По словам Светланы Аллилуевой, эти «Воспоминания» вызвали у ее отца страшный гнев, что обернулось для Анны Сергеевны в 1948 г. тюремным заключением. Правда, ходят слухи, что, когда Сталин попал в дом Аллилуевых, он долго прикидывал, кого выбрать: Надежду, которая была еще слишком молода, или ее старшую сестру Анну Сергеевну. Анна Сергеевна Реденс (более известная под своей девичьей фамилией Аллилуева, 1896—1964) — сестра Надежды Аллилуевой, второй жены Сталина. До конца своих дней Анна Сергеевна проявляла заботу о своем племяннике Василии, сыне Надежды Аллилуевой и Сталина.
Часть 3. Глава 1. Надежда Аллилуева
Правда, ходят слухи, что, когда Сталин попал в дом Аллилуевых, он долго прикидывал, кого выбрать: Надежду, которая была еще слишком молода, или ее старшую сестру Анну Сергеевну. Анна Сергеевна Реденс (более известная под своей девичьей фамилией Аллилуева, 1896—1964) — сестра Надежды. История сомнительна, поскольку никто, кроме неё, об этом не упоминал, и стоит отметить, что Анна Аллилуева имела все основания ненавидеть Сталина. сестра жены Сталина. Надежда Сергеевна Аллилуева вошла в историю как жена Иосифа Сталина, знаковой фигуры в культурной и политической жизни Советского Союза первой половины XX столетия.
Самоубийство Надежды Аллилуевой. Тайна покрытая мраком
Подробности семейной жизни Сталина тщательно скрывались, а то, что его жена умерла при подозрительных обстоятельствах, вообще являлось государственной тайной. Поделиться: Её жизнь могла бы выглядеть сказкой. Жила-была в России девочка Надя. В детстве в доме отца она видела молодого красивого джигита, который однажды даже спас ей жизнь. Когда девочка подросла, джигит с товарищами сверг плохого царя, а затем предложил Наде руку и сердце. Она ответила согласием, а затем родила джигиту сына и дочь. Тем временем он стал главным человеком в России, а Надя — его верной спутницей. Они жили долго и счастливо… К сожалению, реальность сильно отличается от сказки. Будущая первая леди Советского Союза родилась в Баку 9 сентября 1901 года в самой, что ни на есть революционной семье. Её отец, железнодорожный рабочий Сергей Аллилуев, давно водил дружбу с социал-демократами.
Ольга, мать девочки, привечала революционеров-подпольщиков, как, впрочем, и множество других мужчин. Она отличалась чрезвычайно лёгким характером и, имея четырёх детей, постоянно заводила романы на стороне, и порой даже убегала из дома. Надя росла среди профессиональных революционеров. Молодого Джугашвили она особо не выделяла, хотя однажды дядя Коба спас ей жизнь: гуляя по набережной, Надя упала в воду и стала тонуть, а Иосиф вытащил её на берег. В 1907 году семья Аллилуевых перебралась в Петербург, где товарищи по партии большевиков устроили отца в руководство одной из электроподстанций. Семья поселилась в большой квартире, которая тут же стала местом тайных встреч революционеров. Неудивительно, что подросшая Надя насквозь пропиталась соответствующими идеями. Вскоре после Февральской революции в Петроград из сибирской ссылки приехал Джугашвили, который уже был широко известен в узких кругах под партийным псевдонимом Сталин. Поселился он у своих старых друзей Аллилуевых.
К тому времени собственной семьи у него уже давно не было: его жена Екатерина ещё в 1907 году умерла от тифа. Маленький сын Яша жил в Грузии у родственников. Трудно сказать, какими глазами смотрел 38-летний Сталин на 16-летнюю дочь хозяев. Что он думал об очаровательной гимназистке, не знает никто. Много позже их дочь Светлана Аллилуева утверждала, что роман её родителей вспыхнул вскоре после их первой встречи, однако в сохранившихся письмах Надежды того периода нет ни намёка на какие-либо романтические отношения. После Октябрьского переворота Сергей Аллилуев попал в довольно узкий круг людей, приближённых к новой власти. Это было вполне естественным, ведь всего несколько месяцев назад на его квартире скрывался приехавший из эмиграции Ленин. В начале 1918 года Аллилуевы вместе с новым правительством переехали в Москву и поселились в Кремле по соседству с руководителями юного советского государства. На новом месте Надя поступила на работу в народный комиссариат по делам национальностей, который возглавлял Сталин.
Видимо, тогда между Иосифом и Надеждой начался служебный роман. После смерти вождя народов сестра Надежды Анна рассказывала, что якобы Сталин повёз свою юную подчинённую на царицынский фронт и по дороге туда изнасиловал её в поезде. Эту историю вряд ли можно считать достоверной. В письмах мать Нади отговаривала её от брака со Сталиным.
Поднявшись и гордо выпрямившись, она истово перекрестилась и воскликнула: — Слава тебе, Господи! Мы все разинули рты. С тех пор прошло много-много лет, но лишь только после того, как я ознакомился с реабилитационным делом матери, я наконец понял, что стояло за этими ее словами.
А тогда все терялись в догадках. Светлана в книге "Двадцать писем к другу", вспоминая про 1938 год, когда неожиданно вдруг умер Павел, пишет, что возникло подозрение, что сделала это так или иначе его жена Евгения Александровна. Эту мысль Берия упорно внушал Сталину. Была, даже проведена, эксгумация тела Павла Сергеевича. Впрочем, официальная версия, что Павел скончался от легочной эмболии закупорки легочной артерии , так и не была опровергнута. Десять лет спустя, когда были арестована Евгения Александровна и ее муж, их соседи по квартире — Г. Угер и его жена, жена Р.
Хмельницкого Вера Ивановна, давнишняя приятельница тети Жени и мамы, и еще несколько человек, ей вновь было предъявлено обвинение в отравлении первого мужа. И тут опять возникает зловещая фигура Берия. Но нам придется для прояснения картины вернуться в тот, 1938 год. Там они пробыли недолго. Вскоре его вызвали в Москву — он ехал с тяжелым сердцем, — и больше его не видели. Но есть одна неверная деталь, которая требует нового взгляда на этот факт. Берия не мог отправить отца в Алма-Ату.
Отец уехал в Казахстан в начале 1938 года, а Берия пришел в НКВД на пост первого заместителя наркома в первых числах августа 1938 года. Познакомившись в последнее время со множеством архивных материалов, я пришел к выводу, что отца направили в Казахстан потому, что он знал, что представляет собой Л. Мирзоян — еще по Закавказью. Многое, сложившееся в Казахстане, оказалось аналогичным ситуации в Азербайджане, когда Мирзоян был там первым партийным лицом. Знания отца и самого Мирзояна, и общей обстановки которая складывалась вокруг этой фигуры, сильно могли бы пригодиться, чтобы разобраться объективно в казахстанских делах. А дела там происходили странные. Вокруг Л.
Мирзояна, первого секретаря ЦК КП б республики, сложился настоящий культ его личности. Его суждения были непререкаемы, он распоряжался в республике, как в своей вотчине. Его именем назывались города и села. В Карагандинской области была шахта имени Л. Мирзояна, был совхоз имени Л. Мирзояна, железнодорожная станция Мирзоян. Город Аулис-Ата "по просьбе трудящихся" переименован в Мирзоян.
Был и институт имени Мирзояна и Мирзояновский район в Семипалатинске, и даже пик Мирзояна. Но Берия, переведясь в Москву, сразу воспользовался этим удобным для него случаем — отсутствием в столице Реденса — и начал свою гробокопательную работу. Он тотчас завел на отца дело, и в него легли первые два доноса — показания С. Вейнберга от 16 августа и Я. Закгейма от 21 августа 1938 года, то есть в том же месяце, как Берия заступил на новую должность. Времени он не терял. Что это за люди, Вейнберг и Закгейм, я не знаю.
Но вот два других лица, доносы которых сыграли роковую роль, — люди известные: это С. Косиор и Н. Их показания легли в дело позже, где-то в апреле 1939 года. Практически на основе показаний этих людей отец был приговорен к расстрелу. Следователь — полковник Звягинцев, который вел реабилитационное дело моего отца, как я писал выше, сказал мне, что впоследствии и Ежов, и Косиор от своих показаний отказались, это позволило вынести в 1961 году решение о полной реабилитации С. Из этих объяснений я понял, что Ежов и Косиор, несмотря на расстрельный приговор, тогда еще были живы. Что же касается доносов Вейнберга и Закгейма, то в них не содержалось ничего существенного, и поскольку между их доносами и показаниями Ежова и Косиора лежал большой промежуток времени — целых восемь месяцев, — я уверен, будь бы жив Павел, он не допустил бы расправы над отцом.
И смерть Павла вряд ли была естественной, но что жена его Евгения Александровна участия в этом черном деле не принимала, как мне кажется, было ясно любому непредвзятому человеку, если бы он захотел докопаться до истины. Поэтому Берия приходилось все время убеждать Сталина в вине Евгении Александровны, и он пользовался любым случаем, чтобы бросать на эту женщину тень и замести собственные следы. Быстрая расправа над Берия унесла с ним в могилу много очень важных тайн как в масштабе государства, так и в объеме нашего семейного гнезда. Мне кажется, у бабушки Ольги Евгеньевны не было причин подозревать невестку в убийстве сына. И та ее реакция, которая нас так поразила, скорее всего была связана с обидой на Евгению Александровну, которая слишком быстро после смерти мужа вышла замуж за своего Молочникова. Ведь бабушка долго жила в Грузии и впитала ее традиции, там такого не прощали до конца жизни. Вскоре после ареста Евгении Александровны произошла неприятная ссора бабушки и моей матери с Василием.
Дело, как всегда в последнее время, касалось беспризорных детей Василия, которые оказались совершенно заброшенными. Мать моя, очевидно, припомнив, что в свое время сам Василий со своей сестрой оказались без надлежащего родительского присмотра, а сын не только не извлек из этого уроки, но со своими детьми стал поступать еще хуже, сказала Василию в сердцах: "Твоя мать была дура, потому что согласилась выйти замуж за твоего отца! На другой день мы поехали провожать бабушку в "Сосны". Дорога проходила мимо дачи Василия, и мать решила заехать к нему, чтобы завершить "воспитательную работу". Но ничего хорошего из этой затеи не получалось. Василий, как обычно, был пьян и, увидев внезапно появившихся бабушку, маму и меня в придачу, пришел в бешенство. Вот для нее, — тут он указал на бабушку, — двери моего дома открыты всегда, а ты лучше убирайся вон!
Уезжали мы в самом скверном настроении. Бабушка всю дорогу вздыхала и сокрушалась горько. Обычно после таких скандалов бабушка, посещая кладбище и могилу Надежды, жаловалась ей: "И кого же ты родила нам, Надюша? Это была моя последняя встреча с Василием у него дома. Я встретился с ним уже гораздо позже, в 1951 году — на похоронах бабушки, да еще были встречи мельком на балконе, когда он приходил к Светлане. У нас дома Василий был в последний раз в 1961 году, перед отъездом в Казань, он пришел попрощаться с мамой, но я его уже не увидел — был в командировке. Василий только встретился с мамой и моей женой.
Уже были арестованы Кира, соседи Евгении Александровны, другие знакомые. В январе арестовали и маму. Арестовали ее ночью. Понятно, что без прямого указания вождя о такой рецензии в газете никто и помыслить не мог — по-видимому, книга напомнила Сталину то, о чем вспоминать он не любил. Отметим, что воспоминания написаны от имени всей семьи Аллилуевых, о чем в авторском предисловии А. Большинство глав книги созданы нами сообща, и светлые образы брата Павла и сестры Надежды неизменно сопутствовали мне в моей работе» Аллилуева А. Иначе рассматривает эту историю В.
Он утверждает, что Сталин помог матери издать книгу и в ней «не было ничего такого, что могло вызвать гнев Сталина. Фото хранится у меня. Натэлла Тодрия. Москва, сентябрь 2012 г». Снимок сделан в Петербурге в 1910-е годы, скорее всего в 1910 году». Эстимейт: 40,000 — 50,000 Лот не продан Если Вы хотите принять участие в аукционе, оставить заочный бид или заявку на торги по телефону, Вам необходимо зарегистрироваться. Состояние: надрывы и дырки по верхнему краю.
Роза в волосах, выстрел в сердце: тёмная жизнь и яркая смерть жены Сталина Понятно, что без прямого указания вождя о такой рецензии в газете никто и помыслить не мог — по-видимому, книга напомнила Сталину то, о чем вспоминать он не любил. Светлана Аллилуева и Василий Сталин с отцом, 1935 год. Первый роман закрутила еще несовершеннолетней девушкой с драматургом еврейского происхождения Алексеем Каплером. По словам Светланы, отношения их были образцом целомудрия, но Сталин все же отправил жениха в ссылку. Светлана мечтала стать писательницей, но отец выбор дочери не одобрил и настоял на историческом образовании. Вскоре она родила от него сына, мальчика назвали в честь дедушки Иосифом. По словам Светланы, ее первый муж хотел 10 детей и совершенно не думал о том, чтобы предохраняться.
А сама Светлана хотела закончить университет. После четырех абортов и одного выкидыша брак распался. Кадр из фильма «Сын отца народов», 2013 год. Не сходив ни на одно свидание, молодые люди поженились. В этот раз Светлана не захотела идти против воли отцы, объяснив это его преклонным возрастом. В браке на свет появилась дочь Екатерина. В одном из интервью, Светлана рассказала, что едва на погибла во время родов из-за несовместимости крови: «моя дорогая дочь отравляла мой организм».
Семьи и в этот раз не получилось — за несколько месяцев до смерти Сталина Светлана и Юрий развелись. Поменяла фамилию и судьбу После смерти отца Светлана получила относительную свободу. Все свидетели сходятся на том, что первые дни после внезапной смерти жены Сталин был безутешен. Однако, как выяснилось позже, он успел отдать распоряжение руководству ОГПУ не открывать уголовного дела о смерти Аллилуевой. Это только подогрело стремительно расползавшиеся по Москве слухи. Хотя в газетных некрологах об этом не было ни слова, все знали, что смерть наступила не по естественным причинам. Заканчивался 1932 год, до Большого террора дело ещё не дошло, но Сталин уже успел показать, на что он способен и в борьбе с оппозицией, и в ходе коллективизации.
Большинство слухмейкеров сходились на том, что Сталин сам застрелил свою жену. Одни шептались, что это было убийство из ревности: она якобы изменила ему с пасынком Яковом. Другие говорили, что Надежда симпатизировала троцкистам, стала обвинять мужа в уничтожении оппозиции, и он в бешенстве нажал на курок. Была версия, что убийство произошло случайно: Сталин, параноидально боявшийся за свою жизнь, зайдя в комнату, увидел, что за шторой кто-то стоит, испугался и начал стрелять, а там Надежда просто любовалась ночным небом. Сплетников разыскивало и арестовывало ОГПУ, но погасить слухи не могло. Их авторы ссылались на сведения, добытые из третьих или даже четвёртых рук. Супруга лидера финских коммунистов Айно Куусинен передавала рассказ одного из врачей, укладывавших покойницу в гроб: якобы на её шее были явственно видны следы от пальцев душителя, и медикам пришлось маскировать их платком.
Писательница Лариса Васильева в своей книге «Кремлёвские жёны» приводит совсем уж дикую версию, рассказанную ей в 1950-х годах неназванной старой большевичкой. По её словам, во время очередной ссоры Сталин крикнул Надежде, что она ему не только жена, но и дочь. Поражённая Аллилуева бросилась к своей матери, и та призналась, что в 1900 году действительно имела связь с Кобой и не может точно сказать, чьей именно дочерью является Надя. Сражённая этой информацией, женщина, и без того не отличавшаяся крепким душевным здоровьем, покончила с собой.
Несколько лет Аллилуева и ее дочь жили на деньги, заработанные от продажи книг. Постоянно переезжали из одного города в другой, потому что Светлане казалось, что за ней следят. И в этом была доля правды. Хаффнер в этой связи тонко заметил: "Черчилль был нужен Англии, чтобы вести войну против Германии. Однако при всем восхищении и всей благодарности за то, что он сделал в войне против Германии, Англия не захотела его услуг для развязывания войны против Советского Союза". Сталин же, в интервью корреспонденту газеты "Правда", так прокомментировал фултонское выступление У.
Черчилля: "По сути дела, г. Черчилль стоит теперь на позиции поджигателя войны. Черчилль здесь не одинок — у него имеются друзья не только в Англии, но и в Соединенных Штатах Америки. Гитлер начал дело развязывания войны с того, что провозгласил расовую теорию, объявив, что только люди, говорящие на немецком языке, представляют полноценную нацию. Г-н Черчилль начинает дело развязывания войны тоже с расовой теории, утверждая, что только нации, говорящие на английском языке, являются полноценными нациями, призванными вершить судьбы всего мира. По сути дела, г. Черчилль и его друзья в Англии и США предъявляют нациям, не говорящим на английском языке, нечто вроде ультиматума: признайте наше господство добровольно, и тогда все будет в порядке, — в противном случае неизбежна война. Несомненно, что установка г. Черчилля есть установка на войну, призыв к войне с СССР". Сталин, быть может, лучше и быстрее других понял, чем это грозит стране и ее народу, еще не успевшим остыть от тяжелой войны 1941—1945 годов, в безжалостном молохе которой безвозвратно исчезали людские жизни и национальное богатство.
Целую треть национального нашего богатства, созданного трудом многих поколений, унесла война. По тогдашнему курсу война обошлась нашей стране в 485 миллиардов рублей с учетом стоимости разрушенного. Поставки по ленд-лизу СССР составили около 10 миллиардов долларов, что составляет 3,5 процента от общих военных расходов США в годы войны. Вот вам и реальный вклад США в победу. Разжигание новой, пока "холодной войны" против СССР означало, что право на значительный подъем своего жизненного уровня, завоеванного народом в военных победах, право на отдых после тягот войны, удовлетворение многих кричащих нужд приходилось откладывать Но иного выхода не было. Наступал очередной этап тяжелой, напряженной работы. На его похоронах мама и бабушка последний раз виделись со Сталиным. Здесь мне придется обратиться к книге Л. Разгона "Непридуманное", вернее к главе "Жена Президента". Как раз эта глава, посвященная трагической судьбе жены Михаила Ивановича — Екатерины Ивановны Калининой — была опубликована в "Огоньке".
Но начну с комментария, предваряющего журнальную публикацию. Все, о чем рассказывает сегодня писатель Лев Разгон, — правда. В ее обычном словарном обозначении: "То, что действительно есть, в действительности было". В этой главе автор обращается к излюбленной теме нашей демократической интеллигенции — разоблачение сталинских репрессий. Он пишет опять-таки о страхе, который пронизал все общество — от кремлевских верхов до отдаленной таежной деревни, о безропотных кремлевских "окруженцах" разнежившегося Сталина, которому надоели слезы старика Калинина, о Екатерине Ивановне, пристроенной сердобольным автором этого рассказа и его "женой и другом" Р. Берг на "платную" работу в лагере — счищать гнид с арестантского белья и т. Публикация сопровождается фотографией похорон М. Калинина, сделанная С. Гурарий и И. Петровым и опубликованная в том же "Огоньке" еще в 1946 году.
Разгон пишет о похоронах М. Калинина и этой фотографии так: "Мы были тогда еще в Усть-Вымлаге. Со странным чувством мы слушали по радио и читали в газетах весь полный набор слов о том, как партия, народ и лично товарищ Сталин любили покойного. Еще было более странно читать в газетах телеграмму английской королевы с выражением соболезнования человеку, год назад чистившему гнид в лагере. И уж совсем было страшно увидеть в газетах и журналах фотографии похорон Калинина. За гробом покойного шла Екатерина Ивановна, а рядом с нею шел Сталин со всей своей компанией". Ну а теперь по поводу правды. Должен огорчить детского писателя — никакой Екатерины Ивановны там нет, рядом со Сталиным за гробом покойного шли Анна Сергеевна Аллилуева, моя мать, и Ольга Евгеньевна, моя бабушка. Спутать этих женщин с Екатериной Ивановной мог только тот человек, который никогда в жизни ее не видел. Вот где правда.
Нет этой правды и в других главах разгоновского произведения, когда, например, описываются похороны Надежды Аллилуевой и сообщаются некие подробности, чтобы лишний раз заклеймить Сталина, его лицемерие. Разгон описывает, как Сталин стоял у гроба, как шел за ним, как стоял у раскрытой могилы, нарочно прикрыв глаза растопыренными пальцами кисти руки, чтобы исподтишка, наблюдать, кто на эти похороны пришел, а кто нет. Все это преднамеренная, нарочитая ложь и клевета. Я уже писал о похоронах Надежды, но еще раз повторю — не стоял Сталин у гроба, не ходил на кладбище. Разгон, в отличие, допустим, от А. Рыбакова или В. Успенского, лишил себя права на вымысел, назвав свое творение "Непридуманное". Наверное, за эту способность выдавать ложь за правду да еще призывать людей к покаянию Л. Разгона пригласили выступить в качестве свидетеля от обвинения на заседаниях Конституционного суда, рассматривавшего вопрос о правомочности запрета КПСС. Книги деда и мамы вышли в 1946 году.
Вокруг них началась пропагандистская суетня: обсуждения, читки, читательские конференции, маму часто приглашали на них, задавалось множество вопросов, часто выходящих за рамки написанного. Мероприятия шли одно за другим, так уж устроены наши люди — ни в чем не знают меры. Я был на одном из таких вечеров, и мне он не понравился, много там было чепухи, отсебятины. Эдакая окрошка из попурри на разные темы. И если кто-то хотел погреть на этом руки и нечто выудить, успех был бы обеспечен. Я думаю, так к тому и шло. Мама моя к такого рода мероприятиям готова не была, чувствовала себя скованно перед большой аудиторией и отвечала, очевидно, не всегда удачно. А кто-то все тщательно собирал, накапливал, по-своему интерпретировал и посылал куда следует. Уверен, что рецензия, опубликованная в "Правде" 11 мая 1947 года — "Безответственные измышления", подписанная Федосеевым, будущим академиком, идеологом, была навеяна именно этими вечерами. В этой погромной рецензии, по существу, отсутствовал необходимый объективный анализ, хотя многие замечания носили здравый характер.
Но тон, похожий на окрик, усиленный просто клеветническими измышлениями, создавал у читателей ощущение, что он имеет дело с какой-то антисоветчиной. Значит, жди неприятных событий. Автор не постеснялся обвинить мою мать в стяжательстве, будто книгу она свою писала ради одной корыстной цели — заработать большой гонорар. Но люди, хорошо ее знавшие, этому уж никак не могли поверить! Видимо, и Светлана не очень разобралась в этой истории, когда в своей книге написала, что "Воспоминания" вызвали "страшный" гнев отца. Должно быть, с его слов угадывались отдельные резкие формулировки, — была написана в "Правде" разгромная рецензия Федосеева, недопустимо грубая, потрясающе безапелляционная и несправедливая. Все безумно испугались, кроме Анны Сергеевны. Она даже не обратила на рецензию внимания, поскольку восприняла ее как несправедливую и неправильную[16]. Она знала, что это неправда, чего же еще? А то, что отец гневается, ей было не страшно; она слишком близко его знала, он был для нее человеком со слабостями и заблуждениями, почему же он не мог ошибиться?
Она смеялась и говорила, что будет свои воспоминания продолжать". Должен сказать, что так думала тогда не только Светлана. Одно время и я склонялся к этой версии, но что-то в ней давало сбой. В книге не было ничего такого, что могло вызвать гнев Сталина. И потом, многое из нее было опубликовано уже в журналах и газетах, все это было известно Сталину и реакции негативной у него не вызывало. Да и сам выход книги, если читатель помнит, был ведь санкционирован Сталиным, а он просто так, "не глядя", ничего ведь не одобрял. Еще одно, книга вышла в 1946 году, мать была арестована через два года. Если дело в книге, то зачем надо было огород городить, устраивать какое-то следствие, когда достаточно было построить все обвинение на основе книги? Поразмыслив, я от этой версии отказался. Все дело в том, что было вокруг книги.
Этими читательскими конференциями воспользовались для того, чтобы приписать матери то, что она не говорила и не могла говорить. Вроде той басни, что поведал, якобы со слов моей матери, "историк" В. Антонов-Овсеенко — о поездке Сталина, Надежды и деда в Царицын. Я писал об этом выше. Это чистейшая ложь. И я нисколько не сомневаюсь, что именно такие лживые и специально придуманные кем-то заинтересованным истории и послужили в скором времени причиной ее ареста. Но это будет в 1948 году. А пока еще шел 1947 год. Шумиха вокруг маминой книги и книги деда была в разгаре. Маму приняли в Союз писателей.
Леонид учился на первом курсе Московского энергетического института, а я — в шестом классе. Международная обстановка не радовала. Абстрактная линия США на "сдерживание коммунизма" стала оборачиваться сколачиванием агрессивных блоков и окружением СССР плотным кольцом американских военных баз. На исходе 1947 года проводится реорганизация высшего государственного руководства в США, учреждается Совет национальной безопасности во главе с президентом. В прямом подчинении Совета образуется ЦРУ, основывается министерство обороны. Эта структура была создана для войны. Фултоновская речь Черчилля была принята в качестве государственной политики США. В нашей семье произошло событие, в мае 1947 года Светлана развелась с Г. В сущности, общепринятого развода не было: Григория выставили из квартиры, а Василий, забрав у Светланы паспорт, отвез его в милицию и вернулся оттуда с "чистым", без брачных печатей паспортом. Вот и вся процедура — развод по-кремлевски.
В то время Светлана была дружна с Евгенией Александровной и как-то сообщила ей, что скоро разведется с мужем. Евгения Александровна, уверенная, что за этим стоит воля отца, неосторожно воскликнула, намекая на перенесенный Сталиным инсульт: "Что, твой папочка совсем выжил из ума? Так решила я. А причины, они исключительно личного характера". На том разговор и завершился. Свои события разворачивались и у Василия.
Вы теперь свободны - куда хотите, туда и идите". Лето, а я во всем зимнем". В общем, приняли как родную и определили в камеру, выкрашенную розовой краской: "Да не волнуйтесь, это же ваш дядюшка.
Да он вас уже простил! Но все равно приятно: хорошо, когда начальник тюрьмы тебе улыбается! А за окном играет музыка. Идите, погуляйте". Читаю афиши: гастролирует театр, где работает моя приятельница. Бегу в тюрьму: "Можно я схожу в театр? Поужинайте и идите". Выхожу и вижу - идет моя Марьяшечка, племянница Ромена Роллана: вся в голубом, такая хорошенькая. Почему ты в зимнем?
Там меня подвели к карте Ивановской области: театры были в Иванове, Шуе и Кинешме. В Москве мне запретили называться Аллилуевой. В Иванове меня могли узнать, в Кинешме работали однокурсники - значит, оставалась Шуя. У нас и документы сожгли, и в тюрьме не снимали на фото. И имен у нас не было, их заменили номера... Исчезли для всех - как умерли. Когда меня посадили, в Малом сказали: разбилась, лежит в больнице. Что я сижу, в театре узнали через полгода. Но со мной обошлись мягче остальных родных: видно, в какую-то добрую минуту Сталин расслабился, и меня выпустили.
Зато маму 6 лет продержали в тюрьме - никто не должен был знать, что арестована Аллилуева... Но порядка в стране не было. В ивановской тюрьме мне дали бумажку, где было написано, что высланную из Москвы гражданку Аллилуеву надо устроить на работу. Я собрала вещички, пошла на вокзал... В тюрьме мне были рады: "Завтра мы вас сами проводим на вокзал. Но пока вы должны написать заявление, что хотите переночевать в тюрьме, потому что мы вас уже выпустили". И я пишу заявление: "Прошу разрешить мне провести ночь в тюрьме... А в шуйском МГБ сидит молоденький симпатичный офицерик: "Сейчас позвоним в театр, устроим вас, раз вы актриса... У меня были деньги на гостиницу: родные прислали 200 рублей.
Сидит регистраторша, и у нее точно такой же нос, как у людей с Лубянки: курносый и в то же время похожий на кулак. Кладу перед ней справку об освобождении: ох, думаю, что сейчас будет... И вдруг: "Миленькая ты моя! У меня муж тоже в тюрьме! Да я тебе лучший номер дам! Вы думаете, что умрете, а вы, оказывается, живы, вы думаете, что вас прибьют - а вас пригреют. В театр меня взяли актрисой, реквизитором и заведующей музыкальной частью. Играла за сценой, как тапер, и пела цыганские песни: все спрашивали, откуда такая замечательная старуха-цыганка: у меня был очень низкий голос. Как дам: "О-очи че-ерные...
Театр между тем прогорел, и я стала работать в школе для умственно отсталых... В 1953 году попала под амнистию - с уголовниками. В январе приехала в Москву на елку, но в Доме правительства охранник не позволил переночевать: "После одиннадцати обязаны уйти". Мама ждала, что он ее пожалеет И вот сижу я в Шуе, в своей избе, слушаю репродуктор, и вдруг диктор сообщает, что Иосиф Виссарионович после инсульта скончался. У меня слезы: "Боже мой, теперь будет властвовать Берия. Сталин мог простить, а этот еще куда-нибудь загонит". Вскоре получаю телеграмму от братьев: "Приезжай срочно". На вокзале встречает средний брат, едем мимо Лубянки. Я закрываю лицо руками: "Ох, не могу я видеть это здание!
Братья узнали, что Молотов нажал на все рычаги и его жену выпустили. Вот они ему и написали: "Где наша мама? Мы ничего не знаем о ней, ни посылок, ни передач не принимают". И 2 апреля 1954 года - звонок: "Кира Павловна, это с Лубянки, полковник Имярек. Я хочу, чтобы вы приехали за своими мамой и тетей". Велела братьям собрать родных, позвонить Светлане, готовить праздничный обед, второпях оделась - и на Лубянку. Приехала, жду, а они шушукаются, волынят... И вдруг выходит мама. Раньше она была румяная, белотелая, с яркими голубыми глазами - а теперь у нее малиново-лиловое лицо и говорит с трудом, как бы заикаясь.
От долгого молчания ослабли челюстные мышцы. Я испугалась, прижала ее к себе: "Мама, какое счастье... Хуже одеться не могла? Дома она сказала: "А все-таки Сталин меня выпустил! Да он умер! Что-то нас связывало - родня, да и все. Как же так: не выпустил, а умер? Все ждала, что он ее пожалеет... Маму на следствии и пальцем не трогали.
В тюрьме она сама пыталась покончить с собой, во время прогулок глотала камешки. Из-за этого потом развилась водянка, и она умерла. Исполнилось предсказание гадалки - конечно же это была "не своя смерть". Но ее мужа во время допросов били по голове. Он этого не вынес: на свободу вышел человек с помутившимся рассудком.
Реденс (Аллилуева), Анна Сергеевна
Реденс Аллилуева Анна Сергеевна 1896-1964 - старшая из сестер Аллилуевых. В Петрограде училась в гимназии Зворской 1913-1916. После её окончания поступила в психо-неврологический институт, который не закончила - в 1918 г. В 1920 году вышла замуж за Станислава Реденса, соратника Ф. Молодая чета уехала в Одессу — С. Реденс был назначен начальником одесской Губчека, а Анна работала в той же организации секретарем.
В Зубалове была только в день приезда, больше не выбралась. IX еду пробовать баню, она уже готова. Внешнее впечатление очень хорошее, посмотрю, крепки ли пары и напишу тебе. Был ли у тебя Киров?
Серго мне говорил, что хотел бы дней на десять поехать в Сочи, но не знаю, как решил. Уже, написав это письмо, получила письмо от тебя. Очень хорошо, что Киров побывал у тебя, а также то, что у тебя наверху тепло. С купаньем нужно осторожнее, т. В Москве льет без конца дождь. Очень много заболеваний гриппом. Ребята, конечно, уже болели гриппом и ангиной, я спасаюсь, очевидно, тем, что кутаюсь во все теплое. За город так еще и не выбралась. В Сочи же, наверное, прекрасно, это очень и очень хорошо.
У нас все идет по-старому однообразно - днем заняты, вечером дома и т. Завтра хочу пойти на "Рекламу", это на мал[ой] сцене Худ[ожественного] театра, говорят очень смешно, а посмеяться очень хочется. На днях Яковлев прислал снимки, сделанные у нас в Сочи, посылаю тебе, смешные только. Особенно смешной вышел Молотов. Только привези их обратно, обязательно. Поручений от тебя никаких за эти дни, так что ничего не посылаю. Со следующей почтой, если еще не вернешься к тому времени, пошлю книгу Дмитриевского "О Сталине и Ленине" это невозвращенца , сейчас не могу послать, т. Двинский не достал ее еще, а я вычитала в белой прессе о ней, где пишут, что это интереснейший материал о тебе. Поэтому я попросила Двинского достать ее.
Нового ничего, пока. На днях звонил Серго, жаловался, подхватил плеврит и провалялся несколько дней. Отдыхай хорошенько. Карточки "игра в городки" получил. Очень смешны и интересны. Посылаю их обратно у меня могут пропасть. Прошлый раз не писал тебе, - теперь хочу наверстать упущенное. Книги по металлургии получил. Получил также письма Васи и Сетанки.
Поцелуй их за меня, - хорошие они ребята. Я скоро буду дома. Можешь поэтому прекратить переписку. С 25 сентября погода резко изменилась в Сочи к худшему. Был, как говорят здесь, "небывалый" шторм. На нашей даче вырвано с корнями 18 восемнадцать больших дубов. Три дуба-великана перед самой дачей на горе на Пузановке вырвано с корнями. Температура почвы 28-го сентября упала до 4 градусов Реомюр. Теперь погода начинает выправляться, но печку приходится топить.
Ну, пока все. Целую кепко. В семью Сталина , казалось, пришла пора спокойных, нормальных отношений. В дом пришло благополучие, все заботы и хлопоты по хозяйству переложили с плеч Надежды на прислугу, в Промакадемии круг ее подруг расширился, она стала больше уделять внимание себе, даже съездила за границу. А к осени переезжали на дачу в Сочи. В переписке супруги заботятся друг о друге, Надежда старается помогать мужу в его делах, информирует его, а он одобряет и поддерживает ее попытки писать обстоятельно. В 1932 г. Ее письма того периода в архиве отсутствуют. Было ли в них что-то неординарное, и их в силу произошедших позже событий и возможных неправильных интерпретаций смысла возникших разногласий между супругами решили уничтожить, или же они потеряны, неизвестно.
Оставшиеся письма настолько полны заботы и беспокойства друг о друге и о детях, что в них невозможно найти какие-либо намеки или признаки разразившейся в ноябре 1932 г. Надежда надела привезенное из Германии черное вечернее платье и приколола к волосам чайную розу. Сталин во время ужина много пил, был навеселе, присутствовавшие рассказывали, что он бросил в жену коркой апельсина и крикнул: «Эй ты, пей! Ларина, жена Бухарина, это эпизод воспроизвела в своей книге «Незабываемое» по рассказу супруга: «Как рассказывал Н. Она, не выдержав такой грубости, поднялась и ушла до окончания банкета». Какое-то время она вместе с Полиной Жемчужиной, женой Молотова, походили по Кремлю, а потом Надежда пришла к себе в комнату и застрелилась. Галина Джугашвили, внучка Сталина, ссылаясь на Алешу Сванидзе, рассказывала об этом роковом вечере так: «Дед разговаривал с дамой, сидевшей рядом. Надежда сидела напротив и говорила тоже оживленно, по-видимому, не обращая на них внимания. Потом вдруг, глядя в упор, громко, на весь стол, сказала какую-то колкость.
Дед, не поднимая глаз, так же громко ответил: "Дура! Он позднее поехал ночевать на дачу. Вечером она несколько раз звонила ему из города. Первый раз он бросил трубку. Потом просил подойти Алешу» Хрущев в своих мемуарах, ссылаясь, по своему обыкновению, на другого очевидца», начальника сталинской охраны Власика, написал: «После парада все отправились обедать к военному комиссару Клименту Ворошилову на его большую квартиру. После парадов и других подобных мероприятий все обычно шли к Ворошилову обедать. Все выпили, как обычно в таких случаях. Наконец все разошлись. Ушел и Сталин.
Но он не пошел домой. Было уже поздно. Кто знает, какой это был час. Надежда Сергеевна начала беспокоиться по версии Хрущева, ее на обеде не было. Она стала искать его, звонить на одну из дач. И спросила дежурного офицера, нет ли там Сталина. Он ответил, что Сталин здесь и на вопрос, кто с ним сказал, что с ним женщина, назвал ее имя. Это была жена одного военного, Гусева, который тоже был на том обеде. Когда Сталин ушел, он взял ее с собой.
Мне говорили, что она очень красива. И Сталин спал с ней на этой даче, а Аллилуева узнала об этом от дежурного офицера. Утром - когда, точно не знаю, - Сталин пришел домой, но Надежды Сергеевны уже не было в живых». Гусев Драбкин Яков Давидович. Это был не первый случай, когда у Сталина проявлялись открытые симпатии к жене Гусева, а она со своей стороны способствовала этому. Об этом осуждающе говорили в высших кругах и решили оградить Генсека и его жену от ненужных интриг и разговоров. Остается большой загадкой цель такого непрошеного визита. Случайно ли был сделан такой шаг со стороны Гусева или кто-то стоял за ним». Молотов в свою очередь никакой ссоры не заметил.
Сталин скатал комочек хлеба и на глазах у всех бросил этот шарик в жену Егорова. Я это видел, но не обратил внимания. Будто бы это сыграло роль. Аллилуева была, по-моему, немножко психопаткой в это время. На нее все это действовало так, что она не могла уж себя держать в руках. С этого вечера она ушла вместе с моей женой, Полиной Семеновной. Они гуляли по Кремлю. Это было поздно ночью, и она жаловалась моей жене, что вот то ей не нравилось, это не нравилось. Про эту парикмахершу...
Почему он вечером так заигрывал... А было просто так, немножко выпил, шутка. Ничего особенного, но на нее подействовало. Она очень ревновала его. Цыганская кровь». Светлана Аллилуева написала в своей книге, как ее няня незадолго до своей смерти все ей рассказала. Он в ту ночь спал там, поздно вернувшись с того самого праздничного банкета, с которого мама вернулась раньше. Комнаты эти были далеко от служебных помещений - надо было туда идти коридорчиком мимо наших спален. Комната отца была влево, комната матери - вправо...
Ее обнаружила утром мертвой экономка Каролина Тиль. Она принесла ей завтрак и вдруг, вся трясясь, прибежала в детскую и позвала няню. Мать лежала вся в крови у кровати - в руках у нее был маленький "вальтер", подаренный Павлушей. Побежали звонить начальнику охраны, Авелю Енукидзе, жене Молотова Полине, близкой маминой подруге». Молотов подтвердил, что «Сталин был в доме во время выстрела - он спал и не услышал выстрела. Сталин все спал в своей комнате. Наконец и он вышел в столовую. Прислуга и Молотов заявляли, что Сталин был дома они были свидетелями , Хрущев, Светлана Аллилуева и Ларина со слов очевидцев, - на даче. Вернее всего он оставался дома, а версия с дачей появилась позднее, чтобы снять какие-либо подозрения и кривотолки с него о его поведении.
Если он был в комнате напротив, то он должен был слышать выстрел и сразу собрать всех. Если он не слышал такой громкий и специфический звук, значит, он был мертвецки пьян или притворился, что спит, понимая, что произошло. И то, и другое никак не вязалось с образом вождя, поэтому запущен был слух о его отъезде на дачу, который далее оброс историей с женой военачальника Гусева. Стране неофициально объявили, что она умерла от приступа аппендицита. Распространяло эти слухи ГПУ. Александра Канель, приглашенная в кремлевскую квартиру Аллилуевой и Сталина 9 ноября, отказалась подписывать медицинское заключение, согласно которому жена генсека скоропостижно скончалась от острого приступа аппендицита. Не поставили свои подписи под этим документом и другие врачи Кремлевской больницы, в том числе доктор Левин и профессор Плетнев. Последние были арестованы во время чисток 1937 г. Александру Канель отстранили от должности немного раньше, в 1935 г.
Вскоре она умерла от менингита. Попытаемся провести свое расследование случившегося. Сначала рассмотрим имеющиеся версии: А. Надежда была убита. В книге «Кремлевские жены» Ларисой Васильевой пересказана история, сообщенная снохой Каменева, Галиной Сергеевной Кравченко: «Вроде бы Буденный кому-то рассказывал, что Сталин поздно ночью вошел в комнату и увидел, что тяжелая бордовая штора на окне колышется. Ему показалось, что за шторой кто-то есть. Он всегда боялся врагов, нападения, боялся, что его убьют, маньяк был и пальнул в шевелящуюся штору, А за шторой стояла Надежда Сергеевна». Станислав Грибанов беседовал с некоей женщиной, будто бы сидевшей в Гулаге с Фаиной Гамарник, врачом, работавшей в санитарном управлении Кремля. От нее он узнал, что «Фаина Гамарник первой была вызвана после происшествия с Аллилуевой, женой Сталина, для оказания медицинской помощи.
Конец агонии произошел в полном смысле у нее на руках. В Аллилуеву стреляли - спасти ее было уже невозможно. Истекающая кровью женщина сказала: «Кто? Это Иосиф, Фаина... Не простил, что я заступилась за Надю Крупскую, когда она просила миловать. Своей рукой», Немецкий врач Нормайр продвинулся своей фантазией в книге «Диктаторы в зеркале медицины» дальше всех, ссылаясь на мемуары неизвестной Романы Петровой, которая представляла развитие драмы по-иному: «В этот день Сталин пошел в кремлевскую квартиру Ворошилова, чтобы обсудить с ним какие-то вопросы. Вдруг в комнату ворвалась его жена, прервала разговор и обвинила обоих в организации голода. При этом она открытым текстом назвала методы Сталина террористическими. Надежда выбежала из комнаты, преследуемая взбешенным супругом, следом бежал Ворошилов.
Оказавшись в своей квартире, Сталин набросился на жену с кулаками, чему Ворошилов пытался помешать. Надежда, с горящими от ненависти глазами, кричала Сталину, что он убийца и предатель. Тут Сталин выхватил пистолет и выстрелил в нее прежде, чем Ворошилов успел что-либо предпринять. Надежда выбросила руки вперед, ловила ртом воздух и, словно окаменев на мгновение, прошептала: "Ты погубишь партию ". Потом она упала на пол, обливаясь кровью». В книге Ю. Семенова «Ненаписанные романы» приводится стенограмма его беседы с Галиной Семеновной Каменевой-Кравченко, где она говорит: «Меня арестовали в 1932 году, сразу после того, как погибла Надя Аллилуева. Кстати, она не была левшой, но висок у нее был раздроблен именно левый. В десять часов вечера к Ольге Давыдовне прибежала врач Кремлевской больницы Александра Юлиановна Капель, близкая подруга выдающегося терапевта Плетнева.
Я вернулась к Лютику, а он покачал головой: "Ложь. Она убита. Из такого же пистолетика, какой подарил тебе папа то есть Троцкий. Хрущев, учившийся вместе Надеждой и хорошо ее знавший, впоследствии сказал по этому поводу: «Я с глубоким уважением относился к Надежде Аллилуевой. Она так отличалась от Сталина! Мне всегда нравилась в ней скромность. Потом Надя покончила с собой. Она умерла при загадочных обстоятельствах. Но как бы она ни умерла, причиной ее смерти были какие-то действия Сталина.
Ходил даже слух, что Сталин застрелил Надю. Согласно другой версии, которая представляется мне более правдоподобной, Надя застрелилась из-за оскорбления, нанесенного ее женскому достоинству. Светланка, несомненно, что-то знала о том, почему погибла ее мать, и она очень сильно переживала». Как учат нас великие детективы, чтобы выйти на след убийцы, следует определить мотивы и цели, которые побудили преступника нарушить законы. Сторонники версии убийства указывают на политические разногласия в семье. Поступив в академию, Надежда, по их мнению, оказалась среди приверженцев правой оппозиции. По выражению Хрущева Промакадемия была оплотом «правых сил». Опубликованная им статья в газете «Правда» об оппозиционных настроениях среди профессорского состава позволила ему устранить некоторых своих соперников и резко подняться по карьерной лестнице. Надежда шутливо написала в письме к мужу: «В отношении успеваемости у нас определяют следующим образом: кулак, середняк, бедняк.
Смеху и споров ежедневно масса. Словом, меня уже зачислили в правые». Как считают сторонники убийства, оказывал на нее серьезное влияние лидер правых Н. Бухарин, который часто бывал у них дома и на даче. И Молотов знал об этих встреча, но не видел никакого серьезного воздействия на ее мировоззрение: «Чтобы она пошла за Бухариным, это маловероятно. Но она, конечно, поддавалась влияниям Бухарина». В очень возбужденном состоянии она вернулась в Кремль и потребовала ответа от своего мужа. Ответ состоял в том, что он отверг все ее обвинения как сказки и запретил впредь посещать Академию. От членов Политбюро она также не смогла получить никакой информации...
Молотов в этой связи даже назвал ее "трусливой и малодушной коммунисткой". Лишь Надежда Крупская, вдова Ленина, спокойно ее выслушала и предложила ей поехать на Украину и самой оценить ситуацию. Сталин, узнав об этом, впал в ярость, грозил жене разводом и ссылкой. Надежда не отступила от своего плана и поехала на Украину к сестре в Харьков. Через две недели, увидев этот кошмар собственными глазами, она вернулась в Москву совершенно другим человеком, сразу же написала подробный доклад в Политбюро и ЦК и пригрозила мужу публикацией доклада, если не будут немедленно приняты меры для прекращения провокационных и бесчеловечных актов насилия. Сталин решил сор из избы не выносить и избавился от оппозиционера в доме». Еще один вариант политической мотивации: «К 1932 году с левой оппозицией было покончено, с правой -- борьба еще в полном разгаре. И возникла организация «Союз марксистов-ленинцев», которой руководил Мартемьян Рютин. В семье Сталиных в это время был разлад, Надежда уехала к сестре в Харьков.
В 1932 году в Харькове распространялся так называемый манифест Рютина. Возможно, Надежда имела контакты с оппозицией, возглавляемой Рютиным. Допускаю, что она хранила листовки с «манифестом» Рютина прямо в доме начальника ГПУ. Это было бы правильно. Она выросла в доме, где прятались нелегалы, и понимала, что самое надежное место хранения это - дом того, кто ищет. Если Сталин, который следил за своей женой, обнаружил, что его жена в оппозиции, то по его характеру ее лучше было убить. Он обнаружил в спальне жены «манифест» Рютина. Каменев и Зиновьев только за то, что подержали этот «манифест» в руках, были исключены из партии с правом восстановления через год и получили административную ссылку». Действительно начальник личной охраны Сталина генерал Власик в беседе с историком Н.
Антипенко подтверждал, что: «Надежда принесла домой из Промакадемии и показала Сталину подброшенное ей на занятиях рютинское обращение к партии, где Сталина именовали агентом, провокатором и прочее». Разберем это яркое обоснование убийства Надежды по политическим причинам. Заглянем в справочники и уточним некоторые даты. Борьба с правыми велась весь 1929 г, в ноябре 1929 г. Рыков огласил общее заявление: теперь они - за генеральную линию партии, за уничтожение кулака, за политику, которую еще вчера Бухарин называл «военно-феодальной эксплуатацией крестьянства». Правых клеймили по всей стране. В январе 1930 г. Хрущев, не закончив Промакадемию, перешел на партийную работу, был назначен секретарем Бауманского райкома ВКП б где он еще активнее развернул борьбу с «правыми», обнаруживая их везде. И в этом же году его избрали первым секретарем Краснопресненского райкома.
В июле 1930 г. Летом 1930 г арестовывали интеллигенцию: академиков, виднейших специалистов в области науки и техники, экономистов. ГПУ объявило, что раскрыта мощная организация террористов, имевшая чуть ли не в 200 тысяч подпольных членов, что в стране действовала тайная «Промышленная партия», планировавшая захват власти. Сталин дал указание Молотову: «Надо бы все показания вредителей по рыбе, мясу, консервам и овощам опубликовать немедля. И через неделю дать сообщение, что все эти мерзавцы расстреляны. Надо всех их расстрелять». В общих словах, не упоминая вождя, он высказался за единство ВКП б и поддержку ее политического курса. В самом конце 1930 г. По всей стране собрания трудящихся требовали расстрела «гнусных вредителей».
Вождей правых оставили в ЦК, но заставили их, признавая свои ошибки, каяться на всех собраниях. Борьба с оппозицией: с правыми и с левыми продолжалась в 1931 г, в 1932 г. Рютин и Слепков попытались объединить оппозиционные силы и подготовили «Платформу». О существовании «Платформы» донесли два члена партии 14 сентября. К заявлению был приложен текст этого документа. На следующий день были арестованы пять членов «Союза», а спустя несколько дней - ещё около двадцати человек, имевших отношение к его деятельности или знакомившихся с документами. Против вынесения Рютину смертного приговора высказались Киров, Орджоникидзе, Куйбышев. При голосовании сталинского предложения воздержались даже Молотов и Каганович. Рютин был приговорен к десятилетнему одиночному тюремному заключению.
Остальные привлеченные по этому делу получили меньшие сроки. Каменев и Зиновьев были отправлены в административную ссылку. В 1937 г. На январском пленуме 1933 г. Они полностью признали правоту проводимой политики партии под руководством товарища Сталина. В своей речи Бухарин подчеркивал, что «исторически сложившееся руководство нашей партии во главе с т. Сталиным, этой энергичной железной фигурой, целиком завоевало себе право на руководство всем дальнейшим процессом». Восстановив даты и факты, относящиеся к данному моменту, перейдем к комментариям к мотиву убийства Надежды Аллилуевой по политическим соображениям. Надежда была принята в академию в конце сентября 1929 г, как раз в это время борьба с правыми уже заканчивалась, в ноябре они капитулировали.
Дальше борьба с оппозицией одновременно шла по широкому фронту. По словам Хрущева «Промакадемия была оплотом правых». Но уже в начале 1930 г. Академия была очищена от правых, и, естественно, на Надежду, на ее мировоззрение они никак не могли влиять, они были уже очень далеко. Вождь правых Н. Бухарин часто бывал в доме у Сталина, одно время он был вторым лицом в партии, в стране. Его энциклопедические знания во многих областях превращали его беседы с Надеждой в популярные лекции, и она с интересом их слушала и общалась с ним, как только позволял случай. О политике они могли говорить тоже, но, начиная с 1930 г, — маловероятно. Николай Иванович отлично понимал ситуацию и чем грозит ему проведение политинформаций, принимая во внимание, что за Надеждой постоянно следовала охрана и обо всем случившимся докладывала Сталину.
Бухарин не мог повлиять на политические взгляды Надежды в 1930-32 годах, - он уже официально признал свое поражение на XVI съезде партии летом 1930 г. Не найдено никаких документов, которые подтвердили бы информацию о поездке Надежды в Харьков и встречу ее с членами группы Рютина, которая просуществовала с 21 августа по 27 сентября 1932 г чуть больше месяца. За это время группа успела лишь заявить о себе и раздать несколько десятков копий своей «Платформы». Если бы Надежда была каким-то образом с группой связана, то ее бы не спасло положение жены вождя, ее бы судили вместе с Каменевым и Зиновьевым, которых приговорили к ссылке только лишь за то, что они не доложили в органы о поступившем к ним документе. В академии кто-то подсунул Надежде прокламацию, и она ее сразу отнесла к Сталину как соответствовало партийцу. Возможно, что она была одна из тех первых двух осведомителей, которые передали в органы «рютинское обращение» к партии, а после поступления документа в органы сразу же были приняты меры. В конце 1931 г. Около 2 млн. Здоровые и молодые крестьяне бежала в города, ГПУ их отлавливало и отправляло на стройки.
Естественно, о голоде знало руководство страны, органы. Их жены были осведомлены не обо всем, но главное понимали, и как все же они реагировали на ужасные вести о каннибализме и гибели миллионов граждан страны от голода? Никак, ни у кого не возникло желание поделиться своим, объявить компанию по сбору средств для голодающих, отправить эшелоны продовольствия, осудить виновников бедствия. Все продолжали жить своей жизнью, как ни в чем не бывало.
И вот Надя, при её очень большой выдержанности, что-то резко сказала ему об азиатской шутке". Хрущёв также лично не присутствовал при этих событиях, однако в своих мемуарах, со ссылкой на сталинского начальника охраны Власика, сообщал: "После парада, как всегда, все пошли обедать к Ворошилову. Надежды Сергеевны там не было. Все разъехались, уехал и Сталин. Уехал, но домой не приехал. Было уже поздно.
Надежда Сергеевна стала проявлять беспокойство — где же Сталин? Начала его искать по телефону. Прежде всего она позвонила на дачу. На звонок ответил дежурный. Надежда Сергеевна спросила: "Где товарищ Сталин? Утром, когда Сталин приехал, жена уже была мертва". Племянник Аллилуевой со ссылкой на родную сестру Надежды и на других родственников сообщал: "Сталин шутя бросил ей в тарелку апельсиновую корку у него действительно была такая насмешливая привычка, и он часто шутил так с детьми и крикнул ей: "Эй, ты! Также сообщают о конфликте супруга Николая Бухарина и внучка Сталина Галина со ссылкой на семейные рассказы. Отрицает конфликт только приёмный сын Сталина Артём Сергеев, утверждавший, что Аллилуева застрелилась из-за тяжёлой болезни её мучили сильные головные боли. Однако все эти воспоминания противоречат друг другу в деталях.
Установить подлинные обстоятельства последней ссоры между кремлёвскими супругами в настоящее время уже невозможно. Наиболее приближенной к реальности представляется версия племянника Аллилуевой, поскольку известно, что она очень не любила, когда муж обращался к ней на "ты", и неоднократно ругалась с ним из-за этого. После ссоры Надежда вернулась домой, зашла в комнату, приставила пистолет к груди и нажала на курок. Обнаружили её только утром. Выстрела никто из домочадцев не слышал. Дочь Сталина утверждала, что мать оставила предсмертную записку, которую прочитал отец, однако этой записки никто не видел. Если она и существовала, Сталин её уничтожил. Похороны На следующей день все газеты вышли с соболезнованиями по поводу внезапной кончины близкого друга и товарища вождя Надежды Аллилуевой. Неожиданная смерть 31-летней женщины вызвала вал слухов о том, что её из ревности убил Сталин или же она застрелилась в знак протеста против жестокой коллективизации. Стоит отметить, что в соболезнованиях выдерживался такой тон, словно речь шла не о жене Сталина.
Её именовали дочерью старого и заслуженного большевика, борцом за счастье трудящихся, близким другом и товарищем вождя, но старались не напоминать о том, что она была в первую очередь женой. Не только обстоятельства гибели Аллилуевой остаются загадкой. Дискуссионным является и вопрос о присутствии Сталина на похоронах. Племянник Аллилуевой со ссылкой на семейные рассказы утверждал, что Сталин на кладбище не поехал, заявив, что "она ушла как враг", и будто бы сказав Енукидзе: "Ты её крестил, ты и хорони". Дочь Сталина Светлана также писала, что отец не был на похоронах. Однако, согласно большинству свидетельств, Сталин на похоронах всё же присутствовал. Даже критично настроенный к вождю Орлов-Фельдбин утверждал, что Сталин приехал на кладбище на автомобиле, а не в составе похоронной процессии. Молотов и Каганович также свидетельствуют о том, что Сталин на похоронах был и очень сильно переживал из-за случившегося. После смерти Сталин, судя по всему, действительно сильно переживал из-за случившегося. Во всяком случае, в первые несколько лет.
Он уговорил Бухарина обменяться квартирами, чтобы ему ничто не напоминало о прошлом. Он начал строить новую дачу и со временем перебрался жить туда.
Жемчужиной , женой В. Молотова и осуждена «за шпионаж». Реабилитирована в 1954 г. Умерла в Кремлёвской больнице. Похоронена на Новодевичьем кладбище [2]. Издание мемуаров В 1946 году в издательстве « Советский писатель » вышла в свет книжка А.
Аллилуева – Реданс Анна Сергеевна (1896 -1964)
По словам Светланы Аллилуевой, эти «Воспоминания» вызвали у её отца страшный гнев, что обернулось для Анны Сергеевны в 1948 году тюремным заключением. Анна Сергеевна Аллилуева биография, Анна Сергеевна Реденс Аллилуева 18961964 сестра Надежды Аллилуевой, второй жены Сталина. Труд моего отца С. Я. Аллилуева — его воспоминания о революционной борьбе рабочего класса России, о борьбе большевистской партии — натолкнул меня на мысль дополнить его работу. Анна Сергеевна Реденс (более известная под своей девичьей фамилий Аллилуева, 1896—1964) — сестра Надежды Аллилуевой, второй жены Сталина. Анна Сергеевна была тогда тем стержнем, который удерживал от распада всю нашу большую семью, переживавшую свои внутренние сложности и проблемы. Анна Сергеевна Аллилуева (1896-1964) — советская писательница-мемуаристка, сестра Надежды Аллилуевой, второй жены Иосифа Сталина.
«Я не знал, что ты мой враг»: судьба СССР и семейная драма
Воспоминания написаны от имени всей семьи Аллилуевых, о чём в авторском предисловии А. Аллилуева пишет: «Рассказы моей матери О. Аллилуевой и брата Ф. Аллилуева дополняли мои воспоминания. Большинство глав книги созданы нами сообща, и светлые образы брата Павла и сестры Надежды неизменно сопутствовали мне в моей работе» [3] Иначе рассматривает эту историю ее сын Владимир Аллилуев.
Он утверждает, что Сталин помог матери издать книгу и в ней «не было ничего такого, что могло вызвать гнев Сталина.
Беспрекословно сбегалась детвора на его призыв. Кочи, тряпочные куклы, ножички оставались в траве.
Готовился «набег» на Муштаид. Тута, стручки, сладковатые цветы акации доступные соблазнительные лакомства были нашими трофеями. За Муштаидским парком, свергаясь с далеких гор, бежала Кура.
Плотина у самого парка сдерживала ее течение, и река неслась здесь, стремительная и глубокая. Павлуша бросался без раздумья в ее мутный поток. Переплыв дважды реку, он вылезал, исцарапанный камнями, а с берега мы, торжествуя, приветствовали его, Помню, однажды — волненье в доме.
Павлуша пропал. Ватага, забросив игры, в поисках Павла рыскала в окрестностях. Мама обегала все закоулки Дидубе.
На другой день вечером прибежала соседка, она еще с улицы кричала; — Нашелся, нашелся! Горы за Дидубе, их скалистые, поросшие невысоким леском ущелья влекли Павлушу, он забывал о доме. И на этот раз ночь застала его в лесу, у сторожки лесника.
Не решаясь после двухдневных странствований вернуться домой, он скрывался на чердаке у бабушки. Он знал, что она сумеет заступиться за него. А дома озорной Павлуша был заботливой нянькой и делил со мной обязанности кухарки.
Много дел отрывало маму от дома. Отец в тюрьме — надо одной прокормить нас четверых. Мама достает работу — шьет с утра до вечера.
И другие дела есть у мамы. Дверь за ним осторожно закрывалась. Гость вынимал из кармана пачки пахнущих типографской краской листовок.
Иногда, зашив скатанные прокламации в платье, мать надолго уходила. Не раз брала она с собой и Павлушу, и он уносил листовки, которые мама прятала у него под рубашкой. О том, где они были, что они с мамой делали, Павлуша не рассказывал.
Мы рано научились молчать о многом, что видели и знали. Глава четвертая Отец в тюрьме. Мы выброшены из квартиры в белом доме, что на Батумской улице.
Хозяин не хочет держать семью арестованного. Мы снова переезжаем к бабушке, в домик за полем на Потийской улице. Там и ютимся в двух комнатках, где живет бабушка, ее старший сын и четыре дочери.
Маме не сразу удается найти работу. Помогает кто-то из товарищей. В больнице на дом дают шить белье.
С утра до ночи мать сидит за швейной машиной. Мы не мешаем ей. Поле гостеприимно принимает нас к себе на весь день.
Только уж больше не радует вечерний гудок. Не к кому броситься навстречу на тропинку, пересекающую поле. Но товарищи отца узнают нас.
Подождите, вернется отец. Отец возвращается. Нерадостные вести ждут его.
Тех, кто участвовал в августовской стачке, не принимают на работу. Чтобы сломить забастовку, власти арестовали четыреста человек. Многие еще в тюрьмах, многих выслали.
За отцом следит полиция, встречаться с товарищами, посещать собрания кружка можно лишь с большими предосторожностями. Товарищ Август Бург-ман устраивает отца на 1 маленький механический завод, где сам работает литейным мастером. Этот год был памятен участникам революционных кружков Тифлиса.
Пришли новые люди, принесли новые мысли. Смелые эти мысли принесли молодые революционеры: Coco, — так называли тогда Сталина, — Ладо и Саша. И еще одно имя зазвучало в этом году в нашем доме Курнатовский.
Отец произносил его с особенным уважением. Виктор Константинович Курнатовский приехал в Тифлис из ссылки в 1901 году. Годы ссылки в Енисейской губернии он отбывал вместе с Лениным, Надеждой Константиновной и Кржижановским.
Отец часто потом повторял, что благодарен Виктору Константиновичу за то, что он первый познакомил его с Лениным. Виктор Константинович много говорил о Ленине. И сам он был одним из тех русских интеллигентов, которые несли в рабочие кружки верное понимание учения Маркса.
С великой признательностью вспоминал всегда о Курнатовском отец. Наверное, среди товарищей, посещавших отца, видела я Виктора Константиновича. Когда потом отец описывал Курнатовского, я смутно вспоминала высокого худощавого человека в распахнутом пиджаке, его наклоненную к слушателю голову, — Курнатовский плохо слышал.
Ярче запечатлелись в моей памяти Ипполит Франчески и Владимир Родзевич. Оба — из славной плеяды русских революционеров-интеллигентов, близко связанных с подпольными рабочими кружками Тифлиса. Мы с Павлушей любили, когда приходили эти ласковые гости.
Мы бросались навстречу к красавцу-великану Родзевичу. Известно, что он выше всех на свете, он даже выше отца, который рядом с невысокой худенькой мамой кажется нам таким большим! И как нам весело и радостно, когда, покончив с домашней возней, мама, умыв и приодев нас, ведет к Клавдии Аркадьевне Франчески или к Калисте Афанасьевне Родзевич.
Все, начиная с дома на красивой широкой улице, где жили Родзевичи, кажется нам отличным от нашего маленького домика в Дидубе. Комната Франчески, скромная комната тружеников-интеллигентов, представляется нам собранием редкостных вещей. Кресло-качалка, картины на стенах, книги в шкалу за стеклом, толстые чудесные книги с картинками.
По ним я у Франчески выучилась грамоте. С Павлушей, которому шел девятый год, занималась Калиста Афанасьевна. Я с благодарностью вспоминаю наших учительниц: они находили время помочь семье рабочего-революционера, находили время для возни с нами, ребятами, показывали маме новинки в шитье, сами брались шить нам, во всем старались поднять маму.
Бывает, что, гуляя с мамой, мы проходим мимо дома, где живут Франчески, и не заходим в нарядную квартиру Родзевичей у Верийского моста. Мы остаемся в маленьком садике. Под ветвистым деревом, за столиком, я вижу папу, Ипполита Франчески, любимца нашего великана Родзевича и того, кого отец называет Виктором Константиновичем.
Потом я узнала, что здесь, над Курой, где под акациями духанщик разносит молодое дешевое вино, собирались участники подпольных кружков. Гулявшие по набережной тифлисцы не думали, что на виду у всех молодые люди говорят о борьбе против того порядка, который позволяет нарядным, богатым людям беззаботно гулять по набережной, о борьбе против хозяев царя и его чиновников — за светлое будущее рабочих В начале весны 1901 года тифлисская охранка выследила Курнатовского. Вместе с Джапаридзе, Франчески и другими товарищами Курнатовский был арестован.
И все-таки через месяц революционеры организовали первомайскую демонстрацию на улицах Тифлиса. В ней участвовал и мой отец, который работал тогда на заводе Рукса. В Дидубе в этот воскресный день проснулись, как всегда, рано.
Поодиночке выходили из домов и по Кирочной улице, через Верийский мост, поднимались к Головинскому проспекту. Там собирались группами железнодорожники и другие рабочие. День по-летнему теплый, — солнце, безоблачное небо, а товарищи в ватных пальто и папахах.
Одетый не по сезону железнодорожник Вано Стуруа. Ему с товарищами придется принять на себя первые удары казачьих нагаек. Рабочие смешиваются с шумливой воскресной тол пой.
Возвещая полдень, в арсенале пробила пушка. Рабочие в папахах бросились на середину проспекта. Долой самодержавие!
И неожиданно грозно и смело зазвучала песня: Вихри враждебные веют над нами, Темные силы нас злобно гнетут… Шагая по проспекту, рабочие пели «Варшавянку». Но по улице уже скакали скрывавшиеся во дворах казаки. Они врезались в толпу.
Замелькали нагайки. Рассеянные в одном месте, демонстранты появляются в другом. Полиция, казаки, дворники теснят и избивают рабочих а прохожих.
Скрываясь в боковые улицы и переулки, демонстранты окольными путями пробираются к Солдатскому базару. Под красным знаменем там, на площади, собралось несколько сот рабочих. В толпе разношерстного тифлисского люда успели провести короткий митинг.
Гремят революционные песни. Красное знамя проносят по площади. Но схватка с полицией начинается и здесь.
Демонстранты не уступают. Казаки прорываются к знамени. Но им не удается завладеть им.
Гордое знамя снимают с древка, и женщины уносят его. Знамя это хранится ныне в тифлисском музее. С завода Рукса отцу пришлось вскоре уйти.
Хозяева не стеснялись. Хозяин побагровел, но, промолчав, ушел из цеха. Через несколько дней один из новых учеников, мальчик-подросток, нечаянно сломал каретку станка.
На завод явился молодой Руке, хорошо известный в Тифлисе кутила и пьяница. Ему сказали о поломке, и он, вбежав в цех, с кулаками набросился на дрожавшего, перепуганного мальчика. Отец встал между хозяином и учеником и спокойно сказал, что кулачной расправы не потерпит.
Руке посмотрел на отца, на стоявших у станков рабочих и повернулся к выходу. Вечером отца вызвали в контору и дали расчет. Не найти теперь в Тифлисе отцу работы, но на помощь пришла организация.
Отца направили в Баку, где Леонид Борисович Красин помог ему поступить на электростанцию, строящуюся на мысе Баилове. Глава пятая Мыс Баилов уходит далеко в море. Гористая улица тянется вдоль мыса, соединяя его с бакинской набережной.
В конце улицы начинаются нефтяные промысла Биби-Эйбата. Из наших окон в доме на электростанции. Море пенится внизу, у, двора, подернутая нефтью вода отливает радугой.
Азербайджан недаром назвал свою столицу Баку Бакуэ — «город ветров». Ранней весной и осенью норд сотрясал стены дома. Песок забивался в щели закрытых окон и покрывал толстым слоем подоконники и пол.
Когда на промыслах горела нефть, черная туча заволакивала небо, и сажа тяжелыми, жирными хлопьями падала на город. Деревья не выживали в отравленном воздухе. Зелени в Баку не было.
Как поразило это нас, выросших в зеленом цветущем Дидубе! Мы приехали в Баку летом. Осенью в этом году родилась Надя.
Мама вернулась из родильного дома, и мы с любопытством смотрели, как она осторожно пеленает девочку. Потом Надю купали. Для нас было новым развлечением наблюдать, как она барахтается в воде, розовая и улыбающаяся.
Отец работал старшим кочегаром на электростанции. Он с вечера уходил в ночную смену, и мы оставались одни с мамой. Спать не хотелось.
Мы не могли привыкнуть к завыванию ветра, к зареву нефтяных пожаров. Чтобы отогнать страх, мы просили читать нам вслух. Помню, на промыслах горела нефть.
В окнах прыгали отблески пламени. На море ревел шторм. Мы сидели вокруг стола и слушали стихи о кавказском пленнике.
Все было так необычно вокруг. И стихи такие грустные. Мама захлопнула книжку, — пора спать.
Я не спала. В углах двигались тени, и ветер завывал человеческим голосом. Рядом ворочался Павлуша.
Я понимала, что и ему страшно. И вдруг он закричал. Успокоить его было невозможно — он бился, плакал: — Боюсь!
Я выскочила на улицу и побежала, забыв о буре и пожаре. Яркий свет электростанции ослепил меня. Ты к кому, девочка?
Врачи нашли, что у, Павлуши нервное потрясение. Хорошо, было бы, — советовали они, — увезти его к садам и зелени. В прокопченном, пропитанном нефтяной и мазутной, гарью Баку не было для нас, ни зелени, ни свежего воздуха.
Отец вспомнил о наших друзьях Родзевячах, живших в Кутаисе. Там он скоро поправился. Совсем недавно, пришлось мне побывать и нынешнем Баку.
Нарядная набережная, цветы и тропические растения чистые асфальтированные улицы, ровно тянущиеся от центра до промыслового района, новый красивый и благоустроенный город. Я не узнала в нем старого знакомца моих детских лет. Сейчас не видишь, что ходишь по земле, из которой тут же рядом черпают нефть.
А тогда она сочилась отовсюду. Стоило немного отойти от главной — Великокняжеской улицы и пройти к начинавшемуся у вокзала заводскому району — «Черному городу», как приходилось уже осторожно перепрыгивать через блестящие разноцветные нефтяные лужи. В Черном городе, на нефтяных промыслах Ротшильда, отец работал в конце 1901 года, когда из-за неполадок с администрацией он принужден был уйти с электростанции.
Теперь и следа нет этого Черного города. Тогда он в самом деле был черным, как будто только что над ним прошел дождь из сажи. В длину всех черногородских улиц и закоулков тянулись нефтеотводные трубы.
Чтобы перейти улицу, надо было перелезать через трубы, плясать по мосткам, заменявшим тротуар. И люди, которые ходили по Черному городу, были грязные, перепачканные мазутом и нефтью. Но к грязи, к саже, к жирному, носившемуся в воздухе песку, к удушающему запаху мазута все привыкли.
У бараков, где жили рабочие, возились дети. Куски железа и обломки рельсов, валявшиеся в жирных лужах, старые чаны из-под керосина стали игрушками. На липких трубах усаживались рабочие, чтобы здесь же пообедать пучком зеленого лука и ломтем чурека.
Идя куда-нибудь с мамой, мы оглядывались на прохожих. Смуглые, лоснящиеся от пота и грязи лица, обернутые чалмами головы, разноплеменный громкий говор. В Баку на промыслах работали азербайджанцы, персы, армяне, грузины, русские.
Хозяева старались, чтобы держались они обособленно. В бараках Черного города, где было так же грязно, как на улицах, где вповалку спали на циновках, расстеленных на земляном полу, селились отдельно персы и армяне, русские и азербайджанцы. И было спокойно хозяевам: армяне и татары не сговорятся, не выступят сообща против хозяев.
Не страшны и. Они темны и забиты. Все — судьба, и не боритесь с ней, — учит пророк!
А я в Баку, как в нашем тифлисском доме, вижу много людей, которые стараются уничтожить эту страшную национальную рознь. В обеденный час я помогаю маме накрывать на стол. Я ставлю десять тарелок, но людей приходит больше.
Они входят в дом вместе с отцом, и мама выносит из кухни дымящуюся миску. Все готово!.. Я вижу, что лица у всех веселеют.
Мама снова наполняет тарелки. Спасибо, хозяйка, — повторяют за столом. Я слышу имя Ладо.
Тогда Ладо Кецховели приехал в Баку. Уже на одной из узких гористых бакинских уличек, в подвале дома с плоской кровлей, глухо шумела печатная машина, и Ладо с товарищами складывал листки. Шрифтом корана, завитками армянского алфавита, русскими, грузинскими буквами на листках написано: «Бороться!
Надо бороться! Нельзя терпеть!.. Высокий человек с откинутыми назад густыми черными волосами, с бородкой.
Он улыбается. Таким я вижу его под ослепительно синим бакинским небом. Вокруг столпились люди, и среди них я.
Может быть, меня подняли на руки. Под ногами людей блестит желтый песок, а рядом море — оно крутом, куда ни посмотришь. На плоском голом, как побережье Апшерона, островке, где весной устраивали загородные гулянья, бакинские рабочие праздновали день Первого мая.
Навсегда сохранились в памяти куски солнечного дня, пароходики, на которых гремит музыка, палуба, по которой бегают дети и куда, дрожа от восторга, поднимаемся мы с Павлушей. На маевку ехали с семьями, с детьми. Надо было, чтобы на берегу думали — собираются на обычное праздничное гулянье.
Под музыку высаживались на остров. Дети затевали игры, шалили, а рядом шел митинг — ораторы рассказывали о международной солидарности рабочих. Окруженный группой товарищей, негромко говорит высокий Ладо Кецховели, он встряхивает темными волосами и предлагает затянуть песню.
Он организовал маевку на этом каменистом острове. По его зову собрались сюда передовые рабочие бакинских предприятий. Они готовы подтвердить свою готовность к борьбе, к которой призывает их Ладо.
Осенью 1902 года жандармам удалось выследить Ладо. Его арестовали, когда он перевозил типографский шрифт в новое, более надежное помещение. Печатную машину он по частям успел перенести туда раньше.
Полиция так и не узнала, где была спрятана машина. В этом же году, еще раньше, был арестован и мой отец. Утром он ушел из дому и не вернулся.
Его арестовали как участника революционных организаций Тифлиса и в тот же день перевезли из Баку в Метехи. Все это мы узнали позже. С трудом налаженная жизнь наша оборвалась.
Нужно куда-то уезжать, скорее освобождать казенную квартиру. Как жить? Уехать в Тифлис к бабушке?
На дорогу нет денег. И снова помогли товарищи отца. Нас поселили в квартире одного из них.
Дом на Кладбищенской улице. Сразу за ним начиналось тюркское кладбище. Унылое выжженное солнцем поле с плоскими каменными плитами.
Закутанные чадрами женщины, как привидения, проходили между могил и протяжными гортанными воплями оглашали воздух. Вестей от отца не было. Мать грустила, ее терзали тревога и забота.
Да и трудно было. Она не могла найти работы и продала все, что у нас было. На эти деньги мы добрались до Тифлиса.
Глава шестая Опять мы в Тифлисе, под бабушкиным кровом. Неожиданное наше вторжение не удивляет и не огорчает старушку. Ну, вот и хорошо, что приехали, говорит она и берет на руки Надю.
Мама только собралась разыскивать отца, как неожиданно он пришел домой. Вину его доказать не удалось. В Тифлисе создавалась тогда подпольная типография — на Авлабаре.
Организация послала отца в тифлисскую типографию «Грузинское товарищество». Его взяли туда слесарем по ремонту машин. Он должен был доставлять шрифты для авлабарской типографии.
Сталин откровенно был лишен чувств сострадания, сопереживания чужим бедам, никогда не пытался утешить даже своих детей, а вместо этого прибегал к шуткам, обычно грубым и не к месту. Поэтому и в воспоминаниях детей он для одних был добрым отцом, который разрешал делать все, что угодно, а для других — настоящим самодуром. Из-за того, что за столом Сталин налил вино мальчишке Васе, возник серьезный конфликт в доме - Надежда была против, считала, что для мальчика алкоголь пагубен, а Иосиф был уверен, что в Грузии вино все пьют с детства. Новая жена имела свои пристрастия казавшиеся ему женской ерундой и упорно отстаивала их в открытом бою, пренебрегая тем, на чем держится семейное благополучие и ради чего многие женщины идут на сложнейшие обходные маневры, а именно, умением манипулировать "владыкой" без ущерба для его самолюбия».
Крупская писала Каменеву: «Лев Борисович, по поводу коротенького письма, написанного мною под диктовку, Влад. Ильича с разрешения врачей. Сталин позволил вчера по отношению ко мне грубейшую выходку. Я в партии не один день.
За все 30 лет я не слышала ни от одного товарища ни одного грубого слова, интересы партии и Ильича мне не менее дороги, чем Сталину. Сейчас мне нужен максимум самообладания. О чем можно и о чем нельзя говорить с Ильичем, я знаю лучше всякого врача, т. Я обращаюсь к Вам и Григорию Зиновьеву , как более близким товарищам В.
В единогласном решении контрольной комиссии, которой позволяет себе грозить Сталин, я не сомневаюсь, но у меня нет ни сил, ни времени, которое я могла бы тратить на эту глупую склоку. Я тоже живая, и нервы напряжены у меня до крайности». Через два с половиной месяца, 5 марта 1923 г. Ленин направил Сталину, а в копии — Каменеву и Зиновьеву следующее письмо: «Уважаемый т.
Вы имели грубость позвать мою жену к телефону и обругать ее. Хотя она Вам и выразила согласие забыть сказанное, но, тем не менее, этот факт стал известен через нее же Зиновьеву и Каменеву. Я не намерен забывать так легко то, что против меня сделано, нечего и говорить, что сделанное против жены я считаю сделанным и против меня. Поэтому прошу Вас взвесить, согласны ли Вы взять сказанное назад и извиниться или предпочитаете порвать между нами отношения.
С уважением. В присутствии Надежды Аллилуевой стенографистка М. Володичева передала Сталину одну из копий первой части «завещания» Ленина, а секретарю Л. Фотиевой - вторую.
Он меня ругал, думал, что я понесу это письмо на съезд. И ругал он меня, конечно, в соответствии со своими наклонностями». Ленин в своем «Завещании» дал характеристику Сталину, указав на то, что он слишком груб, недостаточно внимателен к товарищам, капризен, злоупотребляет властью. Эта характеристика соответствовала не только его политическому портрету.
В семье он был хозяином, его ничего не сдерживало, и его грубость была причиной не раз возникавших семейных ссор и даже крупных скандалов, некоторые из которых чуть не закончились семейным разрывом. Целыми днями он соблюдает у себя высокомерное молчание, не отвечая на вопросы жены и сына. Сталин, если бывал не в духе, а это случалось часто, молчал за обедом, и все молчали. После завтрака обычно сидел в кресле с трубкой».
Надежда, взрослея, не прощала ему грубости. Возникали скандалы. В эти моменты Иосиф переходил на отборный мат. После ссор ее находили в слезах.
Обидевшись, они могли молчать по нескольку дней. Бажанов - у меня было впечатление, что вокруг нее какая-то пустота — женщин подруг у нее в это время как-то не было, а мужская публика боялась к ней приближаться — вдруг Сталин заподозрит, что ухаживают за его женой, — сживет со свету. У меня было явное ощущение, что жена почти диктатора нуждается в самых простых человеческих отношениях. Я, конечно, и не думал за ней ухаживать у меня уже был в это время свой роман, всецело меня поглощавший.
Постепенно она мне рассказала, как протекает ее жизнь. Домашняя ее жизнь была трудная. Дома Сталин был тиран. Постоянно сдерживая себя в деловых отношениях с людьми, он не церемонился с домашними.
Не раз Надя говорила мне, вздыхая: «Третий день молчит, ни с кем не разговаривает и не отвечает, когда к нему обращаются; необычайно тяжелый человек» Расстраивал Надежду и Яша. Жалуясь на его нежелание учиться, она писала его тетке, Марии Сванидзе, жене Алеши Сванидзе: «Я уже потеряла всякую надежду, что он Яков когда-либо сможет взяться за ум. Полное отсутствие всякого интереса и всякой цели. Очень жаль и очень неприятно за Иосифа, его это при общих разговорах с товарищами иногда очень задевает».
В 1925 г. Отец откровенно выразил свое неодобрение поступком сына и не проявил никакого желание помочь ему в становлении семейной жизни. Зою он подозревал, что она вышла за Якова замуж только из меркантильных соображений, поэтому денег Якову не давал. Они только что окончили школу, ничего делать еще не научились, профессии никакой не приобрели.
Им приходилось с трудом сводить концы с концами, получая поддержку от родителей Зои. Пыталась помочь им и Надежда, но Сталин ее грубо одернул. Чем он был вызван, не известно, но он привел к тому, что Надежда, взяв с собой детей, уехала к родителям в Ленинград с твердым намерением не возвращаться к мужу, Через некоторое время Иосиф ей позвонил и заявил, что едет мириться. Она понимала, что, не имея профессии, не сможет прокормить детей, дать им подобающее образование.
Более того, для нее было ясно, что в случае ее долгого препирательства, он силой отберет у нее детей, а отправит ее «за Можай», как поступали с женами его кумиры-цари Иван Грозный и Петр Первый. Деваться ей было некуда — она была в ловушке, она не имела возможности свободно общаться с людьми и выбирать друзей по собственной инициативе. Даже встречая людей, которые ей нравились, она не могла пригласить их «в дом к Сталину», не получив разрешения от него самого и от руководителей ОГПУ, отвечавших за его безопасность. Однажды, когда Надежда еще кормила дочь грудью, ей пришла телеграмма, что находившийся в Сочи Сталин заболел.
Бросив грудную дочь на няньку, Аллилуева уехала выхаживать мужа. Но эти подвиги не ценились, ее поступки рассматривались, как само собой разумеющиеся действия жены. Хозяином он себя чувствовал не только в стране, но и дома. Перемирие сохранялось недолго.
Избалованный неограниченной властью и лестью своих приближенных, привыкший к тому, что все его слова и поступки не вызывают ничего, кроме единодушного восхищения, Сталин продолжал позволять себе в присутствии Надежды в кругу собравшихся рассказывать сальные анекдоты и ругаться матом, как будто ее не было рядом. И она снова хватала детей, и снова уезжала в Ленинград, ожидала извинений, но, не дождавшись, возвращалась. Сталин, не высказав ей ни слова упрека, вел себя так, словно ничего не произошло. Он понимал, что ее сломил, и что она никуда от него не денется и должна привыкать к нему, к такому, как он есть, и терпеть все его грубости и пошлости.
Это — ее участь, раз она вышла за него замуж. Робкие продолжавшиеся попытки одернуть его вызывали у него немедленную бурную реакцию и грубый отпор. С рождением Светланы в доме появилась няня, затем экономка Каролина Васильевна Тиль, из рижских немок, еду стала готовить для семьи Сталина повариха Матрена. В начале 20-х обеды приносили из столовой Совнаркома, но Сталина преследовать страхи, что его могут отравить.
Пригласили проверенную женщину, Матрену, а качество еды на себе проверяла Аннушка Альбухина, работница НКВД , которая и подавала на стол. Затем наняли домработницу, и стали приходить учительница и воспитатель детей. Каролина вела весь дом. Причем на первое - щи, а на второе - вареное мясо.
На десерт - сладкие, сочные фрукты. Иосиф Виссарионович и Надежда Сергеевна за обедом пили кавказское вино». В конце концов, такое отношение к детям обернулось против неё самой, она не обрела в них опору и радость». Надежда от домашних забот была освобождена и могла посвятить свободное время себе и воспитанию детей.
Появилась и охрана. Рядом со Сталиным в машине всегда сидел Карл Паукер в форме армейского командира. Дорогу от Кремля до сталинской загородной резиденции, длиной тридцать пять километров, охраняли более трех тысяч агентов и автомобильные патрули, к услугам которых была сложная система сигналов и полевых телефонов. Абсолютно все, что имело отношение к Сталину и его семье, проходило через руки Паукера.
Без его ведома ни один кусок пищи не мог появиться на столе вождя. Без одобрения Паукера ни один человек не мог быть допущен в квартиру Сталина или на его загородную дачу. Сопровождала охрана и жену Сталина, и его детей. Надежда Сергеевна пыталась найти применение своими способностям.
Немецкий она знала в совершенстве и решила овладеть французским. Дети часто видели ее с книжкой в руках, она учила иностранные слова. В дом стал приходить преподаватель. О своем настроении она подробно рассказала в своем письме к Марии Сванидзе, тетке Якова: «Я в Москве решительно ни с кем не имею дела.
Иногда, даже странно: за столько лет не иметь приятелей, близких. Но это, очевидно, зависит от характера. Причем странно: ближе чувствую себя с людьми беспартийными, женщинами, конечно. Это объясняется тем, что эта публика проще, конечно...
Страшно много новых предрассудков. Если ты не работаешь - то уже "баба". Хотя, может быть, не делаешь этого, потому что считаешь работу без квалификации просто не оправдывающей себя... Вы даже не представляете, как тяжело работать для заработка, выполняя любую работу.
Нужно иметь обязательно специальность, которая дает возможность не быть ни у кого на побегушках, как это обыкновенно бывает в секретарской работе... Иосиф просит передать вам поклон, он к вам очень хорошо относится говорит - "толковая баба". Не сердитесь - это его обычное выражение "баба" по отношению к нашему брату». Когда закончила кормить Светлану грудью, Надежда Сергеевна вернулась в свою редакцию.
Светлана об этом времени в своих воспоминаниях написала: «Мама работала в редакции журнала, потом поступила в Промышленную академию, вечно где-то заседала, а свое свободное время отдавала отцу - он был для нее целой жизнью». Она была строгая, требовательная мать, и я совершенно не помню ее ласки: она боялась меня разбаловать, так как меня и без того любил, ласкал и баловал отец». Вместе с ними придумывала, как интереснее сделать спортивную площадку на даче, домик на дереве. Увлекалась фотографией, а то бы дома вообще не было семейных снимков».
В апреле 1928 г. Яков пытался покончить жизнь самоубийством, после этого отец заявил, что вычеркнет его из своей жизни. Пусть живет, где хочет и с кем хочет». Сталин был в ярости.
Он ни разу не навестил Якова в больнице, а Надежда тяжело переживала, для нее он был почти родной сын, навещала его, успокаивала, всеми силами пыталась вывести из депрессии. А когда он вышел из больницы, предложила Якову с женой переехать к ее родителям в Ленинград. Оставаться «бабой» Надежда не желала, в мае 1928 г состоялся разговор с Иосифом. Она обратилась к нему с просьбой разрешить ей пойти учиться, чтобы получить профессию.
Сталин был категорически против: «Расти дочь, раз родила». Но от своего плана она не думала отказываться и продолжала настойчиво раз за разом обращаться к мужу. Но он был неумолим, считая, что можно неплохо прожить и без образования, приводя свой пример. Надежда обратилась за помощью к своему крестному отцу, к Енукидзе, чтобы он походатайствовал за нее.
В канун Нового года Енукидзе сумел уговорить Сталина. В 1929 г. Надежда Аллилуева подала документы в Промышленную академию, которая не являлась высшим учебным заведением и не была рассчитана на выпуск специалистов высшей квалификации: техников, инженеров, конструкторов, преподавателей, а в ней готовились кадры для партактива, будущих парторгов предприятий, секретарей райкомов и обкомов. Принимались в Промакадемию отличившиеся на партийной работе активисты закончившие рабфак.
Хрущев был зачислен, а затем избран секретарем парткома академии, хотя официально имел только аттестат об окончании начальной школы. Надежда старалась ничем не выделяться среди прочих студентов - скромно одевалась, ездила в академию на трамвае, а позже на машине, но за квартал она машину останавливала и шла пешком. В академии в это время учились ее приятельницы - Дора Моисеевна Хазан жена партийного деятеля А. Андреева и Мария Марковна Каганович.
Как всегда в июле - августе семья Сталина отдыхала на Кавказе. В конце августа Надежде пришлось вернуться в Москву для сдачи вступительных экзаменов. В личном архиве Сталина сохранились их письма с 1929 по 1931 г, которыми они обменивались, используя фельдъегеря, когда Надежда училась в Промакадемии, а Сталин отдыхал в Сочи. Как твое здоровье, поправился ли и лучше ли чувствуешь себя в Сочи?
Я уехала с каким-то беспокойством, обязательно напиши. Доехали хорошо как раз к сроку. Должна сознаться тебе, что я волнуюсь. Словом пока никаких планов строить не могу, т.
Когда будет все точно известно, напишу тебе, а ты мне посоветуешь как использовать время. Москва нас встретила холодно. Приехали в переменную погоду - холодно и дождь. Пока никого не видела и нигде не была.
Слыхала, как будто Горький поехал в Сочи, наверное, побывает у тебя, жаль, что без меня - его очень приятно слушать. По окончании моих дел напишу тебе о результатах. Тебя же очень прошу беречь себя. Целую тебя крепко, крепко, как ты меня поцеловал на прощанье.
Твоя Надя. Послал по аэропочте. Как приехала, как твои дела с Промакадемией, что нового, - напиши. Я успел уже принять две ванны.
Думаю принять ванн 10. Погода хорошая. Я теперь только начинаю чувствовать громадную разницу между Нальчиком и Сочи в пользу Сочи. Думаю серьезно поправиться.
Напиши что-нибудь о ребятах. Твой Иосиф. Получил твое письмо. А мои два письма получила?
Оказывается, в Нальчике я был близок к воспалению легких. Хотя я чувствую себя много лучше, чем в Нальчике, у меня "хрип" в обоих легких и все еще не покидает кашель. Дела, черт побери... Как только выкроишь себе 6-7 дней свободных, катись прямо в Сочи.
Как дела с экзаменом? Целую мою Татьку. Очень рада за тебя, что в Сочи чувствуешь себя лучше. Конечно, там ты поправишься, особенно, если будешь следить за собой.
Как мои дела с Промакадемией, ты спрашиваешь. Теперь могу уже сказать, что лучше, т. Все это меня ужасно рассмешило, но, в конце концов, в ПА я ждала два часа начала экзамена. Что нового?
Право не знаю, т. Просека сделана, цыцарки живы и т. Грибов из-за [отсутствия] дождей, к сожалению, больше нет, так что собрали совсем немного для тебя. Светлана, увидев только меня, сразу заявила, а почему мой папа не приехал.
Вчера звонил Микоян, интересовался твоим здоровьем и моими делами. Говорил, что будет у тебя. Кстати, должна тебе сказать, что в Москве всюду хвосты и за молоком и за мясом гл[авным] об[разом]. Зрелище неприятное, а главное, все же можно было бы путем правильной организации это все улучшить.
Срок начала занятий еще не выяснен, так что ничего не могу о нем написать. Завтра вторник посылаю это письмо с очередной почтой к тебе. Думаю, что с сегодняшней почтой от тебя будет что-нибудь мне, очень жду, но, к сожалению, часы прибытия и отхода поездов не совпадают. Серго доехал очень спокойно и думает там остаться на несколько дней.
Словом нам нужно было жить не в Нальчике, а прямо на Баксанах. Да, еще он ездил в Малую Кабарду и остался ею очень недоволен, говорит, похожа на Сахару, где от жары пропадает всякий интерес к охоте. Я разболталась, забыв, что ты длинных писем не любишь. Пиши мне что-нибудь, тогда будет не так скучно.
Я очень обрадовалась, получив от тебя письмо. Как только будут мои дела более ясны, напишу обо всем остальном. А сейчас целую крепко тебя. До свидания.
Представь себе, что к экзамену мне помогает готовиться Федя, голова у него на редкость сохранилась, он также как прежде хорошо все объяснил мне, а занимались мы три дня, почти не вставая. С ним что-то нужно делать. Очень жаль его». Как твои дела, как приехала?
Оказывается, мое первое письмо утерянное получила в Кремле твоя мать. До чего надо быть глупой, чтобы получать и вскрывать чужие письма. Я выздоравливаю помаленьку. Твой Иосиф».
Твое письмецо получила. Очень рада, что твои дела налаживаются. У меня тоже все пока идет хорошо за исключением сегодняшнего дня, который меня сильно взволновал. Сейчас я тебе обо всем напишу.
Была я сегодня в ячейке "Правды" за открепительным талоном и конечно Ковалев рассказал мне обо всех своих печальных новостях. Речь идет о Ленинградских делах. Ты, конечно, знаешь о них, т. Попов и Ярославский и ни один из них не счел нужным указать Партийному отделу "Правды" о необходимости согласовать с Ц.
Сейчас же после того как каша заварилась, вся вина пала на Ковалева, который собственно с ред. Бюро согласовал вопрос. На днях их всех вызывали в ЦКК. Были там тт.
Молотов, Крумин который, зная авторитет Ковалева в "Правде" его не любит, чисто лично, т. Заседание вел Серго. Ковалев рассказал мне, как велось заседание, а именно: Крумин плел все вроде того, что Ковалев этот материал не показал редколлегии и т. Ковалев выступил со своими объяснениями, как было дело, Серго же не дал ему договорить до конца, стукнул "традиционно" по столу кулаком и стал кричать, что до каких пор в "Правде" будет продолжаться ковалевщина, что ЦКК не потерпит этого и в этом духе.
Ковалев мне рассказал, что после подобного ответа на его объяснения он вообще понял, что здесь почва подготовлена Круминым, что ни Серго, ни Молотов абсолютно не имеют понятия, кем проведена вся работа в "Правде" по положению аппарата, что Крумин, конечно, все выдает за свои труды. Кроме этого Ковалев мне рассказал, что он очень сработался с Н. Попов, а у Крумина, наоборот, против Попова зуд, и этим особенно вызвано личное обострение со стор[оны] Крумина». Да, все эти правдинские дела будут разбираться в П.
Иосиф, пришли мне если можешь руб. Если пришлешь, будет хорошо. Получив 22 сентября письмо от Надежды, Сталин вечером того же дня направил Молотову следующую шифротелеграмму: «Молотову. Неправильно превращать Ковалева в козла отпущения; Главная вина остается все же за бюро редколлегии.
Ковалева не надо снимать с отдела партийной жизни: он его поставил неплохо, несмотря на инертность Крумина и противодействия Ульяновой. Получил письмо на счет Ковалева. Я мало знаком с делом, но думаю, что ты права. Если Ковалев и виновен в чем-либо, то Бюро редколлегии, которое является хозяином дела,— виновно втрое.
Все, что можно сделать, сделаю, если уже не поздно. У нас погода все время вихляет. Целую мою Татьку кепко, очень ного кепко. Забыл послать тебе деньги.
Посылаю их 120 р. Очень жаль, если ни чем нельзя будет скрасить эту ошибку. Ты мне в последних двух письмах ни слова не пишешь о своем здоровье и о том, когда думаешь вернуться. Письмо получил.
Передали ли тебе деньги? Погода у нас выправилась. Думаю приехать через неделю. Целую крепко.
Здравствуй дорогой Иосиф. Письмо с деньгами получила. Большое спасибо. Теперь ты, наверное, уже скоро, на днях, приедешь, жаль только, что у тебя будет сразу масса дел, а это совершенно очевидно.
Посылаю тебе шинель, т. У нас пока все идет хорошо. Приедешь, обо всех делах расскажу. На днях заходили Серго с Ворошиловым.
Больше никто, Серго рассказал, что писал тебе о делах и вообще, о том, что тебя уже ждут. Ну, приезжай, хотя я и хочу, чтобы ты отдохнул, но все равно ничего не выйдет более длительно. Целую тебя крепко. Напиши, когда приедешь, а то я не буду знать, когда мне остаться, чтобы тебя встретить.
Целую тебя. Твоя Надя» В июне 1930 г. Надежда отправилась на лечение в Карлсбад чешское название «Карловы Вары».
Аллилуевой Реденс «Воспоминания», вызвавшая по воспоминаниям Светланы Аллилуевой яростный гнев отца. В результате, на книгу и её автора обрушился поток гневных рецензий в прессе, тираж был изъят, а сама Анна Аллилуева была арестована и осуждена, вместе со своей близкой подругой Полиной Жемчужиной-Молотовой.
Была освобождена в 1954 году. Скончалась в 1964 году и была похоронена на Новодевичьем кладбище рядом с родными.
Аллилуева – Реданс Анна Сергеевна (1896 -1964)
Но Сталин позвонил ей, и она вернулась [63]. Ее племянник Александр Аллилуев позже утверждал, что незадолго до смерти Аллилуева снова планировала уйти от Сталина, но никаких других подтверждений этому нет [64]. Надежда Аллилуева с сыном Василием , 1923 год Надежда Аллилуева с дочерью Светланой , 1932 год Аллилуева и Сталин , 17 августа 1922 Самоубийство Последний день В ноябре 1932 года Аллилуевой оставалось всего несколько недель до окончания курса в Академии [65]. Вместе со своими соотечественниками она участвовала в параде 7 ноября, посвященном пятнадцатой годовщине Октябрьской революции , а Сталин и дети наблюдали за ней с мавзолея Ленина на Красной площади [66]. После окончания парада Аллилуева пожаловалась на головную боль, поэтому дети уехали на дачу за город, а она вернулась домой в Кремль [66]. На следующий вечер и Аллилуева, и Сталин присутствовали на ужине в честь годовщины революции, организованном в кремлевской квартире Климента Ворошилова — близкого друга Сталина и члена Политбюро. Аллилуева обычно одевалась скромно [NB 2] — в стиле, соответствующем большевистской идеологии, — но на этот раз нарядилась [26]. На ужине, на котором присутствовали высокопоставленные члены Политбюро вместе с супругами, было много алкоголя. Аллилуева и Сталин постоянно ссорились, что не было принято на подобного рода мероприятиях [59].
Несколько источников указывают на то, что Сталин начал флиртовать с молодой женой Александра Егорова Галиной, а до этого обсуждалось, что Сталин недавно был с парикмахершей, работавшей в кремле [68] [66] [60]. Cитуация обострилась еще сильнее, когда Сталин поднял тост «за уничтожение врагов Советского государства», но увидел, что Аллилуева бокал не подняла [69]. Сталин разозлился и бросился в нее чем-то для привлечения внимания разные источники называют апельсиновую корку, или окурок, или кусок хлеба [70] и попал ей в глаз [24] , окликнув её: «Эй! За ней последовала Жемчужина, чтобы поддержать подругу [69]. Две женщины вышли за Кремлевскую стену, обсуждая события ночи и заключая, что Сталин так поступил, поскольку был пьян [72]. Затем их пути разошлись, и Аллилуева вернулась домой в Кремль [73]. Дальнейшие события до конца не ясны, но рано утром 9 ноября 31-летняя Аллилуева, будучи одна в своей комнате, выстрелила себе в сердце и умерла мгновенно [74]. Аллилуева застрелилась из пистолета Walther PP , недавно подаренного ей ее братом Павлом Аллилуевым [75].
Тот привёз пистолет из Берлина сестре в подарок [75]. Она попросила его об этом, утверждая, что одной в Кремле может быть опасно и ей нужна защита [75]. Прощание и похороны Официальная партийная газета «Правда» сообщила о смерти Аллилуевой в номере от 10 ноября: ЦК ВКБ б с прискорбием доводит до сведения товарищей, что ночь на 9 ноября скончалась активный и преданный член партии тов. Надежда Сергеевна Аллилуева — Газета «Правда». Там же был напечатан официальный некролог , а в «Литературной газете» — коллективное соболезнование Сталину от лица писателей. Сталин и другие лидеры решили, что объявлять о самоубийстве Аллилуевой неуместно [76]. Поэтому причиной смерти был назван аппендицит [76]. Это объявление стало неожиданностью для многих в Советском Союзе — в том числе потому, что это стало первым публичным признанием того, что Сталин был женат [77] [78].
Детям истинную причину ее смерти тоже не сообщили [76]. Для церемонии прощания тело Аллилуевой в открытом гробу выставили на верхнем этаже ГУМа. К прощанию были допущены правительственные и партийные чиновники, но широкая общественность не допускалась [79]. Похороны состоялись 12 ноября, на них присутствовали Сталин и Василий [79] [80]. Сталин принял участие в 6-километровом траурном шествии с гробом Аллилуевой от ГУМа до Новодевичьего кладбища но сохранившиеся источники расходятся в оценках того, какую часть маршрута он прошёл [81] [82]. Некролог Надежды Аллилуевой в Газете «Правда» от 10 ноября 1932 года Посмертное фото Надежды Аллилуевой, 12 ноября 1932 года Похоронная процессия Надежды Аллилуевой, 12 ноября 1932 года Последствия Смерть Аллилуевой оказала глубокое влияние на ее детей и семью: Рассказы современников и письма Сталина свидетельствуют о том, что он был глубоко встревожен этим событием [77] [78]. После смерти Аллилуевой он переехал из резиденции в Кремле на ближнюю дачу , где жил до своей смерти. По утверждению дочери Аллилуевой Светланы, после похорон Сталин ни разу не посещал могилу жены [80].
Отец Аллилуевой Сергей после ее смерти стал замкнутым. Он написал мемуары, которые были опубликованы в 1946 году после серьезного редактирования. Он умер от рака желудка в 1945 году [83]. Мать Аллилуевой Ольга дожила до 1951 года и умерла от сердечного приступа [84].
Аллилуевой П. Жемчужиной , женой В. Молотова и осуждена «за шпионаж». Реабилитирована в 1954 г. Умерла в Кремлёвской больнице. Похоронена на Новодевичьем кладбище [2].
При этом, никто ни в доме, ни в Кремле не слышал выстрела. Также нет информации куда именно был произведен выстрел: по одной версии в висок, по другой в сердце, но так как на похоронах никто не видел раны, считается что выстрел был произведен в сердце. Утром, пришедшая ее будить Каролина Тиль, увидела бездыханную Надежду, лежащую возле кровати в луже крови, а рядом пистолет. Предсмертной записки не было. Каролина позвала няню. Вдвоем они подняли тело Надежды с пола и положили его на кровать. После чего позвонили начальнику охраны Власику. Тот, в свою очередь, позвонил Сталину на дачу. Приехавшему с дачи Сталину сообщили, что Нади больше нет. Прибывшие врачи отказались засвидетельствовать, что Надежда умерла от аппендицита, в результате чего, в коротком некрологе опубликованном 10 ноября в нескольких газетах в том числе «Правда» и «Вечерняя Москва» не было указания причины смерти: «В ночь на 9 ноября скончалась активный и преданный член партии тов. Надежда Сергеевна Аллилуева. От нас ушла ещё молодая, полная сил и бесконечно преданная партии и революции большевичка. Некролог в газете «Правда», 10 ноября 1932 г. Аналогичную версию приводит и генерал-полковник, профессор истории Д. Волкогонов делая в конце философский вывод: «На свете всегда есть и останутся большие и маленькие тайны, которые никогда не будут разгаданы. Смерть Надежды Сергеевны, думаю, не была случайной. Наверное, последнее, что умирает в Человеке, — это надежда. Когда нет надежды — уже нет и человека. Вера и надежда всегда удваивают силы. У жены Сталина их уже не было». Дмитрий Антонович Волкогонов 1928-1995 А вот Анна Ларина, вдова Николая Бухарина, отмечая, что Надежда «всегда страдала от деспотичного и грубого характера Сталина» пересказывала рассказ мужа присутствующего на том банкете, согласно которому Сталин во время банкета публично унижал жену: «полупьяный Сталин бросал в лицо Надежды Сергеевны окурки и апельсиновые корки. Она, не выдержав такой грубости, поднялась и ушла до окончания банкета. Но главный вопрос, почему нет официального заключения о смерти Надежды в котором указывалась бы причина смерти? Вот, что писала по этому поводу в своих мемуарах Е. Коган дочь заместителя главного врача Кремлевской больницы Л. Левина : «Нам позвонил Поскребышев и предложил Льву Григорьевичу срочно приехать. Надо было подписать заключение о смерти, где бы говорилось, что Аллилуева умерла от аппендицита. Но Левин отказался подписывать эту бумагу. Кстати, отказался подписывать ее и Д. Плетнев Д. Плетнев — профессор-консультант Кремлевской больницы … Как позже выяснилось, свою подпись отказалась поставить под таким заключением и главный врач «Кремлевки» А. Строптивость Левину и Плетневу обошлась дорого, что же касается Канель, то она избежала их участи, очевидно, только потому, что «успела» умереть в 1936 г. Арестован 2 декабря 1937 года и спустя год, 15 марта 1938 года расстрелян как участник заговора с целью устранения руководства страны. Реабилитирован в 1988 году. Дмитрий Дмитриевич Плетнёв — научный деятель и публицист, профессиональный врач-терапевт. В 1937 году был арестован и осуждён по делу антисоветского правотроцкистского блока на 25 лет тюремного заключения; в 1941 году расстрелян под Орлом. Александра Юлиановна Канель — главный врач Кремлевской больницы. В 1935 году снята с должности главного врача «Кремлевки» после долгого разговора со Сталиным; В 1936 году внезапно заболевает гнойным менингитом и через 2 дня умирает; Вскоре в «расстрелянные списки попали ее родственники. Всего-навсего небольшая ссора на праздничном банкете в честь XV годовщины Октября. Ее обнаружили мертвой, а рядом с ней был найден пистолет системы «Вальтер». Говорилось также, что она оставила письмо мужу, однако о его содержании ничего не известно. В газетах было сообщено, что она умерла от перитонита. Она всегда ее будила. Увидев труп Аллилуевой, экономка испугалась и вызвала няню. По словам Светланы, мать лежала в крови возле своей кровати, в руках был маленький пистолет «Вальтер», привезенный когда-то из Берлина. Звук выстрела был слишком слаб, чтобы его могли услышать в доме. Поведение женщин выглядит странным. Зная нрав Сталина, они в первую очередь обязаны были разбудить его. Тем не менее, тело Надежды положили в постель, привели в порядок, и только затем позвонили начальнику охраны, Авелю Енукидзе, Полине Молотовой…» Сталин был потрясен смертью жены. Это говорила мне вдова дяди Павлуши, которая вместе с Анной Сергеевной оставалась первые дни у нас в доме день и ночь. Отца боялись оставить одного, в таком он был состоянии. Временами на него находила какая-то злоба, ярость. Это объяснялось тем, что мама оставила ему письмо. Очевидно, она написала его ночью. Я никогда, разумеется, его не видела. Его, наверное, тут же уничтожили, но оно было, об этом мне говорили те, кто его видел. Оно было ужасным. Оно было полно обвинений и упрёков. Это было не просто личное письмо; это было письмо отчасти политическое. И, прочитав его, отец мог думать, что мама только для видимости была рядом с ним, а на самом деле шла где-то рядом с оппозицией тех лет. Он был потрясён этим и разгневан и, когда пришёл прощаться на гражданскую панихиду, то, подойдя на минуту к гробу, вдруг оттолкнул его от себя руками и, повернувшись, ушёл прочь. И на похороны он не пошёл. К этому времени, Светлана уже бежала из страны. Головные боли или шизофрения Довольно распространено мнение, что Надежда Аллилуева могла покончить с жизнью из-за невыносимых головных болей, однако, внучка Сталина Галина Джугашвили в интервью опубликованном в газете «Аргументы и Факты» от 3 ноября 1999 года опровергает эту версию: «Случались у неё порой приступы мигрени, но причина рокового выстрела, конечно, не в этом. Надежда застрелилась после ссоры с дедом И. Сталиным — Прим.
В 1919 году будучи техническим секретарем Совнаркома познакомилась с чекистом Станиславом Реденсом за которого вскоре вышла замуж. Муж занимал высокие посты в НКВД и к 1938 году дослужился до должности наркома внутренних дел Казахской ССР, но был арестован и расстрелян в 1940 году. В 1946 году в издательстве «Советский писатель» вышла в свет книга А. Аллилуевой Реденс «Воспоминания», вызвавшая по воспоминаниям Светланы Аллилуевой яростный гнев отца.
Что еще почитать
- Аллилуева Анна Сергеевна (1896-1964)
- Была ли жена Василия Сталина «черной вдовой»
- «Куда он увез ее? Она же ребенок!»
- Надежда Аллилуева - биография, новости, личная жизнь
- Часть 3. Глава 1. Надежда Аллилуева
- Аллилуева, Анна Сергеевна — Что такое Аллилуева, Анна Сергеевна
«Воспоминания»
В 1946 г. Аллилуевой "Воспоминания". В 1947 году начали прослушивать квартирные и телефонные разговоры Анны и Евгении Аллилуевой жены Павла Аллилуева. Обе были под подозрением в утечке информации о личной жизни Сталина. Кроме того, Анна была уверена в невиновности мужа и винила Сталина в его аресте и расстреле. Молотова - и осуждена «за шпионаж».
Однако все эти воспоминания противоречат друг другу в деталях. Установить подлинные обстоятельства последней ссоры между кремлёвскими супругами в настоящее время уже невозможно.
Наиболее приближенной к реальности представляется версия племянника Аллилуевой, поскольку известно, что она очень не любила, когда муж обращался к ней на "ты", и неоднократно ругалась с ним из-за этого. После ссоры Надежда вернулась домой, зашла в комнату, приставила пистолет к груди и нажала на курок. Обнаружили её только утром. Выстрела никто из домочадцев не слышал. Дочь Сталина утверждала, что мать оставила предсмертную записку, которую прочитал отец, однако этой записки никто не видел. Если она и существовала, Сталин её уничтожил. Похороны На следующей день все газеты вышли с соболезнованиями по поводу внезапной кончины близкого друга и товарища вождя Надежды Аллилуевой.
Неожиданная смерть 31-летней женщины вызвала вал слухов о том, что её из ревности убил Сталин или же она застрелилась в знак протеста против жестокой коллективизации. Стоит отметить, что в соболезнованиях выдерживался такой тон, словно речь шла не о жене Сталина. Её именовали дочерью старого и заслуженного большевика, борцом за счастье трудящихся, близким другом и товарищем вождя, но старались не напоминать о том, что она была в первую очередь женой. Не только обстоятельства гибели Аллилуевой остаются загадкой. Дискуссионным является и вопрос о присутствии Сталина на похоронах. Племянник Аллилуевой со ссылкой на семейные рассказы утверждал, что Сталин на кладбище не поехал, заявив, что "она ушла как враг", и будто бы сказав Енукидзе: "Ты её крестил, ты и хорони". Дочь Сталина Светлана также писала, что отец не был на похоронах.
Однако, согласно большинству свидетельств, Сталин на похоронах всё же присутствовал. Даже критично настроенный к вождю Орлов-Фельдбин утверждал, что Сталин приехал на кладбище на автомобиле, а не в составе похоронной процессии. Молотов и Каганович также свидетельствуют о том, что Сталин на похоронах был и очень сильно переживал из-за случившегося. После смерти Сталин, судя по всему, действительно сильно переживал из-за случившегося. Во всяком случае, в первые несколько лет. Он уговорил Бухарина обменяться квартирами, чтобы ему ничто не напоминало о прошлом. Он начал строить новую дачу и со временем перебрался жить туда.
Почти все родственники первой жены Сталина Екатерины Сванидзе попали под репрессии. Не избежал их даже Алексей Сванидзе, её брат и близкий друг самого Сталина, расстрелянный в 1942 году. Однако родню по линии Аллилуевых он не тронул, за исключением Анны Реденс. Её муж — высокопоставленный чекист Станислав Реденс — был расстрелян в годы Большого террора. Сама она была отправлена в лагеря уже после войны. Со своим тестем Сергеем Аллилуевым Сталин общался до его смерти в 1945 году. Один из её братьев — Павел — умер от инфаркта в 1938 году.
Другой брат — Федор — работал в сталинском секретариате до самой смерти вождя. Истомина и Сталин. Вождю она приглянулась и до самой его смерти она оставалась его верной экономкой. Со временем они сблизились настолько, что она стала едва ли не единственным человеком, которому он безоглядно доверял. Для юной деревенской девушки, не особенно интересующейся политикой, он был настоящим небожителем, всесильным и всезнающим. А не революционером с сомнительными перспективами, как для первой супруги, и не другом отца, внезапно ворвавшимся в размеренный мир семьи в эпоху революционной смуты, как для второй. Это был самый счастливый, хотя и незарегистрированный брак Сталина.
Надежда застрелилась после ссоры с дедом И. Сталиным — Прим. Она уехала на квартиру в Кремль, а он отправился на дачу. Вечером Надежда Сергеевна несколько раз звонила ему из города, но он бросил трубку и больше к телефону не подходил.
Чем это обернётся, дед предвидеть не мог…» Есть также версия, что Надежда Аллилуева страдала шизофренией, как и ее мать Ольга по заявлению Светланы Аллилуевой , но, конечно же, никаких записей и документов на этот счет нет. Версия Молотова. Ревность Сталин и Молотов с женами на даче. Совсем другую версию событий приводит видный партиец Вячеслав Молотов присутствующий на том банкете. Он рассказывает, что причиной ссоры стало то, что Сталин кинул шарик скатанный из хлеба в жену Егорова, что разозлило Надежду.
После этого она ушла с банкета и всю ночь гуляла по городу обсуждая мужа с женой Молотова, а Сталин уехал на дачу: «Причина смерти Аллилуевой, наиболее вероятная — ревность. Ревность, конечно. По-моему, совсем необоснованная. Парикмахерша была, к которой он ходил бриться. Супруга этим была недовольна.
Очень ревнивый человек. Как это так, почему? Такая молодая… У нас была большая компания после 7 ноября 1932 года, на квартире Ворошилова. Сталин скатал комочек хлеба и на глазах у всех бросил этот шарик в жену Егорова. Я это видел, но не обратил внимания.
Будто бы это сыграло роль. Аллилуева была, по-моему, немножко психопаткой в это время. На нее все это действовало так, что она не могла уж себя держать в руках. С этого вечера она ушла вместе с моей женой, Полиной Семеновной. Они гуляли по Кремлю.
Это было поздно ночью, и она жаловалась моей жене, что вот то ей не нравилось, это не нравилось… Про эту парикмахершу… Почему он вечером так заигрывал… А было просто так, немножко выпил, шутка. Ничего особенного, но на нее подействовало. Она очень ревновала его. Цыганская кровь. В ту ночь она застрелилась.
Полина Семеновна осуждала ее поступок, говорила: «Надя была не права. Она оставила его в такой трудный период! Сталин поднял пистолет, которым она застрелилась, и сказал: «И пистолетик-то игрушечный, раз в году стрелял». Пистолет был подарочный, подарил ей свояк, по-моему… «Я был плохим мужем, мне некогда было ее водить в кино», — сказал Сталин. Пустили слух, что он ее убил.
Я никогда не видел его плачущим. А тут, у гроба Аллилуевой, вижу, как у него слезы покатились…» По воспоминания жены Молотова Полины Жемчужиной, после ссоры Сталин уехал к себе на дачу, а расстроенная Надежда, побыв еще некоторое время на банкете, отправилась домой. Полиной поехала вместе с ней, и женщины гуляли около Кремля пока Аллилуева не успокоилась. Во время прогулки говорили о самых обычных вещах, семье, перспективах. После чего, Надежда отправилась к себе домой: «Когда она совсем успокоилась, мы разошлись по домам спать.
Я была в полной уверенности, что все в порядке, все улеглось, а утром позвонили с ужасным известием. На вопрос «В народе упорно говорят о письме, которое она оставила. Говорят, кроме Сталина, только Молотов читал», Молотов ответил: «Что она оставила? Первый раз слышу. Любопытно, что жену самого Молотова, Полину Жемчужину, в 1949 году арестовали по обвинению в «преступной связи с еврейскими националистами» и приговорили к 5 годам ссылки в Кустанайскую область.
Герчиков, правнук А. Канель — врача отказавшегося подписать «липовое» заключение о смерти Надежды Аллилуевой, связывает арест с тем, что Жемчужина была подругой его прабабки и знала правду о смерти Аллилуевой. По мнению Герчикова , по той же причине, в 1941 году была расстреляна Ольга Каменева — жена соратника Ленина Каменева и сестра Троцкого: «Ведь перед разговором А. Канель со Сталиным и ее последующим снятием с должности были арестованы Каменев и его жена — Софья Давидовна, родная сестра Л. Троцкого и подруга А.
Канель, знавшая тайну гибели Н. Каменевой были выбиты показания об этой тайне и о тех, кто был в нее посвящен. Каменева была вскоре расстреляна. Версия Хрущева. Он не присутствовал на банкете, однако встречался с Надеждой Аллилуевой на параде.
По словам Никиты Сергеевича, он узнал правду лишь после того как стал главой государства, при этом он отмечает что не имеет документальных подтверждений версии. Хрущев говорит о том, что после банкета Сталин уехал на дачу с женой Гусева, который тоже присутствовал на праздновании. Надежда Аллилуева беспокоясь о муже стала разыскивать его и в итоге узнала, что муж отдыхает на даче с другой женщиной. Сталин выглядел опечаленным, стоя у её могилы. Не знаю, что было у него на душе, но внешне он скорбел.
После смерти Сталина я узнал историю смерти Аллилуевой. Конечно, эта история никак документально не подтверждена. Власик, начальник охраны Сталина, рассказал, что после парада все отправились обедать к военному комиссару Клименту Ворошилову на его большую квартиру. После парадов и других подобных мероприятий все обычно шли к Ворошилову обедать. Командующий парадом и некоторые члены Политбюро отправились туда прямо с Красной площади.
Все выпили, как обычно в таких случаях. Наконец все разошлись.
Я никогда, разумеется, его не видела. Его, наверное, тут же уничтожили, но оно было, об этом мне говорили те, кто его видел. Оно было ужасным. Оно было полно обвинений и упреков. Это было не просто личное письмо; это было письмо отчасти политическое. И, прочитав его, отец мог думать, что мама только для видимости была рядом с ним, а на самом деле шла где-то рядом с оппозицией тех лет. Он был потрясен этим и разгневан и, когда пришел прощаться на гражданскую панихиду, то, подойдя на минуту к гробу, вдруг оттолкнул его от себя руками и, повернувшись, ушел прочь. И на похороны он не пошел".
В то же время по мнению приемного сына Сталина - Артема Сергеева - причиной самоубийства Надежды Аллилуевой стало обострение болезни. Её часто мучили сильные головные боли. У неё, судя по всему, было неправильное сращивание костей черепного свода, и в подобных случаях самоубийство не редкость. Той же версии придерживается и писательница Л. Лариса Васильева говорила: "Что, например, говорят о смерти Аллилуевой? Одни предполагают, что её убил Будённый, стоявший за занавеской во время разговора Сталина с женой. Другие - что помощники Сталина, потому что она была его политическим противником. Третьи - будто Сталин её застрелил из ревности. А существует скучная правда жизни: у этой женщины была тяжёлая болезнь мозга. Она ездила лечиться в Дюссельдорф, где тогда жила семья её брата.
Тяжёлые отношения со Сталиным, безусловно, сыграли свою роль. Но страшней всего для Аллилуевой были чудовищные головные боли, способные довести до самоубийства... Реальные факты всегда менее интересны, чем сплетни". Также достоверно известно вопреки утверждениям Светланы Аллилуевой , что Сталин на похоронах второй жены был.
«Я не знал, что ты мой враг»: судьба СССР и семейная драма
Аллилуева О.Е. Анна Сергеевна Аллилуева, моя мать, была вторым ребенком в семье. Анна Сергеевна говорит, что мама была «великомученицей», что отец был для нее слишком резким, грубым и невнимательным, что это страшно раздражало маму, очень любившую его». Анна Сергеевна говорит, что мама была «великомученицей», что отец был для нее слишком резким, грубым и невнимательным, что это страшно раздражало маму, очень любившую его». Анна Сергеевна Аллилуева биография, Анна Сергеевна Реденс Аллилуева 18961964 сестра Надежды Аллилуевой, второй жены Сталина.