1 (14) ноября 1916 года депутат и лидер кадетской партии Павел Милюков произнес в Государственной думе свою знаменитую антиправительственную речь: «Глупость или измена?».

Вся дальнейшая деятельность Милюковых и им подобным была сплошной изменой с небольшой долей глупости. глупость или измена?".

Умственная величина в российской политике

Совета Щегловитовым 14 января 17г. Киева в разграничении функций исполнительных от руководящих и в создании планомерной сети продовольственных советов, которая урегулировала бы транзит, произвела бы учет наличных запасов продуктов, правильно распределила бы их и координировала бы деятельность городских и земских управ. Трудно в немногих словах охарактеризовать государственную экономику в те годы, когда на лицо был, по выражению Ленина, «величайшей силы исторический двигатель, который порождал невиданный кризис, голод, неисчислимые бедствия» — война. Марксистские историки советской формации будут доказывать, что выход из кризиса лежал не в «компромиссной политике», не в «заплатах», а в «уничтожении до основания» существовавшей экономической системы и введении «госкапитализма». Дело было не столько в организационных ошибках старого правительства, сколько в «неизбежном истощении хозяйства» — в крахе во время войны всей «капиталистической системы». Историки эти вместе с тем признают, что мероприятия правительства для изживания кризиса, правда, крайне непоследовательно, шли все по пути государственного регулирования хозяйственной жизни страны, встречая противодействие со стороны «буржуазии», которая отстаивала невмешательство государства в экономические отношения: важнейшие мероприятия правительства, направленные на усиление государственного контроля, срывались оппозицией Совещания по обороне, представлявшей интересы командовавших классов.

Без существенных оговорок такое положение, конечно, признать нельзя достаточно указать хотя бы на «памятную записку», представленную Штюрмером при всеподданнейшей докладе 14 марта 16г. Но в общем тенденция старого режима идти во время войны по пути регулирования хозяйственной жизни отмечена верно — мы увидим см. Оппозиция возникала не только из классового своекорыстия, давшего «подозрительную трещину» в фундаменте прогрессивного блока, не только из разной оценки целесообразности той или иной экономической политики «друзья» Шульгина считали «твердые цены источником расстройства» и довольно настойчиво боролись с этими «социалистическими замашками», всемерно стремясь «удержать правительство от рискованных шагов государственного социализма» , но и из отвратного чувства значительных кругов прогрессивной общественности к осуществлению во время войны того немецкого Zuchthaus, который «Русские Ведомости» назвали «возрождением крепостного права в Германии» — своего рода тюрьмы с принудительной работой. Отсюда понятно, что на совет, данный французским социалистом Тома на завтраке у Сазонова в конце апреля 16г. По словам Наумова, эти отношения Штюрмер называл даже «настоящей симфонией», с чем, впрочем, министр земледелия, как музыкант, не согласился, отказываясь участвовать в такой «симфонии».

На решительных мерах настаивало главным образом военное командование, мотивируя их чрезвычайными обстоятельствами. В записке «об учреждении верховного министра обороны», представленной Царю Алексеевым 15 июля, в 4 п. Эта мера считалась «надежным средством против забастовок» при условии устранения основной причины недовольства рабочих — «обеспечить их дешевым пропитанием». По проекту Алексеева у «верховного министра государственной обороны» должна была сосредоточиться «полнота чрезвычайной власти» «во всех внутренних областях Империи, составляющих в целом глубокий тыл, работающий на действующую армию» — «объединять, руководить и направлять единою волею деятельность всех министерств, государственных и общественных учреждений, находящихся вне пределов театра военных действий». Алексеев ничего не говорил о «военной диктатуре», но так поняли его проект, встретивший оппозицию с разных сторон.

Не сочувствовала военной диктатуре А. Наумов рассказывал, что Царь ему показал алексеевскую записку, и что он высказался против «нового наслоения», считая «единство необходимым, во что бы то ни стало», министр земледелия посоветовал «верховное управление фронта слить с Советом министров». От имени «общественности» ополчился на «нелепое положение» председатель Думы: по его словам он запугал Царя опасностью создать себе «конкурента» — «так умалять себя на вашем месте я не позволил бы». Колебания Николая II выразились в компромиссном решении о передаче функций верховного управления по государственной обороне высшему существующему учреждению — Совету министров. Это скорее платоническое решение было подсказано Царю самими министрами на заседании в Ставке 28 июля: «У нас есть председатель Совета министров, пускай он возьмет в свои руки все управление, пускай объединяет», — предложил министр путей сообщения Трепов; по существу это ничего не разрешало...

Так возникла «неограниченная, полномочная» диктатура Штюрмера, которую Чр. Мы видим, что монарх не был удовлетворен получилось, по выражению Родзянко, «совсем безвыходное положение» , и в письме 20 сентября он как бы возвращается к мысли о желательности реализовать июньский проект Алексеева 375. Вспомним, что А. Совет был дан. Это было время, когда восходила звезда Протопопова, и А.

В своих письменных показаниях Протопопов подробно изложил, как всегда несколько нелепо и противоречиво, намеченный им план реорганизации продовольственного дела — главным образом хлебных заготовок, и последовавшей затем «комедии борьбы» по выражению советских историков в Совете министров за осуществление его проекта. Он предполагал основные операции возложить на земство, создав под контролем последнего особые торговые товарищества и привлекши к этому делу банки и крупные торговые фирмы. Таким путем предполагалось выявить и выпустить на рынок имевшиеся запасы 376. Существовавшие на местах организации мин. Средства давало бы мин.

Далее Протопопов намеревался ввести обязательную хлебную повинность, установив временно до сбора, назначенного по раскладке, твердые цены. В организации продовольственного дела Протопопов преследовал и политические цели, желая не только вернуть мин. Широкое участие земских деятелей в закупочных операциях, по мнению министра, отвлекло бы их внимание от политики. Надзирающие губернаторы поручали закупку земствам только в том случае, если они не входили в союз, в случае, если бы земство отказывалось выйти из союза, операции производились бы губернским присутствием. По словам Протопопова, Совет министров за исключением гр.

Игнатьева и не голосовавшего Бобринского, первоначально признал принципиально желательной передачу продовольственного дела в мин. Думы, изменил свое решение и при окончательном голосовании за передачу высказалось лишь 6 человек против 8. Штюрмер, голосовавший за положительное решение, высказал уверенность, что Царь согласится с меньшинством, и что вопрос будет проведен до открытия Думы в порядке ст. Очевидно, под влиянием такого голосования Протопопов внес изменение в свой проект и остановился на организации «для надзора за продовольственным делом» Совещания трех министров путей сообщ. В протопоповском проекте ее больше всего привлекала заманчивая мысль «борьбы» с оппозиционными земским и городским союзами: «Я была не согласна, — писала она позже, — с этой бумагой то есть с проектом «совещания трех министров» и знала, что наш Друг тоже будет против, а потому послала Пр отопопова к нему, чтобы они вместе обсудили это дело».

Совещание в обычном квартете Бадмаев, Распутин, Протопопов и Курлов состоялось — о нем упомянул Протопопов, приписывая себе инициативу просить Распутина «ускорить передачу» продовольствия в ведение министерства вн. Царь был в Киеве. Телеграмму получил и недоумевал. И только, получив разъяснительное письмо А. Смысл разъяснения А.

Это был единственный раз, когда за все время своего неофициального «регентства» А. Наш Друг сказал, что это было абсолютно необходимо. Протопопов в отчаянии, что вручил тебе тогда ту бумагу, он был уверен в своей правоте, пока Гр. А потому я вчера говорила со Штюрмером, они оба верят в удивительную Богом ниспосланную мудрость нашего Друга... Мне пришлось решиться на этот шаг, так как Гр.

Может быть, не так уж важно раскрыть во всей полноте подноготную этой истории — насколько здесь проявилась сознательная игра честолюбца и насколько неуравновешенный политик шел на поводу у других. Царя уговаривать долго не приходилось. Он ответил жене на другой день:... Я всегда думал, что продовольственный вопрос лучше решить сразу, только я должен был дождаться этой бумаги. Теперь это сделано: помоги нам Бог.

Я чувствую, что это правильно». Но в самом Царском забили отбой. Этот отбой, в противоречии с самим собой Протопопов в Чр. Принять продовольственное дело по закону, проведенному по 87 ст. Телеграмму я передал Царице с просьбой отослать ее Царю.

Царица мне сказала: «Было трудно заставить Государя решиться, не следует его сбивать, раз он принял решение». Она была недовольна. Все же мою просьбу исполнила. Штюрмер обещал передать продовольственное дело министерству вн. В пояснение телеграммы сама А.

Все осталось по старому. Плохо, конечно, должна была управляться страна, раз авторитету существовавшего народного представительства приходилось конкурировать с руководством закулисных бадмаевских советчиков. Но неумение разрешить сложные экономические проблемы, шатание власти лежат совсем в другой плоскости, нежели те «предательские мысли», на которые со своей стороны счел возможным намекнуть ранее в Гос. Думе Шингарев в речи о продовольственной политике правительства, речи, которая легла в основу милюковского слова 1 ноября. Милюков с некоторым самомнением заявил: «Моя речь — есть заслуга перед родиной, которой вы не сделаете».

Если бы лидер думской оппозиции последовательно стоял в те дни на революционной позиции, его до известной степени мужественное и смелое слово 380 , несомненно, явилось бы «заслугой перед родиной» — во всяком случае в глазах тех, кто благом родины считал скорейшую ликвидацию уже атавистического для страны «средневекового представления о государстве» слова Керенского в заседании Думы 15 февраля 17г. В историческом обозрении речь 1 ноября могла бы, однако, быть признанной «заслугой» лишь в том случае, если бы опиралась на проверенные факты. При политической концепции, которую отстаивал руководитель думского прогрессивного блока, обвинительное слово, облеченное в форму: глупость или измена, было лишено политической логики и звучало грубейшим диссонансом с тем вступительным словом, которым председатель Думы открыл новую сессию законодательного учреждения — он говорил о сером воине, идущем «бесстрашно в смертный бой за Веру, Царя и Отечество». Под этим исконным лозунгом монархической официальной народности русское воинство призывалось бороться за ту власть, которую с думской трибуны заподазривали в прямом предательстве, «не революционеры», а люди, объявлявшие себя монархистами. В грозное время войны они наносили непоправимый удар той самой монархии, от которой ждали добровольной уступки общественному мнению во имя национального объединения, являвшегося в их глазах залогом победы...

Гнусное слово «измена», брошенное без учета отзвука в России и за границей, могло способствовать лишь тому, что ров между верховной властью и общественной оппозицией, действительно, стал непроходим. Милюков сам признал в показаниях Чр. Почему осторожный политик-реалист мог решиться на такой чреватый для компромиссной политики шаг? Оказал ли в данном случае свое влияние общественный психоз — вера в легенду, или то была тактическая ошибка? Родзянко правительство старого порядка: «И малейший отпор встречал уступки.

Когда они видели зубы, они отступали». На окончательную позицию прогрессивного блока, несомненно оказало влияние давление со стороны — именно то заявление председателей земских управ, на которое ссылался Милюков в речи. Московское постановление 25 октября было доведено до сведения Думы особым письмом кн. Львова на имя Родзянко. Это письмо побуждало Думу к «решительной борьбе...

Туда, за эти кулисы и должен был быть направлен очередной удар" 382. Удар был рассчитан плохо. Впереди логически могла быть только революция, а не та странная, более самоутешительная теория, которую развил Шульгин в своем литературном произведении «Дни»: Гос. Дума должна была говорить «до конца для того, чтобы страна «молчала» — «потому что, если мы замолчим, заговорит улица»... Почему Штюрмер не ответил на клевету, возведенную на него в Гос.

По пословице: на воре и шапка горит. Так поняли тогда молчание председателя Совета министров. Когда пришла очередь Шульгину идти «на Голгофу», — по его выражению в воспоминаниях, — это было 3 ноября, он всю силу красноречия обратил на то, чтобы бить по «жалкому фигуранту» и бороться со «зловещей тенью, которая налегла на Россию» 383. Молчание при таких условиях «самый опасный из всех исходов». Голос слева: «в 4-х стенах»!

Здесь в прошлом заседании... Ужас больший тогда, когда, обращаясь к людям, которые раньше знали Штюрмера... Я никогда не слыхал этого слова: не может быть. Наоборот, я видел пожимание плечами — весьма возможно... Ужас в том, что даже члены Гос.

Совета, даже товарищи его по собственной фракции, на вопрос, кто же такой Штюрмер, нам говорят: «человек без убеждений, с сомнительным прошлым, человек, готовый на все, человек, который способен обходительными манерами обходить людей, человек, который, кроме того, в государственных делах ничего не смыслит... Ужас состоит в том, что рядом с креслом, которое занимает председатель Совета министров, сидят люди, которые думают о нем также, и непонятным становится то, как они могут оставаться вместе с ним 384. Непонятно, как они не скажут ему... И ужас в том, что председатель Совета министров сюда не придет, объяснений не даст, обвинений не опровергнет, а устраивает судебную кляузу с членом Гос. Думы Милюковым...

Немецкие газеты писали про назначение Б. Штюрмера, что это «белый лист бумаги»... Но это теперь не белый лист цензурный пропуск. На нем написано несколько слов, но знаменательных слов. На нем написано: «продовольственная разруха», на нем написано: «Англия» раньше Шульгин останавливался на «булацелиаде» , на нем написано: «Польша» «безнаказанность Сухомлинова», а внизу в виде примечания написано: «Манасевич-Мануйлов».

Но это не все. Ведь это только начало. Вот где самый ужас — мы боимся, что это... И вот, чтобы этого не случилось, Гос. Дума должна стоять на своем месте и бороться за безопасность России».

Сам Штюрмер дал в Чр. Думы я уехал в Гос. Совет после речи Родзянко и не слышал речи Милюкова... Если бы я был там, я бы сказал, что никаких взяток не брал, никаких взяток ни с кем не делил... Я, к сожалению, этого не мог сделать.

Озлобление, по-видимому, было настолько сильное, что я не мог и думать выходить на кафедру, не подвергая правительство в лице своего председателя, каким-нибудь нежелательным выходкам... В молчании Штюрмера могли сыграть свою роль и личные качества премьера — его ненаходчивость и неумение говорить. По характеристике Покровского, как мы могли убедиться, довольно пристрастной, это был человек, который «в сущности связной мысли в разговоре высказать не мог». Стало быть, голова не удерживала этих вещей». Штюрмер знал, что ожидается скандал и не без умысла сейчас же после речи председателя Думы поехал на заседание Гос.

Совета, думая, вероятно, что тем самым избежит скандала или смягчит его резкие формы 386. По словам членов штюрмеровского кабинета гр. Игнатьева и ген. Шуваева в Совете министров перед заседанием обсуждался вопрос, как воздействовать на членов Думы в смысле смягчения намечавшихся выступлений и просить резолюции большинства. Штюрмеру было предложено переговорить с Родзянко.

Последний вначале отказался — «я такому Совету министров помогать не могу», но потом согласился при условии, чтобы «никто из членов Совета, кроме Покровского, не имел с членами Гос. Думы разговора полемического характера в смысле застращивания, указывая на возможность роспуска». Но, как впоследствии узнал он от «своих друзей», Протопопов нарушил соглашение, и «тот самый член Думы, который, по-видимому, передал резолюцию, оказался передаточной инстанцией для застращивания тем, что Думу распустят, лишат жалования и будет призыв на военную службу». Подтверждал эту версию в другом варианте и Шуваев, указывавший, что главным образом хлопотал Покровский — ему было поручено «войти в соглашение», чтобы речь Милюкова была «или изменена или совсем не произнесена»... Как видно, и члены Совета министров жили тогда больше слухами.

Картина совершенно ясна из всеподданнейшего доклада Штюрмера 31 октября. Думы, имеющей возобновиться 1-го ноября, — докладывал председатель Совета, — суждено, по-видимому, быть свидетельницей не только резких выпадов против отдельных представителей власти, но также и открытого выступления против всего существующего порядка образования правительственной власти и необходимости коренного изменения всей системы управления страной. В день открытия предполагается произнесение речи, в которой от имени большинства Гос. Думы будет заявлено, что «в рядах русского правительства гнездится предательство и роковое слово «измена» ходит по стране, и что вследствие сего Гос. Дума категорически отказывается работать по законопроектам, представленным правительством.

Большинство Гос. Думы настаивает на немедленном удалении от власти лиц, дальнейшее пребывание которых во главе управления грозит опасностью успешному ходу нашей национальной борьбы... Ознакомившись с текстом предполагаемого заявления, члены правительства ныне принимают меры к тому, чтобы разъяснить отдельным представителям Гос. Думы все последствия такого рода выступления... Неминуемым последствием такого выступления должен явиться не только немедленный перерыв занятий Гос.

Думы, но даже полное ее закрытие впредь до новых выборов и до созыва новой Гос.

Первым, кто вступил на трибуну парламента, был Павел Милюков. Его речь произвела неизгладимое впечатление на собравшихся.

Основываясь на увиденном и прочитанном во время своего путешествия по Европе, Павел Милюков начал со следующего: «Мы потеряли веру в то, что эта власть может нас привести к победе, ибо по отношению к этой власти и попытки исправления, и попытки улучшения, которые мы тут предпринимали, не оказались удачными. Все союзные государства призвали в ряды власти самых лучших людей из всех партий. Они собрали кругом глав своих правительств всё то доверие, все те элементы организации, которые были налицо в их странах, более организованных, чем наша.

Что сделало наше правительство? Наша декларация это сказала. С тех пор, как выявилось в Четвёртой Государственной Думе то большинство, которого ей раньше не доставало, большинство, готовое дать доверие кабинету, достойному этого доверия, с этих самых пор все почти члены кабинета, которые сколько-нибудь могли рассчитывать на доверие, все они один за другим систематически должны были покинуть кабинет».

В своей речи политик критиковал действующую власть, в частности главу правительства Бориса Штюрмера. Основываясь на статьях иностранных газет, Милюков убеждал членов думы в том, что Штюрмер передавал немецкому командованию планы наступления российской армии и являлся предателем и изменником. Неоднозначную реакцию среди думцев, а впоследствии среди общества вызывало высказывание Милюкова «глупость или измена»: «Когда вы целый год ждёте выступления Румынии, настаиваете на этом выступлении, а в решительную минуту у вас не оказывается ни войск, ни возможности быстро подвозить их по единственной узкоколейной дороге, и, таким образом, вы ещё раз упускаете благоприятный момент нанести решительный удар на Балканах, — как вы назовёте это: глупостью или изменой?

Когда, вопреки нашим неоднократным настаиваниям, начиная с февраля 1916 г. Выбирайте любое. Последствия те же».

Оппозиционный фронт на то время разваливался. Было очевидно, что их способы борьбы с режимом не давали желаемых результатов. Необходимо было вывести оппозиционный накал на новый уровень, что Павел Милюков и сделал.

На основе германских газет он намекнул на то, что императрица и премьер-министр Штюрмер — изменники, что они передавали информацию нашим врагам и готовили сепаратный мир. При этом, спасая оппозицию такой разоблачительно речью, Милюков создал ситуацию, при которой ей стало ещё тяжелее договориться с властью. Потому что договариваться с изменниками, как следовало из речи Милюкова — невозможно».

Так немецкий автор имеет наивность думать, что Штюрмер арестовал Манасевича-Мануйлова , своего личного секретаря. Господа, вы все знаете, что это не так и что люди, арестовавшие Манасевича-Мануйлова и не спросившие Штюрмера, были за это удалены из кабинета. Нет, господа, Манасевич-Мануйлов слишком много знает, чтобы его можно было арестовать. Штюрмер не арестовал Манасевича-Мануйлова аплодисменты слева, голоса "Верно". Родичев с места: "К несчастью, это правда". Вы можете спросить: кто такой Манасевич-Мануйлов? Почему он нам интересен: Я вам скажу, господа.

Манасевич-Мануйлов - это бывший чиновник тайной полиции в Париже, известная "Маска" "Нового Времени сообщавшая этой газете пикантные вещи из жизни революционного подполья. Но он, что для нас интереснее, есть также исполнитель особых секретных поручений. Одно из этих поручений вас может заинтересовать сейчас. Несколько лет тому назад Манасевич-Мануйлов попробовал было исполнить поручение германского посла Пурталеса, назначившего крупную сумму, говорят около 800 000 руб. Я очень рад сказать, что сотрудник "Нового Времени" вышвырнул Манасевича-Мануйлова из своей квартиры и Пурталесу стоило немало труда затушевать эту неприятную историю. Вот, личного секретаря министра иностранных дел Штюрмера, господа, на какого рода поручения употребляли не так давно голоса слева: "Верно", продолжительный шум. Это давно известно и я не скажу ничего нового, если вам повторю, то, что вы знаете.

Он был арестован да то, что взял взятку. А почему он был отпущен? Это, господа, также не секрет. Он заявил следователю, что поделился взяткою с председателем совета министров. Родичев с места: "Это все знают". Голоса: "Дайте слушать, тише" , Председательствующий. В статье называются еще два имени.

Позвольте мне остановиться на этом назначении подробнее. Я разумею Штюрмера министром иностранных дел. Я пережил это назначение за границей. Оно у меня сплетается с впечатлением моей заграничной поездки. Я просто буду рассказывать вам по порядку то. Итак, едва я переехал границу, несколько дней после отставки Сазонова , как сперва шведские, а затем германские и австрийские газеты принесли ряд известий о том, как встретила Германия назначение Штюрмера. Вот что Говорили газеты.

Я прочту выдержки без комментариев. Особенно интересна была передовая статья в "Нейе Фрейе Пресс" от 25 июня. Вот что говорится в этой статье: "Как бы не обрусел старик Штюрмер смех , все же довольно странно, что иностранной политикой в войне, которая вышла из панславистских идей, будет руководить немец смех. Министр-президент Штюрмер свободен от заблуждений, приведших к войне. Он не обещал, - господа, заметьте, - что без Константинополя и проливов он никогда не заключит мир. В лице Штюрмера приобретено орудие; которое можно употреблять по желанию. Благодаря политике ослабления Думы, Штюрмер стал человеком, который удовлетворяет тайные желания правых, вовсе не желающих союза с Англией.

Он не будет утверждать, как Сазонов, что нужно обезвредить прусскую военную каску". Откуда же берут германские и австрийские газеты эту уверенность, что Штюрмер, исполняя желание правых, будет действовать против Англии и против продолжения войны? Из сведений русской печати. В московских газетах была напечатана заметка по поводу записки крайне правых Замысловский с места: "И всякий раз это оказывается ложью" , доставленная в Ставку в июле перед второй поездкой Штюрмера. В этой записке заявляется, что, хотя и нужно бороться до окончательной победы, но нужно кончить войну своевременно, а иначе плоды победы будут потеряны вследствие революции Замысловский с места: "Подписи, подписи". Это - старая для наших германофилов тема, но она развивается в ряде новых нападок. Замысловский с места - Подписи.

Пускай скажет подписи. Замысловский с места. Скажите подписи. Не клевещите. Вишневский с места. Пусть не клевещет. Я передаю те впечатления, которые заграницею определили мнение печати о назначении Штюрмера.

Марков 2-й с места. Голоса слева: "Допустимы ли эти выражения с места, господин председательствующий? Замысловского голоса слева: "Браво, браво". Повторяю, что старая тема развивается на этот раз с новыми подробностями. Кто делает революцию? Вот кто: оказывается, ее делают городской и земский союзы, военно-промышленные комитеты, съезды либеральных организаций. Это самое несомненное проявление грядущей революции.

Потому что договариваться с изменниками, как следовало из речи Милюкова, — невозможно». Помимо этого, по мнению Пивоварова, «речь была направлена на развал существующего тогда режима, и кто-то воспринял её как сигнальный выстрел». Ни Милюков, ни его сторонники не планировали, что это произойдёт именно 14 ноября», — добавляет он. В конце своей речи Милюков действительно призвал правительство уйти в отставку: «... Во имя миллионов жертв и потоков пролитой крови, во имя достижения наших национальных интересов, во имя нашей ответственности перед всем народом, который нас сюда послал, мы будем бороться, пока не добьёмся той настоящей ответственности правительства, которая определяется тремя признаками нашей общей декларации: одинаковое понимание членами кабинета ближайших задач текущего момента, их сознательная готовность выполнить программу большинства Государственной думы и их обязанность опираться не только при выполнении этой программы, но и во всей их деятельности, на большинство Государственной думы. Кабинет, не удовлетворяющий этим признакам, не заслуживает доверия Государственной думы и должен уйти». Многие из них опасались, что в стране может начаться революция. Член Государственного совета Павел Менделеев так отреагировал на выступление политика: «По моему мнению, она речь. Я сам вернулся в этот день из Думы совершенно удручённый.

В ушах звучала постоянно повторяемая в речи Милюкова трагическая присказка: «Что это — глупость или измена? Значит, он располагал действительно бесспорными данными, дававшими ему право с трибуны Государственной думы бросать обвинения, или хотя бы подозрения, в измене, да еще, против кого? Против русской царицы! Многих смущал тот факт, что политик ссылался на немецкие газеты и выдавал информацию из них за неопровержимые доказательства предательства и измены со стороны Штюрмера и императрицы. Особенно на это обращал внимание один из лидеров русского монархизма Николай Марков: «Вся линия поведения члена Думы Милюкова базировалась на вырезках из иностранных газет — германских, английских и, кажется, итальянских… Это очень красочно, это для театра эффект чрезвычайно сильный, но позвольте вас спросить, господа… Представьте себе всю эту картину наоборот, представьте себе, что в Англии один из депутатов возьмёт и огласит какую-нибудь вырезку из «Русского знамени» о депутате Милюкове и скажет, что в России о Милюкове вот что говорят, а потом спросит английский парламент, что это — глупость или измена? Последнего Милюков допустить не мог никак». Также собеседник RT отметил, что «своей речью Милюков хотел оказать давление на власть, в результате которого она оказалась бы послушной Государственной думе. Конечно, он рассчитывал на то, что всё обойдётся мирным переходом власти в руки думского большинства. Но революции он не исключал».

В свою очередь, Пивоваров предположил, что изначально целью речи Милюкова не было свержение режима: «Да, он выступал против царя, может, метил в премьер-министры, но при всех последующих раскладах он не занял высокой должности два месяца являлся министром иностранных дел в составе первого коалиционного Временного правительства. Историк отмечает, что по мемуарам Милюков казался очень сдержанным, осторожным, рациональным человеком.

О компании

Связанных вопросов не найдено
И глупость, и измена: pereklichka — LiveJournal
КОММЕНТАРИИ
Рассылка новостей
КОММЕНТАРИИ
Глупость или измена. Речь П.Н. Милюкова 1 ноября 1916 года - YouTube

И глупость, и измена

1 ноября 1916 года лидер партии кадетов Павел Николаевич Милюков выступил в Думе с зажигательной речью «Глупость или измена?». Павел Милюков глупость или измена. Выступление Милюкова в Думе. Также Андрей Турчак в своем блоге напомнил об известной фразе политического деятеля времен Российской империи Павла Милюкова «Что это — глупость или предательство?».

«Глупость или измена?»

Выступление «Глупость или измена» в Государственной Думе в 01.11.1916 году Павла Милюкова послужила катализатором для февральской революции. Перечислив злоупотребления и ошибки царского правительства, Милюков закончил свою речь риторическим вопросом: «Что это — глупость или измена?», который являлся перифразом слов военного министра Д. С. Шуваева, который на обвинение его в шпионаже в пользу немцев. Обвинения в государственной измене Милюков ничем не доказывал: имена, пароли, явки названы не были. Милюков показал очевидность того, что политика правительства была продиктована "либо глупостью, либо изменою". Дмитрий Солонников 14 ноября 1916 года депутат Павел Милюков произнес в Таврическом дворце Санкт-Петербурга на заседании Государственной Думы свою знаменитую антиправительственную речь «Глупость или измена?

«Штурмовой сигнал революции»

«Глупость или измена?» Павел Милюков во время выступления в Государственной Думе, 1915. Потому можно смело сказать: речь Милюкова – и глупость, и измена, хотя в контексте истории это уже не так важно: последствия были одинаково драматичны. 1 (14) ноября 1916 года депутат и лидер кадетской партии Павел Милюков произнес в Государственной думе свою знаменитую антиправительственную речь: «Глупость или измена?». Дмитрий Солонников 14 ноября 1916 года депутат Павел Милюков произнес в Таврическом дворце Санкт-Петербурга на заседании Государственной Думы свою знаменитую антиправительственную речь «Глупость или измена?

Что это — глупость или измена?

Давай те сделаем аналогичный контроль и наказания для судей, юристов, чиновников? В других странах профессиям, осуществляющим свою деятельность в условиях противоположных интересов и конфликта, дается защита от влияния. Наши «теоретики» предлагают ограничиться защитой от влияния только рулеткой для назначения. Только почему-то у тех же адвокатов, судей, чиновников особый статус. А до арбитражного управляющего могут докапываться для развлечения или корыстного интереса кто угодно. И арбитражный управляющий больше занимается своей защитой, а не работой. Многие «теоретики» скажут: не нарушай закон! Арбитражного управляющего привлекают не за четко прописанные в законе случаи с дискрецией ответственности.

И вызывает недоумение дикая несоразмерность наказания за «правонарушение»: за опечаток - дисквалификация, за пустую дебиторку взыскивают с арбитражных управляющих миллионы. Это гибкое регулирование или уничтожение? В суде любимая формулировка: «должен был». В КоАП есть специальная глава с множеством статей по всевозможным нарушениям участников дорожного движения: проезд на красный цвет, превышение скорости и т. В банкротстве только арбитражный управляющий в КоАП фактически ответственен за все и всех. Кредиторов, контроллеров не привлекают за их чрезмерную «активность» или бездействие. В Кодексе короткая общая формулировка, которую можно расширительно и произвольно трактовать и возбуждаться: «Неисполнение арбитражным управляющим…обязанностей, установленных законодательством о несостоятельности банкротстве ».

И никого не интересует, а я думаю, никто и не понимает, как эти «обязанности» влияют на качество и эффективность процедуры, на возникновение негативных последствий. Если причинно-следственная связь? И вопрос, зачем эта имитация псевдоконтроля? Есть польза процедурам от его применения? Время тратится на защиту. И арбитражный управляющий подвергается влиянию сторон. То есть чиновники вместо декларируемой цели- назначать незаинтересованного арбитражного управляющего усиленно толкают его в зависимость от всех.

Даже если назначается независимый суперпрофессиональный управляющий, за счет легкости придирок и отсутствия защиты он становится зависим от влияния активных участников дела и даже посторонних лиц. А теперь представим, как будет работать арбитражный управляющий на новых территориях. Проблемы с интернетом, банками, почтой, логистикой, нахождением должника и его имущества, и документов, охраной имущества, безопасностью, автоматом приводят к более длительным срокам для уведомлений, направлений и получения запросов, хищениям, гибели, порче, недостачам и другим проблемам.

Сухомлинова, а затем и он сам оказался за решеткой в Петропавловской крепости. Вскоре кто-то распустил слух, что и новый военный министр Д. Шугаев — немецкий шпион. Разговоры на этот счет дошли до самого министра.

Как рассказывали очевидцы, старый генерал был крайне возмущен, ходил по министерству и говорил: «Я, может быть, дурак, но я — не изменник! Таким образом, выступая с думской трибуны, Милюков только перефразировал всем хорошо знакомое «самооправдание» генерала Шугаева.

Но в стране на самом деле творился бардак, который невозможно было объяснить ничем, кроме полной безалаберности или … Опорой трона к концу 1916 года перестали быть даже те, кто всегда его поддерживал. В предательстве напрямую обвиняли императрицу. Процветало взяточничество, прикрываемое ссылками на Распутина. Доходили ли до него те деньги, которые со ссылкой на него брали чиновники, заявлявшие «Понимаете, мы же должны платить Грише». В Европейской части страны возникали «продовольственные трудности», а в Сибири мясо гнило на станциях. Возможно, что речь Милюкова на самом деле стала началом конца.

Вскоре в отставку отправится Штюрмер. Выбор преемников окажется еще неудачнее.

Но он, что для нас интереснее, есть также исполнитель особых секретных поручений. Одно из этих поручений вас может заинтересовать сейчас. Несколько лет тому назад Манасевич-Мануйлов попробовал было исполнить поручение германского посла Пурталеса, назначившего крупную сумму, говорят около 800 000 руб.

Я очень рад сказать, что сотрудник «Нового Времени» вышвырнул Манасевича-Мануйлова из своей квартиры и Пурталесу стоило немало труда затушевать эту неприятную историю. Вот, личного секретаря министра иностранных дел Штюрмера, господа, на какого рода поручения употребляли не так давно голоса слева: «Верно», продолжительный шум. Покорнейше прошу прекратить шум. Почему этот господин был арестован? Это давно известно и я не скажу ничего нового, если вам повторю, то, что вы знаете.

Голоса: «Дайте слушать, тише» , Председательствующий. Прошу г. Манасевич, Распутин, Штюрмер. В статье называются еще два имени — князя Андронникова и митрополита Питирима, как участников назначения Штюрмера вместе с Распутиным шум. Позвольте мне остановиться на этом назначении подробнее.

Я разумею Штюрмера министром иностранных дел. Я пережил это назначение за границей. Оно у меня сплетается с впечатлением моей заграничной поездки. Я просто буду рассказывать вам по порядку то, что я узнал по дороге туда и обратно, а выводы вы уже сделаете сами. Итак, едва я переехал границу, несколько дней после отставки Сазонова, как сперва шведские, а затем германские и австрийские газеты принесли ряд известий о том, как встретила Германия назначение Штюрмера.

Вот что говорили газеты. Я прочту выдержки без комментариев. Особенно интересна была передовая статья в «Нейе Фрейе Пресс» от 25 июня.

«глупость или измена?» ((с) Милюков П.Н. 1916)

Перечислив злоупотребления и ошибки царского правительства, Милюков закончил свою речь риторическим вопросом: «Что это — глупость или измена?», который являлся перифразом слов военного министра Д. С. Шуваева, который на обвинение его в шпионаже в пользу немцев. Также Андрей Турчак в своем блоге напомнил об известной фразе политического деятеля времен Российской империи Павла Милюкова «Что это — глупость или предательство?». Речь Павла Николаевича Милюкова 1 ноября 1916 года в Государственной Думе Российской империи. «Глупость или измена?» Скандальная речь Милюкова в Думе 1 ноября 1916 года, в которой он подверг резкой критике действия правительства на фронте и в тылу, была сразу же запрещена к печати, что совершенно не мешало ее широкому обсуждению. Первым на трибуну вышел лидер кадетов Павел Милюков, выступивший с речью, в которой рефреном, в ходе перечисления действий правительства, звучало: «Что это, глупость или измена?».

Содержание

КРАХ ВРЕМЕННОГО ПРАВИТЕЛЬСТВА
Значение выражения «Что это — глупость или измена?»
Похожие материалы
Павел Николаевич Милюков. Глупость или измена?
Россия 100 лет назад: Милюков и «пятая колонна» империи
Какие конкретные обвинения содержались в речи П. Н. Милюкова «Глупость или измен

Новости милюков глупость или измена