Прочтя эту познавательную статью, вы узнали, что такое Вброс в интернете, и теперь сможете объяснить данный любопытный термин своим близким и друзьям.
Что такое "вброс" и что делать если...
Вбросом называют также клевету или преднамеренную ложь. Осталось только узнать сущую мелочь: а кто и через кого осуществил вброс. Чёткого определения, что такое вброс, нет, даже в интернете оно может трактоваться по-разному. Вброс – это способ распространения ложной информации в интернете, который часто используется для манипуляции общественным мнением.
Вброс что это такое в социальных сетях
В. Демиров: Рецепты реагирования на различные вбросы и фейки уже более-менее устоялись. Используя средства программно-аппаратного мониторинга Рунета, команда аналитиков компании «Ашманов и партнеры» научилась отделять естественные новости от искусственно раздуваемых «вбросов». Вброс в социальных сетях: что это такое? Примером вброса может быть размещение фейковых новостей, сфабрикованных фотографий или видео, а также организация дезинформационных кампаний с использованием ботов или «троллей». Информационный «вброс» — это резкое заполнение сетевого пространства какой-либо короткой, вызывающей массу эмоций информацией.
Вброс информации что это
Вбросы часто встречаются в социальных сетях, где их целью является разрушение доверия к надежным источникам информации или создание иллюзии распространенности определенных взглядов.
Мы к ним уже привыкли , хоть ничего хорошего в этом нет. Это что-то вроде обычной бактериальной флоры — частью привычной, а частью даже полезной. Есть , конечно, и генераторы ментальных вирусов для частного применения — всем известные форматы демотиваторов, комиксы с подставляемыми репликами, ролик про истерику Гитлера в ставке, сайты анекдотов и приколов и т. Но наиболее изощрён, опасен и наименее заметен государственный слой боевых вирусов, слой информационной войны. Там есть мощная инфраструктура, полная производственная цепочка: аналитики, креативщики, психологи, генераторы вирусов, средства распространения, поддержки, средства вывода в офлайн. Мы с вами много раз читали про государственные генераторы вирусов, просто не отдавали себе отчёта, что это именно генераторы: например, это полный американский «набор революционера», применённый в Сербии, Грузии, на Украине-2004, в Арабской весне, Сирии.
Это набор листовок, текстов, инструкций, логотипов помните криво нарисованный поднятый сжатый кулак, который не меняется десятки лет? Только переводи инструкции на сербский, грузинский, арабский, украинский, меняй цвет революции с синего на оранжевый, заменяй выкрик «Так! Сетями распространения служат, конечно, в первую очередь квазиобъективные, квазисвободные СМИ, а местами первичного вброса, посева — социальные сети, блоги, новостные тизерные сети те самые ШОК, ФОТО. Первичный вброс отмывается как «новость» в СМИ «в Интернете пишут, что» , и потом, отмытый, он возвращается в соцсети уже как объективная истина — «в газете же написали», потом снова возвращается в СМИ как «в сети пишут, что» и так далее. Но для большинства вирусов важна первичная плотность посева — она должна быть выше некоторого порога для того, чтобы эпидемия взлетела. Кроме того, одну точку вброса легче потом отследить, вычислить провокатора. Поэтому обычно вбрасывают сразу во много мест, стараются посеять как можно шире и быстрее.
В социальных сетях машины распространения состоят не только из ботов и виртуальных личностей, но и из десятков тысяч людей, объединённых в концентрические круги, мощные социальные усилители сигнала. Например, проанализированная нами во время выборов мэра Москвы в сентябре 2013 «Банда Навального» состояла на то время из Ядра 110-120 человек , Стаи 400 человек , Тусовки 3-4 тысячи , Стада 40-50 тысяч. На каждом слое были свой социологический состав, своя плотность связей и скорость «репоста». Эта распространяющая и усиливающая структура как видим, на каждом слое — усиление сигнала на порядок , которую строили и пестовали несколько лет, служит одной цели: мгновенному распространению вбросов идеологических вирусов из центра структуры на периферию. Любой вброс очередного мозгового вируса позволяет его одномоментно доставить в Твиттер, ФБ, ВК нескольким сотням тысяч пользователей, состоящих в друзьях у Тусовки и Стада. Есть и другие структуры посева и усиления: кто-то владеет сетью ботов в Твиттере, кто-то ведёт тысячи виртуальных аккаунтов в блогах и делает вбросы через них, у кого-то ботнеты, рассылающие спам и т. А дальше сообщение вируса бесчисленным эхом внезапно начинает наползать со всех сторон на неподготовленного читателя.
Процент конверсии Понятно, что не все вброшенные ментальные вирусы «взлетают». На самом деле подавляющее большинство из них никогда не получает широкого распространения, не «цепляет». Видимо, это процесс принципиально непредсказуемый, как с кассовыми сборами голливудских фильмов, каждый из которых вроде бы делают высокие профессионалы. Нужна удача, момент, стечение обстоятельств, креатив и т. Не все читатели могли заметить в начале 90-х посев понятия «новый русский» — одного из многочисленных ментальных вирусов перестройки в СССР, но все встречались с его последствиями — анекдотами про НР. Первый вброс, статья о том, что вот есть старые русские — всякие лентяи, иждивенцы, пьяницы,коммунисты, старики, мракобесные бабки, а есть прикольные новые русские — энергичные, молодые, богатые и предприимчивые — появилась, насколько я помню, 8 сентября 1992 года в КоммерсантЪ-Daily. Тут же тему дружно поддержали журнал «Огонёк» и другая либеральная пресса.
Было видно, что понятие вводится всерьёз, целенаправленно, профессионально. Но народ его не принял, отрыгнул этот вирус очень быстро: уже в декабре 1992 года появился первый анекдот про нового русского, а в 1993 они пошли просто косяком. Вирус — не взлетел, несмотря на усилия либеральных журналистов, а точнее, быстро мутировал в другой, полезный «народный вирус», став темой бесконечных анекдотов про Вована и Коляна в малиновых пиджаках на 600-х мерсах. Именно из-за невысокого процента удачных вирусов мы видим ежедневно мощный поток фейков, вбросов, «новостей», которые опровергаются через пару часов или пару дней — это идёт постоянный посев вирусов-кандидатов. Делаются они, видимо, далеко не всегда супер-профессионалами, много тут и частной активности, непрофессиональной работы с помощью простых генераторов вирусов. Об этом можно долго дискутировать, а можно просто взять и обратиться к фактам и цифрам: проанализировать все интернет-публикации по конкретной скандальной теме и проследить, как новость возникла и какой путь прошла, пока не стала повсеместно обсуждаемой. Такую работу провел Игорь Ашманов — генеральный директор компании «Ашманов и партнеры», известный специалист в области искусственного интеллекта и интернет-технологий.
Есть технологии мониторинга новостей, которые позволяют «поверить ее алгеброй». Налицо много характерных признаков того, что постоянная публикация скандальных новостей про Русскую Православную Церковь и Патриарха — это не естественные события, которые интересуют всех сами по себе, а «новости», искусственно раскрученные. Конечно, наличие некоторого признака или фактора у новости само по себе не стопроцентное доказательство, но когда их набирается несколько, картина становится вполне ясной… — Что это за факторы? Однако в кампании наподобие той, которая ведется против Русской Православной Церкви, много и довольно топорных, механических вбросов. Вот их распознать автоматически можно. На вброс указывает, во-первых, сам характер новости. Примерно половина всех зимних и весенних инфоповодов, которые использовались для наезда на Церковь, это — «тухляк», новости двух-трехлетней давности.
Например, тема часов Патриарха, всплывшая в апреле. Это история, которую пыталась впервые раскрутить «Украинская правда» три года назад, во время визита Патриарха на Украину. Или тема с «квартирой Патриарха»: первое упоминание о ней — двухлетней давности. То же самое — история про пансионат, который Церковь якобы отнимает у больных детей. Мало того, что все переврано, так сама история опять же старая. Тогда это было новостью, сейчас — уже нет. Но организаторам кампании каждые две-три недели нужен новый выпад в сторону Церкви или лично Патриарха.
Часто Церковь, как очень большой коллектив, состоящий из разных людей, сама производит нужный повод происшествия со священниками, например , однако это бывает не всегда. Поэтому раз не нашли ничего нового — раскапываем архивы, выводим в топ «тухляк». Переупаковываем, делаем актуальным и вбрасываем. Второй признак вброса — это характер распространения. Суточный график освещения в Интернете естественного события, связанного с Церковью, — например, Пасхи или визита Патриарха в другую страну — обычно выглядит как хаотическая череда всплесков см. А вот суточный график вброса — очень острый см. Механический вброс выглядит как резкий пик, то есть много «авторов» перепубликовывают практически одно и то же и, что самое интересное, зачастую в одно и то же время.
Иногда вбросы происходят либо строго в 9:00, либо строго в 15:00. Эта топорность меня поражает больше всего. Я так и вижу схему работы: всю подготовку по девятичасовому вбросу провели накануне — поездили по кафе в центре Москвы, раздали деньги блогерам, созвонились, списались и т. Утром прислали текст, дали команду начинать. Либо всё сделали перед обедом — и тогда вброс происходит в три часа дня. Показательно еще и то, как выглядит кампания, то есть множественные вбросы на графике, не за сутки, а по неделям: они образуют этакую волнистую «полочку» см. Еще один характерный признак вброса — отношение количества перепечаток и оригиналов.
То есть сколько в относительном выражении было авторских сообщений о том или ином событии, а сколько — просто копий. У нас в компании есть технология, позволяющая выявлять даже нечеткие перепечатки, когда блогер берет первоисточник, меняет там абзацы местами, добавляет несколько слов и формулировок, то есть выдает статью за авторский текст. Так вот, у вброса оригиналов очень мало. Основное — это дубли и нечеткие дубли см. А у естественного события оригиналов — много см. Оно и понятно: у естественного события значимость высокая, ее не нужно искусственно создавать, поэтому про него пишут много разных корреспондентов, не знакомых друг с другом, и каждый — своими словами. И каждая из этих авторских публикаций с точки зрения интернет-поисковика — отдельное медийное событие.
А у вброса — оригиналов один-два, много — три-пять. И много-много копий см. Обсуждение в блогах и соцсетях в течение одного дня: Наконец, еще один признак вброса — это характер аккаунта в социальной сети, из которого исходит оригинальное сообщение. Очень часто вброс начинается с малопопулярных аккаунтов. Например, есть некая девочка в соцсети «Вконтакте» — вешает фотографии кошечек, цветочки и т. Довольно долго — несколько месяцев — изображает реальный аккаунт. И вдруг здесь же появляется нехарактерный, длинный, очень эмоциональный текст про то, что ее папа сейчас якобы находится в Крымске на совещании и что там тысячи трупов, а власть ничего не делает… Это копируется всеми и всюду.
А после этого через четыре часа аккаунт сам собой закрывается. Почему все это признаки вброса? Потому что если этот аккаунт малопопулярен, но за несколько часов провоцирует резкий взрыв интереса — значит, узнать о нем средствами этой же социальной сети было невозможно. Как — если у этой девочки не так уж много друзей? Получается, на эту страничку указали исполнителям средствами, внешними для этой социальной сети: опять-таки созвонились, списались, вбросили ссылку в другую соцсеть и т. Последний этап вброса — отмывка в СМИ. Информационные интернет-ресурсы через два-три часа подхватывают историю и делают новость, которая начинается словами: «В Интернете пишут, что…».
Это вообще любопытно — за последние несколько лет выковался новый способ, как снять со СМИ ответственность: раньше считалось необходимым проверять источники информации, а сейчас это не требуется, дескать, «это же люди в Интернете пишут, а мы, СМИ, всего лишь перепечатываем». Так вброшенный инфоповод раскручивается в интернет-СМИ. А потом, если повезет, дотягивает до популярных газет и телевидения. На основе всех этих признаков кампанию против Патриарха Кирилла и Русской Православной Церкви можно считать классической информационной атакой. Мы все этому подвержены. Я вспоминаю один эпизод периода перестройки. На Пушкинской площади возле редакции «Московских новостей» сотнями, а иногда тысячами собирались люди, которые непрерывно обсуждали политику.
Часами стояли на морозе, под дождем… Но как обсуждали? Они бурно пересказывали друг другу то, что только что прочитали в газете или посмотрели по телевизору: разоблачаем Сталина, выбрали Верховный Совет СССР, академика Сахарова не пустили к трибуне… И это было похоже на какую-то лихорадку, на чуму! Говорят, так было не только в Москве. Сейчас происходит то же самое — только в Интернете. В данном случае — люди пересказывают друг другу, что плохого они только что узнали о Церкви. Это самый настоящий ментальный вирус. Во-первых, он провоцирует болезнь, ее главное проявление — это страшная возбудимость на любую, совершенно любую новость по теме.
А во-вторых, человек в такой ситуации говорит штампами: он подает это как собственное мнение, но, если разобраться, просто повторяет то, что только что услышал от другого, с той же аргументацией, с теми же выводами. Это естественно — ведь вирус должен сам себя постоянно одинаково воспроизводить. Если вирус модифицировать, он не может распространяться — он мутирует и угасает. Уйти из соцсети и быть не в ногу со временем? Могу сказать одно: не надо путать понятие «среднего» и «нормы». Условный пример: в Японии среднее зрение — минус три. Но это же не значит, что такое зрение — нормальное.
Образы, которые метафоры создают в заголовке, читатели могут понять по-своему, что не всегда совпадает с содержанием контента. Пример заголовка аналитической статьи: «Мясо зеленеет». Читатель ожидает, что речь пойдет об испорченном мясе. Но материал о том, что растёт спрос на растительные аналоги мясной продукции.
Вызов читателю. Например: «Ты не представляешь, что. Пример кликбейта «вызов читателю» [17] Безусловно, большая часть вбрасываемых в сеть интернет-сообщений создается профессионалами — людьми, которые за деньги составляют вызывающие эмоции страх, панику, возбуждение заголовки и новостные сообщения, которые мгновенно распространяются по сети Интернет, по слухам на улице. При этом стоит отметить, что зачастую такие «новости» даже не читаются людьми, они видят заголовок и начинают «действовать».
Отсюда становится очевидно, что сами люди начинают информационную борьбу, подобно глашатаям, преподнося обществу «официальные известия». Таким образом, видя новость, появившуюся в короткий срок на большинстве ресурсов, вызывающую возбуждение всех чувств от жалости до ненависти и имеющую хорошо сформулированную текстовку, знайте: скорее всего, вы попали под этот самый вброс. И дальнейшее течение событий зависит и от вас в том числе. Распространите ли вы полученные новости или начнете искать более подробную информацию о событии попадая на перекрестные ссылки из одного источника , чтобы попытаться разобраться, в чем суть.
Безусловно, для противодействия профессиональным вбросам необходимы ресурсы, зачастую превышающие ресурсы организаторов. Поэтому важнейшим фактором ослабления подобных приемов является распознавание их на самом начальном этапе [18]. Как отличить информационные вбросы от серьезной информации? Во-первых , нужно смотреть на первоначальный источник появления информации.
Если это подозрительный «сайт-однодневка», а в официальных источниках информация подана иначе — все понятно, представленная информация очередной вброс. Информационные вбросы редко бывают чистой ложью, в основном они основаны на правде, но правда искажается настолько, что перестает быть таковой. Во-вторых , надо смотреть на характер распространения информации. Если очередное сообщение распространяется в соцсетях с десятков явно фейковых страниц, одним и тем же текстом, с одними и теми же ссылками — это явный признак вброса.
Занимаются этим люди, которые за деньги распространяют «фейковый текст» везде, куда только получается его разместить, в том числе в обсуждения, очень далекие от их темы. В-третьих , информационные вбросы почти сразу поддерживаются крупными ресурсами, ведущими информационную войну [19]. В-четвертых , большинство информационных вбросов сопровождается откровенным давлением на эмоции. Знакомые слоганы?
Это лакмусовая бумага вбросов. Таким образом, следует признать тот факт, что все мы участвуем в необъявленной войне, развернувшейся на просторах Интернета. Хотим мы этого или нет, но, воспринимая и передавая информацию, мы являемся солдатами одной из сторон противодействия. В этой связи будьте бдительны и соблюдайте личную информационную безопасность.
Литература: Информационный вброс как популярный прием агрессивного ведения информационной войны в современный период. Информационный вброс: как и зачем это делается. Виктория Минаева «По всей России готовились массовые самоубийства подростков»: под Новосибирском задержали куратора нового «Синего кита». Информационный вброс.
Определение, значение, область применения понятия. Виды вброса. Информационные вбросы: как отличить непредвзятую подачу информации от организованного вброса?. Информационные вбросы: как отличить непредвзятую подачу информации от организованного вброса?
С фальшивой вакцинацией вышел прокол. Личный интерес: кому нужны фейки о коронавирусе. Вы не поверите, когда узнаете: почему ни в коем случае нельзя раздавать урожай кабачков. Вброс — разведывательно-диверсионный прием информационной войны.
Основные термины генерируются автоматически : информация, заголовок, СМИ, сообщение, изначальное сообщение, читатель, данные, информационная война, новость, целевая аудитория. Ключевые слова Интернет, информационные технологии, информационная безопасность, информация, информационный вброс, слух, фейкновости Похожие статьи Ключевое влияние на информацию в таких войнах оказывается с помощью средств массовой информации. По официальным данным за это время. Библиографическое описание: Гаврилов, Г.
Кроме утаивания информации, в СМИ используется принцип «демократии шума» Э. Тоффлер, рассуждая о влиянии информационных и рекламных сообщений на человека Так, например, во время войны во Вьетнаме в американских СМИ вместо слов с негативной... Ключевые слова: информационная война, информация, информационная безопасность сообщений и молниеносного распространения посредством «хэштегов» и «ретвитов». В этой связи многие ученые описывают понятие «информационная война» по-разному.
Данные факторы приводят к тому, что человек верит во все, что написано на ресурсах сети Интернет... Исследователи выделяют некоторые основные черты, присущие информационным войнам 4. Война проходит посредством передачи информации. И особенно культурный слой человечества, читателя и телезрителя.
Что касается сообщения в массовой коммуникации, то успешность коммуникации в целом и выбор коммуникативных средств в частности зависят от верной ориентации на целевую аудиторию. Под сообщением обычно понимается информационное послание, текст [3, c. Информационным поводом для публикации этой новостной заметки стала информация о том, что Справочная информация востребована в тех случаях, когда в сообщении речь идёт о том, что По данным министерства, рождаемость в июне составила 149,8 тысячи человек... Библиографическое описание: Воронина, И.
Интернет-СМИ может иметь [4, с. Таким образом, аудитория сталкивается с различными точками зрения, и каждый человек может...
Что такое "вбросы", "подогревы" и "мединые вирусы". Журналист: То, что новости появляются в соответствии с какими-то законами, это же правда? Наше предположение верно?
Ашманов: В принципе, правда… Журналист: А то, что, так сказать, появление новостей и сами новости имеют некоторую структуру… не внутри себя, а в интернете? Собственно, это и была основная интрига. То есть новости могут самозародиться, самораспространиться и самоумереть, а ты намекаешь на то, что возможно, бывают какие-то новости, которые, повинуясь какому-то внешнему импульсу… не то что повинуясь, а внешним импульс и есть эта самая новость, появляются, потом как-то распространяются, а потом исчезают… Ашманов: Сначала происходит событие какое-то… Журналист: Так. Ашманов: …либо вброс, вбросы тоже бывают, да? Журналист: То же самое, что называется посевом? Ашманов: Да-да, в частности… Журналист: Посев?
Ашманов: Вот. И затем, если это более-менее естественное распространение новости.
Вброс — что это значит
| Что такое вброс в интернете | И тут уместно разобраться: что такое вброс? |
| Как создаются вбросы | Т.е. информационный вброс не является дезинформацией по своей сути, потому что вброс — это способ распространения информации, а не сама информация. |
| Как отличить вброс от новости | Чтобы понять, что же такое вброс информаци, вспомните выражение «газетная утка». |
| Как распознать фейк и вброс. Учимся читать новости правильно | Вброс в социальных сетях: что это такое? Примером вброса может быть размещение фейковых новостей, сфабрикованных фотографий или видео, а также организация дезинформационных кампаний с использованием ботов или «троллей». |
Значение слова «вброс»
Павел Трифонов Знаток 349 4 месяца назад Вброс - это действие, направленное на распространение недостоверной информации или фальшивых данных с целью обмана или манипуляции. Вброс может быть использован для влияния на общественное мнение, создания паники, вызывания рассогласования или недоверия к определенным лицам, организациям или событиям.
Потом присоединяются конкуренты и недоброжелатели. Обычно через 3-4 дня интерес аудитории затухает. Распространение вброса или фейковой новости происходит по-другому. У нее центров-источников нет. Информация появляется в желтых онлайн-СМИ и спящих аккаунтах в соцсетях так снимается ответственность за фейковый контент. Пользователи начинают раскручивать новость, причем, комментирование растягивается по времени.
Позже подтягиваются крупные СМИ и известные блогеры. Затем происходят новые вбросы. Клубок вброса можно легко распутать, но концы вы уже вряд ли найдете, так как первоисточник попросту «слился». Для фейка самое главное — попасть в вашу целевую аудиторию. Даже если в процесс вмешаются адвокаты бренда или представители компании — им никто не поверит, поэтому важно иметь под рукой объяснения и доводы. И в этой ситуации следует действовать очень оперативно. Консультация менеджера Мы будем рады ответить на любой возникший у Вас вопрос!
Задачи команды Выявить, кто стоит за фейком и настроить свою систему обнаружения информационных атак. Расписать, что необходимо отвечать на обвинения. Определить позиции, которые следует в первую очередь обезопасить: контракты, заказчики, партнеры, сотрудники и т. Составить позицию бренда относительно обвинительных вопросов. Постоянно мониторить СМИ и социальные сети. Для этого лучше подключить агентство по управлению репутацией Adves, специалисты которого пользуются удобными инструментами для аналитики. Мы сразу «ловим» свежий «компромат» и отправляем его заказчику.
Это позволяет оперативно реагировать на новые вводные. Разослать во все СМИ с негативными материалами просьбу добавить объяснение позиции бренда, чтобы осветить ситуацию с другой стороны.
А вы знали, что Стив Джобс был сатанистом? Его логотип, который красуется на всей продукции Apple — надкушенное яблоко — олицетворяет первородный грех.
Когда змей искуситель соблазнял Еву». Самое интересное, что многие люди ведутся на это: молодые мамы, подростки, дети и даже взрослые дяденьки и тётеньки. Моё жизненной кредо — уметь ставить всё под сомнение. Достаточно загуглить или заяндексить в интернете «Как появился логотип Apple?
Но больше всего я встречала вбросов, связанных с самым сакральным — с темами материнства и детства: детские блоги, ЯЖМАТЬ и тролли. Другой вброс — это три загадочных буквы РСП. Для тех, кто не в теме.
Конечно, наличие некоторого признака или фактора у новости само по себе не стопроцентное доказательство, но когда их набирается несколько, картина становится вполне ясной… — Что это за факторы? Однако в кампании наподобие той, которая ведется против Русской Православной Церкви, много и довольно топорных, механических вбросов. Вот их распознать автоматически можно. На вброс указывает, во-первых, сам характер новости. Примерно половина всех зимних и весенних инфоповодов, которые использовались для наезда на Церковь, это — «тухляк», новости двух-трехлетней давности. Например, тема часов Патриарха, всплывшая в апреле.
Это история, которую пыталась впервые раскрутить «Украинская правда» три года назад, во время визита Патриарха на Украину. Или тема с «квартирой Патриарха»: первое упоминание о ней — двухлетней давности. То же самое — история про пансионат, который Церковь якобы отнимает у больных детей. Мало того, что все переврано, так сама история опять же старая. Тогда это было новостью, сейчас — уже нет. Но организаторам кампании каждые две-три недели нужен новый выпад в сторону Церкви или лично Патриарха. Часто Церковь, как очень большой коллектив, состоящий из разных людей, сама производит нужный повод происшествия со священниками, например , однако это бывает не всегда. Поэтому раз не нашли ничего нового — раскапываем архивы, выводим в топ «тухляк». Переупаковываем, делаем актуальным и вбрасываем.
Второй признак вброса — это характер распространения. Суточный график освещения в Интернете естественного события, связанного с Церковью, — например, Пасхи или визита Патриарха в другую страну — обычно выглядит как хаотическая череда всплесков см. А вот суточный график вброса — очень острый см. Механический вброс выглядит как резкий пик, то есть много «авторов» перепубликовывают практически одно и то же и, что самое интересное, зачастую в одно и то же время. Иногда вбросы происходят либо строго в 9:00, либо строго в 15:00. Эта топорность меня поражает больше всего. Я так и вижу схему работы: всю подготовку по девятичасовому вбросу провели накануне — поездили по кафе в центре Москвы, раздали деньги блогерам, созвонились, списались и т. Утром прислали текст, дали команду начинать. Либо всё сделали перед обедом — и тогда вброс происходит в три часа дня.
Показательно еще и то, как выглядит кампания, то есть множественные вбросы на графике, не за сутки, а по неделям: они образуют этакую волнистую «полочку» см. Еще один характерный признак вброса — отношение количества перепечаток и оригиналов. То есть сколько в относительном выражении было авторских сообщений о том или ином событии, а сколько — просто копий. У нас в компании есть технология, позволяющая выявлять даже нечеткие перепечатки, когда блогер берет первоисточник, меняет там абзацы местами, добавляет несколько слов и формулировок, то есть выдает статью за авторский текст. Так вот, у вброса оригиналов очень мало. Основное — это дубли и нечеткие дубли см. А у естественного события оригиналов — много см. Оно и понятно: у естественного события значимость высокая, ее не нужно искусственно создавать, поэтому про него пишут много разных корреспондентов, не знакомых друг с другом, и каждый — своими словами. И каждая из этих авторских публикаций с точки зрения интернет-поисковика — отдельное медийное событие.
А у вброса — оригиналов один-два, много — три-пять. И много-много копий см. Обсуждение в блогах и соцсетях в течение одного дня: Наконец, еще один признак вброса — это характер аккаунта в социальной сети, из которого исходит оригинальное сообщение. Очень часто вброс начинается с малопопулярных аккаунтов. Например, есть некая девочка в соцсети «Вконтакте» — вешает фотографии кошечек, цветочки и т. Довольно долго — несколько месяцев — изображает реальный аккаунт. И вдруг здесь же появляется нехарактерный, длинный, очень эмоциональный текст про то, что ее папа сейчас якобы находится в Крымске на совещании и что там тысячи трупов, а власть ничего не делает… Это копируется всеми и всюду. А после этого через четыре часа аккаунт сам собой закрывается. Почему все это признаки вброса?
Потому что если этот аккаунт малопопулярен, но за несколько часов провоцирует резкий взрыв интереса — значит, узнать о нем средствами этой же социальной сети было невозможно. Как — если у этой девочки не так уж много друзей? Получается, на эту страничку указали исполнителям средствами, внешними для этой социальной сети: опять-таки созвонились, списались, вбросили ссылку в другую соцсеть и т. Последний этап вброса — отмывка в СМИ. Информационные интернет-ресурсы через два-три часа подхватывают историю и делают новость, которая начинается словами: «В Интернете пишут, что…». Это вообще любопытно — за последние несколько лет выковался новый способ, как снять со СМИ ответственность: раньше считалось необходимым проверять источники информации, а сейчас это не требуется, дескать, «это же люди в Интернете пишут, а мы, СМИ, всего лишь перепечатываем». Так вброшенный инфоповод раскручивается в интернет-СМИ. А потом, если повезет, дотягивает до популярных газет и телевидения. На основе всех этих признаков кампанию против Патриарха Кирилла и Русской Православной Церкви можно считать классической информационной атакой.
Мы все этому подвержены. Я вспоминаю один эпизод периода перестройки. На Пушкинской площади возле редакции «Московских новостей» сотнями, а иногда тысячами собирались люди, которые непрерывно обсуждали политику. Часами стояли на морозе, под дождем… Но как обсуждали? Они бурно пересказывали друг другу то, что только что прочитали в газете или посмотрели по телевизору: разоблачаем Сталина, выбрали Верховный Совет СССР, академика Сахарова не пустили к трибуне… И это было похоже на какую-то лихорадку, на чуму! Говорят, так было не только в Москве. Сейчас происходит то же самое — только в Интернете. В данном случае — люди пересказывают друг другу, что плохого они только что узнали о Церкви. Это самый настоящий ментальный вирус.
Во-первых, он провоцирует болезнь, ее главное проявление — это страшная возбудимость на любую, совершенно любую новость по теме. А во-вторых, человек в такой ситуации говорит штампами: он подает это как собственное мнение, но, если разобраться, просто повторяет то, что только что услышал от другого, с той же аргументацией, с теми же выводами. Это естественно — ведь вирус должен сам себя постоянно одинаково воспроизводить. Если вирус модифицировать, он не может распространяться — он мутирует и угасает. Уйти из соцсети и быть не в ногу со временем? Могу сказать одно: не надо путать понятие «среднего» и «нормы». Условный пример: в Японии среднее зрение — минус три. Но это же не значит, что такое зрение — нормальное. Норма — это стопроцентное зрение.
Здесь то же самое. Из того, что все друзья и знакомые сидят в соцсети, не вытекает, что это нормально. Обсуждение в блогах и соцсетях в течение двух недель: Эмигранты из Православия — Зачастую Церковь критикуют люди вообще нецерковные, сторонние… — Да, это мне кажется особенно любопытным. Я читал блоги знакомых — и не мог понять, почему человек, причисляющий себя, например, к атеистам, подхватывает любую новость о том, что такого-то священника уличили в том-то, что Церковь что-то у кого-то отобрала. Я несколько раз влезал в разговоры, пытаясь сказать: «Послушай, ты же не «член клуба», не все ли тебе равно? Причем аргументы моих собеседников мне казались малоубедительными: «Церковь лезет в мое светское пространство, включаю телевизор — там поп, и меня это раздражает». Я в ответ на это предлагаю взять программу передач и просто посчитать, сколько в ней православных программ в неделю. Один мой знакомый написал в своем блоге, что больше всего в Церкви его «выбешивает» колокольный звон возле дома. На это ему кто-то иронично заметил, что со звоном так и задумано: специально для этого и звонят… Я задавался вопросом, почему же люди так легко и с удовольствием на Церковь раздражаются.
И вдруг понял, что нечто похожее в свое время наблюдал в среде эмигрантов. Это называлось «накрутка на отъезд». Например, собирается программист эмигрировать из России в США — и задолго до отъезда на каждой встрече, на каждом семинаре вместо того, чтобы говорить о программировании, начинает говорить о том, как все ужасно, к чему все катится в этой стране. Каждый, кто собирался уезжать, должен был постоянно это проговаривать — чтобы «накрутить» самого себя, убедить знакомых и друзей в правильности своего решения, добиться ото всех сочувствия — а окружающие просто страдали от загрязнения эфира. Но уехав, он не успокаивался — вылезал на русские интернет-форумы и продолжал уже из-за океана ту же самую «накрутку». Доказывал, что уехал не зря: мол, у меня дом на море, лужайка, гриль, все умные уже тут, в России остались только идиоты. Так вот, когда я сегодня читаю, как неверующие компьютерщики, бизнесмены-агностики или кто-то еще непрерывно публикуют у себя на страницах новости про Церковь, которые, казалось бы, их не касаются, — мне все это очень напоминает эмигрантскую накрутку из-за океана. Потому что после семидесятилетнего советского периода все мы в какой-то степени — эмигранты из Православия. Разница только в том, что за границу люди уезжают сами, а из Православия нас выкинуло поневоле.
При этом в нашей стране плоскость в каком-то смысле наклонена к христианству: под ногами как будто течение, которое ведет туда. Можно за ним последовать, можно упереться. Но всё как будто подталкивает к тому, чтобы все-таки двинуться в сторону Православия: это сердцевина культуры, родственники и друзья носят крестики, вокруг много храмов. И эмигрант из Православия чувствует, что по-хорошему он должен был бы во всем этом разобраться, что-то почитать, что-то узнать об истории, понять, почему умные приличные люди — православные. Но ему этого не хочется — и он начинает себя «накручивать»: как в Церкви все ужасно, и как правильно, что он остается в стороне. Ему дают инфоповод, и он с удовольствием по утрам садится за компьютер, чтобы поужасаться: мол, у попов все по-прежнему плохо, а значит, еще на день можно успокоиться и об этом не думать. Как правило, путь к удовлетворению мистической потребности тут начинается с мистических и эзотерических практик. И довольно многие в этом и застревают. Мне понятно почему — из-за своего рода интеллектуальной новизны.
Евангельские притчи, выросшие из Евангелия поговорки — все это фон, с которым мы живем, привыкли и не замечаем. Мистика — это что-то неизведанное. А программист — это человек, который любит «ум-разум», любит разобраться и понять что-то сложное. Поэтому интеллектуальная новизна для него притягательна. Ему нравится, когда говорят: то, что ты знаешь, не очень интересно, а мы сейчас тебе расскажем то, чего другие не понимают. Оно — сложное, придется напрячься и подумать. Но зато ты станешь круче всех. А он только что сто экзаменов в университете за пять лет сдал и пять языков программирования выучил.
Что такое вброс?
Вброс в интернете — это специально созданное сообщение, новость или комментарий, содержащий ложную информацию или заведомо ошибочное утверждение с целью обмануть или ввести в заблуждение пользователей сети. – откровенная провокация или напускная тупость, используемая с целью выбесить окружающих и поугарать над реакцией. Использование. Ну видно же, что вброс. Редакция издания предполагает, что причиной вброса в соцсети данного ролика является профессиональная деятельность Нажмиддиновой.
⚡ КАК ОТЛИЧИТЬ НОВОСТЬ ОТ ВБРОСА
Именно это, по мнению автора статьи, и позволит вам отличить фейк: у информационного вброса всегда очень эмоциональный заголовок, в самом вбросе содержатся призывы к действию, в то время как у реального расследования заголовок и содержание информирующее. Из которого можно сделать вывод, что отдельные информационные вбросы предприятий и чиновничьих структур о вложении значительных средств в природоохранные мероприятия, а как следствие, и об успехах на данной ниве, преследуют единственную цель – создать видимость. Часто вбросы маскируются под настоящие новости или мнения, что делает их более убедительными для пользователей. Есть ли наука занимающаяся вбросами, вбросология или чёт такое, или вброс это вид творчества?