4 июня Гладков сообщил, что в пунктах временного размещения (ПВР) находится более 4000 человек.
Жители Белгорода рассказали про обстановку в городе и отношения с украинскими родственниками
Только всё стихнет и тут же опять приходит СМС-оповещение и начинает выть сирена», — вспоминает Марина. Марина и её муж Андрей хотели уехать своим ходом, но их машина сломалась и теперь, наверное, навсегда осталась в автосервисе. Семья зарегистрировалась в шебекинской администрации, где формировали списки для эвакуации. Но вывозить людей автобусом под обстрелом было слишком опасно. Саниным предложили уехать самостоятельно и пообещали, что регистрация даст право на поселение в ПВР. Андрей нашёл человека, который согласился вывезти его семью. В перерыве между очередными залпами, Санины похватав документы и кое-какие вещи, выбежали к машине. Улица была полностью задымлена, нестерпимо воняло гарью. Теперь и мы точно знаем, как бьёт наш «Град», как артиллерия… Пока жили под обстрелами, почти не спали от сирены, от грохота. Всё переживали, вдруг в наш дом попадут. Страшнее всего, что не знаешь, как в такой обстановке защитить себя, своих близких и ребёнка», — говорит Марина.
Губернатор также сообщил, что снаряды прилетели в административный и жилой корпус санатория. По его словам, пробита кровля зданий, выбиты стекла, также повреждены два автомобиля. Нечеловеческие испытания выпали на их долю. Уже более года они отселены из своего населенного пункта», — отметил глава региона.
Всё работает в штатном режиме». В городе десятки разрушенных зданий, повреждены автомобили, 11 человек госпитализированы, четверо находятся в тяжелом состоянии. Все попытки националистов прорваться в районе Шебекино на территорию России были пресечены нашими военными. В Белгороде открылись пункты временного размещения для жителей города Шебекино, которые вынуждены покинуть свои дома из-за массированных обстрелов со стороны ВСУ, передает ОТР.
Принять готова и Ленинградская область.
Некоторые жители уже подали заявки и ждут ответа от соцслужбы. Как рассказала 47news Екатерина из Белгорода ее дочери 2,5 года , куда именно и на сколько ехать — пока неясно. Обещали оповестить, куда именно можно поехать. Если что-то не понравится, то можно отказаться. На сколько уезжать — конкретного ответа от властей нет, никто ничего не говорит. Страшно ехать куда-то одной с маленьким ребенком, но другого выхода нет. Мои родители живут в приграничном Краснояружском районе, в октябре там под обстрелом погибли мои бабушка и дедушка. Заявки на выезд принимают от родителей детей из Белгорода, Белгородского района, Грайворонского и Шебекинского округов. Можно обращаться в школы, администрации, министерство образования и правительство области.
Мониторят и сообщения с просьбами о помощи с отъездом в сети, таких немало.
Белгород: что происходит и чем помочь
Она, как и многие другие жители города, за год с небольшим научилась по звуку различать, где работает ПВО, с какой стороны раздаются взрывы, поднимаются в воздух российские военные самолеты, и мысленно прикидывать уровень опасности ситуации. Заходя в новое для себя помещение, Саша первым делом всегда примечает, где находится несущая стена, а где ванная комната, в которую при необходимости можно будет спрятаться. Стекла в доме все повыбило. Такой грохот стоял, все страшно перепугались».
На фотографии металлическая туша размером в половину человеческого роста и члены семьи, позирующие с находкой во дворе частного дома. Готовая карточка для семейного фотоальбома. А я вот боюсь».
Белгородский вокзал внес коррективы в свою работу. С недавних пор попасть туда и выйти оттуда можно только через досмотровый павильон, который находится слева от здания вокзала, возле остановок общественного транспорта. В середине марта вокзал подвергся обстрелу со стороны Украины — снаряд зацепил несколько вагонов восстановительного поезда, стоявшего на путях.
После этого меры предосторожности были усилены. С февраля во всей области введен бессрочный «желтый» уровень террористической опасности. На всех домах в центре Белгорода с недавних пор красуются не граффити, а указатели ближайших убежищ.
Буквы, складывающиеся в слово «УКРЫТИЕ», проступают черной краской с фасадов зданий, хотя в целом город и старается всячески сохранить мирный вид — вопреки обстрелам, звукам взрывов, доносящимся с приграничных территорий, и людям в форме, заполонившим улицы. В результате этого обстрела погибли пять человек — все члены одной семьи, трое из них были гражданами Украины. Это были первые жертвы в черте города.
Думала, что здесь будет поспокойнее, а вот как получилось. Эту историю многие белгородцы любят приводить в пример, когда хотят показать, что переезд в более безопасное место — всего лишь иллюзия, а от судьбы, как известно, не убежишь. Здание местной управы тоже пострадало от обломков, вылетели стекла, даже металлические элементы были искорежены.
Сейчас об этом напоминает лишь памятник жертвам теракта, установленный в паре метров от входа. В округе повреждения получили еще несколько десятков многоквартирных и частных домов. На их месте теперь рытвины и ямы, в которых проплешинами пробивается свежая трава.
Что будет на этом месте — пока не решено. Сейчас это черная клякса почти в центре города — напоминание, что бои идут совсем рядом. Жители района просят администрацию построить здесь детский сад — для улучшения социальной инфраструктуры.
Планы на мирное время — еще одна попытка защититься от окружающего хаоса. Студенты и школьники знают, как вести себя в кризисной ситуации. В регионе постоянно проходят занятия по правилам поведения во время ЧС.
Этому же учат и местных госслужащих и участников теробороны, которых по Белгородской области уже насчитывается свыше тысячи человек.
Помощь приходила и приходит со всей страны. Благотворительные организации из других городов присылают вещи или оплачивают наши заказы на маркетплейсах, маркетплейсы дают промокоды на доставку этих заказов. География пожертвований — от 100 рублей до миллионов — это вся страна.
Поэтому я точно могу сказать, что Россия поддерживает Белгород. Потому что там были старики, которые уезжать отказывались, — говорит Евгения. А на следующий день в их дом попал снаряд. И она плачет: «Что же это получается?
Я бы в своем доме так и осталась, если бы меня не уговорили уехать». Люди, которые сейчас живут в ПВР, остались без всего. У них на сборы было минут пятнадцать. У одной женщины, которая сейчас в Старом Осколе, в семье семь человек.
И вот она покидала вещи в сумку, в ПВР открыла ее — а там семь ботинок, и все на правую ногу. При этом жители сёл, которые привыкли опираться только на себя, работать руками и вести хозяйство, часто просто стесняются что-то просить. Им нужнее, чтобы с ними поговорили, посидели рядом и поплакали вместе. И заказы они оставляют самые минимальные, говоря: «Ну что мы, разве бомжи какие-то?
Я всю жизнь пахал, работал на тракторе. Я заработал на свой дом, на одежду для жены, на всё заработал. И теперь трусы и носки просить? Поэтому мы привозим в ПВР только новую одежду, хотя многие приносят в наш проект «Добромаркет» поношенную одежду для беженцев.
Но разве можно людям, у которых и так не осталось ничего, дать ношеное? Если что-то не подошло, мы меняем. Одной бабушке была нужна куртка, мы привезли ей красную. А она чуть не плачет — ну не хочет она красное носить.
И я тогда поняла: не должен человек носить то, что ему не нравится. Если она сейчас согласится на вот это, красное, она потом уже никогда не сможет высказать свое мнение, сделать какой-то выбор для себя. Мы привезли ей другую куртку. Неудивительно, что белгородцы остро отреагировали на реплику телеведущего Владимира Соловьева, который в эфире 25 марта сказал: «Пошло большое количество разных тварей, притворяющихся блогерами, которые говорили: "Вот, федеральная власть забыла Белгород, помогите людям!
У людей ничего нет, это кошмар, люди себя чувствуют брошенными. Как вы можете? Пока Москва гуляет — Белгород гибнет". Вот эта вся мерзкая истерика».
Евгения Кондратюк передачи Соловьева никогда не смотрела, но его слова дошли даже до нее. Мне прям плакать хотелось. Потому что мы не истерим. Мы и весь Белгород делаем всё, что можем.
Но здесь тоже есть пункты временного размещения. Один из них — в гостинице «Белгород» в самом центре. Командировочные останавливаются здесь на один-два дня. А некоторые семьи из приграничных районов живут уже третий год.
От дома Людмилы в селе Журавлевка до границы с Украиной — километр и двести метров. Теперь я знаю, что надо сделать, чтобы собрать сухпаек на 700 человек. Я уверена, на Украине все знали, что будет. Мы же рядом с таможней живем.
И вот 23 февраля украинские пограничники и таможенники еще до полуночи оставили всё и уехали. А мы в Журавлёвке не знали — и не верили, что такое может случиться. Младшему сыну Людмилы на тот момент едва исполнилось пять лет. И он очень тяжело переживал звуки обстрелов.
Людмила обратилась к главе администрации, и семью внесли в списки на переселение. В гостинице «Белгород» они оказались 26 февраля 2022 года. На работу и в детский сад семья теперь ходит из гостиничного номера. Старшая дочка учится в БелГУ.
Это мой дом — и уже как будто и не мой. Всё серое, страшное. Мышиные гнезда. А ведь у нас всегда было ярко, солнечно, свет во всех комнатах, дети смеются.
Мы только-только выплатили кредит за дом. Мой муж — охотник, мы держали трех русских гончих. Очень породистых. На белгородских выставках всегда занимали первые места.
Всем горожанам, которые захотят временно выехать из своих домов — такую возможность обеспечим», — написал он. Мэр также написал, что по всем вопросам, касающихся пострадавших или повреждения имущества, можно обращаться по телефонам «122» и «112». Администрация приступила к устранению последствий удара ВСУ, город разделили на сектора, за каждым закреплён заместитель. Обеспечим материалами.
Вдруг мы слышим рев двигателя, я вижу перекошенное, злобное лицо водителя за рулём и едва успеваю отскочить в сторону. Авто чуть не размазало нас по асфальту. Меня муж сначала на «большую землю» отправил. Там все живут скученно, спят в спортивной арене, многие с ума сходят. Я сама три дня проплакала и вернулась в Шебекино. Успела, пока город не закрыли. Здесь газа и электричества нет, но мы на кострах готовим. И волонтёры привозят тушёнку, колбасу, хлеб, масло, сахар. Пока мы говорим, вокруг собираются местные кошки и собаки и смотрят на нас как утопающие на корабль. Все холодильники мы выпотрошили. Тут все вспоминают, что «человек с поезда» это я! В огороде собраны болванки от прилетевших мин: «Вот какой у нас богатый урожай! Так давайте за Россию выпьем! Я вся во власти противоречивых чувств, из которых главное — злость. Да как же мы такое допустили, чтобы умер большой российский город?! Я вспоминаю Донецк в июле 2014 года, когда толпы обезумевших от страха жителей штурмовали поезда. Город опустел. В шесть утра я проснулась от грохота канонады и выглянула в окно. По главной улице тихо ехали поливальные машины, прямо под обстрелом, и пахло свежим утром, а днём садовники подстригали траву. Я вспоминаю Горловку, в которой живого места нет от девятилетних обстрелов, но есть неизменный мэр Иван Приходько с вечной сигаретой в зубах, на которого четырежды совершали покушение, есть школы, где учатся дети, есть угрюмые следователи, которые фиксируют военные преступления, есть коммунальщики, которые приезжают через пятнадцать минут после «прилёта». Все эти пожарники, газовщики, электрики — настоящие скромные герои Донбасса, работающие под постоянными обстрелами. Я сама однажды попала под такой адский огонь в Донецке, где прямо на глазах у отца-газовщика погиб сын, Александр Шевчук. Шебекино — российский город, который героически отстояли от диверсантов российские воины. Да, жители могут в панике убежать, и обязанность властей помочь им эвакуироваться, и эти же жители имеют право вернуться. Нельзя закрыть город на замок и выбросить ключ! И даже в пустом городе в администрации должен сидеть мэр, пожарные должны тушить пожары, электрики — восстанавливать электричество, социальные службы — работать с населением, врачи принимать больных в поликлинике, даже под обстрелами. И пусть в городе осталось десять с половиной человек. О вольных казаках и Отечестве С казаками у меня сложные отношения. Ещё со времен перестройки они меня дико раздражали в виде потешных войск: пляски, самогон, опереточные костюмы и шашки, добытые из дедовских сундуков, драки, хоровые песни, разборки, гонор. А пока нет у меня к вам веры». Вот вошла война в маленькое Шебекино, и местные казаки вышли на ночные дежурства. В штаб они приходят утром, одуревшие от усталости. Сначала — совместная молитва, а потом все за стол — чай попить и обсудить ситуацию. Люди уехали, а нечисть осталась. Есть серьёзные мародёры, которые грабят салоны связи, бытовую технику. А есть просто люди… скажем, с низкой социальной ответственностью. Куда им, бедолагам, ехать? Им тоже надо кушать. Если ловишь такого с сумкой кефира и хлеба, с продуктами, ну погрозишь пальцем да отпустишь. Всё, что у нас есть, — и оружие, и бронезащита, — всё приобретено на собственные средства. Всё оружие — по лицензии, огражданенное, то есть имеет статус гражданского оружия. Вот как эта снайперская винтовка Драгунова. Наша ценность в том, что мы хорошие стрелки, отлично знаем местность, все тропки в лесу, ежегодно проводим командные первенства по стрельбе. Наша задача — увидеть диверсантов и вовремя сообщить. А вот стрелять мы права не имеем. Мы имеем право на ношение, но не на применение оружия. Если из диверсанта вынут охотничью пулю, могут и наказать. У нас нет официального статуса. Казаки угрюмо молчат. Как президенту не доверять? Наш лозунг: за веру, царя и Отечество. Царя нет, но Отечество есть. Дарья Асламова и белгородские казаки И вдруг казаков прорывает: — Что за война такая договорная, если к врагу идут нефть, газ и аммиак?! Шебекино уже полгода кошмарят, с тех пор как вээсушники вышли к Волчанску город в Харьковской области. Заезжают на позиции, накидывают сколько хотят, а «ответки» с нашей стороны никакой. Они приехали, отбомбились и уехали, и только минут через пятнадцать от наших полетело. Нет контрбатарейной борьбы. Пригожин ещё три месяца назад сказал, что бить будут по Белгородской области. А в Москве обыватели вообще думают, что Шебекино — это Украина. Москвичам ничего не интересно: они привыкли отдыхать, отпуск планировать, а государство для них — внутри Садового кольца. Когда в Подмосковье сбили семь дронов, так по всем каналам говорили, что испуганным гражданам нужны психологи. А у нас за сутки 800 прилётов было, мы даже рекорд Донецка побили, но в новостях мы идём десятой строкой.
В Белгородской области просят о помощи: «Нас бомбят, а они нам праздник показывают»
В Белгороде прекращает работу крупнейший пункт временного размещения (ПВР), предназначенный для отселенных из-за обстрелов жителей Шебекинского городского округа. 22 марта из Белгорода и Белгородской области на фоне обстрелов начнут вывозить детей, речь идет примерно о 9 000 несовершеннолетних, объявил губернатор Вячеслав Гладков. Сводки о работе ПВО и отчёты белгородского губернатора Вячеслава Гладкова из-за массовых атак ВСУ по Белгороду и области давно стали ежедневными. В пункте временного размещения останутся палатки со спальными местами и прочим инвентарем. И, если потребуется, специалисты снова будут готовы возобновить работу пункта за 1-2 часа. Администрация Белгорода сообщила о закрытии самого крупного временного пункта размещения (ПВР) палаточного типа из-за уменьшения числа беженцев.
«Погибли и ранены люди». ВСУ обстреляли пункт временного размещения белгородцев
Рассказываем, что происходит в пункте временного размещения в Старом Осколе. В пункте временного размещения жителей белгородского Шебекино для приема людей оборудованы несколько этажей: кровати в ряд, чистое белье на пушистых подушках. Всю жизнь она прожила в Белгороде, но в конце марта вместе с детьми приняла решение срочно ехать в Краснодар. В настоящий момент в пунктах временного размещения в Старом Осколе находится 189 человек, 72 из них — дети. "Царьград" рассказывает последние новости по ситуации в Белгородской области к утру среды, 14 июня 2023 года. Губернатор Белгородской области рассказал о возможностях размещения жителей в ПВР.
Сотрудники воронежских учреждений культуры собрали для белгородцев гуманитарный груз
Установлено 9 душевых. Постирать вещи можно в специально оборудованных прачечных. Он рассчитан на 100 человек и предназначен для кратковременного пребывания граждан. Беженцы находятся здесь от 2 до 10 суток, после чего переезжают в другие российские регионы. Для их перевозки было организовано четыре автобуса.
Все нормально, все организовано. Мы готовились к сложной ситуации. У нас пункты временного размещения в Белгородской области развернуты уже более года в каждом муниципальном образовании. У нас более 15 тысяч мест», - рассказал «Звезде» губернатор. В ПВР только Белгорода находится уже 2,5 тысячи человек. Автобусы с людьми приезжают постоянно.
Места хватит всем. Я помню этот звук. И это было сигналом того, что это все серьезно начинается.
Ее зовут Вера. По паспорту и прописке выдают. Мы выехали из Шебекино с 31 мая на 1 июня ночью. Когда дом начало трусить, мы всей семьей сами выехали — в чем были. За день до этого один раз обстреляли — в соседний подъезд попало, крышу пробило. А вторую ночь уже волнами ходил весь дом. Вера приехала в Белгород вместе с мужем, 17-летним сыном, пожилой мамой и собакой. Говорит, что в ПВР им нельзя. Платим только за свет и газ. Неделю живем вшестером в однокомнатной квартире — с еще одной семьей. Спим на полу. Только для двух старых мам надувной матрас нашли. Вот теперь хоть матрасы есть для каждого и подушки. Ребенок у меня ЕГЭ сдает. Губернатор объявил, что наши дети не будут сдавать. Но учительница прямо следом пишет: «Едем сдавать. Кто может, приезжайте своим ходом». И ребенок в шортах, вот в чем бежал ночью, поехал из Белгорода в другой город сдавать ЕГЭ. Три дня под бомбежками, и 3 июня он поехал сдавать математику. Никак готовиться сейчас он не может, естественно. Вера с мужем раз в три дня ездят в Шебекино кормить свою кошку и двух кошек мамы. Они же погибнут. Страшно, а что делать. Сейчас для нас главное найти жилье, а мы не можем. В Белгороде уже все, что было, сняли. И цены выросли. Есть еще дома, которые сдают за 50 тысяч в месяц. Но у нас хоть есть жилье пока. Люди вон в лесах палатки ставят. Не хотят в ПВР ехать, все надеются скорее домой вернуться. Некоторые белгородцы пускают шебекинцев к себе жить бесплатно. Но и есть и те, кто взвинчивает цены на жилье — или честно признается: сдавать на 2—3 месяца беженцам из города, который находится в 30 километрах от Белгорода, не будет. В группе аренды квартир в Белгороде есть такое объявление: «Уважаемые граждане из города Шебекино и города Грайворон, мы вам очень сочувствуем всем сердцем и душой, просьба не обижаться на данное обращение, но квартира сдается только на длительный срок, месяц-два не рассматриваем, так как не хотелось бы неопределенности в сроках сотрудничества». Пожилая пара в центре парка складывает в стопку на лавке цветные одеяла в пакетах, чтобы было удобнее нести. Они выехала из Шебекино 31 мая. Знакомые пустили их пожить в свою пустующую квартиру. Накрывались чем придется. У нас в Шебекино 1 июня начался ад. Мы год уже под обстрелами живем. Но что такое будет, мы и представить не могли. Сын мой потерял работу. Бюджетникам обещали сохранить зарплату, но он на частном предприятии работал. Мы очень хотим домой. Но теперь сказали, что город до августа закрыт. И когда мы домой попадем — неизвестно. Спорткомплекс «Космос» У центрального пункта выдачи гуманитарной помощи спорткомплекса «Космос» большая очередь. Здесь нужно ждать около получаса. У входа в спорткомплекс стоят небольшие тенты. Людям в очереди раздают воду. Совсем с ума сошли. Женщина в синем костюме раздает в очереди листовки. На них большими буквами написано: «Работа! Завод металлоконструкций, город Энгельс Саратовской области». Нам нужны сотрудники столовой, бухгалтеры, машинисты мостового крана… — Мы в Саратов не поедем, — говорит девушка в очереди, — мы домой поедем. Не надо нам это. На стенах спорткомплекса множество объявлений c вакансиями: «Срочно! Достойная заработная плата». Потом сами уже сможете аренду оплачивать. Мы готовы обсудить с вами, в чем вы нуждаетесь. Но вот стиральную машину, новую мебель как я увезу? Последний раз хоть клубнику с огорода собрала. У нас там край города, не сильно бахает. Так собираешь эту клубнику, а у тебя внутри просто все дрожит — быстрее, быстрее. Ирина — соцработник из Мурома. Она ухаживала там за стариками. Еще весной она увезла из города детей, сняла квартиру в Белгороде. Дети жили в ней со свекровью, а сама Ирина ездила на работу в Муром каждый день. С июня — работает в Белгороде координатором по ПВР. Три дня назад была в Муроме — забирала вещи. Сейчас пришла за гуманитарной помощью. Глава города возит ему гуманитарку. Сами пытаемся что-то туда доставить.
В результате обстрела повреждена линия электропередачи. В настоящий момент электроснабжение восстановлено. В селе Белянка совершили падение два дрона-камикадзе, в результате чего поврежден экскаватор коммерческой организации. По поселку Ленинский выпущено два минометных снаряда, по поселку Красное — три. В городе Шебекино в результате падения дрона-камикадзе поврежден инфраструктурный объект связи. В селе Середа дрон-камикадзе совершил падение с последующей детонацией.
Новости в Белгороде
В регионе вводили режим контртеррористической операции. Жертвой захода диверсантов в регион стал житель села Козинка — командир отделения Преображенского батальона Юрий Гаевой. У него остались несовершеннолетняя дочь и супруга. Женщину фактически удерживали в плену два украинца. Среди диверсантов, по ее словам, были также поляки и американцы. Она находилась фактически в плену, истекала кровью, не было возможности даже попить. Во время эвакуации по неизвестной пока причине скончалась пожилая женщина 1941 года. Она ехала в автобусе вместе со своим сыном и невесткой. Местные власти сообщали, что помощь медиков потребовалась восьми жителям.
В среду, 24 мая, Гладков сообщал, что в больницах находятся девять человек. Telegram В воскресенье, 28 мая, Гладков навестил их в больнице. Некоторые поделились воспоминаниями об атаке диверсантов. Особенно тех, кто был ранен, но не мог выбраться из подвалов много часов на захваченной ДРГ территории», — рассказал после этого губернатор. Разрушения зафиксировали и в жилых домах, и в административных зданиях, магазинах.
Быт ПВРов устроен незамысловато - заправленные кровати в ряд, скромно, но чисто. Людям же главное сейчас, чтобы просто не стреляли. Есть тут и психологи, и волонтёры. Среди разместившихся много молодых мам с детьми, много пожилых людей, среди которых есть и инвалиды. Кто имеет силы и возможности — едут дальше. Это полный кошмар».
Мы здесь уже четыре дня. У нас родственники в Тамбове, поедем к ним. Записались на автобус. Отсюда поедет, ждем, когда наберется. Всем жителям Шебекинского городского округа должны единоразово выплатить 10 тысяч рублей. Людям из населенных пунктов Белгородской области, где введен режим ЧС, выплатят еще 50 тысяч. Сказали, через 3—7 дней. Мы вчера в очереди за гуманитаркой стояли и там нам сказали, что есть те, кто уже получил. По словам Надежды, кормят здесь хорошо, три раза в день, всегда есть кофе и чай, печенье. До сих пор приезжают автобусы с людьми из обстреливаемых районов. Елена кормит кота на своей койке. Она вместе с 12-летним сыном выехала из Шебекино утром 1 июня. Им помог уехать знакомый. Все летит. Снаряд попал в вокзал, он от нас находится в 600 метрах. Отблески, взрывы. Раньше это все было далеко, а теперь уже рядом. Мы звонили на горячую линию, чтобы нас забрали. Но нам только через пять дней перезвонили, когда мы уже выехали. Ребенок мне последние два дня говорил: «Мама, я боюсь. Мама, мне страшно». До этого ему было все равно — обстрел не обстрел. Он сидел в наушниках за компьютером, ничего не видел и не слышал. Я ему только — «пошли в коридор, пошли в коридор». В подвале у нас уже давно диван, стол, запасы. Тогда у нас было попадание в торговый центр в Шебекино. Неделю Елена с сыном жили у родственников, а потом приехали сюда. Мы не могли ее там оставить. Она бы погибла от голода. Сын Маську только в одеяло завернул — начался обстрел. А собаку мы не смогли забрать. Она большая. Я просто ее с цепи спустила. Бегает там за забором. Надеюсь, подкоп сделает и как-то найдет пропитание себе. Люди курей там оставили. В Шебекино еще много людей остались, которые не хотят уезжать. Только и слышу здесь — звонят туда и просят: «Покорми рыбок, покорми кота». Елена рассказывает, что свои дома не хотят покидать мужчины. У них это в головах не укладывается», — объясняет она. И вспоминает покойного мужа: «Мой был бы живой — не поехал бы ни в какой ПВР». Я толстокожая стала. Я не плачу, давно уже не плачу. У меня муж умер, я не плакала. Я плачу, только когда телевизор смотрю, что люди в бомбоубежищах сидят, в подвалах. Мариуполь — как там все было. А мне врач сказал — плакать нельзя. Мы под обстрелами иногда забываемся и смеемся, и анекдоты рассказываем, в чат пишем анекдоты. У нас еще есть общий чат, где шебекинцы по звуку определяют, к нам летит или от нас. Когда к нам — такой очень сильный свист. У Елены трое детей, двое из них — уже взрослые, младшему сыну только 12 лет. Старшие дети давно предлагали мне уехать из Шебекино. Я говорю: «Дети, как я без этого всего буду жить? Тут мои помидоры, тут мои иголки-нитки. Ну куда я поеду? Буду тут до последнего — пока край не настанет». И он настал… У сына Елены диабет. Ему вместе с матерью предложили на 21 день поехать в летний лагерь в Псковскую область. Постоянно смотрит сына. Скоро поедем в летний лагерь, — продолжает Елена, — а что дальше будет — не знаю… Очень хочется домой. Бог знает, куда попадем. Предлагали общежитие в Старом Осколе. Но мне нужно с ребенком отдельно — я в три ночи встаю, сахар ему меряю. Люди спят на полу В культурном центре «Октябрь» в центральном парке Белгорода раздают гуманитарную помощь беженцам из Шебекинского городского округа. Продуктовые наборы, бытовую химию, матрасы, одеяла, подушки. Очередь здесь небольшая. Худенькая женщина связывает ручки пакетов между собой, чтобы удобнее было нести. Ее зовут Вера. По паспорту и прописке выдают. Мы выехали из Шебекино с 31 мая на 1 июня ночью. Когда дом начало трусить, мы всей семьей сами выехали — в чем были. За день до этого один раз обстреляли — в соседний подъезд попало, крышу пробило.
Места хватит всем: куда эвакуируют жителей приграничных районов Белгородской области Людей размещают в комфортных условиях, с ними работают специалисты. Некоторые добираются до пунктов временного размещения на автомобиле, кого-то, кто пытался выбраться пешком, подбирали военные и волонтеры. Житель Шебекино Евгений рассказывает, как бежал от смерти с 86-летней матерью. Успели взять только документы, одежду и мягкий матрас. В ПВР женщину встречают с коляской. Ее сын с благодарит солдат, которые вывезли их на «Тигре». Устал немножко. Четыре ночи не спали. Бьют хаотично», - говорит Евгений.
“Прогулки между обстрелами”. Матери в Белгороде просят эвакуации
Обстрел будто по расписанию эксблаговещенец рассказал как теперь живут в Белгороде. Администрация Белгорода сообщила о закрытии самого крупного временного пункта размещения (ПВР) палаточного типа из-за уменьшения числа беженцев. "В мобильный ПВР в Белгороде прибывают первые беженцы. Белгородские новости. В Белгородской области за неделю восстановили 314 домов, повреждённых в результате обстрелов ВСУ Белгородская область, 22 апреля 2024 г. 10:36. "В мобильный ПВР в Белгороде прибывают первые беженцы.
Вячеслав Гладков навестил белгородских детей в Пятигорске
- Временные переселенцы рассказали свою историю побега из-под обстрелов родного города.
- В Белгородской области просят о помощи: «Нас бомбят, а они нам праздник показывают»
- Что нужно и кто занимается помощью
- Гладков: Более 2,5 тысячи жителей Шебекинского округа разместили в ПВР
- Белгородская область несколько дней подвергается ударам - Ведомости