Новости николай японский житие

В 1869 г. было принято решение: «Образовать для проповеди между японскими язычниками слова Божия особую Российскую Духовную Миссию», начальником который был назначен возведенный в сан архимандрита отец Николай. Касаткин Иван Дмитриевич, равноапостольный Николай Японский, родился 1 августа 1836 года в селе Берёза Бельского уезда Смоленской губернии в семье Дмитрия Ивановича, диакона сельского Вознесенского храма. Житие святого равноапостольного святителя Николая Японского: от иеромонаха Николая до архиепископа православной церкви. Как епископ Николай стал святым японским старцем, храм в Японии в честь него. За полвека миссионерской работы святителя Николая, в Японской Православной Церкви было образовано 266 общин, окормлявших 33 017 православных японцев.

7 историй из жизни святого миссионера Николая Японского, или, немного не о машинах

Николай Японский. (). В 1865 году Николай встретил на улице бывшего самурая Савабэ Такуму, который при виде чужеземного священника выхватил меч и приготовился зарубить иностранца. Житие святого равноапостольного Николая Японского. В середине XIX века Япония относилась к России с большой подозрительностью, преодолеть которую одними лишь политическими методами было невозможно. По возвращении в Японию, преосвященный Николай продолжил свои труды: завершил строительство собора Воскресения Христова в Токио, начал новый перевод Богослужебных книг, составил православный Богословский словарь на японском языке. Святой равноапостольный Николай Японский (1836-1912). В 1869 г. было принято решение: «Образовать для проповеди между японскими язычниками слова Божия особую Российскую Духовную Миссию», начальником который был назначен возведенный в сан архимандрита отец Николай. В Японии архиепископа Николая почитали не только христиане, но и язычники.

Образ иконы Николая Японского

  • 7 историй из жизни святого миссионера Николая Японского, или, немного не о машинах — DRIVE2
  • Житие святителя Николая Японского изучили путем квеста - Православие.фм
  • Житие святого Николая Японского и иконография, о чем просят и тексты молитв
  • "Православный самурай": 10 фактов о святителе Николае Японском
  • Cвт. Николай Японский — Статьи — Церковно-Научный Центр "Православная Энциклопедия"

Святитель Николай Японский, равноапостольный

Он основал Японскую православную Церковь и вел миссионерскую и просветительскую деятельность среди жителей этой страны, за что при прославлении в лике святых получил наименование «равноапостольный». Уроженец Смоленской губернии, Иван Касаткин так звали святого до пострига по окончании Бельского духовного училища поступил в Смоленскую семинарию. До семинарии юноша добирался пешком почти 150 верст. В последствии как один из лучших студентов он был рекомендован к поступлению в Санкт-Петербургскую духовную академию. Узнав об открывшейся вакансии священника при русском консульстве в японском городе Хакодатэ, Иван сразу же подал прошение, которое было удовлетворено. Он принял постриг с именем Николай и отправился в Японию. Тогда будущему святому было всего 24 года. Христианство долгое время считалось в Японии опасной сектой, к которой могли принадлежать разбойники и злодеи.

Своим прихожанам-японцам свт. Николай сказал: «Доселе я молился за процветание и мир Японской империи. Ныне же, раз война объявлена между Японией и моей родиной, я, как русский подданный, не могу молиться за победу Японии над моим собственным отечеством. Я также имею обязательства к своей родине и именно поэтому буду счастлив видеть, что вы исполняете долг в отношении к своей стране».

В эти дни в дневниках святителя появляется такая запись: «Мучительно то, что горишь внутренним, закрытым пламенем. Не с кем поделиться мыслями, не с кем разделить горе; один среди японцев, а их вожделения и интересы — диаметрально противоположные.

А в дневниках Николая Японского как раз упоминается эта фамилия. И именно с ним Николай Японский встречался, говоря в дневниках о нём: «мой земляк». Это был знак — наглядное подтверждение, что я нахожусь именно в нужной деревне. Потом я поехал к главе администрации райцентра и ему также рассказал о цели своего поиска. Меня в тот момент такая радость переполняла, такой был душевный подъём, что я был готов, наверное, даже кошкам рассказывать о Николае Японском! Так мне хотелось поделиться своим знанием.

Глава администрации пригласил меня на открытие местного краеведческого музея — так совпало. И там он спрашивает у работников музея: а где у вас материалы о Николае Японском? Те смутились, потому что ничего не слышали о таком человеке, но очень заинтересовались моим рассказом. Владимир Алексеевич говорит: «Надо бы там что-то памятное сделать, чтобы и местные знали о своём земляке». А недалеко от этой деревни в посёлке Мирный есть лесоперерабатывающий заводик. Я встретился с директором этого предприятия и уговорил его на возведение там пятиметрового православного креста. Они согласились. Потом, думаю, нужно же ещё что-то.

Решил побывать на московском Тушинском машиностроительном заводе и упросил директора выделить мне металлическую пластину никелированной стали. Решил сделать надпись на ней о Николае Японском на двух языках — на русском и японском. Пришёл в консульский отдел японского посольства и попросил их перевести надпись с русского на японский. А уже на машиностроительном заводе мне эту надпись выгравировали на двух языках: «Здесь в с. Вернулся в Берёзу, где уже к тому времени был готов крест, и думаю: неплохо бы к этому кресту добавить ещё что-то — фундаментальное. Мне подсказали, что около соседней деревни Дубровка из земли выходят каменные пласты — как бы земля их рождает. Они действительно огромные и имеют ровную поверхность, как шлифованную. Они ещё и разных цветов.

Это уникальный природный эффект. Мне показалось это символичным и подумалось, что только в таких местах может родиться такой знаменитый человек, такая «глыба» человеческая. Я заметил там огромный камень-валун. И опять — к директору завода по переработке древесины. Он мне выделил трелёвочный трактор и огромную сетку из металлических канатов. Мы закатили в сетку этот валун и доставили его к кресту.

Лишь со временем Гошкевич смог по достоинству оценить прямодушие и открытость молодого иеромонаха, его академические знания, талант блестящего собеседника. Однако, отец Николай не впал в уныние от трудностей и не оправдавшихся ожиданий. Напротив он с удвоенной энергией начал изучать японский язык и культуру.

Он ежедневно брал уроки японского языка. Как только отец Николай начал понимать разговорную речь, он, помимо обычных уроков и чтения книг по-японски, стал выходить в город для закрепления пройденного материала. Он стал посещать местные частные школы, школы фехтовальщиков и даже буддийские и синтоистские храмы, дабы лучше усвоить и разговорную речь и специальную терминологию. Вот как вспоминал об этом времени один из жителей Хакодата Янагита Токичи — руководитель одной из частных школ: «Пришел как-то, в нашу школу проживавший в то время в Хакодате русский проповедник Николай. Ничего не говоря, зашел в класс и стал внимательно слушать, как ведется преподавание. С этого дня он стал появляться в школе ежедневно и слушал лекции наравне с другими воспитанниками. Посещение русским проповедником нашей школы породило в публике толки, что школа Янагита, якобы, занимается преподаванием христианских догматов, и я немедленно приказал директору школы Сузуки отказать проповеднику Николаю в посещении ее. Однако Сузуки доложил мне после, что проповедник Николай не подчинился распоряжению и продолжает без стеснения посещать занятия. Я был возмущен.

На это англичанин ответил: «Вот пустяки, вызовите его к себе и категорически заявите ему, чтобы он прекратил хождение в школу, а если он не послушает, то вытолкайте его в шею». Пойти на такую грубость я не решился, а решил повидать Николая и лично запретить ему посещение школы. На следующий день, когда он показался в школе, я остановил его и заявил, что его посещения причиняют мне очень много неприятностей и что я требую прекратить это. Проповедник Николай возразил мне с улыбкой: «К чему такие строгости? Отказаться от посещения училища я не могу». Тогда я заявил: «Вот что, это дом мой, и я требую, чтобы Вы больше здесь не появлялись, в противном случае я вынужден буду применить против Вас силу». При виде такой твердой решимости Николая я начал было уже сожалеть, что сразу же не расправился с ним, как советовал мне Брайкстон. Но так как теперь момент был уже упущен, то я решил воздействовать на Николая миролюбивым путем. Я объяснил ему, что его посещение нашей школы вводит многих в заблуждение; публика смотрит на нашу школу, как на место, где ведется проповедь христианства, и что все это мне страшно неприятно.

Николай спокойно выслушал это и, указав на соседний пустырь, спросил меня: «Какого Вы мнения об этом участке? Пустырь был обнесен поломанным забором и, очевидно, никогда не убирался, т. Склад для мисо скорее был какой-то сарай, а не склад. На вопрос Николая я ответил, что участок действительно грязен. Некоторые берут на себя смелость и труд привести такой сад в чистый вид. Если Вы уразумели смысл моих слов, то Вы поймете, что нет никакого вреда в том, что я прихожу в Вашу школу и знакомлюсь с преподаванием в ней, тем более, что с моей стороны не было никаких попыток проповедовать в ней свою религию. Кроме этой школы, я посещаю также и буддийскую школу при храме секты «Синсиу» и ежедневно слушаю там проповеди, и во всех случаях, когда у меня возникают сомнения, я не стесняюсь расспрашивать. В этом и состоит все мое занятие. Пусть там говорят, что хотят, но это так.

Вы не должны бранить меня за то, что я посещаю Вашу школу»… Использовав все возможные средства воздействия на Николая, я, в конце концов, обратился к Брайкстону с просьбой написать мне на листе бумаги по-английски следующую фразу: «Русскому священнику вход воспрещается». Эту надпись на следующий день я наклеил на школьные ворота. Однако и эта мера оказалась бесполезной: Николай, придя в тот же день в школу и заметив надпись на воротах, сорвал ее, сунул себе в карман и как ни в чем не бывало вошел в школу. На следующий день он пришел опять, и так продолжалось долгое время. Мы с Брайкстоном были так поражены этой настойчивостью Николая, что больше уже не пытались запрещать ему посещение школы». Он неоднократно сомневался: правильным ли был его выбор, не ошибся ли он, приняв монашество и оставив Родину. Но со временем усердие отца Николая дало свои плоды — за семь лет он не только изучил в совершенстве японский язык, но и стал одним из лучших знатоков японской истории и культуры. Теперь он был готов приступить к проповеди Православия в Японии. Начало проповеди Господь предоставил отцу Николаю случай для начала проповеди — случай, в котором он смог проявить лучшие свои качества монаха и миссионера.

Консульство регулярно посещал Такума Савабе; он давал уроки фехтования сыну консула Гошкевича. Сам Такума Савабе был очень колоритной и неординарной личностью — по рождению он принадлежал к самурайскому клану Тоса. Воспитанный в лучших самурайских традициях, Такума был фанатичным националистом, убежденным в том, что всех иностранцев и их пособников нужно уничтожить. Такума — превосходный фехтовальщик, мысли его не расходились с действиями. Все это привело молодого самурая в тайную самурайскую организацию, на счету которой был ряд убийств. После того как тайная организация попала в поле зрения властей, Такуме пришлось бежать в Хакодат. Здесь он женился на дочери местного синтоистского жреца Савабе и принял его фамилию. Вскоре старый жрец умер, и его должность в синтоистском храме занял зять. По общему мнению, жизнь Такумы Савабе в Хакодате была прекрасна и безмятежна.

Как жрец древнейшего в городе синтоистского храма он пользовался огромным уважением и получал от своей деятельности хороший доход. У него была прекрасная любящая жена и маленький сын. Кроме того он был известен, как великолепный фехтовальщик и имел множество учеников. Но непокой в душе не давал жрецу наслаждаться жизненным успехом — идеалы его юности требовали уничтожения всех иностранцев, в особенности же проповедников христианства. Наибольшую ненависть вызывал у него священник консульской церкви отец Николай. Когда они встречались в доме Гошкевича, Савабе всегда с ненавистью смотрел на отца Николая. А однажды Савабе пришел в консульство, желая затеять ссору с христианским священником. Вот как описывает эту сцену сам святой: «Пришедши, он грубо начал: «Вы, варвары, приезжаете высматривать нашу страну; особенно такие, как ты, вредны; твоя вера злая».

Святой равноапостольный Николай Японский

основатель Православной Церкви в Японии, Почетный член Императорского православного палестинского общества, выдающийся миссионер. Православный квест начался с молебна в храме святого Антония Римлянина, а затем участники разделились на 6 команд и начали в игровой форме постигать житие апостола Японии — святителя Николая (Касаткина), на рубеже. После кончины архиепископа Николая японский император Мэйдзи лично дал разрешение на захоронение его останков в пределах города, на кладбище Янака.

НИКОЛАЙ (КАСАТКИН)

Невзирая на все сложности, владыка до конца своих дней стремился быть верным своему призванию и не сошел с этой трудной дороги. Равноапостольный Николай, как отметил сегодняшний предстоятель Японской Православной Церкви митрополит Даниил, «оставил действительно удивительные дары духа в Японии; этот дух и ныне жив в Японской Церкви и в японском обществе». Практически в одиночку, за исключением нескольких сменявших друг друга помощников из России, святой сумел основать живую Церковь в совершенно чуждой исторической и ментальной среде. Ему удалось для глубоко уважающих и любящих свою родину японцев раскрыть православную веру как силу, отнюдь не противоречащую их национальной и культурной идентичности. Это был действительно удивительный подвиг веры, мира и любви, достойный уважения, памяти и подражания.

Для того, чтобы перевести Новый Завет, ему пришлось обращаться, при помощи переводчиков, к китайскому, английскому вариантам текста, а так же сверяться с Септуагинтой Septuaginta — первый греческий перевод Ветхого Завета, сделанный в течение III-II вв. Ветхий Завет в этом переводе сыграл огромную роль для Церкви. Читайте также: Сильные молитвы на везение и удачу во всех делах Интересный фактСвятитель Николай сделал доступными для японцев Новый Завет, Апостол, Молитвослов, Постную и Цветную Триоди, а так же части Ветхого Завета, необходимые для Богослужений, и многие другие духовные труды, необходимые для чтения мирян и священнослужителей. Во время войны Когда грянула русско-японская война, многие православные священники покинули острова и вернулись в Россию. Но отца Николая, который к тому времени получил уже сан епископа, его многочисленная к тому времени паства просила не покидать их. И он принял непростое решение остаться со своими духовными детьми, несмотря на то, что его государство воевало с Японией. Он занялся исключительно одними лишь переводами, прервав общение с Россией, и участие в богослужениях. Причина была простая — во время службы возносятся молитвы за страну и воинство, а святитель не мог себе позволить публично молиться за Россию в стране, которая вела с ней войну. Его прихожане могли быть поставлены этим в сложное положение.

В то же время он отправил во все приходы послания, в которых благословлял православных японцев молиться за Японию и японскую армию. Когда на острова начали привозить русских военнопленных, епископ делал все, чтобы облегчить их участь. Было создано специальное общество для помощи военнопленным. Самого отца Николая к ним не допускали, но к пленникам приходили его ученики и прихожане, и приносили им продукты, лекарства и пастырские наставления и слова поддержки от владыки. Поведение отца Николая в период военных действий, его мудрость и мужество были высоко оценены и японским обществом, и в российских правительственных кругах. Кончина святителя Николай Японский умер в 1912 году, окруженный учениками, последователями и почитателями. За год до смерти он успел отпраздновать пятидесятилетие своего служения на японской земле. Он был окружен исключительным уважением и почитанием местного населения, не только православных японцев, но и тех, кто хранил приверженность традиционным культам. Миссию он передал в надежные руки своих последователей и умер со спокойным сердцем за дело своей жизни.

В день его похорон среди моря цветов и венков можно было видеть венок от императора — редчайший знак уважения, которого иностранцы никогда не удостаивались. Один из них возведен в поселке Мирном Тверской области.

Было принято решение: "Образовать для проповеди между японскими язычниками Слова Божия особую Российскую Духовную Миссию". Отец Николай был возведен в сан архимандрита и назначен начальником этой Миссии. Вернувшись в Японию, будущий святитель передал Хакодатскую паству иеромонаху Анатолию, а сам перенес центр Миссии в Токио. В 1871 году в стране началось гонение на христиан, многие подвергались преследованиям в том числе первый православный японец, знаменитый впоследствии миссионер-священник Павел Савабе. Только к 1873 году гонения несколько прекратились, и стала возможна свободная проповедь христианства. В тот же год архимандрит Николай приступил к строительству в Токио церкви и школы на пятьдесят человек, а затем и духовного училища, которое в 1878 году было преобразовано в семинарию.

В 1874 году в Токио прибыл Преосвященный Павел, епископ Камчатский, чтобы рукоположить во священный сан рекомендуемых архимандритом Николаем кандидатов из местного населения. К этому времени при Миссии в Токио действовали четыре училища - катихизаторское, семинарское, женское, причетническое, а в Хакодате два - для мальчиков и девочек. Во второй половине 1877 года Миссией стал регулярно издаваться журнал "Церковный вестник". К 1878 году в Японии насчитывалось уже 4115 христиан, существовали многочисленные христианские общины. Богослужение и преподавание на родном языке, издание книг религиозно-нравственного содержания - вот средства, которые позволили Миссии добиться за короткий срок столь значительных результатов.

Нет, недаром нынешние бедствия обрушиваются на Россию — сама она привлекла их на себя.

Только сотвори, Господи, Боже, чтобы это было наказующим жезлом Любви Твоей! Не дай, Господи, в конец расстроиться моему бедному Отечеству! Пощади и сохрани его! Посетив еще в декабре 1903 г. На главной стене в комнате высоко водружена буддийская божница. Действительно, налево от порога, в углу, высоко, едва видна какая-то крошечная иконка.

Так и отпечатался во всем этом интеллигент последней формации, без религии и без здравого смысла». Примечательна еще одна запись, сделанная святым Николаем в конце 1903 г. В разговоре с ним я, между прочим, спросил: «Когда русские заняли Маньчжурию, слышно было, что туземцы очень рады этому — русские освободили их от беспорядочного китайского управления. Теперь же пишут, что маньчжуры возненавидели русских и желают освободиться от них. Правда ли это? Русские, кажется, не притесняют их».

Объясню следующим. У одного умного маньчжура спросили, под чьим бы управлением он хотел видеть свою страну. Он не задумываясь ответил: «Под английским. У англичанина в груди — пусто, но в голове — обильно. Он составит семьдесят семь правил и даст их в руководство управляемым, да сам прежде всего строго исполняет, требует неуклонного исполнения и от других, и у него под рукой знаешь, чему следовать: дорога — ясна и пряма. А у русского в груди — обильно, но в голове — пусто.

Закон для него — не закон; он то исполняет его и требует исполнения, то не исполняет и сквозь пальцы смотрит на нарушение, так что у него не знаешь, чему следовать, и не чувствуешь себя обеспеченным»... Не лестно для нас! Сравнивая идеалы японцев с идеалами русских, святой Николай в начале 1906 г. Вот их высший идеал — процветание и слава своего Отечества; и каждый из них, или почти каждый, во всякую минуту готов жертвовать собой и всем своим на служение Отечеству.

Как св.равноапостольный Николай Японский стал небесным покровителем Николо-Угрешской семинарии

Неожиданно последовало согласие со стороны японца. Отец Николай стал говорить, — и то, что казалось невозможным, невероятным, сделалось действительностью: души закоренелого язычника коснулась благодать Божия, и тот, кто еще час тому назад, как некогда Савл, «дышал угрозами и убийством», теперь оказался плененным Евангельским благовестием [14]. Всей душой уверовав во Христа, Савабе стал проповедовать о Нем и своим друзьям. Вскоре он привел к иеромонаху Николаю врача по имени Сакай. Под влиянием бесед миссионера и Сакай стал христианином. Через год к ним присоединился третий собрат, врач Урано. Отец Николай не спешил крестить своих первых учеников, не желая подвергать их опасности, так как закон 1614 г.

Нужно было также, чтобы время укрепило веру в душах новообращенных. Между тем, Савабе и его друзья, хотя еще и не просвещенные святым крещением, принялись с редким самоотречением за дело проповеди. Они устраивали у себя катехизаторские собрания. К весне 1868 г. В это время последовал правительственный указ, подтверждавший прежнее запрещение японцам принимать Христианскую веру. Стало известным, что в Нагасаки началось гонение на христиан-католиков.

Чтобы сохранить свою юную паству, иеромонах Николай решил разослать своих помощников в дальние области, но перед тем он крестил многих из них. Разойдясь на время по разным областям, они продолжали проповедь о Христе. Видя, что Православие начало быстро распространяться, отец Николай в 1869 г. Его ходатайство было удовлетворено. Синод открыл в Японии Миссию в составе начальника, трех иеромонахов и причетника. Иеромонах Николай был назначен начальником Миссии с возведением его в сан архимандрита.

Были отпущены также средства на содержание Миссии. Возвратившись в марте 1871 г. Церковь Христова росла, несмотря на то, что проповедь все еще была тайной. В 1872 г. Оставив его в Хакодате, отец Николай сам переехал в столицу Японии — Токио. Пришлось все начинать заново: подыскивать помещение, преодолевать недоверие и вражду населения.

Но и здесь, как в Хакодате, бонзы вскоре стали его первыми друзьями. Проповедь в Токио шла успешно. Двенадцать человек было подготовлено ко святому Крещению. Таинство было совершено тайно от всех. Первый камень был положен. Отец Николай радовался и возносил благодарение Господу Богу.

На другой день приходит он к своему знакомому старику-бонзе. Тот протягивает ему японскую тетрадь-рукопись. Архимандрит Николай развернул и ахнул. В ней подробно описывался обряд крещения, только что совершенный им, даже и рисунки приложены были. Испуг невольно отобразился на лице миссионера. Правительство может теперь прекратить проповедь, его могут выслать из столицы.

Кто-то выдал. Бонза добродушно посмеивался на испуг отца Николая и успокоил его, сказав, что этот документ был подан в их высший духовный совет, в котором заседало трое главных бонз в том числе и этот старик — друг архимандрита Николая. Там хотели возбудить дело, но он старик-бонза заступился и дело не состоялось. Так доброе отношение к отцу Николаю спасло его и новообращенных японцев от преследования [15]. Только в 1873 г. Перед архимандритом Николаем теперь открылось необозримое поле деятельности.

Можно было строить церкви, совершать богослужения, устраивать публичные собеседования, образовывать общины и, главное, возвещать во всеуслышание устно и письменно о Христе! В эти годы апостол Японии писал: «Признаки того, что Богу угодно просвещение Японии светом Евангелия, с каждым днем выясняются все более. Взгляните на этот молодой, кипучий народ. Он ли не достоин быть просвещенным светом Евангелия? С каждым днем ко всем миссионерам, в том числе и к русским, приходят новые люди, жаждущие знать о Христе. С каждым днем число новообращенных растет...

В Сендай бы теперь! Более сотни верующих жаждут там святого Крещения. В Осаку бы теперь! Везде сочувствующие нам, везде жаждущие нас, везде дело живое, животрепещущее, везде зачатки жизни полной, горячей, глубокой. И да внемлет Бог моим словам, моей клятве! Не верите искренности моих слов?

Увы, я слишком ясно сознаю, до нестерпимой боли чувствую сам свою искренность. Что я? Имею косный и слабый язык возвещать дела Божии. Но камень бы разве на моем месте не заговорил? Вот в сегодняшний вечер, занятый письмами, замедлил катехизацией, — и трое уже один за другим приходили и, кланяясь в землю, просили говорить о Христе. Какой труд для Бога не увенчается успехом?

В 1875 г. А через три года среди японцев было уже 6 священников, 27 катехизаторов и 50 катехизаторских помощников. Церковь продолжала увеличиваться. Нужен был свой епископ. Архимандрит Николай возбудил перед Синодом этот вопрос. Видя успехи Миссии в Японии, Святейший Синод нашел нужным назначить туда епископа.

И, конечно, кто мог быть лучшим кандидатом, как не сам архимандрит Николай. Его запросили телеграммой, согласен ли он быть епископом. Он ответил: «Если из России не может быть назначен епископ, я согласен» [17]. Второй и последний раз пришлось отцу Николаю совершить путешествие на Родину. Хиротонию совершил митрополит Новгородский и Санкт-Петербургский Исидор с сонмом архиереев. При вручении жезла митрополит Исидор сказал новому епископу: «До конца жизни тебе служить взятому на себя делу, и не допусти, чтобы другой обладал твоим венцом».

После посвящения епископ Николай пробыл еще некоторое время в России, собирая пожертвования на Миссию, посещая святыни Русской земли. Он со всеми был приветлив, всех очаровывал даже самой наружностью своей, полной достоинства и сознания какой-то независимости, но думал только о том, как бы поскорее вернуться на дорогое дело в Японии. В конце 1880 г. Начался новый период в его жизни. Кто в силах перечислить все труды святителя Николая за 32 года его архиерейского служения? Это был человек неукротимой энергии, единой целенаправленности и пламенного трудолюбия.

Он говорил: «На покой миссионеру, когда у него есть хоть капля силы служить своему делу — это для меня представляется несообразным. Хоть умереть в той борозде, где Промысл Божий судил пахать и сеять» [19]. Планы работ святителя всегда были устремлены к будущее. Первым вопросом был вопрос о «делателях жатвы», о религиозном образовании и воспитании будущего духовенства, катехизаторов и женщин-христианок. В 1879 г. В катехизаторское училище принимали учеников в возрасте от 18 до 60 лет, с рекомендацией и личным ручательством местных катехизаторов.

Семинария была любимым детищем епископа Николая. Сюда принимались лица от 16 до 60 лет. Курс обучения шестигодичный. В программу, кроме истории Нового Завета и других богословских предметов, входили русский и китайский языки, ряд общеобразовательных предметов: алгебра, геометрия, география, китайско-японское письмо, история, психология, история философии. К концу жизни святителя Николая семинария получила права среднего учебного заведения Японии, лучшие ученики после окончания посылались в Россию в Духовные академии: Киевскую и Петербургскую [20]. Святой Николай высоко ценил участие женщин в распространении Христианства и в духовном преобразовании семейной жизни.

Училище могло готовить и жен для духовенства, понимающих и разделяющих стремления своих мужей [21]. Почти ежедневно епископ объезжал ту или иную часть своей епархии, проверяя положение дел на месте, церковные порядки, нравственное состояние прихода, говорил поучения.

Было принято решение: «Образовать для проповеди между японскими язычниками Слова Божия особую Российскую Духовную Миссию».

Отец Николай был возведен в сан архимандрита и назначен начальником этой Миссии. Вернувшись в Японию, будущий святитель передал Хакодатскую паству иеромонаху Анатолию, а сам перенес центр Миссии в Токио. В 1871 году в стране началось гонение на христиан, многие подвергались преследованиям в том числе первый православный японец, знаменитый впоследствии миссионер-священник Павел Савабе.

Только к 1873 году гонения несколько прекратились, и стала возможна свободная проповедь христианства. В тот же год архимандрит Николай приступил к строительству в Токио церкви и школы на пятьдесят человек, а затем и духовного училища, которое в 1878 году было преобразовано в семинарию. В 1874 году в Токио прибыл преосвященный Павел, епископ Камчатский, чтобы рукоположить во священный сан рекомендуемых архимандритом Николаем кандидатов из местного населения.

К этому времени при Миссии в Токио действовали четыре училища — катехизаторское, семинарское, женское, причетническое, а в Хакодате два — для мальчиков и девочек. Во второй половине 1877 года Миссией стал регулярно издаваться журнал «Церковный вестник». К 1878 году в Японии насчитывалось уже 4115 христиан, существовали многочисленные христианские общины.

Богослужение и преподавание на родном языке, издание книг религиозно-нравственного содержания — вот средства, которые позволили Миссии добиться за короткий срок столь значительных результатов. Вернувшись в Японию, святитель с еще большим усердием стал продолжать свои апостольские труды: завершил строительство собора Воскресения Христова в Токио, принялся за новый перевод богослужебных книг, составил на японском языке особый православный богословский словарь. Большие испытания выпали на долю святителя и его паствы в период русско-японской войны.

За свои подвижнические труды в эти тяжелые годы он был удостоен возведения в сан архиепископа. В 1911 году исполнилось полвека с тех пор, как молодой иеромонах Николай впервые ступил на японскую землю.

Для поддержки проекта нужно пройти регистрацию на сайте премии и после модерации анкеты стать его участником. Необходимо также оценить проект поставить «лайк». Более подробно узнать о том, как зарегистрироваться и найти данный проект на сайте «Наше Подмосковье», можно в данной инструкции: Инструкция по регистрации на сайте Наше-Подмосковье. Мы работаем благодаря Вашей помощи — тем средствам, которые Вы жертвуете.

Окончив Бельское духовное училище, а затем Смоленскую духовную семинарию, в 1857 году Иван Касаткин поступил в Санкт-Петербургскую духовную академию. В день памяти первоверховных апостолов Петра и Павла, 29 июня, инок Николай был посвящен во иеродиакона, а 30 июня — в престольный праздник академического храма — в сан иеромонаха. Затем по его желанию отец Николай был назначен в Японию, настоятелем консульского храма города Хакодате. Сначала проповедь Евангелия в Японии казалась совершенно немыслимой. По словам самого отца Николая, «тогдашние японцы смотрели на иностранцев, как на зверей, а на христианство, как на злодейскую церковь, к которой могут принадлежать только отъявленные злодеи и чародеи». Восемь лет ушло на то, чтобы изучить страну, народ, язык, нравы, обычаи тех, среди кого предстояло проповедовать, и к 1868 году паства отца Николая насчитывала уже около двадцати японцев. В конце 1869 года иеромонах Николай в Петербурге доложил Синоду о результатах своей работы. Было принято решение: «Образовать для проповеди между японскими язычниками Слова Божия особую Российскую Духовную Миссию».

Где находятся мощи святого

  • Николай Японский — Википедия
  • Как св.равноапостольный Николай Японский стал небесным покровителем Николо-Угрешской семинарии
  • Николай японский житие
  • Как св.равноапостольный Николай Японский стал небесным покровителем Николо-Угрешской семинарии

Святитель Николай Японский

Приглашал и к себе буддийских жрецов-бонз и с ними прочитывал трудную для понимания буддийскую литературу. Первое время все с подозрением смотрели на молодого миссионера, видя в нем агента ненавистных европейцев. На него неоднократно натравляли собак и даже покушались на его жизнь. Все три врага спасения — мир, плоть и диавол, со всею силою восстали на меня и по пятам следовали за мной, чтобы повергнуть меня в первом же темном и узком месте. Много нужно было силы душевной, великого углубления религиозного чувства, чтобы побороть все это» [10]. Доброта, отзывчивость и кротость иеромонаха Николая постепенно победили все трудности. Японцы почувствовали в нем друга и он стал желанным гостем во многих домах. Как истинный пастырь Церкви Христовой, отец Николай возрастил в своей душе ту евангельскую любовь, которая дает власть подходить близко к чуткой душе, покорять ее, навсегда привязывать к себе.

Никогда не позволял себе иеромонах Николай оскорблять религиозное чувство японцев, никогда не порицал последователей буддизма, не трогал буддийских бонз, и потому даже среди буддийского духовенства у него были друзья. Архимандрит Сергий Страгородский , впоследствии Патриарх Московский и всея Руси, в своей книге «На дальнем Востоке» передает любопытный случай, рисующий отношение бонз к православному миссионеру. Епископ Выборгский Сергий Страгородский Однажды отец Николай зашел в буддийский храм, чтобы послушать проповедников; храм был заполнен народом, сидевшим по-японски, поджав ноги. Бонзы стали усаживать своего гостя, но, на беду, не оказалось ни одного стула. Не долго думая, главный жрец подвел иеромонаха Николая к жертвеннику, снял с него различные украшения и вежливо предложил посетителю сесть на жертвенник, к великому удивлению, почти ужасу растерявшегося миссионера [11]. Этот случай подчеркивает, каким уважением у японцев пользовался отец Николай уже в молодые годы. Многолетний подвиг изучения Японии и японского языка убедили его в том, что Япония уже созрела к принятию Христианства.

Он писал: «Чем больше я знакомлюсь со страной, тем больше убеждаюсь, что очень близко то время, когда слово Евангелия громко раздастся там и быстро пронесется из конца в конец империи» [12]. В первые годы пребывания в Японии у иеромонаха Николая бывали минуты сомнения, будет ли какая-либо польза от его трудов. Часто помысл искушал проповедника слова Божия оставить апостольское дело и заняться чем-либо другим, касающимся Японии. В Европе в то время о Японии знали очень мало и любая статья о ней принималась с большим интересом, а автор статей о Японии мог рассчитывать на скорую известность. Но честный воин Христов отстранял искусительные мысли. Помня свое призвание, он говорил: «Наука и без меня найдет себе многих сынов, мои же силы всецело посвящены надеждам миссионерским» [13]. Только через четыре года пребывания в Японии Господь послал отцу Николаю радость увидеть первые реальные плоды его трудов.

В 1864 г. Это был языческий жрец Савабе. Он приходил к сыну русского консула в Хакодате для преподавания фехтовального искусства. Хмурый, сердитый, он с такой ненавистью смотрел всегда на иеромонаха Николая, встречаясь с ним в доме консула, что отец Николай однажды спросил его: «За что ты на меня так сердишься? Вы пришли сюда выглядывать нашу землю. А ты со своей проповедью больше всех повредишь Японии», — проговорил Савабе, и глаза его сверкали злобой. Не было сомнения, что и сам он, не задумываясь, убил бы стоящего перед ним миссионера.

Японец смутился. Это был честный и прямой человек, не умевший лгать. Разве справедливо хулить то, чего не знаешь? Ты сначала выслушай да узнай, а потом суди. Если мое учение будет худо, тогда и прогоняй нас отсюда. Тогда ты будешь справедлив». Неожиданно последовало согласие со стороны японца.

Отец Николай стал говорить, — и то, что казалось невозможным, невероятным, сделалось действительностью: души закоренелого язычника коснулась благодать Божия, и тот, кто еще час тому назад, как некогда Савл, «дышал угрозами и убийством», теперь оказался плененным Евангельским благовестием [14]. Всей душой уверовав во Христа, Савабе стал проповедовать о Нем и своим друзьям. Вскоре он привел к иеромонаху Николаю врача по имени Сакай. Под влиянием бесед миссионера и Сакай стал христианином. Через год к ним присоединился третий собрат, врач Урано. Отец Николай не спешил крестить своих первых учеников, не желая подвергать их опасности, так как закон 1614 г. Нужно было также, чтобы время укрепило веру в душах новообращенных.

Между тем, Савабе и его друзья, хотя еще и не просвещенные святым крещением, принялись с редким самоотречением за дело проповеди. Они устраивали у себя катехизаторские собрания. К весне 1868 г. В это время последовал правительственный указ, подтверждавший прежнее запрещение японцам принимать Христианскую веру. Стало известным, что в Нагасаки началось гонение на христиан-католиков. Чтобы сохранить свою юную паству, иеромонах Николай решил разослать своих помощников в дальние области, но перед тем он крестил многих из них. Разойдясь на время по разным областям, они продолжали проповедь о Христе.

Видя, что Православие начало быстро распространяться, отец Николай в 1869 г. Его ходатайство было удовлетворено. Синод открыл в Японии Миссию в составе начальника, трех иеромонахов и причетника. Иеромонах Николай был назначен начальником Миссии с возведением его в сан архимандрита. Были отпущены также средства на содержание Миссии. Возвратившись в марте 1871 г. Церковь Христова росла, несмотря на то, что проповедь все еще была тайной.

В 1872 г. Оставив его в Хакодате, отец Николай сам переехал в столицу Японии — Токио. Пришлось все начинать заново: подыскивать помещение, преодолевать недоверие и вражду населения. Но и здесь, как в Хакодате, бонзы вскоре стали его первыми друзьями. Проповедь в Токио шла успешно. Двенадцать человек было подготовлено ко святому Крещению. Таинство было совершено тайно от всех.

Первый камень был положен. Отец Николай радовался и возносил благодарение Господу Богу. На другой день приходит он к своему знакомому старику-бонзе. Тот протягивает ему японскую тетрадь-рукопись. Архимандрит Николай развернул и ахнул. В ней подробно описывался обряд крещения, только что совершенный им, даже и рисунки приложены были. Испуг невольно отобразился на лице миссионера.

Правительство может теперь прекратить проповедь, его могут выслать из столицы. Кто-то выдал. Бонза добродушно посмеивался на испуг отца Николая и успокоил его, сказав, что этот документ был подан в их высший духовный совет, в котором заседало трое главных бонз в том числе и этот старик — друг архимандрита Николая. Там хотели возбудить дело, но он старик-бонза заступился и дело не состоялось. Так доброе отношение к отцу Николаю спасло его и новообращенных японцев от преследования [15]. Только в 1873 г. Перед архимандритом Николаем теперь открылось необозримое поле деятельности.

Можно было строить церкви, совершать богослужения, устраивать публичные собеседования, образовывать общины и, главное, возвещать во всеуслышание устно и письменно о Христе! В эти годы апостол Японии писал: «Признаки того, что Богу угодно просвещение Японии светом Евангелия, с каждым днем выясняются все более. Взгляните на этот молодой, кипучий народ. Он ли не достоин быть просвещенным светом Евангелия? С каждым днем ко всем миссионерам, в том числе и к русским, приходят новые люди, жаждущие знать о Христе. С каждым днем число новообращенных растет... В Сендай бы теперь!

Более сотни верующих жаждут там святого Крещения. В Осаку бы теперь! Везде сочувствующие нам, везде жаждущие нас, везде дело живое, животрепещущее, везде зачатки жизни полной, горячей, глубокой. И да внемлет Бог моим словам, моей клятве! Не верите искренности моих слов? Увы, я слишком ясно сознаю, до нестерпимой боли чувствую сам свою искренность. Что я?

Имею косный и слабый язык возвещать дела Божии.

Однако отца Николая консул встретил высокомерно: вероятно, он ожидал увидеть священника, обладающего светскими манерами, манеры же отца Николая были гораздо более простыми, к тому же батюшка был еще молодым человеком ему было 24 года , несмотря на то что, в соответствии с требованиями, он являлся выпускником Духовной Академии. Наконец, и это главное, сами японцы были настроены агрессивно к христианству в целом. Проповедь слова Божия была здесь крайне затруднена. На христиан происходили открытые вооруженные нападения, поскольку японцы в них видели главных своих врагов. В Хакодатэ после русско-японского договора о дружбе 1855 года это событие называют вторым открытием Японии русское консульство в 1859 году построило православный храм, и в самом городе подобных инцидентов не было, но к русским относились здесь с не меньшей подозрительностью. Дело в том, что христианство в Японию в XVI веке принесли испанцы, чьи интересы были не столько миссионерскими, сколько политическими, и японцы, защищая свою самобытность и независимость, изгнали не только европейцев, но и принесенное ими христианство, многочисленных последователей которого беспощадно притесняли. Кроме того, несмотря на большое количество приобщенных к христианству человек, все же многие японцы смешивали принятое ими учение с местными верованиями.

Как писал позднее, в 1869 году, в своей «Докладной записке…» директору Азиатского Департамента П. Стремоухову» святитель Николай, японцы считали, что «христианская вера — искусство колдовать, христианская вера возмущает народ против правительства, она открывает иностранцам путь к завоеванию страны…» [3] В основе японской культуры лежит гармония с окружающей природой. Сама природа, по мнению японцев, жива и населена духами. И человек здесь мыслится гармоничной составляющей природы. Настоящий японец постоянно стремится приобщиться к ее красоте. В 60-е годы XIX века, когда туда прибыл святитель Николай, в Японии продолжал действовать закон против Христианской Веры, поэтому ее последователям и проповедникам приходилось испытывать множество утеснений и трудностей от местного населения. Так же существовала реальная опасность расстаться с жизнью за дело проповеди Слова Христа. С середины XIX века Япония меняла свой образ жизни, свое обличие, вводя техногенные европейские новшества в свою жизнь.

Страна перерождалась, многие традиционные устои отменялись. И это не могло не уязвлять патриотически настроенных приверженцев старых устоев и традиций, видевших в новизне приходящего крах старой Японии. Этим же подогревалась ненависть к христианству. Такая непростая обстановка в стране досталась святителю Николаю в начале его служения здесь. Проповедь христианства была опасным занятием. Кроме того, японская культура и религиозность кардинально отличались от европейской. В основе японской культуры лежит гармония с окружающей природой. В традиционной религии японцев — синтоизме — силы природы и ее явления являются носителями божеств.

Тогда был составлен единый свод мифов всех японских островов. При их составлении мифология была несколько подправлена в духе национального объединения всех японцев и обоснования власти правящей династии. Однако еще VI—VП вв. Произошло вливание буддизма в синтоизм, переплетение элементов двух учений в их похожих моментах. В идейном отношении влияние буддизма проявилось в том, что в синто появилась концепция достижения гармонии с ками божествами через очищение, под которым понималось устранение всего лишнего, наносного, всего того, что мешает человеку воспринимать окружающий мир таким, какой он есть на самом деле. Считается, что человек, обладающий божественным сердцем, живет в гармонии с миром и богами, а страна, где люди стремятся к очищению, благоденствует. Буддизм вскоре стал государственной религией и оставался таковой до 1868 года, но синтоизм существовал, оставаясь идеологической основой, объединявшей японское общество. Святитель говорил об образовавшейся духовной пустоте и потере духовного ориентира в душах японцев, а «японский народ слишком умен, развит и свеж, а его религии слишком отсталы и нелепы, чтобы могли удовлетворить его».

Пожив в Японии некоторое время, отец Николай увидел чужую и непонятную для себя культуру, в которой нельзя никак было проповедовать, будучи ей чужим. Кроме того он не знал японского языка. Так начинается трудный восьмилетний период в жизни молодого миссионера. В течение этого времени отцу Николаю предстояло изучить не только язык японцев, но и их культуру и дух. Вот как об этом пишет он сам в докладном документе министру иностранных дел П. Стремоухову: «Отправившись в Японию... Отец Николай не ограничивался кабинетными занятиями, но и выходил в город, продолжая и здесь изучать сложный язык. Он посещал так называемые «говорильни» — специальные общественные залы, где выступали заезжие рассказчики.

Рассказчик в Японии — это особая профессия, схожая с нашим писателем-беллетристом. Рассказанную им историю стенографировали, а потом печатали, так получался роман. Слушать такого рассказчика было очень полезно как для изучения языка, так и для усвоения состояния духа японского народа. Так же святитель посещает буддийские кумирни с целью послушать проповеди буддизма и глубже изучить религиозные настроения японцев. Очень углубленно он изучает основные религиозные направления Японии: синтоизм, буддизм и конфуцианство.

Потому что жена этого молодого христианина Савабэ, когда узнала, что он крестился, лишилась рассудка. Так она переживала за своего мужа. Так вот он Евангелие читал во время своих служений в языческом храме, не находя другого места и не находя другого места открыто читать эту книгу. Он клал ее вместо своего служебника языческого и, во время постукивая в бубен, читал Священное Писание. Случай по сути курьезный как казалось бы. Но можно себе представить в каком ужасе жили тогдашние японцы. И он как раз обратил двух своих друзей, врачей, которые также вскоре стали настаивать и просить святого Николая, чтобы он совершил над ними крещение. И лишь три года спустя отец Николай крестил их тайным образом, совершенно неведомо ни для кого. Хотя, несмотря на все предосторожности, это каким-то образом получило огласку. Павел Савабэ тут же был арестован, этот новокрещеный христианин, и был заключен в тюрьму. И лишь через пять лет произошедшие изменения в законах, когда христианство было разрешено для проповеди, этого молодого христианина новообращенного, немолодого уже по возрасту, наконец-то освободили. Дело миссии, казалось бы, чуть-чуть стало сдвигаться, но все равно нельзя было что-либо по-настоящему решить в этой стране, пока не произошло настоящее изменение в государственном законе. И вот только через 12 лет пребывания в Японии святой Николай начал проповедовать слово Божие. И его проповедь была очень успешна, потому что он был человеком, безусловно, не только мудрым, но с очень глубоким сердцем, обширным умом и с очень доброй христианской душой. И мы с вами, читая о нем, размышляя о его миссии, удивляемся, сколько в этом человеке было любви, любви к этим простым людям, которые окружали его, потому что вскоре уже несколько тысяч человек было в его пастве. Через несколько лет уже четыре тысячи христиан было. И он, заботясь о том, чтобы поставить своих священников для японской церкви, ходатайствовал об этом перед епископом Камчатским, которому он подчинялся. И впоследствии поехал даже в Петербург, видя, что без собственного епископа японская церковь не сможет обойтись, чтобы не возить на далекий материк с Японского острова ставленников без конца, но чтобы они могли быть поставляемы самой Японии. И совершенно он не был честолюбив. Он не просил для себя епископа, потому что всем, кому предлагали из России, даже Феофана Затворника рассматривали как кандидата на епископскую кафедру в Японию, но тот смиренно отказался, не желая оставлять своего затвора в Выше. И наконец, императорским указанием ему было предложено стать епископом. На что он смиренно ответил: если кандидатов из России прислано быть не может, то я согласен. И отправившись на свою родину в Россию, пробыв почти два года, решая все вопросы необходимые, потому что он отправился не просто в Россию, но в Санкт-Петербург через всю страну. Тогда железных дорог еще не было, а самолетов тем более. И он потратил очень много времени на этот путь. Но, тем не менее, ему было очень грустно видеть то, что страна его находится в совершенно ужасном расстройстве. Как он сам говорил, что я увидел Россию после стольких лет отсутствия, и это путешествие было радостным и грустным одновременно. Но удивительно, что читая эти слова, мы читаем о нашем времени. Он радовался, что снова увидел родину, мог пообщаться с родными и друзьями, но духовный настрой общества вызвал огорчение. Отец Николай помнил, как сам он был студентом, какой духовный настрой, и желание послужить Богу было у его соучеников. Студенты же нового поколения были более практичны. Они интересовались жалованием, содержанием, карьерными перспективами. Ехать в далекую страну без какой-либо перспективы все отказывались. Общение с людьми, не принадлежавшими духовному сословию, также вызывало радость и огорчение. Радость от готовности пожертвовать на христианскую проповедь в языческой стране, и огорчение от всеобщего падения нравов. Отец Николай приходил в ужасное расстройство, видя, что люди добрые и щедрые внешне совсем отступили от церкви, от Божьих заповедей, от церковных постановлений.

Испуг невольно отобразился на лице миссионера. Правительство может теперь прекратить проповедь, его могут выслать из столицы. Кто-то выдал. Бонза добродушно посмеивался на испуг отца Николая и успокоил его, сказав, что этот документ был подан в их высший духовный совет, в котором заседало трое главных бонз в том числе и этот старик — друг архимандрита Николая. Там хотели возбудить дело, но он старик-бонза заступился и дело не состоялось. Так доброе отношение к отцу Николаю спасло его и новообращенных японцев от преследования [15]. Только в 1873 г. Перед архимандритом Николаем теперь открылось необозримое поле деятельности. Можно было строить церкви, совершать богослужения, устраивать публичные собеседования, образовывать общины и, главное, возвещать во всеуслышание устно и письменно о Христе! В эти годы апостол Японии писал: «Признаки того, что Богу угодно просвещение Японии светом Евангелия, с каждым днем выясняются все более. Взгляните на этот молодой, кипучий народ. Он ли не достоин быть просвещенным светом Евангелия? С каждым днем ко всем миссионерам, в том числе и к русским, приходят новые люди, жаждущие знать о Христе. С каждым днем число новообращенных растет... В Сендай бы теперь! Более сотни верующих жаждут там святого Крещения. В Осаку бы теперь! Везде сочувствующие нам, везде жаждущие нас, везде дело живое, животрепещущее, везде зачатки жизни полной, горячей, глубокой. И да внемлет Бог моим словам, моей клятве! Не верите искренности моих слов? Увы, я слишком ясно сознаю, до нестерпимой боли чувствую сам свою искренность. Что я? Имею косный и слабый язык возвещать дела Божии. Но камень бы разве на моем месте не заговорил? Вот в сегодняшний вечер, занятый письмами, замедлил катехизацией, — и трое уже один за другим приходили и, кланяясь в землю, просили говорить о Христе. Какой труд для Бога не увенчается успехом? В 1875 г. А через три года среди японцев было уже 6 священников, 27 катехизаторов и 50 катехизаторских помощников. Церковь продолжала увеличиваться. Нужен был свой епископ. Архимандрит Николай возбудил перед Синодом этот вопрос. Видя успехи Миссии в Японии, Святейший Синод нашел нужным назначить туда епископа. И, конечно, кто мог быть лучшим кандидатом, как не сам архимандрит Николай. Его запросили телеграммой, согласен ли он быть епископом. Он ответил: «Если из России не может быть назначен епископ, я согласен» [17]. Второй и последний раз пришлось отцу Николаю совершить путешествие на Родину. Хиротонию совершил митрополит Новгородский и Санкт-Петербургский Исидор с сонмом архиереев. При вручении жезла митрополит Исидор сказал новому епископу: «До конца жизни тебе служить взятому на себя делу, и не допусти, чтобы другой обладал твоим венцом». После посвящения епископ Николай пробыл еще некоторое время в России, собирая пожертвования на Миссию, посещая святыни Русской земли. Он со всеми был приветлив, всех очаровывал даже самой наружностью своей, полной достоинства и сознания какой-то независимости, но думал только о том, как бы поскорее вернуться на дорогое дело в Японии. В конце 1880 г. Начался новый период в его жизни. Кто в силах перечислить все труды святителя Николая за 32 года его архиерейского служения? Это был человек неукротимой энергии, единой целенаправленности и пламенного трудолюбия. Он говорил: «На покой миссионеру, когда у него есть хоть капля силы служить своему делу — это для меня представляется несообразным. Хоть умереть в той борозде, где Промысл Божий судил пахать и сеять» [19]. Планы работ святителя всегда были устремлены к будущее. Первым вопросом был вопрос о «делателях жатвы», о религиозном образовании и воспитании будущего духовенства, катехизаторов и женщин-христианок. В 1879 г. В катехизаторское училище принимали учеников в возрасте от 18 до 60 лет, с рекомендацией и личным ручательством местных катехизаторов. Семинария была любимым детищем епископа Николая. Сюда принимались лица от 16 до 60 лет. Курс обучения шестигодичный. В программу, кроме истории Нового Завета и других богословских предметов, входили русский и китайский языки, ряд общеобразовательных предметов: алгебра, геометрия, география, китайско-японское письмо, история, психология, история философии. К концу жизни святителя Николая семинария получила права среднего учебного заведения Японии, лучшие ученики после окончания посылались в Россию в Духовные академии: Киевскую и Петербургскую [20]. Святой Николай высоко ценил участие женщин в распространении Христианства и в духовном преобразовании семейной жизни. Училище могло готовить и жен для духовенства, понимающих и разделяющих стремления своих мужей [21]. Почти ежедневно епископ объезжал ту или иную часть своей епархии, проверяя положение дел на месте, церковные порядки, нравственное состояние прихода, говорил поучения. Прием преосвященного Николая начинался богослужением; обычно служил местный священник, а потом сам святитель в епитрахили и омофоре говорил слово, сидя на табурете. Очевидцы рассказывают, что, поучая, он весь горел и зажигал сердца слушателей. Говорил он просто и понятно для самого простого человека — о начальных словах молитвы Господней, о радости, что у нас есть небесный Отец, о молитве за еще непросвещенных христианством братьев. Эти прямо совершают дело Божие и тем спасаются. Но и всякий, оставаясь при своем деле, может точно так же делать дело Божие. Для этого необходимо свое служение совершать не ради славы, не из корысти, а для Бога, совершать его как долг, возложенный Богом. Земледелец, учитель, воин, купец — все они необходимы для человечества, всем им быть повелел Господь. Пусть они трудятся в сознании этого, тогда одним исполнением своего служения получат Царство Небесное» [22]. С трепетной радостью встречали епископа Николая все общины. Его посещения были праздником. Терпеливо выслушает Святитель возражение и какого-нибудь язычника, пришедшего послушать его проповедь. Иногда в таких случаях получается целый диспут, но все это делается спокойно, без шума. Познакомившись с жизнью той или иной христианской общины, владыка посещал дома всех христиан, ободряя, утешая и благословляя их» [23]. В жизни Святитель был подвижнически прост. Его часто видели в старой, заплатанной рясе, в поношенном подряснике, с широким, вышитым ученицами духовного училища, поясом. Любовь епископа Николая не ограничивалась кругом его паствы, она простиралась и на язычников. Так, когда в 1891 г. С 1884 по 1891 г. На торжестве освящения присутствовало 19 японских священников и более четырех тысяч христиан. Новый храм вполне соответствовал мысли владыки Николая. Сколько здесь света! Какая величественность! Японцы справедливо гордятся этим зданием. Каждый турист, бывающий в Токио, считает своим долгом посетить «храм-Николай». Кафедральный собор в честь Воскресения Христова в Токио «Собор, — писал владыка, — будет памятен, будет изучаем, подражаем многими не десятки, а, смело говорю, сотни лет, ибо храм действительно — замечательнейшее здание в столице Японии, здание, о котором слава разнеслась по Европе и Америке еще прежде его окончания и которое, ныне будучи окончено, по справедливости вызывает внимание, любопытство и удивление всех, кто есть или кто бывает в Токио» [24]. Велики были труды преосвященного Николая по распространению слова Божия и по благоустройству Японской церкви. Но было у него еще одно «главное дело», дело, которое он считал своим личным, начатым им еще в первые годы в Хакодате и продолжавшимся в течение всей его жизни. Этим главным делом был труд по переводу на японский язык Священного Писания и богослужебных книг. В течение 30 последних лет, минута в минуту, в шесть часов вечера входил в его келью его постоянный сотрудник по переводам — Накаи-сан, садился рядом с владыкой на низенький, аршина в полтора в квадрате, табурет, на котором лежала подушка, и начинал писать под диктовку епископа переводы. Работа продолжалась четыре часа. Откладывалась она только в дни вечерних богослужений и праздников. В это время двери кельи преосвященного были для всех закрыты, и входил туда только слуга, Иван-сан, чтобы подать чаю. Перевод богослужебных книг начат был Святителем еще в Хакодате — с круга воскресного богослужения; затем святой Николай перешел к Цветной Триоди, а потом — к Постной. Приступая к переводу Нового Завета, Святитель вначале делал перевод с китайского на японский, но, занимаясь китайским текстом, святой Николай увидел в китайском евангельском тексте ошибки и «шероховатости» и перешел к непосредственному переводу с русского и славянского. Епископ Николай работал над переводами до дня своей кончины.

НИКОЛАЙ (КАСАТКИН)

Затем по его желанию отец Николай был назначен в Японию, настоятелем консульского храма города Хакодате. Николай Японский, равноапостольный | — крупнейшая православная медиатека рунета. Православный квест начался с молебна в храме святого Антония Римлянина, а затем участники разделились на 6 команд и начали в игровой форме постигать житие апостола Японии — святителя Николая (Касаткина), на рубеже. Краткое житие святителя Николая Японского. Святой равноапостольный Николай, архиепископ Японский, в миру Иван Димитриевич Касаткин, родился 1 августа 1836 года в Березовском погосте, Вольского уезда, Смоленской губернии, где его отец служил диаконом. Громадный труд употребил святитель Николай в переводе на японский язык Священного Писания и богослужебных книг. Все это — наследие святителя Николая. Николай Японский: житие православного самурая. Групповая фотография участников Всеяпонского Православного Собора 1882 г. В центре сидит св. равноап.

Похожие новости:

Оцените статью
Добавить комментарий