Главная» Новости» Шейх хамзат гастамиров последние новости.
Беслан Гантемиров
Чемпионами стали: Гаджигусейн Ахмедзаде (48 кг), Гусейн Гусейнов (55 кг), Иса Юсибов (65 кг), Мухаммед Аббасзаде (80 кг) и Мухамад Гантемиров (110 кг). "Из моего дома было изъято 7 единиц стрелкового оружия, которые были зарегистрированы на меня, моих родственников и охрану. Никаких пулеметов и. Беслан Гантемиров: «Вот ввязался — и до упора, пока результата не будет, отступать по-любому уже нельзя. Урус-Мартановский район, родина Гантемирова, полностью выходит из подчинения Дудаева.
Беслан Гантамиров: `В Ингушетию пришло не двести боевиков, а две тысячи`
В 1994—1996 гг. В 1995—1996 годах объявил джихад России. Прославился фразой: «Если каждый чеченец убьет сто пятьдесят русских, то русских не останется». В 1996 году стал официальным муфтием Чечни.
В 1996 г. В 1998 г. В 1999 году резко осудил вторжение отрядов Басаева и Хаттаба в Дагестан и перешел в оппозицию Масхадову.
Указом Масхадова от 10 октября 1999 г. За последующие два года на него было совершено три покушения. С осени 1999 года сотрудничает с федеральными силами.
В октябре 1999 года сторонники Кадырова объявили Гудермесский, Ножай-Юртовский и Курчалоевский районы Чечни «зоной, свободной от ваххабизма», и создали отряды самообороны для борьбы с боевиками. Кадыров автоматически превратился в ключевую для российских военных фигуру. При непосредственном участии Кадырова был без крови взят Гудермес.
Да Не сейчас 20 апреля 2000, 19:13 Беслан Гантамиров объяснял, почему он намерен подать в отставку В интервью Интерфаксу он заявил, что "уже полгода чеченская милиция, входящая в структуру МВД, не получает денежного и продовольственного содержания". Подчиненные Гантамирова, по его утверждению, "носят и едят лишь то, что купили за свои деньги! Особенно его возмущает тот факт, что "представителями МВД до сих- пор не подготовлены наградные листы для отличившихся чеченских милиционеров" ранее сообщалось, что один из ополченцев будет награжден даже звездой Героя. В общем, "Если отношение к чеченской милиции останется прежним, моя отставка последует в ближайшее время" - заявил Беслан Гантамиров. Сегодня ситуацию с отставкой Гантамирова комментировали даже в Генштабе.
Подчиненные Гантамирова, по его утверждению, "носят и едят лишь то, что купили за свои деньги! Особенно его возмущает тот факт, что "представителями МВД до сих- пор не подготовлены наградные листы для отличившихся чеченских милиционеров" ранее сообщалось, что один из ополченцев будет награжден даже звездой Героя. В общем, "Если отношение к чеченской милиции останется прежним, моя отставка последует в ближайшее время" - заявил Беслан Гантамиров. Сегодня ситуацию с отставкой Гантамирова комментировали даже в Генштабе. Я надеюсь, что сегодня встретятся Беслан с Николаем Павловичем Кошманом и выяснят ситуацию, доложат сюда и мы поправим что не так.
Посмотрите на его лицо, на его поведение. И на этого человека оставили миллионную воюющую республику? А вы теперь представьте, каким правительством этот председатель управляет, если он из них самый лучший. Вот вам и ответ. Кремль пустил все на самотек, позволил назначить Абрамова премьером, позволил распуститься Рамзану Кадырову. Кадыровский клан выбран Кремлем, а вы описываете результаты, последствия этого выбора. За то, что мы не вернулись в республику, за то, что живем в России и за границей в теплых домах в то время, как наш народ бедствует. Все это будет продолжаться до тех пор, пока мы будем упрекать во всем Путиных, Касьяновых, русских, ингушей, но только не себя. В первую очередь я отношу этот упрек сам себе - даже за то, что в начале интервью я сказал, что не хочу больше воевать. Даже за это. На самом деле Чечня находится в столь бедственном положении, что этого никто даже не понимает. Мы стоим на грани исчезновения. Мы каждый день теряем десятки человек, наш народ тает. Я не горюю уже о потере нравов, обычаев, традиций. Сегодняшние чеченцы - это уже не чеченцы десятилетней давности. Я не представляю, чтоб пятнадцать лет назад можно было председателя сельсовета привезти из райкома партии. Его бы пинками выпроводили из села вместе с секретарем райкома, и армия бы не помогла. А сегодня нам привозят целых президентов, и народ вынужден безропотно этих людей принимать. Рецептов готовых у меня нет, но расчет должен делаться не на одну личность, а на всех чеченцев. Не на Гантамирова, Кадырова, Алханова, а на народные массы. Мы должны перестать воевать за территорию. Пора воевать за чеченца, за его душу. После всего, что с ними сделали, они уже никогда не поверят, что здесь им кто-то хочет добра. Они будут пребывать в униженном состоянии до тех пор, пока не ослабнет хватка центральной власти, а потом опять поднимут головы, и все начнется снова. Они не забудут - вот что я хочу сказать. Тем не менее есть две дороги. Одна - отказаться от чеченцев и Чечни. Другая - растить чеченцев для жизни в России, растить их, как выращивают младенцев, с самого начала, с колыбели. А применять насилие, делать ставку на назначенцев, вбрасывать деньги - это все не решение вопроса. В этом году окончили школу двадцать тысяч молодых чеченцев. Часть из них уйдет в горы, еще одна часть при таком развитии ситуации станет легкой добычей для экстремистов.
«Помню всех террористов в лицо». Он выжил в той самой школе Беслана, а теперь – в сборной России
Неуживчивый Бислан Гантамиров навсегда вошел в историю Чечни, как трижды мэр, дважды зам. Политический деятель, долгое время шедший к верховной власти на родине, но так к ней и. Горячие новости. В 1991 году Джохар Дудаев объявил о независимости Чечни от России, что вызвало дальнейшие кровопролитные войны в этой республике. Первоначально среди его сторонников был и.
Турнир по вольной борьбе прошел в Назрани
Летом 1994 года бойцы Гантамирова попытались штурмовать Грозный, но безуспешно. Первая чеченская В Первую чеченскую Гантамиров буквально кочевал с одной должности на другую. Сначала он был назначен заместителем руководителя Территориального управления федеральных органов исполнительной власти в Чеченской Республике, затем весной 1995 г. Однако, и в этой должности он задержался недолго, поссорившись уже в начале 1996 г. Своеобразный характер Гантамирова то и дело проявлялся, стоило только ему обосноваться на новом месте. В период военных действий чеченские сепаратисты активно и грамотно использовали всевозможные СМИ, формируя отношение аудитории к федеральным войскам, как к безжалостным монстрам. Боевики же на их фоне выглядели бедными овечками. Гантамиров, понимая, что в таком ключе его сотрудничество с Россией не прибавляет ему симпатий соотечественников, внезапно обрушился с критикой в ее адрес. Но это мало помогло, авторитет среди жителей Чечни он уже потерял. Да и для российской стороны критика, казалось бы, их союзника, послужила своеобразным сигналом, чтобы пересмотреть их взаимоотношения. Тюрьма В мае 1996 г.
Гантамиров попал в чрезвычайно неприятную ситуацию. Выяснилось, что выделенные из бюджета РФ 25 миллиардов рублей на восстановление Чечни исчезли. В хищении средств был обвинен Гантамиров.
Отмечается, что спортсмен выступал в весовой категории до 110 кг.
Это СДЭК. Ее доставка всегда неожиданна. Вдруг звонит какой-то непонятный номер, и непонятный чел говорит, что он стоит у дверей с доставкой. Какой доставкой? Оказывается, той, что обещана была на 11 апреля. А я на даче. Говорю, мол, это как-то радикально. Можете доставить посылку по адресу - и называю адрес сына. Это вообще-то ему подарок на день рождения. А у него в доме консъерж-сервис, и всегда можно что-то оставить. Нет, говорит курьер СДЭК, я работаю только в этом районе. Я могу оставить посылку в пункте доставки.
Это является доказательством того, что он долго и упорно тренировался, повышая свои навыки и умения», — говорится в сообщении. Отмечается, что спортсмен выступал в весовой категории до 110 кг.
«Помню всех террористов в лицо». Он выжил в той самой школе Беслана, а теперь – в сборной России
Урус-Мартановский район, родина Гантемирова, полностью выходит из подчинения Дудаева. Бисла́н Сайдали́евич Гантами́ров (в некоторых источниках Беслан Гантемиров) (род. 22 апреля 1963, с. Гехи, Урус-Мартановский район, Чечено-Ингушская АССР, РСФСР, СССР). Чемпионами стали: Гаджигусейн Ахмедзаде (48 кг), Гусейн Гусейнов (55 кг), Иса Юсибов (65 кг), Мухаммед Аббасзаде (80 кг) и Мухамад Гантемиров (110 кг). Чемпионами стали: Гаджигусейн Ахмедзаде (48 кг), Гусейн Гусейнов (55 кг), Иса Юсибов (65 кг), Мухаммед Аббасзаде (80 кг) и Мухамад Гантемиров (110 кг).
Пропавшего в Беслане депутата гордумы нашли мёртвым
Было это в 8 восемь часов 25 минут вечера первого июня. На душе было тревожно. Чтобы лишний раз убедиться, что парень, которого я просил покинуть квартиру, не вернулся обратно, я снова позвонил на его телефон. О Аллах, каков был мой ужас, когда трубку взял некто! От волнения в первый момент я не понял, что чеченец вернулся в квартиру. Первая мысль, что пришла в голову, - так это то, что трубку взял Дранец или Радченко, а парень-чеченец ими арестован. Но чеченский язык, на котором говорил отвечающий, вернул меня в реальность. Я с ужасом подумал, что люди Дранца должны вот-вот подъехать к квартире - и тогда смерть не минует этого парня.
Он не понимал причину моей тревоги, он вообще ничего не понимал. Спрашивая, что происходит, он терял драгоценные секунды. И тогда я прикрикнул на него и сказал, что если в течение минуты он не выйдет из этой квартиры, он будет убит. Сказав это, я положил трубку. Где-то минут через двадцать после моего звонка к тому чеченцу на телефон, что был у меня в руках, позвонил Радченко и спросил меня, дозвонился ли я до «очевидца». Я ответил, что нет, не дозвонился, но звоню ему через каждые десять минут. Призвав меня не расслабляться и любой ценой до него, то есть «очевидца», дозвониться, Радченко отключился.
В это время по телевизору на ОРТ начались девятичасовые новости. И после того как было объявлено о моём освобождении, я подумал: что я - Баталов Апти - убит при попытке к бегству, сказать русская ФСБ уже не может. У меня было два-три вероятных варианта своего освобождения. Первый состоял в том, чтобы поздней ночью или ранним утром, связав постельное бельё, спуститься по нему со второго этажа и, поймав такси, доехать до любого посольства одной из западных стран, любой ценой, даже ценой жизни, прорваться на территорию посольства и просить у них, то есть у западных дипломатов, политического убежища. Если даже не дадут убежища, будет шум и огласка факта похищения моего брата и моего содержания в качестве заложника. Но у этого варианта были свои недостатки: я был чеченец с очень выраженным чеченским акцентом, и этот акцент вызвал бы у таксиста подозрения относительно меня, а тем более незнание адреса, куда ехать, местонахождения посольства вообще утвердило бы эти подозрения, и в результате он мог бы меня сдать русским властям, а заставить его подчиниться силой - это в моём положении было бы самоубийство. Второй вариант был — тем же способом спуститься на землю и самому выбираться из Москвы.
Но я сильно во сне храплю, и большой перерыв в храпе мог бы вызвать подозрение охраны, и те бы, не обнаружив меня, подняли тревогу, и я бы очень скоро был бы обнаружен и задержан прошли времена, когда в 1994-1996 годах я делал по 40-50 километров за ночь. Отбросив оба эти варианта, я стал думать над третьим вариантом. С момента возникновения подозрения, что похитителями моего брата являются Дранец, Радченко и Ко, меня не покидало смутное чувство, что рано или поздно мне придётся обратиться к СМИ. Выбирая СМИ, я руководствовался степенью их оппозиционности к режиму Путина. Когда 11 мая охранники опоздали на смену, они радостно сообщали своим коллегам, я слышал это: «Мы бомбили вражеское телевидение». Посмотрев новости, я понял, что они имели в виду НТВ. И когда у меня появились подозрения, что Гилани похитили эфэсбэшники, я стал записывать для себя номера телефонов - НТВ, газеты «Сегодня» и «Комсомолку», благо в комнате был телевизор и мне удавалось узнавать телефонные номера телередакций НТВ.
Я старался запоминать эти номера на память, но, на всякий случай записывая, я прятал их в потаённых местах на случай обыска одежды. После того как я был объявлен «свободным», я стал звонить на НТВ. Но каждый раз, когда я набирал телефонный номер НТВ, там включался автоответчик и, что-то произнеся, отключался через 40 секунд. Я стал снова и снова названивать на этот автоответчик и каждый раз повторять: «Я Апти Баталов, бывший руководитель администрации президента Чечни Масхадова, я нахожусь в заложниках у ФСБ, меня хотят убить, моим убийцей будет ФСБ России». Такая же картина повторилась и с газетой «Сегодня». Почти через каждые тридцать-сорок минут звонил Радченко и интересовался, дозвонился ли я до «очевидца». Я отвечал, что не дозвонился, но, мол, стараюсь, а потому и не сплю.
В эту же ночь я позвонил одному знакомому и попросил его связаться с Дени Тепсом есть такой чеченец, лидер диаспоры, где-то в одном из российских регионов , чтобы тот как-то помог в огласке факта грозящей мне смерти. Но Тепс ответил, что у него таких возможностей нет. Последний раз Радченко звонил мне где-то в пятом часу утра, и, когда я в очередной раз ответил, что «очевидец» трубку не берёт, он сказал: «Понят-но». В этот момент меня тревожило то, что Радченко, догадавшись, что что-то не так и их переиграли, может дать по рации охранникам команду забрать у меня телефон. В таком случае мне ничего не оставалось, как воспользоваться вторым вариантом, что не имело шансов на успех. Но, благодарение Всевышнему, ОН лишил его ума в этот момент… Больше он уже не звонил мне. Я не опасался того, что КК может быть прослушиваемой, так как знал, что в квартире нет «жучков» и она не прослушивается.
Ранее я писал, что с момента возникновения подозрения в отношении Дранца Радченко мне удалось добиться того, что Радченко, исполняя роль «хорошего мента», в присутствии охранника разрешил мне позвонить к Гилани на квартиру. Это было двадцатого мая 2000 года. Так вот, в тот же день, после ухода Радченко, я вновь попросил у охранника разрешения позвонить к брату на квартиру. Охранник разрешил мне это сделать, но сам охранник присутствовал при этом. Когда на второй день заступала новая охрана, я попросил сдающих смену охранников поставить в известность вновь заступающих, что мне дозволено звонить на квартиру к брату, чтобы узнать, есть ли в квартире кто-нибудь. Естественно, что старший охраны сообщил заступающим на смену, что «опер-подполковник» разрешил «квартиранту так охранники меня называли звонить из дежурного телефона на квартиру к брату. При этом кто-то из охранников должен присутствовать при звонке, и я должен разговаривать на русском языке.
Вот таким способом мне удалось иметь возможность звонить к брату. Я звонил четыре-пять раз в день, и в какой-то момент охранникам надоело меня «сторожить». На очередную мою просьбу разрешить мне позвонить охранник стали отдавать мне телефон на руки, сами же обычно на КК они целыми днями отсыпались продолжали валяться на кровати это есть чисто чеченско-русское отношение к службе. Я же тем временем стал потихоньку «прощупывать» КК на предмет прослушивания комнаты и телефона: стал звонить сыну в университет и, узнав от него телефонные номера нескольких людей, звонил и на их телефоны. Проделывая все эти действия, я не терял бдительности и, говоря о пропаже Гилани, ни разу не упомянул, что я подозреваю ФСБ. А на тот случай, если бы телефон прослушивался и мои разговоры стали бы известны Дранцу, - это, думал я, только укрепило бы его в том, что я его не подозреваю. Я допускал, что послабления в доступе к телефону мне сделаны умышленно, чтобы узнать, что я говорю по телефону и кому я это говорю, чтобы выявить таковых, а потом применить в отношении их репрессии.
Но то, что охранники почти часами разговаривали по этому телефону, говорило о том, что телефон не прослушивается. Насчёт возможных «жучков» в квартире - я старался их выявить в меру своих возможностей. Я замечал, что при посещении КК генерал Макаров, Безмин, Радченко и даже Дранец, разговаривая, обсуждая между собой какую-то тему или начальство, обычно переходили на шёпот. Я же, когда они пьянствовали в «моей» комнате, «допивался до беспамятства» и, «вырубившись», лежал на диване, слушая, как они спорили о всяких мелочах. Шёпот этих людей я не принимал всерьёз, потому что по своей практике знаю, что начальник ОТО или УТО отдел или управление технического обеспечения, которое отвечает за разного рода техническую деятельность, в том числе и установку «жучков» и эфирное прослушивание - этот начальник напрямую подчиняется первому лицу ведомства, а то, что генералы или полковники шепчутся, - так их там как собак нерезаных. Как-то одни молодые охранники, отмечая день рождения одного из альфовцев, устроили на КК пьянку, и знакомый одного из альфовцев приехал на КК и привёз с собой путанку, то есть девушку по вызову. Они целую ночь пьянствовали, звонили знакомым в Европу, делая всякого рода заказы.
Помню, что один из охранников заказывал фильм «Спасение рядового Райана»: мол, хочет смотреть и слушать этот фильм на английском языке, мол, это делает фильм более реальным, нежели смотреть и слушать его в переводе. Одним словом, после этой ночи я окончательно убедился, что никаких «жучков» на этой КК нет и никакими спецсредствами она не оборудована, просто под видом КК генералы оборудовали себе место для пьянок. По этой причине я, не опасаясь, что меня прослушивают, или «пишут» звонил на НТВ и в газету «Сегодня». Этой ночью я ни на секунду не сомкнул глаз. Меня тошнило от крепкого чая и большого количества выкуренных сигарет. Этой ночью я впервые в жизни почувствовал, как у меня на голове трескается кожа и образуются кровяные прыщики один знакомый нейрохирург потом пояснил мне, что это от перенапряжения мозговой деятельности лопались какие-то микрососуды на голове. Утром 2 июня охрана, как обычно, сменилась в 9 часов.
Минут за 15 до смены охраны я в очередной - который? Опять ответил автоответчик. В газете - то же самое. Я понимал, что рабочий день начинается с девяти часов, но в тот момент мне казалось, что весь мир должен начинать работу с восьми, а то и семи часов утра. На этот раз охранники были «знакомые», они приветствовали меня, спросили, когда я освобождаюсь, и сообщили: думали, что меня освободили, так как видели меня по телевидению. Я сослался, что вот-вот должны подвезти справку об освобождении, и тогда, мол, прощайте. А пока в присутствии старшего охранника уходящей смены я сообщил вновь заступающим на дежурство, что мне дозволено пользоваться телефоном по своему усмотрению.
Мои слова подтвердил старший охранник сменившейся охраны. Естественно, что никто не стал возражать, «Но проблем» был ответ. Уйдя в «свою» комнату, я вновь позвонил на НТВ. И, на мою безграничную радость, на том конце наконец-то взяли трубку. Я стал что-то говорить в телефон, меня выслушали, и женщина сказала мне, что она соединит меня с Кричевским, который является ответственным лицом одной из редакций. Я с радостью согласился и просил соединить меня как можно быстрее. Когда меня соединили с Кричевским, я был на грани нервного срыва.
Я ужаснулся от мысли, что я теряю сознание, и, внутренне призывая АЛЛАХА к милости, я рассказал, кто я, и причину своего звонка. Кричевский спросил меня, согласен ли я, чтобы меня записали на магнитофон и чтобы мой голос дали в эфир? В тот момент я, зная отношения или догадываясь об отношениях НТВ с новой властью и ФСБ, больше всего опасался того, что на НТВ мне могут не поверить, принять за провокатора русских спецслужб. Тогда мне трудно было бы убеждать у меня на это и времени не было журналистов данного канала в правдивости своего трагического положения. И, когда Кричевский спросил меня: «Откуда вы звоните? Никто этому не поверил бы, возник бы вопрос: «Как это, находясь в заложниках, тем более у ФСБ, тем более у работников центрального аппарата ФСБ России, при этом иметь доступ к телефону? Меня просто послали бы на три буквы - и по-своему были бы правы.
Я до сих пор краснею от своего ответа на тот вопрос, но пусть найдётся человек, который придумал бы что-то другое. За те мои выводы с КК Дранцем я запомнил, что дом, в котором находится «моя» квартира, - это девятиэтажное здание и что оно расположено за зданием-магазином, что обозначено номером 55 по улице Бакунинской. Также я запомнил, что моя квартира расположена на втором этаже первого подъезда с северной стороны дома. А особой приметой на окне является оконная форточка, обтянутая старой рваной марлей. Узнав мой адрес, Кричевский сказал мне: «Держитесь, мы высылаем журналистов, мы вас спасём». Я обязан этим людям своей жизнью. Я молюсь всю свою сознательную жизнь, но делал намаз, не регулярно, но после смерти своей МАТЕРИ я начал молиться, не пропуская ни одной молитвы.
И мне безразлично, верят эти люди в Бога или нет. После НТВ я позвонил в газету «Сегодня». Там меня так же записали на магнитофон и обещали помощь в моём спасении. Последним местом, куда я звонил, была газета «Комсомолка». Там трубку взяла какая-то мразь. Узнав, кто я, этот педрила не съумел утаить свою ненависть ко мне, стал задавать вопросы: как да почему? Я понял, что ошибся с «Комсомолкой», и прервал связь.
Подойдя к окну, я увидел, что с южной стороны по двору идут журналисты со штативом на плечах. Они шли, внимательно оглядывая окна: искали, наверное, окно с рваной марлей. Когда они поравнялись с моим окном, я сделал им знак рукой. Они обратили на меня внимание и на некоторое время подались назад: я же предупреждал их, что их может заметить охрана, что располагалась в другой комнате и имела такое же окно, как и я, с выходом во двор. Буквально в этот момент начинались новости на НТВ «Сегодня». И в эти секунды на «мой» телефон раздался звонок. Звонил Дранец.
Он начал кричать в трубку. Буквально через секунду раздался новый звонок. На этот раз звонил полковник Безмин и плачущим голосом обвинял меня в том, что я рассекретил их конспиративную квартиру. Не помню, что я ему ответил, но он положил трубку с угрозой, что я пожалею об этом. Журналисты НТВ, поднявшись на второй этаж, позвонили в дверь квартиры, в которой меня содержали. Услышав ответ, охранники начинали звонить к себе в штаб и, только получив подтверждение из своего штаба, открывали дверь КК. Но на этот раз охранник даже не спросил, кто за дверью, и настежь открыл дверь.
А журналист наивно спросил: здесь ли, в этой ли квартире, содержат Баталова Апти? На что охранник захлопнул дверь и, вбежав ко мне в комнату, стал кричать: что я сделал?! Я ответил ему: «Твоё дело - охрана, а я спасаю свою жизнь». В комнате охраны беспрестанно трещала рация. На телефон, что всё ещё находился у меня в руках, также шли звонки. Когда я отвечал на звонок, звонящий прерывал звонок. И только минут через двадцать, после того как в новостях НТВ было объявлено, что меня содержат на конспиративной квартире КК , по рации охраннику была дана команда забрать у меня телефон.
Но телевизор был в «моей» комнате, и я смотрел выпуски новостей на разных каналах. Почти на всех каналах упоминалось обо мне. А в комнате охраны не переставая звонил телефон и работала рация. Охранник кричал в рацию: «Куда мы его денем?! На лестничной площадке, прямо у нашей двери, расположились энтэвэшники и поставили камеру! Нет, другого выхода нет, пусть менты разгонят журналистов! Наверное, ему ответили, что разогнать журналистов невозможно, так как он ответил: «Ну тогда я ничего с ним поделать не могу».
Возможно, звонящий спрашивал про меня и моё поведение, на что охранник отвечал: «Сидит у себя в комнате, нет, не кричит». Судя по множеству звонков, что раздавались у охранников, можно было подумать, что в комнате охранников расположился штаб по ликвидации последствий стихийного бедствия. Так продолжалось довольно долго - минут сорок или пятьдесят. Где-то около одиннадцати часов утра ко мне зашёл охранник, протянул трубку телефона и сказал, что звонит Угрюмов. Звонящий стал меня укорять, что я рассекретил конспиративную квартиру ФСБ, и за то, что поднял такую шумиху вокруг своей личности. Под конец разговора Угрюмов, не определяя сумму, предложил мне деньги с тем, чтобы я уехал: «Куда хочешь». Я отказался от денег и заявил Угрюмову, что не покину КК без человека-гаранта.
На вопрос адмирала, кого я хочу иметь гарантом, я ответил, что выйду из квартиры только под гарантии дипломатов западных стран, а также мне нужна справка об освобождении — «волчий билет». Угрюмов постарался уйти от темы насчёт справки об освобождении, сказав, что она не готова и что справку мне передадут после, когда я окажусь на свободе. Я категорически отказался выйти из квартиры, даже с гарантом, без справки об освобождении. Я сказал Угрюмову: «Герман Алексеевич, мои фотографии висят по всей России, и любой милиционер будет вправе задержать меня». Видя мою непреклонность Угрюмов сослался на то, что невозможно пробраться ко мне на квартиру из-за журналистов, что стоят у двери «моей» квартиры. На это я ответил, что справку может передать человек - «сантехник». Угрюмов обещал решить вопрос со справкой и задал мне уточняющий вопрос: «Я правильно тебя понял: только под гарантии дипломатов западных стран?
Я ответил: «Да». Он сказал, что перезвонит мне минут через 30-40. По телевизору я видел, что происходило на лестничной площадке возле квартиры, где меня держали. Там двое молодых людей впоследствии я установил личности этих парней: это чеченцы, бывшие дениевцы провоцировали журналистов на драку. А также кинокамера запечатлела там человека на заднем плане, он стоит лицом к двери в квартиру, где содержали меня. На какие-то доли секунды он обворачивается к камере - и оператор «ловит» его. Это и есть Дранец Аркадий Аркадьевич, помощник замдиректора ФСБ России Угрюмова Германа Алексеевича которого Дранец убил в Чечне , замначальника управления по борьбе с терроризмом и бандитизмом и, наконец, руководитель аппарата Угрюмова.
Все эти должности занимал Дранец. Дранец курировал всю агентурную деятельность в Чечне, вся агентура на чеченском направлении работала под его присмотром. Дранец стучался в дверь и просил, чтобы его впустили в квартиру. Но охрана категорически отказывалась открывать дверь кому бы то ни было: по всей вероятности, охрана получила приказ никого не впускать и решила выполнить его в буквальном смысле. Наконец Дранец стал звать меня к двери. Охранники меня к двери не пустили. Тогда Дранец стал просить меня, чтобы я подтвердил охране, что он действительно полковник Дранец.
Вообще это была умора и бардак. Я подтвердил, что голос человека за дверью похож на голос пол-ка Дранец. Охрана вновь связалась со своим штабом, слышно было, как в рацию кричали охранники и как им давались команды по рации. Наконец охранникам разрешили впустить Дранца в квартиру. Войдя в квартиру, Дранец, повозившись в прихожей, прощёл ко мне. Я сидел в «своей» комнате. Было видно, что Дранец сильно пьян.
Он стал что-то лепетать, уверять меня в том, что в поисках моего брата он поднял на ноги всех своих знакомых авторитетов, и, мол, поиски брата должны дать положительный результат. Я внимательно следил за его поведением. Глаза у него бегали, он избегал моего взгляда. Остановив его словоблудие, я сказал ему: «Мой брат у вас. Отдайте его мне сейчас - и я выполню любые ваши условия, я сделаю журналистам любое заявление. Я даже не требую выдачи брата: если мой брат совершил какое-либо преступление и его невозможно освободить, дайте мне возможность услышать голос моего брата, где он на чеченском языке скажет: «Апти, это я, твой брат Гилани». И в этом случае я выполню любое ваше требование».
Дранец стал меня уверять, что он не знает, где мой брат и что с ним произошло. Угрюмов позвонил примерно в определённое им время и сообщил, что ни при каких обстоятельствах иностранцы не могут быть втянуты в мою историю. Он предложил мне назвать имя любого россиянина, обещая, что человек, россиянин, кто бы он ни был, будет немедленно мне представлен как гарант. Было видно, что решение принято окончательное. Я не стал настаивать на западниках, и при условии, что мне будет передана справка об освобождении, я сообщил Угрюмову, что согласен под гарантии Аслаханова Асланбека выйти из квартиры. Угрюмов с большим, как мне показалось, удовлетворением при этом поинтересовавшись, знаком ли я с Аслахановым согласился с кандидатурой Аслаханова А. Сказав, что он позвонит ко мне через 1-2 часа, Угрюмов положил трубку.
Было это где-то во втором часу. С Аслахановым я не знаком. Находившийся в квартире Дранец на коленях просил меня, чтобы я вышел к журналистам и сделал бы заявление, что меня неправильно поняли, а охрана была приставлена ко мне в целях моей же безопасности согласно написанному мной заявлению. Получив отрицательный ответ, Дранец по телефону связался с Гантемировым Бесланом и просил его приехать на квартиру. Гантемиров поговорил со мной, спросив меня понимаю ли я, что я сделал? На этом наш разговор закончился. Но Беслан не приехал.
Эфэсбэшники наконец-то догадались взять телевизор из «моей» комнаты только во втором часу, после обеда. В отсутствие телевизора у меня пропала «связь» с внешним миром. Угрюмов не звонил до поздней ночи. А позвонив, он сообщил, что Аслаханова на территории России нет и где он находится в данный момент - они, мол, не знают. Под конец своего разговора Угрюмов предложил мне выйти из квартиры под личные гарантии Кадырова Ахмеда. Я не стал я сильно опасался, что могу в любой момент потерять сознание, или же нервного срыва , отрицать Кадырова Ахмеда, согласился оставить КК, как только последний подъедет к квартире. Справка об освобождении была у меня на руках: «дворник» накануне передал её.
Буквально через пять минут после моего разговора с Угрюмовым на мобильник Дранца позвонил Кадыров Ахмед. Мы с ним поздоровались, и он сообщил мне, что он с ребятами едет ко мне на квартиру, просил меня не переживать и дождаться его приезда. Но при этом он сказал: «Апти, в квартиру к тебе я не поднимусь, вместо меня к тебе поднимется парень по имени Руслан, это наш человек, не опасайся его». Честно говоря, мне было не того, чтобы придавать значение, кто поднимется в квартиру. Уже по дороге на Лубянскую площадь Кадыров Ахмед рассказал мне, что он до последнего момента думал… что всё происходящее в этот день вокруг меня он, Кадыров Ахмед, воспринимал как провокацию, устроенную полковником Дранцем и Гантемировым Бесланом против него - Кадырова Ахмеда. По этой причине он не поднялся ко мне на второй этаж. Из этого я сделал вывод, что не всё ладно в «королевстве датском.
В ожидании приезда Кадырова Ахмеда я сел за стол и стал писать на листке бумаги, понимая, что другой возможности для общения с журналистами не будет. Я делал пометки, чтобы не забыть при своём разговоре с журналистами что-то нужное сказать. Написав, я положил листок бумаги к себе в карман. Когда подъехали Кадыров с «нашими» ребятами, один из них поднялся в квартиру. Это был человек, которого я не знал. Оказалось, что это был Атлангириев Руслан, один из известных чеченцев. Впоследствии мне доводилось слышать, что Атлангириев Руслан всем кому не лень похвалялся тем, что именно он освободил и спас меня.
Если Руслан считает, что вынос моей сумки с вещами — это есть акт моего спасения, то он прав… Выйдя во двор дома, я попал в окружение журналистов и уже собирался рассказать обо всём, что со мной приключилось. Я хотел также продемонстрировать журналистам справку об освобождении — на тот случай, если впоследствии эта справка будет изъята или похищена ФСБ. Именно для демонстрации журналистам я добивался этой справки у Угрюмова. Мне казалось, что это должно было спасти брата. Но Кадыров так уцепился в мою руку, призывая меня не торопиться. Он тянул меня к машине, приговаривая: «Завтра, завтра всё скажешь». Поняв безвыходность своего положения, я успел крикнуть: «Если я через три дня не позвоню на НТВ, знайте — я не доехал до дома».
Посадив меня в машину и покружив по городу — как я понял, чтобы скинуть с «хвоста», возможно, едущих за нами журналистов, мы приехали на какую-то площадь. Я думаю, что это была Лубянская площадь.
Наша задача: проследить финансовые потоки и по возможности вернуть похищенные средства в Россию. Вот с этим мы и возились, работая на территории Чечни. Ведь разруха же кругом, многие банки были разрушены, документация уничтожена, люди разбежались. Где искать концы? С 1991 по 1992 год он поддерживает Джохара Дудаева, в 1993 является начальником вооруженных сил Надтеречного района Чечни.
Не кажется ли вам странным, что такой человек в 1996 году вдруг оказался мэром Грозного? А вообще биография Гантамирова вполне типична для нашего смутного времени. Ведь получив шесть лет по приговору суда, он вскоре был амнистирован и вновь вернулся на руководящие должности в Чеченской Республике. Будто и не было многомиллиардных хищений и многочисленных зарубежных счетов. Мы чувствовали большую поддержку со стороны руководства Генпрокуратуры. Ведь конец 1990 годов — это время решительной борьбы с коррупцией в России. Тогдашний Генеральный прокурор Юрий Скуратов объявил войну взяточничеству и казнокрадству.
Вы помните, что именно в те годы было возбуждено немало громких уголовных дел в отношении чиновников самого высокого уровня. Так что наша работа по расследованию хищений «чеченских» денег приветствовалась и поощрялась. И если суд вынес обвинительный приговор в отношении Гантамирова, значит, наша работа не прошла даром. Тем более что три года Гантамиров реально провел в тюрьме. Кстати, на следствии он держался весьма достойно, говорил: «Мол, гражданин следователь, если вы считаете, что я занимался нецелевым расходованием денег, то доказывайте. И не моя вина, что школу, на которую были потрачены бюджетные деньги, вчера разбомбили или взорвали. Докажите обратное, если сможете».
На вопросы следователей они отвечали, что выполняли указания мэра города. Вот так и удалось проследить всю финансовую цепочку. Сначала деньги поступали на счет мэрии, потом Гантамиров заключал договор с какой-нибудь фирмой на восстановление того или иного объекта в Грозном, после чего средства переводились на счета исполнителей работ, в том числе и в зарубежные банки. Мы насчитали десятки таких фирм. Со многими из них договоры заключались лишь на бумаге. А деньги из госбюджета за несделанную работу уходили за бугор. И сейчас, поверьте мне, все происходит точно так же: заключается фиктивный договор, деньги уходят на счета так называемых контрагентов, потом они обналичиваются и бесследно исчезают.
Схема отработана годами! И на этом руководство Минобороны вместе с Правительством России погрели руки, а затем во всем обвинили Гантамирова. Вы с этим заявлением согласны? Что касается сдачи Грозного, об этом лучше спросить у тех, кто командовал нашими войсками в те годы. Но Гантамирова арестовали на основании финансовых нарушений, подтвержденных документами.
Беслан Мартазанов награжден грамотой Главы РИ за личный вклад в борьбу с распространением Covid - 19 в период пандемии 15 июля 2020, 19:18 По представлению министра здравоохранения РИ Заремы Льяновой за личный вклад в борьбу с распространением новой коронавирусной инфекции и ее последствий почётными грамотами Главы Республики Махмуд-Али Калиматова награждены лица, оказавшие большую помощь системе здравоохранения. В Волонтерский центр "Единой России" в период пандемии поступило более 6000 заявок от жителей, и все они были обработаны в полной мере.
Просить за брата лично поехал Тамерлан.
Джако пообещал предоставить мужчине свободу, но обманул - в итоге Алана убили. Некоторые родственники обвинили в смерти брата Тамерлана. Мол, съездил на разговор с Джако, вернулся и сказал, что все решили. На фото — погибший депутат. Фото - t.