Последний отзыв: Одно из самых любимых моих произведений Стивена Кинга, чтение интереснее, чем сам фильм! Электронная Библиотека >Достоевский Федор Михайлович >Белые ночи. Анализ «Белые ночи» Достоевский.
Книга "Белые ночи", Фёдор Достоевский отзывы
Рецензии на книгу «Белые ночи» Федор Достоевский. Федор Достоевский отзывы - Мечтать (не)вредно - Нет, Белый, ночь как-то связана с количеством красавиц в. вся информация о книге на ReadRate.
Достоевский Ф.М. "Бедные люди. Белые ночи"
Жертву ее он не принял, но обещал приехать за ней, когда его дела поправятся, когда место хорошее получит и т. Просит он на это год. И если через год не вернется, то она вправе считать себя свободной и избрать другого. Теперь же этот год миновал, милого все нет, и Настенька бродит в ночи по Петербургу в волнении гораздо большем, чем наш мечтатель. С тяжелым сердцем соглашается он исполнить ее просьбу — передать полное нетерпения письмо для того, которого она любит и ждет.
Следующие встречи становятся для нашего героя мучительными. Он видит в героине свой идеал, он готов молиться на нее, а она думает лишь о том, почему нет ответа на ее письмо, она в отчаянии, плачет и сокрушается. Но вместе с тем мечтателя удивляет и сила этой девушки, когда она наконец берет себя в руки и принимает решение жить, оставив прежние мечты. Они даже позволяют себе строить совместные планы: поехать, например, на «Севильского цирюльника»… Разумеется, мечтатель остается со своими мечтами, Настенька воссоединяется со своим долгожданным рыцарем, и в некотором роде это и есть счастливый конец, обычно романам Достоевского несвойственный.
Возможно, именно за эту нетипичность его и не включают в обязательные списки, а ведь это как раз достоинство, а не недостаток. Анализ книги Достаточно трудно произвести анализ повести Белые ночи Достоевского. Сложность заключается в том, что эта книга нетипична для автора. В книге автор практически не дает оценочных суждений, поэтому трудно понять на чьей он стороне.
Со знаменем только не всё просто.... Лазарь Сергей - Noblesse Oblige Nure Sardarian 5 часов назад По вашему комментарию видно, что вы слушали не так внимательно или просто упустили важный момент: герои... Амарике Сардар - Путь моих предков ЛЕНтяйкА 5 часов назад Неспешная речь Александра Водяного с его фирменными паузами и пришептыванием, тихая музыка и звуки природы на заднем...
Приходит возлюбленный Насти, и она бросается к нему. Вывод моё мнение Любящий человек понимает, что любовь — это акт дарения, а не акт получения. Для любящего счастье возлюбленного важнее, чем собственное благосостояние. Так и мечтатель обладал высоким благородством и сделал все, что мог, для счастья Насти, хотя эти поступки и были против его собственного успеха.
Неточка — тоже персонаж-мечтатель, она грезит о жизни в большом красивом особняке, который видит из окна каморки на чердаке. Но, очутившись в нем, Неточка сталкивается с действительностью, которая оказалась вовсе не так прекрасна….
Белые ночи. Федор Достоевский
А он — всего лишь опора в трудные минуты. Его счастье не состоялось, он вновь одинок. Главные герои[ править править код ] Главный герой повести — мечтатель. Тема мечтателя уже появлялась в творчестве Достоевского в его повестях «Хозяйка» и «Слабое сердце», а также в цикле фельетонов «Петербургская летопись», где газетная хроника «перерождалась в литературный жанр с характером исповеди» [3]. Достоевский считал появившийся тип мечтателя знамением его времени: «в характерах, жадных деятельности, жадных непосредственной жизни, жадных действительности, но слабых, женственных, нежных, мало-помалу зарождается то, что называют мечтательностию, и человек делается наконец не человеком, а каким-то странным существом среднего рода — мечтателем». Причиной появления подобного типа писатель считал отсутствие в России объединяющих общественных интересов и невозможность удовлетворить «жажду деятельности» [1]. Исследователи творчества Достоевского отмечали, что четвёртый фельетон «Петербургской летописи» стал черновой версией «Белых ночей».
Уже в этом произведении, за полтора года до создания «Белых ночей», вырисовывается психологический портрет мечтателя. Там же писатель приводит схожее описание петербургской летней природы, впервые появившееся ранее в третьем фельетоне [1]. В дальнейшем мечтатель в творчестве Достоевского предстаёт результатом «разрыва с народом огромного большинства образованного нашего сословия». В героях его произведений 1860—1870-х годов можно разглядеть черты мечтателя, стремящегося найти действительную, живую жизнь [4]. Прототипом главного героя частично послужил сам Достоевский. В конце четвёртого фельетона «Петербургской летописи» писатель заметил: «…все мы более или менее мечтатели!
Позже он упоминал свои «золотые и воспаленные грезы», очищающие душу и необходимые художнику [1]. Также в облике Мечтателя заметны черты Алексея Плещеева , с которым во время написания повести сдружился Достоевский. В исповеди Мечтателя исследователи творчества Достоевского отмечали некоторые мотивы плещеевской лирики [1]. Среди литературных прототипов Мечтателя — гоголевский Пискарев из повести «Невский проспект», герои произведений Гофмана , с которыми Мечтателя объединяет неудовлетворенность окружающей жизнью и стремление уйти в идеальный мир [1].
Он — мечтатель, живущий бесконечными иллюзиями, робкий, ранимый, искренний, принимающий удары судьбы как некую закономерность. Его любимое занятие — наблюдать за прохожими в Петербурге, в городе, в котором он живет вот уже восемь лет, знает многих и многое, а его — никто.
Петербургские дома, мимо которых проходит каждый день, как будто рассказывают ему истории своей жизни… Он любит жизнь такой, какая она есть, понимает её суть, довольствуется тем малым, что она ему предлагает; он видит ее исход и неизбежный печальный конец.
Сюжет Мечтатель часто гуляет в одиночестве, зная всех прохожих и дома. Он живет в Петербурге много лет, но не имеет друзей и никогда не знакомился с женщинами. Одной из белых ночей он увидел на набережной плачущую девушку, но не решился подойти. Когда к девушке стал приставать пьяница, мечтатель прогнал его и познакомился с ней. Настя соглашается на дружеские встречи и беседы.
Страницы из плотной и качественной бумаги. Это очень радует, так как если книгу везде брать с собой, то страницы не порвутся. Шрифт не мелкий, но и не крупный, для меня в самый раз. На обратной стороне книги написано немного о самом писателе.
Ниже идёт краткое описание самого произведения, которое здесь,кстати, не одно.
Достоевский Федор Михайлович: Белые ночи
Роль истории Настеньки в повести Достоевского «Белые ночи». Книга "Белые ночи", Фёдор Достоевский. Пользователь "Север" писал(а): Приветствую, уважаемые читатели! На сайте вы можете купить книгу «Белые ночи». Автор(ы): Достоевский Федор Михайлович; Издательство: Эксмо; ISBN: 978-5-04-169243-8; Год издания: 2022; [SKU1103849] по цене от 296 р. с доставкой. Увидевшие свет в 1848 году "Белые ночи" уже довольно зрелое и ровное произведение Федора Михайловича Достоевского.
Белые ночи
В повести «Белые ночи» сквозь призму любовного сюжета Ф.М. Достоевский раскрывает, в ставшей для него позже характерной манере, психологию человека, находящегося в разладе с внешним миром. краткое содержание для читательского дневника читать онлайн: подробный, и в то же время очень краткий пересказ сюжета произведения с выводом и перечнем главных героев. Вслед за книгой «Неточка Незванова» Фёдора нашего Михайловича Достоевского расскажу вам про повесть «Белые ночи», которую сам автор назвал «сентиментальный роман».
Белые ночи. Федор Достоевский 2020 слушать онлайн
Книга “Белые ночи” Ф.М.Достоевский - отзывы | «Белые ночи» — повесть русского писателя XIX века Фёдора Михайловича Достоевского, написанная в 1848 году. Фильм «Белые ночи» (1985) режиссёра Тейлора Хекфорда к повести Достоевского отношения не имеет. |
Белые ночи скачать бесплатно в epub, fb2, pdf, txt, Федор Достоевский | Флибуста | Бесконечно светлая, как белые петербургские ночи, легкая и прекрасная повесть, из раннего творчества Достоевского. |
Отзывы на Книга "Белые ночи", Фёдор Достоевск. Страница 1 | Роль истории Настеньки в повести Достоевского «Белые ночи». |
Книга Белые ночи Мировая классика Достоевский Федор | Роман «Белые ночи» – лирическая исповедь героя-мечтателя, раскрывающая сложный процесс воспитания чувств и тончайшую «музыку» души. |
Белые ночи. Федор Достоевский
Отзывы покупателей на книгу издательства Эксмо. Белые ночи 2021 г (твердая) (Достоевский Федор Михайлович) в Каталоге Onlíner. Автор: Достоевский Федор Михайлович. Читайте интересные рецензии и отзывы читателей на книгу «Белые ночи», Федор Достоевский. Бесконечно светлая, как белые петербургские ночи, легкая и прекрасная повесть, из раннего творчества Достоевского.
«Белые ночи» читательский дневник
Но в этот момент появился жених Настеньки. Хоть она его и пыталась забыть, но у неё это не получилось, когда она его увидела сразу же побежала к нему и бросилась в объятия. Когда они стояли обнимались, Мечтатель это видел и ему оставалось только уйти. Он не хотел причинять боль Настеньки и как настоящий мужчина оставила её с женихом. Я считаю, что это произведение очень актуальна современным школьникам, потому что мы должны учиться уважать чужие чувства. И если ты на самом деле любишь человека, то ты его отпустишь ради его же счастья. Ведь если ты по-настоящему любишь человека, ты для него всё сделаешь. Даже если ты станешь после этого несчастным. Я думаю, что каждый человек должен так поступить, если случилась такая ситуация.
Также в облике Мечтателя заметны черты Алексея Плещеева , с которым во время написания повести сдружился Достоевский. В исповеди Мечтателя исследователи творчества Достоевского отмечали некоторые мотивы плещеевской лирики [1]. Среди литературных прототипов Мечтателя — гоголевский Пискарев из повести «Невский проспект», герои произведений Гофмана , с которыми Мечтателя объединяет неудовлетворенность окружающей жизнью и стремление уйти в идеальный мир [1]. По мнению Дружинина, идея произведения «и замечательна, и верна», а «мечтательство» характерно не только для жителей Петербурга. Целая «порода молодых людей» становится мечтателями «от гордости, от скуки, от одиночества» [5]. Важным недостатком повести Дружинин назвал поставленного вне отчетливо обозначенного места и времени Мечтателя, занятия и привязанности которого остаются неизвестными читателю. Также Дружинин обратил внимание на поспешность написания повести, «следы которой попадаются на каждой странице» [6]. В своей рецензии в «Отечественных записках» Степан Дудышкин отнёс «Белые ночи» к лучшим произведениями 1848 года , отметив ведущую роль психологического анализа в творчестве Достоевского. Дудышкин писал: «Автора не раз упрекали в особенной любви часто повторять одни и те же слова, выводить характеры, которые дышат часто неуместной экзальтацией, слишком много анатомировать бедное человеческое сердце. Рассказ лёгок, игрив, и, не будь сам герой повести немного оригинален, это произведение было бы художественно прекрасно» [6]. В 1859 году в статье «И. Тургенев и его деятельность» Аполлон Григорьев упомянул и «Белые ночи», назвав повесть одним из лучших произведений школы «сентиментального натурализма». Тем не менее, по мнению критика, даже такое произведение не спасло жанр от кризиса [6]. После переиздания повести в 1860 году появились новые отзывы. В 1861 году Николай Добролюбов в статье «Забитые люди» высказал мнение, что в Мечтателе предвосхищены черты героя романа « Униженные и оскорблённые » — Ивана Петровича. Критик стремился пробудить в читателе сознание «человеческого права на жизнь и счастье», для чего дал ироничное толкование персонажей: «Я признаюсь — все эти господа, доводящие своё душевное величие до того, чтобы зазнамо целоваться с любовником своей невесты и быть у него на побегушках, мне вовсе не нравятся. Они или вовсе не любили, или любили головою только.
Цель работы: поделиться впечатлениями о прочитанном, привлечь внимание к произведению Ф. Фёдор Михайлович Достоевский — писатель неоднозначный. Кто-то восхищается талантом литератора, кто-то относится негативно к его произведениям. Моё знакомство с писателем началось с романа «Белые ночи». В 2023 году исполняется 175 лет этому прекрасному литературному произведению.
Бабушка не отпускала надолго от себя Настеньку и пришпиливала её за платье булавкой к своему платью. Жизнь Настеньки была однообразной и невесёлой. Но всё изменилось, когда к ним приехал постоялец, который пожалел девушку. Настя влюбилась и собиралась уехать вместе с ним, однако мужчина был очень беден и пообещал вернуться через год. Истёк срок, и он в городе, она знает об этом, она ждёт, а он всё не является к ней и не отвечает на её письмо.
Достоевский Федор Михайлович: Белые ночи
Белые ночи - краткое содержание для читательского дневника повести Достоевского | Федор Достоевский отзывы - Мечтать (не)вредно - Нет, Белый, ночь как-то связана с количеством красавиц в. |
Отзывы о Книга «Белые ночи» Ф.М. Достоевский - отзывов: 0 | Рецензии и отзывы о книге «Белые ночи» от автора «Фёдор Достоевский». |
Книга "Белые ночи" - Федор Достоевский
Все мы знаем этого автора ещё со школьной поры и его знаменитого произведения «Преступление и наказание» думаю, многие из нас не читали это произведение в силу своего интереса и возраста, потому что как говорится для каждой книги нужно дорости. Именно с книги «Белые ночи» автор открылся для меня по другому, по новому. Книга «Белые Ночи» читается очень быстро и легко.
Мне показалось, что Достоевский сам проецирует себя на этого персонажа. И вот наш парень, которому уже под тридцать лет, в одну из белых ночей Петербурга, встречает молодую девушку Настеньку.
Ему она сразу понравилась, а он ей нет. Но она в последствии уверяет его, что возможно сможет полюбить нашего героя. Также у Настеньки есть возлюбленный, которого целый год не было в городе.
Всё это разглагольствование вводит в тоску. Перефразировать абзац Вернуть оригинал Студент ходит по городу, кивает прохожим и разговаривает с дамами, спасает девушку от пьяного насильника, а потом рассказывает ей о своих взглядах на жизнь, философски рассуждая о бытие, забыв спросить, интересуют ли это прекрасное создание его мнение. Более того, парень настойчиво просит её не перебивать и глаголит об именах, о которых она не слышала ранее. Девушка тоже поступала порой не благоразумно и не рассудительно, вот они и нашли друг друга.
Аннотацию почитала — уже нравится. Но вот послушаю Джекила.
Из духа противоречия.
«Белые ночи» читательский дневник
Он утешает ее, ни разу не упомянув о виденных слезах, а делает это так, будто бы не было никаких слез, никакого отчаянья в глазах. Они знакомятся, говорят о пустяках, о Петербурге, о Настенькиной бабушке, которая никуда ее не отпускает и от которой она тайком убежала, — и им весело. Они договариваются встретиться и на следующую ночь. Настенька предлагает мечтателю только дружбу, даже берет с него клятву, что он не влюбится в нее, и он клянется.
Разумеется, к следующей встрече он уже по уши влюблен. Моральная сторона Здесь, через отношение главных героев повести Достоевского Белые ночи подымается злободневный вопрос: возможна ли дружба между мужчинами и женщинами. Можно ли дружить так, чтобы это не переходило в романтические отношения?
Из-за самообмана в этой области возникает множество проблем во взаимоотношениях. Вторая белая ночь была отмечена тем, что Настенька честно рассказала своему новому знакомому, как она «нашалила» два года назад, когда ей было всего пятнадцать лет. Повествует она о своей первой любви, и предметом ее стал жилец, который снимал у них с бабушкой комнату.
Он давал Настеньке читать Пушкина и Вальтера Скотта, а однажды даже пригласил в оперу на «Севильского цирюльника». Жилец знал, что бабушка пришпиливает Настеньку булавкой к своей юбке, и оттого Настеньке казалось, что он только из жалости так внимателен к ней. Ее это очень ранило и тяготило, но постепенно эта досада переросла в такое безбрежное чувство, что ровно год назад молодая неопытная девушка сделала предложение предмету своей влюбленности, готова была бежать с ним, даже узелок собрала.
Оно, конечно, всякий вправе спросить: кто ж эти все? Но к чему мне знакомства? Мне и без того знаком весь Петербург; вот почему мне и показалось, что меня все покидают, когда весь Петербург поднялся и вдруг уехал на дачу. Мне страшно стало оставаться одному, и целых три дня я бродил по городу в глубокой тоске, решительно не понимая, что со мной делается. Пойду ли на Невский, пойду ли в сад, брожу ли по набережной — ни одного лица из тех, кого привык встречать в том же месте, в известный час, целый год. Они, конечно, не знают меня, да я-то их знаю. Я коротко их знаю; я почти изучил их физиономии — и любуюсь на них, когда они веселы, и хандрю, когда они затуманятся.
Я почти свел дружбу с одним старичком, которого встречаю каждый божий день, в известный час, на Фонтанке. Физиономия такая важная, задумчивая; все шепчет под нос и махает левой рукой, а в правой у него длинная сучковатая трость с золотым набалдашником. Даже он заметил меня и принимает во мне душевное участие. Случись, что я не буду в известный час на том же месте Фонтанки, я уверен, что на него нападет хандра. Вот отчего мы иногда чуть не кланяемся друг с другом, особенно когда оба в хорошем расположении духа. Намедни, когда мы не видались целые два дня и на третий день встретились, мы уже было и схватились за шляпы, да благо опомнились вовремя, опустили руки и с участием прошли друг подле друга. Мне тоже и дома знакомы.
Когда я иду, каждый как будто забегает вперед меня на улицу, глядит на меня во все окна и чуть не говорит: «Здравствуйте; как ваше здоровье? Или: «Как ваше здоровье? Или: «Я чуть не сгорел и притом испугался» и т. Из них у меня есть любимцы, есть короткие приятели; один из них намерен лечиться это лето у архитектора. Нарочно буду заходить каждый день, чтоб не залепили как-нибудь, сохрани его господи!.. Но никогда не забуду истории с одним прехорошеньким светло-розовым домиком. Это был такой миленький каменный домик, так приветливо смотрел на меня, так горделиво смотрел на своих неуклюжих соседей, что мое сердце радовалось, когда мне случалось проходить мимо.
Вдруг, на прошлой неделе, я прохожу по улице и, как посмотрел на приятеля — слышу жалобный крик: «А меня красят в желтую краску! У меня чуть не разлилась желчь по этому случаю, и я еще до сих пор не в силах был повидаться с изуродованным моим бедняком, которого раскрасили под цвет поднебесной империи. Итак, вы понимаете, читатель, каким образом я знаком со всем Петербургом. Я уже сказал, что меня целые три дня мучило беспокойство, покамест я догадался о причине его. И на улице мне было худо того нет, этого нет, куда делся такой-то? Два вечера добивался я: чего недостает мне в моем углу? Я даже вздумал было призвать Матрену и тут же сделал ей отеческий выговор за паутину и вообще за неряшество; но она только посмотрела на меня в удивлении и пошла прочь, не ответив ни слова, так что паутина еще до сих пор благополучно висит на месте.
Наконец я только сегодня поутру догадался, в чем дело. Простите за тривиальное словцо, но мне было не до высокого слога… потому что ведь все, что только ни было в Петербурге, или переехало, или переезжало на дачу; потому что каждый почтенный господин солидной наружности, нанимавший извозчика, на глаза мои тотчас же обращался в почтенного отца семейства, который после обыденных должностных занятий отправляется налегке в недра своей фамилии, на дачу; потому что у каждого прохожего был теперь уже совершенно особый вид, который чуть-чуть не говорил всякому встречному: «Мы, господа, здесь только так, мимоходом, а вот через два часа мы уедем на дачу». Отворялось ли окно, по которому побарабанили сначала тоненькие, белые, как сахар, пальчики, и высовывалась головка хорошенькой девушки, подзывавшей разносчика с горшками цветов, — мне тотчас же, тут же представлялось, что эти цветы только так покупаются, то есть вовсе не для того, чтоб наслаждаться весной и цветами в душной городской квартире, а что вот очень скоро все переедут на дачу и цветы с собою увезут. Мало того, я уже сделал такие успехи в своем новом, особенном роде открытий, что уже мог безошибочно, по одному виду, обозначить, на какой кто даче живет. Обитатели Каменного и Аптекарского островов или Петергофской дороги отличались изученным изяществом приемов, щегольскими летними костюмами и прекрасными экипажами, в которых они приехали в город. Жители Парголова и там, где подальше, с первого взгляда «внушали» своим благоразумием и солидностью; посетитель Крестовского острова отличался невозмутимо-веселым видом. Удавалось ли мне встретить длинную процессию ломовых извозчиков, лениво шедших с возжами в руках подле возов, нагруженных целыми горами всякой мебели, столов, стульев, диванов турецких и нетурецких и прочим домашним скарбом, на котором, сверх всего этого, зачастую восседала, на самой вершине воза, тщедушная кухарка, берегущая барское добро как зеницу ока; смотрел ли я на тяжело нагруженные домашнею утварью лодки, скользившие по Неве иль Фонтанке, до Черной речки иль островов, — воза и лодки удесятерялись, усотерялись в глазах моих; казалось, все поднялось и поехало, все переселялось целыми караванами на дачу; казалось, весь Петербург грозил обратиться в пустыню, так что наконец мне стало стыдно, обидно и грустно: мне решительно некуда и незачем было ехать на дачу.
Я готов был уйти с каждым возом, уехать с каждым господином почтенной наружности, нанимавшим извозчика; но ни один, решительно никто не пригласил меня; словно забыли меня, словно я для них был и в самом деле чужой! Я ходил много и долго, так что уже совсем успел, по своему обыкновению, забыть, где я, как вдруг очутился у заставы. Вмиг мне стало весело, и я шагнул за шлагбаум, пошел между засеянных полей и лугов, не слышал усталости, но чувствовал только всем составом своим, что какое-то бремя спадает с души моей. Все проезжие смотрели на меня так приветливо, что решительно чуть не кланялись; все были так рады чему-то, все до одного курили сигары. И я был рад, как еще никогда со мной не случалось. Точно я вдруг очутился в Италии, — так сильно поразила природа меня, полубольного горожанина, чуть не задохнувшегося в городских стенах. Есть что-то неизъяснимо трогательное в нашей петербургской природе, когда она, с наступлением весны, вдруг выкажет всю мощь свою, все дарованные ей небом силы, опушится, разрядится, упестрится цветами… Как-то невольно напоминает она мне ту девушку, чахлую и хворую, на которую вы смотрите иногда с сожалением, иногда с какою-то сострадательною любовью, иногда же просто не замечаете ее, но которая вдруг, на один миг, как-то нечаянно сделается неизъяснимо, чудно прекрасною, а вы, пораженный, упоенный, невольно спрашиваете себя: какая сила заставила блистать таким огнем эти грустные, задумчивые глаза?
Вы смотрите кругом вы кого-то ищете, вы догадываетесь… Но миг проходит, и, может быть, назавтра же вы встретите опять тот же задумчивый и рассеянный взгляд, как и прежде, то же бледное лицо, ту же покорность и робость в движениях и даже раскаяние, даже следы какой-то мертвящей тоски и досады за минутное увлечение… И жаль вам, что так скоро, так безвозвратно завяла мгновенная красота, что так обманчиво и напрасно блеснула она перед вами, — жаль оттого, что даже полюбить ее вам не было времени… А все-таки моя ночь была лучше дня! Вот как это было. Я пришел назад в город очень поздно, и уже пробило десять часов, когда я стал подходить к квартире. Дорога моя шла по набережной канала, на которой в этот час не встретишь живой души. Правда, я живу в отдаленнейшей части города. Я шел и пел, потому что, когда я счастлив, я непременно мурлыкаю что-нибудь про себя, как и всякий счастливый человек, у которого нет ни друзей, ни добрых знакомых и которому в радостную минуту не с кем разделить свою радость. Вдруг со мной случилось самое неожиданное приключение.
В сторонке, прислонившись к перилам канала, стояла женщина; облокотившись на решетку, она, по-видимому, очень внимательно смотрела на мутную воду канала. Она была одета в премиленькой желтой шляпке и в кокетливой черной мантильке. Она, кажется, не слыхала шагов моих, даже не шевельнулась, когда я прошел мимо, затаив дыхание и с сильно забившимся сердцем. Мне послышалось глухое рыдание. Боже мой! У меня сердце сжалось. И как я ни робок с женщинами, но ведь это была такая минута!..
Я воротился, шагнул к ней и непременно бы произнес: «Сударыня! Это одно и остановило меня. Но покамест я приискивал слово, девушка очнулась, оглянулась, спохватилась, потупилась и скользнула мимо меня по набережной. Я тотчас же пошел вслед за ней, но она догадалась, оставила набережную, перешла через улицу и пошла по тротуару. Я не посмел перейти через улицу. Сердце мое трепетало, как у пойманной птички. Вдруг один случай пришел ко мне на помощь.
По той стороне тротуара, недалеко от моей незнакомки, вдруг появился господин во фраке, солидных лет, но нельзя сказать, чтоб солидной походки. Он шел, пошатываясь и осторожно опираясь об стенку. Девушка же шла, словно стрелка, торопливо и робко, как вообще ходят все девушки, которые не хотят, чтоб кто-нибудь вызвался провожать их ночью домой, и, конечно, качавшийся господин ни за что не догнал бы ее, если б судьба моя не надоумила его поискать искусственных средств. Вдруг, не сказав никому ни слова, мой господин срывается с места и летит со всех ног, бежит, догоняя мою незнакомку. Она шла как ветер, но колыхавшийся господин настигал, настиг, девушка вскрикнула — и… я благословляю судьбу за превосходную сучковатую палку, которая случилась на этот раз в моей правой руке. Я мигом очутился на той стороне тротуара, мигом незваный господин понял, в чем дело, принял в соображение неотразимый резон, замолчал, отстал и только, когда уже мы были очень далеко, протестовал против меня в довольно энергических терминах. Но до нас едва долетели слова его.
Она молча подала мне свою руку, еще дрожавшую от волнения и испуга. О незваный господин! Я мельком взглянул на нее: она была премиленькая и брюнетка — я угадал; на ее черных ресницах еще блестели слезинки недавнего испуга или прежнего горя, — не знаю. Но на губах уже сверкала улыбка. Она тоже взглянула на меня украдкой, слегка покраснела и потупилась. Если б я был тут, ничего бы не случилось… — Но я вас не знала: я думала, что вы тоже… — А разве вы теперь меня знаете? Вот, например, отчего вы дрожите?
Точно, я робок с женщинами, я в волненье, не спорю, не меньше, как были вы минуту назад, когда этот господин испугал вас… Я в каком-то испуге теперь. Точно сон, а я даже и во сне не гадал, что когда-нибудь буду говорить хоть с какой-нибудь женщиной. Я совсем отвык от женщин; то есть я к ним и не привыкал никогда; я ведь один… Я даже не знаю, как говорить с ними. Вот и теперь не знаю — не сказал ли вам какой-нибудь глупости? Скажите мне прямо; предупреждаю вас, я не обидчив… — Нет, ничего, ничего; напротив. И если уже вы требуете, чтоб я была откровенна, так я вам скажу, что женщинам нравится такая робость; а если вы хотите знать больше, то и мне она тоже нравится, и я не отгоню вас от себя до самого дома. Посудите, кто я!
Ведь вот уж мне двадцать шесть лет, а я никого никогда не видал. Ну, как же я могу хорошо говорить, ловко и кстати? Вам же будет выгоднее, когда все будет открыто, наружу… Я не умею молчать, когда сердце во мне говорит. Ну, да все равно… Поверите ли, ни одной женщины, никогда, никогда! Никакого знакомства! Ах, если б вы знали, сколько раз я был влюблен таким образом!.. Я создаю в мечтах целые романы.
О, вы меня не знаете! Правда, нельзя же без того, я встречал двух-трех женщин, но какие они женщины? Что, наконец, и все, чего я требую, состоит в том только, чтоб сказать мне какие-нибудь два слова братские, с участием, не отогнать меня с первого шага, поверить мне на слово, выслушать, что я буду говорить, посмеяться надо мной, если угодно, обнадежить меня, сказать мне два слова, только два слова, потом пусть хоть мы с ней никогда не встречаемся!.. Но вы смеетесь… Впрочем, я для того и говорю… — Не досадуйте; я смеюсь тому, что вы сами себе враг, и если б вы попробовали, то вам бы и удалось, может быть, хоть бы и на улице дело было; чем проще, тем лучше… Ни одна добрая женщина, если только она не глупа или особенно не сердита на что-нибудь в ту минуту, не решилась бы отослать вас без этих двух слов, которых вы так робко вымаливаете… Впрочем, что я! Я ведь судила по себе. Сама-то я много знаю, как люди на свете живут! Но скажите мне, почему вы узнали, что я такая женщина, с которой… ну, которую вы считали достойной… внимания и дружбы… одним словом, не хозяйка, как вы называете.
Почему вы решились подойти ко мне? Но вы были одни, тот господин был слишком смел, теперь ночь: согласитесь сами, что это обязанность… — Нет, нет, еще прежде, там, на той стороне. Ведь вы хотели же подойти ко мне? Но я, право, не знаю, как отвечать; я боюсь… Знаете ли, я сегодня был счастлив; я шел, пел; я был за городом; со мной еще никогда не бывало таких счастливых минут. Вы… мне, может быть, показалось… Ну, простите меня, если я напомню: мне показалось, что вы плакали, и я… я не мог слышать это… у меня стеснилось сердце… О, боже мой! Ну, да неужели же я не мог потосковать об вас? Неужели же был грех почувствовать к вам братское сострадание?..
Извините, я сказал сострадание… Ну, да, одним словом, неужели я мог вас обидеть тем, что невольно вздумалось мне к вам подойти?.. Неужели это так и останется? Я мечтатель; у меня так мало действительной жизни, что я такие минуты, как эту, как теперь, считаю так редко, что не могу не повторять этих минут в мечтаньях. Я промечтаю об вас целую ночь, целую неделю, весь год. Я непременно приду сюда завтра, именно сюда, на это же место, именно в этот час, и буду счастлив, припоминая вчерашнее. Уж это место мне мило. У меня уже есть такие два-три места в Петербурге.
Я даже один раз заплакал от воспоминанья, как вы… Почем знать, может быть, и вы, тому назад десять минут, плакали от воспоминанья… Но простите меня, я опять забылся; вы, может быть, когда-нибудь были здесь особенно счастливы… — Хорошо, — сказала девушка, — я, пожалуй, приду сюда завтра, тоже в десять часов. Вижу, что я уже не могу вам запретить… Вот в чем дело, мне нужно быть здесь; не подумайте, чтоб я вам назначала свидание; я предупреждаю вас, мне нужно быть здесь для себя. Но вот… ну, уж я вам прямо скажу: это будет ничего, если и вы придете; во-первых, могут быть опять неприятности, как сегодня, но это в сторону… одним словом, мне просто хотелось бы вас видеть… чтоб сказать вам два слова. Только, видите ли, вы не осудите меня теперь? Только вперед уговор… — Уговор! Но, смотрите, приходите с условием; во-первых только будьте добры, исполните, что я попрошу, — видите ли, я говорю откровенно , не влюбляйтесь в меня… Это нельзя, уверяю вас. На дружбу я готова, вот вам рука моя… А влюбиться нельзя, прошу вас!
Не осуждайте меня, если я так говорю. Если б вы знали… У меня тоже никого нет, с кем бы мне можно было слово сказать, у кого бы совета спросить. Конечно, не на улице же искать советников, да вы исключение. Я вас так знаю, как будто уже мы двадцать лет были друзьями… Не правда ли, вы не измените? Но вы так хорошо воскликнули давеча: неужели ж давать отчет в каждом чувстве, даже в братском сочувствии! Знаете ли, это было так хорошо сказано, что у меня тотчас же мелькнула мысль довериться вам… — Ради Бога, но в чем? Пусть это будет покамест тайной.
Тем лучше для вас; хоть издали будет на роман похоже. Может быть, я вам завтра же скажу, а может быть, нет… Я еще с вами наперед поговорю мы познакомимся лучше… — О, да я вам завтра же все расскажу про себя! Но что это? Ну, скажите, неужели вы недовольны тем, что не рассердились, как бы сделала другая, не отогнали меня в самом начале? Две минуты, и вы сделали меня навсегда счастливым. И мы расстались. Я ходил всю ночь; я не мог решиться воротиться домой.
Я был так счастлив… до завтра! Ночь вторая — Ну, вот и дожили! Знаете, зачем я пришла? Ведь не вздор болтать, как вчера. Вот что: нам нужно вперед умней поступать. Я обо всем этом вчера долго думала. С моей стороны, я готов; но, право, в жизнь не случалось со мною ничего умнее, как теперь.
Во-первых, прошу вас, не жмите так моих рук; во-вторых, объявляю вам, что я об вас сегодня долго раздумывала. Кончилось тем, что нужно все снова начать, потому что в заключение всего я решила сегодня, что вы еще мне совсем неизвестны, что я вчера поступила как ребенок, как девочка, и, разумеется, вышло так, что всему виновато мое доброе сердце, то есть я похвалила себя, как и всегда кончается, когда мы начнем свое разбирать. И потому, чтоб поправить ошибку, я решила разузнать об вас самым подробнейшим образом. Но так как разузнавать о вас не у кого, то вы и должны мне сами все рассказать, всю подноготную. Ну, что вы за человек? Поскорее — начинайте же, рассказывайте свою историю. Но кто вам сказал, что у меня есть моя история?
То есть вы никого никогда не видали? Постойте, я догадываюсь: у вас, верно, есть бабушка, как и у меня. Она слепая и вот уже целую жизнь меня никуда не пускает, так что я почти разучилась совсем говорить. А когда я нашалила тому назад года два, так она видит, что меня не удержишь, взяла призвала меня, да и пришпилила булавкой мое платье к своему — и так мы с тех пор и сидим по целым дням; она чулок вяжет, хоть и слепая; а я подле нее сиди, шей или книжку вслух ей читай — такой странный обычай, что вот уже два года пришпиленная… — Ах, боже мой, какое несчастье! Да нет же, у меня нет такой бабушки. Смотрите: вот здесь есть скамейка; сядем! Здесь никто не ходит, нас никто не услышит, и — начинайте же вашу историю!
Во-первых, что это такое тип? Слушайте: знаете вы, что такое мечтатель? Иной раз сидишь подле бабушки и чего-чего в голову не войдет. Ну, вот и начнешь мечтать, да так раздумаешься — ну, просто за китайского принца выхожу… А ведь это в другой раз и хорошо — мечтать! Нет, впрочем, бог знает! Особенно если есть и без этого о чем думать, — прибавила девушка на этот раз довольно серьезно. Уж коли раз вы выходили за богдыхана китайского, так, стало быть, совершенно поймете меня.
Ну, слушайте … Но позвольте: ведь я еще не знаю, как вас зовут? Много, много, напротив, очень много, Настенька, добренькая вы девушка, коли с первого разу вы для меня стали Настенькой! Я уселся подле нее, принял педантски-серьезную позу и начал словно по-писаному: — Есть, Настенька, если вы того не знаете, есть в Петербурге довольно странные уголки. В эти места как будто не заглядывает то же солнце, которое светит для всех петербургских людей, а заглядывает какое-то другое, новое, как будто нарочно заказанное для этих углов, и светит на все иным, особенным светом. В этих углах, милая Настенька, выживается как будто совсем другая жизнь, не похожая на ту, которая возле нас кипит, а такая, которая может быть в тридесятом неведомом царстве, а не у нас, в наше серьезное-пресерьезное время. Вот эта-то жизнь и есть смесь чего-то чисто фантастического, горячо-идеального и вместе с тем увы, Настенька! Что же это я такое услышу?
Мечтатель — если нужно его подробное определение — не человек, а, знаете, какое-то существо среднего рода.
Это лирическая исповедь героя-мечтателя, одинокого и робкого человека, в жизни которого на какое-то время появляется девушка, а вместе с ней и надежда на более светлое будущее. Неточка — тоже персонаж-мечтатель, она грезит о жизни в большом красивом особняке, который видит из окна каморки на чердаке. Но, очутившись в нем, Неточка сталкивается с действительностью, которая оказалась вовсе не так прекрасна….
Белые ночи": Много лет пользуемся этим брендом, проблем никогда не возникало. И в этот раз проблем никаких нет, можно брать! Фидель, 12. Белые ночи": Товары Юрайт берем часто — всё отлично! Несколько месяцев использую Достоевский Ф.