Поэтесса и актриса Вера Полозкова пишет стихи с 5 лет. В спектакле «Happy 60’s» Вера Полозкова выступила исключительно как актриса.
Вера Николаевна Полозкова: биография, карьера и личная жизнь
Вера Полозкова собирает полные залы. В 2006 году Полозкова стала финалисткой столичного турнира «Поэтический СЛЭМ». Алена Бабенко, Вера Полозкова и Влад Маленко. Чулпан Хаматова.
В Госдуме просят проверить поэтессу Полозкову на оправдание терроризма
До 2008 года работала в музее ART4. Первый авторский вечер Полозковой состоялся в 2007 году, а в 2008-м вышла ее первая «взрослая» книга «Непоэмание». В 2009 году за нее поэтесса получила премию «Неформат», а в 2010-2012 годах сборник переиздавался. В 2008-м Вера Полозкова отправилась в путешествие по Индии , под впечатление от поездки написала знаменитый «Индийский цикл». Затем выпустила второй сборник стихов — «Фотосинтез» — и аудиокнигу, в которой произведения из сборника читает сама автор. С 2009 года московский театр «Практика» под руководством Эдуарда Боякова ставил спектакли на стихи Веры Полозковой. С 2011 года она выступала под аккомпанемент музыкальной группы. В тот же период поэтессу стали активно приглашать на фестивали и концерты.
Поэтесса рассказала, что сначала она улетела в Индию, затем в апреле в Тель-Авив, а потом на Кипр: «Невероятный рай, плюс двадцать, все начинало зацветать. Какие-то люди помогли с документами. В Пафосе сначала пожила, через какое-то время перевезла детей».
У поэтессы трое детей, сейчас она в разводе. На вопрос иностранного агента Юрия Дудя, как ей живется вдали от Родины, Полозкова ответила: «Тебе правду сказать? Мне прекрасно тут живется, получше чем последние годы на Родине. Это как выйти из тяжелых отношений. Что-то случилось, и ты понимаешь, что в этой квартире больше не обязан жить, и реально испытываешь большое облегчение».
И можно было довольно много лет писать об одном и том же, с придуманными Эстер и Джеральдами, с московскими пьянками-гулянками в известных всем местах и гоанскими курилками-марихуанками. С обязательным упоминанием брендов и наименований товаров. Какие ботинки Прада были на очередном, какой киндерсюрприз послужил чем-то для поэтического воображения. Давно не заглядывая в стихотворения Полозковой, тем не менее, пришла я на концерт без всякого предубеждения.
Это ещё и дуэт с Маноцковым, а он музыкант хороший, чуткий. Каков сейчас музыкант? Какова поэтесса? Публика была сплошь из россиян, такая, условно, московская интеллигенция - мило одетые, симпатично выглядящие люди. Хотя в Москве интеллигенция и сильно разбавлена мещанством, внявшим моде «ходить на культурку». Зал был заполнен примерно на три четверти, несмотря на рекламные взывания «спешите купить, билеты кончаются» В фойе продавались книги Полозковой за три тысячи динаров, и детская книжка её стихов с нарядными иллюстрациями за четыре тысячи. Какая-то женщина спрашивала, можно ли заплатить за книжку картой Револют, а то у неё только дубайская карта ещё. Я открыла детскую книжку. Иллюстрации отличные, таких сейчас, впрочем, множество, художники-иллюстраторы сейчас в массе хороши, хоть и несколько одинаковы.
Как будто одна и та же Гапчинская с её милотой царит в детской иллюстрации. Стихи тоже сплошь про милоту. Детки, поедающие тирамису, сентиментальные и миленькие, такой детский мир в стихах, которые очень плохо воспринимаются при чтении. Они слабенькие ритмически и смыслово. Но создающие уютненький кружевной мирок мещанских детишек. Там не до подвигов. Это хрупкие странненькие дети, которые, разумеется, никогда не играют в войнушку. Не гоняют в футбол. Не дерутся.
Только бесконечно сентиментальничают. Чуковский, конечно, высказался бы резче о такой «чарской» детской поэзии. Он против такого воевал как друг детей и филолог. Я спокойнее. Можно и так. Но за четыре тыщи! Не «Том Сойер» же. Концерт начался с какого-то опять же очень миленького этюда, в котором героиня в исполнении Веры в белых одеждах всяко признаётся в чувствах некому Мише роль которого исполняет Маноцков , а он там как-то ни бе ни ме. Ну, ёшкин кот, думаешь, женщина, вам сорок лет, это прекрасный возраст для чего-то более существенного, чем такого рода отношения с мишами и их демонстрации.
Потом был номер, который авторы позже назвали «ораторией». Полозкова на одной ноте пропевала свежую мысль о том, что после смерти все встретятся и будут другими и события земной жизни покажутся неважными, как двойки и пятёрки в школьном дневнике, потому что всё будет совсем другое. А Маноцков тонко аккомпанировал свежей мысли. Медитативное состояние должно было возникнуть при таких звуках и таком специально обезличенном голосе и, в общем, возникло. Не только пара на сцене увлекалась Востоком. После была земная история про то, как героиня спустилась в бар в южном городе, заказала мартини и обнаружила бирочку с майки бывшего возлюбленного в своих джинсах. И ей, знаете, расхотелось мартини. Нет, серьёзно. Воспоминания охватили ея.
Это читается трижды, то под музыку, то без, то с паузами, то без. А на сцене сидит могучая Верочка. Зритель-слушатель представляет не чувствительную душу поэтессы, а мрачную средних лет тётку, которая из-под основательного лбища смотрит на обычного бармена, заказывает мартини, а тут вот она, бирочка. Обляаа, думает тётка по-московски, её пронзают воспоминания. Уберите ваш мартини. Нет, ну, в общем…вы поняли. Если б в этом была хотя какая самоирония, хоть какой Фассбиндер. Потом читали детские стихи. И те самые, довольно слабые, стихи из книжки, в исполнении артистичных авторов приобрели прелесть и живость.
Слушатели почувствовали себя детишками, причём детишками милыми и чувствительными, а не какими-нибудь там оглоедами. Ввести слушателей в детский транс - применимая техника. Расслабьтесь, как говорится, откройте в себе внутреннего ребенка. И тут-то мы вам дадим драмы. Вера Полозкова начинает расчётливо бить в тот же, в общем, сантимент, так же кудряво, но про детишек во время войны, в эмиграции и т. Заканчивая некоторые стихи неуклюжими строчками на украинском. Зрители рукоплещут. У некоторых на глазах слёзы.
Другая все это собирает, раскладывает, изучает и пускает в работу, как ценные породы дерева. И когда что-нибудь получается интересное, присылает первой — с благодарностью. Дети, как никто, учат прислушиваться к собственному телу. Без этого их невозможно хорошо выносить и родить, а потом растить, потому что счастливого ребенка нужно месяцы качать, обнимать и тискать. Дети сняли все мои претензии к собственному телу: оно трижды совершало для меня большой подвиг и никогда не роптало, потому что все три беременности я работала и играла концерты. Я увидела, какой это инженерный шедевр, мое тело, и начала к нему относиться с огромным уважением и благодарностью. Теперь я слушаю его внимательно и против него не иду: себе дороже. Первые занятия йогой после родов — это всегда про трудную радость присвоения себе собственного тела заново, минус десять кило за три недели, гормональная перестройка, лактация — и вот ты счастлив сложиться в асану, столько месяцев недоступную тебе, и слышно, как тело благодарно поет и славит возвращение в практику. Сколько в тебе на самом деле было напряжения, и муки, и подавленного гнева, ты узнаешь не раньше, чем выпустишь из себя все это и упадешь на коврик легкий и пустой, как парашютный купол. Полжизни я была человеком, который знает сто способов жить на порядок лучше и ярче, но не предпринимает ровным счетом ничего. Не хочу больше ни единой вещи в дом, хочу только новых навыков и привычек, а они, черти, всегда дороже денег: упорство и труд. Чтоб помог? Нет, пусть только кивает и не уходит. И ничего не комментирует». Ощущение — примерно как если бы астронавт в скафандре сошел на новую планету, сделал несколько неуверенных шагов и вдруг от восторга подпрыгнул или притопнул победно. Вот это да!
Вера Полозкова - краткая биография
С 2011 года она выступала под аккомпанемент музыкальной группы. В тот же период поэтессу стали активно приглашать на фестивали и концерты. В 2012 году вышел ее альбом «Знак неравенства». Тогда же Полозкова участвовала в книжной ярмарке Book Expo в Нью-Йорке , затем состоялись ее первые выступления в Лондоне. В 2013 году вышел третий сборник стихов Веры Полозковой — «Осточерчение». После премьеры поэтессу номинировали на премию «Парабола», учрежденную фондом имени Андрея Вознесенского. Полозкову приглашали на шоу «Вечерний Ургант», она получала звание «Женщина годы» по версии журнала Glamour. В 2017 году она выпустила свою первую книгу для детей — «Ответственный ребенок».
Мой сын будет искать к Богу свой путь, я совершенно в этом уверена, потому что мы так устроены. В этом смысле для меня большой подарок — Борис Борисович Гребенщиков, который очень глубоко, очень деятельно, совершенно без отвратительной иронии и ехидства по большой части своей души раздал всем религиям. И все эти религии невероятно питают и насыщают его самого, его творчество, его путешествия, его духовные практики. Он просто говорит: «Ребята, это не противоречивые вещи, я очень хочу, чтобы вы это услышали». В мире, где распри возникают на пустом месте, это невероятно важный месседж. Я той же религии, что и Борис Борисович. Я там же нахожусь, мне кажется. Пройти школу злословия, прежде чем примут в свои — Практически во всех ваших интервью есть рассказ про травлю, преследование, сетевые разборки. В чем здесь причина журналистского интереса, это какое-то ревностное отношение, может быть, в литературном плане? Я не просто начинаю на это жаловаться, как бабушка, люди сами спрашивают меня. На самом деле это входной билет в любую закрытую сферу искусства, когда тебя какое-то время травят как новичка. В России это вообще инициация — ты должен пройти очень серьезную школу злословия, прежде чем тебя возьмут в свои. Но редко бывает так, чтобы это было двенадцать лет подряд, как со мной. По идее, года четыре-пять, в актерском сообществе — первые пару ролей ты дилетант, выскочка, поп-проект, коммерческий бессмысленный дурачок, салага, которого надо поучать, а потом уже все, свой. То, что ты так и не стал своим по прошествии времени, удивляет людей. Каждое сообщество само решает, кто свой и кто не свой. В моем случае это довольно безнадежно, потому что трудно быть своим в том, что называется «литературные круги». Есть люди, которые пишут книжки, другие люди, которые тоже пишут книжки, третьи — все эти группировки очень мало друг с другом связаны и друг за друга точно не отвечают. Но важно, чтобы у тебя был какой-то мастер — человек, который тебя привел, условно, в литературу. Если ты учился в литературном институте, тебе преподавал такой-то. Ты из литературной семьи такого-то. Это нужно, чтобы ты печатался там-то и там-то, чтобы люди ставили под этим свои подписи как знаки качества. Это система, где ярлыки неотдираемы по тридцать лет. Даже если человек успел побывать десятком других авторов, он все равно будет носить самый первый ярлык, который иногда очень непрофессиональный, злой и завистливый человек ему наклеил. Судя по тому, что экспертное сообщество до сих пор обсасывает ярлыки, которые приклеили на меня в первых рецензиях на первую книжку где-то десять лет назад, они больше не обновляли базу данных того, чем я занимаюсь, они не знают, что у меня вышло. Они по-прежнему называют меня звездой ЖЖ, например, хотя ЖЖ я не веду уже шесть лет. Что ж, какая литература, такие и эксперты. Одно дело, когда человек на какой-то должности, например, главный редактор может себя приучить молчать вообще про все, если у него нет позиции, манифеста, под которым он готов подписаться. А человеку творческому это, наверное, практически невыносимо? Одна из самых громких историй, связанных со мной — о комментарии в Facebook. Это даже не пост в Facebook, а комментарий в Facebook моему приятелю, вынутый из контекста. Стихи — это похоже на то, как сахарную вату делают Когда меня спрашивают, чем я занимаюсь, я отвечаю, что пишу книжки. Это в большой степени правда, это первая моя задача. Все остальное, что со мной происходит, лишь удивительное следствие этого. Все говорят про музыку, вдохновение. Технически что происходит в этот момент? Какая-то палочка попадает в тебя — какой-то кусочек фразы, или ритма, или размера, или два слова из двух разных строф, и начинает потихонечку-потихонечку вращаться где-то на внутренних центрифугах, как-то обкатывается, что-то к нему подыскивается, что-то происходит, иногда даже не очень сознательно, потому что ты продолжаешь дальше жить свою бытовую жизнь. Оно нарастает, нарастает, нарастает и в итоге становится каким-то текстом — очень часто таким, который ты совершенно не держал в голове. У меня было много раз в жизни, когда было написано стихотворение, к нему дописаны еще три строфы, отсекалось прежнее начало, потому что оно уже было ни к чему, и стихотворение выруливало в совершенно другую сторону. Все началось ради одного, а потом стало совершенно про другое. Я очень люблю эти вещи, потому что это тоже часть какой-то силы, которая обладает собственной волей. Как невозможно в полной мере сказать, что ты сам произвел на свет ребенка, потому что это поровну тебя и Промысла Божьего, так и со стихами. Ты можешь приложить усилия в процессе, осознанно к этому подойти, обработать, послушать, что-то доделать, усовершенствовать, но говорить, что оно тебе в полной мере принадлежит и тобой единственным измыслено — это очень большая неправда. Мы себе представляем стихотворение как результат некоторого мыслительного усилия: то есть сидел бородатый человек, которого посетила бессмертная идея, и тогда он облек ее… Вообще, нет. Мне кажется, самые гениальные люди большей частью идут вслед за языком. Начинается какая-то мелодия, очень странное сочетание звуков, очень шершавая фактура, которая тебе нравится, внутри текста, и на нее уже нанизывается сюжет, идея и смысл. Именно поэтому за рождением стиха так интересно наблюдать. Поль Валери, кажется, говорил, что плохие поэты идут от мысли к языку, а хорошие идут от языка к мысли. Язык сам по себе все уже умеет, он просто выбирает через тебя, как состояться. Половина экспертного сообщества скажет, что до сих пор со мной этого так и не случилось, потому что они до сих пор обсуждают на четвертой моей книжке: под Бродского или под Быкова это написано. Это все, что их интересует. Ты в любом случае занимаешься освоением разных языков, поскольку языки поэзии бесконечно разнообразны. Ты девятнадцатилетним зачитался Маяковским и не вполне отдаешь себе отчет, что ты эпигонствуешь и подражаешь. Это как новый язык, например, итальянский или греческий, укладывается в тебе и прорастает какими-то своими внутренними ассоциативными связями. Ты по-другому не можешь писать, потому что ты учишь это. Потом это как-то в тебе оседает. За свою недолгую литераторскую карьеру я перебыла эпигоном всех: Цветаевой, Маяковского, Бродского, Херсонского, Гребенщикова… На самом деле так и происходит процесс обучения в этой странной сфере, потому что чем больше ты читаешь, тем больше ты осваиваешь формул, тем больше ты умеешь и вырабатываешь то, что в итоге станет твоим собственным языком. Добилась ли я того, что появился мой собственный язык? Я не знаю. Написана ли моя лучшая книжка к этому моменту? Точно нет. От половины собственных текстов, уже широко разошедшихся повсюду, я бы с удовольствием избавилась навсегда, потому что они написаны другим человеком, прошло много лет. И мне жаль, что именно их цитируют, когда хотят доказать, что я никто, и звать меня никак, и я ничего не умею. Естественно, легче всего вытащить какой-нибудь старый текст, они все очень удобно лежат в открытом доступе, и сказать: «Ну, посмотрите, это же ерунда». Да, это ерунда, я даже не спорю. Это было довольно беспомощно, но кто из нас в семнадцать лет умел по-другому? Я нарушаю очень много правил — Много душевных сил уходит на то, чтобы не то что оправдаться, но находиться в бесконечной внутренней полемике? Со мной, видимо, это попало в какую-то детскую историю про то, что мне очень нужна похвала, потому что моя мама придерживалась строгих советских правил: детей не хвалят никогда, чтобы не зазнавались. Видимо, мне нужно было одобрение, мне было очень одиноко в том, что я выбрала делать, и я долго не встречала никакого ответного движения. У меня не было наставника, не было человека, как «старик Державин нас заметил и, в гроб сходя, благословил». Я вообще не понимала очень долго: то, что я делаю, это что-то или ничто? Я пойду этим путем или это всегда будет какой-то моей возможностью подышать чистым кислородом, а заниматься я буду чем-то совершенно другим? Первая шквальная ненависть, которая на меня обрушилась в 21 год, когда вышла моя первая книжка, меня так оглушила, что я продолжаю еще полжизни за это оправдываться и говорить: «Ребята, правда, я же не такое зло, я на самом деле что-то могу. У меня же, правда, что-то получается. Вот посмотрите, может быть, вот это? Я сразу вспоминаю фильм «Бродский — не поэт», который мой друг Николай Картозия снял для Первого канала. Там есть потрясающий момент, который я постоянно воспроизвожу в памяти: сидит такой дед глубокий, который подписал документы на высылку Бродского за 24 часа из страны. У него спрашивают: «Скажите, вы знаете, что дальше произошло? Это не советский человек, я не жалею ни о чем». Человек из КГБ был до последнего уверен, что он совершил правильный поступок. Его ничто не убедило. Естественно, он никогда в жизни не держал ни одной его книжки в руках. Бродский стал Бродским, но не убедил Филиппа Бобкова в том, что его не надо было высылать из страны. Я могу долететь до Луны и обратно, но нет способа убедить людей, которые пишут из года в год, что я — «поэт-песенник, обчитавшийся классиков», что это не так. Они не смогут переодеть себе глаза и прочитать мои стихи по-другому. Надо оставить эти попытки, но внутри есть чувство, что это позорное недоразумение нужно как-то разрешить. Так бывает, когда вы с хорошим человеком друг друга не поняли, и вот у тебя есть возможность что-то переобъяснить ему. Я нарушаю очень много правил. Поэтические книжки не продаются тиражом 150 тысяч экземпляров суммарно. У меня одна 40 тысяч экземпляров, другая 50, и детской сейчас продано 30 тысяч экземпляров за полтора года. Люди не собирают две тысячи человек в МДМ на поэтический концерт, в котором ничего, кроме стихов, не происходит. Не выходят стриптизерши, танцовщицы, карнавал, Рио-де-Жанейро, не танцуют дети — ничего этого нет, просто стихи человек читает, и к нему приходят две тысячи человек слушать. Это непонятно. К сожалению, внутри некоторой системы отношений, условностей, конвенций и договоренностей, сложившихся в литературе, я не вписываюсь никуда. Со мной непонятно, что делать. Они до сих пор не могут сформулировать ни одной внятной эстетической претензии. На концерте. Он говорит это в подборке к восьми текстам о смерти, причем кажется, что он даже не читал эти восемь стихотворений, он просто написал так, потому что ему кто-то по телефону что-то пересказал. У меня в текстах упоминаются другие города и страны, а советский человек не может путешествовать, он должен сидеть на даче в Переделкине, горько пить и пускать слезу. Я как-то не так живу. Эта битва касается, видимо, не только литературного процесса, а всего. Все старые стереотипы внутри по-новому сформированного общества, которое, в том числе, информационно по-другому управляется, не работают, но людям это очень сложно как-то вобрать в себя и подружиться с этим. Может быть, они пришли мир установить — Что самое главное вы бы хотели дать своим детям? Мне бы хотелось, чтобы у них была такая роскошь. А дальше все, что они из этой точки, из этого равновесия выберут делать, мне кажется, будет мной одобрено, потому что из этой точки невозможно пойти убивать, красть, завидовать, ненавидеть, доказывать и так далее. Ты можешь только созидать, как-то отдавать то, что тебе уже дано и пришло от рождения. Удастся ли мне так, я не знаю. Смогу ли я их как-то оградить от собственной дикой тревоги, от гиперопеки, от ощущения, что они должны быть единственными и уникальными, от жажды втолкать в них абсолютно все, что я считаю важным и главным в жизни, и при этом дать им возможность какую-то свою отдельную эстетическую систему построить, не навязать им свою собственную, я не знаю. Может быть, нет, потому что на самом деле меня много, со мной сложно спорить. Я не идеальная и супермудрая спокойная мать, которая глядит, как растут волшебные цветы в ее саду, и только их окучивает. Им досталось очень многое из того, что не досталось мне. Они растут в полной семье с обожающими их бабушками и дедушками, которых у меня никогда не было; с кучей моих друзей, которые в них души не чают и тратят много душевных сил, чтобы как-то дать им понять, что они классные. Но будет ли этого достаточно в столь быстро меняющемся мире?
В 2008 году свет увидел ее второй поэтический сборник — «Фотосинтез», изданный совместно с фотографом Ольгой Паволгой. Сборник составлен из текстов Веры и снимков Ольги. Общий тираж составил 30 тысяч экземпляров, книга переиздавалась три раза. Спустя год вышла одноименная аудиокнига, которая за пять лет выдержала шесть переизданий. Третий сборник поэтессы, «Осточерчение», был издан в 2013 году. Книга состоит из 13 частей, в нее входят произведения из «Индийского цикла», который Вера начала в 2008 году и дополняла после каждой поездки в Индию. Сборник в течение нескольких недель оставался в топе продаж книжного магазина «Москва».
В 2012 году Полозкова едет в Нью-Йорк, где устраивает сольное чтение в рамках местной книжной ярмарки. Затем поэтесса участвует в реалити-шоу по изучению французского языка «Полиглот» под руководством Дмитрия Петрова на канале «Культура». Весной 2013 года увидел свет третий стихотворный сборник Полозковой под названием «Осточерчение». Книга состоит из 13 частей, в нее также входят произведения из «Короткого метра» и «Индийского цикла». В том же году Вера номинирована на премию «Парабола» фонда имени Андрея Вознесенского. Год спустя издание Glamour отметило успехи колумниста статусом «Женщина года» в номинации «Прорыв года». Театр В 2008 году Полозкова решает попробовать свои силы на театральных подмостках. Поэтесса принимает участие в интерактивной постановке Георга Жено под названием «Общество анонимных художников». В 2009 году состоялось знакомство поэтессы и Эдуарда Боякова, основателя, режиссера и продюсера театра «Практика» затем — «Политеатра». Бояков приглашает Полозкову принять участие в поэтическом спектакле «Стихи о любви», основанном на текстах поэтессы. Премьера постановки прошла в октябре того же года в театре «Сцена-Молот» в Перми. Спустя два года состоялась премьера нового спектакля «Стихи про Москву». В обновленном «Политеатре» в Лектории московского Политехнического музея состоялась премьера третьего по счету спектакля по текстам Веры Полозковой. Этот спектакль, представляющий собой размышления о творческом ремесле и поэзии, подводит своеобразный итог в тогдашнем творчестве Полозковой. Из последних работ можно отметить спектакль «Happy 60-s», где Вера Полозкова выступила исключительно в качестве актрисы. Музыка В 2009 году поэтесса решает расширить формат своего творчества и выпускает свою первую аудиокнигу под названием «Фотосинтез», где сама читает свои произведение под саундтрек. Кроме того, «Фотосинтез» включает в себя как авторские замечания самой Полозковой, так и отдельные ее фразы, произнесенные во время записи. В конце того же года были записаны тексты, которые впоследствии войдут в первый музыкальный альбом. Так как «Знак неравенства» изначально заявлялся как экспериментальный, на физическом носителе альбом так и не вышел. В период 2011-2012 годов коллектив дал около шести десятков концертов по странам СНГ, ребята приняли участие в юбилейном «Нашествии», стали хэдлайнерами фестиваля «More Amore», открывали «Фестиваль фестивалей» на знаменитой Поклонной горе в столице на День города. Спустя полгода альбом «Знак неравенства» был записан на Music Street Studio и презентован в ноябре того же года.
Вера Полозкова — биография знаменитости, личная жизнь, дети
Вера Полозкова и Оксана Васякина — о том, каково быть женщиной в современной литературе. Вера Полозкова, Александр Маноцков. 369. Вера Полозкова – широко известная российская поэтесса, журналистка, блогер. Официальный канал Веры Полозковой. 36-летняя Вера Полозкова призналась, что переживает непростой период.
Вера Полозкова превратилась в пышку
| Вера Полозкова: Стихи | Поэтесса, актриса и певица Вера Полозкова – о любви, творчестве, друзьях и воспитании троих детей в интервью главному редактору журнала «Новый очаг» Наталье Родиковой. |
| Биография | Вера Полозкова | Тематика стихотворений Вера Полозкова – многоплановый поэт. |
| Вера Полозкова: биография и личная жизнь | В 2014 году Вера Полозкова вышла замуж за бас-гитариста своего коллектива Александра Бганцева. |
| Telegram: Contact @verapolozkova_ru | Вера Николаевна Полозкова, поэтесса и актриса, родилась 5-го числа в марте месяце в 1986 году в Москве. |
| Шампанское, пивко, кровь. Поэтесса Вера Полозкова отмечала покушение на Захара Прилепина | 360° | Российская поэтесса Вера Полозкова призналась, что страдает от дисморфофобии — чрезмерной озабоченности собственной внешностью и неспособности рационально оценить. |
Вера Полозкова: биография и личная жизнь
Вера Николаевна Полозкова родилась в Москве 5 марта 1986 года. Известная поэтесса современности Вера Полозкова этой весной перестала секретничать в связи со своей третьей беременностью. Главные новости о персоне Вера Полозкова на Будьте в курсе последних новостей. Самое интересное в новой книге Веры Полозковой – это новая Вера Полозкова, новая прежде всего относительно самой себя. Вера Полозкова – молодая и довольно успешная российская поэтесса, чьи произведения пользуются спросом у нынешнего молодого поколения. В детстве Вера Полозкова пела в хоре и занималась хореографией, которую бросила после шести лет занятий. Вера Полозкова покинула Россию в марте 2022 года.
Вера Полозкова: муж и дети. Личная жизнь
| Вера Полозкова в Воронеже: «Когда мои отношения распались, выяснилось, что я жду ребёнка» | Вера Полозкова — последние новости Вера Николаевна Полозкова — российская поэтесса, актриса, журналист. |
| Вера Николаевна Полозкова: биография, карьера и личная жизнь | Вера Николаевна Полозкова (род. 5 марта 1986 года) – известная российская поэтесса. |
| Полозкова Вера Николаевна - биография, фото | В детстве Вера Полозкова пела в хоре и занималась хореографией, которую бросила после шести лет занятий. |
| «Вот тут меня возненавидели по-настоящему» | Вера Полозкова — последние новости Вера Николаевна Полозкова — российская поэтесса, актриса, журналист. Автор шести сборников стихотворений. Полозкова родилась 5 марта 1986 года в Москве. |
| Шампанское, пивко, кровь. Поэтесса Вера Полозкова отмечала покушение на Захара Прилепина | 360° | Поэтесса Вера Полозкова выступила против проведения военной операции РФ на Украине и критиковала российскую власть. |
100 вопросов Вере Полозковой: о будущем России и Украины, о детях и творчестве
О биографии и личной жизни (муже, детях Веры Полозковой) знаменитости вы узнаете из нашей статьи. Vera Nikolayevna Polozkova (Russian: Вера Николаевна Полозкова; born 5 March 1986) is a Russian poet, actress, and singer.[1][2]. Полозкова Вера Николаевна (05.03.1986) – российская поэтесса, журналистка, актриса театра и певица. В 2014 году Вера Полозкова устроила личную жизнь и вышла замуж за бас-гитариста собственного коллектива Александра Бганцева.
100 вопросов Вере Полозковой: о будущем России и Украины, о детях и творчестве
36-летняя Вера Полозкова тяжело восприняла политические перемены в России. В 2007 году Вера Полозкова впервые вышла на сцену культурного центра «Булгаковский дом» со своими стихами. Российская поэтесса Вера Полозкова рассказала о том, с какими трудностями ей пришлось столкнуться после переезда за границу. Российская поэтесса Вера Полозкова рассказала о том, с какими трудностями ей пришлось столкнуться после переезда за границу. Вера Полозкова – гостья Татьяны Устиновой в программе "Мой герой" на канале "ТВ Центр".
Поэтесса Вера Полозкова рассказала, как уехала из России
Ибо, как сказано в Писании, какой прок человеку, если, приобретя весь мир, он потеряет свою душу? На шампанское, мол, такое не тянет. Однако нам с вами это и так очевидно. Потому что только мракобес может говорить о трагедии другого человека — той, где-либо смерть, либо близко к смерти — в цинично-издевательском тоне. Только черт может радоваться убийству другого. Мне сейчас возразят: но ведь и сам Прилепин говорил об убийстве украинцев. Но Захар, к которому у меня, на самом деле, масса вопросов и он это знает , никогда не говорил, что необходимо уничтожать украинских писателей или режиссеров, не говорил об убийствах простых украинцев.
Речь шла о боевых действиях. За что ратуют Козырев и Полозкова, воткнувшись задницами в плюшевые диваны? Совсем о другом. YouTube Это черти — и только так к ним можно относиться. Чертей гоняют и изгоняют.
Сережа Головач фотографировал красавиц с открытым диагнозом.
Это было десять лет назад. Сейчас люди начинают что-то узнавать, а тогда, если ты, например, приезжал в Армению и просил статистику, тебе говорили, что ВИЧ-инфицированных женщин в этой стране вообще нет, просто потому что тебе не могли сказать правду, да и не считали их. Тогда предрассудки были гораздо более жесткими и страшными: нельзя пить из одной чашки и все прочее. Мне даже друзья говорили: «Ты с ними всеми фотографируешься в одном ряду, и кто-то скажет: такие-сякие, все больные в таком молодом возрасте, — и ты будешь среди них, как будто у тебя тоже диагноз». Меня нисколько это не пугало. Это такие удивительные, сильные и храбрые, потрясающие женщины и матери!
Для меня было честью стоять в одном ряду с ними, потому что я не знаю, нашлись бы у меня силы на подобный поступок или нет. Мы подружились, с некоторыми из них мы общаемся до сих пор. Потом девушка, которая организовала эту поездку, работала в фонде, занимавшемся резистентным туберкулезом, и она попросила меня поехать в колонию, почитать стихи и рассказать про резистентный туберкулез людям, которым по четырнадцать лет, но они никогда в жизни не были ни в театре, ни на концерте. У них нет культуры слушания, поэтому они не фиксируются на тебе, пока ты не начинаешь говорить действительно что-то интересное. Они встретились друг с другом в актовом зале, очень активно общаются, и тебе нужно перехватить их внимание. Это был серьезный опыт в моей жизни: в очередной раз из своей очень понятной реальности, где, как кажется, есть место и провалу, и потрясению, и трагедии, ты попадаешь туда, где находится несколько сотен красивых девочек, про которых ты знаешь страшные вещи.
Поскольку в колониях не сидят просто так, скорее всего, они рецидивистки, они уже не один раз были судимы. Это многое заставляет переосмыслить. С Ольгой Кудиненко. Фото: Facebook А потом моя подруга Ольга Кудиненко — прим. И я несколько раз, как и другие авторы, устраивала благотворительные вечера и собирала деньги на «Таблеточки». Наверное, если бы нам было в этот момент по сорок лет, мне кажется, мы бы уже не были так бесстрашны.
Но Оле было 23. И до сих пор троллинг и подозрения в том, что там что-то нечисто, она получает в каком-то немыслимом количестве, но продолжает делать очень важную работу. Единственная область применения сердца Все люди вокруг меня, которыми я восхищаюсь, от Кати Гордеев ой до Чулпан Наилевны Хаматовой , напрямую связаны с этой деятельностью. Мне кажется, что это единственная область применения своего сердца, потому что журналистика, к сожалению, в стране потихонечку заканчивается, и с искусством, судя по всему, будут большие проблемы в ближайшем будущем. Но и сюда уже приходят с проверками. На фоне этого государство выглядит очень неприятно, но пока, видимо, потому что это какая-то важная область выживания страны, в нее никто не лезет.
Я наблюдаю за этим с огромным счастьем и удовольствием. Одна — педагог, другая занимается связями с общественностью этого центра, они пришли туда из журналистики. Для меня это совершенно удивительное начинание. Большая часть вещей и явлений в современности возвращает мне веру в людей, в страну, в ситуацию, в историю. Еще двадцать лет назад невозможно было представить, чтобы люди серьезно занимались детьми с неизлечимыми диагнозами, с ментальными нарушениями — это был такой отряд изгоев навсегда. А тут они очень серьезных успехов добиваются в том, чтобы максимально социализировать, интегрировать в жизнь, в профессию, в общение детей, у которых все что угодно — от аутизма до ДЦП и каких-то диких посттравматических нарушений.
Моя знакомая делает фонд, который называется «МойМио», для мальчиков с миодистрофией Дюшенна, болезнью, которая не лечится, но при которой состояние ребенка можно существенно облегчить. Есть «Дом с маяком», который все знают, я делаю туда ежемесячные пожертвования. Я помогаю «СПИД. Центру», потому что это, на мой взгляд, самая замалчиваемая и самая страшная эпидемия в стране. Отмена ввоза иностранных лекарств может стать огромной национальной трагедией, потому что сейчас полтора миллиона людей с диагнозом, а сколько еще не диагностированных! Это может быть очень большой бедой.
Что еще? Мне очень нравится то, что делает фонд «Сестры». Кроме того, возникает огромное количество каких-то адресных вещей. Есть отдельные люди, которым я стараюсь посильно помогать. На самом деле я ни с кем не сотрудничаю по-настоящему. Это меня расстраивает, потому что мне бы хотелось заниматься благотворительностью всерьез и системно, но я жду, что меня из этого всего выберет само.
Для меня это не имиджевая история, а история, в которую я буду сердце вкладывать. Это будет тяжело даваться, потому что любые истории, связанные с больными, тем более — с умирающими детьми, будут мне стоить большого куска жизни. Но я уже понимаю, что в ближайшее время определюсь с тем, куда мне пойти и чем системно заниматься. Много-много лет огромная часть людей, которые представляют для меня моральный авторитет, занимаются именно этим. Есть несколько людей, на которых я в инстаграме подписана. Их существование в мире наполняет меня надеждой.
Есть многодетные матери, у которых все получается, которые готовят и работают, и классно выглядят, и со всеми успевают общаться по-человечески и вникать в их проблемы, дела и заботы. Это нельзя подделывать системно несколько лет. Можно дать интервью, где вы все будете счастливы: хотя вы давно в разводе, и на одной фотографии сидите и улыбаетесь. Но если ты давно подписан на кого-то, ты видишь историю, ты видишь, как снимают ребенка, как он бежит к этому человеку с камерой в руке — слишком трудно это подделать, потому что слишком много режиссуры понадобилось бы. Мы же все друг другу, так или иначе, реалити-шоу. Еще есть барышня из Австралии, у которой шестеро детей родилось с 18-ти до 23-х, и теперь она их очень классно воспитывает.
Я часто прихожу посидеть на этой странице, выдохнуть, подумать о своей жизни. Что касается моральных авторитетов — то это Катя Гордеева, которая меня восхищает. Нюта Федермессер , Чулпан Хаматова. Тут еще вопрос в том, как твоя общественная миссия сочетается с твоим непосредственным даром и призванием. Люди, которые это совмещают и не ломаются ни там, ни там, для меня какие-то титаны духа, я с огромным уважением к ним отношусь. Они делают много из совершенно необъяснимых обывателю соображений.
Ни один нормальный человек не будет этим заниматься — это не окупается, это не возвращается тебе каким-то статусом, это куча ужасной, тяжелой, прорубающей скалы пахоты, от которой только ощущение усталости — но когда проходит десять лет, выясняется, что ты перевернул целую отрасль в стране. А в процессе кажется — все, провал, они так и говорят. Два больших ужаса — А что в отношении своих детей вы будете делать не так, как ваша мама? Знаете, есть люди, которые не умеют останавливать деятельность, потому что им кажется, что они в этот момент умирают. Когда-то это действительно спасало ей жизнь, потому что иначе было просто не продраться сквозь весь спектр ужаса, который происходил вокруг. Я в детстве была человеком совершенно другого темперамента, и она бесконечно все за меня переделывала.
Если мне доверяли какую-то уборку, можно было прямо посчитать минуты, когда ворвется мама и скажет, что с такими скоростями только смерти дожидаться, и за четыре секунды все переложит так, как надо ей самой, и вообще не так, как ты хотел. На все, чему она меня учила, ей хватало терпения на полчаса примерно, дальше она взрывалась и говорила: «Делай, как хочешь! Я вообще не понимаю, как так можно! Мама вечно куда-то бежала, ей нужно было успеть, добежать, доделать, а я могла зависнуть, потому что мне пришел какой-то мультфильм в голову, и я его с одним надетым ботинком пытаюсь представить на обоях. Вот я уже почти его дорисовала и вписала во все эти клеточки и узоры, и тут прибегает моя мама и обнаруживает, что я еще не собралась, а нам выходить, нам куда-то бежать. Я могу поторопить, прикрикнуть, но по другому поводу.
При этом надо понимать, что моя мама, сколько бы работы у нее ни было, водила меня в хореографический кружок, в художественную школу, в два разных хора в разное время, в модельную школу, когда я подросла. У меня было такое количество всего! Я шесть лет занималась хореографией. Я пела, у меня была приходящая учительница по фортепиано. Я училась в английской гимназии. Мама очень серьезно подходила к моему образованию.
Я не уверена, что у меня хватит сил делать все то же самое, но у меня есть чувство, что пока сын маленький, все эти штуки ему во вторую и третью очередь нужны. В первую очередь нужны расслабленные и веселые, получающие удовольствие от общения с ним родители, с которыми можно дурить, стоять на голове, прыгать на батуте, кататься на велосипеде. Если он это запомнит из детства, я буду очень-очень счастлива, мне большего не надо будет. На то, чтобы с ним близко и в расслабленной атмосфере общаться, я специально трачу много времени. Я могла бы гораздо больше работать и, соответственно, гораздо больше зарабатывать, и вообще по-другому строить свой график, если бы это не было моим приоритетом. Но у меня родился ребенок, и мне хочется, чтобы ему было кайфово, пока он маленький.
Мне кажется, что я довольно много для этого делаю. Это тот случай, когда тебе говорят, что прежней жизни больше не будет, а ты отвечаешь: «И слава Богу! А тут вдруг фокус внимания резко смещается, и ты понимаешь, что ты вообще не главный человек в этом мире. Софит переходит на другого персонажа, и это огромное облегчение, как ни странно. Вообще, у меня было множество страхов, связанных с первым ребенком, и они были не бытового типа: как же это все — не спать, кормить? Это меня очень мало интересовало.
У меня было два больших ужаса. Первый — что у меня не хватит любви на это все, потому что мне нужно много ездить, много работать, видеть вокруг большое количество друзей. Все мои мысли заполнены, вся моя энергия распределяется, и как сюда впихнуть еще целого ребенка? Целого ребенка, когда ты на бегу постоянно, когда чемоданы открываются, чтобы их перепаковать и поехать дальше. Это же вообще все по-другому! Второй — что я буду делать все, как в инструкции написано, но ничего не почувствую.
Было страшнее всего, что я буду на него смотреть и думать, что я как бы отработала, потому что младенцы очень много берут. Я просто не знала, что они столько дают. Это становится понятно, когда они уже появляются, потому что издалека кажется, что они просто выпивают тебя, и все. Я боялась, что это будет ребенок из какого-то другого гнезда. Очень часто я вижу вокруг себя родителей схожего темперамента, характера — понятно, почему они вместе. Ребенок, который у них родился, — полная противоположность.
Он будто хочет испытать каждое слабое место, которое у них есть, в каждый недочет ткнуть и дать понять, насколько они несовершенны. Я это наблюдала такое количество раз, что думала: родится у таких, как мы, соловьев-разбойников, ребенок, который будет суперрациональным, мрачным, спокойным, холодным интровертом — что я буду делать? Мне будет невыносимо. Огромное количество ада возникает там, где ты не мог ничего проконтролировать или находился в иллюзии. Или страшные любовные истории, заканчивающиеся тем, что ты развален просто. Много чего, что сделало меня, как ни странно, абсолютным фаталистом.
Я поняла, что можно себе очень сильно отравить жизнь непрерывной тревогой по поводу того, что может произойти, но произойдет всегда не там, где была твоя тревога. Произойдет всегда там, где ты был уверен или вообще никогда не посвящал этому внимания. А еще в период особенного поиска ответов на вопросы я оказалась в Индии и увидела, как там люди живут и относятся к опасностям своей жизни. Я поняла, что мне надо все отпустить.
Имя отца малышки Полозкова так и не называет.
Однако поклонники поэтессы считают, что папой крохи точно не может быть Александр Бганцев.
Я оставалась одна с четырех лет: что-то из еды, мольберт, краски, радио, сиди и рисуй, пока не начнут слипаться глаза. Иногда ты последний ребенок, который остался в саду: зима, ты глядишь за забор в поисках любимого силуэта, и белый от злости воспитатель обходит тебя кругами, потому что мама все не идет. Детский сад для меня — память о такой беззащитности и таком одиночестве вселенском, что мои дети не ходят в детский сад: все, кто им может что-то дать, приходят к ним сами. Никто не расталкивает их ни свет ни заря и не волочет сонных сдавать невыспавшимся выгоревшим теткам, которые будут им говорить: «Пока ты доешь — из-за стола не выйдешь». Им можно не доедать. У нас бывают дни без планов, когда мы смотрим «Валли», читаем Эдуарда Шендеровича, ходим с друзьями в лес и никуда не спешим. С мамой такая роскошь была мне недоступна. В мамин отпуск мы ездили в палаточные городки она походный человек , пели у костра и сигали в реку с разбега.
Я помню Крым, Коктебель, где мы снимали у бабушки угол по соседству с козами и коровами и жили в комнатенке вдвоем, с облезшими обойками: читали Чичибабина и ходили на скрипичные концерты под открытым небом. Это было классно. Месяц на море, каждый год. Мама любила петь, и мы много пели: под гитару и а капелла. Все по-честному, нормальное советское детство. У мамы были классные друзья: когда они приходили и снимали маски вот этих взрослых, измученных растущими ценами людей, выживающих в девяностые с детьми, и принимались хохотать, говорить цветистые сатирические тосты, обниматься, что-то вспоминать, смотреть фотографии в альбомах... Это было самое сладкое, чему ребенок может быть очевидцем: взрослые, которые ненадолго вышли из своей поучающей, назидательной роли и позволяют себе дурачества. Дружба — это то, что мне удается лучше всего. Гораздо изобретательнее стихов, гораздо легче концертов. Мои друзья — это моя настоящая семья, мои вдохновители, мои утешители, мои спасатели.
Это люди, у которых я учусь радости и стойкости, за которыми я следую, с которыми я вписываюсь в любые творческие затеи. С дружбой у меня сложилось в жизни, и мне бы хотелось, чтобы мои дети имели эту опору. Федька всех моих друзей называет своими друзьями: «А мы пойдем на концерт к моему другу такому-то? Мы пойдем смотреть фильм моего друга такого-то? Мне кажется, друзья — это главный дар, который нам останется, даже если мы провалим всё остальное. Всё может обрушиться — счастливый брак, бизнес, здоровье, перспективы и планы. Но, если есть люди, с которыми ты можешь смеяться, как в девятом классе на задней парте, — они тебя прикроют и спасут в итоге от всего на свете. Мои подруги отстояли мою дочь, когда мне говорили, чтоб я срочно сделала аборт и никому не создавала проблем. Я была раздавлена и перепугана: у меня только что рассыпался роман, и я падаю в обморок на улице и думаю, что у меня какое-то уже аутоимунное заболевание на нервной почве. А оказывается, я просто на шестой неделе.
Одна, после тяжелого развода, с двумя мальчишками на руках. И мне очень страшно. Я говорю: «Окей, а как же я буду кормить старших, если я сейчас год буду недееспособна? Я одна за них отвечаю. Что я смогу им дать? Никогда не волнуйся об этом». И я как-то успокоилась. Вот зачем друзья. Рождение человека придает тебя ускорение, о котором ты не мог даже мечтать, тебе приходят совершенно другие идеи и силы для их воплощения. Как я всё это смогла, я не знаю, но это точно благодаря моим детям: никто не догадывается, на что он действительно способен, пока не получит такую мощную мотивацию.
Детство и юные годы современной поэтессы
- Рассылка новостей
- Вера Полозкова - YouTube
- Полозкова, Вера Николаевна — Википедия Переиздание // WIKI 2
- То ли муж, то ли...
Биография Полозковой Веры Николаевны
- Полозкова покинула Россию
- Содержание
- Полозкова покинула Россию
- Полозкова | это... Что такое Полозкова?
- Вера Полозкова: Я нарушаю очень много правил
- Полозкова Вера Николаевна
В Госдуме просят проверить поэтессу Полозкову на оправдание терроризма
Нни уму, ни сердцу! И очень «по-бабски». Такое ощущение, что пишет скучающая от ничегонеделания старуха по принципу «что хочу-то и крапаю». Впечатления от такой «поэзии» — весьма удручающи. Она ОЧЕНЬ настоящая, живая, не какая-то убогая попсушка, которые заказывают стихи, а потом изображают умненьких Полозкова очень милая и талантливая девушка, обязательно надо читать ее книги и стихи, они безумно красивые и трогательные Понравилась рецензия?
Откровенно пошло и неинтересно!
Это-не поэзия, а какая то жевательная резинка. Нни уму, ни сердцу! И очень «по-бабски». Такое ощущение, что пишет скучающая от ничегонеделания старуха по принципу «что хочу-то и крапаю».
Ее не только полюбили тысячи ценителей красивой поэзии, но и признали коллеги по писательскому «цеху». Внимание медийных персон было только вопросом времени. Не удивительно, что вскоре поэтесса начала давать интервью. Особенно примечательным в творческой биографии Веры было приглашение на передачу «Вечерний Ургант», где ее попросили прочесть свои лучшие стихи.
Через год Веру признали женщиной года по версии популярного журнала Glamour. Вера Полозкова на обложке журнала Glamour В 2017 году Вера вместе с издательством «Махаон» выпускает стихотворный детский сборник. По мнению критиков, стихи из «Ответственного ребенка» будет интересно читать как взрослым, так и детям. В авторской детской книге наша героиня несколько отошла от привычного «сюсюканья» и постаралась донести главную идею до детей «взрослым» языком. Музыкальные и театральные проекты С 2008 года поэтесса активно работает в театральной сфере. Полозкова становится одной из участниц постановки Георга Жено, которая называлась «Общество анонимных художников». В творческих кругах мужчина известен как основатель театрального проекта «Практика». Эдуард занимался продюсированием и режиссурой постановок.
Вскоре молодой человек пригласил девушку в спектакль под названием «Стихи любви». Данная постановка была основана на произведениях Веры. Уже в октябре зрители могли увидеть премьеру спектакля. Спустя два года в театре ставится новая постановка по творениям поэтессы — «Стихи про Москву». Вскоре выходит третья по счету постановка по произведениям Веры — «Избранные». На театральные подмостки вышли самые именитые артисты. Спектакль представлял собой квинтэссенцию размышлений на тему творчества и поэзии в частности и являлся своеобразным итогом работ поэтессы. Вера Полозкова Вера не только готовила материал для постановок, но и активно участвовала в них в качестве актрисы.
Также Полозкова занимается музыкой. Девушка записала поэтические тексты, на которых основан ее первый музыкальный сборник, называющийся «Знак неравенства». Сразу после релиза пластинка становится очень популярной. Спустя некоторое время Вера основала собственную группу. Она пригласила к сотрудничеству самых популярных музыкантов. Музыкально-стихотворный коллектив был крайне востребован в странах СНГ: вместе с группой Вера дала более шестидесяти концертов. Помимо этого, коллектив участвовал во многих отечественных фестивалях. Вера Полозкова — Яблоко попробуй съесть хоть одно яблоко без вот этого своего вздоха о современном обществе, больном наглухо, о себе, у которого всё так плохо; не думая, с этого ли ракурса вы бы с ним выгоднее смотрелись, не решая, всё ли тебе в нём нравится — оно прелесть.
Поездка в любимую Индию вдохновила Веру на создание новой программы концертов. Получившийся материал был скомпонован в полноценную программу и получил название «Города и числа». При помощи музыки и собственных текстов Вера «рассказывала» об эмоциях от посещения Киева, Венеции, Лондона и Нью-Йорка. Девушка отметила, что в путешествиях важны не только места, которые посещаешь, но и люди, находящиеся поблизости. В программу было включено новое произведение Веры — «Снова не мы». Не так давно Полозкова вновь дала откровенное интервью. Произошло это событие на программе «А поговорить? Полозкова поделилась подробностями из личной драмы и сказала, что фактически совершила литературное самоубийство.
Полозкова поделилась подробностями из личной драмы и сказала, что фактически совершила литературное самоубийство. В биографии такой талантливой и яркой женщины как Полозкова не могло обойтись и без скандалов. Примером может служить недавнее происшествие: один из постов поэтессы общественность восприняла в штыки. Подписчики посчитали, что Вера пожелала одному из современных писателей смерти. После этого события началась травля Полозковой. В прессе проскальзывали призывы лишить девушку гражданства.
Скандально известный депутат Виталий Милонов даже заявил, что поэтесса вполне может «получить по морде». Несмотря на множество негативных сообщений, наша героиня парировала и совершенно не стеснялась резко выражаться. Не смотря на скандальную славу Вера по-прежнему пишет стихи и внимательно следит за работами коллег. Занимается девушка и общественной деятельностью — старается привлечь внимание общественности к творчеству начинающих поэтов и писателей. Именно этим обусловлен проект Полозковой, над которым она работает вместе с издательством livebook. Девушка отбирает самые лучшие произведения начинающих авторов, которые и становятся основой для будущих книг.
Личная жизнь Личная жизнь Веры устроилась в 2014 году — она вышла замуж. Ее супругом стал давний друг и коллега по музыкальной группе — Александр Бганцев. Свадебное торжество прошло в колоритном деревенском стиле. Потом молодые люди уехали в свадебное путешествие — они посетили Одессу. Зимой этого года родился первенец поэтессы — сын Федор. Спустя четыре года в молодой семье появится еще один ребенок — мальчик, которого назвали Саввой.
Вера Полозкова с Александром Бганцевым 2019 год был поворотным в личной жизни Полозковой. Как только она закончила бракоразводный процесс и окончательно рассталась с мужем, она узнала удивительную новость. Девушка была беременна, весной у нее родилась долгожданная дочка Арина. Поэтесса приняла непростое решение — она будет воспитывать детей в одиночку. Поначалу было трудно, ведь много денег нашей героине приходилось тратить на аренду жилья и оплату услуг няни. Позже в своем интервью Вера расскажет, что ей было непросто справляться с невзгодами.
Однако вскоре она поняла, что это великолепный опыт. Трое детей кардинально изменили жизнь талантливой мамы. Малыши сделали жизнь Веры ярче и наполнили каждый день особой глубиной. Вера Полозкова с семьей Поклонники поэтессы могут узнать всю информацию о ее профессиональной и частной жизни из социальных сетей. Несмотря на большое число подписчиков, монетизацией и рекламой девушка не занимается. Она утверждает, что ей не нравится зависеть от брендов или навязывать кому-то «проплаченное» мнение.
В настоящее время В 2020 году наша героиня создала новый стихотворный сборник. Собрание стихов получило красноречивое наименование, которое соотносится с непростым периодом в жизни поэтессы, — «Работа горя». Вера говорила, что она работала над этим сборником в течение семи лет. Это время поэтесса назвала и прекрасным, и тяжелым, ведь в нем переплетены такие разные эмоции: отчаяние, горечь, любовь, смирение и упоение. Она рассказала, что стихи связаны с самыми ключевыми событиями в ее жизни — Вера вышла замуж, а потом развелась, родила троих детей. Вера Полозкова Девушка ездит в творческие турне.