Записать краткое содержание рассказа Константина Коровина "Баран, заяц и ёж" в свой читательский дневник можно таким образом: Автор повест. Сегодня, когда она Коровин Баран Заяц И Еж и глядела на него сквозь звездный туман, до нее донесся отдаленный волчий вой. Тегиконстантин коровин звери, баран заяц и еж кто жил в доме художника, белка константин коровин, отрада земная константин коровин, константин коровин белка краткое содержание для читательского дневника. Баран заяц и ёж читать Коровин читать.
Коровин, Баран, Заяц и Еж: основной сюжет и главная идея произведения
Коровин, Баран, Заяц и Еж учат нас тому, что вместе можно достичь больших результатов и преодолеть любые трудности. Здесь есть возможность читать онлайн «Константин Коровин: Константин Коровин вспоминает» весь текст электронной книги совершенно бесплатно (целиком полную версию). Баран заяц и ёж читать Коровин. Письменное изложение 3 класс ПНШ про художника. Тегиконстантин коровин звери, баран заяц и еж кто жил в доме художника, белка константин коровин, отрада земная константин коровин, константин коровин белка краткое содержание для читательского дневника. коровин баран заяц и еж читать текст by Main, released 09 July 2019 Ссылка. К. Коровин «Баран, заяц и ёж».
Каталог статей
| К. Коровин. Баран, заяц и ёж | Коровин баран заяц и еж рисунок. |
| Кто жил в доме художника? Запиши. Коровин. Баран, заяц и еж | Там подружились человек с бараном, зайцем и ежом. |
Краткое содержание и интерпретация произведения «Коровин, Баран, Заяц и Еж»
Поди-ка, выйдут тебе. Тоже знают. Феб и сейчас не идет. Как нюхнул в дверь - нет, не пошел. Ума у барана ничуть. Только и умеет, чтоьбодаться да жрать. Я сказал дедушке, что заяц чуял ночью, напугался страсть как и меня разбудил. Что в животных положено.
Как это они врага слышат. Ведь человек его ест. Но этот, твой-то, верно, знает, что ты его любишь и уж нипочем не съешь. Ну, как это и чего? Заметь, ведь он тебя сторожит. Да чего еще и еж: в дровах-то спит, у печки, так и тот всю ночь шипел ноне. И он волка чует.
А баран - ничего, хоть бы что. Дурак, как есть. Удивление - вот по осени тута, у балкона, в саду, змеину в аршин поймал. Держит ее во рту, та вертится. А он ее всю и съел. Вот спроси, и Павел видел. Диву дались.
Змею съел. Вот, ведь, не ужалила его. Оставался один сторож-дедушка при доме. Он любил моих зверьков, а Феба я брал с собой в Москву. Дед говорил мне: - Скучно зимой-то. Ночи долгие, а с ними повадней. И всё как-то вроде свои, родные.
И когда я приезжал, зверьки оживали. И были радостны со мной.
Постоянно водя длинными ушами, он всё прислушивался и вдруг бросался бежать опрометью, ударялся башкой в стену. И опять, как ни в чем не бывало, успокаивался скоро. В доме он всё же не боялся ни меня, ни собаки, ни кота, ни барана большого, который жил со мной и почему-то не хотел никогда уходить в стадо. Заяц знал, что все эти его не тронут, он понимал, что эти, так сказать, сговорились жить вместе. Помню, Веб нес во рту складной большой зонт.
Заяц прыгал около, а баран шел за мною в стороне. Заяц не отходил от меня, боялся, должно быть, что поймают и съедят. Когда я писал с натуры, Феб спал на травке около, или искал по речке, или вспугивал кулика, а заяц сидел около меня и всё водил ушами и слушал. Но ему надоело, что я сижу и пишу. Он вдруг начинал стучать по мне лапами и довольно больно. При этом как-то особенно глядел, будто говорил: - Довольно ерундой заниматься. Пойдем гулять.
Слово "гулять" знали Феб, заяц и баран. Они любили гулять со мною. Но стоило мне постучать рукой, еж вскоре же возвращался. Баран ужасно боялся ежа, поднимал голову с большими завернутыми рогами, начинал топать передними ногами, как бы пугая того, а потом бросался бежать во все стороны. Заяц не мог никогда прыгнуть на стул, кушетку, постель. И когда я ложился спать, заяц садился около, вставая на задние лапы, но прыгнуть ко мне не мог никогда. И приходилось его брать к себе за длинные уши.
Я клал его на постель. Он очень любил спать со мной, плотно ко мне прижимался в ногах, протягивался и спал. Но уши его ходили во все стороны, и во сне он всё слушал. Он бил передними лапками по ногам. Я увидел, что заяц сидит, оробев, вытянув голову, и уши его прямо поднялись над головой. Была зима. Я проснулся.
Было четыре часа ночи. Заяц был в отчаянном волнении. Он весь распластался и прятался, желая подлезть мне под спину. Потом соскочил на пол, сидел и слушал, потом бросился под комод, а задние лапы остались снаружи. Я встал и вытащил его за ноги из- под комода.
Старший мастер Василий Белов составлял колера в больших тазах. Я сижу напротив, на лавочке. Знаешь, Василий? Василий Белов так серьезно посмотрел на меня и по-солдатски ответил: — Этот самый Пушкин, что с Тверского бульвара. От Страшного монастыря. Его вот застрелили… — Зря, — говорю я, — дуэль была. А студенты народ озорной, только дай им, сейчас запоют. Ну, и вот его за это шабаш… — А ты знаешь, что он написал? Ну, хоть одну песню. Эх, ловко это она научила. Под ее все теперь у нас, парни, девки, кадриль танцуют. А вот отчего он без шапки стоит, знаете ли вы? Кто это тебе сказал? Там это не написано… — Нет, написано. Слух пройдет по всему народу, вот что. А ты уж смекай, как знаешь. Двадцать лет со мной работал Василий Белов. Он был колорист, маляр. Я ценил его. Он составлял цвета по моим эскизам и готовил краски. Любил поговорить. Но ничего с ним не поделаешь: на все у него был свой взгляд. Особенный, уверенный. После февраля 1917 года Василий Белов пришел ко мне и сказал: — Вот теперя вашему Пушкину шапку наденут… — А почему? По приезде к нему в глухую деревню увидел я по другую сторону небольшой речки деревянный дом-усадьбу, стоявший на возвышенности. Позади усадьбы был большой сад, а от крыльца спускались к реке тропинки. По этим тропинкам шли люди. Они несли ведра к речке и, набрав воды, уходили к небольшой деревне, поблизости от дома, где я остановился. Люди были в поддевках и рубашках, похожие на крестьян, но в шляпах, — самый характер их внешности был какой-то другой, не крестьянский. Сняли на лето и живут. Их человек тридцать пять, все молодые, и девицы. Воду носят в деревню, помогают крестьянам в труде. Они — кто их знает? Живут дружно, не пьют, не курят. Да крестьяне не больно их любят. Я-то хорошо не знаю. Так, люди молодые, учащиеся, а летом в деревне хорошо, дешево, ну и живут здесь… Я писал с натуры красками. Сидел у речки. Берега ее покрыты ольхой. Вся небольшая речка в бочагах. Два крестьянина ловят рыбу. Ходят в воде по пояс, подводят сеть под кусты и бьют по ним палкой — батают, то есть выгоняют рыбу от берегов. С того берега реки подошел один из толстовцев и, сказав «бог помощь», стал тоже бить палкой по берегу и по воде. Без понятнее пугать неча. Книжку читай, а рыбу пугать брось, — закричали ему рыбаки. Толстовец ушел. Рыбаки вылезли и остановились около меня, смотрят, что я списываю. Раскуривают махорку. Гляди ты, с утра в избу лезет. Печь топит, воду несет. Ну, ладно, неси. А то вот пишет в книжку: сколько в доме народу, сколько пьешь воды, чаю, сколько кур, сколько кура пьет, собака тоже. Ну — чего? Печку тебе растопляет, дует — часа два. Глядишь, не горит. Что тут? Какое дело? Ну, наши обложили их по трешнику в месяц, значит, за их работу. Да и то мало… Что выдумали — трудовая помощь, говорят… А девицы их тоже читать придут в избу. Читает, читает. Да, хороший они народ, только одолели очень. Вот и надумали трудовую подмогу, значит. Но только от этого много зря выходит. Лучше бы свое дело вели правильно. А их граф, говорят, пашет и жнет все сам. И лапоть вяжет. Сам на своем обиходе живет, значит. А они покуда не обучились. Люди хорошие, — возражаю я. Только вот помоги деньгами, а то — что? Только утеху свою над нами пытать. Деньгами — нет, тпру! За ягоду, яйцо — тпру, не дадут лишок, торгуются. Меня обступила компания толстовцев. Молодые люди с длинными волосами и девицы. В руках, почти у всех, книги. Все скромные и задумчивые. Девицы, когда я взглядывал на них, отводили глаза в сторону. На лицах ни у кого не было улыбки. Кавалеры имели вид «сурьозный», углубленный. Заметно было, что они всё знают и еще что-то, чего не знают другие. Это чувствовалось и придавало им какую-то особенную властную важность. Как прозрачны струи вод ее! Нравится мне, потому и пишу. Толстовец встал в позу: — Картины есть утешение праздных и сытых, — сказал он, — искусства идут вразрез идее учителя. Например: музыка служит развращению праздных масс. Когда он заговорил, все девицы, повернув к нему свои головки, выражали взорами поощрение. Когда же заговорил другой, они все повернулись к новому оратору и так же пристально и поощрительно его слушали. Это было как-то особенно характерно. Видно было, что ораторы влияли на них, и нравилось девицам все, что бы они ни говорили. Это отдает Калибаном…[42] Калибан — персонаж драмы Шекспира «Буря» — раб, уродливый, грубый, бесчеловечный дикарь, чудовище в человеческом облике. Толстовцы посмотрели на меня вопросительно. Я пояснил: — Калибан — это «Буря» Шекспира. Они покупали жеребенка. Пили чай. Присел и я. Один из соседей сказал: — Чудной это народ живет тут у вас — толстовцы! Лошадь хотели купить для верховой езды — не купили. Я был у них намедни на собрании. Один доказывал, что жить людям не надо боле, что, говорит, людям одно мучение выходит на свете — больше ничего. Граф, сам учитель их, в годах, значит. Ну, видит — дитев у него много и все дочиста графья. Как быть? К тому же и кругом народу всякого родится уйма. Что такое? Куда народу столько родят, все для мучения на свете. Притом много без капиталу, конечно. Ну и мыкаются по свету: нужда, горе, войны-сражения. Все труд да труд: с ребятами забота — расти их! Беда, думает. Куда от дитев деться, от народу: много оченно. По этому случаю стал у него ум раскорячиваться. Кончать надо это дело. Шабаш, Малашка, закрывай крышку. Людям пора в голову взять, что довольно глупостями займаться. И конец. Прикрывай все, более не надо дитев, помирай. Не будет более мучений здесь на земле человекам. Ну, что он читает, на собрании-то, а у нас парнишка, такой бедовый — Дмитрий Уткин, и говорит ему: «Позвольте, — говорит, — господин барин, вам ответ дать». Тот говорит: «Пожалуйте». А у нас в крестьянстве никак невозможно. Конечно, вам о всяких пустяках думать не приходится, даже срамно. У вас и других делов много, а у нас не то. Хоша я себя возьму. Вот два года женат. Сын у меня. Жена тоже у меня женщина твердая. Но ежели бы я на нее глядел да глаза пялил и боле ничего, она, может быть, и молчала бы, но подумала бы: «Муж у меня или дурак, или порча на ем есть». Ваше, — говорит, — дело господское, вам эти глупости в голову и не идут. А у нас, господин барин, засмеют, на улицу нельзя выйти будет…» Ах, Уткин, озорной! А он и еще: «Вы, господин барин, говорите про одеялы. А таких людев нет. Нешто возможно, ежели под одеялом с ней выдержать! Это невозможно. Конечно, вам, господам…» Ну, и озорной Уткин, смеху-то что было! Волнение у них. Я спросил: «Что это? Я удивился: — А зачем ему приходить? На него три девицы подали в суд на содержание ребенка. Будто они от него родили. Ну он, сын богатого отца, очень боится, просил меня быть свидетелем, что с такими-то никогда я его вместе не встречал. К тебе хотел прийти. Девицы подали в суд — кто с кого, сколько. Женился кое-кто. Трудно разобрать, поди, дело такое. Из них какой хочешь крендель пеки. Старших не слушаются. Грех один. Вот скопцы отчетливей работают… И чего только на Руси муки мученической бывает от учения этакого разного! Звери На нашей тайной земле человек — создание подобия господа, мудрый искатель справедливости. У меня в жизни было много встреч с людьми, и большими, и я видел много этих людей, озабоченных и обремененных исканиями правды и справедливости. Я уважал всегда этих людей и верил им. Но сам, к сожалению, не был умудрен в искании истины. Окружающая жизнь с ее простым бытом как-то увлекала меня, и я задумывался о пустяках. Вот и сейчас я хочу только рассказать о том, как у меня в деревне, в моем деревянном доме, у большого леса, в глуши, жили со мной домашний баран, заяц и еж. И так скоро ко мне привыкли, что не отходили от меня. Как-то, сидя вечером у леса, я увидел, как по травке Шел ко мне небольшой зверек — еж. Прямо подошел ко мне. Когда я его хотел взять, он свернулся в клубок, ощетинился, ужасно зафыркал и зашипел. Я накрыл его носовым платком. Но он еще долго сердился. Я ему говорю: «Ежик, ежик», а он шипит и колется. Моя собака Феб смотрела на него с презрением. Я оставил ему в блюдечке молоко, и он без меня его пил. Так он поселился жить у меня в дровах, у печки, и я его кормил хлебом и молоком. Постепенно он привык выходить на стук рукой по полу. Голодный, он сейчас же стал есть капусту, морковь. Собаку Феба он бил нещадно лапами по морде так ловко и часто, что Феб уходил обиженный. Скоро заяц вырос и потолстел. Ел он целый день и был пуглив ужасно. Постоянно водя длинными ушами, он все прислушивался и вдруг бросался бежать опрометью, ударялся башкой в стену. И опять — как ни в чем не бывало, успокаивался скоро. В доме он все же не боялся ни меня, ни собаки, ни кота, ни барана большого, который жил со мной и почему-то не хотел никогда уходить в стадо. Заяц знал, что все эти его не тронут, он понимал, что эти, так сказать, сговорились жить вместе. Помню, Феб нес во рту складной большой зонт. Заяц прыгал около, а баран шел за мною в стороне. Заяц не отходил от меня, боялся, должно быть, что поймают и съедят. Когда я писал с натуры, Феб спал на травке около, или искал по речке, или вспугивал кулика, а заяц сидел около меня и все водил ушами и слушал. Но ему надоело, что я сижу и пишу. Он вдруг начинал стучать по мне лапами и довольно больно. При этом как-то особенно глядел, будто говорил: — Довольно ерундой заниматься. Пойдем гулять. Слово «гулять» знали Феб, заяц и баран. Они любили гулять со мною. А еж появлялся ночью, и было слышно, как он ходил по полу по всем комнатам, как уходил на террасу, в сад, пропадал. Но стоило мне постучать рукой, еж вскоре же возвращался. Баран ужасно боялся ежа, поднимал голову с большими завернутыми рогами, начинал топать передними ногами, как бы пугая того, а потом бросался бежать во все стороны. Заяц не мог никогда прыгнуть на стул, кушетку, постель. И когда я ложился спать, заяц садился около, вставая на задние лапы, но прыгнуть ко мне не мог никогда. И приходилось его брать к себе за длинные уши. Я клал его на постель. Он очень любил спать со мной, плотно ко мне прижимался в ногах, протягивался и спал. Но уши его ходили во все стороны, и во сне он все слушал. Он бил меня передними лапками по ногам. Я увидел, что заяц сидит, оробев, вытянув голову, и уши его прямо поднялись над головой. Была зима. Я проснулся. Было четыре часа ночи. Заяц был в отчаянном волнении. Он весь распластался и прятался, желая подлезть мне под спину. Потом соскочил на пол, сидел и слушал, потом бросился под комод, а задние лапы остались снаружи. Я встал и вытащил его за ноги из-под комода. Заяц отчаянно заплакал, закричал, как ребенок. А утром сторож моего дома, дедушка Афанасий, говорил: — Эва-то. Вот на што. Ныне в ночь на помойке за сараями эдаких два волчины приходили. Голодно, знать. Чего наследили, и у крыльца были. Думали, Феб не выйдет ли, али баран. Съесть хотели. Голодно, знать, стало. Поди-ка, выйдут тебе. Тоже знают. Феб и сейчас не идет. Как нюхнул в дверь — нет, не пошел. Ума у барана ничуть. Только и умеет, что бодаться да жрать. Я сказал дедушке, что заяц чуял ночью, напугался страсть как и меня разбудил. Что в животных положено. Как это они врага слышат. А вот в человеке не вложено эдакого. Ведь человек его ест. Но этот, твой-то, верно, знает, что ты его любишь и уж нипочем не съешь. Ну, как это и чего? Заметь, ведь он тебя сторожит. Да чего еще и еж: в дровах-то спит, у печки, так и тот всю ночь шипел ноне. И он волка чует. А баран — ничего, хоть бы что. Дурак, как есть. Удивление — вот по осени тута, у балкона, в саду, змеину в аршин поймал. Держит ее во рту, та вертится. А он ее всю и съел. Вот спроси, и Павел видел. Диву дались. Змею съел. Вот, ведь, не ужалила его. Оставался один сторож-дедушка при доме. Он любил моих зверьков, а Феба я брал с собой в Москву. Дед говорил мне: — Скучно зимой-то. Ночи долгие, а с ними повадней. И все как-то вроде свои, родные. И когда я приезжал, зверьки оживали. И были радостны со мной. Жили они в комнате дедушки, рядом с кухней. Спали вместе все. Баран — в огромной шерсти, теплой. У его живота спали кот, заяц и индюшки, которых в сильные морозы брали в дом. Так по весне приехал я с приятелями своими, охотниками, к себе в деревню. Заяц вырос и потолстел. Баран стал совершенно круглым, оброс густо-темной шерстью и бодался. Еж ушел под дом и показывался только иногда ночью.
Агуев, И. Соломин, Н. Шатилов, К. Лебедев, А. Василий Дмитриевич Поленов. Алексей Кондратьевич Саврасов. На обороте фотографии надпись: «От Училища живописи и ваяния. ГТГ 10. Вечер у Саввы Ивановича Мамонтова. Слева направо: И. Репин, В. Суриков, С. Мамонтов, К. Коровин, В. Серов, М. У Саввы Ивановича Мамонтова. Среди присутствующих: В. Серов, К.
Коровин баран заяц и еж - 88 фото
Константин Коровин Баран, заяц и ёж. Записать краткое содержание рассказа Константина Коровина "Баран, заяц и ёж" в свой читательский дневник можно таким образом: Автор повествования живет в деревянном деревенском доме в окружении зверей. Баран ужасно боялся ежа, поднимал голову с большими завернутыми рогами, начинал топать передними ногами, как бы пугая того, а потом бросался бежать во все стороны. К. Коровин БАРАН, ЗАЯЦ И ЁЖ.
Коровин баран заяц и еж - фото сборник
Аудио сказка "Баран, заяц и ёж". Поиск. Смотреть позже. 85 фото. - Подборка фотографий 13. В рассказе «Коровин, Баран, Заяц и Еж» главная мысль автора заключается в том, что дружба и сотрудничество могут помочь преодолеть любые трудности и проблемы.
Содержание
- К. Коровин. Баран, заяц и ёж | Умники и умницы
- Константин Коровин: другие книги автора
- Звери. Константин Коровин вспоминает…
- Константин Коровин «Баран, заяц и ёж»
К Коровин Баран Заец И Ёж
Наша доска вопросов и ответов в первую очередь ориентирована на школьников и студентов из России и стран СНГ, а также носителей русского языка в других странах. Для посетителей из стран СНГ есть возможно задать вопросы по таким предметам как Украинский язык, Белорусский язык, Казакхский язык, Узбекский язык, Кыргызский язык. На вопросы могут отвечать также любые пользователи, в том числе и педагоги.
Как одним словом можно озаглавить этот абзац? Баран, заяц и еж Ответ от учителя Нельзя озаглавить первый абзац третьей части одним словом «Коровин.
Баран, заяц и еж», так как это не отражает содержание абзаца.
Он любил моих зверьков, а Феба я брал с собой в Москву. Дед говорил мне: — Скучно зимой-то. Ночи долгие, а с ними повадней. И все как-то вроде свои, родные. И когда я приезжал, зверьки оживали. И были радостны со мной. Жили они в комнате дедушки, рядом с кухней. Спали вместе все.
Баран — в огромной шерсти, теплой. У его живота спали кот, заяц и индюшки, которых в сильные морозы брали в дом. Так по весне приехал я с приятелями своими, охотниками к себе в деревню. Заяц вырос и потолстел. Баран стал совершенно круглым, оброс густо-темной шерстью и бодался. Еж ушел под дом и показывался только иногда ночью. Приятели, с которыми я приехал, взяли у меня краску вермильон и выкрасили барану рога. Красные рога были ужасны. Вечером, когда мимо изгороди моего сада шло в деревню стадо, баран выбежал за ворота.
Он всегда встречал овец. Те, увидав барана с красными рогами, бросились бежать опрометью во все стороны, кто куда. Баран гонялся за ними. Мне показалось, что ему как-то нравится, что его боятся. Коровы бегали за ним, желая бодаться. Чисто черт, рога красные. Всех разгонял, поди собирай. Барану рога отмывали бензином. Глядя на зайца, охотник Герасим говорил: — До чего здорово вырос!
Этак-то ведь он лопнет. Ему бегать надо, а он все в доме. Приятели вздумали зайца гонять, но что ни делали, заяц не бежал. Но все-таки придумали: в саду раздался залп из ружья, и я видел в окно, как через изгородь, через дорогу мчится заяц в моховое болото, а за ним — баран. Наутро баран и заяц были дома. Гляжу, а из мохового-то болота, вона тама, заяц-то прыгает, к нам идет. А за ним баран.
Заяц не отходил от меня, боялся, должно быть, что поймают и съедят. Когда я писал с натуры, Феб спал на травке около, или искал по речке, или вспугивал кулика, а заяц сидел около меня и все водил ушами и слушал. Но ему надоедало, что я сижу и пишу. Он вдруг начинал стучать по мне лапами и довольно больно. При этом как-то особенно глядел, будто говорил: — Довольно ерундой заниматься. Пойдем гулять. Слово «гулять» знали Феб, заяц и баран. Они любили гулять со мною. Но стоило мне постучать рукой, ёж вскоре же возвращался. Баран ужасно боялся ежа, поднимал голову с большими завернутыми рогами, начинал топать передними ногами, как бы пугая того, а потом бросался бежать во все стороны. Заяц не мог никогда прыгнуть на стул, кушетку, постель. И когда я ложился спать, заяц садился около, вставая на задние лапы, но прыгнуть ко мне не мог никогда. И приходилось его брать к себе за длинные уши. Я клал его на постель. Он очень любил спать со мной, плотно ко мне прижимался в ногах, протягивался и спал. Но уши его ходили во все стороны, и во сне он все слушал. Он бил меня передними лапками по ногам. Я увидел, что заяц сидит, оробев, вытянув голову, и уши его прямо поднялись над головой. Была зима. Я проснулся. Было четыре часа ночи. Заяц был в отчаянном волнении. Он весь распластался и прятался, желая подлезть мне под спину. Потом соскочил на пол, сидел и слушал, потом бросился под комод, а задние лапы остались снаружи. Я встал и вытащил его за ноги из-под комода. Заяц отчаянно заплакал, закричал, как ребенок. А утром сторож моего дома, дедушка Афанасий, говорил: — Эва-то. Вот на што. Ныне в ночь на помойке за сараями эдаких два волчины приходили. Голодно, знать. Чего наследили, и у крыльца были. Думали, Феб не выйдет ли, али баран. Съесть хотели.
Коровин баран заяц
Однажды, когда родителей не было дома, Вероника забралась в большую банку с лекарственным малиновым вареньем и съела всё варенье до самого донышка. Как оно в неё влезло, было совершенно не понятно. Но обратно Вероника выбраться не смогла и принялась отчаянно вопить. Вовка попробовал вытащить сестру из банки — ничего не получилось. А я пойду погуляю. Тут Вероника подняла такой крик, что Вовка заткнул уши. Возьму тебя с собой. Вовка выкатил из дома банку с сестрой и задумался, куда бы им пойти. Ежиная нора находилась на склоне пригорка. И то ли ветер подул, то ли Вероника решила выбраться самостоятельно — банка вдруг качнулась и покатилась вниз. Вовка бросился её догонять, но банка катилась всё быстрее и быстрее… пока не налетела на большой валун.
Когда Вовка скатился вниз, среди рассыпавшихся осколков стояла Вероника, довольная и невозмутимая. Когда родители узнали о случившемся, они кинулись обнимать Веронику, а Вовку отругали за разбитую банку и послали убирать стёкла, чтобы никто не поранился. Вовка был, конечно, рад, что всё обошлось, но всё-таки ему было обидно. На следующий день Вовка рассказал об этом своему закадычному другу зайцу Сеньке. Сенька почесал лапой за ухом. Сенька был из многодетной семьи, и у него было множество братьев и сестёр. Старшие сёстры. Тут заяц приподнял одно ухо, прошептал:— Тсс! Если что, ты меня не видел! На поляне появились три Сенькиных сестры-близняшки: Зина, Зоя и Зая.
Вовка помотал головой. Когда сёстры ушли, Сенька выглянул из кустов. А ты говоришь: «младшая сестра»! Жили в основном дружно — игрались друг с другом, пели песни и веселились. Но только малыша ежика в игры никто не принимал. Как ни старался ежик завести себе хоть одного друга, все отворачивались от него. А все потому, что он, как считали звери, не подходил ни для одной группы друзей. Пришел еж к медведям и предложил им дружить. Медведи грозные не хотели дружить с ежиком, потому что он слишком маленький, и на него очень легко наступить. Да и где вы видели, чтобы огромные медведи водились с такими крохами.
Это может навредить славе медвежьей — грозных больших лесных зверей. Поэтому дружба ежа и медведя была невозможна. Пришел еж к птицам и предложил им дружить. Но птицы-певицы дружили только с животными, у которых красивый голос. Они постоянно пели песни, сидя на ветках деревьев в окружении других птиц. Поэтому ежика, который петь совсем не умел, брать к себе они не хотели. Более того, даже обижали они ежика, говоря ему, что даже волки на луну воют гораздо красивее, чем ежик пытается спеть. А ежик действительно пытался научиться пению. Да только вместо песен из рта его маленького вырывались только визги да фырканья. Пришел еж на болото к лягушкам и предложил им дружить.
Лягушки дружить хотели только с плавающими животными — рыбами, утками, да рачками. А с сухопутным ежом как поиграть в воде? Так какой смысл дружить с ним? Слишком разные звери. Еж пришел к мышатам и предложил им свою дружбу. Те почти согласились, как вдруг одна из мышей очень сильно укололась об иголки ежа. Тогда мышиный совет решил не принимать ежа и не дружить с ним. Долго еще искал он друзей себе, но во всем лесу никто не захотел поддержать ежика и стать ему другом. Тогда ежик уже приготовился стать одиночкой. Он смирился с тем, что быть ему одному всю его жизнь.
Пошел он на полянку в гордом одиночестве. Там он решил поучиться гулять без других зверят и играть без друзей.
Пойдём со мной, я покажу его тебе. Катя захватила с собой маленькую корзиночку и повела брата по дороге к пруду. Папа тоже пошёл за ними. На берегу пруда дети сели под тенью большой ивы. Володя с любопытством смотрел на сестру. Она вынула из корзинки колокольчик и принялась звонить. Что это?
На поверхности пруда появилось несколько рыбок. Ещё и ещё. Все они подплывали к тому месту, где была Катя. Она вынула из корзинки ломтик хлеба и стала бросать рыбкам крошки. Вот весело было смотреть, как рыбки хватали их, толкали друг друга, ссорились и отнимали кусочки одна у другой! Катю они или не замечали, или вовсе не боялись. Дарю его тебе. Всякий раз, как тебе захочется посмотреть на рыбок, тебе стоит прийти сюда и позвонить. Володя прыгал от радости и обнимал сестру.
Я целый месяц ходила каждый день к пруду, бросала крошки хлеба и в это время звонила. Наконец рыбки и привыкли приплывать на звон колокольчика. Пойдём, Володя, расскажем об этом маме, она, верно, тоже захочет посмотреть умных рыбок. Мужики ловят маленьких медвежат, выкармливают их и учат плясать. Потом они водят медведей показывать. Один водит его, а другой наряжается в козу, пляшет и бьёт в барабан. Один мужик привёл медведя на ярмарку. С ним вместе ходил его племянник с козой и барабаном. На ярмарке было много народа, и все смотрели на медведя и давали мужику деньги.
Вечером мужик подвёл своего медведя к кабаку и заставил его плясать. Мужику дали ещё денег и дали вина. Он выпил вина и дал выпить своему товарищу. И медведю дал выпить целый стакан вина. Когда пришла ночь, мужик с племянником и медведем пошли ночевать в поле, потому что все боялись пустить к себе на двор медведя. Мужик с племянником и медведем вышли за деревню и легли спать под деревом. Мужик привязал цепью медведя за пояс и лёг. Он был немного пьян и скоро заснул. Племянник его тоже заснул.
И они спали так крепко, что до утра ни разу не проснулись. Утром мужик проснулся и увидал, что медведя подле него не было. Он разбудил племянника и побежал с ним отыскивать медведя. Трава была высокая. И по траве виден был след медведя. Он через поле прошёл в лес. Мужики побежали за ним. Лес был частый, так что трудно было идти через него. Племянник сказал: Дядя, мы не найдём медведя.
А и найдём, не поймаем его. Вернёмся назад. Но мужик не согласился. Он сказал: - Медведь нас кормил, и если мы не найдём его, мы пойдём по миру. Я не вернусь назад, а из последних сил буду искать его. Они пошли дальше и к вечеру пришли на поляну. Стало смеркаться. Мужики устали и сели отдохнуть. Вдруг они услыхали, что близко от них что-то гремит цепью.
Мужик вскочил и потихоньку сказал: - Это он. Надо подкрасться и поймать его. Он пошёл к той стороне, где гремела цепь, и увидал медведя. Медведь лапами тянул за цепь и хотел скинуть с себя привязку. Когда он увидал мужика, он страшно заревел и оскалил зубы. Племянник испугался и хотел бежать; но мужик схватил его за руку, с ним вместе пошёл к медведю. Медведь зарычал ещё громче и побежал в лес. Мужик видел, что он не поймает его. Тогда он велел племяннику надеть козу, и плясать, и бить в барабан, а сам стал кричать на медведя таким голосом, каким он кричал, когда показывал его.
Медведь вдруг остановился в кустах, прислушался к голосу хозяина, поднялся на задние лапы и стал кружиться. Мужик ещё ближе подошёл к нему и всё кричал. А племянник всё плясал и бил в барабан. Когда мужик уже близко подошёл к медведю, он вдруг бросился к нему и схватил его за цепь. Тогда медведь зарычал и бросился бежать, но мужик уже не пустил его и опять стал водить его и показывать. Как-то сидя вечером у леса, я увидел, как по травке шёл ко мне небольшой зверёк - ёж. Заяц, которого мне принесли из лесу и продали, был небольшой. И опять - как ни в чём не бывало, успокаивался скоро. Я уходил неподалёку от дома, к реке, лесу и писал красками с натуры природу.
Когда я писал с натуры, Феб спал на травке около, или искал по речке, или вспугивал кулика, а заяц сидел около меня и всё водил ушами и слушал. При этом как-то особенно глядел, будто говорил: - Довольно ерундой заниматься. Они любили гулять со мною. А ёжик появлялся ночью, и было слышно, как он ходил по полу по всем комнатам, как уходил на террасу, в сад, пропадал. Баран ужасно боялся ежа, поднимал голову с большими завёрнутыми рогами, начинал топать передними ногами, как бы пугая того, а потом бросался бежать во все стороны. Я клал его на постель. Коровин БЕЛКА Однажды на базаре невзрачный мужичок, выйдя из трактира, подошёл ко мне, посмотрел серыми глазами и сказал: - Барин, слышь, хочешь, я тебе живую игрушку уступлю? Увидишь, до чего занятна. Только дёшево не отдам.
И он из-за пазухи вынул жёлтую прехорошенькую белку. Она большими острыми круглыми глазками смотрела на меня. Он мне дал её в руки. Она преспокойно сидела. Вот до чего ласковая. Спасибо скажешь. От тебя не уйдёт. Орешками кормить будешь. А пусти, так она сама прокормится, к тебе придёт.
Этакой умный зверь, вот подумай, а лесной, дикий. Я её ведь тут недалече нашёл. Из гнезда ушла маленькая. Знать, мать-то коршун взял. Я люблю с ними заниматься, ну, и привыкают. Только дорого, менее красненькой не отдам. Я вынул десять рублей: - Хорошо. Хороша белка. Какая большая!
Крестьянин вынул платок, в один край завязал деньги в узел. Отдал мне белку. Ты её не обидишь, от кошки убережёшь. Эта белка радости много даёт. Не поймёшь-а вроде как любовь в ей есть. Поверила человеку. Значит, не боится и благодарит. Бери её, клади в карман, скажи: «Умри» - и неси домой. А за красненькую...
Деньги, конечно. Я как тебя увидал, намекнулось мне, что ты её купишь. Я посадил белку в карман. И белка на самом деле свернулась, как бы умерла.
Заяц и ёж сказка л н Толстого.
Ёж и заяц толстой. Лев Николаевич толстой рассказ ёж и заяц. Стихотворение Ежинка Осеева. Осеева Ежинка стих. Ежинка стихотворение Осеевой.
Янош "Медвежонок и Тигренок". Иллюстрация к сказке заяц и еж братьев Гримм. Сказка заяц и еж братья Гримм в картинках. Коровин художник биография. Сказки о ежике и кролике пол Стюарт.
Сказки про Ёжика и кролика. Сказки о Ёжике и кролике пол Стюарт книга. Стюарт и Риддел про ежика и кролика. Палочка выручалочка раскраска. Братья Гримм заяц и еж раскраска.
Сутеев палочка выручалочка раскраска. Заяц и ёж братья Гримм иллюстрации. Обложка книжки заяц и еж. Заяц и еж раскраска. Рисунки Коровина.
Раскраски иллюстрации Коровина. Рисунки к произведению Коровина баран заяц и еж. Сутеев Ежик и яблоко. Заяц и еж Сутеев. Еж Сутеев.
Иллюстрации Сутеева еж. Братья Гримм "заяц и ёж". Заяц и ёж книга. Сутеев палочка выручалочка. Ежик из сказки Сутеева палочка выручалочка.
Сказка палочка выручалочка. Сказки Сутеева палочка выручалочка. Гримм "заяц и еж братья Гримм". Хрестоматия 2 класс 2 часть оглавление Ефросинина. Хрестоматия 2 класс Ефросинина 2 часть.
Помню, Веб нес во рту складной большой зонт. Заяц прыгал около, а баран шел за мною в стороне. Заяц не отходил от меня, боялся, должно быть, что поймают и съедят. Когда я писал с натуры, Феб спал на травке около, или искал по речке, или вспугивал кулика, а заяц сидел около меня и всё водил ушами и слушал. Но ему надоело, что я сижу и пишу. Он вдруг начинал стучать по мне лапами и довольно больно. При этом как-то особенно глядел, будто говорил: - Довольно ерундой заниматься. Пойдем гулять. Слово "гулять" знали Феб, заяц и баран.
Они любили гулять со мною. Но стоило мне постучать рукой, еж вскоре же возвращался. Баран ужасно боялся ежа, поднимал голову с большими завернутыми рогами, начинал топать передними ногами, как бы пугая того, а потом бросался бежать во все стороны. Заяц не мог никогда прыгнуть на стул, кушетку, постель. И когда я ложился спать, заяц садился около, вставая на задние лапы, но прыгнуть ко мне не мог никогда. И приходилось его брать к себе за длинные уши. Я клал его на постель. Он очень любил спать со мной, плотно ко мне прижимался в ногах, протягивался и спал. Но уши его ходили во все стороны, и во сне он всё слушал.
Он бил передними лапками по ногам. Я увидел, что заяц сидит, оробев, вытянув голову, и уши его прямо поднялись над головой. Была зима. Я проснулся. Было четыре часа ночи. Заяц был в отчаянном волнении. Он весь распластался и прятался, желая подлезть мне под спину. Потом соскочил на пол, сидел и слушал, потом бросился под комод, а задние лапы остались снаружи. Я встал и вытащил его за ноги из- под комода.
Заяц отчаянно заплакал, закричал, как ребенок. А утром сторож моего дома, дедушка Афанасий, говорил: - Эва-то. Вот на што. Ныне в ночь на помойке за сараями эдаких два волчины приходили.
Рассказ о Коровине Баране:
- ГДЗ Литературное чтение 2 класс (рабочая тетрадь №2) Ефросинина. "Баран, заяц и еж". Номер №1
- Коровин баран заяц и еж рисунок - 85 фото
- решение вопроса
- К. Коровин. Баран, заяц и ёж | Умники и умницы
Кто жил в доме художника? Запиши. Коровин. Баран, заяц и еж
| Константин Коровин «Баран, заяц и ёж» | К Коровин баран заяц и ёж читать рассказ. |
| Рассказы художника Константина Коровина. Литературные опыты великого художника | Коровин, Баран, Заяц и Еж учат нас тому, что вместе можно достичь больших результатов и преодолеть любые трудности. |
Баран заяц и еж читать
| Коровин Баран, заяц и еж: краткое содержание, главная мысль какие? | Expand Menu. Контакты. Коровин баран заяц и еж рисунок. Фото 12. |
| К Коровин Баран Заец И Ёж | Там подружились человек с бараном, зайцем и ежом. |