40 человек погибли и 146 пострадали.
Кто виноват в гибели людей в театральном центре на Дубровке
У меня многие родственники похоронены на Востряковском кладбище и у меня вопрос — а кто из погибших на норд-осте похоронен на Востряковском кладбище? В понедельник исполняется 15 лет со дня захвата террористами театрального центра на Дубровке, в результате которого погибли более 125 человек. Во время ликвидации террористов погибли 120 заложников «Норд-Оста».
20 лет теракту на Дубровке. Как убивали мюзикл «Норд- Ост»
Теракт в Театре на Дубровке, 2002 23 октября 2002 года 40 террористов ворвались в Театральный центр на Дубровке во время мюзикла «Норд-Ост». В заложниках оказалось 912 человек. Террористы требовали прекращения военных действий в Чечне и вывести оттуда федеральные войска. Штурм здания Театра на Дубровке начался спустя три дня после захвата заложников. Силовики применили неизвестный газ. В результате штурма все террористы были убиты. По официальным данным, в общей сложности погибло 130 человек, общественная организация «Норд-Ост» называет 174 погибших. Теракт в Буденновске, 1995 14 июня 1995 года в Буденновске группа боевиков Шамиля Басаева, насчитывавшая около 200 человек, взяла в заложники более 1,2 тыс.
Террористы требовали прекратить военные действия в Чечне, признать ее независимость и вступить в переговоры с режимом Джохара Дудаева. Российские власти согласились на перегороворы с террористами и пообещали пойти на выдвинутые условия в обмен на освобождение заложников. Банда Басаева потребовала, чтобы группа добровольцев из числа заложников сопровождала их в Чечню для обеспечения безопасности. Остальные смогли покинуть город. Теракт в жилом доме на Каширском шоссе, 1999 13 сентября 1999 года в Москве прогремел взрыв в жилом доме на Каширском шоссе. Бомба мощностью в 300 килограммов в тротиловом эквиваленте взорвалась в подвальном помещении здания, дом полностью разрушился. В результате погибли 124 человека, еще 7 получили ранения.
Следствие считало, что за организацию и финансирование этого теракта, как и других, произошедших в российских городах 4-16 сентября 1999 года, отвечали руководители незаконного вооруженного формирования Исламский институт «Кавказ», в частности Эмир аль-Хаттаб и Абу Умар.
Террорист Магомед Цакиев заложил бомбу и покинул место преступления. Погибли 52 человека, ранены 168.
Погибли 47 человек, 233 ранены. В тоннеле возник сильный пожар. Погиб 41 человек, более 130 ранены.
Погибли 37 человек, 170 пострадали. Погибли 18 человек. Троллейбус двигался в час пик из спального района в центр города.
Погибли 16 человек. В результате двух терактов погибли 34 человека, 78 человек были ранены.
Как рассказал Милицкий, были и ошибки при эвакуации — часть людей вывезли на заранее подготовленных скорых под контролем медиков эти в основном выжили , а некоторых — на другом транспорте, среди них многие погибли. Трагический контекст Начало нулевых было неспокойным временем для России. Так, 8 августа 2000 года случился взрыв в подземном переходе под Пушкинской площадью в Москве. Погибли 13 человек, 118 получили травмы. Позже, 15 марта 2001 года, террористы захватили самолет с более чем 160 пассажирами, летевший в Москву из Стамбула, — заложников освободили штурмом, но двое из них погибли.
В конце апреля 2002-го бомба взорвалась на рынке во Владикавказе, погибли десять человек и пострадали 40. А 9 мая произошел взрыв во время праздничных мероприятий в Дагестане, жертвами стали 43 человека. Наконец, в 2004 году террористы захватили школу в Беслане, погибли более 300 человек, в том числе 186 детей. Но если говорить откровенно, на сегодняшний момент ситуация изменилась и та террористическая деятельность, которую сейчас организовали украинская Служба безопасности, все спецслужбы НАТО, проявляется во взрывах, убийствах, терактах», — напомнил эксперт. Он заметил, что по мере приближения спецоперации на Украине к победному завершению количество таких атак может расти. Системная работа С начала 2000-х уровень обеспечения безопасности в России значительно вырос.
По данным ФСБ, к шести утра Театральный центр находился под контролем спецслужб, а большая часть террористов, включая главаря Мовсара Бараева, была уничтожена. Позднее в МВД сообщили, что более 750 заложников было освобождено, а 67 человек погибли. Около 650 людей были госпитализированы с разными степенями отравления газом. Многих не удалось спасти, другие остались инвалидами на всю жизнь. Число жертв По официальным данным, 130 заложников погибли по данным общественной организации «Норд-Ост» — 174 человека. Пятеро из них были застрелены до штурма, остальные 119 умерли в больницах после освобождения. Из команды «Норд-Оста» погибли 17 человек: двое юных актеров, которые играли главных героев в детстве — Арсений Куриленко и Кристина Курбатова, 9 музыкантов оркестра, 4 человека из службы зала, один человек из технической службы, продавец сувенирной продукции. По официальному заявлению ФСБ, на Дубровке была применена «спецрецептура на основе производных фентанила». Однако основной причиной смерти большого количества заложников назвали «обострение хронических болезней». Точный состав использованного силовиками газа до сих пор остается неизвестным. Семьи некоторых жертв впоследствии обвиняли власти в том, что эвакуация спящих заложников была организована неправильно. Предположительно, из-за неправильного положения тел у людей без сознания были перекрыты дыхательные пути, что вызвало асфиксию и привело к смерти многих из них. В 2003 году Путин заявил на встрече с журналистами, что смерть людей наступила «не в результате действия газа», который президент назвал безвредным, а из-за «ряда обстоятельств: обезвоживания, хронических заболеваний, самого факта, что им пришлось оставаться в том здании». Расследование показало, что террористы принадлежали к международной сети. Было установлено, что организаторами теракта были лидер незаконного вооруженного формирования из Чечни Шамиль Басаев и его сообщники. Позднее Басаев публично признал свою ответственность за него. Басаеву и одному из лидеров чеченских боевиков Зелимхану Яндарбиеву, которые были уничтожены в 2004—2006 годах, а также эмиссару сепаратистов Ахмеду Закаеву были заочно предъявлены обвинения в организации теракта. В 2004 году Мосгорсуд приговорил еще четверых террористов к тюремным срокам от 15 до 22 лет.
21 год назад террористы захватили «Норд-Ост». История трагедии — в 15 фото
В это время в ДК шел мюзикл «Норд-Ост», в зале находились более 700 человек. Террористы объявили всех людей — зрителей и работников театра — заложниками и начали минировать здание. В 10 часов вечера стало известно, что здание театра захватил отряд чеченских боевиков во главе с Мовсаром Бараевым, среди террористов есть женщины-смертницы, обвешанные взрывчаткой. В 19 часов следующего дня катарский телеканал «Аль-Джазира» показал обращение боевиков Мовсара Бараева, записанное за несколько дней до захвата ДК: террористы объявляют себя смертниками и требуют вывода российских войск из Чечни. С семи вечера до полуночи продолжались безуспешные попытки уговорить боевиков принять питание и воду для заложников. Он принес заложникам медикаменты и оказал им первую медицинскую помощь.
Погибли 93 человека. Тогда погибли 78 человек.
Погибло 69 человек. Взрыв в Чечне, 2002 г. Погиб 71 человек, 640 пострадали. Разрушены оказались четыре подъезда дома. Взрывчатое вещество находилось в грузовике ГАЗ-53. Погибли 64 человека, ранены более 100 человек. Террорист Магомед Цакиев заложил бомбу и покинул место преступления.
Погибли 52 человека, ранены 168.
Для того чтобы помочь людям справиться с тяжелым стрессом во время чрезвычайной ситуации, работают специалисты. Если человек не испытывает облегчения после беседы с психологом, подключается психиатр, у которого больше ресурсов, в том числе и психотерапевтических и медикаментозных. Гнев Затем наступает этап гнева: «Почему это произошло со мной и моими близкими? Торг Он сменяется этапом «сделки» «Боже, сделай так, чтоб он выжил! Принятие Важный завершающий этап — осознание произошедшего, которое может начаться через несколько часов, а может и через несколько дней или недель. В среднем этап занимает несколько месяцев, а в случае смерти близкого — около года. После природных катаклизмов сила эмоциональной реакции не так высока, как после антропогенных, то есть вызванных людьми, особенно сопровождающихся насилием». Некоторые опускают руки, нередко заболевают. Кто-то уходит в религию, иногда — в секту.
Кто-то со всеми конфликтует как, например, так называемые комбатанты — афганцы, «чеченцы». Другие находят смысл в детях, благотворительности или в поисках правды ради всех. Из двух дочерей Дмитрия Миловидова террористы отпустили только одну. Вторая погибла во время штурма. Ему, инженеру по профессии, легче оперировать не эмоциями, а цифрами. В перечне мельчайших деталей, фактов, дат, номеров дел — огромная боль и обида, которые до сих пор не отпустили. Все это время он и другие активисты ходят на судебные заседания, упорно ведут собственное расследование. Помогают — кому с лечением сказываются последствия стресса и отравления газом во время штурма , кому с устройством детей в лагеря, санатории и школы. К ним обращаются за консультацией пострадавшие от других терактов. Работает сайт nord-ost.
В 2011 году вышла книга памяти всех погибших. Фото Unsplash «Найти и не сдаваться» Если для одних спасение в борьбе, то для других — в семье, детях, родителях. Вместе им легче переживать страдания, — говорит Анна Портнова. В моей практике были случаи, когда помогало рождение другого ребенка или усыновление из детдома».
В какой момент я перестал осознавать, что это не шутка, что это правда террористы, я не помню. Наверное, где-то часов через 12 сидения на одном месте.
А вот перемену в осознании того, что мы все оттуда не выйдем живыми, я отчетливо помню. К концу второго дня террористы завершили установку взрывчатки по залу. Взрывчатка была повсюду: и под сиденьями, и в проходах, и сверху на перекрытии балкона. В случае взрыва не спасся бы никто… Так вот, осознание безвыходности и смерти пришло, когда все террористы сняли маски, то есть показали свои лица, не опасаясь того, что их кто-то в дальнейшем будет преследовать. Показали, что они уже умерли здесь и сейчас. Эпизод 12 На третий день от нервов и ответственности за ирландских танцоров у Игоря Денисова случился перитонит поджелудочной железы.
Игорь был серо-зеленый и постоянно стонал. Часто проваливаясь в беспамятство, он лежал на полу в проходе за нами. Мне до сих пор стыдно за то, что я предложил террористам, если уж они не хотят его передать медикам с Рошалем, пристрелить его, чтобы он не мучился. Слава богу, его не застрелили… Мне тяжело сейчас смотреть на Игоря, осознавать при встрече, что я тогда предложил его пристрелить, так как с перитонитом он все равно бы умер через несколько часов, только в диких муках. У Игоря потом появились дети. И мне сложнее всего осознавать, что я фактически был готов, если бы мне дали пистолет с одним патроном, сам его убить.
Это самое страшное мое воспоминание о «Норд-Осте». Эпизод 13 Я не спал на протяжении трех дней, и поэтому мое сознание было в каком-то подвинутом состоянии, без чувства текущего времени. В какой-то момент один из зрителей не выдержал психологического давления и, схватив пластиковую бутылку с водой как дубинку, ринулся на террористку, сидевшую у главной бомбы в зале. Он побежал по спинкам кресел… Не знаю, чем бы закончился удачный забег. Но в итоге его схватил за ногу один из баранов-заложников — парень, падая, просто кинул эту бутылку в террористку, причем весьма удачно оглушив ее… В зал со сцены стали стрелять в парня, в него не попали. Кого-то убили, кого-то ранили… Парня выволокли из зрительного зала, и раздалась автоматная очередь.
Весь зал колыхнуло. Террористы стреляли в потолок, чтобы всех успокоить. Стадо снова взято под контроль. Тяжело осознавать себя частью стада, оглядываясь назад во времени. Но к моменту появления видимости газа почти все уже были в отключке. Только несколько человек смогли подняться со своих мест и попробовать выйти из зала, но были загнаны обратно, так как вокруг шел бой.
Мой эпизод памяти — это момент пробуждения после штурма это я вспомнил уже при восстановлении памяти. Вроде все кончено: вижу полупустой зал, выносят людей, убитые террористы. Бойцы «Альфы» делают фотографии с убитыми террористами… Вцепившись в меня с двух сторон, спят Вика и Маринка только благодаря этому меня не пристрелили как возможного террориста, ведь на мне была куртка боевика, надетая на меня в первый вечер. Я думаю: «Слава богу, все закончилось…» Эпизод 15 Открываю глаза. Мир вверх тормашками… Перед глазами задница в камуфляже: то удаляется, то приближается… Кто-то меня несет вверх по лестнице. Сознание уходит… Эпизод 16 Сквозь пелену небытия проступает склонившееся небритое лицо кавказца, изо всех сил бьющего меня по лицу и приговаривающего: «Сказжиы какъ тэбя зовутъ!
Сказжы хотъ што ныбудъ! Вроде видел всех террористов мертвыми… Но, блин, была же камуфлированная задница… Неужели это все продолжается? Неужели кто-то из террористов, спасаясь, прихватил меня как щит… Врач оказался осетином. В этом госпитале почти все врачи грузины и осетины. Спасибо вам большое, что вы есть. Спасибо, что спасаете жизни.
И, пожалуйста, извините нас, что часто в повседневной жизни мы думаем националистическими шаблонами. Лежу под простыней в палате. Из одежды на мне только носки в испражнениях из оркестровой ямы и алтайские амулеты. Вся одежда, разрезанная, валяется рядом. Заворачиваюсь в простыню, выхожу в коридор. Людно, суета, больные кто в чем.
Медсестра говорит, что я могу из лифтового холла позвонить домой. Иду как призрак, обернутый в простыню, к лифту. Там висит старый телефон. Думаю, где взять монетку. Кто-то говорит, что телефоны работают без монет. Звоню домой… Трубку берет подруга из Екатеринбурга.
Я не понимаю, куда звоню. Она подзывает мою маму — мама не может говорить от слез и передает трубку брату. У меня вопрос за вопросом… Спрашиваю: «Все ли живы? Как Наташка? Как Вика? Как Андрей?
Поворачиваюсь к двери, думаю: «Надо позвонить домой». О том, что только что звонил, уже забыл. Звоню, трубку берет брат. Я ему сразу сообщаю, что я жив, и начинаю выпытывать, все ли в порядке с друзьями… Его ответы кажутся мне напряженными, думаю, что он меня обманывает — из того ада нельзя было выбраться живыми… Брат не выдерживает и говорит, что я уже пятый раз звоню домой, что с друзьями действительно все в порядке, а напряженность только от того, что ему тяжело это отвечать в пятый раз… Говорю брату, что не помню, из какой палаты пришел. На что он мне говорит разумную вещь, мол, иди в любую — там все такие и никто не помнит… Я иду, но захожу в женскую палату. Подходит медсестра и отводит меня в мою палату.
Честно говоря, с трудом помню… Помню только множество людей, множество камер, всеобъемлющую любовь ко всем людям… И дичайшую ненависть к журналистам, так как в больнице мы уже успели посмотреть ту ахинею, которую несли по всем каналам, включая Euronews и какой-то еще из западных. То, что все российские каналы страдали словесным поносом, упоминать вообще излишне. Когда выходил из больницы, случилось подвернуться украинским журналистам. Не помню, что мне показалась в задаваемых вопросах подозрительным, но камеру я им не разбил только потому, что меня удержал брат. Помню только дикое раздражение и готовность порвать всех информационных спекулянтов в клочья… Эпизод 19 Уже в понедельник, то есть на следующий день после выписки, я пошел на работу. Все с тем же чувством всеобъемлющей любви к людям.
«Я помню, как понял, что мы все оттуда не выйдем живыми»: воспоминания заложника «Норд-Оста»
Лица тоже до самых глаз закрыты черными повязками. В руках — пистолеты. Соседка слева, еще не понимая, что происходит, наклоняясь ко мне, прошептала: — У Каверина я такого не помню. Это что-то новое? Понимая, что произошло самое худшее, и сжав твою руку, я почти выдохнула: — Нас захватили! Юрий и Татьяна Жаботинские на отдыхе, 5 октября 2002 года. Снимок подписан: «Последний отдых вместе» Источник: книга «Комета моей судьбы» Под дулами автоматов террористы согнали со сцены в зал всех артистов. На сцену вышел их главарь, назвавшийся Бараевым. Oбращаясь в зал, он сказал: «Вы тут жируете, а наш народ много лет борется за независимость, вы должны заставить ваше правительство вывести свои войска из Чечни».
Тем временем двое боевиков прикрепили на сцене лозунг на арабском языке. Несколько захватчиков принялись прикручивать взрывчатку скотчем к стульям. Пусть выдвигают правительству требование освободить Чечню от своих войск. На поясах шахидок тоже была прикреплена взрывчатка, провода от которой скрывались в их нагрудных карманах. Недалеко от сцены, примерно в пятом ряду, установили большущую бомбу. Рядом с ней уселась шахидка. Чтобы пройти в туалеты, надо было выйти в фойе, где до входной двери рукой подать. Очевидно, это не устраивало террористов.
Они никого не хотели выпускать из поля зрения. Поэтому нужду справляли сразу по несколько человек под дулом автомата чеченца сначала на лестнице, ведущей в подвал, а затем в маленьком помещении, напоминающем радиорубку. Было заминировано всё, что можно» Татьяна Жаботинская, была в зале во время теракта Помещение, в которое водили в туалет, оказалось слишком мало и быстро пришло в негодность. Поэтому бандиты решили превратить в туалет оркестровую яму. Туда разрешалось ходить в определенное время при наличии поднятой руки и по очереди. Причем передвигаться можно было только со стула на стул. Ходить нельзя, за этим следили шахидки. Командуя очередью, они проявляли свои симпатии и антипатии.
Если время истекало, доступ в яму прекращался. И это была пытка. В пытку превращалось и само посещение этой ямы. Чтобы туда попасть, надо было вскарабкаться на стул, а затем на высокий барьер. С барьера надо было слезать задом, сначала нащупав ногами шаткий высокий табурет, а с него умудриться спуститься на какую-то подставку, на которой этот табурет стоял, и не сломать при этом ноги. Мне это удавалось проделывать с большим трудом. Надо было преодолеть брезгливость, унижение, стыд и страх» Татьяна Жаботинская, была в зале во время теракта Раз от разу места, куда можно было безбоязненно вступить, становилось всё меньше и меньше, а соответствующие запахи — всё сильнее и сильнее. Сверху за происходящим наблюдала пара террористов с автоматами и неизвестно с чем в головах.
Вместо туалетной бумаги в ход шли ноты еще недавно звучавшей музыки. Есть было нечего, да и не хотелось. Спустя некоторое время откуда-то появились маленькие шоколадки, сок и взбитые сливки в баллончиках. Позже я узнала из интернета, что боевики притащили это из буфета. Сок бандиты кидали со сцены сидящим в первых рядах, как собакам, а шоколадки и баллончики со взбитыми сливками пустили по рядам. Понятно, что до нашего девятнадцатого ряда мало что дошло. Когда передали сливки, меня затошнило от одного их вида, а ты сделал пару впрыскиваний в рот и передал баллончик девочкам, сидевшим справа от тебя. Эти две девочки были старшеклассницами.
Их глаза с момента захвата не просыхали от слез. Ты как мог развлекал их. У одной из девчонок с собой был роман Максима Горького «Мать». Прочитав его залпом, как умел это делать, ты стал с юмором пересказывать школьницам его содержание, проводя параллель с происходящими в зале событиями. А под конец сказал: — Не плачьте, девчонки, всё будет хорошо. Теперь я — и ваша мать, и ваш отец. Удочеряю обеих. И девчонки заулыбались!
Одна из них даже пообещала, что обязательно прочтет этот роман. Юрий Жаботинский был доктором технических наук, профессором, автором 70 изобретений, руководителем научно-производственной фирмы «Старт» Источник: книга «Комета моей судьбы» Успокаивая девочек, сам ты в благополучный конец не верил. Я это поняла, когда террористы велели звонить своим родным и знакомым, чтобы те устроили митинг на Красной площади с требованием вывести русские войска из Чечни.
Они ждали не только известий, но и реакции властей — ее не было. С 25 октября на Дубровке начались митинги — люди требовали, чтобы силовики стали активно действовать для освобождения заложников. Один из митингов, который провели родственники заложников, состоялся возле собора Василия Блаженного. Главарь террористов требовал встречи с властями. Президент Владимир Путин тогда хоть и отменил все рабочие поездки и встречи, но на диалог с захватчиками не шел.
Им удалось передать заложникам воду, средства гигиены и медикаменты, а также вывести из театра несколько человек. Одним из переговорщиков с террористами был артист Иосиф Кобзон. Так погибло по меньшей мере трое человек. Всё это время террористы практически не давали заложникам еды и воды, многих не выпускали в туалет. Устав ждать, пока их требования выполнят, боевики объявили, что утром 26 октября начнут убивать заложников. Тогда же силовики приняли ответное решение о спецоперации. По ней пустили усыпляющий газ. Ближе к шести часам утра, когда газ начал действовать, несколько групп спецназа ворвались в зал со штурмом.
Параллельно началась эвакуация. Спецназовцы выбивали в театре стекла, чтобы в здание попадал свежий воздух. К восьми утра 26 октября 750 заложников оказались на свободе. Освобожденные из театра заложники — всего их оказалось 750.
Он подчеркнул, что непосредственно к бойцам спецназа у него претензий нет: «Альфа» отработала на «отлично», хотя ее бойцы рисковали жизнью. А вот эвакуация была организована безобразно. Например, для приема пострадавших была подготовлена 15-ая больница, которая размещена рядом с театральным центром. Но туда привезли только семь человек. Неподалеку от театра была также 13-ая больница, но туда почему-то привозят 300 человек. Столько в принципе невозможно принять в одно медучреждение», — сказал он.
Карпов отметил, что российские власти до сих пор не раскрыли состав газа, что также вызывает возмущение родственников жертв теракта. Но как это можно утверждать, если его состав до сих пор не раскрыт?! Ветеран «Альфы» Милицкий, в свою очередь, пояснил, что свои причины поступать именно таким образом у силовиков и российских властей были. Такие вещи никто и нигде не раскрывает. Что же касается эвакуации, то она готовилась. Юрий Лужков , например, который был тогда мэром, подогнал к месту штурма 100 «скорых». Вы только представьте себе, как это разом можно найти такое количество этих машин? Но близко подъезжать они не могли, ведь тогда террористы догадались бы, что готовится штурм», — отметил ветеран спецназа. В то же время Милицкий признал, что при эвакуации были допущены определенные ошибки. А вот те, кого эвакуировали прочим транспортом, погибли.
Нужно понимать, что офицеров «Альфы», других структур, милиционеров учат задерживать и уничтожать, а не спасать. Иногда пострадавших клали на асфальт или на пол автобуса неправильно: у них западал язык, начиналась рвота, и они захлебывались», — сказал Милицикий. В целом же, по его словам, во время церемонии награждения силовиков в Кремле президенту Владимиру Путину тогда лично позвонил генсек НАТО и поздравил с блестящей операцией. Меня учили так: если при штурме погибает хоть кто-то из заложников, то, значит, мы где-то недоработали», — заключил Милицкий. После событий у метро «Дубровка» прошел ряд громких судебных процессов. В 2003 году Московский городской суд признал Заурбека Талхигова виновным в пособничестве терроризму и захвату заложников в Доме культуры на Дубровке, приговорив его к 8,5 годам лишения свободы. А в 2004 году Лефортовский суд Москвы приговорил к семи годам тюрьмы майора милиции ОВД «Нижегородский» Игоря Алямкина, оформившего регистрацию в столице чеченской террористке Луизе Бакуевой, участнице захвата театрального центра. В 2014 году в Крыму был задержан подозреваемый в причастности к теракту 41-летний Хасан Закаев. Московский окружной военный суд признал его виновным в том, что он организовал доставку оружия и взрывчатки террористам, Закаев получил 19 лет колонии строгого режима.
Шамиль Басаев был ликвидирован в ночь на 10 июля 2006 года.
Но первым из них - еще 13 февраля 2004 года - был уничтожен Зелимхан Яндарбиев. Он был взорван в своей машине в столице Катара Дохе. Вскоре после этого полиция эмирата арестовала двух российских граждан - Белашкова и Богачева. Их обвинили в убийстве Яндарбиева и приговорили к пожизненному заключению. Однако спустя десять месяцев оба сотрудника ГРУ были переданы российской стороне «для отбывания наказания на родине». Не потому ли, что эмиру Катара принцу Тамиму бен Хамаду бен Халифа Ат-Тани были предъявлены некие документы, доказывающие, что нити запутанного на Дубровке клубка тянутся в его родной эмират? На эти вопросы ответов нет. И, возможно, никогда не будет. И, к сожалению, понятно, почему. При Ельцине тактика захвата большого количества заложников приносила чеченским боевикам одну победу за другой.
Буденновск, Кизляр... Таким образом, Басаев фактически выиграл первую чеченскую войну подписанные в августе 1996 года Хасавюртовские соглашения были, конечно, капитуляцией России. Государство, запуганное «международным сообществом» и доморощенными правозащитниками, боялось применять силу. Когда Черномырдин срывающимся голосом кричал в телефон «Шамиль Басаев, ты меня слышишь? Отдавая приказ о захвате большого общественного здания в Москве центр на Дубровке был не единственным «кандидатом» на эту роль, рассматривался также Дворец молодежи на Фрунзенской , Басаев и Масхадов были уверены в том, что оправдавшая себя тактика вновь принесет свои плоды. Но оказалось, что за семь лет, прошедших после Кизляра, государство изменилось до неузнаваемости. Оно не собиралось больше прощать ударов, подобных «Норд-Осту». И что самое главное - оно не собиралось больше вести переговоров с террористами. Поэтому был пущен усыпляющий газ и быстро и хладнокровно расстреляны боевики группы Бараева. Поэтому возмездие настигло Яндарбиева, Басаева и Масхадова.
И этому можно было бы только радоваться. Если бы не пропасть, разделяющая интересы государства и интересы его граждан. С точки зрения государства, операция по уничтожению террористов была проведена блестяще. Даже если принять цифру потерь, называемую бывшими заложниками, 174 человека - это 19 процентов от 900. По международным стандартам антитеррористических организаций, операция по освобождению заложников считается успешной, если погибает менее 25 процентов захваченных террористами мирных граждан. С точки зрения граждан самих заложников, их родственников и близких это недопустимо много. Особенно с учетом того, что практически все эти потери - не боевые. Во время подготовки штурма больше всего боялись взрывов устройств, расставленных по всему залу они были размещены так, что ни один сектор зрительного зала не избежал бы поражения; более того, взрывы зарядов вдоль стен и подрыв газового баллона, установленного в центре зала, должны были привести к полному обрушению здания и, как следствие, гибели людей под обломками. Но благодаря профессионализму спецназовцев «Альфы» и «Вымпела» ни один заряд в зале террористам взорвать так и не удалось. Заложники погибли не от взрывов и не от пуль террористов, а в результате отравления газом.
Тем самым газом, который должен был их спасти.
«Люди поспят и проснутся»: штурм «Норд-Оста», как это было
К этому моменту большинство заложников потеряли сознание из-за газа. По данным ФСБ, к шести утра Театральный центр находился под контролем спецслужб, а большая часть террористов, включая главаря Мовсара Бараева, была уничтожена. Позднее в МВД сообщили, что более 750 заложников было освобождено, а 67 человек погибли. Около 650 людей были госпитализированы с разными степенями отравления газом. Многих не удалось спасти, другие остались инвалидами на всю жизнь. Число жертв По официальным данным, 130 заложников погибли по данным общественной организации «Норд-Ост» — 174 человека. Пятеро из них были застрелены до штурма, остальные 119 умерли в больницах после освобождения. Из команды «Норд-Оста» погибли 17 человек: двое юных актеров, которые играли главных героев в детстве — Арсений Куриленко и Кристина Курбатова, 9 музыкантов оркестра, 4 человека из службы зала, один человек из технической службы, продавец сувенирной продукции. По официальному заявлению ФСБ, на Дубровке была применена «спецрецептура на основе производных фентанила». Однако основной причиной смерти большого количества заложников назвали «обострение хронических болезней». Точный состав использованного силовиками газа до сих пор остается неизвестным.
Семьи некоторых жертв впоследствии обвиняли власти в том, что эвакуация спящих заложников была организована неправильно. Предположительно, из-за неправильного положения тел у людей без сознания были перекрыты дыхательные пути, что вызвало асфиксию и привело к смерти многих из них. В 2003 году Путин заявил на встрече с журналистами, что смерть людей наступила «не в результате действия газа», который президент назвал безвредным, а из-за «ряда обстоятельств: обезвоживания, хронических заболеваний, самого факта, что им пришлось оставаться в том здании». Расследование показало, что террористы принадлежали к международной сети. Было установлено, что организаторами теракта были лидер незаконного вооруженного формирования из Чечни Шамиль Басаев и его сообщники. Позднее Басаев публично признал свою ответственность за него. Басаеву и одному из лидеров чеченских боевиков Зелимхану Яндарбиеву, которые были уничтожены в 2004—2006 годах, а также эмиссару сепаратистов Ахмеду Закаеву были заочно предъявлены обвинения в организации теракта.
Оставшихся боевики переместили в другие помещения школы. Бой продолжался до позднего вечера. Все боевики, за исключением Нурпаши Кулаева, были уничтожены.
Кулаева приговорили к смертной казни, однако из-за моратория наказание заменили на пожизненное заключение. Сколько человек погибло при взрывах домов в 1999 году? Всего в результате четырех терактов в сентябре 1999 года в Буйнакске, Москве и Волгодонске, погибли 313 человек. По результатам расследования было установлено, что организаторами взрывов жилых домов являлись полевые командиры чеченских бандформирований Хаттаб погибший в Чечне в 2002 году и Абу Умар погибший в Чечне в 2001 году. Обозреватель «Сапы» Сослан Джусоев рассуждает о геополитической роли региона. Почему погибли люди в Норд-Ост? Большая часть из официальных 130 жертв теракта в театральном центре на Дубровке погибли уже после начала штурма. До сих пор ведутся дискуссии о причинах их смерти: то ли во всем виноват газ, пущенный силовиками в здание, то ли недостаточно квалифицированная помощь, то ли неудачно спланированный штурм. Многие считают, что причиной столь массовой гибели заложников стал все-таки газ, который должен был только парализовать, но не убивать.
Через 20 минут в салон заглянул милиционер с автоматом и испугался — он принял меня за террориста. Оказывается, я сел в автобус, на котором к «Норд-Осту» приехали накануне захвата чеченцы. Лариса Абрамова, реквизитор театра: — Как всегда, в этот день в антракте мы с ребятами сделали необходимые перестановки и пошли к себе в комнату. Начался второй акт. Когда танец лётчиков заканчивается, на сцену выходит Чкалов. И в этот момент мне ребята выносят ранец, канистру и гаечные ключи, я должна принять их, чтобы не загремели, и отнести на место. И вот подхожу и из-за кулис не вижу танцоров. Вижу мужика, который стреляет в потолок и кричит. Я сначала подумала: ОМОН, что-то происходит в зале. У меня за спиной стоял начальник монтировочного цеха. Он сказал: «А пошли-ка мы со сцены! И мы пошли: ребята — к себе, а я — на своё рабочее место. Спокойно, не торопясь. Ещё не боялись. И тут раздается какой-то топот, выстрелы. Я заперла на ключ дверь, ведущую на сцену, а чуть позже и вторую, ведущую в коридор. Во время спектакля в гримерках, реквизиторных работает трансляция. Я слушаю: люди на сцене говорят на незнакомом языке, а потом на русском с акцентом. Мол, мы из Чечни, а вы все заложники. Мне как-то и в голову не пришло уйти с рабочего места. Позвонила домой, предупредила. А минуты через три чеченцы подошли к дверям, пихнули одну, потом другую и начали что-то тяжелое таскать. Кричали: «Сюда ставь! Только где-то через полчаса я поняла, что всё это достаточно серьезно и надо что-то делать. Но делать было уже нечего. Решила: останусь-ка я в комнате. Осмотрела все свои запасы, если это можно так назвать. Из питья граммов сто восемьдесят воды в кружке. Из «еды» — пузырек корвалола. Ладно, думаю, «съем» корвалольчику, запью водой, авось, переживу как-нибудь. Через час погасила свет, так, на всякий случай, чтобы уж наверняка не догадались, что внутри кто-то есть. У меня был маленький карманный фонарик, но я включала его исключительно редко, так как боялась, что обнаружат. Комната, где я провела эти три дня, длинная, «чулочком», площадью около девяти «квадратов». По стенкам — трехъярусные стеллажи, на которых лежит реквизит для спектакля: зонтики, баулы, сумки, фонари. Рабочий стол с двумя стульями. Телефон на столе. Я очень боялась шуметь. Дверь хлипкая, из-за неё все хорошо слышно. Заподозрят что-нибудь, полоснут очередью. На стеллажах было небольшое местечко. Сняла зонтики, чтобы ненароком не свалились. Положила под голову две театральные подушечки, шалью накрылась и легла в позе эмбриона, потому что места мало. Думаю: ладно, утро вечера мудренее, посмотрим, что дальше будет. На второй день я услышала шум воды. По телефону меня успокоили и сказали, что где-то рядом прорвало трубу. Это был тяжёлый момент. Вода горячая, от неё поднимается пар. Жарко стало и душно. Я разделась до трусиков. Потом меня с удвоенной силой стала мучить жажда от этого горячего влажного воздуха. Может, не так уж и жарко было, но по ощущениям невыносимо. Я позвонила и сказала: «Ребята, боюсь, что у меня не хватит сил…». А по времени это было уже после того, как застрелили первую девочку. Поэтому мне сказали: «Сиди, сколько можешь». Но на следующий день воду перекрыли, и значительно полегчало… За дверью попеременно дежурили два боевика. Одного звали Ахмад, другого — не знаю, как. На вторые сутки я начала к ним привыкать. В этих условиях у меня сильно обострился слух. Мы жили с моими охранниками «синхронно». Я уже почти точно могла угадывать, когда часовой встанет, чтобы размять конечности. Тогда и сама меняла положение тела. Иногда он уходил к сцене. Я вскакивала, делала легкую зарядку и ползла к телефону. Накидала на пол тряпочек, чтобы передвигаться бесшумно. Передвигалась, стараясь распределить вес тела на большую площадь. У телефона короткий шнур, а то я бы взяла его с собой на стеллаж. А так доползала, набирала номер и молчала. Мне говорили домашние, когда подходили к телефону: «Если это ты, подыши в трубку! И я начинала дышать, как собачка… Потом шептала: «Информацию! И они рассказывали, где были и до кого дозвонились. Дома муж и дочка шестнадцатилетняя попеременно дежурили. Мне потом сказали, что появилась возможность меня вытащить с утра, за сутки до штурма. Но я телефонную трубку не сняла, потому как в здании стояла идеальная тишина, можно было услышать, как летит муха. И поскольку мой страж был за спиной, я не двинулась с места. Меня бы точно вычислили. А домой звонили друзья, звонили люди, которых я давным-давно считала потерянными. Они говорили: «Мы за неё молимся! Я была потрясена, сколько их вдруг нашлось. Момент штурма я почувствовала по тому, как начало кругом взрываться, чеченцы стали орать и носиться, как бешеные. Охранник за стеной дал очередь веером. Пули прошили сначала одну, потом другую дверь, я видела свет от трассеров. И вдруг дверь, ведущая в коридор, вылетела от пинка. Слышу русские голоса. Кто-то заорал: «Серега, держи угол! Родственники заложников у здания Театрального центра на Дубровке. Наши дети, наверное, и спасли нас психологически. Заботились о нас очень трогательно: «Ложитесь, поспите, вы устали! Мы с Сергеем сняли сиденья с кресел и устроили на полу такое подобие спальных мест, чтобы можно было дремать. Было очень холодно, потому что на третьем этаже разбили окна. Никто из ребят не сорвался, хотя детишки эти очень эмоциональные, открытые — специально таких отбирали для мюзикла. Сергей он человек верующий написал на бумажке молитву, мы её «пускали» по рядам, и дети читали святые слова. Они нас спрашивали, что это у террористок на поясах. Мы врали: это рация. Я пыталась развеселить всех смешными историями.
Сначала были погашены прожекторы, освещавшие вход в здание, хотя террористы предупреждали, что в таком случае начнут расстреливать заложников. В здание пустили усыпляющий газ, а в 5:30 внутри раздались взрывы и автоматные очереди. К 7 часам утра спасатели и врачи начали выводить заложников из здания, при этом обездвиженных людей сначала клали прямо на ступени театра, а затем начали бросать друг на друга. К 8 часам утра официально объявили о завершении операции, объявили о гибели 67 человек про детей по прежнему не упоминали и уничтожении 36 террористов. Только к часу дня сообщили о применении спецсредств во время операции. Родственников заложников, которые попали в больницы, не допускали в лечебные учреждения, списки освобожденных также были не полные и не везде объявлялись. Впоследствии оказалось, что в ходе операции спецслужбы использовали газ, состав которого так и остался невыясненным. По официальным данным, после завершения штурма погибло 130 заложников, в их числе — 10 детей, 119 из погибших скончались в больницах. Согласно утверждениям общественной организации «Норд-Ост», погибло 174 заложника. В 2012 году в силу вступило судебное решение Европейского суда по правам человека, которое назначало российским властям выплатить компенсацию пострадавшим. Суд постановил, что жертвам теракта не была оказана адекватная медицинская помощь, а в результате применения неизвестного газа погибли не только террористы, но и больше количество заложников.
Что случилось во время мюзикла «Норд-Ост» 17 лет назад в Москве?
Террористический акт на Дубровке ("Норд-Ост") в октябре 2002 года — Теракт на Дубровке террористическая акция в Москве, длившаяся с 23 по 26 октября 2002 года, в ходе которой группа вооруженных боевиков во главе с Мовсаром Бараевым захватила и удерживала. Из команды «Норд-Оста» погибли 17 человек. В результате теракта погибло 130 человек, большинство погибших погибло из-за применения при штурме неизвестного газа. В понедельник исполняется 15 лет со дня захвата террористами театрального центра на Дубровке, в результате которого погибли более 125 человек.
История терроризма в России
Теракт норд-ост. Сколько было террористов и сколько погибло заложников? Погибшим от рук террористов оказался 39-летний автокрановщик Геннадий Влах. Сколько человек погибло в терактах в России: Норд-Ост, Беслан, Крокус-сити. Сколько было террористов и сколько погибло заложников? В результате теракта погибло 130 человек, большинство погибших погибло из-за применения при штурме неизвестного газа.