Новости Контакты Рандом.
Новеллы китай читать - 89 фото
Видео. Похожие. Следующий слайд. Мо Жань и Чу Ваньнин Сделано в России. Тема: Разное Беременный Чу Ваньнин Беременный Чу Ваньнин МО Вэй Юй и Чу Ваньнин МО Жань и Чу Ваньнин арты Чу Ваньнин наложница Чу Ваньнин новелла Эрха арт Chu Wanning fem Тянь Вэнь Чу Ваньнин Чу Ваньнин Чу Ваньнин Се Лянь и Цзюн у Husky and his White Cat. Мо Жань взял его за руку и, переплетя свои пальцы с дрожащими пальцами Чу Ваньнина, прошептал, обжигая горячим дыханием мочку его уха. Почему Это Только Во Сне? МО Жань и Чу Ваньнин дорама. Чу Фэй Эрха. Chu Wanning x Mo Ran.
Хаски и его Учитель Белый Кот, Том I
Когда Сюэ Чжэнъюн впервые увидел ее, ей исполнилось семнадцать лет. То было прекрасное время, когда лотосы только-только расцвели. В тот день, пожевывая травинку «собачьего хвоста»[1], он ехал верхом на маленьком ослике через земли Янчжоу и случайно увидел Ван Чуцин, которая пришла в порт, чтобы купить ткани. Среди букета пышно цветущих красавиц Гуюэе, ему приглянулась лишь она одна, и в толпе он не видел никого, кроме барышни Ван.
Setaria viridis Beauv. Сюэ Чжэнъюн был человеком простым и прямолинейным, поэтому он тут же подошел, чтобы с улыбкой ее поприветствовать. Другие заклинательницы высмеяли его за ветреность и легкомыслие, но из-за своего мягкого характера Ван Чуцин немного смутилась и, залившись румянцем, все же ответила ему парой слов, после чего застенчиво склонила голову и поспешила уйти.
Эта девушка была так прекрасна и нежна, что Сюэ Чжэнъюн влюбился в нее с первого взгляда. После этого время от времени он посещал Гуюэе, чтобы встретиться с ней. На протяжении трех лет на Праздник Середины Осени и на Праздник Фонарей он приезжал повидаться с Ван Чуцин и, в конце концов, по Гуюэе поползли слухи о том, что у нее интрижка с этим сорвиголовой.
Каким бы хорошим ни был нрав Ван Чуцин, она не могла это стерпеть и, прикрыв смущение вспышкой гнева, прогнала его. Сюэ Чжэнъюн в то время был тем еще мелким пройдохой и нахалом, каких свет не видывал, поэтому он никуда не ушел. Когда барышня Ван настоятельно попросила его больше не приходить и не ставить ее в затруднительное положение, Сюэ Чжэнъюн ответил, что у нее нет возлюбленного и у него тоже нет возлюбленной, поэтому он будет просто иногда навещать ее, а когда она выйдет замуж, тотчас же навсегда пропадет из ее жизни.
Тогда барышня Ван не нашлась с ответом, а Сюэ Чжэнъюн со смехом еще раз уверил ее, что сдержит обещание и обязательно исчезнет быстрее молнии. Сделав паузу, он с некоторым беспокойством спросил у нее: - Ты... Лицо барышни Ван мгновенно залилось ярким румянцем.
Из 32 главы «Сон в красном тереме»: «В праздности она подобна нежному цветку, отражающемуся в воде, а в действии она подобна слабой иве, поддерживающей ветер». Но это было неправдой. Конечно, у нее был возлюбленный, но этот человек был не только ее сердечной тайной, но и мечтой многих заклинательниц Гуюэе...
Вот только каждый в Гуюэе знал, что красавчик Цзян Си - настоящий подонок.
Он умолял, чтобы его убили, потому что тогда он был под чьим-то контролем и терял сознание. Прежде чем группа успела что-либо сделать, он растворился в озере, и из воды появились массивные песочные часы и четыре жетона. Появился голос Гучена, подразумевающий, что песочные часы были его защитной системой. Группа взяла жетон, каждый по-прежнему не понимал, что происходит, и Мо Жань заметил, что на его жетоне были какие-то символы. Внезапно из песочных часов выросли ивовые лозы, и они направились в Мо Жаня. Чу Ваньнин остановил их с помощью Тяньвэнь, но все же должен был встать перед Мо Жанем, чтобы защитить его от виноградных лоз, и был серьезно ранен. Чу Ваньнин попросил Мо Жаня обменять с ним жетон, но Мо отказался. Лозы снова атаковали Мо Жаня и успешно захватили его. Когда виноградная лоза схватила Мо, из него начала вытекать кровь, а остальная часть группы была приведена в их собственные индивидуальные сны.
Им придется проснуться вовремя, прежде чем у Мо Жаня вытечет вся кровь. Чу Ваньнин первым вырвался из состояния сна и бросился освобождать Мо Жаня. Он понял, что его душа была перенесена в тело Ши Мэя, которое было намного слабее его. Чу Ваньнин изо всех сил пытался добраться до Мо Жаня, когда лозы атаковали его. Достигнув Мо, он услышал, как младший попросил обнять его, и признался, что ему всегда нравился Ши Мэй, не зная, что их души поменялись местами. Несмотря на то, что Чу Ваньнин был убит горем этим признанием, он все же ответил, что ему всегда нравился Мо Жань, и освободил его от виноградных лоз. Когда вся группа проснулась от состояния сна, Чу Ваньнин отрицал спасение Мо Жаня, и они поспешили уйти, поскольку арсенал начал рушиться. Пока они бежали, Чу Ваньнин услышал голос, приказывающий ему вернуться, это поможет ему убить Ши Мэя и завоевать сердце Мо Жаня. Чу Ваньнин отказался слушать и бросился утешать Сюэ Мэна, которому голосом сказали, что святое оружие, которое он выбрал ранее, было подделкой. Ваньюэ отозвал их и вернул на сушу.
Ваньюэ объяснил, что таинственная фигура убила морских существ и получила контроль над Чжайсинь Лю, но он не знал, кем была эта фигура. Затем появился фальшивый Гучен и намекнул, что был еще один человек, который знал технику построения шахмат Чжэньлун, прежде чем разбиться на белую шахматную фигуру. Ваньюэ был в конце своей жизни, и на последних вздохах он хотел увидеть цветущую вишню. Группа выздоравливала некоторое время, а затем вернулась на пик Сишэн. Он заснул за чтением, и ему приснился кошмар, в котором его сковывал человек, похожий на взрослого Мо Жаня в императорской одежде. Эта фигура сказала, что он примет просьбу Чу Ваньнина, если Чу Ваньнин будет служить ему в постели. Видя, что Чу Ваньнин не отвечает, фигура заставила Ваньнина поцеловать его. Чу был в ужасе, когда его разбудил Мо Жань, назвавший его имя. В момент паники он дал пощечину Мо Жаню и сказал ему отступить, но ему сообщили, что уже поздно, и ученики ждут его. Мо Жань сказал, что он смотрел на Чу Ваньнина только как на своего шицзуна и не более того.
Хотя Чу Ваньнин не был удивлен, ему все равно было очень больно, и он на несколько месяцев стал избегать Мо Жаня. После ссоры с Мо, Чу Ваньнин вернулся в свою резиденцию, чтобы заснуть, а проснувшись, обнаружил, что превратился в 5-6-летнего ребенка. Затем он вышел из дома, чтобы избавиться от разочарования, встретился с Сюэ Мэном и сказал ему, что его зовут Ся Сыни. Затем они встретились с Мо Жанем, и все трое подружились. Павильон Сюаньюань После побега из источника цветения персика Чу Ваньнин и Мо Жань решили осмотреть оружейные рынки в поисках зацепки, которая могла бы привести их к человеку, стоящему за резней. Во время их пребывания в местной гостинице Мо Жань спросил Чу Ваньнина, могут ли они остаться в одной комнате, так как в соседней было слишком шумно. Чу Ваньнин согласился позволить ему остаться, и когда он сушил волосы Мо Жань рассказал ему об их поездке в древний город Линьань и спросил Чу Ваньнина, был ли ему в родстве правитель города Чу Сюнь. Чу Ваньнин отрицал это, поскольку у него не было родственников. Когда позже они оба заснули, Чу Ваньнину снова приснился кошмар, и во сне он стоял на коленях в снегу на пике Сишэн за пределами Зала лояльности, прося встречи с этим «Его Величеством» и стариком по имени «Лю-гун». Затем дворцовая горничная вышла сказать ему, чтобы он ушел, поскольку император проводил время со своей супругой императрицей.
Чу Ваньнин отказался уходить, сказав, что ему нужно обсудить с императором важный вопрос. Служанка расстроилась и приказала тушить очаги. Лю-гун убедил Чу Ваньнина уйти из-за холода. Однако Чу Ваньнин продолжал стоять на коленях снаружи, говоря, что это его вина, что император оказался таким, и что ему нужно помешать императору пойти во дворец. В конце концов, Чу Ваньнин начал кашлять кровью и потерял сознание на снегу. Находясь в сознании и теряя сознание, он почувствовал, как кто-то несет его во дворец, а затем услышал знакомый голос, сердито кричащий на горничную, приказывающую ее убить за то, что она не сообщила ему, что Чу Ваньнин стоит на коленях снаружи. Этот человек сказал, что ему потребовалось много усилий, чтобы вернуть Чу Ваньнина из порога смерти, и что, кроме него, никому не разрешалось прикасаться к Чу Ваньнину. Чу Ваньнин попытался открыть глаза, чтобы увидеть, кто этот человек, но был разбужен Мо Жанем, который с беспокойством смотрел на него. Мо затем пошел за имбирным чаем. Далее они отправились на остров, где располагалась секта Гуюе.
Главной достопримечательностью острова был павильон Сюаньюань, где секта Гуюе проводила аукционы с ценными товарами, такими как лекарства и оружие. Одним из товаров на аукционе была красавица с костями бабочки по имени Сун Цютун. Зная, что она будет съедена заживо если ее купят, Чу Ваньнин хотел заплатить цену, чтобы освободить ее, но встретил сопротивление со стороны Мо Жаня, после чего Сун Цютун была куплена Е Ванси из секты Жуфэн. Небесный разлом и смерть На обратном пути к пику Сишэн Чу Ваньнин и Мо Жань были проинформированы, что весь Город бабочек был уничтожен демоном. Ли Усинь из секты Битан пришел, чтобы возложить ответственность на старейшину Юйхэна. Пик Сишэн вместе с другими сектами устремился в город бабочек, получив известие о том, что барьер, защищающий их обоих, был сломан. Чу Ваньнин столкнулся с Лу Сяньсянь, которая сошла с ума и была обманута, думая, что, убив жителей города, она сможет собрать достаточно энергии, получить физическое тело и воссоединиться со своим покойным мужем. На самом деле энергия использовалась, чтобы разрушить Барьер между Царством Призраков и Царством Смертных. Секта Жуфэн и дворец Тасюэ послали своих учеников для помощи. Чу Ваньнин бросился чинить Небесный Разлом.
Мо Жань и Чу Ваньнин получили серьезные травмы из-за разлома.
Как назло, в этот день Чу Ваньнин собрал волосы в высокий узел, и теперь его шея оказалась совершенно открытой и беззащитной перед пугающим дыханием свирепого хищника, который, казалось, хотел подавить его волю, а потом разорвать всей силой своего мужского темперамента. Влажные от пота тела склеились и сплелись с друг другом, подобно слившимся весенним ручьям… — Учитель, вы все еще хотите драться?
Пошел нахуй со своими вопросами, он точно не собирался сдаваться! Как раз когда он собирался снова ринуться в бой, губы Мо Жаня, словно невзначай, коснулись мочки уха. Может это и случайность, но именно мочка уха была его самым чувствительным местом.
Достаточно было чуть-чуть потереть ее, чтобы по телу Чу Ваньнина распространилась горячая волна, кожа покрылась мурашками и все волоски встали дыбом. Стиснув зубы, он процедил: — Отпусти меня! Хотя слова его звучали резко и зло, однако в объятиях Мо Жаня у него никак не получалось держать под контролем свое предательски дрожащее тело.
К счастью, они оба были настолько вымотаны, что Мо Жань не мог понять, что его дрожь никак не связана с перенапряжением. На самом деле Мо Жань сейчас вообще не мог ясно соображать. Вместо того, чтобы выяснять, что не так с поведением Чу Ваньнина, он бросил все силы на то, чтобы сдержать собственные животные инстинкты.
Чу Ваньнин услышал низкий глубокий голос с хрипотцой, который, казалось, сочился жарким и влажным неудовлетворенным желанием: — После того как я отпущу Учителя, согласится ли он пойти в дом и переодеться? Чу Ваньнин резко вскинул свои покрасневшие от волнения глаза феникса и гневно крикнул: — …Отпусти! Его попытки вырваться привели к тому, что противник только усилил хватку и почти вывернул ему руку.
Однако взамен он потребовал духовного ядра Чу Ваньнина. Чу Ваньнин взял предложенный клинок и воткнул его себе в ядро. Только тогда Хуайцзуй осознал свою ошибку, остановил ее и спас Чу Ваньнина. В рамках выздоровления он также должен медитировать 10 дней каждые 7 лет. Чу требовал чтобы его ученики наблюдали за ним и защищали его на протяжении этого времени. Покинув храм Вубэй в плохих отношениях, Чу Ваньнин встретился с мадам Жун, которая предложила ему еду и место в секте Жуфэн. Чу Ваньнин на какое-то время стал приглашенным учителем в секте Жуфэн, но ушел из-за отвращения, узнав, что лидер секты Наньгун Лю хладнокровно принес в жертву свою жену мадам Жун, которую Чу Ваньнин очень уважал.
Он вернул деньги и сокровища, данные Наньгун Лю перед отъездом, и отказался говорить об этом, когда его спросили. Однажды ему сообщили, что лидер секты нашел своего давно потерянного племянника Мо Жаня и теперь ищет ему учителя. Чу Ваньнин был поражен подходом молодого человека и сначала отказался принять его в ученики, но затем он был тронут добротой Мо Жаня и принял его. Небесный разлом и последствия Во время Небесного Разлома прошлой жизни Чу Ваньнин и Ши Мэй объединили свои усилия, и оба были сильно ранены. Не имея возможности спасти Ши Мэя из-за его травм и оставшейся небольшой духовной силы, Чу Ваньнин ушел, чтобы отвлечь внимание врага и успешно устранить эту небесную трещину. По словам Мо Жаня, Чу Ваньнин получил высокую оценку за его героический поступок. Непонимание между ними усилилось, и Чу Ваньнин не смог выразить свои мысли и дать надлежащие объяснения того, что произошло во время разлома.
Разрушение пика Сишэн Мо Жань успешно освоил шахматную формацию Чжэньлун и начал свое завоевание, чтобы опустошить мир совершенствования, начиная с пика Сишэн. Он истощил свою духовную энергию, призвав все три священных оружия для борьбы с Мо Жанем и его шахматными фигурами, но безуспешно. Думая, что он умрет, Чу Ваньнин умолял Мо Жаня вернуться и прекратить свою жестокость. Затем он был схвачен. Мо Жань в роли Тасянь-цзюня решил убить Чу Ваньнина, перерезав артерию на его шее и позволив ему медленно истекать кровью до смерти в день церемонии коронации. Однако Тасянь-цзюнь передумал в последнюю минуту, услышав, как Чу сказал: «Я обидел тебя», и решил оставить Ваньнина живым рядом с собой. Без его духовной силы и после перенесенных травм и пыток здоровье Чу Ваннина было мягко говоря плохим, его считали более хрупким, чем у обычного человека.
Тасянь-цзюнь сказал, что отпустит Сюэ Мэна, только если Чу Ваньнин будет удовлетворять его в постели. Ваньнин принял это предложение. В том же году Чу Ваньнин был вынужден жениться на Тасянь-цзюне в качестве второго супруга в тот же день, когда Тасянь-цзюнь женился на своей первой супруге императрице Сун Цютун на Пике Рассвета. В протяжении всей свадебной церемонии Тасянь-цзюнь прикрывал лицо Чу Ваньнина, чтобы скрыть настоящую личность. В первую брачную ночь Тасянь-цзюнь оставил супругу императрицу и вместо этого пришел в Павильон Красного Лотоса, чтобы навязать себя Чу Ваньнину, к которому он затем обратился как «Чу Фэй» [наложница Чу]. Цветок вечной ненависти Тасянь-цзюнь держал Чу Ваньнина в тюрьме восемь лет, и все это время ему не позволяли общаться с внешним миром. Тем не менее, из-за одиночества в изоляции он писал множество неотправленных писем знакомым, чтобы чем-то занять себя.
Именно в это время Чу Ваньнин понял, что Тасянь-цзюнь потерял большую часть своей памяти - даже воспоминания о своей матери, которой он написал триста писем после ее трагической смерти. Также Чу Ваньнин позже узнал, что Тасянь-цзюнь на самом деле превратился в заложника Цветка вечной ненависти, который был причиной его падения в жестокость и безумие. Он оплакивал это открытие и считал, что это его вина, что он не спросил, почему его невиновный ученик медленно превращался в хладнокровного убийцу. Когда Мо Жань позже крепко заснул, Чу Ваньнин извинился перед ним. Поглощенный чувством вины, Чу Ваньнин придумал план, как изменить прошлое. Только тогда он мог мягко сказать: «Извини, это был шицзунь, который плохо тебя защитил». Никто не знал, каким добрым ты был, каким невинным было твоё сердце, как ты расстраивался из-за того, что не можешь спасти земляных червей в дождливый день, как счастливо ты наслаждался цветением лотоса".
Во-первых, заимствуя духовную силу у Цзюгэ, он изучил и использовал технику Дверь Времени, Пространства, Жизни и Смерти, чтобы создать небольшой разрыв, отправиться в прошлое и перенести часть своей души в молодого Мо Жаня, а другую часть - в его младшее я. Затем он пришел к Мастеру Хуайцзую и дал ему курильницу, содержащую самое важное воспоминание Мо, способное искоренить Цветок вечной ненависти. Чу Ваньнин предупредил Хуайцзуя о Тасянь-цзюне и умолял его охранять курильницу, прежде чем вернуться к своей жизни. Он обнаружил, что Тасянь-цзюнь уже ждал его в павильоне Красного лотоса. Мо Жань сказал Чу, что ему приснился сон, и во сне Ваньнин держал его за руку, обучая письму. Он думал, что Чу Ваньнин очень красивый, и хотел увидеть его лично. Он держал своего супруга на руках и сказал, что боится.
Что на самом деле не испытывает никакого недовольства по отношению к Чу Ваньнину. Тасянь-цзюнь сказал Чу Фэю, что в конце концов они остались только друг у друга. Осада налогового дворца и смерть Выживший после попытки убийства, Тасянь-цзюнь решил убить Сюэ Мэна и Мэй Ханьсюэ, несмотря на то, что Чу Ваньнин умолял его сдержать свое обещание и пощадить их жизни. Мо Жань не воспринял эту угрозу всерьез и сказал, что жизнь Чу Ваньнина принадлежит ему. Во время битвы Чу Ваньнин, который должен был быть заперт, внезапно появился со своим священным оружием Цзюгэ, чтобы остановить Тасянь-цзюня, несмотря на то, что у него не осталось духовной силы. Однако это стоило ему жизни. На последнем вздохе он сказал Тасянь-цзюню, что, если бы он решил умереть, никто не смог бы его остановить, и что он понимал, что потребуется его смерть, чтобы остановить Мо Жаня от совершения еще большего зла.
Он прикоснулся ко лбу Тасянь-цзюня, чтобы перенести частичку своей души, надеясь, что это изменит ситуацию, поскольку Цветок вечной ненависти питается душой своего хозяина. Чу Ваньнин умер, сказав Мо Жаню, что это он обидел его, и что он не злится ни живым, ни мертвым. Чу произнёс: «Просто пожалуйста… отпусти… отпусти себя…», «Мо Жань… всю эту жизнь, в конце концов, что бы ни случилось… я виноват в том, что не научил тебя хорошо, что назвал тебя неполноценным. Природа неизлечима... Это я обидел тебя. Будь то при жизни или смерти, я не виню тебя... Не объявляя о смерти Чу Ваньнина, он принес тело обратно в Павильон Красного Лотоса и удержал тело от разложения, используя свою духовную силу, заставившую Чу Ваньнина «жить дальше».
Мо Жань солгал ему, сказав, что он не лгал и не развлекался, но затем Тяньвэнь заставила его честно признаться. Чу Ваньнин публично наказал Мо Жаня и заставил его прийти в павильон Красного лотоса, чтобы он прибрался. Затем выяснилось, что Чу Ваньнин, несмотря на свою опрятную и красивую внешность, на самом деле был очень грязным и не убирал в своем доме почти год из-за своей неумелости в домашних делах. Дети семьи Чен умирали один за другим после того, как семья случайно выкопала странный гроб.
Мо Жань/Чу Ваньнин
Чтобы проверить свою догадку, Мо Жань осторожно окликнул: — Учитель? Реакция Чу Ваньнина оказалась слишком уж бурной. Он вздрогнул всем телом и резко вскинул голову. Усилившийся к ночи ветер растрепал его волосы, но он даже не поднял руку, чтобы убрать их с лица. В спрятавшихся за спутанными прядями глазах феникса словно брызги вспыхнувшего в небе фейерверка зажглось раздражение: — Ну?! Мо Жань отчаянно пытался сдержать смех. Кто бы мог подумать, что Чу Ваньнин и правда боится высоты. Неудивительно, что он так оправдывался, из последних сил пытаясь сохранить лицо. В таком случае, раз уж Учитель настолько опасается уронить свое достоинство, ученик, конечно же, должен помочь ему поднять его репутацию на самый высокий уровень. Так что Мо Жань с самым честным выражением лица начал вдохновенно врать: — На самом деле, чем больше высота, тем тяжелее управлять мечом.
Я сначала тоже не мог подняться выше метра. Пришлось долго практиковаться, прежде чем у меня начало получаться. Мо Вэйюй, меч которого с первого раза взмыл на тридцать метров, серьезно кивнул головой и мягко продолжил: — Поднявшись на полтора метра, я боялся взглянуть вниз. Забыл, но, кажется, я завис где-то… да, в метре над землей? В общем, помню, как Сюэ Мэн с легкостью спихнул меня с меча, а сам взмыл ввысь. У Чу Ваньнина немного отлегло от сердца. Он всегда стеснялся кому-то рассказать о том, что не может управлять мечом из-за боязни высоты, но вдруг оказалось, что такое бывает и стыдиться тут нечего. Чуть подумав, он все же спустился пониже. Стиснув зубы, Чу Ваньнин взлетел еще немного.
Сейчас, когда у него под ногами было лишь тонкое и гладкое лезвие меча, поначалу казавшийся ласковым ночной бриз теперь холодной и липкой змеей заполз под полы его одежды, лишь усилив накативший на него приступ тошноты. Видя его состояние, он протянул ему ладонь. Но Чу Ваньнин уже настроился на то, чтобы несмотря ни на что обучиться так долго не дававшейся ему технике, поэтому ответил: — Не нужно, я смогу. Мо Жань не стал настаивать, ведь ему был известен характер Чу Ваньнина. Он всегда все стремился делать сам, так что, если это был не жизненно важный вопрос, не стоило лезть к нему с непрошенной помощью. Этот человек всю жизнь был огромным деревом, подпирающим небеса, и не привык полагаться на других людей. Чтобы что-то изменить, Мо Жаню нужно только неотступно следовать за ним по пятам, всегда стоять плечом к плечу, чтобы со временем он привык к его обществу, расслабился и почувствовал себя свободно и комфортно. Несмотря на все эти благие побуждения, в глубине души Мо Жань все еще хотел превратить Чу Ваньнина в лозу, что послушно обовьется вокруг его пальца, и податливую родниковую воду, что омоет его грубое тело. Он хотел раздавить его в своих объятьях, навеки став неразделимым с ним плотью и кровью.
В этом он был похож на большинство мужчин, которые испытывали пугающую жажду обладания в отношении глубоко и искренне любимых людей. Таков уж был инстинкт, заложенный в них природой. Этот инстинкт собственника агрессивно подталкивал Мо Жаня к тому, чтобы запереть Чу Ваньнина под замок, а потом без сна и отдыха снова и снова переплетаться с ним и обладать им, неистово и пылко вбиваясь в его покорное тело. Он страстно желал, чтобы Чу Ваньнин днями напролет возлежал на мягких подушках в тепле и уюте, среди роскоши и курящихся благовоний, и чтобы никто, кроме него, никогда не смог увидеть его. Он жаждал, чтобы всю жизнь это тело вечно принадлежало только ему и грело лишь его одного. Он мечтал, чтобы с этой кожи не сходили поставленные им засосы, и чтобы разбуженный в нем ненасытный зверь мог каждую ночь вгрызаться в эту сладкую плоть, наполняя нутро горячей любовью до тех пор, пока хотя бы немного не удовлетворит свой чувственный голод. Однако любовь заставила Мо Жаня проникнуться состраданием. Это чувство вынудило его считаться с желаниями Чу Ваньнина. Теперь он хотел видеть его воодушевленным и полным сил, верхом на легконогом скакуне или выступающим против суетного мира с мечом в руке, одним взмахом длинного рукава сметая облака, словно свежевыпавший снег.
Он был готов позволить ему вознестись до небес и, возвысившись над всеми деревьями в лесу, накрыть все живое тенью своей доброты и человеколюбия. Согласен потворствовать его стремлению раскинуть над миром свою пышную крону, и позволить ветру и дождю ломать его ветви и срывать листья. Так любовь надела кандалы на его инстинкты и обуздала его животные желания. Заставила скромно опускать глаза и подавлять сжигающий сердце жар, впредь строго придерживаясь правил приличия. В этой жизни он был согласен навеки запереть в клетку свою животную натуру и вырвать из ее пасти остро заточенные клыки. Когда-то любовь сделала его собственником и эгоистом, теперь из-за любви он стал терпеливым и бескорыстным. Ведь только так в итоге он не будет пытаться, как в прошлой жизни, связать и изменить Чу Ваньнина. Эта запоздалая чистая любовь смогла заставить Наступающего на бессмертных Императора сдаться и по своей воле согласиться остаток жизни просто быть рядом с Чу Ваньнином. Меч медленно поднялся, постепенно достигнув нужной высоты.
Хотя Чу Ваньнин не смотрел вниз, но скрытые длинными рукавами кончики пальцев едва заметно дрожали, а кожа на голове онемела. Заметив состояние Чу Ваньнина, Мо Жань попытался его успокоить: — Не бойтесь, это ведь то же самое, что цингун. Мо Жань: —... Кажется, он начал понимать, почему его наставник, который был известен как непревзойденный мастер цингуна, боялся летать на мече. Просто в жизни Чу Ваньнин привык полагаться только на себя, поэтому мог оставаться спокойным, лишь используя собственные силы. Осознание этого очень расстроило Мо Жаня и ранило его сердце. Хотя лицо Чу Ваньнина казалось спокойным, но скрыть волнение и панику в глазах у него не получалось. Мо Жань видел, что его лоб покрыла испарина, а ноги дрожат. В таком нестабильном состоянии продолжать этот урок было опасно.
Если Чу Ваньнин сейчас упадет с меча, есть вероятность, что его страх укоренится еще глубже, поэтому Мо Жань поспешил предложить: — Давайте пока закончим. Чу Ваньнина не пришлось упрашивать, и они тут же спустились. Оказавшись на земле, его наставник немного пришел в себя и сразу спросил: — Как высоко мы поднялись? Намеренно преувеличив его достижение, Мо Жань ответил: — Выше пяти метров. Чу Ваньнин от изумления широко раскрыл глаза: — Так много? Стоило Чу Ваньнину услышать про сто пятьдесят метров, и его побледневшее лицо стало совсем белым. Отмахнувшись, он отвел глаза и молча уставился на Хуайшу. Немного погодя Мо Жань предложил: — Учитель, чтобы привыкнуть к ощущению полета, давайте вместе пролетим один круг на моем мече. Не нужно.
Своими словами Мо Жань попал прямо в цель. Каждый раз, когда Чу Ваньнин летел с кем-то на мече, он смотрел в спину человека перед ним или в какую-нибудь другую точку, стараясь представить, что они все еще на земле. Мо Жань снова призвал свой меч, специально расширил его чуть больше, чем было необходимо, после чего, наступив на него ногой, обернулся и мягко позвал: — Давайте, идите ко мне. Стиснув зубы, Чу Ваньнин собрался с силами и легко вскочил на зависший над землей меч. Следуя его приказу, меч быстро взмыл в воздух и набрал высоту. Сначала Чу Ваньнин как обычно закрыл глаза, но, услышав смех Мо Жаня в своих ушах, пришел в себя и, набравшись храбрости, посмотрел вниз.
Как оказалось, Чу Ваньнин на тот момент ещё ни разу не пробовал алкоголь, поэтому вино "Белый цветок грушевого дерева" оставило на нём неизгладимое впечатление. Это вино, принесенное Мо Жанем, так и осталось любимым напитком Юйхэна и по сей день. Тогда же маленький Мо Вэйюй пообещал, что на заработанные деньги будет каждый день покупать для уважаемого Учителя вино "Белый цветок грушевого дерева", чтобы выразить свою симпатию как ученика к учителю. На этот вопрос Мо Вэйюй ответить не может. Пока Мо Жань размышлял о своих воспоминаниях из детства, к нему подошёл замученный Чу Ваньнин, который уже устал отказывать юным ученикам в дорогих подарках. Адепты все ещё толпились в зале, ожидая Юйхэна Ночного Неба, чтобы выразить свое почтение, однако им навстречу вышел Мо Жань, который решил спасти Учителя от излишнего внимания. Лучше для него и Пика Сышен будет, если вы пожертвуете их нуждающимся и обездоленным людям. На этом все. До встречи на занятиях! Как только Мо Жань попрощался с юными заклинателями, то тут же покинул зал вместе с Чу Ваньнином, чтобы не нарваться на бунт возмущенных детей. Двое мужчин направлялись по тропе к Павильону Алого Лотоса.
В конечном счете, можно сказать, что это любовь ко всем людям. К каждому из них. Даже к тем, кто малодушно остался под горой, отговаривая прочих от подъема. Зрительный вектор дает образное мышление и относится к квартели информации, к его экстравертной части. Это квартель Развития, где кроме Зрения частное находится Звук общее. И вся любовь тоже находится тут. Правда, до нее еще надо дойти. Развитый зрительный вектор способен выразить любовь взглядом и прочитать ее тоже взглядом - из глаз дорогого человека. Какими бы ни были эти глаза по цвету и размеру, их черный расширенный зрачок ведет прямо в мозг, внутрь чужой психики. Живые глаза, полные чувств и эмоций, всегда прекрасны. Пустые глаза пугают. Они словно бы не очень живы. Но хуже всего - глаза голодного убийцы. Удивительно, но факт: на Сышене у Сюэ Мэна нет друзей. При всей его живости, активности, стремлении поделиться эмоциями, даже при его престижности для дружбы все же сын Главы Школы. Его бессознательную реакцию на хищника Мо Жаня, как и вечное соперничество с ним, можно понять. Но Ши Мэй?.. Ши Мэй тоже имеет зрительный вектор, что видно по его мягкости, изяществу, уступчивости и красоте, а также по его «чувствованию» Чу Ваньнина «Кто запретит мне любить его? Но Ши Мэй - человек, которого и надо бояться. Не зря он так хорошо скрывает свою истинную натуру. В неразвитом виде зрение дает постоянный побег от опасностей и риска, «закрывание глаз» на уродства нашей жизни, ветреность, мнительность, высокую тревожность, пребывание в сладких мечтах и иллюзиях, страх взросления. Забавно, что часто именно зрительные люди не видят очевидного, предпочитая обманывать себя. Так Сюэ Мэн архетипически «обсмотрелся», наблюдая за Мэй Ханьсюэ. Он все подметил, но не смог сделать разумный вывод. И впал в раздражение. Так же долго он предпочитал не видеть связи Чу Ваньнина с Мо Жанем. При этом никак нельзя сказать, что он деликатничал или не проявлял любопытства. Как раз наоборот! Зрительный вектор очень наблюдателен. Ведь именно Сюэ Мэн замечал, в каком настроении Чу Ваньнин обедает, что у него в тарелке, разговаривает он или нет с сотрапезником, мятый ли у него подол что означает - ночевал ли он дома или неясно где! Именно Сюэ Мэн обратил внимание на алый кулон учителя, а потом на парный - на Мо Жане. И его это до такой степени обеспокоило, даже возбудило, лишило сна, что он пришел ночью к Чу Ваньнину за утешением. Одним из свойств зрительного вектора является вуайеризм. Частично потому, что секс для зрительника представляет проблему, так что лучше понаблюдать, чем участвовать полюбоваться или ужаснуться. Потом можно представить себе продолжение или все варианты в картинках. Википедия: «Зеркальные нейроны» Поэтому именно Сюэ Мэн в романе - то самое слабое звено, на котором постоянно палится пара главных героев. Сюэ Мэн застал парочку в лесу на поцелуях - пришлось врать, что заклинатели ловят низшего духа праздничного пирога изумительно кривое вранье, но главное - оно сработало, развеяло чужую тревогу. Сюэ Мэн постоянно лез к Мо Жаню, когда у того начинался любовный гон, даже застрял в его гостиничном номере за что был изгнан прочь с пожеланием «найти уже себе кого-нибудь». Сюэ Мэн очень не хотел убеждаться в очевидном, не мог смотреть на открывающуюся картину - но не мог и не смотреть. Не мог не искать доказательств. Картина очень пугала и очень смущала - но и привлекала тоже. Страх и дрожание от страха для зрительного вектора - почти оргастическая процедура. Удивительно, что люди зрительного вектора всегда мечтают о любви, как о чем-то чудесном, романтичном, прекрасном, самом главном в жизни - и отчасти для истории человечества это оправдано. Любовь заступает дорогу войне и ненависти, сокращает количество убийств, останавливает насилие. Конечно, зрительник любит глазами. Его объект должен быть самым ярким, самым прекрасным, необычным, экзотичным или просто образцово красивым. И сам секс тоже должен быть в первую очередь красивым. Именно зрительный вектор во время поцелуя закрывает глаза.
Бессмертный заклинатель, уже достигший бессмертия. Хуайцзуй сказал ему, что он был найден в снегу в Линьане. Во время своего первого путешествия во внешний мир, когда ему было 14 лет, Чу Ваньнин и мастер Хуайцзуй столкнулись с грязным, бедным и неприятно пахнущим ребенком, который был едва жив. Чу Ваньнин настоял на том, чтобы накормить мальчика рисовой кашей, он также дал ему накидку со спины. Затем мастер Хуайцзуй предложил мальчику остаться в храме Вубэй, но ребенок отказался, поэтому Хуайцзуй дал ему немного еды и серебра, чтобы он продолжил свой путь. После этого инцидента Чу Ваньнин захотел спуститься с горы, чтобы помочь людям. Однако это разозлило Хуайцзуя, поскольку он первоначально вырезал Чу Ваньнина из куска Божественного Дерева, который он нашел, по подобию Чу Сюня. С намерением вернуть Чу Сюня, своего сына, чтобы искупить его грехи. На протяжении многих лет он отказывался видеть Чу Ваньнина как человека, только как кусок дерева, чтобы облегчить себе задачу передать Чу Ваньнина Чу Сюню, когда придет время. Хуайцзуй согласился исполнить желание Чу Ваньнина спуститься с горы, чтобы помочь простым людям, за счет их отношений учителя и ученика. Однако взамен он потребовал духовного ядра Чу Ваньнина. Чу Ваньнин взял предложенный клинок и воткнул его себе в ядро. Только тогда Хуайцзуй осознал свою ошибку, остановил ее и спас Чу Ваньнина. В рамках выздоровления он также должен медитировать 10 дней каждые 7 лет. Чу требовал чтобы его ученики наблюдали за ним и защищали его на протяжении этого времени. Покинув храм Вубэй в плохих отношениях, Чу Ваньнин встретился с мадам Жун, которая предложила ему еду и место в секте Жуфэн. Чу Ваньнин на какое-то время стал приглашенным учителем в секте Жуфэн, но ушел из-за отвращения, узнав, что лидер секты Наньгун Лю хладнокровно принес в жертву свою жену мадам Жун, которую Чу Ваньнин очень уважал. Он вернул деньги и сокровища, данные Наньгун Лю перед отъездом, и отказался говорить об этом, когда его спросили. Однажды ему сообщили, что лидер секты нашел своего давно потерянного племянника Мо Жаня и теперь ищет ему учителя. Чу Ваньнин был поражен подходом молодого человека и сначала отказался принять его в ученики, но затем он был тронут добротой Мо Жаня и принял его. Небесный разлом и последствия Во время Небесного Разлома прошлой жизни Чу Ваньнин и Ши Мэй объединили свои усилия, и оба были сильно ранены. Не имея возможности спасти Ши Мэя из-за его травм и оставшейся небольшой духовной силы, Чу Ваньнин ушел, чтобы отвлечь внимание врага и успешно устранить эту небесную трещину. По словам Мо Жаня, Чу Ваньнин получил высокую оценку за его героический поступок. Непонимание между ними усилилось, и Чу Ваньнин не смог выразить свои мысли и дать надлежащие объяснения того, что произошло во время разлома. Разрушение пика Сишэн Мо Жань успешно освоил шахматную формацию Чжэньлун и начал свое завоевание, чтобы опустошить мир совершенствования, начиная с пика Сишэн. Он истощил свою духовную энергию, призвав все три священных оружия для борьбы с Мо Жанем и его шахматными фигурами, но безуспешно. Думая, что он умрет, Чу Ваньнин умолял Мо Жаня вернуться и прекратить свою жестокость. Затем он был схвачен. Мо Жань в роли Тасянь-цзюня решил убить Чу Ваньнина, перерезав артерию на его шее и позволив ему медленно истекать кровью до смерти в день церемонии коронации. Однако Тасянь-цзюнь передумал в последнюю минуту, услышав, как Чу сказал: «Я обидел тебя», и решил оставить Ваньнина живым рядом с собой. Без его духовной силы и после перенесенных травм и пыток здоровье Чу Ваннина было мягко говоря плохим, его считали более хрупким, чем у обычного человека. Тасянь-цзюнь сказал, что отпустит Сюэ Мэна, только если Чу Ваньнин будет удовлетворять его в постели. Ваньнин принял это предложение. В том же году Чу Ваньнин был вынужден жениться на Тасянь-цзюне в качестве второго супруга в тот же день, когда Тасянь-цзюнь женился на своей первой супруге императрице Сун Цютун на Пике Рассвета. В протяжении всей свадебной церемонии Тасянь-цзюнь прикрывал лицо Чу Ваньнина, чтобы скрыть настоящую личность. В первую брачную ночь Тасянь-цзюнь оставил супругу императрицу и вместо этого пришел в Павильон Красного Лотоса, чтобы навязать себя Чу Ваньнину, к которому он затем обратился как «Чу Фэй» [наложница Чу]. Цветок вечной ненависти Тасянь-цзюнь держал Чу Ваньнина в тюрьме восемь лет, и все это время ему не позволяли общаться с внешним миром. Тем не менее, из-за одиночества в изоляции он писал множество неотправленных писем знакомым, чтобы чем-то занять себя. Именно в это время Чу Ваньнин понял, что Тасянь-цзюнь потерял большую часть своей памяти - даже воспоминания о своей матери, которой он написал триста писем после ее трагической смерти. Также Чу Ваньнин позже узнал, что Тасянь-цзюнь на самом деле превратился в заложника Цветка вечной ненависти, который был причиной его падения в жестокость и безумие. Он оплакивал это открытие и считал, что это его вина, что он не спросил, почему его невиновный ученик медленно превращался в хладнокровного убийцу. Когда Мо Жань позже крепко заснул, Чу Ваньнин извинился перед ним. Поглощенный чувством вины, Чу Ваньнин придумал план, как изменить прошлое. Только тогда он мог мягко сказать: «Извини, это был шицзунь, который плохо тебя защитил». Никто не знал, каким добрым ты был, каким невинным было твоё сердце, как ты расстраивался из-за того, что не можешь спасти земляных червей в дождливый день, как счастливо ты наслаждался цветением лотоса». Во-первых, заимствуя духовную силу у Цзюгэ, он изучил и использовал технику Дверь Времени, Пространства, Жизни и Смерти, чтобы создать небольшой разрыв, отправиться в прошлое и перенести часть своей души в молодого Мо Жаня, а другую часть - в его младшее я. Затем он пришел к Мастеру Хуайцзую и дал ему курильницу, содержащую самое важное воспоминание Мо, способное искоренить Цветок вечной ненависти. Чу Ваньнин предупредил Хуайцзуя о Тасянь-цзюне и умолял его охранять курильницу, прежде чем вернуться к своей жизни. Он обнаружил, что Тасянь-цзюнь уже ждал его в павильоне Красного лотоса. Мо Жань сказал Чу, что ему приснился сон, и во сне Ваньнин держал его за руку, обучая письму. Он думал, что Чу Ваньнин очень красивый, и хотел увидеть его лично. Он держал своего супруга на руках и сказал, что боится. Что на самом деле не испытывает никакого недовольства по отношению к Чу Ваньнину. Тасянь-цзюнь сказал Чу Фэю, что в конце концов они остались только друг у друга. Осада налогового дворца и смерть Выживший после попытки убийства, Тасянь-цзюнь решил убить Сюэ Мэна и Мэй Ханьсюэ, несмотря на то, что Чу Ваньнин умолял его сдержать свое обещание и пощадить их жизни. Мо Жань не воспринял эту угрозу всерьез и сказал, что жизнь Чу Ваньнина принадлежит ему. Во время битвы Чу Ваньнин, который должен был быть заперт, внезапно появился со своим священным оружием Цзюгэ, чтобы остановить Тасянь-цзюня, несмотря на то, что у него не осталось духовной силы. Однако это стоило ему жизни. На последнем вздохе он сказал Тасянь-цзюню, что, если бы он решил умереть, никто не смог бы его остановить, и что он понимал, что потребуется его смерть, чтобы остановить Мо Жаня от совершения еще большего зла. Он прикоснулся ко лбу Тасянь-цзюня, чтобы перенести частичку своей души, надеясь, что это изменит ситуацию, поскольку Цветок вечной ненависти питается душой своего хозяина.
Вино и драгоценности
Чу Ваньнин хотел Мо Жаня в каждом значение этой фразы. Сначала Чу Ваньнин чувствовал себя неловко, но когда Мо Жань вложил весь свой дар красноречия в эту жалкую попытку выразить свои чувства высоким слогом, выглядело это более чем неловко. сначала Мо Жань решает, что Чу Ваньнин отвергнет его, раз тот узнал про прошлое Мо Жаня. но Чу Ваньнин приходит за ним в цитадель Тяньинь, забирает его оттуда и относит в безопасное место, показывая, что не отрекается от него, что остается рядом несмотря ни на что. Новелла: Хаски и его учитель белый кот (Эрха) По новелле снимается дорама: Бессмертие (которая ещё не вышла)Для тех. Чу Ваньнин и Мо Жань. 34 na Pin. 6 na linggo.
Мо Жань/Чу Ваньнин - Любовь длиною в жизнь
Чу Ваньнин взял Мо Жаня и Ши Мэя в Город бабочек для их первой миссии по просьбе семьи Чен о помощи. МО Жань и Чу Ваньнин арты. а ведь чу ваньнин так предано любил мо жаня, готов был все отдать, но не мог верить что чувства его могут быть взаимны, не верил и просто стоял за ши меем и мо жанем и наблюдал, наблюдал и ничего не говорил потому что боялся. #эрха #жаньвани.
Эрха арты - 86 фото
| Самые ожидаемые китайские дорамы 2022: нас ждет «Бессмертие» | Главная» Новости» Инцидент 227 с сяо чжанем последние новости. |
| Расписание встречи Чу Ваньнин и Мо Жань: когда они наконец встретятся? | МО Вэй Юй и Чу Ваньнин. |
| 1/203 Хаски и его учитель белый кот том 3+экстры | Ридли | Описание дорамы Immortality: Чу Ваньнин (Ло Юнь Си) – мастер совершенствования, который берет на воспитание троих учеников, Сюэ Мэна, Мо Жаня и Ши Мэй. |
| Чу Ваньнин. | Таким образом, история любви между Чу Ваньнином и Мо Жань показывает, что любовь может преодолеть все трудности и преграды. |
| Вино и драгоценности | Fanficus | Хотя после того, как Чу Ваньнин обменял свою жизнь на жизни его врагов, Мо Вэйюй изводил себя, день и ночь думая о нем, Сун Цютун полагала, что все это из-за чувства вины, и потребуется совсем немного времени, чтобы ее муж забыл об этом. |
Мо жань и чу ваньнин фанфики - фото сборник
Когда Мо Жань возродился, с ним остались многие из тех же чувств обиды и неприязни, что и в прошлой жизни, однако он решил по большей части быть безразличным к Чу Ваньнину. Драма, приключения, фэнтези. Режиссер: Нельсон Чау, Хоу Шу-Пуй. В ролях: Лу Юньси, Чэнь Фэйюй, Ли Цзюлинь и др. Описание. Чу Ваньнин — мастер совершенствования, который берет на воспитание троих учеников, Сюэ Мэна, Мо Жаня и Ши Мэй. МО Жань и Чу Ваньнин арты.
Чу Ваньнин
Прищурившись, он с удовольствием оценил испуганное выражение ее лица и продолжил: — Императрица Сун, в прошлом случилось множество вещей, за которые я так и не спросил с тебя. Раз уж сегодня ты решила воспользоваться моментом нашей близости, чтобы поговорить по душам, будь честной до конца. Поднимайся, этот достопочтенный будет говорить с тобой... Начнем со сравнительно недавнего инцидента. Перед тем как отправиться на битву с Дворцом Тасюэ, я ясно помню, что запер Чу Ваньнина в своей опочивальне. Не хочешь рассказать мне, как он появился на горе Куньлунь? Кто освободил его и сказал, где меня найти?! Сун Цютун содрогнулась всем телом, но поспешно сказала: — Я не знаю! Она так спешила оправдаться, что забылась и употребила непочтительное «я». Мо Жань рассмеялся. В том же году я пожаловал тебе титул моего преемника.
Когда ты стала вторым правителем Пика Сышэн, мне пришлось отлучиться, чтобы решить вопрос с горой Иньшань.
При всем при этом очень много детально описанных постельных сцен, что в свою очередь соперничает с отчаянным скулежом Мо Жаня под окнами учителя Чу. И я могу понять для чего это сделано, но это буквально заставляет переживать за их отношения больше, чем за свои и поражаться тугодумности ГГ. Третий том прочитала за двое суток, потому что практически весь том это затянувшаяся кульминация без надежды на развязку. При этом счастливая концовка такая короткая и неожиданная, что сложно понять, а счастливая ли она. Опять же при всем моем нетерпении, новелла хороша, но чтиво не легкое и нужно приложить определенные усилия, чтобы получить весь спектр удовольствий от ее прочтения. К прочтению, в любом случае, рекомендую советую читать без цензуры, чтобы лучше прочувствовать разницу между двумя мирами и персонажами.
Ему очень хотелось рассмеяться, и в итоге он все-таки не удержался и чуть улыбнулся. Наконец-то ты научился трезво смотреть на себя. Чу Ваньнин никогда не был жадным человеком, всегда многое отдавал другим людям и почти ничего не просил взамен. Пусть он и не мог получить любовь[9] Мо Жаня, но его назвали одним из самых важных людей и самым лучшим из учителей, а это тоже неплохо. Изначально во всем, что касалось привязанностей и взаимных чувств, Чу Ваньнин был беднее нищего, однако он никогда не стал бы выпрашивать любовь, как милостыню. И тут кто-то вдруг сам захотел дать ему маленькую горячую лепешку. Он был счастлив, как маленький ребенок, которому не нужно много, чтобы утолить голод. Однако Мо Жань, этот бестолковый парень, в растерянности смотрел на смеющийся осколок души, и его собственная душа воспарила от радости, как иволга из высокой травы. Он был так счастлив, что, забывшись, брякнул: — Учитель, вам надо больше улыбаться. Когда вы смеетесь, то выглядите таким красивым.
Чу Ваньнин, наоборот, тут же перестал улыбаться. Его болезненная гордыня опять подняла голову. Он искренне считал, что комплимент «красивый» больше подобает полевым цветам[10] и сорной траве[11], которым нравится выставлять напоказ[12] свои достоинства, лишь бы заслужить благосклонный взгляд прохожего. А он не собирался уподобляться Жун Цзю и ему подобным. Вот только Мо Жань, этот слепец, полностью поглощенный тем, как бы покрасивее похвалить своего Учителя, даже не заметил перемены в его настроении: — Учитель, знаете, когда вы смеетесь… вы... Это должно быть что-то связанное со словом «улыбка» В Призрачном Царстве деревянный барабан ночного стража пробил три. И тут Мо Жаня настигло озарение свыше и он сказал не подумав: — Точно! С такой улыбкой и в Ад отправиться в радость[13]! Больше не желая видеть Мо Жаня, он яростно взмахнул рукавами и, взяв в руки духовный фонарь, строго сказал: — Мо Вэйюй, ты собираешься болтать без толку, или уже начнешь читать заклинание? Если продолжишь нести эту чушь, уж лучше я сам отправлюсь во дворец Четвертого князя.
Это лучше, чем в смертном мире днями напролет слушать этот вздор! Мо Жань изумленно замер. В Аду радостно с этой улыбкой… он неправильно выбрал метафору? Находясь в Призрачном Царстве, иметь красивую улыбку — это же не уродство?.. В конце концов возникшее посреди городской улицы недоразумение так и не было разрешено, а Мо Жань в очередной раз не понял, что он сказал не так. Однако раз Учитель велел ему заткнуться, он так и поступил и послушно замолчал. Мо Жань озадаченно почесал затылок и поспешил утянуть Чу Ваньнина в проулок, подальше от любопытных глаз. К тому времени звучание мантры в его голове становилось все громче, и он осторожно позвал: — Великий Мастер, еще долго? Как только голос смолк, золотое сияние вырвалось из лампы, окутав вторую земную душу Чу Ваньнина, и множество сияющих капель запорхали вокруг него. Душа становилась все прозрачнее и в конце концов разлетелась на тысячи маленьких светлячков, которые, образовав подобие Млечного Пути, устремились в духовный фонарь.
Мо Жань слышал, как голос Великого Мастера нараспев читает мантры, и Призрачный Мир перед его глазами постепенно расплывался, превращаясь в бурный мутный желтый поток, по которому он медленно плыл, отгороженный от мира спокойными водами реки забвения, и лишь тростниковый пух парил вокруг. Прижав к себе духовный фонарь, Мо Жань чувствовал, как тело его стало легким и свободным, почти невесомым. Звук удара в щелевой барабан. Будто бросили пригоршню стальных лезвий, которые вдребезги разбили гипнотизирующее звучание мантры. Мо Жань тут же распахнул глаза, с трудом приходя в себя! Призрачный мир растаял, как затянувшийся сон. Он понял, что лежит на бамбуковом плоту, который пришвартован к берегу у моста Найхэ на Пике Сышэн. Под плотом можно было увидеть, как быстро течет горный поток. Пенистые волны, сталкиваясь с бамбуком, разлетались сверкающими брызгами. Темно-синее небо над ним уже начало окрашиваться алыми тонами.
Тысячи листьев облетали с бамбука, что рос по берегам реки, все было наполнено шелестом и запахом свежей зелени. Похоже, приближался рассвет. Он несколько раз моргнул. И вдруг обнаружил, что в его руках нет фонаря. От испуга собственная душа Мо Жаня ушла в пятки. Он резко сел. Рядом с барабанчиком монаха стоял духовный фонарь, от которого исходило золотое сияние, испускаемое невыразимо прекрасной душой Чу Ваньнина. Великий мастер Хуайцзуй взял духовный фонарь, поднялся с камня, на котором сидел, и поклонился Мо Жаню: — Юный благодетель Мо хорошо потрудился. Мо Жань вскочил на ноги и перепрыгнул с плота на берег. Крепко ухватившись за Хуайцзуя, он с тревогой спросил: — Великий мастер, мы ведь сейчас пойдем в Зал Шуантянь, за телом?
Давайте поспешим: я боюсь, что мы опоздаем и все души опять разлетятся. Хуайцзуй не удержался от смеха: — С чего бы им так просто разлететься? Не беспокойтесь, этот скромный монах обратился к благодетелю Сюэ, чтобы он обо всем позаботился и поговорил с главой школы. Этот скромный монах отправляется туда, чтобы уйти в медитацию для исполнения магического ритуала возвращения душ вашего наставника в телесную оболочку. Однако между бровей у него залегла морщинка беспокойства. Он старался идти неторопливо, но ему очень хотелось схватить за рукав Хуайцзуя, который вообще еле ноги переставлял, и силком потащить за собой.
Хаски и его белый кот-шицзунь аниме 30. Сюэ Мэн Эрха 32. Вэнь Чжао Магистр дьявольского культа 33. Сянься xianxia девушки Фото: Мэй из аватар Легенда об Аанге 36. Цзян Чэн и Вэй ин слэш 37. Благословение небожителей арт Хуа Чен 38. Небожители ши Цинсюань 39. Ши Мэй и Чу Ваньнин арты 40. He Xuan x Shi Qingxuan hot Art 41.
Хаски и его Учитель Белый Кот, Том II
| Возьми меня за руку – Telegraph | Чу Ваньнин и МО Жань арт. |
| Возьми меня за руку – Telegraph | и в принципе ничего и никого не видит кроме цели, у чу ваньнина друзей как не было, так и нет, мо жань его единственный близкий человек; мо жань не так привязан ни к семье, ни к сюэ мэну, как они к нему, что в общем-то объяснимо, он привык к одиночеству и никого к себе не. |
| Эрха (Хаски и его учитель Белый кот) парный значок Мо Жань, Чу Ваньнин (Спецзаказ) | МО Жань и Чу Ваньнин хаски. Тасян Цзунь. |
| История происхождения Мо жань и чу ваньнин | Чу Ваньнин и МО Жань на рабочий стол. |
Мо Жань/Чу Ваньнин
Это опять же указывает на сложность истории их взаимоотношений, но у всего есть предел. При всем при этом очень много детально описанных постельных сцен, что в свою очередь соперничает с отчаянным скулежом Мо Жаня под окнами учителя Чу. И я могу понять для чего это сделано, но это буквально заставляет переживать за их отношения больше, чем за свои и поражаться тугодумности ГГ. Третий том прочитала за двое суток, потому что практически весь том это затянувшаяся кульминация без надежды на развязку. При этом счастливая концовка такая короткая и неожиданная, что сложно понять, а счастливая ли она. Опять же при всем моем нетерпении, новелла хороша, но чтиво не легкое и нужно приложить определенные усилия, чтобы получить весь спектр удовольствий от ее прочтения.
К прочтению, в любом случае, рекомендую советую читать без цензуры, чтобы лучше прочувствовать разницу между двумя мирами и персонажами.
Он носит белоснежные одежды с внешней драпировкой из серебристого шелка с облачным узором, поскольку он единственный человек, которому не требуется носить синюю униформу секты с серебряной отделкой. Он всегда одет в белое, что привело к нескольким прозвищам на Пике Сишен, таких как «Призрак в белой одежде», «Маленькая капуста Напа», «Большой Манту белая булочка », «Маленькая вдова».
У него низкая самооценка, когда дело доходит до его внешности, поскольку он несправедливо сравнивает себя с мягкой, женственной красотой Ши Мэй , которую, похоже, предпочитает Мо Жань. Однако его часто описывают как очень привлекательного с резкими и мужественными чертами лица. Он также описывается как высокий вероятно, 178—180 см , с длинными ногами и сильной, но тонкой талией.
До него быстро дошло, что на складе Жун Цзю специально спровоцировал его, чтобы он сорвался на Мо Жаня, предоставив ему шанс улизнуть и донести на них. А ведь обычно, сталкиваясь с проблемами, он трижды подумал бы[1], прежде чем что-то предпринять. Но когда дело касалось Мо Жаня, весь его хваленый самоконтроль и способность мыслить здраво улетучивались и было достаточно пары слов[2], чтобы обмануть его. От этой мысли Чу Ваньнин испытал острый приступ удушья. Он взглянул на Мо Жаня, который бежал совсем рядом, чуть впереди него, и, не удержавшись, спросил: — Ты после... Услышав полузабытое название, Мо Жань даже споткнулся. Как я мог снова туда пойти?! Учитель, вы из-за этого злились и обвиняли меня в обмане?!
Я не обманывал Учителя. Если не верите, то можете связать меня Цзяньгуем и допросить. Чу Ваньнин опустил глаза и посмотрел на Цзяньгуй, который все еще сжимал в руке. Погоди-ка, божественное оружие?! Огненное сияние Цзяньгуя освещало его лицо, отражаясь в глазах. Чу Ваньнин молча уставился на казавшееся особенно ярким в сумерках божественное оружие Мо Жаня и почувствовал, как в сердце его поднимается девятый вал[4]. Он попытался направить энергию Цзяньгуя в свою ладонь и тут же ощутил колоссальную неукротимую мощь, устремившуюся от лозы в его тело. Чу Ваньнин вдруг понял, откуда он может получить недостающую духовную энергию… Живой и мертвый энергетически несовместимы, однако для божественного оружия нет разницы между человеком и призраком, поэтому, пока само оружие не воспротивится ему, он мог использовать его!
Мо Жань уже пробежал несколько шагов вперед, когда вдруг осознал, что Чу Ваньнин отстал. Он поспешно повернулся и с тревогой спросил: — Учитель, в чем дело? Рана на лице все еще не закрылась, и кровь стекала по его щеке, подчеркивая влажный блеск черных глаз, отчего Мо Жань выглядел совсем уж жалким. Чу Ваньнин плотно сжал губы, чувствуя неловкость и невыносимый стыд. Но его гордость и самолюбие быстро напомнили ему, что хотя Мо Жань и был несправедливо обижен, но все же этот мальчишка раньше и в самом деле путался не пойми с кем, в том числе с этим Жун Цзю, так что этот удар он точно заслужил! Размышляя таким образом, Чу Ваньнин, однако, так и не решил, в каком тоне ему теперь говорить с Мо Жанем и какие чувства допустимо показать ему. Поэтому, оказавшись лицом к лицу, он просто сделал вид, что ничего не произошло, и заговорил с ним в будничном, лишенном эмоциональной окраски тоне: — Мо Жань, не стой там, отойди к дворцовой стене. Широко открытыми глазами Мо Жань наблюдал за манипуляциями Чу Ваньнина с его божественным оружием, но вдруг пламя Цзяньгуя исчезло.
Мужчина в расшитых золотом алых одеждах высоко поднял над собой зло плюющуюся искрами ивовую лозу и, повернув голову, сказал: — Мо Жань, отдай приказ Цзяньгую. Мо Жань уже начал догадываться о том, что он собирается сделать, и, хотя не до конца поверил в реальность его плана, тут же крикнул: — Цзяньгуй, Учитель подобен мне, повинуйся ему! Ива в руке Чу Ваньнина прекратила раздраженно шипеть и, разбрасывая ослепительно алые искры, как маленький фейерверк, заполыхала по всей длине, излучая духовную силу каждым сияющим листом. Чу Ваньнин поднял другую руку и медленно, едва касаясь, сантиметр за сантиметром, провел по телу Цзяньгуя. Где бы его пальцы ни касались божественного оружия, оно тут же вспыхивало ярким духовным огнем. Тем временем несколько тысяч призрачных солдат уже почти настигли их и постепенно окружали человека и неполную душу, прижимая к возвышающейся выше облаков дворцовой стене, защищенной магическим барьером[5]. Им больше некуда было бежать. Но Чу Ваньнин и не думал отступать.
В этот момент алые искры осветили его глаза, порывы порожденного божественным оружием призрачного ветра подхватили красное одеяние, и оно затрепетало вокруг него в безумном танце. Чу Ваньнин поднял ивовую плеть и нанес хлесткий и безжалостный удар. В считанные мгновения кнут взметнулся словно огненный дракон, ослепительно сияя божественным[6] светом, и осветил мрак призрачной ночи! От переводчика: тут не совсем понятно, перенял ли Цзяньгуй в итоге «золотую» духовную силу Чу Ваньнина или слово употреблено в смысле «божественности» сияния плети. Цзяньгуй повиновался приказу Мо Жаня и больше не отвергал его учителя, так что теперь вся мощь божественного оружия была сконцентрирована в духовном поле Чу Ваньнина. В глазах Чу Ваньнина полыхали шальные молнии, контрастируя с глубоким и уверенным голосом: — Цзяньгуй, Десять тысяч гробов! С оглушительным грохотом бесчисленные алые и золотые ивовые лозы вырвались из-под земли, в считанные секунды уничтожив мощеную мостовую и крытые галереи княжеской резиденции. Опутав призрачных солдат гибкими и прочными плетями, ветви Цзяньгуя подтаскивали пленников к основному «стволу», который захватывал их целиком, помещая в подобие сияющего алого гроба.
Мо Жань в изумлении наблюдал за слаженной работой божественного оружия и неполной души, которые, казалось, слились в единое целое, понимая друг друга без слов. Он не мог отвести взгляда от трепетавшего на ветру одеяния Чу Ваньнина и похожих на облако дыма черных волос. В мире живых и в мире мертвых не было никого, кто смог бы сдержать этот потрясший небо и землю пылающий дух. Воспользовавшись моментом, Чу Ваньнин быстро сделал шаг назад, приложил руку к стене и закрыл глаза. На этот раз ему хватило секунды, чтобы найти уязвимое место в магическом барьере. В тот же миг земля задрожала и нерушимая преграда высотой до неба вернулась к своим старым размерам. Печать, скрепляющая магический барьер, что окружал дворец, также не выдержала и рассыпалась в прах. Не было никакой нужды повторять второй раз.
Мо Жань быстро запрыгнул на стену и, обернувшись, крепко ухватился за руку Чу Ваньнина, утягивая его за собой. Так два смутьяна, разгромив выездную резиденцию Четвертого Призрачного Князя, вырвались наружу, и их силуэты быстро растворились в безбрежном мраке ночи… Наконец в маленьком узком переулке Чу Ваньнин и Мо Жань остановились и, одновременно прислонившись к стене, посмотрели друг на друга. Какое-то время они молчали, все еще не в силах поверить в случившееся, но в конце концов Мо Жань не выдержал и рассмеялся первым: — Этот старый демон, чего доброго, с ума сойдет от злости… Ха-ха-ха! Улыбка Мо Жаня сразу погасла. В полумраке переулка было видно, как чуть дрожат его ресницы, из-под которых взгляд черных как смоль влажных глаз был направлен прямо на человека перед ним: — Учитель, вы все еще сердитесь на меня? Если бы он сказал: «Учитель, вы несправедливо обидели меня», — то Чу Ваньнин, может быть, и почувствовал бы себя неловко, но Мо Жань спросил о том, что чувствует сейчас сам Чу Ваньнин, поэтому он, чуть помявшись, решил просто ничего не отвечать, проигнорировав этот вопрос. Хоть мы и сбежали из резиденции Четвертого князя, думаю, как только он придет в себя, как бы ему ни было стыдно просить поддержки у других Призрачных князей, в итоге он все же может решиться обратиться к ним за помощью. Так что не стоит с этим тянуть.
Чэнь Фэй Юй - Мо Жань не настолько мне по новелле ГГ иначе представляется , но, в общем, тоже хорош: такой нагловатый щенок, которому вполне по силам стать «государем, наступающим на бессмертных». Почему хайтан и хаски Цветущая яблоня хайтан — образ, неразрывно связанный с Учителем и многими ключевыми событиями новеллы. Запах этих цветов — любимый аромат Чу Ваньнина, они же вышиты на его носовом платке. Что касается значения яблони хайтан, то мне попадались разные толкования, в том числе — что это символ тоски и безответной любви. Цветущая яблоня хайтан. Фото с pixabay. Новелла vs дорама В новелле Мо Жаня и Чу Ваньнина связывают неуставные отношения, которых в дораме, естественно, не будет. Чистая дружба между учителем и учеником основанная на этике, взаимном уважении и профессионализме.
Собака получает леща. Молодого человека, в которого был влюблен Мо Жань, сделали девушкой. В общем, все для вас, ревнители нравственности и поборники духовных скреп. Адаптация от Tencent — того же канала, что дал нам «Неукротимого». Выход дорамы ожидается летом 2021 года спасибо Yulia за подсказку в комментах - на момент публикации поста этой инфы еще не было. Ожидания Никаких конкретных предположений не строю, чтобы не обмануться. Она очень круто написана — чувственно, смешно, душераздирающе стекольно, и порой все это одновременно. Во-вторых, как мы успели убедиться , когда у создателей руки откуда надо растут, никакие цензуры не помеха.
Сун цютун и ши мэй - 69 фото
Псы и коты относятся к разным видам, поэтому не могут быть вместе, так что глупый пес поначалу вовсе не планировал тянуть к коту свои мохнатые лапы. Он нутром чуял, что раз уж родился собакой, то должен выбрать в спутники жизни другую собаку. Вот взять, к примеру, его старшего брата-наставника, похожего на прелестного шпица — вместе они составили бы идеальную пару. Однако, даже возродившись после смерти и прожив две жизни, в конечном итоге он снова и снова хватал зубами и тащил в свое логово совершенно не радующего глаз белоснежного кота-учителя. Запредельно бестолковый сибирский хаски атакует актив , вспыльчивый цундере безупречно белый кот принимает пассив.
Теперь, когда больше не нужно было скрывать охватившее его вожделение, кровь вскипела в жилах Мо Жаня. Спотыкаясь на каждом шагу, они добрались до старенькой кровати, жалостно скрипнувшей, когда они вдвоем рухнули на нее. Не дав Чу Ваньнину опомниться, Мо Жань прижал его к постели, срывая остатки одежды, которая после их бурной прелюдии уже была в самом плачевном состоянии. Он чувствовал, как Чу Ваньнин дрожит под ним, совсем как в прошлой жизни, когда они занимались сексом в первый раз. Хотя на этот раз он старался быть сдержанным, его любимый человек все равно трепетал под ним, не в силах контролировать свой испуг. Сердце Мо Жаня содрогнулось от любви и жалости, и, нежно обхватив ладонями лицо Чу Ваньнина, он принялся осыпать поцелуями его щеки, губы, глаза и подбородок. Я не боюсь… Мо Жань взял его за руку и, переплетя свои пальцы с дрожащими пальцами Чу Ваньнина, прошептал, обжигая горячим дыханием мочку его уха: — Доверься мне… ладно? Все будет хорошо… Чу Ваньнин хотел было сказать парочку «ласковых» слов этому самодовольному нахалу, но все мысли в тот же миг вылетели у него из головы. Он только чувствовал, как огромное мощное тело Мо Жаня давит на него, мозолистые руки ласкают его талию и спину. Не выдержав этой сладкой муки, он невольно выгнулся всем телом, прильнув к обнаженной обжигающе горячей груди… Мо Жань уже давно избавился от одежды и теперь, прижавшись к его пышущему жаром торсу, Чу Ваньнин чувствовал себя железом, плавящимся в раскаленном горне.
Персонажи для новеллы парни. Аниме парни из новелл. Taishou Mebiusline. Taishou Mebiusline новелла. Taishou Mebiusline Сенге. Taishou Mebiusline Сигурэ. Will o Wisp вилл красный парень. Бесконечное лето Ульяна зомби. Ульяна Бесконечное лето. Бесконечное лето Тульпа Ульяна. Ульяна бесконечного лета. Отомэ игры на ПК. Новеллы аниме гарем для девушки. Визуальные новеллы гарем для девочек. Новеллы реверс гарем. Отоме гарем. Ойзуми Генма. Ойзуми Генма Omega Vampire. Новелла Wand of Fortune Лулу. Бесконечное лето Аня. Бесконечное лето Аня арт. Бесконечное лето Аня величайшая добродетель. Бесконечное лето семён ЦГ. Шарлотта новелла. Шарлотта анивижуал. Особняк новелла. Особняк аморальности аниме. Амнезия отоме икки. Амнезия воспоминания икки. Амнезия визуальная новелла. Амнезия Отомэ игра. Врата Штейна новелла. Врата Штейна игра. Врата Штейна визуальная новелла. Врата Штейна 0 новелла. Will o Wisp новелла. Соль и мани визуальная новелла. Алекс новелла. Вальтц Крессуэлл. Феномен Золушки Вальтц. Новелла феномен Золушки Вальц. Феномен Золушки Вальц арт. Otome the charming Empire. МО Жань и ши Мэй. Чуванин и МО Жань. Beastmaster and Prince новелла. Отомэ Moujuutsukai to Oujisama. Moujuutsukai to Oujisama новелла. Moujuutsukai to Oujisama Альфред. Тайсе отоме. Эпоха тайсё новелла. Новелла Галтия. Ханако Katawa Shoujo шахматы. Ханако с новеллы Katawa Shoujo. Визуальная новелла Katawa Shoujo. Katawa Shoujo новелла. Alvaro Garay аниме. Wand of Fortune Лулу и Алваро поцелуй. Амнезия новелла Отомэ. Амнезия Отомэ Кент.
Это направление исторически значимо и продолжает вдохновлять художников и зрителей своей яркостью и мощью выражения. Чу ваньнин и его история Чу ваньнин родился в маленькой деревне в провинции Лу. Его отец был чиновником и также являлся поклонником конфуцианства. Благодаря этому Чу ваньнин был знаком с учением Конфуция с самого детства. Считается, что Чу ваньнин являлся прямым потомком Конфуция. По мере взросления Чу ваньнин стал активно изучать и распространять учение Конфуция. Он проводил долгие часы в обсуждении конфуцианских идей со своими учениками и стремился применять их в повседневной жизни. Однако, когда Чу ваньнин решил открыто выступить в защиту конфуцианской философии, его позиция вызвала недовольство и критику других мыслителей того времени. Он часто сталкивался с преследованиями и оппозицией. Тем не менее, Чу ваньнин не отступал от своих убеждений. Он продолжал поднимать важные вопросы о морали, справедливости и гармонии в обществе. Его идеи влияли на другие течения философии и были важными в формировании древнекитайской мысли. Впоследствии, после смерти Чу ваньнина, его учение было преобразовано и стало известно как «чжоудао» или «путь Чу». Оно продолжает считаться одним из фундаментальных принципов в китайской культуре и философии. Чу ваньнин оставил неизгладимый след в истории Китая. Его идеи и принципы по-прежнему важны для современного общества и продолжают вдохновлять людей к стремлению к гармонии и моральной чистоте. Влияние Чу ваньнин на восточную философию Чу ваньнин был известен своими трудами по этике и морали. Он разработал концепцию нравственности, основанную на идеале человеческой добродетели. Чу ваньнин подчеркивал важность заботы о ближнем и развитие самодисциплины и самоанализа. Его идеи были неотъемлемой частью восточной философии и влияли на множество школ и течений. Одним из наиболее важных идей Чу ваньнин была концепция «речей и дел на месте». Он признавал значимость созерцания окружающего мира и настаивал на присутствии в настоящем моменте. Эта идея стала основой для многих практик, таких как зен-медитация и самоосознание.