А зори здесь тихие слушать на видеосервисе Wink. Книга ева "А зори здесь тихие рассказывает, о старшине Васкове и пяти девушках, которые обнаружили и остановили немецких диверсантов. После трагических событий, описанных автором, остается только горько посетовать на неудавшееся оправдание этой жуткой случайности: «А зори здесь тихие». На всю страну он стал известен после выхода повести «А зори здесь тихие».
►▒"А зори здесь тихие..." Борис Васильев
| А зори здесь тихие... (слушать аудиокнигу бесплатно) - автор Борис Васильев | повесть, которую Борис Васильев опубликовал еще в 1969 году. |
| «А зори здесь тихие» краткое содержание по главам повести Бориса Васильева | Произведение Бориса Васильева "А зори здесь тихие." о войне,но в первую очередь о безграничной женской самоотверженности. |
| Читаем вслух: Борис Васильев «А зори здесь тихие» | СКУНБ им. Лермонтова | Произведение Бориса Васильева "А зори здесь тихие." о войне,но в первую очередь о безграничной женской самоотверженности. |
«А зори здесь тихие...»: краткое содержание повести Бориса Васильева
| "А зори здесь тихие" - краткое содержание | А зори здесь тихие автор Борис Васильев читает Алена Сидорова. |
| Борис Васильев: А зори здесь тихие… Повесть | Борис Васильев А зори здесь тихие Серия «100 главных книг» В оформлении переплета использованы фотографии: Анатолий Гаранин, Олег Кнорринг, С. Альперин, Ярославцев / РИА Новости; Архив РИА Новости Фотография снайпера Розы Шаниной на корешке. |
Скончался автор повести «А зори здесь тихие...»
А так же на нашем сайте вы имеете возможность скачать книгу А зори здесь тихие Борис Львович Васильев в формате Fb2, MOBI, EPUB. «А зори здесь тихие» — художественное произведение, написанное Борисом Васильевым, повествующее о судьбах пяти самоотверженных девушек-зенитчиц и их командира во время. одно из самых известных произведений Бориса Васильева. Книгу «А зори здесь тихие», автор которой — Борис Васильев, вы можете почитать на сайте или в приложении для iOS или Android.
А зори здесь тихие…. Борис Васильев 2020 слушать онлайн
одно из самых известных произведений Бориса Васильева. Сегодня, 11 марта, не стало писателя-фронтовика Бориса Васильева, пишет «Российская газета».Автор повести «А зори здесь тихие» скончался на 89-м году жизни, об этом сообщили в Союзе писат |. А зори здесь тихие автор Борис Васильев читает Алена Сидорова. На этой странице вы можете прочитать онлайн книгу «А зори здесь тихие (сборник)», автора Бориса Васильева. А зори здесь тихие авторский сборник. М.: Эксмо, 2024 г. (апрель).
Борис Васильев: А зори здесь тихие...
Ведь освещать женскую долю на войне решался не каждый. Смысл названия Название повести передает эффект неожиданности, который обрушился на героев. Этот разъезд, где происходило действие, был действительно тихим и спокойным местом. Если вдалеке оккупанты бомбили Кировскую дорогу, то «здесь» царила гармония. Те мужчины, которых направляли его охранять, спивались, потому что делать там нечего: ни боев, ни нацистов, ни заданий. Как в тылу. Именно поэтому туда послали девушек, как бы зная, что с ними ничего не случится, участок безопасный. Однако читатель видит, что враг только усыплял бдительность, планируя атаку. После трагических событий, описанных автором, остается только горько посетовать на неудавшееся оправдание этой жуткой случайности: «А зори здесь тихие». Тишина в названии также передает эмоцию траура — минуту молчания.
Сама природа скорбит, видя такое надругательство над человеком. Кроме того, название иллюстрирует мир на земле, которого добивались девушки, отдавая свои молодые жизни. Они достигли своей цели, но какой ценой? Их усилиям, их борьбе, их крику с помощью союза «а» противопоставляется эта кровью омытая тишина. Жанр и направление Жанр книги — повесть. Она очень небольшая по объему, читается на одном дыхании. Автор намеренно вынул из военных будней, хорошо знакомых ему, все те бытовые подробности, которые замедляют динамику текста. Он хотел оставить только эмоционально заряженные фрагменты, вызывающие неподдельную реакцию читателя на прочитанное. Направление — реалистическая военная проза.
Васильев повествует о войне, используя реальный жизненный материал для создания сюжета. Суть Главный герой — Федот Евграфыч Васков, является старшиной 171 железнодорожного уезда. Здесь спокойно, и прибывшие в эту местность солдаты часто начинают выпивать от безделья. Герой пишет на них рапорты, и в конечном итоге ему отправляют девчат-зенитчиц. Поначалу Васков не понимает, как обращаться с юными девушками, но, когда дело доходит до военных действий, все они становятся единой командой. Одна из них замечает двух немцев, главный герой понимает, что это диверсанты, которые собираются пройти тайно через лес к важным стратегическим объектам. Федот быстро собирает группу из пяти девушек. Они идут по местной тропе, чтобы опередить немцев. Однако выясняется, что вместо двух человек во вражеском отряде шестнадцать бойцов.
Васков знает, что им не справиться, и он отсылает одну из девушек за подмогой. К сожалению, Лиза погибает, утонув в болоте и не успев передать послание. В это время, стараясь хитростью обмануть немцев, отряд старается отвести их как можно дальше. Они изображают лесорубов, стреляют из-за валунов, находят место отдыха немцев. Но силы не равны, и в ходе неравной битвы погибают остальные девушки. Герою всё же удаётся захватить оставшихся солдат в плен. Спустя много лет он возвращается сюда, чтобы привезти на могилу мраморную плиту. В эпилоге молодые люди, увидев старика, понимают, что оказывается и тут шли бои.
А потом вдруг придумалось, что в подчинении у командира будут не мужчины, а молодые девчонки. После этого сразу все встало на свои места, работа пошла.
Сюжет Действие книги разворачивается в карельских лесах в мае 1942 года. Коменданту 171-го разъезда Федоту в подчинение отправляют молоденьких девушек-зенитчиц, только закончивших обучение. Одна из девушек ночью замечает в лесу диверсантов. Васков отправляется на боевое задание, взяв с собой группу из 5 человек. В ходе слежки выясняется, что врагов намного больше, силы неравны. В итоге Федоту удается захватить немцев в плен, но в живых остается он один, все девушки погибли. Проблематика В сознании любого человека сражения ассоциируется, прежде всего, с мужчинами. Васильев сделал главными героями девушек, этим книга резко выделялась на фоне других, посвященных войне. О подвиге женщин на фронте в то время практически никто не рассказывал. Борис Васильев на 5 примерах описал многих девушек военного времени.
Командир заключает, что она встретилась с диверсантами немецкой армии, которые двигались в сторону железнодорожного узла, и принимает решение перехватить врага. Васков получает в командование 5 зенитчиц и они отправляются выполнять план-перехват. По дороге Васков старается быть оптимистичным, часто шутит, желая подбодрить своих девушек-бойцов. Персонажи решают взять немецких солдат у Вопь-озера, к которому отправляются кратчайшим путем через леса и болота. Проходя по топи, Галя Четвертак оступается, оказываясь по шею в воде. Компания успешно добирается до места назначения. Командир, зная о численном превосходстве своей группы, рассчитывает на быструю расправу с врагами, но решает подстраховаться и выбирает путь для возможного отступления. Ожидая появления немцев, девушки успевают пообедать, после чего Васков отдает боевой приказ о задержании диверсантов и герои занимают боевые позиции.
Галя простужается после падения в болото, ее охватывает озноб. Команда проводит в ожидании диверсантов целую ночь. Ближе к утру появляются немцы, но вопреки ожиданиям, вместо двоих человек они насчитывают шестнадцать. Васков решает отправить Лизу на разъезд, чтобы рассказать о случившемся и привести подмогу. Бричкина сбивается с ориентиров и теряет приметную сосну, которая означает верный поворот для прохождения болота. Передвигаясь по топи, она оступается и, застревая в трясине, погибает. Тем временем командир и зенитчицы, желая отпугнуть немецких солдат и заставить их пойти обходным путем, разыгрывают сценку. Васков с девушками создают впечатление, что в лесу идет работа лесорубов.
Они начинают вести громкую перекличку, жгут костры. Федот рубит деревья, а находчивая Женя идет купаться, делая вид, что не замечает присутствие врагов. Ничего не подозревающие немцы уходят. Командир понимает, что скрывшийся враг может оказаться коварен и не исключает угрозу нападения на свой отряд. Вместе с Осяниной он отправляется в разведку. Разузнав, что диверсанты устроились на привал, Васков решает изменить местоположение команды и отправляет Риту за девушками. Федот вспоминает, что забыл кисет и расстраивается. Заметив его настроение, Соня решает вернуться за пропажей.
Командир не успел остановить убежавшую за кисетом Гуревич. Раздаются выстрелы. Соня погибает от пуль двоих немецких солдат. Расстроенная группа хоронит девушку. Васков снимает с нее сапоги и передает их Гале, которая потеряла свои в болоте, отмечая, что должен заботиться о живых. Попрощавшись с Соней, командир и зенитчицы начинают яростное преследование немцев, желая отомстить за гибель соратницы. Они настигают врага и, незаметно подкравшись, Васков убивает одного из них, но на второго у него не оказывается сил. В этот момент рядом оказывается Женя и, убив диверсанта прикладом, спасает жизнь командиру.
Немцы отступают. Осознав совершенный поступок, Комелькова мучается гнетущими мыслями за содеянное. Старшина пытается оправдать ее решительный шаг, рассказывая о бесчеловечности и безжалостности врага. Потрясенная смертью Сони, мечтательная Галя во время встречного боя отбрасывает винтовку в сторону и падает на землю. Девушки начинают обвинять ее в трусости, но Васков оправдывает Четвертак неопытностью и растерянностью. В воспитательных целях старшина берет Галю с собой на разведку. Осматривая окрестности леса, разведчики замечают трупы немцев. По подсчетам, оставалось еще 12 немецких солдат.
Старшина и Галя прячутся в засаде, готовые стрелять по приближающимся диверсантам. Неожиданно Четвертак покидает укрытие и, обезумев от ужаса, выдает себя, получая пулеметную очередь от немцев. Васков решает увести врага в другую сторону от места, где остались Женя и Рита. До самой ночи он пытался создавать шум в лесу, стрелял по вражеским фигурам, мелькавшим между деревьев, кричал и пытался заманить диверсантов поближе к топкому месту. Получив ранение в руку, он укрывается в болоте до утра. С рассветом раненый командир выбирается на сушу и замечает на воде черного цвета юбку, что носила Лиза Бричкина. Васков понимает, что девушка погибла, и последние надежды на помощь обращаются в прах. Удрученный тяжкими мыслями о проигранной «своей войне», Васков идет на поиски немецких солдат.
В лесу он встречает заброшенную хижину, которая оказалась убежищем диверсантов. Затаившись, старшина наблюдал за немцами, которые прятали взрывчатку. Далее вся группа уходит на разведку, оставив одного бойца охранять избушку. Федот убивает врага, забирает оружие и идет на берег той реки, где некогда они разыгрывали сценку перед диверсантами. Там он рассказывает оставшимся зенитчицам о смерти Гали и Лизы, сообщая, что вскоре им придется принять свой последний, вероятно, бой. Диверсанты появляются на берегу, завязывается страшная битва. Неотступно сражался Васков, защищая Родину и не позволяя вражескому отряду пересечь реку. Тяжелое осколочное ранение в живот получает Рита.
Раненая Женя продолжает отстреливаться, уводя за собой немцев и не замечая полученных ран. Девушка стреляла до последнего патрона, не жалея сил и поражая врага своим мужеством.
Лиза молча покивала, отодвинулась.
Прислонила винтовку к камню, стала патронташ с ремня снимать, все время ожидаючи поглядывая на старшину. Но Васков смотрел на немцев и так и не увидел ее растревоженных глаз. Лиза осторожно вздохнула, затянула потуже ремень и, пригнувшись, побежала к сосняку, чуть приволакивая ноги, как это делают все женщины на свете.
Диверсанты были совсем уже близко — можно разглядеть лица, — Федот Евграфыч, распластавшись, все еще лежал на камнях. Кося глазом на немцев, он смотрел на сосновый лесок, что начинался от гряды и тянулся к опушке. Дважды там качнулись вершинки, но качнулись легко, словно птицей задетые, и он подумал, что правильно сделал, послав именно Лизу Бричкину.
Убедившись, что диверсанты не заметили связного, он поставил винтовку на предохранитель и спустился за камень. Здесь он подхватил оставленное Лизой оружие и прямиком побежал назад, шестым чувством угадывая, куда ставить ногу, чтобы не было слышно топота. Даже Четвертак из-под шинелей вынырнула.
Непорядок, конечно: следовало прикрикнуть, скомандовать, Осяниной указать, что караула не выставила. Он уж и рот раскрыл и брови по-командирски надвинул, а как в глаза их напряженные заглянул, так и сказал, словно в бригадном стане: — Плохо, девчата, дело. Хотел на камень сесть, да Гурвич вдруг задержала, быстро шинельку свою подсунула.
Он кивнул ей благодарно, сел, кисет достал. Они рядком перед ним устроились, молча следили, как он цигарку сворачивает. Васков глянул на Четвертак: — Ну, как ты?
В лоб такую не остановишь. И не остановить тоже нельзя, а будут они здесь часа через три, так надо считать. Осянина с Комельковой переглянулись, Гурвич юбку на коленке разглаживала, а Четвертак на него во все глаза смотрела, не моргая.
Комендант сейчас все замечал, все видел и слышал, хоть и просто курил, цигарку свою разглядывая. А до ночи, ежели в бой ввяжемся, нам не продержаться. Ни на какой позиции не продержаться, потому как у них шестнадцать автоматов.
Закружить надо, в обход вокруг Легонтова озера направить. А как? Просто боем — не удержимся.
Вот и выкладывайте соображения. Больше всего старшина боялся, что поймут они его растерянность. Учуют, нутром своим таинственным учуют — и все тогда.
Кончилось превосходство его, кончилась командирская воля, а с нею и доверие к нему. Поэтому он нарочно спокойно говорил, просто, негромко, поэтому и курил так, будто на завалинку к соседям присел. А сам думал, думал, ворочал тяжелыми мозгами, обсасывал все возможности.
Для начала он бойцам позавтракать велел. Они возмутились было, но он одернул и сало из мешка вытащил. Неизвестно, что на них больше подействовало — сало или команда, а только жевать начали бодро.
А Федот Евграфыч пожалел, что сгоряча Лизу Бричкину натощак в такую даль отправил. После завтрака комендант старательно побрился холодной водой. Бритва у него еще отцовская была, самокалочка-мечта, а не бритва, — но все-таки в двух местах порезался.
Залепил порезы газетой, да Камелькова из мешка пузырек с одеколоном достала и сама ему эти порезы прижгла. Все-то он делал спокойно, неторопливо, но время шло, и мысли в его голове шарахались, как мальки на мелководье. Никак он собрать их не мог и все жалел, что нельзя топор взять да порубить дровишек: глядишь, и улеглось бы тогда, ненужное бы отсеялось, и нашел бы он выход из этого положения.
Конечно, не для боя немцы сюда забрались, это он понимал ясно. Шли глухоманью, осторожно, далеко разбросав дозоры. Для чего?
А для того, чтобы противник их обнаружить не мог, чтобы в перестрелку не ввязываться, чтоб вот так же тихо, незаметно просачиваться сквозь возможные заслоны к основной своей цели. Значит, надо, чтобы они его увидели, а он их вроде не заметил? А другое место — вокруг Легонтова озера: сутки ходьбы… Однако кого он им показать может?
Четырех девчонок да себя самолично? Ну, задержатся, ну, разведку вышлют, ну, поизучают их, пока не поймут, что в заслоне этом ровно пятеро. А потом?
Окружат и без выстрела, в пять ножей снимут весь твой отряд. Не дураки же они в самом-то деле, чтоб от четырех девчат да старшины с наганом в леса шарахаться… Все эти соображения Федот Евграфыч бойцам выложил — Осяниной, Комельковой и Гурвич; Четвертак, отоспавшись, сама в караул вызвалась. Выложил без утайки и добавил: — Ежели за час-полтора другого не придумаем, будет, как сказал.
Готовьтесь… А что готовьтесь-то? На тот свет разве! Так для этого времени чем меньше, тем лучше… Ну, он, однако, готовился.
Взял из сидора гранату, наган вычистил, финку на камне наточил. Вот и вся подготовка: у девчат и этого занятия не было. Шушукались чего-то, спорили в сторонке.
Потом к нему подошли: — Товарищ старшина, а если бы они лесорубов встретили? Не понял Васков: каких лесорубов? Они объяснять взялись, и — сообразил комендант.
Сообразил: часть — какая б ни была — границы расположения имеет. Точные границы: и соседи известны, и посты на всех углах. А лесорубы — в лесу они.
Побригадно разбрестись могут: ищи их там, в глухоте. Станут их немцы искать? Ну, вряд ли: опасно это.
Чуть где проглядишь — и все, засекут, сообщат, куда надо. Потому никогда не известно, сколько душ лес валит, где они, какая у них связь. За речушкой прямо от воды шел лес — непролазная темь осинников, бурелома, еловых чащоб.
В двух шагах здесь человеческий глаз утыкался в живую стену подлеска, и никакие цейсовские бинокли не могли пробиться сквозь нее, уследить за ее изменчивостью, определить ее глубину. Вот это-то место и имел в соображении Федот Евграфыч, принимая к исполнению девичий план. В самом центре, чтоб немцы прямо в них уперлись, он Четвертак и Гурвич определил.
Велел костры палить подымнее, кричать да аукаться, чтоб лес звенел. А из-за кустов не слишком все же высовываться: ну, мелькать там, показываться, но не очень. И сапоги велел снять.
Сапоги, пилотки, ремни — все, что форму определяет. Судя по местности, немцы могли попробовать обойти эти костры только левее: справа каменные утесы прямо в речку глядели, здесь прохода удобного не было, но чтобы уверенность появилась, он туда Осянину поставил. С тем же приказом: мелькать, шуметь да костер палить.
А тот, левый фланг, на себя и Комелькову взял: другого прикрытия не было. Тем более, что оттуда весь плес речной проглядывался: в случае, если бы фрицы все ж таки надумали переправляться, он бы двух-трех отсюда свалить успел, чтобы девчата уйти смогли, разбежаться. Времени мало оставалось, и Васков, усилив караул еще на одного человека, с Осяниной да Комельковой спешно занялся подготовкой.
Пока они для костров хворост таскали, он, не таясь пусть слышат, пусть готовы будут! Выбирал повыше, пошумнее, дорубал так, чтоб от толчка свалить, и бежал к следующему. Пот застилал глаза, нестерпимо жалил комар, но старшина, задыхаясь, рубил и рубил, пока с передового секрета Гурвич не прибежала.
Замахала с той стороны. За деревьями мелькайте, не за кустами. И орите позвончее… Разбежались его бойцы.
Только Гурвич да Четвертак на том берегу копошились. Четвертак все никак бинты развязать не могла, которыми чуню ее прикручивали. Старшина подошел: — Погоди, перенесу.
Вода — лед, а у тебя хворь еще держится. Примерился, схватил красноармейца в охапку пустяк: пуда три, не боле. Она рукой за шею обняла, вдруг краснеть с чего-то надумала.
Залилась аж до шеи: — Как с маленькой вы… Хотел старшина пошутить с ней — ведь не чурбак нес все-таки, — а сказал совсем другое: — По сырому не особо бегай там. Вода почти до колен доставала — холодная, до рези. Впереди Гурвич брела, юбку подобрав.
Мелькала худыми ногами, для равновесия размахивая сапогами. Оглянулась: — Ну и водичка — бр-р! И юбку сразу опустила, подолом по воде волоча.
Комендант крикнул сердито: — Подол подбери! Остановилась, улыбаясь: — Не из устава команда, Федот Евграфыч… Ничего, еще шутят! Это Васкову понравилось, и на свой фланг, где Комелькова уже костры поджигала, он в хорошем настроении прибыл.
Заорал что было сил: — Давай, девки, нажимай веселей! Старшина тоже иногда покрикивал, чтоб и мужской голос слышался, но чаще, затаившись, сидел в ивняке, зорко всматриваясь в кусты на той стороне. Долго ничего там уловить было невозможно.
Уже и бойцы его кричать устали, уже все деревья, что подрублены были, Осянина с Комельковой свалили, уже и солнце над лесом встало и речку высветило, а кусты той стороны стояли недвижимо и молчаливо. Леший их ведает, может, и ушли. Васков не стереотруба, мог и не заметить, как к берегу они подползали.
Они ведь тоже птицы стреляные — в такое дело не пошлют кого ни попадя… Это он подумал так. А сказал коротко: — Годи. И снова в кусты эти, до последнего прутика изученные, глазами впился.
Так глядел, что слеза прошибла. Моргнул, протер ладонью и — вздрогнул: почти напротив, через речку, ольшаник затрепетал, раздался, и в прогалине ясно обозначилось заросшее ржавой щетиной молодое лицо. Федот Евграфыч руку назад протянул, нащупал круглое колено, сжал.
Комелькова уха его губами коснулась: — Вижу… Еще один мелькнул, пониже. Двое выходили к берегу, без ранцев, налегке. Выставив автоматы, обшаривали глазами голосистый противоположный берег.
Екнуло сердце Васкова: разведка! Значит, решились все-таки прощупать чащу, посчитать лесорубов, найти меж ними щелочку. К черту все летело, весь замысел, все крики, дымы и подрубленные деревья: немцы не испугались.
Сейчас переправятся, юркнут в кусты, змеями выползут на девичьи голоса, на костры и шум. Пересчитают по пальцам, разберутся и… и поймут, что обнаружены. Федот Евграфыч плавно, ветку боясь шевельнуть, достал наган.
Уж этих-то двух он верняком прищучит, еще в воде, на подходе. Конечно, шарахнут по нему тогда, из всех оставшихся автоматов шарахнут, но девчата, возможное дело, уйти успеют, затаиться. Только бы Комелькову отослать… Он оглянулся: стоя сзади него на коленях, Евгения зло рвала через голову гимнастерку.
Швырнула на землю, вскочила, не таясь. Федот Евграфыч зачем-то схватил ее гимнастерку, зачем-то прижал к груди. А пышная Комелькова уже вышла на каменистый, залитый солнцем плес.
Дрогнули ветки напротив, скрывая серо-зеленые фигуры, Евгения неторопливо, подрагивая коленками, стянула юбку, рубашку и, поглаживая руками черные трусики, вдруг высоким, звенящим голосом завела-закричала: Расцветали яблони и груши, Поплыли туманы над рекой… Ах, хороша она была сейчас, чудо как хороша! Высокая, белотелая, гибкая — в десяти метрах от автоматов. Оборвала песню, шагнула в воду и, вскрикивая, шумно и весело начала плескаться.
Брызги сверкали на солнце, скатываясь по упругому, теплому телу, а комендант, не дыша, с ужасом ждал очереди. Вот сейчас, сейчас ударит — и переломится Женька, всплеснет руками и… Молчали кусты. Схватил топор, отбежал, яростно рубанул сосну.
Нажал плечом, положил на сухой ельник, чтоб шуму больше было. Задыхаясь, метнулся назад, на то место, откуда наблюдал, выглянул. Женька уже на берегу стояла — боком к нему и к немцам.
Спокойно натягивала на себя легкую рубашку, и шелк лип, впечатывался в тело и намокал, становясь почти прозрачным под косыми лучами бьющего из-за леса солнца. Она, конечно, знала об этом, знала и потому неторопливо, плавно изгибалась, разбрасывая по плечам волосы. И опять Васкова до черного ужаса обожгло ожидание очереди, что брызнет сейчас из-за кустов, ударит, изуродует, сломает это буйно-молодое тело.
Сверкнув запретно белым, Женька стащила из-под рубашки мокрые трусики, отжала их и аккуратно разложила на камнях. Села рядом, вытянув ноги, подставила солнцу до земли распущенные волосы. А тот берег молчал.
Молчал, и кусты нигде не шевелились, и Васков, как ни всматривался, не мог понять, там ли еще немцы или уже отошли. Гадать было некогда, и комендант, наскоро скинув гимнастерку, сунул в карман галифе наган и, громко ломая валежник, пошел на берег. Вылез из кустов на открытое место — сердце чуть ребра не выламывало от страха.
Подошел к Комельковой: — Из района звонили, сейчас машина придет. Так что одевайся. Хватит загорать.
Поорал для той стороны, а что Комелькова ответила — не расслышал. Он весь туда был сейчас нацелен, на немцев, в кусты. Так был нацелен, что казалось ему, шевельнись листок, и он услышит, уловит, успеет вот за этот валун упасть и наган выдернуть.
Но пока вроде ничего там не шевелилось. Женька потянула его за руку, он рядом сел и вдруг увидел, что она улыбается, а глаза настежь распахнутые, ужасом полны, как слезами. И ужас этот живой и тяжелый, как ртуть.
Она что-то еще говорила, даже смеялась, но Федот Евграфыч ничего не мог слышать. Увести ее, увести за кусты надо было немедля, потому что не мог он больше каждое мгновение считать, когда ее убьют. Но чтоб легко все было, чтоб фрицы проклятые недоперли, что игра все это, что морочат им головы их немецкие, надо было что-то придумать.
Васков сперва по бережку побегал, от нее уворачиваясь, а потом за кусты скользнул и остановился, только когда в лес углубился. И хватит с огнем играться! Ругнуться хотел, оглянулся — а боец Комелькова, закрывши лицо, скорчившись, сидела на земле, и круглые плечи ее ходуном ходили под узкими ленточками рубашки… Это потом они хохотали.
Потом — когда узнали, что немцы ушли. Хохотали над охрипшей Осяниной, над Гурвич, что юбку прожгла, над чумазой Четвертак, над Женькой, как она фрицев обманывала, над ним, старшиной Васковым. До слез, до изнеможения хохотали, и он смеялся, забыв вдруг, что старшина по званию, а помня только, что провели немцев за нос, лихо провели, озорно, и что теперь немцам этим в страхе и тревоге вокруг Легонтова озера сутки топать.
И пока они занимались этими бабскими делами, старшина, как положено, сидел в отдалении, курил, ждал, когда к столу покличут, и устало думал, что самое страшное позади… 7 Лиза Бричкина все девятнадцать лет прожила в ощущении завтрашнего дня. Каждое утро ее обжигало нетерпеливое предчувствие ослепительного счастья, и тотчас же выматывающий кашель матери отодвигал это свидание с праздником на завтрашний день. Не убивал, не перечеркивал — отодвигал.
Лиза шла во двор задавать корм поросенку, овцам, старому казенному мерину. Умывала, переодевала и кормила с ложечки мать. Готовила обед, прибирала в доме, обходила отцовские квадраты и бегала в ближнее сельпо за хлебом.
Подружки ее давно кончили школу: кто уехал учиться, кто уже вышел замуж, а Лиза кормила, мыла, скребла и опять кормила. И ждала завтрашнего дня. Завтрашний этот день никогда не связывался в ее сознании со смертью матери.
Она уже с трудом помнила ее здоровой, но в саму Лизу было вложено столько человеческих жизней, что представлению о смерти просто не хватало места. В отличие от смерти, о которой с такой нудной строгостью напоминал отец, жизнь была понятием реальным и ощутимым. Она скрывалась где-то в сияющем завтра, она пока обходила стороной этот затерянный в лесах кордон, но Лиза знала твердо, что жизнь эта существует, что она предназначена для нее и что миновать ее невозможно, как невозможно не дождаться завтрашнего дня.
А ждать Лиза умела. С четырнадцати лет она начала учиться этому великому женскому искусству. Вырванная из школы болезнью матери; ждала сначала возвращения в класс, потом — свидания с подружками, потом — редких свободных вечеров на пятачке возле клуба, потом… Потом случилось так, что ей вдруг нечего оказалось ждать.
Подружки ее либо еще учились, либо уже работали и жили вдали от нее, в своих интересах, которые со временем она перестала ощущать. Парни, с которыми когда-то так легко и просто можно было потолкаться и посмеяться в клубе перед сеансом, теперь стали чужими и насмешливыми. Лиза начала дичиться, отмалчиваться, обходить сторонкой веселые компании, а потом и вовсе перестала ходить в клуб.
Так уходило ее детство, а вместе с ним и старые друзья. А новых не было, потому что никто, кроме дремучих лесников, не заворачивал на керосиновые отсветы их окошек. И Лизе было горько и страшно, ибо она не знала, что приходит на смену детству.
В смятении и тоске прошла глухая зима, а весной отец привез на подводе охотника. У нас мать помирает. За дощатой стеной надсадно бухала мать.
Лиза бегала в погреб за капустой, жарила яичницу и слушала. Говорил больше отец. Стаканами вливал в себя водку, пальцами хватал из миски капусту, пихал в волосатый рот и, давясь, говорил и говорил: — Ты погоди, погоди, мил человек.
Жизнь, как лес, прореживать надо, чистить, так выходит? Сухостой там, больные стволы, подлесок. Дурную траву с поля вон.
Ежели лес, то мы, лесники, понимаем. Тут мы понимаем, ежели это лес. А ежели это жизнь?
Ежели теплое, бегает да пишшит? А почему мешает? По совести это?
Погоди ржать, погоди, мил человек! Взялись мы за это всенародно и всенародно же перестреляли всех волков во всей России. Бегать им надо, зверью-то, чтоб в здоровье существовать.
Бегать, мил человек, понятно? А чтоб бегать, страх нужен, страх, что тебя сожрать могут. Конечно, можно жизнь в один цвет пустить.
Только зачем? Для спокойствия? Так ведь зайцы зажиреют, обленятся, работать перестанут без волков-то.
Что тогда? Своих волков выращивать начнем или за границей покупать для страху? Невыгодно им меня кулачить.
В дверях остановился. А тебя дочка проводит. Укажет там.
Лиза тихо сидела в углу. Охотник был городским, белозубым, еще молодым, и это смущало. Неотрывно рассматривая его, она вовремя отводила глаза, страшась столкнуться с ним взглядом, боялась, что он заговорит, а она не сможет ответить или ответит глупо.
На сеновале было темно, как в погребе. Лиза остановилась у входа, подумала, забрала у гостя тяжелый казенный тулуп и комковатую подушку. По шаткой лестнице поднялась наверх, ощупью разворошила сено, бросила в изголовье подушку.
Можно было спускаться, звать гостя, но она, настороженно прислушиваясь, все еще ползала в темноте по мягкому прошлогоднему сену, взбивая его и раскладывая поудобнее. В жизни она бы никогда не призналась себе, что ждет скрипа ступенек под его ногами, хочет суетливой и бестолковой встречи в темноте, его дыхания, шепота, даже грубости. Нет, никаких грешных мыслей не приходило ей в голову; просто хотелось, чтобы вдруг в полную мощь забилось сердце, чтобы пообещалось что-то туманное, жаркое, помаячило бы и — исчезло.
Но никто не скрипел лестницей, и Лиза спустилась. Гость курил у входа, и она сердито сказала, чтобы он не вздумал закурить на сеновале. И ушел спать.
А Лиза побежала в дом убирать посуду. И пока убирала ее, тщательно, куда медленнее обычного вытирая каждую тарелку, опять со страхом и надеждой ожидала стука в окошко. И опять никто не постучал.
Лиза задула лампу и пошла к себе, слушая привычный кашель матери и тяжелый храп выпившего отца. Каждое утро гость исчезал из дому и появлялся только поздним вечером, голодный и усталый. Лиза кормила его, он ел торопливо, но без жадности, и это нравилось ей.
Роман «А зори здесь тихие…» стал для россиян самой важной книгой о Великой Отечественной войне
Обеспечивает конституционные права граждан города на получение информации в любом ее виде: печатном или электронном. Способствует решению большинства социальных проблем населения города с помощью информационных ресурсов библиотек. ЦБС в своей деятельности подчиняется Управлению культуры администрации г. Судьба книги неотрывна от судьбы человека.
Литературная биография началась с написания пьес для постановок в театрах. Затем пришло желание рассказать о пережитом на войне в прозе. Первая повесть, «Иванов катер» была написана в 1967 г. Затем появились: «А зори здесь тихие», «Не стреляйте в белых лебедей», «В списках не значился», «Завтра была война».
Васильев заинтересовался историей Древней Руси, это нашло отражение в написанном: «Вещий Олег», «Ольга, королева русов», «Князь Святослав». Борис Львович Васильев ушел из жизни в 2013 году. Повесть о женщинах на войне: краткое изложение, стилистические особенности Основа сюжета «А зори здесь тихие», о чем пишет автор, — реальная история. Героями ее были семь раненых бойцов, сумевших помешать немцам взорвать железную дорогу. Писатель решил, что его персонажами будут девушки. Он вспоминал: «Женщинам ведь труднее всего на войне. А тогда никто о них не писал».
Безумно жаль героев,ведь они в общей сложности даже не прожили жизнь. Все из девчат мечтали о семье,о детях, о хорошем будущем. Мечтали о Родине,в которой они могут жить без страха,счастливо. Именно это и двигало ими на протяжении всей книги, именно это помогло им не сдаваться до последней секунды своей жизни.
Литературная биография началась с написания пьес для постановок в театрах. Затем пришло желание рассказать о пережитом на войне в прозе. Первая повесть, «Иванов катер» была написана в 1967 г. Затем появились: «А зори здесь тихие», «Не стреляйте в белых лебедей», «В списках не значился», «Завтра была война». Васильев заинтересовался историей Древней Руси, это нашло отражение в написанном: «Вещий Олег», «Ольга, королева русов», «Князь Святослав».
Борис Львович Васильев ушел из жизни в 2013 году. Повесть о женщинах на войне: краткое изложение, стилистические особенности Основа сюжета «А зори здесь тихие», о чем пишет автор, — реальная история. Героями ее были семь раненых бойцов, сумевших помешать немцам взорвать железную дорогу. Писатель решил, что его персонажами будут девушки. Он вспоминал: «Женщинам ведь труднее всего на войне. А тогда никто о них не писал».
Читать книгу: «А зори здесь тихие… (сборник)»
Истинный успех пришел к Васильеву после публикации повести А зори здесь тихие. Ария Женьки из оперы "А зори здесь тихие" в исполнении концертного камерного оркестра ДШИ им. Е. А. Мравинского. Читать онлайн книгу «А зори здесь тихие (сборник)» автора Бориса Васильева полностью, на сайте или через приложение Литрес: Читай и Слушай.
Главные герои и их характеристика
- А зори здесь тихие…
- CodyCross Автор повести А зори здесь тихие ответы | Все миры и группы
- Борис Васильев. А зори здесь тихие…
- Аннотация к книге "А зори здесь тихие.."
- CodyCross Автор повести А зори здесь тихие ответы | Все миры и группы
- О повести "А зори здесь тихие"