Невиданный подъём советского патриотизма в тылу нашёл своё яркое выражение в социалистическом соревновании, которое приняло в годы Великой Отечественной войны. Тем самым, агитирует тружеников тыла перенимать ценный новаторский опыт. Проведенная в первые месяцы Великой Отечественной войны эвакуация советских промышленных предприятий в глубокий тыл стала безусловным подвигом.
Шесть тысяч героических историй тружеников тыла
Огромный вклад в победу над фашизмом внес советский тыл. Тыл Советский тыл во время ВОВ, 1943 год. Учащиеся пришли к выводу, что победа Красной армии была бы невозможна без самоотверженного труда советских людей в тылу.
Как труженики советского тыла приближали победу (фото)
В Барнауле был построен завод АТЗ, который во время войны оказался единственным, выпускавшим трактора для фронта и тыла. Также этот город стал крупным поставщиком в армию сапогов и полушубков. В 2020 году 20 городов России за выдающийся труд их населения во время ВОВ получили почётное звание Города трудовой доблести. Для тружеников тыла существовали награды. Самой массовой была утверждённая в июне 1945 года медаль «За доблестный труд в годы Великой Отечественной войны».
Таких вручили свыше 16 млн, в том числе и первым лицам государствам — Молотову, Кагановичу, Маленкову и другим. Помимо этого, были медали за трудовую доблесть и трудовое отличие, ордена «Знак почёта» и Трудового Красного Знамени.
Жизненный путь Назибы был нелегким, но она никогда не утрачивала оптимизма. В этот торжественный юбилейный день собрались не только родные и близкие Назибы, но и представители администрации города и Советского района, Управления социальной защиты населения по городу Югорску и Советскому району, совета ветеранов г. В адрес юбиляра звучали слова благодарности и пожелания здоровья на долгие лета от Президента Российской Федерации Владимира Путина и Губернатора Ханты-Мансийского автономного округа — Югры Натальи Комаровой. Желаем Назибе крепкого здоровья и бодрости духа.
Всесоюзную известность приобрела М. Октябрьская, после гибели мужа потратившая все личные средства на покупку танка, на котором сама успешно воевала, была ранена и скончалась от ран. Посмертно ей было присвоено звание Героя Советского Союза. За годы войны в Фонд обороны поступило более 118 млрд рублей. Общим вкладом в Победу становились не только заработанные деньги — более 5,5 млн граждан Советского Союза стали донорами крови.
Селивановой И. Сталину «Дорогой Иосиф Виссарионович! У меня, рядовой колхозницы, как и у всего советского народа, самое горячее желание помочь нашей Красной Армии быстрее уничтожить фашистского зверя. И я, по примеру других, в конце 1942 года внесла из личных сбережений на строительство боевого самолёта 100 000 рублей. Ваше приветствие и благодарность вызвали во мне желание оказать ещё большую помощь фронту.
Мы вместе с мужем-фронтовиком приобрели второй самолёт и лично вручили его лётчику Василию Кузьмичу Чибичкову, который на нашем самолёте беспощадно громит фашистов. Недавно я получила с фронта письмо от мужа. Сообщая о том, что Ферапонт Головатый купил второй самолёт, муж советует мне последовать примеру славного саратовского колхозника. Я вношу из личных средств ещё 100 000 рублей на строительство третьей боевой машины и прошу Вас, дорогой Иосиф Виссарионович, разрешить мне вместе с мужем вручить его лётчикам части, где служит тов. Пусть звено самолётов, построенных на наши трудовые сбережения, сеет смерть среди немецко-фашистских бандитов, пусть мой вклад поможет нашим доблестным Сталинским соколам добить врага.
От всего сердца желаю Вам, родной Иосиф Виссарионович, здоровья и многих лет жизни на счастье нашей великой Родины». Октябрьской председателю Государственного Комитета Обороны от 3 марта 1943 г. За его смерть, за смерть всех советских людей, замученных фашистскими варварами, хочу отомстить фашистским собакам, для чего внесла в Госбанк на построение танка все свои личные сбережения — 50 000 рублей. Имею специальность шофёра, отлично владею пулемётом, являюсь ворошиловским стрелком…» Повседневная жизнь на войне Война — это не только атаки и оборона, но и тяжёлый неустроенный быт. Всё имущество пехотинца умещалось в небольшой вещевой мешок: запасное бельё и портянки, котелок и ложка, средства гигиены, иголка и нитка.
Считалось, что в обороне бойцу жилось лучше. В блиндаже или землянке с печкой-буржуйкой солдат был в тепле и сухости. Сложнее было с освещением. Для этого использовали различные самодельные лампы, изготовленные из снарядной гильзы, или просто подожжённый телефонный провод. Через какое-то время сажа въедалась в кожу.
В наступлении же, когда линия фронта постоянно смещалась, ночевали где придётся. Обязательным элементом снаряжения каждого бойца был смертный медальон. Это небольшая, состоявшая из двух бакелитовых частей капсула, куда вкладывался специальный бланк. На нём указывали анкетные данные — личные и ближайших родственников. Часто из суеверий солдаты не заполняли этот документ: считалось, что записи приманивают смерть.
Поэтому далеко не всегда можно было опознать погибшего человека, найденного на месте боёв. Однако это суеверие не распространялось на фляги, кружки, ложки, портсигары: среди миллионов таких же необходимо было обозначить личное имущество, поэтому их старательно подписывали. Важной частью фронтовой жизни были письма. В них приходили добрые и грустные вести, разные бытовые и семейные новости — это была связь с далёким домом. Всю почту проверяла военная цензура.
В письмах запрещалось сообщать о конкретной боевой обстановке, имена командиров и политработников, месторасположение воинской части. Очень быстро почта отказалась от марок и конвертов, которые были обязательными до войны. Письма отправляли домой специально сложенным треугольником. Они стали одним из символов той войны. Раз в десять дней фронтовики в обороне ходили в баню, в наступлении — как повезёт.
После бани воин получал чистую форму и белье. Одежду не только стирали, но и обрабатывали на специальной водяной бане, чтобы избавиться от вшей. За этим строго следили, поэтому советские солдаты страдали от паразитов гораздо меньше немецких. Вместе с мужчинами на фронт в боевые части отправлялись и женщины. Первая мобилизация женщин произошла в 1942 г.
В части противовоздушной обороны ПВО отправились 100 тыс. Зачастую девушки служили почтальонками, радистками, телефонистками, санитарками. К ним предъявляли высокие требования по образованию. Набирали женщин от 18 до 45 лет.
Они обеспечивали фронт всем необходимым: вооружением, военной техникой, боеприпасами, топливом, а также продовольствием, обувью, одеждой и др. Несмотря на трудности, советские люди сумели создать мощную экономическую базу, которая обеспечила победу. В короткое время народное хозяйство СССР было переориентировано на потребности фронта.
Человек и война: единство фронта и тыла
С началом войны на них легла особая ответственность обеспечивать огромные встречные потоки перевозок: эвакуируемых мощностей — в тыл; живую силу и технику — к фронту. Без самоотверженного труда железнодорожников Победа была бы невозможна: перевозки по железным дорогам обеспечивали наступательные возможности армии на фронте и организацию её снабжения в тылу! Грузы по свердловскому участку железной дороги имени Л. Кагановича шли круглосуточно. Рабочая смена длилась по 16-18 часов, нормы её перевыполнялись в 1,5-2 раза. Он состоял из 17 вагонов, которые обслуживало 74 человека. Всего для спасения раненных наркоматом путей сообщения было выделено 6000 вагонов, санитарные составы, постоянные и временные, формировались как полноценные госпитали на колесах. Отметим, что разная колея в СССР и Европе не позволила захватчикам оперативно продвигать грузы вслед за наступающими войсками в 1941 г. За все время они не научились работать на наших паровозах, и не смогли обеспечить надежную эксплуатацию своей техники, особенно в условиях зимы.
Урал - кузница победы. На 4-х листах. Художник Адливанкин С. Конец 1941 - начало 1942 гг. Бумага, краска; трафарет. Плакат выпущен по итогам первого военного года и призывает уральцев во имя победы воевать и трудиться так, как их земляки: герои доблестной уральской 3-й гвардейской стрелковой дивизии, завоевавшие почетное звание в боях. Сталевар Нурулла Базетов, неоднократно добивавшийся рекордных плавок стали. Фрезеровщик Дмитрий Босый, ставший родоначальником движения тысячников: 12 февраля 1942 г.
Называются имена и других героев труда.
Девушки, не достигшие совершеннолетия, скрывали свой возраст, чтобы пойти медсестрами на фронт. Все для фронта, все для победы над врагом!
В те годы это был не просто лозунг, придуманный властью, а настоящий закон жизни для большинства рабочих и служащих. Советский тыл в годы Отечественной войны представлен был в основном женщинами и подростками, которые становились к станку вместо мужчин, а в 1943 году широко развернулось движение молодежи за выполнение и перевыполнение плана. Социальная и национальная политика Мобилизацию подлежали миллионы советских граждан, а в тылу развернулось масштабное обучение военному и медицинскому делу.
Все предприятия были переведены на военное положение. Установлен одиннадцатичасовой рабочий день, шестидневная рабочая неделя, отпуска отменялись, а сверхурочные работы стали обязательными. В годы войны продолжались аресты и репрессии.
Солдаты и офицеры, попавшие в плен, объявлялись изменниками, а их семьи лишались гос. В самом начале немецкого наступления подозреваемые в контрреволюционной деятельности или осужденные подлежали расстрелу на месте. С началом войны значительно оживились и национальные движения, которые добивались независимости республик.
Подобная антисоветская деятельность некоторых граждан стала причиной ужесточения национальной политики. Репрессированы были немцы Поволжья, крымские татары, чеченцы, балкарцы, понтийские греки. В Сибирь сослали более 50 тыс.
Партизанское и подпольное движение Роль советского тыла в годы войны не ограничивается обеспечением фронта всем необходимым. В первые недели немецкого наступления возникло подпольное движение, а на оккупированных территориях функционировали нелегальные подразделения компартии и антифашистские организации, развернулось активное партизанское движение. Советский тыл в годы войны поддерживали подпольные организации, например, «Молодая гвардия» в Луганской области.
В первую очередь сообщалось о невыразимой радости и счастье, которые испытывают жители Польши во время прихода советских войск: «Какими словами передать восторг и радость крестьян Западной Украины, встречающих наши части! Взрослые и дети обнимают и целуют бойцов и командиров, и каждый крестьянин хочет оказать какую-нибудь помощь Красной армии. Близ Ровно, когда командир танка тов. Геращенко поблагодарил крестьян за помощь, крестьянин Марчан обнял его и крепко поцеловал… В местечке Корец навстречу частям Красной армии вышло все население от малых детей до стариков. В руках у многих хлеб, живые цветы, некоторые несут вырезанные из газет портреты товарища Сталина. Шестидесятилетняя старушка Баранова, вышедшая навстречу бойцам с красным флажком, еле сдерживая радостное волнение, сказала: — Настал конец нашей бедности и обездоленности. Мы, жители Западной Украины, благодарны Красной Армии, которая освобождает нас от угнетения, от произвола польских панов. Да здравствует Красная Армия! Попутно пропаганда подчеркивала, что все это не просто освободительный поход, а самая настоящая война: «Три часа шел ожесточенный бой с поляками за разъезд Житочное.
И вот командир роты коммунист А. Сорокин крикнул: «Вперед! За Сталина! В результате стремительной атаки польские солдаты разбежались…» Ну и еще одним, так сказать, трендом стали «фронтовые» поездки 1-го секретаря ЦК Компартии Украины и по совместительству члена Военного совета Украинского фронта Никиты Хрущева: «17 сентября тов. Хрущев посетил Подволочисск и селение Каменка, где был радушно встречен ликующим народом. Хрущев беседовал с жителями Подволочисска и Каменки, которые спрашивали о жизни в Советском Союзе и выражали горячую благодарность советскому народу за освобождение их от гнета польских панов… Товарищ Хрущев посетил города Дрогобыч, Борислав… Товарищ Хрущев посетил нефтеперегонный завод и договорился с рабочими о том, как быстрее восстановить производство…» В общем, всюду, и тут и там, посланец Сталина товарищ Хрущев в первых рядах «освобождал» Польшу. Кстати, в некоторых поездках Никиту Сергеевича сопровождал и сам командующий Украинским фронтом командарм 1-го ранга Семен Тимошенко: «Товарищ Хрущев побеседовал с крестьянами о трудной жизни при польских панах… Везде беседы товарища Н. Хрущева и С. Тимошенко с населением заканчивались приветственными лозунгами и радостными возгласами ликующего населения…» Оно и понятно, в это время командарму больше и делать-то было нечего, никакого организованного сопротивления польская армия не оказывала.
По иронии судьбы Хрущеву и Тимошенко еще придется повоевать вместе. Апофеозом деятельности их тандема станет харьковский разгром мая 1942 года, фактически открывший немцам дорогу к Волге и Кавказу. Но до тех событий еще было далеко, а пока товарищи Хрущев и Тимошенко «радостно» разъезжали по городам и весям Восточной Польши. Вообще, интересная была штука эти «пакты о ненападении». В полдень 17 сентября 1939 года товарищ Молотов фактически торжественно объявлял народу о том, что СССР нарушил советско-польский договор о ненападении от 25 января 1932 года, который действовал до конца 1945 года. Ну а менее чем через два года он же и тоже в полдень, только не столь торжественно, объявил, что нынче уже Третий рейх вероломно нарушил советско-германский пакт о ненападении от 23 августа 1939 года. Собственно, именно тогда и закончилось то самое всеобщее «веселье»… Мир менялся на глазах Прошел год. За это время с карты Европы фактически исчезло множество государств. Страны, еще не так давно смеявшиеся над Третьим рейхом и «Советами», подписывавшие всевозможные договора и пакты, попросту перестали существовать.
Мощь Германии росла на глазах, по сути, у Гитлера остался всего один серьезный противник — Великобритания. Ну а на востоке Советский Союз только что пополнился несколькими новыми республиками. Старый мир рушился буквально на глазах, и происходившее порой напоминало сюжет какой-нибудь популярной фантастической повести вроде «Гиперболоид инженера Гарина» или «Война миров». Примерно так можно охарактеризовать события, происходившие осенью 1940 года. Советские газеты в это время чуть ли не ежедневно публиковали речи фюрера! Гитлер подверг резкой критике английскую военную пропаганду, которая каждое поражение Англии пыталась изобразить как успех и победу. Так, говорит Гитлер, бегство из Дюнкерка, которое англичане изображали как величайшую победу, является, с нашей точки зрения, позорнейшим поражением. То же самое, сказал он далее, английская пропаганда говорила и во время военных операций в Польше, Норвегии и, наконец, во Франции. Попутно газеты смаковали подробности начавшихся массированных налетов люфтваффе на Лондон и немецкие комментарии, что это лишь «возмездие» за британские бомбардировки мирных немецких городов.
Налеты нашей авиации на особо важные объекты Лондона, начавшиеся в ночь на 7 сентября, продолжались более крупными силами днем и в ночь на 8 сентября, — сообщало ТАСС. Рейхсмаршал Геринг лично руководит всеми операциями из Северной Франции. Производя непрерывные налеты, германские самолеты сбросили на портовый и промышленный район Темзы более 1 млн различных бомб». Не менее пафосными были сообщения ТАСС в последующие дни. Печать подчеркивает, что усиление воздушных нападений на Лондон является новой фазой дальнейшего развития войны между Германией и Англией», — сообщало агентство 10 сентября. Примечательна также перепечатанная большинством советских газет заметка под названием «Перелет польских летчиков на сторону немцев»: «Во время воздушной атаки на Берлин один из английских самолетов, участвующих в налете, удалился в сторону и затем неожиданно стал связываться по радио с варшавским аэродромом, где он вскоре приземлился. Оказалось, что экипаж состоял из польских летчиков армии Сикорского, которые заявили, что они нарочно добились участия в налете на Берлин, чтобы вернуться на родину, и что они готовы сообщить немцам все военные сведения, им известные, об английской армии, если только их отпустят на свободу. Германские власти на это согласились». Подобные «сенсации» имели как бы двойное назначение.
С одной стороны, показать, что со стороны британцев в войне участвует всякий «сброд», с другой, показать общественности, что даже в оккупированной немцами части Польши полякам живется не так уж плохо. И они бегут туда из пока еще свободной Англии! Также характерно, что британские официальные сообщения тоже печатались во всех газетах, чтобы у читателей возникало ощущение некой объективности. Однако германские сводки и речи Гитлера всегда ставились первыми и приводились более подробно. Так что опровержения «оппонентов» выглядели не очень убедительно и порой даже смешно. Очевидно, что на сей счет все советские СМИ имели четкие и недвусмысленные инструкции, каким образом надо освещать события войны. Среди прочего советские газеты напечатали и разговор фюрера с рейхсмаршалом Герингом: «В Англии заявили, что война будет продолжаться три года, что Англия уже сейчас делает ставку на трехлетнюю войну. Я сказал тогда рейхсмаршалу: «Геринг! Готовь все на 5 лет!
Однако, заявил Гитлер, что бы ни случилось, Англия будет разгромлена». Также газеты писали о том, что Германия неоднократно выступала с разными «мирными инициативами», однако теперь единственный выход — «устранение режима поджигателей войны». В тот момент «пророчеству» Гитлера о том, что война продолжится 5 лет, никто конечно же не придал никакого значения. Как говорил голос за кадром в фильме «Семнадцать мгновений весны», народ тогда еще не знал того, что так оно и будет, как и того, что всего через год скрываться в убежищах будут уже жители Москвы, Ленинграда, Киева и других городов… Ну а в тот момент страна все еще продолжала жить гигантоманскими планами. В центре Москвы на месте взорванного храма Христа Спасителя уже вовсю возводился огромный Дворец Советов, который, по замыслу архитекторов, должен был стать крупнейшим зданием всего мира. В Советском Союзе тех лет любые «мегапроекты» были в приоритете. В то время как большая часть населения ютилась в бараках, «засыпушках» и старых домах, отнятых у капиталистов, страна не щадила сил и средств на помпезные дворцы труда, циклопические здания управлений НУВД и высоченные памятники Ленину и Сталину. Осень 1940 года не стала исключением. В прессе был опубликован проект, подготовленный группой инженеров-экономистов Академии наук во главе с инженером Комаровым.
Согласно ему в СССР планировалось построить новую железнодорожную сеть, связывавшую производительные районы страны широтными и меридиональными магистралями «первостепенного значения». Этот план, конечно же, был невероятно грандиозным и, как и все подобные проекты тех лет, буквально поражал воображение обывателя! Одних только огромных паровозов требовались тысячи и тысячи. Последний проект наиболее примечателен тем, что первая точка в духе времени была указана обтекаемо.
Евгений Спицын: Нет, были. Конечно, были. Дмитрий Лысков: Они существовали? Булат Нигматулин: Понимаете, были планы по эвакуации, но они абсолютно не соответствовали тому состоянию, которое произошло буквально в первые, я бы сказал, две недели войны. Две недели. И каждый день, каждую неделю ситуация на фронтах ухудшалась: мы теряли и теряли области, города, предприятия. И то, что сразу начали думать об эвакуации — это было правильно. Конечно, не предполагалось, что через два месяца, то есть июль, август — и уже в сентябре немцы окажутся под Москвой. Уже в сентябре началась блокада Ленинграда. Вообще даже не могли представить! Я хочу вспомнить здесь слова, которые, я помню, мне мама рассказывала. Было как раз начало войны, только что родился старший брат мой, он 41-го года. Ей — 27, отцу — 33. Вот правильно вы сказали — полгода. Вот удержались, потому что были на грани. Мы были на грани серьезного… То есть потери, поражения, сильная ограниченность, потеря своей территории, отсутствие… Конечно, был бы мирный договор, но мы бы выбыли из войны, и мы были бы не государством-победителем. Евгений Спицын: Там мирного договора не было. Булат Нигматулин: Ну, может быть, и по-другому сложилось бы. Но все наши основные территории… Дмитрий Лысков: Весь промышленный потенциал. Евгений Спицын: Никакого мирного договора там, конечно, не было бы. Булат Нигматулин: Весь промышленный потенциал, да. Дмитрий Лысков: 70 миллионов населения оказалось на оккупированных территориях. Булат Нигматулин: 70 миллионов населения. А если бы дальше шли поражения, то потеряли бы и все свои столицы. И конечно, потеря российской цивилизации, своей цивилизации. Дмитрий Лысков: Задача была — выстоять эти полгода. Алексей Ханютин: Никаких планов разработанных и всеобъемлющих по эвакуации, конечно, не было. В архивах есть… Ну, например, конкретно я могу привести коротенький очень документ. Вскоре после первомайского парада 41-го года московские власти решили создать комиссию по эвакуации на случай войны и вывезти примерно миллион москвичей за пределы Москвы. Немедленно последовала верховная очень жесткая реакция, цитирую: "Предложение о частичной эвакуации населения Москвы в военное время считаю несвоевременным. Комиссию по эвакуации прошу ликвидировать, а разговоры об эвакуации прекратить". Михаил Мухин: Товарищ Сталин. Алексей Ханютин: Да. Обращаю внимание, дата — 3 июня 1941 года, 19 дней до начала войны. Дмитрий Лысков: Михаил Юрьевич, я слышал о эвакуаплане 37-го года, 39-го года. По-моему, больше таких эвакуапланов действительно не составлялось. Михаил Мухин: Этот вопрос достаточно хорошо был рассмотрен, если не изменяет память, еще в 90-е годы. Мобилизационное планирование в СССР как таковое прекратилось в 1933 году. Вплоть до 1937 года советское руководство просто перекладывало план предыдущего года в новую папочку и писало на ней: "план 34-го года", "план 35-го года", "план 36-го года". При этом, как вы все понимаете, количество заводов менялось, количество станков менялось. Это не учитывалось. Вот после 37-го года, по словам Алексея Мелия, даже этот процесс перекладывания в папочки прекратился, поэтому на 1941 год это опять-таки не мое мнение, а это мнение академика Куманева никакого утвержденного плана мобилизации… ой, извините, плана эвакуации не существовало. У меня нет с собой, я буду цитировать близко к тексту воспоминания Дубровина, который в тот момент был заместителем наркома путей сообщения. В первые дни войны, как он пишет в своих воспоминаниях, он бросился в библиотеку, в "Ленинку", для того чтобы хотя бы в литературе найти, как проводилась эвакуация в годы Первой мировой войны, потому что у него вообще никакого опыта не было. Как вы понимаете, если советский чиновник такого ранга бросился искать планы в библиотеку — это значит, что у него плана не было точно. Дмитрий Лысков: Булат Искандерович, но Совет по эвакуации был создан на третий день войны — раньше, чем Государственный комитет обороны, на секундочку. О чем это говорит? Булат Нигматулин: Первое. То, что 24 июня был сразу создан Совет по эвакуации, то есть 22-го началась, и 24 июня — это было совершенно оправдано. И даже не могли представить, я не могу представить, чтобы командование, руководство страны думало, что через два месяца немцы окажутся под Москвой. Это было правильное решение. Это абсолютно правильное решение. Конечно, была определенная растерянность, но потом уже, когда Минск потеряли. Алексей Ханютин: За четыре дня после начала войны. Булат Нигматулин: Но то, что 30 июня Государственный комитет обороны был создан, кстати, по инициативе сначала Берии… А до этого же у нас был Комитет обороны, который примерно за 20 дней до этого, до войны его расформировали. И вот этот Государственный комитет обороны, и вся полнота власти, и все это подчинение. И всего пять человек, и огромная власть у этих людей. И то, что начали работать. И то, что была плановая система экономики, что была партийная организация, насквозь в стране управление было, скелет этой организации, фундамент, что была ответственность, огромнейшая ответственность за порученные дела. Посмотрите постановления Государственного комитета обороны, связанные, кстати, с эвакуацией. Они же очень лаконичные, очень жесткие. Соответственно, там все четко прописано. Это, кстати, пример сегодняшнему управлению. Дмитрий Лысков: Алексей Юрьевич, а как люди воспринимали эвакуацию в первые дни войны? Вот вы проводили интервью. Среди них были воспоминания именно о первых днях войны, о первых распоряжениях об эвакуации? Как она проходила? Как люди принимали вообще? Ведь считали, что будем воевать малой кровью на чужой территории. Как люди воспринимали в западных регионах распоряжение эвакуировать свои предприятия на восток? Алексей Ханютин: В западных регионах воспринимать времени не было. Вот пришел на завод, сказали: "Завтра выезжаем. Или даже сегодня выезжаем. Берем с собой 20 килограммов вещей". То есть люди хватали, ехали и действительно думали, что едут на несколько месяцев, на полгода. Один говорит: "Я правый ботинок взял, а левый тут оставил". Взяли с собой все, что грязное, в чем на завод ходили, а чистое оставили здесь — в Москве, в Питере. Евгений Спицын: Да не было такого хаоса в эвакуации! Не надо обобщать. Был сначала действительно создан Совет по эвакуации. Затем, после создания ГКО Государственного комитета обороны 30-го числа, 30 июня, этот совет 3 июля был переподчинен Государственному комитету обороны. Его председателем действительно стал Шверник, с двумя замами, первыми замами, зампред руководителя советского правительства, это Косыгин и Первухин. А потом, в октябре, был создан еще один комитет — уже Комитет по эвакуации, который возглавил Анастас Иванович Микоян, зампред Совета народных комиссар и член Политбюро ЦК. И он саккумулировал вот эти структуры, которые потом полностью отвечали за эвакуацию промышленности. У нас очень часто забывают вот о чем, когда говорят о партийных комитетах: реальной эвакуацией на восток занимались не партийные комитеты, а управления внутренних дел НКВД СССР на местах под руководством Лаврентия Павлович Берии. Михаил Мухин: Вы знаете, мне бы хотелось обратить внимание на два момента… Дмитрий Лысков: Михаил Юрьевич, паника, наверное, все-таки была вначале? А когда удалось установить порядок? Михаил Мухин: Мне бы хотелось, чтобы все присутствующие понимали, в каких условиях это проводилось. Я приведу, но я хорошо понимаю, что это, как говорил Ленин, "игра фактов". Можно приводить и такие факты, и такие факты. Ну, вот такой наглядный пример… Дмитрий Лысков: Михаил Юрьевич, мы как раз собрались, чтобы разобраться. И факты, я думаю, здесь абсолютно не лишние. Так совпало, что хронологически начало эвакуации совпало с прорывом в западные предместья города авангарда группы армий "Юг". То есть с первого дня эвакуации производственная площадка оказалась в зоне досягаемости не только артиллерийского, но и минометного огня неприятеля. Поэтому часть рабочих с кувалдами наперевес, извините, демонтировали станки и волокли их на вокзал, а другая часть рабочих расхватала винтовки и побежала в предместье останавливать немецких мотоциклистов. И в этой ситуации я не удивлюсь, что они там забыли не только левый сапог, но там много чего можно было забыть. А вообще, когда мы говорим… Понимаете, здесь очень трудно сказать "да" или сказать "нет". Здесь было и то, и другое. Если мы скажем, что управление без системы партийных органов было бы потеряно — это правда, оно было бы потеряно, потому что партийная система являлась главной системой управления Советским Союзом. Он был так устроен. Все вопросы решались не в исполкоме, а в обкоме. Но в то же время, когда мы говорим, что у нас была гениальная система управления, надо учитывать, что она работала очень по-разному. Я приведу конкретный факт. В материалах Куйбышевского обкома партии до 19 июля вообще не встречается слово "война". Поэтому 19 июля ЦК ВКП б издает специальное постановление, в котором он говорит, что отдельные, скажем так, обкомы до сих пор не осознали, что страна находится в состоянии войны, что над страной нависла угроза, поэтому ведут себя как-то, скажем так, неправильно. То есть этот вопрос решался на уровне ЦК. Скажем так, руководил ли процессом эвакуации и вообще управлением советской промышленностью аппарат партийного управления? Да, руководил. Работал ли он, как часы? Нет, не работал. Это был очень сложный, очень непростой процесс. Но в целом, подводя итог, надо сказать, что, в общем-то, результат был скорее положительный. Дмитрий Лысков: Булат Искандерович, вот чтобы было понятно. Мы сейчас слышали, как эвакуировался запорожский завод: действительно, часть рабочих с винтовками отбивается, а часть кувалдами разбирает станки. Но ведь, понимаете, многие… Булат Нигматулин: Даже фильм был на основе этих материалов. Евгений Спицын: Да, Матвеев снял фильм "Особо важное задание". Булат Нигматулин: "Особо важное задание", Матвеев. Там генерал-майор. Был главный инженер, а потом директор этого завода. Дмитрий Лысков: Может быть, вы попробуете дать представление и мне, и нашим зрителям, что это с точки зрения технической? Как это? Вот есть завод, к которому подведены все коммуникации, в котором налажено производство. Как его можно снять, погрузить и вывезти? Что это? Евгений Спицын: Платформы подгоняли. Примерно 1360 крупных заводов, а всего 2600 этих заводов промышленных. Крупные заводы, средние заводы были вывезены. Евгений Спицын: Причем Куманев сказал, что эти цифры очень условные, их надо уточнять. Булат Нигматулин: Да, еще многие без документов вывозились, вот как раз когда уже окружение было или потеря завода, территория завода захвачена уже противником. Обращаю внимание, что платформы подводили. Приказ был. Местные органы власти, включая партийные, вопросы решали. Решали же, они же давали приказ. Просто так рабочие не собирали бы кувалдой. Евгений Спицын: Конечно. Булат Нигматулин: Директор завода работал, партком работал. Так же нельзя.
Хроника Великой войны.
| Тыл – это половина победы, и даже больше | Литература | Поэтому рассказать о подвиге тыла глазами советских фотокорреспондентов именно здесь для нас и большая честь, и ответственность", – рассказала Наталья Тюрина. |
| Эвакуировать Советский Союз: как спасли промышленность | «Дембельским аккордом» войск по охране тыла стало их участие в советско-японской войне на Дальнем Востоке. |
| Своих не бросаем! Тюменский тыл в Великую Отечественную войну | Советские пикирующие бомбардировщики Пе-2 во время Великой Отечественной войны. |
| Советский тыл в годы войны | Нападение гитлеровской Германии на Советский Союз вызвало мощный патриотический подъем всего населения страны. |
Трудовая доблесть тылового города
| Шесть тысяч героических историй тружеников тыла - Газета "Костромские ведомости" | Нападение гитлеровской Германии на Советский Союз вызвало мощный патриотический подъем всего населения страны. |
| Советский тыл в Великой Отечественной войне | Книга 1. Общие проблемы – На большом документальном материале показано огромное значение советского тыла в достижении победы в Великой Отечественной войне. |
Как ковали Великую Победу в глубоком советском тылу
Советский тыл в годы войны стал религиозным, но после окончания военных действий церковь снова оказалась под запретом. Советский тыл в годы Великой Отечественной войны. Исследования о характере и эволюции мобилизационной системы. «Ни гроша Форду — даешь советский карбюратор!» — под таким лозунгом началось строительство. Данная презентация поможет учителю провести наглядный запоминающийся урок по истории России на тему "Советский тыл в Великой Отечественной войне". В попытке прояснить роль тыла в Победе Советского Союза над нацистской Германией они обратились среди прочего к сюжетам, зачастую неожиданным в контексте устоявшегося. В нём будут истории о наших современниках, которые трудятся в тылу и помогают в решении задач специальной военной операции.
Советский тыл в годы войны
Как мог, помогал финансами и тыл: налоги были значительно увеличены, через военные займы и денежно-вещевые лотереи проводилась финансовая мобилизация средств граждан. Новости железнодорожного транспорта, машиностроения и логистики. «Дембельским аккордом» войск по охране тыла стало их участие в советско-японской войне на Дальнем Востоке. Иллюстрация к новости: Алан Баренберг «От далекой окраины к оплоту советского тыла: Воркута в годы Второй мировой войны». Крайне важным представляется формирование группы управления тыла Советской Армии в составе Главного командования советских войск на Дальнем Востоке.