Так что же такое рак сердца, и стоит ли бояться еще и его? Саркома сердца – это редкий вид онкологии, который находят преимущественно у молодых людей (средний возраст составляет 40 лет). Излечение от саркомы и трансплантация сердца. Российские врачи спасли 13-летнюю девочку сразу с двумя смертельными состояниями. По удалению саркомы сердца.
«Находят на поздних стадиях»: онколог ФМБА предупредила, кому грозит рак сердца
Саркома — это наиболее распространённая злокачественная опухоль сердца. Саркома — это наиболее распространённая злокачественная опухоль сердца. Существует несколько видов рака сердца, и все они объединяются под общим названием саркома. В августе поставили диагноз саркома мягких тканей с метастазами по всему телу и тремя немаленькими опухолями в мозгу.
Излечение от саркомы и трансплантация сердца
Причиной смерти стала саркома сердца. Накануне состояние мужчины резко ухудшилось, и его доставили в больницу. При КТ саркомы сердца обычно проявляются изолированными гиподенсными объемными образованиями, расположенными в стенках сердца или его камерах. Клиника Ихилов предлагает передовую диагностику, индивидуальный подход и широкий спектр терапии для саркомы сердца. Саркома сердца – это редкое злокачественное образование, поражающее лиц молодого возраста (в среднем возраст составляет 40 лет).
К казуистике скоропостижной смерти от саркомы сердца
При постановке диагноза саркомы сердца у 80% больных уже имеются метастазы. Как правило, больные умирают в течение 6-12 месяцев после появления первых клинических симптомов. Ангиосаркома сердца представляет собой злокачественное новообразование, поражающее сердечно-сосудистую систему. Существует несколько видов рака сердца, и все они объединяются под общим названием саркома. Существует несколько видов рака сердца, и все они объединяются под общим названием саркома.
Саркома: от отчаяния до веры
Пациентка в этот же день пришла в себя. Ни шрама, ни долгого восстановительного периода. Уже сейчас старается больше двигаться, практикует ходьбу по лестнице. Роботические системы все чаще применяются в хирургии. Но опухоль сердца в нашей стране удалили впервые. В будущем специалисты планируют освоить и другие кардиохирургические операции. Конечно, использовать такую технику будут по строгим показаниям. Робот не панацея, уверяют медики. И все же количество малотравматичных операций с каждым годом растет.
Ведь это всегда быстрое восстановление и полноценное возвращение к повседневной жизни.
Но для ребенка в ее состоянии, который дважды прошел курс химиотерапии, находится на лечении и принимает препараты — это был двойной риск. Надо сказать, что онкология может являться противопоказанием для трансплантации, но мы не могли оставить эту семью после всего, через что им пришлось пройти.
Эта девочка боролась за жизнь всеми силами, а значит, наш долг был помочь ей всеми доступными методами. Поэтому расширенным консилиумом, после многочисленных консультаций с нашими коллегами из института Блохина и Морозовской больницы, было принято решение внести Веронику в экстренный лист ожидания», — вспоминает директор НМИЦ ТИО имени академика В. Шумакова Сергей Готье.
Шумакова Веронику с помощью медицины катастроф доставили в НМИЦ ТИО имени Шумакова для рассмотрения возможности о сложнейшей операции — трансплантации сердца, так как это было единственным, что могло спасти ребенку жизнь. Состояние девочки было крайне тяжелым, риски велики — это понимали и врачи, и родители. Шесть дней врачи НМИЦ Шумакова делали все, чтобы многострадальный ребенок просто дожил до пересадки, и, наконец, орган нашелся — 14 июля Веронике трансплантировали сердце.
Я умоляла дать ей шанс, и нам его дали!
Роман Комаров: Да. Мы взяли данную технологию и применили ее в этом случае. Взяли легочную артерию с клапаном у трупа и ею заменили пораженные саркомой ткани. А саркома была такая обширная, что задела оба легких. Потому при операции донорский орган был подшит и к ним. Понимаю уникальность проведенного. Но хочется уйти из операционной и задать главный вопрос: как пациентка перенесла операцию?
Тем более что с вами я встречаюсь в день, когда пациентка выписывается из клиники и уезжает на родину. Значит, можно говорить, что уникальная на грани авантюризма операция спасла жизнь? Подобные вмешательства могут тиражироваться или... Роман Комаров: Отвечу по порядку. Операция длилась почти 6 часов. Нелегко было всем: и мне, и моей команде, и пациентке. Но все компенсирует полученный результат: пациентка абсолютно нормально дышит, у нее хорошая кардиограмма. Она сможет приступить к своей любимой работе.
Насчет тиражирования. Сейчас много говорится о телемедицине, о приходе цифр в медицину. Опыт показывает: все это лишь подспорье. Ничто и никогда не заменит самого целителя. А я добавлю. Целители тоже разные. А уникальность - это всегда из ряда вон. Ее надо уметь приветствовать, поддерживать.
Она вернулась в палату к сыну. Миша спал под действием успокоительного, а его мать пила сладкий чай, заботливо приготовленный медицинскими сёстрами, приходила в себя. Психолог подолгу беседовала с Мишей. Понемногу и он стал возвращаться к жизни, осознавая и принимая суровую действительность. Через 3 дня разрешили вставать.
Мать с сыном стали гулять по центру. Жизнь налаживалась. С самого начала молодой человек пытался все сделать сам. Конечно, сразу не получалось. Мучили фантомные боли в руке, которой не было.
Это очень страшно, когда болит то, чего нет. Но он больше не плакал и даже успокаивал маму. В РОНЦ сразу оформили инвалидность, на 5-ый день семья получила все необходимые документы. Совершенно незнакомые и, казалось бы, чужие люди, но при этом настоящие профессионалы своего дела, медики подарили много тепла и заботы маленькой семье из Нижневартовска. Главное — они обрели надежду и веру, что вместе справятся.
Вперед к новым горизонтам Дома, в нижневартовском онкодиспансере, молодой человек продолжил общение с психологом, уже местным. Ему нравилось. Это помогло преодолеть страх перед будущим и наметить серьезные перспективы в жизни. Мы прилетали домой в субботу утром, но в онкологии нас уже ждали. Фантомные боли никто не отменял, а обезболивающие у нас закончились.
Мы снова связались с терапевтом и были приглашены на приём для выписки необходимых препаратов. Мише сделали перевязку. Мы получили обезболивающие. Наши онкологи готовы были провести еще 4 курса назначенной химиотерапии. Казалось бы, руку не спасли… Но все, кто помогал этой семье, вздохнули с облегчением.
Угрозы жизни больше нет. Сын с самого начала пытается быть самостоятельным и независимым от чужой помощи. Заказали пока косметический протез руки. После ремиссии можно будет и рабочий — рассказывает о планах на будущее отец семейства. У Миши большая мечта - установить бионический протез, который может почти все!
Для этого должна наступить ремиссия хотя бы на год. Это стоит больших денег. Михаил молод и полон амбиций. Он имеет юридическое образование и успел поработать по специальности. Всегда увлекался историей.
Еще до болезни хотел получить второе высшее образование по специальности «Учитель истории». Сейчас, когда проходят «побочки» от химиотерапии, Миша продолжает готовиться и хочет уже в этом году поступить в Нижневартовский университет. При этом ничего не мешает ему работать юристом. С его желанием жить, работать, помогать людям у него все получится. Пока готовился этот материал, я общалась по очереди с Татьяной и Мишей.
Это их способ высказаться. Семья хочет поблагодарить всех, кто был и есть с ними в это трудное время. А главное — подать пример жизнестойкости и оптимизма всем тем, кто столкнулся с болезнью. Хочется отметить, в такой ситуации надо стучаться во все двери и вам точно откроют и помогут. В каждом медицинском учреждении и на официальных сайтах указаны контакты и телефоны горячих линий.
Первое, что надо сделать, если пришла беда, обратиться за помощью к профессионалам. Вам точно ответят и направят, как надо действовать. Никогда не примеряйте на себя похожий, но чужой диагноз и методику лечения, так как все строго индивидуально. Надо жить и бороться, а не искать виновных. Расставлять приоритеты, жить здесь и сейчас.
К сожалению, всегда остается риск, что болезнь может вернуться и об этом надо помнить. Выполняйте предписания врачей и просто живите. Вместо послесловия Важно, когда те, кто сейчас болеет, знают об историях тех, кто болел до них. О тех, кто выздоровел, кто победил, отрастил волосы, завел семью, родил детей. Это такая же важная часть лечения, как и терапия.
Нижневартовской семье помогла история победы над саркомой Александра Бочарова.
Саркома сердца
Недавно один врач рассказывал, что сначала он дает пациенту время подумать: «Послезавтра приходи, я тебе все расскажу подробно, что и как мы будем делать. Я тебя жду». Он говорит: «Мне так удобней, и пациенты достаточно комфортно это переносят. Они уже подумали какое-то время, они знают, что я их жду. И когда они приходят через пару дней, я могу им рассказать все более спокойней и подробней, чем сразу». Желательно, чтобы пациент с врачом говорил открыто и сформулировал конкретные вопросы. Врач всегда готов ответить и помочь. Но поскольку многие начинают говорить сумбурно, становится непонятно, чего они хотят, и врачи стараются избегать таких больных. Потому что, кроме прочего, врачи у нас перегружены. Обычно пациенты опасаются спрашивать у врача, боясь с ним поссориться: а вот, может быть, где-то есть лучше?
Не надо бояться. Я думаю, адекватный врач, если он знает, что где-то есть лучше, всегда порекомендует и поможет пациенту туда попасть — даст направление или расскажет подробней. Со своим доктором нужно спокойно обсудить процесс лечения: «Доктор, что мне нужно делать? Что не нужно? Есть люди активные, которые добывают информацию в интернете. Таким пациентам, когда они узнали о своем диагнозе, лучше найти в сети пациентскую организацию или какой-то благотворительный фонд, который серьезно занимается именно их конкретной болезнью или просто онкологией. И уже там задать свои вопросы. На таких сайтах обычно бывают профессионалы, с ними можно посоветоваться. И достоверность этой информации будет уже подтверждена статусом портала.
Так ли страшно на Каширке? Блохина на Каширском шоссе в Москве — Прим. На Каширке огромный центр, со всей России — от Сахалина до Калининграда — там лечатся. Когда ты находишься на Каширке, то думаешь, что вообще вся Россия болеет этой саркомой, хотя по статистике заболевает всего четыре человека на сто тысяч в год. Огромный поток пациентов — невероятное количество легенд. Кому-то помогли, кому-то нет, и, конечно, много негативных отзывов. Так же, как в магазине в книге жалоб и предложений, — отзывы о том, хорошо тебя обслужили или плохо. Собственно, наша организация «Содействие больным с саркомой» возникла при помощи пациентов, которые лечились в конце 90-х годов и после больницы просто продолжали общаться. То, как мы лечились, было чем-то похоже на лагерь: большой компанией мы приезжали, встречаясь каждые три недели для обследования, неделю проживали вместе и старались и себя, и других ребят в подобающем состоянии держать — моральном, духовном.
Мы на улицу выходили, гуляли, в кино даже ходили. Но не всегда, конечно. Допустим, кому-то от химии плохо. Мы его сильно не трогаем: «Пойдешь гулять? Но часто химию можно нормально перенести. Плохо все равно будет, но есть препараты, которые снижают силу побочных эффектов. Бывает, их не применяют сразу в протоколе химии. Тут по желанию пациента: захотел обезболить — сказал об этом, или сказал, что тошнит — ему сделали противорвотное. Какое-то время отлежаться, конечно, придется.
В общем, я понимаю, что встречаются разные моменты — и в отношении персонала, и в плане лечения. Но лечит Каширка вполне на мировом уровне, когда у них в наличии препараты. Просто существуют огромный дефицит, поэтому проблемы. Проблемы действительно есть. Но в других странах они тоже есть. У каждой системы здравоохранения свои минусы и свои плюсы. По нашему с женой опыту лечения в Германии, там тоже не все гладко. Например, тебе запросто могут впарить лишние процедуры, а потом с той же улыбкой объяснить: «Вы просто не так поняли. Вы же не носитель языка».
Так что разбираться и следить надо везде. Российское здравоохранение: просьба к врачам — Какие основные плюсы нашей системы здравоохранения? Врачи нисколько не хуже, это факт. Где-то оборудования меньше, где-то больше, иногда есть устаревшее. Но есть и проблемы — очень многогранные. К новому оборудованию нужно обслуживание, нужны расходные материалы. Иногда закупщиками этот момент не учитывается, и это становится огромным вопросом сопровождения этого оборудования. В России уже используется много современных препаратов. Они дорогие, да.
У нас пытаются делать наши отечественные дженерики лекарственные средства, продающиеся под международным непатентованным названием либо под патентованным названием, отличающимся от фирменного названия разработчика препарата. Поэтому мы стараемся получить зарубежные препараты в оригинале. На данный момент даже зарубежные дженерики лучше наших. А вот возможность их получить — это вопрос. В доступности такого современного лечения, которое может поддерживать болезнь в хронической форме. Эти препараты стоят достаточно дорого. Но ситуация не стоит на месте, двигается. Если сравнивать лечение от саркомы наших пациентов пятнадцать лет назад и сейчас — это совершенно разные вещи. И в плане качества лечения, и в плане диагностики, и в плане комфорта, — в крупных центрах, я имею в виду.
Уровень диагностики, в принципе, растет и в регионах. Качество описания там иногда не найти, потому что это редкий тип опухоли, его сложно верифицировать. Саркому либо принимают за другой вид рака, либо не берут во внимание вообще; она редко встречается, тут недостаток опыта. Поэтому у меня просьба к нашим врачам: если вы видите, что что-то не так, лучше направьте к специалисту в центр, где лучше могут сделать диагностику. Не надо залечивать от другого, не надо лучше вообще лезть туда ковыряться. Все на Запад лечиться все равно не поедут, а много достаточно качественной помощи можно получить и в России, так вот наша задача — помочь пациентам получить эту помощь и научить пациента лечиться здесь. Болеть тоже надо уметь.
Именно поэтому очень важно провести полное диагностирование, со всеми клиническими и биохимическими анализами. Как только собираются анализы, и выявляется степень сердечной саркомы, израильские специалисты клиники Ассута проводят должную терапию. Ведь именно от правильно поставленного диагноза будет зависеть назначение и то, насколько оно будет эффективное. Больной постоянно находиться под тщательным контролем лечащего врача, ведь важно наблюдать динамику состояния. В случае, если терапия не дала положительного результата, то производится смена препаратов и изменяются дозировки. Читать далее:.
В нашем случае было именно так. Саркома притворилась тромбом. Мои коллеги в Нижнем Новгороде открыли легочную артерию и поняли, что это не тромб, а опухоль. Провели гистологию, которая подтвердила диагноз саркомы. Провели два курса химиотерапии. Однако опухоль не покидала сердце. Результата не было. Опухоль оставалась, а волос на голове не осталось. И рухнул иммунитет! Наш университет был постоянно на связи с нижегородскими коллегами. Было решено перевести пациентку в Университетскую клинику. Собралась команда нашей клиники, и несколько дней назад мы провели операцию по удалению опухоли из сердца. После удаления в сердце образовалась дырка, грубо говоря? Роман Комаров: Грубо о сердце, Ирина Григорьевна, нельзя! Сердце есть сердце. Мы удалили не только саркому, но и часть правого желудочка, легочный клапан... Но давайте не вдаваться в подробности. Могу признаться: такое поражение мы видели впервые. А времени на принятие решения практически не было. Жизнь шла даже не на часы. В кардиохирургии при врожденных пороках сердца используют чаще у детей трансплантацию части сердца, взятого у трупа. Эта технология называется "гомографты"? Роман Комаров: Да.
Для лечения применяют интерфероны и химиопрепараты, мази проспидина и аппликации динитрохлорбензола. Также требуется лучевая терапия и криотерапия. Саркома Юинга Новообразование, поражающее околокостные мягкие ткани и кости. Чаще диагностируется у подростков мужского пола. Возникает при хромосомной мутации и сильном повреждении кости. Может появляться в трубчатых и плоских костях. Именно этот вид саркомы считается одним из агрессивных злокачественных образований. Они локализуются в костях, костном мозге и легких. Саркома Юинга характеризуется болью в ночное время суток. Пациент жалуется на общую слабость и недомогание. По мере прогрессирования болезни наблюдается напряженность мышц над суставом, покраснение кожи в области опухоли, местное повышение температуры.