Делитесь видео с близкими и друзьями по всему миру. Но известный театровед, ректор Высшего театрального училища имени Щепкина Борис Любимов считает, что Константина Станиславского (1863–1938) за его вклад в театральное.
Борис Любимов
От всего сердца желаем Вам, Борис Николаевич, крепкого здоровья, творческих идей и благополучия Вам и Вашим близким! 16 мая состоится премьера документального фильма о заместителе художественного руководителя Государственного академического Малого театра Борисе Любимове. Сын знаменитого советского переводчика, Борис Любимов с детства был окружен писателями, литературоведами, критиками, артистами. Мария Вадимовна и Борис Николаевич любезно приняли приглашение побывать в гостях у редакции «КВ».
Борис Любимов - «Портрет современной российской культуры»
В фильме Борис Любимов расскажет о своих учителях, а также порассуждает о жизни, литературе, театре, истории, религии и философии. Вход на сеанс свободный, сообщили на сайте ДРЗ.
Лента продемонстрирует серию встреч-интервью с главным героем, который рассказывает о людей сформировавших его взгляды и кого из них называет своими учителями, в их числе родной отец и по совместительству легендарный советский переводчик Николай Любимов, теоретик театра Павел Марков и многие другие. Как сообщили на странице культурного учреждения в социальных сетях, перед началом показа картину представят Борис Любимов и режиссер Денис Бродский.
Кое-что замечательного было создано и в 1920-е годы у нас здесь. Сейчас очень важный вызов: а мы что-то умеем, мы что-то можем в такой сложной ситуации? Он добавил, что 2022 год оказался самым сложным за послевоенное время. Тем не менее посещаемость театров растет, добавил он. Я побывал в этом году на фестивале национальных театров в Чечне, жизнь продолжается и там.
Самые разные национальные театры нашей необъятной родины съехались в Грозный, очень важно, что этот фестиваль продолжается.
От отца я, пожалуй, кроме книг ничего в подарок и не получал. Он сам был совершенно равнодушен к вещам, ничего в этом не понимал, не любил. До сорока лет у него не было денег, а потом уже не было ни вкуса, ни опыта. А книги — да. Был в доме такой обычай: он, библиофил, завел библиотеку, потом, как только моя старшая сестра подросла, он ей завел библиотеку, дублируя свою, потом так же и мне. У нас дома было три собрания сочинений Пушкина, три собрания сочинений Достоевского, три собрания сочинений Толстого.
Я помню, если меня за что-то и могли наказать, то есть не наказать даже, а сделать выволочку, так только за то, что я неаккуратно обращался с книгой. И четвертое, что я унаследовал тоже от отца, — это любовь к природе. Был, естественно, и в Тбилиси, и в Армении, и в Прибалтике. Но прогулка по Подмосковью вместе с ним в детстве и попутно рассказ о спектакле Художественного театра или о «Днях Турбиных» Булгакова! Первый раз я услышал о Булгакове от него, он мне подробно весь спектакль рассказал, когда мне было шесть лет. Как дети играли, что Чапаев не погиб, я играл в то, что Алексей Турбин не погиб, что мы с ним, два белогвардейца, спасаем Россию от коммунизма, большевиков. Это была моя любимая детская игра в шесть-семь-восемь лет.
Рассказ отца об этом спектакле я прекрасно помню. Мы тогда снимали дачу по Северной железной дороге. Кстати, тоже очень любопытно, почему именно там. Троице-Сергиева Лавра была открыта только после войны, в 1946 году. Начиная с 1947 года, отец в течение семи лет снимал дачу ровно посередине между Москвой и Лаврой, потому что ему, с одной стороны, нельзя было отрываться от Москвы надо было продукты привозить, в издательство ездить и так далее , а с другой стороны — Лавра, и каждый вечер всенощная, каждое воскресенье литургия. Пожалуй, мое отношение даже не просто к Церкви, а к монашеству связано с детством и с Лаврой. Больше так я никогда не был связан именно с монашеством.
Родители рассказывали о моих первых впечатлениях: меня впервые привезли туда и потом спрашивали: «Что тебе больше всего понравилось? Не было там никакого Якова». Оказалось, что мне очень понравился диакон. Я этого слова тогда еще не знал, оно мне запомнилось как Яков. С тех пор я «яковов» люблю. Вообще у отца было немало добрых знакомых среди этой части церковного сословия. Он оставил об этом воспоминания.
Я помню одного из почитаемых ныне покойных старцев игумена Савву, труды которого сейчас издаются, он к нам приезжал в Москву на метро «Аэропорт». Это, конечно, была картина, когда в 1960 или в 1961 году открываются двери нашего подъезда, где живут почтенные драматурги — Розов, Арбузов и так далее, и входит не в полном одеянии, но все-таки монашески одетый отец Савва со своими близкими людьми. У лифтерши глаза полезли на лоб, что называется. Кстати, я тогда немного посидел с ними и, каюсь, помчался играть в футбол при всей моей любви к Церкви. Отец Савва спрашивал отца: «Как сын к Церкви относится? Но у меня было преткновение: я не мог сосредоточиться во время шестопсалмия на всенощной, запинка такая бывает у человека. Отец Савва спрашивает: «Почему?
Отец Савва сказал: «Да, ему скучно, а бесам совсем не скучно». Не предполагал я, а он предполагал, что потом это будет один из самых любимых моих моментов в богослужении, и что я некоторое время буду читать шестопсалмие в одном из подмосковных храмов. Вот такие пути. Иногда вспоминаешь какие-то точки на своей дороге, которые, тебе кажется, — просто какая-то станция, которую ты проехал, а она, оказывается, узловая. И таких узловых станций достаточно много было в моей жизни. Пионером был, комсомольцем — нет — Ведь опасно же в те времена — ребенок, который играет в белогвардейцев. Это даже страшно вообразить.
Потом, в церковь ходить — тоже в школе не скажешь. Была двойная жизнь. Родители об этом разговаривали? Чувствовался этот гнет, атмосфера времени? Я сам везунчик, всё-таки я родился уже после войны. Войну я не застал. После войны материальное положение у семьи было довольно тяжелое примерно до начала 1950-х годов, когда вышел отцовский перевод «Дон Кихота» и уже пошли какие-то деньги.
Но окружение тоже жило так бедно, что ты своей бедности не ощущал. Я знаю, что с первого гонорара за «Дон Кихота», еще с аванса, мне и моей старшей сестре были куплены шубки, я даже помню, как они выглядели. Но я этой бедности и военного лихолетья, как моя сестра, которая родилась в 1941 году, не застал. А гнет, конечно, был. Я помню такой момент, это, наверное, был январь 1953 года. Мне пять лет, я читать уже научился. Отец меня ориентировал только на русскую и зарубежную классическую литературу.
Советскую литературу я почти не читал, кроме детской. Читал несколько басен Михалкова, знал Корнея Чуковского. Кстати, Корней Иванович как-то приходил туда, в эту нашу тесноту, на площадь Маяковского. Это был первый писатель, к которому я был допущен, в компанию к взрослым. Время было довольно позднее, мне уже полагалось спать, а комнатка у нас одна, никуда не денешься, меня просто за ширмочкой положили. Обстановка, как в «Мальчиках» у Достоевского описано: у штабс-капитана Снегирева дети, теснота, уже не бедность, но не настолько не бедность, чтобы быть воплощенной в квартиру, в обстановку. Есть только книжные полки, кровати и раскладушка для старшей сестры.
Когда Корней Иванович узнал, что за занавесочкой мальчик, он потребовал мальчика к себе. Помню, что он мне читал про «Мауса и Котауса», потом даже отец говорил не то что с некоторой ревностью, но со смехом, что он со мной общался больше, чем с родителями. Видимо, действительно он по-настоящему любил детей, а не показно, как это иногда бывает. Возвращаюсь к январю 1953 года. У нас был тогда такой обычай — утром прибегать в кровать к родителям перед школой. Я еще тогда был дошкольник, а сестре было одиннадцать лет. Я проснулся, но делаю вид, что сплю.
Она прибегает и шепотом говорит, что во сне видела Сталина в гробу. Я тут ужаснулся, во-первых, потому что мне было пять лет, а во-вторых, потому что я был очень открытым и искренним. Вот сейчас, если бы я был открыт, как тогда, я был бы готов для Facebook: всё мог рассказать о себе и о том, что происходит дома. Поэтому со мной на политические темы не разговаривали. А сестра уже была человеком посвященным. Я думал, что будет некий ужас, а отец шепотом сказал: «Дай-то Бог». Я это услышал и, при всей своей детской непосредственности, затаил.
А потом, когда мы пошли с отцом гулять, я на улице заметьте, это уже во мне какой-то разведчик существовал сказал: «Я это слышал». И отец мне очень коротко и очень логично и доступно не могу это сейчас воспроизвести объяснил, что происходит в стране последние тридцать пять лет. Он сказал: «Я тебя прошу никому об этом не говорить. Ты, конечно, это можешь сделать, но имей в виду, что нас тогда не будет». Когда через два месяца умер Сталин, я очень хорошо помню демонстрации, толпы людей, которые шли к Колонному залу по Тверской улице, а мы с мамой шли в магазин «Грузия». Я понимал, что они идут туда, а я-то нет, и это было уже сознательно. Еще один разговор, который я помню, тоже касался вроде не меня, но ко мне имел отношение.
Когда сестра в 1959-м поступила на первый курс в пединститут, ее стали тянуть в комсомол. Она сказала об этом отцу, и он ответил: «Ты можешь поступать, как ты считаешь нужным, я тебе обязательно буду материально помогать, но если ты вступишь в комсомол, знай, что у тебя отца не будет». Я думаю, что это было сказано из педагогических соображений, конечно, отец всё равно был бы, но, тем не менее, в комсомол она не вступила, как и я. В третьем классе, в 1957 году, вступил. Что касается пионеров, тут особо и не спрашивали — как ты пошел в школу, так и пошел. Я очень хорошо помню, как я в Красноярске, году в 1985-м, сидел рядом с замечательным писателем и незауряднейшим человеком Виктором Петровичем Астафьевым. Зашла речь об этом, я говорю: «Я никогда в комсомольцах не был».
Он говорит: «Батенька, я в пионерах никогда не был. Меня приняли, я сунул в карман галстук, он оттуда висел красной тряпкой», — и я вижу его, астафьевскую, ярость. О себе я так сказать не могу. Галстук у меня был, но комсомольского значка никогда не было, естественно, и партбилета тоже. Моя Москва: четыре поколения — Расскажите про Москву своего детства. Какой она была? Какие места вы помните лучше других?
В 1955 году мы поехали смотреть место, где этот дом будет. Я в ту сторону Москву знал до метро «Белорусская», мы туда ходили с мамой, там был магазин «Пионер», покупали мне какие-то спортивные вещи, игрушки, солдатиков. Еще я очень любил постоять у Белорусского вокзала, сверху посмотреть, как идут поезда. И все, дальше Москва заканчивается. Один раз я был у своего дальнего родственника, который жил около метро «Динамо». Но за «Динамо» Москвы точно нет. Когда мы сели в троллейбус и поехали к метро «Аэропорт», меня охватил ужас, это была ссылка.
Кроме того, для меня всегда были очень важны старые дома, особенно с момента, когда я стал играть в «Белую гвардию». Я думаю, что в те годы потом-то уже мироощущение расширялось я был главным реакционером, консерватором и монархистом-романтиком на земле. Притом этот мой монархизм абсолютно не был связан ни с династией Романовых, ни конкретно с последней царской семьей, которой я очень сострадал. Я сейчас вспоминаю, что эта моя игра заканчивалась, когда мы с Алексеем Турбиным побеждали и захватывали Москву. Всё-таки думать, что государь жив, можно было в 1918 году, кому-то можно было думать так и в 1924-м, и в 1925-м, когда писалась «Белая гвардия», а в 1953-54-м, даже когда ты играешь, всё-таки должны быть какие-то правдоподобия чувств в предполагаемых обстоятельствах, как сказали бы Пушкин и Станиславский. Вот этого у меня совершенно не было. Очевидно, Иван Александрович Ильин назвал бы меня непредрешенцем.
Мы с Алексеем Турбиным победили, мы сделали свое дело, а какая дальше будет власть — это, ребята, решайте сами: вот примерно так можно было бы мое детское мироощущение перевести. Поэтому для меня было очень важно всё, что связано с русской историей. Отец переводил в это время Рабле, Доде, «Госпожу Бовари», у нас дом был окружен западниками по профессии, по знанию языков: редакторами, переводчиками, литературоведами, замечательными знатоками европейской литературы, но надо сказать, что, приходя в дом, они чаще всего говорили о русской литературе, о русской культуре. В Москве я больше всего любил, конечно, центр. Допуск в Кремль был разрешен только после смерти Сталина, туда начались экскурсии, и это было некоторым событием в жизни. Всё, что связано с центром Москвы, для меня почему-то всегда было по правую руку. Представьте себе, когда-то памятника Маяковскому не было: он был поставлен на моей памяти после юбилея Маяковского в 1954 году, и любимая прогулка была от него по Тверской улице в центр, к Кремлю.
Думал ли я, что буду в нем когда-то работать? Вторая линия, которую я очень любил, — это если от Пушкинской площади идешь направо по Тверскому бульвару и попадаешь как раз в дом Ермоловой, и сразу окунаешься в этот мир конца XIX века и начала XX, который мне был дорог. Чуть позднее, с начала 1960-х годов, эта тропинка по Тверскому бульвару еще продлевалась, потому что отец меня познакомил с Еленой Сергеевной Булгаковой, вдовой Михаила Афанасьевича, в такое достаточно благоприятное время, когда уже лед вокруг Булгакова тронулся, в 1955 году две его пьесы были напечатаны, в 1962-м — уже однотомничек, где и «Бег» был напечатан, и «Мольер». Примерно в это время мы и познакомились. Я с ней, насколько это возможно при разнице в пятьдесят с лишним лет, подружился. Сохранилось ее письмо к моему отцу в год моего поступления в институт с очень лестными словами обо мне, настолько лестными, что даже неловко и публиковать это письмо. Я у нее стал бывать очень часто в этом домике.
Одни окна выходили на Никитскую площадь, а другие на тогда еще, конечно, закрытый храм Феодора Студита. Из кухни мы смотрели туда. Там я в машинописи прочитал все пьесы. И все впервые, кроме «Собачьего сердца», я его тоже читал в те же времена, но не от нее получил. В год моего поступления в институт она, наконец, дала мне прочитать мне уже было семнадцать лет «Мастера и Маргариту». Потом впечатления менялись, становились несколько иными, но тут что-то разверзлось. Так никто не писал.
Я помню, видимо, она увидела что-то у меня на лице, и она дала мне вторую часть с собой, чего она обычно не делала. Я помню, что бежал. Как-то по-булгаковски пошел дождик, я бежал до метро по бульвару, зажав машинопись, думаю, сейчас кто-то нападет, а я буду спасать это… Это уже не детская, юношеская романтика. Слава Богу, никто не напал, я это прочитал дома. Но вот этот уголок Москвы еще добавился. Конечно, были и знакомые, у которых была квартира в районе Арбата, тех арбатских переулков, поэтому они мне очень дороги. Это, конечно, мука — уничтожение Собачьей площадки, превращение ее в, как ее тогда называли, вставную челюсть — Новый Арбат.
Тут просто руками можно развести от утраты дивных особняков. Всё, что сохранилось сейчас на Остоженке, Пречистенке — во славу Божию, там много оказывается вдруг дивных мест. Тогда же всё было дивное место. Это, я думаю, было бы сейчас заповедной частью Москвы. Конечно, одна из самых горьких потерь уже на моей памяти — это храм Преображения Господня в Сокольниках, потому что это один из храмов, которые мы посещали в конце 1950-х — начале 1960-х годов, мы туда ездили с отцом. Он на моей памяти был уничтожен, там теперь метро. Я знаю, что сейчас есть решение о восстановлении храма, но, видимо, не на том же самом месте.
Вот это для меня принципиально, хотелось бы дожить до этого. Еще один уголок — это Лаврушинский переулок: и потому, что там Третьяковская галерея, и потому, что там был действующий храм на Ордынке и были знакомые в Лаврушинском переулке, даже не считая Пастернака, с которым у отца были хорошие отношения. Тем, что я ношу это имя, отчасти я обязан Борису Леонидовичу, потому что за полтора месяца до моего рождения он читал первые главы «Доктора Живаго» и первые стихи, написанные в 1946 году, у нас дома на площади Маяковского. Были разные идеи насчет моего имени. Одна — я должен был быть назван Михаилом в честь моего деда. А поскольку я родился на Тихона Калужского, отец, как калужский патриот, хотел назвать меня Тихоном, но настоятель храма и духовник моего отца и у меня первая исповедь и причастие были у него отец Александр Скворцов сказал: «Николай Михайлович, Тихонов сейчас нет. Сейчас все громкие и оручие».
А мама предложила, по-моему, после чтения стихов у нас дома: «Давай назовем Борисом». Так я стал Борисом. Позднее, мне кажется, в середине 1950-х годов как-то они меньше общались, поэтому Лаврушинский переулок у меня никак не связан с Борисом Леонидовичем, даже не знаю, в каком подъезде он жил, а снова восстановились отношения более-менее крепкие после истории с «Доктором Живаго» — и потому, что, понятно, отец не выступал против но его особо и не спрашивали , и потому, что он его поддержал и телефонными звонками, и потом, что самое главное, — работой. Первая работа, которая напечатана Пастернаком после всей этой истории, — это перевод «Стойкого принца» в двухтомнике Кальдерона. Тогда сразу после этой истории власть искала возможности, как, с одной стороны, не дать Пастернаку печататься, а с другой стороны — дать. Перевод — это был вполне возможный вариант. Отец был редактором этого двухтомника.
Старый перевод не годился, а новый, он сказал, на уровне «Стойкого принца» может сделать только один человек — Пастернак. Ему сказали, конечно: «Нет, но давайте попробуем». Позвонили в ЦК, а там, наоборот, очень этому обрадовались — вот, мы перед заграницей скажем: «Кто у нас Пастернака трогает? Отец послал ему поздравительную телеграмму к семидесятилетию, и свое семидесятилетие он, видимо, в разных местах праздновал, но одно из празднований было — Пастернак, Ольга Всеволодовна Ивинская, отец и покойный переводчик Константин Богатырев. Для меня это было тоже одной из таких узловых станций. В одиннадцать лет я всё-таки прочитал «Доктора Живаго», который мне тогда совсем был недоступен, совсем, совершенно эта форма романа меня тогда не тронула. А стихи пленили даже одиннадцатилетнего.
Живьем я видел Бориса Леонидовича один раз и до сих пор себе своей застенчивости простить не могу. Я катался на лыжах по Переделкино, это был март 1959 года, и вдруг мой товарищ, житель Переделкино, сказал: «Вон Пастернак». Мы катались недалеко от его дачи. Была весна, он был в пальто, без шапки, мне кажется, собака у него была. Мне безумно хотелось к нему подъехать и сказать, как я его люблю, как семья моя его любит, и я уверен, что ему бы это очень помогло — потому что это говорит ребенок, потому что он достаточно чувствовал свою изолированность, одиночество. Оно выражено в одном из последних его стихотворений: «Я пропал, как зверь в загоне», — в это самое время. Но от застенчивости, от стеснительности не подъехал.
До сих пор я думаю, что всё-таки оправдание есть, конечно, но застенчивость и стеснительность далеко не всегда являются добродетелью. Иногда это надо преодолевать и говорить человеку то, что ты на самом деле чувствуешь. Даже лауреату Нобелевской премии иногда бывает это важнее, чем дебютанту. Потом — тоже узловая станция. Родители взяли меня на похороны Пастернака. Я думаю, что я — один из последних свидетелей этих похорон. Потом еще, конечно, точки, связанные с московскими храмами.
Первый храм — это храм Воскресения Словущего в Филипповском переулке, где меня крестили, где отец входил в близкий круг настоятеля, был едва ли не председателем так называемой двадцатки. Мы стояли обычно службу в алтаре. Так что мое детское восприятие, кроме самого раннего детства, — это пребывание в алтаре, где я в свои семь-восемь лет отстаивал всенощную. Справка о крещении Бориса Любимова Опять же всё относительно: в 1990-х годах настоятелем этого храма был старейший тогда по возрасту священник города Москвы отец Василий Серебренников, он скончался в 1996 году в возрасте под девяносто лет. А я помню, как он пришел в этот храм в 1955 году вторым священником, и во время богослужения он запнулся, отец Александр сделал ему какое-то кроткое замечание. Какой же я старый, если я помню одни из первых шагов старейшего священника города Москвы! Когда мы переехали на «Аэропорт», конечно, «Сокол» был рядом, так что туда тоже ходили.
А начиная с 1961 года — это храм Иоанна Предтечи на Пресне. Я помню тогдашнего настоятеля храма, одного из старейших тогда священников Москвы, отца Дмитрия Делекторского, дивного регента Германа Николаевича Агафонникова, ставшего другом моего отца. Туда пришел молодой священник отец Георгий Бреев в 1967 году, в 1972-м мы с ним познакомились. Он с молоденькой матушкой Наталией у нас был дома, а потом мы у них были. И опять узловая станция. К этому опять же можно относиться как к случайному совпадению, хотя Федор Степун писал, что случай — это атеистический псевдоним чуда. Как я любил яковов диаконов , так отец мой любил регентов, у него было три друга регента: Герман Николаевич Агафонников, Виктор Степанович Комаров тогда старейший регент Москвы и в Киеве гениальный регент Михаил Петрович Гайдай во Владимирском соборе, просто великий дирижер.
Так вот, вечером мы были у отца Георгия. Так получилось, что утром я был у одного своего духовного отца, вечером — у другого, а на следующий день я пошел в военкомат и ушел в армию на год. Вот так, не выстраиваешь себе жизнь, а жизнь тебя выстраивает. Как-то я с дочерью и внуками ездил к отцу Георгию в Крылатское, они исповедовались и причащались. И я подумал: это очень редкий случай. И не только потому, что мы знакомы сорок три года, это не рекорд для книги Гиннеса, хотя не очень много сейчас прихожан, которые могут сказать: «Я сорок три года знаком со своим духовным отцом». Но это четвертое поколение.
Мой отец, я с женой, дочь, внуки — четыре поколения, которые лечатся у врача, или четвертое поколение, которое учится у учительницы в школе, или четвертое поколение, которое учится на кафедре филологии в таком-то институте, или четвертое поколение, которое исповедуется и причащается у одного священника. Для меня это очень важно, потому что я вообще считаю одной из трагедий истории России, и не только XX века, но и всей, — ее прерывность. У Шульгина есть книга «Три столицы» — это же многовато для одной страны. Кто сейчас может сказать: «Я живу в доме, в котором восемьдесят лет назад жили мои родители»?
Борис Любимов. 10 встреч
Она долго не соглашалась, говорила, что дважды в одну реку не войдешь. Но ведь вошла! Зал на премьере картины при ее появлении на экране взорвался аплодисментами. А еще Александра Яковлева хотела снять собственный фильм. И открыть завод по переработке овощей. И запустить высокоскоростные поезда в родном Калининграде… Но не успела. Актрисы не стало 1 апреля 2022 года.
Полная перепечатка текста и фотографий запрещена. Частичное цитирование разрешено при наличии гиперссылки. Заметили ошибку?
То Канье Уэст публично сорвёт с неё виртуальную корону, а потом, помирившись было с ней, вдруг выпустит трек с гадостями в её адрес. То бывший издатель продаст права на её альбомы, и Тейлор придётся перезаписывать их заново. То поклонники сменят любовь на хейт из-за фальсифицированной телефонной записи, а Свифт не захочет с ними объясняться и оправдываться. В общем, много всего было, и самой богатой певице планеты каждый раз удавалось оборачивать ситуацию себе на пользу и становиться лучше богаче и сильнее — так уж точно. Так, перезаписав все пластинки и выпустив новые, Тейлор отправилась в тур в поддержку сразу десяти! С детства Тейлор Свифт любила сочинять истории, а потом перенесла их в свои песни.
В кантри она привнесла подростковые эмоции, на которые жанр был скуп, в поп-музыку — откровенные тексты «на основе реальных событий». Всем своим обидчикам, от школьных хейтеров до предавшего продюсера и бывших бойфрендов, она ответила в своих песнях.
Юридический адрес: 117587, г. Москва, Варшавское шоссе, д. ОГРН 1177746005667.
Документальный фильм станет частью киноцикла о деятелях, чья судьба неразрывно связана с Малым театром, Школой Малого театра и Школой Щепкинского театрального училища. Представят картину сам Борис Любимов и режиссер Денис Бродский. Показ начнется в 18:00.
Борис Любимов: Драматурги любили людей
Дочь Бориса Николаевича, Ольга Любимова, стала главой Министерства культуры в 2020 году. Главные новости о персоне Борис Любимов на Борис Любимов рассказал студентам о том, в чем, по его мнению, заключается особенность театрального образования. Борис Любимов. Назначение Любимовой на пост министра культуры активно обсуждают в сети. В целом публика отнеслась к этой новости положительно.
Борис Любимов
Ректор театрального института им. Щепкина Борис Любимов в разговоре с сайтом заявил, что умершему народному артисту СССР Юрию Соломину было очень тяжело в последние. Алексей Урусов, : Борис Николаевич, как родилась идея увековечить в Перемышле имя знаменитого переводчика Любимова? Документальный. Режиссер: Денис Бродский. Время: 2:00:00. Любимов Борис Анатольевич ЛИЦА. Новости. Мамам призывников предложили позвонить комиссару. Борис Любимов родился 29 июня 1947 года в Москве в семье литературоведа и переводчика Николая Любимова и переводчицы Маргариты Любимовой. Борис Николáевич Любимов (род. 29 июня 1947, Москва) — советский и российский театровед и педагог, театральный критик, кандидат искусствоведения (1977).
Отец нового министра культуры Борис Любимов рассказал о дочери
| Борис Любимов: решение Домогарова не выходить на сцену подведет театр и зрителей | 26 апреля в рамках фестиваля «Движение» в ОмГУ прошла творческая встреча с Борисом Любимовым. |
| Любимов Борис — биография, личная жизнь и фото | От всего сердца желаем Вам, Борис Николаевич, крепкого здоровья, творческих идей и благополучия Вам и Вашим близким! |
Ректор Щепкинского училища оценил назначение Любимовой главой Минкультуры
16 мая состоится премьера документального фильма о заместителе художественного руководителя Государственного академического Малого театра Борисе Любимове. Министр культуры Ольга Любимова ушла на самоизоляцию, после того как у ее отца, ректора Высшего театрального училища им М.С. Щепкина Бориса Любимова диагностировали. По мнению ректора театрального училища Щепкина Бориса Любимова, организаторы митингов, агитирующие детей, создают риск для их жизни.
«Позорно и подло»: Любимов о призывающих детей выйти на незаконные акции
Но у неё уже какой-то жизненный опыт в этом смысле есть. Я думаю, тут кое-какие гены сказываются, потому что её прапрапрадедом был при царе, при Александре II, рязанский губернатор, а при Александре III — вологодский губернатор. Я думаю, что вот эти гены как-то должны сказаться», — отметил он. По его словам, о возможном назначении дочь ему не сообщала.
То бывший издатель продаст права на её альбомы, и Тейлор придётся перезаписывать их заново. То поклонники сменят любовь на хейт из-за фальсифицированной телефонной записи, а Свифт не захочет с ними объясняться и оправдываться. В общем, много всего было, и самой богатой певице планеты каждый раз удавалось оборачивать ситуацию себе на пользу и становиться лучше богаче и сильнее — так уж точно. Так, перезаписав все пластинки и выпустив новые, Тейлор отправилась в тур в поддержку сразу десяти! С детства Тейлор Свифт любила сочинять истории, а потом перенесла их в свои песни. В кантри она привнесла подростковые эмоции, на которые жанр был скуп, в поп-музыку — откровенные тексты «на основе реальных событий». Всем своим обидчикам, от школьных хейтеров до предавшего продюсера и бывших бойфрендов, она ответила в своих песнях.
Русские субтитры позволяют убедиться в том, что у неё весьма простые тексты прямого действия, хотя фанаты находят в них тьму пасхалок.
Щепкина Борис Любимов. Орденом «За заслуги в культуре и искусстве» отмечены актриса кино и Академического театра комедии имени Н. Орденом Дружбы — актер кино и Московского академического театра имени Вл.
Заставим актера играть.
Я понимаю, что если бы люди XVI века воскресли и пришли в зрительный зал Художественного театра, они бы ужаснулись, потому что нельзя все воссоздать буквально. И сегодняшние реконструкции, что бы ни говорили историки и авторы этих замечательных реконструкций, не воссоздают полностью события XI или XVI века. Но российские зрители привыкли к совсем другим историческим пьесам. Им только гастроли в России Мейнингенского театра в конце XIX века чуть-чуть приоткрыли глаза на то, что в театре можно создать нечто похожее на иллюстрации к историческим пьесам. А когда в 1903 году Станиславский и Немирович-Данченко поставили «Юлия Цезаря» Шекспира — пьесу наименее играющуюся, трудную, с огромным количеством массовых сцен, — даже оппоненты Художественного театра признали, что это не просто искусство, как в Малом или Александринском театре, но исторически убедительный спектакль, как сейчас сказали бы, историческая реконструкция.
Но при всем значении, какое придавали в Художественном театре репертуару или историко-бытовой достоверности, главной линией театра, наверное, была линия интуиции и чувства, связанная, прежде всего, с Чеховым, но не только. В культуре появляются новые течения, в частности, символизм и у нас, и на Западе , и как тут обойтись без Метерлинка? Сначала появляется маленький, не очень удачный спектакль «Слепые», потом «Непрошенная», «Там внутри» и, наконец, гениальная «Синяя птица», которая уже больше ста лет идет на сцене Художественного театра. Но и без классики никак. Буквально по сегодняшней школьной программе.
Достоевский пьес не писал, но как можно не поставить «Братьев Карамазовых»? И в 1910 году ставятся «Братья Карамазовы» — спектакль, о котором говорят, что о нем надо писать золотыми буквами. Может быть, это вершина Художественного театра. Ну, а что является сейчас вершиной и мечтой любого актера? Его поставили в Художественном театре в 1911 году.
Какая продуманная репертуарная политика! Борис Любимов и корреспондент Леонид Виноградов Без художника нет спектакля Не могу не сказать о роли художника. Начинали они работать с Виктором Андреевичем Симовым — замечательным художником, который перестроил все художественное пространство. Слова «сценография» еще не было, но именно Симова можно без преувеличения назвать первым русским сценографом. Декорации стали характеризовать социальную среду места действия.
Станиславский говорил: «Театрально-то, что видно. Театр — зрелище, значит, если мы создадим среду, в которой актера или какое-то событие не видно и не слышно, художник не прав». Со второго десятилетия приглашаются такие замечательные художники, как Добужинский, Бенуа, Рерих, Кустодиев — все они прошли через Художественный театр. Двадцатые годы — Николай Ульянов, Александр Головин. Имя Головина у театралов чаще ассоциируется с Мейерхольдом, прежде всего, с «Маскарадом» и «Дон Жуаном», и это справедливо, но его декорации к «Женитьбе Фигаро» в 1927 году — нерукотворная работа.
Кончаловский, Юон, Татлин… Вот и ответ на ваш вопрос — что нового они привнесли? Понимание, что для целостного художественного образа спектакля постановочная часть важна не меньше, чем драматургия, режиссура и игра актеров. Потом появилась целая дисциплина, в Школе-студии МХАТ открылся постановочный факультет, но это я уже сильно вперед забежал. Но Станиславский и Немирович-Данченко также считали, что и люди нетворческих профессий — рабочий сцены, бухгалтер, администратор, буфетчик — играют немалую роль в жизни театра, и, например, в письмах двадцатых годов Станиславский борется за каждого сотрудника. Все потерял и не роптал — Он не боролся с советской властью, но старался и не обслуживать идеологию, служить искусству.
В полной ли мере ему это удалось, или все-таки были в его биографии трагические компромиссы? А с властью Ленина и Сталина бороться можно, только находясь по ту сторону государственной границы. Я не беру гражданскую войну, но в любое другое время это так. Конечно, Станиславский не боролся с советской властью, как не боролись с ней Павлов, Вернадский. Но он постоянно боролся — этим полны его письма — за спасение какого-то конкретного человека.
Родственники Станиславского были репрессированы, его самого в первые годы после революции выселили из дома. Потом предоставили другой дом, но тем не менее. А самое главное — об этом мало кто говорил — до октября семнадцатого года он был очень состоятельным человеком и лишился всего. В 54 года он впервые стал служащим, получающим зарплату. Это же морально так тяжело!
Представьте, что у потомков Рокфеллера или Форда отбирают все, что у них есть, и им приходится ходить на службу и получать зарплату, пусть даже высокую. Фабрика Станиславского процветала, ее изделия получали призы на международных выставках, он был уверен, что оставит своим детям большое состояние, и вдруг — ничего нет. Конечно, все жили трудно. И в 1935 году Станиславский пишет Сталину, что у Ливанова должен родиться сын или родился уже — не помню; это всем известный Василий Ливанов , нельзя ли помочь с квартирой. Многие будущие заслуженные и народные артисты в тридцатые и большую часть сороковых жили в тесных коммуналках.
Но вернемся к вашему вопросу. В 1922 году Станиславский с частью труппы художественного театра едет в Америку на гастроли, через два года возвращается. Что он ставит? Современных авторов можно считать компромиссом: «Бронепоезд 1469» Всеволода Иванова, «Унтиловск» молодого Леонова, «Растратчиков» Катаева. Но, согласитесь, не худшие писатели.
Всеволод Иванов, Леонов, Катаев — уровень, ниже которого Станиславский не опускался. А после 1928 года его именем не подписана ни одна афиша спектакля по произведениям современных авторов. Даже афиша «Страха» Афиногенова — не самой плохой пьесы того времени, в постановке которой Станиславский участвовал. Последние 10 лет жизни он в основном занимался теорией, прежде всего, своей системой. Незадолго до его смерти был подписан тираж книги «Работа актера над собой».
То есть этой книге тоже 75 лет, и удивительно, что никто на эту дату не откликнулся: ни ернически, ни всерьез. Выезжал на лечение за границу и возвращался. Конечно, мог остаться, но здесь его детище — Художественный театр. Художник носит с собой мольберт, композитор — нотную тетрадь а сейчас, наверное, компьютер , поэт — ручку или пишущую машинку, а сейчас опять же компьютер. Со всеми этими инструментами можно перемещаться куда угодно.
А театр с собой не унесешь. Расстаться же с театром, который сам создал, пожалуй, психологически даже труднее, чем с вишневым садом. Потому что как ни дорог вишневый сад его обитателям, все же не они создали этот сад.
Более 2,8 млрд рублей получит от Минкульта фонд, в совет которого входит отец министра культуры
| Борис Любимов - «Портрет современной российской культуры» | НИУ ВШЭ Елена Леенсон прочитала лекцию о спектакле Ю.П. Любимова "Борис Годунов"в рамках образовательной программы выставки "ВЕК ЛЮБИМОВА". |
| Борис Любимов о Константине Станиславском, его театре и людях опасных профессий (+Видео) | В гостях у Дмитрия Бака — актриса Юлия Рутберг и театральный критик Борис Любимов. |
| Борис Любимов, Валерий Кипелов и Тамара Синявская получили награды и звания. | Представят картину 16 мая главный герой фильма Борис Николаевич Любимов и режиссер Денис Бродский. |
| СЛОВО. БОРИС ЛЮБИМОВ - Телеканал «СПАС» | Борис Дмитриевич—один из основоположников стрельбы из лука в Бирске и Республике Башкортостан. |
Малый театр покажет документалку о Борисе Любимове
За вклад в развитие отечественной культуры и искусства, многолетнюю плодотворную деятельность Орденом «За заслуги перед Отечеством III степени» награжден исполняющий обязанности ректора Высшего театрального училища имени М. Щепкина Борис Любимов. Орденом «За заслуги в культуре и искусстве» отмечены актриса кино и Академического театра комедии имени Н.
В фильме «Борис Любимов. Мероприятие начнется в 19:00. Документальная кинокартина расскажет об историке театра, театроведе, театральном критике и педагоге Борисе Любимове. Лента продолжит череду фильмов, посвященных известным личностям, чья жизнь была тесно связана с Малым театром.
Надо спрашивать с того, кто должен отвечать за уборку города в полной мере». Любимов поручил обеспечить уборку города или «кадровые решения». Борис Ясинский был назначен заместителем главы администрации Рязани в сфере благоустройства и ЖКХ в апреле прошлого года. На фото — Борис Ясинский фото — администрация Рязани р е к л а м а.
А зрители — кто-то поддержал, кто-то не поддержал, кто-то вообще пришел в зал театра и ничего не слышал про это дело, в чем они виноваты. Мы здесь никому ничем не поможем ни своей бранью, ни своей защитой, мы не спасем того, кто погиб", — считает Борис Любимов. Ранее актер Александр Домогаров сообщил в Instagram, что не уважает зрителей и у него больше нет желания выходить на сцену после того, как он увидел реакцию россиян на случившееся с Михаилом Ефремовым. Трагедию, которая произошла с Ефремовым, Домогаров назвал лакмусовой бумажкой, которая проявила отношение общества. Миша виноват.
Отец нового министра культуры Борис Любимов рассказал о дочери
| Борис Любимов: решение Домогарова не выходить на сцену подведет театр и зрителей | НИУ ВШЭ Елена Леенсон прочитала лекцию о спектакле Ю.П. Любимова "Борис Годунов"в рамках образовательной программы выставки "ВЕК ЛЮБИМОВА". |
| Борис Любимов: «Вот это мой путь» - Мой путь к Богу | Мария Вадимовна и Борис Николаевич любезно приняли приглашение побывать в гостях у редакции «КВ». |
| Борис Любимов - «Портрет современной российской культуры» | В последний тёплый осенний день в Доме русского зарубежья имени Александра Солженицына прошла премьера фильма «Борис Любимов. |
| Любимов, Борис Николаевич — Википедия | Лента материалов с меткой 'Борис Любимов'. |