«Мастер и Маргарита» — один из самых загадочных романов в истории, над его толкованием до сих пор бьются исследователи – Самые лучшие и интересные новости по теме: Булгаков, литература, мастер и маргарита на развлекательном портале
5 загадок романа "Мастер и маргарита"
В каком году происходит действия романа Мастера и Маргариты? Мастер и Маргарита наслаждаются воспоминаниями в подвальчике, они вспоминают роман о Пилате. «Мастер и Маргарита» — роман Михаила Афанасьевича Булгакова, работа над которым началась в конце 1920-х годов и продолжалась вплоть до смерти писателя. Читая роман «Мастер и Маргарита», я не мог в итоге не задаться вопросом: в какое время, а точнее: в каком году происходят события этого романа? Действие романа "Мастер и Маргарита" происходит в 1930-х годах в Москве. Действительно, в романе переплетены три сюжетные линии — похождения Воланда со свитой в постнэповской Москве, история любви Мастера и Маргариты и «ершалаимские» главы — повествование о последних днях Иешуа Га-Ноцри.
«Вокруг Булгакова»: 1 мая 1929 года
Отметим первую параллель: время в ершалаимских событиях – хронология московской части «Мастера и Маргариты». «Мастер и Маргарита» — роман Михаила Афанасьевича Булгакова, работа над которым началась в конце 1920-х годов и продолжалась вплоть до смерти писателя. Краткое содержание «Мастер и Маргарита» по главам раскроет вечную тему добра и зла, смысла жизни и любви, способной на самопожертвование. Основной смысл произведения «Мастера и Маргариты» – это борьба добра и зла, о чем говорится и в эпиграфе к роману. Мастер и Маргарита, единственные, кто может быть свободным во времени и пространстве.
4.2 «Мастер и Маргарита»
А как же таинственная квартира номер 50, которая может фантастическим образом вместить в себя огромный бальный зал и несколько фонтанов? А как же последняя глава романа? Где находятся главные герои? Это совершенно точно не Москва, не Ершалаим, да и на космическое пространство это мало похоже. Автор раздвигает грани сознания, и в конце произведения ты уже готов поверить и в нечистую силу, и в Бога, и в Сатану, и тем более в летающих черных коней. Этот роман заставляет пересмотреть и переосмыслить все фундаментальные парадигмы нашей жизни.
С наибольшей долей вероятности мы можем сказать только то, что московский мир - это реальное пространство и время. Патриаршие пруды, Садовая улица, дом Грибоедова - это реальность. Булгаков с таким мастерством описывает Патриаршие, что мне хочется отправиться в ненавистную Москву и в полнолуние пойти туда, где Аннушка разлила масло, посидеть на той самой скамейке и подумать вещах, которые тревожили Иванушку Бездомного. От первых страниц буквально пахнет раскаленным асфальтом и сигаретами "Наша марка". Пространство романа едино, но его можно попытаться разделить на три мирка, границы между которыми будут очень размытыми: мир московский, ершалаимский и фантастический дьявольский.
Мастер побывал везде. В Ершалаиме он - Иешуа. В Москве - сумасшедший писатель. И наконец, только в вечности он тот, кто он есть на самом деле - гениальный Мастер и творец, который, надеюсь, наконец-то счастлив с Маргаритой. Вечный покой, вне пространства и времени - вот его награда.
И это лучшее, что высшие силы могли ему предложить. Фактически, Мастер прожил три жизни и, конечно же, очень устал, поэтому, единственным верным решением было оставить его наедине с возлюбленной в том мире, куда нам, смертным, точно нет дороги. Пример сочинения 3 В речи многих литературоведов фигурирует слово «хронотоп», что означает связь пространственно-временных координат. Действительно, по строкам практически всех произведений легко определить, где происходит действие романа и в какое время: в этом помогают детали, описание быта и природы, мысли героев. Однако в классике русской литературы найдется произведение, где трудно так сразу обозначить время и пространство.
Михаил Булгаков дарит читателям «Мастера и Маргариту», в сюжете которого не так все однозначно. Обращаясь к сюжету мистического романа, не так быстро сообразишь, о какой именно ветке идет речь. Дело в том, что произведение включает в себя не один, а целых три мира. Поначалу это может сбить толку, ведь только что ты читал о городских жителях, как следующая глава переносит тебя к Понтию Пилату, но постепенно перестаешь удивляться даже последующим строкам о бале сатаны. Итак, разберемся со временем и пространством произведения.
Главы параллельно охватывают современную Булгакову Москву, Древний Ершалаим и вечный потусторонний мир. Поэтому ничего не знающий заранее человек, взяв в руки книгу, может предположить, что его ожидает исключительно романтическая история Мастера и Маргариты. Однако любовь — далеко не единственная сюжетная линия. Автор помещает идейный стержень романа в философско-библейскую ветку, где нам встретятся бродячий философ Иешуа Га-Ноцри и прокуратор Иудеи Понтий Пилат.
Надежды на напечатание его — нет. И все же М. Работает по ночам», — напишет в своём дневнике третья жена Михаила Булгакова Елена, которую принято считать основным прототипом Маргариты. Булгаков с супругой Еленой. Однако, как утверждают исследователи его творчества, автор не употреблял наркотики в тот период — морфий остался в далёком прошлом, когда Булгаков ещё работал сельским врачом. Многие вещи, которые описаны в романе Булгакова, существовали в реальности — писатель просто перенёс их в свою отчасти вымышленную вселенную. Поэтому, собственно, в Москве достаточно много так называемых булгаковских мест — Патриаршие пруды, гостиница Метрополь, гастроном на Арбате. Жили они тогда в Плотниковом переулке, на Арбате, в подвальчике, впоследствии воспетом в романе «Мастер и Маргарита». Уж не знаю, чем так приглянулся подвальчик Булгакову. Одна комната в два окна была, правда, пригляднее, чем другая, узкая, как кишка… В коридоре лежал, раскинув лапы, щенок-боксер Григорий Потапыч. Он был пьян», — вспоминала вторая жена Булгакова Любовь Белозёрская.
Иешуа умирает, так как людям не нужна его проповедь о добре и правде. Как бы вы определили композицию произведения Булгакова? Это «роман в романе». Судьба самого Булгакова отражается в судьбе Мастера, судьба Мастера — в судьбе его героя Иешуа. Ряд отражений создает впечатление перспективы, уходящей в глубь исторического времени, в вечность. Какие основные мотивы романа Мастер и Маргарита? Текст "Мастера и Маргариты" как бы аккумулирует поиски писателя, концентрирует все важные для Булгакова смыслополагающие мотивы добра, истины, веры, зла, власти, порядка, покоя, памяти о прошлом, знания, шутовства, театральности, возмездия, милосердия и многие другие. Кто является главным героем Ершалаимских глав в романе Мастер и Маргарита? Неслучайно главным героем романа Мастера и Ершалаимских глав является Понтий Пилат. Какой грех Иешуа считал самым страшным? Почему именно этот грех мудрец считает ужаснейшим? По мнению Га-Ноцри, трусость является причиной всех других грехов — это с попустительства труса вершатся несправедливости, убийства, другие злодеяния. В чем смысл Ершалаимских глав в романе Мастер и Маргарита?
Смотрите, вот он наливается огнем. Там началась война". В 1936 году вспыхнула гражданская война в Испании, начало которой датируется 17-18 июля. Учитывая, что этот разговор Воланда с Маргаритой происходил в ночь перед смертью Мастера, можно сделать предположение, что развязка действия в романе получение Мастером "покоя" датируется 18 днем месяца. В романе "официальная" смерть Мастера наступила в клинике Стравинского под Москвой. В день 18 июня 1936 года в Горках под Москвой умер А. Дублирование зашифровки даты. Описывая предсказание Воландом смерти Берлиоза, Булгаков вложил в уста профессора слова: "Раз, два..
5 загадок романа "Мастер и маргарита"
Мастер же совершает подвиг творческий, создав роман о Понтии Пилате, но оказывается сломлен гонениями и озабочен уже не художественной истиной, а поисками покоя. Таким образом, и здесь московский персонаж оказывается снижен по сравнению с ершалаимским. Маргарита, в отличие от Мастера, занимает в романе совсем уникальное положение, не имея аналогов среди других персонажей. Тем самым Булгаков подчеркивает неповторимость любви героини к Мастеру и делает ее символом милосердия и вечной женственности. Последняя занимает важное место в софиологии учении о Софии, премудрости Божией , разработанной такими философами, как В. Соловьев, С. Булгаков и П. Любовь Маргариты становится высшей ценностью на свете. Три мира «Мастера и Маргариты» имеют также ряд параллельных эпизодов и описаний. Мраморная лестница, окруженная стенами роз, по которой спускаются Понтий Пилат со свитой и члены Синедриона после утверждения приговора Иешуа, повторена в такой же лестнице на Великом балу у сатаны: по ней спускаются зловещие гости Воланда. Толпа убийц, палачей, отравителей и развратников заставляет вспомнить ершалаимскую толпу, слушающую приговор и сопровождающую казнимых к Лысой Горе, а также московскую толпу у касс Театра Варьете.
Понтий Пилат и прочие, отправившие на смерть Иешуа Га-Ноцри, как бы сразу перешли под власть «князя тьмы» и их законное место — среди гостей дьявольского бала. Московская же толпа, рвущаяся на сеанс черной магии профессора Воланда, тоже отдала себя в руки «князя тьмы» и поплатилась за это «полным разоблачением»: в самый неподходящий момент доверчивые зрительницы лишаются подаренных Коровьевым-Фаготом модных французских туалетов и предстают перед окружающими в неглиже. Отметим, что, как и в Москве, в Ершалаиме нестерпимо печет солнце — признак близкого появления дьявола. Получается, сам сатана направлял Понтия Пилата, когда тот утверждал роковой приговор. Почти буквально совпадают описания ершалаимской и московской грозы. В Ершалаиме «тьма, пришедшая со Средиземного моря, накрыла ненавидимый прокуратором город. Исчезли висячие мосты, соединяющие храм со страшной Антониевой башней, опустилась с неба бездна и залила крылатых богов над гипподромом, Хасмонейский дворец с бойницами, базары, караван-сараи, переулки, пруды… Пропал Ершалаим — великий город как будто не существовал на свете». В Москве же «эта тьма, пришедшая с запада, накрыла громадный город. Исчезли мосты, дворцы. Все пропало, как будто этого никогда не было на свете».
В полном соответствии с географическими реалиями на оба города гроза обрушивается с Запада, однако в этом есть одновременно и точное следование демонологической традиции, согласно которой запад — сторона света, связанная с дьяволом. Московская и ершалаимская грозы олицетворяют двойственную роль сил зла, которая отражена в эпиграфе из гётевского «Фауста». Гроза в Ершалаиме сокращает муки Иешуа Га-Ноцри: из-за нее Понтий Пилат приказывает снять оцепление и добить распятых. Однако казнить Иешуа побудил прокуратора сам дьявол, так что посланная Воландом по обращенному к нему призыву Левия Матвея туча только умеряет зло, творимое сатаной, приносит благо, только частично уменьшающее злодейство. Равным образом московская туча гасит начавшиеся в городе пожары, но эти пожары устроили Коровьев и Бегемот — спутники Воланда. На крыльях тучи сатана и его свита покидают Москву, унося с собой в свой вечный мир, в последний приют Мастера и Маргариту. Там автор романа о Понтии Пилате вновь обретет возможность творить. Но те, кто лишили Мастера нормальной жизни в Москве, затравили, выгнали из жилища и вынудили искать пристанища у дьявола, действовали с благословения Воланда. Во всех трех главных мирах «Мастера и Маргариты» можно заметить одну очень важную черту. Практически никто из основных персонажей не связан между собой узами родства, свойства или брака.
Упоминается отец Иешуа, которого Га-Ноцри не помнит, муж Маргариты и жена Мастера, жены и мужья некоторых других, сугубо второстепенных действующих лиц, дядя Берлиоза и его сбежавшая в Харьков с балетмейстером жена, но все они — на далекой периферии действия. В отличие от многих всемирно известных произведений, представляющих собой семейные хроники, вроде «Войны и мира» Льва Толстого, «Будденброков» Томаса Манна или «Саги о Форсайтах» Джона Голсуорси, в «Мастере и Маргарите» основой развития сюжета служат связи между героями, вытекающие в первую очередь из их положения в древнем, инфернальном и современном обществе. В ершалаимском мире и Иешуа, и Пилат, и Каифа, и Иуда из Кириафа, и Афраний, и Левий Матвей даны вне каких-либо семейных или родственных отношений, хотя такие отношения в римском и иудейском обществе I века н. В то же время Римская империя и Иудея были обществами чрезвычайно иерархичными, и вполне закономерно, что в ершалаимских сценах отношения главных действующих лиц определяются их положением в местной иерархии, поставленном в связь с судьбой Иешуа Га-Ноцри. Например, Понтию Пилату подчинены Афраний и Марк Крысобой, Афранию — его агенты Толмай и Низа, а также безымянные убийцы Иуды из Кириафа, кентуриону Марку — легионеры его кентурии и палачи, осуществляющие казнь. Все они по приказу прокуратора Иудеи сначала казнят Иешуа и двух разбойников, а затем осуществляют убийство Иуды. Сам же Иуда находится на службе у иудейского первосвященника Иосифа Каифы и по его заданию доносит на Иешуа. Другое дело, что при этом он обуреваем страстью к деньгам и Низе деньги для него — средство купить ее любовь , однако возлюбленная Иуды выполняет поручение Афрания и сама предает предателя, завлекая в роковую ловушку. Иосиф Каифа находится на самой вершине иудейской иерархии, но над ним есть и более высокая власть римского прокуратора. А над прокуратором Понтием Пилатом, самым могущественным римлянином в Иудее, есть верховная власть малосимпатичного, но хитрого и беспощадного кесаря Тиверия.
Потому-то и трусит прокуратор и, опасаясь доноса Каифы в Рим, поступает против своей совести, утверждая приговор невиновному и очень симпатичному ему лично человеку — Иешуа Га-Ноцри. Левий Матвей в «Мастере и Маргарите» по своему общественному положению двойственен: с одной стороны, он иудей и обязан беспрекословно подчиняться Синедриону и Каифе, с другой стороны, собирает подати для римлян, находится пусть на одной из низших ступенек, но римской иерархии и потому сравнительно независим от иерархии иудейской. Матвей во многом чужд единоверцам-иудеям, но он далеко не свой и для римлян, хотя по должности должен быть человеком состоятельным деньги стали ему ненавистны только после встречи с Иешуа. Пограничное положение между римским и иудейским миром облегчает Левию Матвею принятие нового учения, утверждающего, что не будет власти кесаря и на смену любой власти придет царство истины, добра и справедливости. Сам Иешуа Га-Ноцри — человек, стоящий вне какой-либо иерархии, обыкновенный бродяга. Его учение как раз и противостоит всякой иерархии, выдвигает на первый план свойства человека как такового. Неслучайно первым и единственным при жизни основателя последователем этого учения становится Левий Матвей, чье положение в общественной иерархии достаточно неопределенно. Ему психологически легче выйти из старой иерархии и войти в состав новой общины, на первых порах иерархии лишенной и состоящей всего из двух членов — Иешуа и его самого. Кстати сказать, первыми христианами на самом деле становились люди, подобные Иешуа и Матвею, и здесь Булгаков нисколько не погрешил против исторической истины. Отношения Иешуа Га-Ноцри и Левия Матвея, учителя и ученика, строятся на признании вторым морального авторитета первого и его проповеди без какого-либо принуждения.
Однако в фигуре Левия Матвея уже можно увидеть грядущую трансформацию учения, из которого в будущем возникла строго иерархичная христианская церковь. Первый и единственный ученик Иешуа уже воплощает в себе крайнюю нетерпимость и стремление жестко разделить всех людей на друзей и врагов — а ведь это основа и для новой иерархии по степени приверженности учению, по чистоте следования догматам веры. Новая религия вызовет не менее страшные войны, чем прежде, станет поводом для истребления иноверцев, и это предвидит Левий Матвей, когда говорит Понтию Пилату, обвиняющему его в жестокости, что «крови еще будет». Булгаков убежден, что ничья жертва, к несчастью, не заставит людей прекратить проливать кровь себе подобных. Вечная, раз и навсегда данная строгая иерархия царит и в потустороннем мире. Воланду подвластна вся его свита. Самый близкий к дьяволу по положению — Коровьев-Фагот, первый по рангу среди демонов, главный помощник сатаны. Фаготу подчиняются Азазелло и Гелла. Несколько особое положение занимает кот-оборотень Бегемот, любимый шут и своего рода наперсник «князя тьмы» таким же образом в ершалаимском мире с Пилатом оказывается связан только его любимый пес Банга. Современный московский мир — тоже мир иерархический.
Только отношения двух, в честь кого назван роман, определяются не иерархией, а любовью. Мастер не принадлежит к могущественной иерархии литературного, окололитературного или надлитературного мира, и поэтому его гениальный роман не может увидеть света. В обществе, построенном на строгой партийной иерархии, Мастеру, совершенно не знакомому с политической конъюнктурой, в конце концов не остается места. Подобно Иешуа, он хотя и бессознательный, но бунтарь против железных тисков иерархии, и потому обречен на гибель, как и мирный проповедник крамольной мысли, что «злых людей нет на свете». Приоритет простых человеческих чувств над любыми социальными отношениями Булгаков утверждает самим романом, неслучайно названном «Мастер и Маргарита». В мире, где роль и действия человека определяются его общественным положением, все-таки существуют добро, правда, любовь, творчество, но им приходится скрываться в мир потусторонний, искать защиты у самого дьявола — Воланда. Автор романа полагал, что общество истины и справедливости можно создать, только опираясь на эти ценности гуманизма. Трехмирность романа можно соотнести со взглядами известного русского религиозного философа, богослова и ученого-математика П. В булгаковском архиве сохранилась его книга «Мнимости в геометрии», на которой писатель сделал многочисленные пометы. Кроме того, Л.
Белозерская работала в редакции «Технической энциклопедии» одновременно с Флоренским. Однако никакими данными о личном знакомстве Булгакова с философом мы пока не располагаем. Булгаков был хорошо знаком с главным трудом П. Флоренского «Столп и утверждение истины», который имелся, в частности, в библиотеке П. В этом сочинении философ развивал мысль о том, что «троичность есть наиболее общая характеристика бытия», связывая ее с христианской Троицей. В «Мнимостях в геометрии» Флоренский особо выделил надмирную область Неба, где должны действовать законы мнимого пространства. Троичная структура «Мастера и Маргариты» во многом выглядит отражением этих идей. У Булгакова персонажи современного и потустороннего миров как бы пародируют, воспроизводя в сниженном виде героев древнего, евангельского мира, превращающегося в финале в надмирность, где прощенный Пилат наконец встречается с Иешуа, но куда не дано попасть Мастеру и Маргарите, обретающим свой последний приют вне света. Мнимое пространство у Булгакова — это и местопребывание сил тьмы, куда возвращается Воланд со своей свитой. Флоренский в «Столпе и утверждении истины» отмечал, что «число три, в нашем разуме характеризующее безусловность Божества, свойственно всему тому, что обладает относительной самозаключенностью, — присуще заключенным в себе видам бытия.
Положительно, число три являет себя всюду как какая-то основная категория жизни и мышления». В качестве примеров он привел трехмерность пространства; три основные категории времени: прошедшее, настоящее и будущее; наличие трех грамматических лиц практически во всех языках; минимальный размер полной семьи в три человека: отец, мать, дитя; философский закон трех моментов диалектического развития: тезис, антитезис, синтез; а также наличие трех координат человеческой психики, выражающихся в каждой отдельной личности: разума, воли и чувства. Сюда можно добавить широко известный в лингвистике факт, что никогда не заимствуются из других языков названия первых трех числительных: один, два и три, а также то неоспоримое обстоятельство, что в художественной литературе трилогий значительно больше, чем дилогий или тетралогий. Флоренский доказал, что троичность как основную категорию бытия невозможно логически вывести ни из каких оснований, и потому возводил ее к изначальному триединству Божественной Троицы. Отметим, что элементы троичности присутствуют не только в христианстве, но и в подавляющем большинстве других религий народов мира. Если же подходить к проблеме троичности с точки зрения науки, а не веры, то троичность бытия можно, прежде всего, объяснить троичностью человеческого, которая, в свою очередь, напрямую связана с установленной нейрофизиологией еще в XIX веке асимметрией функций полушарий головного мозга. При этом правое полушарие воспринимает внешний мир со всеми его красками и звуками и дает образ для мышления, а левое полушарие преобразует наше восприятие мира в грамматические и логические формы и осуществляет сам мыслительный процесс. Правое полушарие отвечает за конкретное, левое — за абстрактное. Троичность мышления сводится к тому, что окружающую действительность человек воспринимает как трехсоставную. В связи с этим можно указать также, что подавляющее большинство исторических и историософских теорий, призванных объяснить явления действительности, не относящиеся непосредственного к мышлению одного человека, все равно несут в себе троичную структуру.
Поэтому они вряд ли корректны, поскольку передают не особенности объясняемого, а особенности мышления, бессознательно присущие творцам этих теорий. В качестве примера приведем то, что в истории различных цивилизаций, как и в жизни человека, всегда выделяют молодость, зрелость и старость или зарождение, расцвет и упадок. На самом деле данная периодизация не имеет отношения к существованию той или иной цивилизации, а только к способу истолкования ее историком или философом. Получается, что для объяснения действительности адекватно самой действительности нам необходимо абстрагироваться от особенностей нашего мышления. В «Мастере и Маргарите» художественное истолкование действительности по сознательной воле автора оформлено в троичную структуру, ставшую основой композиции романа. Однако религиозного содержания сама по себе она здесь не несет. Троичность мышления неразрывно связана с присущей разуму свободой воли. Действительно, трудно представить себе, чтобы мышление человека было симметричным. В этом случае люди испытывали бы постоянно состояние раздвоенности, не могли бы принимать решений, выбирать между альтернативами и вечно находились бы в положении «Буриданова осла», находящегося на равном расстоянии от двух стогов сена и обреченного погибнуть от голода, поскольку абсолютная свобода воли не позволяет ему предпочесть какой-нибудь из них этот парадокс приписывают французскому схоласту XIV века Жану Буридану. Симметрия преобладает в природе, тогда как разум асимметричен.
И троичный архетип, без сомнения, самый древний. Он возникает в тот момент, когда возникает само мышление или разум. Флоренский троичной асимметрии мышления человека противопоставлял симметрию человеческого тела, указывая также на гомотипию — подобие не только правой и левой, но и верхней и нижней его частей, также считая эту симметрию заданной Богом: «То, что обычно называется телом, — не более как онтологическая поверхность; а за нею, по ту сторону этой оболочки лежит мистическая глубина нашего существа». В «Мастере и Маргарите», в отличие от большинства основных функционально подобных персонажей трех миров, формирующих триады, два таких важных героя, как Мастер и Иешуа Га-Ноцри формируют только пару, а не триаду. Другую пару Мастер образует со своей возлюбленной, Маргаритой. Флоренский в «Столпе и утверждении истины» провозглашал: «Личность, сотворенная Богом, — значит, святая и безусловно-ценная своею внутренней сердцевиной — личность имеет свободную творческую волю раскрывающуюся как система действий, т. Личность, в этом смысле слова, есть характер. Но тварь Божия — личность, и она должна быть спасена; злой же характер есть именно то, что мешает личности быть спасенной. Поэтому, ясно отсюда, что спасением постулируется разделение личности и характера, обособление того и другого. Единое должно стать разным.
Как же это? По существу единое, Я расщепляется, т. Психологически это значит, что злая воля человека, выявляющая себя в похотях и в гордыне характера, отделяется от самого человека, получая самостоятельное, без-субстанциональное в бытии положение и, вместе с тем, являясь «для другого»… абсолютным ничто». Вообще говоря, простейшая система структурирования — не троичная, а двоичная. Поэтому, в частности, в компьютерах применяется двоичная структура счета 0 и 1 и двоичные языки. Давайте попробуем сделать, например, наш великий и могучий русский язык из троичного двоичным. Начнем со времен. Настоящее время всегда — лишь ускользающий миг, бесконечно малая величина между прошлым и будущем. Давайте откажемся от него и сохраним лишь глаголы прошедшего и будущего времени. Тогда действие настоящего времени будет передаваться сочетанием глаголов прошедшего и будущего времени.
Например: Я бежал и буду бежать. Точно так же легко можно отказаться, например, и от третьего рода — среднего, приравняв все слова этого рода к мужскому роду прилагательные с мужским и средним родом склоняются сходным образом, в отличие от женского: голубого солнца, голубого пиджака, но — голубой луны. А из трех лиц — 1-го, 2-го и 3-го, при желании можно было бы избавиться, например, от 2-го лица, отнеся его к 3-му. Тогда мы бы обращались не «ты», а «он, который передо мной». Если бы языки возникали по принципу простоты, они, несомненно, были бы двоичными. Но над языковой структурой властно довлела троичность человеческого мышления, поэтому языки зародились и развились именно как троичные. Данное обстоятельство, кстати сказать, доказывает, что существующие языковые структуры сами по себе не являются изначально данными человеку, а сформировались под влиянием архетипов его мышления. Не исключено, что самый первый, примитивный язык человека был двоичным, однако с началом процесса усложнения он очень быстро превратился в троичный. Также и семеричность — один из древнейших стереотипов человеческого мышления, восходящий к семи светилам Солнечной системы, известных с древности. Соответственно, вместе с Землей и Солнцем людям древности было известно семь объектов Солнечной системы.
Отсюда — семь дней недели, семь нот, а также семеричные структуры в мифологии и фольклоре абсолютно всех народов Земли, в том числе Семь дней творения в Библии, или Семь тайн Корана, или семь холмов, на которых якобы возникли многие мировые столицы, например, Рим и Москва, или семь ветвей древа жизни. Хотя, наверное, в той же Москве или в Риме при желании можно выделить гораздо больше холмов, чем семь, но в нашем сознании навечно закрепились именно семь. Добавим, что первоначально в Москве в 1947 году было заложено восемь высотных зданий. Но построено из них было только семь — наверное, семиричный архетип сработал. Можно также добавить семь богатырей, семь карликов и семиглавые чудовища, присутствующие в фольклоре самых различных народов а троичность представляет, в частности, наш родной Змей Горыныч с тремя головами. Стоит добавить также семь музыкальных нот, существующих с глубокой древности. Можно вспомнить также семидневные фазы Луны, на основе которых создан лунный календарь с 28-дневными месяцами. Неслучайно в созданной Пифагором системе цифровой магии число «семь» олицетворяло Космос. Семь — архетип более молодой, чем три, но тоже весьма древний. Он возник тогда, когда человек впервые стал внимательно вглядываться в звездное небо.
И это произошло тогда, когда люди еще не делились по языкам. Раз семеричность присутствует в мифах абсолютно всех народов, значит, в человеческом мышлении она закрепилась тогда, когда все человечество еще говорило на едином праязыке, ныне безнадежно утраченном. В сумме семь и три дают десять. И каждое из двух основных чисел, три и семь, подсознательно требует своего дополнения вторым из чисел. Отсюда десять — десятеричная система счисления, преобладающая на земле. Интересно, что в радуге тоже содержится семь основных цветов, выделяемых человеческим глазом: красный, оранжевый, желтый, зеленый, голубой, синий, фиолетовый. Однако в данном случае скорее семь этих цветов являются следствием семеричности мышления. Дело в том, что в тюркских языках «синий» и «зеленый» цвет обозначены одним и тем же словом «кок». Не исключено, что в глубокой древности либо все человечество, либо представители монголоидной расы, которые являются древнейшими носителями тюркских языков, воспринимали только шесть, а не семь основных цветов, а различие между зеленым и синим оценивали на уровне оттенков. И лишь после того, как в мышлении укоренился семеричный архетип, люди выделили также седьмой основной цвет.
Но стоит подчеркнуть, что также и разница между семью и три — число «четыре» — весьма значимо в человеческом мышлении и культуре. На память прежде всего приходят четыре стороны света — север, юг, восток и запад. Но они также оказываются непосредственно связаны со строением человеческого тела и с особенностями человеческого мышления. Когда человек стоит в чистом поле, ему всегда приходят на ум четыре направления движения — вперед, назад, вправо и влево. Ориентированные относительно Солнца, они превращаются в четыре стороны света — восток, запад, север и юг. Прямо стоящий человек с расставленными в сторону руками как раз и символизирует число четыре. Отсюда — и крест как символ числа четыре и Солнца, присутствующий в языческих культах задолго до появления христианства. Задолго до Христа у язычников существовало немало умирающих и воскрешающих богов Солнца, олицетворяющих плодородие. Именно с Солнцем древние связывали плодородие, поскольку солнечные лучи были необходимы для произрастания злаков и плодов. Кроме того, они могли ставить в зависимость от интенсивности поступления солнечного тепла уровень проявления человеческой сексуальности.
В древности человека приносили в жертву Солнцу, распиная на кресте. Распятие у римлян и других народов — это память о древней жертве, хотя ко времени Иисуса Христа оно уже выродилось в обыденную и мучительную казнь преступников. Еще Пифагор отмечал, что, помимо четырех сторон света, существуют четыре измерения телесного мира, существующего в трехмерном пространстве и одномерном времени, четыре времени года они связаны со сменой природных циклов и связаны с изменением положения Земли относительно Солнца , четыре возраста жизни ребенок, юноша, муж и старец , а также четыре стихии — огонь, воздух, вода и твердь сегодня ученые говорят о четырех состояниях вещества — жидком, твердом, газообразном и плазменном. Нетрудно убедиться, что четверичность, в отличие от троичности и семеричности, это нечто, объективно существующее в природе и в этом качестве воспринимающееся человеческим мышлением. Например, человек ориентируется в пространстве по четырем сторонам света. Также для любого перемещения в пространстве по плоскости для него значимы четыре направления: вперед, назад, налево, направо. Эти направления на плоскости образуют крест, точно так же как крест образует человеческая фигура, если стоящий человек сдвинет ноги и вытянет руки в сторону перпендикулярно туловищу. Ориентирование ведется по солнцу, поэтому крест в языческих верованиях — это символ Солнца, которому язычники поклонялись. Интересно, что христианский крест можно рассматривать как своеобразный пережиток, помогающий реконструировать языческие верования. Как и троичность и семеричность, четверичная структура действует на бессознательном уровне.
В окружающем нас мире очень много четырехугольных вещей, сделанных человеком. Большинство жилищ, стульев, столов, комнат, ящиков, сундуков, чемоданов, станков, автомобилей и т. Хотя, например, с точки зрения сохранения тепла оптимальной была бы форма жилища, приближающаяся к шарообразной.
Как вспоминала жена писателя Елена Сергеевна: «Дописать раньше, чем умереть» — такую пометку оставил Михаил Булгаков на полях первой рукописи «Мастера и Маргариты». Продиктовав строки: «И лично я, своими руками, бросил в печку черновик романа о дьяволе», Миша сказал мне: «Ну раз это уже написано, это должно быть и сделано! Конец марта.
Я его тогда спросила: «А почему ты тогда не всю тетрадку сжигаешь? К своему главному роману Булгаков вернулся лишь спустя год, после многих неудач. В 1931 году он сделал первые пометки к новому замыслу и посвятил роман Мастеру, художнику и его судьбе. В него вошла тема художника и власти, совершенно отделенная до этого от линии гротеска о современной Москве. Тема автобиографическая. К октябрю 1934 года роман был написан почти целиком — только последняя глава осталась лишь в виде наброска.
Работа над текстом близилась к завершению: главным героем стал Мастер, наметилась любовная линия, история Иешуа пронизывала весь роман. Но Булгаков вновь оставил работу над «Мастером и Маргаритой» и вернулся к театру, к пьесам.
И это лучшее, что высшие силы могли ему предложить. Фактически, Мастер прожил три жизни и, конечно же, очень устал, поэтому, единственным верным решением было оставить его наедине с возлюбленной в том мире, куда нам, смертным, точно нет дороги. Пример сочинения 3 В речи многих литературоведов фигурирует слово «хронотоп», что означает связь пространственно-временных координат.
Действительно, по строкам практически всех произведений легко определить, где происходит действие романа и в какое время: в этом помогают детали, описание быта и природы, мысли героев. Однако в классике русской литературы найдется произведение, где трудно так сразу обозначить время и пространство. Михаил Булгаков дарит читателям «Мастера и Маргариту», в сюжете которого не так все однозначно. Обращаясь к сюжету мистического романа, не так быстро сообразишь, о какой именно ветке идет речь. Дело в том, что произведение включает в себя не один, а целых три мира.
Поначалу это может сбить толку, ведь только что ты читал о городских жителях, как следующая глава переносит тебя к Понтию Пилату, но постепенно перестаешь удивляться даже последующим строкам о бале сатаны. Итак, разберемся со временем и пространством произведения. Главы параллельно охватывают современную Булгакову Москву, Древний Ершалаим и вечный потусторонний мир. Поэтому ничего не знающий заранее человек, взяв в руки книгу, может предположить, что его ожидает исключительно романтическая история Мастера и Маргариты. Однако любовь — далеко не единственная сюжетная линия.
Автор помещает идейный стержень романа в философско-библейскую ветку, где нам встретятся бродячий философ Иешуа Га-Ноцри и прокуратор Иудеи Понтий Пилат. Булгаков щедро отдает право авторства написанных им глав своему персонажу — Мастеру, который активно упоминает перечисленных героев в собственной рукописи. Но если в предыдущих двух мирах время и пространство более-менее понятно, то, что сказать о любимой для многих линии произведения — фантастической? Пребывание в Москве Воланда и приключения его свиты — Азазелло, Коровьева, Бегемота и Гелы, несомненно, вызывают огромную мотивацию с интересом переворачивать страницы. Нечистая сила отправляет Степу Лиходеева в Ялту и поселяется в его обычной, современной на тот момент квартире.
Но связавшись со свитой Воланда, Маргарита становится хозяйкой бала для умерших грешников, где понятия время и пространство практически стерты. Таким образом, роман охватывает древний и современный миры, включая при этом вечно существующую потустороннюю реальность. А свитой Воланда Булгаков лишь подтверждает возможность их визита в любое время в любом месте. Пример сочинения 4 Пространство этого романа удивительно! В книге ведь совмещаются целых два романа.
Они совсем разные, хотя и пересекаются. Действие одного происходит в Москве, современной Булгакову. Другого — в Иерусалиме времён Христа. Даже удивительно жаркая! В Москве с самого начала герои жалуются на жару, которая не очень хорошо переносится в каменном городе.
В «Ершалаиме» тоже жарко, хотя его жители к ней привычны. Кстати, головная боль Пилата и не вызвана жарой!
На первый взгляд финал романа трагичен. Мастер, совершенно отчаявшись найти понимание в современном обществе, умирает. Маргарита умирает, так как не может жить без любимого человека, которого она любит за доброе сердце, талант, ум, страдания. Иешуа умирает, так как людям не нужна его проповедь о добре и правде. Как бы вы определили композицию произведения Булгакова? Это «роман в романе». Судьба самого Булгакова отражается в судьбе Мастера, судьба Мастера — в судьбе его героя Иешуа.
Ряд отражений создает впечатление перспективы, уходящей в глубь исторического времени, в вечность. Какие основные мотивы романа Мастер и Маргарита? Текст "Мастера и Маргариты" как бы аккумулирует поиски писателя, концентрирует все важные для Булгакова смыслополагающие мотивы добра, истины, веры, зла, власти, порядка, покоя, памяти о прошлом, знания, шутовства, театральности, возмездия, милосердия и многие другие. Кто является главным героем Ершалаимских глав в романе Мастер и Маргарита? Неслучайно главным героем романа Мастера и Ершалаимских глав является Понтий Пилат. Какой грех Иешуа считал самым страшным?
5 загадок романа "Мастер и маргарита"
Так ты утверждаешь, что не призывал разрушить... Разве я похож на слабоумного? Пилат вздрогнул и ответил сквозь зубы: — Я могу перерезать этот волосок. Не знаю, кто подвесил твой язык, но подвешен он хорошо.
Кстати, скажи: верно ли, что ты явился в Ершалаим через Сузские ворота верхом на осле, сопровождаемый толпою черни, кричавшей тебе приветствия как бы некоему пророку? Арестант недоуменно поглядел на прокуратора. Ты всех, что ли, так называешь?
Можете дальнейшее не записывать, — обратился он к секретарю, хотя тот и так ничего не записывал, и продолжал говорить арестанту: — В какой-нибудь из греческих книг ты прочел об этом? С тех пор как добрые люди изуродовали его, он стал жесток и черств. Интересно бы знать, кто его искалечил.
Добрые люди бросались на него, как собаки на медведя. Германцы вцепились ему в шею, в руки, в ноги. Пехотный манипул попал в мешок, и если бы не врубилась с фланга кавалерийская турма, а командовал ею я, — тебе, философ, не пришлось бы разговаривать с Крысобоем.
Это было в бою при Идиставизо, в долине Дев. Впрочем, этого и не случится, к общему счастью, и первый, кто об этом позаботится, буду я. В это время в колоннаду стремительно влетела ласточка, сделала под золотым потолком круг, снизилась, чуть не задела острым крылом лица медной статуи в нише и скрылась за капителью колонны.
Быть может, ей пришла мысль, вить там гнездо. В течение ее полета в светлой теперь и легкой голове прокуратора сложилась формула. Она была такова: игемон разобрал дело бродячего философа Иешуа по кличке Га-Ноцри, и состава преступления в нем не нашел.
В частности, не нашел ни малейшей связи между действиями Иешуа и беспорядками, происшедшими в Ершалаиме недавно. Бродячий философ оказался душевнобольным. Вследствие этого смертный приговор Га-Ноцри, вынесенный Малым Синедрионом, прокуратор не утверждает.
Но ввиду того, что безумные, утопические речи Га-Ноцри могут быть причиною волнений в Ершалаиме, прокуратор удаляет Иешуа из Ершалаима и подвергает его заключению в Кесарии Стратоновой на Средиземном море, то есть именно там, где резиденция прокуратора. Оставалось это продиктовать секретарю. Крылья ласточки фыркнули над самой головой игемона, птица метнулась к чаше фонтана и вылетела на волю.
Прокуратор поднял глаза на арестанта и увидел, что возле того столбом загорелась пыль. Прочитав поданное, он еще более изменился в лице. Темная ли кровь прилила к шее и лицу или случилось что-либо другое, но только кожа его утратила желтизну, побурела, а глаза как будто провалились.
Опять-таки виновата была, вероятно, кровь, прилившая к вискам и застучавшая в них, только у прокуратора что-то случилось со зрением. Так, померещилось ему, что голова арестанта уплыла куда-то, а вместо нее появилась другая. На этой плешивой голове сидел редкозубый золотой венец; на лбу была круглая язва, разъедающая кожу и смазанная мазью; запавший беззубый рот с отвисшей нижней капризною губой.
Пилату показалось, что исчезли розовые колонны балкона и кровли Ершалаима вдали, внизу за садом, и все утонуло вокруг в густейшей зелени Капрейских садов. И со слухом совершилось что-то странное, как будто вдали проиграли негромко и грозно трубы и очень явственно послышался носовой голос, надменно тянущий слова: «Закон об оскорблении величества... Пилат напрягся, изгнал видение, вернулся взором на балкон, и опять перед ним оказались глаза арестанта.
Но тебе придется ее говорить. Но, говоря, взвешивай каждое слово, если не хочешь не только неизбежной, но и мучительной смерти. Никто не знает, что случилось с прокуратором Иудеи, но он позволил себе поднять руку, как бы заслоняясь от солнечного луча, и за этой рукой, как за щитом, послать арестанту какой-то намекающий взор.
Он пригласил меня к себе в дом в Нижнем Городе и угостил... Его этот вопрос чрезвычайно интересовал. Человек перейдет в царство истины и справедливости, где вообще не будет надобна никакая власть.
Секретарь, стараясь не проронить ни слова, быстро чертил на пергаменте слова. Прокуратор с ненавистью почему-то глядел на секретаря и конвой. Конвой поднял копья и, мерно стуча подкованными калигами, вышел с балкона в сад, а за конвоем вышел и секретарь.
Молчание на балконе некоторое время нарушала только песня воды в фонтане. Пилат видел, как вздувалась над трубочкой водяная тарелка, как отламывались ее края, как падали струйками. Первым заговорил арестант: — Я вижу, что совершается какая-то беда из-за того, что я говорил с этим юношей из Кириафа.
У меня, игемон, есть предчувствие, что с ним случится несчастье, и мне его очень жаль. Итак, Марк Крысобой, холодный и убежденный палач, люди, которые, как я вижу, — прокуратор указал на изуродованное лицо Иешуа, — тебя били за твои проповеди, разбойники Дисмас и Гестас, убившие со своими присными четырех солдат, и, наконец, грязный предатель Иуда — все они добрые люди? Так много лет тому назад в долине дев кричал Пилат своим всадникам слова: «Руби их!
Руби их! Великан Крысобой попался! А затем, понизив голос, он спросил: — Иешуа Га-Ноцри, веришь ли ты в каких-нибудь богов?
Покрепче помолись! Впрочем, — тут голос Пилата сел, — это не поможет. Жены нет?
Лицо Пилата исказилось судорогой, он обратил к Иешуа воспаленные, в красных жилках белки глаз и сказал: — Ты полагаешь, несчастный, что римский прокуратор отпустит человека, говорившего то, что говорил ты? О, боги, боги! Или ты думаешь, что я готов занять твое место?
Я твоих мыслей не разделяю! И слушай меня: если с этой минуты ты произнесешь хотя бы одно слово, заговоришь с кем-нибудь, берегись меня! Повторяю тебе: берегись.
И когда секретарь и конвой вернулись на свои места, Пилат объявил, что утверждает смертный приговор, вынесенный в собрании Малого Синедриона преступнику Иешуа Га-Ноцри, и секретарь записал сказанное Пилатом. Через минуту перед прокуратором стоял Марк Крысобой. Ему прокуратор приказал сдать преступника начальнику тайной службы и при этом передать ему распоряжение прокуратора о том, чтобы Иешуа Га-Ноцри был отделен от других осужденных, а также о том, чтобы команде тайной службы было под страхом тяжкой кары запрещено о чем бы то ни было разговаривать с Иешуа или отвечать на какие-либо его вопросы.
По знаку Марка вокруг Иешуа сомкнулся конвой и вывел его с балкона. Затем перед прокуратором предстал стройный, светлобородый красавец со сверкающими на груди львиными мордами, с орлиными перьями на гребне шлема, с золотыми бляшками на портупее меча, в зашнурованной до колен обуви на тройной подошве, в наброшенном на левое плечо багряном плаще. Это был командующий легионом легат.
Его прокуратор спросил о том, где сейчас находится себастийская когорта. Легат сообщил, что себастийцы держат оцепление на площади перед гипподромом, где будет объявлен народу приговор над преступниками. Тогда прокуратор распорядился, чтобы легат выделил из римской когорты две кентурии.
Одна из них, под командою Крысобоя, должна будет конвоировать преступников, повозки с приспособлениями для казни и палачей при отправлении на Лысую Гору, а при прибытии на нее войти в верхнее оцепление. Другая же должна быть сейчас же отправлена на Лысую Гору и начинать оцепление немедленно. Для этой же цели, то есть для охраны Горы, прокуратор попросил легата отправить вспомогательный кавалерийский полк — сирийскую алу.
Когда легат покинул балкон, прокуратор приказал секретарю пригласить президента Синедриона, двух членов его и начальника храмовой стражи Ершалаима во дворец, но при этом добавил, что просит устроить так, чтобы до совещания со всеми этими людьми он мог говорить с президентом раньше и наедине. Приказания прокуратора были исполнены быстро и точно, и солнце, с какой-то необыкновенною яростью сжигавшее в эти дни Ершалаим, не успело еще приблизиться к своей наивысшей точке, когда на верхней террасе сада у двух мраморных белых львов, стороживших лестницу, встретились прокуратор и исполняющий обязанности президента Синедриона первосвященник иудейский Иосиф Каифа. В саду было тихо.
Но, выйдя из-под колоннады на заливаемую солнцем верхнюю площадь сада с пальмами на чудовищных слоновых ногах, площадь, с которой перед прокуратором развернулся весь ненавистный ему Ершалаим с висячими мостами, крепостями и — самое главное — с не поддающейся никакому описанию глыбой мрамора с золотою драконовой чешуею вместо крыши — храмом Ершалаимским, — острым слухом уловил прокуратор далеко и внизу, там, где каменная стена отделяла нижние террасы дворцового сада от городской площади, низкое ворчание, над которым взмывали по временам слабенькие, тонкие не то стоны, не то крики. Прокуратор понял, что там на площади уже собралась несметная толпа взволнованных последними беспорядками жителей Ершалаима, что эта толпа в нетерпении ожидает вынесения приговора и что в ней кричат беспокойные продавцы воды. Прокуратор начал с того, что пригласил первосвященника на балкон, с тем чтобы укрыться от безжалостного зноя, но Каифа вежливо извинился и объяснил, что сделать этого не может.
Пилат накинул капюшон на свою чуть лысеющую голову и начал разговор. Разговор этот шел по-гречески. Пилат сказал, что он разобрал дело Иешуа Га-Ноцри и утвердил смертный приговор.
Таким образом, к смертной казни, которая должна совершиться сегодня, приговорены трое разбойников: Дисмас, Гестас, Вар-равван и, кроме того, этот Иешуа Га-Ноцри. Первые двое, вздумавшие подбивать народ на бунт против кесаря, взяты с боем римскою властью, числятся за прокуратором, и, следовательно, о них здесь речь идти не будет. Последние же, Вар-равван и Га-Ноцри, схвачены местной властью и осуждены Синедрионом.
Согласно закону, согласно обычаю, одного из этих двух преступников нужно будет отпустить на свободу в честь наступающего сегодня великого праздника пасхи. Итак, прокуратор желает знать, кого из двух преступников намерен освободить Синедрион: Вар-раввана или Га-Ноцри? Каифа склонил голову в знак того, что вопрос ему ясен, и ответил: — Синедрион просит отпустить Вар-раввана.
Прокуратор хорошо знал, что именно так ему ответит первосвященник, но задача его заключалась в том, чтобы показать, что такой ответ вызывает его изумление. Пилат это и сделал с большим искусством. Брови на надменном лице поднялись, прокуратор прямо в глаза поглядел первосвященнику с изумлением.
Пилат объяснился. Римская власть ничуть не покушается на права духовной местной власти, первосвященнику это хорошо известно, но в данном случае налицо явная ошибка. И в исправлении этой ошибки римская власть, конечно, заинтересована.
В самом деле: преступления Вар-раввана и Га-Ноцри совершенно не сравнимы по тяжести. Если второй, явно сумасшедший человек, повинен в произнесении нелепых речей, смущавших народ в Ершалаиме и других некоторых местах, то первый отягощен гораздо значительнее. Мало того, что он позволил себе прямые призывы к мятежу, но он еще убил стража при попытках брать его.
Вар-равван гораздо опаснее, нежели Га-Ноцри. В силу всего изложенного прокуратор просит первосвященника пересмотреть решение и оставить на свободе того из двух осужденных, кто менее вреден, а таким, без сомнения, является Га-Ноцри. Каифа прямо в глаза посмотрел Пилату и сказал тихим, но твердым голосом, что Синедрион внимательно ознакомился с делом и вторично сообщает, что намерен освободить Вар-раввана.
Даже после моего ходатайства? Ходатайства того, в лице которого говорит римская власть? Первосвященник, повтори в третий раз.
Все было кончено, и говорить более было не о чем. Га-Ноцри уходил навсегда, и страшные, злые боли прокуратора некому излечить; от них нет средства, кроме смерти. Но не эта мысль поразила сейчас Пилата.
Все та же непонятная тоска, что уже приходила на балконе, пронизала все его существо. Он тотчас постарался ее объяснить, и объяснение было странное: показалось смутно прокуратору, что он чего-то не договорил с осужденным, а может быть, чего-то не дослушал. Пилат прогнал эту мысль, и она улетела в одно мгновение, как и прилетела.
Она улетела, а тоска осталась необъясненной, ибо не могла же ее объяснить мелькнувшая как молния и тут же погасшая какая-то короткая другая мысль: «Бессмертие... Этого не понял прокуратор, но мысль об этом загадочном бессмертии заставила его похолодеть на солнцепеке. Тут он оглянулся, окинул взором видимый ему мир и удивился происшедшей перемене.
Пропал отягощенный розами куст, пропали кипарисы, окаймляющие верхнюю террасу, и гранатовое дерево, и белая статуя в зелени, да и сама зелень. Поплыла вместо этого всего какая-то багровая гуща, в ней закачались водоросли и двинулись куда-то, а вместе с ними двинулся и сам Пилат. Теперь его уносил, удушая и обжигая, самый страшный гнев, гнев бессилия.
Он холодною влажною рукою рванул пряжку с ворота плаща, и та упала на песок. Темные глаза первосвященника блеснули, и, не хуже, чем ранее прокуратор, он выразил на своем лице удивление. Может ли это быть?
Мы привыкли к тому, что римский прокуратор выбирает слова, прежде чем что-нибудь сказать. Не услышал бы нас кто-нибудь, игемон? Пилат мертвыми глазами посмотрел на первосвященника и, оскалившись, изобразил улыбку.
Кто же может услышать нас сейчас здесь? Разве я похож на юного бродячего юродивого, которого сегодня казнят? Мальчик ли я, Каифа?
Знаю, что говорю и где говорю. Оцеплен сад, оцеплен дворец, так что и мышь не проникнет ни в какую щель! Да не только мышь, не проникнет даже этот, как его...
Кстати, ты знаешь такого, первосвященник? Так знай же, что не будет тебе, первосвященник, отныне покоя! Ни тебе, ни народу твоему, — и Пилат указал вдаль направо, туда, где в высоте пылал храм, — это я тебе говорю — Пилат Понтийский, всадник Золотое Копье!
Он вознес руку к небу и продолжал: — Знает народ иудейский, что ты ненавидишь его лютой ненавистью и много мучений ты ему причинишь, но вовсе ты его не погубишь! Защитит его бог! Услышит нас, услышит всемогущий кесарь, укроет нас от губителя Пилата!
Не нужно было подбирать слова. Теперь полетит весть от меня, да не наместнику в Антиохию и не в Рим, а прямо на Капрею, самому императору, весть о том, как вы заведомых мятежников в Ершалаиме прячете от смерти. И не водою из Соломонова пруда, как хотел я для вашей пользы, напою я тогда Ершалаим!
Нет, не водою! Вспомни, как мне пришлось из-за вас снимать со стен щиты с вензелями императора, перемещать войска, пришлось, видишь, самому приехать, глядеть, что у вас тут творится! Вспомни мое слово, первосвященник.
Увидишь ты не одну когорту в Ершалаиме, нет! Придет под стены города полностью легион Фульмината, подойдет арабская конница, тогда услышишь ты горький плач и стенания. Вспомнишь ты тогда спасенного Вар-раввана и пожалеешь, что послал на смерть философа с его мирною проповедью!
Лицо первосвященника покрылось пятнами, глаза горели. Он, подобно прокуратору, улыбнулся, скалясь, и ответил: — Веришь ли ты, прокуратор, сам тому, что сейчас говоришь? Нет, не веришь!
Не мир, не мир принес нам обольститель народа в Ершалаим, и ты, всадник, это прекрасно понимаешь. Ты хотел его выпустить затем, чтобы он смутил народ, над верою надругался и подвел народ под римские мечи! Но я, первосвященник иудейский, покуда жив, не дам на поругание веру и защищу народ!
Ты слышишь, Пилат? Каифа смолк, и прокуратор услыхал опять как бы шум моря, подкатывающего к самым стенам сада Ирода великого. Этот шум поднимался снизу к ногам и в лицо прокуратору.
А за спиной у него, там, за крыльями дворца, слышались тревожные трубные сигналы, тяжкий хруст сотен ног, железное бряцание, — тут прокуратор понял, что римская пехота уже выходит, согласно его приказу, стремясь на страшный для бунтовщиков и разбойников предсмертный парад. Прокуратор тыльной стороной кисти руки вытер мокрый, холодный лоб, поглядел на землю, потом, прищурившись, в небо, увидел, что раскаленный шар почти над самой его головою, а тень Каифы совсем съежилась у львиного хвоста, и сказал тихо и равнодушно: — Дело идет к полудню. Мы увлеклись беседою, а между тем надо продолжать.
В изысканных выражениях извинившись перед первосвященником, он попросил его присесть на скамью в тени магнолии и обождать, пока он вызовет остальных лиц, нужных для последнего краткого совещания, и отдаст еще одно распоряжение, связанное с казнью. Каифа вежливо поклонился, приложив руку к сердцу, и остался в саду, а Пилат вернулся на балкон. Там ожидавшему его секретарю он велел пригласить в сад легата легиона, трибуна когорты, а также двух членов Синедриона и начальника храмовой стражи, ожидавших вызова на следующей нижней террасе сада в круглой беседке с фонтаном.
К этому Пилат добавил, что он тотчас выйдет и сам, и удалился внутрь дворца. Пока секретарь собирал совещание, прокуратор в затененной от солнца темными шторами комнате имел свидание с каким-то человеком, лицо которого было наполовину прикрыто капюшоном, хотя в комнате лучи солнца и не могли его беспокоить. Свидание это было чрезвычайно кратко.
Прокуратор тихо сказал человеку несколько слов, после чего тот удалился, а Пилат через колоннаду прошел в сад. Там в присутствии всех, кого он желал видеть, прокуратор торжественно и сухо подтвердил, что он утверждает смертный приговор Иешуа Га-Ноцри, и официально осведомился у членов Синедриона о том, кого из преступников угодно оставить в живых. Получив ответ, что это — Вар-равван, прокуратор сказал: — Очень хорошо, — и велел секретарю тут же занести это в протокол, сжал в руке поднятую секретарем с песка пряжку и торжественно сказал: — Пора!
Тут все присутствующие тронулись вниз по широкой мраморной лестнице меж стен роз, источавших одуряющий аромат, спускаясь все ниже и ниже к дворцовой стене, к воротам, выходящим на большую, гладко вымощенную площадь, в конце которой виднелись колонны и статуи Ершалаимского ристалища. Лишь только группа, выйдя из сада на площадь, поднялась на обширный царящий над площадью каменный помост, Пилат, оглядываясь сквозь прищуренные веки, разобрался в обстановке. То пространство, которое он только что прошел, то есть пространство от дворцовой стены до помоста, было пусто, но зато впереди себя Пилат площади уже не увидел — ее съела толпа.
Она залила бы и самый помост, и то очищенное пространство, если бы тройной ряд себастийских солдат по левую руку Пилата и солдат итурейской вспомогательной когорты по правую — не держал ее. Итак, Пилат поднялся на помост, сжимая машинально в кулаке ненужную пряжку и щурясь. Щурился прокуратор не оттого, что солнце жгло ему глаза, нет!
Он не хотел почему-то видеть группу осужденных, которых, как он это прекрасно знал, сейчас вслед за ним возводят на помост. Лишь только белый плащ с багряной подбивкой возник в высоте на каменном утесе над краем человеческого моря, незрячему Пилату в уши ударила звуковая волна: «Га-а-а... Волна не дошла до низшей точки и неожиданно стала опять вырастать и, качаясь, поднялась выше первой, и на второй волне, как на морском валу вскипает пена, вскипел свист и отдельные, сквозь гром различимые, женские стоны.
Он выждал некоторое время, зная, что никакою силой нельзя заставить умолкнуть толпу, пока она не выдохнет все, что накопилось у нее внутри, и не смолкнет сама. И когда этот момент наступил, прокуратор выбросил вверх правую руку, и последний шум сдуло с толпы. Тогда Пилат набрал, сколько мог, горячего воздуха в грудь и закричал, и сорванный его голос понесло над тысячами голов: — Именем кесаря императора!
Тут в уши ему ударил несколько раз железный рубленый крик — в когортах, взбросив вверх копья и значки, страшно прокричали солдаты: — Да здравствует кесарь! Пилат задрал голову и уткнул ее прямо в солнце. Под веками у него вспыхнул зеленый огонь, от него загорелся мозг, и над толпою полетели хриплые арамейские слова: — Четверо преступников, арестованных в Ершалаиме за убийства, подстрекательства к мятежу и оскорбление законов и веры, приговорены к позорной казни — повешению на столбах!
И эта казнь сейчас совершится на Лысой Горе! Вот они перед вами! Пилат указал вправо рукой, не видя никаких преступников, но зная, что они там, на месте, где им нужно быть.
Толпа ответила длинным гулом как бы удивления или облегчения. Когда же он потух, Пилат продолжал: — Но казнены из них будут только трое, ибо, согласно закону и обычаю, в честь праздника пасхи одному из осужденных, по выбору Малого Синедриона и по утверждению римской власти, великодушный кесарь император возвращает его презренную жизнь! Пилат выкрикивал слова и в то же время слушал, как на смену гулу идет великая тишина.
Теперь ни вздоха, ни шороха не доносилось до его ушей, и даже настало мгновение, когда Пилату показалось, что все кругом вообще исчезло. Ненавидимый им город умер, и только он один стоит, сжигаемый отвесными лучами, упершись лицом в небо. Пилат еще придержал тишину, а потом начал выкрикивать: — Имя того, кого сейчас при вас отпустят на свободу...
Он сделал еще одну паузу, задерживая имя, проверяя, все ли сказал, потому что знал, что мертвый город воскреснет после произнесения имени счастливца и никакие дальнейшие слова слышны быть не могут. Тут ему показалось, что солнце, зазвенев, лопнуло над ним и залило ему огнем уши. В этом огне бушевали рев, визги, стоны, хохот и свист.
Пилат повернулся и пошел по мосту назад к ступеням, не глядя ни на что, кроме разноцветных шашек настила под ногами, чтобы не оступиться. Он знал, что теперь у него за спиною на помост градом летят бронзовые монеты, финики, что в воющей толпе люди, давя друг друга, лезут на плечи, чтобы увидеть своими глазами чудо — как человек, который уже был в руках смерти, вырвался из этих рук! Как легионеры снимают с него веревки, невольно причиняя ему жгучую боль в вывихнутых на допросе руках, как он, морщась и охая, все же улыбается бессмысленной сумасшедшей улыбкой.
Он знал, что в это же время конвой ведет к боковым ступеням троих со связанными руками, чтобы выводить их на дорогу, ведущую на запад, за город, к Лысой Горе. Лишь оказавшись за помостом, в тылу его, Пилат открыл глаза, зная, что он теперь в безопасности — осужденных он видеть уже не мог. К стону начинавшей утихать толпы примешивались теперь и были различимы пронзительные выкрики глашатаев, повторявших одни на арамейском, другие на греческом языках все то, что прокричал с помоста прокуратор.
Кроме того, до слуха долетел дробный, стрекочущий и приближающийся конский топот и труба, что-то коротко и весело прокричавшая. Этим звукам ответил сверлящий свист мальчишек с кровель домов улицы, выводящей с базара на гипподромскую площадь, и крики «берегись! Солдат, одиноко стоявший в очищенном пространстве площади со значком в руке, тревожно взмахнул им, и тогда прокуратор, легат легиона, секретарь и конвой остановились.
Кавалерийская ала, забирая все шире рыси, вылетела на площадь, чтобы пересечь ее в сторонке, минуя скопище народа, и по переулку под каменной стеной, по которой стлался виноград, кратчайшей дорогой проскакать к Лысой Горе. Летящий рысью маленький, как мальчик, темный, как мулат, командир алы — сириец, равняясь с Пилатом, что-то тонко выкрикнул и выхватил из ножен меч. Злая вороная взмокшая лошадь шарахнулась, поднялась на дыбы.
Вбросив меч в ножны, командир ударил плетью лошадь по шее, выровнял ее и поскакал в переулок, переходя в галоп. За ним по три в ряд полетели всадники в туче пыли, запрыгали кончики легких бамбуковых пик, мимо прокуратора понеслись казавшиеся особо смуглыми под белыми тюрбанами лица с весело оскаленными, сверкающими зубами. Поднимая до неба пыль, ала ворвалась в переулок, и мимо Пилата последним проскакал солдат с пылающей на солнце трубою за спиной.
Закрываясь от пыли рукой и недовольно морща лицо, Пилат двинулся дальше, устремляясь к воротам дворцового сада, а за ним двинулся легат, секретарь и конвой. Было около десяти часов утра. Глава 3.
Седьмое доказательство — Да, было около десяти часов утра, досточтимый Иван Николаевич, — сказал профессор. Поэт провел рукою по лицу, как человек, только что очнувшийся, и увидел, что на Патриарших вечер. Вода в пруде почернела, и легкая лодочка уже скользила по ней, и слышался плеск весла и смешки какой-то гражданки в лодочке.
В аллеях на скамейках появилась публика, но опять-таки на всех трех сторонах квадрата, кроме той, где были наши собеседники. Небо над Москвой как бы выцвело, и совершенно отчетливо была видна в высоте полная луна, но еще не золотая, а белая. Дышать стало гораздо легче, и голоса под липами звучали мягче, по-вечернему.
А может, это и не он рассказывал, а просто я заснул и все это мне приснилось? Это может кто подтвердить! Те наклонились к нему с обеих сторон, и он сказал, но уже без всякого акцента, который у него, черт знает почему, то пропадал, то появлялся: — Дело в том...
И на балконе был у Понтия Пилата, и в саду, когда он с Каифой разговаривал, и на помосте, но только тайно, инкогнито, так сказать, так что прошу вас — никому ни слова и полный секрет!.. Наступило молчание, и Берлиоз побледнел. Вот так история!
Берлиоз тотчас сообразил, что следует делать. Откинувшись на спинку скамьи, он за спиною профессора замигал Бездомному, — не противоречь, мол, ему, — но растерявшийся поэт этих сигналов не понял. Даже очень возможно, и Понтий Пилат, и балкон, и тому подобное...
А вы одни приехали или с супругой? Вы где остановились? Нигде, — ответил полоумный немец, тоскливо и дико блуждая зеленым глазом по Патриаршим прудам.
А в «Метрополе» чудесные номера, это первоклассная гостиница... Перестаньте вы психовать. Тут безумный расхохотался так, что из липы над головами сидящих выпорхнул воробей.
Ведь вы не знаете города... План Берлиоза следует признать правильным: нужно было добежать до ближайшего телефона-автомата и сообщить в бюро иностранцев о том, что вот, мол, приезжий из-за границы консультант сидит на Патриарших прудах в состоянии явно ненормальном. Так вот, необходимо принять меры, а то получается какая-то неприятная чепуха.
Ну что же, позвоните, — печально согласился больной и вдруг страстно попросил: — Но умоляю вас на прощанье, поверьте хоть в то, что дьявол существует! О большем я уж вас и не прошу. Имейте в виду, что на это существует седьмое доказательство, и уж самое надежное!
И вам оно сейчас будет предъявлено. А профессор тотчас же как будто выздоровел и посветлел. Тот вздрогнул, обернулся, но успокоил себя мыслью, что его имя и отчество известны профессору также из каких-нибудь газет.
А профессор прокричал, сложив руки рупором: — Не прикажете ли, я велю сейчас дать телеграмму вашему дяде в Киев? И опять передернуло Берлиоза. Откуда же сумасшедший знает о существовании Киевского дяди?
Ведь об этом ни в каких газетах, уж наверно, ничего не сказано. Эге-ге, уж не прав ли Бездомный? А ну как документы эти липовые?
Ах, до чего странный субъект. Звонить, звонить! Сейчас же звонить!
Его быстро разъяснят! И, ничего не слушая более, Берлиоз побежал дальше. Тут у самого выхода на Бронную со скамейки навстречу редактору поднялся в точности тот самый гражданин, что тогда при свете солнца вылепился из жирного зноя.
Только сейчас он был уже не воздушный, а обыкновенный, плотский, и в начинающихся сумерках Берлиоз отчетливо разглядел, что усишки у него, как куриные перья, глазки маленькие, иронические и полупьяные, а брючки клетчатые, подтянутые настолько, что видны грязные белые носки.
Пожаловаться Ночь с 30 апреля на 1 мая - Вальпургиева ночь. Известно, что действие романа Булгакова «Мастер и Маргарита» разворачивается на Страстной неделе. Булгаков нигде не упоминает числа и год, в котором происходит действие романа упоминаются лишь месяц и дни недели. Есть несколько разных версий на тему времени действия романа. Стоит заметить, что в романе перемешаны детали московской жизни, характерные и для 20-х , и для более поздних 30-х годов, что не позволяет по этим косвенным признакам определиться во времени. Астролог Павел Глоба провёл свой анализ произведения для уточнения времени действия романа и предложил свой интересный вариант с убедительными выводам. Действие романа, по мнению Павла Глобы, разворачивается в 1926 году. Вальпургиева ночь 30 апреля-1 мая в 1926 году приходится на ночь с пятницы на субботу Страстной недели.
День святой Вальпургии совпал со Страстной православной субботой. Пасха - 2 мая. В романе отмечается , что Вальпургиева ночь проходит в полнолуние, что также подтверждается астрономическими сведениями за 1926 год в 1926 году полнолуние было 28 апреля, и 2-3 дня до и после него Луна наблюдается как полная. Полная Луна для Булгакова- важный образ, на котором он неоднократно, на протяжении всего романа, настойчиво фокусирует внимание читателей. Именно в Вальпургиеву ночь Маргарита и ее домработница Наташа летали на меловую гору Броккен, и затем были на балу сатаны. А на следующую ночь, Пасхальную, Воланд со своей свитой, вместе с Мастером и Маргаритой, попрощавшись с городом, покинули Москву. На это соединение двух значимых мистических дат астролог Павел Глоба обратил внимание, как на очень важный момент, подчеркивающий общий замысел романа. Булгаков показывает в своём произведении, что в жизни темные и светлые силы - это неразделимые, причудливо переплетенные части единого целого, они могут трансформироваться из одного в другое, и часто бывает сложно понять, где светлые силы, а где темные, что есть добро, и что есть зло. Главное, человек должен жить в гармонии со своими собственными светом и тенью.
Стоит обратить внимание на интересный факт: в этом году, как и в романе Булгакова, день святой Вальпургии совпал со Страстной православной субботой. Глоба, Б. Романов «Когда же сатана посетил Москву и проверил, как там идут дела? Это произошло со среды 28 апреля по воскресенье 2 мая 1926 года! Все биографы и мемуаристы уверенно сходятся в том, что основной замысел романа уже сложился у Булгакова к 1928 году.
В них детально разобрался Б. Беспристрастное открытие истины» 1923 , с которой Булгаков, возможно, спорит. Пьеса убежденного атеиста написана как разоблачение — в ней Иисус не только обычный человек, но и манипулятор, участник политических интриг, то есть по характеру прямая противоположность булгаковского героя. Иешуа Га-Ноцри вместо Иисуса, Ершалаим вместо Иерусалима должны звучать как более исторически верные варианты.
Евангелисты спародированы в фигуре Левия Матвея, который по своей инициативе записывает слова Иешуа — и, видимо, ему нельзя доверять. Решительно ничего из того, что там написано, я не говорил. Я его умолял: сожги ты бога ради свой пергамент! Пергамент Левия Матвея — еще один вставной текст в романе, но он появляется только отрывочными фразами, которые читает Пилат. Он не совершает чудес и не воскресает.
Однако диавол не знает ее и только попустительством Божиим способен совершать то, что задумал. Он знает лишь то будущее, которое приуготовил он сам. Поэтому Воланд не предугадывает, а предустраивает события. Это нужно иметь в виду, чтобы правильно понять смысл всех тех происшествий, которые начнут разворачиваться на Патриарших прудах и продолжатся в течение трех суток в Москве. Но поступать так диавол может только тогда, когда человек, несущий в себе образ Божий, сам совершает какой-то определенный проступок или вершит свою волю, то есть оказывается уязвим.
Если человек творит Божественную волю «Отче наш… да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли» , то никакая нечистая сила ему не страшна. Но если человек проявляет самовластие или отказывается от Бога, то он становится легким орудием диавола. И это совершенно четко прослеживается уже в начале романа «Мастер и Маргарита». События на Патриарших прудах начинаются в среду, знойным майским вечером, когда закатное солнце еще отражается в окнах зданий. Это соответствует приблизительно 18 часам — началу вечерней церковной службы, когда служится и утреня наступающего дня. И вечерние происшествия на Патриарших продолжатся событиями следующего утра. Получается, что события в Москве разворачиваются параллельно богослужениям в храме. Итак, что же происходит на Патриарших прудах? Два советских человека — Иван Бездомный и Михаил Берлиоз — обсуждают весьма важную проблему: существовал ли Иисус Христос. Берлиоз, маститый советский писатель и редактор литературного журнала, счел своим долгом доказать молодому поэту Ивану Бездомному ему была заказана антирелигиозная поэма, но как он ни старался очернить Христа, Спаситель в сочинении получился «ну, совершенно живой» , что Иисус Христос никогда не существовал.
Иными словами, почти через два тысячелетия весной на Патриарших прудах происходит новый отказ от Христа, то есть очередное Его предательство! В этой сцене черт поминается трижды. И лишь только Берлиоз чертыхнулся в первый раз, как «знойный воздух сгустился перед ним, и соткался из этого воздуха прозрачный гражданин престранного вида»; «Фу ты, черт! Помянет нечистого и Иван, когда Воланд, заинтересованный разговором, подсел к ним. Во время крещения человек во всеуслышание трижды отрекается пред Богом от сатаны; у Булгакова герои трижды призывают диавола, отрекаясь от Христа перед ним. Судя по композиции романа, именно московские, а не ершалаимские события, повествование о которых начнется в конце первой главы и продолжится во второй, выводит Булгаков на первый — смысловой — план. Соответственно, как и их главного устроителя — мессира Воланда. Возникает вопрос: а зачем Воланд появляется в Москве? Уж, явно, не только для того, чтобы продемонстрировать свои фокусы или дать ежегодный бал. Для этой цели подошел бы любой другой город мира: не случайно в конце романа Азазелло замечает, что ему больше нравится Рим — «вечный город».
Между тем, появление Воланда в Москве — это главный смысловой узел романа, который до конца так и не развязан. Испокон века человечество находилось в ожидании конца света, но никто, в соответствии с Библией, не знает, когда он наступит: «О дне же том и часе никто не знает, ни Ангелы небесные, а только Отец Мой один» Мф. Православное сознание русских было особенно эсхатологическим. Сначала Страшный суд ожидали в 1037 году[1], но конец света не наступил, и в первый 50-летний юбилей крещения Руси Иларион, будущий митрополит Киевский, сформулировал русскую идею: предназначение русских — сохранение Православия до Страшного суда. Предел времени полагали по истечении 7000 лет от сотворения мира, то есть на 1492 год от Рождества Христова[2]. Однако и в конце XV века ничего не произошло, и тогда в начале XVI века появилась новая эсхатологическая теория — «Москва — третий Рим»[3]. Очередные эсхатологические ожидания приходились уже на ХХ век, поэтому Воланд и появляется в 1920—1930-е годы в Москве — новом Иерусалиме, чтобы увидеть, как москвичи выполняют свое основное предназначение — хранят православную веру. И сталкивается с тем, что новый Иерусалим стал атеистическим городом! Это и потрясло, и восхитило его: «Ах, какая прелесть! Однако, отрицая бытие Бога, «инженеры человеческих душ», советские писатели, заодно отрицают и существование диавола!
А с этим он уж никак смириться не мог. Поэтому Воланду и приходится доказывать существование Иисуса Христа, тем самым и свое собственное. Но как диаволможет свидетельствовать о Боге? И в пользу кого? Характерная деталь: повествование о пятом прокураторе Иудеи Понтии Пилате и бродячем философе Иешуа Га-Ноцри начинает в конце первой главы сам Воланд, хотя роман о них написал Мастер. Одна из основных тем романа Мастера о Понтии Пилате — тема предательства. Одной из основных тем «московского романа» также становится тема предательства, и прежде всего предательства Христа. Иуда загодя получил 30 сребреников за свое злодеяние. Мастер в грязной корзине с бельем обнаружил облигацию, которую ему дали на прежнем месте работы, в музее, и выиграл 100 тысяч. Теперь у него появилась возможность свободно работать и написать прелестный роман о Понтии Пилате.
То есть он тоже получил свои 30 сребреников, правда, они выразились теперь в 100 тысячах рублей — новая цена за предательство Христа. Что же происходит в Ершалаиме? К Понтию Пилату приводят некоего бродячего философа. С этого момента начинают проявляться основные прелести романа Булгакова. Михаил Афанасьевич, безусловно, был религиозно образованным человеком. Он закончил 1-ю киевскую гимназию, где изучал закон Божий и историю Ветхого и Нового Заветов. Его отец был доцентом, а в конце жизни и профессором Киевской духовной академии. Спустя три года после смерти отца, в 1910 году, по достижении совершеннолетия, Михаил навсегда снял свой нательный крестик. Все: Булгаковосознанно отказался от Бога! В романе есть один эпизод с Мастером: он взглянул на иконку с изображением ангела-хранителя и увидел, что ангел отвернулся от него.
Как и его создатель, Михаил Булгаков, Мастер тоже отказался от своего ангела-хранителя, поскольку отказался от своего имени, данного ему при крещении. На долю Булгакова, как и Мастера, выпало много различных испытаний, и у него была своя Маргарита — Елена Сергеевна Шиловская, послужившая прообразом литературной героини. Наблюдается интересное «совпадение» начальных букв «М» в именах двух сочинителей: Мастер и Михаил Булгаков. Следует вспомнить и архангела Михаила, в честь которого был назван при крещении Булгаков. Архангел Михаил вместо Люцифера возглавил ангельские небесные силы. Но Булгаков откажется от архангела Михаила, а в 1920-е годы увлечется диавольской темой и задумает роман о диаволе — эта тема уже до конца жизни не отпустит писателя. В середине 1920-х годов Булгаков был весьма удачливым журналистом и драматургом. Его пьеса «Зойкина квартира» шла в театре им. Когда же он взялся за роман о диаволе, все переменилось: к концу 1929 года у Булгакова не стало средств к существованию: его произведения не печатали, пьесы не ставили, постоянной работы не было. Куда бы он ни обращался, ему вежливо отказывали.
И Мастер Булгаков отчаялся! Выходит, что, при желании, роман можно было бы легко восстановить по началу фраз? Напрашивается параллель с самим Мастером, сжегшим рукопись своего сочинения, но признавшимся Маргарите, что он помнит ее наизусть. Воланд же заметит: «Рукописи не горят». Булгаковский поступок напоминает поступок Н. Гоголя, которого Михаил Афанасьевич считал своим учителем в литературе. Гоголь сжег свое последнее творение — второй том «Мертвых душ». Может быть, побоявшись ответственности за высказанное слово: его духовный наставник отец Матфей Константиновский заметил как-то, что за каждое слово писатель ответит пред Богом на Страшном суде. Чего же испугался отказавшийся от Бога Булгаков?
О чем на самом деле роман «Мастер и Маргарита» и есть ли у его персонажей реальные прототипы
Действие романа "Мастер и Маргарита" происходит в двух мирах: в Москве в сталинскую эпоху (1920-1930-е гг.) и в городе Ершалаим в Иудее во времена Иисуса Христа. Михаил Булгаков не успел закончить работу над своим последним романом «Мастер и Маргарита» из-за ранней смерти. Роман "Мастер и Маргарита" был написан Михаилом Афанасьевичем Булгаковым 70 лет назад, но до сих пор он остается спорной страницей русской литературы. Зачем в романе "Мастер и Маргарита"психбольница изображается такой продвинутой, какая в этом цель Булгакова? Таким образом, нижний предел времени действия в романе поднимается до 1936 года.
Хронотоп в романе М.А. Булгакова "Мастер и Маргарита"
Роман «Мастер и Маргарита» Булгакова (1928-1940) – книга в книге. Роман «Мастер и Маргарита» Булгакова (1928-1940) – книга в книге. В эпилоге романа полнолуние, во время которого происходит действие, названо праздничным, при этом напрашивается версия о том, что под праздником имеется в виду Пасха, наиболее вероятно — православная Пасха. Роман «Мастер и Маргарита» стал не только наиболее известным произведением Михаила Афанасьевича Булгакова, но и одной из самых таинственных книг XX века. Каждый читатель «Мастера и Маргариты» задавался вопросом – когда происходят действия романа?