О сервисе Прессе Авторские права Связаться с нами Авторам Рекламодателям Разработчикам. FF Update. February 16. "The Crisis Core remaster may add a new wrinkle to the FF7 Remake trilogy".
История повторяется
«История повторяется дважды: первый раз в виде трагедии, второй – в виде фарса»? #кикбоксинг #рекомендации #CapCut История повторяется. Единственный же смысл просторных, бесспорно красивых регионов FF VII Rebirth — в затягивании времени, поскольку основное повествование затрагивает хорошо если процентов 10 от каждой локации. С 1 апреля 2024 года серьезно меняются правила ввоза автомобилей на территорию России из стран Евразийского экономического союза. история о сильной,но короткой мой первый фф,не судите строго!!!в следующих я буду намного и одну фразу,все будет,но не сразу.
Final Fantasy 16 Theory: Клайв умрет в конце игры
They also meet and recruit new members into their party: Wutai ninja Yuffie Kisaragi, remote-controlled fortune-telling robot cat Cait Sith, freelance pilot Cid Highwind, and ex-Turk supersoldier Vincent Valentine. During their journey, the party discovers that the Planet has manifested its guardians, the Weapons, to protect itself, and that with the absence of the Arbiter of Fate, a schism has formed between the Whispers, with one side aiding Sephiroth and the other trying to protect the Planet. The party races Shinra to an ancient Cetra Temple and obtains the Black Materia, only for Sephiroth to mind-control Cloud into handing it over. He tells Cloud and Aerith that countless alternate worlds were created following the destruction of the Arbiter of Fate, allowing him to carry out "Reunion" by forcibly fusing them into one world to create the paradise he seeks to rule over. Aerith finds that the Whispers have depleted her ancestral White Materia, which can counter the Black Materia. An alternate Aerith summons Cloud to her world, where she confesses her feelings for him and gives him her White Materia as a replacement.
Например, в Battle Brothers или в недавнем Disco Elysium. Их делали очень небольшие студии, где сотрудников — буквально несколько человек. Тут не до локализации — игру бы выпустить да не разориться в процессе. Как говорится, хватило бы денег на еду!
Но перед нами, давайте уж признаемся, игра от огромной корпорации. И отсутствие локализации — просто решение одного или нескольких людей, которые решили «не заморачиваться».
Одна механика возрождения FF7 не объяснена полностью, пока не станет слишком поздно 27. Похожие Как завязать романтические отношения с Тифой в FF7 Rebirth лучший выбор для диалога Тифа Локхарт — второй главный романтический персонаж в Final Fantasy 7 Rebirth, выступающий в роли лучшего друга детства Клауда и компаньон. Стоит отметить, что во включении можно обнаружить дополнительную сложность интимных свиданий, которые активируются только в том случае, если отношения находятся на самом высоком стандартном уровне, обозначенном смайликами. Не обязательно делать все правильно, чтобы добиться такого результата, но для этого необходимо добиться приличного большинства.
Но сейчас он просто не мог это сделать или уйти от ответа. Что-то сдвинулось и в нем, что-то словно обнажило душу, заставляя переживать ее страх почти так же сильно, как и сама Гермиона. Он тоже менялся, старые душевные раны словно покрылись толстой пленкой. Память о них осталась, а вот боли они уже не причиняли. Зато каждый вздох этого прозрачного воздуха казался почти пыткой. И на грани сознания было ощущение чего-то знакомого, давным-давно утерянного. Казалось, неясная мысль кружит на границе сознания. Протяни руку, схвати ее... Пока девушка спала, он достал одну из книг и обнаружил, что понимает язык, на котором она написана. Это насторожило профессора, он прекрасно осознавал, что даже полученные посредством волшебства знания не берутся ниоткуда. Как только мы окажемся в Хогвартсе, все вернется на свои места. И неохотно кивнул. Вышли из гостеприимного дома молча. Шли по дороге, сначала по поросшим лесом холмам, затем они сменились каменистыми пустошами, а тропинка стала петлять среди острых обломков скал. Беседа не клеилась, а тягучее молчание было совершенно нестерпимым. Поэтому, когда из-за очередной скалы показались острые шпили замка, Снейп почти обрадовался испуганному прикосновению Гермионы к своей ладони. Он осторожно взял ее за руку и шагнул вперед, но словно провалился в пропасть. Опять вокруг мелькали цветные пятна, кружились, словно в калейдоскопе. И когда ирреальность выплюнула их на холодный каменный пол, Северус долго не мог придти в себя. В чувство его привел встревоженный голос мисс Грейнджер, которая звала его, отчаянно вцепившись в мантию на груди. Шатаясь, он встал, стряхнул с себя девушку, взгляд зацепился за рассыпавшиеся по полу книги — книги из странного города. Гермиона упала на колени и стала собирать их в стопку. Профессор взмахнул палочкой, и ее порванная сумка стала снова целой. Он замер в дверном проеме, бросая последний раз взгляд на сидящую на полу гриффиндорку, и вышел, так и не сказав ни слова. Словно это странное тягучее приключение было всего лишь еще одним сном. Опасную шкатулку профессор забрал с собой. Вечером Снейп, как обычно, занимался зельем для Дамблдора. После того, как место преподавателя зелий занял профессор Слизенорт, Северус почти лишился своей лаборатории. Нет, Гораций не возражал против того, что его коллега будет иногда там работать, но он постоянно мешался под ногами, пытался руководить процессом… И это было невыносимо. Тогда Северус пожертвовал своей личной гостиной в пользу маленькой личной лаборатории, справедливо рассудив, что гости у него бываю не чаще чем раз в десятилетие, а спокойная обстановка только пойдет на пользу его экспериментам. Именно поэтому профессор был удивлен и раздражен, когда услышал вечером робкий стук в свою дверь. За ней стояла Гермиона, прижимая к груди книгу, и нетерпеливо переминалась с ноги на ногу. Знаете, чем больше я пытаюсь разобраться во всем этом, тем отчетливее понимаю, что это не просто легенды, — она потрясла книжкой прямо перед внушительным носом преподавателя. Профессор отступил на шаг и пригласил девушку войти в кабинет. Несколько секунд Гермиона стояла в растерянности, не зная, куда себя девать. А Снейп сразу же кинулся к котлу, стоявшему на импровизированном лабораторном столе, что-то добавил в зелье, размашисто помешал варево и уменьшил огонь взмахом волшебной палочки. Затем резко обернулся и кивнул на единственный в этой комнате стул, трансфигурировал себе точно такой же из мрачной статуэтки непонятного назначения. У вас есть всего час, после этого я вынужден буду проводить вас до гриффиндорской гостиной и снять баллы. За нарушение режима. Но он согласился слишком быстро, и внушительная речь, направленная на его убеждение оказалась бесполезной. Мне кажется, что при битве один на один, любой из сильнейших их волшебников потерпел бы поражение даже от нашего первокурсника. Но если бы бились Хогвартс против Хэлгора, мы бы не выстояли. Более четкая организация, вот и все, — профессор ехидно ухмыльнулся. Еще можно создать какое-нибудь общество защиты прав учеников… - Нет, дело не в организации, а в обучении, — девушка начала говорить быстро и вдохновенно, словно опасаясь, что профессор ее прервет, и она не успеет донести главную мысль. Готовили не обязательно магов, еще поэтов, художников, кузнецов и плотников, воинов… Да и у магов было очень много разных специальностей: Слушающие травы, Говорящие с Драконами, Видящие, Помнящие… А знаете, для чего они использовали Леггилименцию? Чтобы лечить! Он прекрасно помнил как болезненно любое проникновение в недра памяти. Он сам не раз корчился под холодным взглядом Лорда, ощущая себя бесполезной, беззащитной мошкой. Из последних сил закрывал драгоценные воспоминания, пока Волдеморт смаковал особо грязные моменты его жизни. Впрочем, я могу ошибаться… А Змееусты тоже были в почете. Они могли договариваться с драконами, представляете, какой силой обладала их армия? Неужели вы думаете, что Лорд упустил бы такую потрясающую возможность? Были еще Говорящие с травами. Лечили каждого пациента отдельно, для каждого изобретали наиболее подходящий для него рецепт. А еще... Незадолго перед решающей битвой Тано собрал их и дал какое-то задание, а затем приказал уйти. Вот только одна из девяти осталась в замке и погибла в бою. И есть легенда гласящая что она перерождается из поколения в поколение, и однажды найдет остальных... Но вам пора уходить, если вы не хотите, чтобы ваш факультет лишился десятка-другого баллов, — он почти галантно открыл перед ней дверь. Что-то еще? Ваша подруга должна осознать, как это рискованно — разбрасываться артефактами. Он захлопнул дверь, ее быстрые шаги гулко отдались от стен подземелья, но звуки постепенно таяли, и профессор остался в полной тишине. Почти как в том мертвом городе. Этой ночью ученики могли без опаски бродить по коридорам, потому что профессор Снейп не вышел на обычную свою охоту. Он сидел над старинной книгой, напряженно пытаясь разобрать чужую речь. Здесь старинные легенды о сотворении мира прерывались картинами жизни обычных людей. Списки погибших в битвах, записи песен… И все с оттенком странной грусти, словно писавший вспоминал о тех, кого любил. Но потерял. Именно поэтому невозможно было не поверить этой книге. Даже если все, что в ней описано, происходило на заре времен или в каком-то другом мире, не важно. Это просто было. Эти… люди? Они жили, учились, сражались, умирали, по-настоящему. И значит, знания их могли быть полезны. Снейп так и не лег спать. Он снова и снова вдохновенно расчерчивал пергамент формулами, пытаясь вывести ту самую, что избавит Дамблдора от близкой смерти, а его самого от убийства единственного друга и учителя. Но наступил новый день, и лишил его драгоценного времени. Пергамент с формулами остался лежать на рабочем столе в ожидании ночи. Никогда для мисс Грейнджер учеба не отходила на второй план, Гермиона всегда была старательной и ответственной. Но теперь у нее появилось что-то вроде хобби, и, как ни странно, им стал профессор Снейп. Она отчаянно старалась понять его, осознать, что заставило талантливого молодого человека поначалу служить Волдеморту, а затем перейти на сторону Дамблдора. Почему действия профессора зачастую идут вразрез с его словами. Почему возникшее там, в осколке чьей-то памяти, чувство не исчезло, и теперь она кожей ощущает его панику, нервозность, обреченность… Каждый урок ЗОТС превратился в изощренную пытку, неведомым образом Гермиона стала чувствительным прибором, настроенным на Снейпа. Девушке теперь не нужна была карта Мародеров, чтобы знать, где он находится. Каждую ночь она с трудом засыпала, почти слыша его нервное дыхание над своим ухом. Он был через коридоры и совсем рядом. В тот вечер она опять не могла заснуть, лежала на спине, глядя в потолок. Поначалу пыталась считать единорогов, затем махнула на это рукой. Острое ощущение чужого страдания и сомнения стало почти невыносимым. Решение проблемы пришло совершенно внезапно, оно было неправильным, почти самоубийственным, но единственно верным. И сразу стало легко-легко, а сердце почему-то забилось прямо в горле. Потихоньку Гермиона поднялась и начала одеваться, стараясь не разбудить соседок по комнате. Впрочем, Парвати всегда спала очень крепко, а вот постель Лаванды пустовала. Дверь не скрипнула, отведенная осторожной рукой, еле дыша, девушка спустилась по лестнице вниз и замерла. В кресле, развернутом широкой спинкой к входу в спальни кто-то сопел, тихо постанывая сквозь зубы. По широкой резной ручке скользнула точеная девичья ножка, на круглое колено опустилась мужская широкая ладонь. Такая знакомая рука. Гермиона попятилась к выходу, стараясь двигаться как можно тише, вжалась в портьеру, закрывавшую гобелен. Звук мокрого поцелуя, полу стон — полу всхлип, ярко вспыхнувшее в камине пламя осветило целующуюся парочку. На коленях у Рона Уизли извивалась Лаванда Браун. Тонкая шелковая ночная рубашка задралась почти до бедер, лямки соскользнули на плечи, одна полная грудь была обнажена, и острый сосок блестел в свете камина. Рон прижался к нему губами, Лаванда опять хрипло застонала, впиваясь зубами ему в плечо, заерзала у него на коленях, бесстыдно вжимаясь в его пижамные штаны низом живота. Он нехотя оторвался от ее груди, от ее соска до его губ протянулась тонкая ниточка слюны. Гермиона, не глядя, отодвинула картину Полной дамы и выбежала из гостиной. Парочка в кресле замерла, напряженно вслушиваясь. Вот и все, вроде бы должна остаться горечь от предательства, но и ее нет. Как ни странно Рон и Лаванда смотрелись вполне гармонично рядом. Гермиона попыталась представить себя на коленях у друга — и не смогла. Более того, она испытала нечто вроде облегчения, словно с ее плеч свалилась непосильная ноша. Странно, недавно даже упоминание о том, что Рон может обнимать другую - выводило Гермиону из себя. Неужели она настолько изменилась, неужели она становиться другой - той девушкой из сна, или ожившей героиней Черной книги? Что же, видимо, не только в магии нужен талант, но и в любви. А у нее любовь всегда будет стоять на третьем месте: после учебы и Снейпа. Ведьма горько улыбнулась и шагнула под мрачные своды подземелий. Она тихо кралась вперед, пока не дошла до уже знакомой двери. Черноволосый юноша на гобелене рассеянно крутил в руках серебряный ножик для бумаг. Слишком знакомый ножик. Повинуясь внезапному порыву, девушка, вместо того чтобы постучать в дверь, лишь слегка коснулась пальцами тонкой золотой каймы, и выступили уже почти родные знаки. Лунной руной на свитке прошедших лет… Дверь рядом с гобеленом бесшумно открылась, и на пороге возник главный Ужас всех нарушителей Хогвартса, словно вылепился из темноты. И сразу стало страшно, несмотря на принятое решение и на то, что ей совершенно все равно, сколько баллов снимет грозный профессор с ее факультета. Страшно, что он отвергнет протянутую руку помощи, рассмеется презрительно и выгонит прочь. И Гермиона опять останется наедине с его болью. Поэтому не надо ничего говорить, кроме того, что она уже решила сказать. Разворачивает руки ладонями вверх, отчаянно и доверчиво смотрит в черную тень на месте его глаз. Губы размыкаются с трудом и звенящие на бумаге слова кажутся глухими и мертвыми. Словно их прошептал призрак. Клятва странного, невозможного народа, погибшего так давно, что даже память о них стерлась окончательно со страниц истории. Снейп замирает в темноте, на него обрушиваются, словно лавина, те самые горячечно-объемные сны. Он так и стоит на пороге, не в силах поднять руки и ответить. Потому что в памяти возникают строки книги в черном переплете: трагическая и светлая история Вала Бога? Эта клятва больше, чем просьба о знаниях, это — обещание вывести из тьмы. Но руки уже ложатся в ее маленькие ладони, а губы тихо-тихо, почти на грани слуха вышептывают: - Кор-эмэ о анти-этэ, таирни — «мир мой в ладонях твоих, ученик». Между ними словно натянулась нестерпимо звенящая нить, огненно черные глаза, его глаза, не могли оторваться от ее — тоже черных. Обморочно расширенные зрачки, тонкие сухие губы на бледном лице. Дрожит от страха и напряжения, нежные пальцы трепещут в его ладонях. Он неосознанно погладил их, отпустил, отошел к стене. Но отступил к себе в кабинет и зажег одним взмахом руки свечи. На столе пергаменты, пузырек из темного стекла, плотно закрытый притертой крышкой, рядом со столом два стула. Теперь два… Он что, ждал ее? Но в коридоре, словно в ответ, раздаются глухие неуверенные шаги. Стук в дверь, будто через силу. Снейп подходит к ним, открывает и под руку, осторожно, подводит к одному из стульев директора Дамблдора. Его почерневшая рука плетью висит вдоль тела, другой он прикрывает глаза, морщась от боли. Гермиона подходит к безвольно сидящему на стуле Дамблдору, опускается перед ним на колени и начинает аккуратно втирать желтоватую субстанцию в почерневшую кожу. Профессор Снейп ставит стул напротив директора и направляет на него свою волшебную палочку. Громкое «Леггилимнес» звучит оглушающее резко. Но директор даже не вздрогнул, словно так и было нужно. Гермиона продолжила втирать мазь в пораженную руку, а Снейп замер, напряженно выпрямившись. Время словно снова остановилась, монотонные движения почти усыпляли, но девушка продолжала аккуратно массировать руку, пока не заметила, что угольная чернота вроде бы посветлела или сменилась красным цветом. Страшный магический ожог пропадал на глазах! Гермиона подняла голову и посмотрела на Снейпа: застывшее лицо, на лбу выступила испарина. Дамблдор уронил голову на грудь. Леггилимент открыл глаза, уставившись на руку директора. Жадно выпил воду в стакане, которую подала ему Гермиона. Пусть отдохнет… Если бы я знал, что все получится… Гермиона отлевитировала Дамблдора в спальню Снейпа, смущенно стараясь как можно меньше смотреть по сторонам. Но не могла не отметить почти спартанскую скромность обстановки. Узкая кровать без полога, жесткий матрац, маленький столик и шкафы с книгами. Она подумала, что ее комната вполне могла бы выглядеть точно так же. Вернулась назад, Снейп все так же сидел на стуле, тяжело дыша. На нее нахлынуло чувство облегчения, необыкновенно острое и чем-то очень похожее на счастье. И камин потух, я сейчас… - Подождите, — удержал он девушку за рукав школьной мантии. Опять устало откинулся назад, прикрыл глаза, отчаянно борясь со сном. Гермиона разожгла камин, трансфигурировала из стула и пары поленьев узкий диван. Но профессор встал, поймал ее локоть и заставил остановить лихорадочную деятельность. Не в первый раз, а вы устали… Он не дал ей продолжить, достал из кармана пузырек с белесоватым бодрящим зельем, проглотил его, морщась от неприятного вкуса, и почти силой вытолкал девушку в коридор. Почти всю дорогу до гриффиндорской гостиной он молчал и, лишь когда они дошли до последнего поворота, сказал, словно через силу: - Вы были правы, Леггилименция лечит. Пожалуй, именно это — мой дар, а какой у вас? Если честно, я завидовала Принцу-Полукровке… то, как он чувствует зелья, видит структуру заклятий. А я так не умею. С того самого путешествия в чужую память — или его память? С того самого дня Снейп не мог причинить мисс Грейнджер боль. Словно почувствовал, насколько хрупкое и тонкое чувство доверия возникло между ними. И сейчас он, возможно впервые, говорил не те слова, что полагались его маске всеми нелюбимого учителя, а которые шли прямо от сердца. Это оказалось очень просто. И когда картина за мисс Грейнджер закрылась, он понял, что тьма действительно потихоньку выпускает его сердце из своих когтей, словно отведенная тонкой полудетской рукой и древним заклятием. Но невозможно вернуться назад, а шахматные фигуры уже расставлены на доске судьбы. Ладья должна погибнуть, чтобы конь и ферзь поставили шах и мат противнику. Он уже выбрал свою дорогу, а пока должен передать своей… таирни все, что знает. Гермиона спала хорошо, лучше, чем когда-либо. Ее больше не мучили ни чужие сны, ни тяжелые чувства Снейпа, ни беспокойство за Рона. Все должно было наладиться вскоре, она была почти уверена в этом. Месяц пролетел очень быстро, вечерами девушка пропадала у Снейпа. Чаще они занимались в классе по ЗОТС, реже в его лаборатории. У нее почти получалось противостоять профессору в дуэлях, она была прекрасным ассистентом, но не Зельеваром. Впрочем, чувство собственной незавершенности не мучило ее, Гермиона увлеченно впитывала новые знания. Но лишь иногда она пыталась найти ответ на вопрос, в чем же ее дар? На ее отсутствие в гостиной почти не обращали внимания: однокурсники уже давно привыкли, что пару месяцев перед экзаменом заучка Грейнджер проводит в библиотеке, Гарри вечера напролет пропадал у Дамблдора, а Рон, кажется, даже был рад ее отсутствию. Но теплым майским воскресеньем, когда все ребята выбрались на улицу, Гарри попросил ее созвать ОД. Они с Дамблдором собирались за Хоркрусом Волдеморта, а Отряд должен был следить за Малфоем и компанией. На всякий случай. Ребята патрулировали коридоры, притворяясь, что прячутся от зноя. Слизеринцы косились на них с подозрением. Ярко светило солнце, желтые блики весело плясали по прогретым стенам. Но воздух словно бы наполнился близким предчувствием беды. Ближе к вечеру Гермиона решила спуститься в подземелья, так как опять почувствовала глухую безнадежную обреченность — чужую обреченность, и столкнулась на лестнице с Луной Лавгуд. Девушка отстраненно ей улыбнулась. И мозгошмыгов почти нет… Значит, профессор не вызывал ее, чтобы отчитать за «небрежное отношение к артефактам». Нет, он ничего не забывает. Здесь что-то другое. Возможно, Снейп просто хотел разобраться в принципе действия шкатулки? Гермионе стало стыдно перед Луной: наверное, стоило поговорить с ней раньше. Ее забрал профессор Снейп… - Это тоже хорошо, не переживай, — мягко улыбнулась Луна. Она только и может навевать легкие сны. Забавно, а я все гадала, почему профессор стал таким… спокойным. Что-то будто сдвинулось в воздухе, удушливый страх словно бы разлился по мрачным коридорам. Луна остановилась, прижала узкую ладонь к груди. Она выглядела необыкновенно испуганной. Гермиона без объяснений схватила ее за руку и побежала в сторону учительской. Практически в дверях они столкнулись с пепельно-бледным профессором Снейпом. За нее. Внезапно понимая все, что случилось с ней, нет, внутри нее, за этот месяц: Северус Снейп стал дорог ей, не как Тано, но как Мельдо. И в этом не стоило винить ни старинные клятвы, ни книги, ни призрачные города. Просто он подходил ей так, как не подходил никто другой. Мрачный, одинокий, гордый до безумия… Еще один обреченный взгляд, в последний раз. Профессор медленно оттолкнул ее от себя и побежал вниз по лестнице, лишь полы черной мантии развевались за его спиной. Луна сидела на корточках рядом с креслом, в котором сидел профессор Флитвик. Взгляд Гермионы упал на шкатулку с янтарной крышкой. Снейп никогда бы не бросил ее просто так, значит, случилось что-то действительно серьезное. Повинуясь внезапному порыву, девушка схватила шкатулку, затолкала ее в карман мантии и опрометью бросилась за профессором. Вслед ей смотрела Луна Лавгуд, в ее серебристых глазах не было и тени удивления. Лестницы, коридоры, снова лестницы. Восточная часть замка была самой извилистой, но девушка знала короткие пути. Она бежала к Астрономичекой Башне. Сердце стучало где-то в горле, она не могла отдышаться, во рту был навязчивый привкус крови. В голове стучало одно: «Беда, беда…» На одном из пролетов она наткнулась на тело человека. Он лежал лицом вниз, ярко-красная кровь зловеще переливалась в свете факелов. Времени помогать ему не было, Гермиона перепрыгнула через тело и помчалась вверх. Девушка с разбегу налетела на прозрачную преграду, больно ударившись лбом. Она слышала голоса практически за поворотом, но не могла разобрать, о чем говорят. Вдруг резкий женский визг разорвал воздух. Сзади подбежали Рон, Симус и Тонкс. Что нам делать? Если мы не можем пройти сквозь эту фигню, нужно ее разрушить. Еще раз, Бомбарда!
озвучка фф от Ри cappuccinarium
На самом деле их бесконечное количество. Ага, добро пожаловать в мультивселенную Final Fantasy 7. Сефирот объясняет, что «когда границы судьбы нарушаются, рождаются новые миры». И поэтому, когда Клауд и его группа победили Предвестника Шепота в финале Римейка, они создали реальность, в которой Зак выживает. Но Rebirth демонстрирует, что даже самые незначительные решения могут создавать новые миры.
Ближе к концу сюжетной линии Заку предстоит сделать выбор: спасет ли он Биггса, Клауда или Аэрис? Его выбор создает три ветвящиеся реальности. Каждая уникальная вселенная идентифицируется своей версией Стэмпа, талисмана собаки, который появляется повсюду. В основной реальности Стэмп — гончая в шлеме.
Во второй реальности, созданной в конце Remake, в которой происходит большая часть истории Зака, Стэмп — бордер-терьер в кепке. Версия Зака, который идет спасать Биггса, создает мир, в котором Стэмп — бульдог в шляпе-ведре, а версия, которая выбирает Аэрис, воплощает реальность, где Стэмп — корги с ошейником. Следуйте за собаками, и вы узнаете, в какой реальности вы находитесь. Хотя эти разные реальности являются сценами для разных историй, «Возрождение» предполагает, что у каждого есть судьба, от которой трудно убежать.
В реальности, где Зак решает спасти Клауда и Биггса, обе его версии преследуются отрядами солдат Шинра, что повторяет то, как он умер в основной реальности. Мы видим это и в альтернативной версии Аэрис, где подразумевается, что Сефирот всегда будет ее выслеживать. Это, наряду с возвращением Шепотов вершителей судьбы, которых мы встретили в Final Fantasy 7 Remake , позволяет предположить, что группа не полностью разрушила концепцию судьбы в Remake и что все еще существует канонический путь, которого можно придерживаться. Возвращение домой Так что же делать с этими множественными реальностями?
Что ж, неудивительно, что Сефирот хочет все испортить. В оригинальной Final Fantasy 7 план Сефирота заключался в том, чтобы вызвать столкновение метеора с планетой. Удар вызвал бы утечку духовной энергии мира, известной как Лайфстрим, которую Сефирот мог бы затем поглотить, чтобы подпитывать свое восхождение к божественности. Версия Сефирота из Rebirth планирует нечто подобное, но его цель теперь больше, чем просто стать богом.
Он хочет править бесконечностью — претендовать на всю мультивселенную. Для этого он планирует то, что он называет «возвращением домой», объединение многих реальностей мультивселенной. Сефирот объясняет, что все миры обречены на исчезновение. Мы видим это в нескольких случаях, когда небеса некоторых реальностей разрываются на части.
We are also working on other ways to help reduce spam, including a small change to the default comment settings on the work posting form that will be rolled out soon. This service is being offered both for reader convenience as well as a workaround for issues fans experience, such as the inability to add links to Instagram posts, missing news posts due to algorithm shenanigans or busy days, or not using the social media sites we post to or any social media at all.
Или помнит? В воскресенье утром она почти выбегает из больничного крыла и сталкивается с профессором Снейпом. Вздрагивает и пятится назад, упираясь в стену, почти вжимаясь в каменную кладку.
Профессор жестко ухмыляется, но проходит мимо. Без единого замечания. И это пугает гораздо сильнее. Опять уже успевший надоесть рунический камень. Четкие, ровные линии спорят с танцующими знаками.
И содержание рассказывает словно о разных людях: о могучем вожде и защитнике своего народа и об учителе, мудреце, что принес людям знания. Научил их… магии? Здесь говорилось о лекарях, способных вылечить тело и душу, о видящих и помнящих, которые рассказывали о том, что было, и том, что будет, о звездочетах и простых пахарях. А отдельные слова были почти непонятны: слушающие землю, говорящие с травами, говорящие с драконами… Гермиона попыталась перевести руны, но они словно рассыпались на части. Становились сухими, бессмысленными фразами.
Для того чтобы говорить так, как неведомый мастер, нужно было мыслить иначе. Но этого Гермиона не умела. Она просто смогла впустить в свою душу кусочек чужой жизни, и та уже начинала разворачиваться, ломая ее. Что-то странное и больное рвалось из груди девушки наружу. Это было страшно.
Будто бы Гермиону опять затягивало в неведомый водоворот. Она отбросила пергамент и достала учебник по Истории Магии. Нужно было отвлечься. Густо-фиолетовые сумерки опустились на зубчатые башни Цитадели. На стене через каждые двадцать шагов стояли часовые.
Она часто поднималась сюда, на открытую всем ветрам площадку. Стояла, глядя с высоты на раскинувшиеся вокруг леса и луга. Выше нее была только Башня, в которой все ночи напролет трепетал живой, теплый огонек. Ему ведь не нужно спать… Если раскинуть руки в стороны и повернуться лицом к ветру, можно представить, что летишь. Ей никогда не снились полеты, даже в детстве.
Но здесь, рядом с Тано, она почти верила в то, что сможет полететь наяву. Иначе, почему так замирает сердце рядом с ним? Почему дрожат руки, когда она готовит целебную мазь для него? Ведь это, горячее и сильное в ее груди — полет. А днем она опять собирает тонкие стебельки, тщательно перетирает их, смешивает.
Добавляет в порошки настойку полыни. Горько-зеленую кровь трав. Может она исцелит эти страшные раны? Тщетно… Каждый вечер девушка смазывает руки Тано, замирая от необыкновенного счастья — она прикасается к его ладоням, вздрагивая от безумной боли, потому что заставляет его страдать. Ах, если бы ее руки смогли превратиться в крылья бабочки, в звездный свет… Снейп просыпается с больной головой и одеревеневшей спиной.
Он не в первый раз засыпает за своим письменным столом, положив голову на скрещенные руки. Перед ним пергамент с вырисованной формулой. Это зелье способно вылечить даже самый сильный ожог за считанные секунды. Оно несомненно пригодится врачам, возможно даже войдет в учебники. Вот только оно не способно спасти Альбуса Дамблдора.
Проблема Грейнджер так же заботит профессора. Он солгал директору и не сказал, что пытался очистить девчонке память — мягко подправить некоторые воспоминания, но потерпел неудачу. Даже хуже, он столкнулся с чем-то непонятным. На какой-то момент у Снейпа возникло впечатление, что память мисс Грейнджер словно исчезла, а остался бездонный черный колодец. Он чуть не упал в эту бездну и еле удержал мисс Грейнджер.
Мужчина запаниковал, кинулся к профессору Дамблдору, но передумал пугать старика — у него и так слишком много проблем. Снейп просто вскользь поинтересовался у директора, сталкивался ли тот с чем-то подобным, и явственно почувствовал его недоумение. Профессор решил присмотреться к девчонке повнимательнее. Похоже, что Гермиона Грейнджер превращалась в личную головную боль Северуса Снейпа. Лаванда торжествующе щебетала за завтраком, беспрестанно обращаясь к Рону.
Все как две недели назад, словно и не было той безобразной ссоры. Рон, впрочем, почти не обращал на эту перемену внимания, сосредоточенно поглощая яичницу. У Гермионы не было аппетита, последнее время ее мучили странно объемные сны. А наяву были те самые ужасные руны, которые ломали ее рассудок. Девушка рассеянно рассматривала Большой Зал, пока не встретилась глазами с Луной Лавгуд.
Та сидела на своем обычном месте, вокруг нее было пустое пространство. Одноклассники сторонились странной девушки. Луна спокойно и задумчиво кивнула Гермионе, сережки-редиски качнулись в ее ушах. Затем она начала неловко выбираться из-за стола, подошла к гриффиндорцам, остановилась рядом с Гермионой, неловко покачиваясь из стороны в сторону. Или мне кажется… - О чем ты, Луна?
Ты плохо спишь, да? Хочешь, я тебе помогу? У меня есть музыкальная шкатулка, очень старая. Я всегда слушаю ее перед сном. Мне помогает… - Спасибо, Луна, но не нужно, я справлюсь сама.
Мне не жалко. Вот и сейчас она говорит мягко, нараспев, полу прикрыв серебристые глаза. И у Гермионы просто не хватает сил отказываться от этой странной, по большему счету абсолютно ненужной помощи. И вот, после урока Гербологии около грядок с юными мандрагорами ее ждет Когтевранка с большой коробкой из-под обуви в руках. Она рассеянно ковыряет носком туфли влажную рыхлую землю и что-то шепчет себе под нос.
У меня пропала тетрадь по Астрономии, а подготовиться нужно обязательно. Профессор Синистра очень строгая… - Хочешь, я тебе помогу? Она не понимает Луну и вряд ли сможет подружиться со столь нелогичным человеком, но только когтевранка проявила к ней участие. Постаралась помочь, пусть таким странным образом. И Гермиона благодарна ей за это.
Как и ты. В дверях теплицы останавливается и машет рукой. Гермионе очень интересно посмотреть на эту загадочную музыкальную шкатулку хотя бы одним глазком. Она откидывает трясущимися руками картонную крышку и еле удерживается от восхищенного вздоха. Действительно, красивая вещь!
Неизвестный мастер украсил янтарную крышку изящной резьбой. Сад, сплетающиеся ветви цветущих яблонь, а в глубине очертания домика. И как будто бы горит свеча в окне. Руки сами тянутся к теплому камню, но Гермиона одергивает себя, закрывает коробку и выходит на улицу. Она спешит в Большой Зал, на обед.
Там ее ждут Гарри и Рон, наверняка они уже волнуются, ведь Гермиона никогда не задерживалась так сильно. Хогвартс пуст, ведь все сейчас в Большом Зале. Даже Филч и миссис Норрис. Забавно, мальчишки почему-то уверены, что самое безопасное время для всяческих проделок — ночь. А на деле, именно этот сонный полдень идеально подходит для того, чтобы забраться потихоньку в запретную секцию библиотеки, или позаимствовать пару флаконов из кабинета Слизнорта.
Все расслаблены и спокойны, никто не обратит внимания на отсутствие за обедом одного или даже парочки учеников. Хмыкнув, Гермиона сворачивает в знакомый только ей и еще нескольким студентам проход. Там голые стены и одинокий гобелен на одной из них: темноволосая девушка с чуть раскосыми глазами. В глазах пляшут искорки смеха, глаза завораживают, привлекают к себе внимание. Гермиона тихо шепчет: «Алохомора», и гобелен отодвигается в сторону, открывая ее взгляду простую деревянную дверь.
Уже взявшись за ручку, девушка кидает последний взгляд на гобелен и замечает вытканные черной нитью по золотой кайме знаки. Опять те руны… Она трясет головой, задыхается от внезапного иррационального ужаса. Но все же оставляет полуоткрытой дверь и касается шероховатой ткани кончиками пальцев. В голове словно сами собой возникают слова: Черной нитью в парче золотых легенд… Гермиона села на пол, закрыла голову руками, чтобы не видеть горького пронзительного взгляда вытканной девушки. Не замечать неестественно счастливой улыбки.
Коробка со шкатулкой стояла рядом — когда она успела поставить ее? Через силу ведьма заставила себя оторвать ладони от лица и опять посмотреть на гобелен. Рун не было. Гермиона нервно рассмеялась, встала, хватаясь руками за стену. Ноги словно превратились в желе.
Пожалуй, я сниму с вас за это пятнадцать баллов. Что у вас в коробке? У нее не было сил на споры и сопротивления. Эта вещь волшебная? Откуда она у вас?
Он открыл коробку и уставился на крышку шкатулки. Брезгливо вытащил вещицу и поставил ее на ладонь, открыл. Музыки не было. Прошептал что-то себе под нос. Вроде бы колыбельную, она нужна для того, чтобы снились хорошие сны.
Гермиона подалась вперед, протянула руки к сверкающей даже в полутьме заброшенного коридора вещице. С любопытством заглянула внутрь и еле сдержала восхищенный вздох. Там был маленький город, словно сияющий изнутри. Тонкие стеклянные дома, деревья из странного тепло-коричневого камня, белые мосты. Зеркальные стенки отражали все так, что казалось, что город бесконечен, просто тает в туманной дымке.
Гермиона подняла глаза и увидела зачарованно-изумленное лицо профессора Снейпа, так близко… - Что это? Что вы сделали, там только что ничего не было! Мир вокруг покачнулся, Гермионе показалось, что она стремительно уменьшается и летит куда-то. Вверх или вниз, она затруднялась сказать, вокруг мелькали цветные пятна, девушка не могла вздохнуть или пошевелится. Пальцы профессора словно одеревенели на ее запястье.
Гермиону бросило на влажную, пахнущую теплом и свежестью траву, рядом рухнул Снейп. Тяжелое сукно его мантии закрыло ее с головой. Но он почти мгновенно вскочил на ноги и принял боевую позицию, подслеповато щурясь. Девушка открыла глаза и была оглушена буйством красок. Ярко зеленая трава, такая, какой она бывает только ранней весной, когда ломкие стебельки лишь проклюнулись, чтобы потянутьсянавстречу солнцу.
Красно-коричневая земля, темные шершавые стволы деревьев. Ослепительная белизна цветов вишни, янтарно-желтый деревянный дом в глубине сада. На этом слишком ярком и свежем фоне профессор смотрелся чуждо, как выходец из преисподней. Черно-белый фотографический отпечаток, но не живой человек. Никто не спешил к ним с волшебными палочками наготове, видимо, это все-таки не ловушка.
Снейп неохотно опустил палочку и обратил, наконец, внимание на свою спутницу. Девчонка сидела на земле, ее юбка задралась, обнажив расцарапанные колени, тонкие пальцы неосознанно терзали серебристый стебелек полыни. Он резко шагнул вперед, схватил ее за плечи и поставил на ноги, еле удержавшись от желания хорошенько встряхнуть. Для него хватило беглого взгляда, чтобы понять — она понятия не имеет о том, что вокруг происходит. Более того, мисс Грейнджер, видимо, находилась на грани истерики.
Мисс Грейнджер, это важно! Я уверена, что Луна не хотела причинить никому вред. Она бы меня предупредила… Сэр, это ведь был не портал, правда? Портал действует немного иначе. И как можно отсюда выбраться.
Он снова достал волшебную палочку, взял за руку девушку и попробовал дизаппарировать. Не получилось. С досадой отбросил руку мисс Грейнджер и сосредоточился на заклинании левитации. Опять промах. Ее руки тряслись, лицо побелело, сухие губы еле шевелились.
Действительно, стояла мертвая тишина. Ни пения птиц, ни стрекота кузнечиков. Вообще ни одного живого звука. Снейп наклонился, сорвал полынь, растер ее между пальцами и поднес к своему огромному носу. Не лезьте вперед, хотя я понимаю, что после «подвигов» с Поттером это будет сложно.
Где-то здесь должен быть большой плоский камень, а за рекой лес. Сосны, можжевельник… А на севере — замок… немного нараспев проговорила Гермиона и мечтательно прикрыла глаза. Как там сказала мисс Грейнджер, словно из детства? Нет, она не права, это больше похоже на сон или чужие воспоминания. Легкие, неуловимые, оставшиеся где-то на грани сознания.
Он медленно повернулся к еле виднеющемуся домику и медленно пошел вперед, не таясь. Ему не нужно было поворачиваться назад, чтобы удостоверится в том, что Гермиона следует за ним. Дом был странным, и дело тут было вовсе не в архитектуре. Он опровергал все законы живой природы. Светлое дерево нисколько не потемнело от времени, казалось, оно все еще живет, даже будучи срубленным и распиленным на доски.
Искусная резьба обрамляла окна, вилась по стройным деревянным колоннам, плавно перетекала на перила маленькой лесенки. Дверь гостеприимно открыта, тускло светит на столе маленький светильник, витражные окна бросают цветные блики на светлый пол. Все дышит сонным покоем, отчаянно горьким счастьем. Стоять, замерев в дверях, показалось профессору слишком глупо, тем более девчонка дышала ему в спину, пытаясь заглянуть внутрь. И он решительно переступил порог.
Его тень метнулась по стене, упала на большой деревянный стол, заваленный свитками, книгами, тонкими глиняными дощечками. Профессор подошел поближе и разгладил самый верхний пергамент. Это был чертеж легкой лодки, а сама она была нарисована в углу: узкая, вытянутая вперед, с высоким треугольным парусом и изображением звезды на корме. Следующая бумага — рисунок крыльев, и руны, руны… некоторые отмечены цифрами, словно инструкция. В одной из книг были стихи, во всяком случае, строчки выглядели так, словно были зарифмованы.
Гермиона стояла в двух шагах от Снейпа, полностью погрузившись в книгу: расширенные в изумлении глаза, кудрявые волосы лезут в лицо, плотно сжаты бледные губы. Пальцы судорожно перелистывают страницы. Девушка не сразу обратила внимания, что листы сделаны не из маггловской бумаги, не из привычного пергамента или желтоватого папируса. Нет, это тонкий плотный материал, похожий на шелк. Гермиона присела на краешек резной скамьи, положила книгу на колени и начала читать.
Не тем раздражающим голосом, полным собственного превосходства, которым она обычно отвечала на заданные вопросы, а тихо, немного нараспев. Щурилась, с трудом разбирая строчки, сбивалась, пытаясь правильно донести мысль, иногда переходила на чужой певучий язык. И казалась гораздо более живой, чем в классе. Тихий, больной голос зачитывал вслух короткие истории о Богах, выбравших жизнь смертных. О людях, безупречно чистых, безгрешных… и в этой чистоте невозможных.
Они жили тут, рождались, учились, играли свадьбы. У города было имя: Лаан Гэлломэ, а существа, которые в нем жили, называли себя Эллери Ахэ. В какой-то момент профессор осознал, что начинает любоваться Гермионой, и именно поэтому решил разрушить колдовство момента. Нужно выбираться отсюда, — в сонной прохладе дома его собственный голос показался ему хриплым и резким. Я думаю, что пока мы тут, нужно извлечь как можно больше пользы.
Может, в книгах я найду подсказку… - Сначала нужно разобраться, как мы сюда попали. И что это за место такое, тут ведь нет ни живых существ, ни магии… - Ни времени, — удивленно добавила мисс Грейнджер, показывая на изящные наручные часы: стрелки застыли на полудне. Нужно обойти это место до темноты. Найти более безопасное укрытие. Кто знает, куда делись все животные… - Да неужели вы не чувствуете, — выкрикнула ведьма прямо ему в лицо, — здесь нет зла.
Это очень грустное место, но тут нет чувства опасности. Я ведь могу сделать с вами все что угодно. Тем более что мы с вами прекрасно знаем кто такой Принц-Полукровка. И что, вы не боитесь? Гермиона отступила на шаг, тонкие пальцы изо всех сил сжали столешницу.
Смотрит на Снейпа широко раскрытыми глазами. Лицо — живая маска ужаса. Вскрикнула, прижав ладонь ко рту, сквозь пальцы потекла тоненькая струйка крови. Профессор среагировал мгновенно: почти силой усадил обратно на скамью, аккуратно осмотрел рану на ладони. Затем быстро обыскал стол, нашел маленький серебряный нож для бумаг, тщательно обследовал его.
Разве что не облизал. И это, — она помахала перевязанной рукой у него перед носом, — совершенно не смертельно, однако вы предпочли перестраховаться. И это доказывает то, что… - Что?! Всезнайка снова стала его раздражать своим безапелляционным тоном. Если бы у Гермионы хватило смелости посмотреть на своего учителя, она бы немало удивилась слабому румянцу, окрасившему его щеки.
Он действительно был втайне счастлив и немного смущен. Его оценили, нет, не нынешнего профессора Снейпа, а того несуразного мальчишку. И мужчина в очередной раз представил, что было бы, если бы рядом с ним в школьные годы были такие же верные друзья, как и у Гарри Поттера. Ведь все могло бы сложиться совершенно по-другому. Она встала, подошла к двери и открыла ее, замерла на пороге тонким силуэтом в ярких лучах полуденного солнца.
Снейп прищурился, затем прикрыл глаза рукой — солнечный свет был нестерпимо резким. Все еще полдень, солнце словно застыло на горизонте. Гермиона стояла в дверях. Она не решалась торопить грозного профессора, но и оставаться здесь не было смысла. Книги девушка собрала, а если что-нибудь понадобится, всегда можно будет вернуться.
Что-то словно торопило ее, тянуло вперед. Словно птицу, которой пришло время вить гнездо. В ней проснулась та самая девочка, которая пошла вслед за своими друзьями добывать философский камень, отчаянно-любопытная и немного безрассудная. Они тщательно обследовали город. Поначалу осматривали каждый дом, удивляясь тому, насколько обжитыми они выглядят.
Ни пыли, ни сырости, пару раз маги находили незаконченную вышивку с воткнутой в ткань иголкой, или деревянную дощечку с едва начатой резьбой. Все вещи были даже слегка теплыми, словно их только что отложили в сторону, чтобы вернуться через пару минут. А в доме художника, полном странных туманных картин, они нашли маленький листок обычной бумаги с только что законченной акварелью. Рисунок был влажным. Но через пару часов, или вечность, они устали.
Не от ходьбы, а лишь от однообразности окружающего пейзажа, и поэтому решили ограничиться лишь беглым осмотром.
К сожалению, ракурс был неудачным, и ее спутника почти везде скрывала пальма, стоявшая у входа в ресторан. Колдографу удалось запечатлеть лишь руку, которая то и дело поднимала бокал с вином. На безымянном пальце отчетливо виднелся крупный перстень со свернувшейся змеей в центре. Резко отложив журнал, Роза уставилась перед собой. Такого просто не могло быть.
Нет, серьезно? Малфой, отвязывая письмо от раненого филина, нервно дернулся, когда Роза подбежала к нему и с размаху шлепнула журналом об стол. Сложно было сказать, кто казался более напуганным: филин, который чудом избежал еще одной травмы, или Малфой, который выглядел так, словно перед его носом только что взорвался Фантастический Фейерверк Джорджа Уизли. Малфой выругался и сунул оцепеневшего от криков филина дрожащему эльфу. Ее голос наконец перешел с крика на почти нормальный тон. Однако внутри бурлило столько чувств, что она не знала, на каком остановиться.
Подумать только, ее мама встречается с этим… этим… Роза перехватила взгляд Малфоя, красноречиво говоривший об огромном желании убивать. Это не ваша мама начала встречаться с самым ужасным человеком в мире. Малфой сжал челюсти. Но Розе было абсолютно все равно, оскорбила она его или нет. Сложно держать себя в руках, когда на голову сваливаются новости подобной степени ужасности. Вот значит как.
Она нахмурилась и потянулась за журналом, но профессор ее опередил. И я имею на эти фото больше прав, чем вы. Роза почувствовала, как ее голос начинает предательски дрожать. Она как никогда была зла на профессора. За то, что он вечно придирался по всяким пустякам. За то, что наказывал всех, кроме студентов своего факультета.
За то, что всегда имел такой самодовольный вид. И за то, что мама — вспоминая ее последнее письмо, Роза теперь отчетливо это понимала, — была счастлива именно с ним. Последнее вообще убивало. Малфой даже не сопротивлялся, когда она хмуро отобрала у него журнал и, подхватив свою сумку, направилась к выходу. Собственно, как и в любом другом возрасте.
Фф "История повторится вновь" часть 7
Фанфик История повторяется. по фандому Гарри Поттер получил более 60 положительных оценок. История повторяется Отказ от авторских прав: "Copyright Disclaimer und. Одна и та же история повторяется на истории из других источников. 370dbcfde1ea1f282d9ed3f6bc282948cad2d99ff92767c5bcb4cba67ea06ccd. Скачать книгу "История повторяется" бесплатно в fb2.
повторяется 37-й год
Главная» Новости» Фф с первым апреля. Смотрите вместе с друзьями видео История повторяется. Кристина окончательно распрощалась с Антоном, который пытается жить в своё удовольствием и открывает паб. Однако неожиданно в его жизни появляется взрослая дочь, о которой он раньше не знал, из-за чего любителю алкоголя и тусовок предстоит полностью изменить свой. Владелец сайта предпочёл скрыть описание страницы.
Похожая манга
- Содержание
- Настанет этот день.... история повторяется....
- Похожая манга
- повторяется 37-й год
- Лучшие комментарии
- Обзор Final Fantasy VII Rebirth
# Заголовок 1
Мы подробно рассмотрим содержание истории FF7: Rebirth здесь, так что вы можете ожидать здесь массу спойлеров, если вы еще не прошли игру. Глава получилась короткой, но она вносит вклад в историю фф. Прекрасный фф спасибо автору за работу и вам за озвучку. Спойлеры по Final Fantasy 7 Remake, концовка ремейка FF VII от Square Enix и другие интересные факты, выясненные при прохождении JRPG. Название: История повторится Автор: Омела_Esterat Жанр: драма/романс Отказ: герои мира Гарри Поттера принадлежат.
Однажды и навсегда. Сказка. (ВСЕ главы)
В конце концов, история повторяется. 370dbcfde1ea1f282d9ed3f6bc282948cad2d99ff92767c5bcb4cba67ea06ccd. Фанфик История повторяется. по фандому Гарри Поттер получил более 60 положительных оценок.
Одна механика возрождения FF7 не объяснена полностью, пока не станет слишком поздно
| Final Fantasy VII Rebirth - Wikipedia | В конце концов, история повторяется. |
| История повторяется дважды… | An Archive of Our Own, a project of the Organization for Transformative Works. |
| Final Fantasy IV: The After Years | Final Fantasy Wiki | Fandom | Единственный же смысл просторных, бесспорно красивых регионов FF VII Rebirth — в затягивании времени, поскольку основное повествование затрагивает хорошо если процентов 10 от каждой локации. |
| Geko 6800 ED-AA/HHBA Handbücher | Мы подробно рассмотрим содержание истории FF7: Rebirth здесь, так что вы можете ожидать здесь массу спойлеров, если вы еще не прошли игру. |
Ff istoriya povtoritsya vnov chast 5
| Привет от SquareSoft: Обзор Final Fantasy VII Rebirth | GameMAG | 1 том, 71 глава. Главный герой Ма Джин-сон готовится к прохождению игрового квеста [Вторжение короля демонов]. Он был преданным товарищем своей экспедиции, но в одно мгновение его бросили. Но тут появляется незнакомый. |
| Final Fantasy 16 Theory: Клайв умрет в конце игры | О сервисе Прессе Авторские права Связаться с нами Авторам Рекламодателям Разработчикам. |
Вопрос к концовке. Спойлеры!
| Final Fantasy VII Remake — Википедия | В мире FF7 лайфстрим это "поток жизни", но если точнее, то поток энергии всего, что происходило, происходит и однажды произойдет с планетой. |
| Final Fantasy Forever :: Фанфикшн :: Final Fantasy Tactics :: | Final Fantasy VII Rebirth – далеко не самостоятельная игра, а сюжетное продолжение FF7 Remake. |
| Одна механика возрождения FF7 не объяснена полностью, пока не станет слишком поздно | Для Final Fantasy VII Remake на PlayStation 4 тема на доске объявлений GameFAQs озаглавлена "История повторяется, в этой игре снова FFXV". |
| Я вернулся знахарем FFF-класса | Главная» Новости» Фф с первым апреля. |