В печати и в настроениях общественности Германии в отношении к Советскому Союзу, начиная с первых чисел мая 1941 года, наблюдаются некоторые новые моменты. сотрудниками посольств и представительств. Почему дата обмена в 1941 году посольств СССР и Германии стала тайной?
22 июня: За восемь дней до войны
Коллонтай Александра Михайловна 1872-1952 - в 1930-1945 гг. Гюнтер Кристиан 1885 -1966 - в 1939-1945 гг. Ассарссон вручил т. Лозовскому 27 июня 1941 г. Шведская миссия в Берлине сообщила следующее относительно эвакуации дипломатического и консульского персонала, а также торговых представителей, пользующихся дипломатической неприкосновенностью, Союза Советских Социалистических Республик: Дипломатический и консульский персонал, а также торговые представители, пользующиеся дипломатической неприкосновенностью, имеющие свое постоянное место пребывания в Берлине, находятся все в посольстве Союза Советских Социалистических Республик в Берлине.
Германия совершила нападение на СССР, несмотря на миролюбивую позицию Советского Союза, и тем самым фашистская Германия является нападающей стороной.
В четыре часа утра германская армия произвела нападение на СССР без всякого повода и причины. Тем не менее факт нападения налицо. Шуленбург говорит, что он ничего не может добавить к имеющимся у него инструкциям. Он, Шуленбург, не имеет инструкций по поводу техники эвакуации сотрудников посольства и представителей различных германских фирм и учреждений. Выезд через западную границу невозможен, так как Румыния и Финляндия совместно с Германией тоже должны выступить.
Шуленбург просит к проведению эвакуации германских граждан отнестись возможно лояльнее и заверяет, что сотрудники советского посольства и советских учреждений в Германии встретят со стороны германского правительства самое лояльное отношение по части эвакуации и просит сообщить, какое лицо будет выделено по осуществлению техники этого дела. Молотов заявляет Шуленбургу, что поскольку к сотрудникам советского посольства и советских учреждений в Германии будет проявлено лояльное отношение, на что т.
В германских архивных фондах эта записка не выявлена, поэтому судить о ее содержании можно лишь на основании косвенных данных. О том, что она касалась не просто советско-германских отношений, а была посвящена вопросу о войне против Советского Союза, свидетельствует дневниковая запись Вайцзеккера от 29 апреля: «Я согласен с Шуленбургом Москва в оценке предстоящей войны с Россией»35.
Эта фраза весьма показательна, поскольку лишний раз указывает на сомнительный характер утверждений Хильгера о неведении руководства германского посольства в Москве о том, что произойдет в ближайшем будущем. Шуленбург и его ближайшие сотрудники были, видимо, хорошо осведомлены не только об основных замыслах операции «Барбаросса», но и о стратегическом расчете Гитлера на то, что разгром СССР лишит Англию надежд на появление союзника и вынудит ее капитулировать. Но в московском посольстве, как и в определенных кругах внешнеполитического ведомства в Берлине, к которым принадлежал также Вайцзеккер, выражали сомнение в том, что в войне против Советского государства удастся добиться его полного разгрома и «в России победить Англию». Именно эта мысль проходила красной нитью через записку Шуленбурга, как об этом можно судить из заключения Вайцзеккера.
Этим и объясняется бросившееся наверняка в глаза уважаемому читателю выражение «вопреки ожиданиям» в приведенной выше цитате из письма Шуленбурга от 7 мая 1941 года. Но я в высшей степени сомневаюсь, что мы сможем, учитывая известное пассивное сопротивление славян, воспользоваться завоеванным. Я не считаю Российскую империю действенной силой, которая может заменить коммунистическую систему и присоединиться к нам, а тем более подчиниться нам. То есть мы, очевидно, должны считаться с тем, что сталинская система сохранится в Восточной России и Сибири и что весной 1942 года военные действия возобновятся.
Окно в сторону Тихого океана останется закрытым». Но решающее значение имеет лишь одно - ускорит ли эта операция крушение Англии». Военный разгром России, продолжал Вайцзеккер, вряд ли лишит англичан надежд на то, что русские рано или поздно станут их союзниками и это обеспечит Англии победу. Наоборот, «германское нападение на Россию даст англичанам лишь новый моральный стимул» для продолжения войны.
Тем самым мы не только признаем, что война будет длиться еще долгое время, но и удлиним ее вместо того, чтобы сократить»36. Хотя вполне можно предположить, что она, наоборот, лишь укрепила его в решимости напасть на СССР. В пользу такого допущения говорит тот факт, что Риббентроп, проявлявший определенные колебания в вопросе о войне против Советского Союза, после ознакомления с полным пакетом документов, связанных с вызовом Шуленбурга к Гитлеру, и зная решительную позицию последнего, окончательно перешел в лагерь сторонников войны. Кстати, записки Риббентропа, поданной Гитлеру, над которой он работал, находясь в Вене, в германских архивах тоже нет.
Диалог Шуленбург - Деканозов Шуленбург возвратился в Москву снабженный инструкциями, касавшимися в том числе наблюдений за тем, какие меры принимаются в СССР по подготовке к войне. Многочисленные донесения посла и его заместителя Типпельскирха за апрель - июнь 1941 года, не говоря уже о сообщениях германских военно-дипломатических представителей в Москве, свидетельствуют о том, что в центре внимания посольства находились вопросы, связанные с мобилизационными мероприятиями в СССР, переброской к его западной границе дополнительных частей с Дальнего Востока и из внутренних районов, подготовкой противовоздушной обороны, обучением населения действиям на случай войны, качеством боевой техники, уровнем подготовки командного и рядового составов Красной армии и т. Одновременно он сообщил: «Хочу обратить внимание на следующее: …советское правительство ни здесь [в Москве], ни в Ленинграде не принимает никаких решительных мер на случай воздушных налетов. Хотя время от времени и проводятся небольшие учения в системе гражданской обороны, однако в обеих советских столицах нет ни одной квартиры, располагающей средствами затемнения.
С нашей точки зрения, эта кажущаяся беззаботность советского правительства объясняется тем, что уже давно принято решение в случае войны эвакуировать Москву и Ленинград и объявить их открытыми городами. Советское правительство, вне всяких сомнений, уже давно подготовило «где-то» военную резиденцию, оснащенную всем необходимым средствами связи и т. В Москве оно ни в коем случае не останется»39. Вплоть до 22 июня 1941 года во всех сообщениях, направлявшихся в Берлин Шуленбургом, отмечалось стремление руководства СССР избежать войны, не дать повода для обострения советско-германских отношений, указывалось на готовность Сталина пойти на уступки.
Можно ожидать любой уступки»40, а Кёстринг в письме от 28 мая отметил: «Вероятно, они [русские] полагают, что смогут заменить военную оборону политической»41. В послевоенной литературе данные факты послужили основой для историографической версии о стремлении германского посольства в Москве повлиять на Берлин, чтобы предотвратить войну, которая, как якобы считали Шуленбург и его сотрудники, может иметь для Германии «катастрофические последствия». С этой версией можно согласиться лишь отчасти. Как уже говорилось выше, определенные опасения и определенная оппозиция в отношении планов Гитлера в московском посольстве и некоторых кругах внешнеполитического ведомства Германии имели место.
Но если посмотреть на информацию, поступавшую из германского посольства в Москве, под другим углом, то вырисовывается совершенно иная картина. Сообщения из Москвы о миролюбивых устремлениях руководства СССР целиком вписывались в планы Гитлера и германского военного командования, которые рассчитывали не допустить проведения правительством Советского Союза мобилизационных и оперативных мероприятий и приведения им войск приграничных округов в состояние полной боевой готовности, поскольку это могло обесценить эффект сокрушительного внезапного первого удара, с которым связывались надежды и на победоносный для Германии исход всей войны. Пока Москва будет демонстрировать желание сохранить мир и даже пойти на уступки, полагали в Берлине, никаких срочных и решительных мер по подготовке к отражению германского нападения она принимать не будет. Германское посольство, по сути, отслеживало действия советского правительства и своими сообщениями подтверждало: все идет по плану, решительные меры не принимаются, Сталин надеется сохранить мир.
Но одним этим далеко не исчерпывалась роль посольства в реализации германских замыслов. Есть все основания предполагать, что во время берлинского «отпуска» Шуленбург получил специальное задание: навязать советскому руководству мнение, что с Гитлером можно договориться, и побудить Кремль выступить с инициативой выяснения двусторонних отношений, что должно было дополнительно удерживать его от принятия мер по укреплению обороны и обеспечило бы Германии выигрыш времени. Действия посла по решению этой задачи должны были выглядеть как его личная инициатива, с которой он, естественно, не мог напрямую обратиться к Молотову или Сталину, а должен был действовать через посредников, но на достаточно высоком уровне. Тем более что случай для проведения такой акции подвернулся очень удобный.
Деканозов сообщил Вайцзеккеру, что намеревается на Первомай уехать в Москву. Как свидетельствуют документы, это немедленно было доведено до сведения Шуленбурга, находившегося в тот момент в Берлине42, и по возвращении в Москву Шуленбург направил Деканозову приглашение на завтрак. Соответствующие инструкции, по всей видимости, были даны и Хильгеру, который, как заключит впоследствии в записке Молотову Деканозов, «очевидно, даже лучше усвоил указания из Берлина»43, чем сам посол. Прежде чем перейти к рассмотрению того, как проходили беседы Шуленбурга и Деканозова и чему они были посвящены, процитируем посвященный этому отрывок из воспоминаний Хильгера, на который также довольно часто можно найти ссылки в литературе.
Более того, все указывало на то, что Сталин придерживался мнения, что концентрация германских войск на западной границе Советского Союза - это блеф, с помощью которого Гитлер готовит попытку принуждения Советского Союза к экономическим и территориальным уступкам… Тогда мне казалось, что мир, вероятно, еще можно спасти, если удастся побудить советское правительство взять на себя дипломатическую инициативу и втянуть Гитлера в переговоры, которые лишат его, хотя бы временно, предлога для военной акции против Советского Союза. Поэтому я считал необходимым донести до советского правительства, что положение очень серьезное и что нужно что-то предпринять, чтобы отвести военную угрозу. Поскольку советский посол в Берлине Деканозов находился в это время в Москве, я уговорил графа Шуленбурга пригласить на завтрак его и только что назначенного на пост руководителя германского отдела Комиссариата иностранных дел бывшего переводчика В. Павлова, про которого мы знали, что он пользуется особым доверием Сталина, чтобы попытаться через Деканозова открыть глаза советскому правительству.
Мы с графом Шуленбургом прилагали активные усилия, чтобы объяснить русским, насколько серьезна ситуация, и агитировали их за то, чтобы советское правительство связалось с Берлином, пока что-нибудь не произошло. Но наши усилия оказались тщетными. Хотя мы с самого начала ясно дали понять, что действуем по собственной инициативе, он с приводящим в уныние упорством раз за разом переспрашивал, действуем ли мы по поручению имперского правительства. В противном случае, как он утверждал, он не сможет сообщить нашу точку зрения своему правительству.
Очевидно, он не мог себе представить, что мы сознательно подвергаем себя большой опасности, предпринимая попытку сохранить мир. Он, видимо, полагал, что мы действуем по указке Гитлера и пытаемся побудить Кремль сделать шаг, который будет противоречить советским интересам. Чем дольше мы беседовали с Деканозовым, тем больше убеждались, что он совершенно не верит в наши добрые намерения. Его поведение подтвердило мое мнение: Сталин считает, что Гитлер всего лишь блефует… Сталин, очевидно, считал, что ему не следует делать ничего, что позволило бы Гитлеру еще больше повысить требования, выслушать которые Сталин был готов»44.
В отношении процитированного выше текста, не имеющего, в общем-то, ничего общего с тем, что в действительности имело место, сразу отметим, что в нем Хильгер не только явно преувеличил свою роль в попытке «открыть глаза советскому правительству» на угрозу войны, но и проболтался о политических целях и содержании заключительного этапа германской дезинформационной операции, представив их в качестве точки зрения Сталина. Хотя нельзя не отметить, что в «обработке» советских представительств в Берлине немцам удалось добиться на этом направлении несомненного успеха. Как же на самом деле проходили беседы двух послов? Начнем с того, что Шуленбург встречался с Деканозовым в Москве не один, а три раза: 5 и 12 мая 1941 года по приглашению германского посла за завтраком на его квартире и 9 мая по приглашению советского посла за завтраком в особняке НКИД СССР на Спиридоновке.
Во всех беседах принимали участие Хильгер и Павлов. Немецкие записи состоявшихся бесед, как и упоминавшиеся выше записки Шуленбурга и Риббентропа, в германских архивах не представлены, зато имеются довольно подробные советские записи, которые позволяют составить ясное представление о том, что обсуждалось и чего добивалась германская сторона. Встреча 5 мая началась с того, что Шуленбург рассказал о своей встрече с Гитлером и сообщил о неудовольствии последнего политикой советского правительства, прежде всего на балканском направлении, которая создает впечатление, «что Советский Союз стремится препятствовать осуществлению Германией своих жизненных интересов, помешать стремлению Германии победить Англию». Далее он сообщил, что Гитлер якобы сказал ему, «что Германия не имеет на Балканах территориальных, политических интересов.
Она является только заинтересованным наблюдателем за развивающимися там событиями». В ответ же на жалобу посла на то, что циркулирующие «в Берлине и Германии слухи о предстоящем военном конфликте Советского Союза с Германией затрудняют его, Шуленбурга, работу в Москве», Гитлер якобы ответил, что он «в силу упомянутых действий советского правительства вынужден был провести мероприятия предосторожности на восточной границе Германии»45. Ложь Шуленбурга была шита белыми нитками, что особенно бросалось в глаза, когда он сообщил, что Германия является всего лишь «заинтересованным наблюдателем» за событиями на Балканах и это при том, что Югославия и Греция к тому времени уже были оккупированы вермахтом и его союзниками и что концентрация германских войск у советской границы а, по данным советской разведки, в мае 1941 года их численность достигла уже почти 3 млн. Заключительная часть беседы Шуленбурга и Деканозова 5 мая приняла и вовсе интересный оборот.
В ответ на вопрос Деканозова, известны ли германскому послу слухи о близящейся войне, которые циркулируют не только «в Берлине и Германии», но и Москве, тот вопреки очевидным фактам «ответил отрицательно». Однако далее, в явном противоречии со сказанным ранее заявил, что «уже получил указание из Берлина категорически опровергать всякие слухи о предстоящей войне между СССР и Германией», что сам он считает эти слухи «взрывчатым веществом», что их надо пресечь, «сломать им острие», и «в этом он видит свою задачу как посла в СССР». Однако, продолжал Шуленбург, «он не знает, что можно было бы предпринять, чтобы пресечь их. Он не думал об этом и не имеет на этот счет никаких указаний из Берлина и вообще ведет со мной этот разговор в частном порядке.
Вмешавшись в разговор, Хильгер заявил, что, по его мнению, нужно, может быть, сделать что-либо в противовес последним заявлениям советского правительства. Шуленбург добавил, что, по его мнению, надо обдумать нам обоим этот вопрос и, встретившись еще раз за завтраком в Москве, обменяться взглядами»47. На намек Деканозова, что такой важный вопрос лучше было бы решать путем прямого контакта с наркомом иностранных дел и советским правительством, ясного ответа со стороны Шуленбурга не последовало. На завтраке 9 мая Деканозов, доложивший перед этим о беседе с Шуленбургом Молотову и получивший от него соответствующие указания, выступил с предложением опубликовать совместное советско-германское коммюнике, «в котором, например, можно было бы указать, что с определенного времени распространяются слухи о напряженности советско-германских отношений и о назревающем якобы конфликте между СССР и Германией, что эти слухи не имеют под собой основания и распространяются враждебными СССР и Германии элементами».
Шуленбург со своей стороны, ссылаясь на то, что согласование такого коммюнике может занять много времени, а «действовать надо быстро», предложил, чтобы Сталин по собственной инициативе обратился «с письмами к руководящим политическим деятелям ряда дружественных СССР стран, например, к Мацуоке, Муссолини и Гитлеру», в которых заявил бы, «что СССР будет и в дальнейшем проводить дружественную этим странам политику», а во второй части письма, адресованного Гитлеру, предложил бы также выступить с совместным коммюнике, содержащим опровержение слухов «по поводу якобы имеющегося обострения советско-германских отношений и даже якобы возможности конфликта между нашими странами. На это последовал бы ответ фюрера, и вопрос, по мнению Ш[уленбурга], был бы разрешен».
Московская конференция 1941 г. Московская конференция антигитлеровской коалиции. Хрущев в Японии 1956.
Советско-японская декларация 1956 года. Советско английское соглашение 12 июля 1941. Молотов и Криппс. Сталин Тегеран 1943. Бережков Валентин Михайлович.
Валентин Бережков Тегеран. Бережков Тегеран 1943. Сталин Трумэн Черчилль. Потсдамская конференция 1945 Трумэн Черчилль. Гарри Трумэн и Иосиф Сталин.
Сталин Черчилль Трумэн Рузвельт. Парад 1941 г. Военный парад в Куйбышеве 7 ноября 1941. Военный парад в Самаре 7 ноября 1941. Владимир Георгиевич Деканозов.
Берлин 1941 Рейхсканцелярия. Архитектор холодной войны. Демонизация СССР. Андрей Громыко и Гарри Трумэн. Фридрих-Вернер фон дер Шуленбург.
Граф Шуленбург посол. Молотов и Гарри Трумэн. Молотов Вячеслав Михайлович в старости. Рузвельт и Трумэн. Четырехстороннее соглашение по западному Берлину.
Громыко на переговорах осв-2. Вячеслав Молотов в форме. Молотов Вячеслав Михайлович в мундире. Министр иностранных дел СССР 1941. Вячеслав Молотов 1943.
Максим Пуркаев в Германии. Пуркаев военный атташе. Максим Пуркаев и Гитлер. Двойная дипломатия Сталина. Двойная дипломатия Сталина кратко.
Тайная дипломатия это СССР. Тайная дипломатия это определение. Адмирал Харламов Николай Михайлович. Адмирала Харламов военный атташе. Конгресс США 1941 ленд-Лиз.
Рузвельт подписывает ленд-Лиз. Ленд Лиз Рузвельт Сталин. Франклин Рузвельт подписывает ленд Лиз. Мохаммед реза Пехлеви и Сталин. Франклин Рузвельт Тегеран 1943.
Тегеранская конференция руководителей трёх великих держав Герасимов. Шах Ирана Мохаммед реза Пехлеви Сталин. Громыко Андрей Андреевич. Парижский Мирный трактат 1856. Парижский конгресс 1856 г.
Подписание парижского мира 1856. Парижский конгресс 1856 участники. Генерал Сикорский. Правительство в изгнании Сикорского.
Неравный обмен 41-го года. Часть 1
Затем, воспользовавшись внутренними беспорядками в Советском Союзе, применить вооруженные силы и в согласовании с Германией завершить решение вопроса о СССР». Посол СССР в Германии Деканозов передает Риббентропу вербальную ноту советского правительства о нарушениях границ СССР немецкими самолетами. Речь идет об официальном дневнике посольства фашистской Германии в Москве, в котором зафиксированы события с 22 июня по 21 июля 1941 года.
Беседа посла СССР в Германии В Г. Деканозова с послом Германии в СССР Ф Шуленбургом. 12 мая 1941 г.
Моя страна безоговорочно признаёт эту ответственность», — цитирует немецкого посла ТАСС. Ранее официальный представитель МИД России Мария Захарова заявила, что возрождение милитаризма в Германии, происходящее на фоне одобрения неонацистских практик, может иметь тяжёлые для страны последствия. Ошибка в тексте?
С дек. С июня 1921 на дипломатической работе: полпред в Бухаре, с начала 1922 - в Латвии, с начала 1923 - в Чехословакии, с начала 1924 - в Италии, с 1925 - в Иране. В 1927 назначен полпредом в Австрии. В 1933-37 полпред в Японии. В 1956 реабилитирован. Один из лучших советских дипломатов 1882, Двинск - 1952. В 1918-19 глава советской миссии в Дании.
В 1919-21 полпред в Афганистане. В 1922-23 полпред в Норвегии, в 1923-34 - в Турции. Заключил советско-турецкий договор о дружбе и нейтралитете 1925. В 1934-37 полпред в Германии. В 1937 переведен во Францию. В 1946-47 полпред в Бразилии. В 1948 вышел в отставку. Умер от инфаркта 2. В списке лучших www.
Советский государственный деятель. Годы жизни: 16 28. В марте-сент. С 1921 пред. Центросоюза, с 1926 пред. Совета Центросоюза и пред. Всероссийского центра кооперативного совета. С нояб. С июля 1927 зам.
После ареста Берии 30 июня 1953 года Деканозова сняли с должности и также арестовали. Он был расстрелян по приговору суда в декабре 1953.
Мы изучаем историю в школе, в университетах, подчас даже не подозревая, что История, а вернее её свидетельства и артефакты, подчас совершенно неожиданно могут находиться рядом с нами. Как известно моим читателям, я живу в Костроме, который является моим родным городом. Этот тихий и даже чересчур спокойный провинциальный город расположен на берегу Волги, примерно в 350 км от Москвы. Всем известны Иван Сусанин и Ипатьевский монастырь — колыбель династии Романовых.
Пару лет назад для коммерческих целей я приобрел несколько гаражных боксов, ранее принадлежавших одному из местных санаториев. Несколько боксов были соответствующим образом оборудованы и сданы в аренду для размещения автосервиса, а в одном из помещений 70 кв. Став собственником, я поинтересовался историей санатория и узнал очень интересные факты. Он был основан в 1938 году и изначально именовался Домом отдыха работников Костромского Льнокомбината. В послевоенные годы санаторий специализировался на лечении детей с заболеваниями дыхательных путей, имелось несколько скважин, где добывалась целебная минеральная вода для водолечения. Надо сказать, что он находится в черте города, в невероятно живописном месте, буквально утопая в зелени.
Германское посольство в Москве: март - июнь 1941 года
Список послов СССР в Германии (1922—1941) в Справочнике по истории Коммунистической партии и Советского Союза 1898—1991. Тщетные попытки Вскоре после нападения Германии на СССР в июле 1941 года через немецкого посла Вернера фон дер Шуленбурга Сталин обратился к Гитлеру с предложением о заключении мира. Польский посол считает, что "не Советский Союз, а западные союзники внесли решающий вклад в окончание войны", подчеркнув, что "десятки тысяч польских солдат" сражались в том числе в рядах Красной Армии против гитлеровцев. В посольство Советского Союза был вызван наряд полиции противника. НОТА МИНИСТЕРСТВА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ ГЕРМАНИИ СОВЕТСКОМУ ПРАВИТЕЛЬСТВУ от 21 июня 1941 года.
Как эвакуировали советское посольство из Германии
Судьба так называемой Советской Колонии стала предметом переговоров между СССР и Германией при посредничестве дипмиссий Швеции и Болгарии. Почему дата обмена в 1941 году посольств СССР и Германии стала тайной? По распоряжению Советского правительства полпредство Союза Советских Социалистических Республик в Германии имеет честь сделать Германскому правительству следующее заявление: Народный комиссариат иностранных дел СССР вербальной нотой от 21. Посол СССР в Великобритании сообщал в НКИД СССР, что у Черчилля и Рузвельта «доминирует одна и та же идея – идея «легкой войны» для себя».
Третий Рейх соблюдал законы дипломатии больше, чем современная Голландия
Рузвельт хотел предупредить Сталина о планируемом нападении Гитлера на Советский Союз. Советскому послу в Германии Владимиру Деканозову нота была вручена позже рейхс-министром Иоахимом фон Риббентропом. Советский Союз обязался компенсировать союзникам поставки вооружения сырьем для военного производства. Даже накануне войны Советский Союз не побуждал своих граждан к выезду из Германии в связи с военной угрозой и не разрешал возвращения на родину членов семей сотрудников советских учреждений. Почему дата обмена в 1941 году посольств СССР и Германии стала тайной?
Посол Германии: Берлин не отказывается от ответственности за нападение на СССР
Ранее официальный представитель МИД России Мария Захарова заявила, что возрождение милитаризма в Германии, происходящее на фоне одобрения неонацистских практик, может иметь тяжёлые для страны последствия. Ошибка в тексте?
Майский - заместитель наркома иностранных дел и председатель Межсоюзнической репарационной комиссии в Москве по репатриации русских, оказавшихся на Западе. С 1946 г. В феврале 1953 г. Обвинен по ст. Бил цепью и плеткой. Требовал, чтобы я сознался, что все время работал на Интеллидженс сервис. И я в конце концов признал, что стал английским шпионом. Думал, что если не расстреляют, то сошлют, оставят в покое.
Но меня продолжали держать в подвалах Лубянки. Не прекращались и допросы. Из них я вскоре понял, что речь, собственно, шла не только обо мне, что Берия подбирался к Молотову... Его сменил на посту министра иностранных дел Вышинский. Была арестована жена Молотова... Майский и Полина были нужны, чтобы состряпать «дело Молотова - английского шпиона». Молотова якобы завербовали англичане во время его поездки весной 1942 г. Как я стал переводчиком Сталина. В 1955 г. Майский был реабилитирован и восстановлен в рядах членов Академии наук.
Оба были высокообразованными людьми, свободно владели несколькими европейскими языками. Отличались большой общительностью, имели на Западе много друзей и знакомых. Это не могло не раздражать Сталина и Молотова. Однако до поры до времени они были вынуждены держать их послами в США и Великобритании... Майский был более осторожен чем Литвинов. В беседах с англичанами высшее руководство не критиковал, наоборот, подчеркивал свою лояльность и исполнительность. Тем не менее, это ему не помогло: он был отозван со своего поста через два месяца после смещения Литвинова. Примечательно, что когда У. Черчилль во время своего визита в Москву в 1942 г. Важное обстоятельство - послы в двух союзных державах были отозваны фактически одновременно.
Каковы же мотивы? Они считали, что смещение двух известных послов не означает ничего хорошего. На наш взгляд, кроме соображений тактического порядка, которыми руководствовался Сталин и о которых мы, по-видимому, не скоро узнаем, демарш с заменой послов отражал решимость «вождя» самому осуществлять внешнюю политику. В ситуации, когда Сталин стремился активно воздействовать на союзников, послы с самостоятельным мышлением превращались в помеху. Их заменили другие, которые не только отличались исполнительностью, но и были лично обязаны Сталину своим продвижением по службе. Литвинова сменил 34-летний Громыко, 2 а Майского - 38-летний Гусев 3 Вернер фон дер Шуленбург Шуленбург, граф Вернер фон дер Schulenburg , 1875-1944 , германский дипломат, в 1934-1941 - посол в Советском Союзе. В 1941 пытался предупредить советское руководство о готовящемся нападении Германии на Советский Союз. Был причастен к Июльскому заговору 1944 и казнен 10 ноября 1944 по приговору Народного трибунала. Германский дипломат, в 1934-1941 гг. Один из участников июльского заговора генералов против Гитлера 1944.
Движимый антигитлеровскими настроениями, намеревался перебраться через линию фронта, чтобы от имени заговорщиков договориться о прекращении войны. Был арестован и приговорен Народным трибуналом к смертной казни. Повешен в берлинской тюрьме Плетцензее в ноябре 1944 г. В наше время стало известно, что еще в 1941 г. Присутствовали четверо: Шуленбург, советник германского посольства Хильгер1 который впоследствии и рассказал обо всем этом в своих воспоминаниях , Деканозов и переводчик Сталина Павлов. Это, безусловно, была государственная измена, и какая: посол сообщает правительству, при котором аккредитован, что его страна вероломно нападет на их страну. Шуленбургу грозили за это смерть и несмываемый позор. Но как реагировали Деканозов и Сталин? Сталин не поверил Шуленбургу, как не поверил Зорге и Черчиллю. Он счел, что сообщение германского посла - всего лишь хитрый ход со стороны Гитлера с целью вынудить Сталина пойти на новые уступки немцам.
По-видимому, он думал, что сможет вести переговоры с Гитлером и готов был на новые уступки Германии» Дружба народов. Примечания 1 Г. Хильгер 1886-1965 - германский дипломат. В 1923-1941 гг. Автор книги «Сталин» Ростов-на-Дону, 1998 и соавтор с А. Мейером работы «Несовместимые союзники. HilgerG, MeyerA. NewYork, 1953. Использованы материалы кн. Вокруг Сталина.
Историко-биографический справочник. Санкт-Петербург, 2000 Ким Филби - выдающийся советский разведчик. Для многих он - пример мужества, высокого профессионализма, находчивости, самообладания, преданности интернационализму. Ким Филби родился в 1912 г. В 1929 г. В студенческие годы Филби примыкал к левым силам, поддерживал дружеские связи с членами кружка молодых коммунистов, оставаясь, однако, вне рядов партии. И лишь на последнем курсе в Кембрижде, летом 1933 года, я отбросил все сомнения. Получив диплом, я твердо решил посвятить свою жизнь делу коммунизма». Университетская администрация кое-что знала о левых взглядах Филби и по окончанию учебы отказала ему в рекомендации для поступления на государственную службу. Чтобы продолжить учебу, овладеть в совершенстве немецким языком, К.
Филби выехал в Австрию. В результате глубокой внутренней убежденности Филби определяет свое место в борьбе нового со старым, прогрессивного с реакционным. С июня 1934 г. Он в совершенстве овладел профессией, которой приходилось прикрывать свою разведывательскую деятельность. Человек широкого кругозора, с чувством юмора, он всегда был обаятельной личностью. В1934 г. Филби возвращается из Австрии и начинает работать внештатным корреспондентом в старейшей вечерней газете Лондона «Ивнинг стандарт». Он сумел внушить о себе представление как о крайнем консерваторе и германофиле. С началом войны в Испании в 1936 г. Филби назначается корреспондентом газеты «Таймс» на территории, захваченной Франко.
В начале второй мировой войны Филби - главный военный корреспондент «Таймс» при генеральном штабе английской экспедиционной армии в Европе. В 1940 г. Карьера Филби в СИС была головокружительной. В 1941 г. В 1944 г. Одновременно Филби становится одним из заместителей начальника СИС. С 1949 по 1951 г. В силу занимаемого поста и благоларя установленным личным связям он проникает в секреты деятельности американских спецслужб. До 1963 г. По некоторым обстоятельствам на него пало подозрение по поводу утечки совершенно секретной информации из высших эшелонов власти Великобритании.
Дальнейшее пребывание под подозрением натовских спецслужб стало для разведчика крайне рискованным. В 1963 г. За свою долгую жизнь разведчика Филби получил большое количество ценной информации о предвоенной гитлеровской Германии, деятельности разведок в годы второй мировой войны, а затем «холодной войны», о тайной стратегии и тактике противника в отношении Советского Союза. Награды За выдающиеся заслуги перед Советским государством Ким Филби награжден орденом Ленина, орденом Красного Знамени, орденом Отечественной войны 1-й степени. В ознаменование 100-летия со дня рождения Владимира Ильича Ленина». Детство провел в Ньюкасле Нью-Брунсвик, Канада. Посещал занятия в университете Далхаузи. Во время изучения права он сблизился с Р. Беннетом который позже стал премьер-министром Канады. В молодости стал биржевым брокером и благодаря удачным спекуляциям к 1910 составил крупное состояние в 1906 оно составляло 700 тыс.
Весной 1910 переехал в Англию, где вступил в Консервативную партию и стал личным секретарем секретаря по колониальным делам Э. Боннэр Лоу. Был избран членом палаты общин. Во время 1-й мировой войны посетил действующую армию, после чего выпустил книгу «Канада во Фландрии» 1917. В 1918 вошел в кабинет Д. Ллойд Джорджа в качестве министра информации, азах ем стал канцлером герцогства Ланкастерскою. Близкий друг У. Во время войны установил контроль над газетой «Дейли экспресс», сделав из нее самую читаемую газету в мире к 1938 ее тираж превысил 2,3 млн экземпляров, в 1960 - 4,3 млн Основал и возглавил один из крупнейших в Великобритании газетных концернов «Лондон экспресс ньюс-пейперс Лимитед»; миллионер. В 1921 основал газету «Санди экспресс», в 1929 - «Ивнинг Стандарт». Автор книг «Политики и пресса» 1925 и «Политики и война» 1928.
Используя принадлежавшую ему прессу, играл заметную роль в Консервативной партии и в политической жизни Великобритании. После создания Военного кабинета Черчилля в 1940 вошел в него в качестве министра авиационной промышленности.
Однако Гитлера уже ничто не могло остановить». Посол поручил мне дозвониться до ставки Гитлера и передать все это. Но меня опередил телефонный звонок: нашего посла просили прибыть в резиденцию Риббентропа».
Рацию необходимо вывести из строя. Эти сообщения Верховного главнокомандования вермахта со всеми подробностями будут доведены до общественности. Если и было малейшее сомнение в агрессивности стратегического сосредоточения и развертывания русских войск, то оно было полностью развеяно сообщениями, полученными Верховным главнокомандованием вермахта в аоследние дни. После проведения всеобщей мобилизации в России против Германии развернуто не менее 160 дивизий. Результаты наблюдения за последние дни свидетельствуют о том, что созданная группировка русских войск, в особенности моторизованных и танковых соединений, позволяет Верховному Главнокомандованию России в любое время начать агрессию на различных участках германской границы.
Донесения об усилившейся разведывательной деятельности, а также ежедневные сообщения о происшествиях на границе и стычках между сторожевыми охранениями обеих армий дополняют картину крайне напряженной, взрывоопасной военной обстановки.
Надо сказать, что он находится в черте города, в невероятно живописном месте, буквально утопая в зелени. Сейчас всё в запустении, больно смотреть на остатки былого советского размаха: пруд загажен, деревянные корпуса сгорели либо разрушены, капитальные строения эпохи застоя разграблены и находятся в весьма плачевном состоянии. Бассейн для детей на открытом воздухе: Здание водолечебницы: 22 июня 1941 года СССР и Германия вступили в смертельную схватку, но интерес обоих враждующих государств диктовал необходимость осуществления обмена посольств, что и было сделано по принципу "все на всех" в период с 13 по 23 июля 1941 года на болгаро-турецкой границе.
Однако непосредственному обмену предшествовало взаимное интернирование работников дипломатических миссий воюющих сторон. Немецкое посольство, включая посла графа фон дер Шуленбурга, было отослано из Москвы 23 июня 1941 года, и 24 июня было размещено... Немцам было предоставлено 3 двухэтажных деревянных дома, отдельная кухня с обслуживающим персоналом и питанием по нормам дома отдыха. Территория тогдашнего Дома отдыха была огорожена дощатым забором с колючей проволокой, по прибытии немецких дипломатов силами местного НКВД была организована охрана персонала бывшего германского посольства.
В период пребывания немцев в г. Костроме, а он составил всего неделю, для медицинского обслуживания был выделен врач — зав. Он осуществлял ежедневный обход, а также его можно было вызвать в случае необходимости в любое время.
Послы ссср в германии
Уманский вернулся в Москву и до весны 1943 г. В конце 1942 г. Выбор пал на Уманского, и, думается, не случайно. Мексика играла одну из ключевых ролей в том регионе, на новый пост нужен был опытный, умный, энергичный дипломат, который, кстати, мог бы сгладить неприятное восприятие Советского Союза, сложившееся в Мексике после убийства там Троцкого.
Впрочем, сначала послом в Мексику назначили другого, почти никому не известного дипломата, но вскоре он подал в отставку, и последовало назначение Уманского. В июне 1943 г. Мексиканский период стал венцом дипломатической деятельности Уманского.
Началась она с любопытного эпизода, отмеченного многими. Во время вручения верительных грамот президенту Камачо Уманский извинился, что он произнес свою речь на английском языке, но обещал, что через четыре месяца будет говорить по-испански. Спустя три месяца он превосходно говорил и на этом языке.
Одним из его первых шагов в Мексике стала пресс-конференция, на которой посол рассказал о борьбе Советского Союза, героизме его воинов, о необходимости скорейшего открытия второго фронта. Следующим важным шагом стало налаживание дружественных контактов с самыми широкими кругами мексиканского общества. Среди тех, с кем он близко познакомился, были президент страны Камачо, министр иностранных дел Падилья, министр морского флота Хара, министр просвещения Бодет, руководитель мексиканских профсоюзов Толедано, многочисленные деятели культуры.
Композитору Чавесу он вручил партитуру Седьмой симфонии Шостаковича.
В 1919-21 полпред в Афганистане. В 1922-23 полпред в Норвегии, в 1923-34 - в Турции. Заключил советско-турецкий договор о дружбе и нейтралитете 1925. В 1934-37 полпред в Германии. В 1937 переведен во Францию. В 1946-47 полпред в Бразилии. В 1948 вышел в отставку. Умер от инфаркта 2. В списке лучших www.
Советский государственный деятель. Годы жизни: 16 28. В марте-сент. С 1921 пред. Центросоюза, с 1926 пред. Совета Центросоюза и пред. Всероссийского центра кооперативного совета. С нояб. С июля 1927 зам. С 1930 полпред в Германии.
В 1938 арестован. Приговорен к длительному сроку лишения свободы. Умер в заключении. Посмертно реабилитирован. Годы жизни: 13 25. Партийный и государственный деятель.
Переговоры проходили достаточно успешно, запросы советской делегации свидетельствовали о решимости вести продолжительную войну с гитлеровской Германией. В заключительный день работы главы делегаций СССР, США и Великобритании подписали протокол, в соответствии с которым союзники согласились предоставлять СССР военную помощь в период с 1 октября 1941 года по 30 июня 1942 года. Советский Союз обязался компенсировать союзникам поставки вооружения сырьем для военного производства. В частности, в протоколе содержался перечень свыше 70-ти основных видов поставок вооружение, военные материалы, сырье и более 80-ти предметов медицинского снаряжения. Необходимо отметить, что в коммюнике Первой Московской конференции она впервые была названа конференцией трех великих держав, составлявших ядро Антигитлеровской коалиции. Рабочие совещания во время работы Первой Московской конференции. Во время конференции произошел курьезный инцидент, который называют «Икрой для Черчилля». Суть этой истории состоит в следующем. Во время конференции якобы была приобретена черная икра для премьер-министра Великобритании на сумму в 25 фунтов стерлингов. Английские дипломаты опасались, что эта информация может просочиться в прессу, и предприняли определенные усилия, препятствующие этому. Тем самым удалось предотвратить неблагоприятную реакцию общественности во время нормированного снабжения населения Великобритании продовольствием. Здесь их ожидал английский минный тральщик Harrier, который доставил А. Гарримана, У. Бивербрука и их коллег их на борт английского тяжелого крейсера London. Документы конференции.
Тем более что случай для проведения такой акции подвернулся очень удобный. Деканозов сообщил Вайцзеккеру, что намеревается на Первомай уехать в Москву. Как свидетельствуют документы, это немедленно было доведено до сведения Шуленбурга, находившегося в тот момент в Берлине, и по возвращении в Москву Шуленбург направил Деканозову приглашение на завтрак. Соответствующие инструкции, по всей видимости, были даны и Хильгеру, который, как заключит впоследствии в записке Молотову Деканозов, «очевидно, даже лучше усвоил указания из Берлина», чем сам посол. Прежде чем перейти к рассмотрению того, как проходили беседы Шуленбурга и Деканозова и чему они были посвящены, процитируем посвященный этому отрывок из воспоминаний Хильгера, на который также довольно часто можно найти ссылки в литературе. Более того, все указывало на то, что Сталин придерживался мнения, что концентрация германских войск на западной границе Советского Союза - это блеф, с помощью которого Гитлер готовит попытку принуждения Советского Союза к экономическим и территориальным уступкам… Тогда мне казалось, что мир, вероятно, еще можно спасти, если удастся побудить советское правительство взять на себя дипломатическую инициативу и втянуть Гитлера в переговоры, которые лишат его, хотя бы временно, предлога для военной акции против Советского Союза. Поэтому я считал необходимым донести до советского правительства, что положение очень серьезное и что нужно что-то предпринять, чтобы отвести военную угрозу. Поскольку советский посол в Берлине Деканозов находился в это время в Москве, я уговорил графа Шуленбурга пригласить на завтрак его и только что назначенного на пост руководителя германского отдела Комиссариата иностранных дел бывшего переводчика В. Павлова, про которого мы знали, что он пользуется особым доверием Сталина, чтобы попытаться через Деканозова открыть глаза советскому правительству. Мы с графом Шуленбургом прилагали активные усилия, чтобы объяснить русским, насколько серьезна ситуация, и агитировали их за то, чтобы советское правительство связалось с Берлином, пока что-нибудь не произошло. Но наши усилия оказались тщетными. Хотя мы с самого начала ясно дали понять, что действуем по собственной инициативе, он с приводящим в уныние упорством раз за разом переспрашивал, действуем ли мы по поручению имперского правительства. В противном случае, как он утверждал, он не сможет сообщить нашу точку зрения своему правительству. Очевидно, он не мог себе представить, что мы сознательно подвергаем себя большой опасности, предпринимая попытку сохранить мир. Он, видимо, полагал, что мы действуем по указке Гитлера и пытаемся побудить Кремль сделать шаг, который будет противоречить советским интересам. Чем дольше мы беседовали с Деканозовым, тем больше убеждались, что он совершенно не верит в наши добрые намерения. Его поведение подтвердило мое мнение: Сталин считает, что Гитлер всего лишь блефует… Сталин, очевидно, считал, что ему не следует делать ничего, что позволило бы Гитлеру еще больше повысить требования, выслушать которые Сталин был готов». В отношении процитированного выше текста, не имеющего, в общем-то, ничего общего с тем, что в действительности имело место, сразу отметим, что в нем Хильгер не только явно преувеличил свою роль в попытке «открыть глаза советскому правительству» на угрозу войны, но и проболтался о политических целях и содержании заключительного этапа германской дезинформационной операции, представив их в качестве точки зрения Сталина. Хотя нельзя не отметить, что в «обработке» советских представительств в Берлине немцам удалось добиться на этом направлении несомненного успеха. Как же на самом деле проходили беседы двух послов? Начнем с того, что Шуленбург встречался с Деканозовым в Москве не один, а три раза: 5 и 12 мая 1941 года по приглашению германского посла за завтраком на его квартире и 9 мая по приглашению советского посла за завтраком в особняке НКИД СССР на Спиридоновке. Во всех беседах принимали участие Хильгер и Павлов. Немецкие записи состоявшихся бесед, как и упоминавшиеся выше записки Шуленбурга и Риббентропа, в германских архивах не представлены, зато имеются довольно подробные советские записи, которые позволяют составить ясное представление о том, что обсуждалось и чего добивалась германская сторона. Встреча 5 мая началась с того, что Шуленбург рассказал о своей встрече с Гитлером и сообщил о неудовольствии последнего политикой советского правительства, прежде всего на балканском направлении, которая создает впечатление, «что Советский Союз стремится препятствовать осуществлению Германией своих жизненных интересов, помешать стремлению Германии победить Англию». Далее он сообщил, что Гитлер якобы сказал ему, «что Германия не имеет на Балканах территориальных, политических интересов. Она является только заинтересованным наблюдателем за развивающимися там событиями». В ответ же на жалобу посла на то, что циркулирующие «в Берлине и Германии слухи о предстоящем военном конфликте Советского Союза с Германией затрудняют его, Шуленбурга, работу в Москве», Гитлер якобы ответил, что он «в силу упомянутых действий советского правительства вынужден был провести мероприятия предосторожности на восточной границе Германии». Ложь Шуленбурга была шита белыми нитками, что особенно бросалось в глаза, когда он сообщил, что Германия является всего лишь «заинтересованным наблюдателем» за событиями на Балканах и это при том, что Югославия и Греция к тому времени уже были оккупированы вермахтом и его союзниками и что концентрация германских войск у советской границы а, по данным советской разведки, в мае 1941 года их численность достигла уже почти 3 млн. Заключительная часть беседы Шуленбурга и Деканозова 5 мая приняла и вовсе интересный оборот. В ответ на вопрос Деканозова, известны ли германскому послу слухи о близящейся войне, которые циркулируют не только «в Берлине и Германии», но и Москве, тот вопреки очевидным фактам «ответил отрицательно». Однако далее, в явном противоречии со сказанным ранее заявил, что «уже получил указание из Берлина категорически опровергать всякие слухи о предстоящей войне между СССР и Германией», что сам он считает эти слухи «взрывчатым веществом», что их надо пресечь, «сломать им острие», и «в этом он видит свою задачу как посла в СССР». Однако, продолжал Шуленбург, «он не знает, что можно было бы предпринять, чтобы пресечь их. Он не думал об этом и не имеет на этот счет никаких указаний из Берлина и вообще ведет со мной этот разговор в частном порядке. Вмешавшись в разговор, Хильгер заявил, что, по его мнению, нужно, может быть, сделать что-либо в противовес последним заявлениям советского правительства. Шуленбург добавил, что, по его мнению, надо обдумать нам обоим этот вопрос и, встретившись еще раз за завтраком в Москве, обменяться взглядами». На намек Деканозова, что такой важный вопрос лучше было бы решать путем прямого контакта с наркомом иностранных дел и советским правительством, ясного ответа со стороны Шуленбурга не последовало. На завтраке 9 мая Деканозов, доложивший перед этим о беседе с Шуленбургом Молотову и получивший от него соответствующие указания, выступил с предложением опубликовать совместное советско-германское коммюнике, «в котором, например, можно было бы указать, что с определенного времени распространяются слухи о напряженности советско-германских отношений и о назревающем якобы конфликте между СССР и Германией, что эти слухи не имеют под собой основания и распространяются враждебными СССР и Германии элементами». Шуленбург со своей стороны, ссылаясь на то, что согласование такого коммюнике может занять много времени, а «действовать надо быстро», предложил, чтобы Сталин по собственной инициативе обратился «с письмами к руководящим политическим деятелям ряда дружественных СССР стран, например, к Мацуоке, Муссолини и Гитлеру», в которых заявил бы, «что СССР будет и в дальнейшем проводить дружественную этим странам политику», а во второй части письма, адресованного Гитлеру, предложил бы также выступить с совместным коммюнике, содержащим опровержение слухов «по поводу якобы имеющегося обострения советско-германских отношений и даже якобы возможности конфликта между нашими странами. На это последовал бы ответ фюрера, и вопрос, по мнению Ш[уленбурга], был бы разрешен». Шуленбург высказал даже предположение, что для доставки в Берлин курьера с обращением Сталина Гитлер может выслать «специальный самолет». Он попросил доложить его соображения Молотову и предложил Деканозову еще раз встретиться и обсудить вопрос за завтраком. Предложение Шуленбурга было в высшей степени коварным. Его реализация могла не только дать немцам выигрыш во времени в их военных приготовлениях и автоматически парализовать действия советского правительства по укреплению обороны, но и иметь для СССР далекоидущие политические последствия. Тем самым Советский Союз продемонстрировал бы перед всем миром свою слабость и готовность следовать в фарватере политики Германии и Тройственного пакта. Это, в свою очередь, дополнительно осложнило бы его и без того непростые отношения с Великобританией да и с США и в случае войны с Германией и ее союзниками могло грозить Советскому Союзу полной политической изоляцией. Но что еще хуже, СССР сам поставил бы себя в определенную зависимость от Германии, поскольку та получила бы возможность интерпретировать любое его действие как отступление от официального обещания проводить дружественную политику и тем самым оказывать давления на Москву для принуждения ее к серьезным уступкам, вплоть до территориальных, а то и использовать как повод для объявления войны. Естественно, на принятие предложения Шуленбурга советское правительство пойти не могло. На встрече 12 мая Деканозов сообщил германскому послу, что Сталин и Молотов в принципе не возражают против сделанного им предложения, но речь может идти лишь об обмене письмами с заранее согласованным содержанием, причем только между руководителями СССР и Германии, и что «Сталин считает, что г-ну Шуленбургу следовало бы договориться с Молотовым о содержании и тексте писем, а также о совместном коммюнике». Такое предложение явно не вписывалось в рамки запланированной немцами акции. Поэтому в ответ на сказанное Деканозовым Шуленбург заявил, что сделал свое предложение «в частном порядке», «не имея на это никаких полномочий», что он «не может продолжить этих переговоров в Москве с Молотовым, так как не имеет соответствующего поручения от своего правительства» и в настоящее время «сомневается даже, получит ли он такое поручение». Он вновь предложил, чтобы «Сталин сам от себя спонтанно обратился с письмом к Гитлеру» и чтобы Молотов, принимая Шуленбурга, «сам начал беседовать с ним, Шуленбургом, на эту тему» или чтобы Деканозову была дана «санкция здесь, в Москве», сделать «соответственные предложения в Берлине Вайцзеккеру или Риббентропу». После этих заявлений Шуленбург свернул обсуждение вопроса, являвшегося предметом встречи. Намеки же германского посла и Хильгера в конце беседы на то, что Шуленбург, который, как он сам подчеркнул, «всегда стремился к дружественным отношениям между нашими странами», в любой момент может быть заменен на посту посла кем-то другим, имеющим иную позицию, должны были подтолкнуть советскую сторону к мысли о том, что действовать нужно немедленно, пока Шуленбург все еще находится в Москве. Нельзя не отметить, что позиция, занятая и озвученная Шуленбургом на последней встрече с Деканозовым, видимо, была заранее оговорена и затем еще раз подтверждена Берлином. Утром 12 мая, перед завтраком с советским послом, Шуленбург получил послание от Вёрмана, фактически представлявшее собой в завуалированной форме «инструкцию для беседы»: следует говорить, «что Вам не было дано никаких указаний относительно переговоров с Советами. Вы якобы будете ждать инициативы Советов для начала каких-то переговоров». Но инициативы советской стороны вплоть до Сообщения ТАСС от 13 июня 1941 года так и не последовало, как не последовало никакой реакции на это сообщение и со стороны германского руководства. Вышинским 28 мая и 14 июня 1941 года обсуждались лишь текущие вопросы. Относительно встречи Шуленбурга с Молотовым 22 мая Кёстринг доложил в Берлин: «Как мне по секрету сообщили, то, что он [Молотов] собирался сказать послу, имело такое второстепенное значение, что в голову приходит мысль: он просто хотел его снова увидеть и прозондировать почву… Вероятно, он ждет чего-то от противоположной стороны». Принципиальные вопросы, касавшиеся политики Германии и ее намерений в отношении Советского Союза, были заданы Молотовым Шуленбургу вечером 21 июня 1941 года, заданы прямо и в жесткой форме. Но сторонник «дружественных отношений» с Москвой ушел от ответа на них, сославшись на то, что «Берлин его совершенно не информирует», а слухам о близящейся войне он якобы «не может дать никакого объяснения». Через несколько часов, в 5. Молотова, он ничего не знал», что «действие» германского правительства является для него «неожиданным», и что он даже считает его «неоправданным». Думается, что в комментариях эти слова германского посла не нуждаются. Этот вопрос важен для понимания того, кто находился на германской «передовой» в советской столице и можно ли было этим людям хоть в чем-то доверять. Фридрих Вернер граф фон дер Шуленбург 1875-1944 гг. В этой должности он создал в Закавказье агентурную сеть, действовавшую в интересах Германии, и руководил ее работой. После начала Первой мировой войны в должности офицера связи при турецкой армии он был направлен в Эрзурум, где сформировал и возглавил «грузинский легион» для борьбы в составе турецкой армии против российских войск на Закавказском фронте. В 1918 году, после заключения Брестского мира, Шуленбург в составе германской миссии вновь прибыл в Тифлис, где возглавил работу над германо-грузинским договором и декларацией о независимости Грузинской демократической республики, а в 1918 году занял пост официального представителя Германии в Грузии. Там до сих пор его почитают как одного из отцов самостоятельной грузинской государственности. В своей должности он прилагал активные усилия, направленные на то, чтобы оторвать Закавказье от России и установить над ним германский протекторат. В 1922-1933 годах, будучи посланником в Иране, а затем в Румынии, Шуленбург продолжал курировать германскую агентурную сеть в Закавказье, а также руководил вербовкой представителей кавказской эмиграции на Ближнем, Среднем Востоке и в Европе. Впоследствии целый ряд его «подопечных» войдет в состав разведывательно-диверсионных подразделений вермахта «Тамара» и «Горец». В 1934 году Шуленбург вступил в нацистскую партию и в том же году был назначен германским послом в СССР. После начала войны и эвакуации персонала германского посольства на родину Шуленбург, вопреки часто встречающимся утверждениям, не отошел от дел. Он был назначен председателем «Российской комиссии» «Russlandgremium» внешнеполитического ведомства гитлеровской Германии.
Главное меню
- Появился 10-й том «Сообщений» в открытом доступе
- Неравный обмен 41-го года » Издательство «Время»
- Нападение на СССР «после войны с Англией»
- Telegram: Contact @sovtv
- Сталин собирался отдать Гитлеру Прибалтику и Западную Украину
Германское посольство в Москве: март - июнь 1941 года
| Request Rejected | Хильгер пишет: «В середине апреля 1941 года посол направился в Германию, чтобы составить ясное представление о планах Гитлера и попытаться в приемлемой форме донести до него мысль, что поход против Советского Союза представляет большую опасность. |
| Посол СССР в африканских странах Георгий Тер-Газарянц скончался в возрасте 100 лет | «В середине апреля 1941 года посол направился в Германию, чтобы составить ясное представление о планах Гитлера и попытаться в приемлемой форме донести до него мысль, что поход против Советского Союза представляет большую опасность. |
| Подробнее : Министерство обороны Российской Федерации | Приняв ноту, переданную ему советским послом, представитель МИД Германии уклонился от ее обсуждения, формально сославшись на то, что он «не в курсе» этого вопроса. |
| Запоздавший ответ Константину Симонову | В 1941—1943 гг. — Чрезвычайный и полномочный посол СССР в Иране. |
| Заговор послов | Восстановление дипломатических отношений между СССР и Норвегией 5 августа 1941 г. Письма министра иностранных дел норвежского правительства в изгнании послу СССР в Лондоне му 5 августа 1941 г. (На ). |
Посол ссср в германии 1941
Других посольских сотрудников, которые не успели покинуть свое жилье сразу арестовывали и отправляли в концентрационные лагеря, также захватывались советские корабли в немецких портах. Процесс эвакуации был невероятно тяжелым для людей, их не кормили, издевались, отказывали в медицинской помощи, и только, благодаря непосредственному вмешательству Кремля, удалось немного смягчить условия. Немцы настаивали на обмене один на один, что не устраивало СССР, т. Но властям удалось достичь соглашения полного обмена всех на всех ко 2 июля Отправляли людей в двух поездах. Представителям дипломатических миссий предоставили комфортные спальные вагоны, остальные же ехали в невероятной стесненности по десять человек в купе, где невозможно было даже сидеть, и их практически не кормили.
Пару лет назад для коммерческих целей я приобрел несколько гаражных боксов, ранее принадлежавших одному из местных санаториев. Несколько боксов были соответствующим образом оборудованы и сданы в аренду для размещения автосервиса, а в одном из помещений 70 кв. Став собственником, я поинтересовался историей санатория и узнал очень интересные факты. Он был основан в 1938 году и изначально именовался Домом отдыха работников Костромского Льнокомбината. В послевоенные годы санаторий специализировался на лечении детей с заболеваниями дыхательных путей, имелось несколько скважин, где добывалась целебная минеральная вода для водолечения. Надо сказать, что он находится в черте города, в невероятно живописном месте, буквально утопая в зелени. Сейчас всё в запустении, больно смотреть на остатки былого советского размаха: пруд загажен, деревянные корпуса сгорели либо разрушены, капитальные строения эпохи застоя разграблены и находятся в весьма плачевном состоянии. Бассейн для детей на открытом воздухе: Здание водолечебницы: 22 июня 1941 года СССР и Германия вступили в смертельную схватку, но интерес обоих враждующих государств диктовал необходимость осуществления обмена посольств, что и было сделано по принципу "все на всех" в период с 13 по 23 июля 1941 года на болгаро-турецкой границе. Однако непосредственному обмену предшествовало взаимное интернирование работников дипломатических миссий воюющих сторон. Немецкое посольство, включая посла графа фон дер Шуленбурга, было отослано из Москвы 23 июня 1941 года, и 24 июня было размещено...
Это были красноречивые знаки. Была ли дезориентация? Многие крупные военачальники высказали свое мнение и по поводу так называемой дезориентации. Маршал Советского Союза А. Василевский в своих мемуарах «Дело всей жизни» писал: «В этой связи, думаю, уместно остановиться на известном Сообщении ТАСС от 14 июня. Это сообщение и сейчас нередко толкуется вкривь и вкось. Говорится, к примеру, что оно сыграло чуть ли не роковую роль в неудачном начале войны, так как дезориентировало страну. Слов нет, оно вызвало в первый момент у нас, работников Оперативного управления, некоторое удивление. Но за ним не последовало новых принципиальных указаний относительно Вооруженных сил и пересмотра прежних решений о боевой готовности, и мы пришли к выводу, что это дипломатическая акция нашего Правительства и в делах Министерства обороны ничто не должно измениться. К тому же Н. Ватутин уже к концу дня разъяснил, что целью Сообщения ТАСС являлась проверка истинных намерений гитлеровцев. Поэтому считаю неправильным представлять Сообщение ТАСС как документ, который якобы успокоил и чуть ли не демобилизовал нас». Сообщение ТАСС является, с одной стороны, военно-политическим зондажом, который со всей очевидностью показал, что Германия держит курс на войну против СССР и угроза войны приближается.
Посол встал, сказал что они об этом пожалеют и им всем наступит здец, и не пожимая руку пошёл на выход. Ребентроп догнал переводчика и на ушко шёпотом сказал что он и так в курсе что им всем здец, он был против войны но Гитлер его не послушал, так что замолвите товарищу Сталину что Ребентроп не при делах и был против.
Дипломаты в годы войны
Гистограмма просмотров видео «Встреча Риббентропа И Посла Ссср В Германии Деканозова. В начале июля 1941 года, когда немцы уже взяли Минск, в Кремль был вызван болгарский посол в СССР Иван Стаменов. Послы ссср в германии. Посольство Германии в Москве в 1940-1941. По распоряжению Советского правительства полпредство Союза Советских Социалистических Республик в Германии имеет честь сделать Германскому правительству следующее заявление: Народный комиссариат иностранных дел СССР вербальной нотой от 21. Весьма показательно, что «мирные инициативы» Москвы осуществлялись уже после подписания в июле 1941 года СССР и Великобританией соглашения о совместных действиях в войне против Германии.