Роман о Робинзоне Крузо экранизировали в разных странах около 30 раз! «Робинзон Крузо» — роман, вдохновивший не одно поколение юных читателей. Написанная Даниэлем Дефо история повествует о молодом человеке, который безумно жаждал путешествий и приключений. В книге, правда, Робинзона «оставили на берегу делать чёрную работу» – но это может быть стыдливым прикрытием вопросов гомосексуального насилия, которому нередко подвергались в плену.
Гениальный пиар через века: Робинзон Крузо как идеальный господин мира
Явившись в свет, Робинзон пережил ту же судьбу, которую до него испытал Дон-Кихот, а после него Гулливер, члены Пикквикского клуба и Шерлок Холмс: читатели требовали второго тома! Отвечая на читательский спрос, Дефо и Вильям Тейлор ждать себя не заставили. Тиражируя одно за другим «издания» первой книги о Робинзоне, Тейлор четыре месяца спустя публикует «Дальнейшие приключения Робинзона Крузо». Однако уже не с той доверчивостью, как в первый раз, последовали читатели за «моряком из Йорка» в дальние края. И все-таки и «Дальнейших приключений» оказалось мало, читатели по-прежнему требовали: «Дальше! Успеха эта книга вовсе не имела. Но первая часть — «Жизнь и необычайные приключения Робинзона Крузо», то есть всем известный «Робинзон», в самом деле недаром вышла в свет под издательской вывеской Корабля: ветер удачи дул в паруса, и книга Дефо двинулась дальше, в другие края и сквозь века. Алексеев показал: Дефо использовал в «русском» эпизоде «Приключений Робинзона» английские книги, а также дневники русских послов в Китае, переведенные в свое время на английский.
Источник: Д. Общество несовершенно. Оно тонет в проблемах и противоречиях: от безработицы и дискриминации до кризиса общечеловеческих идей. Решения этих проблем мы называем социальными инновациями. Однако, сегодня не существует технологии, которая бы генерировала эти решения не стихийно, а под задачу. Исторические примеры и современные кейсы. Чтобы узнать подробности, напишите руководителю проекта Сергею Резникову: ВКонтакте или на e-mail: z.
Авторы скрупулёзно изучают книги, статьи, видео, интервью и делятся полезными материалами, формируя коллективную Базу знаний. Пример — это фактурная единица информации: небанальное воспроизводимое преобразование, которое используется в исследовании. Увы, найти его непросто.
Автор более 500 книг и статей, в свое время участвовал в восстании против короля, владел кирпичным заводом, вел торговлю в Испании и Франции, выучил шесть языков и даже был секретным агентом правительства. Однако не памфлеты и политические статьи прославили имя Даниеля Дефо, а написанный на склоне лет, в шестьдесят, приключенческий роман «Робинзон Крузо» — первый реалистический роман английской литературы.
Тогда капитан скомандовал отдать запасной якорь. Таким образом, мы держались на двух якорях против ветра, вытравив канаты до конца. Тем временем разыгрался жесточайший шторм. Растерянность и страх были теперь даже на лицах матросов. Я несколько раз слышал, как сам капитан, проходя мимо меня из своей каюты, бормотал вполголоса: «Господи, смилуйся над нами, иначе мы погибли, всем нам конец», — что не мешало ему, однако, зорко наблюдать за работами по спасению корабля. Первые минуты переполоха оглушили меня: я неподвижно лежал в своей каюте рядом со штурвалом и даже не знаю хорошенько, что я чувствовал. Мне было трудно вернуть прежнее покаянное настроение после того, как я сам его презрел и ожесточил свою душу: мне казалось, что смертный ужас раз и навсегда миновал и что эта буря пройдёт бесследно, как и первая. Но повторяю, когда сам капитан, проходя мимо, обмолвился о грозящей нам гибели, я неимоверно испугался. Я выбежал из каюты на палубу; никогда в жизни не приходилось мне видеть такой зловещей картины: на море вздымались валы вышиной с гору, и такая гора опрокидывалась на нас каждые три-четыре минуты. Когда, собравшись с духом, я огляделся вокруг, то увидел тяжкие бедствия. На двух тяжело нагруженных судах, стоявших неподалёку от нас на якоре, были обрублены все мачты. Кто-то из наших матросов крикнул, что корабль, стоявший в полумиле от нас впереди, пошёл ко дну. Ещё два судна сорвало с якорей и унесло в открытое море на произвол судьбы, ибо ни на том, ни на другом не оставалось ни одной мачты. Мелкие суда держались лучше других — им было легче маневрировать; но два или три из них тоже унесло в море, и они промчались борт о борт мимо нас, убрав все паруса, кроме одного кормового кливера. В конце дня штурман и боцман стали упрашивать капитана позволить им срубить фок-мачту. Капитан долго упирался, но боцман принялся доказывать, что, если фок-мачту оставить, судно непременно затонет, и он согласился, а когда снесли фок-мачту, грот-мачта начала так шататься и так сильно раскачивать судно, что пришлось снести и её и таким образом освободить палубу. Судите сами, что должен был испытывать всё это время я — юнец и новичок, незадолго перед тем испугавшийся небольшого волнения. Но если после стольких лет память меня не обманывает, не смерть была мне страшна тогда; во сто крат сильнее ужасала меня мысль о том, что я изменил своему решению прийти с повинной к отцу и вернулся к прежним химерическим стремлениям, и мысли эти, усугублённые ужасом перед бурей, приводили меня в состояние, которого не передать никакими словами. Но самое худшее было ещё впереди. Буря продолжала свирепствовать с такой силой, что, по признанию самих моряков, им никогда не случалось видеть подобной. Судно у нас было крепкое, но от тяжёлого груза глубоко сидело в воде, и его так качало, что на палубе поминутно слышалось: «Кренит! Дело — табак! Однако буря бушевала всё яростнее, и я увидел — а это не часто увидишь, — как капитан, боцман и ещё несколько человек, более разумных, чем остальные, молились, ожидая, что корабль вот-вот пойдёт ко дну. В довершение ко всему вдруг среди ночи один из матросов, спустившись в трюм поглядеть, всё ли там в порядке, закричал, что судно дало течь; другой посланный донёс, что вода поднялась уже на четыре фута. Тогда раздалась команда: «Все к насосам! Но матросы растолкали меня, заявив, что если до сих пор я был бесполезен, то теперь могу работать, как и всякий другой. Тогда я встал, подошёл к насосу и усердно принялся качать. В это время несколько мелких судов, гружённых углем, будучи не в состоянии выстоять против ветра, снялись с якоря и вышли в море. Когда они проходили мимо, наш капитан приказал подать сигнал бедствия, то есть выстрелить из пушки. Не понимая, что это значит, я пришёл в ужас, вообразив, что судно наше разбилось или случилось нечто другое, не менее страшное, и потрясение было так сильно, что я упал в обморок. Но в такую минуту каждому было впору заботиться лишь о спасении собственной жизни, и никто на меня не обратил внимания и не поинтересовался, что приключилось со мной. Другой матрос, оттолкнув меня ногой, стал к насосу на моё место в полной уверенности, что я уже мёртв; прошло немало времени, пока я очнулся. Работа шла полным ходом, но вода в трюме поднималась всё выше. Было очевидно, что корабль затонет, и хотя буря начинала понемногу стихать, однако нечего было и надеяться, что он сможет продержаться на воде, покуда мы войдём в гавань, и капитан продолжал палить из пушек, взывая о помощи. Наконец одно лёгкое судёнышко, стоявшее впереди нас, отважилось спустить шлюпку, чтобы подать нам помощь. Подвергаясь немалой опасности, шлюпка приблизилась к нам, но ни мы не могли добраться до неё, ни шлюпка не могла причалить к нашему кораблю, хотя люди гребли изо всех сил, рискуя своей жизнью ради спасения нашей. Наконец наши матросы бросили им с кормы канат с буйком, вытравив его на большую длину. После долгих и тщетных усилий гребцам удалось поймать конец каната; мы притянули их под корму и все до одного спустились в шлюпку. О том, чтобы добраться до их судна, нечего было и думать; поэтому мы единодушно решили грести по ветру, стараясь только держать по возможности к берегу. Наш капитан пообещал чужим матросам, что в случае, если лодка разобьётся о берег, он заплатит за неё хозяину. И вот, частью на веслах, частью подгоняемые ветром, мы направились к северу в сторону Уинтертон-Несса, постепенно приближаясь к земле. Не прошло и четверти часа с той минуты, когда мы отчалили от корабля, как он стал погружаться на наших глазах. И тут-то впервые я понял, что значит «дело — табак». Должен, однако, сознаться, что, услышав крики матросов: «Корабль тонет! Но мы двигались очень медленно и добрались до земли, только пройдя уинтертонский маяк, там, где между Уинтертоном и Кромером береговая линия изгибается к западу и где поэтому её выступы немного умеряли силу ветра. Здесь мы пристали и, с великим трудом, но всё-таки благополучно выбравшись на сушу, пошли пешком в Ярмут, где нас, как потерпевших крушение, встретили с большим участием: городской магистрат отвёл нам хорошие помещения, а местные купцы и судохозяева снабдили нас деньгами в достаточном количестве, чтобы добраться по нашему выбору либо до Лондона, либо до Гулля. Почему мне не пришло тогда в голову вернуться в Гулль, в родительский дом! Как бы я был счастлив! Наверно, отец, как в евангельской притче, заколол бы для меня откормленного тельца; но он узнал о моём спасении лишь много времени спустя после того, как до него дошла весть, что судно, на котором я вышел из Гулля, погибло на Ярмутском рейде. Но моя злая судьба толкала меня всё на тот же гибельный путь с упорством, которому невозможно было противиться; и хотя в моей душе неоднократно раздавался трезвый голос рассудка, звавший меня вернуться домой, у меня не хватило для этого сил. Не знаю, как это назвать, и не стану настаивать, что какое-то тайное веление всесильного рока побуждает нас быть орудием собственной своей гибели, даже когда мы видим её перед собой и бросаемся к ней навстречу с открытыми глазами, но несомненно, что только моя злосчастная судьба, которой я был не в силах избежать, заставила меня пойти наперекор трезвым доводам и внушениям лучшей части моего существа и пренебречь двумя столь наглядными уроками, которые я получил при первой же попытке вступить на новый путь. Сын нашего судохозяина, мой приятель, помогший мне укрепиться в пагубном решении, присмирел теперь больше меня; в первый раз, как он заговорил со мной в Ярмуте что случилось только через два или три дня, так как в этом городе мы все жили порознь , я заметил, что тон его изменился. С унылым видом он покачал головой и спросил, как я себя чувствую. Объяснив своему отцу, кто я такой, он рассказал, что я предпринял эту поездку в виде опыта, в будущем же намереваюсь объездить весь свет. Тогда его отец, обратившись ко мне, произнес серьёзно и озабоченно: — Молодой человек! Вам больше никогда не следует пускаться в море: случившееся с нами вы должны принять за явное и несомненное знамение, что вам не суждено быть мореплавателем. Но вы-то ведь отправились в плавание ради пробы. Так вот небеса и дали вам отведать то, что вы должны ожидать, если будете упорствовать в своём решении. Быть может, и крушение случилось из-за вас, как корабль фарсийский потерпел крушение из-за Ионы… Прошу вас, — прибавил он, — объясните мне толком, кто вы такой и что побудило вас предпринять это плавание? Тогда я рассказал ему кое-что о себе. Как только я кончил, он неожиданно разразился гневом. Никогда в жизни, даже за тысячу фунтов, не соглашусь я плыть на одном судне с тобой! Конечно, всё это было сказано в сердцах, человеком, и без того уже огорчённым своей потерей, и в пылу гнева он зашёл дальше, чем следовало. Однако потом он говорил со мной спокойно и весьма серьёзно убеждал меня не искушать на свою погибель провидение и воротиться к отцу, ибо во всём случившемся я должен видеть перст Божий. Вскоре после того мы расстались; мне нечего было возразить ему, и больше я его не видел. Куда он уехал из Ярмута, не знаю; у меня же было немного денег, и я отправился в Лондон по суше. И в Лондоне, и по пути туда мне не раз приходилось выдерживать борьбу с собой относительно того, какой род жизни мне избрать и воротиться ли домой или снова отправиться в плавание. Что касается возвращения в родительский дом, то стыд заглушал самые веские доводы моего разума: мне представлялось, как надо мной будут смеяться соседи и как мне будет стыдно взглянуть не только на отца и на мать, но и на всех наших знакомых. С тех пор я часто замечал, сколь нелогична и непоследовательна человеческая природа, особенно в молодости: отвергая соображения, которыми следовало бы руководствоваться в подобных случаях, люди не стыдятся греха, а стыдятся раскаяния, не стыдятся поступков, за которые их по справедливости должно назвать безумцами, а стыдятся образумиться и жить почтенной и разумной жизнью. Довольно долго я пребывал в нерешительности, не зная, что предпринять и какой избрать жизненный путь. Я не мог побороть нежелание вернуться домой, а тем временем воспоминание о перенесённых бедствиях мало-помалу изглаживалось из моей памяти; вместе с ним ослабевал и без того слабый голос рассудка, побуждавший меня вернуться к отцу, и кончилось тем, что я отбросил мысли о возвращении и стал мечтать о новом путешествии. Та самая злая сила, которая побудила меня бежать из родительского дома, которая вовлекла меня в нелепую и необдуманную затею составить себе состояние, рыская по свету, и так крепко вбила мне в голову эти бредни, что я остался глух ко всем добрым советам, к увещаниям и даже к запрету отца, та самая сила, говорю я, какого бы ни была она рода, толкнула меня на несчастнейшее предприятие, какое только можно вообразить: я сел на корабль, отправлявшийся к берегам Африки, или, как попросту выражаются наши моряки, «в рейс в Гвинею». Большим моим несчастьем было то, что, пускаясь в эти приключения, я не нанимался простым матросом: вероятно, мне пришлось бы работать немного больше обычного, зато я научился бы обязанностям и работе моряка и со временем мог бы сделаться штурманом или если не капитаном, то его помощником. Но уж такова была моя судьба — из всех возможных путей я всегда выбирал самый худший. Так и тут: в кошельке у меня водились деньги, на мне было приличное платье, и я обычно являлся на судно в обличье джентльмена, поэтому ничего там не делал и ничему не научился. В Лондоне мне посчастливилось сразу же попасть в хорошую компанию, что не часто случается с такими распущенными, сбившимися с пути юнцами, каким я был тогда, ибо дьявол не дремлет и немедленно расставляет им какую-нибудь ловушку. Но не так было со мной. Я познакомился с одним капитаном, который незадолго перед тем ходил к берегам Гвинеи, и, так как этот рейс был для него очень удачен, он решил ещё раз отправиться туда. Ему полюбилось моё общество — в то время я мог быть приятным собеседником, — и, узнав, что я мечтаю повидать свет, предложил мне ехать с ним, сказав, что мне это ничего не будет стоить, что я буду его сотрапезником и другом. Если же у меня есть возможность взять с собою в Гвинею товары, то мне, может быть, повезёт и я получу целиком всю вырученную от торговли прибыль. Я принял предложение; завязав самые дружеские отношения с этим капитаном, человеком честным и прямодушным, я отправился с ним в путь, захватив с собой небольшой груз, на котором благодаря полной бескорыстности моего друга-капитана сделал весьма выгодный оборот; по его указаниям я закупил на сорок фунтов стерлингов различных побрякушек и безделок. Эти сорок фунтов я собрал с помощью моих родственников, с которыми был в переписке и которые, как я полагаю, убедили моего отца или, вернее, мать помочь мне хоть небольшой суммой в этом первом моём предприятии. Это путешествие было, можно сказать, единственным удачным из всех моих похождений, чем я обязан бескорыстию и чёткости моего друга-капитана, под руководством которого я, кроме того, приобрёл изрядные сведения в математике и навигации, научился вести корабельный журнал, делать наблюдения и вообще узнал много такого, что необходимо знать моряку. Ему доставляло удовольствие заниматься со мной, а мне — учиться. Одним словом, в этом путешествии я сделался моряком и купцом: я выручил за свой товар пять фунтов девять унций золотого песку, за который по возвращении в Лондон получил без малого триста фунтов стерлингов. Эта удача преисполнила меня честолюбивыми мечтами, впоследствии довершившими мою гибель. Но даже и в этом путешествии мне пришлось претерпеть немало невзгод, и, главное, я всё время прохворал, схватив сильнейшую тропическую лихорадку вследствие чересчур жаркого климата, ибо побережье, где мы больше всего торговали, лежит между пятнадцатым градусом северной широты и экватором. Итак, я сделался купцом и вёл торговлю с Гвинеей. На моё несчастье, мой друг-капитан вскоре по прибытии на родину умер, и я решил снова съездить в Гвинею самостоятельно. Я отплыл из Англии на том же самом корабле, командование которым перешло теперь к помощнику умершего капитана.
Родился в Ларго Шотландия. Родился в Йорке Англия. После пленения пиратами сам стал пиратом. После пленения пиратами был продан в рабство, бежал через несколько лет. Отправился в плавание боцманом за золотом. Отправился в плавание совладельцем судна за невольниками. На остров попал по своей воле из-за вражды с капитаном корабля. На остров попал после кораблекрушения. Прожил на острове 4,5 года. Прожил на острове 28 лет. Был спасен случайно зашедшим кораблем. Был спасен кораблем, захваченным пиратами помог капитану вновь овладеть своим кораблем. Через несколько лет вновь поступил на службу и погиб. Стал богатым человеком, принял решение остаться жить в Англии. Слайд 9 Прославленный роман «Жизнь, необыкновенные и удивительные приключения Робинзона Крузо» был написан Дефо на 58-м году жизни и увидел свет 25 апреля 1719 года. Книгу раскупили мгновенно, и понадобились новые издания. В течение одного только 1719 года роман издавался четыре раза. Писатель многое изменил в истории Селькирка , но выдумка оказалась убедительнее правды. Реальная история о человеке, прожившем несколько лет в изоляции на диком острове, показала неисчерпаемые возможности человека.
Робинзону Крузо 300 лет
Путешественник предлагает князю помощь в побеге, но тот отказывается, признавая тщетность попытки. Карта Робинзона Роман завершается кратким описанием путешествия Робинзона из Тобольска в Архангельск. Один из абзацев автор почти целиком заполняет наименованием рек и населённых пунктов, некоторые их них вызывают недоумение у читателей и исследователей. Наряду с Соликамском и Тюменью Робинзон упоминает реку Киршу и «большой русский город Озомы», о которых неизвестно историкам и географам. Однако обилие туманных топонимов не помешало члену Русского географического общества Павлу Митюшёву взяться за восстановление карты передвижений Робинзона Круза по территории России. По словам Митюшёва, в отличие от своего самого знаменитого героя, Дефо путешественником не был и далее Испании не выезжал. А это значит, что маршрут для Робинзона от Соликамска до Архангельска он прокладывал по картам — тем, какие мог иметь в своём распоряжении. Искажения в написании населённых пунктов были сделаны при переписывании составителей карт. Он выехал из Соликамска, проехал южнее Kirsa по карте Делиля , у посёлка Voysema вышел к реке Вычегда и отплыл в Архангельск на барже из посёлка Larenscoi в районе нынешней пристани Урдома », — указывает Павел Митюшов.
Мы склонны относить эти два топонима к разряду вымышленных». По пути Робинзона Крузо Впрочем, иной живой вымысел ценнее мёртвой буквоедской правды. Обсуждение маршрута Робинзона Крузо — популярная тема на интернет-форумах, объединяющих любителей путешествий по нехоженым тропам. Но, согласитесь, в ней что-то есть», — написал модератор одной из подобных дискуссий. Впрочем, найти Робинзона в России гораздо проще, чем жюльверновского капитана Гранта. Потому что он лет 15 как вернулся, и не в единственном числе.
Высадившийся на следующий день на берег врач Томас Доувер обнаружил Селькирка. Тот был очень рад, что его избавили от одиночества, но разговаривал уже с трудом. Александр снабдил британских моряков свежей пищей, чем спас их от цинги. Когда Селькирк, отправившись вместе с Доувером к кораблю Duke, увидел Дампира, с которым у него изначально были плохие отношения, то отказался подниматься на борт. И только узнав, что командует экспедицией Роджерс, согласился присоединиться к соотечественникам. Дампир, в свою очередь, не стал вспоминать былые ссоры и дал Селькирку самые лучшие рекомендации. Кроме того, Роджерса впечатлили трудолюбие, упорство и физическая сила моряка. Так бывший узник необитаемого острова стал сначала вторым помощником на корабле Duke, а затем и капитаном испанского призового судна. В Британию он вернулся 1 октября 1711 года, став к этому времени штурманом судна Duke. Он намеревался проплыть на парусной лодке от Швеции до... Бывший узник Мас-а-Тьерра быстро стал популярен. Упоминания о нём появились в записях члена экспедиции Эдварда Кука и самого Вудса Роджерса. А затем известный эссеист Ричард Стил опубликовал подробный отчёт о приключениях Селькирка в газете The Englishman. Он стал состоятельным человеком и некоторое время вёл праздную жизнь. Однако вскоре из-за своего воинственного нрава Александр снова попал в переделку. В 1713-м он предстал перед судом за драку и, по некоторым данным, даже оказался в тюрьме. Впоследствии Селькирк женился на трактирщице Фрэнсис Кэндис и в звании лейтенанта поступил на службу в Королевский флот. Будучи помощником штурмана военного судна Weymouth, он участвовал в антипиратском рейде у берегов Западной Африки. Действия британского флота оказались успешными, однако Селькирк из плавания не вернулся.
Оформить подписку Если у вас уже есть подписка, авторизуйтесь. Робинзон Крузо — это даже не книга и не персонаж, а нечто большее: человек-миф, от века к веку он существует, обрастая легендами. Перед нами жизнь сильного человека; пример человеческих возможностей, концентрации духовных и физических сил.
Но, несмотря на "базис" духовного образования, юношу привлекала коммерческая деятельность. Первым местом работы будущего писателя оказалась должность приказчика у торговца чулками. Он действительно был там человеком на своем месте, и, что немаловажно, по торговым делам много ездил в другие страны Европы, что расширило кругозор молодого человека. Окрыленный успехом, Дефо пожелал открыть собственное чулочное дело, но разорился. Впоследствии он начинал еще разные торговые предприятия - с переменным успехом, в старости, к примеру, не вылезал из долгов. По устойчивому преданию, пожилой Дефо мог позволить себе выходить на улицы лишь по воскресеньям, в дни, когда должников не арестовывали. А то, что в преклонные годы он расстался с семьей, скитался по чужим углам, скрываясь от кредиторов, и умер в окружении не семьи, а чужих людей, является печальным фактом. Молодой Дефо. Фото: interesnyefakty. Дефо поддерживал Оранского и партию вигов тогдашних либералов и многие политические памфлеты и труды написал по прямому указанию короля. Таковым было, к примеру, первое его произведение "Опыт о проектах" 1697 года — весьма далекое от художественной литературы, рассуждения о том, как улучшить государственное хозяйство. Впоследствии эта книга пригодилась борцу за американские свободы Бенджамину Франклину. К политическим трудам следует отнести и сатиру "Прирожденный англичанин", написанную в защиту принца Оранского.
Аудиокниги слушать онлайн
Автор решается написать продолжении книги «Дальнейшие приключения Робинзона Крузо», но вторая часть оказалась менее интересной, но это не отменяет того факта, что она пользовалась большим спросом. 1731) – английский писатель и публицист, создатель первого классического приключенческий романа «Робинзон Крузо». Роман «Робинзон Крузо» дал начало классическому английскому роману и породил моду на псевдодокументальную художественную прозу; его нередко называют первым «подлинным» романом на английском языке. Робинзон Крузо — легендарная книга Даниэля Дефо, на которой выросло не одно поколение ребят. Дефо написал "Робинзона Крузо" как конфессиональный, автобиографический роман, глубоко показывающий внутренний мир его главного героя.
Дефо Даниель: Робинзон Крузо
У любимой книги советских школьников юбилей: в этом году исполняется 300 лет со дня публикации знаменитого романа Даниэля Дефо «Робинзон Крузо». «Робинзон Крузо» считается первым английским романом в стиле реализма и основан на документальном событии. Второе вранье серьезнее: Робинзон Крузо написал книгу не сам, он — плод воображения автора, намеренно не упомянувшего себя на обложке книги. Роман о Робинзоне Крузо экранизировали в разных странах около 30 раз! «Робинзон Крузо» — роман Даниэля Дефо, впервые опубликованный в апреле 1719 года, и кратко названный по имени главного героя.
«Создатель „Робинзона“ был шпионом»
Моряк питался рыбой, раками, а также мясом коз, репой и плодами капустной пальмы. Больше всего ему не хватало хлеба и соли. Изношенную со временем одежду пришлось выбросить, и тогда Александр сделал себе накидку из козьих шкур, проделывая дырки для прошивки с помощью гвоздя. Селькирк с котами и козами на острове. Со временем он забыл вкус алкоголя и табака и научился искать радость в природе, наблюдая за птицами, черепахами и прочими созданиями, населявшими Мас-а-Тьерра. Александр жил надеждой увидеть наконец на горизонте английские паруса, однако несколько раз ему приходилось прятаться вглубь острова, когда вместо англичан на берег высаживались испанцы. Участь попасть к ним плен пугала Селькирка даже больше одинокого островного забвения. Наконец, 2 февраля 1709 года он увидел долгожданный английский корабль — «Дюк».
Капитан Вудс Роджерс сделал в своём журнале запись о том, что его команда обнаружила на острове шотландского моряка, прожившего здесь в одиночестве 4 года и 4 месяца. По словам Роджерса, к тому времени наружностью Селькирк напоминал лишь подобие человека — так сильно он оброс. Капитан также отметил, что Александр обладал большой силой, невероятно быстро бегал и практически разучился полноценно говорить по-английски. Тем не менее Селькирк всё же смог поведать экипажу «Дюка» свою удивительную историю. Неизвестно, поверили бы они Александру, если бы не Уильям Дампир, всё тот же капитан, под началом которого когда-то ходил моряк. Дампир был одним из предводителей этой экспедиции и членом экипажа корабля Роджерса — он-то и узнал в заросшем дикаре своего старого подчинённого. Селькирк помогал морякам в ловле коз, варил для них похлёбку и кормил местными овощами и фруктами, за что Роджерс был очень признателен: его команда страдала от цинги.
Александру выдали одежду, его побрили и отмыли.
Но продолжения оказались куда менее популярными, чем первая часть "Робинзона Крузо" на необитаемом острове. Возможно, тогда и был заложен закон литературы, что сиквелы всегда слабее "первоисточника". Кстати, остров, на котором томился Селькирк, в дальнейшем назвали Робинзон Крузо. Меж тем многие ребята, прочитав ее впервые, оказываются разочарованы. Они ждут захватывающих приключений, любовной истории, сказочных поворотов — а получают скрупулезное перечисление припасов да нудное изложение технологий, как Робинзон устраивает себе хижину, койку, светильник… Действие немного оживляется, лишь когда Робинзон встречает племя людоедов и пленяет Пятницу. Меж тем Даниэль Дефо, хотя умел писать увлекательно, здесь, видимо, имел в виду совсем другое: "Робинзон Крузо" — первый в истории человечества роман о выживании и о силе человеческого духа.
Потому он и не теряет актуальности спустя столько лет, а имя его героя стало нарицательным. И не счесть литературных и кинематографических вариаций, созданных на основе знаменитого романа. Но бессмертие к Робинзону пришло много лет спустя кончины литератора. В уже упомянутых плачевных обстоятельствах смерть Даниэля Дефо прошла почти незамеченной для общества. Это произошло 24 апреля 1731 года, писателю было 70 лет. Те газеты, что все же удостоили Дефо некролога, высказались с некоторым сарказмом. Его могила быстро заросла травой.
Лишь век спустя на месте погребения поставили памятник с надписью: "В память автора "Робинзона Крузо".
Шок, ужас и понимание, что надо как-то жить, используя то, что послала судьба. Слава небу, корабль был нагружен для торговли с южными колониальными островами и вез что-то и для жизни. Потом окажется, что люди рядом есть, но с ними довольно опасно иметь дело, и от них приходится еще и защищаться.
Второй роман — «Дальнейшие приключения Робинзона Крузо» — менее известен; в России он не издавался с 1935 по 1992 годы. В нём престарелый Робинзон, посетив свой остров, и потеряв Пятницу, добравшись по торговым делам до берегов Юго-Восточной Азии, был вынужден добираться в Европу через всю Россию. В частности, он в течение 8 месяцев пережидает зиму в Тобольске. Летом того же года Крузо добирается до Архангельска и отплывает в Англию. Существует и третья книга Дефо о Робинзоне Крузо, до сих пор не переведённая на русский язык. Она озаглавлена «Серьёзные размышления Робинзона Крузо» англ.
Выход первого издания романа Даниеля Дефо «Робинзон Крузо»
Он охотится на коз, а потом одомашнивает их, налаживает земледелие, сооружает календарь зарубки на столбе. Через 10 месяцев пребывания на острове у него появляется своя «дача», которую главный герой располагает в шалаше той части острова, где водятся зайцы, лисы, черепахи, растут дыни и виноград. Робинзоном владеет заветная мечта — построить лодку и доплыть до материка, но то, что он соорудил, может позволить ему путешествовать лишь вблизи острова. Однажды главный герой обнаруживает на острове след ноги: два года им владеет ужас быть съеденным дикарями. Робинзон надеется спасти дикаря, который предназначен «на убой», чтобы обрести товарища, помощника или слугу. К концу пребывания на острове в его жизни появляется Пятница, которого он обучает трем словам: «да», «нет», «господин». Вместе они освобождают испанца и отца Пятницы, пленников дикарей. Вскоре после этого на остров прибывает команда английского корабля, которая взяла в плен своего капитана, его помощника и пассажира судна. Робинзон освобождает пленников.
Капитан доставляет его в Англию. В июне 1686 года Робинзон возвращается из своего путешествия. Его родители давно умерли. Ему возвращают все доходы от бразильской плантации. Он берет на попечение двух племянников, женится в 61 год , у него рождаются два сына и дочь. Причины успеха книги Первое, что способствовало успеху романа - это высокое мастерство того, кто написал «Робинзона Крузо». Даниэлем Дефо была проведена колоссальная работа по изучению географических источников. Это помогло ему детально описать особенности флоры и фауны необитаемого острова.
Одержимость автора своей работой, творческий подъем, который он испытывал, - все это сделало его произведение необыкновенно достоверным, читатель искренне поверил в замысел Дефо. Вторая причина успеха — это, безусловно, увлекательность сюжета. Это приключенческий роман авантюрного характера. Автор произведения «Робинзон Крузо», герои которого нам всем известны, сделал главным персонажем обычного заурядного человека, отличавшегося, правда, смелостью и энергичностью. Динамика развития личности главного героя Несложно представить, что поначалу, попав на остров, Робинзон чувствовал глубочайшее отчаяние. Он — лишь слабый человек, оставшийся наедине с морем. Робинзон Крузо оторван от того, к чему привык. Цивилизация делает нас слабыми.
Однако позднее он осознает, насколько ему повезло, ведь он остался в живых. Осознав свое положение, главный герой начинает обустраиваться на острове. За двадцать восемь лет жизни на необитаемом острове Робинзон научился многому, что помогло ему выжить.
Оформите подписку Плюс — вы сможете не только послушать эту аудиокнигу, но и скачать ее. Также вы получите дополнительные возможности в сервисах Яндекса.
Оформить подписку Если у вас уже есть подписка, авторизуйтесь.
Дефо избегал упоминания о настоящих разведывательных операциях и опасался даже намекать о каких—то деталях этих операций. Почему Дефо не придумал на основе реальных фактов детектив, перенеся воображаемых героев в воображаемую обстановку? Возможно, писатель как профессионал разведки не мог описывать подробности шпионажа, а как автор — не мог и не хотел придумывать фантастические истории, предпочитая реализм. У Дефо было врожденное чувство секретности, которое помогло ему совмещать две профессии и добиться успеха и в том, и в другом деле. Настоящий шпион именно такой, как Дефо, не похож на литературного героя Джеймса Бонда, придуманного Яном Флемингом.
Это в первом томе Робинзон только на пятидесятой странице из трехсот попадает на остров и как-то задерживается на нем, а во втором томе разбогатевший Робинзон уже отправляется, что твой Дампьер, вокруг света. Для всего лишь нескольких страниц, посвященных путешествию Робинзона по России, Дефо, как показал М. Алексеев, потребовалась буквально библиотека. Из одного источника Дефо почерпнул ситуацию — человек в одиночестве, другой подсказал ему Робинзонов маршрут, третий — какое-нибудь описание. Источники можно было бы поделить на две большие группы — подсобные и конструктивные. Подсобные — это материал, который еще надо было обработать. Из таких источников Дефо преимущественно брал отдельные факты. Второго рода источники, как те же «Превратности судьбы» — «собственную руку», подсказывали ему повествовательный прием, сюжетную ситуацию, одним словом, конструкцию. Книга, о которой до сих пор почему-то вовсе не говорят как об источнике Робинзоновых «Приключений», — это автобиография Дантона, все того же Джона Дантона, оказавшего, безусловно, формирующее влияние на Дефо. Книга не имела успеха, и мы даже не можем сказать, насколько была она известна Дефо. Однако была, и «Робинзон» написан после этой книги, и не только хронологически, но и с усвоением сделанного Дантоном, этим великолепным выдумщиком, блистательным стилистом. Почему не сопоставил он исповедей Дантона и «моряка из Йорка»? Что ж, ему было виднее, но факт: друг Дефо, внедривший в сознание будущего автора «Робинзона Крузо» некоторые идеи, владевшие Дефо всю жизнь «правдоподобная выдумка» и проекты , дал и образец автобиографических записок. И наконец, надо указать два крупнейших ориентира, на которые равнялся Дефо. Один мы уже называли — Шекспир. Другой — «Дон-Кихот». Это была любимейшая книга Дефо. Когда «Приключения Робинзона» стали уничижительно третировать как всего лишь вариант «донкихотства», в смысле вымышленности, Дефо ответил: «Меня хотели оскорбить этим и не знают, как на самом деле польстили мне».
«Создатель „Робинзона“ был шпионом»
Автор решается написать продолжении книги «Дальнейшие приключения Робинзона Крузо», но вторая часть оказалась менее интересной, но это не отменяет того факта, что она пользовалась большим спросом. Позже он написал свой знаменитый роман «Жизнь и приключения Робинзона Крузо». Многие литературоведы называют роман «Робинзон Крузо» духовной автобиографией перерождения Дефо.
Робинзону Крузо исполнилось 300 лет
Он думал создавать краткое содержание своего романа, чтобы подготовить и подогреть аудиторию, однако придумал более эффективный вариант. Главная концепция и смысл произведения — это особая характеристики личности, то есть это разумные действия в природных условиях. Только такой подход позволяет сберечь в человеке силу духа. Робинзон Крузо привлекал современников своим желанием выжить, силой духа. Впоследствии автор еще выпускал продолжение приключений, рассказ о поездке Робинзона Крузо в Россию. По своей сути это авантюрный морской роман, он был востребованным в английской литературе XVIII века. Прообраз главного героя Источники, которые помогли стать сюжетом произведения, можно поделить на фактическую, реальную и литературную.
Фото: rewizor. Также влияние на сюжет романа произвело громкое событие, произошедшее с путешественником Александром Селькирком. Он был моряком, прожившем на необитаемом острове более четырех лет в полном одиночестве.
Части матросов удалось спастись на других островах архипелага, но им повезло гораздо больше, чем «робинзону» — вскоре их подобрал корабль. На беду он оказался испанским, так что англичан заковали в кандалы и отправили в Перу, где поместили в тюрьму за морской разбой. Рядовые матросы получили срок в пять лет, а капитан с которым и поссорился Александр все десять. Селкирк заметно оживился и рассказал своему спасителю, что и к его «необитаемому острову» неоднократно причаливали испанские и английские корабли, но он не решался выдать себя. Испанцам открываться было опасно, так как они постоянно воевали с англичанами, а его соотечественники казались такими свирепыми, что одичавшему квартирмейстеру рисковать не захотелось… На берегу показалось скучно Прошло еще не меньше, чем два года, пока Роджерс не вернулся в родную Англию, причалив в порту Бристоль. К тому времени Селкирк убедил его в том, что он неплохо разбирается в морском деле, и капитан не только назначил его на прежнюю должность квартирмейстера, но и выплатил неплохой куш порядка 800 фунтов. По тем временам это были неплохие деньги.
Селкирк вернулся в родной городок, купил себе дом, женился. Но иной раз он вдруг становился мрачен, нелюдим, тоска по необитаемому острову, казалось, не отпускала его. Чтобы скрасить себе жизнь, Александр на ближайшем к дому холме построил себе жилище, подобное тому, что было у него на острове, но это было слабое подобие прежней хижины. В одну и ту же реку нельзя было войти дважды. Между тем Вудс Роджерс оказался очень романтичным человеком. На некоторое время он оставил свои походы в море и занялся сочинительством.
За время своей жизни на острове он столкнулся с различными трудностями и опасностями как природного происхождения, так и исходящими от дикарей- каннибалов и пиратов.
Все события записаны в форме воспоминаний и создают реалистичную картину псевдодокументального произведения. Вероятнее всего, роман написан под влиянием подлинной истории, произошедшей с Александром Селкирком , который провёл на необитаемом острове в Тихом океане четыре года сегодня этот остров в составе архипелага Хуана Фернандеса назван в честь литературного героя Дефо. Второй роман — « Дальнейшие приключения Робинзона Крузо » — менее известен; в России он полностью не издавался с 1935 по 1992 годы только в пересказе, а последняя часть, «Робинзон в Сибири», в сокращении [2]. В нём престарелый Робинзон, посетив свой остров и потеряв Пятницу, доплыл по торговым делам до берегов Юго-Восточной Азии и вынужден добираться в Европу через всю Россию.
Корней Чуковский с дочкой Мурочкой И перед нами предстает совсем другой Крузо. Не тот, который из самонадеянного юноши постепенно, благодаря испытаниям и размышлениям, превращается в мудрого и умелого человека. А не очень-то правдоподобный образ упорного и удачливого творца собственной судьбы. Он прямо-таки отлит из стали: не сомневается, не унывает, умеет побороть страх, всегда находит, чем себя занять, и точно знает, что ему делать дальше. И его рассказ о жизни на острове 28 лет — шутка ли, это огромная часть жизни превращается в поверхностное авантюрно-приключенческое повествование, где на первый план выходит не внутренняя жизнь, а внешние действия. Помню, в одном фильме героиня волшебством стирает воспоминания собственных родителей о себе. Исчезает ее лицо с фотографий, исчезают вещи, которые напоминали бы супругам, что у них когда-то была дочь. Корней Чуковский совершает что-то подобное. Не волшебной палочкой, а пером он вычеркивает из «Робинзона Крузо» все, даже косвенные, мельчайшие упоминания о Боге. Потому что именно вера и упование на Создателя меняют личность Робинзона Крузо и позволяют ему выжить на острове. Робинзон Крузо. Художники: И. Ильинский, А. Константиновский Это была сложная задача. Робинзон родился и вырос в верующей семье, в христианском обществе. Он мыслил этими категориями, они определяли жизненные повороты, даже у молодого повесы, который хочет приключений. Вот как описывает Дефо разговор своего героя с отцом: «Отец мой, человек степенный и умный, догадываясь о моих намерениях, предостерег меня серьезно и основательно. Прикованный подагрой к постели, он позвал меня однажды в свою комнату и с жаром принялся увещевать. У Чуковского все гораздо проще. Чтобы избавить героя от мук совести и нравственного выбора, он пишет так: «С самого раннего детства я больше всего на свете любил море. Отец, старый, больной человек, хотел, чтобы я сделался важным чиновником, служил в королевском суде и получал большое жалованье. Но я мечтал о морских путешествиях. Однажды он позвал меня к себе и сердито сказал…». Отношения отца и сына упрощаются, чувства примитивизируются. Нет сложного выбора, нет раскаяния, да и жалости почти нет о ней далее упоминает Чуковский мельком, но разве можно всерьез жалеть жадного тщеславного старика, который из самодурства не хочет отпускать сына на вольную морскую жизнь? Все складывается так, что читатель уверен: молодец Робинзон, так и надо — быть хозяином своей судьбы. У Дефо же герой мечется, колеблется, но побеждает молодость, неосмотрительность и желание сделать по-своему. Робинзон подробно рефлексирует по этому поводу, честно и жестко называя проступки своими именами. Итак, герой Дефо вопреки воле отца отплывает из Англии, путешествует, занимается бизнесом, берется то за одно, то за другое. И вот, наконец, ключевой момент повествования: Робинзон оказывается на неизвестном берегу, а все его спутники погибают в бушующем море.