произведение, к которому нужно вернуться в более осознанном возрасте, чтобы снова проникнуться надеждой, мечтой, счастьем, теплом. Отзывы о книге “Алые паруса” практически всегда положительные, но есть люди, которым понравилось не всё. * * «Алые паруса» — советский художественный фильм 1961 года в постановке Александра Птушко, ставший первой полнометражной звуковой экранизацией одноимённой повести-феерии Александра Грина. Отзыв о повести «Алые паруса» Главная героиня повести «Алые паруса» — дочь моряка, Ассоль. «Алые паруса» Александра Грина — культовое для человека старой, советской закалки произведение.
Алые паруса Александр Грин книга
Я всё ждала — когда же меня захватит повествование, может в середине книги? Или может быть, хотя бы в конце? История кажется немного поверхностной. Да, размер повести небольшой, но есть много других небольших книжек, где более глубоко проникаешься событиями и персонажами.
Александр Грин писал «Алые паруса» почти пять лет. Также знаю, что многим нравится эта книга.
Всегда, когда грустно, можно перечитать эту душевную книгу. Книга Александра Грина "Алые паруса" - это мир очарований, это мир из серебра. Я рекомендую эту книгу на сон грядущую. Книга читается легко и непринужденно.
Он был окружен и отцом, и любящей матерью, и жил он в большом замке, имея все блага, чтобы не беспокоиться о хлебе насущном. Встретятся ли Ассоль и Грей? И каково это — жить, ожидая чуда, жить и искать себя?
Только моряка из него не вышло. Для того чтобы заработать на жизнь, он пробовал себя в разных профессиях: банщика, рыбака, дровосека, сплавщика, золотоискателя. А вскоре Александр Степанович стал солдатом, однако через несколько месяцев дезертировал. В армии он познакомился с эсеровскими пропагандистами, они и помогли ему сбежать. Член партии эсеров Быховский сказал Гриневскому: «Из тебя вышел бы писатель». И действительно, через несколько лет Александр Грин стал писателем. Трудной, многострадальной была жизнь писателя, но несмотря ни на что он не потерял веру в чудо, в мечту. Каждая его книга, а больше всех «Алые паруса» пронизаны этой верой. Да и сама книга началась с совершенно, казалось бы, незначительного эпизода. Сам Александр Грин рассказывает об этом: «У меня есть «Алые паруса» - повесть о капитане и девочке. Я разузнал, как это происходило, совершенно случайно: я остановился у витрины с игрушками и увидел лодочку с острым парусом из белого шёлка. Эта игрушка мне что-то сказала, но я не знал — что, тогда я прикинул, не скажет ли больше парус красного, а лучше того — алого цвета, потому что в алом есть яркое ликование. Ликование означает знание, поэтому радуешься. И вот, развёртывая из этого, беря волны и корабль с алыми парусами, я увидел цель его бытия». В тысяча девятьсот двадцать третьем году эта книга была закончена и выпущена в печать. Мы читаем её уже девяносто пять лет. За последние два года я перечитала «Алые паруса» пять раз.
Рецензии на книгу «Алые паруса» Александр Грин
Я был восхищен игрой и речью актеров. Игра была выразительной, а речь имела способность свободно передать все свои чувства зрителю. Хочу отметить девочку-актрису, которая играла маленькую Ассоль. Я удивлялся тому, как эта маленькая девочка Игравшая Ассоль вселяла в меня столько веры в волшебство. Например: когда она говорила про алые паруса, то мне тоже хотелось верить, что то самое волшебство, которое случилось с Ассоль, может повторится в реальной жизни. Я заметил, что автор добавил некоторые сцены к фильму, дабы посчитав, что там они не помешают. Ни одна экранизация не может обойтись без добавленных сцен. Если бы авторы снимающие экранизации не добавляли сцены, у зрители могло бы возникнуть ощущение, что фильм никак не отличается от книжки или, что у автора отсутствует фантазия что-либо добавить в фильме. Всем советую посмотреть фильм, вы получите положительные эмоции и теплые чувства от счастливого завершения истории.
Тем что актёры хорошо играли свои роли, а также там были хорошие декорации. Так же я хотел отметить где происходили сами съёмки этого фильма. А сделаны эти съёмки в 1961 году и сделано очень качественно. Если честно восхищён игрой актёров, но в не которых моментах переигравали свои роли. Я очень рекомендую это фильм. С детства люблю повесть Александра Грина «Алые паруса». И фильм по мотивам этого произведения тоже очень хорош! Колоритный рыбацкий посёлок, необыкновенный гриновский город Зурбаган, живописные средневековые набережные, безбрежное море и дома, каких, кажется, нигде уже не увидишь, кроме как в сказочном фильме о любви, мечте, чистоте человеческих чувств и о чудесах — всё это создаёт совершенно особенное настроение полного погружения в мир фантазии.
Очень хороши главные герои фильма — милая, нежная девушка Ассоль и блистательный капитан Грей в исполнении Анастасии Вертинской и Василия Ланового. Ассоль здесь — олицетворение любви, мягкости, душевной чистоты и безграничной веры в чудо. Именно она говорит угольщику, что все люди должны мечтать. В этом — их счастье. Недаром же она, дочь бывшего матроса, а ныне — мастера по изготовлению игрушечных корабликов, выглядит счастливой, восхищённой красотой мира, хотя этот мир бывает к ней и жесток, и несправедлив, и насмешливо-зол. Просто, у неё есть мечта о будущем чуде — алых парусах и прекрасном принце, о которых рассказал ей сказочник в детстве. А мечта, как известно, греет душу, раскрашивает мир необычными красками и помогает человеку жить в самых тяжёлых, порой невыносимых условиях. Главное — был бы свет впереди.
Капитан Грей — олицетворение мужества, благородства и надёжности. Его поступками восхищаешься, его изысканными манерами — любуешься, а его желанию и умению творить чудеса для других — изумляешься. Сила воли и жажда справедливости у мальчика проявилась ещё в родительском доме — замке, полном роскоши, но превращённом в довольно скучное место холодными аристократами- родителями. А мальчишке хочется морских приключений, он представляет себя благородным разбойником Робином Гудом, который помогает тем, кому живётся трудно и не только представляет, но и действует, — например, дарит свои денежные накопления на приданое бедной служанке. Меня не совсем устроили лишь те эпизоды фильма, которые были связаны с приходом Грея на парусный корабль в качестве юнги. В книге Александра Грина мальчику было 14 или 15 лет, когда он покинул родительский дом, навсегда оставив роскошь и богатство. В эти годы подросток ещё беззащитен, и ему намного труднее доказать окружающим, что он не «роза-мимоза», а настоящий парень — смелый и волевой, будущий моряк. В фильме же Грей уходит из замка вполне взрослым, и все тяготы, выпавшие на его долю на корабле, воспринимаются, как должное — с уважением, но всё же без изумления и восхищения.
Однако, именно сильная воля, трудолюбие и желание во что бы то ни стало стать моряком сделали его настоящим капитаном. И все последующие поступки и действия Грея вызывали мысли о том, что вот он — идеал мужчины: сильного, смелого, справедливого и доброго защитника, творца настоящих чудес и дарителя необыкновенной любви! Финальные сцены фильма сделаны очень эмоционально, даже слёзы на глаза наворачиваются. Корабль «Секрет» под алыми парусами выглядит просто восхитительно! А когда Ассоль видит перед собой свою чудо-сказку наяву — стремительный корабль на горизонте, алое сияние парусов и чудесного принца, спешащего к ней, — тут уж прямо дух захватывает! И недаром сбегаются на берег толпы убого одетых людей — посмотреть, может быть, первый раз в жизни, на торжество прекрасной мечты, в которую они не верили, но реальность заставила их поверить, что чудеса всё-таки случаются, если кто-то их желает свершить и подарить миру. Так что главная мысль капитана Грея о том, что чудеса надо делать своими руками, в финальных сценах звучит очень ярко. А любовь друг к другу прекрасной пары на фоне лазурного моря, безоблачного неба, прекрасного оркестра и ликующих моряков вызывает восхищение и веру в то, что чудеса иногда случаются, надо только верить в них и неустанно их создавать!
Луганчанин Ал. Птушко снял фильм «Алые паруса» мостиком между «Сампо» и «Сказкой о потеряном времени». Лановой в роли Артура, которого почти все именуют Греем Наверное ради того, чтобы подчеркнуть его отличие от Гриновского Грэя? Спасибо фильму за возможность, данную его поклонникам, увидеть то, что они желали увидеть, и запомнить этот замечательный эффект. Каждому — своё. Но вот фрагмент комплиментарной рецензии: «. Большое спасибо за столь интересную рецензию! Однако в сусальной сказке без любви не обойтись.
Портал Проза. Все авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом. Перепечатка произведений возможна только с согласия его автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице. Ответственность за тексты произведений авторы несут самостоятельно на основании правил публикации и законодательства Российской Федерации. Данные пользователей обрабатываются на основании Политики обработки персональных данных. Вы также можете посмотреть более подробную информацию о портале и связаться с администрацией. Портал работает под эгидой Российского союза писателей. Фильм-сказка, фильм-очарование, фильм-яркие приключения.
В рыбацком поселка жила девочка с отцом, который раньше был рыбаком. Люблю я этот фильм очень. Привет, друзья! Вот и еще один замечательный фильм режиссера Александра Птушко пересмотрела я сегодня уже в который раз, и это «Алые паруса» 1961. Наверное, не было в Советском Союзе мужчин, которые бы не были влюблены. Отличная экранизация книги! Фильм «Алые паруса» далекого 1961 года я смотрела неоднократно и конечно не устану пересматривать, так как это просто отличный фильм. По жанру данное кино можно отнести к романтической мелодраме.
Перейти к характеристикам Книга «Алые паруса» есть в наличии в интернет-магазине «Читай-город» по привлекательной цене. Если вы находитесь в Москве, Санкт-Петербурге, Нижнем Новгороде, Казани, Екатеринбурге, Ростове-на-Дону или любом другом регионе России, вы можете оформить заказ на книгу Александр Грин «Алые паруса» и выбрать удобный способ его получения: самовывоз, доставка курьером или отправка почтой. Чтобы покупать книги вам было ещё приятнее, мы регулярно проводим акции и конкурсы.
Секрет раскрыт в книге «Алые паруса» А. Любая женщина помнит в глубине души то самое нежное и чистое чувство ожидания чуда, которое возникло лет в 13 — 14. И если этому чуду не суждено было появиться на свет, то приходит разочарование и цинизм.
Именно об этом говорил Грэй, когда пытался объяснить матросам почему он желает жениться не как все, а распустив над морем алые паруса. Основная мысль повести о том, что чудеса на свете есть, и они осуществляются руками любящих людей. Важно именно эту мысль донести до нежного и чистого сердца подростка. Наверное, до мальчишеского сердца даже важнее. Но «Алые паруса» девочкам все-таки ближе. Я сознательно не читала их.
Я хочу поделиться исключительно своими мыслями и впечатлениями об этой удивительно мудрой и романтической повести. Она преисполнена нежности и чистоты. Она проста и очень актуальна. Она взята из самой жизни. О чем эта повесть? Наверное, глупо отвечать на этот вопрос.
Вряд ли найдется на свете человек, который не знает имен Ассоль или Грэй. Но… в жизни всякое бывает. Поэтому очень коротко о сюжете. Жил моряк Лонгрен. У него была любимая жена Мэри. Она всегда ждала его возвращения из моря.
Но однажды Лонгрен не увидел свою супругу, стоящую на пороге их дома. Оказалось, что она умерла от воспаления легких, оставив на руках сердобольной соседки восьмимесячную малютку Ассоль. Лонгрену ничего не оставалось, как уйти в увольнение и начать сухопутный образ жизни. Чтобы прокормиться с маленькой девчушкой, он стал мастерски вырезать из дерева детские игрушки в виде лодок, парусников и прочих судов. Со временем, когда Ассоль подросла и ей исполнилось 8 лет, отец стал обучать ее читать и писать. Однажды Лонгрен попросил дочь отнести в город корзинку с игрушками торговцу.
Узнать подробности Почему «Алые-паруса» — повесть-феерия Жанр произведения обозначен как «повесть-феерия», и если с первой частью характеристики все понятно, то вторая призвана сблизить судьбу героев со сказкой, где превалирует фантастический сюжет. Однако классической феерий «Алые паруса» назвать нельзя. По сути, оттенено мистикой там только пророчество, полученное маленькой Ассоль в детстве и ставшее ее жизненным маячком: якобы через много лет за ней на корабле под алыми парусами приплывет прекрасный принц и увезет с собой. А далее — никакого волшебства, сплошная жизнь в самых разных и порой не самых красивых ее проявлениях.
Поэтому это и феерия, и романтически-сентиментальная повесть», — отметил историк и литератор Сергей Беляков. Обложка первого издания «Алые паруса». Фото: wikipedia Однако в первоначальном варианте сказочного в этом произведении было чуть больше. Речь идет о двух утраченных героях: рассказчике и летающем человеке Мас-Туэле, сумевшем обрести этот дар благодаря силе собственного желания.
В их диалоге и должна была прозвучать история об Ассоль и Грее. Однако затем автор вычеркнул этих персонажей. Возможно, он хотел сделать повесть чуть более реалистичной, а может, не хотел уводить внимание читателей от основной сюжетной линии. В войну работала медсестрой: почему Агату Кристи не хотели печатать, и куда писательница пропадала после измены Феномен популярности книг Агаты Кристи так и не удалось разгадать.
Ее романы по сей день выходят многомиллионными тиражами, режиссеры с удовольствием снимают сериалы и «большие метры» по мотивам книг знаменитой детективщицы. А ведь поначалу рукопись Агаты Кристи не приняли ни в одном издательстве. Вспомним, жизненный путь известной писательницы. Узнать подробности Нина Грин: судьба музы писателя, ставшая прототипом Ассоль Александр Грин посвятил «Алые паруса» своей третьей жене — медсестре Нине Мироновой по первому погибшему на войне мужу — Коротковой.
Они не расставались до самой смерти Грина он скончался в 1932 году в Старом Крыму от рака желудка — судьба подарила им 11 проведенных вместе лет, за что они оба были ей невероятно благодарны. Нина Николаевна Грин. Фото: wikipedia Впоследствии судьба его последней супруги, ставшей, по некоторым версиям, прототипом Ассоль, сложилась непросто. Она продолжала жить в Крыму, и когда эта территория оказалась под угрозой, а затем и непосредственно под фашисткой оккупацией, она даже не предпринимала попыток уехать — ее держала больная мать, которая не осилила бы дорогу.
В этот период Нине пришлось работать корректором и редактором в оккупационной газете, затем она была угнана на трудовые работы в Германию.
Грин Александр Степанович: Алые паруса
Грин А.: отзывы покупателей на Яндекс Маркете. Достоинства и недостатки товара. Отзывы о книге “Алые паруса” практически всегда положительные, но есть люди, которым понравилось не всё. Повести Александра Грина «Алые паруса» 100 лет: почему прототип Ассоль получила 10 лет лагерей и умерла в нищете Александр и Нина Грин. александр грин, «алые паруса», море, ассоль, грэй, романтика, ссср, история, сказка, политика Самое удивительное в этой сказке – отсутствие сверхъестественного.
Мои любимые Книги и Творенья. #11. Книга Александра Грина "Алые Паруса"
Автор: Александр Степанович Грин. Рецензии на книгу «Алые паруса» Александр Грин. Грин А.С. Алые паруса [Текст]: повесть, рассказы / А.С. Грин. Александр Грин в своей известной сказочной повести «Алые паруса» говорит о мечте, о большой и прекрасной мечте маленькой девочки Ассоль. Александр Грин в своей известной сказочной повести «Алые паруса» говорит о мечте, о большой и прекрасной мечте маленькой девочки Ассоль.
Зачем подросткам читать «Алые паруса»
Первые заметки, относящиеся к «Алым парусам», Александр Грин начал делать в 1916 году. Грин писал эту повесть почти пять лет. В одном из первых черновиков действие феерии происходило в послереволюционном Петрограде, затем автор решил перенести героев в свою «Гринландию». Летом 1919 года Грина призвали в Красную Армию связистом, черновики повести Грин всюду носил с собой в походной сумке. Вскоре он заболел сыпным тифом и почти на месяц попал в Боткинские бараки. После выздоровления Грину при содействии Горького удалось получить академический паёк и жильё — комнату в «Доме искусств» на Невском проспекте, 15.
И главные герои там — мужчины. Эгль, который создал словами сказку и подарил ее, Грей — ну с ним понятно, и его матросы и музыканты — в душах которых эта история преломляется и превращает их в других людей. В данной цитате заключается смысл повести: «... Она в том, чтобы делать так называемые чудеса своими руками. Когда для человека главное — получать дражайший пятак, легко дать этот пятак, но, когда душа таит зерно пламенного растения — чуда, сделай ему это чудо, если ты в состоянии.
Новая душа будет у него и новая у тебя». Дальше вещь для тех, кто внимательно читал эту повесть. Такие детали классики никогда не делают просто так! То есть он не был никаким Волшебником на самом деле. Он был пьян и фантазёр. Эта история учит о том, что можно спасти человека, сделав Обыкновенное Чудо для него. Но если бы не Грей, её бы никто не спас. Какая может быть любовь, если они друг друга ни разу не видели? Если быть точнее, то она поверила пьяному бреду незнакомца. Стоит ли говорить, что дети склонны перенимать модель поведения понравившихся персонажей?
И заученная в детстве черта может ещё долго сказываться во взрослой жизни. А при отсутствии самокритичности - остаться на всю жизнь. Вот только, если в сказке чудо случится, и принц придёт, то в реальности всё далеко не так радужно. И принц окажется не сказочным если найдётся , и мириться с его недостатками придётся, и свои исправлять, ибо инфантильные девушки нравятся далеко не всем. Другая модель поведения, тоже довольно гаденькая - пусть он мне корабль с алыми парусами, а я ему свою красоту и улыбку. Согласилась бы Ассоль быть с Греем, если бы он не был капитаном корабля? Если бы он не был достаточно богат, чтобы оплатить алые паруса для неё? Если бы он приплыл к ней на рыбацкой лодочке с красным половиком вместо паруса, потому что любит он её и готов все её хотелки исполнять - приняла бы она его таким, какой он есть? Я думаю нет, ведь она ждёт именно корабль и именно с алыми парусами. Тогда как он должен принять её именно такой, какая она есть.
И ты вместе с Ассоль ждешь этого чуда, надеешься на него. И оно происходит: гуляя по ночному лесу, отважный Грей нашёл спящую Ассоль и надел ей на палец родовое кольцо... Прочитав эту феерию, тебе хочется снова и снова окунуться в чтение с головой. Настоящая феерия чувств: сожаление к маленькой героине Ассоль, негодование Меннерсом, погубившем её мать, восхищение маленьким, но отважным Греем, целеустремлённо идущим к своей мечте, гордость Лонгреном, готовым защищать свою семью, и восхищение энтузиазмом Эгля сумевшем разглядеть в маленькой Ассоль цельную, сильную натуру, достойную любви и счастья, сменяют друг друга, заставляя то негодовать, то радоваться.
Но в любом случае не оставаться равнодушным. А ты читал эту книгу? Ещё нет? Тогда я завидую тебе, потому что у тебя ещё впереди знакомство с ней.
Лично я, прочитав «Алые паруса», очень захотела узнать историю её рождения и поближе познакомиться с автором. И не пожалела, потому что судьба автора так же интересна, как сама книга. Да разве может быть иначе?! Автор этой замечательной феерии Александр Степанович Гриневский.
С детства писатель любил читать книги о мореплавателях и мечтал стать матросом. Первой его настольной книгой была книга «Приключения Гулливера» Джонатана Свифта. Сначала Саша получал домашнее образование, но в тысяча восемьсот восемьдесят девятом году он поступил в подготовительный класс местного реального училища, где и появилось прозвище «Грин», ставшее впоследствии псевдонимом писателя. Но это был не единственный его псевдоним: также он подписывал свои произведения, как Мальгинов, Один, Виктория Клемм, Эльза Моравская, Степанов и другими.
Многое довелось будущему писателю.
Исцеление от ран родительской нелюбви Pavel Pozivnoy 3 часа назад После прослушивания книг- смотреть фильмы скучно, и тошно. Я сплю- и слушаю… потом ещё раз когда работаю,... Рудазов Александр - Властелин С третьей главы не проигрывается книга, жаль. Исправлено Магазинников Иван - Мертвый инквизитор. Узник Фанмира Натали Чайка 4 часа назад Супер отзыв!!! Лучше и нельзя сказать!!! От души!! Yaricka 5 часов назад Да уж.
Отзыв к книге «Алые паруса: повесть, рассказы»
Накрыв стол пожелтевшей в суете людской скатертью, Меннерс принес бутылку, лизнув предварительно языком кончик отклеившейся этикетки. Затем он вернулся за стойку, поглядывая внимательно то на Грэя, то на тарелку, с которой отдирал ногтем что-то присохшее. В то время, как Летика, взяв стакан обеими руками, скромно шептался с ним, посматривая в окно, Грэй подозвал Меннерса. Хин самодовольно уселся на кончик стула, польщенный этим обращением и польщенный именно потому, что оно выразилось простым киванием Грэева пальца. Я встретил ее неподалеку отсюда. Как ее имя? Он сказал это с твердой простотой силы, не позволяющей увильнуть от данного тона. Хин Меннерс внутренне завертелся и даже ухмыльнулся слегка, но внешне подчинился характеру обращения.
Впрочем, прежде чем ответить, он помолчал — единственно из бесплодного желания догадаться, в чем дело. Она полоумная. Разумеется, эта история с тех пор, как нищий утвердил ее бытие в том же трактире, приняла очертания грубой и плоской сплетни, но сущность оставалась нетронутой. Грэй машинально взглянул на Летику, продолжавшего быть тихим и скромным, затем его глаза обратились к пыльной дороге, пролегающей у трактира, и он ощутил как бы удар — одновременный удар в сердце и голову. По дороге, лицом к нему, шла та самая Корабельная Ассоль, к которой Меннерс только что отнесся клинически. Удивительные черты ее лица, напоминающие тайну неизгладимо волнующих, хотя простых слов, предстали перед ним теперь в свете ее взгляда. Матрос и Меннерс сидели к окну спиной, но, чтобы они случайно не повернулись — Грэй имел мужество отвести взгляд на рыжие глаза Хина.
Поле того, как он увидел глаза Ассоль, рассеялась вся косность Меннерсова рассказа. Между тем, ничего не подозревая, Хин продолжал: — Еще могу сообщить вам, что ее отец сущий мерзавец. Он утопил моего папашу, как кошку какую-нибудь, прости господи. Он… Его перебил неожиданный дикий рев сзади. Страшно ворочая глазами, угольщик, стряхнув хмельное оцепенение, вдруг рявкнул пением и так свирепо, что все вздрогнули. Корзинщик, корзинщик, Дери с нас за корзины!.. Хин Меннерс возмущенно пожал плечами.
Я же вам говорю, что отец мерзавец. Через него я, ваша милость, осиротел и еще дитей должен был самостоятельно поддерживать бренное пропитание.. Его отец тоже врал; врала и мать. Такая порода. Можете быть покойны, что она так же здорова, как мы с вами. Я с ней разговаривал. Она сидела на моей повозке восемьдесят четыре раза, или немного меньше.
Когда девушка идет пешком из города, а я продал свой уголь, я уж непременно посажу девушку. Пускай она сидит. Я говорю, что у нее хорошая голова. Это сейчас видно. С тобой, Хин Меннерс, она, понятно, не скажет двух слов. Но я, сударь, в свободном угольном деле презираю суды и толки. Она говорит, как большая, но причудливый ее разговор.
Прислушиваешься — как будто все то же самое, что мы с вами сказали бы, а у нее то же, да не совсем так. Вот, к примеру, раз завелось дело о ее ремесле. Я, — говорит, — так хочу изловчиться, чтобы у меня на доске сама плавала лодка, а гребцы гребли бы по-настоящему; потом они пристают к берегу, отдают причал и честь-честью, точно живые, сядут на берегу закусывать». Я, это, захохотал, мне, стало быть, смешно стало. Я говорю: — «Ну, Ассоль, это ведь такое твое дело, и мысли поэтому у тебя такие, а вокруг посмотри: все в работе, как в драке». Когда рыбак ловит рыбу, он думает, что поймает большую рыбу, какой никто не ловил». Вот какое слово она сказала!
В ту же минуту дернуло меня, сознаюсь, посмотреть на пустую корзину, и так мне вошло в глаза, будто из прутьев поползли почки; лопнули эти почки, брызнуло по корзине листом и пропало. Я малость протрезвел даже! А Хин Меннерс врет и денег не берет; я его знаю! Считая, что разговор перешел в явное оскорбление, Меннерс пронзил угольщика взглядом и скрылся за стойку, откуда горько осведомился: — Прикажете подать что-нибудь? Летика, ты останешься здесь, вернешься к вечеру и будешь молчать. Узнав все, что сможешь, передай мне. Ты понял?
Запомни также, что ни в одном из тех случаев, какие могут тебе представиться, нельзя ни говорить обо мне, ни упоминать даже мое имя. Грэй вышел. С этого времени его не покидало уже чувство поразительных открытий, подобно искре в пороховой ступке Бертольда, — одного из тех душевных обвалов, из-под которых вырывается, сверкая, огонь. Дух немедленного действия овладел им. Он опомнился и собрался с мыслями, только когда сел в лодку. Смеясь, он подставил руку ладонью вверх — знойному солнцу, — как сделал это однажды мальчиком в винном погребе; затем отплыл и стал быстро грести по направлению к гавани. Накануне Накануне того дня и через семь лет после того, как Эгль, собиратель песен, рассказал девочке на берегу моря сказку о корабле с Алыми Парусами, Ассоль в одно из своих еженедельных посещений игрушечной лавки вернулась домой расстроенная, с печальным лицом.
Свои товары она принесла обратно. Она была так огорчена, что сразу не могла говорить и только лишь после того, как по встревоженному лицу Лонгрена увидела, что он ожидает чего-то значительно худшего действительности, начала рассказывать, водя пальцем по стеклу окна, у которого стала, рассеянно наблюдая море. Хозяин игрушечной лавки начал в этот раз с того, что открыл счетную книгу и показал ей, сколько за ними долга. Она содрогнулась, увидев внушительное трехзначное число. И он уперся пальцем в другую цифру, уже из двух знаков. Я видела по его лицу, что он груб и сердит. Я с радостью убежала бы, но, честное слово, сил не было от стыда.
И он стал говорить: — «Мне, милая, это больше не выгодно. Теперь в моде заграничный товар, все лавки полны им, а эти изделия не берут». Так он сказал. Он говорил еще много чего, но я все перепутала и забыла. Должно быть, он сжалился надо мной, так как посоветовал сходить в «Детский Базар» и «Аладинову Лампу». Выговорив самое главное, девушка повернула голову, робко посмотрев на старика. Лонгрен сидел понурясь, сцепив пальцы рук между колен, на которые оперся локтями.
Чувствуя взгляд, он поднял голову и вздохнул. Поборов тяжелое настроение, девушка подбежала к нему, устроилась сидеть рядом и, продев свою легкую руку под кожаный рукав его куртки, смеясь и заглядывая отцу снизу в лицо, продолжала с деланным оживлением: — Ничего, это все ничего, ты слушай, пожалуйста. Вот я пошла. Ну-с, прихожу в большой страшеннейший магазин; там куча народа. Меня затолкали; однако я выбралась и подошла к черному человеку в очках. Что я ему сказала, я ничего не помню; под конец он усмехнулся, порылся в моей корзине, посмотрел кое-что, потом снова завернул, как было, в платок и отдал обратно. Лонгрен сердито слушал.
Он как бы видел свою оторопевшую дочку в богатой толпе у прилавка, заваленного ценным товаром. Аккуратный человек в очках снисходительно объяснил ей, что он должен разориться, ежели начнет торговать нехитрыми изделиями Лонгрена. Небрежно и ловко ставил он перед ней на прилавок складные модели зданий и железнодорожных мостов; миниатюрные отчетливые автомобили, электрические наборы, аэропланы и двигатели. Все это пахло краской и школой. По всем его словам выходило, что дети в играх только подражают теперь тому, что делают взрослые. Ассоль была еще в «Аладиновой Лампе» и в двух других лавках, но ничего не добилась. Оканчивая рассказ, она собрала ужинать; поев и выпив стакан крепкого кофе, Лонгрен сказал: — Раз нам не везет, надо искать.
Я, может быть, снова поступлю служить — на «Фицроя» или «Палермо». Конечно, они правы, — задумчиво продолжал он, думая об игрушках. Они все учатся, учатся и никогда не начнут жить. Все это так, а жаль, право, жаль. Сумеешь ли ты прожить без меня время одного рейса? Немыслимо оставить тебя одну. Впрочем, есть время подумать.
Он хмуро умолк. Ассоль примостилась рядом с ним на углу табурета; он видел сбоку, не поворачивая головы, что она хлопочет утешить его, и чуть было не улыбнулся. Но улыбнуться — значило спугнуть и смутить девушку. Она, приговаривая что-то про себя, разгладила его спутанные седые волосы, поцеловала в усы и, заткнув мохнатые отцовские уши своими маленькими тоненькими пальцами, сказала: — «Ну вот, теперь ты не слышишь, что я тебя люблю». Пока она охорашивала его, Лонгрен сидел, крепко сморщившись, как человек, боящийся дохнуть дымом, но, услышав ее слова, густо захохотал. Ассоль некоторое время стояла в раздумье посреди комнаты, колеблясь между желанием отдаться тихой печали и необходимостью домашних забот; затем, вымыв посуду, пересмотрела в шкафу остатки провизии. Она не взвешивала и не мерила, но видела, что с мукой не дотянуть до конца недели, что в жестянке с сахаром виднеется дно, обертки с чаем и кофе почти пусты, нет масла, и единственное, на чем, с некоторой досадой на исключение, отдыхал глаз, — был мешок картофеля.
Затем она вымыла пол и села строчить оборку к переделанной из старья юбке, но тут же вспомнив, что обрезки материи лежат за зеркалом, подошла к нему и взяла сверток; потом взглянула на свое отражение. За ореховой рамой в светлой пустоте отраженной комнаты стояла тоненькая невысокая девушка, одетая в дешевый белый муслин с розовыми цветочками. На ее плечах лежала серая шелковая косынка. Полудетское, в светлом загаре, лицо было подвижно и выразительно; прекрасные, несколько серьезные для ее возраста глаза посматривали с робкой сосредоточенностью глубоких душ. Ее неправильное личико могло растрогать тонкой чистотой очертаний; каждый изгиб, каждая выпуклость этого лица, конечно, нашли бы место в множестве женских обликов, но их совокупность, стиль — был совершенно оригинален, — оригинально мил; на этом мы остановимся. Остальное неподвластно словам, кроме слова «очарование». Отраженная девушка улыбнулась так же безотчетно, как и Ассоль.
Улыбка вышла грустной; заметив это, она встревожилась, как если бы смотрела на постороннюю. Она прижалась щекой к стеклу, закрыла глаза и тихо погладила зеркало рукой там, где приходилось ее отражение. Рой смутных, ласковых мыслей мелькнул в ней; она выпрямилась, засмеялась и села, начав шить. Пока она шьет, посмотрим на нее ближе — вовнутрь. В ней две девушки, две Ассоль, перемешанных в замечательной прекрасной неправильности. Одна была дочь матроса, ремесленника, мастерившая игрушки, другая — живое стихотворение, со всеми чудесами его созвучий и образов, с тайной соседства слов, во всей взаимности их теней и света, падающих от одного на другое. Она знала жизнь в пределах, поставленных ее опыту, но сверх общих явлений видела отраженный смысл иного порядка.
Так, всматриваясь в предметы, мы замечаем в них нечто не линейно, но впечатлением — определенно человеческое, и — так же, как человеческое — различное. Нечто подобное тому, что если удалось сказали мы этим примером, видела она еще сверх видимого. Без этих тихих завоеваний все просто понятное было чуждо ее душе. Она умела и любила читать, но и в книге читала преимущественно между строк, как жила. Бессознательно, путем своеобразного вдохновения она делала на каждом шагу множество эфирнотонких открытий, невыразимых, но важных, как чистота и тепло. Иногда — и это продолжалось ряд дней — она даже перерождалась; физическое противостояние жизни проваливалось, как тишина в ударе смычка, и все, что она видела, чем жила, что было вокруг, становилось кружевом тайн в образе повседневности. Не раз, волнуясь и робея, она уходила ночью на морской берег, где, выждав рассвет, совершенно серьезно высматривала корабль с Алыми Парусами.
Эти минуты были для нее счастьем; нам трудно так уйти в сказку, ей было бы не менее трудно выйти из ее власти и обаяния. В другое время, размышляя обо всем этом, она искренне дивилась себе, не веря, что верила, улыбкой прощая море и грустно переходя к действительности; теперь, сдвигая оборку, девушка припоминала свою жизнь. Там было много скуки и простоты. Одиночество вдвоем, случалось, безмерно тяготило ее, но в ней образовалась уже та складка внутренней робости, та страдальческая морщинка, с которой не внести и не получить оживления. Над ней посмеивались, говоря: — «Она тронутая, не в себе»; она привыкла и к этой боли; девушке случалось даже переносить оскорбления, после чего ее грудь ныла, как от удара. Как женщина, она была непопулярна в Каперне, однако многие подозревали, хотя дико и смутно, что ей дано больше прочих — лишь на другом языке. Капернцы обожали плотных, тяжелых женщин с масляной кожей толстых икр и могучих рук; здесь ухаживали, ляпая по спине ладонью и толкаясь, как на базаре.
Тип этого чувства напоминал бесхитростную простоту рева. Ассоль так же подходила к этой решительной среде, как подошло бы людям изысканной нервной жизни общество привидения, обладай оно всем обаянием Ассунты или Аспазии: то, что от любви, — здесь немыслимо. Так, в ровном гудении солдатской трубы прелестная печаль скрипки бессильна вывести суровый полк из действий его прямых линий. К тому, что сказано в этих строках, девушка стояла спиной. Меж тем, как ее голова мурлыкала песенку жизни, маленькие руки работали прилежно и ловко; откусывая нитку, она смотрела далеко перед собой, но это не мешало ей ровно подвертывать рубец и класть петельный шов с отчетливостью швейной машины. Хотя Лонгрен не возвращался, она не беспокоилась об отце. Последнее время он довольно часто уплывал ночью ловить рыбу или просто проветриться.
Ее не теребил страх; она знала, что ничего худого с ним не случится. В этом отношении Ассоль была все еще той маленькой девочкой, которая молилась по-своему, дружелюбно лепеча утром: — «Здравствуй, бог! По ее мнению, такого короткого знакомства с богом было совершенно достаточно для того, чтобы он отстранил несчастье. Она входила и в его положение: бог был вечно занят делами миллионов людей, поэтому к обыденным теням жизни следовало, по ее мнению, относиться с деликатным терпением гостя, который, застав дом полным народа, ждет захлопотавшегося хозяина, ютясь и питаясь по обстоятельствам. Кончив шить, Ассоль сложила работу на угловой столик, разделась и улеглась. Огонь был потушен. Она скоро заметила, что нет сонливости; сознание было ясно, как в разгаре дня, даже тьма казалась искусственной, тело, как и сознание, чувствовалось легким, дневным.
Сердце отстукивало с быстротой карманных часов; оно билось как бы между подушкой и ухом. Ассоль сердилась, ворочаясь, то сбрасывая одеяло, то завертываясь в него с головой. Наконец, ей удалось вызвать привычное представление, помогающее уснуть: она мысленно бросала камни в светлую воду, смотря на расхождение легчайших кругов. Сон, действительно, как бы лишь ждал этой подачки; он пришел, пошептался с Мери, стоящей у изголовья, и, повинуясь ее улыбке, сказал вокруг: «Шшшш». Ассоль тотчас уснула. Ей снился любимый сон: цветущие деревья, тоска, очарование, песни и таинственные явления, из которых, проснувшись, она припоминала лишь сверканье синей воды, подступающей от ног к сердцу с холодом и восторгом. Увидев все это, она побыла еще несколько времени в невозможной стране, затем проснулась и села.
Сна не было, как если бы она не засыпала совсем. Чувство новизны, радости и желания что-то сделать согревало ее. Она осмотрелась тем взглядом, каким оглядывают новое помещение. Проник рассвет — не всей ясностью озарения, но тем смутным усилием, в котором можно понимать окружающее. Низ окна был черен; верх просветлел. Извне дома, почти на краю рамы, блестела утренняя звезда. Зная, что теперь не уснет, Ассоль оделась, подошла к окну и, сняв крюк, отвела раму, За окном стояла внимательная чуткая тишина; она как бы наступила только сейчас.
В синих сумерках мерцали кусты, подальше спали деревья; веяло духотой и землей. Держась за верх рамы, девушка смотрела и улыбалась. Вдруг нечто, подобное отдаленному зову, всколыхнуло ее изнутри и вовне, и она как бы проснулась еще раз от явной действительности к тому, что явнее и несомненнее. С этой минуты ликующее богатство сознания не оставляло ее. Так, понимая, слушаем мы речи людей, но, если повторить сказанное, поймем еще раз, с иным, новым значением. То же было и с ней. Взяв старенькую, но на ее голове всегда юную шелковую косынку, она прихватила ее рукою под подбородком, заперла дверь и выпорхнула босиком на дорогу.
Хотя было пусто и глухо, но ей казалось, что она звучит как оркестр, что ее могут услышать. Все было мило ей, все радовало ее. Теплая пыль щекотала босые ноги; дышалось ясно и весело. На сумеречном просвете неба темнели крыши и облака; дремали изгороди, шиповник, огороды, сады и нежно видимая дорога. Во всем замечался иной порядок, чем днем, — тот же, но в ускользнувшем ранее соответствии. Все спало с открытыми глазами, тайно рассматривая проходящую девушку. Она шла, чем далее, тем быстрей, торопясь покинуть селение.
За Каперной простирались луга; за лугами по склонам береговых холмов росли орешник, тополя и каштаны. Там, где дорога кончилась, переходя в глухую тропу, у ног Ассоль мягко завертелась пушистая черная собака с белой грудью и говорящим напряжением глаз. Собака, узнав Ассоль, повизгивая и жеманно виляя туловищем, пошла рядом, молча соглашаясь с девушкой в чем-то понятном, как «я» и «ты». Ассоль, посматривая в ее сообщительные глаза, была твердо уверена, что собака могла бы заговорить, не будь у нее тайных причин молчать. Заметив улыбку спутницы, собака весело сморщилась, вильнула хвостом и ровно побежала вперед, но вдруг безучастно села, деловито выскребла лапой ухо, укушенное своим вечным врагом, и побежала обратно. Ассоль проникла в высокую, брызгающую росой луговую траву; держа руку ладонью вниз над ее метелками, она шла, улыбаясь струящемуся прикосновению. Засматривая в особенные лица цветов, в путаницу стеблей, она различала там почти человеческие намеки — позы, усилия, движения, черты и взгляды; ее не удивила бы теперь процессия полевых мышей, бал сусликов или грубое веселье ежа, пугающего спящего гнома своим фуканьем.
И точно, еж, серея, выкатился перед ней на тропинку. Ассоль говорила с теми, кого понимала и видела. Большой жук цеплялся за колокольчик, сгибая растение и сваливаясь, но упрямо толкаясь лапками. Жук, точно, не удержался и с треском полетел в сторону. Так, волнуясь, трепеща и блестя, она подошла к склону холма, скрывшись в его зарослях от лугового пространства, но окруженная теперь истинными своими друзьями, которые — она знала это — говорят басом. То были крупные старые деревья среди жимолости и орешника. Их свисшие ветви касались верхних листьев кустов.
В спокойно тяготеющей крупной листве каштанов стояли белые шишки цветов, их аромат мешался с запахом росы и смолы. Тропинка, усеянная выступами скользких корней, то падала, то взбиралась на склон. Ассоль чувствовала себя, как дома; здоровалась с деревьями, как с людьми, то есть пожимая их широкие листья. Она шла, шепча то мысленно, то словами: «Вот ты, вот другой ты; много же вас, братцы мои! Я иду, братцы, спешу, пустите меня. Я вас узнаю всех, всех помню и почитаю». Она выбралась, перепачкав ноги землей, к обрыву над морем и встала на краю обрыва, задыхаясь от поспешной ходьбы.
Глубокая непобедимая вера, ликуя, пенилась и шумела в ней. Она разбрасывала ее взглядом за горизонт, откуда легким шумом береговой волны возвращалась она обратно, гордая чистотой полета. Тем временем море, обведенное по горизонту золотой нитью, еще спало; лишь под обрывом, в лужах береговых ям, вздымалась и опадала вода. Стальной у берега цвет спящего океана переходил в синий и черный. За золотой нитью небо, вспыхивая, сияло огромным веером света; белые облака тронулись слабым румянцем. Тонкие, божественные цвета светились в них. На черной дали легла уже трепетная снежная белизна; пена блестела, и багровый разрыв, вспыхнув средь золотой нити, бросил по океану, к ногам Ассоль, алую рябь.
Она села, подобрав ноги, с руками вокруг колен. Внимательно наклоняясь к морю, смотрела она на горизонт большими глазами, в которых не осталось уже ничего взрослого, — глазами ребенка. Все, чего она ждала так долго и горячо, делалось там — на краю света. Она видела в стране далеких пучин подводный холм; от поверхности его струились вверх вьющиеся растения; среди их круглых листьев, пронизанных у края стеблем, сияли причудливые цветы. Верхние листья блестели на поверхности океана; тот, кто ничего не знал, как знала Ассоль, видел лишь трепет и блеск. Из заросли поднялся корабль; он всплыл и остановился по самой середине зари. Из этой дали он был виден ясно, как облака.
Разбрасывая веселье, он пылал, как вино, роза, кровь, уста, алый бархат и пунцовый огонь. Корабль шёл прямо к Ассоль. Крылья пены трепетали под мощным напором его киля; уже встав, девушка прижала руки к груди, как чудная игра света перешла в зыбь; взошло солнце, и яркая полнота утра сдернула покровы с всего, что еще нежилось, потягиваясь на сонной земле. Девушка вздохнула и осмотрелась. Музыка смолкла, но Ассоль была еще во власти ее звонкого хора. Это впечатление постепенно ослабевало, затем стало воспоминанием и, наконец, просто усталостью. Она легла на траву, зевнула и, блаженно закрыв глаза, уснула — по-настоящему, крепким, как молодой орех, сном, без заботы и сновидений.
Ее разбудила муха, бродившая по голой ступне. Беспокойно повертев ножкой, Ассоль проснулась; сидя, закалывала она растрепанные волосы, поэтому кольцо Грэя напомнило о себе, но считая его не более, как стебельком, застрявшим меж пальцев, она распрямила их; так как помеха не исчезла, она нетерпеливо поднесла руку к глазам и выпрямилась, мгновенно вскочив с силой брызнувшего фонтана. На ее пальце блестело лучистое кольцо Грэя, как на чужом, — своим не могла признать она в этот момент, не чувствовала палец свой. Чья шутка? Может быть, нашла и забыла? Схватив левой рукой правую, на которой было кольцо, с изумлением осматривалась она, пытая взглядом море и зеленые заросли; но никто не шевелился, никто не притаился в кустах, и в синем, далеко озаренном море не было никакого знака, и румянец покрыл Ассоль, а голоса сердца сказали вещее «да». Не было объяснений случившемуся, но без слов и мыслей находила она их в странном чувстве своем, и уже близким ей стало кольцо.
Вся дрожа, сдернула она его с пальца; держа в пригоршне, как воду, рассмотрела его она — всею душою, всем сердцем, всем ликованием и ясным суеверием юности, затем, спрятав за лиф, Ассоль уткнула лицо в ладони, из-под которых неудержимо рвалась улыбка, и, опустив голову, медленно пошла обратной дорогой. Так, — случайно, как говорят люди, умеющие читать и писать, — Грэй и Ассоль нашли друг друга утром летнего дня, полного неизбежности. Боевые приготовления Когда Грэй поднялся на палубу «Секрета», он несколько минут стоял неподвижно, поглаживая рукой голову сзади на лоб, что означало крайнее замешательство. Рассеянность — облачное движение чувств — отражалась в его лице бесчувственной улыбкой лунатика. Его помощник Пантен шел в это время по шканцам с тарелкой жареной рыбы; увидев Грэя, он заметил странное состояние капитана. Что видели? Впрочем, это, конечно, ваше дело.
Маклер предлагает выгодный фрахт; с премией. Да что с вами такое?.. Это как холодная вода. Пантен, сообщите людям, что сегодня мы поднимаем якорь и переходим в устье Лилианы, миль десять отсюда. Ее течение перебито сплошными мелями. Проникнуть в устье можно лишь с моря. Придите за картой.
Лоцмана не брать. Пока все… Да, выгодный фрахт мне нужен как прошлогодний снег. Можете передать это маклеру. Я отправляюсь в город, где пробуду до вечера. Я хочу, чтобы вы приняли к сведению мое желание избегать всяких расспросов. Когда наступит момент, я сообщу вам, в чем дело. Матросам скажите, что предстоит ремонт; что местный док занят.
Хотя распоряжения капитана были вполне толковы, помощник вытаращил глаза и беспокойно помчался с тарелкой к себе в каюту, бормоча: «Пантен, тебя озадачили. Не хочет ли он попробовать контрабанды? Не выступаем ли мы под черным флагом пирата? Пока он нервически уничтожал рыбу, Грэй спустился в каюту, взял деньги и, переехав бухту, появился в торговых кварталах Лисса. Теперь он действовал уже решительно и покойно, до мелочи зная все, что предстоит на чудном пути. Каждое движение — мысль, действие — грели его тонким наслаждением художественной работы.
Какая может быть любовь, если они друг друга ни разу не видели? Если быть точнее, то она поверила пьяному бреду незнакомца. Стоит ли говорить, что дети склонны перенимать модель поведения понравившихся персонажей? И заученная в детстве черта может ещё долго сказываться во взрослой жизни. А при отсутствии самокритичности - остаться на всю жизнь. Вот только, если в сказке чудо случится, и принц придёт, то в реальности всё далеко не так радужно. И принц окажется не сказочным если найдётся , и мириться с его недостатками придётся, и свои исправлять, ибо инфантильные девушки нравятся далеко не всем. Другая модель поведения, тоже довольно гаденькая - пусть он мне корабль с алыми парусами, а я ему свою красоту и улыбку. Согласилась бы Ассоль быть с Греем, если бы он не был капитаном корабля? Если бы он не был достаточно богат, чтобы оплатить алые паруса для неё? Если бы он приплыл к ней на рыбацкой лодочке с красным половиком вместо паруса, потому что любит он её и готов все её хотелки исполнять - приняла бы она его таким, какой он есть? Я думаю нет, ведь она ждёт именно корабль и именно с алыми парусами. Тогда как он должен принять её именно такой, какая она есть. То есть со стороны женщины в таких отношениях требуется только быть. Никаких намёков на самосовершенствование и самообразование, никаких мыслей о том, что отношения - это труд для обеих сторон и каждая должна что-то отдавать. Ассоль не та героиня, которая будет планировать своё будущее и относится к браку как к важной ступени своей жизни - скорее она отдастся полностью на руки своего принца, ибо слишком инфантильна. И очень жаль, что произведений поддерживающих такую модель мышления куда больше, чем тех, которые бы призывали женщин думать перед тем, как создавать семью. Как Грей влюбился в Ассоль? Увидел её спящую в кустах. То есть по внешности. Ещё один вредный посыл для неокрепших умов - плевать на ум и внутренний мир, главное, чтобы была красота. Казалось, неминуемый печальный финал истории должен был продемонстрировать читателям горе Ассоль от несбывшегося чуда и торжествующий триумф местных обывателей, считающих, что она не от мира сего. Почему какой-то девице должен явиться капитан на своем судне? Зачем ему это надо? И до того мы в своих рассуждениях дойдем, что данное произведение достаточно вредное для неокрепших девичьих умов.
Сказка Эгля не может оставит равнодушной читателя. Благодаря обилию художественно-изобразительных средств сказка становится воздушной, волшебной, она возвращает нас к нашим детским мечтам. Автор использует олицетворение «расцветет сказка» , метонимию «сияющая громада алых парусов двинется, рассекая волны, прямо к тебе…» , эпитеты «розовая глубина долины». Читатель понимает, что Ассоль встретила не волшебника, а сказочника и слагателя легенд, но наивная девочка верит ему, и, так же как она, верим мы, читатели. Здесь начинается развитие действия и появляется новый герой-Грей. Параллельная композиция произведения позволяет нам взрослеть вместе с героями, наблюдать за их детскими фантазиями, видеть, как формируется характер главных героев. Грей вырастает авантюристом, он жаждет приключений, мечтает быть капитаном корабля. Эта вера, эта удивительная сила привела «Секрет» к берегу, где его ждали. Грей встречает Ассоль в тот момент, когда она восхищается природой. Девушка привлекает его своей естественной красотой и простой, милой улыбкой.
Ассоль растёт мечтательницей и фантазёркой. Играя с корабликом, она случайно заходит в лес и встречает человека, который говорит, что через несколько лет к ней приплывёт принц на корабле с алыми парусами. Артур Грей рос в богатой семье и скучал, он читал много книг о море. Через время он отправляется в плавание, попадает в город, где живёт Ассоль, влюбляется в неё, узнаёт о её мечте. Вскоре к берегу подплыл корабль с алыми парусами.
Алые паруса. Александр Грин. ТриМаг и Эксмо
Мой отзыв о книге "Алые паруса": стоит ли читать? Хотела рассказать о чудесных книгах Александра Грина (Александра Степановича Гриневского), но поняла, что нельзя рассказать о них, не рассказав о том, каким удивительным человеком был их автор. Главная» Книги» Художественная литература» Отзывы Алые паруса, Александр Грин. "Алые паруса" отличное произведение Александра Грина. * * «Алые паруса» — советский художественный фильм 1961 года в постановке Александра Птушко, ставший первой полнометражной звуковой экранизацией одноимённой повести-феерии Александра Грина.
Краткое содержание «Алые паруса» для читательского дневника
- «Алые паруса» - Александр Грин
- «Алые паруса» Александр Грин: вера в чудо | Паблико
- Отзыв на повесть Алые паруса Грина (6, 7 класс)
- 31 комментарий
- Алые паруса. Александр Грин. ТриМаг и Эксмо