Log in to follow creators, like videos, and view comments. Aktuelle Nachrichten aus Deutschland, Neues aus Politik, Wirtschaft, Kultur und Gesellschaft. В возрасте 96 лет умер немецкий писатель Мартин Вальзер, сообщают и Deutsche Welle (признана в РФ иностранным агентом).
Умер Герман Гецевич
Немецкий писатель Мартин Вальзер умер в возрасте 96 лет. Об этом сообщает издание Frankfurter Allgemeine Zeitung. Причина смерти не раскрывается. Канцлер Германии Олаф Шольц выразил соболезнования близким писателя.
Германия идет на 7-м месте во всем мире по количеству случаев заболевания коронавирусом. На данный момент в Германии болеют коронавирусом 18 710 человек, 1 581 среди них находятся в очень тяжелом или критическом состоянии. По данным Worldometers, коронавирус распространился уже на 212 стран и территорий.
В общей сложности было зафиксировано 4 196 784 случаев заболевания коронавирусом.
Немецкий писатель Мартин Вальзер умер в возрасте 96 лет. Об этом сообщает издание Frankfurter Allgemeine Zeitung. Причина смерти не раскрывается. Канцлер Германии Олаф Шольц выразил соболезнования близким писателя.
За последние сутки число зараженных выросло на 38 479 487 человек. Общее число смертей от коронавирусной инфекции в Германии составляет 175 892 человека, сегодня зафиксировано 175 892 случая смерти. В активной фазе болезни находятся 62 995 человек, из них 0 в критическом состоянии.
Газета «Суть времени»
- Site Information Navigation
- РИА Новости - последние новости, свежие события сегодня - Новости
- Welt | Aktuelle Nachrichten, Hintergründe, Analysen aus Europa und der Welt
- В Германии умер последний освободитель Освенцима
- \n ').concat(n,'\n
- Умер немецкий писатель Мартин Вальзер
В Германии на кладбище советских воинов неизвестные сбили слово «русские»
Траурный марш и демонстрация против ксенофобии прошли в немецком городе Кётен в связи с гибелью 22-летнего мужчины от сердечного приступа после конфликта с группой афганцев, 9 сентября сообщает агентство DW. Владелец сайта предпочёл скрыть описание страницы. В рамках Недели немецкого языка, которая проходит в БашГУ, в Уфу приехали немецкие писатели Ангелика Йодль и Андреас Гётц. Ганс-Дитрих Геншер. При Геншере состоялось одно из важнейших событий немецкой истории ХХ века - объединение ФРГ и ГДР. Смерть. Практика произношения этого предложения. The man believed to have been Germany's last World War I veteran dies at the age of 107.
Статистика и новости коронавируса «Covid-19» в Германии на сегодня
The latest UK and world news, business, sport and comment from The Times and The Sunday Time. Deutschlands führende Nachrichtenseite. Alles Wichtige aus Politik, Wirtschaft, Sport, Kultur, Wissenschaft, Technik und mehr. В рамках Недели немецкого языка, которая проходит в БашГУ, в Уфу приехали немецкие писатели Ангелика Йодль и Андреас Гётц. Президент Германии назвал ЧП в Ханау «террористическим актом насилия». Германия — Донорство после смерти: подтвердить или отказаться. В юности Петцольд пел в немецком хоре мальчиков Томанерхор. Власти Восточной Германии не допустили молодого человека к получению высшего музыкального образования, поскольку изначально тот отказался идти в армию по соображениям совести, передает издание Slippedisc.
Файл:Voennaia marka Dovator Smert nemeczkim okkupantam!.jpg
По словам Стелтнера, его власти назначили судебно-медицинскую экспертизу. Но он не ожидает результата «за два-три месяца». Смертельный миокардит у двенадцатилетнего ребенка Незадолго до этого NDR опубликовал случай 12-летнего мальчика из окрестностей Куксхафена. Радиостанция высказывала предположения о перенесенной ранее болезни ребенка, но при этом добавила: «Согласно предварительному протоколу вскрытия, эксперты Института судебной медицины UKE полагали, что смерть была вероятной из-за вакцинации». Десять дней спустя, 15 ноября, общественная телекомпания Северной Германии представила инцидент в перспективе. Его заголовок был: «Вскрытие: двенадцатилетний мальчик умер не только от вакцинации».
Смерть мальчика «также» связана с «особенно серьезным, не зависящим от вакцинации ранее существовавшим заболеванием сердца», говорится в сообщении. Однако то, что двенадцатилетний ребенок умер бы в тот же день без вакцинации, не кажется правдоподобным. Отчет о недоставке не отвечает на это. Теперь он называет смерть ребенка «трагическим единичным инцидентом». Прививки от COVID-19: побочных эффектов зарегистрировано более чем в два раза по сравнению с прошлыми 20 летами.
Согласно фоторепортажу от 6 ноября, умерший мальчик страдал от необнаруженного воспаления сердечной мышцы - и это в основном затрагивает подростков и молодых мужчин. Ее дочь Шайенн Б. Вскоре после этого она опубликовала заявление своей другой дочери, в котором излагаются обстоятельства ее смерти.
Над нами довлеет то, что мы слишком долго не признавали жертв на оккупированном востоке жертвами. И давайте сегодня не будем забывать: в нас самих, в историях наших собственных семей до сих пор звучит эхо страданий, ужасов той войны и её последствий: изгнания, разделения, оккупации. Среди нас живут старики, которые детьми застали войну. Их отцы воевали тогда. Их матери хлебнули горя, в том числе от наступавшей Красной Армии. Многие отцы, как говорили ещё несколько лет назад, «остались в России». Они погибли, пропали без вести или умерли в плену.
На жизненных путях этого выросшего без отцов поколения тоже лежит тень той войны. Для того, чтобы высветить эти потаённые уголки памяти, далеко ходить не нужно — они находятся прямо у порога нашего дома. Это не только бывшие лагеря военнопленных, такие как Штукенброк в Вестфалии или Зандбостель в Нижней Саксонии, который я посетил несколько дней назад. В Германии существует более 3 500 захоронений советских подневольных работников и военнопленных. Музей Карлсхорст собрал воедино информацию обо всех этих местах и разработал карту. Я бы очень хотел, чтобы молодёжь посещала в том числе и забытые места на востоке нашего континента точно так же, как люди приходят на мемориалы Второй мировой войны на западе. Это стало бы важным вкладом в нашу общую память. Никому не легко вспоминать об ужасах прошлого. Но бремя вытесненной памяти, непризнанной вины никогда не станет легче — наоборот, оно станет давить лишь тяжелее. Мы должны помнить не для того, чтобы взвалить на нынешние и будущие поколения вину в том, чего они не совершали, а ради нас самих.
Мы должны помнить, чтобы понять, как это прошлое продолжает жить в настоящем. Лишь тот, кто научится читать следы прошлого в настоящем, сможет внести свой вклад в будущее, в котором будет возможно избежать войн, не дать шансов тирании и строить мирное сосуществование в условиях свободы. То, что после всего случившегося немцы сегодня именно в этих самых местах ощущают гостеприимство со стороны жителей Беларуси, Украины или России, что их принимают как желанных гостей, встречают с добрым сердцем, — всё это иначе, как чудом, назвать нельзя. Шесть лет назад, в годовщину окончания войны, мне, в то время министру иностранных дел Германии, в Волгограде, бывшем Сталинграде, был оказан торжественный приём в присутствии многочисленных ветеранов. С гордо поднятой головой, в своей военной форме, которая стала им уже слишком велика, они отдавали мне воинскую честь, и слёзы стояли в их глазах. Этот момент останется одним из самых трогательных, запечатлевшихся навсегда воспоминаний моей жизни. У меня есть просьба: давайте в этот день, когда мы вспоминаем миллионы и миллионы погибших, осознаем, сколь великую цену имеет примирение, проросшее из могильных холмов. Дар примирения накладывает на Германию великую ответственность. Мы хотим и должны делать всё для защиты международного права и территориальной целостности на нашем континенте, для укрепления мира с государствами бывшего Советского Союза и между ними. В 2007 году Борис Попов получил письмо от германской организации «Kontakte-Контакты».
Его просили рассказать свою историю в форме письма. Это письмо стало началом. Вплоть до своей кончины в прошлом году Борис Попов выступал с докладами и речами, в школах и перед публикой в Беларуси и в Германии. В марте 2020 года, за несколько месяцев до его смерти, в Минске ему был вручён Орден за заслуги перед Федеративной Республикой Германия. Однажды, отвечая на вопрос берлинского школьника о том, что он чувствует, вспоминая годы своего плена, Борис Попов сказал: «Возникает вопрос: не пора ли человечеству принципиально отказаться от войны и перейти к отношениям взаимного уважения, в которых все даже самые сложные вопросы разрешаются мирным путем? Европа в своё время уже была ближе, чем сейчас, к ответу на этот вопрос. Десятки лет назад, несмотря на напряжённость и конфронтацию между блоками, по обе стороны «железного занавеса» царил иной дух. Я имею в виду дух Хельсинки. В разгар угрозы обоюдного ядерного уничтожения начался процесс, помогший предотвратить новую войну благодаря признанию общих принципов и сотрудничеству. Этот путь, приведший к подписанию Хельсинкского заключительного акта, был начат ещё полвека назад.
Он не был ни простым, ни прямым. Но это был путь, уводящий прочь от логики эскалации и угрозы обоюдного уничтожения. А намного больше, чем тернистые пути, меня страшат топтание на месте и отчуждение. Меня очень беспокоит то, что полная страданий история, о которой мы сегодня вспоминаем, сама всё больше и больше становится источником отчуждения. Если наш взгляд назад будет ограничен единственной, национальной точкой зрения, если обмен мнениями о разных аспектах памяти угаснет либо будет отвергнут, то работа над написанием истории станет инструментом новых конфликтов, предметом новой вражды. Я убеждён: история не должна становиться оружием! Ведь нас объединяет то, что мы, вспоминая прошлое, не поворачиваемся к нему спиной, а смотрим вперёд, громко и чётко призывая: такая война не должна повториться! Я знаю, что этот мой призыв разделяют многие и многие люди в Польше и странах Балтии, Беларуси, Украине, России, во всех государствах бывшего Советского Союза. К вам, гражданам всех стран, пострадавших от развязанной Германией войны на уничтожение, я обращаю сегодня свои слова: Не допустите! Не позволим допустить, чтобы мы вновь оказались врагами друг другу.
Чтобы мы перестали признавать друг в друге человека. Не позволим, чтобы последнее слово оставалось за теми, кто говорит на языке национального высокомерия, презрения, вражды, отчуждения. Память должна сближать нас. Она не должна снова расколоть нас. Будущее — лучшее будущее — в наших руках. Здесь, в этом здании, в войне официально была поставлена точка. Поэтому для нашей страны и для этого города Карлсхорст всегда будет особенным местом — местом памяти. При всех политических разногласиях, при всей необходимости спорить о свободе, демократии и безопасности, должно быть место для памяти! Поэтому я сегодня здесь. Пусть память о прошлом не лечит раны, наносимые в настоящем, но настоящее никогда не стирает прошлое.
Шарлотте Кноблох напомнила, что Душман был в авангарде советских войск, когда "нацистская машина убийств" была разгромлена. Он был одним из последних свидетелей и участников тех событий, кто рассказывал о пережитом. По информации издания Die Welt, в период Великой Отечественной войны Душман служил в советской армии в чине майора. Участвовал в Сталинградской и Курской битвах, трижды был серьезно ранен.
Here, the experience of 1941 proved significant. Determined to avoid the operational chaos of the latter stages of the 1941 campaign and faced with insufficient economic and military resources shortages in the Luftwaffe proved especially limiting , German planners now aimed not to pull off deep battles of encirclement, but instead to rely on Soviet forces staying in place and conduct a rolling series of shallow encirclements. In the event, whether from sheer panic or because of a Soviet decision to withdraw into the vast expanse of southern Russia, the initial German thrusts in the summer of 1942, while conquering much territory, netted few prisoners. The Wehrmacht found itself punching air. Rather than striking in depth to the east and trapping large Soviet formations against the natural line of the Volga, the Germans found themselves sliding ineffectually to the south in an operation that stretched their supply lines to the breaking point.
Almost from the beginning, the Soviet retreat threatened to render the operational plan for 1942 pointless. This operational problem concealed a larger dilemma. Now that the Red Army had learned not to let itself be trapped in encirclement battles, destruction of the enemy forces proved beyond German capabilities. For their part, the Germans found themselves increasingly dependent on their allies, Italy, Rumania, and Hungary, nations that could marshal far few resources than those of the western allies. Hitler further compounded this increasingly unfavorable situation with his impatience and impetuosity: splitting the already over-stretched German forces, demanding that they conduct operations simultaneously that had been planned sequentially, and ignoring the threatening situation on the exposed German flanks. Once again, the Germans confronted their basic dilemma, how to do more with less. As Citino stresses repeatedly, the Germans had enough strength to win on the operational level, but failed to translate these gains this into strategic victory. This quandary simply grew with increasing German success on the battlefield, as scarce resources had to be dispensed over a wider area. To Citno, this conundrum reflects the basic German way of war itself, a conceptual framework based on historical experience that, limited in its focus to operational details, by definition could not devise an alternative approach if operational success failed to bring a swift strategic victory.
Viewed from the present perspective, in light of our awareness of the chronic German deficiencies of men and material, the outcome seems almost inevitable: the turning points at Stalingrad and El Alamein, then the grinding down of German resistance over the next three years. Citino resists that temptation, instead soberly reminding us that "the most shocking aspect of 1942... Citino is correct in this judgment, and he both affirms and raises some questions about his thesis. As Richard Overy has demonstrated, the outcome of World War II hinged on the cumulative effect of narrow victories in a few key areas that eventually produced an overwhelming allied triumph. Once of these key areas was economic mobilization, where the Germans failed to convert the resources of occupied Europe into sufficient military strength. Did this failure occur because, as Citino would argue, the German leadership simply did not concern itself with non-military factors, being focused exclusively on operational matters and thus blind to the obvious flaws in their method? Or, as others might argue, was it the result of the chronic institutional Darwinism and inefficiency of the Nazi bureaucracy, the racist and exploitative nature of the German occupation, the burdens produced by trying simultaneously to fight a military war and a war against the Jews, or simply the ultimately limitless aims of Hitler? As with all good interpretative histories, Citino forces the reader to think about his assertions.
Умер немецкой певец Мартин Петцольд
Прибыв на место, патрульные удостоверились в правдивости информации, а затем разбили боковое стекло кабины и открыли ее. Попытки реанимировать нашего соотечественника ни к чему не привели, медики констатировали смерть. По данному факту начато расследование.
In such a case, this work is not an object of copyright if reused in its entirety but, at the same time, extracting specific portions from this work could constitute copyright infringement. For example, the denomination and country name must be preserved on postage stamps. See respective license tags.
Ещё можете выбрать внизу общий показ за всё наблюдение по заразившимся, выздоровевшим и умершим от вируса. Заражения и смерти от COVID-19 в Германии по месяцам Ковид с нами уже больше года, поэтому будет полезно знать тенденцию о смертях и новых заражениях по графикам с группировкой по месяцам. Данный график может рассказать о росте или снижении распространения в целом за большое время. Статистика в таблице по зараженным на территории Германии по неделям В данной таблице показана динамика активных заражений, спад и убыль по неделям с подсчётом во вторник.
В столбиках указано общее количество случаев с момента ведения статистики, плюс изменения с прошлыми данными.
Determined to avoid the operational chaos of the latter stages of the 1941 campaign and faced with insufficient economic and military resources shortages in the Luftwaffe proved especially limiting , German planners now aimed not to pull off deep battles of encirclement, but instead to rely on Soviet forces staying in place and conduct a rolling series of shallow encirclements. In the event, whether from sheer panic or because of a Soviet decision to withdraw into the vast expanse of southern Russia, the initial German thrusts in the summer of 1942, while conquering much territory, netted few prisoners. The Wehrmacht found itself punching air. Rather than striking in depth to the east and trapping large Soviet formations against the natural line of the Volga, the Germans found themselves sliding ineffectually to the south in an operation that stretched their supply lines to the breaking point. Almost from the beginning, the Soviet retreat threatened to render the operational plan for 1942 pointless. This operational problem concealed a larger dilemma. Now that the Red Army had learned not to let itself be trapped in encirclement battles, destruction of the enemy forces proved beyond German capabilities. For their part, the Germans found themselves increasingly dependent on their allies, Italy, Rumania, and Hungary, nations that could marshal far few resources than those of the western allies.
Hitler further compounded this increasingly unfavorable situation with his impatience and impetuosity: splitting the already over-stretched German forces, demanding that they conduct operations simultaneously that had been planned sequentially, and ignoring the threatening situation on the exposed German flanks. Once again, the Germans confronted their basic dilemma, how to do more with less. As Citino stresses repeatedly, the Germans had enough strength to win on the operational level, but failed to translate these gains this into strategic victory. This quandary simply grew with increasing German success on the battlefield, as scarce resources had to be dispensed over a wider area. To Citno, this conundrum reflects the basic German way of war itself, a conceptual framework based on historical experience that, limited in its focus to operational details, by definition could not devise an alternative approach if operational success failed to bring a swift strategic victory. Viewed from the present perspective, in light of our awareness of the chronic German deficiencies of men and material, the outcome seems almost inevitable: the turning points at Stalingrad and El Alamein, then the grinding down of German resistance over the next three years. Citino resists that temptation, instead soberly reminding us that "the most shocking aspect of 1942... Citino is correct in this judgment, and he both affirms and raises some questions about his thesis. As Richard Overy has demonstrated, the outcome of World War II hinged on the cumulative effect of narrow victories in a few key areas that eventually produced an overwhelming allied triumph.
Once of these key areas was economic mobilization, where the Germans failed to convert the resources of occupied Europe into sufficient military strength. Did this failure occur because, as Citino would argue, the German leadership simply did not concern itself with non-military factors, being focused exclusively on operational matters and thus blind to the obvious flaws in their method? Or, as others might argue, was it the result of the chronic institutional Darwinism and inefficiency of the Nazi bureaucracy, the racist and exploitative nature of the German occupation, the burdens produced by trying simultaneously to fight a military war and a war against the Jews, or simply the ultimately limitless aims of Hitler? As with all good interpretative histories, Citino forces the reader to think about his assertions. Was the German failure in Russia in 1941 the result of an exclusive emphasis on operational thinking, or a consequence of a poor operational plan, one with no clearly defined focus upon which the Germans could concentrate resources?
Статистика коронавируса в Германии
В Германии умер белорусский дальнобойщик. В Беларуси и мире. На территории немецкой общины Зиттензен в земле Нижняя Саксония в кабине своего грузовика нашли умершего 46-летнего белоруса. : Die Seite 1 für aktuelle Nachrichten und Themen, Bilder und Videos aus den Bereichen News, Wirtschaft, Politik, Show, Sport, und Promis. Немецкие новости на немецком. Your daily dose of funny memes, GIFs, videos and weird news stories. We deliver hundreds of new memes daily and much more humor anywhere you go. Самые важные новости за неделю. Новости Германии на русском. Абирег официальный сайт последние новости.
Talking Points
- Beliebt bei Abonnenten
- Rentenreform in Frankreich: Protest vor der Entscheidung
- Полиция расследует таинственные смерти на немецком складе - «Новости Дня» » «Новости Дня»
- Death and state funeral of Lech and Maria Kaczyński - Wikipedia
- Новости Германии на русском. Итоги недели. 11-17 мая 2020 - Миша Бур - Популярный блогер на Ютубе