Буря, обрушивающаяся на Свидригайлова в «Преступлении и наказании», может означать беду или гибель. один из тех героев романа Ф. приятель Разумихина, молодой доктор, который занимается "лечением" Раскольникова. Достоевский Фёдор Михайлович «Преступление и наказание». Зосимов — доктор, приятель Разумихина. Ему двадцать семь лет» «Высокий и жирный человек, с одутловатым и бесцветно-бледным, гладковыбритым лицом, с белобрысыми прямыми волосами, в очках и с большим золотым перстнем на припухшем от жиру пальце».
Характеристика Зосимова в романе "Преступление и наказание", образ, описание
Убежденный, что во всем виноват Раскольников, он решает ему отомстить хитрым способом. Он также полагает, что в ситуации могли бы помочь деньги, если бы он их дал Раскольниковым до свадьбы, это помогло избежать трудностей. Теперь же приходится действовать иначе. Лужин просит своего соседа Лебезятникова, который давно и хорошо знает Соню Мармеладову, пригласить ее зайти.
Соне он говорит, что, к сожалению, не сможет присутствовать на похоронах Мармеладова, но желает помочь их семье. Он дает ей 10 рублей. Лебезятников в сомнении: он чувствует, что что-то неладно, но что именно, не понимает.
Глава 2 Катерина Ивановна справляет поминки по мужу. В числе гостей — Соня, Раскольников, Лужин хотя он отказывался изначально и Лебезятников. Глава 3 Лужин клевещет на Соню, будто она у него украла 100 рублей.
Соня обретает самообладание и отрицает свою вину: она возвращает ему 10 рублей, которые брала у него. Катерина Ивановна прилюдно обшаривает карманы Сони, чтобы доказать ее невиновность. Из кармана девушки выпадает сторублевая купюра.
Лебезятников, сосед Лужина, которого тот призвал в свидетели кражи, понимает, что его втянули в нечистое дело. Он заявляет, что видел, как Лужин подложил Соне купюру, чем выводит его из себя, и Петр Петрович устраивает скандал. Раскольников также защищает Соню.
Взбешенный Лужин грозится присутствующим полицией, а хозяйка квартиры Амалия Ивановна выселяет Катерину Ивановну и ее детей. Глава 4 Раскольников идет к Соне: он хочет признаться ей, как и обещал, но колеблется. Они вновь говорят о религии и страдании, и признание само вырывается.
Он говорит, что не хотел убивать невинную Лизавету. Соня сочувствует ему, понимая, как сильно грех должен тяготить душу преступника частично она ошибается. Она хочет последовать за ним в Сибирь.
Раскольников также объясняет Соне, почему решился на поступок: ограбление с целью помочь ближнему было фактически предлогом. На самом деле Раскольников хотел увериться, что он как раз принадлежит к тому числу необыкновенных людей, которые способны ради блага других переступать закон. Он желал примерить на себя облик Наполеона сильно трансформированный в культуре того времени : Соня настаивает, чтобы Раскольников совершил явку с повинной.
Тогда его не только люди, но и Бог простит. Глава 5 Раскольников в это время тоже у Сони. Свидригайлов предлагает ему оплатить похороны Катерины Ивановны, обещает устроить детей в дома для сирот и даже спасти Соню от панели.
Он просит Раскольникова передать сестре, что это — те самые 10 тысяч, который он предлагал ей. Они пойдут на добрые дела. Озлобленный Раскольников интересуется, откуда в Аркадии Ивановиче такие перемены, на что тот открывает правду: он знает все, о чем они говорили с Соней.
Часть шестая Глава 1 Глава 2 Порфирий честно открывается Раскольникову: он убежден, что именно Родион — убийца. Выдает его та давняя статья, да и Заметов каждое слово из их разговора в трактире передал следователю. Сопоставив факты с учетом лихорадочного состояния Раскольникова , Порфирий делает вывод: Он также честно говорит Раскольникову, что сочувствует и симпатизирует ему, поэтому дает два дня на явку с повинной.
Хотя улик против Раскольникова нет, следователь точно верит, что юноша придет. Раскольников продолжает отрицать виновность. Глава 3 Раскольников решает встретиться со Свидригайловым — его странным образом притягивает этот дурной человек.
Они видятся в трактире, Раскольников понимает, что в лице Свидригайлова есть что-то странное: Глава 4 Глава 5 Покинув трактир, Свидригайлов отправляется на встречу с Дуней, не сказав об этом Раскольникову. Он просит ее зайти к нему на квартиру, и рассказывает о подслушанном разговоре Сони с ее братом. Он предлагает ей сделку: он спасет ее брата, если Дуня согласится быть с ним.
Дуня рассержена и пытается уйти, но обнаруживает, что дверь заперта изнутри. Тогда она вынимает револьвер, стреляет в Свидригайлова, но не попадает. Отчаявшись, она просит отпустить ее.
Аркадий Иванович подает ей ключ. Она кидает револьвер и уходит. Глава 6 Вечером Свидригайлов ходит из трактира в трактир, не находя себе места.
Затем он возвращается домой и заходит проститься с Соней: он говорит ей, что планирует уехать в Америку. Она благодарит его за помощь в похоронах. Свидригайлов дает ей 3 тысячи рублей, которые Соня сначала отказывается брать.
Свидригайлов настаивает: так она сможет жить нормальной жизнью, и, кроме того, они пригодятся ей на каторге, ведь она готова последовать за Раскольниковым в Сибирь. Свидригайлов уходит в дикую часть города на теперешнюю Петроградскую сторону , идет в гостиницу. Ему снятся несколько кошмаров, то пятилетняя девочка пытается его совратить, то по телу словно бы бегает мышь, которую он никак не поймает, потом он видит девочку-подростка, в чьем самоубийстве он виноват.
На рассвете он выходит на улице. Достав Дунин револьвер он стреляет себе в голову. Глава 7 Раскольников приходит проститься с семьей.
Матери он открывает не все, сообщая лишь об отъезде надолго, Дуне же открывается полностью.
Но, если для одного он тяжелый и темный, для другого — это место, где строится карьера. Разумихин считает Александра своим другом. Для него это чудесный малый, добрый и милый. К мужчине с перстнями на руках не подходит слово мальчик, которым его называют. Приятели вроде бы дружат, встречаются почти ежедневно, удивительно, что автор ни разу не называет слово «дружба» в характеристике их отношений. Заметов «греет руки» на работе. Юноша берет взятки, Разумихин относится к этому небрежно, он не хвалит друга за это, но и не осуждает. Заметов для него хорош «в своем роде». Здесь подсказка для читателя: образ Заметова положителен только в узком смысле, то есть для отдельных персонажей.
Автор, называя его чудеснейшим, миленьким», специально дает уменьшительно-ласкательные формы слов, принижает образ, вызывает на лице читателя улыбку или усмешку.
Во-первых, было видно и даже слишком заметно, что Петр Петрович усиленно поспешил воспользоваться несколькими днями в столице, чтоб успеть принарядиться и прикраситься в ожидании невесты, что, впрочем, было весьма невинно и позволительно. Даже собственное, может быть даже слишком самодовольное собственное сознание своей приятной перемены к лучшему могло бы быть прощено для такого случая, ибо Петр Петрович состоял на линии жениха. Все платье его было только что от портного, и все было хорошо, кроме разве того только, что все было слишком новое и слишком обличало известную цель. Даже щегольская, новехонькая, круглая шляпа об этой цели свидетельствовала: Петр Петрович как-то уж слишком почтительно с ней обращался и слишком осторожно держал ее в руках. Даже прелестная пара сиреневых, настоящих жувеневских, перчаток свидетельствовала то же самое, хотя бы тем одним, что их не надевали, а только носили в руках для параду. В одежде же Петра Петровича преобладали цвета светлые и юношественные.
На нем был хорошенький летний пиджак светлокоричневого оттенка, светлые легкие брюки, таковая же жилетка, только что купленное тонкое белье, батистовый самый легкий галстучек с розовыми полосками, и что всего лучше: все это было даже к лицу Петру Петровичу. Лицо его, весьма свежее и даже красивое, и без того казалось моложе своих сорока пяти лет. Темные бакенбарды приятно осеняли его с обеих сторон, в виде двух котлет, и весьма красиво сгущались возле светловыбритого блиставшего подбородка. Даже волосы, впрочем чуть-чуть лишь с проседью, расчесанные и завитые у парикмахера, не представляли этим обстоятельством ничего смешного или какого-нибудь глупого вида, что обыкновенно всегда бывает при завитых волосах, ибо придает лицу неизбежное сходство с немцем, идущим под венец. Если же и было что-нибудь в этой довольно красивой и солидной физиономии действительно неприятное и отталкивающее, то происходило уж от других причин. Рассмотрев без церемонии господина Лужина, Раскольников ядовито улыбнулся, снова опустился на подушку и стал по-прежнему глядеть в потолок. Но господин Лужин скрепился и, кажется, решился не примечать до времени всех этих странностей.
Но, знаете, хлопоты!.. Имею к тому же весьма важное дело по моей адвокатской части в сенате. Не упоминаю уже о тех заботах, которые и вы угадаете. Ваших, то есть мамашу и сестрицу, жду с часу на час… Раскольников пошевелился и хотел было что-то сказать; лицо его выразило некоторое волнение. Петр Петрович приостановился, выждал, но так как ничего не последовало, то и продолжал: — … С часу на час. Приискал им на первый случай квартиру… — Где? Я и сам-то заходил по скандальному случаю.
Дешево, впрочем. Изволите знать? Я был когда-то опекуном его… очень милый молодой человек… и следящий… Я же рад встречать молодежь: по ней узнаешь, что нового. Все эти наши новости, реформы, идеи — все это и до нас прикоснулось в провинции; но чтобы видеть яснее и видеть все, надобно быть в Петербурге. Ну-с, а моя мысль именно такова, что всего больше заметишь и узнаешь, наблюдая молодые поколения наши. И признаюсь: порадовался… — Чему именно? Могу ошибаться, но, кажется мне, нахожу более ясный взгляд, более, так сказать, критики; более деловитости… — Это правда, — процедил Зосимов.
А мы чуть не двести лет как от всякого дела отучены… Идеи-то, пожалуй, и бродят, — обратился он к Петру Петровичу, — и желание добра есть, хоть и детское; и честность даже найдется, несмотря на то что тут видимо-невидимо привалило мошенников, а деловитости все-таки нет! Деловитость в сапогах ходит. Если же сделано мало, то ведь и времени было немного. О средствах и не говорю. По моему же личному взгляду, если хотите, даже нечто и сделано: распространены новые, полезные мысли, распространены некоторые новые, полезные сочинения, вместо прежних мечтательных и романический; литература принимает более зрелый оттенок; искоренено и осмеяно много вредных предубеждений… Одним словом, мы безвозвратно отрезали себя от прошедшего, а это, помоему, уж дело-с… — Затвердил!
Что крупнее: складки на пухлой ладошке или золотой перстень. Часы увесистые, выпуклые, глухие, с тяжелой увесистой цепью. Они дорогие — золотые, но с образом начинающего врача они не сочетаются. У читателя появляется вопрос: откуда взялись часы? Заметно, что хозяин гордится ими.
Он вынимает их вальяжно, с чувством, раскрывает и смотрит. Одежда врача безукоризненна: идеально чистое аккуратное белье, светлые легкие брюки, широкое пальто. Молодой человек одет с иголочки. Манеры и образ жизни Зосимов ведет себя так, как будто он устал, двигается медленно, вяло, несколько лениво. Автор описывает движения мужчины. Зевает как на съемке, в замедленном кино: открывает широко рот, задерживает его так длительное время, затем закрывает. Создается впечатление отсутствия культуры у человека, но это манера поведения Зосимова. Он все делает не спеша. Так же медленно говорит мужчина, причем автор помогает представить его речь: «промямлил», «процедил», «вяло произнес». В каждом движении просматривается претензия на внимание к себе.
Он высокомерен и изнежен. Разумихин не может понять, как человек с таким поведением и образом жизни может стать отличным врачом. Лекарь не должен в его понимании спать на перине. Зосимову нужно ходить по ночам к больным, отказывать себе во сне и отдыхе. Манера общения делает доктора тяжелым человеком. Но окружающие признают в нем ум. Он знает свое дело, «знатно лечит». Другие черты характера врача: Самолюбие. Он ждет благодарности после посещения больного, оценки, лести. Когда слышит анализ своей работы, успокаивается, удовлетворяется.
На лице доктора всегда мимика довольного собой человека. Он несет себя как значимого, умного и незаменимого. Зосимов любит себя и не желает себе ни в чем отказывать. Разумихин дает ему неприятный эпитет — «потаскун», причем «грязный». Читатель догадывается, что такие характеристики доктор получил не зря. Нервозность, слабость делают его таким. Доказательство — неприкрыто желание Авдотьи Романовны, он почти облизывался, представляя девушку в своей власти. Не контролирует своей речи, не стесняется Разумихина. Зосимов как специалист Врач по специальности является хирургом, но профессиональные интересы гораздо шире. Зосимов увлекается психиатрией.
Он изучает болезни, которым подвержена психика человека. Врач сразу заметил, что Раскольников душевно болен. Он вывел причины отклонений Родиона: «дурной паек» питание , «нервный вздор» теория юноши. Происходящее в душе Раскольникова, вызвало опасную болезнь. Он почти сошел с ума, «близок к тому». Болезнь Раскольникова — «продукт многих сложных нравственных и материальных влияний». К психическим нарушениям привели тревоги, заботы, навязчивые мысли и странные идеи. Врач вывел диагноз пациенту — мономания. В психиатрии — это вид паранойи. Больной человек постоянно одержим одной идеей.
Он не может выбраться из сетей собственно созданной паутины, все больше в ней запутывается. Пациенту нужна помощь извне. Чаще самостоятельно выбраться может только сильный человек. Зосимов точно определил болезнь Раскольникова, и состояние его души, он видит, что его считают «оракулом», знатоком и грамотным специалистом. А я ведь пациентами-то не богат. Зосимов был высокий и жирный человек, с одутловатым и бесцветно-бледным, гладковыбритым лицом, с белобрысыми прямыми волосами, в очках и с большим золотым перстнем на припухшем от жиру пальце. Было ему лет двадцать семь. Одет он был в широком щегольском легком пальто, в светлых летних брюках, и вообще все было на нем широко, щегольское и с иголочки; белье безукоризненное, цепь к часам массивная. Потом медленно потащился в свой жилетный карман, вынул огромнейшие выпуклые глухие золотые часы, раскрыл, посмотрел и так же медленно и лениво потащился опять их укладывать. На перине спит доктор-то!
Года через три ты уж не будешь вставать для больного. Знатно начал полечивать. Нервный вздор какой-то, паек был дурной, говорит, пива и хрену мало отпускали, оттого и болезнь, но что ничего, пройдет и перемелется. Ты нервная, слабая дрянь, ты блажной, ты зажирел и ни в чем себе отказать не можешь, — а это уж я называю грязью, потому что прямо доводит до грязи. Мир героев «Преступления и наказания» В романе «Преступление и наказание» Достоевский создал особый неповторимый мир, внутри которого действуют особые законы, в котором царит особая психологическая среда, особое пространство. Необычность этого мира прежде всего в том, что почти все центральные герои романа — люди, отверженные обществом, «бывшие». Раскольников — «бывший студент» так он сам отвечает в полиции на вопрос о том, кто он. Бывшим студентом в основной части произведения является и Разумихин. Бывшим чиновником, «ровно пять суток тому назад» окончательно и безвозвратно сорвавшимся, входит в роман Мармеладов. Его дочь Соня — бывшая «барышня».
Малыши Катерины Ивановны, которых нищета выгнала просить милостыню на улицу, — бывшие «дворянские дети». Свидригайлов появляется в романе как бывший помещик хотя некогда «хозяин порядочный». Он бесповоротно расстался со своим еще недавно благополучным прошлым и рассказывает о нем Раскольникову с каким-то насмешливым удивлением, словно о другой жизни. Почти все герои произведения не заняты конкретным делом за исключением Зосимова — практикующего медика и судебного пристава Порфирия Петровича. Лужин в данный момент готовит себя к хищнической деятельности. Разумихин добывает средства на жизнь, делая переводы для рыночного издателя-книготорговца и увлекается проектом собственного книгоиздательского дела в эпилоге автор сообщает о его успехах на этом поприще. Этим героям Достоевского противопоказана «нормальная» — деловая, служебная, хозяйственная — жизнедеятельность. Они не могут удержаться в этих рамках. И Мармеладов, которому не раз даже и перед самым его концом судьба давала шанс стать на путь «исправленного» чиновника. И Свидригайлов, незадолго перед самоубийством признавшийся Раскольникову в невозможности пристроить себя к какому-либо определенному занятию: «Верите ли, хотя бы чтонибудь было; ну, помещиком быть, ну, отцом, ну, уланом, фотографом, журналистом.
Иногда даже скучно». Это равнодушие к жизни и неспособность найти себя в ней у Раскольникова достигает крайней точки. Хоть «он был задавлен бедностью», это «перестало в последнее время тяготить его. Насущными делами своими он совсем перестал заниматься» — сказано в начале романа. Несмотря на самолюбие, «он менее всего совестился своих лохмотьев на улице»; ему «наплевать», как он сам заявит Настасье, и на свою нищету, и на возможность как-то поправить положение уроками. Отрешенность от житейских дел принимает у Раскольникова такую крайнюю форму, что даже еда становится для него посторонним актом. К изумлению сострадательной Настасьи, он с трудом заставляет себя съесть «ложки три-четыре», «машинально» отхлебывает чай. Совершенно по-иному, чем у других писателей XIX века, представлена в романе Достоевского семья. В «Преступлении и наказании» нет ни одной семьи, почти все герои — члены распавшихся семейств, а большинство женщин — вдовы мать Раскольникова, его квартирная хозяйка, ростовщица Алена Ивановна. Второй раз становится вдовой Катерина Ивановна.
Даже «благополучный» в начале романа дом Свидригайловых постигнет беда и он перестанет существовать. Все семьи в романе либо распадаются, либо не создаются, не могут возникнуть. Неудачным становится сватовство Лужина к Дуне, хотя он появился в романе как жених. Раскольникову также не суждено было жениться на дочке квартирной хозяйки. Миражом оказался и предсмертный проект женитьбы Свидригайлова на шестнадцатилетнем «ангеле», которого готовы продать ему алчные родители. Единственная семья, судьба которой на фоне других сложится удачно, — семья Дуни и Разумихина, но она остается за пределами непосредственного изображения. Естественно, что герои, лишенные семьи, лишены и домашнего очага.
Характеристика Зосимова
«Преступление и наказание» рассказывает историю Родиона Раскольникова, бывшего петербургского студента, который планирует и осуществляет убийство старухи-процентщицы и её сводной сестры. «Зосимов был высокий и жирный человек, с одутловатым и бесцветно-бледным, гладковыбритым лицом, с белобрысыми прямыми волосами, в очках и с большим золотым перстнем на припухшем от жиру пальце. Навигация по записям. Ниже представлен цитатный образ и характеристика Зосимова в романе «Преступление и наказание», описание внешности и характера героя. Смотрите: Характеристика Зосимова в романе "Преступление и наказание" Господин Зосимов является молодым, начинающим врачом. Зосимов и Разумихин еще с бо’льшим любопытством принялись его оглядывать, и он видимо наконец сконфузился.
Достоевский "Преступление и наказание" - 8 (Лужин)
| Преступление и наказание | Зосимов — один из второстепенных персонажей романа «Преступление и наказание» Ф. М. Достоевского. |
| Разумихин: образ и характеристика героя романа «Преступление и наказание» | Цитата из книги«Преступление и наказание» Федора Достоевского — «Зосимов был высокий и жирный человек, с одутловатым и бесцветно-бледным, гладковыбритым лицом, ». |
| «Преступление и наказание» Разумихин | Зосимов преступление и наказание кто такой. |
| Характеристика Зосимова в романе "Преступление и наказание", образ, описание | Преступление и наказание. (Роман, 1866). Зосимов — доктор, приятель Разумихина. |
Зосимов ударение в фамилии преступление
У нее такое доброе лицо и глаза. Можно ли считать двойником Раскольникова Алену Ивановну? Это и есть так называемые психологические двойники Раскольникова. Казалось бы и все. Но нет, нельзя забыть еще и саму жертву, Алену Ивановну.
Как выглядит Лизавета Ивановна преступление и наказание? Автор описывает Лизавету высокой, совершенно нескладной, длинноногой, смуглой и неуклюжей женщиной тридцати пяти лет. Героиня очень робкая, чистоплотная, обладает спокойным характером, беспрекословно подчиняется сестре и ответственно относится к своей работе. У Лизаветы доброе лицо и улыбка.
Кого на самом деле убил Раскольников? Фактически бедный студент Родион Раскольников убил двух человек.
Лужин рассуждает о прогрессе, о росте преступности.
У него возникают разногласия с Раскольниковым, и они ссорятся. А Разумихин и Зосимов, выйдя из коморки, замечают, что Родион ни на что не реагирует, кроме убийства. Оставшись один, Раскольников отправляется бродить по улицам.
Идти домой он уже не намерен, не желая возвращаться к прежней жизни. Его охватывает желание поговорить с кем-то, но никто Родиона будто не замечает. Он встречает Заметова, секретаря полицейского участка и говорит с ним о фальшивомонетчиках.
Когда заходит речь об убийстве, Родион начинает говорить о том, как бы он поступил на месте убийцы. Заметов считает Раскольникова сумасшедшим. В этот же вечер Родион возвращается на место преступления и обнаруживает, что там переклеивают обои.
Герой враждебно воспринимает новые стены. Рабочие интересуются, что ему нужно. Родион дёргает за колокольчик и говорит, что на прошлой неделе тут целая лужа крови была, а теперь всё вымыли.
Рабочие и другие служащие решают, что лучше не связываться с сумасшедшим и гонят его прочь. По пути в коморку Раскольников встречает толпу, обступившую раздавленное тело пьяницы Мармеладова. Родион решает помочь семье бывшего чиновника и доставляет тело домой.
Все оставшиеся деньги отдаёт вдове. Соня Мармеладова прощается с отцом в неуместно ярком наряде проститутки. Дома Родион застаёт мать и сестру Дуню.
Они радуются встрече. Разумихин обещает взять все заботы о матери и сестре друга на себя. Он давно уже влюблён в Дуню.
Та, в свою очередь, чувствует, что на него можно положиться и говорит об этом матери. Раскольников сближается с Соней Мармеладовой. В ней он чувствует родственную душу, также нарушившую одну из главных заповедей.
Тем временем окружающие начинают подозревать Раскольникова в преступлении. Он решает самостоятельно явиться к следователю Порфирию Петровичу, чтобы отвести от себя подозрения. Следователь встречает Родиона и заводит с ним разговор о статье, написанной Раскольниковым под названием «О преступлении» и опубликованной в газете два месяца назад.
Он просит автора разъяснить свою теорию о людях великих и о «тварях дрожащих». Согласно этой теории, люди высшие имеют дар нового слова, им дозволено всё, они разрушают старое во имя благой цели, даже если для этого требуется переступить мораль и закон. Людям низшим это не дозволено.
Такие рассуждения не оставляют в Порфирии Петровиче сомнений, что перед ним находится убийца. Но следователь решает не давить на преступника и предвидит, что Раскольников сам придёт к нему с повинной, когда совесть и доброта победят в нём временное помутнение рассудка. По дороге домой Раскольников встречает Разумихина и говорит, что у следователя недостаточно фактов, чтобы обвинить его в убийстве.
Разумихин возмущён обвинениями в адрес своего друга. Раскольникова всё больше посещают мысли о том, что он «тварь дрожащая», а не «властелин» мира сего, потому что терзает себя от убийства какой-то старухи, не может забыть о морали и нравственности. Для него это преступление было и проверкой на принадлежность к людям высшего разряда, и акт справедливости, ведь старуха брала большие проценты и была безжалостна по отношению к должникам, попавшим в беду.
В Петербург тем временем приезжает Свидригайлов. Жена его умерла при странных обстоятельствах, наталкивающих на мысль о его виновности в произошедшем. Свидригайлов знакомится с Раскольниковым, они находят общие темы для разговора.
За первым уже прочно закрепился статус мошенника, шулера. Но это совсем не мешало ему наслаждаться жизнью. Эта способность жить дальше, вопреки совершённым преступлениям, и привлекла Родиона.
Лужин навещает Дуню с матерью и за обедом клевещет на Раскольникова и Соню, будто бы Родион отдал деньги, отправленные ему бедной матерью, на низменные услуги Мармеладовой. Но обман не удаётся, и Лужин с позором уезжает прочь. А Дуня с матерью сопереживают девушке с нелёгкой судьбой.
Раскольников, терзаясь содеянным, и чувствуя себя чуждым среди близких, посещает Соню. Она молится Богу. Просит прочитать её Евангелие о воскрешении Лазаря.
Соня надеется на чудесное спасение. Раскольников пытается увлечь Соню за собой идеей о власти над «всем муравейником» и «дрожащей тварью». Он обещает ей рассказать, кто убил старуху-процентщицу.
Раскольников снова решается пойти к Порфирию Петровичу. Им движет страх и желание открыться. Опытный следователь поворачивает разговор в сторону психологии преступника.
У Раскольникова случается нервный срыв. Он едва ли не оказывается разоблачён. Однако неожиданно в преступлении сознаётся Миколка.
Он несет себя как значимого, умного и незаменимого. Зосимов любит себя и не желает себе ни в чем отказывать. Разумихин дает ему неприятный эпитет — «потаскун», причем «грязный». Читатель догадывается, что такие характеристики доктор получил не зря. Нервозность, слабость делают его таким. Доказательство — неприкрыто желание Авдотьи Романовны, он почти облизывался, представляя девушку в своей власти. Не контролирует своей речи, не стесняется Разумихина. Зосимов как специалист Врач по специальности является хирургом, но профессиональные интересы гораздо шире. Зосимов увлекается психиатрией. Он изучает болезни, которым подвержена психика человека.
Врач сразу заметил, что Раскольников душевно болен. Он вывел причины отклонений Родиона: «дурной паек» питание , «нервный вздор» теория юноши. Происходящее в душе Раскольникова, вызвало опасную болезнь. Он почти сошел с ума, «близок к тому». Болезнь Раскольникова — «продукт многих сложных нравственных и материальных влияний». К психическим нарушениям привели тревоги, заботы, навязчивые мысли и странные идеи. Врач вывел диагноз пациенту — мономания. В психиатрии — это вид паранойи. Больной человек постоянно одержим одной идеей. Он не может выбраться из сетей собственно созданной паутины, все больше в ней запутывается.
Пациенту нужна помощь извне. Чаще самостоятельно выбраться может только сильный человек. Зосимов точно определил болезнь Раскольникова, и состояние его души, он видит, что его считают «оракулом», знатоком и грамотным специалистом. Зосимов был высокий и жирный человек, с одутловатым и бесцветно-бледным, гладковыбритым лицом, с белобрысыми прямыми волосами, в очках и с большим золотым перстнем на припухшем от жиру пальце. Одет он был в широком щегольском легком пальто, в светлых летних брюках, и вообще все было на нем широко, щегольское и с иголочки; белье безукоризненное, цепь к часам массивная. Потом медленно потащился в свой жилетный карман, вынул огромнейшие выпуклые глухие золотые часы, раскрыл, посмотрел и так же медленно и лениво потащился опять их укладывать. Знатно начал полечивать. Зосимов считает, что эту болезнь не нужно лечить медикаментами, так как она вызвана душевными страданиями. Источник Зосимов в романе «Преступление и наказание» Зосимов — один из второстепенных персонажей романа «Преступление и наказание» Ф. Господин Зосимов является молодым, начинающим врачом.
Приятель Разумихна. Возраст — около 27 лет. По специальности Зосимов является хирургом, но он также интересуется психиатрией. В романе Зосимов лечит Раскольникова заболевшего после своего преступления. Судя по всему, это был его первый пациент, но несмотря на противодействие больного, Зосимов успешно лечит его и приходит к выводу, что причиной болезни Раскольникова является «нервный вздор», душевные переживания, а также «дурной паек» плохое питание. Внешность Зосимову 27 лет.
А как кончил бы, из пятой да из второй вынул бы по кредитке, да опять на свет, да опять сомнительно, «перемените, пожалуйста», — да до седьмого поту конторщика бы довел, так что он меня как и с рук-то сбыть уж не знал бы! Кончил бы всё наконец, пошел, двери бы отворил — да нет, извините, опять воротился, спросить о чем-нибудь, объяснение какое-нибудь получить, — вот я бы как сделал!
Тут, я вам скажу, по-моему, не только нам с вами, даже натертому, отчаянному человеку за себя поручиться нельзя. Да чего ходить — вот пример: в нашей-то части, старуху-то убили. Ведь уж, кажется, отчаянная башка, среди бела дня на все риски рискнул, одним чудом спасся, — а руки-то все-таки дрогнули: обокрасть не сумел, не выдержал; по делу видно... Раскольников как будто обиделся. А вот поймайте-ка его, подите, теперь! Вам поймать? Вот ведь что у вас главное: тратит ли человек деньги или нет? То денег не было, а тут вдруг тратить начнет, — ну как же не он?
Так вас вот этакий ребенок надует на этом, коли захочет! На трате-то их и ловят. Не всё же такие, как вы, хитрецы. Вы бы в кабак не пошли, разумеется? Раскольников нахмурил брови и пристально посмотрел на Заметова. Слишком что-то серьезно стал он говорить и смотреть. Я вот бы как поступил, — начал Раскольников, опять вдруг приближая свое лицо к лицу Заметова, опять в упор смотря на него и говоря опять шепотом, так что тот даже вздрогнул на этот раз. Наглядел бы я там еще прежде, на этом дворе, какой-нибудь такой камень, этак в пуд или полтора весу, где-нибудь в углу, у забора, что с построения дома, может, лежит; приподнял бы этот камень — под ним ямка должна быть, — да в ямку-то эту все бы вещи и деньги и сложил.
Сложил бы да и навалил бы камнем, в том виде как он прежде лежал, придавил бы ногой, да и пошел бы прочь. Да год бы, два бы не брал, три бы не брал, — ну, и ищите! Был, да весь вышел! У того засверкали глаза; он ужасно побледнел; верхняя губа его дрогнула и запрыгала. Он склонился к Заметову как можно ближе и стал шевелить губами, ничего не произнося; так длилось с полминуты; он знал, что делал, но не мог сдержать себя. Страшное слово, как тогдашний запор в дверях, так и прыгало на его губах: вот-вот сорвется; вот-вот только спустить его, вот-вот только выговорить! Лицо его искривилось улыбкой. Раскольников злобно взглянул на него.
Ведь да? Теперь больше, чем когда-нибудь, не верю! Поймали воробушка. Стало быть, верили же прежде, когда теперь «больше, чем когда-нибудь, не верите»? А об чем вы без меня заговорили, когда я тогда из конторы вышел? А зачем меня поручик Порох допрашивал после обморока? Эй ты, — крикнул он половому, вставая и взяв фуражку, — сколько с меня? Ишь сколько денег!
А откудова платье новое явилось? Ведь знаете же, что копейки не было! Хозяйку-то, небось, уж опрашивали... Ну, довольно! Assez cause! До свидания... Он вышел, весь дрожа от какого-то дикого истерического ощущения, в котором между тем была часть нестерпимого наслаждения, — впрочем мрачный, ужасно усталый. Лицо его было искривлено, как бы после какого-то припадка.
Утомление его быстро увеличивалось. Силы его возбуждались и приходили теперь вдруг, с первым толчком, с первым раздражающим ощущением, и так же быстро ослабевали, по мере того как ослабевало ощущение. А Заметов, оставшись один, сидел еще долго на том же месте, в раздумье. Раскольников невзначай перевернул все его мысли насчет известного пункта и окончательно установил его мнение. Только что Раскольников отворил дверь на улицу, как вдруг, на самом крыльце, столкнулся с входившим Разумихиным. Оба, даже за шаг еще, не видали друг друга, так что почти головами столкнулись. Несколько времени обмеривали они один другого взглядом. Разумихин был в величайшем изумлении, но вдруг гнев, настоящий гнев, грозно засверкал в его глазах.
А я его там под диваном даже искал! На чердак ведь ходили! Настасью чуть не прибил за тебя... А он вон где! Что это значит? Говори всю правду! Когда еще ходить не можешь, когда еще рожа как полотно бледна, и задыхаешься! Что ты в «Хрустальном дворце» делал?
Признавайся немедленно! Это уж вывело Разумихина из себя: он крепко схватил его за плечо. Ты смеешь говорить: «пусти»? Да знаешь ли, что я сейчас с тобой сделаю? Возьму в охапку, завяжу узлом да и отнесу под мышкой домой, под замок! И что за охота благодетельствовать тем, которые... Тем, наконец, которым это серьезно тяжело выносить? Ну для чего ты отыскал меня в начале болезни?
Я, может быть, очень был бы рад умереть? Ну, неужели я недостаточно выказал тебе сегодня, что ты меня мучаешь, что ты мне... Охота же в самом деле мучить людей! Уверяю же тебя, что всё это мешает моему выздоровлению серьезно, потому что беспрерывно раздражает меня. Ведь ушел же давеча Зосимов, чтобы не раздражать меня! Отстань же, ради бога, и ты! И какое право, наконец, имеешь ты удерживать меня силой? Да неужель ты не видишь, что я совершенно в полном уме теперь говорю?
Чем, чем, научи, умолить мне тебя, наконец, чтобы ты не приставал ко мне и не благодетельствовал? Пусть я неблагодарен, пусть я низок, только отстаньте вы все, ради бога, отстаньте! Он начал спокойно, заранее радуясь всему яду, который готовился вылить, а кончил в исступлении и задыхаясь, как давеча с Лужиным. Разумихин постоял, подумал и выпустил его руку. Объявляю тебе, что все вы, до единого, — болтунишки и фанфаронишки! Заведется у вас страданьице — вы с ним как курица с яйцом носитесь! Даже и тут воруете чужих авторов. Ни признака жизни в вас самостоятельной!
Из спермацетной мази вы сделаны, а вместо крови сыворотка! Никому-то из вас я не верю! Первое дело у вас, во всех обстоятельствах — как бы на человека не походить! Ты знаешь, у меня сегодня собираются на новоселье, может быть уж и пришли теперь, да я там дядю оставил, — забегал сейчас, — принимать приходящих. Так вот, если бы ты не был дурак, не пошлый дурак, не набитый дурак, не перевод с иностранного... Уж вышел, так уж нечего делать! Я б тебе кресла такие мягкие подкатил, у хозяев есть... Чаишко, компания...
А нет, — так и на кушетке уложу, — все-таки между нами полежишь... И Зосимов будет. Зайдешь, что ли? Ты не можешь отвечать за себя! Да и ничего ты в этом не понимаешь... Я тысячу раз точно так же с людьми расплевывался и опять назад прибегал... Станет стыдно — и воротишься к человеку! Так помни же, дом Починкова, третий этаж...
За одну фантазию нос отвинчу! Дом Починкова, нумер сорок семь, в квартире чиновника Бабушкина... Постой, гей! Заметов там? Ну, да черт с тобой, пожалуй, не сказывай. Починкова, сорок семь, Бабушкина, помни! Раскольников дошел до Садовой и повернул за угол. Разумихин смотрел ему вслед, задумавшись.
Наконец, махнув рукой, вошел в дом, но остановился на средине лестницы. Ведь и я дурак! Да разве помешанные не говорят со смыслом? А Зосимов-то, показалось мне, этого-то и побаивается! Пожалуй, утопится... Эх, маху я дал! Он плюнул и скорыми шагами воротился в «Хрустальный дворец» допросить поскорее Заметова. Раскольников прошел прямо на — ский мост, стал на средине, у перил, облокотился на них обоими локтями и принялся глядеть вдоль.
Простившись с Разумихиным, он до того ослабел, что едва добрался сюда. Ему захотелось где-нибудь сесть или лечь, на улице. Склонившись над водою, машинально смотрел он на последний, розовый отблеск заката, на ряд домов, темневших в сгущавшихся сумерках, на одно отдаленное окошко, где-то в мансарде, по левой набережной, блиставшее, точно в пламени, от последнего солнечного луча , ударившего в него на мгновение, на темневшую воду канавы и, казалось, со вниманием всматривался в эту воду. Наконец в глазах его завертелись какие-то красные круги, дома заходили, прохожие, набережные, экипажи — всё это завертелось и заплясало кругом. Вдруг он вздрогнул, может быть спасенный вновь от обморока одним диким и безобразным видением. Он почувствовал, что кто-то стал подле него, справа, рядом; он взглянул — и увидел женщину, высокую, с платком на голове, с желтым, продолговатым, испитым лицом и с красноватыми, впавшими глазами. Она глядела на него прямо, но, очевидно, ничего не видала и никого не различала. Вдруг она облокотилась правою рукой о перила, подняла правую ногу и замахнула ее за решетку, затем левую, и бросилась в канаву.
Грязная вода раздалась, поглотила на мгновение жертву, но через минуту утопленница всплыла, и ее тихо понесло вниз по течению, головой и ногами в воде, спиной поверх, со сбившеюся и вспухшею над водой, как подушка, юбкой. Отцы родные, вытащите! Но лодки было уж не надо: городовой сбежал по ступенькам схода к канаве, сбросил с себя шинель, сапоги и кинулся в воду. Работы было немного: утопленницу несло водой в двух шагах от схода, он схватил ее за одежду правою рукою , левою успел схватиться за шест, который протянул ему товарищ, и тотчас же утопленница была вытащена. Ее положили на гранитные плиты схода. Она очнулась скоро, приподнялась, села и стала чихать и фыркать, бессмысленно обтирая мокрое платье руками. Она ничего не говорила. Пошла я теперь в лавочку, девчоночку при ней глядеть оставила, — ан вот и грех вышел!
Мещаночка, батюшка, наша мещаночка, подле живем, второй дом с краю, вот тут... Народ расходился, полицейские возились еще с утопленницей, кто-то крикнул про контору... Раскольников смотрел на всё с странным ощущением равнодушия и безучастия. Ему стало противно. Что это, контора... А зачем Заметов не в конторе? Контора в десятом часу отперта... И пожалуй!
Сердце его было пусто и глухо. Мыслить он не хотел. Даже тоска прошла, ни следа давешней энергии, когда он из дому вышел, с тем «чтобы всё кончить! Исход ли, однако? А всё равно! Аршин пространства будет, — хе! Какой, однако же, конец! Неужели конец?
Скажу я им иль не скажу? Да и устал я: где-нибудь лечь или сесть бы поскорей! Всего стыднее, что очень уж глупо. Да наплевать и на это. Фу, какие глупости в голову приходят... Но, дойдя до первого поворота, он остановился, подумал, поворотил в переулок и пошел обходом, через две улицы, — может быть, безо всякой цели, а может быть, чтобы хоть минуту еще протянуть и выиграть время. Он шел и смотрел в землю. Вдруг, как будто кто шепнул ему что-то на ухо.
Он поднял голову и увидал, что стоит у того дома, у самых ворот. С того вечера он здесь не был и мимо не проходил. Неотразимое и необъяснимое желание повлекло его. Он вошел в дом, прошел всю подворотню, потом в первый вход справа и стал подниматься по знакомой лестнице, в четвертый этаж. На узенькой и крутой лестнице было очень темно. Он останавливался на каждой площадке и осматривался с любопытством. На площадке первого этажа в окне была совсем выставлена рама: «Этого тогда не было», — подумал он. Вот и квартира второго этажа, где работали Николашка и Митька: «Заперта; и дверь окрашена заново; отдается, значит, внаем».
Вот и третий этаж... Поколебавшись немного, он поднялся по последним ступенькам и вошел в квартиру. Ее тоже отделывали заново; в ней были работники; это его как будто поразило. Ему представлялось почему-то, что он всё встретит точно так же, как оставил тогда, даже, может быть, трупы на тех же местах на полу. А теперь: голые стены, никакой мебели; странно как-то! Он прошел к окну и сел на подоконник. Всего было двое работников, оба молодые парня, один постарше, а другой гораздо моложе. Они оклеивали стены новыми обоями, белыми, с лиловыми цветочками, вместо прежних желтых, истрепанных и истасканных.
Раскольникову это почему-то ужасно не понравилось; он смотрел на эти новые обои враждебно, точно жаль было, что всё так изменили. Работники, очевидно, замешкались и теперь наскоро свертывали свою бумагу и собирались домой. Появление Раскольникова почти не обратило на себя их внимания. Они о чем-то разговаривали. Раскольников скрестил руки и стал вслушиваться. Так вот оно как! А уж как разодета: журнал, просто журнал! Он, очевидно, поучался у «дядьшки».
Рисунок, значит. Мужской пол всё больше в бекешах пишется, а уж по женскому отделению такие, брат, суфлеры, что отдай ты мне всё, да и мало! Раскольников встал и пошел в другую комнату, где прежде стояли укладка, постель и комод; комната показалась ему ужасно маленькою без мебели. Обои были всё те же; в углу на обоях резко обозначено было место, где стоял киот с образами. Он поглядел и воротился на свое окошко. Старший работник искоса приглядывался. Вместо ответа Раскольников встал, вошел в сени, взялся за колокольчик и дернул. Тот же колокольчик, тот же жестяной звук!
Он дернул второй, третий раз; он вслушивался и припоминал. Прежнее, мучительно-страшное, безобразное ощущение начинало всё ярче и живее припоминаться ему, он вздрагивал с каждым ударом, и ему всё приятнее и приятнее становилось. Кто таков? Раскольников вошел опять в дверь. Тут целая лужа была. Пойдем в контору, там скажу. Работники с недоумением посмотрели на него. Идем, Алешка.
Запирать надо, — сказал старший работник. Несколько людей стояло при самом входе в дом с улицы, глазея на прохожих: оба дворника, баба, мещанин в халате и еще кое-кто. Раскольников пошел прямо к ним. Вам чего? Чего вам? Раскольников не отвечал и стал с ними рядом, задумавшись. Тут, говорит, убивство случилось, а я пришел нанимать». И в колокольчик стал звонить, мало не оборвал.
А пойдем, говорит, в контору, там всё докажу. Дворник с недоумением и нахмурясь разглядывал Раскольникова. У дворника спроси... Раскольников через плечо скосил на него глаза, посмотрел внимательно и сказал так же тихо и лениво: — Пойдем! Ты чего пристал? И впрямь выжига... И, схватив за плечо Раскольникова, он бросил его на улицу. Тот кувыркнулся было, но не упал, выправился, молча посмотрел на всех зрителей и пошел далее.
Сам на то лезет, известно, а свяжись, не развяжешься... Но ничто не отозвалось ниоткуда; всё было глухо и мертво, как камни, по которым он ступал, для него мертво, для него одного... Вдруг, далеко, шагов за двести от него, в конце улицы, в сгущавшейся темноте, различил он толпу, говор, крики... Среди толпы стоял какой-то экипаж... Замелькал среди улицы огонек. Он точно цеплялся за всё и холодно усмехнулся, подумав это, потому что уж наверно решил про контору и твердо знал, что сейчас всё кончится. Роман Федора Михайловича Достоевского «Преступление и наказание» был написан в 1866 году. Замысел произведения появился у писателя еще в 1859, когда он отбывал наказание на каторге.
Изначально Достоевский собирался написать роман «Преступление и наказание» в форме исповеди, но в процессе работы первоначальная идея постепенно изменилась и, описывая свое новое произведение редактору журнала «Русский вестник» в котором книгу впервые напечатали , автор характеризует роман как «психологический отчет одного произведения». Составленное по «Преступлению и наказанию» краткое содержание по главам и частям позволяет ознакомиться с ключевыми моментами романа, подготовиться к уроку литературы в 10 классе или контрольной работе. Представленный на нашем сайте пересказ романа вы можете читать онлайн либо сохранить на любой электронный носитель. Главные герои Родион Раскольников — бедный студент, молодой, гордый, бескорыстный юноша. Он «был замечательно хорош собою, с прекрасными темными глазами, темно-рус, ростом выше среднего, тонок и строен». Соня Мармеладова — родная дочь Мармеладова, пьяницы, бывшего титулярного советника. Петр Петрович Лужин — жених Дуни, расчетливый, «чопорный, осанистый, с осторожною и брюзгливою физиономией» господин сорока пяти лет. Аркадий Иванович Свидригайлов — азартный игрок с противоречивым характером, переступивший через несколько жизней.
Порфирий Петрович — пристав следственных дел, который занимался делом об убийстве старухи-процентщицы. Человек умный, «скептик, циник». Разумихин — студент, друг Родиона. Очень неглупый молодой человек, хотя иногда простоватый, «наружность его была выразительная - высокий, худой, всегда худо выбритый, черноволосый. Иногда он буянил и слыл за силача». Дуня Авдотья Романовна Раскольникова — сестра Раскольникова, «твердая, благоразумная, терпеливая и великодушная, хотя и с пылким сердцем» девушка. Другие персонажи Алена Ивановна — старуха-процентщица, которую убил Раскольников. Лизавета Ивановна — сестра старухи-процентщицы, «высокая, неуклюжая, робкая и смиренная девка, чуть не идиотка, тридцати пяти лет, бывшая в полном рабстве у сестры своей, работавшая на нее день и ночь, трепетавшая перед ней и терпевшая от нее даже побои».
Семен Захарович Мармеладов — отец Сони, пьяница, «человек лет уже за пятьдесят, среднего роста и плотного сложения, с проседью и с большою лысиной». Екатерина Ивановна Мармеладова — женщина благородного происхождения из разорившейся дворянской семьи , мачеха Сони, жена Мармеладова. Пульхерия Александровна Раскольникова — мать Родиона, женщина сорока трех лет. Зосимов — доктор, приятель Раскольникова 27-ми лет. Заметов — письмоводитель в полицейском участке.
Мир героев «Преступления и наказания»
Найдите правильный ответ на вопрос«Расскажите о роли Зосимова в рассказе "Преступление и наказание". Найди верный ответ на вопрос«Расскажите о роли Зосимова в рассказе "Преступление и наказание". Можно сказать, что и оправдывает, потому что Зосимову все это близко (показывается в романе при разговоре с Родионом) но он не стал убивать, о это все переборол и стал совершенно другим человеком. а Родион пошел другим путем. но можно сказать, что они очень похожи. Читать онлайн книгу «Преступление и наказание» автора Федора Достоевского полностью, на сайте или через приложение Литрес: Читай и Слушай. «Преступление и наказание» затронуто в ней по касательной, но Михайловский считает общим принципом всей прозы Достоевского наслаждение страданием и унижением — патологическое, садомазохистское. Зосимов — доктор, приятель Разумихина. Ему двадцать семь лет» «Высокий и жирный человек, с одутловатым и бесцветно-бледным, гладковыбритым лицом, с белобрысыми прямыми волосами, в очках и с большим золотым перстнем на припухшем от жиру пальце».
Преступление и наказание - краткое содержание
/ Характеристика Зосимова (Преступление и наказание). / Характеристика Зосимова (Преступление и наказание). Известный роман Федора Михайловича Достоевского «Преступление и наказание» относится к направлению «реализм«. Зосимов — врач, изображенный в «Преступлении и наказании», показателен как одна. Зосимов был высокий и жирный человек, с одутловатым и бесцветно-бледным, гладковыбритым лицом, с белобрысыми прямыми волосами, в очках и с большим золотым перстнем на припухшем от жиру пальце.
Герои романа Достоевского «Преступление и наказание» (список)
| Читать онлайн «Преступление и наказание», Федор Достоевский – Литрес, страница 10 | Преступление и наказание фильм 1969 Зосимов. |
| Образ и характеристика Зосимова в романе Преступление и наказание | Кто такой зосимов в преступлении и наказании если в защищаемом трактате есть отряды с ещё меньшим розоватым арестом, то цирк поцелуя ограничен их оттенком кузова. |
| Герои романа Достоевского «Преступление и наказание» (список) | Эти новости очень расстроили Раскольникова. |
| Заметов – образ в “Преступлении и наказании” | Это был цитатный образ и характеристика Зосимова в романе «Преступление и наказание» Достоевского, описание внешности и характера героя. |
| Преступление и наказание краткое содержание | Эти новости очень расстроили Раскольникова. |
Преступление и наказание
| Преступление и наказание - краткое содержание романа по частям и главам | Образ и характеристика Зосимова в романе «Преступление и наказание» помогают ярче представить Петербург, оценить всю силу идеи, которая вросла в душу главного героя. |
| Зосимов преступление | Характеристика Зосимова в романе «Преступление и наказание», образ, описание. |
Раскрытие образа Зосимова из романа Преступление и наказание
- Кто такой Зосимов в " Преступление и наказание"? Его роль?
- Ф. М. Достоевский. Преступление и наказание. Текст произведения. Часть вторая. IV
- Кто такой Заметов в романе преступление и наказание?
- "Преступление и наказание". Разумихин: характеристика персонажа
- Герои романа Достоевского «Преступление и наказание» (список) ~ Проза (Школьная литература)
- "Преступление и наказание". Разумихин: характеристика персонажа
Разумихин. «Преступление и наказание». Характеристика
- «Преступление и наказание» Разумихин
- Зосимов преступление и наказание кто такой
- Кто такой Заметов
- Зосимов был высокий и жирный человек, с одутловатым и ...➤ MyBook
- Зосимов преступление
«Преступление и наказание» Разумихин
Он впадает в бредовое состояние, много спит, теряет аппетит. С другой стороны, Раскольников боится, что его преступление раскроют. В чем заключается теория Раскольникова и почему она терпит крах? После совершения преступления он понял, что несмотря на совершенное убийство, он не смог перешагнуть через себя, через нравственную черту, так и остался «тварью дрожащей». Следовательно его теория терпит крах, при столкновении «простой арифметики» с жизнью. Читайте также Когда уже слышно сердцебиение? Кто называет Раскольникова Исступленный ипохондрик? Доктор Зосимов называет его «исступленным ипохондриком». Даже несчастная кроткая страдалица Соня пожалела Раскольникова, увидев, как он ужасно, бесконечно несчастен. Почему Лужин расстался с Дуней?
Разрыв Дуни с Лужиным состоялся по многим причинам.
Что, теперь понимаете? Неподвижное и серьезное лицо Раскольникова преобразилось в одно мгновение, и вдруг он залился опять тем же нервным хохотом, как давеча, как будто сам совершенно не в силах был сдержать себя. И в один миг припомнилось ему до чрезвычайной ясности ощущения одно недавнее мгновение, когда он стоял за дверью, с топором, запор прыгал, они за дверью ругались и ломились, а ему вдруг захотелось закричать им, ругаться с ними, высунуть им язык, дразнить их, смеяться, хохотать, хохотать, хохотать! Что «или»? Ну, что?
Ну, скажите-ка! Оба замолчали. После внезапного, припадочного взрыва смеха Раскольников стал вдруг задумчив и грустен. Он облокотился на стол и подпер рукой голову. Казалось, он совершенно забыл про Заметова. Молчание длилось довольно долго.
Остынет, — сказал Заметов. Он продолжал пить чай. Целое общество было. Подделывали билеты. Я еще месяц назад читал, — отвечал спокойно Раскольников. Это дети, бланбеки, а не мошенники!
Целая полсотня людей для этакой цели собирается! Разве это возможно? Тут и трех много будет, да и то чтобы друг в друге каждый пуще себя самого был уверен! А то стоит одному спьяну проболтаться, и всё прахом пошло! Нанимают ненадежных людей разменивать билеты в конторах: этакое-то дело да поверить первому встречному? Ну, положим, удалось и с бланбеками, положим, каждый себе по миллиону наменял, ну, а потом?
Всю-то жизнь? Каждый один от другого зависит на всю свою жизнь! Да лучше удавиться! А они и разменять-то не умели: стал в конторе менять, получил пять тысяч, и руки дрогнули. Четыре пересчитал, а пятую принял не считая, на веру, чтобы только в карман да убежать поскорее. Ну, и возбудил подозрение.
И лопнуло всё из-за одного дурака! Да разве этак возможно? Нет, это я совершенно уверен, что это возможно. Иной раз не выдержишь. Нет, я бы не выдержал! За сто рублей награждения идти на этакий ужас!
Идти с фальшивым билетом — куда же? А вы не сконфузитесь? Раскольникову ужасно вдруг захотелось опять «язык высунуть». Озноб, минутами, проходил по спине его. А как стал бы третью тысячу считать — нет, позвольте: я, кажется, там, во второй тысяче, седьмую сотню неверно сосчитал, сомнение берет, да бросил бы третью, да опять за вторую, — да этак бы все-то пять. А как кончил бы, из пятой да из второй вынул бы по кредитке, да опять на свет, да опять сомнительно, «перемените, пожалуйста», — да до седьмого поту конторщика бы довел, так что он меня как и с рук-то сбыть уж не знал бы!
Кончил бы всё наконец, пошел, двери бы отворил — да нет, извините, опять воротился, спросить о чем-нибудь, объяснение какое-нибудь получить, — вот я бы как сделал! Тут, я вам скажу, по-моему, не только нам с вами, даже натертому, отчаянному человеку за себя поручиться нельзя. Да чего ходить — вот пример: в нашей-то части, старуху-то убили. Ведь уж, кажется, отчаянная башка, среди бела дня на все риски рискнул, одним чудом спасся, — а руки-то все-таки дрогнули: обокрасть не сумел, не выдержал; по делу видно... Раскольников как будто обиделся. А вот поймайте-ка его, подите, теперь!
Вам поймать? Вот ведь что у вас главное: тратит ли человек деньги или нет? То денег не было, а тут вдруг тратить начнет, — ну как же не он? Так вас вот этакий ребенок надует на этом, коли захочет! На трате-то их и ловят. Не всё же такие, как вы, хитрецы.
Вы бы в кабак не пошли, разумеется? Раскольников нахмурил брови и пристально посмотрел на Заметова. Слишком что-то серьезно стал он говорить и смотреть. Я вот бы как поступил, — начал Раскольников, опять вдруг приближая свое лицо к лицу Заметова, опять в упор смотря на него и говоря опять шепотом, так что тот даже вздрогнул на этот раз. Наглядел бы я там еще прежде, на этом дворе, какой-нибудь такой камень, этак в пуд или полтора весу, где-нибудь в углу, у забора, что с построения дома, может, лежит; приподнял бы этот камень — под ним ямка должна быть, — да в ямку-то эту все бы вещи и деньги и сложил. Сложил бы да и навалил бы камнем, в том виде как он прежде лежал, придавил бы ногой, да и пошел бы прочь.
Да год бы, два бы не брал, три бы не брал, — ну, и ищите! Был, да весь вышел! У того засверкали глаза; он ужасно побледнел; верхняя губа его дрогнула и запрыгала. Он склонился к Заметову как можно ближе и стал шевелить губами, ничего не произнося; так длилось с полминуты; он знал, что делал, но не мог сдержать себя. Страшное слово, как тогдашний запор в дверях, так и прыгало на его губах: вот-вот сорвется; вот-вот только спустить его, вот-вот только выговорить! Лицо его искривилось улыбкой.
Раскольников злобно взглянул на него. Ведь да? Теперь больше, чем когда-нибудь, не верю! Поймали воробушка. Стало быть, верили же прежде, когда теперь «больше, чем когда-нибудь, не верите»? А об чем вы без меня заговорили, когда я тогда из конторы вышел?
А зачем меня поручик Порох допрашивал после обморока? Эй ты, — крикнул он половому, вставая и взяв фуражку, — сколько с меня? Ишь сколько денег! А откудова платье новое явилось? Ведь знаете же, что копейки не было! Хозяйку-то, небось, уж опрашивали...
Ну, довольно! Assez cause! До свидания... Он вышел, весь дрожа от какого-то дикого истерического ощущения, в котором между тем была часть нестерпимого наслаждения, — впрочем мрачный, ужасно усталый. Лицо его было искривлено, как бы после какого-то припадка. Утомление его быстро увеличивалось.
Силы его возбуждались и приходили теперь вдруг, с первым толчком, с первым раздражающим ощущением, и так же быстро ослабевали, по мере того как ослабевало ощущение. А Заметов, оставшись один, сидел еще долго на том же месте, в раздумье. Раскольников невзначай перевернул все его мысли насчет известного пункта и окончательно установил его мнение. Только что Раскольников отворил дверь на улицу, как вдруг, на самом крыльце, столкнулся с входившим Разумихиным. Оба, даже за шаг еще, не видали друг друга, так что почти головами столкнулись. Несколько времени обмеривали они один другого взглядом.
Разумихин был в величайшем изумлении, но вдруг гнев, настоящий гнев, грозно засверкал в его глазах. А я его там под диваном даже искал! На чердак ведь ходили! Настасью чуть не прибил за тебя... А он вон где! Что это значит?
Говори всю правду! Когда еще ходить не можешь, когда еще рожа как полотно бледна, и задыхаешься! Что ты в «Хрустальном дворце» делал? Признавайся немедленно! Это уж вывело Разумихина из себя: он крепко схватил его за плечо. Ты смеешь говорить: «пусти»?
Да знаешь ли, что я сейчас с тобой сделаю? Возьму в охапку, завяжу узлом да и отнесу под мышкой домой, под замок! И что за охота благодетельствовать тем, которые... Тем, наконец, которым это серьезно тяжело выносить? Ну для чего ты отыскал меня в начале болезни? Я, может быть, очень был бы рад умереть?
Ну, неужели я недостаточно выказал тебе сегодня, что ты меня мучаешь, что ты мне... Охота же в самом деле мучить людей! Уверяю же тебя, что всё это мешает моему выздоровлению серьезно, потому что беспрерывно раздражает меня. Ведь ушел же давеча Зосимов, чтобы не раздражать меня! Отстань же, ради бога, и ты! И какое право, наконец, имеешь ты удерживать меня силой?
Да неужель ты не видишь, что я совершенно в полном уме теперь говорю? Чем, чем, научи, умолить мне тебя, наконец, чтобы ты не приставал ко мне и не благодетельствовал? Пусть я неблагодарен, пусть я низок, только отстаньте вы все, ради бога, отстаньте! Он начал спокойно, заранее радуясь всему яду, который готовился вылить, а кончил в исступлении и задыхаясь, как давеча с Лужиным. Разумихин постоял, подумал и выпустил его руку. Объявляю тебе, что все вы, до единого, — болтунишки и фанфаронишки!
Заведется у вас страданьице — вы с ним как курица с яйцом носитесь! Даже и тут воруете чужих авторов. Ни признака жизни в вас самостоятельной! Из спермацетной мази вы сделаны, а вместо крови сыворотка! Никому-то из вас я не верю! Первое дело у вас, во всех обстоятельствах — как бы на человека не походить!
Ты знаешь, у меня сегодня собираются на новоселье, может быть уж и пришли теперь, да я там дядю оставил, — забегал сейчас, — принимать приходящих. Так вот, если бы ты не был дурак, не пошлый дурак, не набитый дурак, не перевод с иностранного... Уж вышел, так уж нечего делать! Я б тебе кресла такие мягкие подкатил, у хозяев есть... Чаишко, компания... А нет, — так и на кушетке уложу, — все-таки между нами полежишь...
И Зосимов будет. Зайдешь, что ли? Ты не можешь отвечать за себя! Да и ничего ты в этом не понимаешь... Я тысячу раз точно так же с людьми расплевывался и опять назад прибегал... Станет стыдно — и воротишься к человеку!
Так помни же, дом Починкова, третий этаж... За одну фантазию нос отвинчу! Дом Починкова, нумер сорок семь, в квартире чиновника Бабушкина... Постой, гей! Заметов там? Ну, да черт с тобой, пожалуй, не сказывай.
Починкова, сорок семь, Бабушкина, помни! Раскольников дошел до Садовой и повернул за угол. Разумихин смотрел ему вслед, задумавшись. Наконец, махнув рукой, вошел в дом, но остановился на средине лестницы. Ведь и я дурак! Да разве помешанные не говорят со смыслом?
А Зосимов-то, показалось мне, этого-то и побаивается! Пожалуй, утопится... Эх, маху я дал! Он плюнул и скорыми шагами воротился в «Хрустальный дворец» допросить поскорее Заметова. Раскольников прошел прямо на — ский мост, стал на средине, у перил, облокотился на них обоими локтями и принялся глядеть вдоль. Простившись с Разумихиным, он до того ослабел, что едва добрался сюда.
Ему захотелось где-нибудь сесть или лечь, на улице. Склонившись над водою, машинально смотрел он на последний, розовый отблеск заката, на ряд домов, темневших в сгущавшихся сумерках, на одно отдаленное окошко, где-то в мансарде, по левой набережной, блиставшее, точно в пламени, от последнего солнечного луча , ударившего в него на мгновение, на темневшую воду канавы и, казалось, со вниманием всматривался в эту воду. Наконец в глазах его завертелись какие-то красные круги, дома заходили, прохожие, набережные, экипажи — всё это завертелось и заплясало кругом. Вдруг он вздрогнул, может быть спасенный вновь от обморока одним диким и безобразным видением. Он почувствовал, что кто-то стал подле него, справа, рядом; он взглянул — и увидел женщину, высокую, с платком на голове, с желтым, продолговатым, испитым лицом и с красноватыми, впавшими глазами. Она глядела на него прямо, но, очевидно, ничего не видала и никого не различала.
Вдруг она облокотилась правою рукой о перила, подняла правую ногу и замахнула ее за решетку, затем левую, и бросилась в канаву. Грязная вода раздалась, поглотила на мгновение жертву, но через минуту утопленница всплыла, и ее тихо понесло вниз по течению, головой и ногами в воде, спиной поверх, со сбившеюся и вспухшею над водой, как подушка, юбкой. Отцы родные, вытащите! Но лодки было уж не надо: городовой сбежал по ступенькам схода к канаве, сбросил с себя шинель, сапоги и кинулся в воду. Работы было немного: утопленницу несло водой в двух шагах от схода, он схватил ее за одежду правою рукою , левою успел схватиться за шест, который протянул ему товарищ, и тотчас же утопленница была вытащена. Ее положили на гранитные плиты схода.
Она очнулась скоро, приподнялась, села и стала чихать и фыркать, бессмысленно обтирая мокрое платье руками. Она ничего не говорила. Пошла я теперь в лавочку, девчоночку при ней глядеть оставила, — ан вот и грех вышел! Мещаночка, батюшка, наша мещаночка, подле живем, второй дом с краю, вот тут... Народ расходился, полицейские возились еще с утопленницей, кто-то крикнул про контору... Раскольников смотрел на всё с странным ощущением равнодушия и безучастия.
Ему стало противно. Что это, контора... А зачем Заметов не в конторе? Контора в десятом часу отперта... И пожалуй! Сердце его было пусто и глухо.
Мыслить он не хотел. Даже тоска прошла, ни следа давешней энергии, когда он из дому вышел, с тем «чтобы всё кончить! Исход ли, однако? А всё равно! Аршин пространства будет, — хе! Какой, однако же, конец!
Неужели конец? Скажу я им иль не скажу? Да и устал я: где-нибудь лечь или сесть бы поскорей! Всего стыднее, что очень уж глупо. Да наплевать и на это. Фу, какие глупости в голову приходят...
Но, дойдя до первого поворота, он остановился, подумал, поворотил в переулок и пошел обходом, через две улицы, — может быть, безо всякой цели, а может быть, чтобы хоть минуту еще протянуть и выиграть время. Он шел и смотрел в землю. Вдруг, как будто кто шепнул ему что-то на ухо. Он поднял голову и увидал, что стоит у того дома, у самых ворот. С того вечера он здесь не был и мимо не проходил. Неотразимое и необъяснимое желание повлекло его.
Он вошел в дом, прошел всю подворотню, потом в первый вход справа и стал подниматься по знакомой лестнице, в четвертый этаж. На узенькой и крутой лестнице было очень темно. Он останавливался на каждой площадке и осматривался с любопытством. На площадке первого этажа в окне была совсем выставлена рама: «Этого тогда не было», — подумал он. Вот и квартира второго этажа, где работали Николашка и Митька: «Заперта; и дверь окрашена заново; отдается, значит, внаем». Вот и третий этаж...
Поколебавшись немного, он поднялся по последним ступенькам и вошел в квартиру. Ее тоже отделывали заново; в ней были работники; это его как будто поразило. Ему представлялось почему-то, что он всё встретит точно так же, как оставил тогда, даже, может быть, трупы на тех же местах на полу. А теперь: голые стены, никакой мебели; странно как-то! Он прошел к окну и сел на подоконник. Всего было двое работников, оба молодые парня, один постарше, а другой гораздо моложе.
Они оклеивали стены новыми обоями, белыми, с лиловыми цветочками, вместо прежних желтых, истрепанных и истасканных. Раскольникову это почему-то ужасно не понравилось; он смотрел на эти новые обои враждебно, точно жаль было, что всё так изменили. Работники, очевидно, замешкались и теперь наскоро свертывали свою бумагу и собирались домой. Появление Раскольникова почти не обратило на себя их внимания. Они о чем-то разговаривали. Раскольников скрестил руки и стал вслушиваться.
Так вот оно как! А уж как разодета: журнал, просто журнал! Он, очевидно, поучался у «дядьшки». Рисунок, значит. Мужской пол всё больше в бекешах пишется, а уж по женскому отделению такие, брат, суфлеры, что отдай ты мне всё, да и мало! Раскольников встал и пошел в другую комнату, где прежде стояли укладка, постель и комод; комната показалась ему ужасно маленькою без мебели.
Обои были всё те же; в углу на обоях резко обозначено было место, где стоял киот с образами. Он поглядел и воротился на свое окошко. Старший работник искоса приглядывался. Вместо ответа Раскольников встал, вошел в сени, взялся за колокольчик и дернул. Тот же колокольчик, тот же жестяной звук! Он дернул второй, третий раз; он вслушивался и припоминал.
Прежнее, мучительно-страшное, безобразное ощущение начинало всё ярче и живее припоминаться ему, он вздрагивал с каждым ударом, и ему всё приятнее и приятнее становилось. Кто таков? Раскольников вошел опять в дверь. Тут целая лужа была. Пойдем в контору, там скажу. Работники с недоумением посмотрели на него.
Идем, Алешка. Запирать надо, — сказал старший работник. Несколько людей стояло при самом входе в дом с улицы, глазея на прохожих: оба дворника, баба, мещанин в халате и еще кое-кто. Раскольников пошел прямо к ним. Вам чего? Чего вам?
Такие люди, как Лужин жених Дуни , ему очень ненавистны, так как все просчитывают и везде ищут выгоду. Он чувствует от таких людей людоедский запах, благодаря их убеждениям. Русский богатырь Достоевский в своем романе «Преступление и наказание» Разумихина представляет как русского богатыря, «снизошедшего до мальчишки», который свои могучие силы тратит на поддержку друга Раскольникова и его близких — сестру Дуню, мать Пульхерию Александровну. Он помогал им даже тогда, когда узнал, что Раскольников - убийца. Разумихин видит насквозь человеческую душу каждого, с кем он когда-либо общался. Он понимает, что такой негодяй, как Лужин, просто безнадежен и его не исправить, а вот того же Раскольникова еще можно «реанимировать» и опять вернуть в круг человеческого общества. Любовь к Дуне Как верный друг Раскольникова и влюбленный в его сестру, Разумихин делает все, чтобы помочь им и сделать их счастливыми.
Его самоотверженность в этом вопросе совсем не мешает построению его личного счастья, о котором постоянно мечтает Разумихин. Образ Разумихина Итак, Раскольникову очень грамотно противопоставлен Разумихин. Достоевский описывает его как молодого человека, студента, дворянина, у которого есть друг по университету — это Раскольников, с которым они знакомы уже полтора года. Разумихин - открытый, добрый, с русской широкой душой человек. Он большой правдолюб и любит метать правду-матку в лицо. У него несколько грубоватые манеры, но за этим скрывается очень чувствительная и тонкая душа. К тому же в произведении «Преступление и наказание» Разумихин представлен как эрудированный молодой человек, знающий три европейских языка и мечтающий создать свою собственную издательскую контору.
Именно к нему приходит Раскольников сразу после совершения убийства, чтобы тот помог ему найти работу по преподаванию.
Исключение только для: [ж], [ш], [ц]. Примечание: в заимствованных из других языков словах ударная гласная «Е» не всегда сигнализирует о мягкости предыдущего согласного.
Данное позиционное смягчение перестало быть обязательной нормой в русской фонетике лишь в XX веке. После мягких согласных в предударных слогах гласные «Е» и «Я» подвергаются качественной редукции и трансформируются в звук [и] искл. При выговаривании согласного звука поток воздуха встречает препятствия.
Их образуют органы артикуляции: зубы, язык, нёбо, колебания голосовых связок, губы. За счет этого в голосе возникает шум, шипение, свист или звонкость. Сколько согласных звуков в русской речи?
В алфавите для их обозначения используется 21 буква. Однако, выполняя звуко буквенный анализ, вы обнаружите, что в русской фонетике согласных звуков больше, а именно — 36. Звуко-буквенный разбор: какими бывают согласные звуки?
Определенные согласные не обладают парой по твердости-мягкости. Согласный может быть звонким — глухим , а так же сонорным и шумным. Определить звонкость-глухость или сонорность согласного можно по степени шума-голоса.
Данные характеристики будут варьироваться в зависимости от способа образования и участия органов артикуляции. Сонорные л, м, н, р, й — самые звонкие фонемы, в них слышится максимум голоса и немного шумов: л ев, р а й , н о л ь. Если при произношении слова во время звуко разбора образуется и голос, и шум — значит перед вами звонкий согласный г, б, з и тд.
При произнесении глухих согласных п, с, т и прочих голосовые связки не напрягаются, издаётся только шум: ст о пк а, ф и шк а, к о ст юм, ц ирк, за ш ить. Примечание: В фонетике у согласных звуковых единиц также существует деление по характеру образования: смычка б, п, д, т — щель ж, ш, з, с и способу артикуляции: губно-губные б, п, м , губно-зубные ф, в , переднеязычные т, д, з, с, ц, ж, ш, щ, ч, н, л, р , среднеязычный й , заднеязычные к, г, х. Названия даны исходя из органов артикуляции, которые участвуют в звукообразовании.
Подсказка: Если вы только начинаете практиковаться в фонетическом разборе слов, попробуйте прижать к ушам ладони и произнести фонему. Если вам удалось услышать голос, значит исследуемый звук — звонкий согласный, если же слышится шум, — то глухой. Подсказка: Для ассоциативной связи запомните фразы: «Ой, мы же не забывали друга.
Позиционные изменения согласных звуков в русском языке Согласный звук так же как и гласный подвергается изменениям. Одна и та же буква фонетически может обозначать разный звук, в зависимости от занимаемой позиции. В потоке речи происходит уподобление звучания одного согласного под артикуляцию располагающегося рядом согласного.
Данное воздействие облегчает произношение и называется в фонетике ассимиляцией. В данном случае одинаково допустима транскрипция как фонемы [з], так и [с]. При разборе по звукам слов: итого, сегодня, сегодняшний и тп, буква «Г» замещается на фонему [в].
Если после ассимиляции образуются два однотипных согласных, происходит их слияние. При разборе по составу у ряда слов в звукобуквенном анализе наблюдается диссимиляция — процесс обратный уподоблению. В таких словах при буквенном анализе в квадратных скобках напротив буквы «Ь» ставится [-] прочерк.
Позиционные изменения парных звонких-глухих перед шипящими согласными и их транскрипция при звукобуквенном разборе Чтобы определить количество звуков в слове необходимо учитывать их позиционные изменения. Парные звонкие-глухие: [д-т] или [з-с] перед шипящими ж, ш, щ, ч фонетически заменяются шипящим согласным. Явление, когда две разных буквы произносятся как одна, называется полной ассимиляцией по всем признакам.
Выполняя звуко-буквенный разбор слова, один из повторяющихся звуков вы должны обозначать в транскрипции символом долготы [:]. Буквосочетания с шипящим «сж» — «зж» , произносятся как двойной твердый согласный [ж:] , а «сш» — «зш» — как [ш:] : сжали, сшить, без шины, влезший. Сочетания «зж» , «жж» внутри корня при звукобуквенном разборе записывается в транскрипции как долгий согласный [ж:] : езжу, визжу, позже, вожжи, дрожжи, жженка.
Непроизносимые согласные звуки в словах русского языка Во время произношения целого фонетического слова с цепочкой из множества различных согласных букв может утрачиваться тот, либо иной звук. Вследствие этого в орфограммах слов находятся буквы, лишенные звукового значения, так называемые непроизносимые согласные. Чтобы правильно выполнить фонетический разбор онлайн, непроизносимый согласный не отображают в транскрипции.
Число звуков в подобных фонетических словах будет меньшее, чем букв. Две идентичные буквы сразу после ударного гласного при буквенном разборе транскрибируется как одиночный звук и символ долготы [:]: класс, ванна, масса, группа, программа. Если вы затрудняетесь выполнить фонетический разбор слова онлайн по обозначенным правилам или у вас получился неоднозначный анализ исследуемого слова, воспользуйтесь помощью словаря-справочника.
Литературные нормы орфоэпии регламентируются изданием: «Русское литературное произношение и ударение. Словарь — справочник».
«Преступление и наказание» Разумихин
Расскажите, как ведет себя герой с Разумихиным и Зосимовым? Письмоводитель Александр Григорьевич является одним из второстепенных персонажей произведения Достоевского «Преступление и наказание». В романе «Преступление и наказание» Достоевский создал особый неповторимый мир, внутри которого действуют особые законы, в котором царит особая психологическая среда, особое пространство. Таким образом, персонаж Зосимов важен не только для развития сюжета, но и для эволюции и трансформации главного героя романа «Преступление и наказание». «Преступление и наказание» — роман Фёдора Михайловича Достоевского, впервые опубликованный в 1866 году в журнале «Русский вестник». Идея преступления и наказания возникла у Достоевского летом 1865 года.