[моё] Баня Деревня Реальная история из жизни Длиннопост Текст. Мама уже стояла в одних трусиках закрыв руками груди и не решалась снять последнюю преграду, ставшую для неё символом чести. Главная» Новости» С тетей в бане. у нее писька страшная.
Рассказы с мамой и тетей. Рассказы о михее "как дядька михей в женскую баню ходил"
Смотрите видео онлайн «Анекдот про Маму и Сына в бане. Её мохнатый лобок, двумя половинкими уходящий в промежность и торчащий между ними клит (в детстве, моясь в бане, я помню гордился, что у мамы писюн как у меня). Мама и сама рассказывала в бане о своём далёком и трудном детстве. Я помню, в детстве ходила с мамой или бабушкой в общую баню. Все рассказы про: «Мама в бане с детьми» — Эротические рассказы. Мальчонка пристально разглядывает, что там у мамы внизу, потом смотрит, что у него внизу, и задаёт ей вопрос: Мама, почему у тебя внизу так, а у меня вот так?
Love Stories
Поехали мы в Адлер с мамой, после окончания седьмого касса. В купе с нами ехала так же женщина с сыном. Владик был младше меня на два года. Как водится, пока ехали, подружились поэтому и заселиться решили вместе. В Адлере жили в частном секторе, в Советские времена, там могли поселить даже по путевке. Видимо одна из комнат в трехкомнатной квартире, считалась аналогом гостиничного номера. Хозяева, муж с женой и их дочка, полная девчонка, старше меня на год. Туалетом и ванной, что бы умыться мы, конечно, пользовались постоянно. Но вот для стирки и мытья нам был выделен один день в неделю. С этого банного дня все и началось. Четверг, а именно он и был этим самым банным днем, первыми пошли мыться тетя Галя с Владиком.
Первым из ванны прибежал Владик, позднее вышла тетя Галя. Затем в ванну пошла моя мама, предупредив, что бы я был готов,скоро она позовет. Мы заигрались с Владиком в «Ну, погоди», была такая электронная игрушка, где волк собирал яйца и я не сразу услышал, что тетя Галя сказала: «Олежек, тебя мама зовет». Я с неохотой поплелся в ванную. Толкнул дверь, она была закрыта, «Это ты? Я ответил, щелкнул замок, дверь приоткрылась, показалось мамино распаренное лицо, «Заходи скорей». Я зашел и остолбенел. Моя мама была в одних трикотажных трусиках, лифчика на ней не было и я впервые увидел голую женскую грудь. До этого маму, как женщину, то есть в сексуальном плане, я не воспринимал, теперь все переменилось. Передо мной стояла красивая полуголая женщина, на загорелом теле ярко выделялись белые шары грудей, а на них соски, крупные темно коричневые.
Кружки ореол были посветлее, с пупырышками, а сами соски торчали упругими цилиндриками, на одном из них повисла капелька толи воды, толи пота. Вообще, все тело мамы было влажным и покрыто такими капельками. Похоже, трусики она натянула перед моим приходом. Они прилипли к телу и намокли и спереди топорщились темным пятном. Неужели я вижу ту самую легендарную «волосню», о которой говорили во дворе пацаны? Сердце мое бешено колотилось, во рту пересохло, а самое страшное, что я почувствовал, как начал вставать член. Трясущимися руками я стал стаскивать с себя майку и шорты, умоляя свой член успокоиться, но мамины сиськи и просвечивающий темный треугольник, не давали шансов. Когда она двигалась ее тяжелые груди раскачивались и с сосков слетали капельки. Я послушно снял трусы и на свет во всей красе выскочил мой член, довольно крупный для 14-летнего подростка. Он стоял перпендикулярно животу, тугой, перевитый жилками, на лобке кучерявились волосы.
Яички от возбуждения подтянулись. Мама повернулась ко мне и, наверное, испытала те же чувства, что и я, увидев ее голую грудь. Перед ней стоял уже не мальчик, которого последний раз она купала и видела голым лет пять назад, а юноша, с довольно большим эрегированным членом, гордо торчащим из густого куста лобковых волос. Но, в отличие от меня, мама, как женщина взрослая, быстрее взяла себя в руки. Загнала меня в ванную и принялась мыть, хотя, при этом и приговаривала, глядя на мой вставший член: «У-у-у, бесстыдник». Намыливала голову, смывала, вертела меня в ванной, натирая мочалкой. Это была сладкая пытка. Даже не смотря на мыло, попадавшее в глаза, я их не закрывал. Ведь вблизи меня мелькали груди, коричневые торчащие соски и конечно, трусики, которые из-за брызг воды от душа, стали совсем прозрачными и густые волосы проступали очень отчетливо.
Уходит во всём чистом. Со временем прожарочную для одежды пристроил хозяин, чтоб вшей из одежды выводить. Может поэтому эпидемия тифа миновала Узловую станцию. Прабабушка отвела беду своим тяжким трудом, на благо гигиены. Вскоре началась Гражданская война. И снова эшелоны, раненые, болезни. Половину вокзала отдали под госпиталь. Катерина Игнатьевна и там работала санитаркой. Благодаря её неусыпной заботе раненые лежали в чистоте, а болезни обходили стороной вымытые карболкой полы и стены. В лето тридцатого года Катерина овдовела. Сыну её десять годков только было. Северина Кондратьевича убили бандиты, когда рано утром он шел топить свою баню. Видимо следили за ним, ограбить хотели. Всю котельную перерыли, думали у него там денег напрятано. Не знали они, что прадед все деньги тратил на баню, на уголь, на воду, на трубы,котлы новые. Уже не банька это была, а комбинат чистоты, кторый работал каждый день. Зима 1932 года была очень страшной. Голод прокатился по молодой советской республике. И снова люди как перекати-поле. Слезы, горе, боль. В нелегкое время родилась моя прабабушка. Много лиха ей досталось. После смерти Северина, истопником в бане стал работать его младший брат Константин , семнадцати лет. А Катерина так и осталась работать при бане и госпитале. В один из вечеров, после работы Катерина Игнатьевна мылась в дальнем уголке бани. Сын с дядькой сидели в котельной. Распустив свои длинные, густые волосы по плечам, она неспеша расчесывала прядь за прядью, и что то напевала. Неожиданно дверь резко распахнулась, и в полумрак помывочной ввалился человек, в одежде и даже шапке, и изо всех сил стал дергать захлопнувшуюся дверь. А потом сел на пол, и заплакал как маленький. Прикрывшись кое как длинными волосами Катерина подошла поближе и узнала молодого парнишку, который лечился в госпитале от дистрофии, и только недавно начал снова ходить. Его сняли с проходящего поезда- умирать, а он выжил. И когда Катерина мыла палату, выносила судна, обтирала лежачих, смотрел на её по девичьи тоненькую фигуру и тяжелую пшеничную косу, думая что она не видит. А если вдруг их взгляды встречались— краснел и прятал голову под одеяло.
Развеять холодную погоду осеннего дня субботы могла только баня, которая досталась Владимиру и Юле ещё от прежних хозяев дачного участка. Это была настоящая русская баня, бревенчатые стены, предбанник, и самое главное печь, тепло от которой могло согреть не только тело, но и душу. И вот ближе к вечеру в бане, обнажённая Юля легла … недолго, я снова кончил, но теперь уже не постеснялся и сделал это прямо в рот этой девочке, вытащив однако член из горла, что бы она не захлебнулась. Но она все равно захлебнулась. Сперма полезла у нее из носа. Эх ты, глотай сразу — сказала мама и бросила девочке белое полотенце. Я сел в кресло и закурил. Семейка лежа смотрела на меня. Что ты еще хочешь? Теперь ты разденься — сказал я Насте. Юля удивленно смотрела на меня, она так и не поняла игры с куплей — продажей. Настя разделась. Ромка в это время массировал пальцами мамино очко, засовывая пальцы ей в задницу и двигая ими туда-сюда. Мама стонала от боли, которую пальцы ее старшего сына причиняли ее девственной попке, однако Ромка быстро утихомирил ее, вставив рот свой член, и, схватив маму за голову, начав двигать ею вверх-вниз. Теперь мама сосала Ромкин член, лаская рукой моего бойца. Ее маленькая ручка доила моего богатыря, … Пожав мне руку, Леха стал неторопливо раздеваться. На часах было всего пять, баня жужжала, словно улей; голые или слегка прикрытые полотенцами мужики всех возрастов и объемов сновали вокруг с вениками, пластиковыми стаканами с пивом, красные и разопревшие после парилки. От запаха распаренного дубового и березового листа, хотелось поскорее скидывать одежду и туда, в жар: Я давно не видел Леху; за несколько лет он превратился в здорового крепкого мужика, пониже меня ростом, коренастого; годы занятий … Однажды летом, захотелось мне побыть одному и на выходные решил уехать подальше от большого Питера. Через знакомых нашел в области маленький домик на берегу озера в поселке N. В пятницу вечером отдыхал у озера с привезенным пивом, а в субботу решил сходить в местную общественную баню, благо такая имелась, к моему великому удивлению. Ведь нельзя побывать в деревне и не помыться в бане. В этот день там было всего 7 человек, все были мужского пола, видимо на дачи все ездят без своих дам. Так же, был там … Баня, одно из величайших изобретений человечества! Ничто, кроме хорошего пара с веничком, не способно снять усталость, взбодрить и, вместе с тем, приятно расслабить тело. Где ещё, кроме бани, можно найти приятного, задушевного собеседника и за пивом или травяным чаем обсудить с ним любую тему, найти в его лице полное понимание и поддержку? Разве что, в купе поезда дальнего следования. Ещё один несомненный плюс, который дарит баня — присутствие обнажённых мужских тел и возможность любоваться ими … Все рассказы про: «мамы в бане с детьми» — Эротические рассказы Результатов: 1000 «Не волнуйся, иди на кухню, сынок, я выиграю, это точно… «. Ещё один несомненный плюс, который дарит баня — присутствие обнажённых мужских тел и возможность любоваться ими … Все рассказы про: «Мама в бане с детьми» — Эротические рассказы Результатов: 1000 Это моя история, она началась этим утром. История краха моей жизнь. Судя по всему, жить мне осталось немного, и почему-то я захотел оставить такой своеобразный след. Вернемся на несколько часов назад: я пялюсь на витрину с чипсами в местном минимаркете, из динамиков доносится тошнотворная популярная песенка, люди вокруг болтают о своих делах. Раз за разом в моей голове прокручиваются последние события как старый кинофильм. Воспринять произошедшее получается не важно. Иногда накатывают приступы тошноты, в … Это случилось в прошлом году. Стояла жара. Были в деревне, опять на даче, но уже новой, было много людей. Все ели шашлыки и бухали, помню один мужик все с мамой заигрывал, я уже понял на что он набивается, у нас два дома больших, плюс гостевая веранда, маленькая, мини домик такой, там только кровать, диван и кресло. Мать, как гостеприимная хозяйка, разложила всех в доме, а сама пошла в гостевой спать, мне постелила в ее спальне, что бы я приглядывал за домом, я понял что мужик вскоре после застолья … можно я тебе, скажу что-то грязное… просто это очень важно для съемки. Я разошелся не на шутку, трахая маму с каким-то остервенением. В эту секунду, мать попыталась вырваться: — Миша, ты что? В своем уме? Вытирая губы рукой она, вся пунцовая, попыталась отойти от меня. Я держал её за вторую руку, снова с силой потянул её на себя. Повалил на диван и стал целовать в шею. Сунул руку под футболку, с треском сдернул лифчик — вот она, вот она ее мягкая грудь!! Начал сдавливать, мять. Мать вцепилась в мои плечи, пытаясь вырваться: — Отпусти меня!! Я твоя … Наступил тот самый день, 21 июля, мой День Рождение. Ждал я его потому что очень сильно и давно хотел гитару. Живем мы не бедно, 4-ёх комнатная квартира, телевизор в каждой комнате, еда в холодильнике всегда имеется. Маму мою зовут Света, ей 33, а брата Коля, меня же зовут Андрей. Стукнуло 2 часа дня и мы все дружно уселись за стол, нам с … отключился. Проснувшись утром, и не найдя рядом мамы, как был голый, отправился её искать. С кухни доносились какие-то звуки и я пошёл туда. То, что я там увидел, повергло меня в ступор. У стола, спиной ко мне, стояла мама и готовила бутерброды. Всё было как обычно, кроме того, что на ней кроме тапочек, передника и золотой цепочки больше ничего не было! Мама двигала попкой в такт играющему радио и наблюдая за движениями её ягодиц, я начал поглаживать свой просыпающийся … Дальше все произошло как-то очень быстро, Татьяна даже не поняла что случилось… через мгновение она немного пришла в себя, когда парень уже пристроился сверху между ее ног и вводил свой большой член в ее влагалище скрытое в черном густом треугольнике волос. Он начал совершать быстрые поступательные движения глубоко погружая свой недавно оперившийся член в тело взрослой женщины. Через мгновение он увеличил темп и амплитуду движений, и с еще большей силой стал коитировать роскошное тело женщины. Он трахал … фигуры — те самые двое, что проходили недавно мимо. Мама прекрасно знала, что ее видят, но все равно стояла обнаженная по щиколотку в воде, и не спеша ополаскивала свои ноги. Она заметила что-то в воде или сделала вид что заметила нагнулась вниз, демонстративно выставляя свой зад, и тут я почувствовал, как мой член стал твердо растягивать мне джинсы. Наверное в этот самый момент я по-настоящему захотел ее тело, захотел так, как хочет мужчина женщину. Первой моей … Марина часто разговаривала со своими подругами во дворе, когда выходила вывесить белье. Ей было 35 лет, молодая на лицо, брюнетка, фигуристая. У нее была хорошая семья муж и сын. Муж часто находился на работе, а сын сидел за компьютером или гулял с друзьями. Однажды во время разговора одна подруга похвасталась ей, что у её сына сына подруги появилась новая девушка. Марина вспомнила о своем сыне. Сыну было уже 20 лет, а девушки у него до сих пор небыли. Её это сильно беспокоило, она боялась, что ее сын … Всем привет! Не буду называть имен можете придумать свои. В этом рассказе я опишу незабываемый случай, который произошел со мной 3 дня назад. Сразу скажу, что этот рассказ полностью реален и полностью правдив. Все началось где-то 2 месяца назад. Папа работает в другом городе и редко бывает дома, так что мы с мамой живем одни. В один прекрасный январский день я пришел с гулянки и увидел, что никого нет дома. Ну я и решил почитать любимые истории в жанре инцест. Я часа два читал истории и дрочил. После … Мама Славика носила модные вещи, но особенно она стала привлекать Игорька, когда однажды нагнулась, чтобы завязать шнурок на кроссовках, и он случайно глянул ей за пазуху. Там он увидел обнаженную грудь под футболкой. Грудь с крупными коричневыми сосками аппетитно покачивалась в свободном полете. Это было практически перед его носом и она это сразу заметила, когда поняла свою ошибку, но ничуть не смутилась. Он также заметил, что ее грудь казалась такой же загорелой как и тело — она загорает топ-лесс, тут … потом повернулась ко мне и страстно впилась мне в губы шепча «ты мой король, ты первоклассно меня выебал, у меня ноги трясутся…» И распласталась в кресле набраться сил, поманила меня пальцем подойти поближе и взяла мой член и засунула себе в рот. Пока она сосала я обернулся посмотреть, что делают остальные. А в это время мама уже стояла рачком на краю дивана и Сергей медленно и осторожно вгонял в маму свой елдак.
После этого мы пошли в баню. На градуснике было 91 градус, баню я особо не любил, из-за, не переносимости жары, но в этот момент всё было ни по чем. В бане мы друг друга отшлепали вениками. Ее ягодицы сотрясались от ударов, и лисья прилипали к самым интересным местам. Еще мы занимались моим самым любимым делом в бане, это обливание холодной водой, из ковшика. После того как мы хорошо нагрелись то соседка стала меня намыливать мочалкой сначала шею, грудь, спину, похихикав намылила попу и схватив за член несколько раз провела туда-обратно, намылив и его. Когда я смыл с себя пену она попросила намылить ее тоже, естественно я не упустил такую возможность и принялся за дело. Я принялся намыливать шею, плавно опускаясь по спине, наконец я дошел до красивой упругой попы, она наклонилась, и выгнула спину, а я сквозь пену увидел ее сладкие дырочки. После всех водных процедур чувствуя приятную усталость мы вышли в предбанник. Я присел на скамейку, что бы перевести дух и переварить то что сейчас было, но на этом всё не закончилось… «Ни души... Но подворье, куда неделю как перебралась Софья, удрученная хроническим бездомьем, стояло очень уж особняком и доброй славой не пользовалось. Жила в нем еще десять лет назад не сказать чтоб дружная, но, казалось, прочная семья. К появлению Софьи почти все обитатели дома вымерли - кто от старости, кто от болезни. Дом пустовал год-другой-третий, с неохотой навещаемый владелицами-сестрами, нашедшими себе скромное обиталище в столице. Отчий дом они не любили и все чаще поговаривали о том, чтобы навсегда с ним расстаться. Софье их сомнения были понятны, но лучшего места, когда требовалось ей уединение, она себе и представить не могла. Она вошла в только что затопленную ею баньку и склонилась над вмазанным в печь котлом. И тут у нее за спиной кто-то рванул входную дверь, да так энергично, что вылетел небрежно накинутый Софьей крюк. Она вздрогнула, уронила на печь деревянный кружок, прикрывавший котел. Ничего страшнее в эту секунду ей и в голову не пришло. Да ведь не до хорошего,- насмешливо откликнулся юношеский голос. На следующий выкрик Софьи: - Незнакомец в телогрейке ответил уклончиво: - Это уж по ситуации. Кому кого надо бояться? Я из тюрьмы сбежал. Нет, и не «или», и не убивал. Да я до вас пальцем не дотронусь! Вы учительница? Софья обиделась: - Нет. Он понял, что вопрос для нее, мягко говоря, нелестный. Наконец он вытянул из нее, что она художница. Баня вот-вот выстудится. Ей-богу, меня, наверное, даже на баньку не хватит... Падаю я от усталости. Было полутемно, горела стеариновая свеча на окне, печь изредка освещала предбанник мгновенным грязно-розовым светом. Софья усадила своего изнемогшего гостя на лавку и пошла подбавить в парилку пару. Она пустила пар и уселась, почти теряя сознание, среди шаек и березовых веников. Гость появился, обвязанный по бедрам вафельным полотенцем. У Софьи возникла и окрепла мысль, что она где-то и не раз его видела, но тут он поддал такого пару, что ни одной мысли не осталось даже в зародыше. Она пришла в себя, когда он окатил ее холодной водой, но уже и не пыталась вмешаться в ход событий. Он мастерски орудовал шайками, вениками. В последний раз Софья только вяло подумала, что осталась, кажется, в чем мать родила. Окончательно она открыла глаза только тогда, когда они уже сидели за чайным столом, он - в ее махровом халате, а она - в своей байковой, до пят, ночной рубашке с накинутым на плечи хозяйским оренбургским платком. Она вовсе не была уверена, что оделась сама. Он спросил: - Какую вам чашку? Случился со мною единожды детский грех. А может, и не грех. Или грех, но не детский. В общем, судить читателям... Сам я родился и вырос в городе, а мои родители родом из деревни, в которой у нас осталась куча родственников, которых мы время от времени навещали. И как-то в очередной приезд выяснилось, что один из родственников, народный умелец, поставил в огороде небольшую баньку и в один из дней пригласил нас "на баню". Надо заметить, что эта банька была первой на всю деревню, где все традиционно мылись в тазиках и корытах, поэтому считалась по тем временам крутизной неимоверной. Мы собрались и пошли. У них там оказалось что-то типа местного клуба. Родни собралось выше крыши. Мужики резались в карты, изредка прерываясь, чтобы пропустить по стопочке местного озверина. Женщины смотрели по телевизору очередную серию про "красную Марью", бурно обсуждая загибы сюжета, а детвора развлекалась как могла. В баню отправлялись посемейно, вместе со всеми детьми. Правда, дети были все моложе меня, поэтому всё это не казалось таким уж большим грехом. Мне же в ту пору было 13 лет, ростом я был почти с отца, регулярно вполне "по-взрослому" дрочил других определений этого слова тогда не знал , а член уже был очень даже "мужским". Поэтому я никак не рассчитывал, что родители возьмут меня с собой за компанию. Скорей всего, отправят с кем-нибудь из более старших парней. Каково же было мое удивление, когда мы отправились в баню втроем. Видимо, родители не захотели выпендриваться перед родней и решили соответствовать местным традициям, считая меня если и не маленьким, то не особо и большим. Пока шли к бане, я всё гадал, рискнет ли мать, которой в ту пору было 32 года и которая была в самом женском соку, раздеться полностью или будет мыться в белье. Ну, или хотя бы в трусах, наконец. Я быстренько разделся в предбаннике и заскочил в парилку, забравшись на полок. Следом зашел отец. Я с нетерпением ждал: рискнет она или нет? Наконец открылась дверь и появилась мать. В чем мать родила! Она слегка настороженно покосилась на меня, не очень уверенно прикрывая рукою лобок. Ну, так ведь в бане особо не поприкрываешься, надо же еще и мыться.
Рассказ мальчик с мамой в бане
Провожая взглядом отъезжающую телегу на фоне закатывающегося за далекий лес солнечного диска, я вдруг представил себе древнегреческую колесницу, и Гермеса с Меркурием - свиту, сопровождающую громовержца. Телега медленно спускалась к реке, лошадь была не видна за высокой травой, и только младший Павел - мой воображаемый Гермес в своих золотых крылатых сандалиях парил у земли. Вскоре жена с дочерью вернулись с реки. Вечер прошел в мелкой суете, утихшей около полуночи. В поисках деревенской экзотики мы улеглись спать на верхнем сеновале, внизу под сеном в хлеву хозяйка еще долго доила коров. Я затащил лестницу под крышу и расположился у дверцы. За что я люблю эти летние ночи - так это за звезды.
В это время в Средней России темнеет поздно. Ярко-красный диск луны долго весит у горизонта и медленно поднимается, постепенно засветляя звезды. Но сегодня не они и не чарующий пейзаж - Волга с лунной дорожкой - были причиной моей бессонницы. Я думал о хозяйских детях, я наблюдал за ними. По течению до Твери Волга быстринами спускается с Валдайских гор, плутая меж многочисленных холмов, изредка замедляя свой ход. И здесь был такой омут, хорошо видный в бинокль с возвышения сеновала.
Туда и направились искупаться перед сном Павел и Николай. Как мне и хотелось, как я внутренне и предполагал, купались они обнаженными, как и днем - не скупились на возбуждающие прикосновения. Сейчас, из своего укрытия, я мог, не стесняясь, любоваться их сложением. Оба они были в том возрасте, когда сквозь мягкие юношеские черты все сильнее проступает грубое мужское содержание. Эта неуловимая текучесть, которая вскоре будет утрачена навсегда, очень привлекает мужчин в молодых мужчинах. Оставаясь по своей природе эгоистами, мы любим в них ту часть самих себя, которую нещадно смывает ход времени, мы любим ту нежность, которую следуя общепринятым законам, уничтожаем в себе.
Я наблюдал, я любовался их еще резкими чувственными движениями, но уже мужской хладнокровной осанкой, но более всего правильностью линий, слагающих их тела. Все это доставляло мне удовольствие иного рода, чем то, что я испытал сегодня днем. Какое-то новое чувство поселилось во мне: рука с биноклем дрожала, дыхание стало отрывистым, в груди возникло приятное тепло, жар, огонь, жжение. На мгновение я ушел в себя, а очнувшись, почувствовал горячую влагу в промежности. Мои Гермес и Меркурий уже возвращались и, проходя мимо сеновала, пожелали спокойной ночи. Мне показалось, что какая-то новая интонация прозвучала для меня в их голосах.
Уснул я сразу, а проснувшись уже к полудню, как и вчера, обнаружил записку от дочери и жены, отправившихся на весь день к реке зарабатывать сочинский загар, который я им не мог обеспечить этим летом, вынужденный руководить институтом. Позавтракав и пообедав, я вновь расположился под сенным навесом с какими-то документами, но не они интересовали меня. Я терпеливо ждал скрипа телеги, распаляя себя воспоминаниями о вчерашнем. Я ловил себя на запретных мыслях о том, что мне хотелось бы прикоснуться к их телам, мне хотелось сделать с ними то же, что они сделали с собой. Я был одержим и не стыдился даже мысли о том, как мог бы ласкать их члены, касаться их свежих губ, пахнущих парным молоком, вдыхать запах луговых трав, смешавшийся с терпким ароматом их тел. Я был пьян от мыслей о возможности лишь прикоснуться к одному из них.
Я был смущен необходимостью по привычке поприветствовать их за руку - за мягкую младенческую руку, которая, может быть, мгновение назад касалась их юных чресел. Но предрассудки отступили перед одним желанием обладать, иметь возможность прижать это тело к себе, к своим губам, принять его в себя. Я готов был излиться, как услышал, увидел приближавшуюся телегу и моих юных соблазнителей, вид которых протрезвил меня. Не знаю, почему я так расчувствовался, - их красотой можно было восторгаться и рассудочно. Делая вид, что занят бумагами, я внимательно наблюдал за тем, как они разгружали сено. А когда удалились на отдых в соседний навес, в трепетном ожидании прижался к щели в стене.
В начале все повторилось как и вчера, хотя меня тревожило чувство, что мой Гермес и Меркурий сегодня как бы очень просто доступны мне, они словно демонстрировали мне все свои достоинства. Младший брат сосал у старшего, который прижимался к стенке так, что вот-вот я мог достать до нежной кожи его ягодиц рукой, губами. И я не выдержал, все это время возбуждая себя руками, я коснулся языком его нежной кожи. Но ничего не произошло - они продолжали любить друг друга. Продолжил и я. Когда все закончилось, я, отдыхая, корил себя за неосмотрительность моего поступка, поглядывая в щель на притягательные тела братьев.
Но это было еще не все. В доске, разделяющей навес, была большая округлая дыра - от вывалившегося сука. В нее кто-то из братьев и просунул свой половой орган - я не мог отказаться от мучавшего меня желания. До сих пор у меня сосали, брали в рот, но я сам никогда не позволял делать этого, считая подобное ниже своего достоинства, но как я ошибался. Те впечатления, которые мне пришлось испытать, трудно описывать. Я коснулся губами мягкой остывающей после недавней эрекции плоти, почувствовав едва уловимый запах детства, в котором перемешиваются и радость, и горечь былого.
Удивительно нежное создание стало расти у меня внутри, подниматься, заполняя меня. Я стал бороться с этим вселившимся в меня существом языком, я стал умолять его не входить в меня, лаская. Но оно рвалось внутрь упрямо и дерзко, погружаясь глубже и глубже. И излилось в меня. Я думал, что это все. Но нет.
Второй, совсем маленький, уже успокоившийся член показался в дырке. Я, слово в наркотическом опьянении, вобрал его в себя, стал лизать. И он, спустя мгновение, оросил мои губы приятной на вкус жидкостью. Сегодня это повторилось еще два раза. Оставшуюся неделю я прожил в деревне с негласном договоре между мною и хозяйкиными сыновьями. Разгрузив сено, они приходили в соседний навес, просовывали свои члены в дырку и я принимал в себя все, что они хотели отдать мне.
Между нами установилась особая связь: мы не разговаривали друг с другом о происходившем, но много беседовали о жизни, я рассказывал им о столичных тусовках, приглашая в Москву, и даже обещал протекцию. Они поражали меня своей простотой и в то же время особым деревенским этикетом, молчаливым вниманием и уважением ко мне - столичному ученому. Меня уже нисколько не тревожили осуждаемые обществом наши с ними отношения. Я знал, что это никому не станет известно, и, как ленивый русский интеллигент, предавался дармовым развлечениям, забросив всякие дела. Целый день я ждал их приездов с сеном, и они, иногда, забывая о сене, сразу поднимались ко мне - и уже без всяких перегородок отдавали мне свои хуи. За несколько дней я изрядно поднаторел в оральном сексе, и чувствовал себя профессионалом.
Но вскоре нужно было уезжать. День расставания нисколько не тяготил меня, я понимал всю несерьезность и чреватость последствиями моего увлечения. Хотя Борис Ельцин и отменил 121-ую статью, положение его было еще не столь уверенным, чтобы не опасаться возможности возвращения коммунистов. День нашего отъезда совпал с концом сенокоса, и хозяйка по этому поводу собралась топить баньку. Издали банька могла сойти за приличный трехоконный сельский домик в лесу у самой Волги. Дочь с женой, в ожидании новой сельской экзотики, отправились с хозяйкой в лес за можжевельником, вениками и какой-то травкой, муж ее, как всегда, приходил в себя, брошенный у коровьего хлева друзьями-собутыльниками.
Павел и Николай возились с баней: наносили воды с реки, растопили печь. А сейчас сидели со мной на скамейке под банным срубом, шутили, вдыхая горький дым березовой коры, пошедшей на растопку. Я же думал только об одном - о последней возможности прикоснуться к этим юным телам. Прежде я ни разу не позволял себе проявить активность в наших отношениях: ко мне приходили они, и они отдавались мне. Но теперь я не мог удержаться и, смутившись, просунул между ног Павла свою ладонь, поглаживая его член. Николай, наблюдавший за нами, улыбнулся, и с какой-то издевкой сказал мне: "Да зачем.
Сейчас же баня будет! И была баня. Николай, довольно ухмыляясь, встал напротив меня, запустив свою руку между ног, почесывая свое мужское достоинство, которое оказалось достаточно большим, чего я раньше не замечал. Пашка лег, он подошел к нему сзади, звучно похлопав по его сочным ягодицам, и, вновь обращаясь ко мне, бросил: А так можете? Я, с улыбкой, повел головой. Ну, учитесь тогда!
И начал совать свой вставший, как кол, член в жопу Павла. Лицо его выдавало вожделение, колени дрожали, тело Пашки двигалось в такт движению Николая, навстречу ему. Я вспомнил, что обыкновенно в этот момент делает третий в порнографических фильмах. Лег под Пашку с Николаем и стал поочередно ублажать их своим языком. Вдруг тела их дрогнули, и они одновременно, со стоном, кончили. После они парили меня веником - дубовым, можжевеловым, березовым, растирали меня какой-то целебной болотной грязью, сопровождая все легкими сексуальными шалостями.
Попарившись, мы поднялись на полог и, помолчав, продолжили разговор. Я, уже без всякого стеснения, интересовался у них их сексуальными увлечениями. А чего, - удивлялся Николай, - у нас все на селе так трахаются, чего дрочить-то, если рядом натура есть. У нас всегда так - пока не спился и батька меня щупал, и дед батьку щупал. Младший должен старшего всем ублажать. Ах вот как - младший старшего, - загорелось во мне, - ну так ублажи меня на последок.
Ну, что ж, - без доли смущения, с ухмылкой, выдал Николай, - валяйте, хотите - трахайте. И повернулся ко мне своими красивыми ровными ягодицами. Между золотистыми персями ягодиц, словно лоно цветка раскрылся нежно розовый анус, лишь кое-где он был опушен едва заметными тычинками. Я блаженно стал лизать это лоно любви, добиваясь от него ответа, ожидая что оно откроет передо мной свои лепестки, пропустив меня внутрь. Не выдержав сладострастной пытки, я вогнал свой орган в него. Николай испытал мгновенную боль, а потом и его и меня поглотило блаженство.
Долго мы еще лежали в бане, умывая друг друга, как из-за стены вдруг раздался зычный голос хозяйки: Ну чего там в бане, не угорели еще, еда стынет. В доме в красной избе нас ждал стол, накрытый по-деревенски щедро. Продукты, вместе и по отдельности, лежали горками - огурцы, помидоры, сметана, мед, блины и еще чего только не было. Ну, как мои молодцы, в баньке, - интересовалась хозяйка у меня. Да нечего - молодцы они у вас и так, да и в баньке тоже. В баньке-то да, - стонал протрезвевший глава семейства из угла.
И лишь краем глаза я заметил пристальный, с издевкой, взгляд жены, догадывавшейся по сплетням о моих экспедиционных увлечениях. Да уж, банька-то тебе на пользу, - повторяя интонации хозяйки, бросила она. Но никто не мог догадаться, о чем шла речь. И мы принялись за богатую трапезу. Случился со мною единожды детский грех. А может, и не грех.
Или грех, но не детский. В общем, судить читателям... Сам я родился и вырос в городе, а мои родители родом из деревни, в которой у нас осталась куча родственников, которых мы время от времени навещали. И как-то в очередной приезд выяснилось, что один из родственников, народный умелец, поставил в огороде небольшую баньку и в один из дней пригласил нас "на баню". Надо заметить, что эта банька была первой на всю деревню, где все традиционно мылись в тазиках и корытах, поэтому считалась по тем временам крутизной неимоверной. Мы собрались и пошли.
У них там оказалось что-то типа местного клуба. Родни собралось выше крыши. Мужики резались в карты, изредка прерываясь, чтобы пропустить по стопочке местного озверина. Женщины смотрели по телевизору очередную серию про "красную Марью", бурно обсуждая загибы сюжета, а детвора развлекалась как могла. В баню отправлялись посемейно, вместе со всеми детьми. Правда, дети были все моложе меня, поэтому всё это не казалось таким уж большим грехом.
Мне же в ту пору было 13 лет, ростом я был почти с отца, регулярно вполне "по-взрослому" дрочил других определений этого слова тогда не знал , а член уже был очень даже "мужским". Поэтому я никак не рассчитывал, что родители возьмут меня с собой за компанию. Скорей всего, отправят с кем-нибудь из более старших парней. Каково же было мое удивление, когда мы отправились в баню втроем. Видимо, родители не захотели выпендриваться перед родней и решили соответствовать местным традициям, считая меня если и не маленьким, то не особо и большим. Пока шли к бане, я всё гадал, рискнет ли мать, которой в ту пору было 32 года и которая была в самом женском соку, раздеться полностью или будет мыться в белье.
Ну, или хотя бы в трусах, наконец. Я быстренько разделся в предбаннике и заскочил в парилку, забравшись на полок. Следом зашел отец. Я с нетерпением ждал: рискнет она или нет? Наконец открылась дверь и появилась мать. В чем мать родила!
Она слегка настороженно покосилась на меня, не очень уверенно прикрывая рукою лобок. Ну, так ведь в бане особо не поприкрываешься, надо же еще и мыться. И процесс пошел! Все ее выпуклости, впадинки и округлости в капельках пота, воды и мыльной пены калейдоскопом закрутились у меня перед носом и назойливо лезли в глаза. Больше всего почему-то запомнилась родинка прямо под левым соском. Как-нибудь отодвинуться от нее в этой маленькой баньке не было никакой возможности.
Она время от времени касалась меня бедром или грудью. И бушующие подростковые гормоны начали давить на мозги.
У меня был приятель моих лет 30 Олег.
А у него был племянник Сергей на 15лет младше! Сергей невероятно красивый мальчуган. Худенький стройные безволосые ножки превосходная талия, но главное это его личико!
Неописуемой красоты лицо более женское, чем мужское. Я никогда не думал, что меня постиг Жыли були дед и бабка-тёлка у которой был Ростусик хуюсик. А в яичке щёлкнул усик.
Усик был очень класний просто охуенный. Любил он гулять по лесу. Дрочил под сосной и мечтал выебать Красную Шапочку вагинальным, анальным, оральным и педальным способом.
Иногда он любил ставать под сосной и ананировал глядя на небо. Сосна обижалась и анонировала на Ростусика-хуюсика аж хвоя опадала, давала и громко орала в от здоровенного Ростусика-хуюсика. Однажды Ростусик-хуюсик вышел в лес пособирать ром Всем привет, хочу поведать вам одну старую, но правдивую историю из моей жизни.
Было это давно, когда мне было лет 13, примерно в этом возрасте я стал телкой,… но не об этом, для начала не много о себе. Семейная жизнь моих родителей не очень то удалась, они развелись, когда мне было 11 лет, и я, старший брат и мама переехали жить к бабушке в большой частный дом, но я любил приходить в свою старую четырех комнатную квартиру, и просто лежать у себя в комнате и вспоминать, как все было хо Случай в поезде, или начало новой жизни. Пишу этот правдивый рассказ спустя приличное время.
Мне 30 лет и я вполне состоявшийся парень. Своя компания, обеспечен и независим. С женой развелся уже четыре года назад.
Все как-то стало пресно спустя годы отношений. Образ жизни вполне обычный для холостяка -работа, друзья, иногда случайные подруги и компании Но произошел со мной забавный и интересный случай, который весьма изменил мою жизнь и отношения к противоположному полу. Как-то раз пришлось мне возвращаться из города Ночью Шана отправилась к своей сестре.
Не обнаружив ее в комнате, девушка направилась туда, где, как ей казалось, она могла найти Ширке — к хижине Большого Джо. Уже на подходе стали слышны стоны трахаемой женщины. Подойдя к окну, она увидела свою сестренку сидящей Одной рукой мужчина мял ее грудь, а другой помогал себе Утром я проснулся с чувством сильного желания.
Мой член стоял, как кол, а яйца были полны молодой спермы. Каждый день по несколько раз я спускал, представляя как у меня отсасывает первоклассная девушка, или как мой член раздвигает влажные сочные губки пизденки молоденькой девочки. Но такого опыта у меня не было мне было 18 лет , зато желания — хоть отбавляй.
Мне ужасно хотелось кончить, но я не знал как сделать это пооригинальней. Можно было опять залезть в инетрнет, там отыскать классной порн Эта история абсолютная правда и произошла со мной в этом году. Возможно, кому-то она покажется банальной, но она круто изменила мою жизнь.
Я была влюблена в Колю. Хотя только сейчас понимаю, что это была не любовь, а просто страсть, которая так часто случается у девушек в юном возрасте. Я перешла в новую школу и буквально через несколько дней я заметила, что нравлюсь многим парням, но меня они как-то не особенно впечатляли, и я общалась с ними лишь как с друзьями.
Но однажды все перевернуло Привет дорогие читатели, сегодня я заставлю вас блевать. Эта история о проститутке которая очень любила свою работу. Какое же наказание ей уготовано судьбой Лариса делала минет очередному клиенту, она как будто сосала петушка на палочке.
Лариса всегда вспоминала про эти вкусные конфеты, которые сосала в детстве, сосав очередной член. Она любила свою работу, если большинство девушек шли работать проституткой из-за нехватки денег, то Лариса пошла на нее из-за своей похоти. Было начало июня, стояла замечательная погода.
В пятницу вечером мы с женой отправились на дачу, сын уже несколько дней был у моих родителей. Так что мы были свободны…На даче скорешились с соседями, посидели хорошо. И посидели так, что утром еле встали.
Что бы прийти в более менее нормальное состояние пришлось похмеляться. Водка сделала свое дело, стало легче. Но общее состояние было тяжелое, так что мы просто загорали на солнышке — что-то делать сил просто не было, да и не хотелось Наконец-то мы на отдыхе Теплый песок, легкий ветер, рядом шум моря.
Саша и Алекс лежали в обнимку на большом пляжном белом полотенце.
Пока мы ехали, Рите стало плохо, думали, что ее просто укачало, но, как выяснилось у нее была температура. Поэтому по приезду она завалилась лежать в комнату, дико извиняясь за то, что не сможет выпить со всеми.
Поэтому в бане сидела довольно скромная компания. Я, мама и Эрик. Мама в этот раз оделась очень пошло.
На ней был купальник который практически делал ее голой. Это был слитный купальник розового цвета. Ее промежность еле скрывала тоненькая линия, раздваивавшаяся чуть выше на две такие же тоненькие линии, полностью демонстрирующие мамин живот, талию.
Между тем «срам», не видевший женского тела уже неведомо сколько месяцев, отчаянно пытался выбраться, вытянуться, напрягался изо всех сил, норовя выглянуть хоть краешком плоти. Послышалось грозное шипение, помещение заволокло клубами кисло пахнущего пивом пара, и теперь в бане стало действительно жарко. Мы тут осторожненько… Андрей почувствовал, как ветки веника щекотят мошонку, касаются его мужского достоинства, уже готового взорваться от долгого воздержания и столь нечеловеческих издевательств. Отдавшись извечным инстинктам, одним сильным ударом он ломанулся к зовущей плоти, и если бы промахнулся — то, наверное, все равно пронзил бы крестьянку насквозь. Варя взвыла, заскребла ногтями сырую стену — но молить о пощаде было поздно. Андрей не смог бы сейчас остановиться даже под страхом смерти, он бился вперед раз за разом, чувствуя, как все внизу живота словно каменеет, твердеет, становится бесчувственным — пока вдруг не взорвалось жарким блаженством, отнимающим все силы до последней капли.
Матях отступил, осел на полок, не имея больше возможности ни смущаться, ни наслаждаться, ни радоваться — и им тут же завладела Лукерья: — Счас пару добавим… От хорошо… И веничком, веничком… Истома сменялась теплом, тепло — удовольствием. А его тем временем пару раз слегка простегали березовыми ветками, окатили, перевернули, снова высекли и окатили. На этот раз он смог перевернуться сам. Та хихикнула, придвинулась ближе, горячей водой полила Андрею на голову, навалилась на грудь, заодно прижав к доскам правую руку: — Ай, боярин, бороды еще совсем нет. Но мы волосы помоем, волосы почистим, волосы причешем… Под ее прибаутками Матях почувствовал, как к его мужскому достоинству опять кто-то проявляет живой и вполне осязаемый интерес. И последнее быстро откликается взаимностью.
Но грубо отталкивать занимающуюся волосами девушку он не мог. Тем более, что никаких неприятных чувств пока не испытывал. Скорее, наоборот. Хотя, конечно, интереса к Лукерье не проявлял. Но и не шарахался. Андрей вообще быстро перестал понимать — его ласкают или насилуют?
Впрочем, один из главных органов тела, как нередко бывает, имел на этот счет собственное мнение, и вскоре волна наслаждения опять прокатилась снизу вверх, сметая глупые мысли. Варя плеснула на печь еще пива, они с хозяйкой начали поочередно охаживать вениками друг друга, обливаться. А когда спустя некоторое время снова вспомнили про помещика, Матях почти полностью пришел в себя. Стряпуха жалобно пискнула, но противиться не посмела. Сержант развел ей колени, так же неспешно вошел и начал короткими сильными ударами пробиваться к неизвестной, но желанной цели, одновременно гладя волосы, касаясь кончиками пальцев сосков, плеч, губ. Теперь настала очередь девушки стонать от бессилия и наслаждения, и ощущение бесконечной власти над ней позволило опять взорваться безмерной сладостью и утонуть в блаженной неге.
Немного придя в себя в третий раз, Матях торопливо ополоснулся и вышел из парилки прочь. Он понял, что такого «мытья» долго выдержать не сможет. Здоровья не хватит. С трудом различая в темноте дорогу, он дошел до крыльца, поднялся, нырнул в сени, на ощупь повернул налево, нашел топчан и вытянулся на нем во весь рост. Свеча в дверях появилась, когда он почти задремал. Но подворье, куда неделю как перебралась Софья, удрученная хроническим бездомьем, стояло очень уж особняком и доброй славой не пользовалось.
Жила в нем еще десять лет назад не сказать чтоб дружная, но, казалось, прочная семья. К появлению Софьи почти все обитатели дома вымерли - кто от старости, кто от болезни. Дом пустовал год-другой-третий, с неохотой навещаемый владелицами-сестрами, нашедшими себе скромное обиталище в столице. Отчий дом они не любили и все чаще поговаривали о том, чтобы навсегда с ним расстаться. Софье их сомнения были понятны, но лучшего места, когда требовалось ей уединение, она себе и представить не могла. Она вошла в только что затопленную ею баньку и склонилась над вмазанным в печь котлом.
И тут у нее за спиной кто-то рванул входную дверь, да так энергично, что вылетел небрежно накинутый Софьей крюк. Она вздрогнула, уронила на печь деревянный кружок, прикрывавший котел. Ничего страшнее в эту секунду ей и в голову не пришло. Да ведь не до хорошего,- насмешливо откликнулся юношеский голос. На следующий выкрик Софьи: - Незнакомец в телогрейке ответил уклончиво: - Это уж по ситуации. Кому кого надо бояться?
Я из тюрьмы сбежал. Нет, и не «или», и не убивал. Да я до вас пальцем не дотронусь! Вы учительница? Софья обиделась: - Нет. Он понял, что вопрос для нее, мягко говоря, нелестный.
Наконец он вытянул из нее, что она художница. Баня вот-вот выстудится. Ей-богу, меня, наверное, даже на баньку не хватит... Падаю я от усталости. Было полутемно, горела стеариновая свеча на окне, печь изредка освещала предбанник мгновенным грязно-розовым светом. Софья усадила своего изнемогшего гостя на лавку и пошла подбавить в парилку пару.
Она пустила пар и уселась, почти теряя сознание, среди шаек и березовых веников. Гость появился, обвязанный по бедрам вафельным полотенцем. У Софьи возникла и окрепла мысль, что она где-то и не раз его видела, но тут он поддал такого пару, что ни одной мысли не осталось даже в зародыше. Она пришла в себя, когда он окатил ее холодной водой, но уже и не пыталась вмешаться в ход событий. Он мастерски орудовал шайками, вениками. В последний раз Софья только вяло подумала, что осталась, кажется, в чем мать родила.
Окончательно она открыла глаза только тогда, когда они уже сидели за чайным столом, он - в ее махровом халате, а она - в своей байковой, до пят, ночной рубашке с накинутым на плечи хозяйским оренбургским платком. Она вовсе не была уверена, что оделась сама. Он спросил: - Синюю. Однажды мы с Андрюхой решили пойти в баню втроем, прихватив еще и Крамаря. Раньше Крамаря в голом виде мы естественно не видели, и поэтому, опоздав минут на десять, и подумав, что Крамарь уже парится, мы стали внимательно рассматривать снующих мимо нас мужиков. Мужики все как на подбор были в чем мать родила, а потому совершенно одинаковыми.
Отличались только банные шляпы один мужик ожесточенно крестным знамением "осенял" себя дубовым веничком, по брови надвинув буденовку с красной звездой и тату распуздронистый браток, мечтавший выбиться в генералы, даже наколол себе на плечи эполеты. Интересно как это женщины нас выделяют? Впрочем, многие со временем утрачивают это чутье и утверждают, что все мужики одинаковы, и вообще - козлы. Это потому, что их часто обманывали. Хотя настоящие козлы вообще никогда и никого не обманывают. Но так решили женщины и "козлы" стали именем нарицательным, а для некоторых мужиков еще и собственным именем.
Женщины, как известно, вообще не обманывают, просто порой говорят и делают не так, как думают говорить и делать, а совсем наоборот. Вот такие мысли посещали меня, пока мы не выделили одного лысоватого мужика без шляпы. Мужик тем временем обратил внимание на наши пытливые взгляды, но сделал вид, что ему до лампочки. Тут я слегка наклонил голову в сторону мужика. Андрюха развернувшись в сторону мужика и поймав стальным взором его недовольный взгляд, что есть мочи выдохнул: "Крамарь"!. Какой я вам крамарь?
Зовут его Крамарь. Голыми мы друг друга никогда не видели. Поэтому, если ты не Крамарь, то извини,- расставил все точки над "и" Андрюха. Вот… И тут мы втроем весело рассмеялись Когда красные от пара и обессиленные мы вместе с Андрюхой упали на сидушки, то на соседней увидели возвышающегося мужика, который стоял на сидушке чтобы не запачкать штаны на одной ноге, которая была уже одета в брючину. Руками он поддерживал брюки, чтобы не упали. Но вот вторая нога как бы подзастыла в воздухе, и он даже не пытался запихнуть ее в другую брючину, потому что в течении нескольких секунд окаменело смотрел в одну точку.
Крамарь перехватил его взгляд, когда он наконец вернулся к жизни и воскликнул: - И вправду похож! И мы снова рассмеялись, после того, как рассказали нашему другу о том, что произошло незадолго до его появления. Мы еще не раз возвращались к этому эпизоду потягивая пиво в банном буфете, посмеиваясь друг над другом и над собой. Помнишь, Валентиныч,- тут он кивнул в мою сторону,- историю про гастритик? Валентиныч всегда что-нибудь выдумывает,- заинтриговал Андрюха,- однажды он затащил меня в баню. Я же занимаюсь бодибилдингом,- с гордостью напомнил он присутствующим,- и, честно говоря, испугался, что после парной мышцы потеряют сочность, но Валентиныч объяснил, что сочность мы быстренько восстановим парочкой бокалов пива, и я согласился.
Когда мы с Валентинычем вошли в моечную, там висел густой туман от пара,- продолжал Андрюха,- и я в этом тумане чуть не потерял Валентиныча, который, похоже, чувствовал себя в нем как рыба в воде. Носился с какими-то тазиками, матерился, что они ржавые, и из них вода вытекает, запаривал веники. Время от времени его голова словно перископ выныривала из пара чтобы сориентироваться… В общем когда мы уселись в парилке, мне с непривычки уже как-то было не по себе от всей этой влажности и суеты. Но Валентиныч на этом не успокоился. Он скоблил меня скребком, одновременно чесался сам, подливал в ковшик пива, поддавал на каменку, прыгал в ледяную воду бассейна, тут же выскакивал, снова забегал в парилку дуплетился , крутил вениками пропеллер под потолком, захлестал меня этими вениками, отхлестался сам… Короче, когда мы уже мылись в душе, у меня заболел живот, но Валентиныч сказал: "Ты Андрей выжимаешь триста кило одной левой ногой, поэтому живот — это ерунда. Просто ты съел что-то не то.
Остынешь и все пройдет…" - Это не ерунда и не пройдет,- серьезно заметил неожиданно вынырнувший из пара как черт из табакерки юркий лысоватый человечек с клиновидной бородкой и горбатым клювиком посередине плутоватых глазок. Вдруг он неожиданно ткнул мне указательным пальцем в солнечное сплетение и подытожил: - Наверно у вас гастритик… - А вы доктор? И ткнул он тебя вовсе не пальцем, а кончиком хвоста. После этого мы с Валентинычем от души погоготали. Но вот что странно- живот у меня прошел и никогда больше не болел ни в бане ни вообще. Ну что, по пивку?
У меня есть друг Витя,- начал свою историю Крамарь, и, сделав большой глоток "Жигулевского", как бы сожалея о своем расставании с бокалом на время повествования, продолжил,- медик по образованию, но на самом деле, неформал восьмидесятых. Совершенно неуемный человек, как Валентиныч в бане. Он все время что-нибудь организует: какие-то политклубы, слеты авторских песен…, между прочим, ярый поклонник Высоцкого, Блаватской и Рериха… - Ну, Блаватская…,- с пониманием протянул Андрюха. Высоцкого, понятное дело, мы бы и обсуждать не стали. Тут все ясно,- народный. Но есть одна особенность: куда бы его не заносило в этом беспрерывном вращательном движении, он везде любит дегустировать…"эту систему".
Под "этой системой" соответственно понимается все, что ему приходится дегустировать. А для его друзей, тоже медиков, "этой системой" является чистый питьевой спирт. Это самая экономичная в мире система в смысле дегустации. Достаточно выпить грамм двести, а дальше пей время от времени обычную воду и будешь целый день ходить под системой. Вот в таком состоянии после очередного консилиума и материализовался Витя неподалеку от меня. Пожар внутри его сущности, вызванный вливанием системы, требовал тушения, и, поскольку я в это время поднимался по ступенькам бани, а там было пиво, Витя как всегда сделал правильный выбор.
Они нужны для того, чтобы запаривать веники и сделать еще много разных дел, не испачкав ноги. Вряд ли в тот момент Витя правильно понял мою мысль, поскольку пожар, полыхавший внутри него, разгорался все сильнее и сильнее… - Вот так, Витя, запарим венички… - И теперь по пивку? Ты забыл их снять, когда нырял в бассейн. Тапки, Витя нужны, чтобы не подхватить грибок, а совсем не для того, чтобы пачкать ими чистую воду бассейна. Да что я тебе объясняю, ты же медик, и хорошо знаешь основы гигиены. Просто у тебя пожар от "этой системы", и ты все забыл.
В общем, когда Витя, наконец, вкатил в себя одним глотком целую кружку пива, "система" дала сбой и не сработала. Может быть, вышла с потом и, растворившись в банном пару, попадала затем в легкие, расслабляла тайные пружинки, побуждая посетителей поскорее занять очередь у буфета. Мы еще на полном серьезе поговорили с Витей о перспективах создания общества любителей пара и даже вплотную подошли к вопросу о членских взносах, собирать которые призван председатель, должность которого бесспорно должен занять Виктор.
Рассказы о походе в баню с женщиной. Длииииный рассказ про баню
Вовочка моется с мамой в бане и замечает у нее курчавый треугольник. Новости. + Истории и мнения. Баня. рассказ. Ефимова Светлана. Эта история про мою сь она еще до революции 1917 года и продолжается до сих пор.
Рассказы мать бане
Я отбивался, но Ольга была гораздо сильнее, к тому же разозленная. Пока я барахтался на кровати и тянул за веревки, которыми был привязан, Ольга сходила в свою комнату и вернулась. В руках она держала простой хлопковый платочек, длинный шелковый шарф и... Я завопил и задергался еще сильнее. Сестра села на меня сзади, схватила за волосы и потянула назад, мой рот открылся, она моментально запихнула туда платочек и стала обматывать мою голову шарфиком, каждый раз пропуская его между зубами.
С этими словами она резко сдернула меня трусы. Ну ничего, сейчас исправим,» - с этими словами она хлестнула меня по попе сложенным ремнем. Я взвыл, но кляп заглушил меня. Оля била несильно, но я изо всех сил пытался как-то вывернуться, чтобы не попасть под удар.
Наконец, экзекуция закончилась, Оля натянула трусы на мою покрасневшую попу. Я не знал сколько прошло времени, может быть пара часов, может больше, но вот в комнату вошла Оля и стала отвязывать меня. Она соблюдала все меры предосторожности - сначала отвязала только руки, потом завернула их за спину и связала платком, так же поступила с ногами, связав их в коленях, чтобы я как-то мог передвигаться. Если что не так, на постель, порка и запираю".
Я застонал в кляп. Оля посадила меня на постель и сама села рядом. Оля положила меня на свою постель и наклонилась надо мной: "Значит так, сейчас в туалет и баиньки, понял, мамин ненаглядный? Мама привет!
Вы добрались? У нас все нормально! Набегался и спит. Да, мама, он меня слушается".
Я тем временем зачем-то сполз на пол и отчаянно мычал в повязку. Оля еще немного поговорила с мамой и положила трубку. Оля поставила меня на ноги и повела в туалет. Туалет запирался поворотом ручки вниз, но Оля вывернула ручку в другую сторону и замок сломался, закрыться я не мог.
Оставшись в одиночестве, я схватился за узел платка, стягивавшего мои колени, и стал лихорадочно дергать во все стороны, затекшие руки никак не слушались, поэтому я стал освобождать рот, а освободив испугался - сестра ведь предупреждала. Наверное лучше поддаться ей и показать, что смирился, тогда она быстрее отпустит. Я вышел из туалета, сестра увидела, что повязки нет, хотела было что-то сказать, но я опередил ее: "Прости меня, пожалуйста". Оля недовольно сжала губы, взяла меня за плечо и повела в свою комнату.
Там она обмотала мои руки платком, связала щиколотки, уложила поверх расстеленных простыней и туго запеленала. Получившийся кокон сестра завернула в одеяло и сверху обвязала веревкой. Оля задернула шторы, мне, впрочем, это было все равно, повязка плотно прилегала к глазам, я ничего не видел. Сестра подошла к кровати и легла рядом со мной спеленутым.
Она повернулась на бок, лицом к мне и погладила кокон: "Ну Коленька, ну ведь в детстве ты был таким милым, почему ты стал таким? Вредничаешь, не хочешь учиться, ленишься, не слушаешься, мама все за тебя делает. Вот видишь, приходится мне тебя воспитывать, и обычные методы воспитания на тебя уже не действуют». Я внезапно почувствовал приятное шевеление под плотным давлением простыней, а поскольку руки были связаны спереди, то я прижал ладонями место, которое вдруг стало приподниматься.
Сестра встала и вышла из комнаты, а я еще долго не мог заснуть вспоминая все, что она со мной делала и наслаждаясь новым чувством, которое возникло у меня под ладонями. Проснулся я от того, что кто-то приподнимал меня голову. Повязку с глаз сняли и я щурился на свет. Ольга улыбнулась мне: "С добрым утром, куколка".
Я молчал. Ну скажи своей сестричке "доброе утро". Доброе утро, - пробурчал я. Ой, Коленька наш не в духе встал, ну ничего, сейчас делами займемся - труд хандру разгонит.
Какой еще труд? Работать заставят? А и заставят! Я не знал что еще придумала меня коварная сестрица, поэтому волновался.
Оля распутала кокон и развязала меня полностью. Странно, но мне не хотелось броситься бежать,я ждал. Оля вышла из комнаты и пришла с ворохом какой-то одежды. Будешь носить вот это - и Оля высыпала на кровать принесенную одежду.
Это были ее девичьи кофточки, юбки, платьица. Оля помогла мне одеть юбку, которая была мне длинновата и великовата в талии, поэтому она подвязала ее платком, кофточку с рукавами-фонариками и повязала мне на голову беленький с голубыми незабудками хлопчатобумажный платочек. Она взяла меня за руку и подвела к большому зеркалу: "Ну, посмотри, посмотри какая чУдная девочка, - Оля обняла меня сзади и поцеловала в платок на голове, - ну посмотри какая миленькая". Я смотрел и смущался.
Мы пришли на кухню, но когда я садился за стол, запутался в юбке, неловко облокотился на стол и пролил на скатерть чай. Она вышла из кухни и принесла пару платков. Одним она связала мне руки за спиной, а вторым стянула колени - потому что девочки держат коленки вместе. Оля покормила меня с ложки, потом развязала руки и разрешила сходить в ванную.
Когда я вышел, Оля сказала: «Ну вот, теперь за работу. Сейчас я пойду погуляю, а ты в это время подмети, вытри пыль и вымой посуду после завтрака. Телевизор не включать, провод от телефона я беру с собой, дверь запру. Когда закончишь, возьми платки с моей кровати, сядь на стул в гостиной, каждую ногу привяжи к ножке стула и завяжи себе глаза - так будешь сидеть и ждать меня.
Ты меня понял? Оля потрепала меня по щеке, надела плащ и вышла. Ключ повернулся в замке несколько раз, я остался один. Я стоял посреди комнаты и лихорадочно соображал: "надо бежать!
Буду жить в шалаше до приезда родителей... Позвонить некому, да и невозможно". Я снял с себя всю девчачью одежду, оставшись в трусах, пошел в ванную, бросил грязную скатерть в воду и насыпал порошка, включил телевизор и стал смотреть какой-то фильм. Вот я сижу и смотрю телевизор, а ты не знаешь».
Однако каждую минуту я думал о наказании, поэтому я не видел что происходило на экране. В конце концов я не выдержал, схватил тряпку и веник и стал убираться. Когда я вытирал пыль, то на полке в шкафу нашел отцовские ключи. Я затрясся от волнения, сжал ключи в руке и бросился к своей постели - однажды я с мальчишками жег костер и испачкал шорты и майку углем, маме показывать не стал, а скомкал вещи и спрятал их под матрас.
Теперь я вынул мятые вещи, быстро оделся и бросился к входной двери. Как только я открыл дверь... Я опешил, испугался, хотел было закричать, но сестра зажала мне рот рукой и втолкнула обратно в квартиру. Оля ухмыльнулась, крепко связала мне руки спереди, перевернула, связала ноги и потащила - только не это - в отцовскую комнату.
Снова я распят на постели. А сестра пошла по квартире, я слышал, что она говорила: "Ну конечно, стирку бросил... А телевизор даже не выключил, смотрел все таки... Через час-полтора вернулась, отвязала и велела переодеться.
Я сам надел платье и Оля повела меня обед, но со мной не разговаривала. После обеда мы снова занимались, я очень старался, Оля не выдержала и похвалила меня. После занятий Оля отвела меня в ванную и велела достирать то, что я бросил. Я в платочке и платьице впервые в жизни стирал, это было неуклюже, но так трогательно, что Оля снова меня похвалила.
Потом снова звонила мама, Оля сказала что я гуляю, я же в это время сидел на стуле и не пытался кричать или рваться. Потом я сидел привязанный к стулу на застекленном балконе - "гулял". Когда подошло время сна, Оля сказала: "Возьми платок и свяжи себе колени". Я послушно связал, причем связал добросовестно.
Ольга подергала путы и осталась довольна. Я был привязан на ночь к кровати и Оля собралась уходить. Оля улыбнулась и присела ко мне на кровать: "Коленька, несмотря на то, что ты пытался сбежать, ты мне сегодня понравился. Мне кажется, что ты начал исправляться.
Да, Коленька? Когда сестра ушла, я повернул голову в ту сторону, где на стуле, где висело мое платье и платок на голову. Я снова почувствовал, как меня охватило возбуждение, я тихо застонал и потянулся в тесных путах. С тех пор как я подчинился власти старшей сестры, я стал испытывать новые,очень приятные, ощущения.
Женщина распоряжается мной и моим телом, она лишает меня свободы. Во дворе я бегаю быстрее всех, недавно я дрался сразу с тремя, но сейчас я абсолютно беспомощен, моя сестра переодевает меня девочкой, держит меня постоянно связанным. Я снова потянулся, чтобы почувствовать приятное сопротивление моих пут и подумал: «Завтра я буду не очень хорошей девочкой, так что связывай меня крепче, сестричка» The end. Мне было 19.
Однажды сестра мужа, которая живет вдвоем с сыном Максимом, уезжала на 5 дней в командировку, и попросила нас с мужем пожить у нее и присмотреть за сыном. Максиму тогда было 14 лет. В первый же день муж ушел на работу, а я, безработная, осталась дома. Максим мне всегда казался привлекательным честно говоря, он мне даже нравился больше мужа и я решила поприставать к нему.
Он лежал на диване в шортах и смотрел фильм, а я в халате легла рядом и положила голову ему на плечо. Затем начала разговор на эротические темы и скоро увидела, что от этих разговоров у него "встал" поскольку он был в шортах, увидеть было легко. Потом мы о чем-то заспорили, и я начала гоняться за ним по квартире. Поймала, завалила на живот, легла сверху ему на спину и начала нацеловывать ему шею.
Он был в шоке. Потом попросил разрешения перевернуться как будто устал лежать на животе. Я сказала - только если он меня поцелует, и он согласился. Естественно, после первого поцелуя у него не было желания останавливаться.
Через несколько минут он спросил, можно ли снять с меня халат, я ему разрешила и осталась в одних трусиках. После бурных ласк он захотел снять с меня и трусики, но я попросила подождать до завтра, так как с минуты на минуту ждала прихода мужа. Когда я одела халат и поднялась, то увидела здоровенный бугор на шортах и спросила, что он будет делать со своим членом. Он ответил, что попытается дождаться, когда тот возвратится в спокойное положение.
Тогда я предложила поласкать его, и он согласился. Я стала мастурбировать ему член и сама очень возбудилась - настолько, что захотелось взять его в рот.
Вообще-то, Антошка совсем не трусиха, но в бане она теряет всю свою смелость. На прошлой неделе мама вот так же ушла, и вдруг свет погас. Говорили — пробки перегорели. Какие-такие пробки, Антошка так и не поняла. Что тут началось! Гром и темнотища, хоть глаз коли. Она так струхнула, что мать отыскала ее в темноте по визгу, многократно перекрывшему все остальные звуки. Ей-то хорошо смеяться, она-то большая, а каково Антошке среди чужих сердитых теток, да еще в кромешной темени.
В тот раз свет долго не зажигался. Посадив дочь на кучу стиранного белья а то, того и гляди — скоммуниздят бельишко-то , мама гладила ее, приговаривая: "С гуся — вода, с Антошеньки — худоба". Когда же свет включился, то откуда ни возмись, совсем близко от них очутился плюгавенький электрик в ватнике и ушанке, торопливо пробирающийся чрез голую бабью массу к выходу. Вот смеху было! Бабы его совсем не стеснялись, а одна, распаренная и удалая, как разбойница, подбежала и давай щекотать. Насилу ноги унес! Наконец, мама вернулась. Она принесла кипятку, окатила лавку, сказала "для гигиены", и опять ушла. Коричневая рыхлая пена, бледные обмылки, пучки волос скапливаются у решеток вдоль сточных канавок, и Антошка избегает смотреть на них, чтобы не подступала к горлу мягкими, опасными толчками тошнота. Тело ее покрылось туманной влагой и отчаянно саднит, как будто на него села целая стая комаров.
Антошка чешется, подвывает, но плакать остерегается, зная что мать за слезы не похвалит. Наконец та возвращается с водой для стирки. Таз тяжелый, при каждом шаге расплескивая воду, мама тащит его согнувшись, некрасиво, как каракатица раздвигая ноги, со страшным от натуги лицом. Сначала они стирают, а моются уж в последнюю очередь, когда гора белья перестирана, переполоскана, выжата и уложена тугими колбасками в корзину. Мама стирает взрослые вещи, а Антошка свои трусы и майки. Стирая, она больше играет с мылом, то топя его в тазу, то нащупывая в глубине его скользкое, как у золотой рыбки, тельце. Кожа у нее на подушечках пальцев становится шершавой, похожей на скорлупу грецкого ореха, а на костяшках стирается. Антошка сначала терпит, а потом, не выдержав, хнычет, и тогда матери приходится заканчивать ее постирушку, а той достается легкое приятное дело — полоскание. Это одно удовольствие — берешь, скажем, наволочку и води ею в тазу с чистой прохладной водой, как будто она пароход в бурном море. Так и полоскала бы всю жизнь, но хорошенького понемножку, когда-нибудь и дело надо делать.
Дело — это тяжелое и ответственное — отжимание — не хухры-мухры! Чем лучше выжмешь, тем легче будет корзина на обратном пути. Труднее всего даются пододеяльники. Чтобы удержать свой конец пододеяльника, пока мать все туже закручивает его со своего конца, Антошка упирается в асфальтовый, шершавый пол своими маленькими ступнями, раскорячивается, высовывает язык и выпучивает глаза. Вот-вот лопнет с натуги! Водопады с шумом обрушиваются на пол, пододеяльник извивается, как толстенная живая змея, так и норовя вырваться из рук. Если же, не дай Бог, конец, все же выскальзывает и плюхается в лужу, тогда дело плохо! Мать кричит, обзывает Антошку россомахой безрукой, может под горячую руку и наподдать, а пододеяльник приходится перестирывать. Расправившись со стиркой, они приступают к мытью. Антошку окатывают водой из таза и быстро, невзирая на жалобные стоны, трут жесткой мочалкой.
Ей больно, щекотно, невыносимо, но надо терпеть, потому что мать в такие минуты церемониться не будет, а рука у нее, ой тяжелая! Когда же дело доходит до головомойки, тут остается только до боли стиснуть веки и изо всех сил стараться не дать пышной, злой пене залезть в глаза. Отмыв Антошку до скрипа, прополоскав в семи водах, мать торопливо моется сама, а та сидит в тазу с теплой водой и отдыхает от пережитых страданий. В глазах все еще стоят слезы, но они уже любопытно наблюдают за бурно кипящей вокруг банно-прачечной жизнью. Уродливые, деформированные тяжкой работой, родами и болезнями тела, как инфернальные тени, возникают из тумана и растворяются в нем, и Антошке не верится; что когда-нибудь и сама она станет такой же старой и обрюзгшей; что ее полупрозрачное тельце превратится в такую же бесформенную глыбу, обремененную, как мама сказала однажды, "архитектурными излишествами". Бабы баню любят. Здесь они смывают с себя грязь забот и возвращаются домой с чистым, легким сердцем.
Через минуты полторы такой долбежки мама перестала стонать с зажатым во рту лифчиком, и закричала, причем это был не крик, а скорее плачь. Друг остановился: «Тише». И зажал ей рот рукой. Вынул член и из пизды потекла какая-то жидкость. Я начал одеваться, а тётя о чём-то ещё некоторое время разговаривала с мамой и похвалила нас за чистоту. Я слышал как мама спросила, почему через главные двери выйти нельзя. А заведующая не разрешает дверь ломать. Красивая она и дорогая. Ждут мастера. Вот и сандень придумали» Когда шли обратно, через раздевалку, мужчин явно добавилось. Эта история произошла со мной этим летом когда я был на каникулах дома. Стояла прекрасная погода, мы с мамой жили на нашей даче недалеко от города, днём я ходил на речку, а по вечерам встречался с местными. Но если честно все эти посиделки мне не очень нравились мне хотелось чего то интересного и захватывающего и это на моё счастье произошло. Я весь день провозился в огороде, а вечером по просьбе мамы приготовил баню. Первой пошла мыться мама, а я остался сидеть в беседке. Теперь я думаю нужно сказать о … Все рассказы про: «Мама в бане с детьми» — Эротические рассказы Результатов: 1000 «Не волнуйся, иди на кухню, сынок, я выиграю, это точно… «. То, что я почувствовал в этот момент не описать словами. Тут послышалось с зала: «Карточный долг обязателен… « — произнес Колян. Снова тишина в комнате. Раз проиграла, надо расплачиваться» — дрожащим голосом произнесла … Этот случай, был просто подарком судьбы и таких подарков судьба дает нам очень мало. Я живу в очень маленьком городе, и учусь в том же институте, в котором преподает моя мама. Она весь год вела у нас семинары, а на сессии должна была принять экзамен. И вот предсессионное время, весна, гормоны играют хочется много гулять, но у меня дома засада, мама никуда не выпускает заставляет заниматься и много учить. И вот наконец таки экзамен, его принимает моя мама, а как преподаватель она очень строгая. Все уже … Три года назад я была в гостях у мамы в Феодосии. Мама с папой развелись и мама теперь живет в Украине. Мой муж купил дачу и поселил маму там. Думаю она совмещает две должности — сторож дачи и подстилка для моего мужа. Я так думаю. Без мужчины мама обойтись не может и потому у нее живет постоянно художник из Киева дядя Слава. Тезка мужа. И так три года назад я приехала толи к себе, толи к маме в гости. Мама была не очень то довольно моим присутствием. Зато дядя Слава и его пес дог Бони были очень … Хочу предупредить, что всё написанное мной чистая правда и в моих рассказах нет ни единого выдуманного слова! Всё началось в мой день рождения! Не смотря на праздник мама и папа ушли на работу, а мы с сестрой остались дома. Я проснулся от голоса моей сестры она нежно разбудила меня. Я умылся а сестра искупалась и вышла в одном только полотенце. Я сидел на диване и смотрел телек. Она подошла ко мне и сказала что пришло время моего подарка. Она стала танцевать и потихоньку снимать полотенце. Через 18 минут … дрочить. Я тоже хотел завершить начатое. Я попросил маму встать раком, она быстро приняла это позу. И я продолжил трахать ее, во рту у нее ничего не было и было отлично слышно как она стонет от удовольствия. И знаете как чертовски приятно осозновать что ты делаешь родной любимой женщине приятно, и не важно что я ее сын, главное что ей хорошо, пофиг на все запреты. Потом мы … мама не дождалась, так как один из гостей уже возвращался из кухни с двумя длинными хозяйственными свечками. Увидев это, мамка весело взвизгнула и попыталась убежать с кровати. Но не тут то было! Вырваться из крепких рук троих мужчин ей было не под силу. Руки держал один, двое других широко в стороны развели ей ноги. Маму подтащили к краю кровати, Алексей, принесший свечки, устроился между широко распахнутых ног. Дядя Миша, в это время, деловито устанавливал на столе наш домашний фотоаппарат. Для того, что … Осень укрыла землю разноцветным ковром из листьев, обнажённые ветви деревьев ждали прихода зимы, и только вечно зелёные ёлки и сосны стройно стояли, даже не думая обнажать себя. Развеять холодную погоду осеннего дня субботы могла только баня, которая досталась Владимиру и Юле ещё от прежних хозяев дачного участка. Это была настоящая русская баня, бревенчатые стены, предбанник, и самое главное печь, тепло от которой могло согреть не только тело, но и душу. И вот ближе к вечеру в бане, обнажённая Юля легла … недолго, я снова кончил, но теперь уже не постеснялся и сделал это прямо в рот этой девочке, вытащив однако член из горла, что бы она не захлебнулась. Но она все равно захлебнулась. Сперма полезла у нее из носа. Эх ты, глотай сразу — сказала мама и бросила девочке белое полотенце. Я сел в кресло и закурил. Семейка лежа смотрела на меня. Что ты еще хочешь? Теперь ты разденься — сказал я Насте. Юля удивленно смотрела на меня, она так и не поняла игры с куплей — продажей. Настя разделась. Ромка в это время массировал пальцами мамино очко, засовывая пальцы ей в задницу и двигая ими туда-сюда. Мама стонала от боли, которую пальцы ее старшего сына причиняли ее девственной попке, однако Ромка быстро утихомирил ее, вставив рот свой член, и, схватив маму за голову, начав двигать ею вверх-вниз. Теперь мама сосала Ромкин член, лаская рукой моего бойца. Ее маленькая ручка доила моего богатыря, … Пожав мне руку, Леха стал неторопливо раздеваться. На часах было всего пять, баня жужжала, словно улей; голые или слегка прикрытые полотенцами мужики всех возрастов и объемов сновали вокруг с вениками, пластиковыми стаканами с пивом, красные и разопревшие после парилки. От запаха распаренного дубового и березового листа, хотелось поскорее скидывать одежду и туда, в жар: Я давно не видел Леху; за несколько лет он превратился в здорового крепкого мужика, пониже меня ростом, коренастого; годы занятий … Однажды летом, захотелось мне побыть одному и на выходные решил уехать подальше от большого Питера. Через знакомых нашел в области маленький домик на берегу озера в поселке N. В пятницу вечером отдыхал у озера с привезенным пивом, а в субботу решил сходить в местную общественную баню, благо такая имелась, к моему великому удивлению. Ведь нельзя побывать в деревне и не помыться в бане. В этот день там было всего 7 человек, все были мужского пола, видимо на дачи все ездят без своих дам. Так же, был там … Баня, одно из величайших изобретений человечества! Ничто, кроме хорошего пара с веничком, не способно снять усталость, взбодрить и, вместе с тем, приятно расслабить тело. Где ещё, кроме бани, можно найти приятного, задушевного собеседника и за пивом или травяным чаем обсудить с ним любую тему, найти в его лице полное понимание и поддержку? Разве что, в купе поезда дальнего следования. Ещё один несомненный плюс, который дарит баня — присутствие обнажённых мужских тел и возможность любоваться ими … Все рассказы про: «мамы в бане с детьми» — Эротические рассказы Результатов: 1000 «Не волнуйся, иди на кухню, сынок, я выиграю, это точно… «. Ещё один несомненный плюс, который дарит баня — присутствие обнажённых мужских тел и возможность любоваться ими … Все рассказы про: «Мама в бане с детьми» — Эротические рассказы Результатов: 1000 Это моя история, она началась этим утром. История краха моей жизнь. Судя по всему, жить мне осталось немного, и почему-то я захотел оставить такой своеобразный след. Вернемся на несколько часов назад: я пялюсь на витрину с чипсами в местном минимаркете, из динамиков доносится тошнотворная популярная песенка, люди вокруг болтают о своих делах. Раз за разом в моей голове прокручиваются последние события как старый кинофильм. Воспринять произошедшее получается не важно.
Понял меня? Оля развязала мне руки и потерла запястья. Я видел, как она потянулась через мою голову и взяла своменя любимого мишку, который сидел у нее на постели. Оля сняла с мишки ленту-бант, который был повязан у него на шее, и ловко связала им мои руки. Ноги она связала в двух местах - в коленках и щиколотках двумя платками. Потом туго запеленала меня в простыни и завернула в покрывало. Встала, оценила свою работу. Крепко связала ей меня поверх покрывала и уложила головой на свою подушку. Оглядела еще раз... Она сняла повязку и я тут же заорал. Скорее они удивятся, что ты наконец-то замолчал. С этими словами, она сунула один платок мне между зубов, как удила, и завязала на затылке, второй скатала в плотную полосу и повязала поверх первого. Я лежал такой злой на сестру, что если бы мог прибил бы ее. Я весь снова взмок, выгибаясь в своей упаковке. Я мычал в повязку, напрягал плечи, пытался сучить ногами. Пожалуй я бы мог скатиться на пол, но толку то. От злости даже слезы высохли, я прикидывал свои возможности. А их не было, сейчас я лежал на Олиной кровати совсем беспомощный. Через некоторое время, когда я уже оставил попытки освободиться и просто лежал, дверь открылась - вернулась Ольга. Все у нас теперь будет по распорядку, как в лучших домах... Она стала "распаковывать" меня. Высвободив меня из плотного кокона, она развязала мне щиколотки и поставила на ноги. Правой рукой она держала меня за плечо, а левой внезапно сильно хлопнула по попе. Я от неожиданности засеменил вперед, коленки были связаны. На кухне моя коварная сестра одну из табуреток заменила стулом, чтобы легче было меня привязывать. С помощью веревки она прикрутила меня к спинке стула и развязала рот. Первое, что я сказал: "Не буду! Меня эта перспектива совсем не радовала, поэтому я буркнул: "Ну что там у тебя". Я скривился. Я весь сжался, но проглотил. После обеда Оля повела меня в свою комнату. Тело притянула веревкой, которую принесла из кухни, а вот руки отвязала и велела положить на стол, стул придвинула близко к столу. Выбора не было, руки хоть и были свободны, отвязаться я бы не смог. Оля принесла новую тетрадь в линейку и ручку. Я заметил, что протестую уже не от злобы, а даже с каким-то интересом. На моих глазах появились слезы, но ручку я взял. После последней точки Оля тетрадь забрала, на место тетради положила учебник по истории и раскрыла параграф: "А теперь, милый, учи все это наизусть с датами". Я хотел снова возражать, но Оля закатила глаза: "знаю-знаю" и завязала мне рот платком. Часы видишь? Через час Оля пришла и стала спрашивать заданное, я отвечал хорошо и думал, что сейчас за старания меня отпустят, однако Оля положила передо мной тетрадь с диктантом. Ты нарочно писал так плохо и совсем не старался». Оля снова нахмурилась: «То есть ты не только отвратительно относишься к учебе, но еще и грубишь своей учительнице»... И точно. Оля отвязала меня от стула и потащила в комнатку, где обычно спал отец. Там она положила меня на кровать лицом вниз и привязала меня руки и ноги к железной спинке кровати. Я отбивался, но Ольга была гораздо сильнее, к тому же разозленная. Пока я барахтался на кровати и тянул за веревки, которыми был привязан, Ольга сходила в свою комнату и вернулась. В руках она держала простой хлопковый платочек, длинный шелковый шарф и... Я завопил и задергался еще сильнее. Сестра села на меня сзади, схватила за волосы и потянула назад, мой рот открылся, она моментально запихнула туда платочек и стала обматывать мою голову шарфиком, каждый раз пропуская его между зубами. С этими словами она резко сдернула меня трусы. Ну ничего, сейчас исправим,» - с этими словами она хлестнула меня по попе сложенным ремнем. Я взвыл, но кляп заглушил меня. Оля била несильно, но я изо всех сил пытался как-то вывернуться, чтобы не попасть под удар. Наконец, экзекуция закончилась, Оля натянула трусы на мою покрасневшую попу. Я не знал сколько прошло времени, может быть пара часов, может больше, но вот в комнату вошла Оля и стала отвязывать меня. Она соблюдала все меры предосторожности - сначала отвязала только руки, потом завернула их за спину и связала платком, так же поступила с ногами, связав их в коленях, чтобы я как-то мог передвигаться. Если что не так, на постель, порка и запираю". Я застонал в кляп. Оля посадила меня на постель и сама села рядом. Оля положила меня на свою постель и наклонилась надо мной: "Значит так, сейчас в туалет и баиньки, понял, мамин ненаглядный? Мама привет! Вы добрались? У нас все нормально! Набегался и спит. Да, мама, он меня слушается". Я тем временем зачем-то сполз на пол и отчаянно мычал в повязку. Оля еще немного поговорила с мамой и положила трубку. Оля поставила меня на ноги и повела в туалет. Туалет запирался поворотом ручки вниз, но Оля вывернула ручку в другую сторону и замок сломался, закрыться я не мог. Оставшись в одиночестве, я схватился за узел платка, стягивавшего мои колени, и стал лихорадочно дергать во все стороны, затекшие руки никак не слушались, поэтому я стал освобождать рот, а освободив испугался - сестра ведь предупреждала. Наверное лучше поддаться ей и показать, что смирился, тогда она быстрее отпустит. Я вышел из туалета, сестра увидела, что повязки нет, хотела было что-то сказать, но я опередил ее: "Прости меня, пожалуйста". Оля недовольно сжала губы, взяла меня за плечо и повела в свою комнату. Там она обмотала мои руки платком, связала щиколотки, уложила поверх расстеленных простыней и туго запеленала. Получившийся кокон сестра завернула в одеяло и сверху обвязала веревкой. Оля задернула шторы, мне, впрочем, это было все равно, повязка плотно прилегала к глазам, я ничего не видел. Сестра подошла к кровати и легла рядом со мной спеленутым. Она повернулась на бок, лицом к мне и погладила кокон: "Ну Коленька, ну ведь в детстве ты был таким милым, почему ты стал таким? Вредничаешь, не хочешь учиться, ленишься, не слушаешься, мама все за тебя делает. Вот видишь, приходится мне тебя воспитывать, и обычные методы воспитания на тебя уже не действуют». Я внезапно почувствовал приятное шевеление под плотным давлением простыней, а поскольку руки были связаны спереди, то я прижал ладонями место, которое вдруг стало приподниматься. Сестра встала и вышла из комнаты, а я еще долго не мог заснуть вспоминая все, что она со мной делала и наслаждаясь новым чувством, которое возникло у меня под ладонями. Проснулся я от того, что кто-то приподнимал меня голову. Повязку с глаз сняли и я щурился на свет. Ольга улыбнулась мне: "С добрым утром, куколка". Я молчал. Ну скажи своей сестричке "доброе утро". Доброе утро, - пробурчал я. Ой, Коленька наш не в духе встал, ну ничего, сейчас делами займемся - труд хандру разгонит. Какой еще труд? Работать заставят? А и заставят! Я не знал что еще придумала меня коварная сестрица, поэтому волновался. Оля распутала кокон и развязала меня полностью. Странно, но мне не хотелось броситься бежать,я ждал. Оля вышла из комнаты и пришла с ворохом какой-то одежды. Будешь носить вот это - и Оля высыпала на кровать принесенную одежду. Это были ее девичьи кофточки, юбки, платьица. Оля помогла мне одеть юбку, которая была мне длинновата и великовата в талии, поэтому она подвязала ее платком, кофточку с рукавами-фонариками и повязала мне на голову беленький с голубыми незабудками хлопчатобумажный платочек. Она взяла меня за руку и подвела к большому зеркалу: "Ну, посмотри, посмотри какая чУдная девочка, - Оля обняла меня сзади и поцеловала в платок на голове, - ну посмотри какая миленькая". Я смотрел и смущался. Мы пришли на кухню, но когда я садился за стол, запутался в юбке, неловко облокотился на стол и пролил на скатерть чай. Она вышла из кухни и принесла пару платков. Одним она связала мне руки за спиной, а вторым стянула колени - потому что девочки держат коленки вместе. Оля покормила меня с ложки, потом развязала руки и разрешила сходить в ванную. Когда я вышел, Оля сказала: «Ну вот, теперь за работу. Сейчас я пойду погуляю, а ты в это время подмети, вытри пыль и вымой посуду после завтрака. Телевизор не включать, провод от телефона я беру с собой, дверь запру. Когда закончишь, возьми платки с моей кровати, сядь на стул в гостиной, каждую ногу привяжи к ножке стула и завяжи себе глаза - так будешь сидеть и ждать меня. Ты меня понял? Оля потрепала меня по щеке, надела плащ и вышла. Ключ повернулся в замке несколько раз, я остался один. Я стоял посреди комнаты и лихорадочно соображал: "надо бежать! Буду жить в шалаше до приезда родителей... Позвонить некому, да и невозможно". Я снял с себя всю девчачью одежду, оставшись в трусах, пошел в ванную, бросил грязную скатерть в воду и насыпал порошка, включил телевизор и стал смотреть какой-то фильм. Вот я сижу и смотрю телевизор, а ты не знаешь». Однако каждую минуту я думал о наказании, поэтому я не видел что происходило на экране. В конце концов я не выдержал, схватил тряпку и веник и стал убираться. Когда я вытирал пыль, то на полке в шкафу нашел отцовские ключи. Я затрясся от волнения, сжал ключи в руке и бросился к своей постели - однажды я с мальчишками жег костер и испачкал шорты и майку углем, маме показывать не стал, а скомкал вещи и спрятал их под матрас. Теперь я вынул мятые вещи, быстро оделся и бросился к входной двери.
Анекдот про Маму и Сына в бане. Свежий анекдот.
Дело — это тяжелое и ответственное — отжимание — не хухры-мухры! Чем лучше выжмешь, тем легче будет корзина на обратном пути. Труднее всего даются пододеяльники. Чтобы удержать свой конец пододеяльника, пока мать все туже закручивает его со своего конца, Антошка упирается в асфальтовый, шершавый пол своими маленькими ступнями, раскорячивается, высовывает язык и выпучивает глаза. Вот-вот лопнет с натуги!
Водопады с шумом обрушиваются на пол, пододеяльник извивается, как толстенная живая змея, так и норовя вырваться из рук. Если же, не дай Бог, конец, все же выскальзывает и плюхается в лужу, тогда дело плохо! Мать кричит, обзывает Антошку россомахой безрукой, может под горячую руку и наподдать, а пододеяльник приходится перестирывать. Расправившись со стиркой, они приступают к мытью.
Антошку окатывают водой из таза и быстро, невзирая на жалобные стоны, трут жесткой мочалкой. Ей больно, щекотно, невыносимо, но надо терпеть, потому что мать в такие минуты церемониться не будет, а рука у нее, ой тяжелая! Когда же дело доходит до головомойки, тут остается только до боли стиснуть веки и изо всех сил стараться не дать пышной, злой пене залезть в глаза. Отмыв Антошку до скрипа, прополоскав в семи водах, мать торопливо моется сама, а та сидит в тазу с теплой водой и отдыхает от пережитых страданий.
В глазах все еще стоят слезы, но они уже любопытно наблюдают за бурно кипящей вокруг банно-прачечной жизнью. Уродливые, деформированные тяжкой работой, родами и болезнями тела, как инфернальные тени, возникают из тумана и растворяются в нем, и Антошке не верится; что когда-нибудь и сама она станет такой же старой и обрюзгшей; что ее полупрозрачное тельце превратится в такую же бесформенную глыбу, обремененную, как мама сказала однажды, "архитектурными излишествами". Бабы баню любят. Здесь они смывают с себя грязь забот и возвращаются домой с чистым, легким сердцем.
Правда, иногда кое-кто домывается до обморока, и тогда, бросив шайки и постирушки на произвол судьбы, баня сбегается сочувствовать. Иной раз дело доходит и до "скорой". Тогда румяные санитары, почему-то всегда молодые и красивые, уносят голую, смертельно бледную больную, а Антошка до слез стыдится общей наготы и волнуется. Как же тетеньку голую-то будут класть в машину?
Может найдутся добры люди и чем-нибудь ее прикроют? Баня же ничуть не смущается, как будто здесь действуют совсем другие законы, чем за ее пределами. Бабы галдят, дают советы санитарам, как лучше выносить, а потом, как ни в чем не бывало, возвращаются к своим делам, лишь только некоторые, самые активные общественницы, продолжают судачить. Одни жалеют бедную, говорят, что долго не протянет, а другие язвительно сообщают, что та-де симулянтка и уже не первый раз такой номер выкидывает, чтоб не тащиться домой, а как прынцессе подъехать к дому на карете скорой помощи.
Антошка не знает кому верить и успокаивается где-то посередине, в надежде, что с пострадавшей от банно-прачечных наслаждений все, в конце концов, будет хорошо. Еще чаще в бане случаются свары. Они можно сказать и не прекращаются, то кто-то у кого-то шайку упер, то кто-то чью-то лавку занял. Свара дело обычное, но когда до драки доходит, тут уж баня в стороне не стоит, а навалившись своей общественной грудью драку разнимает и разводит врагинь в разные стороны.
Антошка драк боится, сразу в рев кидается, и мать спешит увести ее от греха подальше, чтоб не, дай Бог, не зашибли, ребенка. Намывшись-накупавшись, чистые и душистые они возвращаются, наконец, в раздевалку, которую теперь про себя Антошка называет "одевалкой". Они облачаются во все свежее, потом надевают три слоя верхней одежды, всякие платки, шарфы, шапки и, получив у "чаевницы" санки в обмен на номерок, выходят из женского отделения. Напротив располагается мужское.
Мужики с вениками под мышкой туда входят заскорузлые и злые, а выходят распаренные и добрые. Антошку очень интересует, как выглядит мужское отделение, стирают ли они, зачем им веники и бывают ли бани, где мужики и бабы моются вместе, но она чувствует, что лимит вопросов и ответов на сегодняшний день она уже исчерпала. Мама еле-еле ступает под тяжестью ставшей совсем чугунной корзины, и сейчас к ней лучше не приставать. Чтобы придти в себя, они заходят в буфет, где у горластой в бигудях буфетчицы, сама не зная чего стыдясь, мама покупает кружку пива себе и стакан томатного сока Антошке.
В буфете людно, весело, грязно, накурено. Мужики стучат по столам воблой, не таясь добавляют в пиво принесенную с собой водку, выпив, смачно крякают и подталкивают друг дружку, корявыми, не отмывающимися даже в бане пальцами, указывая на маму. Кое-кто называет ее "мадамой" и даже предлагает выпить за кампанию. Антошка ревниво смотрит на них, как бы говоря: "Неча на мою маму зенки пялить, не вашего поля ягода", — но ее защиты не требуется, мама и сама, не допив, тяжело вздохнув взваливает на плечо корзину, берет в другую руку санки и с достоинством "порядочной" женщины покидает заплеваный буфет.
Антошка с облегчением трусит следом. Домой они возвращаются еще медленнее, чем пришли. После буфета Антошку сморило, и она восседает теперь на покрытой клеенкой корзине. Мать идет осторожно: не ровен час оступишься — костей не соберешь, а чтобы дочь не задремала и не сверзилась с корзины, она смешит ее, изображая лошадь.
Сауна в Германии общая. Мальчишки школьники в сауне. Доченька в бане. Мать и дочь сауна. Девушки в парилке. Сауна с бабами. Красивые женщины в бане.
Женщины в парной. Семья в сауне. Маенькиедевочки в бане. Маленьких девчонки в бане. Детки в сауне. Фотосессия мама дочка в бане. Девочка с мамой в баньке.
Бассейн семейный семейный банный праздник. Сауна мамы дочери. Фестиваль банный голые. Баня сауна дети. Баня в походе. Женский банный день. Банный день девушки.
Парень с девушкой в сауни. Девушка спарекм в сауне. Баня с тёлками. Две девушки и парень в сауне. Мальчики с девочками в сауне. Семейка в хамаме. Мать сын сауна.
Мама в хамаме. Семья в хамаме. Детки в бане. Сынок в баньке. Дети с родителями в бане. Мальчики в бане. Девушки и мальчики в бане.
Банька с сестрой. Женщины с дочками в бане. Молодые мамочки в бане. Мама с дочкой в сауне ню. Девушки 18 сауна. Мальчик в парилке. Подростки парни в сауне.
Девушка в Банном полотенце. Девушка в бананом пплаьенце. Женская баня. Шапка для сауны женская. Художник - Ricardo Mujica. Ricky Mujica картины. Ricky Mujica "Венера".
В сауне. Для сауны.
Дочь в бане.
Фотосессия в бане. Женский день в бане. Полные женщины в парилке.
Пожилые женщины в сауне. Мальчишки в бане. Поход в баню с сыном.
Сауна дочь. Мама с дочками сауна. Акушерство древней Руси повитухи.
Повивальная бабка. Рождение ребенка на Руси. Мама в сауне с малышом.
Мама с детками в бане. Мальчики в бане. В сауне.
Баня по белому. Для сауны. Баня по черному.
Сауна с сестрёнкой. Семейный поход в сауну. Семейный банный день.
Банная Заимка Красноярск. Парильщик в бане. Селфи в бане с веником.
Мать сын сауна. Баня на Руси. Женская баня на Руси.
Баня в Киевской Руси. Подружки в сауне. Женские банные церемонии.
Банный девичник. Девичник банная церемония. Картины Зайцева Егора Николаевича.
Дети парятся в бане. У девочек банный день. Баня книга.
История русской бани. С книгой в сауне. Банные истории рассказы.
Русская баня с веником. Закаливание в бане. Бани в средние века.
Ванна в средние века. Баня в средневековье. Бани в средневековой Европе.
Баня раскраска. Банные зарисовки. Баня иллюстрация.
Книга русская баня. Баня рассказы русских писателей. Русская баня в деревне.
В баню с мужем. Баня с детками.
К счастью, Света опознала свои панталоны, и конфликт был исчерпан. В сауну приезжают не менее крутые посетители. Выпивка, девушки. Заказали они напитки, закуски.
Служащая при бане, новенькая, принесла клиентам заказ, а потом сообразила, что курицу подала целиком, а про ножницы для разделки забыла! За такое упущение можно и выговор схлопотать. Через некоторое время выходит распаренный молодой человек и спрашивает: «А у вас, случайно, нет…» Договорить не успевает. Парень с явным недоумением на лице берет ножницы и уходит обратно. Когда клиенты начали расходиться, служащая заметила, что все они, глядя на нее, подозрительно подхихикивают. А знакомый уже парень, покидая баню, торжественно вручил ей ножницы со словами: «Вообще-то я хотел попросить у вас презервативы...
Два мужика, пришедшие в баню и сильно набравшиеся, еле выползают из парной. Одного от жары развезло окончательно, и он укладывается на полу. Другой бежит к банщице: — Баба Броня, вызывай «скорую»!
Реальные рассказы о посещении бани семьей. Как мы в баню ходили
Я стал бороться с этим вселившимся в меня существом языком, я стал умолять его не входить в меня, лаская. Но оно рвалось внутрь упрямо и дерзко, погружаясь глубже и глубже. И излилось в меня. Я думал, что это все. Но нет. Второй, совсем маленький, уже успокоившийся член показался в дырке. Я, слово в наркотическом опьянении, вобрал его в себя, стал лизать. И он, спустя мгновение, оросил мои губы приятной на вкус жидкостью.
Сегодня это повторилось еще два раза. Оставшуюся неделю я прожил в деревне с негласном договоре между мною и хозяйкиными сыновьями. Разгрузив сено, они приходили в соседний навес, просовывали свои члены в дырку и я принимал в себя все, что они хотели отдать мне. Между нами установилась особая связь: мы не разговаривали друг с другом о происходившем, но много беседовали о жизни, я рассказывал им о столичных тусовках, приглашая в Москву, и даже обещал протекцию. Они поражали меня своей простотой и в то же время особым деревенским этикетом, молчаливым вниманием и уважением ко мне - столичному ученому. Меня уже нисколько не тревожили осуждаемые обществом наши с ними отношения. Я знал, что это никому не станет известно, и, как ленивый русский интеллигент, предавался дармовым развлечениям, забросив всякие дела.
Целый день я ждал их приездов с сеном, и они, иногда, забывая о сене, сразу поднимались ко мне - и уже без всяких перегородок отдавали мне свои хуи. За несколько дней я изрядно поднаторел в оральном сексе, и чувствовал себя профессионалом. Но вскоре нужно было уезжать. День расставания нисколько не тяготил меня, я понимал всю несерьезность и чреватость последствиями моего увлечения. Хотя Борис Ельцин и отменил 121-ую статью, положение его было еще не столь уверенным, чтобы не опасаться возможности возвращения коммунистов. День нашего отъезда совпал с концом сенокоса, и хозяйка по этому поводу собралась топить баньку. Издали банька могла сойти за приличный трехоконный сельский домик в лесу у самой Волги.
Дочь с женой, в ожидании новой сельской экзотики, отправились с хозяйкой в лес за можжевельником, вениками и какой-то травкой, муж ее, как всегда, приходил в себя, брошенный у коровьего хлева друзьями-собутыльниками. Павел и Николай возились с баней: наносили воды с реки, растопили печь. А сейчас сидели со мной на скамейке под банным срубом, шутили, вдыхая горький дым березовой коры, пошедшей на растопку. Я же думал только об одном - о последней возможности прикоснуться к этим юным телам. Прежде я ни разу не позволял себе проявить активность в наших отношениях: ко мне приходили они, и они отдавались мне. Но теперь я не мог удержаться и, смутившись, просунул между ног Павла свою ладонь, поглаживая его член. Николай, наблюдавший за нами, улыбнулся, и с какой-то издевкой сказал мне: "Да зачем.
Сейчас же баня будет! И была баня. Николай, довольно ухмыляясь, встал напротив меня, запустив свою руку между ног, почесывая свое мужское достоинство, которое оказалось достаточно большим, чего я раньше не замечал. Пашка лег, он подошел к нему сзади, звучно похлопав по его сочным ягодицам, и, вновь обращаясь ко мне, бросил: А так можете? Я, с улыбкой, повел головой. Ну, учитесь тогда! И начал совать свой вставший, как кол, член в жопу Павла.
Лицо его выдавало вожделение, колени дрожали, тело Пашки двигалось в такт движению Николая, навстречу ему. Я вспомнил, что обыкновенно в этот момент делает третий в порнографических фильмах. Лег под Пашку с Николаем и стал поочередно ублажать их своим языком. Вдруг тела их дрогнули, и они одновременно, со стоном, кончили. После они парили меня веником - дубовым, можжевеловым, березовым, растирали меня какой-то целебной болотной грязью, сопровождая все легкими сексуальными шалостями. Попарившись, мы поднялись на полог и, помолчав, продолжили разговор. Я, уже без всякого стеснения, интересовался у них их сексуальными увлечениями.
А чего, - удивлялся Николай, - у нас все на селе так трахаются, чего дрочить-то, если рядом натура есть. У нас всегда так - пока не спился и батька меня щупал, и дед батьку щупал. Младший должен старшего всем ублажать. Ах вот как - младший старшего, - загорелось во мне, - ну так ублажи меня на последок. Ну, что ж, - без доли смущения, с ухмылкой, выдал Николай, - валяйте, хотите - трахайте. И повернулся ко мне своими красивыми ровными ягодицами. Между золотистыми персями ягодиц, словно лоно цветка раскрылся нежно розовый анус, лишь кое-где он был опушен едва заметными тычинками.
Я блаженно стал лизать это лоно любви, добиваясь от него ответа, ожидая что оно откроет передо мной свои лепестки, пропустив меня внутрь. Не выдержав сладострастной пытки, я вогнал свой орган в него. Николай испытал мгновенную боль, а потом и его и меня поглотило блаженство. Долго мы еще лежали в бане, умывая друг друга, как из-за стены вдруг раздался зычный голос хозяйки: Ну чего там в бане, не угорели еще, еда стынет. В доме в красной избе нас ждал стол, накрытый по-деревенски щедро. Продукты, вместе и по отдельности, лежали горками - огурцы, помидоры, сметана, мед, блины и еще чего только не было. Ну, как мои молодцы, в баньке, - интересовалась хозяйка у меня.
Да нечего - молодцы они у вас и так, да и в баньке тоже. В баньке-то да, - стонал протрезвевший глава семейства из угла. И лишь краем глаза я заметил пристальный, с издевкой, взгляд жены, догадывавшейся по сплетням о моих экспедиционных увлечениях. Да уж, банька-то тебе на пользу, - повторяя интонации хозяйки, бросила она. Но никто не мог догадаться, о чем шла речь. И мы принялись за богатую трапезу. Но подворье, куда неделю как перебралась Софья, удрученная хроническим бездомьем, стояло очень уж особняком и доброй славой не пользовалось.
Жила в нем еще десять лет назад не сказать чтоб дружная, но, казалось, прочная семья. К появлению Софьи почти все обитатели дома вымерли - кто от старости, кто от болезни. Дом пустовал год-другой-третий, с неохотой навещаемый владелицами-сестрами, нашедшими себе скромное обиталище в столице. Отчий дом они не любили и все чаще поговаривали о том, чтобы навсегда с ним расстаться. Софье их сомнения были понятны, но лучшего места, когда требовалось ей уединение, она себе и представить не могла. Она вошла в только что затопленную ею баньку и склонилась над вмазанным в печь котлом. И тут у нее за спиной кто-то рванул входную дверь, да так энергично, что вылетел небрежно накинутый Софьей крюк.
Она вздрогнула, уронила на печь деревянный кружок, прикрывавший котел. Ничего страшнее в эту секунду ей и в голову не пришло. Да ведь не до хорошего,- насмешливо откликнулся юношеский голос. На следующий выкрик Софьи: - Незнакомец в телогрейке ответил уклончиво: - Это уж по ситуации. Кому кого надо бояться? Я из тюрьмы сбежал. Нет, и не «или», и не убивал.
Да я до вас пальцем не дотронусь! Вы учительница? Софья обиделась: - Нет. Он понял, что вопрос для нее, мягко говоря, нелестный. Наконец он вытянул из нее, что она художница. Баня вот-вот выстудится. Ей-богу, меня, наверное, даже на баньку не хватит...
Падаю я от усталости. Было полутемно, горела стеариновая свеча на окне, печь изредка освещала предбанник мгновенным грязно-розовым светом. Софья усадила своего изнемогшего гостя на лавку и пошла подбавить в парилку пару. Она пустила пар и уселась, почти теряя сознание, среди шаек и березовых веников. Гость появился, обвязанный по бедрам вафельным полотенцем. У Софьи возникла и окрепла мысль, что она где-то и не раз его видела, но тут он поддал такого пару, что ни одной мысли не осталось даже в зародыше. Она пришла в себя, когда он окатил ее холодной водой, но уже и не пыталась вмешаться в ход событий.
Он мастерски орудовал шайками, вениками. В последний раз Софья только вяло подумала, что осталась, кажется, в чем мать родила. Окончательно она открыла глаза только тогда, когда они уже сидели за чайным столом, он - в ее махровом халате, а она - в своей байковой, до пят, ночной рубашке с накинутым на плечи хозяйским оренбургским платком. Она вовсе не была уверена, что оделась сама. Он спросил: - Какую вам чашку? Там, километрах в трех от деревни, стоял пустующий домик серогонов. Мишка сделал еще ходку до деревни, притащил рыбацкие снасти и, вернувшись назад, замел еловым лапником свои следы.
Прикосновение было подобно удару молнии. Остатки стыда и разума куда-то улетучились и она принялась яростно ласкать клитор пальцами, выгибаясь то вперед, то назад, открывая взору Димки свое бесстыдно развернутое сокровище. Взвинченный до предела Димка стал бурно кончать в материнское лоно. Наконец он замер и вынул из маминого междуножья опавший член.
Не помня себя, Лариса метнулась к мальчику и присев перед ним взяла в рот этот инструментик, так заманчиво сейчас игравший в ее сестре. Теперь пришла пора изумиться Антону. Он с любопытством смотрел на свою маму, жадно облизывающую остатки спермы с члена брата. Зрелище было настолько захватывающе непристойным, что его и без того напряженный член, вдруг напрягся еще сильнее и взорвался во рту тети фонтаном густой спермы.
Часть ее вылилась из жадного рта и стекала по подбородку. Тетя люда Села привалившись спиной к стене. Димка разинув рот смотрел на маму. Она бесстыдно развела в сторону ноги и теперь сперма текла сразу из двух дырочек.
Его — из маминой киски, стекая на внутреннюю часть бедер, Антошкина — изо рта, на подбородок, на шею и в ложбинку между торчащих сисек. Крупная капля повисла на подбородке и медленно растянулась вниз. Даже нос мамы был перепачкан в сперме брата, это Антон когда вытащил член изо рта тетушки, брызнул последними каплями на лицо женщины. Картинка была настолько восхитительной, что член Димки снова начал вставать во рту тети Ларисы.
Антон устроился рядом с тетей Людой и поглаживая ее коленку с удовольствием наблюдал как теперь его мама сосет у брата. А Лариса не теряла времени даром. Отсасывая у Димки она продолжала теребить свой клитор пальчиками и теперь распалилась до предела. Оторвавшись от Димки она села на полку и откинулась на спину, разведя ноги перед племянником.
Она подтолкнула Антошку к матери. У Антона член встал мгновенно от такого приказа. Он отодвинул брата и быстренько вошел в маму. Димка же залез на полку сверху тети Ларисы и снова вставил член в ее рот.
Теперь они поменялись ролями с братом. Димка оглянулся на Антона, тот яростно пихал в маму свой член и стонал от удовольствия. Впрочем Лариса тоже стонала принимая в себя сразу двух мальчишек. Димка с удовольствием смотрел как его член исчезает между горячих губ матери Антона и как дергается ее голова от толчков сына.
Только когда мальчишки кончили по второму разу и без сил рухнули на полку, все четверо ощутили как жарко в парилке. Выбравшись оттуда и мальчишки и женщины жадно хватали воздух. Мальчишки жадно смотрели на своих мам. Мальчики явно не были против, да и силы у юнцов восстанавливаются гораздо быстрее чем у взрослых мужчин.
Мамы поставили рядом две скамейки и легли на них. Теперь мальчики поменялись, каждый лег на маму брата. Оба легко проникли в возбужденные дырочки и теперь уже принялись трахать матерей не торопясь, смакуя свои ощущения. Женщины стонали вовсю, распаляя еще больше и себя и мальчишек.
Обе уже кончили, причем практически одновременно, но мальчики продолжали двигать своими членами в материнских кисках. Мамы же потеряв всякий стыд от возбуждения, терли свои соски, ласкали пальчиком клиторы, даже лизали скамейки и бесстыже раздвигали ножки, давая лучший доступ мальчишкам. Наконец Антон вцепился в попку матери Димки и рыча стал выплескивать сперму в матку матери брата. Димка тоже покрепче сжал ягодицы тети Ларисы и тоже впрыснул ей порцию спермы.
Мальчики сели прямо на пол, тяжело дыша, словно после утомительного кросса, а женщины безвольно распластались на лавочках, опустив руки и расслабив ноги. Третий оргазм за час! А уж … Она удовлетворенно потрепала сынишку по голове. Людмила тоже улыбаясь смотрела на мальчишек.
Все выходные матери провели в самых непристойных утехах с мальчиками. Перерывы делали только для еды. Мальчики сношали мам и по очереди и сразу вдвоем.
Начал вытираться, а мама, вся в мыле, вылезла с ванной и пошла под душ. Ей явно понравилась баня как собственно и мне и эту возможность она использовала по полной. Взяла с полочки шампунь и кивком головы позвала к себе. Я повесил полотенце и подошёл к ней. Дома, мама, волосы мыла долго. Но здесь дело пошло быстрее. Два раза намыливала густо руками голову, а что бы намылить волосы полностью, попросила меня взять жмут в руки, а сама начала стягивать мыло с головы на кончики волос. Наконец процедура намыливания окончилась и мама пошла под душ смывать пену. А я зашёл спереди её и посунулся к ней под струю, да как-то не умело, что упёрся лицом в грудь. Она негромко засмеялась, немного отступила и я быстро смыл случайно попавшее на меня мыло. А мама усмехнулась и пальцем ласково тронула меня за нос. Я снова пошёл вытираться. Я уже писал, что пенис у меня иногда самозбуждался, в самый неподходящий момент. И сейчас так получилось. По окончании вытирания, мой дружок поднялся и не проявлял тенденции к опусканию. Мама мельком глянула на меня, отвернулась. Потом, сообразив, резко повернула голову в мою сторону и остановила взгляд на моём дружке. Я не успел прикрыться и застыл как вкопанный. Но никаких упрёков я не услышал. Просто сказала: — Не смотри на меня. Я тут же нашёлся: — Это не от того, что ты не одетая. Это как-то само. Я даже не знаю как. Мама в ответ, немного помолчав: — Руками не трогай. Всё хорошо. Это бывает у мальчиков, хотят они этого или нет — и как мне показалось, с улыбкой, подмигнула мне. Надо сказать, что, когда она начала говорить, я стоял, так и не прикрываясь, и слушал. Её слова меня успокоили, однако дружок упорно не опускался. Помоги маме — сказала она. Я подошёл с поднятым бойцом и сбросил воду. Опять окрыл кран и так умело, сам себе удивился, ополоснул ванную. Тут же услышал голос мамы: — Вот молодцы какие. И туалет предусмотрели. Надо сказать, что за ванной, всего в каком-то метре, стоял красивый унитаз, я его, сразу и не заметил даже. Мама подошла к нему. Подняла крышку и села, посмотрев на меня немного виноватым взглядом. Не могу под душем, по маленькому ходить — и я услышал звук из которого я понял, что мама делает пипи. Мне даже самому захотелось. Сидела мама не долго. Легонько потрясла попой и выпрямившись, опустила крышку и дёрнула ручку бачка. Я тоже хочу — сказал я. И это была правда. Мне ещё сильней захотелось когда вода зашуршала. Иди сюда. Только крышку подыми. Я напрвавился к унитазу, но тут мама остановила меня. Ты так весь верх обписяеш. Давайка сюда. Мама подвела меня к унитазу и взяв прутик пальцами, направила вниз. Надо сказать, что когда членик торчит, то пописать получается не так легко. Я напрягся и обильно опорожнился. Ни одна капля не упала мимо. Молодец мама. А она тем временем, пальцами, немного натянув шкурку, выдавила несколько капель жидкости и отпустила дружка. Он продолжал упорно стоять. Не обращай внимания. Упрямый какой он у тебя. Возьми мочалку, спину, мне, потрёшь. Мы пошли к кабинке. Я взял мочалку и начал её мылить. А мама вышла из под душа и повернулась ко мне спиной, да так близко, что коснулась ногой моего дружка. Я отступил на пол шага. Три же, посильней — торопила меня мама. С каким-то особым чувством, намылил ей спину. Мама попросила хорошо пройтись по позвоночнику и шее. Я увлёкся и мой дружок уже вовсю упирался ей в ноги. Даже не заметил этого. А мама, скорее всего почувствовала и повернув голову, глянула вниз, показав свою очаровательную улыбку. Я тоже посмотрел вниз и всё понял. Отстранившись, начал мылить поясницу. Пена побежала по попе и я хотел было уже и её мыть, но мама отстранилась и сказала: — Спасибо. У тебя хорошо получается. Потом быстро справилась под душем и закрывая кран попросила: — Возьми полотенце. Я поднёс и прислонил его, сам того не ведая, к груди, почувствовав её упругость. Мама ничего не сказала, а только приняла полотенце и начала не спеша вытираться. Когда вытирала между ног, посмотрела на меня и я понял, что надо отвернуться. Потом я ей вытер спину и мама намотала полотенце на голову, что бы впитать влагу с волос. Надо сказать, что мой пенис уже поник, хотя, я это не сразу и заметил.
Ее зовут тетя Галя. Она живет в Ульяновске и пишет нам письма. Самые настоящие, в бумажных конвертах, которые по почте приходят. А однажды почтальонша принесла, вместо письма, телеграмму. Другие статьи на эту темуАктуальные постымужетерапия на 39 неделе беременностиСейчас читаютПросто выговорится! Грудь 10 недель.
Одна баня на две семьи рассказ. Эротические рассказы - банька
» Интимные истории 18+» О мальчишке-натуристе 1 Предисловие и В баньке с мамой. Рассказ1 В баньке с мамой. Будучи в гостях, у моей сестры, не по своей воле, попали с мамой в баню. — Пап, тебя мама в баню зовёт. Рассказы» Поиск» Мама в бане подсмотрел. На этом канале вы услышите много интересных рассказов про тещу и зятя, неве.
Как Маму я в баню общую водил...
Мыться мы с мамой теперь ходили в квартиру к ее подруге, где была ванна. И тут в баню вошла голая теща, посмотрела на меня, затем на моего «друга», а я в свою очередь смотрел на ее грудь и аккуратно подстриженную промежность. hello:Когда я родился, большим уже был, Я мамочку в женскую баню водил, А баня была-то совсем далеко, и маму на ручках тащить нелегко! Лет до пяти я ходил в баню с мамой.