Ольга Чегодаева Капабланка. Анастасия Вертинская в детстве. Ольга Кларк (23 сентября 1898 – 24 апреля 1994) была светской львицей и самопровозглашенной принцессой из России, которая большую часть своей жизни провела в Соединенных Штатах. Судьба русской княгини Ольги Чегодаевой, ставшей женой гениального гроссмейстера Капабланки |. Хосе Рауль Капабланка и Ольга Чегодаева-Капабланка. Он был трижды женат, его третьей – и последней – супругой была русская эмигрантка Ольга Чегодаева, с которой он познакомился в США.
Жёны шахматных королей
Оставалось лишь ждать и надеяться на чудо. Чудо, вернувшее его шахматному миру, имело красивое лицо с выразительными тонкими чертами, светлые каштановые волосы, стройную точеную фигуру и звучное русское имя. Княгиня Ольга Чегодаева, урожденная Чубарова, слышала и читала о Капабланке с раннего детства, его имя уже тогда поражало ее воображение тем, какой возвышенный тон принимали газеты, едва лишь заходила речь о кубинском гроссмейстере. Могла ли она тогда предположить, что станет его женой? Они встретились совершенно случайно в 1934 году в Париже. Капабланка зашел со своим приятелем в кабаре «Веселый кролик», что на Монмартре, и туда же привел Ольгу знакомый Хосе Рауля, сотрудник американского посольства. С первых минут общения между ними появились невидимые, но прочные нити, которые связывают порой людей навсегда. Хосе Рауль понял, что встретил именно ту женщину, о которой мечтал всю свою жизнь, а Ольга никак не могла поверить, что кумир ее детства и юности, недосягаемая звезда с волшебным именем Капабланка-и-Граупера находится рядом с ней, танцует с ней и с восторгом на нее смотрит. Из кабаре они ушли вместе, чтобы никогда уже больше по возможности не расставаться. Ольге в тот момент было 35 лет, за плечами были пережитые в России ужас и страдания, бегство за границу, неудачное замужество. Опытная и умная женщина, она сразу же взяла верный тон в общении с Капабланкой.
Ему, как и прежде, было необходимо восхищение и поклонение, а ей было совсем нетрудно ему это дать, потому что она его искренне любила. Очень скоро Хосе Рауль уже не мог помыслить без нее своей жизни. Без сожаления ушел он от нелюбимой жены, но оформить брак с Ольгой они сумели лишь через четыре года, в 1938 году. Ее влияние на него было огромным, и постепенно она сумела полностью подчинить своей воле этого свободолюбивого и самоуверенного покорителя женских сердец. Именно благодаря ее настойчивости и вере в него Хосе Рауль вернулся к серьезным занятиям шахматами.
На светских раутах о новой красивой паре говорили с восхищением — «шахматный король и русская княгиня». Брак с Капабланкой продлился всего несколько лет. В 1942 году шахматный чемпион умер. Ему было всего 53 года. Предав тело мужа земле в его родной Гаване, Ольга потом переправляла его родным все деньги, полученные за мемуары о великом шахматисте. Она так вспоминала о Хосе Рауле Капабланке, которого называла просто «Капа»: «Это была любовь с первого взгляда. Капабланка сказал мне при знакомстве: «Мы обязательно поженимся! И вскоре мы действительно поженились! Капабланка очень любил Россию. С ней его связывали воспоминания молодости, где у него оставалось много друзей, знакомых шахматистов.
Перед ним преклонялись все, вплоть до коронованных особ. Его русская жена Ольга в славе своей и красоте не отставала от именитого мужа. Русская княгиня и кубинский шахматный король, Ольга Чегодаева и Хосе Рауль Капабланка, были самой эффектной парой на бесчисленных дипломатических приемах и балах, которые Ольга называла партиями.
Какие они были тяжелые, эти ручки! Я с трудом дотащила их до квартиры. Галина Серебрякова: она воспела женщин Французской революции Преданный партии «Враг народа» Писательница Галина Иосифовна Серебрякова родилась 7 декабря 1905 года в Киеве, умерла 30 июня 1980 года в Москве. Участница Гражданской войны. В 1919 году вступила в партию большевиков. В 1923 году вышла замуж за партийного работника Леонида Серебрякова, вскоре они расстались. В 1925 окончила медицинский факультет МГУ. В этом же году вышла замуж за наркома финансов Г. Начала печататься с 1925 года. Одна из первых в советской литературе обратилась к созданию образа Карла Маркса. В сентябре 1936 года мужа арестовали, за членами семьи установили слежку. Галину Иосифовну исключили из партии «за потерю бдительности и связь с врагом народа». После того как она написала письмо Сталину и Ежову, ее трижды вызывали на Лубянку для перекрестных допросов. Требовали дать ложные показания против мужа, отца и других деятелей государства, якобы организовавших заговор против Сталина. Попыталась совершить самоубийство и была помещена в психиатрическую больницу имени Кащенко. Книги писательницы изъяли из библиотек. По легенде, в тюрьме кто-то заметил, увидев ее: «Умели враги народа выбирать себе баб». В 1939 году ей было предъявлено обвинение по статье 58 пп. Серебрякова виновной себя не признала. Серебрякову этапировали в Красноярск, где она работала в лагере на лесоповале. В августе 1956 года решением бюро Джамбульского обкома Галину Иосифовну восстановили в партии, преданность которой она сохранила и после реабилитации. На собраниях писателей в 60-е активно выступала против либеральных тенденций. В тот момент в НКВД действовало личное распоряжение Сталина о полной ответственности детей с 15 лет за родителей. В 1945 году Зоря получила разрешение жить в Москве, поступила в МГУ, а в 1949 году была вновь арестована, ее муж получил 25 лет за «антисоветскую агитацию». Сына отправили в детский дом. Зорю Серебрякову освободили при Хрущеве. Среди произведений Галины Серебряковой — «Женщины эпохи Французской революции» 1929 , трилогия «Прометей» «Юность Маркса», 1933—1934; «Похищение огня», 1951; «Вершины жизни», 1962 , «Странствия по минувшим годам» 1962—1963 , «Предшествие» 1965, о Ф. Энгельсе , «О других и о себе» 1968. Последнее интервью — Это правда, что у вас есть книга с автографом Бернарда Шоу? Она исчезла из моей библиотеки в середине 30-х годов. Я очень жалела этот уникальный экземпляр гранок пьесы «Плохо, но правда», который Шоу специально для меня «одел» в красную кожу с тисненым советским гербом и моими инициалами. Он вручил мне свой подарок, когда я навсегда покидала Англию, и в привычном для него шутливо-игривом тоне сделал надпись: «Галине Серебряковой ввиду ее отъезда из несчастной Англии. Бернард Шоу. И вот лет восемь-десять назад Константин Симонов однажды мне сказал, что эта книга находится у него. Как несказанно я обрадовалась, когда он вручил ее мне. Вручил торжественно и в то же время с долей грусти: «Жаль мне с ней расставаться, не помню, по какому случаю я приобрел ее, но вот решил наконец вернуть книгу истинному владельцу». Я считаю, что так мог поступить только человек щедрой души. А при каких обстоятельствах вы познакомились с Шоу? Тогда я познакомилась и с Гербертом Уэллсом. В ту первую встречу великий драматург много расспрашивал меня о Советском Союзе. Его интересовала организация у нас народного образования, жизнь писателей, книгоиздательское дело. Мы подружились. Было ей тогда чуть больше двадцати лет. Книга имела необыкновенный успех, ее хвалили в печати, перевели на иностранные языки. Молодую писательницу поддержал Горький. Я попыталась возразить, но Горький заговорил о том, что надо изучать сегодняшнюю жизнь, что знание истории, конечно, важно и необходимо а я тогда уже работала над книгой «Юность Маркса» , но писателю надо быть впереди крупнейших дел и событий своего времени, что надо читателя вести за собой, и посоветовал мне после окончания работы взяться за книгу очерков о современной жизни. Позднее я поняла правоту Горького, действительно, писать надо только о том, что прочувствовал сам. Вместо квартиры-музея Маркса меня привезли в меховой магазин «Маркс» — Как же можно было «прочувствовать» время Маркса молодой советской женщине, выросшей в иной стране, в иных жизненных обстоятельствах? А это время казалось мне не таким уж далеким. Чуточку воображения, и можно было представить, как Энгельс, к примеру, спускается в лондонскую подземку. А в Москве тогда, в 30-е годы, появилось метро. Но главное, пожалуй, в том, что я объездила всю Европу и побывала там, где жили два великих друга. Многое из тех поездок осталось в памяти до мельчайших подробностей. Как во сне, как в сказке. Именно тогда Маркс стал для меня живым человеком, а не бронзовым монументом. В Лондоне я побывала в доме, где он жил какое-то время. Я нашла прачечную на первом этаже, которая функционировала при его жизни. Когда я поднялась в его бывшую квартиру, то меня поразил едкий запах стирки. Значит, эти запахи ощущал и он, значит, этот осколочек лондонского быта окружал великого человека. Да, думала я, он вдыхал этот запах, хотя прошло с той поры почти сто лет. И я словно услышала его голос, его смех, мне показалось, что он вот-вот войдет. Побывала я и на родине Маркса, в Трире. На вокзале взяла такси и обрадовалась тому, что при одном упоминании Маркса меня повезли туда, куда мне нужно, однако через десять минут я «получила холодный душ»: таксист привез меня в меховой магазин «Маркс». Меня поразило, что даже на его родине величайшего из людей знали далеко не все. На кладбище в Лондоне я с трудом нашла его могилу. Она мне показалась полузаброшенной. И я с еще большим упорством продолжала собирать материалы для новой книги. Мне хотелось поведать о счастливых и трагических моментах в судьбе Карла Маркса всему миру. Как же вы все-таки решились на такую огромную и такую ответственную работу? И потом, молодость… Казалось, что я смогу все, что преград в жизни нет. Я ведь в партию вступила в 14 лет. Мне не стыдно было дарить их своим старшим товарищам, в том числе Марии Ильиничне Ульяновой. Книги, подаренные сестре Ленина, до сих пор стоят в том самом шкафу в кремлевской квартире, куда их поставила Мария Ильинична. Вот почему в эту теперь уже квартиру-музей я прихожу, как в свой родной дом. Снова возвращаемся к разговору о любви к книгам, об этой высокой страсти, которую Галина Иосифовна пронесла через всю свою трудную жизнь. Без книги я не представляю себя ни человеком, ни писателем. Всегда находясь рядом с замечательными людьми своего времени — писателями, художниками, дипломатами, партийными деятелями, я то и дело слышала от них вопрос: «Что вы сейчас читаете? И я отвечала, что, по совету Бабеля и Всеволода Иванова, в данный момент изучаю античную литературу, что Горький «приказал» мне штудировать историков Французской буржуазной революции Мишле и Тьера, что сама я безо всякой подсказки тянулась к русским былинам, к поэзии Востока, к финскому эпосу «Калевала». Да, книги прошлого, книги о прошлом были моими друзьями, моими помощниками, маяками. Они как бы переносили меня в те давние времена и помогали быть современницей тех событий. Однажды от Горького услышала упрек в том, что я, изучая Маркса, взялась за безумно трудную тему, что дело это мужское, мужской воли, мужских знаний, мужского таланта. Но слова его меня только взбодрили. Я чувствовала, читая их, что женщина тоже может стать интересным писателем. К моменту окончания работы над книгой «Юность Маркса» моя библиотека насчитывала более трех тысяч томов. С уверенностью могу сказать, что почти все книги были прочитаны, изучены. Этот роман обрел для меня почти мистическое значение своеобразного талисмана, выручающего в трудную минуту. Открываешь страницу, прочитываешь первые строки и ощущаешь легкость души, жизнь наполняется солнечным светом. Заговорили о друзьях писательницы, их у нее много: от безызвестных книголюбов где-нибудь в Караганде или Муроме до выдающихся деятелей литературы и искусства. И я вспомнил слова, сказанные одним из друзей Галины Серебряковой казахским ученым Т. Какишевым: «Меня привлекает мужество этой женщины и верность в дружбе. Если она однажды удостоверится, что человек, которого она встретила, хороший, она уже не переменит мнения о нем. Какие бы неприятности ни сулила ей дружба с этим человеком, она не изменит этой дружбе». Прекрасные слова! Галина Иосифовна рассказывала о дружбе с Н. Жуковым, Е. Вучетичем, Г. Рошалем, Е. Тарле, А. Манфредом, В. Матвеевым… О многих она написала воспоминания, о некоторых собиралась написать. Радостно оттого, что в обширной переписке с читателями мы обсуждаем вопросы воспитания молодежи и всегда сходимся в суждениях на одном: молодые люди нашего времени в ответ на вопрос «делать жизнь с кого? Галина Иосифовна показывает мне книгу карманного формата в мягкой обложке. Вышло в Японии. С гордостью могу сказать, что его тираж — пять миллионов экземпляров. Представляете, романы о Марксе и Энгельсе в Японии читают миллионы людей! Они стали, как говорят на Западе, бестселлером, но хорошим бестселлером! Японские издатели поразили и другим: они сумели раздобыть в качестве иллюстрации портрет одной из героинь книги «Женщины эпохи Французской революции» Мэри Вунлстонкрафт, хотя считалось, что изображения ее не сохранилось. В ее коллекции было четыреста фигурок трубочистов Я обращаю внимание хозяйки дома на ее портрет, висящий над рабочим столом. Портрет принадлежит Третьяковской галерее, но, пока я жива, он будет находиться здесь. Мне он очень нравится, он напоминает о далекой счастливой молодости. Спускаемся со второго этажа, где находится рабочий кабинет писательницы, вниз, в домашний музей. Он создан по инициативе близких Галины Серебряковой: целая комната книг, фотографий, всевозможных подарков со всех концов света. Здесь же коллекция фигурок трубочистов, их более четырехсот, — предмет страстного собирательства. Фотография Д. Жукова, подаренные Галине Иосифовне; шкаф с ее книгами, изданными за рубежом, бюст писательницы работы Л. А через неделю — вечерний телефонный звонок: не стало Галины Иосифовны Серебряковой, прекрасного писателя, мужественного человека. Переделкино — Москва, 1980 Глава 10. Татьяна Ройзман: хозяйка шкафа с «прижизненным Есениным» В поисках литературных соратников Сергея Есенина В 1970—80-е годы слава Есенина, если можно так сказать, достигла самого пика: выходили собрания его сочинений, постоянно переиздавалось «Избранное», в творческих клубах столицы, во дворцах культуры проходили памятные вечера, на которых выступали есениноведы, поэты, ну и, конечно же, те, кто мог рассказать о Есенине «из первых уст». Ведь были еще живы сестра Есенина и его дети, а также некоторые литераторы есенинского круга. Пресса и телевидение постоянно говорили о сложном творческом пути скандального пиита. Но советская цензура в угоду идеологии жестко ограждала читателей от разного рода «разночтений» в отношении и самой поэзии Есенина, и его драматической судьбы. Я многое читал о Есенине из выходившего в те годы, и, чувствуя некую недосказанность, уход от подлинной его биографии, всегда стремился приблизиться «к оригиналу», приглашая на литературные вечера, которые вел в разных столичных клубах, людей, лично знавших поэта или глубоко изучивших его биографию. Я обнаружил в Москве некоего Лазаря Борисовича Фридмана, который в 20—30-х годах занимался издательской деятельностью и был знаком с Есениным. Почему «обнаружил»? Лазарь Борисович всю жизнь никому не рассказывал о близости с «опальными» литераторами 20-х годов. Считал: меньше болтаешь — крепче спишь… Времена были «скользкие». Но мне удалось его разговорить. Показал он и свои сокровища, разложив передо мной, точно алмазные россыпи, прижизненные сборники Есенина и его соратников, на некоторых из них стояли дарственные надписи. Об этих редкостях я написал заметку и принес ее заведующему отделом литературы журнала «Огонек» Владимиру Петровичу Енишерлову. Материал опубликовали, и я стал постоянным автором популярного издания, а вскоре и его штатным сотрудником. Однажды мой тогдашний начальник по работе в издательстве «Советский писатель» Борис Яковлевич Шиперович он был завотделом библиографии и пропаганды книги, а я редактором этого отдела на каком-то книжном вечере в Центральном доме работников искусств познакомил меня с легендарной тогда персоной в столичных литературных кругах — Ильей Ильичом Шнейдером. Судьба Шнейдера яркая и трагическая. В 20-е годы по направлению Луначарского он работал секретарем у Айседоры Дункан, сопровождал ее в гастрольных поездках. Целых три года волей-неволей был свидетелем горького романа Дункан и Есенина. С 1922 по 1946 руководил школой, студией, а потом и Московским театром имени А. Валил лес, грузил щебень, чистил общежития. В лагере начал записывать свои воспоминания и после реабилитации в 56-м, закончив их, издал знаменитую книгу «Встречи с Есениным». Воспоминания имели колоссальный успех. По слухам, Шнейдер, живший после возвращения из лагеря на Пушечной улице, спал на развалюхе-диване, замечательном тем, что его хозяин якобы много лет назад предоставлял его для свиданий поэта и танцовщицы. Если это не плоды его старческой фантазии, то я, бывая в гостях у Ильи Ильича и расспрашивая его о былом, сам сиживал на этом «раритете». Так вот, однажды он назвал имя Матвея Ройзмана, которое мне было знакомо по книге воспоминаний «Все, что помню о Есенине». Илья Ильич добавил, что Матвей Давыдович умер несколько лет назад, но жива его вдова — Татьяна Лазаревна. Рукописный первоисточник рассказов о мятежной молодости …Дверь квартиры на третьем этаже дома 1а по Козицкому переулку открыла довольно приятная большеглазая дама. Я сразу понял, что еще в недалеком прошлом, скажем, лет двадцать назад, она была весьма и весьма привлекательна. И не ошибся: когда мы подружились, она подарила свою фотографию — на ней красивая, чувственная женщина, по которой наверняка воздыхали мужчины. Темные густые волосы, едва заметная еврейская горбоносость, пронизывающий, но теплый взгляд выдавали неравнодушную к мужскому вниманию особу, мягкий приветливый голос волей-неволей звал к ответным, естественным знакам внимания собеседника противоположного пола. Очень рада. Проходите вначале сюда, на кухню. Я угощу вас чаем с малиновым вареньем. Так началось мое общение, переросшее в теплую, искреннюю дружбу с вдовой близкого Есенину человека, его литературного соратника. Когда Татьяна Лазаревна повела меня по квартире и я еще в коридоре увидел полки, уставленные книгами с пола до потолка — собраниями сочинений в твердых кожаных переплетах конца XIX века; изданиями, вышедшими до революции и ставшими раритетами, ибо почти все были уничтожены как не вписавшиеся в советскую идеологию; прижизненными томами Толстого, Чехова, Амфитеатрова, Бунина, Мережковского, Андреева, Достоевского; книгами по пресловутому еврейскому вопросу, специально переплетенными, видимо, с целью спрятать корешки с названиями, и многими-многими другими, привлекшими мой библиоманский взгляд, — я задрожал, как осиновый лист в бурю. Но это было только начало — другая сторона коридора о боже! Думаю, что их было не меньше тридцати-сорока. Но самое главное, самое потрясающее ждало меня впереди! В дальней комнате я не мог не обратить внимания на старинный резной шкаф, заполненный тоненькими, изящными книжечками я мгновенно понял, что здесь хранится самое сокровенное — прижизненными изданиями Есенина, а также альманахами символистов, имажинистов и акмеистов, мемуарами первых послереволюционных лет, папками с какими-то документами… Но до поры до времени я сдерживался, как мог. Исчерпав темы наших разговоров, касающиеся моего интереса к Матвею Ройзману как близкому Есенину человеку, я почувствовал, что меня тянет в этот дом уже другое — охотничий инстинкт библиофила. И в одну из встреч я решил раскрыться… — Не хотели бы вы, дорогая Татьяна Лазаревна, расстаться с какой-нибудь из книг? Но этой книги у нее нет. Неожиданно Татьяна Лазаревна произнесла: — Ну, покопайтесь в этом шкафу, может быть, найдете… Несмотря на свою занятость в журнале «Огонек», регулярные командировки, я старался при любой возможности попасть в дом, примыкающий к знаменитому дворцу княгини Волконской на улице Горького, давно уже занимаемый легендарным Елисеевским магазином. Что греха таить, приходил я сюда не только из-за приглашений гостеприимной хозяйки квартиры попить чайку с малиновым вареньем, но и по библиофильскому влечению. Иногда я, ориентированный в книжном рынке намного лучше, чем она, поправлял ее и, не жадничая, давал истинную цену редкого издания. Но бывало и такое: «Я дарю вам эту книгу, — радушно-искренне восклицала Татьяна Лазаревна, — вижу, как вы в нее вцепились…» Приходил я в дом на Козицком с цветами или с бутылкой шампанского, и мы подолгу, иногда часами, вели светские беседы. Хозяйка с удовольствием рассказывала о своем муже, о его дружбе с Сергеем Есениным и другими литераторами 20—30-х годов. Я расспрашивал вдову писателя и о ее судьбе, о том, что помнит она о литературно-театрально-элитной Москве прошлых десятилетий. Она называла имена московских красавиц, подруг, любовниц писателей и актеров, вспоминала громкие вечера в Центральном доме актера, по соседству с которым жила. Я расспрашивал ее о трагической судьбе Зинаиды Райх, одной из жен Есенина, о возлюбленной Колчака Анне Тимиревой, о Лиле Брик, о Зое Федоровой… Меня интересовала реакция ее мужа, видного московского культурного деятеля, на партийные решения по Ахматовой и Зощенко, на письмо Булгакова Сталину и, конечно же, то, как он выжил в страшные сталинские годы. Одним словом, я все чаще рвался в квартиру, где витал в самом прямом смысле книжный дух прежних легендарных эпох, дух Есенина, имажинистских скандалов, любовных историй и драм. Ведь о многом я узнавал прямо из первоисточника — из толстенного, специально переплетенного фолианта, заполненного записями Матвея Давыдовича о давних временах, о друзьях-товарищах, о своей мятежной литературной молодости. Записи, казавшиеся мне особенно любопытными, я наговаривал на диктофон. Иногда Татьяна Лазаревна меняла тему и рассказывала о своем сыне Вениамине, который занимался наукой и, что ей было очень приятно, с большим уважением относился к отцу, его творчеству. Сейчас мне трудно сказать, кто первым из нас звонил друг другу: я — Татьяне Лазаревне или она — мне. Но помню, мне начинало казаться, что Татьяна Лазаревна, встречаясь со мной, приглашая меня в свой дом и заводя беседы на отвлеченные от книг и литературы темы, скажем, о том, что женщина должна как можно дольше сохранять свою женскую сущность и притягательную силу, пыталась, возможно, хоть на самую малость вернуть себя в былые романтические года. Недаром она оглядывалась на примеры Любови Орловой или Татьяны Окуневской, которые как будто совсем не старели… В один из вечеров после нашей долгой беседы на разные темы она протянула мне нашумевшую книгу Матвея Давыдовича «Все, что помню о Есенине», вышедшую в 1973 году, за несколько месяцев до его смерти, и произнесла: «Это вам на память о нашем знакомстве». Дома, перелистывая книгу, я обнаружил небольшой листок бумаги, на котором рукой Татьяны Лазаревны были написаны четыре стихотворные строчки. Прочитав их, я смутился: это было почти признание в любви. Оно привело меня в замешательство. Как теперь вести себя с Татьяной Лазаревной? Говорить ли ей о своей находке или промолчать? Я решил промолчать. Вскоре я узнал о ее смерти. Ко мне в гости пришли известный литератор, написавший исследование о гибели поэта в гостинице «Англетер», актриса, декламировавшая «Персидские мотивы», журналист, раскопавший неизвестные данные об Айседоре Дункан. Могла бы участвовать в передаче и Татьяна Лазаревна, но, увы… Однажды раздался телефонный звонок. Звонил Вениамин Матвеевич Ройзман. Он попросил меня прийти к нему поговорить по важному делу. Может, наследник библиотеки хочет расстаться с какими-то книгами? Время-то на дворе голодное. Я знал, что он работал в техническом институте научным сотрудником, а наука в нашем государстве особо не кормит. Вениамин Матвеевич принял меня на кухне. По его настроению я сразу почувствовал: что-то случилось. Моя жизнь резко меняется. Я уезжаю в Америку. Вы же видите, что здесь происходит… Он тяжело вздохнул и решительно проговорил: — Вы не могли бы купить эту квартиру? Несмотря на то что Ройзман увидел в моих глазах легкую растерянность и ощутил, что я без особого энтузиазма реагирую на его предложение, он добавил: — Моя ситуация требует срочного разрешения. Так вышло. Выездные документы уже готовы. Надо сказать, что наш семейный бюджет испытывал явный недостаток, и, если честно, я должен был сразу отвергнуть эту абсолютно нереальную для меня сделку. Но некий азарт обуял меня в те минуты. Часть архива, правда, сдана мною в литературный музей. Этот, выражаясь современным языком, бонус, предложенный хозяином квартиры, меня добил. Я окаменел. Мне показалось, что я схожу с ума. На мгновение я представил себе содержимое старинных шкафов, стоящие на полках книжные раритеты, автографы знаменитых писателей и поэтов, украшавшие длинный просторный коридор. Но в те же секунды я понял, что эти сокровища никогда не станут моими. Названная Ройзманом сумма была по тем временам начало 90-х огромной и для меня неподъемной. Наверное, в тот вечер я постарел на несколько лет. Эта драматическая история кончилась банально: для приличия взяв на раздумье какое-то время, через пару дней я позвонил и отказался от волшебного предложения сына незабвенной Татьяны Лазаревны. Что стало с квартирой в Козицком переулке, кому достались библиофильские сокровища друга Есенина, не знаю. Но сегодня, спустя много лет после тех событий, я решил рассказать о семье, пережившей многое из того, чем был богат и беден XX век. О дружбе с прекрасной большеглазой женщиной, загадочно не чувствовавшей своего возраста. Глава 11. Но раз просят — напишу. И сейчас, чтобы получить полагающиеся мне деньги в размере двухмесячного оклада отца, я почему-то должна доказывать, что я дочь своих родителей. А поскольку не сохранилась ни у меня, ни в архивах загса моя метрика, я должна привести в суд двух свидетелей, которые сказали бы, что я это я, а не Иисус Христос. До бумаг ли мне было там? Поэтому мне остается признаться, что я самозванка, из чисто познавательных побуждений отправилась в восемнадцатилетнем возрасте в ссылку, где и пробыла 13 лет, а в промежутке между ссылками отхватила еще десять лет лагерей». Завязан круто, жестко, своенравно. Такого в жизни навидалась, вытерпела, что на мякине ее не проведешь. В первый наш разговор весной 1988 года она и по перестройке «пальнула». Правда, к тому времени еще не был реабилитирован ее отец Карл Радек, и она имела к перестройке личные претензии. А после сообщения о реабилитации сказала: «Да, конечно, это радостное событие, но ведь это надо было сделать тридцать лет назад». А тут еще эта история с компенсацией. Положено так положено. Зачем унижать уже униженных и оскорбленных? От политических речей ей скучно. Предпочитает лирику. Много стихов знает наизусть. Запомнила еще с лагеря. Переписанная ее рукой книжечка стихов Агнивцева навечно пригвоздила эпоху к позорному столбу штампом: «Проверено цензурой». А иначе отобрали бы при освобождении. Показывает сочинения отца, его фотографии, газетные вырезки, еще не так давно этого ничего не было. Ведь все, что связано с именем Карла Радека, «заговорщика, шпиона всех разведок, наймита всех империалистов» и прочая, и прочая, и прочая, уничтожалось, преследовалось. Добрые и, надо сказать, смелые люди что-то сумели уберечь. Низко кланяюсь ей, что сохранила такую «крамолу», — говорит моя собеседница. А вот книги о Радеке и издания его трудов в разных странах, вышедшие в последние годы. Да, было так: у нас полный мрак и запрет, в других странах — человек-легенда. В книге, изданной в ФРГ, говорится, что за голову Радека в свое время в Германии обещали огромную сумму. Значит, стоил того, просто так вознаграждения не выплачивают. В Англии вышла книга под названием «Последний интернационалист». У Межирова в стихах сказано: «В крупноблочных и панельных разместили вас домах». Но она не жалуется: «Рядом электрички? Ну и фиг с ними.
Королева Ольга Чегодаева и король Капа.
Перевод на русский: А. Ельков (Хосе Рауль Капабланка — молодые годы); 2009 г. — 1 изд. В 30-е годы двадцатого столетия шахматы и шахматисты были в большом почете. А Капабланка был не только шахматным королем, но и дипломатом. Перед ним преклонялись все, вплоть до коронованных особ. Новости. Контакты. Московский Дом Ахматовой.
Княгиня из Тифлиса, ставшая королевой
Она была для Дали всем: возлюбленной и матерью, нянькой и музой, агентом и домоправительницей... Про нее говорили, что она жадная и алчная, а она утешала Дали, когда он просыпался от ночных кошмаров, следила за тем, чтобы он вовремя принимал лекарства, терпеливо, шаг за шагом сражалась с его мнительностью и неуверенностью. Совместная жизнь супругов отличалась эксцентричностью: они оба вели беспорядочную интимную жизнь, сохраняя вместе с тем нежность и страсть друг к другу. Гала умерла раньше на 7 лет, и остаток жизни художник безутешно горевал по любимой. Кадр из фильма «Бал сказок» Они познакомились в гардеробе венского кафе. Гардеробщица не хотела обслуживать девушку, пока пальто не получит знаменитый композитор, и Имре Кальман возмутился.
Вера была бедной эмигранткой из России и, конечно же, отлично знала, что перед ней сам маэстро Кальман. Решив воспользоваться случаем, она попросила работу в труппе венского театра: там как раз шла оперетта Кальмана «Герцогиня из Чикаго». Закрутился роман, скоро Кальман сделал предложение руки и сердца, и «Верушка», как он звал любимую, его приняла. В честь жены маэстро создал одну из самых своих известных оперетт: «Фиалки Монмартра». Эту русскую называли авантюристкой, приписывали ей меркантильные соображения, считали хищницей.
А Майя, как называли Марию близкие, безоглядно любила Ромена. Она прочитала его книгу «Жан-Кристоф» еще в 1922 году и тут же написала автору письмо на французском языке. Он в ответ пригласил поклонницу в Швейцарию, и она приехала.
Всем словам и всем вещам вернулся их изначальный смысл и ценности, вознося читателя на вершину радости и блаженства. Благодаря уму, харизме, остроумию и благородности, моментально ощущаешь симпатию к главному герою и его спутнице.
Очевидно-то, что актуальность не теряется с годами, и на такой доброй морали строится мир и в наши дни, и в былые времена, и в будущих эпохах и цивилизациях. Не остаются и без внимания сквозные образы, появляясь в разных местах текста они великолепно гармонируют с основной линией.
Но жизнь вели богемную, и, само собой, их брак был обречен. Впоследствии Сали, используя в качестве трамплина Израиль, перебралась в Швейцарию, а сын остался на Земле Обетованной. Прошло три года, и Сали опять вышла замуж, теперь за швейцарца.
Но через шесть лет супруг скончался. А сын Гера неуютно чувствовал себя на новой родине и решил вернуться в отчий дом. Дело было задолго до перестройки, и шахматному королю пришлось приложить немало сил, чтобы добиться желанного разрешения кажется, ему пришлось дойти до самого Андропова. Тем не менее, года за два до смерти отца Герман вновь оказался на исторической родине, где и поныне трудится простым израильским дантистом. Последним мужем Сали был богатый ювелир, который обосновался в Атверпене, туда он увез первую жену Таля.
Увы, умер и он. Но Сали получила немалое наследство, и за ее будущее можно не тревожиться. Не так удачно сложилась судьба третьей и последней жены Таля. Но экс-чемпион мира не мог усидеть в четырех стенах. Что делать, Таль не был рожден для семейного очага!
В конце концов Геля решила уехать в Германию, тем более, что в Риге у семейства Талей возникли проблемы: на дом, который Михаилу Талю около сорока лет назад подарило правительство Латвии, посягнул его бывший владелец разумеется, еще досоветского периода. Геля с дочкой поселилась неподалеку от Кельна, в доме одного немецкого шахматиста, горячего поклонника Таля. Таль часто приезжал к жене и дочери, всячески поддерживая семью. А когда его не стало, для Гели наступили тяжкие времена, материальное положение сильно пошатнулось. Через пять месяцев умер и немецкий поклонник шахматного короля.
Оказалось, что он завещал свой дом Талям. В сложившейся ситуации Геле было бы разумно его продать. Но дом требовал серьезного ремонта. В запущенном состоянии никто не желал его приобретать, а привести его в надлежащий вид не хватало денег. Одаренная Жанна училась музыке, но из-за недостатка средств Геле едва не пришлось забрать ее из школы.
Чтобы прокормить себя и дочь, она нанялась в служанки. В результате,Жанна все-таки поступила в консерваторию и теперь учится в Бонне, в часе езды от своей мамы. Они поочередно буквально преследовали гроссмейстера и никогда не упускали того счастливого момента, когда их избранник получал чек за победу в том или ином турнире. Впрочем, были и счастливые исключения. В начале 90-х с Талем неотлучно находилась Марина, девушка из Ленинграда.
Друзья Таля а кто не считал себя его другом? После смерти любимого человека она вышла замуж и родила сына, которого, естественно, назвала Мишей. И почти сразу же после родов покинула своего мужа. Больше он ей не был нужен: теперь у нее снова был Миша, в нем и сосредоточился весь смысл ее жизни. Эта история настолько трогательна, что похожа на святочный рассказ.
Таль умер в июне 1992 года в московской больнице. Марина была единственной женщиной, которая находилась с ним в его последние минуты. А прилетевшая в это же утро из Кельна Геля металась по Москве в поисках лекарств, которые уже не могли помочь. О том, что ее мужу совсем плохо, ей сообщили только за два или три дня до смерти. У Германа возникли какие-то осложнения с визой, и он успел только на похороны в Ригу, куда перевезли из Москвы гроб с телом Таля оперативно сделать это помог Анатолий Карпов.
Гера сообщил матери о смерти отца, и в Ригу сразу же прилетела Сали. Так обе жены Таля - и первая, и последняя - оказались вместе, обе у себя на родине. Брак девятого шахматного короля Тиграна Петросяна и Роны Яковлевны можно считать идеальным. Это была дружная семья - муж, жена, двое детей - Михаил, сын Роны от первого брака, которого Петросян усыновил, и Вартан. Супруга освободила гроссмейстера от всех хлопот.
Она всегда была рядом с мужем - и на сборах, и на соревнованиях. Существенно, что Рона Яковлевна была единственной чемпионской женой, которая неплохо разбиралась в шахматах. В юности у нее был разряд, и познакомилась она с Петросяном на шахматном турнире. В отличие от других жен, оценивавщих ситуацию на доске по выражению лица супруга, Рона Яковлевна хорошо понимала, что происходит, и это позволяло ей быть и шахматным психологом, незаменимым для своего мужа. Друзья шутили, что она стоит целой команды помощников.
Надо признать, она играла активную роль и во всем советском шахматном процессе, поскольку имела влияние на спортивных чиновников. Один известный гроссмейстер рассказывал мне, не знаю, в шутку или всерьез, что в годы петросяновского чемпионства от Роны Яковлевны часто зависело, на какой турнир отправится тот или иной шахматист - в Болгарию или во Францию. Десятый шахматный король Борис Спасский первый раз женился в двадцать с небольшим, жена Зинаида родила ему дочку Татьяну. Но этот брак оказался непрочным и через два или три года распался. Второй женой гроссмейстера стала Лариса, которая была лет на пять моложе Спасского, у них родился сын Василий.
Интересно, что обе жены жили в Ленинграде в одном и том же доме, причем Спасский был знаком с Ларисой до свадьбы с Зиной. Видимо, он не сразу сделал правильный выбор, а может быть, таким своеобразным образом ждал, пока Лариса повзрослеет. Ее отец, между прочим, был заметным человеком в городе - начальником Ленгоргаза. Со второй женой Спасский счастливо прожил около 13 лет: с 63-го по 75-й. Когда он обосновался в Москве, Лариса с сыном перебрались в столицу.
Была она рядом с мужем и во время обоих матчей с Петросяном, и в Рейкьявике на поединке Спасский-Фишер. Однако после этого матча, как считает сам Спасский, у него все пошло наперекосяк, наступил кризис в семейной жизни. И как раз в это время он познакомился с Мариной Щербачевой, русской по происхождению, но французской подданной. Вскоре Лариса и Спасский расстались. Этот период был тяжелым в жизни шахматного короля - помимо всего прочего его, человека независимого, буквально замучили партийные идеологи и непреклонные функционеры.
Кстати, всячески препятствовали его женитьбе на Марине: брак с иностранкой в то время почти приравнивался к диссидентству. Но Марина Щербачева проявила необычайную энергию в борьбе за свое женское счастье.
Думаю, что это было нечто инстинктивно-рефлекторное, подобное действиям пчелы, набивающей себе брюшко нектаром и не задающейся вопросом, зачем она это делает… Таинственность же, я бы сказал, фантастичность образу Ф. Медведева придавала прежде всего та легкость необычайная, с которой этот господин перемещался по всему свету. Спектр его ярких опусов был ошеломляюще пестр: хлесткие злободневные интервью со знаменитыми писателями, актерами, деятелями кино, художниками Ч. Айтматовым, С. Михалковым, С.
Образцовым, И. Глазуновым, Е. Евтушенко, Э. Климовым ; объемные исторические экскурсы, подобные сенсационному "бухаринскому" шестиполосному!
Капабланка. Шахматный король и его королева в 23:35 на канале ТВЦ
Княгиня ольга чегодаева и шахматный король хосе рауль капабланка, в акте «Berenice» (Береника) приверженец-шипун Эгей проникся ироничной моделью, что он должен обладать полными ограничениями своей умирающей обезьяны Береники, и выламывает их, совершая. Княгиня Ольга Чегодаева и «шахматный король» Хосе Рауль Капабланка прожили в браке 12 лет. Перевод на русский: А. Ельков (Хосе Рауль Капабланка — молодые годы); 2009 г. — 1 изд.
Капабланка был женат на русской княгине. Восемь лет рядом с Ольгой были лучшими в жизни гения
На момент их встречи Капабланке было 46 лет, Чегодаевой – 35. Со второй своей женой, русской княгиней Ольгой Чегодаевой, Капабланка познакомился в Нью-Йорке, и с этого дня они не расставались. Уникальные мемуары русской княжны Ольги Чегодаевой, жены величайшего шахматного гения – кубинца Хосе Рауля Капабланки, – пролежали в моем архиве много лет.
Жёны шахматных королей
Ольга Чегодаева и Хосе Рауль Капабланка. В 30-е годы двадцатого столетия шахматы и шахматисты были в большом почёте. Гениальный кубинский шахматист Хосе Рауль Капабланка и русская красавица-поэтесса княгиня Ольга Чегодаева. и больше они не расставались. Гениальный кубинский шахматист Хосе Рауль Капабланка и русская красавица-поэтесса княгиня Ольга Чегодаева. Их брак, по словам Капабланки, был его самой блестящей партией. Документальная, познавательное. Режиссер: Игорь Волосецкий. Это была русская княгиня Ольга Чегодаева из семьи эмигрантов первой волны. Впоследствии Капабланка познакомился с Ольгой Чегодаевой, русской княгиней, вдовой эмигранта.
Русские жены. Часть 2
Отношения могли разрушиться из-за алкоголизма Оззи, его пристрастия к наркотикам, и неверности — спустя 30 лет брака нервы Шэрон сдали из-за очередной измены Оззи с молоденькой парикмахершей. Несмотря на это, супруга музыканта всегда находила в себе силы простить мужа и помочь ему вернуться в семью. Ему очень сложно, как и нам всем. Но я счастлива, что он принял правильное решение бороться со своими демонами», — как-то сказала Шэрон журналистам.
Тем не менее складывается ощущение, что ничто не может убить любовь этой странноватой, но все же крепкой пары. И во многом это заслуга Шэрон, ее бесконечного терпения и преданности. Я знаю его с 18 лет, а сейчас мне 64 года, вы можете в это поверить?
Вот как она описывает эту встречу: «Все начали танцевать, кроме одного мужчины. Я заметила, что он пытался оказаться рядом со мной. Тихо, но отчетливо он произнес: "Когда-нибудь мы с вами поженимся".
Когда я засобиралась домой, он подошел и сказал: "Пожалуйста, дайте мне ваш телефонный номер и позвольте вам позвонить. Меня зовут Капабланка". На следующее утро раздался телефонный звонок».
И хотя Ольга не разбиралась в шахматах, она посещала все турниры, в которых принимал участие ее муж. На вопрос, не скучно ли ей смотреть игру, которую она не понимает, отвечала, что следит не за игрой, а за лицом супруга и по нему догадывается о положении дел. Ольга была неистовой защитницей мужа и его покоя, за что соперник Капабланки Александр Алехин прозвал ее тигрицей.
С Капабланкой же она была нежной, ласковой и называла его просто Капа. Мы с ним разговаривали по-французски. Этим языком он владел блестяще.
Это была любовь с первого взгляда. Капабланка сказал мне при знакомстве: "Мы обязательно поженимся! И вскоре мы действительно поженились!
Капабланка очень любил Россию.
Отношения могли разрушиться из-за алкоголизма Оззи, его пристрастия к наркотикам, и неверности — спустя 30 лет брака нервы Шэрон сдали из-за очередной измены Оззи с молоденькой парикмахершей. Несмотря на это, супруга музыканта всегда находила в себе силы простить мужа и помочь ему вернуться в семью. Ему очень сложно, как и нам всем.
Но я счастлива, что он принял правильное решение бороться со своими демонами», — как-то сказала Шэрон журналистам. Тем не менее складывается ощущение, что ничто не может убить любовь этой странноватой, но все же крепкой пары. И во многом это заслуга Шэрон, ее бесконечного терпения и преданности. Я знаю его с 18 лет, а сейчас мне 70, вы можете в это поверить?
Вот как она описывает эту встречу: «Все начали танцевать, кроме одного мужчины. Я заметила, что он пытался оказаться рядом со мной. Тихо, но отчетливо он произнес: "Когда-нибудь мы с вами поженимся". Когда я засобиралась домой, он подошел и сказал: "Пожалуйста, дайте мне ваш телефонный номер и позвольте вам позвонить.
Меня зовут Капабланка". На следующее утро раздался телефонный звонок». После этого звонка они были неразлучны. И хотя Ольга не разбиралась в шахматах, она посещала все турниры, в которых принимал участие ее муж.
На вопрос, не скучно ли ей смотреть игру, которую она не понимает, отвечала, что следит не за игрой, а за лицом супруга и по нему догадывается о положении дел.
Его русская жена Ольга в славе своей и красоте не отставала от именитого мужа. Русская княгиня и кубинский шахматный король, Ольга Чегодаева и Хосе Рауль Капабланка были самой эффектной парой на бесчисленных дипломатических приемах и балах, которые Ольга называла партиями.
Ольга боготворила своего гениального мужа, готова была идти за ним хоть на край света, вот только в Советском Союзе ей не пришлось побывать с ним никогда. Дополнительные данные.
Постоянные читатели
- В РФ появилась онлайн платформа myChess, аналог шахматного портала Chess.com
- Видео по теме
- 5 шахматистов, которые пользовались у женщин феноменальной популярностью
- Пикассо, Дали, Роллан: гении, женившиеся на русских женщинах - Экспресс газета
- Мои Великие старухи
- Комментарии
Обратите внимание:
- Авторизация
- Алчная валькирия. Жена Дали была ещё более странной, чем её муж | Аргументы и Факты
- Капабланка. Шахматный король и его королева
- Судьба русской княгини Ольги Чегодаевой, ставшей женой гениального гроссмейстера Капабланки
- Шахматный король: vitas1917 — LiveJournal
- Читать Мои Великие старухи онлайн - Феликс Медведев
В РФ появилась онлайн платформа myChess, аналог шахматного портала Chess.com
- Русские музы знаменитых людей -
- Рекомендуем
- Жёны шахматных королей — Sizif — NewsLand
- Капабланка. Шахматный король и его королева в 23:35 на канале ТВЦ
- Хосе Рауль Капабланка
- «Королева мира» и «шармантный мужчина» : aleks_melnikov — LiveJournal
Капабланка. Шахматный король и его королева в 23:35 на канале ТВЦ
Впрочем, в переносном смысле эти слова относятся и к шахматному миру вообще: добрый десяток малых и средних турниров прокатился в предновогодние дни по всему миру: от английского Гастингса, стартовавшего еще в 1895 году, до поединков в Дели, Москве, Одессе, Памплоне, Реджио-Эмилио. Молодежь, например, не знает, чем однажды еще в советские годы завершился последний из них. Выслушав гневную проповедь, «мудрейший Вася», как звали Смыслова шахматисты, поправил очки и спокойно ответил: — Вы зря волнуетесь. Ведь победил все равно представитель советской шахматной школы. Чиновник задохнулся от бешенства: его как раз и возмущало то, что первое место занял экс-чемпион Москвы. Но к тому времени — уже гражданин Израиля… Сегодня же не чиновника, но всех российских любителей Игры порадовало то, что на приметном турнире в Памплоне москвич Александр Морозевич финишировал первым, а молодой по годам и по стажу москвич Дмитрий Яковенко — вторым. Здесь проявилась и еще одна особенность современных шахмат: турниров так много, что сильнейшие могут играть в них без опаски ухудшить свой рейтинговый имидж. У Морозевича, к примеру, совсем не пошла игра на Мемориале Таля, и он потерял фантастически много: 19 пунктов в общем списке гроссмейстеров. Но вот через месяц началась Памплона, и поболее двух третей потерянного Саша восстановил. Так что былое сожаление о каждом рейтинг-очке у действительно хороших игроков в общем-то позади, и в какой-то мере это сказывается и на стиле игры: можно не слишком заботиться о путях отступления.
За победу борются 14 гроссмейстеров: приглашенная элита и победитель прошлогоднего турнира В. На сей раз в группе сильнейших и позапрошлогодний победитель украинец Сергей Карякин и норвежец Магнус Карлсен, которым только по 17. Забегая вперед, скажу: Сергей был явно расстроен результатом первого тура, когда белыми не смог ничего выжать из позиции против самого Владимира Крамника, абсолютного чемпиона мира. Кстати, Международная шахматная федерация ФИДЕ пока не согласилась на реванш, требуемый Топаловым, — не поверила банку, пообещавшему требуемые суммы на проведение матча. Вообще на сей раз бесснежные, насквозь пронизываемые северными ветрами гостиницы и турнирный ангар гудят гораздо более молодыми голосами, нежели обычно. Конечно, здесь и Ананд, и Свидлер, и Топалов. А посему главная интрига турнира свелась к тому, кто кого обгонит и как сыграют между собой Крамник и его недавний визави. Волею жребия это может проясниться лишь в предпоследнем, 12-м туре, причем белые фигуры будут у Топалова. Конечно, есть прямой резон не спускать глаз и с турнира В.
Я заметила, что он пытался оказаться рядом со мной. Тихо, но отчетливо он произнес: «Когда-нибудь мы с вами поженимся». Когда я засобиралась домой, он подошел и сказал: «Пожалуйста, дайте мне ваш телефонный номер и позвольте вам позвонить. Меня зовут Капабланка».
На следующее утро раздался телефонный звонок.
Кстати, получил он за это весьма любопытное вознаграждение. Каждый день ему с фабрики присылали ведёрко сластей. Гений шёл на детскую площадку, разворачивал карамельку, облизывал её и бросал в песок. На глазах у истекающих слюною детей.
И так — пока не кончится запас. Сальвадор Дали в 1959 году. А что же его Гала? Она умерла. Но за год до её смерти произошла душераздирающая семейная сцена.
В феврале 1981 г. В кабинете художника обнаружили окровавленную жену Дали. Выяснилось, что супруги поссорились. И гений «немножко побил её своей тростью». Невольно вспоминаются слова самого Сальвадора: «Любить женщину всей душой не стоит.
А не любить не получается». Поправка — только русскую женщину. Русская муза Мария Закревская-Бенкендорф-Будберг. В течение 13 лет была невенчанной женой писателяГерберта Уэллса: «Она пленила меня своим магнетизмом», - признавался он. Мария Кудашева.
Стала женой Ромена Роллана, лауреата Нобелевской премии по литературе. До самой смерти писала под диктовку его сочинения. На дипломатических приёмах они считались самой эффектной парой.
Qg7 26. Qc7 Rxd4 27. Kh7 28. Rxd4 Bxb1 30.
Qxa7 Nxe5 31. Rf4 Be4 32. Kg2 f5 34. Kh2 35. Qxe6 Be4 38. Qb5 45. Qb5 Qe5 47. Kg6 46.
Qd4 47. Qa4 49. Kh3 Bd5 52. Droht ein kurzzьgiges Matt. Bb5 d6 4. Nbd2 Nf6 7. O-O O-O 8. Re1 h6 9.
Nf1 Nh7 10. Ne3 Bh5 11. Nf5 h5 13. Nxg5 Nxg5 16. Kg2 d5 17. Qe2 Re8 18. Rh1 Re6 19. Qe3 f6 20.
Ba4 Ne7 21. Bb3 c6 22. Qg3 a5 23. Be3 b6 25. Rh4 Kf8 26. Rah1 Ng8 27. Qf3 Bxf5 28. Qh5 Ra7 30.
Qg6 Nfh6 31. Rxh6 gxh6 32. Bf8 Qxh7 37. O-O a6 5. Nxd4 Bd7 8. Re1 c5 9. Nf3 Be7 10. Nc3 c6 11.
Bf4 Be6 12. Qd3 Nf6 13. Rad1 d5 14. Ng5 d4 15. Nxe6 fxe6 16. Na4 Qa5 17. Nb2 Nh5 19. Be5 O-O 20.
Nc4 Qb4 21. Qh3 g6 22. Kh1 Qc3 26. Re3 Qxc2 27. Red3 Qe2 28. Nd6 Rxd6 29. Bxd6 Be1 30. Bc4 Bc5 5.
Bg5 Be6 7. Bb5 h6 8. Bh4 Bb4 9. O-O Bxc3 11. Bg3 Nxe4 13. Bxc6 Bxc6 14. Bxe5 Qxd1 16. Raxd1 f6 17.
Bd4 Kf7 18. Nd2 Rhe8 19. Rxd2 Rad8 21. Rb1 Ba6 23. Rbd1 Re2 24. Rxe2 Bxe2 25. Re1 Bxf3 26. Rf1 c5 27.
Bxf6 Rd1 28. Kxf1 Bxg4 30. Bb8 a5 32. Ke1 Kd5 33. Kd2 Bd7 34. Bc7 Kc6 35. Bd8 b6 36. Kc3 Bxa4 38.
Kb2 Bd7 39. Kb3 Be6 40. Kc3 a4 41. Kd3 Kc6 42. Kc3 g4 43. Bh4 h5 44. Bg3 a3 45. Kxa3 b5 47.
Bf2 Be2 49. Kb2 Kc4 51. Kc1 Bf3 52. Kd2 b4 53. Bh4 Be4 55. Bf6 Bg6 56. Bh4 b3 57. Bf6 h4 58.
Ke3 g3 59. Kf2 Bf5 61. Kg3 Kd3 63. Kh2 Kc2 64. Bb5 a6 4. Ba4 Nf6 5. O-O Be7 6. Re1 b5 7.
Bb3 d6 8. Bc2 c5 10. Nbd2 O-O 13. Nf1 cxd4 14. Ne3 Rac8 16. Bd2 Nc4 17. Nxc4 Qxc4 18. Rc1 b3 19.
Bb1 Qxa4 20. Nxe5 Rxc1 22. Bxc1 Rd8 23. Qe2 h6 24. Bf4 Nd7 26. Rd1 Bb6 27. Nf3 Bc4 28. Qe1 Nc5 29.
Bd6 Nd3 30. Bxd3 Rxd6 31. Ra1 Qb5 32. Bxc4 Qxc4 33. Rc1 Qc2 34. Kh2 Qxb2 35. Qf1 Rg6 37. Rf8 Qc2 39.
Rxf7 b2 40. Rb7 Bb6 41. Nd2 Qxd2 42. Nf3 e6 5. Nbd2 Nbd7 6. Bd3 Be7 7. Qc2 dxc4 9. Nxc4 c5 10.
Nce5 cxd4 11. Ng5 g6 13. Ngf3 Kg7 14. Bg5 Nbd5 15. Rac1 Bd7 16. Qd2 Ng8 17. Bxe7 Qxe7 18. Be4 Bb5 19.
Rfe1 Qd6 20. Bxd5 exd5 21. Qa5 a6 22. Qc7 Qxc7 23. Rxc7 h6 24. Rxb7 Rac8 25. Nh4 h5 28. Nhxg6 Re8 29.
Nh4 Rxe5 32. Nf3 Nf6 3. Bf4 c5 4. Qc2 cxd4 6. Nc3 Bd7 8. Rc1 e6 10. Be2 Be7 11. O-O O-O 12.
Qb1 Qa5 13. Nd2 a6 14. Nb3 Qb4 15. Nc5 Nxd4 16. Bg3 Be7 19. Rcd1 Qb6 20. Be5 Bc6 21. Rd3 Nd7 22.
Rh3 f5 23. Bf4 d4 24. Qa2 Rf6 25. Bg5 dxc3 26. Bxf6 Bd5 27. Qxd5 exd5 28. Bxe7 cxb2 29. Bd3 Rc1 30.
Bb4 a5 31. Bxf5 axb4 32. Bb5 Nf6 4. O-O Nxe4 5. Qe2 Nd6 7. Bxc6 bxc6 8. Nc3 O-O 10. Nd4 Ne6 12.
Be3 Nxd4 13. Bxd4 c5 14. Be3 d5 15. Rad1 16. Qf6 17. Qh5 Rb8 18. Bc1 Qf5 19. Qxf5 Bxf5 20.
Ne4 Rfe8 20... Bxe4 21. Rxe4 Rb4 22. Nxd6 cxd6 22. Be3 Re6 24. Ra1 Re4 29. Rc1 Be4 31. Kg3 a5 39.
Ra7 a4 40. Ra6 g5 41. Bc5 Rd2 42. Ba7 f5 43. Kh3 Kf5 45. Rxa4 Rd1 47. His revolutionary positional ideas made our understanding of the game much deeper. The Nimzo-Indian Defence, 1.
Nc3 Bb4! His games with Capablanca were especially tough for Nimzowitsch. The natural talent of the Cuban genius was not affected by the desperate attempts to cloud the clear picture. Aaron Nimzowitsch 1886-1935 war einer der Begrьnder der Modernen Schule, welche in den 20er Jahren eine drastische Дnderung unserer Ansichten ьber das Schach herbeifьhrte. Seine revolutionдren positionellen Ideen fьhrten zu einem tieferen Verstдndnis des Spiels. Die Nimzowitsch-Indische Verteidigung 1. Nimzowitsch originelle und langfristige Plдne waren tцdlich gegen schwдchere Gegner, aber es gelang ihm nicht, sie gegen die Weltmeister durchzusetzen. Mцglicherweise lag das an seinem wankelmьtigen Geist, welcher der ьberwдltigenden mentalen Kraft seiner Gegner einfach nicht standhalten konnte.
Die Partien gegen Capablanca waren besonders schwierig fьr Nimzowitsch: Das natьrliche Talent des kubanischen Genies wurde von seinen verwegenen Versuchen, das klare Bild zu trьben, nicht beeinfluЯt. Black usually remains under constant pressure without substantial chances of active counterplay. Heutige Spieler haben keine allzu hohe Meinung von der Steinitz-Verteidigung. Schwarz verbleibt fьr gewцhnlich unter konstantem Druck, ohne eine reelle Chance auf aktives Gegenspiel zu erhalten. Aber diese solide Erцffnung war Capablancas bevorzugte Wahl, denn sie gestattete ihm, unerfreuliche Ьberraschungen im frьhen Stadium der Partie zu vermeiden. Capablanca war davon ьberzeugt, daЯ er im Mittelspiel immer in der Lage sein wьrde, die gegnerische Initiative zu stoppen und sogar den SpieЯ umzudrehen. Bxc6 Bxc6 7. Black gets excellent compensation for it, but still it was a very risky decision.
If White simply continues his development with 9. Lдdt WeiЯ zum Gewinn eines Bauern ein. Schwarz bekommt eine exzellente Kompensation dafьr, aber es war dennoch eine sehr riskante Entscheidung. Aber Nimzowitsch konnte der Versuchung nicht widerstehen... Bg5 Bg7 10. Nxc6 bxc6 12. Qxd8 13. Raxd8 14.
Rxd8 Rxd8 15. Bh4 O-O 12. Qxd8 Rexd8 16. Bxe7 Kxe7 14. Nxc7 Rc8 16. Nd5 11. Qb7 Rc8 12. Qxa7 Bg7 13.
But today any strong player will know that the combined pressure on the a- and b-files, as well as on the e4 pawn, supported by the super-powerful bishop on g7, at least guarantees Black full compensation. Ein gesunder Mehrbauer und keine offensichtlichen Drohungen — was kann sich WeiЯ mehr wьnschen? Wir kцnnen Nimzowitsch schwerlich dafьr kritisieren, daЯ er Capablancas profundes Konzept nicht verstanden hat. Es war fьr den Beginn des 20. Jahrhunderts wirklich sehr verblьffend. Heute wьrde jeder starke Spieler wissen, daЯ der kombinierte Druck auf der a- und b-Linie genauso wie gegen den Bauern e4, unterstьtzt von dem superstarken Lдufer auf g7 dem Schwarzen volle Kompensation gibt. Qa6 Rfe8 15.
Глава 21. Ольга Чегодаева-Капабланка-Кларк: русская княгиня, «солнечная девочка»
Русская княгиня и кубинский шахматный король, Ольга Чегодаева и Хосе Рауль Капабланка были самой эффектной парой на бесчисленных дипломатических приемах и балах, которые Ольга называла партиями. Ольга Чегодаева Капабланка. Анастасия Вертинская в детстве. На момент их встречи Капабланке было 46 лет, Чегодаевой – 35. Уникальное собрание обширной информации по всем отраслям знания. Содержит сведения по всем областям науки, техники, литературе и искусству; всю важнейшую историческую, социально-экономическую, географическую информацию по всем странам мира; все.