Борис Грифцов был специалистом по французской культуре, искусствоведом, литературоведом и переводчиком, во многом повлиявшим на Николая Любимова. 26 апреля в рамках фестиваля «Движение» в ОмГУ прошла творческая встреча с Борисом Любимовым. Одним из учредителей фонда является отец нового министра культуры Ольги Любимовой Борис Любимов. Один из тех, кто остался «над схваткой», — ректор Высшего театрального училища им. М. С. Щепкина Борис Любимов. Борис Любимов - Отца главы Минкульта Любимову госпитализировали с коронавирусом - - Россия.
Борис Любимов о Константине Станиславском, его театре и людях опасных профессий (+Видео)
Хорошо бы вам причаститься…». Я пришел в храм. Это день моей Встречи. Протоиерей Всеволод Шпиллер сделал для меня очень многое.
Он со всеми находил общий язык. Тут-то он и сказал: «Это мой сын». Отец Всеволод был человеком бесстрашным, не боявшимся осуждения.
Помню, как отец Всеволод говорил мне: «Я очень рад, что вы живете в церковном ритме». Хорошо, когда ты знаешь, какой сегодня день, какой праздник, что на каждый день есть своя молитва, что сейчас в храме звучат великопостные песнопения, а потом будут песнопения пасхальные. Когда я был маленьким, мы жили в коммунальной квартире.
В нашей комнате был укромный уголочек для икон, но никто их особенно не скрывал. А те, кто навещал, были избранные или, лучше сказать, званые. Сложнее, как ни странно, оказалось в старших классах.
Но я чувствовал тогда не враждебность даже, а, скорее, полное безразличие. Никто о том, что я христианин, просто не знал. От близких своих друзей в институте я веры своей не скрывал.
В 70-е, когда уже стал преподавать, говорил и со студентами… Была только одна негативная история. Однажды я пришел к отцу Всеволоду в Николо-Кузнецкий храм и вдруг увидел идущего мне навстречу моего студента в стихаре, который только что мне сдавал зачет. Он нес что-то из церковной утвари и, когда увидел меня, чуть все это не уронил.
Конечно, меня ведь можно было принять за шпика. Но доучиться ему все-таки дали, слава Богу. Круг верующих действительно был узок.
Советскую власть уже можно было ругать, а о вере говорить было все равно не принято. Помню, мой прогрессивный приятель с недоумением спрашивал: «А правда, что твой отец верующий? В общем, я был свой среди чужих и чужой среди своих по некоторым параметрам.
Не было ли у Вас внутренних противоречий, с этим связанных, и как Вы их преодолели, если они были? Я всегда вспоминаю одну фразу Лескова: «Глубоко верующий, как большинство актеров». Стоит ли верующему человеку служить в театре?
А почему нет? Однако это не мешает священникам благословлять наших спортсменов перед Олимпиадой… Если довести логику до абсурда, то тогда, кроме медицины, вообще ничем не надо заниматься. Да и тут все непросто, ведь если страдание приводит к Богу, то зачем тогда лечиться и лечить?
По крайней мере, обезболивающие незачем принимать… Однако святые отцы древности были справедливы к театру, порицая его, потому что они знали театр своего времени. Во-первых, театр тогда был антихристианским. Это место, где казнили мучеников, где издевались над христианами.
Но мы знаем и святых, которые умирали за веру, будучи актерами… Конечно, можно возразить мне, сказав, что и сейчас иногда театр напоминает самый низкопробный шоу-бизнес. Против этого можно и нужно восставать, хотя, боюсь, большинство людей все-таки сегодня верят не столько в Богородицу, сколько в Мадонну, причем не в Мадонну католическую, а в Мадонну, которая поет и двигается… Для меня бесспорно, что в театре, в самом по себе, не больше и не меньше греха, чем в любом другом виде искусства. Причем опасности эти подстерегают не зрителя, а актера.
Второй движитель мотивации Тейлор — она хочет, чтобы её все любили. Меняя жанры и захватывая всё новые аудитории, она из кантри-принцессы превращалась в поп-королеву, а потом вдруг выпускала альбомы с политическими высказываниями или впадала в инди-поп. Некоторые карьерные виражи артистке обеспечили не её собственные представления о прекрасном, а козни недоброжелателей.
То Канье Уэст публично сорвёт с неё виртуальную корону, а потом, помирившись было с ней, вдруг выпустит трек с гадостями в её адрес. То бывший издатель продаст права на её альбомы, и Тейлор придётся перезаписывать их заново. То поклонники сменят любовь на хейт из-за фальсифицированной телефонной записи, а Свифт не захочет с ними объясняться и оправдываться.
В общем, много всего было, и самой богатой певице планеты каждый раз удавалось оборачивать ситуацию себе на пользу и становиться лучше богаче и сильнее — так уж точно. Так, перезаписав все пластинки и выпустив новые, Тейлор отправилась в тур в поддержку сразу десяти!
В какой-то степени его можно назвать предшественником Станиславского, но, во-первых, ему было труднее, потому что он работал в казенной системе как сегодня есть бюджетники и частники, и очевидно, что бюджетным организациям труднее существовать , во-вторых, он был на поколение старше и больной человек — через 10 лет умер. Как ни хороши старые актеры а по критериям XIX века они все немолоды , зритель всегда требует новых имен, особенно для нового репертуара. Молодежь… Были талантливые актеры, хотя и послабее, но время — рубеж веков — требовало нового человека, которого гениально предвидел еще Гоголь.
Он даже придумал термин «хоровождь», но имел в виду именно режиссера — просто тогда не было такой профессии. Режиссер собирает актеров в ансамбль и создает искусство, которое через режиссерский замысел говорит больше, чем говорит актер сам по себе. Таким режиссером мог стать Ленский, но не стал, потому что болел и рано ушел из жизни. И вот встретились двое: талантливый актер-любитель Константин Сергеевич Станиславский и педагог-любитель, известный прозаик и драматург, не гениальный, но и не бездарный — о себе он говорил, может быть, с чуть ложной скромностью: «Чехов — это талантливый я», — Владимир Иванович Немирович-Данченко. Встретились, поговорили, и родился Художественный театр.
Ставим новое, ставим старое — Что принципиально нового внесли они в театральное искусство? В репертуаре, как я понимаю, было немало пьес, которые ставились и раньше? Есть такие-то актеры, такая-то пьеса, почему бы ее не поставить. А они попытались создать театр, который должен сказать московскому зрителю — а постепенно к ним стали ездить со всех городов, и люди стояли в очереди за билетами, так что не только московскому зрителями, но вообще городской интеллигенции, служащим — что-то очень важное. Поэтому они тщательно подбирали репертуар.
Начали с «Царя Федора Иоанновича» Алексея Константиновича Толстого — пьесы, написанной за 30 лет до этого, но еще не ставшей классикой, не очень читавшейся. И издавалась она тогда мало, а в театрах ее до Станиславского никто не ставил. А Станиславский поставил так, что нашел автора года, десятилетия, а теперь мы можем сказать, что автора века — Антона Павловича Чехова. Были поставлены в первый сезон и пьесы, давно шедшие во многих столичных и провинциальных театрах: «Венецианский купец» и «Двенадцатая ночь» Шекспира, «Трактирщица» Гольдони. Но Станиславский и Немирович-Данченко открывали и современных им зарубежных авторов, которые не очень-то шли на сценах в те годы.
А тогда ему было всего 36 лет, он практически ровесник Станиславского — на год старше. Для нас Ибсен ровесник Толстого, а для них — старший современник, 70-летний. Конечно, уже понятен его уровень, его значение, но тем не менее. Не одну пьесу его поставили, а несколько, включая такую малоизвестную, как «Когда мы, мертвые, пробуждаемся». Ибсена до сих пор много ставят во всем мире, но эта пьеса, по-моему, не идет нигде.
Возвращаясь к русским авторам… У Островского берут «Снегурочку» — даже сегодня это не самая заигранная пьеса, правда? После успеха «Чайки», «Дяди Вани», триумфа «Трех сестер»… В это время молодой парень, певец босяков, еще не нагрешивший так, как он нагрешит спустя десятилетия, пишет свое, пожалуй, самое совершенное произведение — пьесу «На дне». Ставят, а до этого поставили «Мещан». Горькому 34 года — пацан по нынешним временам. Константин Станиславский Очень большое значение придавали Станиславский и Немирович-Данченко историко-бытовой линии — об этом много написано в мемуарах Станиславского «Моя жизнь в искусстве».
Он пишет, что вы, все театры, ставите того же Шекспира не поймешь как — декорации из подбора, костюмы идиотские, все исторически неверно. А мы уж если берем историческую пьесу — «Царя Федора Иоанновича» или «Смерть Иоанна Грозного», — объездим всю Кострому, посмотрим все, что можно собрать, привлечем подлинные вещи. Заставим актера играть. Я понимаю, что если бы люди XVI века воскресли и пришли в зрительный зал Художественного театра, они бы ужаснулись, потому что нельзя все воссоздать буквально. И сегодняшние реконструкции, что бы ни говорили историки и авторы этих замечательных реконструкций, не воссоздают полностью события XI или XVI века.
Но российские зрители привыкли к совсем другим историческим пьесам. Им только гастроли в России Мейнингенского театра в конце XIX века чуть-чуть приоткрыли глаза на то, что в театре можно создать нечто похожее на иллюстрации к историческим пьесам. А когда в 1903 году Станиславский и Немирович-Данченко поставили «Юлия Цезаря» Шекспира — пьесу наименее играющуюся, трудную, с огромным количеством массовых сцен, — даже оппоненты Художественного театра признали, что это не просто искусство, как в Малом или Александринском театре, но исторически убедительный спектакль, как сейчас сказали бы, историческая реконструкция. Но при всем значении, какое придавали в Художественном театре репертуару или историко-бытовой достоверности, главной линией театра, наверное, была линия интуиции и чувства, связанная, прежде всего, с Чеховым, но не только. В культуре появляются новые течения, в частности, символизм и у нас, и на Западе , и как тут обойтись без Метерлинка?
Сначала появляется маленький, не очень удачный спектакль «Слепые», потом «Непрошенная», «Там внутри» и, наконец, гениальная «Синяя птица», которая уже больше ста лет идет на сцене Художественного театра. Но и без классики никак. Буквально по сегодняшней школьной программе. Достоевский пьес не писал, но как можно не поставить «Братьев Карамазовых»? И в 1910 году ставятся «Братья Карамазовы» — спектакль, о котором говорят, что о нем надо писать золотыми буквами.
Может быть, это вершина Художественного театра. Ну, а что является сейчас вершиной и мечтой любого актера? Его поставили в Художественном театре в 1911 году. Какая продуманная репертуарная политика! Борис Любимов и корреспондент Леонид Виноградов Без художника нет спектакля Не могу не сказать о роли художника.
Начинали они работать с Виктором Андреевичем Симовым — замечательным художником, который перестроил все художественное пространство. Слова «сценография» еще не было, но именно Симова можно без преувеличения назвать первым русским сценографом. Декорации стали характеризовать социальную среду места действия. Станиславский говорил: «Театрально-то, что видно. Театр — зрелище, значит, если мы создадим среду, в которой актера или какое-то событие не видно и не слышно, художник не прав».
Со второго десятилетия приглашаются такие замечательные художники, как Добужинский, Бенуа, Рерих, Кустодиев — все они прошли через Художественный театр. Двадцатые годы — Николай Ульянов, Александр Головин. Имя Головина у театралов чаще ассоциируется с Мейерхольдом, прежде всего, с «Маскарадом» и «Дон Жуаном», и это справедливо, но его декорации к «Женитьбе Фигаро» в 1927 году — нерукотворная работа. Кончаловский, Юон, Татлин… Вот и ответ на ваш вопрос — что нового они привнесли? Понимание, что для целостного художественного образа спектакля постановочная часть важна не меньше, чем драматургия, режиссура и игра актеров.
Потом появилась целая дисциплина, в Школе-студии МХАТ открылся постановочный факультет, но это я уже сильно вперед забежал. Но Станиславский и Немирович-Данченко также считали, что и люди нетворческих профессий — рабочий сцены, бухгалтер, администратор, буфетчик — играют немалую роль в жизни театра, и, например, в письмах двадцатых годов Станиславский борется за каждого сотрудника. Все потерял и не роптал — Он не боролся с советской властью, но старался и не обслуживать идеологию, служить искусству. В полной ли мере ему это удалось, или все-таки были в его биографии трагические компромиссы? А с властью Ленина и Сталина бороться можно, только находясь по ту сторону государственной границы.
Я не беру гражданскую войну, но в любое другое время это так.
Щепкина Борис Николаевич Любимов. Борис Любимов является выпускником Государственного института театрального искусства им. Луначарского по специальности «Театроведение» 1969 г.
Профессор, художественный руководитель курса. В числе разработанных Борисом Любимовым лекционных курсов: «Введение в источниковедение», «Теория драмы», «История русского театра 1830-1850 гг.
Малый театр покажет документалку о Борисе Любимове
Алексей Урусов, : Борис Николаевич, как родилась идея увековечить в Перемышле имя знаменитого переводчика Любимова? Губернатор Рязанской области Николай Любимов направил телеграмму с соболезнованиями родным и близким ветерана Великой Отечественной войны, писателя-фронтовика, Почетного. Любимов добавил, что кончина Бориса Ивановича стала большой утратой для региона и России в целом. ректор Высшего театрального училища имени М. С. Щепкина. Биография Подкасты Новости. Участник проекта РОСИЗО «Портрет современной российской культуры» Борис Любимов о главном событии в российской культуре за последние 20 лет.
Премьера документального фильма «Борис Любимов. 10 встреч»
| Борис Любимов Саратов. Последние новости, фото и видео Борис Любимов | Документальная кинокартина расскажет об историке театра, театроведе, театральном критике и педагоге Борисе Любимове. |
| В фильме «Борис Любимов. 10 встреч» знаменитый театровед расскажет о людях, повлиявших на него | В Доме русского зарубежья в Москве состоялась премьера фильма Дениса Бродского «Борис Любимов. |
| Борис Любимов - Российская газета | Документальная кинокартина об историке театра, театроведе, театральном критике и педагоге Борисе Николаевиче Любимове. |
| Борис Любимов. Биография | Владимир Уйба сказал: "Мы благодарим Бориса Ивановича Скрынника за возможность принять на нашей земле финал Чемпионата России и Фестиваль Русского хоккея. |
| Любимовский вектор | Мы здесь никому ничем не поможем ни своей бранью, ни своей защитой, мы не спасем того, кто погиб", – считает Борис Любимов. |
Борис Любимов - главные новости
Документальная кинокартина об историке театра, театроведе, театральном критике и педагоге Борисе Николаевиче Любимове. Борис ЛЮБИМОВ. Ректор Высшего театрального училища имени М. С. Щепкина, член Президиума Фонда развития современного искусства. Губернатор Рязанской области Николай Любимов направил телеграмму с соболезнованиями родным и близким ветерана Великой Отечественной войны, писателя-фронтовика, Почетного. Мария Вадимовна и Борис Николаевич любезно приняли приглашение побывать в гостях у редакции «КВ». Борис Любимов - Отца главы Минкульта Любимову госпитализировали с коронавирусом - - Россия. РИА Новости, 1920, 29.06.2022.
Любимовский вектор
Любимов Борис Анатольевич ЛИЦА. Новости. Мамам призывников предложили позвонить комиссару. Театр эпохи восьмидесятых. Документальная, познавательное. Режиссер: Денис Бродский. Алексей Урусов, : Борис Николаевич, как родилась идея увековечить в Перемышле имя знаменитого переводчика Любимова?
Бирскую спортшколу по стрельбе из лука посетил заслуженный тренер Беларуси Борис Любимов
Могила ва и его родных на Ваганьковском кладбище (уч. Фильм начинается со строк школьного сочинения 12-летнего Бориса Любимова про его трудный утренний подъём на учёбу, а затем появляется на экране сам Борис Николаевич – скромный. В кинозале Дома русского зарубежья состоялась премьера документального фильма «Борис Любимов. Полная биография Бориса Любимова. Личная жизнь, фотографии, интересные факты из жизни на портале «». Борис Любимов. Назначение Любимовой на пост министра культуры активно обсуждают в сети. В целом публика отнеслась к этой новости положительно.
Борис Любимов: Три главные темы в жизни – Церковь, литература и театр
| Официальный сайт Малого театра | От всего сердца желаем Вам, Борис Николаевич, крепкого здоровья, творческих идей и благополучия Вам и Вашим близким! |
| Премьера документального фильма «Борис Любимов. 10 встреч» | WORLD PODIUM | ХроникаВоенная операция на УкраинеОбновлено в 13:52. Новости по тэгу. |
| Любимовский вектор | Ректор ВТУ имени М.С. Щепкина, профессор Борис Любимов подчеркнул, что он очень рад поручению Президента России, которое касается проведения пилотного проекта по реформе. |
СЛОВО. БОРИС ЛЮБИМОВ
| Русский Дон Кихот. Ректор Щепкинского училища Борис Любимов - об отце | АиФ Калуга | Мы здесь никому ничем не поможем ни своей бранью, ни своей защитой, мы не спасем того, кто погиб", – считает Борис Любимов. |
| Отец нового министра культуры Борис Любимов рассказал о дочери | Губернатор Николай Любимов на заседании облправительства 18 января обратился к заместителю главы администрации Рязани Борису Ясинскому: «Борис Викторович. |
Все новости, где упоминается Борис Любимов
- Борис Любимов | ИА Красная Весна
- Борис Любимов, Валерий Кипелов и Тамара Синявская получили награды и звания 24.05.2023
- еще по теме
- Малый театр покажет документалку о Борисе Любимове | КиноРепортер
- Любимов, Борис Николаевич — Википедия
- Новости с тегом - Борис Любимов - страница 1
ДРУГИЕ МАТЕРИАЛЫ РАЗДЕЛА "ТЕАТР"
- Борис Любимов
- СЛОВО. БОРИС ЛЮБИМОВ
- Малый театр покажет документалку о Борисе Любимове
- Борис Любимов награждён орденом «За заслуги перед Отечеством» III степени
- Авторская программа Владимира Легойды «Парсуна»: Борис Любимов
- Вести Таганки
В фильме «Борис Любимов. 10 встреч» знаменитый театровед расскажет о людях, повлиявших на него
Глава региона отметил, что творчество Бориса Ивановича любят рязанцы, также знают и читают люди разных возрастов по всей стране. Историю Великой Отечественной войны молодёжь изучает сегодня, в том числе и по его проникновенным строкам. Мы гордимся тем, что у Рязанской области есть такой выдающийся земляк», - сказал губернатор.
На сколько поколений назад русская интеллигенция помнит своих предков? Как вы попали в Москву? По семейным преданиям и воспоминаниям отца, это был сумасшедший поступок бабушки Елены. Она была дочерью вологодского губернатора. Я, кстати, недавно был в Вологде, и меня приводили в дом, где одна половина была служебная, а другая — домашняя, семейная.
Я ходил по тем лестницам, по которым сто двадцать лет назад бегала моя маленькая бабушка. Меня привели в кабинет прадеда, в котором сейчас находится приемная бывшего вологодского губернатора. Прадед довольно рано умер, в сорок восемь лет, и семья уехала из Вологды. Моя прабабушка была, видимо, кем-то вроде Раневской из «Вишневого сада» Чехова — легкомысленной. Как и ее отец, она умерла довольно рано. Прабабушка на тотализаторе проиграла два имения — свое и прадеда, и бабушка оказалась без средств к существованию. Она одно время преподавала, по-моему, в Екатерининском институте, в котором сейчас Дом Российской армии, рядом с Театром Российской армии.
А потом и это очень повлияло на мою жизнь бабушку пригласили преподавать иностранные языки внуку Марии Николаевны Ермоловой, великой актрисы Малого театра, выпускницы театрального училища, впоследствии ставшего Щепкинским. Бабушка очень подружилась с этим домом, с дочерью Ермоловой, и когда родился мой отец, то крестной матерью его стала дочь Ермоловой. Оттуда у меня некоторые если не родовые, то духовные связи с Малым театром, в котором я работаю уже больше двадцати пяти лет, так же, как и с домом Ермоловой, в который я был приведен, когда мне было лет шесть. Ермоловой и ее дочери было оставлено несколько комнат в доме, принадлежавшем ей и ее мужу. Я там познакомился с замечательными людьми, по субботам и воскресеньям я там ночевал. Первый московский номер телефона, который я выучил наизусть, — это телефон дома Ермоловой. У нас тогда не было телефона, мы жили в коммунальной квартире, и я из автомата звонил в этот дом.
Один из обитателей этого дома брал меня с собой в походы на байдарках, на лыжах, в альпинистские лагеря. Когда потом из этой квартиры стали делать дом-музей Ермоловой, там был обнаружен пакет, на котором было написано: «Боречкины ласты». Так вот, «Боречкины ласты» — это не экспонат музея Ермоловой, это мои ласты. Когда мне предложили стать директором театрального музея Бахрушина а ермоловский дом входит в комплекс музея Бахрушина , у меня голова пошла кругом: я представил себе, что я директор, в том числе, того дома, с которым столько было связано и у меня, и у моего отца. Отец приехал сюда из Перемышля в 1930 году поступать, поступил в Институт новых языков, и четыре года своего обучения прожил в этом доме. В 1933 году, когда отец уже окончил институт, он был арестован. Следствие велось два или три месяца.
Поскольку он был очень молод ему двадцать один год был , и дело было абсолютно пустячное, и всё-таки год был еще не 37-й, он получил всего-навсего четыре года ссылки в Архангельск. Его отпустили домой и дали возможность собраться. А дело было перед Новым годом. Новый 1934-й он встречал в доме Ермоловой с хозяйкой, Маргаритой Николаевной Ермоловой, и с дедом и бабушкой моей будущей жены. Могли ли они тогда подумать, что потомок этого без пяти минут если не зэка, то ссыльного спустя много лет с ними породнится? Она ведь по одной линии, по отцу-губернатору, происходила из не очень родовитого дворянства, а по матери была довольно родовитой. Мой родственник выяснял все генеалогические связи, этот род прямо восходит к Рюрику.
Крестным отцом ее мамы был государь-император Александр II, а крестным отцом моей бабушки — великий князь Николай Николаевич старший. Но, поехав отдыхать в маленький захолустный город Перемышль, бабушка влюбилась в местного земского служащего и вышла за него замуж. Бросила Москву со всей светской жизнью, со всем Серебряным веком, который тогда был к ее услугам, — и Малый театр, и Художественный театр, и прочее, и прочее. Мой дед по отцу очень рано умер, в 1914 году, сравнительно молодым человеком. Я иногда думаю: всё промыслительно. Он застал начало мировой войны, но он не пережил Первую мировую, не пережил Гражданскую, и для него дело наверняка кончилось бы арестом в 1930-е годы. Во всяком случае, половина его близких друзей в 1930-е годы были арестованы.
Был арестован и погиб в лагерях один из очень уважаемых и любимых священников, отец Николай Бриллиантов. С одной стороны, ужасно, что человек рано умер, моему отцу было тогда без месяца два года, так что он, можно сказать, безотцовщина, а с другой стороны, может быть, его это и спасло от чудовищных испытаний. Но бабушка там, в Перемышле, осталась и была преподавательницей немецкого и французского языков. Потом она была арестована, ей дали десять лет. Одно из первых моих детских воспоминаний я могу датировать с точностью до одного-двух дней. Мы жили около площади Маяковского, около гостиницы «Пекин», в коммунальной квартире, в тесноте. И вдруг отец исчез на один-два дня, это было настолько непривычно для меня, что я спросил: «Где папа?
И вот в шесть утра открывается дверь это я помню смутно , и я вижу в отдалении голову своего отца и какую-то старушку сейчас я понимаю, что ей было тогда столько лет, сколько мне сейчас, но мне она казалась совершенно дряхлой и древней , и она на меня бросается, а я еще в кроватке лежу. Это оказалась моя бабушка. Конечно, мне в четыре года это был 1951 год не сказали, откуда бабушка прибыла. Обстоятельства ее жизни я узнал уже значительно позже. Я думаю, что и культура, и церковность одновременно были отцу привиты в большой мере бабушкой и дедушкой. В этой родословной редко можно увидеть священника, чаще — дьячка. Дьячок такой-то церкви, причем не Калуги, а какого-то села, иногда диакон и так далее.
Поэтому когда, уже значительно позднее, отец чуть посмеивался над моим азартным увлечением не вообще церковностью, а церковной утварью, церковной терминологией, всем воздухом церковным, он говорил, шутя: «Это в тебе дьячковская кровь играет». Мама была из Харькова, с юга России, как тогда говорили. Она замечательно знала языки: французский, немецкий, очень хорошо испанский и немножко английский. Одно время, по-моему, еще в дошкольные времена, я с ней занимался тремя языками. Но тут я, имея отца-переводчика, все делал в своей жизни, чтобы в этом смысле не повторять шагов родителей. Моя старшая сестра тоже была переводчицей, у нее были блестящие способности к языкам, она легко овладела сверх обычных языков еще и португальским. В моем же случае это единственное, в чем я, скорее инстинктивно, чем сознательно, не то что отталкивался, но отходил от троп отца.
Три главные темы от отца — Всё остальное — три главные темы жизни: Церковь, литература и театр — унаследовано от отца, от родителей. Лучший подарок в доме — это книга. От отца я, пожалуй, кроме книг ничего в подарок и не получал. Он сам был совершенно равнодушен к вещам, ничего в этом не понимал, не любил. До сорока лет у него не было денег, а потом уже не было ни вкуса, ни опыта. А книги — да. Был в доме такой обычай: он, библиофил, завел библиотеку, потом, как только моя старшая сестра подросла, он ей завел библиотеку, дублируя свою, потом так же и мне.
У нас дома было три собрания сочинений Пушкина, три собрания сочинений Достоевского, три собрания сочинений Толстого. Я помню, если меня за что-то и могли наказать, то есть не наказать даже, а сделать выволочку, так только за то, что я неаккуратно обращался с книгой. И четвертое, что я унаследовал тоже от отца, — это любовь к природе. Был, естественно, и в Тбилиси, и в Армении, и в Прибалтике. Но прогулка по Подмосковью вместе с ним в детстве и попутно рассказ о спектакле Художественного театра или о «Днях Турбиных» Булгакова! Первый раз я услышал о Булгакове от него, он мне подробно весь спектакль рассказал, когда мне было шесть лет. Как дети играли, что Чапаев не погиб, я играл в то, что Алексей Турбин не погиб, что мы с ним, два белогвардейца, спасаем Россию от коммунизма, большевиков.
Это была моя любимая детская игра в шесть-семь-восемь лет. Рассказ отца об этом спектакле я прекрасно помню. Мы тогда снимали дачу по Северной железной дороге. Кстати, тоже очень любопытно, почему именно там. Троице-Сергиева Лавра была открыта только после войны, в 1946 году. Начиная с 1947 года, отец в течение семи лет снимал дачу ровно посередине между Москвой и Лаврой, потому что ему, с одной стороны, нельзя было отрываться от Москвы надо было продукты привозить, в издательство ездить и так далее , а с другой стороны — Лавра, и каждый вечер всенощная, каждое воскресенье литургия. Пожалуй, мое отношение даже не просто к Церкви, а к монашеству связано с детством и с Лаврой.
Больше так я никогда не был связан именно с монашеством. Родители рассказывали о моих первых впечатлениях: меня впервые привезли туда и потом спрашивали: «Что тебе больше всего понравилось? Не было там никакого Якова». Оказалось, что мне очень понравился диакон. Я этого слова тогда еще не знал, оно мне запомнилось как Яков. С тех пор я «яковов» люблю. Вообще у отца было немало добрых знакомых среди этой части церковного сословия.
Он оставил об этом воспоминания. Я помню одного из почитаемых ныне покойных старцев игумена Савву, труды которого сейчас издаются, он к нам приезжал в Москву на метро «Аэропорт». Это, конечно, была картина, когда в 1960 или в 1961 году открываются двери нашего подъезда, где живут почтенные драматурги — Розов, Арбузов и так далее, и входит не в полном одеянии, но все-таки монашески одетый отец Савва со своими близкими людьми. У лифтерши глаза полезли на лоб, что называется. Кстати, я тогда немного посидел с ними и, каюсь, помчался играть в футбол при всей моей любви к Церкви. Отец Савва спрашивал отца: «Как сын к Церкви относится? Но у меня было преткновение: я не мог сосредоточиться во время шестопсалмия на всенощной, запинка такая бывает у человека.
Отец Савва спрашивает: «Почему? Отец Савва сказал: «Да, ему скучно, а бесам совсем не скучно». Не предполагал я, а он предполагал, что потом это будет один из самых любимых моих моментов в богослужении, и что я некоторое время буду читать шестопсалмие в одном из подмосковных храмов. Вот такие пути. Иногда вспоминаешь какие-то точки на своей дороге, которые, тебе кажется, — просто какая-то станция, которую ты проехал, а она, оказывается, узловая. И таких узловых станций достаточно много было в моей жизни. Пионером был, комсомольцем — нет — Ведь опасно же в те времена — ребенок, который играет в белогвардейцев.
Это даже страшно вообразить. Потом, в церковь ходить — тоже в школе не скажешь. Была двойная жизнь. Родители об этом разговаривали? Чувствовался этот гнет, атмосфера времени? Я сам везунчик, всё-таки я родился уже после войны. Войну я не застал.
После войны материальное положение у семьи было довольно тяжелое примерно до начала 1950-х годов, когда вышел отцовский перевод «Дон Кихота» и уже пошли какие-то деньги. Но окружение тоже жило так бедно, что ты своей бедности не ощущал. Я знаю, что с первого гонорара за «Дон Кихота», еще с аванса, мне и моей старшей сестре были куплены шубки, я даже помню, как они выглядели. Но я этой бедности и военного лихолетья, как моя сестра, которая родилась в 1941 году, не застал. А гнет, конечно, был. Я помню такой момент, это, наверное, был январь 1953 года. Мне пять лет, я читать уже научился.
Отец меня ориентировал только на русскую и зарубежную классическую литературу. Советскую литературу я почти не читал, кроме детской. Читал несколько басен Михалкова, знал Корнея Чуковского. Кстати, Корней Иванович как-то приходил туда, в эту нашу тесноту, на площадь Маяковского. Это был первый писатель, к которому я был допущен, в компанию к взрослым. Время было довольно позднее, мне уже полагалось спать, а комнатка у нас одна, никуда не денешься, меня просто за ширмочкой положили. Обстановка, как в «Мальчиках» у Достоевского описано: у штабс-капитана Снегирева дети, теснота, уже не бедность, но не настолько не бедность, чтобы быть воплощенной в квартиру, в обстановку.
Есть только книжные полки, кровати и раскладушка для старшей сестры. Когда Корней Иванович узнал, что за занавесочкой мальчик, он потребовал мальчика к себе. Помню, что он мне читал про «Мауса и Котауса», потом даже отец говорил не то что с некоторой ревностью, но со смехом, что он со мной общался больше, чем с родителями. Видимо, действительно он по-настоящему любил детей, а не показно, как это иногда бывает. Возвращаюсь к январю 1953 года. У нас был тогда такой обычай — утром прибегать в кровать к родителям перед школой. Я еще тогда был дошкольник, а сестре было одиннадцать лет.
Я проснулся, но делаю вид, что сплю. Она прибегает и шепотом говорит, что во сне видела Сталина в гробу. Я тут ужаснулся, во-первых, потому что мне было пять лет, а во-вторых, потому что я был очень открытым и искренним. Вот сейчас, если бы я был открыт, как тогда, я был бы готов для Facebook: всё мог рассказать о себе и о том, что происходит дома. Поэтому со мной на политические темы не разговаривали. А сестра уже была человеком посвященным. Я думал, что будет некий ужас, а отец шепотом сказал: «Дай-то Бог».
Я это услышал и, при всей своей детской непосредственности, затаил. А потом, когда мы пошли с отцом гулять, я на улице заметьте, это уже во мне какой-то разведчик существовал сказал: «Я это слышал». И отец мне очень коротко и очень логично и доступно не могу это сейчас воспроизвести объяснил, что происходит в стране последние тридцать пять лет. Он сказал: «Я тебя прошу никому об этом не говорить. Ты, конечно, это можешь сделать, но имей в виду, что нас тогда не будет». Когда через два месяца умер Сталин, я очень хорошо помню демонстрации, толпы людей, которые шли к Колонному залу по Тверской улице, а мы с мамой шли в магазин «Грузия». Я понимал, что они идут туда, а я-то нет, и это было уже сознательно.
Еще один разговор, который я помню, тоже касался вроде не меня, но ко мне имел отношение. Когда сестра в 1959-м поступила на первый курс в пединститут, ее стали тянуть в комсомол. Она сказала об этом отцу, и он ответил: «Ты можешь поступать, как ты считаешь нужным, я тебе обязательно буду материально помогать, но если ты вступишь в комсомол, знай, что у тебя отца не будет». Я думаю, что это было сказано из педагогических соображений, конечно, отец всё равно был бы, но, тем не менее, в комсомол она не вступила, как и я. В третьем классе, в 1957 году, вступил. Что касается пионеров, тут особо и не спрашивали — как ты пошел в школу, так и пошел. Я очень хорошо помню, как я в Красноярске, году в 1985-м, сидел рядом с замечательным писателем и незауряднейшим человеком Виктором Петровичем Астафьевым.
Зашла речь об этом, я говорю: «Я никогда в комсомольцах не был». Он говорит: «Батенька, я в пионерах никогда не был. Меня приняли, я сунул в карман галстук, он оттуда висел красной тряпкой», — и я вижу его, астафьевскую, ярость. О себе я так сказать не могу. Галстук у меня был, но комсомольского значка никогда не было, естественно, и партбилета тоже. Моя Москва: четыре поколения — Расскажите про Москву своего детства. Какой она была?
Какие места вы помните лучше других? В 1955 году мы поехали смотреть место, где этот дом будет. Я в ту сторону Москву знал до метро «Белорусская», мы туда ходили с мамой, там был магазин «Пионер», покупали мне какие-то спортивные вещи, игрушки, солдатиков. Еще я очень любил постоять у Белорусского вокзала, сверху посмотреть, как идут поезда. И все, дальше Москва заканчивается. Один раз я был у своего дальнего родственника, который жил около метро «Динамо». Но за «Динамо» Москвы точно нет.
Когда мы сели в троллейбус и поехали к метро «Аэропорт», меня охватил ужас, это была ссылка. Кроме того, для меня всегда были очень важны старые дома, особенно с момента, когда я стал играть в «Белую гвардию». Я думаю, что в те годы потом-то уже мироощущение расширялось я был главным реакционером, консерватором и монархистом-романтиком на земле. Притом этот мой монархизм абсолютно не был связан ни с династией Романовых, ни конкретно с последней царской семьей, которой я очень сострадал. Я сейчас вспоминаю, что эта моя игра заканчивалась, когда мы с Алексеем Турбиным побеждали и захватывали Москву. Всё-таки думать, что государь жив, можно было в 1918 году, кому-то можно было думать так и в 1924-м, и в 1925-м, когда писалась «Белая гвардия», а в 1953-54-м, даже когда ты играешь, всё-таки должны быть какие-то правдоподобия чувств в предполагаемых обстоятельствах, как сказали бы Пушкин и Станиславский. Вот этого у меня совершенно не было.
Очевидно, Иван Александрович Ильин назвал бы меня непредрешенцем. Мы с Алексеем Турбиным победили, мы сделали свое дело, а какая дальше будет власть — это, ребята, решайте сами: вот примерно так можно было бы мое детское мироощущение перевести. Поэтому для меня было очень важно всё, что связано с русской историей. Отец переводил в это время Рабле, Доде, «Госпожу Бовари», у нас дом был окружен западниками по профессии, по знанию языков: редакторами, переводчиками, литературоведами, замечательными знатоками европейской литературы, но надо сказать, что, приходя в дом, они чаще всего говорили о русской литературе, о русской культуре. В Москве я больше всего любил, конечно, центр. Допуск в Кремль был разрешен только после смерти Сталина, туда начались экскурсии, и это было некоторым событием в жизни. Всё, что связано с центром Москвы, для меня почему-то всегда было по правую руку.
Представьте себе, когда-то памятника Маяковскому не было: он был поставлен на моей памяти после юбилея Маяковского в 1954 году, и любимая прогулка была от него по Тверской улице в центр, к Кремлю. Думал ли я, что буду в нем когда-то работать? Вторая линия, которую я очень любил, — это если от Пушкинской площади идешь направо по Тверскому бульвару и попадаешь как раз в дом Ермоловой, и сразу окунаешься в этот мир конца XIX века и начала XX, который мне был дорог. Чуть позднее, с начала 1960-х годов, эта тропинка по Тверскому бульвару еще продлевалась, потому что отец меня познакомил с Еленой Сергеевной Булгаковой, вдовой Михаила Афанасьевича, в такое достаточно благоприятное время, когда уже лед вокруг Булгакова тронулся, в 1955 году две его пьесы были напечатаны, в 1962-м — уже однотомничек, где и «Бег» был напечатан, и «Мольер». Примерно в это время мы и познакомились. Я с ней, насколько это возможно при разнице в пятьдесят с лишним лет, подружился. Сохранилось ее письмо к моему отцу в год моего поступления в институт с очень лестными словами обо мне, настолько лестными, что даже неловко и публиковать это письмо.
Я у нее стал бывать очень часто в этом домике. Одни окна выходили на Никитскую площадь, а другие на тогда еще, конечно, закрытый храм Феодора Студита. Из кухни мы смотрели туда. Там я в машинописи прочитал все пьесы. И все впервые, кроме «Собачьего сердца», я его тоже читал в те же времена, но не от нее получил. В год моего поступления в институт она, наконец, дала мне прочитать мне уже было семнадцать лет «Мастера и Маргариту». Потом впечатления менялись, становились несколько иными, но тут что-то разверзлось.
Так никто не писал. Я помню, видимо, она увидела что-то у меня на лице, и она дала мне вторую часть с собой, чего она обычно не делала. Я помню, что бежал. Как-то по-булгаковски пошел дождик, я бежал до метро по бульвару, зажав машинопись, думаю, сейчас кто-то нападет, а я буду спасать это… Это уже не детская, юношеская романтика. Слава Богу, никто не напал, я это прочитал дома. Но вот этот уголок Москвы еще добавился. Конечно, были и знакомые, у которых была квартира в районе Арбата, тех арбатских переулков, поэтому они мне очень дороги.
Это, конечно, мука — уничтожение Собачьей площадки, превращение ее в, как ее тогда называли, вставную челюсть — Новый Арбат. Тут просто руками можно развести от утраты дивных особняков. Всё, что сохранилось сейчас на Остоженке, Пречистенке — во славу Божию, там много оказывается вдруг дивных мест. Тогда же всё было дивное место. Это, я думаю, было бы сейчас заповедной частью Москвы.
И тогда режиссер предложил «Экипаж». Именно свой запас прочности пришлось испытывать потом долгие годы Александре Яковлевой.
После «Экипажа» актриса стала невероятно востребованной. На главную роль в «Чародеях» режиссер Константин Бромберг искал девушку, которая могла быть одновременно и нежной Аленушкой, и настоящей ведьмой. Два в одном! И такое сочетание он нашел только у Яковлевой. Ее популярность росла с каждым фильмом. Когда актриса снялась в картине «Человек с бульвара Капуцинов», стало окончательно понятно: она настоящая звезда советского кино. И вдруг в 1990-х годах Яковлева исчезла с экранов.
Оказалось, она приняла предложение стать вице-мэром родного Калининграда, после работала в петербургском аэропорту Пулково, а затем перешла в компанию РЖД Российские железные дороги. Именно при ней были запущены первые высокоскоростные поезда «Сапсан», соединяющие Москву и Санкт-Петербург.
Ответственность за содержание любых рекламных материалов, размещенных на портале, несет рекламодатель. Новости, аналитика, прогнозы и другие материалы, представленные на данном сайте, не являются офертой или рекомендацией к покупке или продаже каких-либо активов. Зарегистрировано Федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций.
Борис Любимов
Алексей Урусов, : Борис Николаевич, как родилась идея увековечить в Перемышле имя знаменитого переводчика Любимова? Материалы про персону Борис Любимов в Саратовской области за неделю и за месяц. Лента новостей Липецка. Культура. Липецкие актёры встретились с ректором знаменитой «Щепки» Борисом Любимовым.