Выражение «глупость или измена?» после выступления Милюкова стало очень популярным в Думе и вскоре почти каждый выступающий упоминал это выражение, говоря о положении дел в правительстве России. 1 ноября 1916 года лидер партии кадетов Павел Николаевич Милюков выступил в Думе с зажигательной речью «Глупость или измена?».
Павел Милюков: Революционером сделала травля
П.Н. Милюков доказал, что политика царского правительства была продиктована "либо глупостью, либо изменою". Вспомнив фразу военного министра Дмитрия Шуваева «Я, быть может, дурак, но я не изменник», Милюков задает публике риторический вопрос: все перечисленное им — глупость или измена? Развернутый ответ на вопрос: Какие конкретные обвинения содержались в речи П. Н. Милюкова «Глупость или измена?»? Глупость или измена?» Описывая предысторию революции 1917 года, редкий автор не упомянет речь, которую произнес в Государственной Думе. Павел Милюков: Революционером сделала травля — Мир новостей. Речь Милюкова постоянно прерывалась выкриками депутатов-черносотенцев Замысловского и Маркова Второго, обвинявших Милюкова во лжи.
«За царскую семью и за Россию!»: покушение на Милюкова, убийство юриста Набокова и суд в Берлине
Что это — глупость или измена? Из речи (1 ноября 1916 г.) председателя Государственной думы Павла Николаевича Милюкова (1859—1943), который говорил о том, что правительство находится во власти «темных сил», не способно управлять страною. Речь Милюкова постоянно прерывалась выкриками депутатов-черносотенцев Замысловского и Маркова Второго, обвинявших Милюкова во лжи. День в истории: 1(14) ноября 1916 года депутат и лидер кадетской партии Павел Милюков произнес в Государственной думе свою знаменитую антиправительственную речь: «Глупость или измена?». В России новости о поражениях и упущенных победах подогревали антинемецкие настроения. «Глупость или измена?»: ноябрьские параллели. Дмитрий Солонников. Павел Милюков: Революционером сделала травля — Мир новостей. 105 лет назад, 14 ноября 1916 года по новому стилю, лидер Конституционно-демократической партии Павел Милюков на заседании IV Государственной Думы произнёс свою знаменитую речь, вошедшую в историю под названием «Глупость или измена?».
И глупость, и измена
Вскоре кто-то распустил слух, что и новый военный министр Д. Шугаев — немецкий шпион. Разговоры на этот счет дошли до самого министра. Как рассказывали очевидцы, старый генерал был крайне возмущен, ходил по министерству и говорил; «Я, может быть, дурак, ноя — не изменник! Таким образом, выступая с думской трибуны, Милюков только перефразировал всем хорошо знакомое «самооправдание» генерала Шугаева. Слова упали на подготовленную почву, и выражение думского деятеля стало очень популярным.
С другой, не нужно допускать, чтобы дурачок всерьёз захандрил и потерял вкус к своему месту. Поэтому нужно внушать ему, что, несмотря на постоянное лажанье и дурь, он на самом деле зачем-то нужен и имеет историческую значимость. В частности, за САМЫЕ выдающиеся глупости и промахи дурачка надо хвалить и подробно объяснять ему, насколько это было тонко и дальновидно.
Это способствует одновременно и росту неуверенности «я ж сам не понял, что сделал» и самодовольства «но сделал-то это Я… у меня, небось, государственническая интуиция? К тому же это просто забавно: смотреть, как обосравшийся человек гордо вышагивает в замаранных штанах, и снисходительно аплодировать. Нельзя допустить, чтобы властный дурак и в самом деле чему-то научился. Поэтому его нужно не учить, а запутывать. Давать ему, например, всякие книжки про управление, от которых у него последний умишко отъедет. Хорошо ещё помогает психоанализ — и неуверенность развивает, и чувство собственной значимости кормит. Далее, из тех же соображений дурака нужно всячески изолировать от «управляемой» им реальности. Лучше всего держать в какой-нибудь золотой клетке с подогреваемым ватерклозетом, информацию ему на стол поставлять препарированную до несъедобности, и так далее.
Полезно также запугивать его той тёмной реальностью, которая лежит под ним — «там дремучая страна и дремучие люди». Впрочем, житель золотой клетки всегда стремится к побегу. Умный тюремщик сам устраивает побеги своим пленникам. Можно отпустить дурачка покататься в парке на велосипеде — или там сплавать на кораблике, или «с видимой неохотой» отпустить его полазить по скалам. Пусть думает, что прикоснулся к «живой жизни», хе-хе. Хорошо также обеспечить дураку «плотный график», на девяноста процентов состоящий из ерунды: пусть крутится как белка в колесе, быстрее, ещё быстрее, чтобы подумать было просто некогда. Пусть все важные решения подготовленные манипулятором заранее подписываются им в промежутках между ерундистикой. Отдельная проблема — как держать за поводок.
Лучше, если он будет привязан не к шее дурака, а к яйцам или ещё чему-то нутряному. Очень хорошо, например, если один из каналов контроля идёт через жену или какую-нибудь «умницу-гейшу»: и классично, и эффективно. С другой стороны, бабой тут не отделаешься: нужен и поводочек к шейке дурака. Хорошо работает система, напоминающая «доброго — злого следователя» - например, любовница которая жалеет и даёт советы и какой-нибудь «секретарь» который презирает и кладёт бумаги на подпись. Но обычно каналов больше. Поскольку дурак не понимает, что им, собственно, делают, можно устраивать настоящие представления, в том числе создавать у него впечатление, что он «проявил какую-то волю» или там «восстал против контроля». Теперь вопрос. Можно ли назвать такого дурака у власти изменником?
С одной стороны, да, можно: как правило, те, кто его ведут, работают отнюдь не на благо организации, сообщества или страны, которой такой дурак управляет. Впрочем, и не всегда на зло, если под злом понимается немедленный кирдык. Целью внешнего управления обычно бывает не уничтожение, а эксплуатация захваченной системы, то есть высасывание ресурсов, таскание каштанов из огня, принятие на себя чужой вины и расплаты за чужие долги. Тем более, внешнему манипулятору легко внушить дураку, что его деятельность на самом деле не вредна для управляемой им структуры, а полезна «в далёкой провиденциальной перспективе». Опять же, эксплуататор всегда может изобразить из себя «на самом деле друга».
Штюрмера, точнее, его военному министру Д. В то время обвинения в германофильстве, измене, тайных переговорах с немцами выдвигались против многих царских чиновников. Сначала было арестовано несколько человек из окружения бывшего военного министра В. Сухомлинова, а затем и он сам оказался за решеткой в Петропавловской крепости. Вскоре кто-то распустил слух, что и новый военный министр Д. Шугаев — немецкий шпион.
С тех пор, как выявилось в Четвёртой Государственной Думе то большинство, которого ей раньше не доставало, большинство, готовое дать доверие кабинету, достойному этого доверия, с этих самых пор все почти члены кабинета, которые сколько-нибудь могли рассчитывать на доверие, все они один за другим систематически должны были покинуть кабинет». В своей речи политик критиковал действующую власть, в частности главу правительства Бориса Штюрмера. Основываясь на статьях иностранных газет, Милюков убеждал членов думы в том, что Штюрмер передавал немецкому командованию планы наступления российской армии и являлся предателем и изменником. Неоднозначную реакцию среди думцев, а впоследствии среди общества вызывало высказывание Милюкова «глупость или измена»: «Когда вы целый год ждёте выступления Румынии, настаиваете на этом выступлении, а в решительную минуту у вас не оказывается ни войск, ни возможности быстро подвозить их по единственной узкоколейной дороге, и, таким образом, вы ещё раз упускаете благоприятный момент нанести решительный удар на Балканах, — как вы назовёте это: глупостью или изменой? Когда, вопреки нашим неоднократным настаиваниям, начиная с февраля 1916 г. Выбирайте любое. Последствия те же». Оппозиционный фронт на то время разваливался. Было очевидно, что их способы борьбы с режимом не давали желаемых результатов. Необходимо было вывести оппозиционный накал на новый уровень, что Павел Милюков и сделал. На основе германских газет он намекнул на то, что императрица и премьер-министр Штюрмер — изменники, что они передавали информацию нашим врагам и готовили сепаратный мир. При этом, спасая оппозицию такой разоблачительно речью, Милюков создал ситуацию, при которой ей стало ещё тяжелее договориться с властью. Потому что договариваться с изменниками, как следовало из речи Милюкова — невозможно». Помимо этого, по мнению Пивоварова, «речь была направлена на развал существующего тогда режима, и кто-то воспринял её как «сигнальный выстрел». Ни Милюков, ни его сторонники не планировали, что это произойдёт именно 14 ноября», — добавляет он. В конце своей речи Милюков действительно призывал правительство уйти в отставку: «... Кабинет, не удовлетворяющий этим признакам, не заслуживает доверия Государственной Думы и должен уйти». Многие из них опасались, что в стране может начаться революция. Член Государственного совета Павел Менделеев так отреагировал на выступление Милюкова: «По моему мнению, она речь. Я сам вернулся в этот день из Думы совершенно удрученный.
Глупость или измена?
С тяжелым чувством я вхожу сегодня на эту трибуну. Вы помните те обстоятельства, при которых Дума собралась больше года тому назад, 10 июля 1915 г. Дума была под впечатлением наших военных неудач. Она нашла причину этих неудач в недостатках военных припасов и указала причину недостатка в поведении военного министра Сухомлинова. Вы помните, что страна в тот момент под впечатлением грозной опасности, ставшей для всех очевидной, требовала объединения народных сил и создания министерства из лиц, к которым страна могла бы относиться с доверием. И вы помните, что тогда с этой кафедры даже министр Горемыкин признал "что ход войны требует огромного, чрезвычайного подъема духа и сил". Вы помните, что власть пошла тогда на уступки. Ненавистные обществу министры были тогда удалены до созыва Думы. Был удален Сухомлинов, которого страна считала изменником голос слева: "Он и есть". И в ответ на требования народных представителей в заседании 28 июля Поливанов объявил нам, при общих рукоплесканиях, как вы помните, что создана следственная комиссия и положено начало отдаче под суд бывшего военного министра.
И, господа, общественный подъем тогда не прошел даром: наша армия получила то, что ей было нужно, и во второй год войны страна перешла с тем же подъемом, как и в первый. Какая, господа, разница, теперь, на 27-м месяце войны, разница, которую особенно замечаю я, проведший несколько месяцев этого времени за границей. Мы теперь перед новыми трудностями, и трудности эти не менее сложны и серьезны, не менее глубоки, чем те, перед которыми мы стояли весной прошлого года. Правительству понадобились героические средства для того, чтобы бороться с общим расстройством народного хозяйства. Мы сами те же, что прежде. Мы те же на 27-м месяце войны, какими были на 10-м и какими были на первом. Мы по-прежнему стремимся к полной победе, по-прежнему готовы нести необходимые жертвы и по-прежнему хотим поддерживать национальное единение. Но я скажу открыто: есть разница в положении. Мы потеряли веру в то, что эта власть может нас привести к победе...
Все союзные государства призвали в ряды власти самых лучших людей из всех партий. Они собрали кругом глав своих правительств все то доверие, все те элементы организации, которые были налицо в их странах, более организованных, чем наша. Что сделало наше правительство? Наша декларация это сказала. С тех пор, как выявилось в Четвертой Государственной Думе то большинство, которого ей раньше не доставало, большинство, готовое дать доверие кабинету, достойному этого доверия, с этих самых пор все почти члены кабинета, которые сколько-нибудь могли рассчитывать на доверие, все они один за другим систематически должны были покинуть кабинет. И если мы говорили, что у нашей власти нет ни знаний, ни талантов, необходимых для настоящей минуты, то, господа, теперь эта власть опустилась ниже того уровня, на каком она стояла в нормальное время нашей русской жизни голоса слева: "Верно, правильно" , и пропасть между нами и ею расширилась и стала непроходимою. Господа, тогда, год тому назад, был отдан под следствие Сухомлинов, теперь он освобожден голоса слева: "Позор". Тогда ненавистные министры были удалены до открытия сессии, теперь число их увеличилось новым членом голоса слева: "Верно", голоса справа: "Протопопов". Не обращаясь к уму и знаниям власти, мы обращались тогда к ее патриотизму и к ее добросовестности.
Можем ли мы это сделать теперь.? Во французской желтой книге был опубликован германский документ, в котором преподавались правила, как дезорганизовать неприятельскую страну, как создать в ней брожение и беспорядки. Господа, если бы наше правительство хотело намеренно поставить перед собой эту задачу, или если бы германцы захотели употребить на это свои средства, средства влияния или средства подкупа, то ничего лучшего они не могли сделать, как поступать так, как поступало русское правительство Родичев с места: "К сожалению, это так". И вы, господа, имеете теперь последствия, Еще 13 июня 1916 г. Я цитирую свои тогдашние слова. Я указывал тогда, - привожу опять мои слова, - что "слухи эти забираются высоко и никого не щадят". Увы, господа, это предупреждение, как все другие, не было принято во внимание. В результате, в заявлении 28-ми председателей губернских управ, собравшихся в Москве 29 октября этого года, вы имеете следующие указания: "мучительное, страшное подозрение, зловещие слухи о предательстве и измене, о темных силах, борющихся в пользу Германии и стремящихся путем разрушения народного единства и сеяния розни подготовить почву для позорного мира, перешли ныне в ясное сознание, что вражеская рука тайно влияет на направление хода наших государственных дел. Естественно, что на этой почве возникают слухи о признании в правительственных кругах безцельности дальнейшей борьбы, своевременности окончания войны и необходимости заключения сепаратного мира.
Господа, я не хотел бы идти навстречу излишней, быть может, болезненной подозрительности, с которой реагирует на все происходящее взволнованное чувство русского патриота. Но как вы будете опровергать возможность подобных подозрений, когда кучка темных личностей руководит в личных и низменных интересах важнейшими государственными делами? У меня в руках номер "Берлинер Тагеблатт" от 16 октября 1916 г. Штюрмер ": Сведения этой статьи отчасти запоздали, отчасти эти сведения неверны. Так немецкий автор имеет наивность думать, что Штюрмер арестовал Манасевича-Мануйлова , своего личного секретаря. Господа, вы все знаете, что это не так и что люди, арестовавшие Манасевича-Мануйлова и не спросившие Штюрмера, были за это удалены из кабинета. Нет, господа, Манасевич-Мануйлов слишком много знает, чтобы его можно было арестовать. Штюрмер не арестовал Манасевича-Мануйлова аплодисменты слева, голоса "Верно". Родичев с места: "К несчастью, это правда".
Вы можете спросить: кто такой Манасевич-Мануйлов? Почему он нам интересен: Я вам скажу, господа. Манасевич-Мануйлов - это бывший чиновник тайной полиции в Париже, известная "Маска" "Нового Времени сообщавшая этой газете пикантные вещи из жизни революционного подполья. Но он, что для нас интереснее, есть также исполнитель особых секретных поручений. Одно из этих поручений вас может заинтересовать сейчас. Несколько лет тому назад Манасевич-Мануйлов попробовал было исполнить поручение германского посла Пурталеса, назначившего крупную сумму, говорят около 800 000 руб. Я очень рад сказать, что сотрудник "Нового Времени" вышвырнул Манасевича-Мануйлова из своей квартиры и Пурталесу стоило немало труда затушевать эту неприятную историю. Вот, личного секретаря министра иностранных дел Штюрмера, господа, на какого рода поручения употребляли не так давно голоса слева: "Верно", продолжительный шум. Это давно известно и я не скажу ничего нового, если вам повторю, то, что вы знаете.
Потому что сразу образовать так всех священнослужителей, всех мирян, которые в церкви у нас есть, чтобы они понимали, что у каждого человека обязательно бывают кризисы, что они имеют вот такой вид, они имеют вот такое проявление, что вот таким образом можно человеку помочь… Такой, скажем, ликбез сделать, да еще неразб. Так вот, первое, на мой взгляд, что можно сделать неразб. Начни с себя неразб. Ты виноват, в том, что с тобой происходит, ты сам в этом виноват неразб. Есть объективные какие-то законы состояния человеческой души. Есть объективные этапы его церковного пути. Чтобы здесь не споткнуться, неразб. Потом, вы знаете, мне кажется, что основная техника безопасности неразб.
Я в своей жизни в Церкви встречался с очень разными людьми , очень. И с разными ситуациями неразб. Но ни разу, никогда в жизни никакая ситуация, никакая не заставила меня усомниться, что то, что я в Церкви нахожусь — это правильно, что я правильный путь избрал. Может, я такой упертый, упрямый… Я упрямый. Я прекрасно понимаю, что Церковь мне может дать спасение, в Церкви для этого есть все. Мне ничего не мешает спастись. В Церкви есть таинства, в Церкви есть богослужения, в Церкви есть творения святых отцов. Если тебе нужно личное общение, я могу тебе неразб.
Все, что встречается против этого, на меня никогда не производило никакого впечатления. Потому что я знал, что это не в Церкви, а вне Церкви неразб. Нет-нет, касалось! Конечно, касалось! Я должен был это преодолевать, бороться как-то, что-то там делать для того, чтобы как-то обойти, особенно, когда архиереем был, потому что неразб. Наталья Станиславовна уже много лет со мной контакт поддерживает, и знает, о чем я говорю. Но как-то никакого абсолютно воздействия в плане колебаний, на меня это не оказало. Вот есть Церковь, и я неразб.
Все остальное неразб. Вот, понимаете, как-то так. Мне ничего в Церкви не мешает спастись. Абсолютно ничего. Поэтому мне кажется. Человек должен знать, что у него есть такие периоды, должен знать, как они проявляются, должен знать, как неразб. Потому что предупрежден — значит вооружен. И второе, не путать то, что не есть Церковь и Церковью.
Да, батюшка встретился, поп-пьяница. Но это не значит, что Бог неразб. Это не значит, что Церкви нет, что из нее надо уходить. Не общайся с этими людьми! Не ходи в этот храм, если вдруг он тебе чем-то не понравился. Епископ: Для того чтобы сделать такой вывод, нужно пообщаться со всеми православными людьми всей Русской Православной Церкви, убедиться, что все они — вот такие. Тогда — уходи. Нужно со всеми пообщаться, вплоть до Святейшего Патриарха.
И увидеть, что все они такие — тогда уходи. С кем же общаться тогда? Но я бы и в этом случае остался. Епископ: Наверное, и так можно себя утешить. И пять минут вопросов. Потом надо будет уже уходить, кончается наше время в этом зале. Я вспомню свой опыт хождения в церковь. Я в Мурманской области был на службе, и не было священника, чтобы меня научить, и я стал читать книги православные.
И вот, пришел потом я неразб. И слышу, мне советуют: «Ты к этому батюшке записку подавай, а к этому не подавай». Я удивился: при чем здесь батюшка вообще? Я же Богу записки подаю! Может быть, батюшка даже не прочитает эти записки, но Бог-то видит, что я эти записки хотел подать, Он и прочитает. Бог не такой, чтобы зависеть от священника. И в этом смысле как раз и не возникало каких-то… Ну, я не видел каких-то сверхъестественных людей, и более того, как священник исповедую больше двадцати лет, и будучи духовником епархии, исповедовал священников, и никаких иллюзий по поводу жизни священников у меня не возникало. Но я никогда не переставал… Я смотрел всегда вверх, и неразб.
Ну и о кризисе если говорить, то Достоевский коротко и просто сказал, что «дьявол с Богом борются, а поле битвы — сердце человеческое». Вот женщина приводила пример, это обыкновенный случай так называемых «хульных помыслов». Когда человек неразб. Это просто хульные помыслы. Поэтому, как на огороде сорняки полем, а хорошее растение оставляем. Ну и Церковь — это воинство, Церковь — это врачебница, где постоянно с болезнями борются. Церковь — это школа, где приобретая знания, борются с неграмотностью. Поэтому само по себе явление кризиса, упаси Боже нас предполагать, что есть такие кризисы, которые нельзя человеку победить!
Это уже хула на Духа Святаго, и хула на самого человека. Это ни знание Бога, ни знание человека. В этом хотелось бы остаться, чтобы кризисы у нас понимали, как крестьяне видят сорняки… Н. Подписывайтесь на канал Предание. Первая мировая война стала самым ярким примером того, как Россию использовали в своих интересах хозяева Запада. Романовская Россия позволила использовать русских солдат в качестве «пушечного мяса», будоража общественность «ура-патриотическими» лозунгами похода на Берлин и Вену. Хотя такие походы русскому народу не давали никакой пользы, только вред и колоссальные убытки. Патриотический ажиотаж 1914 года быстро схлынул, когда русские войска умылись кровью в Восточной Пруссии.
Русские войска раз за разом бросались на австро-германские позиции, спасая Францию от решительного поражения, давая возможность Франции и Англии перевести экономику, население и тыл на «военные рельсы», провести тотальную мобилизацию. Именно благодаря нам германские корпуса не взяли Париж в 1914 году, не искромсали англо-французские войска в 1915-1916 гг. Мы разгромили османскую армию в Закавказье, когда союзники потерпели поражение на Дарданеллах и в Ираке, что в итоге позволило нашим «союзникам» разделить Турцию, но уже без нас. Одновременно империя Романовых стала «дойной коровой» наших «партнеров» по Антанте, отправляя им сотни тонн золота для закупки орудий, винтовок, пулеметов, снарядов, патронов, различного снаряжения и материалов. При этом Петербург залез в огромные долги, чтобы поддержать финансовую систему. Российская империя, имея отсталую промышленность и периферийную сырьевую экономику, не могла обеспечить армию всем необходимым. Это вылилось в «снарядный, патронный и ружейный голод» 1914-1915 гг. А «союзники» нас банально «кинули», деньги взяли, а поставки тормозили при этом строили планы по уничтожению самодержавия и расчленению России.
В армии не хватало тяжелых орудий, мы быстро стали уступать в числе аэропланов перед войной были в числе лидеров, но промышленных мощностей для масштабного производства не было , не смогли создать первые бронетанковые соединения, в отличие от союзников по Антанте. Воюющей стране не хватало железных дорог, шоссе, чтобы снабжать армию и города. Армия в 1914-1916 гг. Ежедневные потери русской армии во время отдельных атак достигали тысяч погибших. Кадровый состав имперской русской армии, бывший опорой самодержавия, практически полностью полёг на полях сражений. Как верно писал ещё до начала войны бывший министр внутренних дел России Пётр Дурново: «…армия, лишившаяся, к тому же, за время войны наиболее надежного кадрового своего состава, охваченная в большей части стихийно общим крестьянским стремлением к земле, окажется слишком деморализованною, чтобы послужить оплотом законности и порядка». Под ружье поставят миллионы крестьян. Они будут оторваны от земли, от мирных забот, но будут помнить о великой несправедливости и желать передела земли.
Огромная масса людей будет приучена к , убийствам и насилию. При этом русский мужик будет воевать за непонятные ему цели. Одновременно выбывших кадровых офицеров будут заменять в основном бывшие интеллигенты в массе либерально настроенные, студенты, учителя, врачи, юристы, представители творческих профессий и т. Армия сама станет источником хаоса, готовым взорваться, когда настанет время. Крестьянский мир, лишённый миллионов рабочих рук, и из-за нарастания проблем в экономике, стал жить ещё хуже. В схожем положении оказались и рабочие, о некоторых улучшения предвоенных лет пришлось забыть. Россия, вслед за большинством других воюющих стран, начинает все больше ощущать дефицит продовольствия и товаров первой необходимости. В русских губерниях в середине июля 1916 года вводятся первые продовольственные карточки - по ним решено распределять сахар.
В связи с сокращением производства, трудности появились и со снабжением населения в губерниях и городах. Уже к осени 1915 три четверти городов испытали нужду в тех или иных продовольственных продуктах. Если с 1915 года вмешательство государства в дело продовольственного снабжения было эпизодическим, то уже с 1916 г. Если в начале войны нужно было кормить всё увеличивающуюся в размерах армию 6,5 млн. Сущность развёрстки была в том, что председатель Особого совещания распределял между губерниями в соответствии с размерами урожая, запасов и нормами потребления подлежащее заготовке количество хлебов. Не удивительно, что осенью 1916 года в империи усиливаются стихийные движения рабочих, которых стали поддерживать и солдаты. Что в итоге и привело к Февральской революции. Также следует учесть фактор миллионов беженцев.
В России в 1914-1915 гг. Летом 1915 года отступающая русская армия часто применяла тактику «выжженной земли» - сжигая деревни, посевы и запасы, разрушая то, что не успевали вывезти. Местному населению Ставка Верховного главнокомандующего предписывала не оставаться на пепелище, а тоже уходить. При этом четкого плана эвакуации вне крупных городов не было. Огромные толпы голодных, оборванных людей двигались на восток - собственным ходом, на подводах, часто смешиваясь с войсками. Волна беженцев усилила дестабилизацию империи. Писатель Константин Паустовский в августе 1915 года, находясь в деревне в Минской губернии, так описывал происходящее вокруг: «Волнуют беженцы, в большинстве озлобленная, косная, небывало дикая масса. Из-за хлеба дерутся до крови друг с другом.
Если не хватит пищи или возникнет какое-либо недоразумение, могут убить. Всюду грабежи, поджоги. Каждое утро мы находим около своей избы брошенные трупы холерных - нет ни одной беженской фурманки не зараженной. Трупы слегка лишь присыпают песком. Вонь нестерпимая». Летом 1915 года решили потоки переселенцев направлять не только в ближайшие тыловые губернии - Лифляндскую, Витебскую, Минскую, Киевскую, Екатеринославскую как это было ранее , а и во «внутренние губернии» империи, чтобы разгрузить прифронтовую местность от «избыточного населения». Так проблемы беженцев свалились как снег на голову губернаторам и земствам Центральной России, Европейского Севера, Поволжья, Урала. Беженцы появились даже в Сибири и Туркестане.
Отношения простых жителей большинства «внутренних» городов с беженцами были тоже непростыми. Вначале многие действительно старались помочь бескорыстно - предоставляли бесплатно комнаты в своих домах, кормили, делились вещами. Но затем в беженцах стали все чаще видеть либо «конкурентов», готовых работать за меньшие деньги и сбивавших зарплаты, либо «тунеядцев» большую часть переселенцев составляли старики, дети и больные , а то и «жуликов». Беженцы часто голодали, воровали, самовольно рубили лес на дрова и т. Кроме того, некоторые не знали даже русского языка и традиций, что мешало наладить контакты с местными жителями. Большой поток беженцев пришёл с Кавказа, где армяне и ассирийцы спасались от турецкого геноцида. Первая мировая война привела к фактической отмене черты оседлости. В виду чрезвычайных обстоятельств войны и оккупации районов, из которых более 120 лет евреям не разрешалось переселяться вглубь России, ограничения кроме Москвы и Петербурга с окрестностями были сняты.
Таким образом, волна беженцев внесла свою лепту в создание революционной ситуации в стране. Ухудшилась ситуация в национальных окраинах. Так, в июле 1916 года в Туркестанском округе Российской империи было введено военное положение для борьбы с начавшимся восстанием, вызванным решением властей о призыве на трудовые тыловые работы местных жителей, изначально не подлежавших воинской обязанности. Мобилизованных крестьян из центральных губерний для рытья окопов уже не хватало. Казахи, киргизы, узбеки, таджики и туркмены ответили общим восстанием: указ как нарочно пришелся на разгар сельскохозяйственных работ и накануне священного для мусульман месяца рамадан, что, разумеется, было воспринято особенно оскорбительно. Кроме того, почва для восстания была уже подготовлена бременем войны. Коренному населению пришлось нести новые повинности: для казахов и киргизов были введены обязательные поставки мяса, массовая реквизиция скота, фуража. Был введен новый военный налог с кибиток, а также дорожные и другие сборы.
Узбеков и таджиков заставляли выращивать «стратегический» и очень трудоемкий хлопок, налоги на них тоже возросли в несколько раз. Это вело в некоторых районах к падению урожаев и уменьшению поголовья скота. При этом пожар восстания как могли раздували российские революционеры, турецкие и германские агенты. Они распространяли слухи об объявленном султаном «газавате» против неверных, о якобы успехах османской армии на фронте и скором появлении турецких войск в Туркестане, о мнимом выступлении Китая против России. Базой вражеской агентуры был Китай. Из Синьцзяна в Среднюю Азию даже доставлялось оружие. В ходе восстания и при его подавлении погибли десятки тысяч людей - как местных жителей, так и русских переселенцев. Десятки тысяч кочевников бежали в соседний Китай.
Туркестан не могли полностью успокоить он снова взорвался после революции 1917 года ещё более четверти века. Последних «басмачей» Красная Армия ликвидировала уже в годы следующей мировой войны. В результате восстание 1916 года стало одним из предвестников грядущего развала империи, и национальный вопрос станет одним из могильщиков империи Романовых. Общественное мнение было уже готово к революции. В России обычным делом становятся разговоры о скорой революции, возможности которой начинают обсуждать уже иностранные дипломаты. Очень сильное влияние действует также из-за границы, и влияние Ленина, нашедшего убежище в Швейцарии». Таким образом, информация о лидерах будущей революции не была тайной. Однако органы безопасности были парализованы, бездействовали, пока февралисты либерально-буржуазные деятели вовсю готовились свергнуть самодержавие.
Активизировалось общественно-политическое и рабочее движение. Так, 16 октября в Ростове-на-Дону началась общегородская политическая стачка. В течение почти десяти дней одновременно бастовали почти все предприятия и учащиеся вузов, привычная жизнь города остановилась. Бастующие выступили с лозунгами: «Долой войну! Почти одновременно произошло две крупнейшие катастрофы своего времени, которые стали «знаками» будущей катастрофы. После серии новых взрывов, корабль погиб. До сих пор неизвестно, что произошло: была ли это диверсия или просто трагическая случайность. На момент катастрофы в его трюмах оставалось 1600 тонн груза.
Это был один из крупнейших в неядерных взрывов и одна из самых страшных катастроф Первой мировой войны.
Не то что бы об измене речь, но о решениях, по оценочному мнению, препятствующих успешному противостоянию с коллективным Западом. От сообщавшихся весной случаев не пропуска через границу в зону спецоперации оборудования для спасения жизней до бюрократических проволочек. Сейчас вот Роспатент «отличился», заявив о том, что российские компании или индивидуальные предприниматели не могут использовать товарные знаки ушедших с российского рынка тех западных компаний, которые при этом не отзывали свой бренд из Роспатента. То есть, пока российские предприниматели отстаивают право нашей страны на собственный экономический курс и бьются с тяжелейшими санкциями, чиновники защищают права ушедших западных компаний. Но глупо делать вид, что ничего не изменилось. Европейские и американские бренды не просто ушли от нас, бросив тысячи сотрудников на произвол судьбы. Многие ударились в откровенную русофобию, дискриминируя наших сограждан и разбрасываясь провокационными заявлениями. А мы будем стоять и смотреть?
Это было сделано для того чтобы председатель заседания Думы не остановил Милюкова и не лишил слова за оскорбление величества. Речь Милюкова постоянно прерывалась выкриками депутатов-черносотенцев Замысловского и Маркова Второго, обвинявших Милюкова во лжи. Перечислив злоупотребления и ошибки царского правительства, Милюков закончил свою речь риторическим вопросом «Что это — глупость или измена? Шуваева: будучи обвиненным в шпионаже в пользу немцев, тот ответил «Я, может быть, дурак, но я — не изменник! Фраза стала крылатой, таким образом Милюков просто перефразировал известное выражение.
Глупость или измена: что творят российские чиновники
В то время обвинения в германофильстве, измене, тайных переговорах с немцами выдвигались против многих царских чиновников. Сначала было арестовано несколько человек из окружения бывшего военного министра В. Сухомлинова, а затем и он сам оказался за решеткой в Петропавловской крепости. Вскоре кто-то распустил слух, что и новый военный министр Д. Шугаев — немецкий шпион. Разговоры на этот счет дошли до самого министра.
Заметьте также, что ждать больше мы не могли, ибо знали, что в конце апреля или начале мая наша армия должна была перейти в наступление, результаты коего сразу в корне прекратили бы всякие намеки на недовольство и вызвали бы в стране взрыв патриотизма и ликования... История проклянет вождей наших, так называемых пролетариев, но проклянет и нас, вызвавших бурю. Что же делать теперь, спрашиваете Вы... Не знаю. То есть внутри мы оба знаем, что спасение России в возвращении к монархии, знаем что все события последних двух месяцев ясно доказали, что народ не способен был воспринять свободу, что масса населения, не участвующая в митингах и съездах, настроена монархически, что многие и многие агитирующие за республику делают это из страха». Возмутительная постановка вопроса о мире без аннексий и контрибуций помимо полной своей бессмысленности уже теперь в корне испортила отношения наши с союзниками и подорвала наш кредит. Конечно, это не было сюрпризом для изобретателей. Не буду излагать Вам, зачем все это было им нужно, кратко скажу, что здесь играла роль частью сознательная измена, частью желание половить рыбу в мутной воде, частью страсть к популярности.
Но, конечно, мы должны признать, что нравственная ответственность за совершившееся лежит на нас, то есть на блоке партий Государственной Думы. То есть внутри мы оба знаем, что спасение России в возвращении к монархии, знаем, что все события последних двух месяцев ясно доказали, что народ не способен был воспринять свободу, что масса населения, не участвующая в митингах и съездах, настроена монархически, что многие и многие агитирующие за республику делают это из страха. Но признать этого мы просто не можем. Признание есть крах всего дела нашей жизни, крах всего мировоззрения, которого мы являемся представителями. Признать не можем, противодействовать не можем, не можем и соединиться с теми правыми, подчиниться тем правым, с которыми так долго и с таким успехом боролись. Конечно, письмо это строго конфиденциально. Можете показать его лишь членам известного Вам кружка». Сам Милюков не подтверждал подлинность этого письма до конца своих дней.
Что не удивительно. Признание его достоверным было бы равносильно акту саморазоблачения.
Принадлежность преступников к монархистам была очевидной: это было понятно еще по их выкрикам в филармонии. К тому же в чемодане Шабельского при обыске были найдены сборник «10 заповедей монархиста» и портрет бывшей императрицы Александры Федоровны. Из-за проходившего в те же дни в Берлине конгресса монархических организаций многие пытались увидеть в покушении на Милюкова приуроченную к этому событию акцию, но задержанные отрицали связь с какими-либо политическими партиями и русскими офицерскими союзами и заявляли, что действовали самостоятельно, руководствуясь верностью государю. При расследовании стало известно, что Шабельский и Таборицкий познакомились в России во время Первой мировой войны, с 1919 года оба находились в эмиграции, с 1920-го проживали в Мюнхене.
Шабельский писал для правой прессы, потом трудился в издательстве, Таборицкий был типографским наборщиком. Попутно выяснилось, что несколько месяцев назад Таборицкий уже находился под следствием из-за столкновения с Александром Гучковым — бывшим лидером октябристов, тоже находящимся в эмиграции. Случайно встретив Гучкова в берлинском метро, Таборицкий спросил: «Вы, предатель, теперь здесь? На допросах преступники вели себя вызывающе. Шабельский заявил, что специально приехал в Берлин, чтобы убить Милюкова. Таборицкий то отрицал причастность к преступлению, то говорил, что довел бы преступный замысел до конца, если бы его товарищ по каким-либо причинам не смог этого сделать.
Об убийстве Набокова оба сожалели и утверждали, что узнали его только на фотографии, показанной следователем. По словам задержанных, они вообще ничего не знали о Набокове до эмиграции, а берлинский период его деятельности оценивали положительно. Пытаясь спрогнозировать юридические последствия для преступников, специалисты писали, что налицо aberratio ictus: предумышленное преступление не совершилось, а убийство другого лица произошло по неосторожности, поэтому смертная казнь им не грозила, только тюремное заключение на срок от трех лет. При доказанности заговора наказание могло быть увеличено. Шабельского-Борка обвиняли в покушении с заранее обдуманным намерением на убийство Милюкова и в нанесении в связи с этим ран четырем лицам из публики. Таборицкому вменялось соучастие в покушении, умышленное убийство Набокова, но без заранее обдуманного намерения и нанесение ран двум присутствующим.
Шабельский-Борк и Таборицкий в суде. Милюков тогда заявил, что свое обвинение он может подтвердить документально, и после Февральской революции Шабельский-Борк написал Милюкову два письма, в которых потребовал доказательств. Ответа он не получил, и потому единственным способом отомстить считал убийство. Оба обвиняемых несколько лет ожидали удобного случая, чтобы привести собственный приговор в исполнение. Прочитав в газетах, что 28 марта в Берлине состоится лекция Милюкова, они немедленно выехали туда из Мюнхена. Согласно плану, в Милюкова должен был стрелять Шабельский-Борк, Таборицкому отводилась роль свидетеля произошедшего и защитника своего друга в случае необходимости.
В филармонию они отправились по отдельности. В перерыве лекции произошло покушение. Когда раздались выстрелы, доктор Аснес, пытаясь защитить Милюкова, повалил его и долго держал прижатым к полу. Подумав, что Милюков мертв, Шабельский отбросил револьвер. В этот момент на него накинулись Набоков с Каминкой, и все трое упали на пол. Таборицкий, желая освободить товарища, выстрелил несколько раз в Набокова, одна пуля попала в сердце.
Шабельский снова стрелял в зал, потом пытался произнести речь, но был задержан. Несостоявшийся манифест Шабельского был зачитан в суде, в нем говорилось: «Господа, не волнуйтесь, я не хочу бежать, я буду отвечать перед судом за убийство, совершенное на немецкой территории. Офицеры мстят за убийство царской фамилии. Мы встречаем убийц царя не аплодисментами, а выстрелами.
Ну или почти все. Кстати, стоит прочитать ее и сейчас, чтобы представлять ту ситуацию, в которой тогда находилась Россия и потому что это одна из тех речей, которые на само деле серьезно повлияли на дальнейшую историю. У нас сейчас нередко принято считать, что к началу 1917 года были накоплены достаточные силы для разгрома Германии, но грянула февральская революция и запланированное на лето наступление не состоялось.
Стоит познакомиться с тем, что сказал Милюков, чтобы понять, что не все было так просто. Следом, с жесткой критикой правительства выступит Пуришкевич, который вообще был видным монархистом. Так что, когда высказывается мнение, что Милюков своей речью в первую очередь хотел укрепить положение оппозиции, можно сказать, что, конечно, лидер кадеров стремился и к этому. Но в стране на самом деле творился бардак, который невозможно было объяснить ничем, кроме полной безалаберности или … Опорой трона к концу 1916 года перестали быть даже те, кто всегда его поддерживал. В предательстве напрямую обвиняли императрицу.
Милюков П. Н. Глупость или измена? Выдержки из речи П. Н. Милюкова на заседании Государственной
Её часто называют по тому рефрену, который повторял Милюков в своём выступлении – «Глупость или измена». Выражение «глупость или измена?» после выступления Милюкова стало очень популярным в Думе и вскоре почти каждый выступающий упоминал это выражение, говоря о положении дел в правительстве России. Милюков показал очевидность того, что политика правительства была продиктована "либо глупостью, либо изменою". Обвинения в государственной измене Милюков обосновал заметками в иностранных газетах, рефреном выступления были слова «Что это, глупость или измена?». Павел Милюков глупость или измена. Выступление Милюкова в Думе.
Глупость или измена?
«Глупость или измена?»: ноябрьские параллели. Дмитрий Солонников. Павел Милюков: Революционером сделала травля — Мир новостей. как подтверждение слов, наконец, громким отголоском речи Милюкова «Глупость или измена?» явилось убийство Распутина, олицетворявшего собой «влияние темных безответственных сил» и бесконечную «министерскую чехарду». Что это — глупость или измена? Из речи (1 ноября 1916 г.) председателя Государственной думы Павла Николаевича Милюкова (1859—1943), который говорил о том, что правительство находится во власти «темных сил», не способно управлять страною. П. Н. Милюков — Господа члены Государственной Думы. Вспомнив фразу военного министра Дмитрия Шуваева «Я, быть может, дурак, но я не изменник», Милюков задает публике риторический вопрос: все перечисленное им — глупость или измена?