Как рассказала сестра Хамматова Readovka, когда Руслан возвращался в гараж, его остановили трое вооруженных мужчин в обмундировании.
Главный редактор «Реадовка.ру» Алексей Костылев сообщил скорой блокировке сайта издания
После этого «Реадовка» ещё несколько раз выпускала расследования о жизни единороса. Редакция Keytown считает события вокруг Readovka. Несмотря на непростые отношения Keytown основали бывшие редактора «Реадовки» , мы полностью поддерживаем коллег и выступаем против любого препятствования журналисткой деятельности. Поделитесь новостью в социальных сетях Оставьте комментарий Чтобы ответить, войдите под своим аккаунтом.
За день до этого у СМИ состоялся суд с депутатом Саблиным, где он потребовал удалить уже другую публикацию о принадлежащей ему яхте, которую он также не указал в декларации о доходах. Но никаких требований о блокировке сайта судьей озвучено не было.
Шведов: Вот шел первый месяц с вашими крошечными капиталами начальными. Как дальше все пошло? Костылев: Тяжело. Конечно, было тяжело в эти первые месяцы. Реально, там ребята какие-то из Смоленска работали, мы что-то успевали и такой тяжелый был период. Герасименко: А как технически выглядело? Как в редакции решили? Все, выходим на федеральный уровень едем в Москву, а на контенте это как отразилось? В чем смысл был выхода на федеральный уровень? Стали брать истории не только региональные? Костылев: Ну, к примеру. Это 18—19 год. Это уже после Daily Storm прошло месяцев 7—8, еще ребята не переехали. Вот с того момента, про который я рассказал, и до того момента, как мы худо-бедно открыли редакцию в августе позапрошлого года. Прошло полтора года. То есть эти полтора года мы что-то делали из Смоленска. У меня здесь была жена с ребенком, я, грубо говоря, три дня в Москве, четыре дня там, это был такой режим в течение полутора лет. Герасименко: Это было такой вашей историей, с которой вас все цитировали, Медуза про вас написала. Костылев: Для нас это был шоковый момент. Я сейчас объясню почему: потому что не поняли, как эта московская медийка работает, то есть нам действительно просто написали в сообщество. Шведов: Вы не ожидали, что это будет такой большой эффект от этой истории? Костылев: Да мы вообще не понимали, что дальше будет. Просто стали про это писать. Мы стали регулярно выдавать про это материалы. Ну вот прям регулярно. Когда мне написали с какого-то фейкового аккаунта и предложили серьезные деньги, чтобы мы про это не писали, я сразу понял, что надо бить в эту точку. Но я также внезапно понял, что на это предложение отказом ответили не все, потому что никто, кроме нас, про это не стал писать. Иллюстрация к расследованию Readovka о дизентерии в Москве Шведов: Вы как раньше не боялись базарных мужиков, не побоялись эту тему писать, получается. Костылев: Ну конечно, было опасно писать. Герасименко: Хорошо, а как появилась Соболь в этой истории и Медуза? Костылев: Мы писали недели три, никто эту тему не подхватывает, а мы сидим и не понимаем. Ну это большой скандал с кучей пострадавших, какой-то вопиющий случай, а все делают вид, что ничего не произошло! Вообще все. Я думаю, что вообще происходит? В определенный момент мы понимаем, что эту битву сейчас проиграем, а здесь еще нужно понимать такой чисто моральный момент: на связи с нами уже не одна мама, а все эти мамы. Мы съездили, с ними поговорили, посмотрели им в глаза, они говорят: помогите. Герасименко: А вы в Москве ездили? Костылев: Мы, конечно, делали репортаж, все подсняли. Смотрим, а что делать-то? Мы раскопали всю схему, полностью проследили все цепочки, как это бьется с компаниями Пригожина. Где какие ошибки, какой детский сад непосредственно, почему именно эти пострадали. Все вообще нашли, полностью провели расследование от начала и до конца. И никто ничего. И тогда я просто стал звонить всем подряд из Смоленска и говорить: ребята, подхватите тему, это ж неправильно, мы журналисты. Мы должны помогать людям, и... И никто ничего не сделал. И тут внезапно вырисовывается на горизонте Люба Соболь, говорит: вот да, нам интересно. Герасименко: Решает поговорить по телефону? Костылев: В телеграме. И при том при всем, что я тогда уже испытывал громадный скепсис к этой навальновской истории, у нас просто не осталось другого выбора. Я понимал, что нас кинет. Да, она обещала на берегу, что будет везде указывать, что это наше расследование. А никто из матерей не хотел даже близко к ней подходить. Мы поняли для себя, что ничего иначе не получится и поэтому познакомили ее с этими родителями, по полочкам разложили ей все эти цепочки юридически. При том что она хоть и юрист, у меня есть большие сомнения в ее реальных познаниях. Ну то есть все ей сделали. Она в первом своем выпуске указала разок на нас ссылочку, дальше стала всем рассказывать, какое она провела расследование. Герасименко: Ну, она политик. Костылев: Ну она кинула. Здесь к ней вопросов очень много. Потому что с точки зрения такой моральной, она не имела права так поступить. Просто взяла и стала рассказывать, что это она. Не она, начнем с этого. Это мы. Герасименко: Возможно, мы получим какую-то реакцию от Любы Соболь после этого подкаста. Костылев: Ну она получила от Евгения Викторовича хорошую реакцию на 70 миллионов. Шведов: А к вам приходил Евгений Викторович? Костылев: Они нас только троллили через свою официальную пресс-службу, ведь во многом, если кто помнит, отвечали только на наши сообщения. И вот эта история с кепкой Пригожина — это ответ на наши еще сообщения, а не то что делала она. Но Люба получила нормальный штрафчик от него. Герасименко: А что с Медузой-то в итоге? Костылев: Естественно, мы параллельно писали в Медузу. Мне там написал какой-то аккаунт Иван Г. Герасименко: Тот самый Иван Г.? Костылев: А я не знал, что это Голунов на тот момент. Что-то у меня стал расспрашивать и выдал, конечно, потрясающую чушь, у меня было много вопросов к этому материалу. Герасименко: Никто не верил, наверное? Костылев: А это Москва, здесь никто не верит, что кто-то может что-то делать не за деньги. Это для меня тогда был принципиальный момент, когда я для себя понял: в Москве никто никогда не поверит, что ты делаешь хоть что-то не за деньги. И бесполезно пытаться кого-то убеждать, я по этому поводу сейчас даже не переживаю. Герасименко: А вы сами верите в такое, кроме себя самого? Костылев: Да мне как-то на самом деле относительно все равно, кто что делает. Есть фактура, каждый раз в медийке ты совершаешь выбор: ты пишешь или не пишешь, вот и все. Остальное по сути неважно, кто что говорит. Говорить всегда будут, и вот эта волна негатива, которая по нам сейчас тоже работает, — по «обиженкам», про которых мы успели написать, — в свое время она была даже больше. Ничего страшного в этом я не вижу. Это побочный эффект той деятельности, которую мы ведем. Настоящая журналистика она такая, и ты должен быть готов, что тебя будут постоянно покусывать. Возможно, это слухи, что вы хотели, чтобы Тинькофф банк поучаствовал в проекте, но они как-то не пошли на переговоры. Поэтому количество негативных сообщений о Тинькофф банке зашкаливает. Я погуглила: около 700 этих сообщений — каждый сбой, каждая неудача в СММ и именно Тинькофф банк и никакого другого. Костылев: История, которой у меня не было с 14—15 года со времен ребят, которые могли зайти с рынка. Я с представителями Тинькофф общался два раза. Один раз на ПМЭФе — мы просто поговорили про возможное сотрудничество. Второй раз мне написал знакомый журналист, работающий в одном госмедиа, который, по понятным причинам, про это написать не может. Он рассказал мне свой кейс, как ему Тинькофф предложили деньги за то, чтобы он исправил свой отзыв. Они напортачили, он написал отзыв негативный, они к нему пришли и говорят: вот тебе две тысячи, просто исправь, чтобы он был позитивный. Я обратился к ним, говорю, мы хотим написать, прокомментируйте, пожалуйста. Бросил трубку и заблокировал. Я такой: что за дичь? Герасименко: А вы в пресс-службу позвонили? Костылев: Ну я не буду говорить, кому конкретно. Герасименко: Ну в смысле, вы кому-то конкретному звонили? Костылев: Да, этот человек знает, про кого я говорю. Он это услышит, но просто я был в таком шоке, думаю, что вообще произошло сейчас? Ребят, вы что себе позволяете? Герасименко: Вы разозлились? Герасименко: И поэтому 500 сообщений про Тинькофф? Так со мной нельзя, я был в шоке от этой истории, и я до сих пор в шоке. Герасименко: Хорошо, а когда вы переехали в Москву, и с первым этим скупом про дизентерию стали известны, ну известны шире, чем были. Костылев: Да, все до сих пор мне иногда звонят и таинственным голосом спрашивают: ну что, как там Евгений Викторович? Иллюстрация к материалу Readovka о Евгении Пригожине Герасименко: Вы же его похоронили один раз случайно? Костылев: А все считают, что мы пригожинские, в Москве до сих пор звонят, и этот слух настолько укоренился. Герасименко: Подождите, у вас же была история, что самолет с Пригожиным разбился. Костылев: Да, это как бы вот в начале было смех. Раньше вот брались за все, а сейчас? Костылев: Вот вы привели пример, для нас такое уже недопустимо, на таком уровне фактчекинга, то есть в этом году мы не ошиблись вообще ни разу. В прошлом году не помню, может быть в чем-то ошиблись. Хотя многие вещи, конечно, они диктуются интуитивно. Ну то есть это опыт уже, ты понимаешь, может тебя человек здесь обмануть или не может. Герасименко: А вы придумали себе какие-то схемы проверок? Источников становится больше постепенно, ты можешь эту информацию для себя верифицировать, и плюс еще вот хороший пример. Это смерть Зиничева.
Представители Readovka рассказали, что после консультации с юристами решили удалить семь материалов, посвященных деятельности депутата Дмитрия Саблина , и затем уведомили об этом регулятор. В результате Роскомнадзор убрал сайт из реестра запрещенных в России. Они объяснили, что сделали это в рамках выполнения требований исполнительного производства, выданного Видновским городским судом.
Объясняет Readovka
и это наша жизнь! Телеграмм канал Рядовка, многие пишут Редаовка или Ридовка, смысл один, это то что Вы искали. Главная» Новости» Реадовка смоленск новости. Главная» Новости» Реадовка67 ру новости смоленска. Жалобы на зафиксированы в нескольких регионах России (данные за последние 24 часа). Главная» Новости» Реадовка новости смоленска.
Третья часть эксклюзивного репортажа Readovka из самого сердца подтопленного Орска
| «» | Новости Смоленска — новостной портал | Работа в компании Информация о компании и все открытые вакансии в Смоленске. |
| Публикация #78869 — Readovka (@readovkanews) | Сайт Readovka внесли в реестр запрещенных по решению суда в марте 2020 года по иску депутата «Единой России» Дмитрия Саблина. |
| Идейные правые или обычные вымогатели? Чем Татарстан не угодил изданию Readovka | Тогда же было создано издание Readovka67, которое и сейчас продолжает функционировать, публикуя новости о событиях в Смоленске и Смоленской области [5]. Медиахолдингу также принадлежат издание Readovka. |
Реадовка вк
Иначе говоря, если в ТЦК сочтут психбольного или эпилептика годным, то он неминуемо отправится в войска. Кроме того, на повторную ВВК отправят инвалидов второй и третьей групп, получивших увечья после весны 2022 года. Вполне вероятно, что в эту категорию попадут списанные по ранениям украинские солдаты. Идя на подобные шаги, Киев стремится отправить как можно больше мужчин на фронт. Ведь для того, чтобы умереть за Зеленского, совсем не обязательно быть здоровым. Вчера ВСУшники ударили дроном по автобусу с мирными жителями — жуткие кадры с лежащими на земле пострадавшими расходились в сети. В ходе своего выступления Владимир Путин подчеркнул, что сейчас как никогда важно обеспечивать стабильность и условия для открытости и обновления общественно-политической системы в России. Президент также выразил надежду на укрепление парламентской системы на основе самобытного опыта страны.
Он дважды подавал в суд на Readovka из-за статей о якобы принадлежащей ему яхте и о том, что под его контроль перешла часть акций подмосковного Совхоза имени Ленина. Парламентарий называл сведения в этих публикациях недостоверными. Кроме того, приставы потребовали удаления еще семи статей, посвященных депутату Саблину, при этом исков по ним не было, говорит издатель медиахолдинга Readovka Алексей Костылев: Алексей Костылев издатель медиахолдинга Readovka «Для этого пришлось снять с публикации еще семь материалов, все 2020 года, которые в основном были написаны по следам этого иска в суд. В них упоминалась первая публикация, это послужило основанием для того, чтобы приставы потребовали удаления всех этих публикаций, то есть любое упоминание той статьи. И как мы уже узнали в Роскомнадзоре, чтобы нас убрали из списка запрещенных сайтов, нам нужно было снять эти материалы. Мы посовещались со своими юристами, все-таки это для нас патовая ситуация, потому что по этим всем материалам никаких судебных разбирательств нет, здесь даже оспаривать мы ничего не можем, и решили их снять, все-таки для нас это наиболее безопасный исход этой ситуации, потому как в рамках закона повлиять на ситуацию мы уже не могли.
Перейти к просмотру видео Толпа быдланов избила до полусмерти ветерана и его жену в Ростове — претензии к мужчине у компании возникли из-за того, что он воевал за Россию Владимир — ветеран «Вагнера», награжденный медалью за взятие Бахмута, сейчас находится в отпуске и живет в Ростове-на-Дону. Под вечер мужчина вместе с женой пошли в магазин, где их встретила компания из местной «пивнухи». Подвыпившие ребята, как рассказал Readovka Владимир, подошли к паре поболтать.
Издание отметило, что по этим статьям не было никаких судебных исков. Роскомнадзор 30 августа внес в реестр запрещенной информации страницу сайта Readovka. Readovka тогда уведомила суд, что текст, вывавший претензии депутата, удален, и оплатила 50 тысяч рублей исполнительного сбора за отказ заблокировать сайт по первому постановлению.
Readovka сообщила, что ее сайт разблокирован
В 2014 году Алексеем Костылёвым был основан сайт Readovka в Смоленске, посвящённый событиям в городе. Главная» Новости» Реадовка новости смоленска. Readovka («Ридовка») — российское интернет-издание. Основано в 2011 году в Смоленске как страница в социальной сети «ВКонтакте». В 2014 году его владельцем был создан сайт Readovka, специализирующийся в то время на региональных новостях. Редакция сми «Редакция сетевой газеты Реадовка» по адресу Смоленск, улица Ленина, 13А, показать телефоны.
Роскомнадзор разблокировал сайт Readovka
Роскомнадзор разблокировал сайт издания Readovka на условии удаления семи материалов о депутате Госдумы Дмитрии Саблине. Работа в компании Информация о компании и все открытые вакансии в Смоленске. Жалобы на зафиксированы в нескольких регионах России (данные за последние 24 часа). Роскомнадзор разблокировал сайт Readovka и удалил его из списка запрещенных в России. Редакция сми «Редакция сетевой газеты Реадовка» по адресу Смоленск, улица Ленина, 13А, показать телефоны.
Readovka заблокирует свой сайт 7 июля. Редакция продолжит работу в соцсетях
| Readovka – Telegram | Главная» Новости» Реадовка новости сегодня. |
| READOVKA NEWS - YouTube | На кадрах Readovka – эвакуированные жители Авдеевки и люди, которые целых десять лет находились под оккупацией украинских неонацистов. |
Вакансии компании
- Объясняет Readovka
- Важное в Смоленске | Подсмотрено
- Смотрите также
- Что такое Readovka и кто ее основатель?
- Роскомнадзор разблокировал сайт Readovka
- — отзывы пользователей, народный рейтинг
Популярные посты
- Публикация #78869 — Readovka (@readovkanews)
- Из Википедии — свободной энциклопедии
- Отзывы о компании
- Лента новостей
У нас интересно!
- Регистрация
- Readovka — Википедия
- Идейные правые или обычные вымогатели? Чем Татарстан не угодил изданию Readovka
- Регистрация
Важное в Смоленске
Ни о каком вымогательстве здесь речи не идет. Я к ним обратился за комментарием, а получил какой-то неадекват». О продаже Readovka Костылев говорил следующее: «Меня часто спрашивают: «Что ты будешь делать, когда условный Ковальчук придет и скажет: «На тебе 300 миллионов условных нерублей? Как Readovka стала правым медиа На стриме у того же Кашина основатель издания рассказывал, как Readovka пришла к новостям о мигрантах и ущемлениях русских а это львиная доля контента на сайте : «Началось все с киргизского мальчика. На него очень пошел хороший отклик. Потом Казахстан с языковыми патрулями.
А дальше уже просто пошло-поехало». Он объяснил, мол, первые темы пришли через «ВКонтакте», сообщили читатели. Костылев посетовал, что раньше регулярно сталкивался невозможностью добиться реакции читателей. А в случае с новостями о бесчинствах нерусских «отклик пошел колоссальный». Русского, я бы даже так сказал», — заметил Костылев.
Целевая аудитория: «Наша аудитория — это рассерженный горожанин. Люди от 20 до 60, которые чувствуют эмоциональный отклик по поводу того, что мы пишем». Ответственность за поставку Readovka возложила на «Школьник-ЮЗ».
Украинские пропагандисты вообще запутались с тем, как подавать эту новость, и заявили, что из стрелкового оружия сбивали не наш БПЛА, а «Як-52», по которому с земли палили все те же доблестные ВСУшники. Киберпанк и Первую Мировую, взболтать, но не смешивать 353. Оборона в Новокалиново тает, вопрос отрезания последней трассы снабжения сил украинской армии в селе — это дело нескольких суток, а может, и даже меньше.
Настал черед Соловьёво Практически сразу после успеха в Новобахмутовке подразделения русской армии наскоком освободили село Соловьево к югу от Очеретино, продвинувшись по дороге от Новобахмутовки. В настоящее время бойцы ВС России ведут зачистку остатков противника, пока большая часть группировки сбежала в направлении населенного пункта Сокол. Оттуда ВСУ ведут огонь по нашим военнослужащим.
Я более-менее понял, как все проходит, но мне надоело через 3—4 года. Где-то плюс многие вещи я старался, да и сейчас стараюсь, помогать городу. Потому что мне не нравится то, что происходит вокруг.
Где-то помочь памятник поставить, где-то не допустить точечную застройку, где-то что-то еще. Герасименко: В смысле, деньгами или освещением проблемы? Костылев: Для меня этот вопрос никогда так не стоит. Медиа, если оно решает проблему, говорит, что это проблема, за которую мы взялись. Тогда какая разница, как оно будет это решать? Если надо найти деньги, значит находим деньги.
У нас десятки кейсов в Смоленске. Герасименко: В смысле, сбор объявляете? Костылев: Сборы мы там делали очень часто. Любая проблема — мы берем. Такой пример есть: выхожу из редакции, раз смотрю — дедуля собирает деньги, два смотрю, три. Что-то не то.
Не похож он на нищего. Оказывается, грубо говоря, он сбежал откуда-то, не то в рабстве, не то что. Но у него есть семья. Мы быстренько берем его в охапку, отвозим к волонтерам, они находят его родню и действительно: через 30 лет он воссоединяется с семьей. И таких вот историй маленьких, но хороших было очень много. Но они и сейчас есть, просто я отошел от смоленских дел.
То есть все вышло на какие-то рельсы, мы везде в соцсетях на первом месте, сайт самый посещаемый. Понятное дело, это начинает приносить деньги. Шведов: Но в это время вы уже ничем, кроме медиа, не занимались? Костылев: Да, я сразу. А в первые полгода источником заработков было — это тоже надо упомянуть — я вот когда переехал, занимался продвижением сайтов. Я сделал себе материал, как надо, по всем правилам, и первые полгода полдня мог пописать новости, потом сходить поудалять эту «плесень», вернуться, заработать какие-то деньги, заплатить за этот счет зарплату, при этом оставаться вот так.
Но медиа невозможно ни с чем совмещать. У меня и сейчас есть мысли, как у бизнесмена: открыть какой-то бизнес параллельный, чем-то еще заняться, но я понимаю, что я просто не успею. У меня есть агентство сейчас коммуникационное, оно пиаровское, но оно по философии схоже. Например, даже эти пиар-истории, которыми интереснее заниматься, чем просто новостной медийностью. Коммуникационное агентство «Ready» Шведов: То есть оно возникло уже позже, получается? Костылев: Позже.
Это где-то в 16—17 году, когда я думал, что делать дальше. Я завел агентство, мы начали заниматься комплексным обслуживанием, именно классическим пиаром: отчеты, соцсетки. Понятное дело, за счет влияния Readovka я мог выходить напрямую на определенных людей, которым нужны услуги агентства. И в принципе так все устроено и сейчас и по всей стране. У кого-то есть выход на определенного человека, он может предложить свои услуги. Шведов: А с точки зрения финансовых показателей было эффективнее пиаром зарабатывать или изданием?
Костылев: Смотрите, Смоленск — очень бедный город. Планка того, что ты там можешь заработать, очень невелика. Герасименко: А давайте по бюджету назовем. Вот перед тем, как вы вышли на федералку, какой бюджет был у издания? Или сколько вы зарабатывали? Костылев: На сколько я в плюс выходил?
Да вообще не выходили практически ни на сколько. Герасименко: А ели вы на что? Костылев: Не, ну как бы на жизнь-то хватало. Но если мы говорим про бюджет издания, то я вот переезжал, делал первую редакцию тогда, когда я мог хотя бы 200—300 тысяч из своего бюджета вложить. И чтобы хотя бы это была возможность заплатить за месяц зарплату трем сотрудникам и снять офис элементарный. Я даже вру: два человека со мной в начале приехали.
Шведов: То есть у вас был горизонт планирования в месяц? Костылев: Да, максимум. Ну два. Это был громадный риск, я долго к этому готовился, решался. Я вот переехал на новый 2018 год и пошел устроился в «Daily Storm» коммерческим директором. Проработал целых полтора месяца у Кашеваровой.
Понятное дело, я вообще не знал, как устроена медийка в Москве, надо было хотя бы посмотреть. У них тогда как раз стартап был, я посидел полтора месяца, посмотрел, уволился и создал канал. Смотрел на эту Москву безумными глазами. Герасименко: Раньше были в Москве или только в Питере? Костылев: Наездами. Герасименко: И как были ощущения?
Вот полтора месяца в «Daily Storm», как у вас были ощущения после тихого Смоленска и своего главредства солидного, устаканенного? Костылев: Я понял, что бояться нечего. Вот самое главное, что я для себя понял: что бояться нечего. Нет в этом ничего такого, чего я не знаю. Потому что когда сидишь в Смоленске, есть провинциальный апломб: да что там в этой Москве, что там происходит такого, чего ты не знаешь, чего здесь нет! Вот сейчас я уже понимаю, что отличий практически нет вообще ни в чем.
Те же самые процессы везде протекают. Просто они масштабируются по сути. Шведов: Вот шел первый месяц с вашими крошечными капиталами начальными. Как дальше все пошло? Костылев: Тяжело. Конечно, было тяжело в эти первые месяцы.
Реально, там ребята какие-то из Смоленска работали, мы что-то успевали и такой тяжелый был период. Герасименко: А как технически выглядело? Как в редакции решили? Все, выходим на федеральный уровень едем в Москву, а на контенте это как отразилось? В чем смысл был выхода на федеральный уровень? Стали брать истории не только региональные?
Костылев: Ну, к примеру. Это 18—19 год. Это уже после Daily Storm прошло месяцев 7—8, еще ребята не переехали. Вот с того момента, про который я рассказал, и до того момента, как мы худо-бедно открыли редакцию в августе позапрошлого года. Прошло полтора года. То есть эти полтора года мы что-то делали из Смоленска.
У меня здесь была жена с ребенком, я, грубо говоря, три дня в Москве, четыре дня там, это был такой режим в течение полутора лет. Герасименко: Это было такой вашей историей, с которой вас все цитировали, Медуза про вас написала. Костылев: Для нас это был шоковый момент. Я сейчас объясню почему: потому что не поняли, как эта московская медийка работает, то есть нам действительно просто написали в сообщество. Шведов: Вы не ожидали, что это будет такой большой эффект от этой истории? Костылев: Да мы вообще не понимали, что дальше будет.
Просто стали про это писать. Мы стали регулярно выдавать про это материалы. Ну вот прям регулярно. Когда мне написали с какого-то фейкового аккаунта и предложили серьезные деньги, чтобы мы про это не писали, я сразу понял, что надо бить в эту точку. Но я также внезапно понял, что на это предложение отказом ответили не все, потому что никто, кроме нас, про это не стал писать. Иллюстрация к расследованию Readovka о дизентерии в Москве Шведов: Вы как раньше не боялись базарных мужиков, не побоялись эту тему писать, получается.
Костылев: Ну конечно, было опасно писать. Герасименко: Хорошо, а как появилась Соболь в этой истории и Медуза? Костылев: Мы писали недели три, никто эту тему не подхватывает, а мы сидим и не понимаем. Ну это большой скандал с кучей пострадавших, какой-то вопиющий случай, а все делают вид, что ничего не произошло! Вообще все. Я думаю, что вообще происходит?
В определенный момент мы понимаем, что эту битву сейчас проиграем, а здесь еще нужно понимать такой чисто моральный момент: на связи с нами уже не одна мама, а все эти мамы. Мы съездили, с ними поговорили, посмотрели им в глаза, они говорят: помогите. Герасименко: А вы в Москве ездили? Костылев: Мы, конечно, делали репортаж, все подсняли. Смотрим, а что делать-то? Мы раскопали всю схему, полностью проследили все цепочки, как это бьется с компаниями Пригожина.
Где какие ошибки, какой детский сад непосредственно, почему именно эти пострадали. Все вообще нашли, полностью провели расследование от начала и до конца. И никто ничего. И тогда я просто стал звонить всем подряд из Смоленска и говорить: ребята, подхватите тему, это ж неправильно, мы журналисты. Мы должны помогать людям, и... И никто ничего не сделал.
И тут внезапно вырисовывается на горизонте Люба Соболь, говорит: вот да, нам интересно. Герасименко: Решает поговорить по телефону? Костылев: В телеграме. И при том при всем, что я тогда уже испытывал громадный скепсис к этой навальновской истории, у нас просто не осталось другого выбора. Я понимал, что нас кинет. Да, она обещала на берегу, что будет везде указывать, что это наше расследование.
Роскомнадзор разблокировал сайт Readovka
реальные новостиПрислать новость: @readovka_newsРазбан в чате: @vadimuskinРеклама и все остальные вопросы: @read_reklamaСайт. Как Readovka стала правым медиа На стриме у того же Кашина основатель издания рассказывал, как Readovka пришла к новостям о мигрантах и ущемлениях русских а это львиная доля контента на сайте: «Началось все с киргизского мальчика. Редакция Readovka исполнит решение суда и заблокирует сайт издания 7 июля.