На прошлой неделе на экраны вышел фильм Александра Велединского «Географ глобус пропил», снятый по одноименной книге пермского писателя Алексея Иванова. Алексей Иванов. Автор романов "Географ глобус пропил" и "Тобол" Алексей Иванов напишет книгу, связанную с Калининградской областью.
Рецензии на книгу «Географ глобус пропил» Алексей Иванов
Он прочитал работу Скачкова и красной ручкой написал в тетради: «Ты говоришь, что у тебя по географии трояк, а мне на это просто наплевать». Цитата Скачкову была отлично известна. Служкин подтвердил её оценкой — 3. Будкин щёлкнул выключателем, снял наушники, встал, потянулся и, перешагнув через Пуджика, пошёл на кухню. Я на тебя не готовлю! А нету! Пуджик проводил её глазами. Мне завтра в гости. Будкин открыл в шкафу дверку и начал рыться в вещах. Вдруг он вытянул длинный лифчик.
Лифчик вылетел у Будкина из руки — напротив него, захлопнув шкаф, очутилась разъярённая Надя. Я за него замуж не выходила! Надя истерично крутанулась, сбрасывая его ладони. Проваливай вообще отсюда!.. Пускай к себе уходит! У самого есть квартира! Сидит тут каждый день — ни переодеться, ни отдохнуть! Жрёт за здорово живёшь, а теперь ещё и в бельё полез! Ни стыда ни совести!
Надоело это всё мне уже!.. Тата молча сидела на полу и переводила с мамы на папу испуганные глаза. Пуджик вылез из-под кукольного одеяла и запрыгнул Служкину на кровать. Будкин неуверенно хехекнул и достал кассету. Служкин молчал. Хехекая, Будкин оделся и ушёл, шаркая подошвами. Пуджик повертелся рядом с ним, точно утаптывал площадку в сугробе, и свалился, пихая Служкина в бок и бурча что-то в усы. Тата взялась за кукол. Надя выскочила из ванной в том же озверелом состоянии.
Видимо, отсутствие воды помешало ей погасить злобу. Он меня раздевать начнёт — ты не пикнешь!.. Пусто за душой! Ты шуточками только пустоту свою прикрываешь! Ничего тебе, кроме покоя своего, не нужно! Ты эгоист — страшно подумать какой! Пустое место! Она умчалась на кухню. Служкин взял новую тетрадь — с обгрызенным углом.
Однажды он уже написал в ней: «Зачем обглодал тетрадь? Заведи новую. География несъедобна». Теперь под записью имелся ответ: «Это не я обглодал, а моя собака». Служкин проверил самостоятельную, поставил оценку и продолжил диалог: «Выброси тетрадь на помойку. Можешь вместе с собакой. В третий раз этот огрызок не приму». Он сунул тетрадь под кота, как под пресс-папье, и выбрался из кровати. Надя стояла у окна и глядела на грязный двор, сжимая в кулачке ложку.
Служкин убавил газ под лапшой и сел за стол. Я тебе мешать не буду. Не вышло со мной — выйдет в другой раз. Ты ещё молодая… — Не моложе тебя… — сдавленно ответила Надя. Ты на меня не равняйся. У тебя ведь нету столько терпения, сколько у меня. Я всегда побеждаю, когда играю в гляделки. Куда я теперь от Таты денусь? Ты тряпка.
У меня никого, кроме Будкина, нет. Он хороший человек. Только, как и я, тоже засыхать начал, но, в отличие от меня, с корней. В прихожей затрещал звонок. Служкин раздавил сигарету в пепельнице и пошел открывать. Через некоторое время он впихнул в кухню сияющего Будкина. Жестом факира Будкин извлёк из-за пазухи пузатую бомбу дорогого вина. Если хочешь, он тебе свои трусы покажет, и будете квиты… Это ведь твоё любимое вино? Тетрадка оказалась Маши Большаковой.
После безупречно написанной самостоятельной Служкин прочёл аккуратный постскриптум: «Виктор Сергеевич, пожалуйста, напишите и мне письмо, а то Вы в прошлый раз всем написали, а мне нет». Служкин нащупал под Пуджиком красную ручку и начертал: «Пишу, пишу, дорогая Машенька. Читать твою самостоятельную было так же приятно, как и видеть тебя. Целую, Географ». Глава 20 Мёртвые не потеют Служкин проторчал на остановке двадцать минут, дрожа всеми сочленениями, и, не выдержав, пошёл к Кире домой. Она была ещё в халате. Подожди меня тут. Кира помолчала, разглядывая его. Но я тебя не приглашала.
Смотри не пожалей. В комнате послышался хруст дивана, щёлканье ременной пряжки, и на порог вышел атлетически сложенный молодой человек с квадратными плечами. В лифте, взяв Служкина под руку, Кира насмешливо сказала: — Ты, наверное, хочешь спросить, кто это был? Или сантехник. Они спустились с крыльца и зашагали по мокрому асфальту. Недавно выпавший снег не удержался, растаял, а грязь замёрзла. Газоны, по которым разворачивались легковушки в тесном дворе, превратились в барельефы, в чёрную фигурную лепнину. Студёная поздняя осень старчески слепла. Туманная морось покачивалась между высокими многоэтажками.
С их крыш медузой обвисало рыхлое и дряблое небо. Билеты на руках, Будкин вечером нас встретит. Поздно оглобли поворачивать. И вообще, я же предупреждал, что не люблю американские боевики… — А я вот люблю, и будь добр это стерпеть. Только в них и можно настоящего мужика увидеть. Они успели приехать вовремя и даже не очень пострадали в автобусе. На щите перед кинотеатром был изображён летящий в звёздном небе мотоцикл с голой девкой верхом. Гардероб в фойе не работал, вешалки торчали за барьером, как скелеты оленей. В зеркальном, музыкальном и разноцветно иллюминированном баре красивая продавщица торговала баночным пивом и сигаретами.
По фойе слонялась толпа крепышей в расстёгнутых пуховиках. Крепыши были с девушками; они, угрожающе глядя исподлобья, пили пиво, мяли банки и с грохотом бросали их в урны. Но Служкин на всём скаку остановиться не мог. Они прошли в зал, сели, фильм начался, а Служкин всё ещё дребезжал: — Многомиллионный город терроризирует маньяк-убийца, — подражая интонациям рекламного ролика, шептал он. Погони, схватки, каскад головокружительных трюков, настоящие мужчины и прекрасные женщины — всё это в новом американском супербоевике «Мёртвые не потеют». Злобный Маньяк крошил всех подряд, носясь на мотоцикле во главе Банды. Банда гнездилась на верхнем Этаже заброшенного небоскреба. Лестницы в нём были взорваны. К себе на Этаж Банда попадала, прыгая с разгона на мотоциклах с крыши соседнего, тоже заброшенного небоскрёба.
Банда поймала Девку и изнасиловала её. Причём сам Маньяк делал это, привязав Девку к мотоциклу и носясь по крыше. Потом Банда выбросила Девку вниз со своего миллионного Этажа. Девка, естественно, шлёпнулась в машину с мусором и выжила. Девка пошла скандалить в полицию. А начальником полиции был брат-близнец Маньяка. Он девку арестовал и хотел вернуть огорчившейся Банде, чтобы та всё-таки прикончила Девку как следует. Девку охранял Лучший Друг Полицейского. Когда Банда пришла за Девкой, он в страшной Битве погиб, защищая жертву, но успел направить Девку к своему лучшему другу — Полицейскому.
Девка застала Полицейского дома одного, он в слезах листал альбом с фотографиями Лучшего Друга. Полицейский был необыкновенно молчаливым и нелюдимым типом. Начальство он презирал, никогда с ним не разговаривал и всегда поступал наоборот приказам. Девку он ненавидел, а Маньяка вообще не считал за млекопитающее. Во всех случаях жизни он произносил только одно слово — «фак! Дело пошло по служкинскому прогнозу. Братец-Начальник упёк Полицейского за решётку, а Девку отдал Банде. Маньяк повёз Девку Убивать. Может, и выжил бы.
Но Маньяк был глупее Служкина и жить совсем не хотел. Он привёз Девку на свой пресловутый Этаж, опять раздел её и привязал к «Харли Дэвидсону», собираясь с Бандой повторить всю Программу. Тем временем Полицейский поднял в тюрьме Бунт, всё там погнул и сломал и убежал, повиснув на шасси вертолёта. Потом нью-йоркский воздушный флот начал биться с ним среди громад Манхэттена. Из горящего вертолёта Полицейский спрыгнул на Этаж Маньяка. Свой геликоптер, потерявший актуальность, он направил на соседний дом, с которого Банда и прыгала в своё логово. Дом разнесло к едрене фене. Пока Полицейский разделывался с Бандой, Маньяк быстро поумнел и решил удрать. Девка погналась за ним, напялив шлем, но ничем не прикрыв срама.
Маньяк, Девка и Полицейский дружной стайкой долго носились по карнизам и балконам на мотоциклах. Наконец Маньяк изловчился прыгнуть, как обычно, на соседний дом — а дома-то уже и не было. И он гробанулся о мостовую так, что оторвалась непутёвая Голова. Голова, кстати, прилетела точно в машину Сенатора, который совсем запутался в близнецах и тёмных делишках и хотел взорвать Нью-Йорк атомной бомбой. А Полицейский пулей — конечно, последней — разнёс колесо у мотоцикла Девки, которая хотела повторить полёт Маньяка. Девка осталась жива и долго целовалась с Полицейским на фоне финальных титров. Свет в зале зажёгся, и публика, уважительно покрякивая, вразвалку двинулась к выходу. Служкин только стонал и держался за голову, волоча ноги. Они вывернули из-за угла кинотеатра на площадку.
Уже совсем стемнело — по-осеннему густо, мглисто, неровно. Синий неоновый свет передней стеклянной стены кинотеатра выпукло и однотонно выделял ряд блестящих автомобилей, похожих на клавиши рояля. Кира неохотно взяла Служкина под руку. И тут из темноты возле машины появилось пятеро каких-то типов. Трое остановились в стороне, один подошёл к капоту, а ещё один сунулся в открытое окошко, где светилась багровая искра сигареты Будкина. О чём была беседа, никто не слышал, но тип у дверки полез в окно рукой, чтобы открыть машину. Второй тип по-хозяйски уселся на капот. Через мгновение тот парень, что лез в машину, вдруг растопырил руки, словно восклицая: «Да ба-а!.. Дверка открылась, Будкин вылез и деловито съездил снизу в челюсть седоку на капоте — тот, мелькнув подошвами, кувыркнулся на другую сторону.
От троицы отделился ещё один боец, который добежал до Будкина, а потом резко развернулся и поковылял прочь. Он скрючился, выпятив зад и обеими руками скомкав в горсть штаны в паху — так отжимают плавки купальщики, не желающие раздеваться. Через миг вся компания исчезла в кустах. Кира присвистнула и сощурилась, разглядывая Будкина. Они втроём замолчали. Будкин грустно поглядел на Киру, тяжко хехекнул и отошёл в сторону покурить. Глава 21 Торжество Который год подряд первый тонкий, но уже прочный зимний снег лёг на землю в канун служкинского дня рождения, и Служкин, проснувшись, вместе с диваном поплыл в иглистое белое свечение, такое яркое и неожиданное после тёмных и тяжёлых красок поздней осени. Прямо с утра началась подготовка к празднеству. Надя сердито застучала на кухне ножом.
Служкин на четвереньках ползал под кроватью с пылесосом. Пуджик, раздувшись огромным шаром, сидел в прихожей на полке для шапок и шипел на пылесосный шланг. Тата за письменным столом старательно черкала в альбоме цветными карандашами. Потом Служкин носился из кухни в комнату с тарелками. Пуджик, напевая, в своём углу пожирал обильные селёдочные обрезки от салата, а Тата пыталась повязать ему на хвост свой бантик. А так?.. Лишь бы нажраться. Ладно Будкин, он всё равно припрётся. А зачем с ним Рунёва?
Невежливо тащить с собой подругу, пока она не стала женой. И Колесниковых тоже зачем позвал? Они разве звали тебя на свои дни рождения? Ветке главное напиться, а муж её вообще дурак, куда он нужен? Тем более они с сыном придут… — Ну не ругайся хоть сегодня, — примирительно попросил Служкин. К трём часам они поссорились ещё раз, но праздничный стол был готов. Надя и Тата поздравили именинника: Надя осторожно поцеловала и вручила набор из одеколона, дезодоранта и крема для бритья, а Тата подарила папе аппликацию — домик с трубой в окружении ёлочек. Служкин поднял Тату на руки и поцеловал в обе щеки. В половине четвёртого звонок затрещал и явился Будкин.
Теперь на год скорее сдохнешь… Это тебе, — и он вручил Служкину цветастый двухтомник. Затем в дверь стеснительно звякнула Саша Рунёва. Она подарила Служкину рубашку в целлофановой упаковке и извинилась: — Мне показалось, что тебе подойдёт… Она робко поцеловала его и вытерла помаду платочком. Последними прибыли Колесниковы. Ветка, визжа, повисла на Служкине, а потом перецеловала всех: и Сашеньку, с которой была едва знакома, и Надю, про которую знала, что та её недолюбливает, и Будкина, который для такого дела охотно выбежал из сортира. Колесников потряс всем руки и протянул Наде толстую бутылку — свой подарок. Надя несколько театрально улыбалась гостям. Шуруп вышел из-за родительских ног и солидно пробасил: — Дядя Витя, я тебя тоже проздравляю. Вовка, это Саша Рунёва.
Сашенька, это Вовка, муж Ветки. Сашенька и Колесников странно переглянулись. Празднество началось. Пока звучали традиционные тосты — за именинника, за родителей, за жену и дочку, за гостей, — Служкин ещё сдерживался в речах и поступках, но затем развернулся во всю прыть. Он исхитрялся быть сразу во всех местах, подливал в каждую рюмку, разговаривал со всеми одновременно и в то же время вроде бы сидел на своём месте, не отлучаясь ни на миг, принимал положенные чествования, однако на нём уже похрустывала подаренная рубашка, рядом с локтем скромно притулилась уже на треть початая бутылка Колесниковых, которую Надя спрятала в холодильник, а в двухтомнике, лежащем на телевизоре, очутилась закладка из конфетного фантика на середине второго тома. Первым захмелел Колесников. Он рассказывал Сашеньке людоедские истории о своей службе в милиции. Покраснев и расстегнув воротник, он раздвинул посуду в разные стороны и на свободном пространстве стола ладонями изображал различные положения. Они приезжают, все на джипах, все шкафы, в коже, со стволами под мышками.
Сходятся на разборку. А мы внезапно по мегафону: «Не двигаться! Бросить оружие! Ну, тут мы… Сашенька слушала невнимательно, крутила в пальцах рюмку, куда со словами «Где Петрушка, там пирушка! Сашенька механически пила и глядела на Будкина, который учил Тату есть колбасу с помощью ножа и вилки. Тата, пыхтя и высоко задирая локотки, неумело мочалила колбасный кружок, а Будкин брал отрезанные кусочки пальцами и клал себе в рот, всякий раз ехидно подмигивая Наде. Надя, смеясь, возмущалась этим хамством и путано поясняла Ветке рецепт нового торта. Ветка карандашом для глаз поспешно записывала рецепт на салфетке и рвала грифелем бумагу. Пользуясь свободой, Шуруп покинул компанию и возле кровати безуспешно усаживал Таточкину куклу на спину Пуджика, что лежал в позе сфинкса и невозмутимо дремал.
Я пистолет достал и на колени положил — от таких всего ждать можно… — Кто за ляжки, а мы за фляжки, — сказал Служкин, выпивая. Через некоторое время он выбежал из-за стола, включил магнитофон и начал отплясывать, как павиан в брачный период. Но его пример никого не воспламенил. Тогда Служкин задёрнул шторы, погасил люстру и переменил кассету. Медляки сыграли свою роль, и теперь никто не остался сидеть. Я сейчас такая пьяная, мне крутой порнухи хочется… Давай его накачаем, чтобы он у вас заночевал, а потом ты пойдёшь меня домой проводить, там и оторвёмся… — Женщина — лучший подарок, — ответил Служкин. В дальнем углу, в темноте, Колесников умело и жадно мял Сашеньку, не переставая бубнить: — На операцию втроём поехали: я и ещё двое, омоновцы… Когда Служкин повёл Надю, Надя сказала, что ему хватит пить. Колесников пошёл в туалет, и Саша наконец перепала Служкину. Ты не думай ничего такого… Ну, цветы дарит, гулять зовёт, с работы встречает, и всё.
С ним легко, ни о чём думать не надо, — он дурак. Знаешь, кто это? Это Колесников. Значит, тут все мужики — твои поклонники? Она уже напросилась ко мне сегодня на ночь. Вот там и замечу её присутствие. Просто ей пожаловаться охота больше, чем потрахаться. Давай задушевничай с ней — тебе же нравится. Это тебе награда за облом с той немочкой.
Я тоже уже большой, в трусах. А что она меня в гости позвала — так ты знаешь, я не пойду, чужой земли мы не хотим ни пяди! И чего ты киснешь — у тебя ведь Надя есть. В дверь неожиданно позвонили, и открыл Колесников. Кого надо? По какому делу? Колесников подумал и крикнул: — Виктор, тут к тебе какие-то малолетние преступники пришли. Со школьниками он поднялся по лестнице вверх на два марша, и там все расселись на ступеньках. Служкин разлил.
Все, кроме Овечкина, выпили. Он на одной площадке с Розой Борисовной живёт, и мамаша его с ней дружит… — Чего там сегодня новенького в школе? Она деньги считала, а мы украли с её стола стольник. Она целый урок выясняла, кто украл. Так и не нашла. Чего на сто рублей купишь? Ещё сегодня мы химичке в ящик стола дохлую мышь бросили. Только она ящик на уроке не открывала, а то бы мы поржали, как она визжит. Наша классная по кличке Чекушка записку отняла, прочитала и сама глазами вверх зырк.
Тут мы все и рухнули. Служкин захохотал над собственным воспоминанием. Через месяц его сняли, а там один-единственный листочек: «А когда в нашей школе откроется мужской туалет на втором этаже? Сказал «идём» — значит, идём. Не агитируйте зря. Только из вашего класса. Остальные пусть вон физрука просят. Вас и доводить-то неохота… — Ну да. Вон Градусов как через силу старается — пот градом.
Книга могла бы быть депрессивной, могла бы быть более спокойной и беспристрастной, но автор выбирает ироничное повествование как фишку и дает нам шанс не только погрустить, но и посмеяться над самими собой. Правда смеяться получается не всегда, скорее ты ухмыляешься, так как грусть и ирония поданы практически в равном объеме, и ничто не может перевесить. Вообще эта книга многими воспринимается как «смешная» или наоборот «депрессивная», я же ее увидела, как исповедь одного человека с присущей ему манерой идти по жизни с улыбкой несмотря ни на что. Это история о том, как тяжела и одновременно прекрасна жизнь.
Она, пожалуй, ничему не учит, она лишь повествует о людях, которые реальны, которые ходят рядом с нами по улице, книга о нас с вами со всеми нашими страхами и мечтами, разочарованиями и увлечениями. Мне очень понравились и книга и фильм, который я тоже рекомендую к просмотру. Читала я книгу очень давно, поэтому рецензия получилась довольно безэмоциональная, но я точно помню, что мне дико понравилось, и я долгое время склоняла всех знакомых ее прочитать. Женя existenz Мое знакомство с географом произошло в 2014 году, когда о книге Алексея Иванова говорили много и абсолютно противоположные вещи: от «алкаша» до «несчастной, непонятой души».
Мои мысли и восприятие Служкина за это время несильно изменились, я по-прежнему считаю, что второе — причина, а первое — следствие. Он — слаб и безволен по отношению к выпивке, но в тоже время его силе воли по отношению к другим к Маше, к дочери и даже к жене — можно даже позавидовать. Служкиных, на самом деле, не так много, как может показаться на первый взгляд. Его отличает философское отношение к жизни, человечность и доброта.
И, да, он поставил на себе крест. Он — из категории «лишних» людей. Таких можно презирать, игнорировать, ненавидеть... Мы видим только то, что снаружи — также, как Алексей Иванов показывает нам поведение Служкина с неприглядной стороны в первых 2-х частях книги.
Но скрыто от нас самое глубокое — мысли, внутренние мотивы и жизненная позиция. И обнажив перед нами Витуса во всей его слабости и при этом духовности, Иванов будто смеется над нами: посмотрите на «безвольного алкаша», он смог удержаться и не испортить жизни Маше, он умеет любить и чувствовать. Он просто «забил» на себя. Хотя Служкин с самого начала не вызывал у меня отторжения, я к нему прониклась с большой симпатией, и последняя часть книги только подтвердила мой выбор.
Я не уверена, что она понравится многим. Я уверена, что она понравится тем, кто предпочитает любовные и сентиментальные романы, фантастику и триллеры. Но «Географ» может найти отклик в сердцах экзистенциалистов и той прослойки читающих людей, которая ценит реализм и драму. С этого момента, пожалуй, и начну.
На мой взгляд, это тот самый редкий случай, когда снятый по книге фильм полностью соответствует самой книге. Но, конечно, в книге герои раскрываются полнее, в особенности, например, Маша Большакова. Что касается остальных, то при прочтении я не могла уйти от внешности и голосов актеров, воплотивших героев на экране. В принципе, мне это не мешало, но, думается, отпечаток свой наложило.
Легкий и простой слог автора позволяет "проглотить" книгу за сутки-двое, при наличии свободного времени, разумеется. Мне нравится то, как Иванов рассказал историю Служкина и его окружения. Другое дело, что Служкин и его окружение мне не понравились. Я понимаю, что это, наверное, довольно обычная история обычного реального человека - не героя в лучшем понимании этого слова, а так, персонажа.
Иногда я ловила себя на мысли, что меня подташнивает - от поведения Ветки, от вечного недовольства Нади, от выходок школьников, от пьянства Виктора... Да от самой картины жизни всех этих людей! Я не понимаю такого учителя, как пресловутый географ, увы, и надеюсь близко с таким никогда не столкнуться. Про любовь географа я вообще умолчу - лично для меня она не совсем нормальна.
Наверное, будь у Служкина любящая женщина, все сложилось бы совсем иначе. И вообще, пожалуй, в нашей стране слишком много пьют. Я верю Иванову полностью, вот только хотелось бы чего-то менее приземленного. Ирина Iriska Не так давно мне посчастливилось попасть на творческую встречу с автором этой книги.
Алексей Иванов показался мне очень простым и искренним. Он вышел к читателям в милой кепочке, самой первой фразой расположил к себе и задал правильную непринужденную атмосферу на весь вечер. У меня сложилось впечатление, что он ни на секунду не задумается над тем, как же ответить на тот или иной вопрос, а отвечает прямо и честно, не юлит и не выворачивается. Например, на такой каверзный вопрос про политическую ситуацию в стране он ответил, что у него конечно же есть свое кухонное мнение на этот счет, но выражать он его будет у себя дома на кухне.
Красная краска на днище облупилась, обнажив ржавчину, открытые иллюминаторы глядели поверх головы Служкина, мачты казались копьями, косо вонзёнными в тело сражённого мамонта. Они как медведи: на зиму засыпают, выбираются на берег и спят. А весной проснутся и поплывут — в Африку, на реку Амазонку, на Южный полюс. А может, и в Океан Бурь.
С Татой на плечах он поднялся повыше по осыпи. За катером на мелководье лежала брошенная баржа, зачерпнувшая воду бортом, как ковшом. За баржей тянулись стапеля и груды металлолома. Темнели неподвижные краны.
Заводские корпуса были по случаю воскресенья тихие и скучные. Вдали у пирса стояла обойма «Ракет», издалека похожих на свирели. В чёрной неподвижной воде затона среди жёлтых листьев отражалась круча берега с фигурной шкатулкой заводоуправления наверху. Служкин посмотрел в другую сторону и увидел, что мангал уже дымится, а Будкин и Надя рядышком сидят на ящике.
По жестикуляции Будкина было понятно, что он рассказывает Наде о чём-то весёлом. По воде до Служкина донёсся Надин смех. Непривычный для него смех — смех смущения и удовольствия. Глава 15 Кира Валерьевна Служкин сидел в учительской и заполнял журнал.
Кроме него в учительской проверяли тетради ещё четыре училки. Точнее, проверяла только одна красивая Кира Валерьевна — водила ручкой по кривым строчкам, что-то черкала, брезгливо морщилась, а три другие училки — старая, пожилая и молоденькая — болтали. Урсула узнала, что дочь беременна? Аркадио в больницу попал, и пока он был на операции, она его одежду обшарила и нашла ключ.
Он же подслушал её разговор с Ремедиос… — Он только про Аркадио успел услышать, а потом ему сеньор Монкада позвонил и отвлёк его. Там так не принято. На улице уже темнело, накрапывал дождь, палая листва плыла по канаве, как порванное в клочки письмо, в котором лето объясняло, почему оно убежало к другому полушарию. Служкин закурил под крышей крылечка, глядя на светящуюся мозаику окон за серой акварелью сумерек.
Сзади хлопнула дверь, и на крыльцо вышла Кира Валерьевна. В одной руке у неё была сумка, раздутая от тетрадей, в другой руке — сложенный зонтик. Кира Валерьевна, поджав губки, отдала зонтик и легко взяла Служкина под локоть. Они сошли с крыльца.
Что это? Сын, дочка, внук, внучка?.. Кира Валерьевна снисходительно улыбнулась. А какой предмет вы ведёте?
Не подскажете, как с немецкого переводится сонет «Айне кляйне поросёнок вдоль по штрасе шуровал»? Кира Валерьевна засмеялась. Они остановились у подъезда девятиэтажного дома. До свидания, Витя.
Она развернулась и вошла в подъезд. Глава 16 Пробелы в памяти Служкин в длинном чёрном плаще и кожаной кепке, с чёрным зонтом над головой шагал в садик за Татой. Небо завалили неряшливо слепленные тучи, в мембрану зонта стучался дождь, как вечный непокой мирового эфира. Служкин не полез через дыру в заборе вокруг садика, как он обычно делал, а чинно обошёл забор и вступил на территорию с главного входа.
Под козырьком крылечка он увидел Лену Анфимову с Андрюшей. Нам на остановку надо… Служкин посмотрел на часы. Он подставил локоть. Лена, улыбнувшись, взяла его под руку.
Они неторопливо двинулись к воротам. Лена вела Андрюшу. Как замуж вышла, так из декрета в декрет и с утра до вечера готовлю, стираю, глажу, прибираю, за Олей и Андрюшей смотрю… Я уж и сама стала забывать, что я человек, а не машина хозяйственная… В кино уже три года не бывала… Лена не жаловалась, просто рассказывала так, как есть. Какие у вас отношения?
Служкин отдал Лене зонтик, подхватил Андрюшу, перенёс его через канаву по мосткам и подал Лене руку. Лена оперлась о неё тяжело, неумело, как о перила. Дома мало бывает — всё возится с автобусом. А отношения?..
Какие они могут быть? Пока Андрюша не родился, так что-то ещё имелось. А сейчас оба тянем лямку. Тут уж не до отношений.
Живём спокойно, ну и ладно. Поздно уже что-то выгадывать, да и разучилась я… — Денег-то он много зарабатывает? Лена, вопреки обычному, не смутилась. Видимо, для неё это было так же далеко, как двойки по рисованию.
Только какая разница теперь? Дружили после школы полгода, потом он в армию ушёл. Я сначала писала ему, ждала. Потом забывать начала.
Потом с Сашей познакомилась — с будущим мужем. Вот так. А Колесников тоже не особенно переживал. На моей свадьбе напился, всем надоел своими армейскими историями, к каждой девчонке приставал… — А ведь мы всем классом с таким благоговением относились к твоему роману с Колесниковым!
Как же, десятиклассник, на машине ездит — и нашу Ленку Анфимову любит!.. И остаётся только грустно шутить. Ты же самая красивая девочка в классе была… Все думали, что ананасы в Париже кушать будешь… Лена чуть покраснела. Не ценили, когда любят.
Маленькие были. Они шли вдоль рощицы старых высоких сосен, вклинившейся в новую застройку. Подлесок здесь был вытоптан детьми и собаками. Андрюша, пользуясь тем, что внимание мамы отвлекает дядя с зонтиком, брёл по лужам, поднимая сапогами чёрные буруны.
Показалась автобусная остановка — голая площадка на обочине шоссе. Они молчали, вглядываясь в призрачную, дождливую перспективу дороги, откуда в брызгах, шипя, вылетали легковушки и проносились мимо, кубарем закручивая морось. Служкин переложил зонт в другую руку и чуть приобнял Лену, словно хотел её немного согреть. Лена медленно менялась: усталость и покорность уходили с её лица, и в глазах что-то затеплилось, как солнце за глухими тучами.
К Лене даже вернулось почти забытое школьное кокетство — она искоса лукаво глянула на Служкина, как некогда глядела, проходя мимо него в школьном коридоре. Служкин и сам оживился, стал смеяться, жестикулировать и даже не заметил автобуса. Они одновременно замолчали, с какой-то обидой глядя на открывающиеся двери. Лена сникла.
И вдруг Служкин наклонил зонтик вперед, отгораживаясь им от автобуса, как щитом, и смело прижался губами к холодным и твердым губам Лены, забыто вздрогнувшим в поцелуе. Служкин задумчиво пошагал обратно. Он шагал минут пять. Вдруг он встрепенулся, быстро захлопнул зонтик и бросился бегом.
Дождь плясал на его кепке, под ногами взрывались лужи, полы плаща болтались, как оторванные. Служкин бежал напрямик через газоны, через грязь, прыгал над канавами, проскочил в дыру в заборе вокруг садика и влетел в раздевалку. Тут было уже пусто. Дверь в группу была раскрыта, и Служкин остановился на пороге.
В дальнем углу зала за столом сидела и что-то писала воспитательница. На маленьких столиках вверх ножками лежали маленькие стульчики. Свежевымытый пол блестел. Тата — одна-единственная — строила из больших фанерных кубов кривую башню.
В своём зелёном платьишке на фоне жёлтого линолеума она казалась последним живым листком посреди осени. Тата оглянулась, помедлила и молча кинулась к нему через весь зал. Служкин инстинктивно присел на корточки, поймал её и прижал к грязному плащу, к мокрому лицу. Лужи обморочно закатывали глаза.
Люди шли сквозь твердую кристальную прохладу, как сквозь бесконечный ряд вращающихся стеклянных дверей. На заре по Речникам метлою проходился ветер и обдувал тротуары, отчего город казался приготовленным к зиме, как покойник к погребению. Но снега всё не было. И вот будто стронулось само время — первый снег хлынул, как первые слёзы после долгого молчаливого горя.
Служкин ходил проведать Сашеньку, но не застал её на работе. У него ещё оставалось полтора часа свободы до конца смены в садике, и он отправился побродить вдоль затона, посмотреть на корабли. Снег валил сверху густо и плотно, словно его скидывали лопатами. У проходной Служкин неожиданно увидел продрогшего, танцующего на месте Овечкина с сугробом на голове.
На мосту в ржавые бока понтонов тяжело толкалась стылая вода. Понтоны раскачивались, дощатые трапы между ними злобно грохотали. На дамбе, на голых ветвях тополей мокрый снег свалялся в куски, свисающие вниз, как клочья шерсти. Затон, плотно заставленный кораблями, походил на какую-то стройку.
Мачты, антенны, стрелы лебёдок торчали, как строительные леса. На крышах и палубах снег лежал ровными листами. Иллюминаторы смотрели на Служкина невидяще, рассеянно, исподлобья, как смотрит человек, который почти уснул, но вдруг зачем-то открыл глаза. Служкин остановился у навеса лесопилки, под которым уныло качался и позвякивал цепями тельфер.
В белой мгле Кама выделялась контрастной чёрной полосой, потому что снег, падая на воду, странно исчезал. Служкин стоял, курил и разглядывал высокий и массивный нос ближайшей самоходки, у которой в клюзах торчали якоря, словно кольцо в ноздрях быка. На дорожке из снегопада появился маленький заснеженный человек, и Служкин с удивлением узнал в нём Машу Большакову из девятого «а». Мама просила ему записку отнести.
Они медленно пошли рядом, не глядя друг на друга. Снег всё валил с неба, будто рваные полотнища. Наконец Маша подняла на Служкина глаза и, не выдержав, улыбнулась: — А вы что здесь делаете, Виктор Сергеевич? Только не врите.
Чего мне тут делать? Груши околачивать? Хожу и вспоминаю времена, когда сам девочек дожидался. Хотел увидеть один теплоходик, про который есть что вспомнить.
Она длинная и скучная, со слезами и мордобоем. Тебе будет неинтересно. Красивая девочка была, но характер — спаси господи! Вздорная, склочная, задиристая — хуже Ясира Арафата.
Звали её Наташа Веткина, а кличка — просто Ветка. Дружили мы давно, однако ничего особенного: так, гуляли, болтали, в кино ходили, целовались потихоньку. А тут как дошло до всех, что скоро навсегда расстаёмся, так и заводиться начали, нервничать. Ну, я-то ещё с детства мудрый был, лежал себе спокойненько на диване.
А Ветка, видно, решила под конец урвать кусок побольше и завела роман с другим нашим одноклассником. Звали его Славкой Сметаниным, а кличка была, конечно, Сметана. Он был парень видный, отличник, но нич-чегошеньки не отражал. Смотрю, в общем, это я: Ветка со Сметаной каждый день туда-сюда рассекает.
Что, думаю, за блин нафиг? Попытался я Ветке мозги прочистить, она и ляпнула мне: не суйся, мол, и катись отсюда. Я, понятно, разозлился благородно. Ну, думаю, жаба, ты у меня покукарекаешь ещё.
И вот был у нас экзамен по химии. Подхожу я это утром к школе и вижу, что Ветка со Сметаной под ручку прётся. Я сразу понял: сегодня точно чья-то кровь будет пролита. Химичка нам кабинет открыла и куда-то ушла.
Ветка тоже учесала. Сидим мы в кабинете вдвоём: я и Сметана эта дурацкая. Я злость коплю. Сметана тетрадку свою с билетами читает.
А надо сказать, что в кабинете том был здоровенный учительский стол. Сверху кафелем выложен, чтобы кислотой не попортить, а сбоку большой стеклянный вытяжной шкаф с трубой наверху. Я всё прикинул, обмозговал, потом встал, тетрадку у Сметаны из рук хвать, на этот стол скок, да и запихал её в трубу. Сметана озверела, сперва за мной между парт погонялась, затем полезла в шкаф за тетрадью.
И только она в вытяжной шкаф проникла, я тут же подскочил, дверку у шкафа закрыл и запер со всей силы на шпингалет. А после вышел из кабинета и дверь защёлкнул. Вот и время экзамена наступило. У кабинета толпа мнётся.
Подгребает экзаменационная комиссия, открывает дверь, вваливается в кабинет… А там этот дурак на столе в стеклянном шкафу сидит, как обезьяна в аквариуме. Учителя сразу в визг, остальных со смеху скосило. И главное — шпингалет никто открыть не может, так я его засобачил. Пока слесаря искали, полшколы в химию поржать прибежало.
А мне же, чудотворцу и выдумщику, ни слова не говоря по химии трояк впечатали и с экзамена под зад коленом. Я не стал переживать, только радовался, когда вспоминал, как Ветка позеленела. Маша смеялась. Ободрённый, Служкин заливался соловьём: — Тем же вечером сижу я дома, вдруг звонок в дверь.
Я только дверь открыл, а мне Ветка сразу по морде тресь!.. Но я — воробей стреляный, я сразу присел. И она со всего размаха рукой по косяку как засадила, аж весь дом вздрогнул! Тут на грохот моя мама в коридор выбегает.
А мама моя страсть любила, когда в гости ко мне девочки приходят. Схватила она Ветку и на кухню поволокла. Сразу чай, конфеты, всё такое. Говорит мне: познакомь, мол, Витя, с девушкой… Меня, естественно, чёрт за язык дёрнул.
Такая и сякая, говорю, моя невеста. От этих слов Ветка чуть не задымилась. Ну, чай допила, с мамой моей попрощалась культурно и ушла, а на меня и не взглянула. Так, думаю, Виктор Сергеевич, ожидает тебя бой не ради славы, ради жизни на земле.
Служкин сделал паузу, прикуривая. Маша, улыбаясь, ждала продолжения. Они пошагали дальше. Сигарета во рту у Служкина дымила, как крейсерская труба.
Дальше в культурной программе значилось катание на теплоходе. Загнали нас, выпускников, на этот вот «Озёрный». Здесь дискотека, шведский стол, прочая дребедень. Погода просто золотая!
И поплыли мы, значит, на прогулку. В салоне музыка играет, все пляшут. А Ветка, зараза, всю дорогу только со Сметаной и танцует. Если же я её приглашаю, то мне непристойные вещи руками и пальцами показывает.
Отозвал я её в сторонку и спрашиваю: что такое? Она вместо ответа сорвала у меня с головы бейсболку и за борт кинула. Совсем обидно мне стало, ушёл я. А когда вернулся обратно в салон, где банкет бушевал, то взял со стола банку с майонезом и сел рядом со Сметаной.
Раз уж Ветка со мной не хочет, то со Сметаной и не сможет. Улучил я момент, когда Сметанин, скотина, за колбасой потянулся и зад свой приподнял, и вылил ему на стул полбанки. И ушёл. А Сметанин как приклеился к месту.
Ветка его тащит танцевать, а он только улыбается и говорит, что нога болит. Тут пароход наш причалил к берегу, чтобы мы, значит, в лесочке порезвились. Сошёл на берег и я. Через некоторое время подруливает ко мне Ветка: вся цветущая, улыбается.
Отойдем, говорит, на минутку. Ну, отошли мы, и далеконько отошли. Только остановились на полянке, она и набросилась на меня, как Первая Конная на синежупанников. Разворачивается и с маху мне в челюсть р-раз!!
Я только зубами лязгнул. А с другой стороны уже вторая граната летит. Я Веткину руку успел поймать. Она взбесилась и туфлей своей окаянной как врежет мне в одно такое место, что у меня голова чуть не отскочила.
Тут и я со злости стукнул её в поддыхало — она пополам согнулась. А я ещё вокруг неё обежал и впечатал ей пендель под юбку. Она в кусты улетела, и как в могилу — ни ответа, ни привета. Я подождал-подождал и полез за ней.
Вижу: стоит она на карачках, хрипит, ревёт. Жалко мне её стало, дуру. Поднял я её, отряхнул, извинился и обратно потащил. Выходим мы наконец на берег, и что же?
Пароход-то наш — ту-ту! Так и остались мы в лесу. Я сориентировался: до ближайшей пристани километров десять. А что делать?
Пока через всякие буреломы лезли, как Дерсу Узалы, уж вечер наступил, погода испортилась, дождь хлынул. Но тут нам повезло. Шли мимо какого-то котлована, и там на краю экскаватор стоял. Не торчать же нам под дождём всю ночь!
Залезли в кабину. Я в кресло сел, она мне на колени хлопнулась. Посидели, обогрелись, обсохли. Я Ветку конфетами угостил, которые на банкете по привычке со стола стырил.
Ветка вроде отмякла. И тут как давай мы с ней целоваться! Всю ночь напролёт целовались! Только вот задницей своей толстой она мне все ноги отсидела — это меня и сгубило.
Часа в четыре утра, как светать начало, порешили мы снова в путь тронуться. Ветка первая из кабины выскочила. И пока я корячился с занемевшими ногами, она схватила какую-то палку и всунула её в ручку дверцы — заперла меня, значит, в кабине, змея! А сама спокойно одна пошагала.
Я орал-орал, дверь таранил-таранил — ничего не выходит. Тогда осерчал я, вырвал какую-то железяку и разбил окно. Выпрыгнул, да неудачно. Упал на дно котлована, схватился и ногу вывихнул.
Книга весьма неоднозначная. Она и умная, и пошлая, и ироничная, и грустная. Граней много. Постараюсь о них рассказать. Фото автора "Географ глобус пропил". До недавнего времени безработный. Вместе с женой и маленькой дочкой живёт на Каме в маленьком унылом городке Речники.
Имеет высшее образование, закончил Биофак Уральского университета. Друг детства Служкина Будкин называет его "лентяем, идеалистом и неумёхой". Жена ест поедом: "Тебе нич-чего, нич-чего в жизни не хочется". И в общем-то в чём-то они правы. Быть добрым недостаточно. К определённому возрасту пора взрослеть и думать о перспективе. Больше всего Служкин проявляется в отношении с многочисленными друзьями и подругами.
С ними он такой, какой есть, — балагур, говорящий шутками-прибаутками. Всё умеет, ничего не имеет". Жену эти шутки выбешивают. Иметь такого мужа невелика радость, когда безденежье и проблемы уже замучили: "Тебя не только любить, тебя и уважать-то невозможно! Ты шут! Пустое место! Служкин добрый.
Не домой, а к бывшим одноклассникам он идёт по пути с работы, бежит поддерживать по первому зову в любое время дня и ночи. Друзья такие же неприкаянные.
Человеческие ценности в романе Алексея Иванова «Географ глобус пропил»
| Географ глобус пропил Альпина. Книги 157361115 купить в интернет-магазине Wildberries | Автор романа «Географ глобус пропил» про новую книгу, мистику и неудачные экранизации. |
| Писатель Алексей Иванов высказался о состоянии России - 9 октября 2023 - Е1.ру | Алексей Иванов – автор по-честному прекрасный, написавший блестящие романы «Сердце Пармы», «Географ Глобус пропил», «Золото бунта» и «Тобол», к теме ужасов подбирался давно. |
| Автор романа «Географ глобус пропил» закончил новую книгу | Алексей Иванов представил на Московской международной книжной ярмарке новую книгу «Быть Ивановым» (издана в Альпине нон-фикшн), в которую вошли ответы писателя на вопросы посетителей его сайта. |
| Автор романа "Географ глобус пропил" Алексей Иванов закончил новую книгу | Книга: Географ глобус пропил. Автор: Алексей Иванов. |
| Писатель Алексей Иванов высказался о состоянии России - 9 октября 2023 - 63.ру | полная версия в форматах fb2, txt, epub, pdf или читать онлайн! |
Прямой эфир
- Писатель Алексей Иванов высказался о состоянии России - 9 октября 2023 - ТОЛЬЯТТИ.ру
- «Географ глобус пропил» – Алексей Иванов
- «Географ глобус пропил» – Алексей Иванов
- Книга "Географ глобус пропил" - Алексей Иванов
- «Географ глобус пропил» – Алексей Иванов
Автор «Географ глобус пропил» назвал Челны городом, «задуманным как совершенство»
Алексей Иванов рассказал, увлекался писательской деятельностью с самого детства, с шести лет. Алексей Иванов, писатель, Географ глобус пропил|Фото. Добавим, Алексей Иванов является автором романов "Географ глобус пропил", "Сердце Пармы" и получил известность благодаря роману «Географ глобус пропил», по мотивам которого сняли одноименный фильм. Скачать книгу Географ глобус пропил, автор Алексей Иванов бесплатно в fb2 формате.
Алексей Иванов «Географ глобус пропил»
Но четырнадцатилетние школьники вполне им вторят, они уже тоже закоснели в этой нелюбви, в подглядывании в щели женского туалета и в окно женской бани, в тисканьи в тёмных углах, то с одним партнёром, то с другим, в предложении себя учителю, а в потенциале — кому угодно. Да — всё это в жизни есть, безусловно. В любую эпоху и в любое время и в любом городе. Но гимн этой бесстрастной, деловитой, никакой любви спел А. Иванов в романе «Географ глобус пропил». Он здорово спел, шедеврально. Поэтому и остался у меня после романа жуткий, склизклый осадок. Оценка: 9 [ 31 ] wolobuev , 21 мая 2012 г. Почти шедевр. Именно почти.
И именно шедевр. Есть произведения, которые оценивают по принципу «читать всё равно было нечего» и «на фоне других пойдёт». Фтопку их. Двойная сюжетная линия, насыщенная переплетением характеров, внезапная смена лица, ведущего рассказ, перетекание легковесной диалоговости в густые описания природы — всё это делает «Географа» явлением по меньшей мере неординарным. Странное дело, по мере чтения я всё больше убеждался, что книга эта, вполне реалистическая по духу, на самом деле близка в чём-то магическим реалистам. Ведь о чём сия нетленка? О грустных буднях российской провинции? Этот роман — о стремительно убегающем времени, о лихорадочной смене поколений, о изменяющихся с возрастом ролях человека. По своему посылу «Географ глобус пропил» — вещь столь же метафизическая, как «Сто лет одиночества», но при этом несравнимо более мощная и сильная — хотя бы потому, что Иванов сумел ограничить сюжет рамками одного года.
И вот главный герой проделывает эволюцию за этот год от одной личности к другой, так же точно, как подопечные его, пережив катарсис в походе, становятся другими людьми. Маркес сотоварищи вкрапляли элементы волшебства в нашу действительность, а Иванов неуловимо наполняет её романтизмом. Удивительно, но вещь эта, пронизанная бытовой беспросветностью, очень романтична по духу. И дело здесь даже не в любовных линиях которые как раз — больше отражение приземлённости и грязи , а в личности главного героя, который, не находя себя в городе, выплёскивается во всю ширь на природе. Это был бы шедевр, но есть некоторые шероховатости, которые не позволяют мне поставить десятку этому блестящему и глубоко меня тронувшему произведению. Шероховатости эти — неумение автора особенно в первых частях ограничивать себя в каком-либо литературном приёме. То у него идут непомерные диалоги, то столь же непомерные описания природы. Ничего среднего впрочем, изумительная третья часть, кажется, лишена этих недостатков. Кроме того, Иванов кое-где и неряшлив, особенно в части тех же диалогов: описывая какую-либо сцену, он совершенно забывает о действиях героев, и получается, что они беседуют в пустоте.
Допустим, входит некто в квартиру, начинается разговор, и этот разговор тянется и тянется, будто люди болтают на пороге, хотя по мимолётным оговоркам понятно, что они уже переместились в комнату или на кухню. Иванов просто забывает сказать об этом, что приводит к какой-то «пьесовости» романа. И последнее: главный герой вроде бы давно вернулся в Пермь после окончания университета, но создаётся полное впечатление, будто он приехал только что и заново выстраивает свои отношения со старыми одноклассниками. Все эти любовные хитросплетения наводят на мысль, что главный герой внезапно окунулся в давно им покинутое общество, а не варился в нём всё время. И тем не менее — твёрдая девятка. Ибо так, как это текст, меня уже давно не перепахивала ни одна книга. Тут не просто послевкусие, тут целый букет во рту, как похмелье, так настойчиво донимавшее главного героя. Интересная книга, но, на мой взгляд, в основном, весь ее эффект построен на силе ностальгии. Поэтому, наверное, ровесникам главного героя ну, плюс-минус, несколько лет , читать этот роман будет очень приятно.
А, допустим, нынешним девятиклассникам книга, в общем-то, про школу, хотя, совсем не детская — скучно. Впрочем, обо всем — попорядку: Книга состоит из трёх временных частей: — 1982 год. Школьные годы героя — Витьки Служкина. Пионеры, уроки, первая любовь, друзья. Конфликты с учителями. Без интернета, соц. Но, как и во все времена, у подростков — с попытками «поближе» познакомиться с девочками, драками с такими же пацанами, музыкой, и, конечно, особым миром — школой. Мне читать было интересно. В первую очередь тем, что каждая строчка будила во мне почти забытые впечатления о моих школьных годах.
Сплошные ассоциации — «А вот у нас, говорили так то... В общем, больше вспоминал и думал о своём, чем следил за приключением Служкина и его компании. Но, повторюсь, если бы, автор описывал «школьные годы» не 80х, а, например, 60—70, мне было бы, не интересно. А современным девятиклассникам будет непонятно подробное описание эмоций жителей СССР, узнавших о смерти Л. Так что, роман в этой его части , имеет свою читательскую аудиторию. Основа и главная сюжетная линия книги. Теперь, окончивший институт, женившийся, имеющий маленькую дочку, и, оставшийся без работы герой, сам становится учителем географии. Был — школьным хулиганом, а, сейчас — «по другую сторону баррикад». Впрочем, работа, для главного героя — совсем не главное.
Педагог он никакой, и, карьеру в школе ему не сделать. Да Вите это и «на фиг не надо». Но, книга не только про школу. Тут и семейные конфликты, проблемы с «трудными» учениками, любовь, опять же, дружба. Всего понемногу. Если в двух словах — обычная жизненная «бытовуха». И, опять, повторюсь. Девяностые годы — это отдельная тема. Со своей спецификой.
И, человеку, который намного моложе, или, старше, героев этой книги, понять образ жизни Служкина — непросто. Посмотришь со стороны наших дней — ужас, «чернуха». Про что писать, какой это герой? Алкоголик учитель! Жена, дочка, нужно деньги зарабатывать, а Витя все бухает и устраивает половую жизнь своих друзей детства... Ну никак не положительный герой! Откуда такие люди? Все что происходит в книге — плод извращённой фантазии! В жизни так не бывает!
Вспомнишь «те времена» — да, а ведь было и такое, можно говорить о «потерянном поколении», и, писатель сумел поймать эту атмосферу. Попытался донести до читателя. Душевное состояние человека, который «потерялся» и растерялся. Обычное дело, для многих в 90е. Дикое было время, и герои, неестественные, не совсем нормальные, если смотреть из «сегодняшних» дней. Поэтому, как мне кажется, и эта часть романа — очень специфическая, привязанная к «своему» читателю. Очень романтично, где-то, лирически. Много приключений. Великолепные описания природы.
Собственно, это — отдельная, самостоятельная повесть. Интересна и для подростков и для взрослых. Вне временных рамок. Правда, есть несколько довольно откровенных моментов, но, без всякой пошлости. Ну и подведу итоги: Для меня — отличная книга. Для других? Во всяком случае, прочитать стоит. Многие в отзывах обобщают роман и фильм, снятый по книге. Но, фильм, хоть и неплох, только — это, совсем другая история.
Герои другие, временные рамки сместили, акценты совсем не те. Вообще, разные темы. Книга сильнее и лучше. Пишет А. Иванов замечательно. Отличный слог. Хотя, в целом, книга — грустная. Интересные герои. Море эмоций.
Сюжет — все очень грамотно, целостно, правильно завершено и очень логично. Прекрасное послевкусие от прочитанного. Поставил бы «10», но, книга не для всех. Поэтому, как мне кажется, и оценки, или очень высокие, или, наоборот, совсем низкие. Кому-то, не понравятся откровенные сцены. Хотя, совсем уж «порнухи в деталях» в книге нет. Кого-то, заденет пьянство героя. Стиль общения Виктора с подростками, уверен, многие не поймут. Меня иногда раздражало почти полное безволие и «пофигизм» Служкина.
Своего рода чеховский «плохой хороший человек». Сложный герой. То, ведёт себя как пацан, а не как взрослый, семейный человек. То, начинает философствовать, как умудренный жизнью старец. Его, попеременно, то жалко, то, испытываешь к нему брезгливость, а часто — симпатию. Не самый приятный персонаж, по-моему. Только, по-моему, талант писателя заключается не в том, чтобы создать идеального положительного героя, который всем понравится, а в том, как реалистично и глубоко прописан его образ. Книга сложная, противоречивая и многогранная. Но, написано — интересно, ярко!
Запоминающийся и талантливый роман. Оценка: 9 [ 16 ] vesnyshka , 26 августа 2017 г. Если бы меня попросили дать характеристику этой книге одним предложением, то я бы сказала, что эта книга об одиночестве. Я читала и погружалась в одиночество каждого из персонажей — будь то балагур Будкин, или жена героя Надя, или его подружки — готовая на секс в любое время Ветка или ждущая романтики Саша, но коротающая вечера с женатым и таким же одиноким Колесниковым. И даже кот Пуджик всё чаще гулял где-то в одиночестве. В самом же Служкине — главном персонаже романа — бездна одиночества, с которым он носится по городу да и по жизни, пытаясь его заполнить. Но ни батальные отношения с женой, ни нежность с Сашей, ни попытка страсти с Веткой, ни пьянки с Будкиным, ни вдруг нахлынувшая ностальгия к бывшей однокласснице, встреченной в детском саду, не могут закрыть эту дыру. Потому что время такое — перестроечное и всё очень шатко и, кажется, безвыходно, потому что натура такая — не хваткая, как у Будкина, к примеру, а тонкая, со стихами да прибауточками, потому что славянская душа, склонная к страданиям, а не решениям, потому что вечная подруга — водка — рядом... И вот этого героя занесло в обычную постсоветскую школу учителем географии.
А там деточки, на которых управы нету, потому что у них тоже время перестроечное, что в стране, что в возрасте переходном. И выжить в их обществе, ой как сложно. Я сама учительствовала, и в первый свой год в школе вчерашняя студентка к девятиклассникам попала, потому герою сочувствовала и действия его понимала. А действия романа то неслись, как река, по которой Служкин сплавлялся со своей ватагой, то замедлялись, как время на поляне с подснежниками, и вспоминалось что-то своё, откликалось на эмоции. И я верила автору и тому, что происходило на страницах. Время было шаткое, в чем-то дурацкое, и поступки героев нередко такие же, но они не могли быть иными. А ещё, ещё же помимо одиночества в этом романе много любви. И первой, и единственной, и такой же, как то время, дурацкой, и той, которая навсегда, которая меняет, вдохновляет, ведёт человека. Которой и пытался научить географ-Служкин.
Оценка: 8 [ 27 ] tarasovich09 , 4 февраля 2013 г. Наверное более грустной книги я в своей жизни не читал. Нет, написана она прекрасно, спору нет.
Если Клиент не желает получать сообщения рекламно-информационного характера от Продавца, он должен изменить соответствующие настройки подписки в соответствующем разделе Личного кабинета. С момента изменения указанных настроек получение рассылок Продавца возможно в течение 3 дней, что обусловлено особенностями работы и взаимодействия информационных систем, а так же условиями договоров с контрагентами, осуществляющими в интересах Продавца рассылки сообщений рекламно-информационного характера. Отказ Клиента от получения сервисных сообщений невозможен по техническим причинам. Предоставление и передача информации, полученной Продавцом: Продавец обязуется не передавать полученную от Клиента информацию третьим лицам. Не считается нарушением предоставление Продавцом информации агентам и третьим лицам, действующим на основании договора с Продавцом, для исполнения обязательств перед Клиентом и только в рамках договоров. Не считается нарушением настоящего пункта передача Продавцом третьим лицам данных о Клиенте в обезличенной форме в целях оценки и анализа работы Сайта, анализа покупательских особенностей Клиента и предоставления персональных рекомендаций. Не считается нарушением обязательств передача информации в соответствии с обоснованными и применимыми требованиями законодательства Российской Федерации.
В образе главного героя проявляется черта духовного искательства. По Служкину, соединение свободы и любви выглядит так: когда человек ни для кого не является залогом счастья, и для него самого никто не является залогом счастья, но он любит людей, а люди любят его. Это, по Служкину, и есть совершенная любовь, которая изгоняет страх. Такие духовные искания Служкина не соответствуют задачам повседневной жизни простых людей, а сам герой напоминает «идиота» в его первоначальном значении: человека, живущего в отрыве от общественной жизни. Одним из аспектов исканий Человека для Служкина оказывается поиск настоящей любви. Герой любит жену и дочь, но его связывают романтические отношения с Сашей, и плотские с Веткой, к тому же Служкин влюбляется в Киру, учительницу немецкого языка. Но самое недопустимое — это роман Служкина с ученицей Машей. Из-за своей непосредственности мировосприятия Служкин не может разобраться в своих отношениях с женщинами. Он сам говорит, что мечется в заколдованном круге, который нечем порвать.
Немного особняком стоит здесь Лена Анфимова — первая любовь Служкина, вышедшая замуж за шофёра-дальнобойщика и полностью посвятившая себя семье. Ещё осенью Служкин начал рассказывать на одном из уроков про свои водные походы, и, увлекшись собственным рассказом, пообещал «отцам», что поведёт их в такой поход. Весной он выполянет своё обещание, причём в последний момент в группу попали Маша с подругой Люсей и Градусов. Участникам сплава приходится преодолеть много трудностей: они проехали свою станцию и приехали не на ту речку, весь первый день провели без еды, катамаран сломался при прохождении порожистого участка, ночью палатка оказалась затопленной поднявшимися водами реки, заболела Маша. В самых сложных ситуациях двоечник Градусов ведёт себя мужественно и во всём поддерживает учителя. Глава, рассказывающая о походе, написана, в отличие от остальных частей романа, от первого лица. Через некоторое время после возвращения в период выпускных экзаменов Служкин узнаёт, что Маша — дочь завуча Розы Борисовны.
Алексей Иванов. Географ глобус пропил
Географ глобус пропил обложка книги. Алексей Иванов, автор романов «Географ глобус пропил» и «Сердце пармы», в новой книге, как всегда, связывает в тугой узел несколько сюжетных линий, каждой из которых вполне хватило бы на самостоятельную повесть, и отвечает на важный вопрос. Алексей Иванов, автор романов «Географ глобус пропил» и «Тобол», назвал Набережные Челны одним из идеальных городов России. Российский писатель и сценарист, автор романа «Географ глобус пропил», Алексей Иванов напишет книгу, связанную с Калининградской областью. В книжном интернет-магазине «Читай-город» вы можете заказать книгу Географ глобус пропил от автора Алексей Иванов (ISBN: 978-5-00-139503-4) по низкой цене. Основные мотивы романа Алексея Иванова «Географ глобус пропил».
Читать онлайн Географ глобус пропил бесплатно
В данной статье вы проведете краткий анализ нравственно-ценностной составляющей романа Алексея Иванова «Географ глобус пропил». Алексей Иванов представил на Московской международной книжной ярмарке новую книгу «Быть Ивановым» (издана в Альпине нон-фикшн), в которую вошли ответы писателя на вопросы посетителей его сайта. Только что закончила читать книгу Алексея Иванова “Географ глобус пропил» и спешу поделиться своими впечатлениями.
«Да, я прототип Служкина, но не полностью»
В книжном интернет-магазине «Читай-город» вы можете заказать книгу Географ глобус пропил от автора Алексей Иванов (ISBN: 978-5-00-139503-4) по низкой цене. Книга Географ Глобус Пропил – покупайте на OZON по выгодным ценам! Писатель Алексей Иванов презентовал свою новую книгу «Речфлот» в Ельцин Центре в Екатеринбурге. заставляет писателя, как я думаю, сделать авторскую установку, когда герои отличается лишь тем, что кто-то больше отрицательный, кто-то меньше отрицательный, как в той же «зондеркоманде». «Географ глобус пропил» — роман российского писателя Алексея Иванова, написанный в 1995 году. Географ глобус пропил обложка книги.
Для продолжения работы вам необходимо ввести капчу
- Алексей Иванов «Географ глобус пропил»
- Характеристики
- Читать онлайн книгу «Географ глобус пропил» автора Алексей Викторович Иванов
- Алексей Иванов, «Географ глобус пропил» — Библиотека Дмитрия Быкова — БыковФМ
- «Да, я прототип Служкина, но не полностью»
Алексей Иванов — о романе «Географ глобус пропил»
Иванов запаковал ужастик в коробку реализма», рассказала Зайцева. Фото — cs.
Виктор Служкин живет обычной жизнью: у него есть семья жена и маленькая дочь, которых он очень любит , от безработицы он устраивается в школу обычным учителем географии, встречи с друзьями по праздникам, посиделки с лучшим другом за бутылочкой и рассуждения о жизни, любви, женщинах- все, как у всех. Служкин настоящий- свой! Но огромная симпатия появляется к нему, когда он решает для себя найти «человека в другом человеке», «пробить» подростков, которых учит. Вопросы нравственности переплетаются в произведении с вопросами психологии подрастающего поколения, в которых с надрывом разбирается главный герой. Перед читателем предстает образ человека, чуткого к проблемам ближнего взрослого или ребенка , к природе и истории родного края, к несправедливому правлению администрации школы.
Служкин не рожден преподавать, он не умеет справиться с классом, он истерически себя ведет. Но Служкин в романе совсем не таков. А вообще-то он, конечно, человек, умеющий передавать детям своё знание.
И больше того, он сознательно позволяет им и бунтовать против себя, и без его ведома преодолевать порог. Он ставит их в условия, в которых они прыгнут на следующую ступень. То, как Служкин в романе Иванова объясняет детям географию, написано со знанием дела и с увлечением, видно, что он любит это дело. Собственно, Иванов и начинал как учитель, у него был школьный кружок, он ходил с ними на эти пороги. Это всё его места, его родина и его занятия. И надо сказать, что когда он это описывает, чувствуется, что он это любит. Служкин, конечно, учитель в высшем смысле. Это не тот лоховатый пьяница, который постоянно срывается на детей, говорит им какие-то гадости в «Географе». Такого учителя я не приемлю, потому что я чисто профессиональным взглядом вижу двадцать пять ошибок, которые он делает, просто уже войдя в класс. Собственно, это в руке, это либо потомственный учитель умеет, либо нет.
У меня, слава богу, этот навык есть ещё врожденный. Но дело даже не в этом, дело в своеобразном смещении взгляда. Вот за это они его любили. Не просто за то, что он мужчина, в него влюбляется эта старшеклассница, а ей надоели мальчишки. Нет, они влюблялись в его увлечения, в его манеру рассказывать, в его поход! Ведь то, что он повел их в поход, для них праздник! И этот поход вырастает в такой могучий символ, если хотите, инициацию, простите за глупое слово, которое сейчас употребляют сплошь и рядом. Но именно эта инициация их зажгла, потому что им было интересно пройти по этим местам. И им нравилось то, как он это рассказывает.
Возможно, что по психологизму не дотягивает до Достоевского, но, дочитав до конца, мне захотелось начать сначала. Из современных писателей Алексей Иванов мне нравится больше всех. Разноплановое чтение, но все темы, поднимаемые им, актуальны и значимы. В нашем сообществе читателей "Манускрипты" было несколько постов, где друзья обменивались своими иногда полярными мнениями о книгах А.
Книга "Географ глобус пропил" - Алексей Иванов
| «Географ глобус пропил» Алексей Иванов: рецензии на книгу | Но эту простую частную историю Алексей Иванов написал так отчаянно, так нежно и так пронзительно, что "Географ глобус пропил", как это бывает с замечательными книгами, стал. |
| Географ глобус пропил читать онлайн бесплатно Алексей Иванов | Флибуста | Географ глобус пропил, Алексей Иванов. |
Иванов А.: Географ глобус пропил
«Географ глобус пропил» — роман российского писателя Алексея Иванова, написанный в 1995 году. В наличии Книга "Географ глобус пропил" автора (Иванов А.), Эксмо-АСТ в интернет-магазине Book24 со скидкой! Отрывок из книги, отзывы, фото, цитаты, обложка. На нашем сайте вы можете скачать книгу "Географ глобус пропил" Алексей Иванов в формате fb2, rtf, epub, pdf, txt, читать книгу онлайн или купить книгу в интернет-магазине.
Интервью с писателем Алексеем Ивановым, автором «Географ глобус пропил»
| Географ глобус пропил - Алексей Иванов - Google Книги | Алексей Иванов является автором романов «Географ глобус пропил», «Сердце Пармы», ряда сценариев для фильмов. |
| Географ глобус пропил скачать книгу Алексея Иванова : скачать бесплатно в fb2, epub, pdf, txt. | Думаю, произведение Алексея Викторовича Иванова «Географ глобус пропил» является квазилюбовным романом, поскольку герои романа любят настолько разреженно, настолько не напрямую, что иногда сомневаешься. |
| Географ глобус пропил: книга против фильма | Книга: Географ глобус пропил. Автор: Алексей Иванов. |
«Да, я прототип Служкина, но не полностью»
Удивительное дело, но за героев переживаешь в начале книги. Например, когда каждого из них не принимает свой коллектив: Валеру — пионерский, а Игоря — сообщество вожатых. За любовную линию переживаешь. Но вот ровно в тот момент, когда «Пищеблок» перестает быть воспоминаниями о пионерском детстве и историей летнего романа, а превращается в повествование о вампироборцах, вот тут герои совершенно перестают вызывать хоть какие-то эмоции. И нисколечко не страшно. Чем эта книга раздражает Бесконечными Анастасийками. Потугами взрослого умного дядьки разговаривать каким-то выдуманным псевдошкольным языком с бесконечными уменьшительно-ласкательными словечками и искусственными жаргонизмами. Больше, наверное, ничем. Почему на эту книгу все-таки стоит обратить внимание Как уже упоминалась выше, у Алексея Иванова бывают более удачные книги, а бывают менее, но даже в худшие моменты своей писательской карьеры он все равно остается прозаиком, который из чего угодно может слепить читаемый и довольно увлекательный текст.
В этом романе приятно находиться.
Идея поиска человека в романе имеет особое значение. В образе главного героя проявляется черта духовного искательства. По Служкину, соединение свободы и любви выглядит так: когда человек ни для кого не является залогом счастья, и для него самого никто не является залогом счастья, но он любит людей, а люди любят его. Это, по Служкину, и есть совершенная любовь, которая изгоняет страх.
Такие духовные искания Служкина не соответствуют задачам повседневной жизни простых людей, а сам герой напоминает «идиота» в его первоначальном значении: человека, живущего в отрыве от общественной жизни. Одним из аспектов исканий Человека для Служкина оказывается поиск настоящей любви. Герой любит жену и дочь, но его связывают романтические отношения с Сашей, и плотские с Веткой, к тому же Служкин влюбляется в Киру, учительницу немецкого языка. Но самое недопустимое — это роман Служкина с ученицей Машей. Из-за своей непосредственности мировосприятия Служкин не может разобраться в своих отношениях с женщинами.
Проблема была не в актуальности, а в качестве текста, а за качество своего текста я ручаюсь", - заключил он. Кроме того, Алексей Иванов сообщил, что работает над новым проектом - "Тобол". Развитие этой темы для него вполне закономерно, поскольку в некоторых своих произведениях Иванов обращался к истории, культуре и религии родного ему Урала и соседних регионов в формате, который специалисты обозначили как "иденти", то есть "идентификация региона". СПРАВКА: Алексей Иванов - недоучившийся журналист и искусствовед по образованию, всегда хотел стать писателем, хотя в 1990-е годы ему пришлось поработать и учителем, и гидом, и даже сторожем. Первые книги Алексея Иванова вышли в 2003 году, они были награждены премиями "Книга года", "Большая книга" и "Ясная Поляна".
Возможно, что по психологизму не дотягивает до Достоевского, но, дочитав до конца, мне захотелось начать сначала. Из современных писателей Алексей Иванов мне нравится больше всех. Разноплановое чтение, но все темы, поднимаемые им, актуальны и значимы. В нашем сообществе читателей "Манускрипты" было несколько постов, где друзья обменивались своими иногда полярными мнениями о книгах А.
Зачем географу пропивать глобус,
Служкин не стал ничего отвечать. Посмотрим, чему вы научили своих учеников. В день экзамена Служкин, сам не зная зачем, пришел даже на час раньше необходимого. Бесцельно побродив по кабинету, он уселся за стол. Рука привычно потянулась за сигаретами, но курить сейчас — даже в окно — было чрезвычайно рискованно. Дверь кабинета неожиданно открыли, и сквозняк встрепал волосы Служкина. На пороге кабинета стояла Маша. На Маше было строгое белое платье и строгий черный пиджачок, в волосах — огромный белый бант. Этот костюм, колечко и сережки, тонкая цепочка на шее, подкрашенные губы и подведенные глаза делали Машу совсем взрослой. Они помолчали, глядя друг на друга. Служкин, улыбнувшись, подтянул ее вплотную и осторожно поцеловал.
Служкин тоже под пиджачком обнял Машу за талию, поцеловал в розовое ушко под светлой, изогнутой прядью волос и взял губами ее сережку, как вишенку с ветки. Какая-то недетская, неюношеская тоска прозвучала в Машином вопросе, и Служкин выпустил сережку из губ. Служкин молча потерся кончиком носа о Машину скулу. И тут сквозняк снова встрепал его волосы, всплеснул крыльями Машиного банта. В проеме двери стояла Роза Борисовна. Маша дернулась, но Служкин не выпустил ее. Но Угроза шагнула в кабинет и закрыла дверь совсем не с той стороны, с которой хотелось Служкину. Маша убрала руки со служкинских плеч и, полуобернувшись, исподлобья посмотрела на Угрозу. Служкин молчал, сидя на столе. Он тяжело дышал, опустив голову, стискивая кулаки.
Угроза, повернувшись к нему спиной, необыкновенно долго запирала замок на двери. Роза Борисовна стояла у доски, закрыв лицо ладонями. Из-под ладоней по щекам протянулись вниз черные стрелки потекшей туши. Служкин не мог даже рта закрыть, потрясенный видом и словами Розы Борисовны. Через четверть часа Служкин положил на директорский стол заявление с просьбой о расчете сегодняшним днем. Директор, не глядя на Служкина, хмыкнул, пожал плечами и наискосок подписал: «Не возражаю». Отныне и присно Служкин не был географом. А вечером к нему домой приперлись все двоечники во главе с Градусовым и подарили бутылку дорогущего вина. Все они сдали экзамен на уверенные тройки. Только Градусову достался билет из тех, что не влезли на парты, и он получил «отлично».
Служкин сидел на кухне, пил чай, курил и читал газету, выкраденную из соседского почтового ящика. Надя у плиты резала картошку для ужина. Тата в комнате играла в больницу. Пуджик сидел в открытой форточке и смотрел на птичек. Поговорил бы со мной. Кстати, ты так и не объяснил, почему уволился. Начальство решило, что в лице меня оно взрастило глисту длиною в версту. Я тебя кормить не намерена, учти. Будет день — будет хлеб. Будкин звал куда-то в свою фирму.
То ли колеса шиповать, то ли колбасу воровать… Надя поставила сковородку на газ, прикрыла крышкой и уселась за стол напротив Служкина. Но ведь вроде бы до сих пор, извини, ты была рада его лицезреть… — Не суйся в это! Служкин вздохнул и опять свернул газету. Ни с того ни с сего — развод? Есть ребенок, дом, работа, какой-никакой муж — в общем, видимость нормальной жизни, ну и достаточно этого.
Служкину достаются девятые классы, учеников которых Виктор Сергеевич разделяет по категориям: 9а — это «красная профессура», 9б — «отцы», 9в — «зондеркоманда», возглавляемая дерзким и неуправляемым подростком Градусовым. С «отцами» у Служкина складываются приятельские отношения, он даже позволяет себе выпивать с ними на лестничной площадке в день своего рождения. Класс «красной профессуры» замечателен тем, что там учится Маша Большакова — девушка, которая постепенно занимает все мысли географа. Тяжелее всего выстраивается общение с «зондеркомандой», поскольку никакие педагогические меры не воздействуют ни на Градусова, ни на его «присных». Перед началом учебного года выясняется, что в соседнем доме поселился школьный друг Служкина — Будкин. Его появление вносит путаницу в личную жизнь героев романа, которая и прежде была непростой. Так, жена Надя объявляет Служкину, что прекращает с ним супружеские отношения — отныне их связывают только заботы о дочери Тате.
Точнее, это идеал 30-х годов, конструктивистский, но реализован он был уже в 50-е годы в формате сталинского ампира. На примере Магнитогорска можно понять, как люди тогда представляли себе идеальный город. А в Набережных Челнах можно увидеть, как представляли себе идеальный город люди 70-х годов. В этот идеал тоталитаризма, а сталинский ампир был апофеозом тоталитаризма, вплести какую-нибудь интересную историю, может быть, даже мистическую — это увлекательная художественная задача, - пояснил автор известных романов. Алексей Иванов — один из самых популярных писателей России, сценарист. В 2017 году стал лауреатом премии правительства России в области культуры.
Это страшно серьезный текст про пионеров-вампиров, опасную и загадочную группировку, затаившуюся в пионерлагере жарким летом Олимпиады-80, - написала в соцсетях продюсер автора Юлия Зайцева. Вампиры в красных галстуках идеально вписались в серьезный формат. Получился метамодернистский коктейль, в котором остросюжетность, ирония и страх парадоксально смешались с нежностью, ностальгией и тонким юмором.