Мнение: Очередной прочитанный фанфик по вселенной Марвел-11 и который раз думаю над тем какие впечатление оставило это творение после себя. Скачать книги в жанре фанфик в формате fb2 с электронной библиотеки без регистрации. Фанфик «Скованные» состоит из 77 глав, его объем в два раза превышает объем «Гарри Поттера и Даров Смерти».
Новости дня
Я вижу в этом фанфике нелогичность поступков некоторых героев, пробелы в сюжете, но могу их простить за эмоции, подаренные мне во время и после прочтения. Фанфик «Скованные» состоит из 77 глав, его объем в два раза превышает объем «Гарри Поттера и Даров Смерти». массовый контроль людей, во сохранения мирового порядка и безопасности."ЭТА КНИГА РЕДАКТИРУЕТСЯ, ПОЭТОМУ ПРОШУ ПРОЩЕНИЯ ЗА ВОЗМОЖНЫЕ НЕСОВПАДЕНИЯ В СЮЖЕТЕ Cover by @MILANIZA. Фандом: Гарри Поттер Название фанфика: Красавица Мэри Автор или переводчик: Iulea Пэйринг и персонажи: Мэри Сью, Рейтинг: G Категория: Джен. — площадка пользовательского UGC-контента с горизонтальным, вертикальным и потоковым видео и уникальной системой монетизации контента. Смотри видео. Снимай контент. Зарабатывай деньги.
Глава 1 СС Рядовой Джон Джонсон
Вынужденная мера. from the story Everything I am by AnnaKrashnik383 with 803 reads. снарри, северусснейп, слэш. Фанфики действие которых происходит во вселенной Марвел где соотношение женщин к мужчинам, 10 к 1. Фанфики по фэндому «Человек-паук: Нет пути домой / Spider-Man: No Way Home». На дверях написано "не входить" (но вы можете остаться). ›pdf/oconnor cheloveka_najti_ne_legko.
мера человека драмиона фанфик (120) фото
Сайт для удобного чтения манги онлайн. Большой каталог манги, самые свежие переводы. An Archive of Our Own, a project of the Organization for Transformative Works. Расписания всех мероприятий Краснодара на 2024 год, удобная покупка билетов, понятные схемы залов, регулярные акции и скидки на Яндекс Афише. Просмотрите доску «Последняя реальность» пользователя Алиса Афтон в Pinterest. Посмотрите больше идей на темы «фандом, сезоны, милые рисунки». не соглашусь! Добро пожаловать в мини-экскурс по фанфикам из вселенной Гарри Поттера! Скованные Аннотация: Гарри Поттер мертв.-2. ЖАНРЫ: Проза (217843) Поэзия (511929) Лирика (164748) Мемуары (16401) История (28387) Детская (19359) Детектив (21083) Приключения (44253) Фантастика (101989) Фэнтези (121776) Киберпанк (5088) Фанфик (8699) Публицистика (43730) События (11430) Литобзор (12007).
Measure of Dramione // Мера Драмионы
Рон Уизли и Гермион. Рон Уизли и Гермиона Грейнджер рисунки. Рон Уизли и Гермиона арт. Леголас и Арагорн. Эльф Леголас и Арагорн.. Леголас Трандуил и Арагорн.
Леголас и Арагорн арт. Джинни Уизли viria13. Гарри Поттер Рон и Гермиона арт. Гарри Поттер арт Гермиона Рон и Гарри. Драко Малфой и Гермиона Грейнджер.
Гарри Поттер Грейнджер и Малфой. Гарри Поттер драмиона. Драко Малфой арт 18 драмиона. Джеймс Поттер и Лили Эванс. Лили Эванс и Гарри Поттер арт.
Лили Джеймс Поттер и Северус. Сириус Джеймс Люпин. Гарри Поттер Лили Эванс и мародеры. Лили и Джеймс Поттер мародеры. Джеймс Сириус Римус Питер.
Саша Казарина Parties are for Losers. Венти и Дилюк. Барбара и Венти Геншин арты. Дилювен Геншин. Делюк и Венти Геншин.
Фенрир Грейбек и Гарри Поттер аниме. Фенрир Сивый и Гарри Поттер яой. Северус и Гарри NC-17. Северус и Гарри слэш. Снейп и Гарри яой.
Яой фанфики Снейп и Гарри. Драко Гермиона и Панси фанфики. Гермиона Драко Пэнси. Драко и Гермиона арт. Драко и Гермиона арты.
Баки Барнс и Наташа Романофф арт. Джеймс Барнс и Наташа Романофф. Зимний солдат и Наташа Романофф. Наташа Романофф и Джеймс баки. Аниме демон инкуб.
Саэль инкуб. Инкубы яой. Инкуб и суккуб аниме. Тони Старк и Питер Паркер слэш 18. Тони Старк и Питер Паркер яой.
Тони Старк и Питер Паркер арт 18. Тони Старк и Питер Паркер арт. Локи мпрег. Локи Марвел мпрег. Thorki вампиры.
Mezamero художник. Эльф вампир. Эльфийка вампир. Вампиры слэш. Невилл Полумна и Джинни.
Серебряное трио Джинни Полумна Невилл. Полумна Лавгуд и Невилл. Джинни Уизли и Полумна Лавгуд. Гарри Поттер фанфики. Северус Снейп фанфики.
Фанфики по Гарри Поттеру фикбук. Снейп влюблен. Фикбук Локи. Фанфики тор и Локи фикбук. Локи фанфики фикбук.
Локи Грандмастер фанфики. Люциус Малфой и Гарри Поттер арт. Люциус и Сириус Блэк. Сириус Блэк и Люциус Малфой слэш. Сириус Блэк и Люциус Малфой арт.
Смауг и Бильбо. Бильбо Бэггинс и Смауг.
Явно судьба заботится о том, чтоб мне не было скучно. Я ей заметил, что, верно, она вас встречала в Петербурге, где-нибудь в свете... Оно было ей известно. Кажется, ваша история там наделала много шума... Княгиня стала рассказывать о ваших похождениях, прибавляя, вероятно, к светским сплетням свои замечания... Дочка слушала с любопытством. В ее воображении вы сделались героем романа в новом вкусе...
Я не противоречил княгине, хотя знал, что она говорит вздор. Доктор пожал ее с чувством и продолжал: — Если хотите, я вас представлю... Они не иначе знакомятся, как спасая от верной смерти свою любезную... Доктор, наконец я торжествую: вы меня не понимаете!.. Это меня, впрочем, огорчает, доктор, — продолжал я после минуты молчания, — я никогда сам не открываю моих тайн, а ужасно люблю, чтоб их отгадывали, потому что таким образом я всегда могу при случае от них отпереться. Однако ж вы мне должны описать маменьку с дочкой. Что они за люди? Последнюю половину своей жизни она провела в Москве и тут на покое растолстела. Она любит соблазнительные анекдоты и сама говорит иногда неприличные вещи, когда дочери нет в комнате.
Она мне объявила, что дочь ее невинна как голубь. Какое мне дело?.. Я хотел ей отвечать, чтоб она была спокойна, что я никому этого не скажу! Княгиня лечится от ревматизма, а дочь бог знает от чего; я велел обеим пить по два стакана в день кислосерной воды и купаться два раза в неделю в разводной ванне. Княгиня, кажется, не привыкла повелевать; она питает уважение к уму и знаниям дочки, которая читала Байрона по-английски и знает алгебру: в Москве, видно, барышни пустились в ученость, и хорошо делают, право! Наши мужчины так не любезны вообще, что с ними кокетничать, должно быть, для умной женщины несносно. Княгиня очень любит молодых людей: княжна смотрит на них с некоторым презрением: московская привычка! Они в Москве только и питаются, что сорокалетними остряками. Не встретили ль вы ее у колодца?
Доктор посмотрел на меня и сказал торжественно, положив мне руку на сердце: — Она вам знакома!.. Я ее не видал еще, но уверен, узнаю в вашем портрете одну женщину, которую любил в старину... Не говорите ей обо мне ни слова; если она спросит, отнеситесь обо мне дурно. Когда он ушел, то ужасная грусть стеснила мое сердце. Судьба ли нас свела опять на Кавказе, или она нарочно сюда приехала, зная, что меня встретит?.. Мои предчувствия меня никогда не обманывали. Нет в мире человека, над которым прошедшее приобретало бы такую власть, как надо мною: всякое напоминание о минувшей печали или радости болезненно ударяет в мою душу и извлекает из нее все те же звуки... Я глупо создан: ничего не забываю, — ничего! После обеда часов в шесть я пошел на бульвар: там была толпа; княгиня с княжной сидели на скамье, окруженные молодежью, которая любезничала наперерыв.
Я поместился в некотором расстоянии на другой лавке, остановил двух знакомых Д... Любопытство привлекло ко мне некоторых из окружавших княжну; мало-помалу и все ее покинули и присоединились к моему кружку. Я не умолкал: мои анекдоты были умны до глупости, мои насмешки над проходящими мимо оригиналами были злы до неистовства... Я продолжал увеселять публику до захождения солнца. Несколько раз княжна под ручку с матерью проходила мимо меня, сопровождаемая каким-то хромым старичком; несколько раз ее взгляд, упадая на меня, выражал досаду, стараясь выразить равнодушие... Она будет очень рада, потому что ей скучно. В продолжение двух дней мои дела ужасно подвинулись. Княжна меня решительно ненавидит; мне уже пересказали две-три эпиграммы на мой счет, довольно колкие, но вместе очень лестные. Ей ужасно странно, что я, который привык к хорошему обществу, который так короток с ее петербургскими кузинами и тетушками, не стараюсь познакомиться с нею.
Мы встречаемся каждый день у колодца, на бульваре; я употребляю все свои силы на то, чтоб отвлекать ее обожателей, блестящих адъютантов, бледных москвичей и других, — и мне почти всегда удается. Я всегда ненавидел гостей у себя: теперь у меня каждый день полон дом, обедают, ужинают, играют, — и, увы, мое шампанское торжествует над силою магнетических ее глазок! Вчера я ее встретил в магазине Челахова; она торговала чудесный персидский ковер. Княжна упрашивала свою маменьку не скупиться: этот ковер так украсил бы ее кабинет!.. Я дал сорок рублей лишних и перекупил его; за это я был вознагражден взглядом, где блистало самое восхитительное бешенство. Около обеда я велел нарочно провести мимо ее окон мою черкескую лошадь, покрытую этим ковром. Вернер был у них в это время и говорил мне, что эффект этой сцены был самый драматический. Княжна хочет проповедовать против меня ополчение; я даже заметил, что уж два адъютанта при ней со мною очень сухо кланяются, однако всякий день у меня обедают. Грушницкий принял таинственный вид: ходит, закинув руки за спину, и никого не узнает; нога его вдруг выздоровела: он едва хромает.
Он нашел случай вступить в разговор с княгиней и сказал какой-то комплимент княжне: она, видно, не очень разборчива, ибо с тех пор отвечает на его поклон самой милой улыбкою. Все здешнее лучшее общество... А ты у них бываешь? Другое дело, если б я носил эполеты... Ты просто не умеешь пользоваться своим выгодным положением... Грушницкий самодовольно улыбнулся. Он покраснел до ушей и надулся. О самолюбие! Вот вы, например, другое дело!
А знаешь ли, Печорин, что княжна о тебе говорила? Я как-то вступил с нею в разговор у колодца, случайно; третье слово ее было: «Кто этот господин, у которого такой неприятный тяжелый взгляд? А, право, жаль! Надобно заметить, что Грушницкий из тех людей, которые, говоря о женщине, с которой они едва знакомы, называют ее моя Мери, моя Sophie, если она имела счастие им понравиться. Я принял серьезный вид и отвечал ему: — Да, она недурна... Русские барышни большею частью питаются только платонической любовью, не примешивая к ней мысли о замужестве; а платоническая любовь самая беспокойная. Княжна, кажется, из тех женщин, которые хотят, чтоб их забавляли; если две минуты сряду ей будет возле тебя скучно, ты погиб невозвратно: твое молчание должно возбуждать ее любопытство, твой разговор — никогда не удовлетворять его вполне; ты должен ее тревожить ежеминутно; она десять раз публично для тебя пренебрежет мнением и назовет это жертвой и, чтоб вознаградить себя за это, станет тебя мучить — а потом просто скажет, что она тебя терпеть не может. Если ты над нею не приобретешь власти, то даже ее первый поцелуй не даст тебе права на второй; она с тобою накокетничается вдоволь, а года через два выйдет замуж за урода, из покорности к маменьке, и станет себя уверять, что она несчастна, что она одного только человека и любила, то есть тебя, но что небо не хотело соединить ее с ним, потому что на нем была солдатская шинель, хотя под этой толстой серой шинелью билось сердце страстное и благородное... Грушницкий ударил по столу кулаком и стал ходить взад и вперед по комнате.
Я внутренно хохотал и даже раза два улыбнулся, но он, к счастью, этого не заметил. Явно, что он влюблен, потому что стал еще доверчивее прежнего; у него даже появилось серебряное кольцо с чернью, здешней работы: оно мне показалось подозрительным... Я стал его рассматривать, и что же?.. Я утаил свое открытие; я не хочу вынуждать у него признаний, я хочу, чтобы он сам выбрал меня в свои поверенные, и тут-то я буду наслаждаться... Сегодня я встал поздно; прихожу к колодцу — никого уже нет. Становилось жарко; белые мохнатые тучки быстро бежали от снеговых гор, обещая грозу; голова Машука дымилась, как загашенный факел; кругом него вились и ползали, как змеи, серые клочки облаков, задержанные в своем стремлении и будто зацепившиеся за колючий его кустарник. Воздух был напоен электричеством. Я углубился в виноградную аллею, ведущую в грот; мне было грустно. Я думал о той молодой женщине с родинкой на щеке, про которую говорил мне доктор...
Зачем она здесь? И она ли? И почему я думаю, что это она? Мало ли женщин с родинками на щеках? Размышляя таким образом, я подошел к самому гроту. Смотрю: в прохладной тени его свода, на каменной скамье сидит женщина, в соломенной шляпке, окутанная черной шалью, опустив голову на грудь; шляпка закрывала ее лицо. Я хотел уже вернуться, чтоб не нарушить ее мечтаний, когда она на меня взглянула. Она вздрогнула и побледнела. Я сел возле нее и взял ее за руку.
Давно забытый трепет пробежал по моим жилам при звуке этого милого голоса; она посмотрела мне в глаза своими глубокими и спокойными глазами; в них выражалась недоверчивость и что-то похожее на упрек. Однако несколько лет тому назад эта причина также существовала, но между тем... Она выдернула свою руку из моей, и щеки ее запылали. Она не отвечала и отвернулась. Он молод, хорош, особенно, верно, богат, и ты боишься... Я бы тебя должна ненавидеть. С тех пор как мы знаем друг друга, ты ничего мне не дал, кроме страданий... Наконец губы наши сблизились и слились в жаркий, упоительный поцелуи; ее руки были холодны как лед, голова горела. Тут между нами начался один из тех разговоров, которые на бумаге не имеют смысла, которых повторить нельзя и нельзя даже запомнить: значение звуков заменяет и дополняет значение слов, как в итальянской опере.
Она решительно не хочет, чтоб я познакомился с ее мужем — тем хромым старичком, которого я видел мельком на бульваре: она вышла за него для сына. Он богат и страдает ревматизмами. Я не позволил себе над ним ни одной насмешки: она его уважает, как отца, — и будет обманывать, как мужа... Странная вещь сердце человеческое вообще, и женское в особенности! Муж Веры, Семен Васильевич Г... Он живет с нею рядом; Вера часто бывает у княгини; я ей дал слово познакомиться с Лиговскими и волочиться за княжной, чтоб отвлечь от нее внимание. Таким образом, мои планы нимало не расстроились, и мне будет весело... Да, я уже прошел тот период жизни душевной, когда ищут только счастия, когда сердце чувствует необходимость любить сильно и страстно кого-нибудь, — теперь я только хочу быть любимым, и то очень немногими; даже мне кажется, одной постоянной привязанности мне было бы довольно: жалкая привычка сердца!.. Однако мне всегда было странно: я никогда не делался рабом любимой женщины; напротив я всегда приобретал над их волей и сердцем непобедимую власть, вовсе об этом не стараясь.
Отчего это? Надо признаться, что я точно не люблю женщин с характером: их ли это дело!.. Правда, теперь вспомнил: один раз, один только раз я любил женщину с твердой волей, которую никогда не мог победить... Мы расстались врагами, — и то, может быть, если б я ее встретил пятью годами позже, мы расстались бы иначе... Вера больна, очень больна, хотя в этом и не признается, я боюсь, чтобы не было у нее чахотки или той болезни, которую называют fievre lente — болезнь не русская вовсе, и ей на нашем языке нет названия. Гроза застала нас в гроте и удержала лишних полчаса. Она не заставляла меня клясться в верности, не спрашивала, любил ли я других с тех пор, как мы расстались... Она вверилась мне снова с прежней беспечностью, — я ее не обману; она единственная женщина в мире, которую я не в силах был бы обмануть. Я знаю, мы скоро разлучимся опять и, может быть, на веки: оба пойдем разными путями до гроба; но воспоминание о ней останется неприкосновенным в душе моей; я ей это повторял всегда и она мне верит, хотя говорит противное.
Наконец мы расстались; я долго следил за нею взором, пока ее шляпка не скрылась за кустарниками и скалами. Сердце мое болезненно сжалось, как после первого расставания. О, как я обрадовался этому чувству! Уж не молодость ли с своими благотворными бурями хочет вернуться ко мне опять, или это только ее прощальный взгляд, последний подарок — на память?.. А смешно подумать, что на вид я еще мальчик: лицо хотя бледно, но еще свежо; члены гибки и стройны; густые кудри вьются, глаза горят, кровь кипит... Возвратясь домой, я сел верхом и поскакал в степь; я люблю скакать на горячей лошади по высокой траве, против пустынного ветра; с жадностью глотаю я благовонный воздух и устремляю взоры в синюю даль, стараясь уловить туманные очерки предметов, которые ежеминутно становятся все яснее и яснее. Какая бы горесть ни лежала на сердце, какое бы беспокойство ни томило мысль, все в минуту рассеется; на душе станет легко, усталость тела победит тревогу ума. Нет женского взора, которого бы я не забыл при виде кудрявых гор, озаренных южным солнцем, при виде голубого неба или внимая шуму потока, падающего с утеса на утес. Я думаю, казаки, зевающие на своих вышках, видя меня скачущего без нужды и цели, долго мучились этой загадкой, ибо, верно, по одежде приняли меня за черкеса.
Мне в самом деле говорили, что в черкесском костюме верхом я больше похож на кабардинца, чем многие кабардинцы. И точно, что касается до этой благородной боевой одежды, я совершенный денди: ни одного галуна лишнего; оружие ценное в простой отделке, мех на шапке не слишком длинный, не слишком короткий; ноговицы и черевики пригнаны со всевозможной точностью; бешмет белый, черкеска темно-бурая. Я долго изучал горскую посадку: ничем нельзя так польстить моему самолюбию, как признавая мое искусство в верховой езде на кавказский лад. Я держу четырех лошадей: одну для себя, трех для приятелей, чтоб не скучно было одному таскаться по полям; они берут моих лошадей с удовольствием и никогда со мной не ездят вместе. Было уже шесть часов пополудни, когда вспомнил я, что пора обедать; лошадь моя была измучена; я выехал на дорогу, ведущую из Пятигорска в немецкую колонию, куда часто водяное общество ездит en piquenique 6. Дорога идет, извиваясь между кустарниками, опускаясь в небольшие овраги, где протекают шумные ручьи под сенью высоких трав; кругом амфитеатром возвышаются синие громады Бешту, Змеиной, Железной и Лысой горы. Спустясь в один из таких оврагов, называемых на здешнем наречии балками, я остановился, чтоб напоить лошадь; в это время показалась на дороге шумная и блестящая кавалькада: дамы в черных и голубых амазонках, кавалеры в костюмах, составляющих смесь черкесского с нижегородским ; впереди ехал Грушницкий с княжною Мери. Дамы на водах еще верят нападениям черкесов среди белого дня; вероятно, поэтому Грушницкий сверх солдатской шинели повесил шашку и пару пистолетов: он был довольно смешон в этом геройском облечении. Высокий куст закрывал меня от них, но сквозь листья его я мог видеть все и отгадать по выражениям их лиц, что разговор был сентиментальный.
Наконец они приблизились к спуску; Грушницкий взял за повод лошадь княжны, и тогда я услышал конец их разговора: — И вы целую жизнь хотите остаться на Кавказе? Лицо Грушницкого изобразило удовольствие. Он продолжал: — Здесь моя жизнь протечет шумно, незаметно и быстро, под пулями дикарей, и если бы бог мне каждый год посылал один светлый женский взгляд, один, подобный тому... В это время они поравнялись со мной; я ударил плетью по лошади и выехал из-за куста... Чтоб ее совершенно разуверить, я отвечал по-французски, слегка наклонясь: — Ne craignez rien, madame, — je ne suis pas plus dangereux que votre cavalier 8. Она смутилась, — но отчего? Я желал бы, чтоб последнее мое предположение было справедливо. Грушницкий бросил на меня недовольный взгляд. Поздно вечером, то есть часов в одиннадцать, я пошел гулять по липовой аллее бульвара.
Город спал, только в некоторых окнах мелькали огни. С трех сторон чернели гребни утесов, отрасли Машука, на вершине которого лежало зловещее облачко; месяц подымался на востоке; вдали серебряной бахромой сверкали снеговые горы. Оклики часовых перемежались с шумом горячих ключей, спущенных на ночь. Порою звучный топот коня раздавался по улице, сопровождаемый скрыпом нагайской арбы и заунывным татарским припевом. Я сел на скамью и задумался... Я чувствовал необходимость излить свои мысли в дружеском разговоре... Я бы дорого дал, чтоб в эту минуту пожать ее руку. Вдруг слышу быстрые и неровные шаги... Верно, Грушницкий...
Так и есть! Какое мне дело!.. Она нашла, что это неслыханная дерзость; я насилу мог ее уверить, что ты так хорошо воспитан и так хорошо знаешь свет, что не мог иметь намерение ее оскорбить; она говорит, что у тебя наглый взгляд, что ты, верно, о себе самого высокого мнения. А ты не хочешь ли за нее вступиться? Я внутренно улыбнулся. Послушай, пойдем лучше в ресторацию, там игра... Я пошел домой. Жду удобного случая. Грушницкий, как тень, следует за княжной везде; их разговоры бесконечны: когда же он ей наскучит?..
Мать не обращает на это внимания, потому что он не жених. Вот логика матерей! Я подметил два, три нежных взгляда, — надо этому положить конец. Вчера у колодца в первый раз явилась Вера... Она, с тех пор как мы встретились в гроте, не выходила из дома. Мы в одно время опустили стаканы, и, наклонясь, она мне сказала шепотом: — Ты не хочешь познакомиться с Лиговскими?.. Мы только там можем видеться... Но я его заслужил... Кстати: завтра бал по подписке в зале ресторации, и я буду танцевать с княжной мазурку.
В девять часов все съехались. Княгиня с дочерью явилась из последних; многие дамы посмотрели на нее с завистью и недоброжелательством, потому что княжна Мери одевается со вкусом. Те, которые почитают себя здешними аристократками, утаив зависть, примкнулись к ней. Как быть? Где есть общество женщин — там сейчас явится высший и низший круг. Под окном, в толпе народа, стоял Грушницкий, прижав лицо к стеклу и не спуская глаз с своей богини; она, проходя мимо, едва приметно кивнула ему головой. Он просиял, как солнце... Танцы начались польским; потом заиграли вальс. Шпоры зазвенели, фалды поднялись и закружились.
Я стоял сзади одной толстой дамы, осененной розовыми перьями; пышность ее платья напоминала времена фижм, а пестрота ее негладкой кожи — счастливую эпоху мушек из черной тафты. Самая большая бородавка на ее шее прикрыта была фермуаром. Она говорила своему кавалеру, драгунскому капитану: — Эта княжна Лиговская пренесносная девчонка! Вообразите, толкнула меня и не извинилась, да еще обернулась и посмотрела на меня в лорнет... И чем она гордится? Уж ее надо бы проучить... Я тотчас подошел к княжне, приглашая ее вальсировать, пользуясь свободой здешних обычаев, позволяющих танцевать с незнакомыми дамами. Она едва могла принудить себя не улыбнуться и скрыть свое торжество; ей удалось, однако, довольно скоро принять совершенно равнодушный и даже строгий вид: она небрежно опустила руку на мое плечо, наклонила слегка головку набок, и мы пустились. Я не знаю талии более сладострастной и гибкой!
Ее свежее дыхание касалось моего лица; иногда локон, отделившийся в вихре вальса от своих товарищей, скользил по горящей щеке моей... Я сделал три тура. Она вальсирует удивительно хорошо. Она запыхалась, глаза ее помутились, полураскрытые губки едва могли прошептать необходимое: «Merci, monsieur». После нескольких минут молчания я сказал ей, приняв самый покорный вид: — Я слышал, княжна, что, будучи вам вовсе незнаком, я имел уже несчастье заслужить вашу немилость... И, право, я бы очень желал доказать вам, что вы насчет меня ошибались... Хохот и шушуканье нас окружающих заставили меня обернуться и прервать мою фразу. В нескольких шагах от меня стояла группа мужчин, и в их числе драгунский капитан, изъявивший враждебные намерения против милой княжны; он особенно был чем-то очень доволен, потирал руки, хохотал и перемигивался с товарищами. Вдруг из среды их отделился господин во фраке с длинными усами и красной рожей и направил неверные шаги свои прямо к княжне: он был пьян.
Остановясь против смутившейся княжны и заложив руки за спину, он уставил на нее мутно-серые глаза и произнес хриплым дишкантом: — Пермете... Я таки опять имею честь вас ангажировать pour mazure... Вы, может, думаете, что я пьян? Это ничего!.. Гораздо свободнее, могу вас уверить... Я видел, что она готова упасть в обморок от страху и негодования. Я подошел к пьяному господину, взял его довольно крепко за руку и, посмотрев ему пристально в глаза, попросил удалиться, — потому, прибавил я, что княжна давно уж обещалась танцевать мазурку со мною. Я был вознагражден глубоким, чудесным взглядом. Княжна подошла к своей матери и рассказала ей все, та отыскала меня в толпе и благодарила.
Она объявила мне, что знала мою мать и была дружна с полдюжиной моих тетушек.
Во-первых, она позволяет создавать уникальные и привлекательные описания товаров, которые помогут привлечь внимание потенциальных покупателей и увеличить конверсию продаж. Во-вторых, такой подход значительно экономит время и усилия, которые обычно требуются для составления описаний вручную, позволяя сосредоточиться на других аспектах бизнеса. Генерируйте продающие тексты с учетом ключевых слов для SEO-продвижения карточек на маркетплейсе, размещайте полученные описания, импортируя готовую таблицу в личный кабинет торговой онлайн-площадки 03 Генерация отзывов и ответов Генерация отзывов и ответов на них будет полезна для работы с имиджем компании. Во-первых, это позволяет создать большой объем положительных отзывов и конструктивных ответов быстро и эффективно, что повышает репутацию вашего бизнеса. Во-вторых, такой подход позволяет поддерживать активное взаимодействие с клиентами, улучшая их впечатления и укрепляя связь с вашей компанией. Модуль использует языковую модель gpt-3. Также в решении можно указать логин от аккаунта сервиса Mitup.
Подробнее о модуле Бесплатные онлайн-чаты с ИИ Нейросеть обучается на больших объемах текстовых данных и способна генерировать качественные и логичные материалы на основе заданной информации. Каждая модель генерации имеет свои уникальные особенности, которые позволяют создавать контент определенного типа с высокой релевантностью.
Главы 86 Аниме Я готовлюсь к сдаче экзамена на госслужащего и подрабатываю в доставке, чтобы как-то сводить концы с концами. Однажды ночью, когда я доставлял еду, меня на большой скорости сбила машина. У этой семьи не было ни сил, ни власти, одни лишь долги и жизнь на грани разорения.
Новости дня
И потом, он ведь прекрасно знает, что, например, семье Уизли, ставшей семьей и ему, он может доверить все на свете. От ключа к банковской ячейке кстати, ключ все еще у Молли, надо забрать, кончились карманные деньги, а до стипендии в Академии еще неделя , до своей спины в случае нового сражения. Зацепившись за ключ от хранилища, мысли свернули на отношения Гарри с гоблинами Гринготтса. Ну, «отношения», наверное, неправильное слово... За прошедшие после войны годы Гарри ни разу не был в банке. Не то, что он чувствовал себя преступником — вовсе нет! Взлом Гринготтса и похищение дракона он рассматривал, как военную необходимость: ведь если бы у них не получилось добыть крестраж Волдеморта, то и самого Волдеморта убить бы не удалось. Тем более, к гоблинам он никогда не испытывал никаких плохих чувств, даже после того, как выяснилось, что Крюкохват пытался их надуть из-за меча Гриффиндора. Только вот сразу после победы он услышал, как Молли допытывалась у Билла, не начнут ли гоблины предъявлять Гарри претензии: существа они злобные и злопамятные, законы Визенгамота им не указ, а Золотое Трио изрядно подпортило репутацию банка своим...
Билл хмыкал как-то неопределенно, из чего Гарри заключил, что гоблинам ему на глаза пока лучше не показываться. И попросил Молли по-прежнему использовать его ключ. Молли тогда даже расплакалась, причитая, какой он хороший мальчик, и что она не подведет его доверия. В общем-то, насущной необходимости в наличных у Гарри до сих пор не случалось: на повседневные мелочи ему хватало стипендии кадета Академии авроров. Но учеба заканчивалась, предстояли выпускные экзамены, а после экзаменов Гарри планировал сделать Джинни предложение. А чтобы его делать по всем правилам, было необходимо кольцо... Вот тут-то и возникла необходимость в личном посещении хранилища: не просить же Молли снять денег на кольцо для ее дочери! Вопрос с ключом решился быстро: Молли, конечно же, пришлось намекнуть, зачем ему этот ключ понадобился, отчего мама Уизли пришла в совершеннейший восторг.
Гарри попросил ее пока не говорить никому ни слова, он хотел сделать Джинни сюрприз. Все его представления о том, как правильно попросить девушку выйти за него замуж, были почерпнуты из романтических сериалов тетки Петунии и заключались в том, что жених непременно должен подарить избраннице колечко с бриллиантом, стоя на одном колене. Еще нужны были цветы. Непременно в красивом букете, обернутом целофаном. Гоблины никаких препятствий ему не чинили.
Гермиона sss Дорогая Гермиона, Я соглашусь опубликовать статью под фамилией «Снейп», при условии, что Ваше имя будет стоять на первом месте — «Грейнджер и Снейп».
Многие из Ваших предложений на ранней стадии исследования были основополагающими, и Вы сыграли важную роль в приготовлении второго антидота. Кроме того, я уже заработал себе репутацию в зельеварении и как Снейп, и как Портингтон и думаю, ведущая роль в такой значительной статье расширит Ваши перспективы. Мне кажется слегка подозрительным, что никто из Ваших знакомых не был приглашен на вечер. Вы не думали о том, что Минерва, возможно, пригласила Вас в надежде, что Вы, в свою очередь, убедите меня присутствовать там? Мои слова могут показаться Вам несколько самонадеянными — в конце концов, Вы были любимицей и Минервы, и Филиуса. Но эту теорию тем не менее стоит рассмотреть.
Минерва продолжает слать приглашения, я продолжаю отказываться. Северус Глава 4 Дорогой Северус, Простите, что не писала последние две недели — я была невероятно загружена на работе и заканчивала нашу статью. Большое спасибо за предоставленное мне первое место, я благодарно приняла Ваше предложение и переслала статью издателями, подписав ее «Грейнджер и Снейп». Вы очень великодушны, теперь я Ваша должница вдвойне. С тех пор как я получила свое приглашение на вечер, прошло более двух недель, а никто из моих друзей и коллег приглашен так и не был. Думаю, Ваши подозрения были верными — Минерва решительно настроена вернуть Вас в Хогвартс.
Но я умоляю Вас: пожалуйста, подумайте об этом вечере, если не ради себя, то ради меня. Там не будет никого из моих знакомых, кроме преподавателей. Разве что Невилл Лонгботтом, который недавно стал преподавателем травологии. Но, несмотря на всю привязанность к нему, едва ли я способна вынести целый вечер разговоров о растениях. Гермиона sss Дорогая Гермиона, Какое несчастье. Невилл Лонгботтом преподает в Хогвартсе.
Критерии отбора педагогов существенно снизились, как я погляжу. И Вы действительно ожидаете, что я готов провести целый вечер в компании этого мальчишки? Мне так не кажется. Кроме того, учитывая, какой ужас я ему внушаю, с Вашей стороны было бы решительно жестоко искушать меня явиться на этот праздник. Я просто не могу доставить Минерве удовольствие принять ее приглашение. Северус sss Северус, пожалуйста.
Я умоляю Вас. Пожалуйста, не заставляйте меня идти туда одну. Глупо с моей стороны было принять приглашение так быстро. И почему Вы до сих пор так недоброжелательны к Невиллу? Гермиона sss Моя дорогая Гермиона, Да, глупо с Вашей стороны было согласиться так быстро. Как это типично для Гриффиндора.
Вы можете умолять меня сколько угодно, но, насколько я помню, это Вы обязаны мне дважды. Что касается недоброжелательности к Невиллу, то таково мое к нему отношение. Да, до сих пор. Я вообще крайне неприятный человек. Если я и позволил Вам поставить Ваше имя перед моим, это отнюдь не означает, что я сделал пересадку личности. Северус sss Дорогой Северус, Я провела в Вашем обществе целую ночь.
Вы далеко не так неприятны, как Вам самому кажется. Вы можете быть резки до грубости, но Вы умны и интересны и способны спасти меня от четырехчасовой дозы Невилла Лонгботтома. И потом, это целиком и полностью Ваша вина. Минерва пригласила меня только для того, чтобы заполучить Вас. Вы обязаны избавить меня от утомительной компании. Я снимаю с этого письма копии и буду посылать их Вам каждый час всю ночь, пока Вы не согласитесь.
Гермиона sss Грейнджер, Я бы с радостью придушил Вас. Я едва не придушил Вашу сову. Чертова девчонка, почему Вы считаете себя обязанной превратить мою жизнь в одно сплошное несчастье? Сейчас уже пять утра, и я больше так не могу. Вы понимаете, что это шантаж? Будь по Вашему, я приду на этот чертов вечер Флитвика.
Надеюсь, Вы понимаете, что самодовольное выражение лица Минервы при виде меня, наверное, будет преследовать меня годами. Вам ясно? Северус sss Дорогой Северус, Спасибо, спасибо, спасибо. Я буду вечно Вам признательна, и мне правда жаль, что Вам пришлось не спать всю ночь. А вообще, вычеркните это — мне ничуть не жаль, я просто очень рада. До встречи в субботу вечером.
С радостью, Глава 5 Любой, кто понаблюдал бы за молодой женщиной с вьющимися каштановыми волосами у ворот Хогвартса, подумал бы, что она слегка не в себе. Она медленно ходила маленькими кругами, шепча заклинания и хмурясь в землю. Было десять утра воскресенья, и Гермиона Грейнджер изо всех сил концентрировалась на траве под собой. В левой ее руке был зажат экземпляр «Ежедневного пророка», а правая держала палочку, кончик которой периодически вспыхивал бледным оттенком голубого. Минут через десять девушка вздохнула и снова прислонилась к школьным воротам. Она на мгновение прикрыла глаза, глубоко сосредотачиваясь, и опять зашагала кругами, распевно произнося заклинания на латыни и пристально глядя в траву.
Внезапно она остановилась и сделала небольшой шаг назад. Направив палочку прямо на землю под собой, она повторила заклинание, и лицо ее расплылось в торжествующей улыбке. Гермиона быстро огляделась вокруг, убеждаясь, что за ней никто не наблюдает, и снова опустила взгляд на траву, где тем же оттенком голубого, что исходил от кончика ее палочки, замерцали два больших следа. Улыбка сползла с ее лица, едва она осознала, на что идет. Она потратила последние десять дней на разработку этого варианты следящего заклинания, но знала, что поскольку пункт назначения ей был совершенно неизвестен, она сильно рисковала расщепиться. Гермиона сделала глубокий вздох, чтобы успокоиться, и ее решимость окрепла.
Она не могла жить так дальше — это нужно было сделать. Закрыв глаза и медленно повернувшись, она дезаппарировала. Даже еще не открыв глаза, она поняла — сработало: изменилось освещение, и слышно было пение птиц. Множества птиц. Осторожно глянув из-под прикрытых век, она заметила деревья вокруг, прежде чем опустить взгляд и убедиться, что осталась цела. Под ногами у девушки был ковер из колокольчиков, а подняв голову, она увидела, что стоит перед причудливым двухэтажным домиком, окруженным самым очаровательным розовым садом, который она когда-либо видела.
Это ведь не может быть то самое место? С сердцем, колотящимся о ребра, она прокралась вперед и толкнула маленькую деревянную калитку. Гермиона думала, что калитка заскрипит, но не раздалось ни звука. За решетчатыми застекленными окнами не видно было признаков жизни, и какая-то часть девушки надеялась, что никого нет дома. Она дошла до двери и огляделась вокруг еще раз, прежде чем сунуть палочку в карман мантии и дотянуться до чеканного дверного молотка. Едва ее пальцы коснулись поверхности молотка, дверь распахнулась, и сильная рука крепко ухватила девушку за запястье.
Ее грубо втащили в дом, одновременно заворачивая другую руку за спину. Когда она попыталась закричать, чужая рука прикрыла ее рот, и дверь была закрыта пинком. В приступе паники Гермиона сделала единственное, что пришло ей в голову, - она укусила руку, закрывавшую ее рот, так сильно, как сумела. Сработало — нападавший издал вопль боли и отпустил ее. Повернувшись к нему лицом, она вынула свою палочку, но обнаружила, что он сделал то же самое, и его палочка уже уткнулась прямо ей в грудь. Гермиона открыла рот, чтобы ответить, и быстро закрыла его.
Она взглянула на разъяренное выражение лица своего бывшего учителя и невольно рассмеялась. Услышав смех стоящей перед ним ведьмы, Северус Снейп был совершенно ошеломлен. Он разрывался между весельем и возмущением. Но тут он вдруг вспомнил, что она нарушила его уединение без приглашения, и возмущение победило. По крайней мере, на тот момент. Гермиона прикусила нижнюю губу и смех ее резко оборвался.
Убрав выбившийся из прически локон за ухо, она подняла глаза на Снейпа. Обнаружив точное место, я применила те же чары, чтобы проследить маршрут вашей аппарации, и последовала за вами прямо к вашей калитке. Северус сердито смотрел на нее с тенью восхищения — она изобрела такое заклинание, но чувствуя высшую степень негодования ее наглостью. Гермиона дерзко вздернула подбородок. Следуйте за мной. Он развернулся, прошелестев своей черной мантией, и зашагал по небольшому коридору, мимо лестницы, и открыл дверь в маленькую кухню.
Придерживая дверь, Снейп сделал девушке знак войти. Она прошла мимо него, избегая смотреть ему в глаза, и уселась за сосновым столом в центре маленькой комнатки. Северус подошел к разделочному столику, где занялся приготовлением двух кружек чая. Гермиона огляделась, стараясь не обращать внимания на неловкую тишину. Кухня была небольшой, вдоль побеленного потолка проходили прекрасные дубовые балки. Тут было причудливо и уютно, и часть ее вдруг поняла, почему он так ревностно охраняет свое уединение.
Она снова взглянула на него. Он повернулся к ней и задумчиво поднял бровь. Она нервно хихикнула. Он вернулся к чаю. Поставив одну перед девушкой и усевшись прямо напротив, Северус спросил: — Зачем вы здесь? Гермиона показала на свернутую газету, которую она положила на середину стола.
Переведя озадаченный взгляд на газету, он подождал продолжения. Его глаза расширились от удивления, когда он развернул «Ежедневный пророк». Статья была посвящена празднику по случаю выхода на пенсию Филиуса Флитвика, состоявшемуся прошлым вечером. Две фотографии. На одной — сам Филиус, с улыбкой от уха до уха, взволнованно машущий в камеру. Но внимание Снейпа приковала вторая фотография — он сам и Гермиона.
Они стояли у стола, просто беседуя. Фотография запечатлела момент, когда он передавал ей стакан пунша, а она подняла на него глаза и их взгляды встретились. Момент совершенно невинный, но фотография заставляла его казаться чем-то большим. Казалось, между ними какое-то взаимопонимание, какая-то близость. Наконец, Северус оторвал взгляд от фотографии и посмотрел на Гермиону. Она внимательно наблюдала за его реакцией, но промолчала.
Положив газету на стол, он снова посмотрел, как Гермиона на фотографии принимает пунш и поднимает к нему, Северусу, свое лицо. Гермиона пожала плечами, прикованная взглядом к газете. Гермиона смотрела, как он что-то просчитывает в уме, и ей показалось, что она заметила понимание в его глазах. С тех пор как они варили второй антидот в ее квартире, прошло сорок два дня. Северус опять бросил взгляд на газету, с радостью осознавая, что благодаря кружке с чаем ему есть куда девать руки, и пытаясь подавить тревожное чувство, поднимающееся в груди. Гермиона снова пожала плечами и сосредоточила взгляд на кружке перед собой.
Она поставила свою кружку и переплела пальцы. Ей было слышно, как колотится сердце у нее в груди, и она мимоходом подумала, слышит ли его и Северус. С болью понимая, что, возможно, совершает величайшую ошибку в своей жизни, девушка наклонилась вперед и сделала глубокий вдох. Северус смотрел, как она взволнованно постукивает ногтями по поверхности стола, тщетно пытаясь скрыть дрожь в руках. Он закрыл глаза с вздохом, осознавая чудовищность содеянного. Дурак, зачем он отвечал на ее письма — ведь не только его сердце оказалось в опасности.
Гермиона усмехнулась и склонила голову набок, наконец собравшись с духом взглянуть ему в лицо еще раз. Она пристально вгляделась в его лицо, и он вдруг обнаружил, что не способен оторвать от нее глаз. Гермиона подняла «Ежедневный пророк», вгляделась в фотографию еще раз и положила газету прямо перед Северусом. Он с ошеломлением увидел, как ее глаза наполняются слезами, и всё же никак не мог найти в себе смелость ответить на ее откровенность. Гермиона сморгнула слезы и продолжила дрожащим голосом: — Я увидела эту фотографию сегодня утром, и она подарила мне проблеск надежды. Вот почему я явилась.
Но и сейчас, сидя здесь, я по-прежнему не знаю, что вы обо мне думаете. Не в силах больше выдерживать его взгляд, выносить его молчание, она встала из-за стола и подошла к окну, глядя невидящими глазами на сад. Прислонившись лбом к стеклу, она глубоко вздохнула. Когда вы пришли навестить Хагрида в Св. Мунго, я была рада снова вас видеть. Странно было смотреть на вас глазами взрослого человека — как на мужчину, не как на учителя.
Все его представления о том, как правильно попросить девушку выйти за него замуж, были почерпнуты из романтических сериалов тетки Петунии и заключались в том, что жених непременно должен подарить избраннице колечко с бриллиантом, стоя на одном колене. Еще нужны были цветы. Непременно в красивом букете, обернутом целофаном. Гоблины никаких препятствий ему не чинили. Предъявив ключ первому свободному кассиру, Гарри дождался сопровождающего и спустился к своему сейфу. Он до сих пор помнил, как захватывало дух от гоблинских тележек, какой огромной казалась гора золотых галеонов в сейфе мальчику, впервые попавшему в магический мир. Гора меньше не стала: казалось, она еще и увеличилась в размерах. Потом он вспомнил, что Дамблдор говорил что-то о небольшом наследстве от Сириуса.
Скорее всего, наследство все-таки было немаленьким. Привычно сглотнув горький комок в горле при воспоминаниях о крестном, Гарри нагреб несколько горстей золота в мешочек и спросил гоблина, где в Косом переулке находятся ювелирные магазины. Тот задрал губу, обнажая острые клыки: - Рядом с лавкой Оливандера, есть еще напротив «Дырявого Котла». На том все разговоры и кончились. В ювелирных лавочках Гарри не нашел ничего подходящего: ему почему-то казалось, что кольцо для Джинни должно быть не таким помпезным и вычурным, как предлагали продавцы. Услышав, что Поттеру нужен подарок для девушки, они вытаскивали какие-то жуткие перстни, закрывающие целую фалангу пальца, громоздкие и неудобные. Гарри представил себе, как, стоя на одном колене, он пытается протолкнуть такое чудовище на тонкий пальчик Джинни и скривился. Нет, Джинни достойна самого лучшего.
Поэтому не долго думая, он поменял галеоны в банке на фунты и вышел в маггловский мир. И в первом же ювелирном магазинчике нашел то, что хотел: тоненький золотой ободок с красивым прозрачным камнем. Камень, правда, оказался вовсе не бриллиантом, а топазом, как сказал ему продавец, зато это кольцо куда больше напоминало Гарри правильные кольца из фильмов. К колечку прилагалась красивая бархатная коробочка — футляр. Теперь оставалось отрепетировать речь, купить букет цветов — и можно просить руки и сердца любимой девушки, решил Гарри. Написать отзыв.
Его — по-прежнему в моем кармане.
Как бы в дыру не провалилась, как два сикля на той неделе. Наш бывший учитель не заканчивает фразу — давится то ли кашлем, то ли хрипом. Хотел убить вас обоих лично, конечно же. Выслужиться перед Лордом, - прокашлявшись, отвечает Снейп. Они, видите ли, очень дороги нашему Лорду. Наш бывший профессор не утратил ни грамма своей язвительности. Имя ему — Гарри Джеймс Поттер.
Никто так не умеет вывести из себя, как ваш дружок, Уизли. Обычно я довольно-таки глупо выгляжу, и порой этим пользуюсь. Потому что , уж если ты по-идиотски выглядишь, то говорить и делать можно что хочешь, и пусть уж люди реагируют, как им угодно. Пусть воспринимают всерьез, или , напротив, высмеивают. Ты защищен в любом случае. А то, что я собираюсь сейчас сделать — очередная глупость, разумеется. А я вот еще коварнее.
Поэтому вместо того, чтобы сдать вас аврорату или тащить вас в Орден Феникса… я вас отпущу восвояси. Не моя заслуга, что вы вот так попались. И палочку вам верну. А, Уизли? Так сильно раздражает, что ваше имя всегда будут писать мелким шрифтом, и таким вот оригинальным способом вы решили заявить о себе? Ну вот, снова приходится признать — Гермиона всегда права. Не буду ей говорить об этом.
Она, видите ли, считала, что у полукровки-Принца весьма…своеобразное чувство юмора. Снейпа пыталась защищать — до последнего. Кроме того, вы все же спасли нас. К своим-то вы уже не вернетесь, наверное… - До чего же вы проницательны, Уизли. Вам мало того, что вы теперь «Мальчик, который упустил опасного государственного преступника»? Подвиг Герострата вам спать спокойно не дает? Или вы не знаете, кто такой Герострат?
Вообще-то я знаю этого чертова Герострата, чокнутого маггла, от которого сейчас и костей не осталось.