Из Ильфа и Петрова нужнее всего «Одноэтажная Америка». Илья Ильф (1897—1937) и Евгений Петров (1902—1942) по требованию публики «воскресили» Остапа Бендера после его трагической. Книги о его похождениях — «Золотой теленок» и «12 стульев» — написанные Ильфом и Петровым, все знают наизусть. Илья Ильф, Евгений Петров Золотой теленок Переходя улицу, оглянись по сторонам.
«Золотой теленок» Евгений Петров, Илья Ильф
В применении к одному слову для него будет найдено до трёх синонимов. В применении к выражению в скобках к каждому слову будет добавлен синоним, если он был найден. Не сочетается с поиском без морфологии, поиском по префиксу или поиском по фразе. Это позволяет управлять булевой логикой запроса. Можно дополнительно указать максимальное количество возможных правок: 0, 1 или 2.
Просто жалкая, ничтожная личность! А против Бендера я ничего не возражаю. Но мне кое-что не нравится. Вам, Шура, я все скажу как родному. Со времени последней беседы с субинспектором Уголовного розыска к Балаганову никто не обращался как к родному. Поэтому он с удовлетворением выслушал слова курьера и легкомысленно разрешил ему продолжать. Ей-богу, жалкая, ничтожная личность! Вы только подумайте, на что он тратит наши деньги? Вы только вспомните! Зачем нам эта дурацкая контора? Сколько расходов! Одному Фунту мы платим сто двадцать. А конторщица. Теперь еще каких-то двух прислали, я видел - они сегодня жалованье по ведомости получали. Зачем это все? Он говорит - для легальности. Плевал я на легальность, если она стоит таких денег. А оленьи рога за шестьдесят пять рублей! А чернильница! А все эти дыросшиватели! Паниковский расстегнул пиджак, и полтинничная манишка, пристегнутая к шее нарушителя конвенции, взвилась вверх, свернувшись, как пергаментный свиток. Но Паниковский так разгорячился, что не обратил на это внимания. Мы с вами получаем мизерный оклад, а он купается в роскоши. И зачем, спрашиваю я, он ездил на Кавказ? Он говорит - в командировку. Не верю! Паниковский не обязан всему верить! И я бегал для него на пристань за билетом. Заметьте себе, за билетом первого класса. Этот невский франт не может ездить во втором! Вот куда уходят наши десять тысяч! Он разговаривает по междугородному телефону, рассылает по всему свету телеграммы-молнии. Вы знаете, сколько стоит молния! Сорок копеек слово, А я принужден отказывать себе в кефире, который нужен мне для здоровья. Я старый, больной человек. Скажу вам прямо: Бендер - это не голова. Вспомните, как в Арбатове вы бежали с гусем. А теперь вы служите, получаете ставку, вы член общества. Затеял эти дурацкие розыски, когда деньги можно сегодня же взять голыми руками. Тут уполномоченный по копытам, не помышляя больше о любимом начальнике, пододвинулся к Паниковскому. И тот, беспрерывно отгибая вниз непослушную манишку, поведал Балаганову о серьезнейшем опыте, который он проделал на свой страх и риск. В тот день когда великий комбинатор и Балаганов гонялись за Скумбриевичем, Паниковский самовольно бросил контору на старого Фунта, тайно проник в комнату Корейко и, пользуясь отсутствием хозяина, произвел в ней внимательный осмотр. Конечно, никаких денег он в комнате не нашел, но он обнаружил нечто получше - гири, очень большие черные гири, пуда по полтора каждая. Я раскрыл секрет этих гирь. Паниковский поймал, наконец, живой хвостик своей манишки, пристегнул его к пуговице на брюках и торжественно взглянул на Балаганова. Это золотые гири! Гири из чистого золота! Каждая гиря по полтора пуда. Три пуда чистого золота. Это я сразу понял, меня прямо как ударило. Я стал перед этими гирями и бешено хохотал. Какой подлец этот Корейко! Отлил себе золотые гири, покрасил их в черный цвет и думает, что никто не узнает. Вам, Шура, я скажу как родному, - разве я рассказал бы вам этот секрет, если бы мог унести гири один? Но я старый, больной человек, а гири тяжелые. И я вас приглашаю как родного. Я не Бендер. Я честный! Смотрите, пожалуйста, старик - и все раскрыл! А Бендер действительно что-то не то делает: пишет бумажки, ездит... Мы ему все-таки дадим часть, по справедливости, а? Теперь мы замечательно будем жить, Шура, Я вставлю себе золотые зубы и женюсь, ей-богу женюсь, честное, благородное слово! Ценные гири решено было изъять без промедления. Заговорщики вышли из буфета и, ослепленные солнцем, принялись кружить по городу. Их томило нетерпение. Они подолгу стояли на городских мостах и, налегши животами на парапет, безучастно глядели вниз, на крыши домов, на спускавшиеся в гавань улицы, по которым, с осторожностью лошади, съезжали грузовики. Жирные портовые воробьи долбили клювами мостовую, в то время как из всех подворотен за ними следили грязные кошки. За ржавыми крышами, чердачными фонарями и антеннами виднелись синенькая вода, катерок, бежавший во весь дух, и желтая пароходная труба с большой красной буквой. Время от времени Паниковский поднимал голову и принимался считать. Он переводил пуды на килограммы, килограммы - на старозаветные золотники, и каждый раз получалась такая заманчивая цифра, что нарушитель конвенции даже легонько повизгивал. В одиннадцатом часу вечера молочные братья, кренясь под тяжестью двух больших гирь, шли по направлению к конторе по заготовке рогов и копыт. Паниковский нес свою долю обеими руками, выпятив живот и радостно пыхтя. Он часто останавливался, ставил гирю на тротуар и бормотал: "Женюсь! Честное, благородное слово, женюсь! Иногда Паниковский никак не мог повернуть за угол, потому что гиря по инерции продолжала тащить его вперед. Тогда Балаганов свободной рукой придерживал Паниковского за шиворот и придавал его телу нужное направление. У дверей конторы они остановились. У меня есть один знакомый часовщик, господин Биберхам. Он даст настоящую цену. Не то что в Черноторге, где никогда настоящей цены не дадут. Но тут заговорщики заметили, что из-под зеленых конторских занавесок пробивается свет. За письменным столом, освещенный боковым светом сильной штепсельной лампы, сидел Остап Бендер и что-то быстро писал. Ей-богу, этот жалкий человек меня смешит. Но где же мы будем пилить? И, жарко толкуя о необходимости завтра же утром сбыть для начала два кусочка золота часовщику, молочные братья подняли свой груз и пошли в темноту. Между тем великий комбинатор заканчивал жизнеописание Александра Ивановича Корейко. Со всех пяти избушек, составлявших чернильный прибор "Лицом к деревне", были сняты бронзовые крышечки. Остап макал перо без разбору, куда попадет рука, ездил по стулу и шаркал под столом ногами. У него было изнуренное лицо карточного игрока, который всю ночь проигрывали только на рассвете поймал, наконец, талию. Всю ночь не вязались банки и не шла карта. Игрок менял столы, старался обмануть судьбу и найти везучее место. Но карта упрямо не шла. Уже он начал "выжимать", то есть, посмотрев на первую карту, медленнейшим образом выдвигать из-за ее спины другую, уже клал он карту на край стола и смотрел на нее снизу, уже складывал обе карты рубашками наружу и раскрывал их, как книгу, - словом, проделывал все то, что проделывают люди, когда им не везет в девятку. Но это не помогало. В руки шли по большей части картинки: валеты с веревочными усиками, дамы, нюхающие бумажные цветки, и короли с дворницкими бородами. Очень часто попадались черные и розовые десятки В общем, шла та мерзость, которую официально называют "баккара", а неофициально - "бак" или "жир", И только в тот час, когда люстры желтеют и тухнут, когда под плакатами "спать воспрещается" храпят и захлебываются на стульях неудачники в заношенных воротничках, совершается чудо. Банки вдруг начинают вязаться, отвратительные фигуры и десятки исчезают, валят восьмерки и девятки. Игрок уже не мечется по залу, не выжимает карту, не заглядывает в нее снизу. Он чувствует в руках счастливую талию. И уже марафоны столпились позади счастливца, дергают его за плечи и подхалимски шепчут: "Дядя Юра, дайте три рубля". А он, бледный и гордый, дерзко переворачивает карты и под крики: "Освобождаются места за девятым столом! И зеленый стол, разграфленный белыми линиями и дугами, становится для него веселым и радостным, как футбольная площадка. Для Остапа уже не было сомнений. В игре наступил перелом. Все неясное стало ясным. Множество людей с веревочными усиками и королевскими бородами, с которыми пришлось сшибиться Остапу и которые оставили след в желтой папке с ботиночными тесемками, внезапно посыпались в сторону, и на передний план, круша всех и вся, выдвинулось белоглазое ветчинное рыло с пшеничными бровями и глубокими ефрейторскими складками на щеках. Остап поставил точку, промакнул жизнеописание прессом с серебряным медвежонком вместо ручки и стал подшивать документы. Он любил держать дела в порядке. Последний раз полюбовался он хорошо разглаженными показаниями, телеграммами и различными справками. В папке были даже фотографии и выписки из бухгалтерских книг. Вся жизнь Александра Ивановича Корейко лежала в папке, а вместе с ней находились там пальмы, девушки, синее море, белый пароход, голубые экспрессы, зеркальный автомобиль и Рио-де-Жанейро, волшебный город в глубине бухты, где живут добрые мулаты и подавляющее большинство граждан ходит в белых штанах. Наконец-то великий комбинатор нашел того самого индивида, о котором мечтал всю жизнь. Паниковский - просто вздорный старик. А Козлевич - ангел без крыльев. Он до сих пор не сомневается в том, что мы заготовляем рога для нужд мундштучной промышленности. Где же мои друзья, мои жены, мои дети? Одна надежда, что уважаемый Александр Иванович оценит мой великий труд и выдаст мне на бедность тысяч пятьсот. Хотя нет! Теперь я меньше миллиона не возьму, иначе добрые мулаты просто не станут меня уважать. Остап вышел из-за стола, взял свою замечательную папку и задумчиво принялся расхаживать по пустой конторе, огибая машинку с турецким акцентом, железнодорожный компостер и почти касаясь головой оленьих рогов. Белый шрам на горле Остапа порозовел. Постепенно движения великого комбинатора все замедлялись, и его ноги в красных башмаках, купленных по случаю у греческого матроса, начали бесшумно скользить по полу. Незаметно он стал двигаться боком. Правой рукой он нежно, как девушку, прижал к груди папку, а левую вытянул вперед. Над городом явственно послышался канифольный скрип колеса Фортуны. Это был тонкий музыкальный звук, который перешел вдруг в легкий скрипичный унисон... И хватающая за сердце, давно позабытая мелодия заставила звучать все предметы, находившиеся в Черноморском отделении Арбатовской конторы по заготовке рогов и копыт. Первым начал самовар. Из него внезапно вывалился на поднос охваченный пламенем уголек. И самовар запел: Под знойным небом Аргентины, Где небо южное так сине... Великий комбинатор танцевал танго. Его медальное лицо было повернуто в профиль. Он становился на одно колено, быстро поднимался, поворачивался и. Невидимые фрачные фалды разлетались при неожиданных поворотах. А мелодию уже перехватила пишущая машинка с турецким акцентом:... Гдэ нэбо южноэ так синэ, Гдэ жэнщины, как на картинэ... И неуклюжий, видавший виды чугунный компостер глухо вздыхал о невозвратном времени:... Где женщины как на картине, Танцуют все танго. Остап танцевал классическое провинциальное танго, которое исполняли в театрах миниатюр двадцать лет тому назад, когда бухгалтер Берлага носил свой первый котелок, Скумбриевич служил в канцелярии градоначальника, Полыхаев держал экзамен на первый гражданский чин, а зицпредседатель Фунт был еще бодрым семидесятилетним человеком и вместе с другими пикейными жилетами сидел в кафе "Флорида", обсуждая ужасный факт закрытия Дарданелл в связи с итало-турецкой войной. И пикейные жилеты, в те времена еще румяные и гладкие, перебирали политических деятелей той эпохи. Юан Ши-кай - это голова. Пуришкевич - все-таки тоже голова! Остап танцевал. Над его головой трещали пальмы и проносились цветные птички. Океанские пароходы терлись бортами о пристани Рио-де-Жанейро. Сметливые бразильские купчины на глазах у всех занимались кофейным демпингом, и в открытых ресторанах местные молодые люди развлекались спиртными напитками. Потушив свет, он вышел из комнаты и кратчайшим путем направился на Малую Касательную улицу. Бледные циркульные ноги прожекторов раздвигались по небу, спускались вниз, внезапно срезали кусок дома, открывая балкон или стеклянную арнаутскую галерею с остолбеневшей от неожиданности парочкой. Из-за угла навстречу Остапу, раскачиваясь и стуча гусеничными лентами, выехали два маленьких танка с круглыми грибными шляпками. Кавалерист, нагнувшись с седла, расспрашивал прохожего, как ближе проехать к Старому рынку. В одном месте Остапу преградила путь артиллерия. Он проскочил путь в интервале между двумя батареями. В другом - милиционеры торопливо прибивали к воротам дома доску с черной надписью: "Газоубежище". Остап торопился. Его подгоняло аргентинское танго. Не обращая внимания на окружающее, он вошел в дом Корейко и постучал в знакомую дверь. Дверь открылась, и он вошел, зацепившись папкой за дверной косяк. На рассвете далеко за городом сидели в овраге уполномоченный и курьер. Они пилили гири. Носы их были перепачканы чугунной пылью. Рядом с Паниковским лежала на траве манишка. Он ее снял: она мешала работать. Под гирями предусмотрительный нарушитель конвенции разостлал газетный лист, дабы ни одна пылинка драгоценного металла не пропала зря. Молочные братья изредка важно переглядывались и принимались пилить с новой силой. В утренней тишине слышались только посвистывание сусликов и скрежетание нагревшихся ножовок. Паниковский не ответил. Он уже все понял и последние полчаса водил ножовкой только для виду. Он закрыл лицо ладонью и сквозь растопыренные пальцы смотрел на мерно двигавшуюся широкую спину Балаганова. Но Балаганов, держа в каждой руке по чугунному полушарию, стал медленно подходить к нарушителю конвенции. Но тут Шура размахнулся и, застонав от натуги, метнул в интригана обломок гири. Услышав над своей головой свист снаряда, интриган лег на землю. Схватка уполномоченного с курьером была непродолжительна. Разозлившийся Балаганов сперва с наслаждением топтал манишку, а потом приступил к ее собственнику. Нанося удары, Шура приговаривал: - Кто выдумал эти гири? Кто растратил казенные деньги? Кто Бендера ругал? Кроме того, первенец лейтенанта вспомнил о нарушении сухаревской конвенции, что обошлось Паниковскому в несколько лишних тумаков. Теперь таких манишек нет в продаже! В заключение Балаганов отобрал у противника ветхий кошелечек с тридцатью восемью рублями. В город возвращались без радости. Впереди шел рассерженный Шура, а за ним, припадая на одну ножку и громко плача, тащился Паниковский. Отдайте мне мои деньги. Сидя за круглым столом, она обводила взором свое хозяйство. В комнате Птибурдуковых стояло много мебели, так что свободного места почти не было. Но и той площади, которая оставалась, было достаточно для счастья. Лампа посылала свет за окно, где, как дамская брошь, дрожала маленькая зеленая ветка. На столе лежали печенье, конфеты и маринованный судак в круглой железной коробочке. Штепсельный чайник собрал на своей кривой поверхности весь уют птибурдуковского гнезда. В нем отражались и кровать, и белые занавески, и ночная тумбочка. Отражался и сам Птибурдуков, сидевший напротив жены в синей пижаме со шнурками. Он тоже был счастлив. Пропуская сквозь усы папиросный дым, он выпиливал лобзиком из фанеры игрушечный дачный нужник. Работа была кропотливая. Необходимо было выпилить стенки, наложить косую крышку, устроить внутреннее оборудование, застеклить окошечко и приделать к дверям микроскопический крючок. Птибурдуков работал со страстью; он считал выпиливание по дереву лучшим отдыхом. Окончив работу, инженер радостно засмеялся, похлопал жену по толстой теплой спине и придвинул к себе коробочку с судаком. Но в эту минуту послышался сильный стук в дверь, мигнула лампа, и чайник сдвинулся с проволочной подставки. На лестнице стоял Васисуалий Лоханкин - Он по самую бороду был завернут в белое марсельское одеяло, из-под которого виднелись волосатые ноги. К груди он прижимал книгу "Мужчина и женщина", толстую и раззолоченную, как икона. Глаза Васисуалия блуждали. На площадку выбежала Варвара, - Сашук! Посмотри, он голый! Да войди же, войдите. Лоханкин переступил порог босыми ногами и, бормоча: "Несчастье, несчастье", начал метаться по комнате. Концом одеяла он сразу смахнул на пол тонкую столярную работу Птибурдукова. Инженер отошел в угол, чувствуя, что ничего хорошего уже не предвидится. Его желтая барабанная пятка выбивала по чистому восковому полу тревожную дробь. Уходи отсюда! Иди, иди домой! Пожар, пожар погнал меня сюда. Спасти успел я только одеяло и книгу спас любимую притом. Но раз вы так со мной жестокосердны, уйду я прочь и прокляну притом. Васисуалий, горестно шатаясь, пошел к выходу. Но Варвара с мужем удержали его. Они просили прощенья, говорили, что не разобрали сразу, в чем дело, и вообще захлопотали. На свет были извлечены новый пиджачный костюм Птибурдукова, белье и ботинки. Пока Лоханкин одевался, супруги совещались в коридоре. Когда супруги вернулись в комнату, погорелец сидел за столом и прямо из железной коробочки ел маринованную рыбу. Кроме того, с полочки были сброшены два тома "Сопротивления материалов", и их место заняла раззолоченная "Мужчина и женщина". Но он не преобразился. Когда обо всем было переговорено, Птибурдуковы стали устраиваться на ночь. Васисуалию постлали матрасик на том самом остатке площади, которого еще час назад было достаточно для счастья. Окно закрыли, потушили свет, и в комнату вошла ночь. Минут двадцать все лежали молча, время от времени ворочаясь и тяжело вздыхая. Потом с полу донесся тягучий шепот Лоханкина: - Варвара! Слушай, Варвара? Не дождавшись ответа на этот принципиальный вопрос, Васисуалий заныл: - Ты самка, Варвара! Ты волчица! Волчица ты, тебя я презираю... Инженер недвижимо лежал в постели, задыхаясь от злости и сжимая кулаки. В длинной цепи приключений, которые предшествовали пожару в квартире номер три, начальным звеном была ничья бабушка. Она, как известно, жгла на своей антресоли керосин, так как не доверяла электричеству. После порки Васисуалия Андреевича в квартире давно уже не происходило никаких интересных событий, и беспокойный ум камергера Митрича томился от вынужденного безделья. Поразмыслив хорошенько о бабушкиных привычках, он встревожился. А у меня одна рояль, может быть, две тысячи стоит. Придя к такому заключению, Митрич застраховал от огня все свое движимое имущество. Теперь он мог быть спокоен и равнодушно глядел, как бабушка тащила к себе наверх большую мутную бутыль с керосином, держа ее на руках, как ребенка. Первым об осторожном поступке Митрича узнал гражданин Гигиенишвили и сейчас же истолковал его по-своему. Он подступил к Митричу в коридоре и, схватив его за грудь, угрожающе сказал: - Поджечь всю квартиру хочешь? Страховку получить хочешь? Ты думаешь, Гигиенишвили дурак? Гигиенишвили все понимает. И страстный квартирант в тот же день сам застраховался на большую сумму. При этом известии ужас охватил всю "Воронью слободку". Люция Францевна Пферд прибежала на кухню с вытаращенными глазами. Вы как хотите, граждане, а я сейчас же иду страховаться. Гореть все равно будем, хоть страховку получу. Я из-за них по миру идти не желаю. На другой день застраховалась вся квартира, за исключением Лоханкина и ничьей бабушки. Лоханкин читал "Родину" и ничего не замечал, а бабушка не верила в страховку, как не верила в электричество. Никита Пряхин принес домой страховой полис с сиреневой каемкой и долго рассматривал на свет водяные знаки.
О соблазне наживы — того самого золотого тельца. О страхе перед завтрашним днем… О всем том, что действительно угрожает цивилизации. Да, «человечество чего-то боится». Оно боится будущего. Как боятся его — каждый по-своему — чуть ли не все герои романа… Виталий Бабенко, составитель Роман «Золотой теленок» публикуется в том виде, в котором его создали соавторы Илья Ильф и Евгений Петров. Издание дополнено рисунками Ильфа и Петрова. В нашей библиотеке есть возможность читать онлайн бесплатно «Золотой теленок» целиком полную версию весь текст книги представлен совершенно бесплатно.
Так что настоятельно рекомендую всем - гарантированно получите заряд хорошего настроения и положительных эмоций. Издание хорошее, бюджетное, как вариант в дорогу самое то. На этот раз, мечтая взять разом пятьсот тысяч «на блюдечке с голубой каемочкой» и уехать в Рио-де-Жанейро, Бендер решает отобрать часть состояния у подпольного миллионера Корейко… Какой из «400 сравнительно честных способов отъема денег» выберет великий комбинатор, чтобы провернуть эту сложную операцию?
Евгений Петров: Золотой Теленок (полная версия)
«Золотой телёнок» — роман И. Ильфа и Е. Петрова, повествующий о похождениях Остапа Бендера после событий, описанных в романе «Двенадцать стульев». Из Ильфа и Петрова нужнее всего «Одноэтажная Америка». Роман, проза Ильф Илья Золотой теленок. Роман, проза Ильф Илья Золотой теленок.
Илья Ильф, Евгений Петров. Золотой теленок
Он не поленился привлечь такие важные материалы, как исследования и воспоминания дочери Ильфа, внучки Петрова, а также жен Булгакова, к которым должна была бы прибегнуть, но не прибегла Амлински Козаровецкий тож? О чем Ноткин сожалеет, ибо тогда автор «сенсации» узнала бы, кто являлся прототипами Остапа Бендера, Кисы Воробьянинова, Эллочки Шукиной, Фунта, Брунса, Берлаги, Лапидуса, Пружанского, Васисуалия Лоханкина и других, более мелких персонажей, которых в жизни знавали одесситы Ильф и Петров и не знал и знать не мог киевлянин Булгаков. Наконец, Ноткин вводит в полемику автора, о котором Амлински упоминает лишь походя, старательно дискредитируя его — Л. Между тем, как повествует Википедия, Лидия Яновская. Булгакове «Творческий путь Михаила Булгакова» М. Ильфе и Е. Петрове, их жизни и их юморе» М. Именно она осуществила текстологическую подготовку «Записных книжек» И. Ильфа М. Надо ли говорить, что этот более чем компетентный автор никогда ни словом не обмолвился о мнимом авторстве Булгакова и мнимом же стилистическом единообразии его произведений с романами про Остапа Бендера. И это умолчание кричит.
Есть в статье Юрия Ноткина и другие соображения, приведшие автора к убеждению в ошибочности всей концепции И. Амлински и В. Удовлетворение, полученное от прочтения Ноткина, не может, однако, заставить меня отказаться от запоздалого участия в дискуссии. Тому виной два обстоятельства. Во-первых, версия об авторстве Булгакова постепенно распространяется в жаждущем скандальных сенсаций обществе, как нефтяное пятно по поверхности залива. В связи с чем вспоминается завет пресловутого Козаровецкого: «Литературная мистификация тем интереснее,чем больше участников принимает участие в игре; литературная мистификация вводит в заблуждение большинство современников». И вот уже даже такой далекий от литературоведения человек, как экс-министр обороны Донбасса Игорь Стрелков говорит о Булгакове как авторе «12 стульев», как о чем-то само собой разумеющемся. Что свидетельствует о том, что запущенный мистификаторами вирус-червячок уже въелся в толщу профанической публики и ведет там свою разрушительную работу. Я думаю, что положить предел этому процессу — дело благородное. Во-вторых, мне особенно хочется торпедировать антибулгаковский акцент версии Амлински-Козаровецкого в его нравственном аспекте, о чем подробнее будет сказано ниже.
Этого пока никто не сделал, а надо бы. Сравнивая стиль дилогии со стилем романа «Мастер и Маргарита», надо помнить, что роман «12 стульев» был написан летом 1927 года и публиковался в январе-июле 1928 года в журнале «Тридцать дней». Булгаков же приступил к написанию «Мастера и Маргариты» только в декабре 1928 года, уже будучи отлично знаком с произведением соавторов. Причем, как Булгаков признается в письме правительству от 28 марта 1930 года, первый вариант «МиМ» был им уничтожен, после чего все писалось заново, когда слава Остапа Бендера уже гремела по стране. Так что если кто на кого и повлиял, то очевидно — Ильф и Петров на Булгакова, а не наоборот. Хотя… В те годы, когда соавторы работали в редакции «Гудка» где и писали вечерами и по ночам «12 стульев» , Булгаков трудился с ними бок о бок в качестве фельетониста. Свою работу он не считал творческой, отбывал ее ради хлеба насущного и вполне мог отводить душу, наблюдая коллег, охваченных «потным валом вдохновения». Мог ли он, смеючись вместе с ними, принимать участие в их горячих спорах, обсуждениях сюжета, персонажей, мог ли подавать реплики, «отыгрывать» какие-то моменты, выхваченные из ткани романа? Наверное, мог бы, и тогда какие-то искорки его, булгаковского, юмора могли залететь в повествование. Но одно дело — порою шутить вместе с авторами, и совсем другое — писать вместе с ними, а тем более за них.
Первое кажется мне вероятным, второе — нет. Ильф и Петров явно шли по целине, если исходить из хронологии. Это, к примеру, протограф рукопись «12 стульев», написанный рукою Евгения Петрова и подписанный им и Ильей Ильфом, а также машинопись обоих томов, хранящая правку, сделанную соавторами собственноручно. Они уже привлекали внимание серьезных исследователей интересующихся подробностями отсылаю к труду преподавателей РГГУ М. Одесского и Д. Фельдмана «Миры И. Петрова: Очерки вербализованной повседневности». Значение этих артефактов невозможно переоценить.
Поскольку сам я филолог-русист кандидат наук и главный научный сотрудник университета , то воспринял эту информацию как своего рода вызов обществу, на который захотелось ответить. Версию авторства Булгакова первой выдвинула в 2013 году не имеющая филологического образования Ирина Амлински Германия в книге «12 стульев Михаила Булгакова».
В основном — личные впечатления автора, субъективное чувство стиля, который г-же Амлински кажется единым что в «Мастере и Маргарите», что в книгах об Остапе Бендере. Ну, спорить о вкусе, как известно, затруднительно, оставим этот аргумент на совести автора. Приведенные примеры меня лично не убедили. Но есть и более серьезное соображение: ни прежде, ни потом, после выхода дилогии, ни Ильф, ни Петров ничем особым в литературе не блеснули и ничего подобного не написали, и это правда. Могли ли они быть авторами двух столь великолепных романов? А если нет, то кто мог бы по уровню таланта претендовать на эту роль? Автор полагает, что Булгаков. Другие кандидатуры не рассматриваются. Прочитав книгу Амлински, ею вдохновился некий Лазарь Фрейдгейм, вообще-то кандидат технических наук, заделавшийся литературоведом на данной почве. Его статью «Ильф и Петров или Булгаков… Круглый стол виртуальный вариант » опубликовал Евгений Беркович на сайте-журнале «Семь искусств».
Основной вывод: «Как результат анализа всех мнений нужно признать, что все критики, даже строгий и очень строгий, согласились с очень весомым участием М. Булгакова в романах, известных всем под именами И. Ильфа и Е. Диаметрально противоположны оценки, как назвать такое влияние: авторством, заимствованиями, помощью или воздействием временем а может, ветром надуло. Мне кажется, что новое для литературоведения имя Ирины Амлински станет привычным и уважительно ценимым». Версию Амлински поддержала также малоизвестный литературовед Нина Сапрыгина из Одессы, которой не дает покоя стремление пересмотреть авторство известных произведений то сонетов Шекспира, то «Тихого Дона» Шолохова, в соавторстве которого она подозревает того же Булгакова, несмотря на обнаружение шолоховского протографа, снимающего все вопросы. Были и другие высказывания в пользу тайного авторства Булгакова; один блогер даже провел связь между выходом «12 стульев» и скорым обретением трехкомнатной квартиры писателем, прежде почти бездомным. Но наиболее масштабную и весомую поддержку исследованию Амлински оказал Владимир Абович Козаровецкий, «автор теории литературной мистификации как самостоятельного вида искусства» Википедия. Который известен попытками приписать «Конька-горбунка» Пушкину вместо Ершова, поставить под сомнение пушкинское авторство «Евгения Онегина» и т. В своей статье «12 стульев от Михаила Булгакова», опубликованной в «Литературной России» благодаря протекции заместителя главреда Романа Сенчина, Владимир Козаровецкий, детально ознакомившийся с книгой Амлински, пришел к решительному выводу: «Так мог писать только сам Михаил Булгаков.
Но не Ильф и Петров». В качестве доказательства в ход идут, главным образом, многочисленные стилистические наблюдения, развивающие субъективный взгляд Амлински на те или иные совпадения в произведениях Булгакова и таинственного автора дилогии. На мой взгляд, сильно притянутые за уши. Поскольку подобных совпадений можно во множестве наковырять, как изюм из булочки, из творений других авторов той эпохи к примеру, Алексея Толстого или Пильняка, Замятина, Вагинова и др. Не говоря уж о Гоголе, которому на поприще сатиры и юмора поклонялись Булгаков, Ильф, Петров и вообще большинство литераторов их времени, и который в своих описаниях русской провинции дал поистине бессмертные образцы для подражания. Козаровецкий в своих дерзаниях зашел дальше всех. Он предположил, что инициатива написания сатирических романов исходила-де от советской тайной полиции и центра идеологической власти — ОГПУ: «Логика подводит нас к единственно возможному ответу. Булгаков написал этот роман под заказ той организации, в руках которой находилась в тот момент его судьба, — заказ ГПУ. Это было соглашение, в котором условием с его стороны было обещание оставить его в покое. А со стороны противника?
И если принять эту версию, становится понятным поведение Катаева: он был посредником в этих переговорах и, в конечном счете, участником мистификации. Он же убедил Ильфа и Петрова, что мистификация, с одной стороны со стороны ГПУ ничем им не грозит, а с другой — может сделать им имя; при этом они, будучи по мировоззрению вполне советскими людьми, с чистой совестью поставили свое имя на обложку романа». Спору нет, репутация Катаева такова, что представить его в подобной роли несложно. Будучи с 1911 по 1917 гг. Завзятый, убежденный гедонист и беспринципный перевёртыш, откровенно любивший деньги и, как пишут, взявший с Ильфа и Петрова треть гонорара за посредничество с издательством, он вполне мог быть участником сделки с ГПУ. Но не Булгаков, человек совсем иного закала. В связи с чем гипотеза Козаровецкого явно обретает черты навета, если не пасквиля.
Диаметрально противоположны оценки, как назвать такое влияние: авторством, заимствованиями, помощью или воздействием временем а может, ветром надуло. Мне кажется, что новое для литературоведения имя Ирины Амлински станет привычным и уважительно ценимым». Версию Амлински поддержала также малоизвестный литературовед Нина Сапрыгина из Одессы, которой не дает покоя стремление пересмотреть авторство известных произведений то сонетов Шекспира, то «Тихого Дона» Шолохова, в соавторстве которого она подозревает того же Булгакова, несмотря на обнаружение шолоховского протографа, снимающего все вопросы. Были и другие высказывания в пользу тайного авторства Булгакова; один блогер даже провел связь между выходом «12 стульев» и скорым обретением трехкомнатной квартиры писателем, прежде почти бездомным. Но наиболее масштабную и весомую поддержку исследованию Амлински оказал Владимир Абович Козаровецкий, «автор теории литературной мистификации как самостоятельного вида искусства» Википедия. Который известен попытками приписать «Конька-горбунка» Пушкину вместо Ершова, поставить под сомнение пушкинское авторство «Евгения Онегина» и т. В своей статье «12 стульев от Михаила Булгакова», опубликованной в «Литературной России» благодаря протекции заместителя главреда Романа Сенчина, Владимир Козаровецкий, детально ознакомившийся с книгой Амлински, пришел к решительному выводу: «Так мог писать только сам Михаил Булгаков. Но не Ильф и Петров». В качестве доказательства в ход идут, главным образом, многочисленные стилистические наблюдения, развивающие субъективный взгляд Амлински на те или иные совпадения в произведениях Булгакова и таинственного автора дилогии. На мой взгляд, сильно притянутые за уши. Поскольку подобных совпадений можно во множестве наковырять, как изюм из булочки, из творений других авторов той эпохи к примеру, Алексея Толстого или Пильняка, Замятина, Вагинова и др. Не говоря уж о Гоголе, которому на поприще сатиры и юмора поклонялись Булгаков, Ильф, Петров и вообще большинство литераторов их времени, и который в своих описаниях русской провинции дал поистине бессмертные образцы для подражания. Козаровецкий в своих дерзаниях зашел дальше всех. Он предположил, что инициатива написания сатирических романов исходила-де от советской тайной полиции и центра идеологической власти — ОГПУ: «Логика подводит нас к единственно возможному ответу. Булгаков написал этот роман под заказ той организации, в руках которой находилась в тот момент его судьба, — заказ ГПУ. Это было соглашение, в котором условием с его стороны было обещание оставить его в покое. А со стороны противника? И если принять эту версию, становится понятным поведение Катаева: он был посредником в этих переговорах и, в конечном счете, участником мистификации. Он же убедил Ильфа и Петрова, что мистификация, с одной стороны со стороны ГПУ ничем им не грозит, а с другой — может сделать им имя; при этом они, будучи по мировоззрению вполне советскими людьми, с чистой совестью поставили свое имя на обложку романа». Спору нет, репутация Катаева такова, что представить его в подобной роли несложно. Будучи с 1911 по 1917 гг. Завзятый, убежденный гедонист и беспринципный перевёртыш, откровенно любивший деньги и, как пишут, взявший с Ильфа и Петрова треть гонорара за посредничество с издательством, он вполне мог быть участником сделки с ГПУ. Но не Булгаков, человек совсем иного закала. В связи с чем гипотеза Козаровецкого явно обретает черты навета, если не пасквиля. Пикантность ситуации в том, что версия Козаровецкого может оказаться хорошо расчитанным ходом в сложной комбинации, которую осуществил этот признанный знаток и мастер литературной мистификации как таковой. Дело в том, что в интернете появился диалог, который провел с этим персонажем некто, выдающий себя за писателя Дмитрия Галковского, также известного склонностью к литературной игре. Вот этот диалог: «Наконец-то мне удалось поговорить с известным литературоведом и мистификатором В. Владимир Абович, зачем Вы придумали "Ирину Амлински"? А вы как думаете?.. Все очень просто: я должен был придумать авторского субъекта, которому поверят. Кому у нас верят? Одиноким домохозяйкам. Можно было потщательнее сработать... Конечно, тут я совершил ошибку. Но это ведь отдельная работа — вести виртуальный персонаж, придавать ему правдоподобие. На это у меня просто не было ни сил, ни времени, ни желания. Главное — выстрел состоялся, бомба разорвалась, всех обсыпало конфетти — спасибо! То есть, перед нами, возможно, идеологическая диверсия высокого класса, направленная против русской классики советского периода. Окололитературная общественность, очевидно, оказалась настолько шокирована статьей Козаровецкого, что опубликовавший её Р.
Чем не доказательство? Все это подается очень вдохновенно. Ссылки на архивные данные, биографические свидетельства, компьютерный анализ текста — все это не принимается, потому что сухая наука не способна понять творческую истину. На самом деле способна. Сходство стилистики. Но, с другой стороны, если вы начнете вчитываться в их тексты, вы увидите разницу — не только в стилистике то есть в построении фразы, в подборе эпитетов , но и шире, в проблематике. Он видит свою роль «большого писателя» за пределами журнальной работы иначе; он работает над вещами историческими — или по крайней мере сочетающими бытовое с историческим: уже написаны «Белая гвардия», «Дни Турбиных» и «Бег», а главное — уже задуман роман «Мастер и Маргарита», над которым Булгаков с конца 1920-х ведет интенсивную работу. Ну и потом, про стилистику: а рассказы про Колоколамск, «Одноэтажную Америку» — это все тоже Булгаков написал? Или Ильф и Петров сами научились успешно копировать стиль Булгакова? А почему нужно пихать кого-то похожего в каждое произведение?
Книга-юбиляр. Илья Ильф, Евгений Петров «Золотой теленок»
В основе сюжета — дальнейшие приключения центрального персонажа «Двенадцати стульев» Остапа Бендера, происходящие на фоне картин советской жизни начала 1930-х годов. Жанр — плутовской роман, социальная сатира, роман-фельетон.
Наш способ коммуникации. Для огромной части современной молодежи хотя бы тех, кто родился после 1990 г. И это - вполне естественно. Дело не в Ильфе - Петрове: просто то, что они выпали из ментального кода нового поколения, - один из многих признаков того, что "величайшая культурная катастрофа" совершилась, произошел не только социально-экономический и технологический, но и духовный СКАЧОК, РАЗРЫВ - советская культура умерла, тот Пазл распался. И Советский язык - быстро умирающий - скоро, видно, станет совсем мертвым. Русский Язык - то есть словарь русского языка - естественно, жив, как жива и классическая "вневременная", "общечеловеческая" Русская Литература от Пушкина до Чехова. Ильф и Петров были "эталонными" советскими писателями. Вне СССР их творчество было бы невозможно. Больше того: сам СССР, "советский строй" во многом на них опирался.
При этом они не только не были "идейно правильными", но прямо наоборот - вольно или невольно давали довольно злые сатирические формулы, выворачивавшие наизнанку советскую туфту и пропаганду. Именно поэтому сатира, ирония, юмор были главной формой существования искусства в СССР - и это отлично чувствовали люди, именно поэтому Ильф - Петров, наряду с Булгаковым, Зощенко, а затем - Рязановым, Гайдаем, составляли "иронические скрепы" Советского Пространства. Остап едет в поезде "поезде времени", извините за выражение со своим миллионом в чемоданчике. Пассажиры ласкают языками сладкое слово "миллион" - рупий, рублей, долларов. Понимаете, целый миллион... Это было слишком.
В романе «Золотой теленок» «великий комбинатор», «идейный борец с денежными знаками» с детства мечтает о Рио-де-Жанейро. Ему известны множество способов «сравнительно честного отъема денег у граждан». Но где же найти гражданина, обладающего ими? Подпольный миллионер найден и должен сам принести деньги Остапу «на блюдечке с голубой каемочкой». По мнению критиков, Остап оказался слишком обаятельным персонажем. Авторы, наоборот, подчеркнули, что в их антигероях много хорошего, а мошенниками они стали в силу обстоятельств. Ильф и Петров даже закончили роман свадьбой «командора» с Зосей Синицкой с образованием новой ячейки общества. Писатели всерьез обсуждали третью книгу о Бендере: «Остап мог бы и сейчас пройти всю страну, давая концерты граммофонных пластинок». Но продолжение не появилось. Звонок авторам «с самых верхов» о том, что Бендер среди строителей социализма не нужен, заставил их срочно написать ту концовку романа, которую мы все знаем.
Литературный вкус иногда осмеивался... Со временем мы всё чаще стали ловить себя на том, что произносим... Показать полностью одно и то же слово одновременно... Так выработался у нас единый литературный стиль и единый литературный вкус.
Книга "Золотой теленок" - И. Ильф, Е. Петров
"Золотой телёнок" Илья Ильф, Евгений Петров - Listen online. Music | «Золотой телёнок» — роман И. Ильфа и Е. Петрова, повествующий о похождениях Остапа Бендера после событий, описанных в романе «Двенадцать стульев». |
Золотой телёнок — Википедия | продолжение романа Двенадцать стульев. |
Золотой теленок читать онлайн бесплатно Илья Ильф. Скачать fb2 | | Достоинства и недостатки товара — Книга Золотой теленок. Ильф И., Петров Е. в отзывах покупателей, обзорах, видео и обсуждениях. |
Книга Ильф и Петров . Золотой теленок - скачать бесплатно :: | Главная» Бесплатные книги» «Золотой теленок» Евгений Петров, Илья Ильф. |
И.Ильф, Е. Петров "Золотой телёнок"
Он, конечно, не будет никого грабить и убивать — но употребит все свое искусство чтобы наконец получить свой миллион… Поддержать исполнителя Банковская карта: 5559 5720 9774 1047 Огромное спасибо всем, кто благодарит материально инкогнито, а я не могу ответить, не зная имени! Пишите в личку пожалуйста. Спасибо вам за вашу щедрость!
В начале 1930-х начинают сворачиваться связи с берлинскими издательствами. Горького в это время усердно пытаются вернуть в СССР собственно, в 1932-м он и возвращается : да, как и в первые послереволюционные годы, его заступничество если не всесильно, то может повлиять очень на многое например, благодаря ему была остановлена инициированная Крупской и педологами травля Чуковского.
Но кто сказал, что «Золотой теленок» — чисто сатирический роман? Эта книга гораздо глубже, чем кажется «с поверхности». Она именно о цивилизации. Или — пусть немного пафосно — о судьбе цивилизации. О власти денег. О власти государства.
Бендер, в компании Балаганова, еще одного мошенника Паниковского и честного водителя Адама Козлевича немедленно отправляется туда. Он, конечно, не будет никого грабить и убивать — но употребит все свое искусство чтобы наконец получить свой миллион… Поддержать исполнителя Банковская карта: 5559 5720 9774 1047 Огромное спасибо всем, кто благодарит материально инкогнито, а я не могу ответить, не зная имени! Пишите в личку пожалуйста.
Книга-юбиляр. Илья Ильф, Евгений Петров «Золотой теленок»
Случайно натолкнулся на неновую литературоведческую сенсацию, о которой не знал: оказывается, романы «12 стульев» и «Золотой теленок» написал Михаил Булгаков, а вовсе не Ильф и Петров, как всегда считалось. Илья Ильф, Евгений Петров», после закрытия браузера. Читать роман «Золотой телёнок» Ильфа и Петрова онлайн. Ильф И.А., Петров Е.П. Двенадцать стульев; Золотой теленок.
«12 стульев» или «Золотой теленок»? Угадай легендарную книгу Ильфа и Петрова по цитате
Пишите в личку пожалуйста. Спасибо вам за вашу щедрость! Поделиться аудиокнигой.
Мне нужна жизнь, как она есть!
К работе порывистый Крайних-Взглядов приступил на другой же день. Розовым утром, когда человечество еще спало, новый режиссер выехал на Соборную площадь, вылез из автомобиля, лег животом на мостовую и с аппаратом в руках осторожно, словно боясь спугнуть птицу, стал подползать к урне для окурков. Он установил аппарат у подножия урны и снял ее с таким расчетом, чтобы на экране она как можно больше походила на гигантскую сторожевую башню.
После этого Крайних-Взглядов постучался в частную квартиру и, разбудив насмерть перепуганных жильцов, проник на балкон второго этажа. Отсюда он снова снимал ту же самую урну, правильно рассчитывая, что на пленке она приобретет вид жерла сорокадвухсантиметрового орудия. Засим, немного отдохнув, Крайних-Взглядов сел в машину и принялся снимать урну с ходу.
Он стремительно наезжал на нее, застигал ее врасплох и крутил ручку аппарата, наклоненного под углом в сорок пять градусов. Борис Древлянин, которого прикомандировали к новому режиссеру, с восхищением следил за обработкой урны. Ему самому тоже удалось принять участие в съемке.
Засняв тлеющий окурок папиросы в упор, отчего она приобрела вид пароходной трубы, извергающей дым и пламя, Крайних-Взглядов обратился к живой натуре. Он снова лег на тротуар, — на этот раз на спину, — и велел Древлянину шагать через него взад и вперед. В таком положении ему удалось прекрасно заснять подошвы башмаков Древлянина.
При этом он достиг того, что каждый гвоздик подошвы походил на донышко бутылки. Однако все это было мелко по сравнению с кинематографическими эксцессами, которые Крайних-Взглядов учинил на железной дороге. Он считал своей специальностью съемки под колесами поезда.
Этим он на несколько часов расстроил работу железнодорожного узла. Завидев тощую фигуру режиссера, лежащего между рельсами в излюбленной позе — на спине, машинисты бледнели от страха и судорожно хватались за тормозные рычаги. Но Крайних-Взглядов подбодрял их криками, приглашая прокатиться над ним.
Сам же он медленно вертел ручку аппарата, снимая высокие колеса, проносящиеся по обе стороны его тела. Товарищ Крайних-Взглядов странно понимал свое назначение на земле. Жизнь, как она есть, представлялась ему почему-то в виде падающих зданий, накренившихся набок трамвайных вагонов, приплюснутых или растянутых объективом предметов обихода и совершенно перекореженных на экране людей.
Жизнь, которую он так жадно стремился запечатлеть, выходила из его рук настолько помятой, что отказывалась узнавать себя в крайних-взглядовском зеркале. Тем не менее у странного режиссера были поклонники, и он очень этим гордился, забывая, что нет на земле человека, у которого не было бы поклонников. История кинорежиссера Крайних-Взглядова и Бориса Древлянина — это пародия на всевозможные «левые», формалистические увлечения в кинематографе и одновременно на «киноков», — так в середине 20-х годов называли себя некоторые кинодокументалисты.
В теории «киноки» энергично выступали против игровых, художественных фильмов, против павильонных съемок и декораций. Художественной кинематографии они противопоставляли документальный «киноглаз». Если бы этот эпизод остался в романе, то он в какой-то мере повторил бы описание событий на черноморской кинофабрике.
Исключая его, сатирики, по-видимому, отвергали опасность дублирования сюжетных мотивов. Сатира «Золотого теленка» была исключительно целенаправленной и злободневной. Беспощадная борьба партии против бюрократизма, вдохновившая В.
Маяковского на создание «Бани», подсказала Ильфу и Петрову образ «Геркулеса» — цитадели бездельников и чинуш. Нетрудно привести факты, подтверждающие актуальность и действенность сатиры Ильфа и Петрова. Никулин употреблял имя Остапа Бендера в нарицательном значении: «А по поводу деятельности, схожей с творчеством Остапа Бендера, я считаю нужным повторить историю, не так давно опубликованную в газетах и имеющую значение в связи с декретом, направленным против расхитителей общественной собственности, В одно учреждение, проще говоря в ВСНХ, полгода ходил молодой человек, сдавал пальто под номерок, ходил по лабиринту комнат, что-то писал на свободных столах, и все, вплоть до курьерши, считали его сотрудником учреждения.
Что же делал этот человек? Иногда не слишком часто он сочинял черновичок требования на дефицитные предметы широкого потребления. От имени зампреда президиума для премирования ударников, скажем.
И Соня переписывала под мелодичное журчание молодого человека о своих, им обоим знакомых ведомственных делах. Затем легкокрылый молодой человек уносил с собой переписанное уже на бланке требование и где-нибудь в укромном месте подписывал его фамилией зампреда, более или менее схоже с подлинной подписью. И секретарь, увидев подпись, хлопал печатью.
Остап регистрировал бумажку, направлялся куда следует и получал сотню пар обуви и километр мануфактуры. И вскорости реализовал их в свою пользу. Так существовал безбедно этот предприимчивый молодой человек, пока не вздумал дать себе отдых в Гаграх.
Поиздержавшись, он решил поправить свои дела ограблением кассира сберкассы. Тут он и попался. Прямо из жизни вошел в книгу один из важнейших эпизодов «Золотого теленка» — рассказ о Восточной Магистрали.
Стиль очерка «Осторожно! Прототипы некоторых пассажиров литерного поезда в третьей части «Золотого теленка» могут быть названы по именам. Так, например, поэт Эмиль Кроткий стал прообразом Гаргантюа.
Среди черновиков романа есть такая запись: «Эмиль: Ведь верно! Ведь правильно? Многочисленные корреспонденции с Турксиба, появившиеся в нашей печати М.
Причем не только в показе энтузиазма строителей или грандиозных преобразований на землях Туркестана, но и в сатирических эпизодах. Собирались ли Ильф и Петров продолжить свою дилогию? Ответить было трудно.
Мы сами этого не знали. И уже возникла необходимость писать третий роман, чтобы привести героя к оседлому образу жизни. Мы еще не знали, как это сделать.
Останется ли он полубандитом или превратится в полезного члена общества, а если превратится, то поверит ли читатель в такую быструю перестройку? И пока мы обдумывали этот вопрос, оказалось, что роман уже написан, отделан и опубликован. Это произошло на Беломорском канале.
Мы увидели своего героя и множество людей, куда более опасных в прошлом, чем он. Талантливые и смелые авторы канала рушат традицию рабского копирования жизни, они делают жизнь заново». Третий роман, задуманный Ильфом и Петровым, должен был называться «Подлец».
О его герое в планах книги «Мой друг Ильф» говорится: «Человек, который в капиталистическом мире был бы банкиром, делает карьеру в советских условиях». Однако новый роман так и не был создан.
У Остапа Бендера были помошники: Шура Балаганов: понравилось их "идеальное знакомство" с великим комбинатором. Сам персонаж меня не впечатлил, слишком глуп и наивен. Уполномеченный по копытам. Паниковский: хитрый жлоб, умер. Не было жалко. Козлевич: водитель всей шайки. Их приключения на "Антилопе Гну" запомнились больше всего. Козлевич из всей четверки оказался самым нормальным Корейко: подпольный миллионер, равный соперник для Бендера.
Какие только приключения ждут команду бендера на пути к богатству. Но об этом лучше почитать в книги! Понравилась манера авторов описывать события.
С мая того же года «Золотой теленок» печатался в парижском эмигрантском журнале «Сатириконъ». А на суперобложке американского издания значилось: «Книга, которая слишком смешна, чтобы быть опубликованной в России! В 1949—1956 годах «Золотой теленок» был запрещен к печати.
В советское время роман подвергался цензурной правке.
Золотой телёнок
На нашем сайте вы можете скачать книгу "Золотой теленок" Евгений Петров, Ильф Илья Арнольдович бесплатно и без регистрации в формате epub, fb2, читать книгу онлайн или купить книгу в интернет-магазине. Ильф, Петров, 12 стульев, золотой теленок — в одной книге, Печать -Типографская бумага N1. Ильф, Петров, 12 стульев, золотой теленок — в одной книге, Печать -Типографская бумага N1. Краткое содержание «Золотой теленок» И. Ильф Е. Петров. Золотой телёнок — увлекательный сатирический роман, созданный в соавторстве Ильёй Ильфом и Евгением Петровым. полная версия: Вы читали «Золотой теленок» Ильфа и Петрова?
О книге "Золотой теленок"
- Книга Илья Ильф и Евгений Петров Золотой теленок в кожаном переплете
- Bookreader Item Preview
- «Книжная полка». И. Ильф и Е. Петров «Золотой теленок»
- Аудиокниги слушать онлайн
- Описание документа