"Географ глобус пропил" — книга известнейшего современного русского писателя Алексея Иванова ("Сердце Пармы", "Золото бунта","Тобол", "Ненастье" и пр.). Это один из первых романов писателя.
Зачем географу пропивать глобус,
Основные мотивы романа Алексея Иванова «Географ глобус пропил». В наличии Книга "Географ глобус пропил" автора (Иванов А.), Эксмо-АСТ в интернет-магазине Book24 со скидкой! Отрывок из книги, отзывы, фото, цитаты, обложка. Географ глобус пропил, Алексей Иванов. По мотивам его романа «Географ глобус пропил» был снят одноименный фильм.
«Да, я прототип Служкина, но не полностью»
По мотивам его романа «Географ глобус пропил» был снят одноименный фильм. Ещё новости о событии: Автор романа «Географ глобус пропил» Алексей Иванов презентует новую книгу в Национальной библиотеке РТ. И эта цитата меня сподвигла пересмотреть вопрос с "ясно-понятно" о чём книга "Географ глобус пропил" и всё-таки её дочитать до конца. Только что закончила читать книгу Алексея Иванова “Географ глобус пропил» и спешу поделиться своими впечатлениями.
Рецензия на книгу А. Иванова Географ глобус пропил
Автор "Географ пропил глобус" издал роман об "афганцах" Новый роман писателя Алексея Иванова, автора нашумевшего произведения "Географ глобус пропил", повествующий о судьбах участников Союза ветеранов Афганистана, вышел в свет тиражом в 25 тысяч экземпляров, сообщает ТАСС. Он называется "Ненастье". Искать книгу в интернете пока бесполезно, но с первой главой книги можно ознакомиться на сайте писателя. По словам автора, роман "Ненастье", вошедший в список 15 самых ожидаемых книг 2015 года по версии журнала Forbes, не криминальный. Он повествует о поиске причин, по которым один человек может доверять другому в мире, где предают, это роман о ловушках судьбы.
Она и умная, и пошлая, и ироничная, и грустная.
Граней много. Постараюсь о них рассказать. Фото автора "Географ глобус пропил". До недавнего времени безработный. Вместе с женой и маленькой дочкой живёт на Каме в маленьком унылом городке Речники.
Имеет высшее образование, закончил Биофак Уральского университета. Друг детства Служкина Будкин называет его "лентяем, идеалистом и неумёхой". Жена ест поедом: "Тебе нич-чего, нич-чего в жизни не хочется". И в общем-то в чём-то они правы. Быть добрым недостаточно.
К определённому возрасту пора взрослеть и думать о перспективе. Больше всего Служкин проявляется в отношении с многочисленными друзьями и подругами. С ними он такой, какой есть, — балагур, говорящий шутками-прибаутками. Всё умеет, ничего не имеет". Жену эти шутки выбешивают.
Иметь такого мужа невелика радость, когда безденежье и проблемы уже замучили: "Тебя не только любить, тебя и уважать-то невозможно! Ты шут! Пустое место! Служкин добрый. Не домой, а к бывшим одноклассникам он идёт по пути с работы, бежит поддерживать по первому зову в любое время дня и ночи.
Друзья такие же неприкаянные. Все пытаются как-то выживать, пьянками и гулянками скрашивают серые будни.
Это роман о стойкости человека в ситуации, когда нравственные ценности не востребованы обществом. Роман о том, как много человеку требуется мужества и смирения, чтобы сохранить «душу живую», не впасть в озлобление или гордыню, а жить по совести и любви. Перейти к характеристикам Книга «Географ глобус пропил» есть в наличии в интернет-магазине «Читай-город» по привлекательной цене. Если вы находитесь в Москве, Санкт-Петербурге, Нижнем Новгороде, Казани, Екатеринбурге, Ростове-на-Дону или любом другом регионе России, вы можете оформить заказ на книгу Алексей Иванов «Географ глобус пропил» и выбрать удобный способ его получения: самовывоз, доставка курьером или отправка почтой.
Такого в книге нет!
Нет и Нет! Я вообще не понимаю, почем основной темой фильма сделали алкоголизм? Нет этого в книге! Да, в походе Географ пьет, но не до усрачки! А тихо, спокойно ночью, когда дети спят! Просыпается раньше их, разжигает костер, готовит кашу и т. Ни на каком плоту он по пьяни не уплывает!
Единственный прокол — в электричке, по дороге в поход. Кстати, в фильме меня очень задела ситуация, когда Служкин с Будкиным бухали в школе, обсуждая отношения Будкина с Надей. По книге они делали это тихо и мирно, но в подвале дома. Согласитесь, это большая разница, которая не должным образом характеризует героя. Вообще когда я начинала читать книгу, в голове прочно стояли актеры, сыгравшие в фильме. Конечно же, это не есть хорошо, потому что вместо того, чтобы сложить своё мнение о герое, о его поведении, внешнем виде, мне долго приходилось «пользоваться» тем, что нам навязал режиссер. Не знаю как другие, но лично я по фильму увидела, что Служкин уже далеко не молод, что ему под 40 уж точно.
А по книге ему всего лишь 28! То есть достаточно молодой парень! Поэтому, на мой взгляд, вполне объяснима его дружба со школьниками и даже выпивка с ними! И разговоры по душам в классе. Вообще фильм очень поверхностно затрагивает отношения Служкина как учителя с учениками. Книга намного глубже показывает это! В книге Служкин привязан к детям, ему с ними интересно, хоть у него с ним и проблемы.
Интервью с писателем Алексеем Ивановым, автором «Географ глобус пропил»
Например, в основу одного из самых известных романов Иванова «Ненастье» легла история группы афганцев, произошедшая в Екатеринбурге в начале 90-х годов. В разговоре с «КП-Екатеринбург» писатель рассказал, какие еще темы, связанные с историей столицы Урала, хотел бы осветить в своих произведениях. Работа екатеринбургских камнерезов того времени, с новыми веяниями, мастерами, техниками и новыми геологами, - говорит писатель. При этом Алексей Иванов отметил, что не собирается освещать в своих книгах тему расстрела царской семьи и историю свердловского рок-клуба. Свердловский рок-клуб — это действительно очень интересная тема, но о ней великолепно пишет Дмитрий Карасюк. Из его документальных произведений можно извлечь своеобразный роман, но я уже не буду, наверное, этим заниматься, потому что по работам Дмитрия вижу, насколько нужно быть погруженным в тему.
За последние два года по его книгам сняли сериал «Пищеблок» и фильм «Сердце пармы», а до этого были «Географ глобус пропил», «Тобол», «Общага» и другие. Наши коллеги из 74. RU встретились с Алексеем Ивановым и поговорили с ним о том, как живется в современной России, о нежелании уезжать из нее, о критике государства и возможных последствиях.
По пути он шлёпнул дневником по голове отличника Сметанина. Чекушка тем временем написала что-то в Витькином дневнике и перебросила его на первую парту Свете Щегловой. Рядовые, проверьте тетради. Витька отпихнул дневник на край парты, демонстративно не интересуясь тем, что там написано. Раскрыв перед собой тетрадь, он откинулся на спинку скамейки и стал рассматривать стенды по стенам. Слева от доски висел стенд «Партия о литературе», справа — «Чтение — это труд и творчество». Затем вдоль ряда: «Сегодня на уроке», «Советуем почитать», «Классный уголок», «Читательский дневник», «В вашу записную книжку». Под потолок уходили портреты классиков вперемешку с их цитатами. Всё это было знакомо Витьке почти до замыленности. На базе своего класса Чекушка организовала литературный клуб «Бригантина». Основу его составляла так называемая «творческая группа». Пока Витька числился в ней, он ежемесячно менял экспозиции на стендах. А потом в кабинете математики на парте Витька нарисовал первый выпуск настольной газеты «Двоечник», и Чекушка на пионерском собрании выгнала его из «творческой группы». Витька этим очень гордился. Между тем рядовые уже просмотрели тетради. Рядовых назначала лично Чекушка. Они были обязаны каждый на своём ряду проверить, сделано ли домашнее задание. На столе у Чекушки выросла стопка чистых белых дневников в обложках. Все они были подписаны красивым почерком Лены Анфимовой: так распорядилась Чекушка. В начале каждой четверти она устраивала очень долгие классные часы, когда на всю четверть заполнялось расписание. Дни получали свои даты, и страницы уже нельзя было вырвать. Двоечники выстроились и привалились к «стене позора», окрашенной в зелёный цвет. Кто привычно уставился в окно, кто на картинки, кто в пол. Витька оглянулся на них и злорадно сделал неприличный жест. Двоечники стали украдкой показывать ему кулаки. Обложка валялась на парте. Фундамент стащил её, потому что через трафарет на ней было написано: «При пожаре и стихийных бедствиях не трогать! Леночка была самой красивой девочкой в классе. Кроме того, единственная из класса, она состояла в общешкольном звене барабанщиков.
Почему с натуры? Он узнаваем, он ощутим - с первых строк и букв. Неизбывное ощущение всю книгу, что Алексей Викторович показывает мне в своем романе мою же школу: дух, атмосфера, лексика, люди - ни минуты не сомневалась я в реальности происходящих здесь событий. Мастер деталей, Иванов не перегружает ими действие книги, и в тоже время их вполне достаточно, чтобы стать соучастником сюжета, оказаться там, внутри книги, с героями. И то вовсе не было первым знакомством с талантливым автором, не было эффекта новизны и оценок авансом, да и не раздаю я их никогда. До того момента, к слову, была очарована до глубины души и потрясена его же "Сердцем Пармы" читала, правда, под более красивым и запоминающимся, на мой взгляд, заглавием "Чердынь - княгиня гор", что называется, почувствуйте разницу: и одновременно поглядывая в сторону книжных полочек - стоит: Потому совет прочитать его очередную книгу очень быстро воплотился в книжную покупку, а покупка очень быстро получила статус "прочитанное" ЛЛ в моей жизни тогда не было, и статус был только в голове: "Географ... И не надо надевать белое пальто, недовольно морщиться при виде непечатных выражений или непорядочных поступков персонажей... Кто мы вообще такие, чтобы судить других?
Писатель Алексей Иванов: «Россия страшно несвободна»
Из-за своей непосредственности мировосприятия Служкин не может разобраться в своих отношениях с женщинами. Он сам говорит, что мечется в заколдованном круге, который нечем порвать. Можно предположить, что Виктор Сергеевич не только ищет взаимность в женщинах, сколько ищет взаимность вообще, пытаясь ощутить и свою собственную любовь. Физическая жажда свободы обусловливает неформальность Слжукин.
Но он неформал по существу, а не по внешним атрибутам. Роман начинается с эпизода, когда Служкин не платит за проезд в электричке. Но в этом отказе от оплаты заключается сознательный протест против покорности, отказ от послушности.
Во всех искушениях и перипетиях героя он остается приятным человеком, умеющим дружить. Взаимоотношения Служкина с Будкиным — пример самой настоящей мужской дружбы, выросшей из дружбы детской.
Вот такой парадокс. Чтобы понять этого героя, необходимы нравственное чувство и жизненный опыт. В фильме есть несколько сцен, в которых кажется, что Виктор Служкин действительно покончил с собой. Но Велединский намекал не на самоубийство, а не непонимание окружающих — и зрителей тоже. На самом деле Географ вовсе не патологический тип. Ему нет никакого смысла кончать с собой, потому что с самим собой у него всё прекрасно — плохо с окружающими.
Служкин в фильме отличается от Служкина в романе, и сейчас я говорю о фильме. У Велединского Служкин дарит людям свободу, поступая, как настоящий и порядочный человек. Не случайно фильм начинается с песни «Я свободен». Служкин признаётся другу: «Я не умею держать жену на цепи», говорит хулигану в электричке: «Свободный тамбур в свободной стране», цитирует Пушкина: «Не боишься никого, кроме Бога одного» — а это кредо свободного человека. Беда в том, что люди не умеют пользоваться дарами Служкина — свободой. Жена изменяет, друг изменяет, ученики ведут себя как хамы. Но свобода всё равно торжествует: школьники сами, без учителя, берут себя в руки и проходят порог. Так что Служкин прав.
И не его вина, что свобода — всегда испытание. Фильм Велединского очень созвучен нашему времени. Общество не научилось ценить свободу и пользоваться ею, общество жаждет ограничений, кнута, «крепкой руки», а тот, кто даёт свободу, воспринимается как чудик, как лузер. Именно поэтому власть сейчас и выщипывает из общества свободу по пёрышку, по пальцу разжимает кулак общества. Власть-то — не Служкин, она давать свободу не намерена. Зато, в отличие от Служкина, она успешна: сверхбогата и безнаказанна. Возникает извечный вопрос: доколе? Зажим будет продолжаться до тех пор, пока нация его допускает.
Сколько можно терпеть — вопрос к обществу, а не ко мне. Я не знаю, насколько в нации укоренена ценность свободы, насколько свобода потребна обществу, насколько люди верят, что свобода — более выгодный способ существования, нежели неволя. Вряд ли объективную картину представят даже социологи с сотней опросов. А как вы определяете для себя, что такое патриотизм и национализм? Знание своей истории и особенностей национального характера. Беда в том, что истошный патриотизм и фанатичный национализм расцветают именно там, где подобного знания нет. Чем меньше осведомлённость масс, тем больше их нетерпимость. Чем агрессивнее власть в навязывании патриотизма и национализма, тем она и циничнее.
Чаще всего политика педалированного патриотизма или раздутого национализм используется не для развития своей страны или нации, а для удовлетворения чьих-то шкурных интересов, поэтому к пропаганде патриотизма и национализма надо относиться осторожно.
Если вы находитесь в Москве, Санкт-Петербурге, Нижнем Новгороде, Казани, Екатеринбурге, Ростове-на-Дону или любом другом регионе России, вы можете оформить заказ на книгу Алексей Иванов «Географ глобус пропил» и выбрать удобный способ его получения: самовывоз, доставка курьером или отправка почтой. Чтобы покупать книги вам было ещё приятнее, мы регулярно проводим акции и конкурсы. Книжный интернет-магазин «Читай-город» «Читай-город» — сеть книжных магазинов, успешно работающих в Москве и других регионах России. А ещё это — крупный интернет-магазин книг.
Мне действительно очень понравился этот фильм. Я ни в коем случае не искал каких-то несоответствий с романом, потому что главное здесь соблюдено — перенесен дух произведения. Все-таки экранизация это не механическое действие, а сложный процесс конвертации одной художественной системы в другую, здесь есть свои потери, свои приобретения, и требовать какого-то буквализма — нелепо, искать каких-то блох — это бессмысленно. Я считаю, что если фильм удался, если он соответствует духу произведения, если он нравится зрителю, то это очень удачное произведение. Я участвовал в обсуждениях, но никогда не настаивал на своей точке зрения, и никогда не заставлял делать так, как я считаю нужным. Если ты доверяешь авторам, то отстранись. Об актерской игре Константина Хабенского Хабенский сыграл замечательно. Он уже получил на "Кинотавре" приз за лучшую мужскую роль — это уже признание сообщества профессионалов. Он полностью попал в тот образ, который я придумывал, когда писал роман. Были определенные сложности, когда мы обсуждали, кто должен играть главную роль. Предлагался актер, который бы сыграл интеллектуально, то есть он бы начал рассказывать о философии моего героя, но я боюсь, что тогда бы зрители сдохли от скуки при такой подаче. Был риск пойти по пути фиглярства, комикования, но Хабенский прошел между Сциллой и Харибдой и получился такой замечательный герой. Есть ли прототип у главного героя фильма Служкина?
Рецензии на книгу «Географ глобус пропил» Алексей Иванов
Аа. Times. Алексей Иванов Географ глобус пропил. Долго обходила стороной книгу Алексея Иванова "Географ глобус пропил " (1995), ожидая подходящего настроения. Писатель Алексей Иванов, автор романа «Географ глобус пропил», написал новую книгу. Алексей Иванов – автор по-честному прекрасный, написавший блестящие романы «Сердце Пармы», «Географ Глобус пропил», «Золото бунта» и «Тобол», к теме ужасов подбирался давно. Алексей Иванов провёл в Екатеринбурге пресс-конференцию, посвящённую премьере фильма «Географ глобус пропил».
Рецензия на книгу А. Иванова Географ глобус пропил
Автор романов «Пищеблок» и «Географ глобус пропил» высказался о происходящем в стране. В наличии Книга "Географ глобус пропил" автора (Иванов А.), Эксмо-АСТ в интернет-магазине Book24 со скидкой! Отрывок из книги, отзывы, фото, цитаты, обложка. Романы Алексея Иванова «Географ глобус пропил», «Сердце пармы», «Тобол» уже стали классикой современной литературы. ДИКИЕ СКИДКИ. Предыдущий слайд. Географ глобус пропил Альпина. Книги. Автор романов "Географ глобус пропил" и "Тобол" Алексей Иванов напишет книгу, связанную с Калининградской областью.
Писатель Алексей Иванов: «Россия страшно несвободна»
Вадим Гуреев « Литературная Россия » задаётся вопросом: что же всё-таки позволило Служкину устоять под напором «зондеркоманды»? И сам же отвечает: естественность поведения. Именно она даёт Служкину внутреннюю силу [9]. Игорь Касько «Литературная Россия» , не пытаясь идеализировать педагогические методы Служкина, тем не менее уточняет: «Он учит их жизни по-своему, порою интуитивно. В этом и есть его правда. Его сила.
И его право» [11]. По мнению Саши Серого «IrkutskOut» , эпизод из воспоминаний героя о том, как Колесников уговаривал одноклассницу прийти на свидание, — «это практически гениальный по жизненной правде отрывок» [12]. Это книга про потерянное поколение. Не про то, о котором писал Ремарк.
Не в смысле какой-то там уникальности, а потому что он при своей способности размышлять над природой вещей наделен ещё настолько противоположными чертами, что они не только друг другу, но и каждая из них сама себе противоречит, являясь яркой и тусклой одновременно. Этот дуализм в квадрате, как мне кажется, и есть основная соль новоиспечённого географа. Отсюда все его душевные метания, его неспособность найти себя в этом мире. Но он всё равно пытается. Кто сказал, что я неудачник?
Характер Служкина раскрывается вовсе не постепенно, уже в первой главе он вырисовывается довольно чётко. А дальше шаг за шагом мы идём в глубину этой диссонирующей личности: вначале робко, а потом на полном ходу. Согласна с тем, что композиционно, по смыслу стоит выделить в книге две части: до похода и поход, но в плане обрисовки характера героя роман, на мой взгляд, является единым целым. Нет там никакого скачка, никакого противопоставления. Это монолит. Умение терять - самая необходимая штука в нашей жизни. Ему нужно это умение. Необходимо до мозга костей. Потому что самого желанного географ не достигает, и не достигнет, наверное, никогда.
Язык Тут хочется упомянуть две вещи. Первое — стиль. С полным основанием можно сказать, что Иванову удалась стилизация речи подростков. И что ещё важнее, эта их речь оторвана от речи молодых, но всё же более взрослых героев — от речи Служкина, его жены, друзей и подруг. То есть у последних есть свой не менее сочный язык. Здорово сделано. Второе — это описания природы. В каждой строчке любовь автора к родному краю. Причём ты тут же понимаешь, что край ему родной.
Только в этом случае можно так душевно и красочно говорить о самом простом. Ну, и талант, конечно, не помешает. На улице уже темнело, накрапывал дождь, палая листва плыла по канаве, как порванное в клочки письмо, в котором лето объясняло, почему оно убежало к другому полушарию. Неоднозначность Закрываю книгу, ставлю её на полку, а на вопрос «Понравился ли мне главный герой? Служкин всегда гармоничен с природой, иногда сам с собой, и почти никогда с социумом. Я человека ищу, всю жизнь ищу - человека в другом человеке, в себе, в человечестве, вообще человека!.. Не знаю почему, но на ум приходит князь Мышкин. Та же грусть, тот же надрыв. Нерв вибрирует.
И тот же восторг от знакомства с таким интересным персонажем. Хотела бы я написать отзыв, опираясь на собственный опыт. Рассказать, как трудно бывает новичкам в первые месяцы, как накрывает депрессия от чудовищного несовершенства системы, как страшно входить в класс, не зная, что там тебя ждёт или, что хуже, зная. Вспомнить, сколько молодых специалистов либо сдались и ушли из школы, либо поплыли по течению хотя скорее замерли в болоте. Или же, напротив, рассказать о хорошем, которого тоже немало. Хотела бы рассказать, да. Но тут ведь совсем не об этом речь. Учитель от безысходности, ученик по жизни. Я её сама не читала, но о-о-о-очень хвалят.
Говорят, жутко романтичная! Дома я открыла её и мельком пробежалась по страницам. Название отталкивало от себя своей непонятностью, обложка - несимпатичным мужиком лет сорока. Чтоб ещё раз я Ксюху послушала! Благополучно забытая, она пылилась где-то в темном уголке моего ридера. А потом флешмоб "Дайте две" внезапно ткнул меня носом в в навевающую тоску зеленую обложку. Ничего не поделаешь, надо читать. Внезапно книга увлекла. Бедные лайвлибовцы разгребали заявки на флешмоб, а я прочитала за вечер половину книги.
Я успела погрустить что у меня географ толстушка лет сорока с голосом, от которого все неизбежно засыпают на двадцатой минуте, а не такой вот балагур, юморист, отвратительный учитель но прекрасный друг. Успела пожалеть - школота беспощадна к таким учителям, которые легко заводятся и бурно злятся. Успела впечатлиться и полюбить Служкина с его шутками-прибаутками и манерой поведения. Вторая половина осилилась через месяц. Грустно, грустно. Теперь можно было дать исчерпывающий ответ однокласснице о книге, но как-то не хотелось о ней вовсе заговаривать. Почему-то вспомнились уроки литературы, где мы полгода размусоливали тему лишнего человека. Почему-то только так я и могу назвать Географа - он лишний человек, в моем понимании этого термина. Это такой индивид...
Друзья уходят, любимые женщины уплывают прямо из под носа. Если есть только два пути,такой Географ обязательно выберет самый плохой, самый пустой. Никому не нужный. Думающий, верящий, что любовь спасет его как в сказке. А стоит напороться на разочарование, так уходит дальше, в самые глубины душевного одиночества. Иванову каким-то неведомым образом удалось создать книгу легкую, но с невероятно тяжелым послевкусием. Признаю,я слишком углубилась в иностранную литературу, не подозревая о такой душевной русской. До дрожи. Плакала, расставаясь с этим дурацким, инфантильным, безвольным, чудовищно одиноким географом, который вовсе и не географ по призванию.
Как когда-то это духовно сблизили и меня с необычным учителем, который проработал в нашей школе около двух лет и ушел в частное преподавание. Таким людям тяжело приходится в мире установленных шаблонов, безысходной тоски и разрухи. Им ничего не остается кроме как принять эти правила и следовать им. И мы никогда не узнаем, изменит ли что-то в жизни Служкина эта история. Станет ли Маша такой же, как все или останется верна трудному, но своему пути. А может быть изменится сама реальность и героям станет жить проще? Ведь, ради справедливости стоит сказать, что история с походом, скорее всего, повлияет на отношение одноклассников Маши к жизни и к ее ценностям. Наверное, это каждый решит для себя сам.
Я болела «Географом» так долго, что даже написала стихотворение: Географ целый глобус пропил И вместе с ним он пропил целый мир В горах он не встречал холодных хлопьев И океанов он не бороздил. Он не спускался в мертвые ущелья И не летал на шаре в Уругвай и потому в обманчивом веселье Он говорил: «Ну, Будкин, наливай! Уж был бы ревностным артистом, Глядишь, да кто-нибудь поймет. А так, в холодной лодке с шумной Камой Придумывать осталось сладкий сон, Смотреть в глаза той светлой, чудной самой В которую единственно влюблен.
Речники — микрорайон Перми, который, по словам автора, на самом деле называется Водники [4] ; Пермь-вторая — железнодорожная станция в Перми; Поныш — река, впадающая в Чусовую ; Чёртов Палец — семиконечная «Семичеловечья» башня-скала , стоящая на берегу реки Поныш; Ледяная [5] — река, в которую впадает Поныш; имеет первую категорию сложности с порогом четвёртой категории; Гранит — река и станция; Урём — речка и урочище; Долгановский порог [6] — участок на реке Ледяной; назван в честь туриста Сергея Долганова, трагически погибшего на этом участке 7 мая 1967 года; Межень — деревня, перед которой находится Долгановский порог; Хромой Камень — скала, нависающая над рекой Ледяной. Рецензии и отзывы[ править править код ] Вадим Нестеров Газета. Ru признаётся, что вначале не мог избавиться от впечатления, что роман — это анекдот из провинциальной жизни. Вадим Иткин «Книжная витрина» приходит к выводу, что текст романа мастерски написан, легко читаем и очень свеж — «несмотря на затхлость провинциальной атмосферы. Несмотря на безнадёжность и безысходность» [8].
Вадим Гуреев « Литературная Россия » задаётся вопросом: что же всё-таки позволило Служкину устоять под напором «зондеркоманды»? И сам же отвечает: естественность поведения. Именно она даёт Служкину внутреннюю силу [9]. Игорь Касько «Литературная Россия» , не пытаясь идеализировать педагогические методы Служкина, тем не менее уточняет: «Он учит их жизни по-своему, порою интуитивно. В этом и есть его правда.
Самарские пионеры - вампиры стали героями новой книги автора бестселлера «Географ глобус пропил»
Алексей Викторович Иванов бесплатно на сайте. Автор романов «Пищеблок» и «Географ глобус пропил» высказался о происходящем в стране. Книга Географ Глобус Пропил – покупайте на OZON по выгодным ценам! Автор романов «Пищеблок» и «Географ глобус пропил» высказался о происходящем в стране. В случае с «Географом», пропившим глобус и сравнением книги с фильмом, у автора блога столкнулись два принципа: восприятие, как у утки на третьи сутки и лучше поздно, чем никогда.
Автор романа «Географ глобус пропил» закончил новую книгу
Купил билет, тут «Ракета» подходит. Погрузился я, сижу, гляжу. И вижу, что у чёрта из табакерки появляется на пристани моя Ветка и начинает уламывать контролёршу, чтоб её без билета на борт взяли. Денег-то на билет у неё нету! Я, как благородный человек, с парохода долой — и в кассу. И пока я на своих полутора ногах ковырялся, «Ракета» наша стартовала! Ну, думаю, что за напасти!.. А мы с Веткой уже устали, как сволочи, даже ругаться сил нет. Следующая «Ракета» только через пять часов. Помирился я с Веткой, и ушли мы за деревню.
Нашли песчаную косу, купались, загорали. Ветка тихая-тихая была, виноватая, добрая. В конце концов дождались мы следующей «Ракеты», сели. Ветка всю дорогу спала у меня на плече. Приплыли, сошли на берег родной. Лодыжка моя распухла, болит, еле ступаю. С грехом пополам довела меня Ветка до дома, всю дорогу поддерживала. У подъезда стали прощаться. И только я хотел поцеловать её напоследок, она ка-ак пнет меня в больную ногу!
Я на спину брык, заорал и ногами засучил. А она убежала. Больше мы с ней не виделись. Служкин замолчал. Маша задумалась. Они вдвоём уже подошли к наплавному мосту. Маша покачала головой и призналась: — Вы так рассказывали, Виктор Сергеевич, — я будто кино смотрела. Никогда бы не подумала, что так бывает… — А так и не бывает, — улыбнулся Служкин. Маша остолбенела.
Служкин, улыбаясь, погладил её по голове. Глава 18 Градусов Прозвенел звонок. Служкин, как статуя, врезался в плотную кучу девятого «вэ», толпившегося у двери кабинета. Распихав орущую зондеркоманду, он молча отпер замок и взялся за ручку. Ручка была мокрая. Вокруг восторженно заржали. Мы не знаем кто! В кабинете Служкин положил журнал на свой стол и долго, тщательно вытирал ладонь тряпкой, испачканной в мелу, — чтобы видели все. Потом посмотрел на часы.
От урока прошла минута сорок секунд. Значит, остаётся ещё сорок три минуты двадцать секунд. Заложив руки за спину, как американский полицейский, Служкин стоял у доски и ждал тишины. В общем-то, это ожидание было не более чем жестом доброй воли, ритуалом. Для зондеркоманды этот ритуал был китайской церемонией. Зондеркоманда гомонила. Служкин выждал положенную минуту. Рты закрыть! Урок начинается!
Он двинулся вдоль парт, глядя в потолок. Не расцепляя рук за спиной, на пределе своих акустических возможностей, он начал: — Открыли! Кто-то действительно открыл тетрадь, но шум лишь увеличился: Служкин говорил громко, и девятиклассникам приходилось перекрикивать его, чтобы слышать друг друга. Служкин, надсаживаясь, гнал голый конспект, потому что рассказывать или объяснять что-либо было невозможно. Интонации Служкина были такие, что после каждой фразы хотелось крикнуть «ура! Пять минут… Десять… Пятнадцать… Диктовка конспекта — это ещё цветочки. А вот что начнётся при проверке домашнего задания!.. Двадцать минут. Служкин прощально посмотрел в окно.
Вопрос: какие основные отрасли производства в нефтехимическом комплексе? Гам как на вокзале. И тогда Служкин нырнул в омут с головой. Одни двойки!!! И никто слушать не желает!!! Пока Служкин неистовствовал, на первой парте рыжий и носатый Градусов азартно рассказывал соседу: — …а у него тоже на «липе», но синие. Я его спрашиваю: ты, дурак, где брал? Он такой: на балке. Я ему: ну ты ваще!..
После общей морали Служкина полагалось найти и растерзать жертву. Служкин бухнул классным журналом по парте перед Градусовым. Ты лучше меня географию знаешь, да?!! Давай отвечай, какие основные отрасли нефтехимического комплекса?!! Градусов неохотно совершил странное телодвижение, перекосившись в полустоячем-полулежачем положении. Чего ты слушал, чего ты знаешь по географии, чтобы мне тут шипеть? Только что я про Тюменскую область говорил — назови мне хоть главный город там!.. Из-за своей фамилии Градусов уже устраивал шоу, и Служкин должен был помнить, как зовут этого рыжего, но в пылу схватки не вспомнил. Однако не стоило обращаться за помощью к Градусову.
Это был тактический просчёт. И теперь Служкин уже не мог одолеть Градусова, хоть оторви ему рыжую башку. Градусов приосанился. И это был второй тактический просчёт, потому что в конфликт ввязывалась вся зондеркоманда. Отступать ему было поздно — гонор сшибся с гонором. Служкин двумя пальцами поднял открытый ранец за нижний уголок и высыпал на пол всё его содержимое. Служкин носком ботинка откинул пару учебников. Он демонстративно бросил градусовский ранец на свой стол. Служкин обошёл его и взял за ухо.
Служкин наклонился к его оттянутому уху и шепнул: — Только дёрнись, гад, рожей в стенку суну. Он провёл согнутого Градусова к двери и вышиб в коридор. Глава 19 Будкин Было воскресенье — день, когда водопроводчики отключают воду. По этой причине Надя раздражённо громыхала на кухне тарелками, отмывая их из-под чайника. В комнате на письменном столе громоздились сцепленные проводами магнитофоны. Будкин, напялив наушники, что-то переписывал с одной кассеты на другую. В такт неслышной музыке он кивал головой, открывал рот и подпевал одной мимикой. На полу играла Тата: укладывала Пуджика в коляску. Служкин лежал на кровати и проверял самостоятельную у девятого «а».
Он прочитал работу Скачкова и красной ручкой написал в тетради: «Ты говоришь, что у тебя по географии трояк, а мне на это просто наплевать». Цитата Скачкову была отлично известна. Служкин подтвердил её оценкой — 3. Будкин щёлкнул выключателем, снял наушники, встал, потянулся и, перешагнув через Пуджика, пошёл на кухню. Я на тебя не готовлю! А нету! Пуджик проводил её глазами. Мне завтра в гости. Будкин открыл в шкафу дверку и начал рыться в вещах.
Вдруг он вытянул длинный лифчик. Лифчик вылетел у Будкина из руки — напротив него, захлопнув шкаф, очутилась разъярённая Надя. Я за него замуж не выходила! Надя истерично крутанулась, сбрасывая его ладони. Проваливай вообще отсюда!.. Пускай к себе уходит! У самого есть квартира! Сидит тут каждый день — ни переодеться, ни отдохнуть! Жрёт за здорово живёшь, а теперь ещё и в бельё полез!
Ни стыда ни совести! Надоело это всё мне уже!.. Тата молча сидела на полу и переводила с мамы на папу испуганные глаза. Пуджик вылез из-под кукольного одеяла и запрыгнул Служкину на кровать. Будкин неуверенно хехекнул и достал кассету. Служкин молчал. Хехекая, Будкин оделся и ушёл, шаркая подошвами. Пуджик повертелся рядом с ним, точно утаптывал площадку в сугробе, и свалился, пихая Служкина в бок и бурча что-то в усы. Тата взялась за кукол.
Надя выскочила из ванной в том же озверелом состоянии. Видимо, отсутствие воды помешало ей погасить злобу. Он меня раздевать начнёт — ты не пикнешь!.. Пусто за душой! Ты шуточками только пустоту свою прикрываешь! Ничего тебе, кроме покоя своего, не нужно! Ты эгоист — страшно подумать какой! Пустое место! Она умчалась на кухню.
Служкин взял новую тетрадь — с обгрызенным углом. Однажды он уже написал в ней: «Зачем обглодал тетрадь? Заведи новую. География несъедобна». Теперь под записью имелся ответ: «Это не я обглодал, а моя собака». Служкин проверил самостоятельную, поставил оценку и продолжил диалог: «Выброси тетрадь на помойку. Можешь вместе с собакой. В третий раз этот огрызок не приму». Он сунул тетрадь под кота, как под пресс-папье, и выбрался из кровати.
Надя стояла у окна и глядела на грязный двор, сжимая в кулачке ложку. Служкин убавил газ под лапшой и сел за стол. Я тебе мешать не буду. Не вышло со мной — выйдет в другой раз. Ты ещё молодая… — Не моложе тебя… — сдавленно ответила Надя. Ты на меня не равняйся. У тебя ведь нету столько терпения, сколько у меня. Я всегда побеждаю, когда играю в гляделки. Куда я теперь от Таты денусь?
Ты тряпка. У меня никого, кроме Будкина, нет. Он хороший человек. Только, как и я, тоже засыхать начал, но, в отличие от меня, с корней. В прихожей затрещал звонок. Служкин раздавил сигарету в пепельнице и пошел открывать. Через некоторое время он впихнул в кухню сияющего Будкина. Жестом факира Будкин извлёк из-за пазухи пузатую бомбу дорогого вина. Если хочешь, он тебе свои трусы покажет, и будете квиты… Это ведь твоё любимое вино?
Тетрадка оказалась Маши Большаковой. После безупречно написанной самостоятельной Служкин прочёл аккуратный постскриптум: «Виктор Сергеевич, пожалуйста, напишите и мне письмо, а то Вы в прошлый раз всем написали, а мне нет». Служкин нащупал под Пуджиком красную ручку и начертал: «Пишу, пишу, дорогая Машенька. Читать твою самостоятельную было так же приятно, как и видеть тебя. Целую, Географ». Глава 20 Мёртвые не потеют Служкин проторчал на остановке двадцать минут, дрожа всеми сочленениями, и, не выдержав, пошёл к Кире домой. Она была ещё в халате. Подожди меня тут. Кира помолчала, разглядывая его.
Но я тебя не приглашала. Смотри не пожалей. В комнате послышался хруст дивана, щёлканье ременной пряжки, и на порог вышел атлетически сложенный молодой человек с квадратными плечами. В лифте, взяв Служкина под руку, Кира насмешливо сказала: — Ты, наверное, хочешь спросить, кто это был? Или сантехник. Они спустились с крыльца и зашагали по мокрому асфальту. Недавно выпавший снег не удержался, растаял, а грязь замёрзла. Газоны, по которым разворачивались легковушки в тесном дворе, превратились в барельефы, в чёрную фигурную лепнину. Студёная поздняя осень старчески слепла.
Туманная морось покачивалась между высокими многоэтажками. С их крыш медузой обвисало рыхлое и дряблое небо. Билеты на руках, Будкин вечером нас встретит. Поздно оглобли поворачивать. И вообще, я же предупреждал, что не люблю американские боевики… — А я вот люблю, и будь добр это стерпеть. Только в них и можно настоящего мужика увидеть. Они успели приехать вовремя и даже не очень пострадали в автобусе. На щите перед кинотеатром был изображён летящий в звёздном небе мотоцикл с голой девкой верхом. Гардероб в фойе не работал, вешалки торчали за барьером, как скелеты оленей.
В зеркальном, музыкальном и разноцветно иллюминированном баре красивая продавщица торговала баночным пивом и сигаретами. По фойе слонялась толпа крепышей в расстёгнутых пуховиках. Крепыши были с девушками; они, угрожающе глядя исподлобья, пили пиво, мяли банки и с грохотом бросали их в урны. Но Служкин на всём скаку остановиться не мог. Они прошли в зал, сели, фильм начался, а Служкин всё ещё дребезжал: — Многомиллионный город терроризирует маньяк-убийца, — подражая интонациям рекламного ролика, шептал он. Погони, схватки, каскад головокружительных трюков, настоящие мужчины и прекрасные женщины — всё это в новом американском супербоевике «Мёртвые не потеют». Злобный Маньяк крошил всех подряд, носясь на мотоцикле во главе Банды. Банда гнездилась на верхнем Этаже заброшенного небоскреба. Лестницы в нём были взорваны.
К себе на Этаж Банда попадала, прыгая с разгона на мотоциклах с крыши соседнего, тоже заброшенного небоскрёба. Банда поймала Девку и изнасиловала её. Причём сам Маньяк делал это, привязав Девку к мотоциклу и носясь по крыше. Потом Банда выбросила Девку вниз со своего миллионного Этажа. Девка, естественно, шлёпнулась в машину с мусором и выжила. Девка пошла скандалить в полицию. А начальником полиции был брат-близнец Маньяка. Он девку арестовал и хотел вернуть огорчившейся Банде, чтобы та всё-таки прикончила Девку как следует. Девку охранял Лучший Друг Полицейского.
Когда Банда пришла за Девкой, он в страшной Битве погиб, защищая жертву, но успел направить Девку к своему лучшему другу — Полицейскому. Девка застала Полицейского дома одного, он в слезах листал альбом с фотографиями Лучшего Друга. Полицейский был необыкновенно молчаливым и нелюдимым типом. Начальство он презирал, никогда с ним не разговаривал и всегда поступал наоборот приказам. Девку он ненавидел, а Маньяка вообще не считал за млекопитающее. Во всех случаях жизни он произносил только одно слово — «фак! Дело пошло по служкинскому прогнозу. Братец-Начальник упёк Полицейского за решётку, а Девку отдал Банде. Маньяк повёз Девку Убивать.
Может, и выжил бы. Но Маньяк был глупее Служкина и жить совсем не хотел. Он привёз Девку на свой пресловутый Этаж, опять раздел её и привязал к «Харли Дэвидсону», собираясь с Бандой повторить всю Программу. Тем временем Полицейский поднял в тюрьме Бунт, всё там погнул и сломал и убежал, повиснув на шасси вертолёта. Потом нью-йоркский воздушный флот начал биться с ним среди громад Манхэттена. Из горящего вертолёта Полицейский спрыгнул на Этаж Маньяка. Свой геликоптер, потерявший актуальность, он направил на соседний дом, с которого Банда и прыгала в своё логово. Дом разнесло к едрене фене. Пока Полицейский разделывался с Бандой, Маньяк быстро поумнел и решил удрать.
Девка погналась за ним, напялив шлем, но ничем не прикрыв срама. Маньяк, Девка и Полицейский дружной стайкой долго носились по карнизам и балконам на мотоциклах. Наконец Маньяк изловчился прыгнуть, как обычно, на соседний дом — а дома-то уже и не было. И он гробанулся о мостовую так, что оторвалась непутёвая Голова. Голова, кстати, прилетела точно в машину Сенатора, который совсем запутался в близнецах и тёмных делишках и хотел взорвать Нью-Йорк атомной бомбой. А Полицейский пулей — конечно, последней — разнёс колесо у мотоцикла Девки, которая хотела повторить полёт Маньяка. Девка осталась жива и долго целовалась с Полицейским на фоне финальных титров. Свет в зале зажёгся, и публика, уважительно покрякивая, вразвалку двинулась к выходу. Служкин только стонал и держался за голову, волоча ноги.
Они вывернули из-за угла кинотеатра на площадку. Уже совсем стемнело — по-осеннему густо, мглисто, неровно. Синий неоновый свет передней стеклянной стены кинотеатра выпукло и однотонно выделял ряд блестящих автомобилей, похожих на клавиши рояля. Кира неохотно взяла Служкина под руку. И тут из темноты возле машины появилось пятеро каких-то типов. Трое остановились в стороне, один подошёл к капоту, а ещё один сунулся в открытое окошко, где светилась багровая искра сигареты Будкина. О чём была беседа, никто не слышал, но тип у дверки полез в окно рукой, чтобы открыть машину. Второй тип по-хозяйски уселся на капот. Через мгновение тот парень, что лез в машину, вдруг растопырил руки, словно восклицая: «Да ба-а!..
Дверка открылась, Будкин вылез и деловито съездил снизу в челюсть седоку на капоте — тот, мелькнув подошвами, кувыркнулся на другую сторону. От троицы отделился ещё один боец, который добежал до Будкина, а потом резко развернулся и поковылял прочь. Он скрючился, выпятив зад и обеими руками скомкав в горсть штаны в паху — так отжимают плавки купальщики, не желающие раздеваться. Через миг вся компания исчезла в кустах. Кира присвистнула и сощурилась, разглядывая Будкина. Они втроём замолчали. Будкин грустно поглядел на Киру, тяжко хехекнул и отошёл в сторону покурить. Глава 21 Торжество Который год подряд первый тонкий, но уже прочный зимний снег лёг на землю в канун служкинского дня рождения, и Служкин, проснувшись, вместе с диваном поплыл в иглистое белое свечение, такое яркое и неожиданное после тёмных и тяжёлых красок поздней осени. Прямо с утра началась подготовка к празднеству.
Благодаря ей, возможно, Иванов и научился читать, а впоследствии — и писать собственные сочинения. То есть произведение построено на перекличках разных эпох: это падение Тевтонского ордена и крах нацистской Германии». В России же происходит бунт исторической литературы, это не совсем правильно. Когда страна продолжит двигаться вперед, тогда и жанр исторической литературы вернется в свои берега, обращаясь не только к осмыслению влияния государей, но и к общечеловеческим проблемам».
Алексей же серьезно относится к литературной работе. Основные магистральные направления и повороты сюжета продумывает заранее. Ни фактура, ни герои автора никогда за собой не уводят. Иванов считает, что именно так должны относиться к произведениям профессионалы, нежели подчиняться порывам бурного вдохновения.
Книгу напечатали в 2003 году, и с тех пор вышло уже больше 100 тысяч экземпляров в четырех разных издательствах, ее до сих пор переиздают. Она включена в список обязательного чтения по современной литературе в вузовской программе. Видите, не окончательно беспомощный роман я написал, хотя бы по этим объективным показателям. Как пришла идея написать книгу? Я некоторое время сам проработал в школе. Я был учителем и географии, и мировой и художественной культуры. Когда я начал работать в школе, я удивился, что о работе учителя нет вообще никаких произведений. То, что я читал до этого, это были либо какие-то глупости, либо откровенная ложь.
Мне захотелось написать правду, как это все выглядит с точки зрения учителя. Игра с псевдонимами Мне надоело, что разные московские критики называют меня краеведом, "певцом Урала", как будто я ни о чем другом, как про Урал не пишу. Я решил, что книгу "Географ глобус пропил" я издам под псевдонимом, чтобы избежать этих клише. Но, оказалось, я поменял шило на мыло, ушли одни клише, пришли другие — "начинающий автор". Я понял, что овчинка выделки не стоит и следующую книгу из этой серии уже публиковал под своим именем.
Иметь такого мужа невелика радость, когда безденежье и проблемы уже замучили: "Тебя не только любить, тебя и уважать-то невозможно! Ты шут! Пустое место! Служкин добрый. Не домой, а к бывшим одноклассникам он идёт по пути с работы, бежит поддерживать по первому зову в любое время дня и ночи. Друзья такие же неприкаянные. Все пытаются как-то выживать, пьянками и гулянками скрашивают серые будни. Но без "выжрать" у них никогда не обходится. Служкин бесконечно одинокий человек. Он любит и жалеет всех, только его никто по-настоящему не любит, кроме дочки. Все снисходительно используют, думают только о себе. Даже выслушать не хотят. Служкин к этому привык и научился говорить шутками. Зачем говорить серьёзно, если тебя никто не воспринимает всерьёз, не слушает? А потом Виктор Сергеевич устраивается в школу учителем географии. Учитель он, конечно, никакой. С детьми не справляется, поставить на место не может, дубасит непослушных, курит в кабинете, ставит отметки от балды. Для учеников Служкин не авторитет. Но он интересный рассказчик. И со временем дети очаровываются необычным учителем: "... Вы какой-то особенный учитель". Ребята зовут географа в поход, сплавляться по уральским рекам....... Фото автора Мысли, впечатления, цитаты 1.