Author. Волосинка на губе. Войти. обложка автора Я бегу, а волосы такие назад. Сервер предоставляет авторам возможность свободной публикации и обсуждения произведений современной прозы.
беги а я буду отстреливаться драмиона фанфик (120) фото
Войти. обложка автора Я бегу, а волосы такие назад. Фанфики по Драмионе. 129. Беги, а я буду отстреливаться. Новости. Инаугурация. А сейчас я бегу с такой скоростью, аж ветер свистит в ушах, а впереди довольный мужской голос орет: "Беги, адептка, беги!".
Беги а я буду отстреливаться
Фанфик: «Беги, а я буду отстреливаться». Электронная библиотека ""» Любовные романы» Современные любовные романы» Волосинка на губе» Беги, а я буду отстреливаться (СИ). «Мародеры ведут себя дерзко, подло, даже, бывает, отстреливаются от полиции». Беги! (весь текст) - Василий Анатольевич Криптонов.
Сиквел «Двух лепестков моли» или Интервью с Волосинкой на губе
Фанфик "Беги, а я буду отстреливаться" рассказывает Гет-историю о таких героях, как и относится к фандому Гарри Поттер. Если ты читаешь этот текст, то книга "Беги, а я буду отстреливаться" "Волосинка на губе" небезосновательно привлекла твое внимание. Фанфики по Драмионе. 129. Беги, а я буду отстреливаться.
Драмиона. От ненависти до любви один фанфик.
Оттолкнув кривоногого, эта огромная образина одним прыжком оказалась рядом со мной на лавке. Я чуть не уронил на штаны малюсенький грибочек, который с таким трудом зацепил на двузубую вилку, от неожиданности. Не пей, скотина! Ну ведь противно смотреть на тебя. Вон и князь Патриков плюётся, и граф Шишкинд отворачивается презрительно! Потом печально воззрился на грибок на моей вилке и добавил со среднерусской тоской в голосе: — Эх, Гертруда, Гертруда, горе-то како, како горе-э-э. Мне стало так жалко этого огромного детину, я погладил его по голове, вздохнул и подумал, что придётся взять его в ученики. Расскажу ему о переселении душ, и, может, тогда бедняга постигнет нирвану.
Невольно проживаешь книгу — то исчезаешь полностью в ней, то возобновляешься, находя параллели и собственное основание, и неожиданно для себя растешь душой. Грамотно и реалистично изображенная окружающая среда, своей живописностью и многообразностью, погружает, увлекает и будоражит воображение. Интрига настолько запутанна, что несмотря на встречающиеся подсказки невероятно сложно угадать дорогу, по которой пойдет сюжет.
Может, чаю? Тот немного удивлённо похлопал синими глазами. Девушка сняла с термоса крышку и налила туда чая и протянула его собеседнику. Бонфуа слегка кивнул и отпил немного из тары. Наверное, это был какой-то волшебный чай. Да нет-нет, вкусный травяной чай, что обладал терпковато-горьковатым послевкусием. Франциск нервно сглотнул, чай согревал душу, топил лёд здравого смысла, который говорил, что мужчины не плачут. Он как-то и не заметил, как по щекам стали стекать тонкие ручейки слёз. Попутчица молчала, а когда у Франца кончился чай, она налила ещё немного этого травяного чуда. Зачем ей что-то говорить? Она, молча, помогала ему плакать, лишь изредка поглаживая блондина по плечу. Ехали они где-то час и, весь этот час Франциск плакал, попивая этот вкуснейший чай. Он не спросил ни имени, ни адреса, ни телефона девушки.
У тебя хорошая память. На завтрак у Джона ушло около десяти минут. Когда он закончил, Алиса уже была готова к выходу. Джон вышел из кухни помог ей проверить недавно купленный пистолет. Любое оружие, которое производит не Хане-Кедар, неплохое. Вы-то сами вооружены? Но должен сказать, Алиса, что у тебя просто мания на большие стволы, — усмехнулся Кеа. Районы, кварталы. Сидней был необычайно разнообразным городом: абсолютно бедные районы почти ничем не разграничены с богатыми улицами. На дворе двадцать второй век, а на улицах до сих пор бедняки просят милостыню, плохие уличные музыканты играют на расстроенных гитарах, проститутки с лицами гавиалов предлагают свои услуги направо и налево. До пункта назначения — большого склада — оставалось не более десяти минут ходьбы. Джон привык доверять своей интуиции. Приближаясь к складскому помещению, он тихо достал пистолет, Кеа и Алиса последовали его примеру. Крадучись, он прошёл вдоль стены, поминутно озираясь и прислушиваясь. Кругом было тихо. Огромная дверь была открыта нараспашку. Троица встала гуськом около входа. Внутри кто-то с кем-то переговаривался. Этот ласковый и томный голос Джон бы узнал везде. Там кто-то общается, — прошептал Шепард. Глядите в оба. Кеа, забирайся наверх куда-нибудь, прикроешь. Джон и Алиса быстро вошли на склад, убрав оружие в карман. Мэри стояла посреди помещения, спешно выключая коммуникатор. Мэри окинула её злым взглядом. Ни с кем. Так, с друзьями с улицы. Кеа удобно устроился на внутреннем балкончике. Обозревая весь склад, он молча достал винтовку, которую раздобыл в полицейском управлении на прошлой неделе. Прислонившись к холодному прицелу, он навёлся на Мэри. Если что-то и произойдёт, то всё должно начаться с неё. Он никогда ей не доверял. Она продаст их. Внезапно он заметил парочку непонятных личностей с белыми волосами — Альбиносы. МакРоуз сдала Джона этим козлам. На сцене появился Бехрам — лидер группировки. Джон о чём-то заговорил с ним. Кто у нас здесь? Джон Шепард. Главная сиднейская заноза в жопе, — проговорил Бехрам. Ты, как я понимаю, сюда пришёл за партией. Проваливай, и останешься цел. Я даже отпущу твою девку. Я переживу, если ты поживёшь ещё с месяц. Нехорошо так обзываться! Я предлагаю тебе в последний раз: вали по-хорошему. И Мэри. Ах да, Мэри! Как ты, крошка? Я лишь искала счастья. Видит Бог, я этого не хотел... Вали их! Отовсюду посыпались пули. Джон толкнул Алису за ящики и спрятался сам. Кеа был готов. Бехрам был на прицеле. Одна возможность, один выстрел. Кеа нажал на курок. Кровь залила Мэри, Альбиносы спасовали, и этого хватило Джону, чтобы пристрелить двоих из них. Лишившись лидера, бандиты начали отступать. Кеа стрелял и стрелял. Он не мучился моральными терзаниями и угрызениями совести по поводу убийства. Он не помнил, как впервые убил человека. Он лишь помнил, что это в каком-то роде похоже на потерю невинности.
Три, и не думай, а беги
Она, молча, помогала ему плакать, лишь изредка поглаживая блондина по плечу. Ехали они где-то час и, весь этот час Франциск плакал, попивая этот вкуснейший чай. Он не спросил ни имени, ни адреса, ни телефона девушки. Жаль, ведь получается, он больше не попробует этот приятный напиток с горьковатым послевкусием. Он вышел из автобуса. Незнакомка выглядывая из окна, махала ему на прощание. Он махнул ей в ответ и направился к зданию тюрьмы. Показав документы, которые лежали в кармане куртки, он зашёл в здание. Вроде бы, час свиданий ещё идут. Бонфуа пару раз кивнул. Охранник повёл француза за собой.
Шарлотта сидела за стеклом и светлой улыбкой приветствовала брата.
Драмиона - пара Драко Малфоя и Гермионы Грейнджер. Малфой ненавидел Гермиону", "Мама Ро бы этого не одобрила"... И множество других высказываний. Давайте окунемся в фанонный мир. Мир, где множество авторов показывают свое видение этих персонажей. История об отношениях Драко и Гермионы, выпущенная на просторы Ficbook сайт, где множество авторов делятся своим творчеством в 2013 году, имеет огромное количество отзывов и откликов. Если коротко, то Драко Малфой - абьюзер во всей красе.
Немного неадекватная личность, страдающая вспышками неконтролируемой агрессии.
Из «одежды» на нем была только кровь, прячущая за собой смуглую кожу. Когда Блейз очнулся в Мунго, Драко не отходил от него ни на шаг. Самое страшное началось после того, как Забини начал говорить.
Это был первый раз, когда Малфой видел, как друг плачет. Навзрыд… Самое слабое, что с ним делали, это пытали постоянным Круциатусом, пока кто-то из карателей не признал в нем лучшего друга Драко Малфоя, главной целью которых он и являлся. После провальных попыток узнать, где находится юный Лорд, самый главный из них решил оставить его в живых, как послание, некое напоминание. Забини околдовали Империусом и приказали собственноручно лишить себя руки Сектусемпрой, чтобы отсеченную конечность невозможно было восстановить.
Будет больно! Южная сторона Менора была уничтожена, внутри все разграбили, оставив после себя напоминание, кто жил здесь… «Убийцы» — гласило прямо на входе. Каким бы уродливым сейчас не казалось это место, Малфой восстановил в нем всё, что только смог. Авроры помогли возобновить защитное поле, а Драко, поверх него, сделал собственную защиту.
Гробница в гробнице. Дом, в котором жила смерть. Она появилась в ту же секунду и оглушила обоих мужчин визгом. Малфой ощетинился от писклявого звука.
Блейз закатил глаза от такой очевидности. Почему ты опять пошел один? Ты же знаешь, что в праве взять с собой Аврора! Драко потянулся к своей палочке, которая лежала вместе с блейзовской в кармане брюк.
Мулат первее достал ее и протянул ему в руки. Малфой поёжился, принимая удобную позу, чтобы как-то смягчить боль в боку, и расщепил на себе рубашку, дабы осмотреть всю площадь поражения, куда летели заклятия. Картина маслом: синие гематомы граничили с красными. Горело всё.
Все внутренности.
Мы помогли тебе, а ты подставил нас! Я стараюсь пристрелить кэпа взглядом. Джек прищуривается и несогласно качает головой. Да-да, тот, что из фильма. Да, сам попросил. Конечно, мы были против. Простите, что значит, что мы курили? Очевидно, это не первая дамская истерика на веку Джека Воробья. Что он там думает, один дьявол догадывается, на лице же — спокойствие с лёгким оттенком располагающей улыбки.
А глаза умело прячутся в тени от треуголки, изредка отдают таинственным блеском. Эйден меж тем уверенно держит меня за талию, будто опасается, что накинусь на пирата с кулаками. Признаться, очень хочется… Выслушав меня, Джек разводит руками и, дёрнув бровью, замечает: — Мисси, я же вас не просил идти со мной, разве нет? Скрипят зубы, руки сами собой в кулаки сжимаются. Эйден обнимает меня крепче. Это, знаешь ли, называется «помогать по собственному желанию». Типа добровольно, без шантажа и взяток. Дышу тяжело и шумно, но в груди что-то царапает. В подворотне мой голос звучит как-то пугающе и жалко одновременно, как у загнанной в угол крысы. Едва эта мысль проскальзывает в голове, взгляд начинает метаться по лужам и грязным стенам.
Молюсь — только крыс не хватало! Кэп резко кивает и с ярко освещающей лицо улыбкой поправляет перевязь. Джек уверенной походкой направляется прочь, будто не в бегах, а на прогулке. Вроде даже мурлыкает под нос что-то. Провожаю его взглядом, начинает подташнивать — то ли от эмоций, то ли от вони. Злость горячит не хуже спиртного, готова вломить любому — пусть даже полицейскому. Но кругом никого, приходится грозной походкой следовать за пиратом. Внезапно тёплые руки не дают этого сделать. Всё и так зашло слишком далеко. А чем кончится?
Чуть остываю, киваю медленно, в голове в активной фазе бой между адекватностью и чем-то, что зовётся интуицией. Или шилом в одном месте. Во внезапной тишине слышится писк. Между делом подыскиваю куда прыгать в случае крысиного нашествия. Хватает меня за плечи. Эйден обречённо закрывает глаза. Ну… не всё… — пожимаю плечами. А это Бостон, а не Готэм, тут нет суперкрутого чувака, который всё исправит. Джека мы находим за поворотом: стоит в истинно капитанской позе, почёсывает подбородок и задумчивым взглядом рассматривает кусочек бухты, что виден меж домов. Пират оборачивается, ни на миг не теряя своей шикарности, и дёргает бровью: — Ммм, решили присоединиться всё-таки?
Я вздёргиваю подбородок, стараюсь глянуть снисходительно. Воробей отчётливо фыркает. Едва успеваю удержаться, чтобы показать язык. Киваю и упираю руки в бока. Что задумал? Кэп оборачивается к гавани, чуть прищуривается, пару раз шумно втягивает воздух носом, словно принюхивается. А паузу держит нарочно, чертяка. Затылок сверлит скептичный взгляд Эйдена. Кэп резко оборачивается, чуть качнувшись. Косички на бороде и украшения в волосах свистят в воздухе, чуть позвякивают бусинами.
Глаза у Джека подсвечены — то ли отблесками солнца, то ли адского пламени, но итог один — от них не оторваться. Кажется, дай этому чудаку лодочку и пару вёсел, так он мир обогнёт и пару мест попутно откроет там, где уже вроде всё исследовано. Значит, нужен бриг, смекаешь? Я с готовностью киваю. Взмахиваю рукой. Так понял? Воробей глядит на меня глазами большими и чуть испуганными, переводит взгляд на Эйдена, снова на меня, правый ус подпрыгивает. Подведя итог, капитан Воробей смело направляется в сторону причала, профессиональным взглядом вора оценивает покачивающиеся на волнах лодки. Мы за ним следом вприпрыжку. Даже лодочки!
В моём мозгу взрывается безыдейная тишина. Решимость ощутимо сдувается. Я оборачиваюсь к нему. Он смотрит на крыши зданий, за которыми скрывается Морской музей. Потом переводит взгляд на меня. Я уже готова броситься на него с благодарными объятиями, а потом доходит, что эта фраза для кое-кого звучала обманчиво многообещающе. Неторопливо поворачиваю голову к Джеку: он же исключительно заинтересован собственными ногтями. Почувствовав мой взгляд, кэп косит глаза. Растерянно хлопаю глазами, явственно представляя разочарованную моську Воробья, когда вместо королевского брига он увидит исследовательский катер: как-то мы с Эйденом на нём гонялись за стаей дельфинов, догнали и успешно прочипировали, потому безымянный катер стал «Перехватчиком». Опасливой трусцой, порой переходя на испуганную рысь, добираемся до марины неожиданно скоро.
Кругом безлюдно, тихо — отличный климат для беглых преступников. Успеваю обрадоваться, что времена не те и пенькового галстука уже опасаться не стоит, даже за помощь пирату. Калитка в воротах приоткрыта, на дальнем причале кто-то ремонтирует лодку. Вереницей, точно мыши, мы проникаем на территорию марины. Резко останавливаемся перед дверями нашего офиса. Воробей с готовностью выплывает из-за его плеча: ему и говорить не надо, ясно, что и во вскрытии замков обломком куриной косточки он мастер. Я открываю рот для настойчивого «Даже не думай», но сказать не успеваю. Эйден легко сдвигает меня в сторону, с профессионализмом домушника роется под оконным карнизом, а затем победно демонстрирует ключ. Я выглядываю из-за здания: всё спокойно, кроме моего сердца, что снова колотится где-то в печёнках. Спешно залетаем в офис.
Воробей разнюхивает — в прямом смысле — обстановку, а мы с Эйденом суетливо пытаемся вспомнить, где ключи от катера. Джек стоит в дверях моего закутка-кабинета, тут же понимаю, что украло всё его внимание. Вальсируя, оказываюсь за капитанским плечом и смотрю на копию «Чёрной Жемчужины» в масштабе один к пятидесяти на шкафу. Это мой корабль. Чувствую себя Тони Старком на презентации «Иерихона»: на несколько сотен миллионов долларов.