Все книги Ирины Грин основаны на личном опыте, и роман «Сети кружевницы» не стал исключением.
«Кружевница»
Но действительность грубо врывается в ее уютный мирок, когда кто-то присылает ей письмо с угрозами… Некоторым тайнам лучше оставаться в прошлом. Когда их извлекают на свет, это может привести к непредсказуемым последствиям… Сети кружевницы слушать на видеосервисе Wink.
Карамзин пишет о своей героине, что она, «не щадя редкой красоты своей, трудилась день и ночь». Подобно Лизе, живущей в хижине, но мало похожей на крестьянку, идеализирована и тропининская «Кружевница». Но «подобная склонность к перевоплощениям барышень в крестьянки или открытие в крестьянках благородной натуры , — пишет искусствовед Елена Петинова, — это только одна из характерных примет того времени, запечатленная В. Изображенная за работой «Кружевница» кокетливо улыбается, и эту «идеализацию» отмечали многие искусствоведы. Например, историк искусств Наталья Коваленская в своем исследовании пишет, что «руки «Кружевницы» подняты с грацией, пожалуй, несколько нарочитой». Грациозный поворот фигуры, неторопливый жест нежных рук невольно наводят на мысль, что её труд — это приятная игра.
Но если это и игра, то Тропинин заставляет зрителя поверить в естественность этой игры, в простоту и скромность своей «Кружевницы». Может быть, современный зритель найдёт в холсте черты некой сентиментальности или умиротворенной идеализации действительности. Дело в том, что Тропинин никогда не был борцом. Его чуткая и чистая душа, может, мирилась со многим. Он чтил красоту человека труда, потому-то и воспевает в своей «Кружевнице» чувство внутреннего достоинства, которое девушка сумела сохранить. Трудная проза жизни осталась за холстом. Её если и можно рассмотреть, то с большим трудом в неуловимом движении плеч героини.
Основоположник нового направления в русском искусстве Именно Тропинин стал у истоков совершенно нового направления в русском искусстве, связанного с внимательным, серьёзным анализом народного характера. В принципе и до него изображали крестьян. Однако это было скорее исключение, нежели правило. А ему удалось утвердить подобные образы в русской живописи XIX века. Художники-передвижники подхватили это начинание и развили. Современники говорили, что Тропинин переписал всю Москву: чиновников, дворян, купцов, актеров, писателей, художников… Своих заказчиков Василий Андреевич всегда старался изображать в благостном расположении духа. Зачем же передавать полотну неприятное, которое останется без изменений, зачем производить тяжёлое впечатление, возбуждать тяжёлые воспоминания в любящих этого человека?
Пусть они видят его и помнят в счастливую эпоху жизни», — любил говорить он. Надо сказать, что художник никогда не был за границей и сам развивал свой талант изучением натуры. Однако его талант и художественное мастерство были настолько велики, что многие знатоки живописи принимали портреты, написанные им, за произведения Рембрандта, столько в них было поразительного колорита и силы освещения. Долгий путь «Кружевницы» Современники называли его «русским Грёзом» за то, что он никогда не поправлял природу модели и не приукрашивал её искусственными эффектами. Свою модель он всегда вырисовывал очень тщательно и передавал почти неуловимые особенности лица изображаемого человека. Позы людей на его работах натуральны и разнообразны, а исполнение просто безукоризненно. За свою долгую жизнь Василий Тропинин создал более трёх тысяч картин.
Во многих из них, особенно в поздних работах, узнаешь знакомый облик московских дворян, высвеченных гением Грибоедова, Гоголя, Тургенева… С 1833 года Тропинин на общественных началах занимается с учениками открывшегося в Москве публичного художественного класса впоследствии Московское училище живописи, ваяния и зодчества. В 1843 году его избирают почётным членом Московского художественного общества. Василий Андреевич Тропинин скончался в 1857 году.
Тугой-Свиньин восхищался мастерством художника, отмечая, что «в самом портрете обнаруживается душа красавицы». Он и стал первым покупателем картины. Сейчас «Кружевница» находится в Государственной Третьяковской галерее. Говорят, что русская портретная живопись славится во всём мире своей особой поэзией и духовностью.
Портрет кружевницы — это одно из самых ярких тому подтверждений. Выставка работает до 26 декабря 2021 г. Куратор выставки — отдел литературы по искусству 2-й эт. Овчинниковой, заведующей отделом литературы по искусству Язык.
Даже и те, которые плакали, горе свое забудут и, вместе с другими, проказить начнут. Истинной отрадой для всех в доме эта Маша была! Барыня ее от себя просто не отпускала. Маша, прогони-ка муху! Маша, подвинь-ка скамейку под ноги! Маша, что ты молчишь? Говори что-нибудь, а то скучно! Маша, спой что-нибудь! Другой бы ребенок от этакого житья либо зачах, либо обозлился, а этой — ничего! Она и барыне угодит, и в девичью свой смех и веселье занесет, и к матери на село слетать ухитрится. А не скучала она еще и вот почему: век эта девчонка была чем-нибудь да занята. То она рисует, то кроит, то шить примется, то воску притащит, да такой цветок или собачку, либо коровку вылепит, что все только удивляются. Барыня ею просто не нахвалится. Какая она умная да обходительная! Пока Маша ребенком была, Арина хоть в душе и недолюбливала ее, а все же не обижала. Ей даже на руку было, что у барыни такая забава завелась, а забавляясь, та ее к себе не часто требовала. Но как Маша подвыросла, и барыня начала даже о важных делах с нею разговаривать — стало то Арине невтерпеж! И начала она к бедной Маше привязываться: «И то не так, и это не эдак; из-за тебя шум, хохот, гвалт да леность в господском доме! Бранит Машу, а сама старается погромче крикнуть, чтобы барыня слова ее язвительные услышала. Только барыню и это не пронимало. Девкам работать надо, а она такой смех да шум каждый день затевает, что хоть святых вон выноси. Ведь все они господский хлеб каждый день едят, а какой ждать от них работы, коли они все только хохотать будут? А смешит да забавляет их все ваша же Марья. Да и Маша еще почти дитя, пусть повеселится! Пошли-ка ты ее ко мне; может, и мне повеселее станет. Придет Маша, про селовые новости рассказывать начнет: тот такой-то, да вот этак ходит; этот вон на такое-то дело плох, да зато на такое-то мастер. Из каждой речи Маши выходит, что если и плох в чем-нибудь человек, то зато в другом он хорош и ловок, что для господского хозяйства сущий клад составляет. Да и рассказывала все это Маша барыне не просто, а каждого, про кого говорит, так хорошо да живо передразнивает, что барыня только покатывается-хохочет, и не только не гневается на такого человека, а даже интересоваться им начнет: про его нужды, беды и привычки расспрашивать примется. В такие минуты он перед нею прав, а коли и виноват кто, то скорей пожалеть, чем карать его следует. А как придет вечером Арина барыню спать класть, да про те же дела ехидно рассказывать примется, барыня, слушая ее, только хохочет и приговаривает: — Знаю, знаю, все знаю, старая, злая ты дура! Только не так ты это все рассказываешь. Не виноват тот человек, а просто глуп был. Ты рассуди-ка… И начнет с Машиных слов передавать дело. Видит Арина, что барыня от ее рук отбивается: уж не ее глазами на людей смотрит, не по ее советам приказания и наказания раздает, — и порешила она, что жива не останется, а Машу перед барыней очернит и из дому совсем выживет. А барыня с каждым днем к Маше все больше привязывается: шутит с нею, наряды свои ей показывает, а то посмотрит на нее, посмотрит, да и спросит: «Ну что, Маша, любишь ли ты барыню свою старуху? Барыня и довольна. Ведь всякому сердцу ласка нужна. А была барыня еще смолоду большая охотница до кружевов. Тогда на них, говорят, такая мода была, что даже мужчины их носили, и господа ими друг перед другом щеголяли и чванились. Возили те кружева им из-за границы, и деньги за них они платили большущие. В старости Машина барыня кружев, понятно, не носила, но все-таки берегла их пуще глаза, внучкам оставить собиралась, а сама часто на них любовалась и Маше их показывала. И запало девушке в голову: самой такие же кружева делать начать. Она сначала к ним все присматривалась, у барыни расспрашивала да на бумажках что-то вырисовывала, а раз и говорит барыне: — А что, сударыня, ведь и дома можно бы такие же кружева сделать. Все перепутала и бросила? Очень уж она и Машу и кружева любила. Принесла Маша свою убогую подушку с самодельными коклюшками, где за булавочками, что в ней, как щетина, натыканы были, вилась чистенькая прошивочка. Барыня сперва за нее с трепетом схватилась, рассматривает, смеется, а потом бросилась к Маше, и давай ее целовать. А ну-ка, поплети при мне. Маша на пол села, подушку себе на колени положила, и забегали быстрые пальчики по самодельным коклюшкам. Барыня на нее смотрит, дух не переводит. Да только на этих работать неловко. Вот постой, я тебе все настоящее закажу. Позвать сюда столяра, токаря да обойщика! В тогдашних господских селах все мастеровые были свои. Учились они в Москве либо в Питере у немцев да у французов, а потом или в городах на оброке, или при своих господах в родных селах жили. Обзавела барыня свою новую мастерицу на славу и полюбила ее еще более. Просто глаз с нее не сводит! Маше-то уж семнадцать лет было, а все-таки и похохотать, и побегать хочется, ан нет: все сиди с барыней да плети! Но она и тут не унывает: сидит, сидит, а уж если на часок вырвется, то всех в доме до колотья в боках рассмешит. Eе за такое веселье прозвали в селе Моркоткиной [«моркотно» — хорошо, приятно, весело]. Так и шло оно все хорошо, и лучше пошло бы, кабы не змея эта Арина. Приискала-таки случай насолить Маше. Лежит в своей избенке одна-одинехонька, лежит и тает, как свеча, а ей и напиться-то подать некому. Маша нежно любила свою мать. И до всех-то она была жалостлива; ну, а родной матери кто не пожалеет? Вот и стала девушка украдкой из господского дома к матери бегать… Иной раз и засидится у ней. Барыня сначала не замечала, потом, как заметила, ворчать начала, а там уж и не на шутку гневаться стала. Ну, а Арина, уж разумеется, постаралась, чтобы сиделкой самая неумелая баба изо всей вотчины была. В одно утро Маша выскочила часов в пять, да и побежала к матери. Видит — она, сердечная, совсем плоха, непременно сегодня скончается. Лежит в памяти, глаза смотрят разумно, а силы уж никакой нет: чуть губами шевелит! Припала Маша головкой к ее похолодевшей груди, обхватила ее руками, да так и замерла. У больной тоже выступили на глазах слезинки. Тихо-тихо подняла она руку и на голову дочери опустила. Хочет говорить — и не может, а только так жалобно, жалобно смотрит. Вдруг вскочила в избу горничная, насилу дух от бегу переводит. Барыня что-то нездорова, давно проснулась… звонила тебя, звонила, — не дозвонилась, сама встала… тебя требует… Иди скорей! Маша тихонько встала, вышла с подругой на двор да и говорит: — Скажи барыне и Арине Михайловне, что моя мать отходит. Пусть они, ради Христа, дадут мне только ее последний вздох принять. Девушка опять в господский дом побежала; а на крыльце уж ее Арина ждет. Девушка передала, о чем просила Маша. К барыне тебе идти нечего, я им доложу, а ты ступай на свое место и садись работать. Но и сама Арина к барыне не пошла, а пробралась в господскую гардеробную, там в ящиках порылась, кое-что выбрала, потом в Машин комод сходила, там что-то поделала, опять в девичью вышла и за работу принялась. Вдруг вбегает туда барыня: волосы не причесаны, блуза у ворота расстегнута, глаза огнем горят, лицо в пятнах. Я посылаю за Машей, а тут никто и не двинулся. Девушки так со своих мест и вскочили, вытянулись и замерли. Лжешь ты, гадкая старуха, ты из зависти говоришь! Эта девочка меня всегда любила, всегда преданная мне была. Так старые слуги и делали, а вот молодые-то, что господскими милостями осыпаны — у тех преданность змеиная. Ее на сердце отогрели, а она ужалить норовит. Машутка меня всегда любила! В глаза вашей милости льстит, а за глаза вас на смех подымает, да вашей полнотой всю дворню потешает. А случай этот и впрямь был лет пять тому назад; но представала Маша вовсе не свою барыню, потому что она ее непритворно любила, а чужую толстую купчиху, которую все за злость ее ведьмой почитали. Видят девушки, что Арина клевещет, не хотят заодно с нею лгать, да и правду-то сказать опасаются. Стоят, молчат да переминаются. Но барыня их и спрашивать не стала, понурила голову и тихо побрела из девичьей. Многие горничные потом рассказывали, что в ту минуту жалко было ее, как осиротелого ребенка. Но у Арины ведь ни к кому и никогда жалости не бывало. Лишь только барыня двинулась — она за нею. Я за нею давно присматриваю, и теперь прямо вашей милости докладываю, что покуда она в доме, я ни за что отвечать не могу. Вот сюда пожалуйте, да сами ее и обыщите. Барыня пошла за нею, но так тихо и рассеянно, точно сама не о том думает. Подвела ее Арина к Машиному комоду. Вынимай весь скарб! Девушки выдвинули ящики, стали кое-какое бельишко выбирать, да так и обмерли! Водной худенькой рубашонке пара барыниных серег лежит, вдругой — отличнейшее старинное кружево, которым барыня всегда особенно любовалась!.. Барыня на свои вещи даже не посмотрела, а только головой уныло покачала и в свою комнату побрела. Сказала это барыня тихо-тихо, точно в раздумье тяжелом, и в своей комнате заперлась. Тем временем Машина мать, тихо лаская дочку, Богу душу свою отдала. Собрались соседки, обмыли ее, одели и на стол положили, и лежит она посреди своей изобки чистенькой — величавая безмолвная, точно царица в раздумье. Маша чуть глаз себе не выплакала. Никак не могли ее от матери оторвать. Однако, часов около двенадцати, она вспомнила, что барыня в это время к завтраку одевается, и стала собираться в дом идти. Вдруг входит в избу Арина, с нею Василий, парикмахер барынин, с ножницами да четыре сенные девушки. Увидала Арина покойницу, глянула на облик ее величавый и как будто малость опешила; однако, злоба в ней сильней всего была. Садись-ко, приказано тебе косу долой. А в старые годы пущего срама для девушки, как стриженой ходить, и придумать нельзя было. Маша побелела, как бумага, слез на лице словно и не бывало, а глаза точно впали и помутились. Маша ничего не сказала, только долго, долго смотрела Арине прямо в глаза, так, что та потупилась, потом подошла к матери, взяла ее руку мертвую, оглянулась на всех, кто в избе был, да и говорит: — Люди добрые, пусть моей матери в могиле покоя не будет, если я виновата. Ничего я чужого не брала и никому не согрубляла. А все вины мои выросли в сердце Арины Михайловны, — за них и позор понесу. Пошатываясь, словно больная, подошла она к лавке, села и выхватила гребень из головы. Как две змеи сытые, взвились ее косы темно-русые и концами на пол упали. Все женщины в избе навзрыд плакали; даже сама Арина побелела, а парикмахер стоит, словно каменный. Мать еще остыть не успела, а ее любимое детище при ней же на позор предают! Не стерпела и ее крепкая душа обиды, клеветы и бесчестья. Бабы и девушки в голос завыли. Не стану я стричь сироту несчастную, — не палач я вам дался! Коли уж суждено тебе безвинно страдать, Марья Николаевна, обстригись лучше сама, когда вздумаешь. Оно все не так обидно, чем насильно-то. Положил он перед Машей свои ножницы, низко поклонился ей и покойнице и из избы вон пошел. Вслед за ним и Арина, как змея, выползла. Арина определила ее на скотный — навоз чистить.
История одного шедевра: «Кружевница» Тропинина
Все книги Ирины Грин основаны на личном опыте, и роман «Сети кружевницы» не стал исключением. «Кружевница» — картина русского художника Василия Андреевича Тропинина, написанная в 1823 году. Как записаться Регистрация на сайте Новости Анонсы.
Картина «Кружевница» Тропинина
В пропасти рычал и перекатывал камни ручей. И плела его какая-нибудь красавица Настя. Руднев улыбнулся. Он рассказал мне эту историю. Летом 1940 года ленинградский художник: Балашов уехал охотиться и работать на пустынный наш Север В первой же понравившейся ему деревушке Балашов сошел со старого речного парохода и поселился в доме сельского учителя. В этой деревушке жила со своим отцом — лесным сторожем — девушка Настя, знаменитая в тех местах кружевница и красавица.
Настя была молчалива и сероглаза, как все девушки северянки. Однажды на охоте отец Насти неосторожным выстрелом ранил Балашова в грудь. Раненого принесли в дом сельского учителя. Удрученный несчастьем, старик послал Настю ухаживать за раненым. Настя выходила Балашова, и из жалости к раненому родилась первая ее девичья любовь.
Но проявления этой любви были так застенчивы, что Балашов ничего не заметил. У Балашова в Ленинграде была жена, но он ни разу никому не рассказывал о ней, даже Насте. Все в деревне были убеждены, что Балашов человек одинокий. Как только рана зажила, Балашов уехал в Ленинград. Перед отъездом он пришел без зова в избу к Насте поблагодарить ее за заботу и принес ей подарки.
Настя приняла их. Балашов впервые попал на Север. Он не знал местных обычаев. Они на Севере очень устойчивы, держатся долго и не сразу сдаются под натиском нового времени. Балашов не знал, что мужчина, который пришел без зова в избу к девушке и принес ей подарок, считается, если подарок принят, ее женихом.
Так на Севере говорят о любви. Настя робко спросила Балашова, когда же он вернется из Ленинграда к ней в деревню. Балашов, ничего не подозревая, шутливо ответил, что вернется очень скоро. Балашов уехал. Настя ждала его.
Прошло светлое лето, прошла сырая и горькая осень, но Балашов не возвращался.
Но «подобная склонность к перевоплощениям барышень в крестьянки или открытие в крестьянках благородной натуры , — пишет искусствовед Елена Петинова, — это только одна из характерных примет того времени, запечатленная В. Изображенная за работой «Кружевница» кокетливо улыбается, и эту «идеализацию» отмечали многие искусствоведы. Например, историк искусств Наталья Коваленская в своем исследовании пишет, что «руки «Кружевницы» подняты с грацией, пожалуй, несколько нарочитой». Грациозный поворот фигуры, неторопливый жест нежных рук невольно наводят на мысль, что её труд — это приятная игра.
Но если это и игра, то Тропинин заставляет зрителя поверить в естественность этой игры, в простоту и скромность своей «Кружевницы». Может быть, современный зритель найдёт в холсте черты некой сентиментальности или умиротворенной идеализации действительности. Дело в том, что Тропинин никогда не был борцом. Его чуткая и чистая душа, может, мирилась со многим. Он чтил красоту человека труда, потому-то и воспевает в своей «Кружевнице» чувство внутреннего достоинства, которое девушка сумела сохранить.
Трудная проза жизни осталась за холстом. Её если и можно рассмотреть, то с большим трудом в неуловимом движении плеч героини. Основоположник нового направления в русском искусстве Именно Тропинин стал у истоков совершенно нового направления в русском искусстве, связанного с внимательным, серьёзным анализом народного характера. В принципе и до него изображали крестьян. Однако это было скорее исключение, нежели правило.
А ему удалось утвердить подобные образы в русской живописи XIX века. Художники-передвижники подхватили это начинание и развили. Современники говорили, что Тропинин переписал всю Москву: чиновников, дворян, купцов, актеров, писателей, художников… Своих заказчиков Василий Андреевич всегда старался изображать в благостном расположении духа. Зачем же передавать полотну неприятное, которое останется без изменений, зачем производить тяжёлое впечатление, возбуждать тяжёлые воспоминания в любящих этого человека? Пусть они видят его и помнят в счастливую эпоху жизни», — любил говорить он.
Надо сказать, что художник никогда не был за границей и сам развивал свой талант изучением натуры. Однако его талант и художественное мастерство были настолько велики, что многие знатоки живописи принимали портреты, написанные им, за произведения Рембрандта, столько в них было поразительного колорита и силы освещения. Долгий путь «Кружевницы» Современники называли его «русским Грёзом» за то, что он никогда не поправлял природу модели и не приукрашивал её искусственными эффектами. Свою модель он всегда вырисовывал очень тщательно и передавал почти неуловимые особенности лица изображаемого человека. Позы людей на его работах натуральны и разнообразны, а исполнение просто безукоризненно.
За свою долгую жизнь Василий Тропинин создал более трёх тысяч картин. Во многих из них, особенно в поздних работах, узнаешь знакомый облик московских дворян, высвеченных гением Грибоедова, Гоголя, Тургенева… С 1833 года Тропинин на общественных началах занимается с учениками открывшегося в Москве публичного художественного класса впоследствии Московское училище живописи, ваяния и зодчества. В 1843 году его избирают почётным членом Московского художественного общества. Василий Андреевич Тропинин скончался в 1857 году. Похоронен на Ваганьковском кладбище.
В 1969 году в Москве был открыт «Музей В.
С этих пор и стали замечать, что Николай хиреть да и запивать стал. И всегда-то он был бледен, а как выпьет лишнее — даже позеленеет весь и ходить злой-презлой, точно одичалый; даже барину два раза нагрубил. Пробовал и барин его увещевать — ничто не помогало! Пил Николай горькую, хирел да кашлять начал. Вдруг барину занадобилось в Питер по делам ехать. Кого из людей с собой взять?
Понятно, Николая: и барин к нему привычен, и он, хоть пьяница стал, а все же человек бывалый, ловкий, видный… А в новом-то месте, может, и одумается, чужих людей стыдно станет. Как сказали Николаю, чтоб он в Питер собирался, он сразу отрезвел и только в лице страшнее стал, точно чернеть начал. Как прощались они с женой и дочерью — об этом и рассказывать нечего. Барыне он писал часто, но до людей те новости доходили редко. Один только раз пришло и от Николая письмо к жене. Он был, как и все тогдашние простые люди, безграмотный, и, должно быть, много хлопот и издержек то письмо ему стоило! Ну, пишет: «Хвораю, тоскую, терпи, молись…» Много бессонных ночей проплакала над тем письмом его хворая жена!..
А от дочки она всегда свои горести таила. Арина сама пришла бывшей фрелине эту новость поведать, но та перед ней даже не заплакала, только побелевшим лицом поникла, да тихо-тихо вымолвила: — Буди ми воля Господня! Успокоил Ты, Господи, душу его неспокойную. Благодарю Тебя, Создатель! Арина больше ничего и сказать не смогла, только головой покачала да из избы вышла, а потом и барыне, и по всему селу рассказывала, что «парикмахерша-то своего мужа никогда не любила, а как умер он, даже Бога благодарить принялась». Слушали ее добрые люди и, — кто честен был, — молча от нее отворачивался, а кто духом послабее, да поничтожнее, — даже поддакивать ей да дивиться принимался. С отъездом барина и мужа жизнь бывшей фрелины пошла еще тошнее!
Говорят, что Арина бывало, ее даже при народе поколачивала. Но у нее был уж свой клад, который она заслоняла от врага своей собственной плотью и кровью. Понимала она, что Арина хочет ей сделать самое большое зло, какое только может; а наибольшим-то злом была бы для нее обида ее Маши. Ну, и делала она, как делает птица перед охотниками: и вьется она, и кричит, и крыльями машет над пустым местом, лишь бы отвлечь их внимание от своего гнездышка с птенчиками… Пусть, дескать, стреляют в меня, а их-то, — клада моего бесценного — не заметят и не тронут! Сердце от страха кровью обливается, в глазах от ужаса рябит: видит она, как стволы ружей под солнцем блестят, знает, какая смерть быстрая из этих золотых черточек вылетит, а все вьется и трепыхает… И кто знает, чего в этом трепыханье над пустым местом больше: хитрости ли животного, или мольбы до отчаяния дошедшего материнского сердца? Кто их знает, как у них все это было, только и весна и половина лета прошла — а никто об Машутке даже и не вспомнил. Всю злобу Арины выносила больная камердинерша на себе величаво и безропотно… И чего-чего не заставляли ее делать, каких обид она не терпливала, каких мук не выносила!
И все это лишь из-за того, чтобы, муча ее, враг не заметил ее гнездышка с беспредельно-любимым птенчиком. Ни одного супротивного, укоризненного слова не высказывала злой мучительнице! Зато и Маша росла у ней смелая, прямая и гордая! А уж добрая-то какая! Всюду эта девчонка поспеет: кого приласкает и до слез примирительных доведет, кого так рассмешит и потешить, что тот со смеху и горе позабудет! Однако, и до нее добралась судьба ее горькая. Было это в месяце июле, когда все лучшие грибы и цветы поспевают.
Бывшая фрелина ходила везде, где ее по работам посылали, а Машутка на свободе летала, куда Бог пошлет: то в поля, то в луга, то в болото заберется. И, как на беду, задайся в ту пору чудно какой грибной год. Бабы с ребятишками просто не успевали их обирать! Даже мужики с возами за ними по лесам езживали. Их и жарили, и варили, и в пирогах ели, и сушили, и солили, целыми деревнями собирали, а все переводу им нет! Прослышала о том барыня — а она очень уж без барина-то скучала. Вот и вздумалось ей самой со своим бабьим штатом за грибами поехать.
Запрягли три охотничьих брички, насажали туда и горничных, и девчонок, и прачек с кузовками и корзинками, и двинулись в лес. Рядом с барыней, в рессорной коляске, сидит Арина и, поглядывая на лесную дорогу, веселые речи про огромные старинные грибные сборы ведет. Барыня дышит свежей лесной влагой так отрадно. Наконец, остановилась коляска у самого грибного места. Кучера уж заранее научены были, и целую неделю вокруг того места нарочитые сторожа бродили, чтоб народ туда не ходил и раньше барыни грибов не обобрал. Барыня, благодушно посмеиваясь, вышла из коляски. Арина раньше ее выскочила, две корзиночки захватила, и барыне, вместе с выездным лакеем, выходить помогла.
Очень барыне настоящая лесная глушь понравилось! Спустилась она к оврагу и вдруг слышит: поет кто-то веселую, превеселую песню; голос чистый, звонкий, но совсем еще детский: — Кто это, Ариша? Барыня и грибы забыла. Точно я от них молодею. И детство, и девические годы воскрешают! Кряхтит Арина и бесится, а все идет — барыню подпирает. Наконец, они к непроходимой топи подошли и обе чуть не по пояс загрузли.
Грязно ипрохладно, а барыне — все нипочем. Чудный голос с чарующими песнями чуть не в двух шагах слышится. Ступила она на гнилой стволок, что погряз в болоте и почти совсем перегнил; он хрустнул под нею, она крякнула, и голос вдруг оборвался и замолк. Хоть умри, да сыщи! Ищет Арина, без оглядки и жалости тростник приминает, а голос, как назло, стих и затаился. Вдруг она, уж с очень большого зла, толстейший сноп тростника отогнула, и перед барыней, с одного ее маху, крошечный болотный островок открылся. А на островке там сидит девочка свежая, румяная из себя; на темно-русой кудрявой головке у нее синий венок из васильков.
Девочка, видно, думала, что с нею добрые люди в прятки играют, и притаилась, но даже когда барыню увидела, у ней страху не проявилось: смотрит на нее с Ариной, да так весело и лукаво посмеивается. Чья она? Как же это я ее до сих пор не видала? А девчонка-то балованная, дикая; сами извольте видеть, куда одна-одинешенька забралась, да и на вашу милость без всякого почтения смотрит. Вишь, глазища-то так и скачут. Барыня Арину точно и не слышит. Вот только цветы соберу.
Встала она, — рубашечка на ней беленькая, сарафанчик красненький, — ну, настоящий цветочек! Барыня смотрит да любуется. Маша из водяных лилий огромный букет сделала и к барыне подошла. Это барыня; ты должка в ножки поклониться! Оробела девочка от этого окрика, букет опустила и глазки потупила. Слышала — люди пели, я у них и переняла. Давайте я вас по хорошему месту проведу.
Я тут все знаю. Во всю прогулку барыня не отпускала от себя Машу, а к вечеру решила и совсем ее к себе в горницы взять. Задрожала парикмахерша, когда ей сказали, что барыня ее к себе с дочкой требует! Бросилась она к Маше своей, обхватила ее руками и рыдает над ней, как над милым покойником. Вокруг барыни царит Арина, а разве пощадит она сокровище врага своего? Однако все-таки приодела Машутку и в дом за ручку повела. Вот и я хочу твоей дочке милость сделать: она с этого дня при мне останется, а потом поприучится — и в горничные попадет.
Кабы знала барыня, сколько слез и горя стоила эта ее милость сердцу парикмахерши — наверное, отказалась бы взять Машу! Барыня она была добрая. Побледнела парикмахерша, низко поклонилась, благодаря за милость, да и вышла, пошаты-ваясь. В девичьей уж ее ждали горничные. Ее все любили за то, что при ней всем в доме жилось спокойно и привольно. Ну, что? Долго отливали и отпаивали ее водой девушки; наконец, она очнулась, поднялась на ноги и тихо промолвила: — Не обидьте сиротку; защитите в беде!
Потом поклонилась всем и тихонько поплелась вон. Как она первую ночь в опустелой избе без дочери провела — то ведает один Бог да ее подушка; только с тех пор она стала еще быстрее чахнуть. Барыня ее все около себя держит да с нею пошучивает, так, что даже Арина — на что уж змея была — и та ее пальцем тронуть не смела. Прибежит Машутка иной раз в девичью: горничные ей, как празднику, рады, ласкают, целуют. Аринины каверзы наперерыв рассказывают. Иные, которых в этот день старая ведьма прибила, плакать примутся. Пригорюнится и Маша, вместе с ними повздыхает, а потом вдруг и рассмеется весело.
Ну, одно слово — настоящая Арина! Девушки все так и покатятся со смеху, стараясь, чтобы смеха их веселого никто не услышал. Даже и те, которые плакали, горе свое забудут и, вместе с другими, проказить начнут. Истинной отрадой для всех в доме эта Маша была! Барыня ее от себя просто не отпускала. Маша, прогони-ка муху! Маша, подвинь-ка скамейку под ноги!
Маша, что ты молчишь? Говори что-нибудь, а то скучно! Маша, спой что-нибудь! Другой бы ребенок от этакого житья либо зачах, либо обозлился, а этой — ничего! Она и барыне угодит, и в девичью свой смех и веселье занесет, и к матери на село слетать ухитрится. А не скучала она еще и вот почему: век эта девчонка была чем-нибудь да занята. То она рисует, то кроит, то шить примется, то воску притащит, да такой цветок или собачку, либо коровку вылепит, что все только удивляются.
Барыня ею просто не нахвалится. Какая она умная да обходительная! Пока Маша ребенком была, Арина хоть в душе и недолюбливала ее, а все же не обижала. Ей даже на руку было, что у барыни такая забава завелась, а забавляясь, та ее к себе не часто требовала. Но как Маша подвыросла, и барыня начала даже о важных делах с нею разговаривать — стало то Арине невтерпеж! И начала она к бедной Маше привязываться: «И то не так, и это не эдак; из-за тебя шум, хохот, гвалт да леность в господском доме! Бранит Машу, а сама старается погромче крикнуть, чтобы барыня слова ее язвительные услышала.
Только барыню и это не пронимало. Девкам работать надо, а она такой смех да шум каждый день затевает, что хоть святых вон выноси. Ведь все они господский хлеб каждый день едят, а какой ждать от них работы, коли они все только хохотать будут? А смешит да забавляет их все ваша же Марья. Да и Маша еще почти дитя, пусть повеселится! Пошли-ка ты ее ко мне; может, и мне повеселее станет. Придет Маша, про селовые новости рассказывать начнет: тот такой-то, да вот этак ходит; этот вон на такое-то дело плох, да зато на такое-то мастер.
Из каждой речи Маши выходит, что если и плох в чем-нибудь человек, то зато в другом он хорош и ловок, что для господского хозяйства сущий клад составляет. Да и рассказывала все это Маша барыне не просто, а каждого, про кого говорит, так хорошо да живо передразнивает, что барыня только покатывается-хохочет, и не только не гневается на такого человека, а даже интересоваться им начнет: про его нужды, беды и привычки расспрашивать примется. В такие минуты он перед нею прав, а коли и виноват кто, то скорей пожалеть, чем карать его следует. А как придет вечером Арина барыню спать класть, да про те же дела ехидно рассказывать примется, барыня, слушая ее, только хохочет и приговаривает: — Знаю, знаю, все знаю, старая, злая ты дура! Только не так ты это все рассказываешь. Не виноват тот человек, а просто глуп был. Ты рассуди-ка… И начнет с Машиных слов передавать дело.
Видит Арина, что барыня от ее рук отбивается: уж не ее глазами на людей смотрит, не по ее советам приказания и наказания раздает, — и порешила она, что жива не останется, а Машу перед барыней очернит и из дому совсем выживет.
Настя ждала его. Прошло светлое лето, прошла сырая и горькая осень, но Балашов не возвращался. Нетерпеливое радостное ожидание сменилось у Насти тревогой, отчаянием, стыдом. По деревне уже шептались, что жених ее обманул. Но Настя не верила этому. Она была убеждена, что с Балашовым случилось несчастье. Весна принесла новые муки. Пришла она поздно, тянулась очень долго. Реки широко разлились и все никак не хотели входить в берега.
Только в начале июня прошел мимо деревушки, не останавливаясь, первый пароход. Настя решила тайком от отца бежать в Ленинград и разыскать там Балашова. Она ушла ночью из деревушки. Через два дня она дошла до железной дороги и узнала на станции, что утром этого дня началась война. Через огромную грозную страну никогда не видавшая поезда крестьянская девушка добралась до Ленинграда и разыскала квартиру Балашова. Насте отворила дверь жена Балашова, худая женщина в пижаме, с папироской в зубах. Она с недоумением осмотрела Настю и сказала, что Балашова нет дома. Он на фронте под Ленинградом. Настя узнала правду Балашов был женат. Значит, он обманул ее, насмеялся над ее любовью.
Насте было страшно говорить с женой Балашова. Ей было страшно в городской квартире, среди шелковых пыльных диванов, рассыпанной пудры, настойчивых телефонных звонков. Настя убежала. Она шла в отчаянии по величественному городу, превращенному в вооруженный лагерь. Она не замечала ни зенитных пушек на площадях, ни памятников, заваленных мешками с землей, ни вековых прохладных садов, ни торжественных зданий. Она вышла к Неве. Река несла черную воду в уровень с гранитными берегами. Вот здесь, в этой воде, должно быть, единственное избавление и от невыносимой обиды, и от любви.
«Кружевница Настя»
Книгу «Сети кружевницы», автор которой — Ирина Грин, вы можете почитать на сайте или в приложении для iOS или Android. Отзывы читателей о книге Кружевница Настя, автор: Паустовский Константин Георгиевич. Картина «Кружевница» В.А. Тропинина стала экзаменационной работой живописца для получения звания художника. Одним из наиболее известных примеров данного типа является знаменитая «Кружевница» (1823).
Картина «Кружевница» Василия Тропинина — нежный образ трудолюбивой крестьянки
автор: Константин Паустовский. Полный текст, читать онлайн. Ночью в горах Ала-Тау глухо гремела гроза. Испуганный громом, большой зеленый кузнечик прыгнул в. Читая "Кружевницу" (1974) французского писателя Паскаля Лене (Pascal Laine), словно заглядываешь в старые парижские журналы мод. Автор снабжает отправившихся на летний. «Кружевница» принесла Тропинину широкую известность, и он сделал несколько повторений этой работы. слушайте онлайн полную версию аудиокниги «Сети кружевницы» автора Ирина Грин на сайте электронной библиотеки
Кружевница Настя
Портал НЭБ предлагает скачать бесплатно или читать онлайн книгу «Кружевница. КРУЖЕВНИЦА. Анна Ольшанских. Вия даже не могла предположить, что когда-то попадет в другой мир, полный магии, и станет поводом для войны, что ее закрутит водоворот событий, а. Кружевница - Google Art Песня «Кружевница» — Александра Стрельченко, Академический оркестр русских народных инструментов Всесоюзного радио и Центрального телевидения & Николай Некрасов. Вступить. «Кружевница». В. А. Тропинин. Да ещё кружевница отменная: никто в деревне не умел так кружева плести, даже из соседних сёл и деревень ей заказывали.
В. И. Даль «Кружевница»
Включайте аудиосказку и прослушивайте её на сайте в хорошем качестве. Слушать Читать Описание Рассказ написан в 1941 году от лица раненого лейтенанта, который находился в госпитале. Одна деталь в виде кружевных занавесок привлекла его внимание и натолкнула на яркие воспоминания, которыми захотелось ему поделиться. Главные герои произведения — сибирячка Настя, ленинградский художник Балашов, лейтенант-рассказчик Руднев. За год до войны Балашов поехал в северную деревню, где его на охоте случайно подстрелил лесной сторож. Чтобы загладить свою вину, он поручил своей дочери Насте ухаживать за ним.
Настоящий лесовик. На него глядя, хохотать бы надо, а все лысковские бабы и девки так в голос и завыли.
Барыня в то время уж очень тучна и грузна стала, да и похварывать начала, так что редко когда из дома выходила. Догадывались девушки, что она по своей забавнице Машутке тосковала, да из барской гордости вернуть ее не хотела: забыть не могла, что та, будто бы, над ее толщиной хохотала и всю дворню смешила. Всем этим Арина воспользовалась, от барыни Машину свадьбу утаила и молодых к ней не допустила, a вместо господского подарка принесла Маше ее кружевную подушку с булавками, коклюшками да полоской недоплетенного кружева. Очень на тебя еще гневается! Отнеси, говорит, ей, Ариша, чтобы в доме моем и памяти об ее воровских затеях не было! Я и так, я и сяк, а она уперлась на своем и только ручкой помахивает. Все знали, что Арина врет, но из страха молчали.
Всех пугала горькая Машина участь. Знала это и Маша. Встала, низко поклонилась, подушку взяла. И на этом вашей милости премного благодарны. Кое-кто из гостей в избе со смеху прыснул, кто дух от удовольствия перевел, а Арина позеленела и вон поползла. А Маша и перед свадьбой и на свадьбе, как всегда, светлая и кроткая была. Только на могиле у матеря уж очень плакала, убивалась, а потом точно духом в конец смирилась.
Девушки об ней плачут, а она тихо так улыбается. А умилостивить можно и зверя. И так все ладно со своим Евстигнеем разговаривает. А когда захмелел он, да драться начал, она за него заступилася, лысковских молодцов отговорила. А они все ее любили и жалели, и только в угоду ей Евстигнея оставили. Провожали ее из Лыскова, как покойницу. Человека в селе не было, кто бы не всплакнул об ней.
Приехала Маша чуть не прямо из барских хором в захудалую и закинутую избенку своего мужа. Ни чашки, ни плошки, ни чистого угла, ни милого живота! Всюду хоть шаром покати. Другая баба просто удавилась бы, а Марья — ничего! Прежде всего мыть да чистить принялась, а по вечерам мужнину одёжу перебирала да перечинивала. Потом, как осмотрелась, стала свои немецкие платья продавать. Около Васюнина и тогда уже много мещан селилось; у ней все мещанки и раскупили, а она на те деньги завела хоть убогую, да все же посудишку, пять кур с петухом, овцу да свинью купила.
Одеваться она стала, как все Васюнинские бабы, не гордилась, что в горничных была, и все ее за простоту да за горькую долю полюбили. Оглядевшись так, да пообзаведясь, чем нужно, разыскала она нищих ребят Евстигнеевых, приласкала да пообмыла их, и зажила потихонечку. Ребятишки к ней привязались и работали с нею, что называется, плечо о плечо. Сначала Евстигнею такое новое устройство дома очень понравилось. Он все осматривал, благодушно посмеивался, жену ни одним словом не обижал и даже пить стал меньше. В Васюнине все диву дались. И все бы шло хорошо, кабы не глупый язык человеческий.
Евстигней разозлился, пришел домой хуже зверя лютого и исколотил жену до полусмерти. С этого дня запил мужик хуже прежнего, а Машина жизнь сделалась хуже каторги. Все, что завела она, пьяный муж либо в щепы обратил, либо в кабак стащил, а сама она редкий день переживала не битая. Но даже и середь такого горя не пропадала ее доброта бесконечная. Удастся ей помочь кому — и повеселеет она, словно к празднику — смеется, поет да пошучивает. Хороши и все наши мужья-хозяева, а твой-то уж этакой аспид, прости Господи! Целых пять лет она так маялась: бита была каждый день, а сыта изредка.
Только и отрады у ней было, что от мужа тайком свои любимые кружева плела да ходила, хоть и в домотканине, а все же чисто. Бабы бывало, даже удивляются: когда это она мыть все успевает?! Один раз Евстигней в лес дозором идти собирался; дело весной было. На дорогу он еще натощак хорошенько выпил, а с собой хлеба, луку да водки захватил. Такие дни для Маши истинным праздником были. В избе почище уберет, ребят вымоет, сама приоденется, сядет за свою подушку, поет да работает. Спокойно прожила Маша этот день; настала уже и ночь, а хозяин не ворочается.
Однако, и три дня прошло, Евстигнея все нет. Маша начала тревожиться, в кабак сбегала — нет его там, да и не было. У соседей спрашивать принялась — не видали. Побежала она к сотскому. Тот людей собрал и в лес искать лесника пошел. На талом, белом снегу страсть, сколько глубоких следов натоптано, а толку в них нету! Чуть не до вечера шатались по лесу сыщики и вдруг видят: из снега два сапога, подошвами кверху, торчат!
Что за диво! Подошли — и видят не то глухое озерко, не то ключ лесной, только маленькое окошечко от него из-под снега чернеется, а Евстигней туда головой угодил! Хотел ли он напиться, да спьяна подняться не мог, или просто хмельная голова перевесила, и он повалился — Господь его ведает. Дали знать становому, пошло следствие, немало и Машу водили да таскали: не она ли пьяного мужа утопила, думали. Но все правдой кончилось. Все село, как один человек, показало, что она была женщина смирная, добрая, работящая и жена самая покорная. Похоронила Марья своего мужа с честью, поминки сделала, на могилке его голосила, — все как быть должно, по обычаю, а потом и зажила вдовой.
Летом она на поле то у себя, то у соседей работала, а осенью, как с полей уберутся, за кружева садилась. Все наши кружевницы и теперь так живут. Марья и на то согласна была: каждую за 50 к. И жила она чисто, исправно, всегда здоровая, всегда веселая, всегда на всякую послугу ближнему готовая. Любили ее в селе все, как сестру родную. А время-то и в Лыскове своим чередом шло и, как река, что сквозь гнилое болото пробежала, все новую муть приносило. А худым тем болотом все та же Арина была.
Тяжело жилось из-за нее селовым людям, да не легче и самой барыне. Барин умер, а осиротелая вдова совсем увяла и захирела. Предписано ей было докторами побольше гулять пешком. A Арине это, каверз ее ради, не на руку было. Много лгала она своей барыне и всегда боялась, что она с людьми встретится, а те ей всю правду скажут. Иной раз барыне и захочется по селу погулять, чистым воздухом вздохнуть, а Арина сейчас: — И что это вы придумать изволили!? К самим себе у вас жалости нет, а у меня даже от мысли вашей такой просто сердце кровью обливается!
Где вам по селу ходить? Здоровьице у вас нежное, пойдете — устанете, запыхаетесь, худо вам будет. А на селе у нас, сами знаете, какие озорники да озорницы-разбойницы живут: сейчас вас чем-нибудь прогневают! А разве вам гневаться-то хорошо? Опять сердечко заколотится, да болеть начнет. Уж на что я, простая девка, да и здоровье-то у меня не ваше, не дворянское, — а на днях прошла по селу: насилу от горя об вашем добре ноги домой дотащила. Ведь просто не верится, что у нас делается.
Иду это я, а Иван-то, садовник… И пойдет, и пойдет: тот вор, этот лентяй, третий пьяница. Барыня слушает, тоскует и гневается. Встала она утром как будто и повеселее; a теперь на душе как камень лег. Собиралась на людей посмотреть, живым словом перекинуться, а тут наказания назначать приходится! Хотелось Арине барыней верховодить, вот ради этого-то она неправде и отдалась, на людей лгала и самое барыню мучила. Терзалось обездоленное сердце барыни, терзалось, да муки своей и не выдержало: умерла старушка раньше времени, а с нею лишилась Арина и всего своего хитрого и лживого счастия. Наследники в деревню жить не поехали, а прислали управителя.
Тот прежних горничных, чтобы с хлебов долой, на оброк отпустил. Знала Арина, что у других господ ей прежней лафы не будет, и на место не пошла, а осталась там же в Лыскове, на краденные крохи проживать. И жила она сначала хорошо, справно, да погубил ее еще один грех лихой. Пока барыня хворала да тосковала, и она с тоски наливочки господские пробовать повадилась. Выпьет — и веселее, и добрее станет, и за больной ходить легче. Барыня померла, господского погреба под рукой не стало, а хорошая-то привычка в Арине Михайловне уж корни пустила! Зажила она своим домом, форсу перед селовыми запускала, а выпивать все-таки не забывала.
А питье-то кому впрок когда-либо шло? Так помаленьку и разорилась Арина. Сперва деньги, потом вещички краденые проживала да пропивала, потом должать начала, а наконец, уж и попрашивать не стыдилась. Сначала люди, помня ее силу, не то стыдились, не то боялись ей отказывать, а потом, как дошла она уж до последнего, стали ее и гонять, и побранивать, А она, с пьяных-то глаз, то плачет, то ругается, так что парни да девки, даже старики и ребятишки над нею понатешились. Немало ей и зла старого поприпомнили!.. Видит Арина, что в Лыскове ей не то что на выпивку, а даже и на хлеб не выпросить. Ну, и пошла по вотчине в холодную, дождливую осеннюю нору.
Ветер ли бушует, изморозь ли хлещет, утро ли встает, вечер ли наступит — бредет по дороге оборванная, измокшая старушонка с сизым, крючковатым носом да словно проглоченными белыми губами, бредет до той избы в придорожной деревне, где ее, имени Христова ради, не выгонят. А слава-то ее, словно слава Кащея Бессмертного, во всем округе известна была, и прогоняли ее люди зачастую. Захудала Арина; тощая, рваная, грязная, мокрая да голодная — не раз и под кустиком ночевывала. Спеси прежней как не бывало! Тихая стала, покорная, льстивая, перед всяким услужливая, а уж за стаканчик водки — так душу свою отдать готова! Только и это мало ей помогало: чем она больше перед людьми льстит, тем они больше над нею издеваются. Вот так-то, бродя по дорогам, то пьяная и сытая, то мокрая, голодная и бесприютная, начала Арина похварывать и слабеть.
Жизнь становилась ей в тягость; горько припоминались и барыня, и прошлое. Но ни ее, ни прежнего житья вернуть уж было нельзя, да и с людьми, которые от нее зло терпели, помириться трудно. Долго она нищебродила и много, бедняга, намучилась! Вот этак-то, питаясь Христовым именем, едва передвигая старые, хворые ноги, забрела она раз в Васюнино. Смотрит: на краю деревни избушка стоит, да такая аккуратненькая, чистенькая! В окнах занавесочки белеются, на подоконничках цветы стоят, из высокой белой трубы дымок мягкими, серыми клубочками выпалзывает. А день зимний, студеный; хоть и солнышко светит, а мороз больно пощипывает, и ветер так под одёжу и забирается, тело точно ножиками полосует!
И так захотелось несчастной Арине отдохнуть да обогреться, что она не стала даже стучать в подоконницу, тихо пробралась в сени, а оттуда и прямо в избу вошла, потому, как вошел уж человек в тепло, то жальче хозяевам на стужу его опять выгонять. Да может, и едят что, так гнать-то еще грешнее: значит, даст Бог, и накормят! Вошла Арина и видит — в избе и полы, и лавки белые, чистые, словно сейчас выструганные, на столах скатерти с шитьем, в углу иконы с лампадой и полотенцами, и печка так ярко топится, такое ласковое тепло вокруг разливает. А у окна сидит за подушкой и плетет кружева высокая, статная женщина. Женщина встала и обернулась. Что это? Обе стоят одна перед другой, словно каменные, и обе побелели, как Марьина рубаха.
У обеих много, много в этот миг в головах пролетело, а что и как сказать — обе не знают. Да куда ж гнать-то тебя такую? Тебя и так лихорадка с холоду треплет! Марья схватила скамейку и поставила перед печкой, усадила старуху и принялась развязывать ее настывшие платки и лохмотья. Арине начало казаться, что то сон ей снится; ей страшно стало при мысли, что она проснется — и печь, и тепло, и изба приветливая исчезнут, и она опять на морозе очутится.
Настя хотела утопиться в Неве, но её остановил полотер. Девушка закончила курсы медсестёр и попала на фронт. Там она спрашивала всех о Балашове. Легенда о верной девушке Насте расходилась среди бойцов. Все завидовали неизвестному солдату.
Девушка нашла батарею Балашова, но он погиб.
Может кто-то найдет в книгах подсказку, как поступить в той или иной жизненной ситуации, или узнает что-нибудь новое, так как Ирина включает во все свои романы сведения из разных областей знаний — истории, литературы, искусства. У него есть собственные соображения по поводу тайны происхождения девушки, но он не спешил ими делиться… У Инги сохранились смутные воспоминания о матери, ведь ее вырастила бабушка. Вся жизнь девушки сосредоточена в коклюшках, на которых она плетет удивительной красоты кружева.
Василий Тропинин "Кружевница" . (Авторское повторение)
Удивительно чувственный роман, затрагивающий тонкие струны души, воспевающий дружбу, милосердие и сострадание к тем, кому повезло в жизни меньше, чем другим. Ее детство прошло в провинции в глубоко религиозной семье с деспотичным отцом, слепо следующим законам Корана. Не выдержав диктата отца, Лейла убегает из дому в Стамбул, где оказывается втянутой в секс-индустрию.
Даль предисловие , стр. Цыганка повесть , стр. Тебе стихотворение , стр. Бедовик повесть , стр. Уральский казак очерк , стр. Хмель, сон и явь повесть , стр. Петербургский дворник очерк , стр. Павел Алексеевич Игривый повесть , стр.
Говор рассказ , стр. Грех рассказ , стр. Двухаршинный нос рассказ , стр.
Но проявления этой любви были так застенчивы, что Балашов ничего не заметил. У Балашова в Ленинграде была жена, но он ни разу никому не рассказывал о ней, даже Насте. Все в деревне были убеждены, что Балашов человек одинокий. Как только рана зажила, Балашов уехал в Ленинград. Перед отъездом он пришел без зова в избу к Насте поблагодарить ее за заботу и принес ей подарки. Настя приняла их. Балашов впервые попал на Север. Он не знал местных обычаев. Они на Севере очень устойчивы, держатся долго и не сразу сдаются под натиском нового времени.
Настя робко спросила Балашова, когда же он вернется из Ленинграда к ней в деревню. Балашов, ничего не подозревая, шутливо ответил, что вернется очень скоро. Балашов уехал. Настя ждала его. Прошло светлое лето, прошла сырая и горькая осень, но Балашов не возвращался. Нетерпеливое радостное ожидание сменилось у Насти тревогой, отчаянием, стыдом. По деревне уже шептались, что жених ее обманул. Но Настя не верила этому. Она была убеждена, что с Балашовым случилось несчастье. Весна принесла новые муки. Пришла она поздно, тянулась очень долго. Реки широко разлились и все никак не хотели входить в берега. Только в начале июня прошел мимо деревушки, не останавливаясь, первый пароход. Настя решила тайком от отца бежать в Ленинград и разыскать там Балашова. Она ушла ночью из деревушки. Через два дня она дошла до железной дороги и узнала на станции, что утром этого дня началась война. Через огромную грозную страну никогда не видавшая поезда крестьянская девушка добралась до Ленинграда и разыскала квартиру Балашова. Насте отворила дверь жена Балашова, худая женщина в пижаме, с папироской в зубах. Она с недоумением осмотрела Настю и сказала, что Балашова нет дома. Он на фронте под Ленинградом. Настя узнала правду Балашов был женат. Значит, он обманул ее, насмеялся над ее любовью. Насте было страшно говорить с женой Балашова.
Описание картины Тропинина «Кружевница»
- В.А. Тропинин. "Кружевница" / Централизованная библиотечная система Канавинского района
- Е.Крюкова о книге Н.Андрияновой «Кружевница»
- Впервые в Омске выставили «Кружевницу» Василия Тропинина
- Владимир Дружинин «Кружевница Амелия»
- Азиатско-Тихоокеанский регион
- Автор книги
Другие книги автора
- Откройте свой Мир!
- В.А. Тропинин. "Кружевница"
- Василий Андреевич Тропинин (1776 - 1857). КРУЖЕВНИЦА
- Кружевница Настя — слушать аудиосказку Константин Паустовский бесплатно онлайн
Кружевница
Как жалко её!! Когда слушаешь, сразу очень остро чувствуешь как это ужасно - крепостное право, как страшно, когда одни люди решают судьбу других и распоряжаются ими, как вещами.
Художник, работавший сначала в романтическом , а позже — в реалистическом стиле , особое внимание уделял характерам героев своих произведений. С глубокой симпатией и неизменной благожелательностью он запечатлевал не только влиятельных и знаменитых современников, но и образы простых крестьян. Портрет молодой рукодельницы сразу привлек внимание специалистов и простых зрителей новизной жанра и сюжета, изумительно искусным исполнением. В центре внимания художника оказалась не дворянка, а кружевница — собирательный образ русской крепостной, выписанный с большим искусством и любовью. Тропинину удалось сгладить социальные различия, удивительно достоверно показать нежность, доброту и очарование простой девушки.
Но особое место в его творчестве занимают образы людей из народа. И это неслучайно, так как сам он был крепостным и испытал на себе всю тяжесть подневольной жизни. Только в 1823 году, в 47 лет, В. Тропинин получил вольную и тут же предоставил Совету Петербургской Академии художеств несколько своих картин, среди которых была и «Кружевница». На картине изображена молодая девушка. Она очень мила, лукавый взгляд её устремлён прямо на зрителя — словно кто-то вошёл, вызвав на губах лёгкую улыбку. Руки юной особы, обнажённые почти полностью, замерли только на секунду, но вскоре она вновь погрузится в работу и будет плести ажурные кружева. Девушка в простой одежде — в светло-сером платье с рукавом-фонариком, на шею накинут нехитрый платочек.
На ней вспыхивал от синих пронзительных молний сложный узор — пышные розаны и маленькие хохлатые петухи. Наступило утро. Грозовое желтое небо все еще дымилось за окном. Две радуги-подруги опрокинулись над вершинами.
Кружевница
В нашей электронной библиотеке вы можете скачать аудиокнигу «Кружевница» автора Алексея Шелыгина в формате mp3 (МП3) себе на телефон, андроид, айфон, айпад. «Кружевница»****Одна из наиболее известных работ русского художника В. А. Тропинина – полотно «Кружевница».Автор создал его в 47-летнем возрасте, в год получения своей. Автор: Клементьева Е. КРУЖЕВНИЦА. Анна Ольшанских. Вия даже не могла предположить, что когда-то попадет в другой мир, полный магии, и станет поводом для войны, что ее закрутит водоворот событий, а. Даль Владимир Иванович Кружевница. Автор. Читать интересный рассказ писателя Константина Паустовского Кружевница Настя, для детей полностью онлайн бесплатно.