Кот Иваныч (Г. Скребицкий) И-ва-ныч был очень ле-ни-вый кот, даже мышей не ловил.
Кот Иваныч - краткое содержание для читательского дневника
это добрый, полный юмора и любви к животным рассказ Георгия Скребицкого. Читать онлайн и слушать аудио краткое содержание Кот Иваныч (Г.А. Скребицкий). Кот Иваныч (По Г. Скребицкому) написать изложение Жил у нас в доме огромный толстый кот — Иваныч: ленивый, неповоротливый.
Диктант "Иваныч"
Как начнёт в ней плескаться! Весь стол водой залил. Мама засмеялась: А скворец уж на двери сидит, отряхивается, пёрышки чистит. До того осмелел — всюду лезет, всё тащит, беда с ним, да и только! Мама терпела-терпела и наконец не выдержала. Или выпустите его. Очень не хотелось мне со скворушкой расставаться, да ничего не поделаешь — не запирать же его, на самом деле, в клетку! Наутро открыл я окно и снял с него сетку. Скворец мигом из клетки выскочил, слетел на подоконник и не знает, куда же дальше лететь — в комнату или в сад.
А тут солнце выглянуло. Отряхнулся скворец, расправил крылья и полетел на волю. Уселся в саду на дерево, начал пёрышки чистить, охорашиваться, довольный такой. Весело мне на него смотреть, как он радуется, и грустно немножко — не будет у меня больше ручного скворца! Посидел он на дереве, потом вспорхнул и полетел куда-то. А я совсем загрустил, весь день места себе найти не мог. Наконец позвали меня обедать. Все сели за стол.
Только застучали тарелками, вдруг слышим за окном: «Чир-чиррр! Тут уж и мама не выдержала, говорит: — Умница ты моя! Назад прилетел, соскучился. А скворец будто понимает — лезет к ней, прямо из тарелки варёное мясо тащит. Наелся и на шкаф взлетел. С этого дня Чир Чирыч получил полное право разгуливать всюду, где ему только заблагорассудится: хочет — по саду летает, хочет — по комнате. Но как только, бывало, завечереет, так уж он обязательно к себе в клетку спешит. Наступила осень.
Пожелтел сад, в полях убрали хлеб, а на лугах у речки, как огромные зелёные кочки, выросли стога сена. Скворцы собрались в стаи; целые дни летали по полям и лугам или сидели на стогах. Скворушка мой тоже стал пропадать по целым дням, иногда и ночевать домой не возвращался. То ночь, то две, а потом и совсем не вернулся. Может, ястреб его поймал, а может, улетел с другими скворцами в тёплые страны. Пришла зима. Часто вспоминали мы о скворушке, особенно вечерами, когда топили печку и у огонька собирались все мои приятели: Джек, Иваныч и ручной заяц Ушан. Где-то теперь наш скворушка?
Жив ли он?.. Наконец и зима кончилась. В саду появились огромные синие лужи. В полдень солнышко припекало совсем по-летнему, и тогда в столовой даже отворяли окно. Как-то возился я у себя в комнате со своими удочками. Вдруг слышу за дверью: «Чир-чиррр! Выскочил в столовую и глазам не верю: сидит на подоконнике мой скворушка, так и заливается, так и поёт. Откуда же ты прилетел?
Хотел я к нему подойти, а он — назад в окно и уселся в саду на яблоню. Отвык, значит, за зиму от нас. Опять поселился мой скворец в своём старом скворечнике. И скворчиха с ним, только не знаю, старая или новая. Часто бывало — прилетит скворушка к нам на подоконник, сядет и поёт. Я ему еду поставлю, полоскательницу с водой — он всё съест, воды напьётся и выкупается в полоскательнице. А в комнату залетать так и не захотел. Наверное, ему скворчиха не разрешила.
Джек Мы с братом Серёжей ложились спать. Вдруг дверь растворилась, и вошёл папа, а следом за ним — большая красивая собака, белая с тёмно-коричневыми пятнами на боках. Морда у неё тоже была коричневая; огромные уши свисали вниз. Это наша будет? Как её звать? Пёс, немного смущённый такой бурной встречей, всё же дружелюбно завилял хвостом и позволил себя погладить. Он даже обнюхал мою руку и лизнул её мягким розовым языком. А то придёт мама, увидит, что вы в одних рубашках бегаете, и задаст нам.
Мы залезли обратно в кровати, а папа уселся на стул. Джек сея рядом с папой и подал ему лапу. Так он «здоровался», наверное, раз десять подряд. Папа делал вид, что сердится, — снимал лапу, Джек подавал снова, а мы смеялись. Джек послушно улёгся у его ног и только искоса поглядывал на папу да слегка постукивал по полу хвостом. Шерсть у Джека была короткая, блестящая, гладкая, а из-под неё проступали сильные мускулы. Папа сказал, что это — охотничья собака, легавая. С легавыми собаками можно охотиться только за дичью — за разными птицами, а на зайцев или лисиц нельзя.
Ну, пора спать, а то уже поздно. Папа окликнул пса и вышел с ним из комнаты. На следующее утро мы встали рано, напились поскорее чаю и отправились гулять с Джеком. Он весело бегал по высокой, густой траве, между кустами, вилял хвостом, ласкался к нам и вообще чувствовал себя на новом месте как дома. Набегавшись вдоволь, мы решили идти играть в «охотников». Джек тоже последовал за нами. Мы сделали из обруча от бочки два лука, выстругали стрелы и пошли на «охоту». Посреди сада из травы виднелся небольшой пенёк.
Издали он был очень похож на зайца. По бокам у него торчали два сучка, будто уши. Первым стрельнул в него Серёжа. Стрела ударилась о пенёк, отскочила и упала в траву. В тот же миг Джек бросился к стреле, схватил её в зубы и, виляя хвостом, принёс и подал нам. Мы были этим очень довольны. Пустили стрелу опять, и Джек снова принёс её. С тех пор пёс каждый день принимал участие в нашей стрельбе и подавал нам стрелы.
Очень скоро мы узнали, что Джек подаёт не только стрелы, но и любую вещь, которую ему бросишь: палку, шапку, мячик… А иногда он притаскивал и такие вещи, о которых его вовсе никто не просил. Например, побежит в дом и принесёт из передней калошу. Неси, неси назад! Джек скачет вокруг, суёт в руки калошу и, видимо, вовсе не собирается нести её на место. Приходилось относить самим. Джек очень любил с нами ходить купаться. Бывало, только начнём собираться, а он уж тут как тут — прыгает, вертится, будто торопит нас. Речка в том месте, где мы купались, была у берега мелкая.
Мы с хохотом и визгом барахтались в воде, брызгались, гонялись друг за другом! И Джек тоже залезал в воду, носился вместе с нами; если же ему кидали в речку палку — бросался за нею, плыл, потом брал в зубы и возвращался на берег. Часто в порыве веселья он хватал что-нибудь из нашей одежды и пускался бежать, мы же гонялись за ним по лугу, стараясь отнять кепку или рубашку. А один раз вот что случилось. Купались мы на речке вместе с папой. Папа плавал очень хорошо. Он переплыл на другую сторону и стал звать к себе Джека. Пёс в это время играл с нами.
Но, как только он услыхал папин голос, сразу насторожился, бросился в воду, потом неожиданно вернулся, схватил в зубы папину одежду, и не успели мы опомниться, как он уже плыл на ту сторону. Следом за ним, раздуваясь, как большой белый пузырь, тащилась по воде рубашка, а брюки уже совсем намокли, скрылись под водой, и Джек едва их придерживал зубами за самый кончик. Мы просто замерли на месте, боясь, что он упустит одежду и она утонет. Однако Джек ничего не растерял и благополучно переплыл на другую сторону. Пришлось папе плыть обратно, держа в руке одежду. Просохнуть она, конечно, не успела, и, когда мы вернулись домой, мама, увидев папу, так и ахнула: — Что случилось? Почему ты в таком виде? Ты что, в речку упал?
К Джеку мы очень привыкли, не расставались с ним целые дни и всё мечтали о том, когда же настанет август и папа с Джеком пойдёт на охоту. Папа обещал, что и нас тоже возьмёт с собой. Каждое утро мы первым делом бежали к отрывному календарю, срывали старый листок и считали, сколько ещё листков осталось до августа. Наконец остался один, последний. В этот день папа, как только вернулся с работы и пообедал, многозначительно взглянул на нас и сказал: — Ну-с, кто желает идти со мной готовиться к завтрашней охоте? Конечно, повторять приглашение не пришлось. Мы с Серёжей бросились со всех ног в кабинет и уселись возле письменного стола. Папа достал из ящика все охотничьи припасы: порох, дробь, гильзы, пыжи — и начал набивать патроны.
Мы смотрели на эти приготовления затаив дыхание. Наконец патроны были набиты и аккуратно вставлены в широкий пояс с узенькими кармашками для каждого патрона. Такой пояс называется «патронташ». Повесив патронташ на гвоздик, папа вынул из шкафа чехол и не торопясь достал оттуда самую интересную вещь — ружьё. Оно было двуствольное, то есть с двумя стволами. В каждый ствол вставлялся патрон, так что из такого ружья можно выстрелить два раза: сначала из одного ствола, а если промахнёшься, то, не перезаряжая, сейчас же и из другого. Ружьё было очень красивое, с золотыми украшениями. Мы осторожно потрогали его и даже попытались прицелиться, но оно оказалось слишком тяжёлым.
Когда папа набивал патроны, Джек спокойно лежал в уголке на своём коврике. Но как только он увидел ружьё — вскочил с места, начал скакать, прыгать около папы и всем своим видом показывал, что он сейчас же готов идти на охоту. Потом, не зная, как ещё выразить свою радость, умчался в столовую, притащил с дивана подушку и так начал её трясти, что только пух полетел во все стороны. Она отняла у Джека подушку и унесла на место. На следующий день было воскресенье. Мы встали пораньше, поскорее оделись и уже ни на шаг не отставали от папы. А он, как нарочно, одевался и завтракал очень медленно. Наконец папа собрался.
Он надел куртку, высокие сапоги, подпоясался патронташем и взял в руки ружьё. Джек, всё время вертевшийся у него под ногами, пулей вылетел во двор и, радостно взвизгивая, начал носиться вокруг запряжённой лошади. А потом со всего размаха вскочил на телегу и сел. Папа и мы тоже взобрались на телегу и тронулись в путь. Через десять минут мы уже выехали из нашего городка и покатили по гладкой просёлочной дороге, через поле, через лесок — туда, где ещё издали поблёскивала речка и виднелась обсаженная вётлами мельница. От этой мельницы вверх по берегу реки густо росли камыши и тянулось широкое болото. Там водились дикие утки, длинноносые болотные кулики бекасы — и другая дичь. Приехав на мельницу, папа оставил лошадь, и мы отправились на болото.
Пока мы шли по дороге к болоту, Джек держался рядом с папой и всё поглядывал на него, будто спрашивая, не пора ли бежать вперёд. Наконец подошли к самому болоту. Тут папа остановился, подтянул повыше сапоги, зарядил ружьё, закурил и тогда только скомандовал: — Джек, вперёд! Пёс, видимо, только этого и ждал. Он бросился со всех ног в болото, так что брызги во все стороны полетели. Отбежав шагов двадцать, Джек приостановился и начал бегать то право, то влево, к чему-то принюхиваясь. Он искал дичь. Папа не спеша, громко шлёпая по воде сапогами, шёл за собакой.
А мы шли сзади, следом за папой. Вдруг Джек заволновался, забегал быстрее, а потом сразу как-то весь вытянулся и медленно-медленно стал подвигаться вперёд. Так он сделал несколько шагов и остановился. Он стоял не двигаясь, как мёртвый, весь вытянувшись в струну. Даже хвост вытянулся, и только кончик его от сильного напряжения мелко-мелко дрожал. Папа быстро подошёл к собаке, приподнял ружьё и скомандовал: — Вперёд! Джек переступил шаг и опять остановился. Джек сделал ещё шаг, другой… Вдруг впереди него в камышах что-то зашумело, захлопало, оттуда вылетела большая дикая утка.
Папа вскинул ружьё, выстрелил. Утка как-то сразу подалась вперёд, перевернулась в воздухе и тяжело шлёпнулась в воду. А Джек всё стоял на месте, будто замер. Тут Джек сразу ожил. Он бросился через болото прямо в речку и поплыл за уткой. Вот она уже совсем рядом. Джек раскрыл рот, чтобы схватить её. Вдруг плеск воды — и утки нет!
Джек удивлённо оглянулся: куда же она делась? Раненая, значит! В это время утка вынырнула в нескольких шагах от Джека. Пёс быстро поплыл к ней, но, как только он приблизился, утка вновь нырнула. Так повторялось несколько раз. Мы стояли в болоте, у самого края воды, и ничем не могли помочь Джеку. Стрелять ещё раз в утку папа боялся, чтобы не застрелить случайно и Джека. А тот никак не мог поймать на воде увёртливую птицу.
Зато он и не подпускал её к густым зарослям камышей, а отжимал всё дальше и дальше, на чистую воду. Наконец утка вынырнула у самого носа Джека и сейчас же вновь скрылась под водой. В тот же миг Джек тоже исчез. Через секунду он опять показался на поверхности, держа во рту пойманную утку, и поплыл к берегу. Мы бросились к нему, чтобы поскорее взять у него добычу. Но Джек сердито покосился на нас, даже заворчал и, обежав кругом, подал утку папе прямо в руки. Мы подбежали к папе и стали осматривать утку. Она была живая и даже почти не ранена.
Дробь только слегка зацепила ей крыло, оттого она и не смогла дальше лететь. Пусть у нас живёт! Только несите поосторожней, чтобы она у вас не вырвалась. Мы пошли дальше. Джек лазил по болоту, искал дичь, а папа стрелял. Но нам уже это было не так интересно. Хотелось поскорее домой, чтобы устроить нашу пленницу. Когда мы вернулись с охоты, то сейчас же принялись устраивать для неё помещение.
Мы отгородили в сарае уголок, поставили туда таз с водой и посадили утку. Первые дни она дичилась. Всё сидела, забившись в угол, почти ничего не ела и не купалась. Но постепенно наша утка стала привыкать. Она уже не бежала и не пряталась, когда мы входили в сарай, а, наоборот, даже шла к нам навстречу и охотно ела мочёный хлеб, который мы ей приносили. Скоро утка стала совсем ручная. Она ходила по двору вместе с домашними утками, никого не боялась и не дичилась. Только одного Джека утка сразу невзлюбила, наверное, за то, что он гонялся за ней по болоту.
Когда Джек случайно проходил мимо, утка растопыривала перья, злобно шипела и всё старалась ущипнуть его за лапу или за хвост. Но Джек не обращал на неё никакого внимания. После того как она поселилась в сарае и ходила по двору вместе с домашними утками, для Джека она перестала быть дичью и потеряла всякий интерес. Вообще домашней птицей Джек совсем не интересовался. Зато на охоте искал дичь с большим увлечением. Он мог по целым дням без устали в жару и в дождь рыскать по полю, отыскивая перепелов, или поздней осенью, в холод, лазить по болоту за утками и, казалось, никогда не уставал. Джек был прекрасной охотничьей собакой. Он прожил у нас очень долго, до глубокой старости.
Сперва с ним охотился отец, а потом мы с братом. Когда Джек вовсе остарел и не мог разыскивать дичь, его сменила другая охотничья собака. К тому времени Джек уже плохо видел и слышал, а его когда-то коричневая морда стала совсем седой. Большую часть дня он спал, лёжа на солнышке, на своей подстилке или возле печки. Оживлялся Джек, только когда мы собирались на охоту: надевали сапоги, охотничьи куртки, брали ружья. Тут старый Джек приходил в волнение. Он начинал бестолково суетиться и бегать, тоже, вероятно, как в былое время, собираясь на охоту. Но его никто не брал.
Джек будто понимал, что ему говорят. Он взглядывал на папу своими умными, выцветшими от старости глазами, вздыхал и уныло плёлся на свою подстилку к печке. Мне было очень жаль старого пса, и я иногда всё-таки ходил с ним на охоту, но уже не для своего, а для его удовольствия. Джек давно потерял чутьё и никакой дичи найти уже не мог. Но зато он делал отличные стойки на всяких птичек, а когда птичка взлетала, стремглав бросался за нею, стараясь поймать. Он делал стойки не только на птичек, а даже на бабочек, на стрекоз, на лягушек — вообще на всё живое, что ему попадалось на глаза. Конечно, на такую «охоту» ружья я не брал. Мы бродили до тех пор, пока Джек не уставал, и тогда возвращались домой — правда, без дичи, но зато очень довольные проведённым днём.
Ушан Охотиться я начал очень рано. Когда мне исполнилось двенадцать лет, папа подарил мне ружьё и стал брать с собой в лес и на болото. Вот как-то осенью возвращались мы с охоты. Слез я с телеги и пошёл рядом — ноги размять. А проезжали мы через лесок. Вся дорога была завалена жёлтыми листьями: они лежали толстым пушистым слоем, шуршали под ногами. Так я и шёл, глядя под ноги, и гнал перед собою большую пушистую волну листьев. Вдруг вижу — на дороге меж листьев что-то темнеет.
Нагнулся, смотрю — зайчонок, да такой маленький! Я так и ахнул: ведь только что здесь телега проехала, как же она зайчонка не раздавила? Взял я его на руки, он съёжился на ладони, сидит дрожит, а бежать и не собирается. Ведь скоро зима настанет, замёрзнет, бедняга, или попадёт лисе на завтрак». Настелил я в охотничью сумку листьев, посадил туда зайчонка и привёз домой. Дома мама налила в блюдечко молока, предложила зайке.
Иногда кот охотился на крыс в амбаре ради забавы.
Поймает крысу и тащит, чтобы похвалиться хозяевам своими подвигами. Если крыса ещё живая, она может удрать под шкаф. Тогда хозяева стали двери и окна в доме закрывать, когда Иваныч отправлялся ловить крыс. Тогда он бегал по двору, держа крысу в зубах, а потом отпускал на волю. Если он крысу случайно задушит, то играет с ней, подбрасывая вверх и ловя лапами внизу. Затем кладёт её рядом с собой и любуется добычей. Однажды вороны отняли у него крысу.
Одна клюнула кота в хвост, а он повернулся, чтобы дать сдачу. В это время другая птица отняла у него крысу и улетела. Кот крыс не ел. Лакомством для него была свежая рыба. Хозяин любил рыбачить и приносил окуней в ведре.
Иваныч по привычке сунул лапу в ведро, а за лапой рак, за ним следующий. Клешнями щелкают, на кота наступают.
Испугался Иваныч, убежал, а к ведру с рыбой подходить после этого перестал. И в аквариум лазить. В доме было много другой живности, но не мог ужиться сперва Иваныч только с ежиком. Когда ежа принесли из леса, он больно уколол Иваныча в нос, и кот стал избегать ежа. Но однажды налили ему молока, Иваныч стал лакать. Тут и еж появился, пристроился к тарелочке и тоже лакает. Иваныч на него косится, но не уходит.
Так и вылакали вдвоем все блюдце. А потом их так и стали молоком кормить вместе. Так Иваныч и с ежом подружился. Иваныч был очень ласковый и всегда встречал хозяев во дворе, как собака. Бежал вперед и терся об ноги. Когда хозяева переезжали на новую квартиру, они боялись, что Иваныч там не уживется. Но кот обнюхал новый дом, нашел мамину кровать и сразу залег спать.
А когда все сели обедать, так мигом прибежал за своей порцией. Потом обследовал сад и двор и остался доволен. Оказалось что привязан Иваныч не к дому, а к хозяевам. Это не простая кличка, как, например, Мурзик или Пушок — не просто так назвал свой рассказ Георгий Скребицкий. Важность, солидность, характер сочетаются здесь с теплым, дружеским отношением иначе кота звали бы Ивановичем. С первых строк узнает читатель одну из главных черт кота — лень. Причем лень эта не вызывает раздражения, мы сразу понимаем, что это чувство абсолютно нормально не только для котов.
А уж когда автор противопоставляет лень Иваныча Бобкиной глупости, выбор становится совсем очевидным. Иваныч любит простые житейские удовольствия — теплую лежанку пусть даже и в кадушке с тестом , вкусную рыбку из аквариума тоже сойдет , небольшие развлечения и похвальбу перед хозяевами амбарные крысы. Иногда коту приходится пострадать за них, но он переносит все стойко. И тут мы узнаем еще об одной, самой главной черте Иваныча — доброте. С преданной собакой сравнивает своего героя Скребицкий. Кот Иваныч всюду неотступно следует за своими хозяевами, встречает и провожает их. И даже когда автор опасается, что их любимец убежит на старую квартиру, он ошибается.
В который раз сравнивая Иваныча с собакой, писатель делает вывод: их кот далеко не самый обычный. Кот Иваныч. Целые дни он ел или спал. Бывало, залезет на тёплую лежанку, свернётся клубком и уснёт. Во сне лапы раскинет, сам вытянется, а хвост вниз свесит. Из-за этого хвоста Иванычу часто доставалось от нашего дворового щенка Бобки. Он был очень озорной щенок.
Как только дверь в дом откроют — шмыгнёт в комнаты прямо к Иванычу. Схватит его зубами за хвост, стащит на пол и везёт, как мешок. Пол гладкий, скользкий, Иваныч по нему словно по льду покатится. Спросонья сразу и не разберёт, в чём дело. Потом опомнится, вскочит, даст Бобке лапой по морде, а сам опять спать на лежанку отправится. Иваныч любил улечься так, чтобы ему было и тепло и мягко. То к маме на подушку уляжется, то под одеяло заберётся.
А однажды вот что натворил. Замесила мама тесто в кадушке и поставила на печку. Чтобы оно лучше поднялось, сверху ещё тёплым платком прикрыла. Прошло часа два. Мама пошла посмотреть — хорошо ли тесто поднимается. Глядит, а в кадушке, свернувшись калачиком, как на перине, Иваныч спит. Всё тесто примял и сам весь измазался.
Так мы без пирогов и остались. А Иваныча вымыть пришлось. Налила мама в таз тёплой воды, посадила туда кота и начала мыть. Мама моет, а он и не сердится — мурлычет, песни поёт.
Из-за этого хвоста Иванычу часто доставалось от нашего дворового щенка Бобки. Он был очень озорной щенок. Как только дверь в дом откроют — шмыгнёт в комнаты прямо к Иванычу. Схватит его зубами за хвост, стащит на пол и везёт, как мешок. Пол гладкий, скользкий, Иваныч по нему словно по льду покатится.
Спросонья сразу и не разберёт, в чём дело. Потом опомнится, вскочит, даст Бобке лапой по морде, а сам опять спать на лежанку отправится.
Георгий Скребицкий, рассказ «Кот Иваныч»: краткое содержание, главные герои
Контакты.» Фото 14.» Кот иваныч скребицкий читать полностью с картинками бесплатно. (Георгий Скребицкий «Кот Иваныч») Мои иллюстрации к сборнику рассказов Г. (10)Попав в незнакомое помещение, Иваныч начал всё осматривать, обнюхивать, пока наконец не добрался до маминой кровати. Скребицкий кот иваныч читать. Джек Георгий Скребицкий книга. (Георгий Скребицкий «Кот Иваныч») Мои иллюстрации к сборнику рассказов Г.
Диктант "Иваныч"
Или, бывало, задушит крысу и давай с нею играть: подбрасывает, лапами ловит, а то положит её перед собою и любуется. Вот однажды играл он так — вдруг, откуда ни возьмись, две вороны. Сели неподалёку, начали вокруг Иваныча скакать, приплясывать. Хочется им крысу у него отнять — и страшновато. Скакали-скакали, потом одна как схватит сзади Иваныча клювом за хвост! Тот кубарем перевернулся да за вороной, а вторая подхватила крысу — и до свиданья!
Так Иваныч ни с чем и остался. Впрочем, Иваныч хотя крыс иногда и ловил, но никогда их не ел. Зато он очень любил полакомиться свежей рыбой. Как приду я летом с рыбалки, только поставлю ведёрко на лавку, а он уж тут как тут. Сядет рядом, запустит лапу в ведёрко, прямо в воду, и шарит там.
Зацепит лапой рыбу, выкинет на лавку и съест. Иваныч даже повадился из аквариума рыбок таскать. Как-то раз поставил я аквариум на пол, чтобы воду сменить, а сам ушёл на кухню за, водой. Прихожу обратно, гляжу и глазам не верю: у аквариума Иваныч — на задние лапы привстал, а переднюю в воду запустил и рыбу, как из ведёрка, вылавливает. Трёх рыбок я потом недосчитался.
С этого дня с Иванычем просто беда: так от аквариума и не отходит. Пришлось сверху стеклом закрывать. А как забудешь, сейчас двух-трёх рыбок вытащит. Уж мы не знали, как его отучить от этого. Но только, на наше счастье, Иваныч и сам очень скоро отучился.
Принёс я однажды с реки вместо рыбы в ведёрочке раков, поставил, как всегда, на лавку. Иваныч сразу прибежал — и прямо в ведро лапой. Да вдруг как потянет назад! Глядим — за лапу рак клешнями ухватился, а за ним второй, а за вторым — третий… Все из ведёрка за лапой тащатся, усами шевелят, клешнями щёлкают. Тут Иваныч глазищи от страха вытаращил, шерсть дыбом поднялась: «Что за рыба такая?
После этого даже близко к ведёрку не подходил и в аквариум перестал лазить. Вот как напугался! Кроме рыбок, у нас в доме было много разной живности: птицы, морские свинки, ёж, зайчата… Но Иваныч никогда никого не трогал. Он был очень добрый кот, дружил со всеми животными.
С этого дня с Иванычем просто беда: так от аквариума и не отходит. Пришлось сверху стеклом закрывать. А как забудешь, сейчас двух-трёх рыбок вытащит. Уж мы не знали, как его отучить от этого. Но только, на наше счастье, Иваныч и сам очень скоро отучился.
Принёс я однажды с реки вместо рыбы в ведёрочке раков, поставил, как всегда, на лавку. Иваныч сразу прибежал - и прямо в ведро лапой. Да вдруг как потянет назад! Глядим - за лапу рак клешнями ухватился, а за ним второй, а за вторым - третий... Все из ведёрка за лапой тащатся, усами шевелят, клешнями щёлкают. Тут Иваныч глазищи от страха вытаращил, шерсть дыбом поднялась: "Что за рыба такая? После этого даже близко к ведёрку не подходил и в аквариум перестал лазить. Вот как напугался! Кроме рыбок, у нас в доме было много разной живности: птицы, морские свинки, ёж, зайчата...
Но Иваныч никогда никого не трогал. Он был очень добрый кот, дружил со всеми животными. Только с ежом Иваныч вначале не мог ужиться. Этого ежа я принёс из леса и пустил в комнате на пол. Ёжик сначала лежал, свернувшись в клубок, а потом развернулся и забегал по комнате. Иваныч очень заинтересовался зверьком. Дружелюбно подошёл к нему и хотел обнюхать. Но ёж, видимо, не понял доброго намерения Иваныча - он растопырил колючки, подскочил и пребольно кольнул Иваныча в нос. После этого Иваныч стал упорно избегать ежа.
Стоило тому вылезти из-под шкафа, как Иваныч поспешно вскакивал на стул или на окно и никак не хотел спускаться вниз. Но вот как-то раз после обеда мама налила Иванычу в блюдечко супа и поставила его на коврик. Кот сел около блюдца поудобнее, начал лакать.
Села пост писать и зачиталась вновь рассказом, и мужу вслух почитала, посмеялись вместе.
Жалко, что печать книг до сих пор на паузе, а я не могу выставить все и сразу, чтобы люди в интернете все это читали, смотрели и радовались. Но рассказ вы конечно можете найти в сети или в библиотеке.
Начал подпрыгивать на одном месте, сердито фыркая и ворча. На старой добродушной морде Джека выразилось явное недоумение: «Зачем он так скачет? Он растянулся на полу и задремал. Зато теперь уже Барсик заинтересовался большим добродушным Джеком. Как же хотелось барсучонку подойти и обнюхать его.
И хочется, и боязно. Уж он ходил, ходил вокруг Джека, даже один раз осмелился приблизиться к его задней ноге. В это время во сне пёс немного подвинулся. Барсик, как мяч, отскочил от него и вновь весь распушился. Так в этот день барсучонок и не решился подойти к Джеку. А тот больше и внимания на него не обращал: «Стоит ли заниматься такой мелюзгой! Эти появления и исчезновения давно уже перестали интересовать пожилого, солидного пса.
Первые два дня Барсик всё присматривался к Джеку, но, видимо, побаивался к нему подойти. Окончательное знакомство состоялось только на третий день и совсем неожиданно. За завтраком мама налила Иванычу в миску молока. Кот от угощенья отказался. Джек подошёл к миске, начал осторожно лакать. Неожиданно из-за двери показалась полосатая мордочка. Барсучонок потянул носом, зачуял молоко и потихоньку, бочком-бочком, тоже направился к миске.
Заметя непрошеного соседа, Джек посторонился. Тогда Барсик сунул морду в молоко и давай тыкать носом в дно миски. Джека совсем от еды оттеснил. Зато сам кое-как приладился и начал лакать. Лакает, мордочкой в миску тычет, так и везёт её по полу. Возил, возил, пока не опрокинул и не разлил молоко. Тут уже Джек всё подлизал, а заодно и мордочку барсучонку вылизал.
Но зверёк больше уже не дичился, не фыркал и не прыгал, как мячик. После этого Барсик совсем перестал бояться Джека, даже наоборот — стал по пятам бегать за ним: куда Джек, туда и барсучонок. Наверное, он решил, что большой толстый пёс сродни барсукам доводится. Папа не ошибся: Барсик действительно очень скоро сделался ручным, как будто с самого рождения жил вместе с нами. Бывало, увидит меня, маму или отца, сразу бежит навстречу, мордочку в руки суёт, просит, чтобы его чем-нибудь угостили. Носик у него холодный, влажный, очень приятно, когда он им в ладонь тычет. Нам руку вынюхивает, а сам не то урчит, не то похрюкивает.
Такой потешный! Первое время барсучонок жил у нас в пустой кладовке. Но вскоре мы с папой устроили ему очень удобное жилище. Взяли фанерный ящик, выпилили в одной стенке круглое отверстие — вход, а внутри ящика наложили побольше свежего сена. Барсиков домик я поставил в углу своей комнаты. Там зверёк никому не мог помешать, и его никто бы не тревожил. Но понравится ли наше сооружение самому Барсику?
Ведь в лесу он с рожденья жил в глубокой норе. Мы с папой решили не сажать зверька насильно в ящик, а посмотреть, как он сам отнесётся к такому убежищу. Я принёс барсучонка в комнату. Барсик проворно забегал по полу. По своему обыкновению, он стал залезать во все углы и всё обнюхивать. Так он добрался до ящика. Барсик обошёл вокруг, обследовал его со всех сторон и в нерешительности остановился перед входом: «Залезть или нет?
Мы с папой сидели тихонько, прислушиваясь к тому, как барсучонок ворочался в ящике, видимо, устраиваясь поудобнее. Наконец всё затихло. Я на цыпочках подкрался к ящику и приоткрыл крышку. Барсучонка не было видно. Он совсем зарылся в сено. И всё же зверьку не понравилось моё посещение. Барсик сердито заворчал и начал царапать когтями стенку ящика, очевидно, стараясь зарыться ещё глубже.
Я поспешил закрыть крышку и отойти. Новое жилище пришлось барсучонку как раз по душе. Он стал проводить в нём целые дни и очень сердился, когда кто-нибудь его там беспокоил. С тех пор фанерный ящик, набитый сеном, с успехом заменил барсучонку его родную нору в лесу. Когда Барсик не спал в своём домике, он повсюду бегал за мной. Я во двор, и он туда же, я в сад, и Барсик не отстаёт, спешит, переваливается с боку на бок, как толстый, неповоротливый щенок. Сперва он никак не мог приспособиться по ступенькам с крыльца спускаться.
Только наклонится, хочет передними лапами до следующей нижней ступеньки дотянуться, а толстый зад перевесит, он кувырком через голову раз, другой... Но барсучонок не обижался, встряхнётся и как ни в чём не бывало затопает лапками, засеменит ими по дорожке. Только по гладкой песчаной дорожке бегать он не любил. Доберётся до первой лужайки — и сразу в траву. Бегает по траве, роется в ней, всё что-то отыскивает. А потом начнёт лапками землю рыть. Выкопает корешок, отправит в рот, прямо как поросёнок, зачавкает.
Мне было очень интересно узнать, что же такое Барсик в траве находит? И вот один раз гляжу — ползёт по стеблю какой-то жучок. Заметил его барсучонок, схватил и съел. Потом кузнечика поймал, тоже съел. Вот, значит, за кем он в траве охотится! А из земли он не только корешки выкапывал. Как-то на моих глазах выкопал белую личинку майского жука, в один миг с нею управился.
Вернулись мы с прогулки домой. Я рассказал отцу, как славно Барсик в саду закусывает. Но папа нисколько не удивился. Они и растительную, и животную пищу, всё едят. И Барсик очень скоро сам доказал, что он действительно всеядный зверёк. Вот как это случилось. Собрались мы с папой рыбу ловить.
Я накопал целую банку червей и поставил её в уголок рядом с удочками, чтобы как-нибудь не забыть. Пришёл папа с работы, пообедал. Ну, пора и на рыбалку. Взяли удочки. А где черви? Банка лежит на боку, земля по полу рассыпана, и ни одного червяка. Кто же здесь нахозяйничал?
А виновник и сам тут как тут. Глядим, из-под стола вылезает Барсик. Вся мордочка в земле. Выбежал — и прямо к банке. Лапами её шевелит, внутрь заглядывает — не осталось ли там ещё червячка? Так в этот день без рыбалки мы и остались. Очень я горевал об этом, да ничего не поделаешь!
У нас в доме стало твориться что-то непонятное. Началось всё с того, что из кухни вдруг исчезла половая тряпка. Обыскали все комнаты, так и не нашли. Мама сердилась, говорила, что, наверное, это я куда-нибудь затащил и бросил. Через несколько дней обнаружилась вторая пропажа. Проснулся я утром, хотел надеть носки, а их нет. Куда же они девались?
Помню хорошо, что положил прямо на тапочки. Тапочки на месте, а носки пропали. Потом у мамы чулок исчез. Один на полу возле постели лежит, а второго нет. Чудеса, да и только! Слушая наши рассказы о загадочных пропажах, папа посмеивался: — Вы скоро и шапку с головы потеряете! И его предсказание сбылось.
Через день из передней исчезла мягкая шляпа, только не наша, а папина. Тут и отец удивился: — Я вчера свою палку в угол поставил и на неё шляпу надел. А теперь палка на полу валяется, а шляпы вовсе нет. Какой же такой жулик-шутник в нашем доме завёлся? Этого жулика в конце концов я и поймал. Вернее, он сам на месте преступления попался. Как-то под утро, на рассвете, просыпаюсь и чувствую, что с меня простыня сползает.
Хотел натянуть, а она ещё дальше ползёт. Привстал, гляжу — у постели Барсик. Ухватил зубами простыню за самый конец и тянет её. Я не стал мешать. Наблюдаю, что дальше будет. А Барсик тем временем стащил простыню на пол и поволок в свой домик. Влез в него и простыню начал туда же затаскивать.
Половину втащил, а другая не входит, так на полу и осталась. После этого случая мы открыли крышку в Барсиковом домике, всё его гнездо распотрошили и все пропавшие вещи там нашли. Видно, подстилка из сена ему не понравилась, захотелось получше постель устроить. Вот он и стал по ночам разные мягкие вещи в комнатах подбирать, в свой домик прятать. Сразу всех нас приучил ничего не разбрасывать из одежды и ничего мягкого на пол не класть. А если недосмотрел, пеняй на себя. Барсик живо найдёт и к себе в домик на подстилку утащит.
Сидели мы как-то в столовой. Вдруг видим — с балкона в комнату Барсик входит, еле-еле идёт. Мы как взглянули на него, так и ахнули: кто же его так искусал, изранил?! Вся мордочка, грудь и передние лапы в крови. Папа из-за стола выскочил, побежал к себе в кабинет за бинтом, за ватой, а мама в кухню поспешила за тёплой водой. Взяли мы барсучонка на руки. А он — такой умница — и не сопротивляется, понимает, что ему зла не сделают, только тихонечко стонет.
Мама его на колени посадила, гладит по спинке, успокаивает. Папа окунул вату в тёплую воду, начал осторожно кровь с шерсти смывать. Провёл по грудке, глядит на вату. На ней что-то густое, красное, только на кровь не похоже. Мама тоже на вату взглянула — да как вскочит. Барсик, словно мешок, на пол свалился, только крякнул. А мама на балкон побежала.
Слышим, кричит оттуда: — Ах, негодяй, всё варенье разлил. Тут только мы и вспомнили, что мама ещё утром варенье сварила, на балкон остудить поставила. Вот Барсик и полакомился, да, видно, перестарался, даже раздулся весь и ходить не может, охает, стонет, бедняга. Долго потом мама никак этот случай забыть не могла. Всё сердилась, что и труды и варенье Даром пропали. И Барсик тоже, как видно, случай с вареньем запомнил. Частенько потом на балкон заглядывал.
Наверное, думал: не найдётся ли там ещё тазик такой же вкусной еды? Летом мы постоянно выезжали на дачу, брали туда с собой и Джека с Барсиком. Барсучонка я прямо в ящике на дачу возил. Помню, как-то раз пошёл я в лес за грибами. И Джек со мной отправился. Отошли немного от дома, гляжу — Джек обернулся, хвостом завилял. Я тоже обернулся и что же вижу?
Следом за нами по дорожке Барсик бежит, торопится, спотыкается, такой смешной, неуклюжий. Наверное, я калитку неплотно закрыл, вот он и выскочил. Как же быть? Домой отнести или с собой в лес взять? А ну-ка в лесу потеряется или убежит от меня? Стою, не знаю, что и делать. А Барсик к Джеку уже подбежал и следом за ним прямо в кусты.
Вижу, от Джека далеко не убегает. Ну будь что будет. Возьму с собой. В лесу Барсик от нас никуда не удирал, всё по кустам лазил. Так мордочкой прошлогоднюю листву и ворошит, роется в ней, достаёт что-то. А я гриб увидал, да не какой-нибудь, а гриб боровик. Стал тут же рядом искать — ещё один из травы выглядывает.
И ещё, и ещё... Шесть штук на одной полянке нашёл. Занялся грибами, про Барсика совсем и забыл. Потом вспомнил — где же он? Джек неподалёку бегает, а Барсика не видать. Наверное, совсем убежал. Я начал по кустам лазить, звать его: «Барсик, Барсик», — нет, не приходит.
Гляжу, за кустами овраг, глубокий, глухой, весь бурьяном зарос. Джек в овраг полез, я за ним. Смотрю, на склоне чья-то нора, должно быть, лисья. Только, видно, старая, около входа нет свеженарытой земли. И звериных следов не видать. Наверное, давно уже в этой норе никто не живёт. Но Джек, как подбежал, сразу сунул туда нос и хвостом завилял.
Может, учуял кого? А мне не до норы, не до диких зверей, я Барсика своего ищу. Стою на склоне оврага, а сам всё кричу: — Барсик, Барсик! И вдруг вижу, из норы знакомая мордочка выглянула. Прямо нос к носу с Джеком. Обнюхала приятеля и вновь под землёй скрылась. Вот, значит, куда мой Барсик девался, в старую нору залез.
Как же его оттуда выманить? Уж я звал, звал и звать уморился. Нет, видно, не вызову. В норе ему больше, чем у нас в ящике, понравилось. Напрасно мы только с папой трудились — для него домик устраивали. Помню — мне так вдруг обидно стало, что я и грибы больше не захотел собирать. Позвал Джека и пошёл домой.
Уже из леса вышел. Вдруг слышу — сзади топочет кто-то. Гляжу — Барсик нас догоняет. Совсем запыхался, насилу догнал. Подхватил его на руки, тяжёлый он, еле до дома донёс. Дома ему сырого мяса дал и молока с булкой, с сахаром. Он ведь сластёна, сладкое очень любил.
Наелся Барсик и в свой ящик отдыхать залез. После этой прогулки я уж его каждый раз в лес с собой брал. И каждый раз он непременно, бывало, в старые норы заглянет. Посидит в них и вылезет. Я уж об этом не беспокоился. Однажды ходили мы с Джеком и Барсиком по лесу. Я грибы собирал, Джек за птичками охотился, а Барсик разных жуков, червячков под опавшей листвой отыскивал.
Долго бродили и выбрались наконец на полянку. Самое хорошее место посидеть, отдохнуть. Уселся я под куст, хотел в корзине грибы перебрать. Джек возле меня в холодок улёгся, а Барсика что-то не видно, может, опять какую-нибудь нору нашёл и залез в неё. Нет, вон он шуршит в кустах. Выбрался из-под веток, подбежал к нам и вдруг начал носом водить: что- то учуял. От нас прямо к дуплистому пню побежал.
Мордой в дупло уткнулся и давай лапами труху разгребать. Что там такое, я и не понял. Только слышу, как зажужжит, загудит кто-то. Смотрю: из дупла ос а, другая, третья... Все над Барсиком кружатся, жужжат, а ему хоть бы что. Он, значит, осиное гнездо заприметил, разломал его, всех личинок поел. Осы ему не страшны — шерсть у него густая, попробуй ужаль его.
Закусил и как ни в чём не бывало прямо ко мне. А осы за ним. Я корзину с грибами бросил да бежать. Джек тоже удирать пустился. И всё-таки не удрали. Одна оса меня в шею ужалила, а другая Джека прямо в губу. Один Барсик не пострадал.
Он личинками полакомился, а нам с Джеком за его лакомство расплатиться пришлось. До сих пор не забуду, как я один раз испугался. Это случилось уже в конце лета. Мы с Барсиком возвращались из леса. Я шёл по дорожке, а Барсик, как всегда, бегал тут же, в кустах. Вдруг вижу — через дорожку переползает гадюка. Я хорошо знал, что гадюка — змея ядовитая, в зубах у неё яд.
Укусит и в ранку каплю яда выпустит. От этого будешь долго болеть, и даже умереть можно. Гадюку лучше не трогать. Увидишь — и отойди в сторонку. Она первая на тебя никогда не бросится. Вот я и остановился, чтобы змея без помехи через дорожку переползла. Она бы и перебралась, да только, откуда ни возьмись, — Барсик.
Выскочил на дорожку.
Краткое содержание Скребицкий Кот Иваныч для читательского дневника
Георгий Скребицкий «Кот Иваныч». душевная история Георгия Скребицкого. Писатель рассказывает о своём домашнем питомце - вальяжном, добром и толстом котике. Георгий Скребицкий Жил у нас в доме огромный толстый кот — Иваныч: ленивый, неповоротливый. Скребицкий Георгий. Иваныч: ленивый, неповоротливый. Главным героем в рассказе Скребицкого “Кот Иваныч” этот самый кот-мурлыка и является.
Диктант "Иваныч"
Основная мысль автора произведения Скребицкого “Кот Иваныч” как и многих его произведений, это взаимодействие диких или домашних животных. краткое содержание рассказа Скребицкого. Кот Иваныч - краткое содержание рассказа Скребицкого. У хозяев в доме жил большой, пушистый кот. Он был толстый и ленивый, любил много есть и спать клубком. Георгий СКРЕБИЦКИЙ. Кот Иваныч. Рассказ «Кот Иваныч» написал русский писатель Г.А. Скребицкий в 1940-1950 годы.