Ответ на вопрос: «Старинное трёхмачтовое военное судно.» Слово состоит из 6 букв Поиск среди 775 тысяч вопросов. Все ответы для определения Старинное трехмачтовое военное судно в кроссвордах и сканвордах вы найдете на этой странице. Принадлежащий Филиппинам старый военный корабль Sierra Madre, посаженый на мель на рифе Жэньай, может стать причиной новой войны в Азии.
Морские суда прошлого
Судя по всему, это было трехмачтовое судно". Командовали кораблями опытные офицеры российского военного флота — капитан 2-го ранга Фаддей Беллинсгаузен и лейтенант Михаил Лазарев. Судно больше всего напоминало голландские двухпалубные трехмачтовые военные корабли. Их конструкция и паруса позволяли ходить под довольно крутым углом к ветру.
Обнаружено место гибели бригантины «Юнона»
В старом парусном флоте: трехмачтовое военное судно, 6 букв | Судно больше всего напоминало голландские двухпалубные трехмачтовые военные корабли. Их конструкция и паруса позволяли ходить под довольно крутым углом к ветру. |
Старинное трёхмачтовое военное судно. ☆ 6 букв ☆ Сканворд | Старинное трехмачтовое военное судно. 80 Пушечный парусный линейный корабль. |
В порту Невельска из тумана вышел большой парусник | Крупное военное трехмачтовое судно во флотах Испании и Португалии 16-17 вв 6 букв. |
Морским судам - быть! Появление русского флота на мировой арене | За свою небольшую по корабельным меркам жизнь новый трехмачтовый корабль уже успел трижды совершить кругосветное путешествие. |
Флот России в XVIII веке
16-метровое судно было спущено на воду в 2002 году и неоднократно совершало дальние морские походы. Старинное трехмачтовое военное судно. 80 Пушечный парусный линейный корабль. Акат, аката, акатий — двух-трёхмачтовое военное парусно-гребное европейское судно конца XVIII — начала XIX века. Формально, существует 2 более старых судна, состоящих на вооружении, однако они не несут боевых задач. Трехмачтовый Парусный Военный Корабль 6 Букв.
В порту Невельска из тумана вышел большой парусник
Старинное трёхмачтовое военное судно. Добрый вечер! Здравствуйте, уважаемые дамы и господа! В эфире капитал-шоу «Поле чудес»!
Подписывайтесь одним нажатием!
Если у вас есть тема, пишите нам на WhatsApp:.
Примеры употребления слова галион в литературе. Не менее двух сотен человек расположились на палубе, озаренной светом дюжины фонарей, когда галион вышел из гавани.
Теперь галион шел наперерез торговцу, лишая его всякой надежды ускользнуть от стычки.
За свою небольшую по корабельным меркам жизнь новый трехмачтовый корабль уже успел трижды совершить кругосветное путешествие. Подписывайтесь одним нажатием! Если у вас есть тема, пишите нам на WhatsApp:.
Морские суда прошлого
трехмачтовый военный корабль с легкой артиллерией. Ниже вы найдете правильный ответ на в старом парусном флоте: трехмачтовое военное судно, если вам нужна дополнительная помощь в завершении кроссворда, продолжайте навигацию и воспользуйтесь нашей функцией поиска. Командовали кораблями опытные офицеры российского военного флота — капитан 2-го ранга Фаддей Беллинсгаузен и лейтенант Михаил Лазарев.
Трёхмачтовое военное парусное судно — 5 букв, кроссворд
Однако Китай с этим не согласен и все чаще возникают столкновения китайских и филиппинских моряков, которые доставляют припасы на судно, пишут журналисты. Филиппинские официальные лица это отрицают», - отмечается в статье. При этом представители администрации президента США Джо Байдена подчеркнули, что вооруженное нападение на филиппинский военный корабль вызовет военный ответ в соответствии с договором о взаимной обороне 1951 года.
А в 1667 году дединовскую верфь оснастили инструментами зарубежного производства. Корабль строили в соответствии с последними разработками европейского кораблестроения. Корабелов выписали из великой морской державы Голландии. Прототипом корабля послужил европейский многофункциональный пинас, пинасы использовались Голландской Ост-Индской компанией для охраны торговых судов.
Первоначально к строительству привлекли тринадцать плотников, четырех кузнецов и четырех пушкарей, позже к ним присоединились мастера канатного дела и резчик по дереву. Руководил строительством боярин Афанасий Ордин-Нащокин, ему царским указом было определено «корабельным делом ведать». Было решено построить на этой верфи не только большой корабль, но яхту, вооруженный струг и две шнявы, необходимые для охраны торговых караванов на Каспийском море. Сначала из-за задержек в поставках материалов и нехватки специалистов строительство корабля велась крайне медленно.
В общей сложности судно несло 32 рабочих паруса суммарной площадью 5560 м2 некоторые источники называют и значительно большую цифру 6350 м2. В свежий бакштаг с полной парусностью «Франс-II» имел среднюю скорость 14 уз. Скорость хода в штилевую погоду под двумя дизелями примерно по 900 л. Новинка века — беспроволочный телеграф в ту пору даже на крупных пароходах был редкостью, однако судовладелец пошел на расходы, и на «Франс-II» установили радиостанцию. Это позволило, в частности, регулярно получать информацию о погоде в те годы, впрочем, довольно скудную , что было исключительно важно для нормальной эксплуатации большого парусника.
Так получилось, что после спуска на воду 9. XI 1911 г. В свой первый рейс «Франс-II» смог выйти только летом 1913 г. Теоретический чертеж корпуса барка «Франс-II» В неподходящее время появилось на свет это прекрасное судно. Только закончился первый, по существу — пробный, рейс в Новую Каледонию, как грянула мировая война. Судно было мобилизовано, все эти тревожные годы ему довелось совершать эпизодические рейсы под парусами через Атлантический океан в качестве военного транспорта. Как для всякого тихохода, опасность получить торпеду в борт была для него особенно велика, однако, к счастью, война пощадила «Франс-II». Когда война закончилась, парусник возвратили хозяину, но это был уже далеко не тот пятимачтовый красавец, который блистал чистотой и элегантностью. Судно было сильно запущено.
Потребовалось много времени для приведения его в приличный вид и более или менее сносное техническое состояние. Только весной 1921 г. Приняв 7000 т кардиффского угля, «Франс-II» вышел в свой первый послевоенный рейс, направляясь из Бристольского залива в новозеландский порт Литлтон. В порт назначения судно прибыло 25. VI, затратив ПО суток при «норме» для парусников 98 суток. Если учесть, что ПО суток — это вообще наихудший результат на данной трассе рекорд ее — 75 суток , то такой рейс судна, имеющего, не будем забывать, вспомогательный двигатель, следует оценить как явно неудачный. Правда, на пути в Литлтон «Франс-II» попал в ураган и 12 часов боролся с ним, теряя время и беспорядочно дрейфуя было порвано много парусов... На обратный путь судно приняло в Новой Зеландии 6000 бочек сала и 11 000 кип шерсти. Покинув Веллингтон 5.
IX, оно благополучно обогнуло мыс Горн и прибыло в Лондон 4. XII, затратив на переход 90 суток. Средняя же «норма» для парусников была такой: 102 дня до мыса Лизард плюс 2 суток на путь до Лондона. Лепорт был невезучим человеком! В то же время, по отзывам Б. Лаббока, отдельные отрезки этого пути проходила великолепно. Следуя к мысу Гора иногда за сутки делали до 322 миль; в отдельные моменты судно развивало скорость 17—17,5 уз. В свой следующий и последний рейс «Франс-II» вышел из Лондоне только 5. II 1922 г.
Начало было многообещающим. От мыса Лизард до Экватора судно под парусами пробежало за 21 сутки при «норме» 30. Однако, если рассматривать итог всего перехода, то он опять-таки оказался не таким, какой ожидался. Закончив выгрузку, судно должно было перейти в другой порт — Пуэмбут на том же острове Новая Каледония, но с противоположной — западной — его стороны. Там предстояло принять 8000 т никелевой руды для Европы. Остров Новая Каледония, как известно, обрамлен рифовым барьером; только несколько проходов открывают доступ к портам. Условия же плавания за пределами рифового барьера — хорошие, типично океанские, без каких-либо навигационных помех. Пассатный ветер гнал длинную, пологую волну высотой не более 3 м. Единственная сложность была связана с непостоянством течений у острова, особенно вблизи полосы рифов.
Следовало также учесть, что наличие в трюмах в течение длительного предыдущего перехода больших масс металла могло изменить магнитное поле судна, влияющее на показания компаса. Оба эти обстоятельства должны были настораживать капитана и его штурманов, требовалась предельная внимательность при прокладке и счислении пути. Однако, по бытовавшему тогда общему мнению, капитан «Франс-II» не проявил необходимой морской осторожности. Не исключалась знатоками и вероятность существенной погрешности таблицы девиации. Как бы там ни было, обогнув южную оконечность острова, судно шло ночью под всеми парусами вдоль рифового барьера почти параллельно береговой черте. Подчеркнем — шло в опасной близости от рифового барьера! Линии барьера коралловых рифов и пути корабля постепенно сходились, судно понемногу приближалось к рифам, но вахтенные это обнаружили только тогда, когда последовал страшный удар корпусом. С полного хода — судно шло, судя по всему, в бакштаг — пятимачтовый великан выскочил на рифы в 60 милях от входа в порт Нумеа. Авария произошла в полночь 12.
VII 1922 г. Волна, в открытом океане казавшаяся легкой и безобидной, у рифовой преграды стала неимоверно высокой, крутой, грозной. Легко загруженное балластом судно было подхвачено ею и далеко посажено носовой частью на камни. С первого же момента команда парусника вела себя как-то странно. Экипаж никак не реагировал на происшествие и ничего не предпринимал — ждали рассвета. Только с восходом солнца французы осознали всю серьезность положения и начали подавать сигнал бедствия. Призывы были приняты пароходом «Канэдиен транспорт». Суда разделяло 220 миль, однако канадцы без колебаний пошли на помощь. Их, однако, ожидало разочарование: спасать было некого, на паруснике уже никого не оказалось.
Судно сидело на камнях, но его положение отнюдь не казалось катастрофическим. Однако капитан был другого мнения: экипаж, долго не раздумывая, покинул судно и объявил его погибшим. Поразительным образом повторилась трагическая судьба парусника «Франс», преждевременно покинутого командой в 1901 г.! Австралийская спасательная служба, нисколько не сомневаясь в успехе, предложила свои услуги по снятию судна с рифов. Важно было только не допустить промедления. Французские же моряки упорно считали положение безнадежным и занялись тем, что стали свозить на берег оборудование кают, личные вещи и паруса со снастями. Очевидно, выгоднее было получить страховку, чем спасать судно... В первый период отлива вода из корпуса вытекала очень медленно; это вселяло надежду на то, что пробоина относительно невелика и при достаточной распорядительности судно еще может быть спасено. Тем не менее парусник был оставлен на произвол судьбы.
Океанские волны принялись за работу. Из океанографии мы знаем, что сила удара волны, приходящаяся на один квадратный метр, может составить 50 т. С такой силой беспощадные волны стали добивать свою жертву. Регулярные подъемы и спады воды при приливах и отливах, работа течений и волн быстро разрушали судно. Осенью на камнях оставалась лишь груда металла. Все, что можно было снять; к этому времени было демонтировано и увезено в Бордо. В ноябре ржавые останки были проданы как металлолом за 2000 фунтов стерлингов. Так бессмысленно погиб замечательный образец стального крупнотоннажного парусного судостроения. Пятимачтовый барк «Копенгаген» Основные данные: Построен в 1921 г.
Площадь парусности — 4564 м2. Длина с бушпритом — 131 м, регистровая — 118,8 м, между перпендикулярами — 107,9 м. Ширина — 15 м. Высота борта — 8,7 м. Осадка килем — до 7,3 м. Мощность двигателя дизель — 500 л. Пятимачтовый барк «Копенгаген» Каждый из девяти гигантов, уже рассмотренных нами, в чем-то был единственным, неповторимым. Не составляет исключения и последний — десятый: он был и остается самым крупным в мире учебным парусным судном. Пятимачтовый барк «Копенгаген» был построен для датской Восточно-Азиатской компании в Шотландии — на верфи Ромейджа и Фергюссона в небольшом городе Лейт вблизи Абердина.
Это судно было спущено на воду в 1921 г. Среди специалистов появление барка вызвало жаркие споры. Многие подвергали сомнению целесообразность постройки учебного судна, рассчитанного на прием только 16—18 кадетов. Действительно, было ли оправдано существование специального судна водоизмещением около 8000 т при таком мизерном количестве практикантов? К примеру, находящееся ныне в строю датское же учебное судно — трехмачтовый корабль «Данмарк» — принимает на борт по 80, а в отдельных рейсах даже до 120 кадетов, хотя существенно меньше по размерениям. Достаточно сказать, что длина корпуса «Данмарка» между перпендикулярами 54,5 м вдвое меньше, чем была у «Копенгагена»! Различие в том, что «Данмарк» грузов на борт не брал и не берет: дедвейт этого чисто учебного судна всего 150 т. А у «Копенгагена» дедвейт был в 35 раз больше. Это судно имело просторные носовой и кормовой трюмы, широкие грузовые люки, 3-тонные грузовые стрелы на мачтах.
Другими словами, двухпалубный стальной барк «Копенгаген» был, говоря сегодняшним языком, учебно-производственным судном, совершавшим нормальные рейсы — перевозящим по нескольку тысяч тонн груза! Очевидно судовладелец потому и заказал парусник-гигант, чтобы резкое увеличение грузовместимости могло с лихвой компенсировать те неизбежные ее потерн, которые были связаны с приемом на борт хотя бы и незначительного числа молодых моряков-стажеров. Характерно, кстати сказать, и такое изменение цифр. Если в первых рейсах на 40—45 человек экипажа приходилось 16—18 практикантов, то при выходе в последний рейс на «Копенгагене» наоборот — на 16 человек штатной команды приходилось 45 кадетов... Конечно же, и вопрос национального престижа сыграл не последнюю роль. Датчане с гордостью подняли флаг на новом величественном «пятимачтовике», который уступал по величине только уже порядочно потрепанным и устаревшим «довоенным» «Франс-II» и «Потоси». Продольный разрез и план верхней палубы Будучи великолепными судостроителями, датчане, однако, не решились строить такое большое судно на своих верфях. Авторитет соседей — шотландских судостроителей и опыт деловых связей с ними склонили судовладельца к мысли о размещении заказа в Англии, однако за прототип был принят барк «Потоси», построенный в Германии. К тому времени «Потоси» еще успешно плавал, продолжая удивлять мир своими рекордными переходами, а вот построенные до него англичанами «Франс» и «Мария Рикмерс» уже давно и бесславно закончили существование.
Между прочим из семи «пятимачтовиков», входящих в рассматриваемую нами десятку гигантов, три были построены в Англии, но характерно, что для себя сыны Альбиона не построили ни одного! В соответствии с пожеланием заказчика на «Копенгагене» установили вспомогательный двигатель — дизель мощностью 500 л. Расход топлива составлял около 2,7 т в сутки, нормальный запас топлива в 204 т обеспечивал непрерывную работу дизеля в течение двух с лишним месяцев. На судне был установлен двухлопастной гребной винт регулируемого шага фирмы Цейза. Лопасти можно было разворачивать в оба крайних нерабочих положения: в плоскость вращения винта при работающем двигателе — положение «стоп» и во «флюгерное» — вдоль потока это снижало сопротивление неработающего гребного винта движению при ходе под парусами. С благодарностью восприняли моряки попытку конструкторов облегчить труд команды. Марсовые, брам-фальные и брасовые лебедки были электрифицированы. Получили широкое распространение палубные шпили для работы со снастями бегучего такелажа. Кратко остановимся на рассмотрении некоторых элементов парусного вооружения «Копенгагена», в принципе оно было очень похоже на вооружение «Потоси», но имелось и довольно существенное отличие.
Можно привести любопытное сравнение длины реев на «Копенгагене» и в скобках на близком по размерениям четырехмачтовом барке «Магдалена Виннен» ныне «Седов» , построенном в том же году — в Германии и по Правилам Германского Ллойда: бом-брам-рей — 14,93 и 13,90 м; верхний брам-рей — 19,12 и 19,40 м; нижний брам-рей — 22,71 и 22,40 м; верхний марса-рей — 24,08 и 25,15 м; нижний марса-рей — 26,97 и 27,00 м; нижний рей — 27,43 и 28,80 м. Так же соотносятся и площади верхних и нижних парусов. Стремление несколько завышать парусность в верхней части рангоута вообще было характерно для англичан — на это указывали в своих критических замечаниях профессор В. Лаас и директор Германского Ллойда, автор известного труда «Рангоут и такелаж судов» на русском языке вышел в 1905 г. Как известно, такое стремление помогает прибавить несколько десятых долей узла средней скорости, но зато заметно увеличивает величину кренящего момента, опасного при любом внезапном усилении ветра. Боковой вид и план парусности барка «Копенгаген» Общая площадь 43 рабочих парусов барка составляла 4564 м2. Эти сведения взяты с чертежа парусности, на котором указаны площади каждого паруса, однако в литературе приводятся и другие данные в частности, называют цифру 5197 м2, которая представляется маловероятной. Высота двух самых высоких мачт первая и вторая грот-мачты от основной линии до клотика равнялась 60,1 м. Паруса вопреки европейской традиции были пошиты не из льняной, а из хлопчатобумажной парусины; такое гораздо чаще можно было видеть у американцев.
Ходовые испытания судна были проведены на перегоне — по пути домой, в Копенгаген. В балласте судно показало скорость 10,5 уз в умеренный ветер; как только откачали часть воды из балластных диптанков за борт, скорость возросла до 16 уз. Мы ничего не знаем об абсолютной величине балласта и нагрузке судна в обоих случаях, но самый скачок скорости на 5,5 уз представляется несколько сомнительным. Анализ последующих рейсов барка, особенно в период управления им капитаном Кристиансеном, свидетельствует, однако, о вполне удовлетворительных ходовых качествах парусника. Можно отметить примечательное событие, связанное с появлением нового барка под датским флагом: «Копенгаген» первым снял «табу» на проход больших парусников через Суэцкий и Панамский каналы разумеется для тех, которые имели достаточно мощные машины! Рейс 1925 г. Лондон — Бангкок через Суэцкий канал был выполнен за 64 дня. На такой же рейс, но с обходом мыса Доброй Надежды парусникам отводилось 116 суток плюс 2 суток на переход от Лондона до мыса Лизард. Вот что дал союз парусов и вспомогательного двигателя!
В 1926 г. Ява в Копенгаген длился 86 суток при «норме» для парусников 120 суток до Английского канала плюс 4 дня на переход до Копенгагена. В том же году судно прошло из Копенгагена в порт Аделаида Австралия за 78 суток при «норме» с поправкой на переход до Лизарда — 94 суток. Уже в 1927 г. Мы не случайно привели эти цифры, характеризующие длительность рейсов за три года активной эксплуатации судна. Рейсы не плохие, но и не рекордные. Наряду с другими данными это позволяет предполагать, что на «Копенгагене» были весьма осторожны при форсировании парусами. Такой опытный капитан, как старик Кристиансен, безусловно, понимал, что достижение при этом кратковременного увеличения скорости неминуемо сопряжено с возрастанием риска потери судна. Особо интересен самый факт прохода датского барка через Панамский канал.
Канал был пройден благополучно. Уже 30 августа барк оказался в Тихом океане. Здесь судно потеряло лопасть гребного винта и было вынуждено зайти в Кальяо Перу для ремонта. В связи с этим выполнить анализ результатов использования Панамского канала парусным судном не представляется возможным. В конце 1928 г. Произошло это во время стоянки в Буэнос-Айресе. Новый капитан впервые самостоятельно вывел барк из порта 14 декабря 1928 г. Предстоял длительный рейс из Буэнос-Айреса через зону «ревущих сороковых» в австралийский порт Мельбурн. Известно, что на борту судна находились кроме капитана 15 человек штатного экипажа и 45 кадетов копенгагенского мореходного училища часть кадетов занимала штатные должности палубных матросов.
Шло ли судно в балласте или с попутным грузом — неясно; во всяком случае никаких прямых указаний по этому поводу мы не нашли. Встречающееся в нашей литературе упоминание о том, что в трюмах «Копенгагена» был груз зерна, представляется неверным; вероятнее предположить, что судно шло в Австралию за зерном. Последний сеанс радиосвязи с «Копенгагеном» состоялся 21 декабря 1928 г. Все шло своим чередом, первая неделя рейса завершилась нормально. Однако после этого барк на связь не выходил. Больше никаких достоверных сведений о судьбе огромного парусника и 61 человека на его борту не поступало. Истинная причина драматической гибели корабля так и остается неизвестной, хотя в свое время говорилось и писалось на эту тему очень много. Так же неизвестны время и место катастрофы. Указанный в сводной таблице выше 1929 год — условность: судно могло погибнуть и в последней декаде декабря 1928 г.
Возможно, сыграла роковую роль встреча с айсбергом. Некоторые из авторитетов придерживаются версии о потере остойчивости не загруженного до полной осадки судна на гигантской — высотой до 15—20 м — попутной волне, которыми славятся «ревущие сороковые». Не исключено, что причиной потери остойчивости при шквале и опрокидывания барка послужили именно паруса, а точнее — опасное форсирование парусами. В этой связи немаловажно то, что в ходе рейса опытный капитан был заменен молодым, еще не освоившимся с новой ролью. Старый капитан, судя по всему, был достаточно осторожен. Был ли таким его преемник? Очень может быть, что нет. Напомним попутно аналогичный случай внезапной замены капитана в середине рейса на «Марии Рикмерс», пропавшей без вести в Индийском океане. Или сравнительно недавнюю 1957 г.
Страшное повторение! Как бы там ни было, оно недвусмысленно говорит о том, что океан не прощает ошибок — ни больших, ни малых. После длительных и упорных поисков «Копенгаген» был официально объявлен пропавшим без вести. С 1 января 1930 г. Единственные следы катастрофы — спасательная шлюпка с исчезнувшего барка и несколько человеческих скелетов, наполовину засыпанных песком, были обнаружены лишь спустя несколько лет на юго-западном побережье Африки. Послесловие авторов Среди людей, выступающих по вопросам применения паруса, легко различить «физиков», «лириков» и «скептиков». Благодаря работягам-«физикам» наши парусники и сегодня несут океанскую вахту, хотя спущены на воду много лет назад. Часто над ними посмеиваются, однако, осознаем мы это или нет, они тоже очень нужны. Эмоциональное воздействие выступлений «лириков» придает теме паруса большое, можно сказать — общечеловеческое звучание, не позволяет свести ее к решению узкой, сугубо специальной проблемы.
Наконец — «скептики»! До последнего времени им жилось до обидного хорошо. Благодаря их стараниям одно время возобладало мнение, что, когда вокруг нас сплошные меченые атомы, смешно и вспоминать о ветре и парусах из далекого романтического прошлого. На сегодня, однако, аргументы противников паруса — сложно, не надежно, не экономично — уже не выглядят бесспорными. Больше того, они уже мало кого убеждают. Тенденции к падению цен на топливо не наблюдается. Слово «природа» все чаще подменяют мрачным термином «окружающая среда». Необратимый технический прогресс продолжает набирать обороты, но и парус, о котором вспоминают все чаще, не сдается. Более того, завоевывает симпатии.
И сам технический прогресс начинает работать на парус все большей мощью! Так, океанскую проверку проходит японский танкер, несущий на двух своих мачтах вспомогательные металлические паруса. Другой пример. На линию о. Тайвань — Япония выходит буксируемая баржа со вспомогательным парусным вооружением. Это ли не аргумент? Наша страна богата парусными традициями, и неслучайно, что лучшие из крупнейших парусников мира плавают сегодня под советским флагом.
Но зачастую расчеты при задавании меньшей ширины и увеличения длины приводили к отрицательной остойчивости или кренящим моментам. Так же парусный корабль при килевой качке всегда находился в опасном положении, так как ослабевали его деревянные связи и рангоут все деревянные детали, служащие для несения парусов, флагов, подъема сигналов и т. Чаще ломались фок-мачта первая от носа и бушприт горизонтальное либо наклонное рангоутное древо, выступающее вперед с носа судна для смещения центра парусности и увеличения маневренности , особенно в тот момент, когда зарывшийся в воду нос начинал из нее подниматься. Поэтому задача проектировщиков состояла в том, чтобы правильно рассчитать ширину у грузовой ватерлинии и точно определить плавность кривизны линий сужения к подводной части корпуса. В 1706 году Британское Адмиралтейство приняло новый кораблестроительный Штат взамен Штата 1672 года, по которому размеры 60-пушечных и 50-пушечных кораблей, относящихся к 4 рангу, были изменены. После возвращения из-за границы, Пётр I пригласил на русскую службу корабельных мастеров из Англии. На отказ Петра от голландских методов постройки судов в пользу британских обратил внимание английский посол в Петербурге Чарльз Уитворт. Он докладывал статс-секретарю по иностранным делам Роберту Харлею, в Лондон: «Царь сильно любит корабельное дело. Ему особенно полюбилась английская манера судостроения, которая легче и чище голландской, потому большая часть голландцев им от службы уволена. Царь относится к корабельному делу с таким увлечением, что, я уверен, его ничем нельзя оскорбить более глубоко, как запрещением корабельным плотникам наниматься в Россию или отозванием на родину тех, которые уже состоят на русской службе». Корабельная программа Балтийского флота В конце 1707 года Пётр утверждает кораблестроительную программу Балтийского флота, согласно которой в его состав предполагалось: 27 линейных кораблей по 50-80 пушек; 6 фрегатов по 32 пушки; 6 шняв на 18 пушек. Английский офицер на русской службе Джон Ден писал, что Пётр горячо отстаивал свою точку зрения о том, что он предпочитает строить на Балтике короткие корабли, поскольку они обладали лучшими мореходными качествами, а волнение на Балтике не такое сильное, как на других морях. В ноябре 1705 года государь отправил корабельному мастеру, работавшему при нем еще со времен Потешной флотилии, Федосею Скляеву, «Разсуждение о кораблях, кои впредь делать, и для того надлежит ранее чертежи готовить». Пётр предлагал применить следующие соотношения параметров для кораблей на 60 пушек: длина — 147-150 футов 44,8-45,7 м , ширина — 43-44,5 фута 13,1-13,6 м , глубину интрюма трюма от 15-17 футов от 4,6-5,2 м. Письмо Петр закончил такими словами: «А ежели что малое прибавить или убавить, в том полагаю на разсуждение каждого мастера». В период с 1705 по 1708 годы основной боевой силой Балтийского флота являлись 28-пушечные фрегаты, которые уже требовали качественного ремонта — тимберовки. Эти фрегаты несли на нижней батарее 12-фунтовые пушки, и при взаимодействии с береговыми батареями на острове Котлин и в устье Невы могли успешно противостоять шведскому флоту. Однако для ведения наступательных боевых операций на море требовались суда с более мощными 18-фунтовыми и 24-фунтовыми орудиями, и таковыми судами стали фрегаты «Думкрат» и «Олифант». Однако наличие в строю этих двух фрегатов положения не спасало: флот нуждался в полноценных линейных кораблях. Первые линейные корабли 19 июля 1708 года Петр издает указ о постройке судов в Новой Ладоге: «1708 года июля в 19 день В.