В этой статье представлен положительный отзыв о рассказе «И грянул гром» Рэя Брэдбери. И грянул гром. Рассказ Рэя Брэдбери Переводчик: Лев Жданов. Читайте интересные рецензии и отзывы читателей на книгу «И грянул гром», Рэй Брэдбери.
"Эффект бабочки" Рэя Брэдбери?
COM - образовательный портал Наш сайт это площадка для образовательных консультаций, вопросов и ответов для школьников и студентов. Наша доска вопросов и ответов в первую очередь ориентирована на школьников и студентов из России и стран СНГ, а также носителей русского языка в других странах.
Но чтобы вмешательство в прошлое не изменило будущее, нужно следовать строгим правилам: не сходить с подвесной тропы, не соприкасаться с растениями и животными и стрелять в доисторическое животное только в определенный момент, за пару минут до его естественной гибели. Иначе любой ущерб флоре и фауне способен спровоцировать катастрофу…. Может ли малейшее вмешательство в прошлое коренным образом изменить настоящее? Или же никакие действия в прошлом не могут разрушить причинно-следственные связи, образовавшие настоящее? Этого не знает никто, как не знают и герои рассказа, они только предполагают, какие ужасные последствия могут быть, раздави пришелец из будущего мышь или бабочку в далеком прошлом.
На что похожа? Я застучал по клавишам, подбирая по ассоциации слова для Комнаты, нанизывая их одно за другим. В такой детской должны быть телевизоры на каждой стене, от пола до потолка. Ребенок войдет в нее, крикнет: «Нил! Все это родилось за несколько секунд работы. Теперь у меня была Комната, оставалось населить ее героями. Я отстучал на машинке персонажа по имени Джордж и поместил его в кухню будущего. На кухне жена сказала ему: — Джордж, пожалуйста, посмотри детскую комнату. Мне кажется, она сломалась. Джордж и его жена вышли в холл. Я отправился вслед за ними, бешено колотя по клавишам и не имея представления, что будет дальше. Они открыли дверь и переступили порог детской. Жаркое солнце. Два часа спустя львы спрыгнули со стен детской и растерзали Джорджа с женой, пока их порабощенные телевизором детки попивали чай. Слова нанизаны. Рассказ написан. Все вместе, от взрывного зарождения идеи до точки в почти готовом к отправке издателю рассказе, заняло что-то около ста двадцати минут. Откуда взялись эти львы в детской? Их предками были львы, про которых я читал в книгах из городской библиотеки, когда мне было десять. Львы, которых я воочию видел в цирке, когда мне было пять. Лев, который подкрадывался к намеченной жертве в фильме с Лоном Чейни «Тот, кто получает пощечины» в 1924 году. Да, в 1924-м. В следующий раз я увидел фильм с Чейни только в прошлом году. С первых же кадров я понял: вот откуда взялись мои львы в «Вельде»! Все эти годы они ждали своего часа, затаившись в тайном логове где-то в моем подсознании. Видите ли, я такой особенный уродец: человек, у которого внутри ребенок и который ничего не забывает. Я помню день и час, когда появился на свет. Я помню, как на следующий день после моего рождения мне делали обрезание. Помню, как сосал материнскую грудь. Несколько лет спустя я задал матери вопрос насчет обрезания. Я знал то, что мне никто не мог рассказать — о таком детям не рассказывали, особенно в те едва ли не викторианские времена. Где мне делали обрезание — в больнице, где я родился, или где-то в другом месте? В другом. Отец отвез меня к врачу. Я помню врача. Помню скальпель. Это рассказ о ребенке, который все видит, все слышит, все ощущает не хуже взрослого. Он в ужасе оттого, что его вытолкнули в холодный и чужой мир, и мстит своим родителям: ползает по дому, строит козни и в конце концов убивает отца и мать. Когда же это началось — мое писательство? Все стало складываться одно к одному летом и сложилось окончательно к зиме 1932-го. Шанду рассказывал о магии и силе мысли, о Дальнем Востоке и удивительных местах — словом, о таких вещах, что я каждый вечер садился и по памяти записывал очередную передачу. Но всю мою коллекцию чудес, сказок, падений с лестницы вместе с бронтозаврами только для того, чтобы подняться на ноги под ручку с Лэ из Опара, [2] — все это перевернул человек по имени мистер Электрико. Он приехал со стареньким никудышным карнавалом, «Совместным шоу братьев Дилл». Это было в выходные перед Днем труда в 1932 году. Мне тогда исполнилось двенадцать. Каждый вечер из трех мистер Электрико садился на электрический стул и его тело пронзали десять миллионов жужжащих вольт чистой голубой энергии. Его глаза горели огнем, светлые волосы стояли дыбом, между обнаженными в улыбке зубами проскакивали голубые искры. Чуть подавшись вперед, к зрителям, он вытягивал руку с мечом Эскалибуром над головами детей, огнем посвящая их в рыцари. Когда подошла моя очередь, мистер Электрико коснулся острием меча моих плеч, а затем — кончика носа. В меня ударила маленькая молния. Мистер Электрико воскликнул: «Живи вечно! На следующий день я снова пришел повидать мистера Электрико под тем предлогом, что волшебная никелированная игрушка, которую я приобрел у него накануне, плохо работает. Он починил игрушку и повел меня на экскурсию по карнавалу. Прежде чем войти в шатер с лилипутами, толстыми женщинами и татуированными Людьми в Картинках, мистер Электрико кричал: «Эй вы там! Не выражайтесь! Не знаю, почему он это терпел. Но он слушал меня или делал вид, что слушает. Может, потому, что соскучился по дому, может, у него где-то был сын, а может, не было и он об этом жалел. Как бы там ни было, он сказал, что раньше был пресвитерианским священником, но его расстригли, что живет он в Каире, штат Иллинойс, и я могу написать ему туда, если захочу. Под конец мистер Электрико сообщил мне неслыханную новость. Ты был моим лучшим другом, и в тот год ты умер у меня на руках в битве в Арденнском лесу. А теперь — вон он ты, родился снова. У тебя новое тело и новое имя. С возвращением! Первым подарком было то, что я, оказывается, уже жил на этом свете и мне об этом рассказали , а вторым — то, что мне предстоит попытаться каким-то образом жить вечно. Спустя несколько недель я начал писать свои первые короткие рассказы про Марс. С тех пор я никогда не останавливаюсь. Благослови Бог мистера Электрико, мой катализатор, где бы он ни был. Размышляя обо всем вышеупомянутом, я прихожу к мысли, что мои ранние литературные опыты были обречены происходить на чердаке. С двенадцати до двадцати двух или, может быть, двадцати трех лет я садился писать далеко за полночь и сочинял весьма нетрадиционные истории о призраках и привидениях; о созданиях в колбах, которых я видел в захудалых балаганчиках; о друзьях, навеки скрывшихся в водах озера; о супругах третьего часа ночи, этих мятущихся душах, что вынуждены летать в темноте, чтобы их не застрелили при свете дня. Много лет ушло у меня на то, чтобы, не прекращая писать, спуститься с чердака, где мне приходилось уживаться с мыслью о возможности собственной смерти подростки всегда забегают вперед , и переселиться сначала в гостиную, а потом и на лужайку, на которой распускались одуванчики, созревшие для вина. Лужайка, где мы собирались с родственниками на Четвертое июля, подарила мне не только истории, произошедшие в Гринтау- не, штат Иллинойс. Благодаря ей я смог последовать совету Эдгара Райса Берроуза и Джона Картера и отправиться на Марс, но при этом прихватить с собой свои детские пожитки, а также дядюшек, тетушек, маму, папу и брата. Вернее, прибыв на Марс, я обнаружил, что все они уже там, ждут меня. А может быть, это были марсиане — они задумали погубить меня и потому притворялись моей родней. Гринтаунские истории, сложившиеся в роман «Вино из одуванчиков», появление которого я не предвидел, и истории Красной планеты, вылившиеся в «Марсианские хроники», которых я тоже не планировал, были написаны примерно в одни и те же годы. Я писал их поочередно, то одну книгу, то другую, время от времени бегая на задний двор бабушки и дедушки к бочке для дождевой воды, чтобы выудить оттуда все воспоминания, легенды и словесные ассоциации тех лет. В те же годы я воссоздал своих многочисленных родственников и в облике вампиров, которые живут в городке, очень похожем на Гринтаун «Вина из одуванчиков». Город вампиров приходится темным двоюродным братом марсианскому городу, где высадилась Третья экспедиция. Таким образом, я вел тройную жизнь: я был отважным исследователем маленького городка, космопроходцем, осваивающим Красную планету, и скитальцем, странствующим по земле вместе с американскими кузенами графа Дракулы. Однако я до сих пор не сказал и половины того, что следовало бы, о других созданиях, рыскающих по страницам этого сборника: где-то они являются во всем великолепии ночных кошмаров, где- то низвергаются в бездну отчаяния и одиночества. В возрасте семнадцати — двадцати трех летя написал с полдюжины рассказов про динозавров. Однажды мы с женой прогуливались вечером по пляжу в Венеции, штат Калифорния, где жили в номере для молодоженов за тридцать долларов в месяц, и наткнулись на остов «Венецианской пристани». Рядом море облизывало сплетение распорок, направляющих и балок старых «русских горок», лежащих на песке. Моя жена весьма благоразумно промолчала. Ответ пришел, когда я проснулся среди ночи, разбуженный неким зовом, и услышал одинокий рев туманного горна в заливе Санта-Моника — он раздавался снова и снова, снова и снова… Ну конечно, подумал я. Динозавр услышал ревун, решил, что это его сородич другого пола, вынырнул из глубин прошлого. Он поплыл на зов в любовном томлении, обнаружил, что это всего лишь маяк, и умер на берегу от горя. Я вскочил с постели, написал рассказ и отправил его в «Сэтэдей ивнинг пост», где он вышел под названием «Чудовище, жившее на глубине в 20 000 саженей». В сборнике, который вы держите в руках, рассказ называется «Ревун». Спустя два года после первой публикации по нему был снят фильм. В 1953 году этот рассказ прочитал Джон Хьюстон. Он сразу же позвонил мне и предложил написать сценарий для его будущего фильма «Моби Дик». Я дал согласие и переключился с одного монстра на другого. Работая над «Моби Диком», я перечитал биографии Мелвилла и Жюля Верка и написал предисловие для нового перевода «Двадцати тысяч лье под водой», где сравнивал безумных капитанов, вышедших из-под пера того и другого автора. В 1964 году это эссе прочли организаторы Всемирной ярмарки в Нью-Йорке и поручили мне разработать концепцию верхнего этажа павильона Соединенных Штатов. После павильона компания Диснея наняла меня, чтобы я помог придумать фантастические интерьеры космического корабля «Земля» для парка «Эпкот». Там я умудрился втиснуть в одно здание всю историю человечества — она прокручивается вперед и назад во времени, а потом взмывает в безумную грядущую эпоху космических полетов. И динозавров я тоже не забыл. Всеми своими успехами и творческим ростом, каждой новой работой и новой любовью я обязан той первой детской любви к монстрам и чудищам, которую впервые ощутил, когда мне было пять, и нежно хранил, когда мне исполнилось двадцать, двадцать девять, тридцать лет. Среди рассказов этого сборника найдется лишь один-два, написанных под непосредственным впечатлением от пережитого. Большую часть своей жизни я сопротивлялся, когда меня посылали куда-нибудь, чтобы я «впитал как губка» местный колорит, нравы аборигенов, пейзажи и настроения. Я давным-давно понял, что мыслю не прямолинейно, что большую часть работы «губки» выполняет мое подсознание и могут пройти годы, прежде чем какое-нибудь пригодное для дела впечатление всплывет на поверхность. В молодости я одно время жил в многоквартирном доме квартала Чикано в Лос-Анджелесе. Большинство моих «латиноамериканских» рассказов были написаны много лет спустя после того, как я съехал оттуда, но есть и одно жуткое исключение. Летом 1945 года, когда Вторая мировая только-только закончилась, мой друг собрался поехать в Мехико на старом потрепанном «Форде V-8» и попросил меня составить ему компанию. Я напомнил ему об обете бедности, который меня вынудила принять жизнь. В ответ он обозвал меня трусом и спросил, почему я до сих пор не набрался смелости опубликовать три-четыре рассказа, которые прячу в столе. А прятал я их потому, что несколько журналов эти мои рассказы отвергли. Но мой друг продолжал понукать меня, и я отряхнул рассказы от пыли и под псевдонимом Уильям Эллиот отослал издателям. Почему под псевдонимом? Потому что опасался — вдруг манхэттенские редакторы видели имя Рэя Брэдбери на обложках альманаха «Страшные истории» и отнесутся к автору такого «низкопробного чтива» с предубеждением. Итак, на следующей неделе августа 1945 года я разослал три коротких рассказа в три журнала. Двадцатого августа один рассказ принял «Чарм», двадцать первого второй рассказ одобрили в «Мадемуазель», и наконец, двадцать второго августа, в мой двадцать пятый день рождения, третий рассказ взяли в «Колльерс». В сумме мне заплатили тысячу долларов — по нынешним временам это все равно что получить по почте десять тысяч. Я стал богачом. Или, по крайней мере, разбогател настолько, что даже не верилось. Разумеется, это был переломный момент в моей карьере, и я поспешил написать редакторам всех трех журналов, раскрыв свое настоящее имя. Все три рассказа Марта Фоули выдвинула на соискание премии «Лучшие американские рассказы 1946 года», а один из них на следующий год получил премию имени О. Генри, учрежденную Хершеллом Брикеллом, и вышел в сборнике рассказов-победителей. Благодаря этим деньгам я оказался в Мексике, в городке Гуанохуато, и увидел мумии в катакомбах. Это зрелище настолько ужаснуло и потрясло меня, что я едва дождался, когда мы отправимся из Мексики домой. Мне снились кошмары: будто бы я умер и оказался в этих залах смерти, среди сложенных штабелями и примотанных друг к другу проволокой мумий. И чтобы избавиться от этого ужаса, выплеснуть его, я написал рассказ «Следующий». Один из немногих случаев, когда переживания воплотились на бумаге почти сразу же. Довольно о Мексике. Как насчет Ирландии? В этой книге собраны всевозможные ирландские рассказы, потому что за шесть месяцев, проведенных в Дублине, я обнаружил, что почти у каждого ирландца есть множество способов уживаться с устрашающим чудовищем по имени Действительность. Можно атаковать его в лоб жуткое дело , а можно уклоняться от ударов, пинать зверя в бок, танцевать вокруг него, сочинять песни и сказки, заговаривать зубы, заливать за воротник… Каждый из этих способов высмеивают в анекдотах про ирландцев, но любой из них неплохо работает, когда погода и политика оставляют желать лучшего. Я изучал этих людей, но никогда не думал, что стану писать о них. А потом, однажды, меня подняла с постели жажда испустить злобное рычание, и из жутких подозрений и причитаний слоняющегося под дождем неупокоенного призрака родился рассказ «Отпрыск Макгиллахи». Я также побывал в древних сгоревших поместьях крупных землевладельцев Ирландии и написал «Ужасный большой пожар в усадьбе». Но как я стал писателем? Со времени знакомства с мистером Электрико я писал по тысяче слов в день. Десять лет подряд я писал по меньшей мере один рассказ в неделю, в глубине души точно зная, что однажды наступит день, когда я наконец выскочу из накатанной колеи и поеду своей дорогой.
Том 2. Машина времени», 2003 г. English and American Short Stories», 1979 г.
«И грянул гром» Рэя Брэдбери
Рэй Брэдбери «Одно прикосновение руки — и тотчас это горение послушно даст задний ход. Экельс помнил каждое слово объявления. Из пепла и праха, из пыли и золы восстанут, будто золотистые саламандры, старые годы, зеленые годы, розы усладят воздух, седые волосы станут черными, исчезнут морщины...
Этот знаменитый научно-популярный фантастический рассказ, был впервые опубликован 28 июня 1952 года. Герои рассказа — Экельс, мистер Тревис, его помощник Лесперанс и два охотника — Биллингс и Кремер отправляются туда на изобретенной Машине времени для того, чтобы убить огромного ящера, отвратительное чудовище, и при этом ни в коем случае не сойти с тропы. Рассказ начинается с объявления, которое видит Экельс: «… Организуем сафари в любой год прошлого». Любопытство побеждает страх, и Экельс соглашается на условия, которые оглашает ему служащий, находящийся за конторкой: во всем слушаться только мистера Тревиса, если он скажет стрелять, нужно непременно выполнять приказ. Герой рассказа видит в конце комнаты светящуюся разноцветными огнями Машину времени, которая может перенести в любое время. Но цель героев — именно доисторическое прошлое, где не было еще ни Адама, ни Моисея, ни Наполеона, ни Гитлера.
В Америке как раз прошли выборы Президента, окончившиеся победой Кейта. Если бы к власти пришел железный диктатор Дойчер, народу было бы очень плохо. Начало путешествия И вот герои — в Машине времени. Они мчатся чрез века, десятилетия, годы, месяцы, и вот наконец оказываются в древних джунглях за шестьдесят миллионов две тысячи пятьдесят пять лет назад. Тревис показывает металлическую тропу, специально проложенную для охотников Компанией, чтобы люди из будущего не задели ни одной букашки, ни одной травинки. Нарушение запрета чревато наказанием. Тревис объясняет, почему это так серьезно: если убить, к примеру, всего лишь мышь, можно уничтожить все будущие поколения мышей. Могут исчезнуть и лисы, для которых мыши являются питанием.
Ни в коем случае нельзя уничтожить какое-либо важное звено в развитии вида. На вопрос Экельса, откуда они узнают, каких зверей убивать, Тревис объяснил, что Лесперанс, приезжавший на Машине времени незадолго до них, проследил за некоторыми животными и нужных пометил красной краской. Кроме того, он сказал, что все — Машина, Тропа, одежда, да и сами участники — полностью обеззаражены, чтобы ни в коем случае не внести в древний мир опасные бактерии. Вот, наконец, появился сам Ящер. Это было настолько страшное зрелище, что Экельс не на шутку испугался: великий бог зла, который шел на огромных, лоснящихся мягко ступающих ногах.
На вопросы могут отвечать также любые пользователи, в том числе и педагоги. Консультацию по вопросам и домашним заданиям может получить любой школьник или студент.
С тех пор я не слушал тех, кто насмехался над моей любовью к космическим полетам, цирковым представлениям и гориллам. Если кто-то начинал их ругать, я брал своих динозавров и выходил из комнаты. Потому что все это — перегной, благодатная почва. Потому что если бы я с детства не забивал себе голову вышеупомянутыми «глупостями», то, когда дело дошло до того, чтобы подобрать слова и выразить себя на бумаге, я разродился бы возом нулей и маленькой тележкой дырок от бублика. Рассказ «Вельд», вошедший в этот сборник, — яркий пример того, что происходит в голове, битком набитой образами, сказками, игрушками. Однажды, лет тридцать назад, я сел за пишущую машинку и напечатал: «Детская комната».
А где эта детская? В прошлом? В настоящем? Вряд ли. В будущем? Хорошо, тогда как она выглядит?
На что похожа? Я застучал по клавишам, подбирая по ассоциации слова для Комнаты, нанизывая их одно за другим. В такой детской должны быть телевизоры на каждой стене, от пола до потолка. Ребенок войдет в нее, крикнет: «Нил! Все это родилось за несколько секунд работы. Теперь у меня была Комната, оставалось населить ее героями.
Я отстучал на машинке персонажа по имени Джордж и поместил его в кухню будущего. На кухне жена сказала ему:.
И грянул гром. 100 рассказов
КОМПАНИЯ. О проекте. Новости. Помощь. Рекламодателям. Название произведения: "И грянул гром" Рэй Брэдбери. Автор: Различная литература и не только. «И грянул гром» – один из самых известных рассказов Рэя Брэдбери. В нём довольно хорошо описаны проблемы путешествий во времени и связанные с ними проблемы.
Обзор книги Рэя Брэдбери "И грянул гром" . #KeshaBook 72
100 рассказов» автора Рэй Брэдбери оценена посетителями КнигоГид, и её читательский рейтинг составил 8.00 из 10. Под этой обложкой собраны сто лучших рассказов Рэя Брэдбери, опубликованных за последние сорок лет: лирические зарисовки из жизни городка Гринтаун в штате Иллинойс, фантастические рассказы о покорении Красной планеты, леденящие душу истории из тех. Рэй Брэдбери И грянул гром Рассказ/повесть, 1952 год Великолепная игра актеров и звукорежисер постарался на ю окунуться в мир, где существуют путешествия на машине времени. И Грянул Гром Рэй Брэдбери – покупайте на OZON по выгодным ценам в Казахстане, Алматы, Астане, Шымкенте!
Рэй Брэдбери «И грянул гром»
Коса Перевод Н. Куняевой 12. Жила-была старушка Перевод Р. Облонской 13. Август 2026: Будет ласковый дождь Перевод Л. Жданова 15. Апрель 2000: Третья экспедиция Перевод Л.
Жданова 17. Декабрь 2005: Безмолвные города Перевод Л. Жданова 19. Август 1999: Земляне Перевод Л. Жданова 20. Ноябрь 2005: Мертвый сезон Перевод Л.
Жданова 21. Октябрь 2026: Каникулы на Марсе Перевод Л. Жданова 24. Кошки-мышки Перевод Норы Таль 25. Калейдоскоп Перевод Норы Таль 26. Космонавт Перевод Л.
Жданова 27. Корпорация "Марионетки" Перевод В. Серебрякова 29. То ли ночь, то ли утро Перевод Т. Шинкарь 30. Город Перевод А.
Оганяна 31. Огненные шары Перевод В. Серебрякова 32. Завтра конец света Перевод Норы Галь 33. Вельд Перевод Л. Жданова 34.
Нескончаемый дождь Перевод Л. Жданова 35. Большой пожар Перевод Б. Клюевой 36. Пустыня Перевод Норы Галь 37. И грянул гром Перевод Л.
Жданова 38. Убийца Перевод Норы Галь 39. Апрельское колдовство Перевод Л. Жданова 40. Мальчик-невидимка Перевод Л. Жданова 41.
Серебрякова 43. Ревун Перевод Л. Жданова 44. Большая игра между черными и белыми Перевод С. Трофимова 46. Вышивание Перевод Л.
Жданова 47.
Рэй Дуглас Брэдбери «Вино из Одуванчиков» 7. Вирджиниа Вульф «На маяк» 8. Селлинджер «Над пропастью во ржи» 9. Маргарет Митчелл «Унесённые ветром» 10. Уильям Дюбуа «Души черного народа 11.
Но вот послушаю Джекила. Из духа противоречия. И персонажи все в ту же обойму.
Со знаменем только не всё просто....
О последствиях, что принесут изменения и о том, что мы такие, какими сделали мы себя сами: своими поступками, мыслями, желаниями. И даже малое может изменить всё...
«И грянул гром» — Рэй Брэдбери
Для бесплатного просмотра предоставляются: аннотация, публикация, отзывы, а также файлы для скачивания. Читать полностью.
Помню классе в пятом впервые прочитала рассказы Рэя Бредбери. И больше всего меня поразил рассказ «И грянул гром». Во-первых, мыслью о том, что даже такое ничтожное изменение может повлечь непредсказуемые последствия. И во-вторых, масштабом этих изменений, которые увидели герои, когда вернулись. Помню даже орфография слов изменилась и состав воздуха. И так была передана атмосфера этих необратимых изменений, что мурашки бегали по коже. И конечно последняя фраза… И грянул гром… 0 0 Отвечает Котик Дима.
Конечно, я готов помочь вам с отзывом о рассказе Рэя Брэдбери "И грянул гром". Этот рассказ написан в жанре научной фантастики и включен в сборник "Марсианские хроники". В нем автор рассматривает тему колонизации Марса и влияния этого процесса на человеческую психологию и общество.
Но отношение Тревеса к Экельсу резко испортилось. Только уговоры Лесперанса и просьба самого Экельса смогли повлиять на решение Тревеса.
Он все же согласился забрать проигравшего участника сафари обратно, но при условии, что тот извлечет пули из тела Ящура и принесет их. В теле ящура не должно остаться пуль, потому что это может повлиять на развитие. Экельс выполнил повеление. Такой путаницы, чтобы человек встретил самого себя, Время не допускает. Если возникает такая опасность.
Время делает шаг в сторону. Вроде того, как самолет проваливается в воздушную яму. Вы заметили, как Машину тряхнуло перед самой нашей остановкой? Это мы миновали самих себя по пути обратно в Будущее. После обвала — зеленый покой.
После кошмара — утро. Раздавите ногой мышь — это будет равносильно землетрясению, которое исказит облик всей Земли, в корне изменит наши судьбы. Гибель одного пещерного человека — смерть миллиарда его потомков, задушенных во чреве. Может быть, Рим не появится на своих семи холмах. Европа навсегда останется глухим лесом, только в Азии расцветёт пышная жизнь.
Наступите на мышь — и вы сокрушите пирамиды.
Но мальчишка, которым я был тогда, верил и в то и в другое. И я позволяю ему думать своей головой. Он пишет за меня рассказы и книги. Он движет спиритической доской и говорит «да» и «нет» в ответ на истинные или наполовину истинные утверждения. Он — кожа, сквозь которую все, что я пишу, просачивается на бумагу.
Я доверяю его увлечениям, его страхам, его радостям. И он редко меня подводит. Когда в моей душе воцаряется долгий туманный ноябрь, когда я начинаю слишком много думать и слишком мало видеть, я понимаю, что настала пора вернуться к тому мальчишке с его теннисными туфлями, лихорадочным жаром, многочисленными радостями и жуткими кошмарами. Не могу сказать точно, где кончается он и начинаюсь я. Но я весьма доволен нашим тандемом. Мне остается лишь пожелать удачи этому мальчишке, а также признать заслуги и пожелать добра еще двум людям.
В том же месяце, когда я женился на Маргарет, меня взял под свою опеку мой литературный агент и самый близкий друг Дон Конгдон. Мэгги перепечатывала и критически оценивала мои рассказы, Дон критически оценивал и продавал то, что получалось. Разве я мог не добиться успеха, когда все эти тридцать три года со мной в команде были два таких верных товарища? Мы — скороходы Каннемара, королевские спринтеры. И мы до сих пор мчимся к выходу. А теперь — рассказы.
Аллунан Ночь Это правдивая история — с начала до конца. Мне было около восьми лет, дело происходило летней ночью, мой брат отправился куда-то на ту сторону оврага играть в бейсбол и не вернулся домой. И вот мы с матерью пришли к оврагу, остановились на краю, и мать крикнула брата. Ответа не было. Она звала и звала. У нее на глаза навернулись слезы.
Тогда я впервые в жизни по-настоящему испугался, потому что в голове вертелась мысль: «А если он так и не ответит? Я испугался до чертиков. А потом издалека донесся крик брата: он с приятелями был на той стороне. Брат бегом пересек овраг, и мы пошли домой. Поздно ночью вернулся с профсоюзного собрания отец. Я уже засыпал, но проснулся, дверь открылась, захлопнулась, отец вошел, неся с собой запах ночи, холодный и чистый, как ментол.
Словно бы Бог явился под конец неудачного вечера. Ты ничего не говоришь, он тоже молчит, но такая радость, что ты дома, в постели, и брат, мать и отец тоже дома. История правдивая, правдивей не бывает. Это правдивая история — с начала до конца. Ты маленький мальчик, живущий в маленьком городе. Тебе восемь лет, и время уже очень позднее.
Позднее для тебя, потому что спать тебе нужно ложиться в девять, в крайнем случае — в половину десятого. Иногда, правда, удается уговорить маму и папу, чтобы они позволили тебе остаться и послушать Сэма и Генри, чьи голоса раздаются из этой удивительной штуки — радио, которое нынче, в 1927 году, в большой моде. Но чаще всего в такой поздний час ты уже лежишь в уютной постели. На дворе теплый летний вечер. Ваш маленький домик стоит на узкой улочке на окраине города, и фонарей здесь совсем немного. Во всей округе в такой поздний час открыта только одна лавка — лавка миссис Сингер, в квартале от вашего дома.
Жарко, мама гладит выстиранное в понедельник белье, ты вглядываешься в темноту и время от времени принимаешься клянчить мороженое. Вы с мамой совсем одни в доме, в теплой вечерней темноте. В конце концов, когда до закрытия лавки миссис Сингер остается всего несколько минут, мама, сжалившись, говорит: — Беги купи пинту мороженого. Да смотри, чтоб коробка была полная! Ты спрашиваешь, можно ли сверху добавить один шарик шоколадного, потому что ванильное ты не любишь. Мама разрешает.
Сжав в кулаке деньги, ты бежишь босиком по цементному тротуару, под дубами и яблонями, — туда, где светятся огни лавки. Город погружен в тишину, он будто бы далеко-далеко, и ты слышишь только стрекот сверчков в траве между темно-синими деревьями, подпирающими звездное небо. Твои босые ноги шлепают по мостовой, ты перебегаешь улицу. Миссис Сингер тяжело расхаживает по лавке, напевая что-то на идише. Ты стоишь и смотришь, как она неуклюже поднимает металлическую крышку холодильника с мороженым и принимается орудовать ложкой, как туго, до самого верха набивает картонную коробку и добавляет «шоколадное сверху, да-а! Топая босиком домой, ты прижимаешь чудесно холодную коробку к щеке и смеешься.
Позади тебя гаснут окна лавки — последние освещенные окна, остается лишь фонарь на углу, и кажется, будто весь город собрался отходить ко сну… Ты открываешь застекленную дверь дома и видишь, что мама все еще гладит белье. Она выглядит раздраженной и взвинченной, но улыбается тебе так же, как всегда. Она уносит мороженое на кухню, раскладывает его: тебе — твое любимое шоколадное, себе — немного ванильного, а остальное убирает. Это папе и Капитану. Капитан — это твой брат. Старший брат.
Ему двенадцать, и он здоровенный, румяный, горбоносый и рыжеволосый; для двенадцатилетнего мальчика у него широкие плечи, и он вечно носится. Ему разрешают ложиться позже, чем тебе. Не намного позже, но все же достаточно, чтобы он мог почувствовать преимущество, которое дает положение старшего брата. Этим вечером он болтается на другом конце города, играет в футбол пустой консервной банкой, и скоро должен вернуться. Полдня Кэп с приятелями азартно вопили, носились, пинали и швыряли, и им было весело. Скоро он ввалится в дом, от него будет пахнуть потом и травой, выкрасившей его колени зеленым соком, когда он падал.
Словом, от него будет пахнуть Капитаном. Обычное дело. Ты смакуешь мороженое. Ты сидишь в самом средоточии летней ночи, безмолвной и таинственной. Вас только трое: мама, ты и ночь, раскинувшаяся вокруг маленького дома на маленькой улочке. Ты тщательно облизываешь ложку, прежде чем снова зачерпнуть мороженого.
А мама убрала свою гладильную доску и горячий утюг и теперь сидит в кресле рядом с патефоном. Она ест мороженое и говорит: Боже, какой жаркий был день. До сих пор не посвежело. Земля нагрелась за день и теперь всю ночь будет отдавать тепло. Спать придется в духоте. Вы сидите вдвоем и слушаете летнее беззвучие.
Все окна и двери облепила темнота. Вы сидите в тишине, потому что в радиоприемнике села батарейка, а пластинки «Никебокер квартет», Эла Джол- сона и «Ту блэк кроуз» вам уже смертельно надоели. Так что ты просто сидишь на жестком дощатом полу у двери и вглядываешься через ее стекло в темноту без конца и края. Ты так прижался к стеклу, что на кончике носа отпечатались маленькие квадратики. Где же твой брат? Ее ложечка скребет по блюдцу.
Уже почти половина десятого. Он вернется, — уверенно говоришь ты. Ты знаешь, что так и будет. Мама идет мыть посуду, ты отправляешься за ней. В вечернем горячем воздухе каждый звук, каждое позвякивание ложки или блюдца, кажется слишком громким. Вы молча проходите в гостиную, убираете с дивана подушки и, навалившись разом, раскладываете его.
Происходит чудо: диван превращается в две кровати. Мама стелет постель, взбивает тебе подушки. Ты начинаешь расстегивать рубашку, но мама говорит: — Погоди, Дуг. Не ложись пока. Ты какая-то странная сегодня, мам. Мама садится было, но тут же порывисто встает, идет к двери и кричит.
Ее крик уносится в теплую летнюю тьму. Эхо не обращает на него никакого внимания. Капитан Капитан!!! Ты садишься на пол, и тебя окатывает холодом. Это не прохлада мороженого, не зимний холод, и в летней жаре он чужой, инородный. Ты замечаешь, как мечется мамин взгляд, как она моргает.
Как стоит в нерешительности и тревожится. Ты видишь все это. Она открывает дверь. Шагает через порог в ночь и спускается с крыльца, идет по дорожке перед домом, мимо куста сирени. Ты слышишь ее шаги. Она снова кричит.
Мама зовет Кэпа еще дважды. Ты сидишь в комнате. Сейчас, вот сейчас Кэп отзовется, его голос донесется с другого конца длинной-предлинной и узкой улочки: «Мама! Я здесь, мама! Все хорошо! И две минуты ты просто сидишь, глядя на немое радио, немой патефон, на тускло мерцающие хрустальные подвески люстры, на малиновые и фиолетовые завитушки ковра.
Ты ударяешься большим пальцем ноги о кровать — нарочно, чтобы выяснить, будет ли больно. Тебе больно. Входная дверь жалобно скрипит, и слышится мамин голос: — Собирайся, Шортики. Пойдем погуляем. До угла, не дальше. Только обуйся.
Не простужусь, мам. Ты берешь ее за руку. Вы идете по Сент-Джеймс-стрит. Пахнет розами, опавшими спелыми яблоками и сочной травой. Бетон под ногами еще теплый. Чем больше сгущается тьма, тем громче становится стрекот сверчков.
Вы доходите до угла, поворачиваете и идете к оврагу. Вдалеке проносится машина, огни фар мелькают и тут же исчезают. Все вокруг будто вымерло, ни огонька, ни движения. Временами на пути к оврагу вы издали видите прямоугольники освещенных окон, там, где люди еще не легли. Но большинство домов уже темны и погружены в сон. Обитатели некоторых из них, погасив огни, сидят на крыльце и ведут тихие ночные разговоры.
Проходя мимо таких крылец, вы слышите поскрипывание качалок. Как плохо, что папы нет дома, — говорит мама. Ее большая рука крепче сжимает твою маленькую ладошку. Отшлепаю до полусмерти.
И грянул гром, Рэй Брэдбери
Рэй брэдберии грянул гром: 100 рассказова эту книгу я с любовью посвящаюнэнси николас и роберту готлибу,чьи споры помогли мне решить,какие. Именно в этом и заключается смысл рассказа «И грянул гром», и, несмотря на это, что рассказ научно-фантастический, его идея вполне применима к существующей реальности. И грянул днях все же дошла я до рассказа Рэя Брэдбери " И грянул гром". Брэдбери Рэй Дуглас.
И грянул гром, Рэй Брэдбери
Бабочка — символ красоты. И хотя в произведении ничего не было сказано про это, но не трудно догадаться, что автор имел в виду. И хотел нам сказать, что вроде бы такое хрупкое создание, как бабочка и несет самую большую ценность в мире — красоту, которая способна изменить мир, порождая добро и тепло. Некоторые люди говорят, что эта книга цитата «сущий бред». Но, по-моему, такие высказывания, это лишь попытка отгрести от себя ответственность перед всем человечеством, которую, согласно произведению, должен нести в себе каждый! Дата публикации: 20 августа 2015.
Раздавите ногой мышь - это будет равносильно землетрясению, которое исказит облик всей земли, в корне изменит наши судьбы. Гибель одного пещерного человека - смерть миллиарда его потомков, задушенных во чреве. Может быть, Рим не появится на своих семи холмах. Европа навсегда останется глухим лесом, только в Азии расцветет пышная жизнь. Наступите на мышь - и вы сокрушите пирамиды. Наступите на мышь - и вы оставите на Вечности вмятину величиной с Великий Каньон. Не будет королевы Елизаветы, Вашингтон не перейдет Делавер. Соединенные Штаты вообще не появятся. Так что будьте осторожны. Держитесь тропы. Никогда не сходите с нее! Нельзя предсказать, к чему приведет гибель того или иного растения. Малейшее отклонение сейчас неизмеримо возрастет за шестьдесят миллионов лет. Разумеется, не исключено, что наша теория ошибочна. Быть может, мы не в состоянии повлиять на Время. А если и в состоянии - то очень незначительно. Скажем, мертвая мышь ведет к небольшому отклонению в мире насекомых, дальше - к угнетению вида, еще дальше - к неурожаю, депрессии, голоду, наконец, к изменениям социальным. А может быть, итог будет совсем незаметным - легкое дуновение, шепот, волосок, пылинка в воздухе, такое, что сразу не увидишь. Кто знает? Кто возьмется предугадать? Мы не знаем - только гадаем. И покуда нам не известно совершенно точно, что наши вылазки во Времени для истории - гром или легкий шорох, надо быть чертовски осторожным. Эта Машина, эта Тропа, ваша одежда, вы сами, как вам известно, - все обеззаражено. И назначение этих кислородных шлемов - помешать нам внести в древний воздух наши бактерии. Он побывал как раз в этом времени и проследил за некоторыми животными. Таких очень мало. Сколько раз они спариваются. Жизнь коротка. Найдя зверя, которого подстерегает смерть под упавшим деревом или в асфальтовом озере, я отмечаю час, минуту, секунду, когда он гибнет. Затем стреляю красящей пулей. Она оставляет на коже красную метку. Когда экспедиция отбывает в Прошлое, я рассчитываю все так, чтобы мы явились минуты за две до того, как животное все равно погибнет. Так что мы убиваем только те особи, у которых нет будущего, которым и без того уже не спариться. Видите, насколько мы осторожны? Как она прошла? Все остались живы? Тревис и Лесперанс переглянулись. Если возникает такая опасность. Время делает шаг в сторону. Вроде того, как самолет проваливается в воздушную яму.
В один момент Гай понимает, что жить по-старому больше не может. Начальник Гая брандмейстер Битти догадывается о том, что в пожарном что-то изменилось, и начинает слежку. Лучшие фильмы-экранизации книг: от «Унесенных ветром» до «Марсианина» Еще наши далекие предки, сидя в пещере у костра, спорили, что лучше — прочитать книгу или посмотреть фильм под ведерко нарезанного тонкими ломтиками хрустящего мамонта. Узнать подробности В поисках единомышленников Монтэг приходит к профессору Фаберу, которого когда-то встретил в парке. У него Гай находит поддержку, союзники устанавливают связь при помощи специального устройства в виде наушника. Жена Гая Милдред полностью погружена в мир телешоу, Монтэг пытается пробудить ее разум и читает вслух книгу, но она пугается и сдает его пожарным. Битти подстраивает так, что на сожжение едем сам Гай. Он сжигает свой дом, а заодно и ненавистного брандмейстера. Фабер помогает Гаю укрыться от полиции и помогает найти общество единомышленников. Члены особого общества хранят в своей памяти целые книги, чтобы восстановить их, когда существующий режим рухнет. Тем временем Америка давно находится в состоянии войны, и мощный удар бомбардировщика разрушает город до основания. Тайное общество возвращается в город, чтобы помочь начать жизнь с начала. Интересный факт: В романе Рэй Брэдбери описал технические устройства, которые появились после выхода книга: наушники-ракушки, 3Д-изображения, банкоматы с наличными. Издательство Эксмо Сюжет: Действия в романе происходят летом 1928 года в городе Гринтаун штата Иллинойс. Два брата Сполдинг — двенадцатилетний Дуглас и десятилетний Том, — главные действующие лица. С ними ежедневно происходит множество интересных событий, которые Дуглас записывает в блокнот и разделяет на «Обряды и обыкновенности» и «Открытия и откровения». Мальчики по-новому учатся воспринимать происходящие события, осмыслять их и делать выводы. Дедушка мальчиков каждое лето готовит вино из одуванчиков. Дети собирают цветы в большие мешки, которые потом в погребе высыпают под пресс, и сок из одуванчиков разливается в глиняные кувшины. Сок бродит, и дедушка разливает его в чистые бутылки. Вино из одуванчиков хранит в себе тепло летних солнечных дней и согревает в прохладное время года всю семью Сполдингов. Интересный факт: Роман состоит из автобиографических историй, воспоминаний детства Рэя Брэдбери. Второе имя писателя Дуглас, как и имя одного из главных героев. Издательство knygu klubas Сюжет: Охотник-любитель Экельс за большие деньги покупает сафари с еще несколькими охотниками в мезозойской эре. Организатор охоты Тревис предупреждает о жестких правилах: убить можно только одного динозавра, который вскоре все равно умрет, сходить со специальной антигравитационной дорожки нельзя, уходя, нужно уничтожить все следы пребывания в прошлом. Увидев тираннозавра, Экельс сильно пугается и бросается бежать через джунгли. Вернувшись к машине времени, с помощью которой охотники попали в прошлое, Экельс прячется в ней и дожидается остальных. По возвращении охотники попадают в совсем другое настоящее: изменилась атмосфера, орфография, президент. Экельс обнаруживает причину произошедшего на подошве своих ботинок — раздавленную бабочку из прошлого. Он предлагает все исправить и вернуться в прошлое, но Тревис вскидывает ружье и нажимает на курок. Интересный факт: В этом рассказе Брэдбери описывает так называемый «эффект бабочки».
Из пепла и праха, из пыли и золы восстанут, будто золотистые саламандры, старые годы, зеленые годы, розы усладят воздух, седые волосы станут черными, исчезнут морщины и складки, все и вся повернет вспять и станет семенем, от смерти ринется к своему истоку, солнца будут всходить на западе и погружаться в зарево востока, луны будут убывать с другого конца, все и вся уподобится цыпленку, прячущемуся в яйцо, кроликам, ныряющим в шляпу фокусника, все и вся познает новую смерть, смерть семени, зеленую смерть, возвращение в пору, предшествующую зачатию. И это будет сделано одним лишь движением руки…».