Двое сыновей Ивана Умного стали видными деятелями уже в годы опричнины. Их биография хорошо изучена В. В 1547 г. Получение им боярского чина в канун опричнины 1562 г.
Умного к царю: после учреждения опричнины Ф. Умной входит в состав ведущих деятелей государева удела. Последний раз Умный упоминается в источниках 1571—1572 гг. Последний раз он упоминается в апреле 1574 г. Близость некоторых из них к дому Андрея Старицкого и их проновгородские симпатии влекли для них не раз тяжелые последствия. Политика московского правительства в XVI в. Именно в этом нужно видеть характерные черты перипетий политической борьбы в XVI в. Колычевы в годы опричнины разделили судьбу многих дворянских фамилий: те из них, которые были особенно близки к мнительному и жестокому монарху, в конечном счете заплатили дорогой ценой за дни фавора. Ни о каком специальном истреблении членов колычевского семейства не может идти речи.
В разное время гибли те Колычевы, которых грозный царь подозревал в близости к опальным вельможам. Опричные казни коснулись их выборочно. По данным синодиков, погибло всего 11 Колычевых1093. Этим, конечно, дело не ограничивалось. Сюда кроме митрополита Филиппа нужно добавить Ивана Борисовича Хлызнева, о казни которого писал Курбский, сообщая, что вместе с ним погибло около 10 Колычевых1094. Отождествляя Ивана Борисовича с племянником Филиппа Колычева Венедиктом упоминавшемся в синодиках , Леонид находит в рассказе Курбского ошибку1095. Боде-Колычев заметил, что Венедикт не мог быть убит, как Иван Борисович, при жизни митрополита Филиппа, ибо упоминается еще в 1573 г. Сам Боде-Колычев склонен отождествлять «Ивана Борисовича» с другим племянником Филиппа — Петром1096, и это явное недоразумение. Речь должна идти о совершенно конкретном лице — И.
В житии митрополита Филиппа говорится о казни М. Колычева, «брата его от родных», после низложения митрополита в 1568 г. Лобановым, некоторые исследователи Леонид и М. Боде-Колычев усматривали в тексте жития ошибку, ибо Лобанов приходился не братом, а дядей Филиппу. Поэтому рассказ жития, по их мнению, не мог относиться к Михаилу Ивановичу. Они считают, что в житие вкралась ошибка и имя казненного родственника должно быть изменено в соответствии с рассказом Курбского о гибели Ивана Борисовича Колычева1099. Действительно, и в рассказе Курбского, и в житии говорится о посылке Филиппу головы казненного родственника. Но нет оснований считать, что в житие вкралась ошибка. О казни Михаила Ивановича Колычева согласованно говорят три независимых друг от друга источника: Таубе и Крузе, синодики и Курбский, что дает гарантию достоверности этого факта.
С Михаилом Ивановичем, очевидно, погибли его дети, а также бездетные двоюродные братья Иван и Василий Андреевичи1100. Казнен был, действительно, Михаил Иванович, но не Лобанов, а сын И. Хромого, приходившийся троюродным братом митрополиту Филиппу. Но, скорее всего, это — обычная для Шереметевского списка неточность. Последнее сведение о М. Колычеве отнесено к июню 1568 г. Возможно, что они также погибли с Михаилом в связи с делом митрополита Филиппа. По Таубе и Крузе, М. Колычев погиб в тот же день, что и И.
Федоров — 11 сентября 1568 г. А именно в сентябре 1568 г. Узнав по слухам о страшной казни одного из родственников митрополита Филиппа, Курбский ошибочно отнес это сведение не к М. Колычеву, а к И. Хлызневу, который, как ему стало известно, также погиб в 1569 г. С делом митрополита Филиппа могла быть связана загадочная судьба трех братьев Немятых Юрия, Афанасия и Ивана , а также внуков Г. Носа Колычева — Алексея и Григория, сошедших с исторической сцены в 1568—1570 гг. Веселовский считает, что бездетные племянники Филиппа Венедикт и Петр погибли в связи с низложением их дяди1104. Это предположение может быть принято только для Петра1105, но для Венедикта не подтверждается, ибо он упоминается еще в источниках 1573—1576 гг.
Их братья — новгородские помещики — хорошо известны источникам 70-80-х годов. О самих Тимофее и Андрее уже в 60-70-х годах упоминаний не сохранилось1108. Последний из Колычевых, о насильственной смерти которого сообщают источники, Василий Иванович Умный погиб не ранее 1575 г. Итак, каких-либо специальных гонений на Колычевых в годы опричнины не было1110. Некоторые из их обширной семьи входили в гвардию телохранителей Ивана IV после марта 1573 г. Значительное число Колычевых несло обычную службу с новгородских и московских поместий. Неизвестно, пострадал ли кто-либо из старшей ветви Хлызневых, т. Из остальных же ветвей колычевского рода гибли, как правило, отдельные представители в связи с совершенно различными обстоятельствами. Дело митрополита Филиппа было только одним из них.
Автор этого памятника жил в конце XVI в. Он происходил из среды соловецких монахов, был очевидцем перенесения «мощей» митрополита Филиппа в Соловецкий монастырь 1591 1114. Да и писал житие он, вероятно, в 90-х годах XVI в. Клерикальная тенденциозность повествования чувствуется в каждой строке жития, но впечатления людей, перед глазами которых произошло драматическое столкновение царя и митрополита, переданы обстоятельно и живо1116. Второй источник, к которому мы будем обращаться в дальнейшем не раз, — Соловецкий летописец — по составу еще более сложен. Не все сведения летописца могут быть признаны достоверными, многие из них позднейшего происхождения и заимствованы, вероятно, из актового материала упоминания о льготах, выданных Иваном IV , из данных Соловецкой казны сведения о вкладах и т. Но точность отдельных датировок и известий, поддающихся проверке по другим источникам, заставляет нас внимательно подойти к тексту этого летописного памятника1118. Отец Федора Колычева Степан Иванович около 1495 г. Судя по его прозвищу — Стенстур, встречающемуся в родословных книгах, Степан Иванович принимал участие в русско-шведских сношениях, которые в XVI в.
Экзотические прозвища были распространены на Руси в придворных сферах конца XV в. Так, например, великокняжий дьяк Михаил Григорьев Мунехин, побывавший в Египте, именовался «Мисюрем»1120. Поскольку первый из них был активным врагом России, то свое прозвище Степан Колычев получил скорее всего потому, что имел какое-то отношение ко второму регенту1121. Возможно, что это было связано с заключением в мае 1513 г. Более сомнительно известие о том, что С. Во всяком случае умер Колычев-отец ранее 1561 г. В общем перед нами один из тех служилых людей, которые составляли опору московской политики в первой половине XVI в. Именно поэтому к нему, очевидно, и благоволил Василий III1125. Федор Колычев получил образование, вполне достаточное для молодого представителя видной служилой фамилии: он «вразумляется» и «книжному учению» и «воинской храбрости»1126.
Некоторое время он находился с другими дворянскими юношами при великокняжеском дворе, однако в 1537 г. Исследователи уже давно связывали его бегство из столицы с «поиманием» старицкого князя Андрея весна 1537 г. Некоторое время Федор скрывался в селении Киже на Онежском озере, где он работал пастухом у крестьянина Суботы1129. Наконец около 1538—1539 гг. Прошло примерно 10 лет, и престарелый игумен Алексей передал свою паству Филиппу, который отныне стал во главе монашеской братии Соловецкого монастыря1131. Игумен Филипп начал свою кипучую деятельность в трудное для Соловецкого монастыря время. Опустошительный пожар весной 1538 г. Выдача жалованной грамоты 1539 г. Путем дарования льгот северным духовным корпорациям Шуйские стремились заручиться поддержкой новгородских феодалов1134.
Прошло немного времени, и в феврале 1541 г. Соловецкому монастырю, благосостояние которого во многом зависело от соляных промыслов, выдается льготная грамота, разрешавшая ему беспошлинную продажу 6 тысяч пудов соли1135. Соловецкая грамота 1541 г. Бельского, которые, как правило, характеризовались сдержанностью в предоставлении податных привилегий. Объяснение этому С. Каштанов ищет в попытках правительства И. Бельского распространить свое влияние на один из крупнейших северных монастырей, склонных поддерживать князей Шуйских1136. Но наибольших податных льгот удалось добиться новому игумену — Филиппу, и это несмотря на то, что правительство Адашева в середине XVI в. Уже в октябре 1547 г.
В ноябре того же года по челобитью игумена Филиппа, из-за того, что в монастыре «братии прибыло много и прокормитца им нечем», Иван IV увеличил монастырю беспошлинную торговлю солью на 4 тысячи пудов, доведя ее до 10 тысяч пудов. В июне 1550 г. Правда, обежную дань, ямские деньги и примет крестьяне этих деревень должны были платить в государеву казну, но варничный оброк 32 гривны «в ноугороцкое число» , «наместнич» и «волостелин корм» шли уже теперь в пользу монастыря1139.
Жажда подвигов привела его в знаменитый Соловецкий монастырь на Белом море.
Там он исполнял самые трудные послушания: рубил дрова, копал землю, работал на мельнице. Под руководством опытных старцев инок Филипп возрастает духовно, усиливает пост и молитву. Игумен Алексий посылает его на послушание в монастырскую кузницу, где святой Филипп с работой тяжелым молотом сочетает делание непрестанной молитвы. К началу службы в храме он всегда являлся первым и последним выходил из него.
Трудился он и в хлебне, где смиренный подвижник был утешен небесным знамением. В обители показывали после образ Богоматери "Хлебенный", чрез который Заступница Небесная явила Свое благоволение смиренному Филиппу-хлебнику. По благословению игумена святой Филипп некоторое время проводит в пустынном уединении, внимая себе и Богу. Новопоставленный игумен старался всеми силами поднять духовное значение обители и ее основателей — преподобных Савватия и Зосимы Соловецких память 27 сентября, 17 апреля.
Он разыскал образ Божией Матери Одигитрии, принесенный на остров первоначальником Соловецким, преподобным Савватием, обрел каменный крест, стоявший когда-то перед келлией преподобного. Обитель духовно возрождалась. Для упорядочения жизни в монастыре был принят новый устав. Святой Филипп построил на Соловках два величественных храма — трапезный храм Успения Божией Матери, освященный в 1557 году, и Преображения Господня.
Игумен сам работал как простой строитель, помогая класть стены Преображенского собора. Под северной папертью его он ископал себе могилу рядом с могилой своего наставника, старца Ионы. Духовная жизнь в эти годы процветает в обители: учениками святого игумена Филиппа были и при нем подвизались среди братии преподобные Иоанн и Лонгин Яренгские память 3 июля , Вассиан и Иона Пертоминские память 12 июня. Для тайных молитвенных подвигов святой Филипп часто удалялся на безмолвие в глухое пустынное место за две версты от монастыря, получившее впоследствии название Филипповой пустыни.
Но Господь готовил святого угодника для иного служения и иного подвига. В Москве о соловецком отшельнике вспомнил любивший его когда-то в отроческие годы Иоанн Грозный. Царь надеялся, что найдет в святителе Филиппе верного сподвижника, духовника и советника, который по высоте монашеской жизни ничего общего не будет иметь с мятежным боярством. Святость митрополита, по мнению Грозного, должна была одним кротким духовным веянием укротить нечестие и злобу, гнездившуюся в Боярской думе.
Выбор первосвятителя Русской Церкви казался ему наилучшим. Святитель долго отказывался возложить на себя великое бремя предстоятеля Русской Церкви.
Государю надоели эти послания. Он стал называть Филиппа Филькой, как в народе величали простаков, недоумков или простофилей.
Письма от митрополита царь с издевкой именовал «Филькиными грамотами» — пустыми, ничего не значащими бумажками. Так в русском языке появилось выражение «филькина грамота», означающее неграмотное послание, отписку, глупую канцелярскую писанину, не имеющую никакой законной силы. Находясь в Александровской слободе, царь в августе 1568 года отдал приказ о проведении суда над главой церкви. В Москву был вызван новгородский архиепископ Пимен, который должен был возглавить соборный суд над Филиппом.
Царь побоялся обвинить митрополита в государственной измене и намеревался низложить его за «порочную жизнь». Перед судом прокатилась волна казней сторонников И. Федорова и митрополита. На Церковном соборе особенно ярым обвинителем митрополита был новгородский архиепископ Пимен, во всем послушный царю.
Заставили ложно высказаться соловецкого игумена Паисия, которому обещали сан епископа. Послушные иерархи клеветали на святителя, только бы угодить государю. Перед духовенством и боярами Филипп не только отверг все предъявленные обвинения, но вновь потребовал от Ивана прекратить опричнину. Митрополит отказался от сана.
Грозный не принял отставку и повелел Филиппу вновь принять митрополичьи символы. Когда Успенский собор заполнили прихожане и Филипп начал богослужение, ворвались опричники во главе с Алексеем Басмановым и Малютой Скуратовым, прервали службу. После прочтения царского указа и соборного приговора о низложении Филиппа Малюта набросился на свергнутого митрополита, сорвал с него святительские одежды. Опричники вывели его из собора, ноги забили в деревянные колодки, на руки надели железные кандалы и в простых санях отвезли в монастырь, понося и избивая по дороге.
Филиппа поместили в хлев и морили голодом.
Митрополит Филипп (Колычев). Победа над деспотом
Митрополит впал в опалу у царя именно потому, что резко выступал против опричнины и открыто её критиковал. После этого он был сослан в отдалённый монастырь в Тверской области, где позднее и был убит. Факт 2. До того, как быть избранным на московскую кафедру, Филипп Колычев много лет занимал игуменский пост в Соловецком монастыре. На этой ответственной позиции будущий митрополит продемонстрировал недюжинные управленческие способности, которые не остались незамеченными. После избрания митрополитом он прожил в Москве 12 лет, до противостояния с самодержцем, который не стал терпеть его непокорности.
Факт 3. Когда Иван Грозный затеял поход на Новгород, ему нужно было формальное благословение, чтобы оправдать кровавый междоусобный конфликт. Чтобы получить это благословение от заточённого в монастыре митрополита Филиппа, царь отправил к нему своего подручного Малюту Скуратова. Однако, Филипп Колычев заявил, что никогда не будет благословлять гнусного дела, задуманного царём, и Скуратов убил его, задушив подушкой. Факт 4.
Там он исполнял самые трудные послушания: рубил дрова, копал землю, работал на мельнице. После полутора лет искуса игумен Алексий, по желанию Феодора, постриг его, дав в иночестве имя Филипп и вручив в послушание старцу Ионе Шамину , собеседнику преподобного Александра Свирского. Под руководством опытных старцев инок Филипп возрастает духовно, усиливает пост и молитву. Игумен Алексий посылает его на послушание в монастырскую кузницу, где святой Филипп с работой тяжелым молотом сочетает делание непрестанной молитвы. К началу службы в храме он всегда являлся первым и последним выходил из него. Трудился он и в хлебне, где смиренный подвижник был утешен небесным знамением. В обители показывали после образ Богоматери "Хлебенный", чрез который Заступница Небесная явила Свое благоволение смиренному Филиппу-хлебнику. По благословению игумена, святой Филипп некоторое время проводит в пустынном уединении, внимая себе и Богу.
Новопоставленный игумен старался всеми силами поднять духовное значение обители и ее основателей - преподобных Савватия и Зосимы Соловецких. Он разыскал образ Божией Матери Одигитрии , принесенный на остров первоначальником Соловецким, преподобным Савватием, обрел каменный крест, стоявший когда-то перед келлией преподобного. Были найдены Псалтирь , принадлежавшая преподобному Зосиме, первому игумену Соловецкому, и ризы его, в которые с тех пор облачались игумены при службе в дни памяти чудотворца. Обитель духовно возрождалась. Для упорядочения жизни в монастыре был принят новый устав. Святой Филипп построил на Соловках два величественных храма - трапезный храм Успения Божией Матери, освященный в 1557 году, и Преображения Господня. Игумен сам работал как простой строитель, помогая класть стены Преображенского собора. Под северной папертью его он ископал себе могилу, рядом с могилой своего наставника, старца Ионы.
Духовная жизнь в эти годы процветает в обители: учениками святого игумена Филиппа были и при нем подвизались среди братии преподобные Иоанн и Лонгин Яренгские, Вассиан и Иона Пертоминские. Для тайных молитвенных подвигов святой Филипп часто удалялся на безмолвие в глухое пустынное место, за две версты от монастыря, получившее впоследствии название Филипповой пустыни. Но Господь готовил святого угодника для иного служения и иного подвига. В Москве о соловецком отшельнике вспомнил любивший его когда-то в отроческие годы Иоанн Грозный. Царь надеялся, что найдет в святителе Филиппе верного сподвижника, духовника и советника, который по высоте монашеской жизни ничего общего не будет иметь с мятежным боярством. Святость митрополита, по мнению Грозного, должна была одним кротким духовным веянием укротить нечестие и злобу, гнездившуюся в Боярской думе. Выбор первосвятителя Русской Церкви казался ему наилучшим.
Под присмотр игумена на Соловки сослан троицкий игумен Артемий, лидер партии нестяжателей. Позднее в монастырь заточен видный деятель «Избранной Рады» Сильвестр. После того как кандидат в московские митрополиты казанский архиепископ Герман, выразивший несогласие с политикой Ивана Грозного, попал в опалу, занять престол Московской митрополии предложили соловецкому игумену Филиппу. Иван IV вызвал его в Москву, и на соборе епископов 20 июля 1566 года ему предложено принять митрополичий сан. Перед тем как дать согласие, игумен поставил условием уничтожение опричнины. Царь не согласился, доказывал необходимость опричнины. Филипп возразил, но, устав от спора, царь велел ему умолкнуть. Церковные иерархи по указанию Ивана смогли уговорить игумена уступить царю. Перед собором дал свое согласие на избрание, составлен соборный приговор, в котором Филипп «дал свое слово архиепископам и епископам, что он по царскому слову и по их благословлению соглашается стать на митрополию, что в опричину и в царский домовый обиход ему не вступаться, а по поставлении из-за опричины и царского домового обихода митрополии не оставлять». Собором всех русских епископов 25 июля 1566 года хиротонисан во епископа и поставлен на престол митрополита Московского и всея Руси. Как митрополит Филипп управлял не только Московской епархией, но всей Русской церковью, поставлял епископов во все епархии, наблюдал за их деятельностью, увещевал посланиями, но не имел права суда над ними, так как это была прерогатива церковного собора. В 1567 году митрополит созвал церковный собор в работе которого принял участие царь Иван IV. Причиной созыва собора стала смерть нескольких иерархов и необходимость решить вопрос замещения вдовствующих кафедр. Вернувшись зимой 1568 года из первого ливонского похода, царь начал новую волну террора. Причиной послужили перехваченные письма к московским боярам польского короля Сигизмунда и гетмана Ходкевича с предложением перейти в Литву. Начались массовые казни. Первым пострадал боярин Иван Челяднин с семьей, а затем по его изменническому делу погибли князья Куракин-Булгаков, Ряполовский, трое князей Ростовских, принявшие монашество князья Щенятев и Турунтай-Пронский. События переросли в открытый конфликт царя и духовной власти. Филипп активно выступил против опричного террора. Сначала пытался остановить беззакония в беседах наедине с царем, просил за опальных, но Иван Грозный стал избегать встреч с митрополитом. Первое открытое столкновение митрополита с царем произошло 22 марта 1568 года в Успенском соборе Кремля. Иван Грозный вместе с опричниками пришел на богослужение в черных ризах и высоких монашеских шапках, а после литургии подошел к Филиппу за благословением. Митрополит сделал вид, что не замечает царя, и только после просьбы бояр благословить Ивана обратился к нему с обличительной речью. На следующий день начались новые казни, погиб князь Василий Пронский. Бояр и служилых людей митрополичьего двора подвергли пыткам с целью выбить показания о замыслах митрополита против царя. На самого Филиппа царь не решился поднять руку по причине его всенародного почитания. В знак протеста святитель покинул свою резиденцию в Кремле, переехав в один из московских монастырей.
Он не хотел распространения злобы в христианском обществе. Он хотел сохранения любви. И главная фраза, которая наилучшим образом характеризует митрополита Филиппа, прочитывается в одном из его посланий. Главная фраза его жизни «Бога ради живите любовно», пишет он. И именно за эту любовь он, как великий пастырь, как один из главнейших светочей нашего иночества положил свою жизнь. Пастырь положил жизнь за словесных овец своих, как говорили в то время. Митрополит Филипп как будто прожил несколько разных жизней, и все они укладываются в его, не столь уж длинную, судьбу. Он родился в 1507 году и до 1537 года, в течение тридцати первых лет своей биографии не был человеком Церкви. Он был отпрыском знатного боярского семейства. Перед ним открывались возможности блистательной карьеры при дворе русских государей.
Исторические неувязочки в фильме "Царь"
Святитель Филипп решился противостать Грозному. Недавно президент Путин напомнил о второй версии гибели митрополита Филиппа, о невиновности Ивана Грозного и Малюты Скуратова. Оклеветанный царь Иван Грозный.
Техническая революция на Соловках
Противостояние царя Ивана Грозного и митрополита Филиппа по-разному представлено как в 6-ти известных редакциях Жития, так и в памятниках исторических. Митрополи́т Фили́пп II — епископ Русской церкви, митрополит Московский и всея Руси с 1566 по 1568 год, известный обличением злодейств опричников царя Ивана Грозного. Колычев согласился, но поставил Ивану Грозному условие — он прекращает террор. Первый в истории России памятник царю Ивану Грозному, открытый в Орле 14 октября 2016 года (Фото: Сергей Мокроусов/РИА Новости).
Митрополит Филипп (Колычев). Победа над деспотом
Амбуазский заговор был раскрыт. Вожди католиков Гизы приняли роль "защитников" королев. Вожди обоих лагерей искали помощи у иностранных держав: гугеноты - у немецких князей, Голландии и Англии, католики - у Испании. За первыми тремя войнами 1562-1563, 1567-68, 1568-70 последовал Сен-Жерменский мир 1570 , по которому гугеноты получили 4 важных города-крепости, право занимать государственные должности, кальвинистское богослужение было разрешено по всему королевству. Усиление гугенотов побудило Гизов и Екатерину Медичи организовать в 1572 массовую резню гугенотов в Париже Варфоломеевская ночь , которая привела к возобновлению религиозных войн 1572-73, 1574-76 , сопровождавшихся расцветом антиабсолютистской публицистики.
По миру в Больё 1576 гугенотам была подтверждена свобода вероисповедания и фактически была признана образовавшаяся к 1576 т. Гугенотская конфедерация городов и дворянства в юго-западных провинциях, что означало отпадение юга от остальной части Франции. На севере Гизы попытались создать аналогичную конфедерацию - Католическую лигу 1576. На Генеральных штатах в Блуа 1576 католики потребовали возобновления войны с гугенотами.
После 6-й и 7-й религиозных войн мир в Бержераке 1577 и в Фле 1580 борьба гугенотов с правтиельством прекратилась. Юг остался гугенотским. Во 2-й период религиозных войн 1585-96, часто датируется 1585-94, иногда концом религиозных войн считают Нантский эдикт 1598 против абсолютизма выступила Католическая лига во главе с Парижем. Глава католической знати герцог Генрих Гиз, претендовавший на наследование престола после бездетного короля Генриха III, действуя в союзе с католическими городами, вынудил короля вновь начать войну с гугенотами и их главой Генрихом Наваррским, законным наследником франц.
В этот период социальная и политическая борьба и экономическая разруха достигли своего апогея. Во время 8-й религиозных войн 1585-89 , т. Генрих III пошел на соглашение с Генрихом Наваррским, и они совместно осадили Париж последняя религиозная война, 1589-96; согласно иной датировке - 1589-1594. Королем стал Генрих Наваррский, но Северная Франция и некоторые южные города и провинции его не признали.
Испанская интервенция в Париж был введен в 1591 испанский гарнизон усугубила политическую анархию. Разгул феодальной реакции привел к массовым крестьянским восстаниям. Католическое дворянство и буржуазия, напуганные размахом народного движения, признали королем перешедшего в 1593 в католицизм Генриха Наваррского Генрих IV. В 1594 году он вступил в Париж, к 1596 подчинил почти все лигерские провинции; религиозные войны кончились.
Нантский эдикт 1598 урегулировал положение гугенотов».
На мой взгляд, всем людям всегда нужно во что-то верить, даже правителям государств. И именно эта необходимость влияла на взаимодействие этих двух институтов общества. Я хотела бы рассмотреть ряд вопросов на основе трех примеров, — какие взаимоотношения были у церкви и государства, как они развивались и на чем основывались эти отношения. Филипп в миру Колычев Федор Степанович происходил из знатного боярского рода. В 1548 стал игуменом Соловецкого монастыря и приобрел репутацию замечательного администратора. В среде духовенства выделялся суровым, непреклонным характером». В 1566 году Иван Грозный делает Филиппу предложение о принятии сана митрополита. Бесспорно, на пост митрополита царю следовало бы принять кого-нибудь из своего ближнего окружения, однако «эти лица своим пособничеством опричнине скомпрометировали себя в глазах земщины, и Грозный должен был прислушаться к голосу духовенства и всей земли»[2].
Игумен же был авторитетной фигурой и никак не был причастен к бурным событиям, разыгравшимся в столице после учреждения опричнины. Знакомы Грозный и Колычев были давно, и царь был расположен к игумену Филиппу, уважал его. Также мотивами к такому поступку некоторые историки называют то, что Иван IV был искренне предан православной церкви, несмотря на свою жестокость, и он по-своему заботился о величии и красоте ее. Иногда он вместе с опричниками соблюдал все внешние правила монашеского жития; в Александровской слободе, где он жил более чем в Москве, постился, проводил дни и часть ночи в молитве и в чтении божественных книг». К слову, Афанасий, бывший митрополитом до Филиппа, покинул свой пост по причине непринятия опричнины. В недолгую службу Колычева именно вопрос опричнины и стал камнем преткновения. В лице митрополита Филиппа царь хотел найти себе безмолвную овцу, которая лишь будет молча соглашаться со всеми делами государства и также молча одобрять или просто не вмешиваться в политику царя. Однако же с Филиппом он прогадал. Царь был зол, но епископам удалось смягчить его.
Через некоторое время вышеназванному повторно было сделано предложение принятия митрополитского сана при условии, что опричнина отменена не будет, так как это дело семейное, лично царское и боле митрополит не должен вмешиваться в дела «царского обихода». Филипп согласился — 25 июня 1566 года он был посвящен в Московского и всея Руси митрополита. В данной ситуации Иван IV уступил лишь в одном: Филипп «получил право «советования» с государем, включавшее и возможность «печалования» за опальных»[4], упраздненное при введении опричнины, приобретало исключительное значение в момент, когда стране грозил новый взрыв террора. Он подошел Филиппу за благословением, в чем митрополит отказал ему и произнес речь о беззаконии опричнины. Иван ответил ему тем, что он не может положиться на своих подданных, что они предают его на каждом шагу.
Старицкий затеял восстание, к которому примкнули несколько представителей семьи Колычевых. После провала Андрей Иванович попал в тюрьму, где в течение года скончался, а всех последователей жестоко казнили. Горе родных людей сильно подействовало на впечатлительного молодого человека. Он пожалел, что так долго служит при дворе, и принял решение уйти в монахи. Соловецкий остров — вот то место, куда тайно решил отправиться Федор, чтобы пройти обряд пострижения. Безутешные родители организовали розыск в Москве и окрестностях, но так и не узнали, куда пропал сын, поэтому признали его умершим. А он благополучно прибыл на остров и после благословения игумена Алексия стал готовиться к пострижению. Постриг совершился, когда Колычеву исполнилось 30 лет. Соловецкий монастырь Под именем Филипп Федор Колычев стал жить в Соловецком монастыре благочестиво и праведно. Наставник, старец Иона, видя примерность инока, сказал однажды, что именно этот человек станет настоятелем Соловецкого монастыря. Несколько лет Филипп жил в отшельничестве, в лесу. Алексий уже состарился и с разрешения братии призвал Филиппа, чтобы передать ему наставничество. В 39-летнем возрасте Филиппа избрали игуменом Соловецкого монастыря. Хорошие хозяйственные и организаторские способности помогли Филиппу усовершенствовать жизнь монастыря и всего Соловецкого края: приняли новый устав; построено два новых богатых храма; духовная жизнь обители процветала; в Соловки стали стекаться паломники, так как монастырь стал известен благочестием и красотой на всю Россию; среди учеников оказались многие выдающиеся люди, в том числе Иоанн и Лонгин Яренгские, Вассиан и Иона Пертоминские. За несколько верст от обители была пустошь, куда иногда уходил Филипп, чтобы молиться. Это место считается святым и названо Филипповой пустынью. Читайте также: Чем храм отличается от собора и церкви, в чем разница и сравнительная таблица Филипп 2 сделал много благих дел, так как обладал талантами не только в строительстве и ведении хозяйства. Им был написан «Устав о монастырском платье», где разъяснялось, какую обувь, одежду и в каком количестве должны иметь монахи. Также он был отличным оратором, в своих речах часто пользовался цитатами из византийских книг, в частности из «Поучений Агапита». Митрополит Московский и всея Руси Царь выражал надежды на то, что соловецкий пустынник, так полюбившийся Иоанну в детстве, станет помогать в правлении государством и окажется верным духовником и мудрым советником. Поэтому Иван Грозный остановил свой выбор на Филиппе в качестве первосвященника Русской церкви. Игумен долгое время не давал своего согласия, опасаясь столь великих почестей и большого бремени. Царь уговорами и просьбами буквально заставил Филиппа принять сан митрополита Московского и всея Руси. В 1566 году состоялось рукоположение. На этом торжестве были все придворные и сам царь. Однако близость по духу между Иваном Грозным и новым митрополитом не получилась. С годами Филипп стал строгим, непреклонным человеком и имел свое мнение насчет происходящих событий в стране. Видя беспредел опричников, Филипп написал письмо царю, где осудил действия царя и требовал соединения двух частей государства — земщины и опричнины. Царь считал опричнину своим личным делом и необходимостью для государства. Чтобы сохранить хорошие отношения, они договорились, что Филипп не будет вмешиваться в государственное управление, занимаясь только митрополией. Краткая биография В 1537 г. Старицкий князь поднял в Новгороде бунт, за что был брошен в тюрьму. Вместе с ним пострадали некоторые родственники Федора: дядя попал в темницу, а двух троюродных братьев били кнутом и казнили. Сам боярин после случившегося переоделся в одежды простолюдина и, не попрощавшись с родителями, тайно покинул Москву. Согласно житию, поступок Федора не был связан с гонениями, служба при дворе давно была Колычёву в тягость, его больше привлекала монашеская жизнь. Во время одного из богослужений молодого человека поразили слова Евангелия, и он окончательно решил уйти из мира. Выйдя за пределы Москвы, он направился на север в новгородские земли. Устав от долгой дороги, мужчина остановился у Онежского озера возле деревни Кижа. Местный крестьянин по имени Сидор Суббота приютил странника и доверил ему пасти овец. Через некоторое время Федор продолжил свой путь, добрался до Соловецких островов и поступил послушником в знаменитый Спасо-Преображенский монастырь. Боярину пришлось приобщаться к тяжёлому труду, полтора года он выполнял все послушания, которые давал ему игумен Алексий: таскал камни, колол дрова, рек хлеб, копал землю. В 1539 г. Монаха стал наставлять старец Иона Шамин, духовное чадо и ученик святого Александра Свирского. В 1548 г. Алексий предложил поставить на свое место Филиппа.
Сам Боде-Колычев склонен отождествлять «Ивана Борисовича» с другим племянником Филиппа — Петром1096, и это явное недоразумение. Речь должна идти о совершенно конкретном лице — И. В житии митрополита Филиппа говорится о казни М. Колычева, «брата его от родных», после низложения митрополита в 1568 г. Лобановым, некоторые исследователи Леонид и М. Боде-Колычев усматривали в тексте жития ошибку, ибо Лобанов приходился не братом, а дядей Филиппу. Поэтому рассказ жития, по их мнению, не мог относиться к Михаилу Ивановичу. Они считают, что в житие вкралась ошибка и имя казненного родственника должно быть изменено в соответствии с рассказом Курбского о гибели Ивана Борисовича Колычева1099. Действительно, и в рассказе Курбского, и в житии говорится о посылке Филиппу головы казненного родственника. Но нет оснований считать, что в житие вкралась ошибка. О казни Михаила Ивановича Колычева согласованно говорят три независимых друг от друга источника: Таубе и Крузе, синодики и Курбский, что дает гарантию достоверности этого факта. С Михаилом Ивановичем, очевидно, погибли его дети, а также бездетные двоюродные братья Иван и Василий Андреевичи1100. Казнен был, действительно, Михаил Иванович, но не Лобанов, а сын И. Хромого, приходившийся троюродным братом митрополиту Филиппу. Но, скорее всего, это — обычная для Шереметевского списка неточность. Последнее сведение о М. Колычеве отнесено к июню 1568 г. Возможно, что они также погибли с Михаилом в связи с делом митрополита Филиппа. По Таубе и Крузе, М. Колычев погиб в тот же день, что и И. Федоров — 11 сентября 1568 г. А именно в сентябре 1568 г. Узнав по слухам о страшной казни одного из родственников митрополита Филиппа, Курбский ошибочно отнес это сведение не к М. Колычеву, а к И. Хлызневу, который, как ему стало известно, также погиб в 1569 г. С делом митрополита Филиппа могла быть связана загадочная судьба трех братьев Немятых Юрия, Афанасия и Ивана , а также внуков Г. Носа Колычева — Алексея и Григория, сошедших с исторической сцены в 1568—1570 гг. Веселовский считает, что бездетные племянники Филиппа Венедикт и Петр погибли в связи с низложением их дяди1104. Это предположение может быть принято только для Петра1105, но для Венедикта не подтверждается, ибо он упоминается еще в источниках 1573—1576 гг. Их братья — новгородские помещики — хорошо известны источникам 70-80-х годов. О самих Тимофее и Андрее уже в 60-70-х годах упоминаний не сохранилось1108. Последний из Колычевых, о насильственной смерти которого сообщают источники, Василий Иванович Умный погиб не ранее 1575 г. Итак, каких-либо специальных гонений на Колычевых в годы опричнины не было1110. Некоторые из их обширной семьи входили в гвардию телохранителей Ивана IV после марта 1573 г. Значительное число Колычевых несло обычную службу с новгородских и московских поместий. Неизвестно, пострадал ли кто-либо из старшей ветви Хлызневых, т. Из остальных же ветвей колычевского рода гибли, как правило, отдельные представители в связи с совершенно различными обстоятельствами. Дело митрополита Филиппа было только одним из них. Автор этого памятника жил в конце XVI в. Он происходил из среды соловецких монахов, был очевидцем перенесения «мощей» митрополита Филиппа в Соловецкий монастырь 1591 1114. Да и писал житие он, вероятно, в 90-х годах XVI в. Клерикальная тенденциозность повествования чувствуется в каждой строке жития, но впечатления людей, перед глазами которых произошло драматическое столкновение царя и митрополита, переданы обстоятельно и живо1116. Второй источник, к которому мы будем обращаться в дальнейшем не раз, — Соловецкий летописец — по составу еще более сложен. Не все сведения летописца могут быть признаны достоверными, многие из них позднейшего происхождения и заимствованы, вероятно, из актового материала упоминания о льготах, выданных Иваном IV , из данных Соловецкой казны сведения о вкладах и т. Но точность отдельных датировок и известий, поддающихся проверке по другим источникам, заставляет нас внимательно подойти к тексту этого летописного памятника1118. Отец Федора Колычева Степан Иванович около 1495 г. Судя по его прозвищу — Стенстур, встречающемуся в родословных книгах, Степан Иванович принимал участие в русско-шведских сношениях, которые в XVI в. Экзотические прозвища были распространены на Руси в придворных сферах конца XV в. Так, например, великокняжий дьяк Михаил Григорьев Мунехин, побывавший в Египте, именовался «Мисюрем»1120. Поскольку первый из них был активным врагом России, то свое прозвище Степан Колычев получил скорее всего потому, что имел какое-то отношение ко второму регенту1121. Возможно, что это было связано с заключением в мае 1513 г. Более сомнительно известие о том, что С. Во всяком случае умер Колычев-отец ранее 1561 г. В общем перед нами один из тех служилых людей, которые составляли опору московской политики в первой половине XVI в. Именно поэтому к нему, очевидно, и благоволил Василий III1125. Федор Колычев получил образование, вполне достаточное для молодого представителя видной служилой фамилии: он «вразумляется» и «книжному учению» и «воинской храбрости»1126. Некоторое время он находился с другими дворянскими юношами при великокняжеском дворе, однако в 1537 г. Исследователи уже давно связывали его бегство из столицы с «поиманием» старицкого князя Андрея весна 1537 г. Некоторое время Федор скрывался в селении Киже на Онежском озере, где он работал пастухом у крестьянина Суботы1129. Наконец около 1538—1539 гг. Прошло примерно 10 лет, и престарелый игумен Алексей передал свою паству Филиппу, который отныне стал во главе монашеской братии Соловецкого монастыря1131. Игумен Филипп начал свою кипучую деятельность в трудное для Соловецкого монастыря время. Опустошительный пожар весной 1538 г. Выдача жалованной грамоты 1539 г. Путем дарования льгот северным духовным корпорациям Шуйские стремились заручиться поддержкой новгородских феодалов1134. Прошло немного времени, и в феврале 1541 г. Соловецкому монастырю, благосостояние которого во многом зависело от соляных промыслов, выдается льготная грамота, разрешавшая ему беспошлинную продажу 6 тысяч пудов соли1135. Соловецкая грамота 1541 г. Бельского, которые, как правило, характеризовались сдержанностью в предоставлении податных привилегий. Объяснение этому С. Каштанов ищет в попытках правительства И. Бельского распространить свое влияние на один из крупнейших северных монастырей, склонных поддерживать князей Шуйских1136. Но наибольших податных льгот удалось добиться новому игумену — Филиппу, и это несмотря на то, что правительство Адашева в середине XVI в. Уже в октябре 1547 г. В ноябре того же года по челобитью игумена Филиппа, из-за того, что в монастыре «братии прибыло много и прокормитца им нечем», Иван IV увеличил монастырю беспошлинную торговлю солью на 4 тысячи пудов, доведя ее до 10 тысяч пудов. В июне 1550 г. Правда, обежную дань, ямские деньги и примет крестьяне этих деревень должны были платить в государеву казну, но варничный оброк 32 гривны «в ноугороцкое число» , «наместнич» и «волостелин корм» шли уже теперь в пользу монастыря1139. На следующий год в июне 1551 г. Позднее с этих владений где на реке Сороке был ез для рыбной ловли царев оброк был вовсе снят1141. В июне 1555 г. На «монастырский обиход» они могли покупать и впредь беспошлинно «хлеб и всякий запас», но за продажу соли они уже должны были платить тамгу и другие пошлины, «как и с торговых людей»1142. В феврале 1556 г. В том же году монастырь снова начал получать тарханные привилегии: был сложен оброк с девяти виремских варниц1144. Не менее щедрыми были вклады царя деньгами и ценными вещами. Лучшие псковские «колокольные литцы» изготовили для Соловецкого монастыря медные колокола на денежные пожалования царя и вельмож. В сентябре 1547 г. Матвей и Кузьма Михайловы, дети знаменитого псковского мастера Михаила Андреева1145, отлили еще два колокола1146. Один колокол весил 180 пудов и стоил 870 рублей, второй — 95 пудов 300 рублей , да и малые колокола стоили 50 рублей1147. В 1557 г. Новоприобретенные соляные варницы и земли, льготы и денежные вклады были только частью средств подъема экономики Соловецкого монастыря. Не меньшее значение придавал Филипп перестройке самого хозяйства, введению целого ряда технических новшеств. Так, при посеве теперь стала употребляться особая сеялка с десятью решетами, причем работал на ней всего один старец1149. Мало того, «доспели решето, само сеет и насыпает и отруби и муку розводит розно да и крупу само же сеет и насыпает и разводит розно крупу и высейки». Если ранее в Соловецкой вотчине рожь сами монахи и служебники носили веять, то Филипп «нарядил ветр мехами в мельнице веяти рож». Вообще Филипп уделял большое внимание мельничному делу «мельницы делал да ручьи копал к мельницам, воду проводил к монастырю». Сложное приспособление изготовлено было и для варки квасов. Раньше на варке занята была «вся братия и слуги многие из швални», теперь с этой работой справлялись один старец и пять слуг. Квас выпаривали, и он «сам сольется изо всех щанов да вверх подоймут, ино трубою пойдет в монастырь да и в погреб сам льется да и по бочкам разойдется сам во всем». Наряду с применением технических усовершенствований использовалась в хозяйстве и рабочая сила скота. Раньше копали глину на кирпич вручную, а при Филиппе, когда строительная работа приобрела невиданный дотоле размах, — «волом орут одним, что многие люди копали и глину мяли на кирпичи людьми, а ныне мнут глину на кирпич коньми»1150. Соляной промысел, железоделательное и кирпичное производства находились также в поле зрения хозяйственного и инициативного игумена. Он завел варницу в Солокурье, на Луде, а также в Колемже по два црена 1151. Сооружена была сложная водная система объединяющая многочисленные озера , необходимая для развития мельничного дела1152. На проведение протока из Пертозера в озеро Святое Филипп истратил из своих личных денег 40 рублей1153. К 1566 г. Развивая хозяйственную деятельность Соловецкого монастыря, игумен Филипп принимает срочные меры по регламентированию поборов с крестьян в пользу монастырских служебников1155. Возможно, нормы этой грамоты распространялись в той или иной форме на всю монастырскую вотчину. Крестьяне Виремской волости должны были давать с лука1157«поминки» монастырскому приказчику — по четыре деньги, доводчику — по две деньги, а келарю — одну деньгу. Бобыли и казаки платили соответственно в два раза меньше1158. Все натуральные поборы переводились на деньги, и их размер строго ограничивался. В той же градации устанавливались и судебные пошлины, приказчику с рубля по десяти денег, а доводчику хоженого на версту — по полуденьге1159. Запрещалось доводчикам брать с крестьян всякие посулы и поминки. Большое внимание в грамоте уделялось казакам, наемным людям, которых было много на соляных варницах монастыря. Когда «казак незнаемой» приходил в Соловецкую волость, он должен был платить явку приказчику две московки и доводчику одну московку и соответствующую пошлину при уходе. Торжественно провозглашалось, что если приказчик или доводчик «изобидят» в чем-либо крестьянина или казака, то на них вдвое доправлялась пошлина. Уставная грамота отражала стремление соборных старцев Соловецкого монастыря как-то выйти из того состояния экономического упадка, в котором находилась их вотчина. Таксация поборов по типу доходных списков и кормленых грамот наместников должна была предотвратить возможность крестьянских движений, волной прокатившихся по Руси в середине XVI в. Севернорусские земли не представляли в этом отношении исключения. Формула о безурочной поимке лихих людей, распространенная в жалованных грамотах, выданных новгородским монастырям в 1547—1548 гг. Основной формой эксплуатации крестьян в соловецкой вотчине была денежная рента.
22 января — память святителя Филиппа (Колычева).
Но Господь готовил святого угодника для иного служения и иного подвига. В Москве о соловецком отшельнике вспомнил любивший его когда-то в отроческие годы Иоанн Грозный. Царь надеялся, что найдет в святителе Филиппе верного сподвижника, духовника и советника, который по высоте монашеской жизни ничего общего не будет иметь с мятежным боярством. Святость митрополита, по мнению Грозного, должна была одним кротким духовным веянием укротить нечестие и злобу, гнездившуюся в Боярской думе. Выбор первосвятителя Русской Церкви казался ему наилучшим. Святитель долго отказывался возложить на себя великое бремя предстоятеля Русской Церкви. Духовной близости с Иоанном он не чувствовал. Он пытался убедить царя уничтожить опричнину, Грозный же старался доказать ему ее государственную необходимость.
Наконец, Грозный царь и святой митрополит пришли к уговору, чтобы святому Филиппу не вмешиваться в дела опричнины и государственного управления, не уходить с митрополии в случаях, если царь не сможет исполнить его пожеланий, быть опорой и советником царя, как были опорой московских государей прежние митрополиты. Иоанн Грозный, один из величайших и самых противоречивых исторических деятелей России, жил напряженной деятельной жизнью, был талантливым писателем и библиофилом, сам вмешивался в составление летописей и сам внезапно оборвал нить московского летописания , вникал в тонкости монастырского устава, не раз думал об отречении от престола и монашестве. Каждый шаг государственного служения, все крутые меры, предпринятые им для коренной перестройки всей русской государственной и общественной жизни, Грозный стремился осмыслить как проявление Промысла Божия, как действие Божие в истории. Его излюбленными духовными образцами были святой Михаил Черниговский память 20 сентября и святой Феодор Черный память 19 сентября , воины и деятели сложной противоречивой судьбы, мужественно шедшие к святой цели, сквозь любые препятствия, встававшие пред ними в исполнении долга перед Родиной и перед Святой Церковью. Чем сильнее сгущалась тьма вокруг Грозного, тем решительнее требовала его душа духовного очищения и искупления. Приехав на богомолье в Кириллов Белозерский монастырь, он возвестил игумену и соборным старцам о желании постричься в монахи. Гордый самодержец пал в ноги настоятелю, и тот благословил его намерение.
С тех пор всю жизнь, писал Грозный, "мнится мне, окаянному, что наполовину я уже чернец". Сама опричнина была задумана Грозным по образу иноческого братства: послужив Богу оружием и ратными подвигами, опричники должны были облачаться в иноческие одежды и идти к церковной службе, долгой и уставной, длившейся от 4 до 10 часов утра. На "братию", не явившуюся к молебну в четыре часа утра, царь-игумен накладывал епитимию. Сам Иоанн с сыновьями старался усердно молиться и пел в церковном хоре. Из церкви шли в трапезную, и пока опричники ели, царь стоял возле них. Оставшиеся яства опричники собирали со стола и раздавали нищим при выходе из трапезной. Слезами покаяния Грозный, желая быть почитателем святых подвижников, учителей покаяния, хотел смыть и выжечь грехи свои и своих соратников, питая уверенность, что и страшные жестокие деяния вершатся им ко благу России и торжеству православия.
Наиболее ярко духовное делание и иноческое трезвение Грозного раскрывается в его "Синодике": незадолго до смерти по его велению были составлены полные списки убиенных им и его опричниками людей, которые были затем разосланы по всем русским монастырям.
Путь на Север В итоге на помощь Федору пришли обстоятельства, оказавшиеся, впрочем, крайне неприятными для его родственников. Бояре Колычёвы, мечтавшие о власти, приняли сторону князя Андрея сына объединителя Руси Ивана III , поднявшего в 1537 году мятеж против правительницы России Елены Глинской, исполнявшей регентские особенности при малолетнем великом князе Иване Васильевиче.
За это род Колычёвых подвергся опале — кого бросили в тюрьму, кого казнили. В разгар репрессий тридцатилетний Федор тайно покинул Москву и отправился пешком на Север. Как гласит житие будущего святого, накануне ему был глас в церкви во время литургии, вещавший , что «никто не может служить двум господам».
Федор задумал пробраться на Соловецкие острова, где к тому времени возник самый северный в России монастырь. Он был принят в монастырь послушником. Тяжко трудился: рубил дрова, копал землю, таскал камни.
По истечении полутора лет послушания игумен Алексий постриг Федора в монашество — с именем Филипп. За годы жизни в монастыре Филипп снискал уважение благочестием, умом и трудолюбием — и когда в 1548 году Алексий по старости сложил с себя сан игумена, он предложил Филиппа в качестве своего преемника. Став новым игуменом, Филипп с усердием занялся хозяйственной деятельностью.
Устроил сеть каналов на Большом Соловецком острове, поставил на них мельницы, возвел новые хозяйственные сооружения. При нем Соловецкий монастырь стал промышленным и культурным центром Северного Поморья. При управлении Филиппа на острове построили Успенский и Преображенский соборы, Филипп впервые завел в монастыре колокола, воздвиг для братии двух- и трехэтажные кельи и больницу.
Слава о рачительном игумене разнеслась по всей Руси. Однако за делами хозяйственными он не забывал и дел веры — и часто удалялся в пустыньку в двух верстах от монастыря, где проводил время в молитвах. По преданию, однажды в этой пустыньке к нему явился сам Господь в терновом венце со следами истязаний.
За годы, пока Филипп отсутствовал в Москве, там произошло множество событий. Возмужал и полноценно сел на царство Иван Васильевич.
Соловецкому игумену царь предложил митрополичий сан. Тот долго отказывался — слишком уж незавидна была судьба Афанасия и Германа, да и мириться с опричниной Филипп не желал. Лишь уговоры монарха, бояр и других священнослужителей заставили его стать митрополитом Московским и всея Руси.
Он дал слово не мешать политике Ивана и принял сан. Около полутора лет Филипп занимался делами церкви довольно благополучно. В то время опричники вели себя сравнительно спокойно, не устраивали массовых казней и погромов. Но зимой 1568 года Иван Грозный узнал о письмах короля Польши Сигизмунда и литовского гетмана Ходкевича — те призывали московских бояр перейти на их сторону шла Ливонская война. Царь решил искоренить измену.
Опричники обрушились не только на князей и бояр, которых подозревали в предательстве, но и на простой люд. Тела жертв бессудных расправ лежали на улицах Москвы. Слово митрополита Митрополит беседовал с царём — взывал к его благочестивым устремлениям. Но Иван стал явно избегать встреч с Филиппом. Тогда тот пошёл на неслыханный шаг.
Во время очередного богослужения в кремлёвском Успенском соборе митрополит отказал царю в благословении и просил его прекратить преследование невинных. Грозный пришёл в ярость и обещал наказать Филиппа и его «сообщников». Царь не заставил долго ждать. На следующий же день по его приказу опричники казнили несколько бояр и арестовали ряд приближённых Филиппа, чтобы выпытать у них что-нибудь порочащее митрополита. Самого его Грозный в тот момент не тронул, всё же святитель пользовался народным уважением и поддержкой.
Приближённые царя, конечно, убеждали его покарать Филиппа, ведь он обличал все их злодеяния и стяжательство. Митрополит Филипп отказывается благословить Ивана Грозного.
Не могу благословлять тебя искренно, видя скорбь отечества [31]. История государства Российского Поставление Фёдора Колычева в митрополиты [32] Царь не согласился, доказывал необходимость опричнины. Филипп возразил, но, устав от спора, царь велел ему умолкнуть.
Церковные иерархи по указанию Ивана смогли уговорить Филиппа уступить царю. Он перед собором дал своё согласие на избрание, был составлен соборный приговор, в котором Филипп «дал своё слово архиепископам и епископам, что он по царскому слову и по их благословлению соглашается стать на митрополию, что в опричину и в царский домовый обиход ему не вступаться, а по поставлении из-за опричины и царского домового обихода митрополии не оставлять» [17]. О первых полутора годах деятельности Филиппа в качестве митрополита известно мало, что объясняется гибелью документов о церковном управлении в пожарах 1571, 1611 и 1626 годов [35]. Житие сообщает только общие слова об этом периоде жизни Филиппа, но уточняет, что он был склонен подражать образу действий митрополита Макария [35]. Как митрополит он управлял не только Московской епархией, но всей Русской церковью, поставлял епископов во все епархии, наблюдал за их деятельностью, увещевал посланиями, но не имел права суда над ними, так как это была прерогатива церковного собора [12].
Георгий Федотов отмечает, что в этот период «мы не слышим о казнях в Москве. Конечно, разрушительное учреждение продолжало действовать… но наверху, в непосредственной близости к царю отдыхали от крови» [12]. По этой причине Филипп не требовал от царя отмены опричнины, однако был ходатаем перед Иваном за опальных печаловался , пытался своими наставлениями смягчить его свирепость [36]. В Москве Филипп построил церковь святых Зосимы и Савватия, способствовал развитию книгопечатания [37]. Старицкий князь Владимир Андреевич в 1567 году освободил от пошлин и кормов все митрополичьи села и монастыри в своём уезде, а также предоставил ему право суда: «А судит их отец наш Филипп митрополит всея Русии, или его бояре» [12] [38].
В 1567 году митрополит Филипп созвал церковный собор в работе которого принял участие царь Иван IV [39]. Причиной созыва собора стала смерть нескольких иерархов и необходимость решить вопрос замещения вдовствующих кафедр. Дмитрий Володихин отмечает, что Филиппу приходилось постоянно заниматься «кадровыми вопросами», несмотря на то что в этом он не имел опыта [40]. Противостояние с царём[ править править код ] Яков Турлыгин. Причиной послужили перехваченные письма к московским боярам польского короля Сигизмунда и гетмана Ходкевича с предложением перейти в Литву.
Начались массовые казни. Первым пострадал боярин Иван Челяднин с семьёй, а затем по его изменническому делу погибли князья И. Куракин-Булгаков, Д. Ряполовский, трое князей Ростовских, принявшие монашество князья Щенятев и Турунтай-Пронский [12]. События в 1568 году переросли в открытый конфликт между ним и царём [41].
Филипп активно выступил против опричного террора. Сначала он пытался остановить беззакония в беседах наедине с царём, просил за опальных, но Иван Грозный стал избегать встреч с митрополитом [42]. Тогда, по словам Андрея Курбского , Филипп «начал первее молити благовременно, яко апостол великий рече, и безвременно належат и; потом претити страшным судом Христовым, заклинающе по данной ему от Бога епископской власти» [43] [44]. Василий Пукирев. Новгородский летописец сообщил об этом кратко: «Лета 7076 марта в 22 учал митрополит Филипп с государем на Москве враждовати опришнине» [45] [46].
Подробности этого известны по житию Филиппа и рассказам иностранных наёмников на русской службе. Иван вместе с опричниками пришёл на богослужение в чёрных ризах и высоких монашеских шапках, а после литургии подошёл к Филиппу за благословением. Митрополит сделал вид, что не замечает царя, и только после просьбы бояр благословить Ивана обратился к нему с обличительной речью: В сем виде, в сем одеянии странном не узнаю Царя Православного; не узнаю и в делах Царства… О Государь! Мы здесь приносим жертвы Богу, а за олтарем льется невинная кровь Христианская. Отколе солнце сияет на небе, не видано, не слыхано, чтобы Цари благочестивые возмущали собственную Державу столь ужасно!
В самых неверных, языческих Царствах есть закон и правда, есть милосердие к людям — а в России нет их! Достояние и жизнь граждан не имеют защиты. Везде грабежи, везде убийства и совершаются именем Царским! Ты высок на троне; но есть Всевышний, Судия наш и твой. Как предстанешь на суд Его?
Боюся Господа единого! О попытках Филиппа увещевать царя пишет и Генрих Штаден [48]. На следующий день начались новые казни, погиб князь Василий Пронский. Бояр и служилых людей митрополичьего двора подвергли пыткам с целью выбить показания о замыслах Филиппа против царя. На самого Филиппа, по свидетельству Н.
Карамзина, царь не решился поднять руку по причине его всенародного почитания.
Всё об опричнине Ивана Грозного: причины, этапы, итоги
В 1566 году Иван IV вызвал Филиппа Колычева в Москву и предложил принять сан. Филиппа не может не связываться для нас с вопросом об Иване Грозном, антиподом которого он был, за противостояние которому был убит. Иван Грозный, один из самых противоречивых русских правителей, истово пытался все крутые меры по коренной перестройке государственной и общественной жизни осмыслить как проявление Промысла Божия, как действие Божие в истории.
Святитель Филипп, митрополит Московский, день памяти 22 января
А его наставник старец Иона, радуясь за своего ученика, пророчески предсказал о нем: «Сей будет настоятелем в обители нашей». С благословения игумена Филипп удалился из монастыря в глубину острова, в пустынный и непроходимый лес, и стал там жить, незримый людьми. Прошло девять лет иноческой жизни Филиппа. Алексий в силу своей старости и недугов захотел передать должность настоятеля Филиппу, его решение поддержала братия. Вскоре Филипп был рукоположен во пресвитера. Через полтора года упокоился настоятель обители игумен Алексий. И тот, сознавая себя законным настоятелем обители, с благословения архиепископа Феодосия снова принял игуменство. Вновь поставленный игумен старался всеми силами поднять духовное значение обители.
Он разыскал образ Божией Матери Одигитрии, принесенный на остров преподобным Саватием, обрел каменный крест, который когда-то стоял перед келией преподобного. Были найдены Псалтырь, принадлежавший преподобному Зосиме, и ризы его, в которые с тех пор облачались игумены при службе в дни памяти чудотворца. Обитель духовно начала возрождаться. Для упорядочения жизни в монастыре был принят новый устав. Игумен Филипп построил на Соловках два храма: трапезный храм Успения Божией Матери, освященный в 1557 году, и храм Преображения Господня. Игумен сам помогал класть стены Преображенского храма. Под северной папертью его он ископал себе могилу, рядом с могилой своего наставника, старца Ионы.
Духовная жизнь в эти годы процветает в обители: учениками Филиппа были и при нем подвизались среди братии преподобные Иоанн и Лонгин, Яренгские чудотворцы, Вассиан и Иона Пертоминские. Для тайных молитвенных подвигов Филипп часто удалялся в пустынное место, за две версты от монастыря, получившее впоследствии название Филипповой пустыни. В период его игуменства им был составлен «Устав о монастырском платье» «по скольку кто из братии должен иметь в келий одежды и обуви». О литературном и ораторском таланте Филиппа свидетельствуют приводимые в его житии обличительные речи против Ивана Грозного. По мнению исследователей, они основаны на подлинных речах Филиппа, в которых он для придания им ярких образов использовал цитаты из популярного на Руси «Поучения Агапита» византийский памятник, известный в русском переводе с XIV века. Он надеялся, что найдет в Филиппе верного сподвижника, духовника и советника. Выбор первосвятителя Русской Церкви казался ему наилучшим.
Филипп долго отказывался возложить на себя великое бремя предстоятеля Русской Православной Церкви, но все же царю удалось уговорить соловецкого игумена возложить на себя сан митрополита. Филипп пытался убедить царя прекратить репрессии, упразднить опричнину. Царь же наоборот старался доказать ему ее государственную необходимость. Наконец, Иоанн Грозный и митрополит пришли к уговору, чтобы митрополиту Филиппу не вмешиваться в дела опричнины и государственного управления, не уходить с митрополии в случаях, если царь не сможет исполнить его пожеланий, быть опорой и советником царя, как были опорой московских государей прежние митрополиты. Но волна жесточайших казней, случившаяся в 1567-1568 гг. Начались страшнейшие казни. Не только бояре, обвиненные в измене, погибали в страшных муках, но пострадали даже многие граждане.
Пользуясь неограниченным доверием царя, вооруженные опричники под видом искоренения крамолы неистовствовали в Москве. Убивали всех ненавистных им лиц и отбирали их имущество. Иоанн Грозный и митрополит Филипп. Художник О. Кузьмин Митрополит Филипп, видя непрекращающиеся бесчинства опричников, решил, наконец, обратиться к царю с увещанием остановить кровопролитие. Но прежде чем сделать это, он постарался привлечь к этому высокому делу пастырей Церкви, молчаливо покорявшихся всем приказаниям грозного царя. Призывая их к самоотвержению, он говорил им: На то ли собрались вы, отцы и братия, чтобы молчать, страшась вымолвить истину?
Но ваше молчание душу цареву в грех вводит и своей душе делает горшую погибель, а православной вере наносит скорбь и смущение. Боитесь ли лишиться славы тленныя, но никакой сан мира сего не избавит вас от муки вечной, если преступим заповедь Христову и забудем наш долг пещись о благочестии благоверного царя, о мире и благоденствии всего православного христианства. На то ли взираете, что молчит царский синклит? Мы поставлены право править великую истину, хотя бы и душу положили за порученное стадо. Митрополит Филипп обличает Ивана Грозного.
Государство же своё Московское, земщину часть государства, которая не вошла в опричнину , повелел ведать боярам своим: князю Ивану Дмитриевичу Бельскому, да князю Ивану Фёдоровичу Мстиславскому, да иным». В феврале Иван Грозный возвратился в Москву. Вид его был ужасен. По свидетельству очевидцев, за два месяца царь изменился неузнаваемо: у него выпали все волосы на голове и лице.
Вернувшись в Москву, начал Иван бороться с изменой боярской — уже не на словах, а на деле. Бояр же, князя Ивана Куракина и князя Дмитрия Немово, повелел в чернецы постричь. У дворян же и детей боярских, на которых опалу положил, имущество себе забрал, а иных сослал в вотчину свою Казань на житьё с жёнами и с детьми». Но это было лишь началом опричного террора, захлестнувшего всю страну. Начались лютые казни, поразившие своей бессмысленной жестокостью современников и потомков. Казалось, царь обезумел. Его жажда абсолютной власти, не ограниченной ни законами, ни какими бы то ни было нравственными нормами, приобретала самые страшные, самые дикие формы. Людей убивали сотнями, а подчас и тысячами, всеми известными изощрённому средневековому уму способами: забивали палками насмерть, резали на части, сжигали, живьём варили в котлах, с живых обдирали кожу, вешали, сажали на кол, травили собаками и медведями. Царь как будто получал сладострастное удовольствие, лично участвуя в казнях и пытках.
Мёртвых не разрешали хоронить, и трупы заполоняли Москву и другие города. После одной из казней Иван Грозный повелел разбрасывать головы казнённых по дворам влиятельных бояр, как бы напоминая им, что и их может постичь та же участь. Символом опричного террора в Москве стал Опричный дворец, поставленный по повелению Ивана Грозного вне Кремля, между Арбатской и Никитской улицами, в 1566 году. О том, как он выглядел, рассказывает немецкий авантюрист Генрих Штаден, который жил в те годы в России и состоял в числе опричников Ивана Грозного. Грозный охотно брал на службу иноземцев: не имевшие родственников или друзей среди русских, те могли не испытывать особой жалости и сострадания по отношению к своим жертвам. Великий князь велел разломать дворы многих князей, бояр и торговых людей на запад от Кремля, на самом высоком месте, в расстоянии ружейного выстрела; очистить четырёхугольную площадь и обвести эту площадь стеной; на одну сажень от земли выложить её из тёсаного камня, а ещё на две сажени верх — из обожжённых кирпичей. Наверху стены были сведены остроконечно, без крыши и бойниц; протянулись они приблизительно на 130 саженей в длину и на столько же в ширину; с тремя воротами: одни выходили на восток, другие — на юг, третьи — на север. Северные ворота были обиты жестью. На них было два резных разрисованных льва — вместо глаз у них были пристроены зеркала; и ещё — резной из дерева чёрный двуглавый орёл с распростёртыми крыльями.
Один лев стоял с раскрытой пастью и смотрел к земщине, другой, такой же, смотрел во двор. На этом дворе были выстроены три мощных постройки, и на каждой наверху на шпице стоял двуглавый орёл из дерева, с грудью, обращенной к земщине». Опричный двор, на возведение которого ушла огромная сумма денег, вызывал у москвичей страх и неприязнь. Но просуществовал он недолго и полностью сгорел во время нашествия крымского царя Девлет-Гирея в 1571 году. Между тем маховик казней раскручивался и затягивал в свою круговерть всё новые и новые жертвы. Сначала гибли те, кто почему-либо внушал опасения царю — наиболее талантливые воеводы, дипломаты, чиновники. Затем жертвами становились вчерашние палачи. Те, кто приходил им на смену, ждали своей очереди.
Что же касается священномученика митрополита Филиппа, то здесь необходимо остановиться на следующих двух обстоятельствах. Первое касается причин того, за что Царь мог так ненавидеть митрополита, что впоследствии прика-зал его, уже находящегося в ссылке, задушить, не вписав при этом его имени в поминальный синодик, как делал это всегда.
Большая часть из вышеперечисленных клириков была казнена при расследовании Новгородской измены, о части других также известно, что они проходили по делам об измене. Можно с большой уверенностью утверждать, что клириков Иван IV казнил лишь по очень серьезным преступлениям измена, покушение на жизнь Царя, колдовство. Но имени митрополита Филиппа в синодике нет. Если бы Иоанн был причастен к его убийству, он бы обязательно его включил. Ведь если он записал там иноков, то неужели бы не записал бы митрополита. Стоит подчеркнуть, что сама история взаимоотношений Царя и митрополита не дает повода для подобной ненависти. Иван и Филипп были в детстве друзьями. Впоследствии Царь сам выбрал Филиппа, бывшего тогда Соловецким игуменом, и возвел в 1566 году его на кафедру московских святителей. Так что глубинных оснований для непримиримой вражды у Государя не было. Также стоит отметить, что не только оснований, но и причин для такой ненависти не было.
Обычно в качестве главной причины историки называют жесткую критику Филиппа в адрес Государя. Но критики как таковой не было. За критику выдаются всевозможные интерпретации слов Филиппа, но сами слова не содержат никакой критики. Обычно говорят, что святитель Филипп выступил против опричнины и призывал восстать против нее пастырей. Но как пишет митрополит Иоанн, «если уж говорить о «строго научном подходе», то нет вообще никаких доказательств, что многочисленные «обличительные» речи митрополита, приводимые в различных его житиях, были им вообще когда-либо произнесены». Если исходить из версии критики как источника конфликта, то эта версия оказывается абсолютно несостоятельной. Ведь, в сущности, критика - пустяковая провинность. Для сравнения: в деле о Новгородской измене главный ее зачинщик архиепископ Пимен, являвшийся организатором и вдохновителем заговора, был наказан только ссылкой.
Затем развернувшись, он буквально побежал к выходу! За царем опрометью бросились опричники и бояре, иностранные гости и простой люд. Собор опустел почти мгновенно. Этого ужаса и унижения Иоанн Васильевич не забудет до конца своих дней. Участь митрополита Филиппа была решена. Его арестуют и осудят за измену. На его глазах казнят всех родственников, а затем сошлют в дальний монастырь. Но, ни пытками, ни щедрыми посулами, сломать волю митрополита царю не удастся. В 1569 году в тверском Отроч-Успенском монастыре Малюта Скуратов задушит бесстрашного старца. А уже через сто лет митрополита Филиппа Колычева Русская церковь прославит в лике святых мучеников. Царь и христианин Отстранив от себя митрополита Филиппа, государь Иоанн Васильевич начинает закручивать новую спираль террора. Аресты и казни следуют одна за другой. Первым казнят боярина Иван Челяднина с семьей. Затем следует очередь князей Куракиных, Булгаковых, Ряполовских, и Ростовских. Царь не щадит даже принявших иноческий чин князей Щенятевых и Турунтай-Пронских. Под пытками несчастные оговаривают еще кучу друзей и родственников. Следуют новые аресты. Вслед за господами волокут в пыточные подвалы слуг. Царь пытает сам. Он словно находит в этом какое-то извращенное удовольствие. А затем вся честная компания бражничает. Наступает весна. Приближается конец Великого поста. Митрополит Филипп, современная картина. Родственники репрессированных, обиженные и обездоленные — все они стекаются к митрополиту. Соловецкий игумен, ставший митрополитом Московским К 1568 году ему исполнился 61 год. Родившийся в знаменитой боярской фамилии, детство он провел в Москве и семейном имении Колычево, вблизи нынешнего городского округа Домодедово. На берегу неторопливой Пахры он впитал любовь к родной земле и получил разностороннее образование. Юность пролетела при дворе Великого князя. Казалось, его ждала блестящая придворная карьера. Но блеск придворной жизни и звон боевых мечей не радовали молодого человека. Всем своим сердцем он жаждал посвятить жизнь Богу. Тридцати лет от роду Федор — так звали в миру молодого человека — в одежде простолюдина уходит вместе с обозом на далекий Север. Полгода он пасет овец, а еще через год его постригают в монахи под именем Филипп. Восемь лет трудов, молитвы, постов и подвигов поднимают Филиппа до звания игумена знаменитой Соловецкой обители. Угловая башня Соловецкого монастыря, цветная фотография 1913 года Именно при игумене Филиппе вокруг монастыря поднимаются те циклопические стены, которые мы видим сейчас, строятся храмы и в разы расширяется хозяйственная деятельности Среди лучшего русского духовенства Филипп участвует в Стоглавом соборе, на котором Иоанн Васильевич обращает пристальное внимание на усердного игумена. Не связанный ни с какой боярской партией, Филипп Колычев представляется царю идеальной фигурой на место московского митрополита Царь Иоанн IV был сложным человеком, в душе которого склонность к неудержимому насилию парадоксальным образом уживалась с православной религиозностью. Слово царя много значило в то время. И поэтому на соборе духовенства 1566 года именно Филиппа единодушно избирают кандидатом на первосвятительскую кафедру. Но тут возникает неожиданная проблема. Приехавшего издалека соловецкого игумена ужасают московские казни. Неожиданно для всех он выступает с резким осуждением разделения государства на Земщину и Опричнину, а также политики террора, которую проводит царь. Не ограничиваясь разговорами наедине, Филипп поднимает вопрос ребром прямо на заседании собора. Ибо всякое разделенное Царство, по глаголу Всевышнего, падет. Пусть будет только единая Россия! Царь пугается. Собор епископов — это сила. Вдруг духовенство единым фронтом выступит против его нововведений? В некотором замешательстве он обещает подумать. А пока он думает, 25 июля 1566 года собором всех русских епископов Филиппа Колычева поставляют на престол митрополита Московского и всея Руси. Биография Происхождение его неизвестно. Упоминается в 1455 году, как епископ Суздальский. В феврале 1459 года был участником хиротонии Новгородского архиепископа Ионы. В 1461 году участвовал в возведении на Московскую митрополию архиепископа Ростовского Феодосия Бывальцева. В 1464 году был единодушно избран в преемники митрополиту Феодосию, который и рекомендовал его как наследника. Митрополит Филипп принимал участие не только в церковных делах, но и в делах внутренней политики великого князя Московского. В 1470 году он писал в Новгород грамоту, в которой упрашивает жителей города быть верными Москве, имея в виду на этот раз только политическую сторону дела. Но в том же году обстоятельства заставили его отправить в Новгород и другое послание, в котором он увещевал новгородцев не переходить под власть литовского митрополита и яростно обличал их за интерес к литовскому «латинству». Официальная великокняжеская летопись утверждает, что именно митрополит венчал великого князя, но неофициальный свод в составе Летописей Софийской II и Львовской отрицает участие митрополита в этой церемонии: «венча же протопоп коломенскый Осея, занеже здешним протопопом и духовнику своему не повеле…». При митрополите Филиппе в Московском Кремле началось строительство нового Успенского собора — главной святыни Русской Церкви. Во время строительства в 1472 году было совершено обретение мощей святителей Петра, Киприана, Фотия и Ионы и установлено празднование в память этого события. Когда вскоре Филипп вел очередную службу в Успенском соборе, в храм ворвались опричники. Они кинулись на митрополита, сорвали с него священные одежды.