Вера Сомина ребёнком пережила блокаду Ленинграда, сохранила фото и неповторимые воспоминания. Главная» Новости» Блокада Ленинграда глазами детей.
Блокада Ленинграда глазами современных детей
Выживала семья во многом благодаря тем узелкам и банкам, которые мама до войны собирала. Женщины ездили за кочерыжками от капусты, где-то картошку копали, собирали. Привозили домой и так называемый «черный творог» — неизвестно, что это было, но очень походило на торф. К Неве не подойти, и водопровод не работал. Приходилось топить снег. Кто как мог, так и перебивался. Слабели, Люся еще шевелилась немножко. Однажды откуда-то во дворе взялась лошадь с телегой. Видимо, кто-то приехал, животное оставили ненадолго. Так лошадь эту забили моментально, а кто — одному Богу известно.
Доложили в ЖАКТ, что лошадь убили, а украсть не успели. Так вот Марья Анисимовна тогда сказала — кто пойдет искать убийцу и вора, тому кусок лошади. Мама тоже пошла искать и, видимо, нашла, потому что принесла кусок этой убитой лошади. Но одного никогда себе не прощу… Это было 31 января 1943 года. Выдавали хлеб по талончикам. Мама принесла и говорит: «Дай, Женя, мне кусочек». И умоляюще смотрит на меня. А я не дала. Не дала я кусочка хлеба!
Сколько лет мамы нет, а до сих пор не могу себе этого простить. Теперь-то я понимаю, что она нарочно, зная мой характер, подсунула мне, как я на это буду реагировать. Мама села перешивать воротник от зимнего пальто, а мы с Люсей спать легли. На утро проснулись: «Мама! Умерла… — плачет Евгения Афанасьевна. Мама умерла 31 января 1943 года. Люся пошла в ЖАКТ, сообщила о ее смерти. Маму зашили в одеяло — ватное, коричневое в клетку, как сейчас помню, и вынесли во двор в сарай дворницкая , куда собирали все трупы с округи. Потом, по мере наполнения, грузили на машины и вывозили за город и там штабелями жгли.
Сестра Люся совсем слегла — у нее начался кровавый понос. Евгения пошла в столовую, которая располагалась в подвале дома, взяла по талону супа. Заходя в подъезд с кастрюлькой, услышала со второго этажа крик соседки: «Женя, Женя, иди сюда!
Герои фильма — простые ленинградцы. Во время блокады им было 7-14 лет. Нам трудно даже представить, через что прошли эти дети!
Сайга, после проведённого занятия, посвящённого блокаде Ленинграда, ребята рисовали рисунки для выставки "Блокада Ленинграда глазами детей". С каждым годом, с каждым днём события тех дней всё дальше уходят в историю. Но сколько бы лет ни прошло, никогда не померкнет подвиг доблестных воинов и героических жителей блокадного Ленинграда.
Все дети проявили себя ярко, особенно в номинации «Рисунки» и «Плакаты». А главное, потрясло глубокое видение детьми темы блокады. Победители конкурса получили в подарок электронные книги, развивающие игры и usb-носители. Планируется, что в январе в Музее обороны и блокады Ленинграда в Соляном переулке пройдет выставка лучших работ.
В Петербурге открылась выставка о блокадном Ленинграде глазами современных детей
Была такая слабость, что пока донесу воду, несколько раз отдыхаю. Раньше, поднимаясь по лестнице, бежал, перепрыгивая через ступеньки. А теперь, поднимаясь по лестнице, часто садился и отдыхал. Больше всего боялся — вдруг не смогу донести чайник с водой, упаду, расплескаю.
Мы были настолько истощены, что не знали, уходя за хлебом или водой — хватит ли сил вернуться домой. Мой школьный приятель пошел за хлебом, упал и замерз. Его занесло снегом».
Голод Лишь три процента жизней унесли бомбежки и артобстрелы. Самой тяжелой была зима 1941 года. Нормы хлеба постоянно снижались и в ноябре достигли своего минимума.
Рабочие получали 250 грамм, служащие, иждивенцы и дети -125 грамм хлеба. И этот хлеб был очень не похож на нынешний. Только наполовину состоял он из муки, которой тогда очень не хватало.
В него добавляли жмых, целлюлозу, обойный клей. Но из-за этим маленьким кусочком надо было отстоять многочасовую очередь на морозе, которую занимали ранним утром. Были дни, когда из-за постоянных бомбежек хлебозаводы не работали и матери ни с чем возвращались домой , где их ждали голодные дети.
Других продуктов практически не было. Люди отдирали обои, на обратной стороне которых сохранились остатки клейстера, готовили из них суп. Из столярного клея варили студень.
Чтобы заполнить пустые желудки, из домашних аптечек выбирали всё, что можно употребить в пищу: касторку, вазелин, глицерин.
Страшное было в Бологое, оно горело, когда наш эшелон прибыл, к нам кинулись толпы женщин, которые выкрикивали номера школ и имена своих детей, искали, нет ли их. Время шло, смертельная петля вокруг Ленинграда становилась все плотнее. В августе Оргбюро ЦК ВКПб в постановлениях гневно указывало, что «для эвакуированных детей до сих пор не созданы нормальные бытовые условия и не обеспечено их надлежащее медицинское обслуживание».
Железнодорожное сообщение перестало работать 27 августа, а 8 сентября 1941 года стало началом полной блокады города — последнюю сухопутную связь с Ленинградом оборвали немецко-фашистские захватчики. Возобновить эвакуацию по земле — нестабильную, но хоть какую-нибудь — смогли лишь в декабре, по трассе Ваганова — станция Заборье. Чтобы вывезти детей, стариков, больных, использовали все виды транспорта. Водный путь по Дороге жизни начал работать уже 12 сентября, по льду — в конце ноября.
Обстрелы там были постоянными. РИА «Новости» Как выживали дети в блокадном Ленинграде В книге «Рисуют дети блокады» авторы описали то, что изобразил на бумаге трехлетний Саша Игнатьев в 1942 году — плотные черные каракули с округлым светлым пятном посередине. Он пояснил: «Это война, вот и все, а посередине булка. Больше не знаю ничего».
Его комментарий прямо на рисунке успела записать воспитательница. Никакие старания, никакие в меру красиво подобранные слова не смогут лучше описать то, с чем столкнулись юные ленинградцы, когда Северная столица оказалась в блокаде, чем их собственные свидетельства. Global Look Press Воспоминания детей блокады Боль и ужас Ленинграда скрываются на страницах детских дневников, которым можно было признаться, как хочется есть, сквозят в последующих воспоминаниях выживших мальчиков и девочек, каждый из которых назло самой смерти вырос и стал взрослым. Младшей пятой дочери Савичевых на момент начала блокады исполнилось 11 лет.
В первую блокадную зиму в жуткий дневник, летопись гибели большой семьи, Таня превратила записную книжку сестры Нины — часть ее была алфавитной, потому не использовалась. Женя умерла 28 дек в 12. Бабушка умерла 25 янв. Лека умер 17 марта в 5 час утра в 1942 г.
Дядя Вася умер в 13 апр 2 ч ночь 1942 г. Дядя Леша 10 мая в 4 ч дня 1942 г. Мама в 13 мая в 7.
Звук метронома, минута молчания и кадры из фильма, в котором люди вспоминают подробности своего существования в Ленинграде, вызывают шок. Женщина рассказывает, как им пришлось съесть домашнего кролика: его все равно нечем было кормить, зато это спасло их семью.
Другой мужчина говорит о том, что, несмотря на ужасающий голод, люди сохранили отзывчивость и человечность. Когда его дядя потерял карточки — а это означало конец, смерть, через несколько часов пришел милиционер, сам полуголодный, и вернул карточки, которые удалось отобрать у воришки. Педагог напомнила бердчанам, что блокада Ленинграда — самая продолжительная и самая страшная осада города за всю историю человечества. И когда нашу Победу пытаются замолчать, забыть, стереть из памяти целых поколений и народов, нелишне напомнить, что во Второй мировой войне Германия захватила: Бельгию за 18 дней, Югославию — за 11 дней, Голландию — за 5 дней, Люксембург — за 1 день, Данию — за 6 часов. А непокоренный Ленинград сражался почти 900 дней.
Учитель предложила присутствующим увидеть блокаду глазами детей. Как они росли в этих ужасающих условиях голода и холода, играли под свист и разрывы снарядов и бомб? Что приходилось им есть, чтобы не погибнуть от истощения? И снова мороз по коже от рассказов людей, испытавших рацион блокадников на себе: «По словам учительницы, сама сытым, самым лучшим был тот день, когда мама поймала мышь и поджарила ее на касторовом масле», «По воскресеньям бабушка ставила на стол маленькое блюдечко подсолнечного масла с солью и отрезала кусочек бородинского хлеба в четверть ладони, корочку которого она натирала чесноком. Есть полагалось неторопливо, чувствуя каждую крошку во рту», «Чаем можно считать ведро кипятка, подкрашенного морковкой.
А еще можно пить кипяток с кусочками нарезанного туда яблока с сахаром «вприглядку».
По материалам сообщества «Рыбинская Православная гимназия» в социальной сети VK. Информационный отдел Рыбинской епархии.
Новгородцы увидят блокаду Ленинграда глазами современных детей
В рамках военно-патриотического месячника ребята просмотрели посмотрели документальный фильм «Блокада Ленинграда глазами детей», посвящённый 80-летию со дня полного освобождения Ленинграда от фашистской блокады. Глядя на фотографии детей блокадного Ленинграда, каждому из нас становится не по себе. Блокада Ленинграда продолжалась 872 дня. Все 872 блокадных дня прожила в Ленинграде Наталья Курепина, под бомбежками, в голоде.
Блокада Ленинграда глазами детей росгвардейцев
Вниманию ребят был представлен видеоролик «Блокада Ленинграда глазами детей». 80-летняя Антонина Забалуева рассказала «АиФ-Черноземье», как ребенком пережила блокаду Ленинграда, как одна справка из сельсовета разрушила послевоенное счастье ее семьи и почему чиновники не хотят признавать ее прошлое. Какой была блокада, увиденная детскими глазами, ребята узнали, прослушав отрывки из воспоминаний очевидцев.
Дети и блокада
Перед просмотром короткометражного фильма "Блокада Ленинграда глазами детей" и фильма "Крик тишины" перед обучающимися выступил директор школы Ульянов С.В., который рассказал о ключевых моментах периода ленинградской блокады, о мужестве и силе духа ленинградцев. По словам ведущего сотрудника Музея обороны и блокады Ленинграда Ирины Муравьевой, было очень сложно выбрать лучших. Полное собрание рисунков опубликовано в альбоме-каталоге «Рисунки детей блокадного Ленинграда из собрания Государственного музея истории Санкт-Петербурга». С 23 января по 30 января в детской библиотеке проходит Неделя Памяти, посвященная 74 годовщине снятия блокады Ленинграда. 125 блокадных граммов. Шестилетняя девочка чудом пережила страшную блокаду БЛОКАДА Ленинграда длилась 872 дня — с 8 сентября 1941 года по 27 января 1944-го.
Блокада - глазами детей
Когда дети играли, они забывали о войне. Дети даже брали игрушки с собой на работу, чтобы те не погибли во время бомбежки. У одного мальчика над станком висела клетка с чижиком. Как только начиналась бомбежка, он хватал клетку, быстро относил ее в бомбоубежище, а сам бежал на крышу — тушить пожары... В детском доме я пробыла совсем недолго: мне было так плохо, что буквально на следующий день я попала в больницу. Очнулась я уже в больнице — одна, в темноте, не понимая, где я. Было темно, страшно, над дверью тускло горела синяя лампочка. Я начала плакать. Пришла нянечка, стала меня утешать, говорила, что я здесь не одна, что я болею, что обо мне знают и не оставят меня, что в этой комнате еще много кроватей, и на них тоже лежат дети.
С тех пор я боюсь темноты... В эвакуации - После больницы меня взяла к себе тетя. Потом отправили уже с другим детским домом в эвакуацию. Из Ленинграда нас вывезли осенью 1942 года по «Дороге жизни». Сначала везли на машине, потом на барже по Ладоге. Над головами носились немецкие самолеты, но мы к ним уже привыкли и не обращали внимания: разбомбят, так разбомбят... Я о самолетах не думала, я боялась одного - потерять галоши и свой чемоданчик с вещами. Потом нас долго везли на поезде, и немцы обстреливали и бомбили вагоны.
Во время бомбежек поезд останавливался, мы выбегали и прятались в лесу. Во время обстрелов заползали под полки. Так мы доехали до Новосибирска, а потом нас отвезли в Алтайский край, в село Баево. Здесь войны уже не было. Мы жили в длинном деревянном доме. Кормили нас супом и кашей из тыквы и кукурузы, но есть все равно хотелось всегда. Я научилась плавать в реке Кулунде и ловко ныряла на дно за ракушками. Найти такую ракушку для нас было большой радостью и гордостью.
Еще одной радостью было пение: сколько мы знали и умели петь хором русских народных песен! В детском доме я прожила три года. Там пошла в первый класс, хотя меня сначала не хотели брать — такая я была маленькая. У нас не было ни книг, ни тетрадей, ни ручек. Писали мы на газетах карандашом, к которому ниткой было примотано перышко. Книга была на весь класс одна. Из военного детдомовского детства я на всю жизнь сохранила любовь к чтению, пению и плаванию... До меня уже тогда дошло, что я круглая сирота.
Но сразу нас родственникам не отдали — мы были очень слабыми от голода, и нас нельзя было перекармливать. Всем составом нас отправили в детскую больницу, где потихоньку начали кормить. Как только мы пришли в больницу, думали, вот, сейчас наконец наедимся. Не тут-то было! Перед нами поставили тарелочку с булкой.
Объявляли, что закончилась война, и я пошла. Несколько раз хотели расстрелять маму, потому что я все время плакала. В лагере все ночью спали, а я все время орала. Хотела кушать, — говорит малолетний узник, жительница Чудово Людмила Степанова. Дед Ольги Лагун, директора учреждения культуры «Светоч», где проходит выставка, Иван Лукич, по «Дороге жизни» возил мешки с хлебом в блокадный город.
Не на полуторке, на подводе, запряженной лошадьми. Но разве это имеет значение… — Дед много рассказывал мне о «Дороге жизни». О своем страшном этапе жизни, который он прошел в войну. А я в свою очередь уже рассказываю об этом своим детям и внуку, — делится впечатлениями Ольга Лагун.
Мемориальная галерея заканчивается гранитной доской, на которой высечены слова: «Никто не забыт и ничто не забыто». Благодарные люди преклоняются перед мужеством, героизмом и стойкостью защитников Ленинграда, перенесших суровые испытания военных лет, чтят их память. Как выстоял город? Безудержно летят годы... Сможем ли мы, люди иного поколения, с другими ценностными ориентирами разобраться в ситуации военного времени, расставить правильные акценты, понять и почувствовать, что творилось в душах людей, не поддадимся ли на провокации «историков», умаляющих подвиг народный? Сейчас о Великой Отечественной войне рассказывают в основном те, кто были тогда детьми, школьниками.
На их плечи свалился тяжкий недетский груз — участие в обороне страны. Подростки, еще вчера беззаботно бегавшие по улицам, встали к станкам, рыли окопы, противотанковые рвы. А дети Ленинграда делали все от них зависящее, живя в нечеловеческих условиях. Как сохранить себя и помочь другим? Как жить, когда вокруг умирают от голода, как учиться в школе, если чернила замерзают, а на завтрак тебе положен лишь крошечный кусочек хлеба, а на обед вода, называемая супом? И тут же возникает вопрос, на который пытается ответить не одно поколение историков и журналистов: «Как же город выстоял? Ответ на него содержится в судьбах людских. Наш рассказ о Лидии Георгиевне Финашиной — жительнице блокадного города, участнице оборонных работ. В начале войны ей едва исполнилось 16 лет. Судьба ее и типична и необыкновенна одновременно, быть может, как и судьбы миллионов других горожан.
Мы пришли к ней, чтобы понять, какими были они — дети блокадного Ленинграда? Перед войной Маленькая комнатка, большой стол, подоконник, заставленный цветами. На одной из стен — большое изображение Афона, а вверху висят старинные фотопортреты в рамках. Подходим ближе и внимательно их рассматриваем. У нее страшная судьба. Она тяжко болела, и немцы уничтожили всю больницу. Всех, кто там был, вывезли и расстреляли. Ее дочь до сих пор забыть не может этого. Старенькая, больная, а в Бога не верит, говорит: «Как он мог это допустить, если есть? Тяжелое, лихое время, слом старых ценностей.
Позади — Гражданская война, впереди — годы пятилеток, репрессии, гибель тысяч людей, новая страшная война. Ее отец Георгий Сергеевич — простой рабочий, один из тех самородков, которых постоянно рождает земля русская. Его с детства тянуло к машинам, хотелось узнать принцип работы того или иного механизма. И хоть он специально не учился, где своим умом, где по книгам постигал сложную науку механику. В начале 1920-х годов Георгия как лучшего специалиста отправили в Майкоп сопровождать небольшую партию тракторов и на месте обучать людей работе на них. Там он и познакомился с Анной, своей будущей женой. Венчались они уже в Ленинграде, в Крестовоздвиженском соборе, старостой которого был отец Георгия. Лидия сидит на кровати, жадно ловит каждое слово. Бабушка рассказывает ей истории из Евангелия. Странное у бабушки имя — Синклитикия.
Девочка не сразу даже научилась его произносить. И речь ее, кажется, такая простая, но что-то тревожит детскую душу, отчего сладко и жутко становилось на сердце… Лидия знала некоторые буквы, но еще не научилась читать. Она с бабушкой ходила в свой любимый храм Святой Троицы, что на углу Марата и Стремянной. Он весь в мозаиках, сказочный, нарядный. А напротив дом с башенкой, где той же мозаикой выложена непонятная надпись «Троицкая школа и книжный склад Общества распространения религиозно-нравственного просвещения». Как любила Лидия церковь Святой Троицы! На цыпочки вставала, чтобы поцеловать иконы. Словно сам Господь тогда касался сердца ребенка. Бывали они и в Крестовоздвиженском соборе, где ее крестили. Пройдет время, и не будет больше этих храмов.
На месте Троицкой церкви появится общественная баня. Крестовоздвиженский собор будет закрыт в 1938 году, но Лидию это уже не будет волновать. Это нам внушили в школе, — взгляд Лидии Георгиевны затуманился. Была весела, радостна и довольна. Еще бы, ведь я живу в самой счастливой стране, свободной и сильной. Весь мир с надеждой смотрит на нас и ждет, что с нашей помощью на всей земле наступит коммунизм. Отец и раньше уезжал. Однажды, в благодарность за то, что он устранил сложную поломку и запустил динамо-машину на Волховской ГЭС, ему дали своеобразную премию — целый бидон сметаны. Его лицо было белым, как стена, нет, даже белее. Он был похож на снятого с креста.
Мать поспешно сгребла в ладонь золотые часики и цепочку, как можно незаметнее сунула все это в руку сопровождавшего отца человека. Тот молча положил все в карман и ушел. Позже Лидия узнала: отец был арестован. В стране проводилась «работа» по изъятию золота у населения, кто-то позавидовал счастливой жизни семьи, и случилось страшное. От детей это скрыли. В первые дни войны Война пришла в жизнь Лидии внезапно. Еще 21 июня 1941 года ее подруга Ирина с жаром делилась впечатлениями о занятиях танцевальной группы во Дворце пионеров. Лидия мечтала о совместном выступлении она посещала хоровой кружок , строила планы: еще бы, ведь танцевальная группа должна была участвовать в физкультурном параде в самой Москве! А 22 июня, как раз тогда, когда Лида хотела поехать с братом и его друзьями на Кировские острова, от Ирины она узнала о нападении гитлеровской Германии на СССР. По Лиговскому проспекту с утра до вечера шли колонны бойцов-добровольцев.
Еще вчера этих людей можно было видеть на стадионах, улицах, в трамваях и кинотеатрах, а теперь они шли защищать свою Родину, город, своих близких и вот этих ребятишек, толпившихся у края мостовой.
Ее даже открывать нельзя. За стеклом сохраняется определенная температура и влажность.
И еще одни уникальные документы, которые представлены впервые, — это письма, в которых старший брат искал Таню. Ослабшая, с цингой и туберкулезом. Она умерла в 1944.
Старший брат в начале войны был в Псковской области, ушел в партизаны. Он единственный из всей семьи остался в живых. На выставку сегодня приехал его внук с семьей, говорят, им важно доносить до всех: род Савичевых продолжается.
Михаил Савичев: «Савичевы живы, страна живет, победили фашизм. Это все такое олицетворение победы, которое важно». Лизе Савичевой сейчас 12.
На два года меньше, чем было тогда Тане. Она озвучила аудиогид, рассказав историю своей родственницы. Нижний Новгород с Русским музеем связывает многое.
Именно сюда сначала были эвакуированы из Ленинграда шедевры мировой живописи, среди которых, например, «Последний день Помпеи».
Просмотр новости
Главная 78 — летие Великой Победы Блокада Ленинграда глазами детей. И если гибель одного малыша можно назвать трагедией, то для того, что случилось с детьми Ленинграда в годы блокады, сложно подобрать определение. Так, в средней школе № 25 города Калуги прошёл классный час, посвящённый блокаде Ленинграда. Рассказываем истории пяти детей, переживших блокаду Ленинграда и замученных в концлагерях.
Блокада - глазами детей
Сколько лет мамы нет, а до сих пор не могу себе этого простить. Теперь-то я понимаю, что она нарочно, зная мой характер, подсунула мне, как я на это буду реагировать. Мама села перешивать воротник от зимнего пальто, а мы с Люсей спать легли. На утро проснулись: «Мама! Умерла… — плачет Евгения Афанасьевна.
Мама умерла 31 января 1943 года. Люся пошла в ЖАКТ, сообщила о ее смерти. Маму зашили в одеяло — ватное, коричневое в клетку, как сейчас помню, и вынесли во двор в сарай дворницкая , куда собирали все трупы с округи. Потом, по мере наполнения, грузили на машины и вывозили за город и там штабелями жгли.
Сестра Люся совсем слегла — у нее начался кровавый понос. Евгения пошла в столовую, которая располагалась в подвале дома, взяла по талону супа. Заходя в подъезд с кастрюлькой, услышала со второго этажа крик соседки: «Женя, Женя, иди сюда! Дурная была… Захожу с этим супом.
Лиля выплеснула не то с горшка, не то с таза воду и орет приказным тоном: «Переливай суп! А Вера на диване. Мертвая и… вся обструганая. А у Лили, ее сестры, белки глаз кроваво-красные.
Соседка тетя Паша случайно вышла, увидела меня и закричала мне: «Женя, беги отсюда! Видно, Лиля уже тронулась умом… Даже не помню, как я с этим супом со второго этажа сбежала вниз, в нашу квартиру. Сам факт, как я принесла, не помню. Но кастрюля стояла дома.
Мы остались с Люсей вдвоем. Я сама пошла в ЖАКТ к начальнице. Не знаю, откуда у меня это вылезло в 9 лет, но я, примерная и послушная, взрослому человеку, да еще на такой должности, заявила с порога, стукнув со всей силы кулаком по столу: «Есть у нас Советская власть?! По итогу меня отправили в детдом, а Люсю — в ремесленное училище.
Наверное, она сразу в больницу попала, но я этого не знаю. Как отдали меня в детдом, про сестру я ничего не слышала. Мародеры ходили. Кто от голода, кто еще от чего, но грабили, несмотря ни на что.
Жила у нас в доме тетя Маруся, она уже слегла от бессилия, а у нее был маленький сын — только ползать начинал. Так вот мародеры прямо у них на глазах вывернули все шкафы, вынесли все, что мало-мальски могло пригодиться.
Фото отца Зои Алексеевны Зимой мать забрала детей на работу: Зоя слышала, что приходили какие-то люди, предупреждали, чтобы их не оставляли одних дома. Карточек у них не было, а жрать надо что-то, вот за слабыми и охотились. Да какая там охота — ни кричать, ни сопротивляться мы уже не могли.
Двери не закрывали: то ли замок перекосило, то ли мама надеялась, что выбежим при бомбежке. В соседней комнате потом уже другая семья поселилась — тоже мать с детьми. Мы еще передвигали ноги, а там одна девочка не вставала, лежала, распухшая от голода. А может, и мертвая — холодно, топить буржуйку было уже нечем, всю мебель сожгли. Но мама говорила, что пока она лежит, эта семья живет: карточку ее делит.
Папа не знал, что мы выжили На маминой работе было теплее. Зоя Алексеевна говорит, что это был завод «Вена», хотя в истории предприятия значится, что оно было закрыто с началом блокады. Но моя собеседница помнит нары в два яруса и главное — жмых, который выдавали рабочим: черную массу, оставшуюся после выжимки масла из семечек. Сама, наверное, оформлять документы пошла. Забросили узел в грузовик, нас на него посадили.
Понимаю, что надо маму подождать, а сказать не могу: сил нет ни говорить, ни плакать. Поехали уже, и тут женщина какая-то как закричит! Видим — мама наша бежит за машиной. Падает, поднимается, снова бежит. Но остановились, подобрали.
А папа, потом его сестра рассказывала, нас искал. И уже никто не подсказал, умерли, наверное, все в доме. Больше мы его так и не увидели: пропал без вести при прорыве блокады. Я и сейчас не понимаю: как танк может без вести пропасть? Хотя военком сказал, что на Ленинградском фронте земля горела, не только железо.
Танкист А. Петров Эвакуированных везли сначала по Ладоге, потом по железной дороге. Не все добрались живыми. В поезде кормили, и не все могли удержаться, чтобы не съесть сразу тарелку пустого супа. После блокадной пайки это было смертельно для голодных людей.
Петровых распределили в Курганскую область, в деревню Прудки Макушинского района. Ее на склад взяли зерно охранять, работать она не могла. Смешно, конечно: какой из нее охранник — маленькая, худенькая, еле ходила. Но пожалели люди добрые. Зерно нам разрешили есть, кашу из него запаривали.
До 1946 года прожили, окрепли маленько. Жили сначала в общежитии — 12 семей в комнате, где Петровым выделили одну кровать на троих. Через год дали комнатку размером 10 метров в финском домике. Адрес отпечатался в памяти Зои Алексеевны: правый берег Невы, Веселый поселок, дом 55. Бутылку подберем, сдадим, пять рублей получим — вот и хлеб.
Мама без выходных, без отпуска работала. На заводе талоны на одежду и обувь давали, нас одевала, а себе юбку сшила из того одеяла, что в эвакуацию с собой брали. Я хотела работать после 8-го класса пойти, она сказала — «учись». Мы с Борей оба техникумы закончили — вытянула нас. Умерла, когда 50 лет было: сердце больше не выдержало, давление поднялось, парализовало прямо в трамвае.
Боря ее с остановки на руках принес. После техникума Зоя Алексеевна уехала в Тамбов, где всю жизнь проработала на химическом предприятии: мастером, начальником цеха.
Этой дате была посвящена выставка рисунков учащихся нашей школы «Блокада Ленинграда глазами детей». Пока мы помним о ленинградцах — они живы в наших сердцах. И сохранение памяти о них — это самый простой и доступный способ выразить свои чувства по отношению к ним.
Советник директора по воспитанию и взаимодействию с детскими общественными объединениями Наталья Конышева провела среди учеников 6-7 классов кинолекторий. Ребята увидели документальный фильм «Блокада Ленинграда глазами детей». Кинокартина продемонстрировала ребятам жизнь в блокадном Ленинграде.