Сцены из деревенской жизни Навстречу Вербному воскресенью: как живёт деревня в ожидании чуда.
«В Москве стало невмоготу». Три истории семей, которые уехали из города в деревню навсегда
Когда крайний дом на единственной улице в деревне Морозово купила семья из Германии, местные жители, конечно, удивились. История двух деревень в Архангельской области, в которых люди налаживают жизнь своими силами, — и тех, кто им в этом помогает. Приезжаем в деревню к Мите, и он знакомит меня с местной знаменитостью – бабой Люсей. Дрова Жизнь в деревне – это не только удовольствие (я об этом писала), но и некоторые проблемы, связанные с печным отоплением.
«Я не люблю город и говорю об этом прямо»: как живет молодежь в деревне
Очевидно, кризис села, который приобрел системный и перманентный характер, во многом спровоцирован неэффективной аграрной политикой государства. И сказывается он не только на объективных экономических показателях, но и на человеческом потенциале. Деградация сельскохозяйственного труда разрушает и извращает понятие крестьянства, с которым до сих пор ассоциируют себя сельские жители. Когда-то крестьянин был хозяином своей земли — покорной и плодородной. Сегодня он лишился этих владений — поля опустели и одичали. Если государство должно менять вектор политики в отношении сел, то у бизнеса своя миссия — инвестировать в региональные проекты.
Но и у каждого из нас, у общества в целом есть возможность помочь. И для этого не обязательно менять уютную квартиру в новостройке на избу в поле. Россия, которую мы не знаем Если вы не Надин подписчик в инстаграме, то почти наверняка о селе Туртине слышите впервые. Большинство из нас видит Россию большим серым пятном на карте с маленькими знакомыми огоньками вроде Москвы, Санкт-Петербурга, Казани или Екатеринбурга. Культура внутреннего туризма развита очень слабо, и мы совершенно не знаем страну, в которой живем.
Правда, в последнее время путешествовать по России становится модно, хотя говорить о появлении тренда в полном смысле слова пока рано. Связано это, прежде всего, с тем же кризисом 2014 года, когда поездки за границу резко подорожали. Всё чаще вглубь России отправляется молодежь, желающая увидеть эту самую «русскость». Узнавать людей и их истории и транслировать собранные таким образом знания — тоже помощь, которая под силу каждому. С этой идеи начался проект «Заповедник» , организованный Катей Кожевиной в 2016 году.
Большую часть жизни я прожила в Омске. Отдаленные регионы России — серая зона, у них нет голоса. А мне хотелось, чтобы появились оттенки, чтобы эти места попали в «виртуальную вечность». Есть большие истории: о них пишут медиа, там сменяются правители и случаются войны. А есть — другие, и о них тоже нужно рассказывать.
Мы не обязательно хотим подтолкнуть человека поехать куда-то — люди всегда ездили. Главный концепт «Заповедника» — это понимание связи человека и места. Можно сказать, мы выстраиваем воронку от высоких фраз из учебников и опускаемся на уровень личной истории. У нас был спецпроект — поездка в Краснодарский край. Направление мы выбрали не случайно: с этим популярным регионом связано множество специфических стереотипов вроде шашлыков, караоке с Лепсом или лыж на «Розе Хутор».
Мы хотели вывернуть наизнанку представление об этом месте и попытались найти альтернативные точки — в плоскости культуры и повседневной жизни. Важно было показать, что человек и сообщества — такие же достопримечательности, как, например, водопады. Во всех экспедициях мы ищем себя. Они не только географические, но и мировоззренческие. Мы едем собирать истории и копим их, как драгоценные камни.
У человека есть ограниченное количество времени, чтобы успеть испытать как можно больше разных опытов. Иногда за один короткий разговор удается понять и представить, как живут люди. Когда мы отправляемся в экспедицию к казакам или эзотерикам из «Звенящих кедров России», то погружаемся в разные социальные заповедники с их собственной жизнью. Экспедиции в провинцию начинаются с понимания людей. Нередко, когда речь заходит о таких путешествиях, используется словосочетание «другая Россия», которое создает ощущение какой-то полувоенной конфронтации по схеме «мы и они».
Но это всё та же Россия, и никакого противостояния нет — разве что безразличие и разобщенность. Разница городского и сельского менталитета Села, действительно, более закрытые социальные заповедники, чем города, но изолированным миром их назвать нельзя. Во многих домах есть средства связи и спутниковые тарелки, так что смотрят здесь те же новости и программы. Разница в менталитете обусловлена принципиально другим образом жизни. Сохранившееся и сегодня мышление крестьянина или поденщика выдвигает на первый план проблему выживания.
Жизнь в селе предполагает ведение собственного хозяйства, от которого очень зависят местные. Ассортимент товаров в магазинах невелик, цены зачастую даже выше городских, потому свой урожай остается главным источником пропитания. С другой стороны, деревня — территория уникальных межличностных отношений, с особой, отличной от городской, границей между общественным и приватным. Социальные роли и статусы здесь часто накладываются друг на друга. Директор школы, продавец молока на местном рынке, организатор мероприятий в доме культуры вполне может оказаться одним человеком, да еще и вашим троюродным братом.
В таких малых группах людей, как село, где все знакомы друг с другом, остаются лишь едва различимые границы личного пространства. Поэтому некоторые социологи характеризуют их как «сообщества имен собственных»: обращаются здесь по имени и на ты. Способствует размыванию границ приватности и характерная для советского времени застройка, когда на один дом приходится по две семьи, делящие смежные участки. Высокие непроницаемые заборы, закрытые двери и окна тоже большая редкость. Возможно, за счет своей сплоченности и закрытости селам и деревням удается сохранять ту русскую культуру, о которой мы уже ничего не помним.
Главными пунктами здесь продолжают оставаться столовая и дом культуры. В Туртине, например, есть свой местный хор, который выступает на сцене ДК и даже соревнуется с коллективами из соседних деревень. В столовой, рассказывает Надя, происходит обсуждение всех важных вопросов, а продолжается оно в общественной бане. В деревнях мощная банная культура. Я хожу в общественную баню в Суздале.
Именно там идут все самые важные обсуждения, это народные сходки, где собираются активисты из Суздаля и ближайших деревень. Они все знают друг друга в лицо: у кого болит нога, кто уехал в больницу, у кого внук родился. Поэтому, как только я зашла, меня сразу оцифровали как неместную. Примерно каждый спросил, кто я, как оказалась в бане и почему такая молодая. Там свои уникальные темы.
Однажды они обсуждали последний поход Суворова: как шел, сколько людей потерял. В любой бане нужно «поддавать», чтобы шел пар, но здесь это делают фантастическим образом. Человек парится и невзначай, очень привычным жестом стучит по стене, не отвлекаясь от разговора: «Да, Танечка, ты рассказывай, че как? Как дела? Всё основано на абсолютном доверии: человек в парилке всецело поручает себя ответственному лицу за стеной!
Оказалось, что баня — это не просто постройка, чтобы закидывать туда дрова и потеть. Когда открывают дверь и выходит пар, здесь о нем говорят как о человеке: вот пар пришел и ушел. Его обсуждают. И это не абсурд, а культура с ее символами и образами, и люди в них верят. Почему не надо «поднимать село с колен» Культура, о которой говорит Надя, стала для нас слишком далекой и непонятной.
Уклад города и села во многом не совпадает, потому и их взаимодействие не всегда происходит безболезненно для обеих сторон. Иногда дело усугубляется негативным опытом «вторжения» чужаков.
Еще один плюс - соседи. Независимо от возраста, в деревне все друг другу помогают. До города подбросить, детей посмотреть, диван перенести. В деревне у каждого есть лопата, и если двор завалило снегом, то трактор никто не ждет. Все вместе выходим и откапываемся.
Свое жильё будем строить в Минске, но мастерскую оставлю за городом. Собираюсь расширяться, и в деревне моему бизнесу лучше. До асфальтовой дороги - 300 м, до ближайшей деревни - 1,5 км, до Минска - 80 км. Сразу за забором начинается лес с его богатствами. Некоторое время, пока еще работали, приезжали лишь на выходные, огородничали, обживались. А потом пришло время, и я окончательно обосновался здесь - сейчас это мой дом. Пока не было Интернета, приходилось ездить в Минск, чтобы отправить в редакцию очередной рассказ.
Теперь эти проблемы исчезли. Фото: Из личного архива Овощами и фруктами обеспечиваем не только себя, можем и с друзьями делиться. А они нас не забывают - редкие выходные проходят без приятных посиделок. Чай, заваренный из собранных трав, очень душевен, особенно с медом со своей пасеки! Повезло, что вся необходимая инфраструктура на хуторе существовала и до нас. Колодец, баня на берегу сажалки. Зимой в прорубь после парилки очень здорово окунуться!
Статья по теме Как вдохнуть жизнь в нашу деревню. Мнение читателя Преимущества жизни на хуторе значительно перевешивают.
С бытом женщине иногда помогают сыновья, но Надежда Архиповна предпочитает справляться со всем сама.
Оставшись один, 55-летний мужчина переехал в заброшенную деревню в 2006 году из Нижневартовска — когда-то в Криванково жила его семья. Сейчас у Павла остался только брат, но он живет в селе Вагай, лишь изредка навещая родственника. RU В деревне Павлу приходится нелегко.
Магазинов здесь не было никогда, и даже за водой приходится ездить в ближайший поселок. Но мужчина не хочет покидать Криванково — говорит, что ему нравятся местная тишина и покой. К тому же без него деревня окончательно умрет: некому будет косить траву у соседских домов и следить за порядком на кладбище.
RU Поселки Воркутинского кольца Вымирают не только небольшие деревни. Иногда жизнь покидает поселки и целые города. Один из таких вымирающих городов — Воркута.
После распада СССР жители начали массово покидать Воркуту из-за нехватки работы, и сейчас многие дома и целые улицы оказались полностью заброшены.
Майя и Эдуард признаются, что начиналось все не так радужно. Первое время был долгий переходный период, когда после деревни они уезжали в город, жили там, потом возвращались в деревню, потом снова в город. Нужна была глобальная перестройка: холодно, жарко, нужно печки топить. Привыкнув к комфорту в городе, в деревне мы очень боялись холода. Но за три года организм перестроился, и теперь даже зимой форточка постоянно открыта, а без свежего воздуха я чувствую себя болезненно.
Психологически тоже было нелегко, подхватывает Эдуард: — В городе ты постоянно отвлекаешься на что-то. А тут пришлось посмотреть вглубь себя, разобраться в своих отношениях, научиться общаться между собой, чтобы было комфортно, бесконфликтно. Мы как бы заново познакомились. А когда переходный период прошел, мы почувствовали, что стали настоящей семьей, где люди друг друга по-настоящему поддерживают. И потом начали получать удовольствие, потому что здесь уже все твои радости. Когда ты переехал на землю, уже никуда не хочется ехать, даже в соседний город.
Приходит светлая радость от того, что ты живешь на земле — и у тебя это получается. Как результат такой трансформации в семье стали появляться детки один за одним. Дом, хозяйство и студия После ужина мы с Эдуардом направляемся в один из соседних домов, который служит гостевым. Дом скорее напоминает музыкальный клуб: в центре комнаты недалеко от русской печи стоит ударная установка, возле нее — аккордеон и другие акустические и электронные инструменты. В углу — ноутбук и микрофон. Возле стен стоят двухэтажные деревянные кровати.
Все это Эдуард смастерил сам для многочисленных друзей, которые приезжают помогать по хозяйству летом. Когда Эдуард жил еще в Солигорске, читал рэп с друзьями, группа называлась «Аристократы». Старшие дети — шестнадцатилетний Никита и восьмилетняя Услада — уехали на школьном автобусе в Подсвилье, городской поселок, где находится единственная на сельсовет школа. Дома остаются только младшие дети: шестилетний Тимур, Эльмира четырех лет и Миша, которому только исполнилось два. Майя говорит, что все детки рождались быстро, иногда даже не успевали доехать до больницы. Услада стремительно появилась на свет дома, Тимур — в машине по дороге в роддом, а Эльмира и Миша — уже в городских роддомах.
Эльмира родилась с пороком сердца и синдромом Дауна. До года она почти не развивалась — сердце не справлялось. Первые полгода была на лекарствах. После операции на сердце состояние ребенка улучшилось и развитие возобновилось. Само слово «даун» скорее воспринималось как ругательство. В какой-то степени хорошо, что я не знала заранее о синдроме: скрининг во время беременности ничего не показал.
Возможно, это был бы большой стресс, и я не знаю, как бы я себя повела. А так, прожив с ребенком и зная, что это замечательное спокойное дитя, мне уже и самой спокойно. Через два года после Эльмиры родился Миша, у которого тоже обнаружили синдром Дауна, хотя вероятность, что у одной матери родится несколько «солнечных» детей, ничтожно мала. Можно сказать, что у таких деток отсутствует хитрость, они прямые и открытые. Меня удивляет, как семь человек уживаются в одной комнате деревенской хаты.
Мувыр — возрожденная деревня для жизни с нуля
Эти ярмарки проводятся несколько раз в год и привлекают множество туристов и местных жителей. Несмотря на то, что деревня не имеет дорог, жители не испытывают особых трудностей в зимний период. Все лодки, используемые для передвижения по каналам в летний период, оснащены специальными устройствами, которые позволяют использовать их и в зимний период. Таким образом, жители могут передвигаться по каналам и в зимнее время, не зависимо от погодных условий на суше. Кроме того, там есть несколько аптек, где можно приобрести лекарства и медицинские средства. При необходимости, жители могут вызвать скорую помощь, которая прибудет на специальной лодке, оснащенной необходимым медицинским оборудованием. Однако, благодаря хорошо организованной системе медицинской помощи и специальным лодкам, доставляющим медицинские услуги и лекарства, жители деревни могут получить необходимую помощь в случае необходимости.
Интересные традиции и обычаи в деревне без дорог и чем она привлекает туристов Деревня Гитхорн является уникальным местом, привлекающим множество туристов со всего мира. Кроме уникальной системы транспортировки, деревня Гитхорн также известна своими интересными традициями и обычаями. Например, в деревне проводятся ежегодные праздники, включающие в себя множество культурных мероприятий и традиционные голландские игры. Один из таких праздников - День Короля - отмечается в конце апреля каждого года и сопровождается парадами, фестивалями музыки и еды, а также множеством других развлечений. Это зрелищное мероприятие происходит каждое лето и привлекает большое количество зрителей. Гонки проводятся на каналах и озерах, которые окружают деревню, и участвуют в них как местные жители, так и гости.
В деревне всегда есть чем заняться. В этом видео я решил сходить проведать бабушку, и помочь ей по хозяйству. Приятного просмотра! Меня зовут Андрей, в данный момент я живу в деревне в смоленской области, в глубинке России. Канал посвящен жизни в деревне, тут я показываю как проходит моя деревенская жизнь, мои деревенские будни.
За два года учебы в городской школе я так и не нашла друзей: я чувствовала, что не такая, как они, и мне это нравилось. Я деревенская девчонка — большие города не люблю и говорю об этом честно. Мне кажется, что там нет жизни: там же сплошные небоскребы, машины, движение. Я была проездом во многих таких местах. Разве в городе можно выйти на крыльцо, потянуться и побежать по траве? А искупаться в речке? По вечерам я выхожу на крыльцо и слышу, как поют птицы, стрекочут кузнечики, — я никогда не променяю это все на город. Проблемы в деревне, конечно, есть. Например, у нас ужасная дорога, хотя по документам и картам асфальт лежит. Еще все наши фермы в последние годы закрыли, хотя когда-то там было много коров. Помню, едешь на машине к бабушке и вдруг целое стадо дорогу переходит — вот стоишь и ждешь. Теперь рабочих мест совсем нет, поэтому люди уезжают в город.
Как живут в такой деревне? Жизнь в таких деревнях, в Российской глубинке бывает очень сложной, особенно зимой, когда много снега, да и в остальные времена года скучать не приходится. В деревне всегда есть чем заняться. В этом видео я решил сходить проведать бабушку, и помочь ей по хозяйству. Приятного просмотра!
Бегущие от цивилизации. Они осознанно переехали жить в деревню и не жалеют
Финансовые реалии жизни в деревне. Пожив в деревне не как гость, я открыла для себя много интересного: дорог нет, порой даже скорая не едет, а вся инфраструктура минимум 8 км по бездорожью. Расслабленная жизнь в деревне позволяет мне отвлечься от учебы и трудностей, прийти в гармонию с собой. Почему в провинции царит нищета?"Хочешь жить х ёво, приезжай в Тутаёво" / Жил-был мужикДядя Серёжа живет в доме, который признан объектом культурного насле.
Исповедь убежавшей: 11 причин, по которым лучше не переселяться в деревню
Корреспонденты побывали в деревнях, жизнь в которых теплится силами единственных жителей, и нашли все ответы на эти вопросы. Дворы поросли травой: посмотрите на восемь заброшенных деревень России, в которых жизнь остановилась. Теперь Андрей делится со зрителями размышлениями о жизни в деревне. Весёлая, симпатичная образованная женщина рассказывает о жизни в деревне и о том, как можно заработать приличные деньги имея хозяйство. Для некоторых жизнь в сельской местности просто невыносима, а кто-то всеми фибрами души стремится к этому – Самые лучшие и интересные новости по теме: Longfishki, Россия, деревни на развлекательном портале
Аисты не вернулись
- Как проходит жизнь в татарстанской деревне с населением в 6 человек
- Аисты не вернулись
- Из города в деревню: как бросить мегаполис, построить дом в деревне и стать счастливым
- «Переехав в деревню, мы знакомились заново» (+ВИДЕО) /
- Жизнь в деревне и точка |
«Мы вдохновляли людей на переезд в деревню»: как российская семья раскрутила блог о сельской жизни
Теперь Андрей делится со зрителями размышлениями о жизни в деревне. Но у меня опыта жизни в деревне не было, а у мужа был только детский, — у бабушки в деревне, — говорит горожанка. Более сорока небольших населенных пунктов входят в ассоциацию "Самые красивые деревни и городки России".
Жизнь в деревне и точка
Весёлая, симпатичная образованная женщина рассказывает о жизни в деревне и о том, как можно заработать приличные деньги имея хозяйство. Город - 13 апреля 2023 - Новости Уфы - Для некоторых жизнь в сельской местности просто невыносима, а кто-то всеми фибрами души стремится к этому – Самые лучшие и интересные новости по теме: Longfishki, Россия, деревни на развлекательном портале
«Минус уединения — волки»
- «Переехав в деревню, мы знакомились заново» (+ВИДЕО)
- Трагедия района: 35 выселенных деревень и солидный минус в населении
- Мувыр — возрожденная деревня для жизни с нуля — Новости Ижевска и Удмуртии - Udm-info
- Немец Ремо Кирш строит деревню в Богородском районе 29 мая 2023 года | Нижегородская правда
- Немцы построили три дома в эко-деревне RuDe в Нижегородской области
Жизнь в русской глубинке (50 фото)
Всё это требует больших усилий и затрат, потому что эти пути возможны только через юридическую поддержку и консультации адвоката». Окончательно приехать жить в Россию Ремо с семьёй удалось только в 2021 году. После этого в своём блоге Ремо стал рассказывать об эмиграции, давать советы другим немцам, собирающимся перебраться в Россию, и просто делиться впечатлениями о жизни в другой стране. Ещё новости по теме Четыре миллиарда рублей направят на строительство школы для одаренных детей на Бору Александр Синелобов: «Строительство ИТ-кампуса поможет решить вопрос с дефицитом ИТ-кадров в регионе» Стали известны подробности строительства новой канатной дороги в Нижнем Новгороде Новое поселение Вскоре после переезда у Ремо зародилась идея о создании целой деревни, в которую могли бы переселиться его соотечественники. Землю для деревни помогли выбрать друзья.
Они занимались поиском жилья для семьи Ремо, которые из-за пандемии не могли сами приехать в Россию. В результате мы получили подробную информацию о каждом участке, с видео- и фотоснимками». Из многочисленных вариантов Ремо выбрал село в Богородском районе. В 2022 году началось активное строительство новой деревни.
Однако не всё шло гладко, и сроки затянулись. Сейчас проекты завершены, идет подготовка к восстановлению нашего дома и параллельно началу строительства следующего дома». Причём даже недостроенная деревня уже пользуется большим спросом — многие немцы спрашивают Ремо о переезде и просят помощи с эмиграцией. Поэтому мы сняли несколько видеороликов с нашим адвокатом, чтобы люди могли получить юридическую информацию и чувствовать себя увереннее.
С Тверской областью Женю ничего не связывало, она даже в Твери на тот момент была всего один раз проездом. Но дом ей понравился: панельный, трехкомнатный, 85 квадратных метров, в деревне Дудорово, ровно на полпути между двумя старинными тверскими городками — Старицей и Торжком. Дом отапливался дровяным котлом, имелись водопровод и канализация.
Участок 16 соток. Рядом лес, большое озеро, старинная усадьба Ладьино. Дом Женя приобрела на материнский капитал 453 000 рублей в 2015 году , а участок помогла купить крёстная, дав 150 000 рублей.
С какими трудностями пришлось столкнуться «Первое, что мы сделали, переехав в деревню, — провели интернет. И оказались правы, видео обычных людей о жизни в деревни стали главными нашими советчиками», — вспоминает Женя. Жизнь в селе мало напоминала городскую.
Дом топился дровами, которые надо было колоть, продукты можно было купить только в автолавке, которая приезжала дважды в неделю. Алексей ничего не умел делать по хозяйству и учился всему с нуля. Жене было чуть проще: в детстве она летом жила на даче в Кратово и знала хотя бы, как топить печь.
Трудности Женю не испугали. Она развела огород, где растила картофель, морковку, зелень, помидоры и огурцы. Поставила теплицу и сарай.
Завела уток, кур, гусей и даже корову, чтобы у детей всегда было свежее молоко. При этом она была весёлая и добрая корова —лизала нас шершавым языком, дети с ней играли, таскали ей сено». Жители Дудорово сначала относились к москвичам настороженно.
Спрашивали: «Надолго к нам? Но главное — здоровье старшего сына заметно поправилось. Петя пошёл в местную школу, — рассказывает Женя.
Я была очень горда собой — у меня была цель, и я её добилась! Он работал в Москве в больнице вахтовым методом и в Дудорово приезжал на два-три дня после дежурств. К деревне он относился как к даче — месту, где нужно отдыхать.
Для него слабым звеном оказалась логистика. Например, ему не нравилось, что до ближайшего магазина надо добираться на машине, так как привык к городским супермаркетам в шаговой доступности.
Примерно каждый спросил, кто я, как оказалась в бане и почему такая молодая. Там свои уникальные темы. Однажды они обсуждали последний поход Суворова: как шел, сколько людей потерял. В любой бане нужно «поддавать», чтобы шел пар, но здесь это делают фантастическим образом. Человек парится и невзначай, очень привычным жестом стучит по стене, не отвлекаясь от разговора: «Да, Танечка, ты рассказывай, че как? Как дела?
Всё основано на абсолютном доверии: человек в парилке всецело поручает себя ответственному лицу за стеной! Оказалось, что баня — это не просто постройка, чтобы закидывать туда дрова и потеть. Когда открывают дверь и выходит пар, здесь о нем говорят как о человеке: вот пар пришел и ушел. Его обсуждают. И это не абсурд, а культура с ее символами и образами, и люди в них верят. Почему не надо «поднимать село с колен» Культура, о которой говорит Надя, стала для нас слишком далекой и непонятной. Уклад города и села во многом не совпадает, потому и их взаимодействие не всегда происходит безболезненно для обеих сторон. Иногда дело усугубляется негативным опытом «вторжения» чужаков.
На эту проблему обратила внимание Катя, когда создавала «Заповедник». Не могу сказать, что однозначно положительно отношусь к тому, что молодые и амбициозные ребята едут «поднимать села с колен». Выражаясь философским языком, это колониальная практика в чистом виде. За примерами далеко ходить не надо. После того как Звягинцев снял в поселке Териберка «Левиафана», туда хлынули туристы и журналисты в поисках той самой метафоры власти, которая держит всех в кулаке. Активисты организовали свой проект по спасению Териберки, его спонсором стала дорогая иномарка. Приезжают в поселок красивые ребята с красивыми лощеными бородами на внедорожниках и говорят: «Друзья, сейчас мы будем вас развивать, готовьтесь». А народ там и так уже напряжен от обилия камер.
Забавно, что «власть» в Териберке на тот момент представляла бывшая учительница. И выбрали ее, потому что она одна из немногих кандидатов имела высшее образование. Поэтому реальная ситуация очень отличалась от той черно-белой метафоры, которую все искали и хотели найти. У ребят, конечно, были благие намерения, но что-то не срослось. Рассказывали, как местные сидели с бутылками пива и наблюдали за приезжими, которые продавали морских ежей по 600 рублей за штуку. Мы должны понимать, что люди не всегда хотят, чтобы их развивали и поднимали с колен. Такие инициативы работают, когда человек приезжает и долго живет, посвящает свою жизнь этому месту, становится частью сообщества. Но во время гостевых визитов ты остаешься гостем.
Наде удалось быстро стать своей в Туртине, несмотря на то что в селах так важна выслуга лет. И поняла она это, когда ей первый раз в столовой дали вафлю после обеда. Обряд разделения еды в русской культуре — знак доверия, о чем мы, кстати, тоже забыли. А если человека зовут за стол и он отказывается, значит ему нельзя доверять. О том, что Туртино приняло Надю более чем радушно, говорит и количество предложений руки и сердца, которые она успела получить. Их делали представители самых разных слоев сельского общества, от тракториста до строителя канализации, и формулировки всегда были очаровательные: «Вы такая дельная… Давайте потом обсудим дом культуры, а сейчас, может, сходим в столовую? Самый деловой жених сказал: «Я готов продолжить общение в неформальном ключе, и, если речь пойдет о предложении, я тоже готов». Как-то раз я шла по деревне, мимо проезжал трактор.
Тракторист остановился, предложил подвезти — и через пять минут уже сделал мне предложение. В городе, чтобы услышать что-то подобное, нужно быть красивым, образованным, поющим и танцующим одновременно. В деревне, как выяснилось, достаточно носить нерваную одежду и иметь две ноги. Надя шутит: «В селе огромный риск выйти замуж, причем сразу. Если нет дома и ты хочешь жить с комфортом, это самый простой способ переехать в деревню». Правда, Надю сразу предостерегли и посоветовали ничего не рассказывать местным женщинам: непьющих мужчин на селе мало. Деревенские жители — интересующиеся и опасающиеся одновременно, и они куда больше нас заботятся о своей идентичности. Социолог Артемий Позаненко, специализирующийся на проблемах изолированных сел то есть отрезанных от связи с ближайшими поселениями , выводит парадоксальную закономерность: их жители осознают преимущества своего положения и зачастую считают, что хорошая дорога им бы навредила, привлекла бы массу ненужных чужаков и разрушила бы их образ жизни.
Тем не менее они очень гостеприимны и открыты. Однако полноценным членом сообщества стороннему человеку стать крайне трудно. Ну а к чужакам, желающим без спроса порыбачить или поохотиться в их округе, местные относятся крайне отрицательно. В таких селах очень развито чувство самодостаточности и защищенности от внешнего мира. Жители не хотят, чтобы «дорожка» к их общему дому стала проторенной, ведь в какой-то момент люди могут туда повалить бесконтрольно. А перспектива превращения села в туристическое место радует далеко не всех. Говорить о едином паттерне отношения к гостям в российских деревнях всё же нельзя. Это зависит от многих факторов: переживает ли местное сообщество травму, как в случае с Териберкой; заняты ли жители в данный момент решением проблем, требующих помощи извне.
Искреннее желание помочь, с одной стороны, и столкновение полюсов город — село, с другой, наводят на важный этический вопрос: где та грань между модернизацией и аутентичностью, за которую мы не имеем права заходить? Фото: Светлана Булатова Катя, как социолог, выступает против навязывания обществу чуждых ему идей в любом виде: Правильные формы помощи не политические. Мы не социальные инженеры и не имеем права менять людей. Должны работать образовательные формы: показывать и рассказывать. Люди либо перенимают этот опыт, либо нет. Нужно давать не директивный пинок в будущее, а поле возможностей. У человека есть право отказаться и закопаться в прошлом. Есть право закладывать семечко за щеку и только потом положить его в землю, чтобы оно прорастало с любовью.
И не стоит подменять собой государство. Вы поднапряжетесь, построите кому-то дорогу, а через два года ее размоет. С другой стороны, вы можете приехать в деревню и рассказать людям про политическую грамотность, чтобы в будущем они выбрали себе другого главу. В вопросе определения границы между технологиями и аутентичностью большую роль играют люди, занимающиеся бренд-стратегиями. Их задача — поддерживать не туристические бренды, а регион с его самобытностью. С проблемой сохранения аутентичности Туртина Надя столкнулась, когда пригласила именитых дизайнеров и архитекторов из Москвы, которые представили отличные проекты в лучших традициях скандинавского минимализма. Если бы не одно но: все они не имели никакого отношения к Туртину и истории региона. Абсолютно любой новый проект окажется безжизненным, если не будет одобрен и обжит местными.
Он должен принадлежать им. Нельзя отрезаться от всего, потому что ты «городской и прогрессивный, а все тут сидят в навозе». Решение о наполнении объектов необходимо принимать только совместно с жителями.
Кто будет город кормить? RU У Анатолия Федоровича в городе дочка и внуки, которые его стремление уехать в глухую деревню не одобряют: — Говорят, делать тебе нечего! А что мне им ответить?
Ну привык я к тайге! Город мне не нужен. Основана она была еще в позапрошлом веке, и в лучшие времена в ней проживало 540 человек. К 2010 году число постоянных жителей сократилось до 22, но было немало и сезонных обитателей, которые приезжали на лето. Деревушка в окружении посевных полей недалеко от райцентра и в 100 километрах от города привлекала дачников. RU Окончательно поселение погибло в 2017-м, когда местный фермер решил избавиться от сухой травы на полях старым дедовским способом — поджогом.
Из-за ветра в считаные секунды пламя разгорелось и пошло на дома. Первой выгорела центральная улица, пострадали и окраинные. Люди разъехались. Спустя год единственный чудом уцелевший дом купила семейная пара из Железногорска — Николай и Ирина. RU Спустя 4 года жизни в заброшенной деревне бывшие горожане-отшельники выглядят абсолютно безмятежными и счастливыми. Но вот приняли решение перебраться на землю.
Захотелось нам! Причем целенаправленно искали дом в отдалении, чтобы никаких соседей не было. Сейчас с абсолютной уверенностью могу сказать: в этом плюс и счастье, что мы здесь одни! RU В Железногорске у деревенской четы осталась квартира, в которой сейчас живет сын. За четыре года жизни на земле отшельники обзавелись немаленьким хозяйством: они держат коз, овец, пчел, гусей и поросят. Николай признается, что первые шаги в скотоводстве делал, посмотрев обучающие ролики на Youtube.
Сейчас он осваивает пчеловодство и даже взял субсидию от государства на содержание и развитие домашней пасеки. RU — Я пчелами занимаюсь уже пятый год, но всё равно знаний очень-очень мало, — Николай достал рамку из улья. Они уже начинают печатать соты, скоро можно будет качать мед. Инфраструктурой деревенский житель тоже доволен — хорошая грунтовка, относительно новые электросети. Если свет и отключают, то на несколько часов. Людей-то в округе нет, так они никого не боятся.
Приходил нынче волк зимой, сожрал барана. Вон, одна шкура висит. RU Жена Ирина своего мужа во всем поддерживает и признается, что ни разу не пожалела, когда кардинально поменяла образ жизни. В 47 лет она научилась доить козу, ощипывать птицу, принимать роды у животных. А я вот поспать люблю!
Жизнь в деревне и точка
| Жизнь в деревне | Смотрите видео на тему «Жизнь В Деревне» в TikTok. |
| Переехали из большого города в деревню и остались там жить — личные истории | Жизнь деревни в советский период, например, сильно зависела от сельскохозяйственных предприятий, которые и сдерживали людей. |
| Жизнь в деревне | Какие бы преимущества ни сулили городскому жителю, рекламируя жизнь «в собственном доме на природе» – в российской деревне жить намного тяжелее и опаснее, чем в городе. |