Рост экономики России по итогам 2023 года ожидается в 3,5% — экономика восстанавливается относительно успешно. Проректор Российской академии народного хозяйства и государственной службы при президенте (РАНХиГС) Максим Назаров стал фигурантом уголовного дела о мошенничестве – ему избрана. Ректора РАНХиГС Владимира Мау вполне может разделить судьбу своих коллег, угодивших под следствие.
Новости Олимпиады РАНХиГС по экономике
Оперативники экономической полиции ГУ МВД по Петербургу 25 апреля обыскали служебные кабинеты и частные квартиры восьми сотрудников. Экономическая конференция «Гайдаровский форум», которая ежегодно проводится в московском кампусе РАНХиГС, в январе 2023 года не состоится из-за необходимости. Фото пресс-службы СКИ РАНХиГС.
Ученые РАНХиГС в двух сценариях увидели рост экономики РФ на фоне новых санкций
| Ректор РАНХиГС предложил подумать о переходе к мобилизационной экономике | РБК | Дзен | Стратегическая сессия для управленческой команды региона завершилась на базе ИФ РАНХиГС. |
| ТАСС: у проректора РАНХиГС и финансового директора университета проведены обыски — РТ на русском | Как сообщает РБК, экономический спад из-за последствий западных санкций в этом году составит от 6,4% до 11,5% ВВП. |
| Ученые РАНХиГС спрогнозировали рост экономики с усилением санкций - | Новости | Ранхигс – последние новости. В нулевых годах Мау вместе с другими либеральными экономистами проектировал для российской экономики стратегию «углеводородной иглы». |
| На конференции в РАНХиГС обсудили противодействие мошенничеству в финансовой сфере | Екатерина Авдеева акцентировала внимание на угрозах, которые противоправные действия в финансовой сфере представляют для развития экономики и обеспечения экономической. |
| ТАСС: у проректора РАНХиГС и финансового директора университета проведены обыски — РТ на русском | В конце октября следователи предъявили обвинение ректору Московской высшей школы социальных и экономических наук (Шанинка) Сергею Зуеву в хищении 21 млн рублей. |
Экономист Челюскин: банки сейчас больше зарабатывают на компаниях, чем на людях
24 апреля 2024 года в Челябинском филиале «РАНХиГС» прошла ежегодная Всероссийская научно-практическая конференция «Актуальные вопросы развития России в исследованиях. читайте последние и свежие новости на сайте РЕН ТВ: В России впервые начали готовить профессиональных медиаполицейских Ректор РАНХиГС. Инфляция и дефляция цикличны, считает экономист, ректор РАНХиГС Владимир Мау, и оба эти процесса вызывают серьезные проблемы в экономике. В частности, президент поддержал предложение главы РАНХиГС о создании учебного заведения, которое бы готовило молодежь к госслужбе, воспитывало ее в духе патриотизма и. Ректора РАНХиГС Владимира Мау вполне может разделить судьбу своих коллег, угодивших под следствие.
Новый скандал в РАНХиГС: проректор вуза стал фигурантом дела о мошенничестве
Существенно возрастет роль государственных инвестиций. Материалы по теме:.
Владимир Мау: Вы знаете, люди не марионетки. Вообще от общества, от разных стран зависит, как эти технологии будут поставлены под контроль. Как писали в букваре моего детства: «Атом может быть грозным, атом может быть мирным».
Информационные технологии могут приносить благо, могут приносить зло, в том числе и в политических дестабилизациях, о чем мы тоже сейчас знаем. Мы живем действительно в очень интересное время, время институциональных, структурных трансформаций, когда миру в целом и каждой стране в отдельности предстоит переваривать, осваивать и развивать те явления, которые нам были известны до пандемии, но которые резко рванули и стали нашей реальностью сейчас. Инфляция, давайте о ней. Владимир Мау: Периоды высоких инфляций и периоды низких инфляций периодически сменяют друг друга.
Каждое поколение борется с тем или с другим и имеет свой кошмар. Вот людям, пережившим Великую депрессию 1930-х годов, было очень важно не допустить повторения дефляции. Кошмаром периода до 1973 года был экономический кризис, который означал дефляцию. Цены падают, безработица растет, экономика останавливается.
В борьбе с дефляцией была некоторая мантра благодаря [Джону] Кейнсу, особенно потом вульгарно интерпретируемому Кейнсу: если у вас начинается кризисная дефляция, надо запускать печатный станок, поддерживать спрос, это немножко раскрутит инфляцию, и тем самым экономика начнет работать. Но когда в 1973 году на очередной кризис правительство Никсона, правые республиканцы, между прочим, ответило по-кейнсиански, мир показал совершенно новые реальности — стагфляцию. То есть произошло то, чего не было никогда. Когда экономика останавливалась или падала, росла безработица, но при этом росла инфляция, потому что одно дело, когда вы печатаете деньги в условиях падения спроса, то есть вы поддерживаете то, чтобы экономика отвечала товарами и услугами, а совсем другое, когда вы печатаете деньги в условиях кризиса предложения.
Кризис 1973 года — это нефтяные эмбарго, это остановка предложения. Если вы печатаете деньги, а предложение не может расти, просто потому что оно ограничено, оно геополитически ограничено, технически ограничено, то растет инфляция, а не предложение. У нас, кстати, то же самое повторилось примерно в 1990-е годы. Мы тогда выиграли в 1970-е годы от высоких цен на нефть, а потом получили тот же кризис, но когда цены на нефть упали.
А сейчас экономика в какой ситуации, мы в каком положении? Владимир Мау: В десятилетие примерно до 2010 года основным кошмаром была инфляция, а после кризиса 2008-2009 годов вдруг выяснилось, что стимулирование спроса по каким-то причинам не приводит к инфляции, к наращиванию производства. Всего десять лет мы жили, нет, мы как раз жили достаточно стабильно, а мир жил в условиях крайне низких ставок, крайне низких темпов роста и крайне низкой инфляции. Центральные банки и правительства США и Европы накачивали экономику деньгами, цены не росли, экономика росла очень медленно, и тут появилась общая уверенность, что у нас какой-то новый мир, новая реальность, что теперь можно деньги печатать бесконечно.
И как всегда, начинается сперва понемногу. В 1990-е нас убеждали, что не надо печатать необеспеченные деньги, и это было правильно. А теперь все, кто нас в этом убеждал, все занялись печатанием необеспеченных денег, считая, что это тоже правильно. Понятно, что они печатали резервную валюту, которая имела спрос во всем мире, но не бывает же фармазонского необеспеченного рубля.
Я бы сказал так: все равно не существует вечного двигателя, даже если вам кажется, что вы его изобрели. И тут случилась пандемия, которая опять создала кризис предложения. И дальше, когда началась мягкая политика в условиях пандемии, многие экономисты заговорили о резкой стагфляции, потому что мы опять оказались в ситуации, когда деньги печатают, но предложение остановлено. Закрыты предприятия, оборваны хозяйственные связи, сжимается мировая торговля в силу антипандемийных мир.
Но когда вы печатаете деньги, а экономика не может на них ответить, это создает риски высокой инфляции. И есть нынешняя развилка: сейчас очень важно, будет ли нынешняя высокая инфляция уходить в стагфляцию, то есть это будет рост цен при росте экономики или рост цен при остановке экономики. От чего это зависит сейчас глобально? Владимир Мау: Это зависит от искусства экономической политики.
Инфляция — это глобальная история, реакция экономик на глобальную инфляцию — это история эффективности национальных правительств. Они берегли жизни. Владимир Мау: Чем берегли жизни? Путем жестких локдаунов и раздачей «вертолетных» денег.
Владимир Мау: И у нас были жесткие локдауны. Менее продолжительные гораздо. Владимир Мау: Да, и что, у нас была выше смертность? И как раз наоборот, оказалось, что мы гораздо более аккуратно [себя вели], мы, испытавшие шок примерно четвертьвековой высокой инфляции, просто не хотели играть по этим правилам.
Плюс надо иметь в виду, что наша экономика гораздо меньше зависит от ставок. Все очень любят жаловаться, когда ЦБ повышает ставки, но это несопоставимо с повышением ставок в США или в Европе, где правительство реально находится в ловушке. Его надо обслуживать по процентным ставкам, которые сформирует Центральный банк. Начинается банкротство.
Издание www. Поэтому главной экономической задачей государства является сохранение устойчивости бюджета. В его основе лежит прогноз Министерства экономики и развития России, который выглядит сбалансированным и учитывает ключевые внутренние и внешние аспекты. Оценки перспектив нефтегазовой отрасли, отраслей обрабатывающей промышленности, траекторий развития отдельных регионов тоже выглядят справедливыми. Наиболее значимой особенностью бюджета является ослабление рентной зависимости.
Точнее, года 1,5 назад ещё можно было поразмыслить на фоне возгласов, что "ESG в России больше не нужно", но теперь-то всё понятно. С поворотом торговли на Восток значимость повестки в перспективе как минимум не снижается, и хотя на ВЭФ в этот раз не будет ни одного главы зарубежного государства, рекомендуем освежить в памяти последние аналитические данные по ESG в Азии и на Ближнем Востоке. Это - база, а теперь переходим к мероприятиям по нашему треку на ВЭФ-2023. Форум проходит с понедельника по среду, напрямую ESG-повестке на нём посвящены плюс-минус 14 сессий против 11 на ВЭФ-2022.
Эксперт РАНХиГС Санкт-Петербург Анна Костанда: «Финансовый …
Численность занятых граждан в российской экономике достигла максимума, посчитали в РАНХиГС. Суд избрал меру пресечения профессору РАНХиГС Телюкиной по делу о взятке. Опубликован прогноз экономистов РАНХиГС, в котором оцениваются потери ВВП России при разных сценариях санкций. Теперь, как сказал ректор РАНХиГС, структурная трансформация начала реализовываться, "и этот процесс тоже требует привлечения рабочей силы". Декана факультета госуправления экономикой ИГСУ РАНХиГС Светлану Ларину отправили под домашний арест.
Декана факультета госуправления экономикой РАНХиГС отправили под домашний арест
Важным моментом является увеличение темпов роста доли российских акций в общей структуре активов. Государство использует различные механизмы вовлечения денежных средств граждан для роста экономики и повышения благосостояния граждан: финансовое просвещение, повышение доступности финансовых услуг, программы долгосрочных сбережений, софинансирование вложений граждан, налоговые вычеты и другие. Отдельным направлением выступает снижение рисков граждан и рисков финансовой стабильности. Необходимо создавать условия, при которых граждане будут принимать осознанные решения при использовании финансовых продуктов, инструментов и услуг. Кроме этого стоит задача повышения эффективности мер противодействия функционированию недобросовестных финансовых организаций».
По его словам, правительству пришлось принимать множество сложных решений, причем все меры осуществлялись «с опорой на фактические данные, в основе которых лежала агрегированная статистика, текущая оценка ситуации и прогнозы ее развития». По мнению профессора Ларри Котликоффа и профессора Джеффри Сакса, реакция властей США на поставленные пандемией вызовы оказалась недостаточно эффективной. Кроме того, по его словам, США оказались в ситуации глубокого экономического кризиса: около 15 млн человек потеряли работу, пятая часть компаний обанкротилась, увеличился бюджетный дефицит и внешний долг страны. Коронакризис, по его словам, также усугубил разрыв между богатыми и бедными, привел к новому витку обострения социальных проблем. Профессор Бостонского университета и руководитель международной лаборатории Института Гайдара Ларри Котликофф согласился с тем, что если бы в США были предприняты такие же системные меры, как в Европе, то победить инфекцию в США можно было бы гораздо быстрее. Котликофф также отметил успехи России в разработке вакцины от коронавирусной инфекции. Он напомнил об историческом эпизоде, когда советские ученые разработали вакцину против полиомиелита в 50-е годы XX века.
Цены падают, безработица растет, экономика останавливается. В борьбе с дефляцией была некоторая мантра благодаря [Джону] Кейнсу, особенно потом вульгарно интерпретируемому Кейнсу: если у вас начинается кризисная дефляция, надо запускать печатный станок, поддерживать спрос, это немножко раскрутит инфляцию, и тем самым экономика начнет работать. Но когда в 1973 году на очередной кризис правительство Никсона, правые республиканцы, между прочим, ответило по-кейнсиански, мир показал совершенно новые реальности — стагфляцию. То есть произошло то, чего не было никогда. Когда экономика останавливалась или падала, росла безработица, но при этом росла инфляция, потому что одно дело, когда вы печатаете деньги в условиях падения спроса, то есть вы поддерживаете то, чтобы экономика отвечала товарами и услугами, а совсем другое, когда вы печатаете деньги в условиях кризиса предложения. Кризис 1973 года — это нефтяные эмбарго, это остановка предложения. Если вы печатаете деньги, а предложение не может расти, просто потому что оно ограничено, оно геополитически ограничено, технически ограничено, то растет инфляция, а не предложение. У нас, кстати, то же самое повторилось примерно в 1990-е годы. Мы тогда выиграли в 1970-е годы от высоких цен на нефть, а потом получили тот же кризис, но когда цены на нефть упали. А сейчас экономика в какой ситуации, мы в каком положении? Владимир Мау: В десятилетие примерно до 2010 года основным кошмаром была инфляция, а после кризиса 2008-2009 годов вдруг выяснилось, что стимулирование спроса по каким-то причинам не приводит к инфляции, к наращиванию производства. Всего десять лет мы жили, нет, мы как раз жили достаточно стабильно, а мир жил в условиях крайне низких ставок, крайне низких темпов роста и крайне низкой инфляции. Центральные банки и правительства США и Европы накачивали экономику деньгами, цены не росли, экономика росла очень медленно, и тут появилась общая уверенность, что у нас какой-то новый мир, новая реальность, что теперь можно деньги печатать бесконечно. И как всегда, начинается сперва понемногу. В 1990-е нас убеждали, что не надо печатать необеспеченные деньги, и это было правильно. А теперь все, кто нас в этом убеждал, все занялись печатанием необеспеченных денег, считая, что это тоже правильно. Понятно, что они печатали резервную валюту, которая имела спрос во всем мире, но не бывает же фармазонского необеспеченного рубля. Я бы сказал так: все равно не существует вечного двигателя, даже если вам кажется, что вы его изобрели. И тут случилась пандемия, которая опять создала кризис предложения. И дальше, когда началась мягкая политика в условиях пандемии, многие экономисты заговорили о резкой стагфляции, потому что мы опять оказались в ситуации, когда деньги печатают, но предложение остановлено. Закрыты предприятия, оборваны хозяйственные связи, сжимается мировая торговля в силу антипандемийных мир. Но когда вы печатаете деньги, а экономика не может на них ответить, это создает риски высокой инфляции. И есть нынешняя развилка: сейчас очень важно, будет ли нынешняя высокая инфляция уходить в стагфляцию, то есть это будет рост цен при росте экономики или рост цен при остановке экономики. От чего это зависит сейчас глобально? Владимир Мау: Это зависит от искусства экономической политики. Инфляция — это глобальная история, реакция экономик на глобальную инфляцию — это история эффективности национальных правительств. Они берегли жизни. Владимир Мау: Чем берегли жизни? Путем жестких локдаунов и раздачей «вертолетных» денег. Владимир Мау: И у нас были жесткие локдауны. Менее продолжительные гораздо. Владимир Мау: Да, и что, у нас была выше смертность? И как раз наоборот, оказалось, что мы гораздо более аккуратно [себя вели], мы, испытавшие шок примерно четвертьвековой высокой инфляции, просто не хотели играть по этим правилам. Плюс надо иметь в виду, что наша экономика гораздо меньше зависит от ставок. Все очень любят жаловаться, когда ЦБ повышает ставки, но это несопоставимо с повышением ставок в США или в Европе, где правительство реально находится в ловушке. Его надо обслуживать по процентным ставкам, которые сформирует Центральный банк. Начинается банкротство. Владимир Мау: Это чревато государственным банкротством. И не только государственным, но и корпоративным, и личным, поскольку вообще долги огромные есть у корпораций, у людей. Владимир Мау: Это очень резко ограничивает возможность маневра денежных институтов, центральных банков, потому что это чревато очень тяжелыми последствиями: и социальными, и политическими, и какими угодно. Когда Пол Волкер выводил американскую экономику из стагфляции в начале 1980-х, это привело к скачку безработицы до двухзначных значений. То есть это был тяжелый выход. Ну а сейчас расплата глобальная может быть такой же? Владимир Мау: Нет. У нас все-таки очень сбалансированная макроэкономика. Мы же все равно зависим от мировой экономики. Владимир Мау: У нас в значительной мере инфляция импортированная, и нам достаточно сложно с ней бороться.
Думаю, ответ появится, когда стагнация будет преодолена, и мы поймем, с помощью какого механизма удалось ее преодолеть», — рассказал Мау. Следите за самым важным в Telegram-канале «Татар-информ.