В детский дом мы попали потому, что старшая сестра, которая уже жила отдельно, обратилась к участковому. Большинство россиян сочли, что детдом лучше усыновления иностранцами Более половины россиян — 60% — считают, что детям лучше оставаться в России, чем быть усыновленными за рубеж. Пронзительным стихотворением А. Ракина «Сердце заволакивает лёд» открыла мероприятие воспитанница сыктывкарского детского дома №3 Елизавета Дмитриева. — Детский дом в лесной зоне города переоборудовали под резиденцию тогдашнего губернатора Гаевского. детский дом — самые актуальные и последние новости сегодня. Будьте в курсе главных свежих новостных событий дня и последнего часа, фото и видео репортажей на сайте Аргументы и Факты.
Детский дом
Итак, нужно признать, что большие государственные детские дома – это самая малоэффективная форма воспитания сирот. Строились специализированные здания Домов ребенка, детских домов и интернатов. Официальный сайт государственного казенного учреждения детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, "ДЕТСКИЙ ДОМ № 31" одска. Отличается такое учреждение от детского дома наличием собственного учебного заведения. В рамках последнего также зачастую существует разделение на младшую школу и старшие классы.
Что такое детский дом
В детском доме демонстрация каких-либо переживаний считается слабостью, нельзя ныть. Ты должен уметь подавлять свои эмоции. Для детдомовца привычнее получить удар в лицо, чем поглаживание по голове. Если в младших группах воспитатели как-то могут достучаться до детей и сами дети тянутся к ним, то в старших группах уже все по-другому. Воспитатель уже не мог совладать с группой подростков. Помню, что долгое время не понимал шуток и не знал пословиц и поговорок. На первом курсе училища кто-то сказал мне, что у меня «скелеты в шкафу», и я на полном серьезе пошел смотреть, что же лежит в шкафу. Моя девушка в начале отношений всегда говорила мне, что я бываю очень груб — слишком сильно держал ее за руку, не понимал, что могу обидеть.
Постепенно я стал следить за собой и исправлять поведение. Выпускники детских домов могут получить среднее образование только на территории Ленинградской области, поэтому поступил в ГИЭФПТ на технологический факультет по направлению «дизайн». Потом понравилась передача «Школа ремонта», решил, что рисовать и разрабатывать интерьеры тоже интересно. Сначала это была просто идея, затем уже серьезное желание. Что тебе помогло не сойти с дистанции? Если можно так сказать, создавал себе больше проблем и вызовов, которые приносили большее количество решений, а значит, больше возможностей. Стал больше общаться с «домашними», учиться, развиваться, что-то перенимал у них.
В результате, выстроил свою систему ценностей, которой придерживаюсь. Мы вроде бы в одном мире живем… - Это вам так кажется. Я не общаюсь ни с кем из детского дома, кроме своего брата и еще одного друга. Необходимо буквально силой заставлять себя менять свою жизнь. Когда я выпустился из детского дома, то был похож на Маугли — не знал, что такое коммунальные платежи, как работает стиральная машина, как зарабатывать деньги и главное, как их тратить. Повторюсь, у детдомовцев сильно развита мимикрия, мы быстро всему учимся, если придется и если этого захотеть. К сожалению, эта способность у многих быстро переходит в двуличие, если ее не контролировать.
Отмечается также недостаточный уровень оказания медицинской помощи детям-инвалидам — воспитанникам Белогорского дома-интерната, что не отвечает требованиям закона в части охраны здоровья несовершеннолетних — на всех 113 воспитанников дома-интерната не хватает врачей, вследствие чего дети с ОВЗ, с различными заболеваниями фактически не могут получить необходимую квалифицированную медицинскую помощь. В частности, формально проводятся ежегодные профилактические осмотры врачами-специалистами, при установлении детям диагноза не указаны рекомендации и не назначено соответствующее лечение. Специалисты аппарата детского омбудсмена обратили внимание на нарушение имущественных прав воспитанников детских домов-интернатов, в том числе на неудовлетворительную работу на полуострове службы судебных приставов по взысканию алиментов с родителей этих детей. Так, в Чернышевском детском доме из 25 детей, которым положены алименты, выплаты получают только трое, а необходимые меры к должникам не применяются. Кроме того, денежные средства всех воспитанников проверенных сиротских учреждений размещены под нулевой процент в региональном банке. Анна Кузнецова: «К сожалению, во многих регионах России мы выявляем нарушения прав детей в ДДИ, мы неоднократно обращали внимание на это и региональных и федеральных профильных ведомств! Сейчас намечено системное решение, разработан комплекс мер по изменению ситуации. Но пока он не подписан, необходимо ещё раз обратить внимание на эти учреждения, прежде всего, на оказание медицинской помощи детям, осуществление должного ухода, соблюдение прав детей на образование и так далее!
Не хотела возиться, потому что очень хлопотно. Меня должны были передать в интернат для необучаемых инвалидов. Была справка, что у меня вообще отсутствует интеллект». По словам Миши, занялись им только благодаря Елене Побейпеч в 2008 году. В 16 лет в Санкт-Петербурге сделали операцию — с тех пор он может стоять и хоть как-то самостоятельно передвигаться. И если бы сделали операцию хотя бы на восемь лет раньше, то, может, и ходил бы, как здоровый», — вспоминает Миша. Кроме него, по словам Елены Побейпеч, был ещё один инвалид — Коля. У него был горб. И ему операцию по исправлению горба сделали только уже после передачи в детдом. А на всё остальное, например авиабилеты, мы также собирали по спонсорам, — вспоминает Побейпеч. Правда, получить полноценное среднее образование он так и не успел, ведь до 13 лет его, почти всё время сидящего на кровати вообще не учили. Когда же смог ходить, приобрёл две рабочие специальности — портного и краснодеревщика. Займись вовремя лечением ДЦП, да хотя бы просто не оформи как умственно отсталого, уже закончил бы университет». Все же думают, что мы едим детей на завтрак, — вздыхает Елена Побейпеч. Мне-то он видится советским пионерским лагерем с палатами на дюжину железных коек. И мальчики там обязательно должны быть пострижены под машинку. Казённое учреждение, что с него взять. В каких-то регионах такие казармы ещё остались. Но Ставрополь можно считать образцово-показательным — детдом на 200 человек здесь всего один. А в большинстве остальных — около 30. Ничего общего с казармой. У группы на пять-семь человек получается что-то вроде квартиры: спальня мальчиков, спальня девочек, гостиная-игровая, свой санузел. Домашняя мебель. Всё действительно очень уютно. То, что детям тут хорошо, видно сразу — весёлые, раскрепощённые, от взрослых не шарахаются. Но, конечно, это не семья. Как бы воспитатели ни старались, они на работе. Да и мы же не живём с ними — уходим на ночь, на выходные, — констатирует Побейпеч. Ставропольскому краю удивительным образом везёт. Как когда-то тут появился первый в стране семейный детдом, так и сейчас в селе Дербетовка, в 160 км от Ставрополя, с 2012 года действует уникальный приют — как из сказок «Тысячи и одной ночи». Сам бы не увидел — не поверил бы, что такое вообще возможно. Небольшой дворец за красивой кованой оградой. Башенки, балкон, мраморная лестница. Напоминает бутик-отель. На пороге нас встречают две хозяйки — Розият и Патипат. А за ними гурьбой вываливают дети. Мальчики и девочки, тёмные и светловолосые. Насколько им повезло, они, думаю, пока не понимают. На площади 2000 кв. Дети живут в комнатах по двое. С отдельным санузлом в каждой. Буквально как в настоящем бутик-отеле. Но самое главное — построивший всё это «джинн» исполняет желания и даже капризы. Хочет ребёнок заняться борьбой, английским, музыкой — пожалуйста. Прямо во дворец приходят тренеры и репетиторы. Или, например, 17-летняя Марина увлеклась дизайном ногтей, задумала сделать это своей будущей профессией... Тут же выясняется, что некоторых из тех, кто учит английский, на каникулах отправляли практиковаться в Великобританию. Дом построил и полностью содержит московский бизнесмен-меценат Омар Муртузалиев. И он сам, и его супруга Ума — уроженцы Дербетовки. То, что мы здесь видим, — профессиональная приёмная семья. А формально — две семьи, в каждой — по восемь детей. Патипат и Розият собственных детей уже вырастили. И с удовольствием работают приёмными родителями. Государство выделяет им все положенные вознаграждения и пособия. А разницу в расходах покрывают Муртузалиевы. Только не подумайте, что эта сказка создана для «своих»: здесь дети разных национальностей. Им просто повезло. Но есть нюанс. Патипат и Розият дети любят, висят на них, обнимают. Но мамами не называют: только «тётя Паша» и «тётя Роза».
Так выгоднее. И Татьяна Корганова также в начале 2000-х перерегистрировалась в приёмную семью. Легенда с трещиной Проблемы начались в 2004 году, когда Корганова обратилась в муниципалитет Ставрополя за разрешением на приватизацию двухэтажного здания. Все прописанные там дети — на тот момент их было 21 — должны были стать собственниками. Чиновники отказали. А чтобы снять вопрос навсегда, передали дом из городской собственности в региональную. Начались проверки исполнения семейного законодательства с одновременными предложениями освободить помещение. Приёмная семья вроде как должна изыскать собственную жилплощадь, а не занимать государственную. Там и сейчас резиденция». Милери уверен: именно битва за дом подкосила здоровье матери. В 2007 году она уже была настолько больна, что не смогла больше заниматься детьми. В уже бывший «Дом Коргановых» прислали команду воспитателей от государственного детдома. А в 2008 году не стало и самой Татьяны Коргановой. Примерно тогда же в стене на уровне второго этажа обнаружили трещину. Детей переселили в детдом. А в бывшем доме Коргановых, признанном непригодным для проживания, с тех пор пытались размещать различные подразделения краевого Министерства образования. Сейчас там числится архив. Но реально здание давно пустует. Но пока безрезультатно. А что касается самого Милери Аркадьевича, то если бы он действительно хотел создать приёмную семью, то давно бы это сделал, — недоумевает замминистра образования края Галина Зубкова. Он не захотел». Тогда всё было хорошо, — рассказывает ещё один воспитанник Михаил Андросов. Стала ходить в очках. Похоронила мужа, свекровь, начала срываться на детях. Это был просто другой человек». Корганова забрала Мишу из дома ребёнка в четыре года. В приёмной семье он прожил до 14 лет, когда в 2007-м вместе с последней группой был передан в детский дом. Сейчас ему 25 лет, но на маму Таню он до сих пор обижен. Пили из металлических кружек. Стеклянное было, но мы же, типа, всё разобьём… Вилок не полагалось — только ложки». Слова Андросова подтверждает и другой воспитанник, попросивший не называть его имя: «Всё самое хорошее было для её сыновей и внучек, дочек Милери. Лучшие игрушки, которые привозили спонсоры. Воспитывали нас кулаком. И она, и Милери. Нам постоянно говорили: мол, все вы здесь — ошибка природы». Ходили мы только в школу. На кружки какие-то, секции и даже просто погулять за пределами двора не выпускали», — рассказывает собеседник. У Миши есть и более серьёзная претензия к Коргановой — она его не лечила. Говорили: «Берём». А она: «Нет, не берёте». Не хотела возиться, потому что очень хлопотно. Меня должны были передать в интернат для необучаемых инвалидов. Была справка, что у меня вообще отсутствует интеллект». По словам Миши, занялись им только благодаря Елене Побейпеч в 2008 году. В 16 лет в Санкт-Петербурге сделали операцию — с тех пор он может стоять и хоть как-то самостоятельно передвигаться. И если бы сделали операцию хотя бы на восемь лет раньше, то, может, и ходил бы, как здоровый», — вспоминает Миша. Кроме него, по словам Елены Побейпеч, был ещё один инвалид — Коля. У него был горб. И ему операцию по исправлению горба сделали только уже после передачи в детдом. А на всё остальное, например авиабилеты, мы также собирали по спонсорам, — вспоминает Побейпеч. Правда, получить полноценное среднее образование он так и не успел, ведь до 13 лет его, почти всё время сидящего на кровати вообще не учили. Когда же смог ходить, приобрёл две рабочие специальности — портного и краснодеревщика. Займись вовремя лечением ДЦП, да хотя бы просто не оформи как умственно отсталого, уже закончил бы университет». Все же думают, что мы едим детей на завтрак, — вздыхает Елена Побейпеч. Мне-то он видится советским пионерским лагерем с палатами на дюжину железных коек. И мальчики там обязательно должны быть пострижены под машинку. Казённое учреждение, что с него взять. В каких-то регионах такие казармы ещё остались. Но Ставрополь можно считать образцово-показательным — детдом на 200 человек здесь всего один. А в большинстве остальных — около 30.
В Коми расследуют случай нападения на подростка в детском доме
Однажды ночью мы устроили бунт и снесли кабинет директора, о чем тут говорить. Ходили драться и с местными из ближайших пятиэтажек. Скажет тебе твой ровесник через забор что-то обидное — вечером, легко перебравшись через полтора метра высоты, мы шли «стенка на стенку». В общем, с синяками ходили постоянно. А некоторые городские потом подходили и просились к нам, когда хотели сгоряча уйти от мамы с папой. Помню, поначалу некоторые дети пытались называть их мамами, но однажды воспитательница собрала нас всех и объявила: «У вас есть свои мамы, и вы это знаете. Это уже сейчас, много лет спустя, созваниваешься и с ходу: «Привет, мам, как дела?
С первого дня мы знали, что рано или поздно уйдем: учились стирать, убирать и ухаживать за собой. Конечно, как и все дети, мы были этим недовольны, но так нас научили независимости. Если что-то было нужно — никто не ходил хвостиком за старшими, а шел и делал сам. Это настолько вошло в привычку, что осталось до сих пор: я и сейчас сам готовлю и убираю — даже жена удивляется. Но, что важно, помимо бытовых вещей нас учили отношению к людям. Если ты добр к одним, то вторые и третьи будут добры к тебе — эту философию мы усвоили с детства.
Выпускной, кстати, организовывал я. Помимо школы у меня были и друзья «за забором», и одна компания играла свою музыку по клубам и барам. Выпускной — это всегда весело. А когда стали прощаться, то, конечно, начались слезы и сопли. Но на самом деле все мы знали, что рано или поздно это произойдет. Все закончилось, мы получили на руки документы и какие-то деньги, сказали школе «до свидания» и отправились на вольные хлеба.
Но первого сентября кто-то вернулся в интернат. Некоторые там около месяца в медпункте ночевали. Наверное, в реальной жизни было тяжело: не справились, потянуло обратно в знакомое место. Просто у многих не было стержня. Помню растерянные лица этих ребят, которые безоговорочно шли, куда их потянут. Многих затянуло совсем не туда — и они до сих пор из этой трясины не вылезают.
Детдом помогал с образованием, и по разным учебным заведениям нас отправляли целыми кучками. Не помню, чтобы я чувствовал перед новым этапом жизни какой-то страх. Скорее, предвкушение. Я не слишком прикипел к интернату, и все-таки осталось там что-то родное, материнское. Мне повезло: в одном заведении со мной училось несколько выпускников нашего интерната. Если становилось грустно или скучно, я просто мог пойти в другую комнату общаги, где жили люди, которых я знал восемь лет, это не давало унывать.
Неприязни из-за того, что я вырос в детдоме, тоже не было. Наверное, я изначально правильно поставил себя в новом месте: многие вообще не знали, что у меня нет родителей. Разве что в первый же день учебного года один из моих одногруппников заикнулся о том, что я сирота и взяли сюда меня по блату. Тогда подняли все документы и показали ему, человеку с аттестатом «четыре балла», мой «семь баллов». После этого вопросов больше не возникало. Преподаватели относились ко мне как к остальным ребятам.
Разве что женщина, которая преподавала физику, могла попросить «поставить парничок», а потом говорила, какой я бедненький и хорошенький. Подкармливала яблоками. Я пошел отрабатывать на завод, переехал в общежитие.
Таких детей чаще всего подхватывают люди, занимающиеся не совсем законными делами, но умеющие работать с маргинализированным, отверженным обществом контингентом. Как выглядит система детских учреждений Есть множество типов учреждений, которые находятся в ведомстве разных министерств. Например, дом ребенка, где живут дети до четырёх лет, относится к системе здравоохранения.
Есть целая система учреждений, которыми занимается министерство образования: детские дома, школы-интернаты, коррекционные учреждения, которых у нас целых восемь для детей с проблемами слуха, зрения, интеллекта и так далее. Еще есть интернаты для детей с умеренной и глубокой умственной отсталостью, а на самом деле для детей с разными тяжелыми нарушениями здоровья, — они находятся в системе социальной защиты. Существуют организации в системе социальной защиты: социальные центры и приюты, которые зачастую дублируют функции детских домов. По закону там должны находиться дети, размещенные в учреждении по заявлению родителей на время оказания семье социальной помощи. Но опыт показывает, что сроки нахождения ребенка в социальном центре или приюте иногда затягиваются на несколько лет, и чаще всего дети оказываются там по нескольку раз. Когда началась реформа детских домов, мы увидели регионы, где количество детских домов снизилось, а количество приютов увеличилось вдвое.
С чем сталкиваются сироты в учреждениях 1. Игнорирование травмы Детский дом не санаторий. Ребенок поступил туда не просто так, а потому что в его семье произошло что-то ужасное. Он мог быть жертвой насилия, включая сексуальное, а, может быть, именно само перемещение из семьи, которая его любила, но не справлялась с какими-то потребностями ребенка, и является главной травмой и насилием для него. Воспитатели чаще всего не знакомы с понятием депривации, травмы, ее последствий, не умеют работать с травмированным ребенком достаточно чутко и аккуратно, чтобы позволить ему справиться с переживанием горя, потери, одиночества, злости и многих-многих других чувств. Травматический опыт у детей проявляется в нарушениях поведения и сложном эмоциональном состоянии.
Могут наблюдаются вспышки агрессии по отношению к другим детям или персоналу, аутоагрессия, истерики, сложности в обучении, действия сексуального характера по отношению к другим детям. Такой опыт может привести к воровству и склонности к вредным привычкам — это может быть попыткой справиться с трудными переживаниями самостоятельно, заглушить болезненные чувства. Система наказаний Поскольку персонал не имеет представления об особенностях детей, переживших такой опыт, он ориентируется не на причины такого поведения, а на его купирование. Обычно это осуществляется через наказания, которые могут быть разными — в зависимости от особенностей сотрудников детского дома. Воспитатели могут ругать, лишать чего-то, наказывать физически, запирать в «страшном» месте — вариант карцера Если ребенка в такой ситуации наказывать, травматический опыт усугубляется. Во-первых, он сильнее злится, и поведение становится только сложнее.
Во-вторых, ребенок эмоционально закрывается, выходит на уровень «выживания», что приводит к отсутствию эмпатии и понятия о моральных нормах. Кроме того, исчезает мотивация к достижению чего-либо, потому что уровень стресса не позволяет осуществлять познавательную деятельность, у ребенка нет ресурса на развитие. Несуществующие диагнозы Зачастую детей, нормально реагирующих на ненормальную и травматическую ситуацию, направляют в психиатрическую больницу с целью снять остроту поведения и получить объяснение о причинах происходящего. В таких случаях дети зачастую получают не совсем корректный психиатрический диагноз и медикаментозную терапию.
Первый, это когда мошенники, не очень хорошие люди, «пасут» его счёт, и в момент, когда ему всё начисляется, снимают это всё. Они, как правило, настолько не обучены, не защищены и сами сообщают все пароли, это потом очень сложно доказать и обвинить злоумышленника. Мы с такими ситуациями сталкиваемся. Либо не знают и не умеют их тратить. В таком случае эта сумма тоже улетучивается достаточно быстро и не по назначению. Ну, и последнее, тоже очень важное, что я хотела бы сказать в части обеспечения детей-сирот, это то, что закончив колледжи по специальности озеленитель, или, другими словами, «дворник», повар и швея, к сожалению, не такой большой выбор профессий для этих ребят. У них проблемы с учёбой, соответственно проблемы с поступлением, они встают на биржу труда и первые полгода получают 70 тыс. Это самая минимальная стоимость. Если, например, кто-то из них какой-нибудь геодезист, то эта сумма может быть и 150 тыс. То есть первые полгода государство оценивает их рыночную стоимость как специалистов вот в такую сумму. Как вы понимаете, мотивации искать стажировки бесплатные, чтобы как-то закрепиться, искать работу за 25, за 15, за 30 тыс. Они привыкли всю жизнь получать всё, и они совершенно не задумываются, что откуда берётся. Мотивации нет не только поэтому, ещё по другим причинам, про которые я расскажу чуть позже. То есть, как вы видите, очень много денег тратится на ребят, которые воспитываются государством, насколько это эффективно, мы сейчас увидим. Вообще, еще одно заблуждение: все думают, что все дети-сироты — это одно и то же. На самом деле, те дети, которые оказываются в детском учреждении, они все естественно со своей особенной судьбой, но если брать в процентном соотношении, примерно 10 процентов детей теряют родителей при рождении, мама отказывается от ребёнка в роддоме в силу разных причин, остальные 90 - это дети, которые изымаются. И как вы видите на диаграмме, 10 из них изымаются только в случае угрозы для жизни или для здоровья, тогда, когда ребёнку действительно грозит опасность. В большинстве случаев это невыполнение родителями своих родительских обязанностей. И 30 процентов детей, проживающих в детских домах, это родительские дети, которые размещены там по заявлению, есть такая государственная услуга, если складывается какая-то сложная ситуация. Да, большинство детей с особенностями развития, большинство из них требуют постоянного мед. Это к тому, что каждая история ребёнка индивидуальна, каждый случай индивидуален. Не совсем правильно равнять их всех под одну гребёнку. Ребёнок, проживающий в детском доме, может иметь опыт проживания в семье. Как правило, вне зависимости от условий, в которых дети жили, они очень все скучают по дому. Вообще-то это очень давно доказано, я об этом расскажу, н сейчас уже в России с 2015 года, с тех пор как началась реформа сиротских учреждений, согласились с тем, что детский дом — неправильное место для содержания детей. Все силы нужно бросить на то, чтобы сохранить ребенка в кругу семьи, если это возможно. Какие причины приводят к потере ребёнка родителем? Только сейчас мы говорим о том, что это должно быть какое-то коллективное решение. Сейчас точных каких-то критериев нет, каждый раз это результат человеческого фактора и каких-то внешних признаков: мама немножко загуляла и перестала следить за детьми, или правда нечего есть, или нет горячей воды, или мама, возможно, сама выпускница детского дома и сама не справляется со своей жизнью, но так получилось, что у неё получились дети. Она, человек, который нуждается сама в поддержке, должна отвечать ещё за кого-то, и ей объективно сложно. Очень часто мы сталкиваемся, что даже в бедности, среди каких-то проблем удаётся сохранить очень близкие, эмоциональные, семейные отношения, которые ребёнку очень дороги и которые ему гораздо более важны, чем какие-то бытовые вопросы. Поэтому мы говорим о том, что при условии поддержки таких семей, при условии комплексной поддержки, большое количество детей могло бы остаться дома. Как было сказано на последнем совете по правам человека, что НКО — это не 3 сектор, это 1 сектор, потому что это те организации, которые взяли на себя ответственность за социальные вопросы. То же самое я могу сказать про общество, потому что когда речь идёт о какой-то неблагополучной семье, именно порицание общества становится той самой последней тревогой, когда уже поступает сигнал в опеку и ребёнка забирают. Но мы не пытаемся разобраться, как ребёнку живётся в не очень хороших условиях, в большом количестве животных. Как правило, это то, с чем мы сами не можем смириться: что он, предположим, недостаточно хорошо одет, или от него недостаточно хорошо пахнет. То есть, это не желание помочь ребёнку, а скорее желание сохранить свою зону комфорта если мы соседи или если мы видим этого ребёнка в школе со своими детьми. Поэтому понимание и поддержка общества для поддержки таких семей необходимы, без нас им просто не справиться. Почему детский дом — это не очень хорошо? Почему детский дом — это плохо? Вообще, по идее это очевидно. Самое главное, наверное, это то, что… в детских домах редко можно услышать голоса детей. Если вы проходите мимо детского садика, что вы можете услышать? Наверное, иногда это напоминает, что вы проходите мимо зоопарка. То есть: визги, крики, смех, плач, рёв, всевозможные звуки, набор всевозможных эмоций и чувств. В детских учреждениях тишина. Правда, если вы там окажетесь, там тишина и железная дисциплина. И эту дисциплину поддерживать очень легко. Как вы думаете, почему? Почему там тихо? Когда ребёнок рождается, он достаточно беспомощен. Вообще, человеческий детёныш — это самое долго взрослеющее животное, назовём так. Многие животные через несколько часов, дней, недель уже абсолютно самостоятельные детёныши, а человек абсолютно не самостоятелен до 2-3 лет. И когда он рождается единственное, как он может заявить о своих потребностях — это крик. Он кричит, он плачет, когда ему холодно, когда он хочет есть, когда ему тревожно. И при благополучном сценарии в этот момент появляется взрослый, мама, может бабушка, папа, который начинает перебирать: «а, ты голодный? И, постепенно понимая, что ребёнку нужно, эту потребность удовлетворяет. Ребёнок понимает, что он заплакал и его потребность утолили. И таким образом за миллион таких криков, реакций, формируется круг потребностей наших, который является одой из самых базовых, необходимых вещей, для развития и выживания на самом деле. Потому что это уверенность, что я услышан и мне помогут. А если ребёнок рождается, начинает плакать и не получает отзыв на это, через какое-то время он плакать перестаёт. Потому что смысла нет, всё равно не подойдут. По нашим наблюдениям, это происходит в первые 2-3 месяца. И в этот же момент происходят другие нехорошие вещи. Ребёнок перестаёт осознавать свои потребности, он не знает, что он хочет. Когда мы говорим про детские дома, про режим, там всё по расписанию, все одновременно едят, спят, занимаются, вне зависимости от желания. Тогда отпадает потребность хотеть. Поэтому одна из самых больших проблем — это отсутствие мотивации. Потому смысла хотеть просто нет. Из-за этого постоянного режима, из-за удовлетворения потребностей, которые все одни у нас, наступают иногда обратимые, иногда необратимые особенности психологического развития ребёнка. И, на самом деле, это одна из тех вещей, которая отличает тех детей, которые выросли в детском доме от семейных детей. Они правда из другого теста, это действительно так. И это, безусловно, объектное отношение. Не предполагается какой-то обратной реакции, и от ребёнка тоже. То есть, сегодня он будет делать то, что ему сказали, если рисуем, значит мы рисуем, если мы лепим, значит мы лепим. И ребёнок растёт в среде, где он не предполагает, что его ответная реакция может выражаться и что она может быть кому-нибудь нужна. Таким образом, примерно всё происходит в условиях коллективного воспитания. Конечно, если мы говорим про ребят, которые учатся в школе, покидают пределы детского дома, это другой случай, но это редкость. Как правило, ребята исключены из социума, для них даже выход в соседний двор покормить голубей может стать самым ярким незабываемым событием, на фоне всех других выступлений, приездов артистов к ним туда, внутрь. Их очень много происходит, но выход во внешний мир становится гораздо более важным и интересным. Немного из истории Раньше государство не считало детей-сирот своей проблемой. Потому что они сразу раздавались родственникам, друзьям, людям, у которых нет детей.
Усыновление из фостерной системы самое низкое по стоимости или полностью бесплатное [4] Пики беспризорничества в России ХХ столетия Детский дом «Приют св. Николая » в Новосибирске В конце 1910-х, начале 1920-х годов в ходе Первой мировой войны и последовавшего Октябрьского переворота, гражданской войны, неурожаев, голода и болезней Россия столкнулась с проблемой огромного количества беспризорных детей на улицах городов. Он отражён в автобиографическом фильме Николая Губенко « Подранки ». История детских домов в России ХХ столетия Словесная риторика и дела большевиков по правам человека и, в частности, ребёнка заметно расходились с самого начала их правления. На беспризорников не спешили обращать внимание. Только когда М. Горький, сам испытавший уличную жизнь, обратился в правительство с письмом о необходимости учреждения срочной государственной заботы о беспризорных детях, недопустимости оставления их на произвол судьбы, последовавшим вскоре Постановлением ВЧК были созданы первые специализированные учреждения для ухода и воспитания подобных детей — детские дома. Направленность их деятельности вскоре приобрела два заметно разных русла. Первое — превращение детского дома в своего рода колонию по содержанию несовершеннолетних преступников с трёхметровыми заборами, вышками с вооружённой охраной и т. Оно остаётся главенствующим с учётом некоторых внешних изменений и атрибутов и по сей день, при том, что плоды его применения не утешительны. Характерной внешней особенностью таких сообществ было принципиальное отсутствие заборов и охраны воспитанников от побега дружины и дежурства самих воспитанников по охране от внешних неправовых посягательств нередко имели место. Характерной чертой последующей судьбы этих воспитанников — чрезвычайно малая доля рецидивов, более того, многие из выпускников впоследствии стали героями войны и труда. Любопытно, что «высшей мерой» наказания за нарушение устава коммуны было изгнание из её рядов … на улицу. И этой мерой, хотя и крайне редко, но пользовались. Одной из первых поселений второго типа стала Болшевская коммуна под рук. Погребинского в Подмосковье, послужившая прообразом для известного на весь мир кинофильма «Путёвка в жизнь». Наиболее подробно её деятельность описана в книге Погребинский М. Её крайне успешная деятельность на трёх заводах, с несколькими тысячами несовершеннолетних воспитанников и вольнонаёмных работников, привлекала многочисленные советские и зарубежные делегации в течение многих лет с конца 20-х по середину 30-х годов. Погубило коммуну то, что поначалу ей очень помогало — она была посвящена имени одного из действующих живших в ту пору руководителей ЧК-НКВД. Когда последнего деятеля в порядке очереди арестовали и расстреляли, вскоре разогнали и коммуну его имени, из библиотек изъяли и уничтожили книги Погребинского он сам успел застрелиться , а из к-ф «Путёвка в жизнь» вычистили все упоминания и привязки к Болшевской коммуне.
«Это не генетика, а травма» – 5 главных особенностей детей-сирот
25 апреля провели в Детском доме «Огонек» города Прокопьевска познавательное мероприятие «ЭнергоТЭКа». Участие в мероприятии приняли старшие воспитанники дома в возрасте от 10 до 14 лет. Россияне в сложных жизненных ситуациях временно сдали в детские дома десятки тысяч детей. Большинство россиян сочли, что детдом лучше усыновления иностранцами Более половины россиян — 60% — считают, что детям лучше оставаться в России, чем быть усыновленными за рубеж. Помощь молодым мамам – выпускницам детских домов, оказавшимся в трудной ситуации. Строились специализированные здания Домов ребенка, детских домов и интернатов. 12 апреля учитель-логопед Шуйского детского дома Тамара Николаевна Охлопкова приняла участие во II межрегиональных образовательных Чиндиловских чтениях «Разумное, доброе, вечное».
Почему воспитанники детских домов живут недолго. Согласно статистике, многие не доживают до 35 лет
Когда я выпустился из детского дома, то был похож на Маугли – не знал, что такое коммунальные платежи, как работает стиральная машина, как зарабатывать деньги и главное, как их тратить. Детский дом-интернат для умственно отсталых детей «Родник» находится в селе Максимовка Ульяновского района. Открылся в 1952 году. Сирота, казалось бы: откуда в детдомах 20 тыс. «родительских» детей.
Свежие новости
- Детский дом | Счастливое детство | Дзен
- #жизньборьба. Евровидение
- Юная мошенница забрала крупную сумму у пенсионерки в Карелии, но все вернула
- Восстановление пароля
Разделяй и воспитывай. Какие проблемы сохраняются в системе устройства и защиты ребенка
Новости Хабаровска: Петиция за сохранение детского дома № 5 стала массовой. За две недели ее подписали почти 25 тысяч человек со всей России. Новости по тегу: Детский Дом. Для пилота выбраны 11 регионов, рассказала «Ведомостям» детский омбудсмен Мария Львова-Белова. Детский омбудсмен объявила о новом наступлении на детские дома. Сегодня решила написать о том,почему дети попадают в детский дом,собрала основные причины. «Детский дом для сирот» – каждый из нас не раз слышал это словосочетание.
Почему миллионы граждан России сдают своих детей в Детские дома?
Справочно В декабре 2018 года членами Межведомственной рабочей группы при Минпросвещения России подготовлен законопроект «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации по вопросам защиты прав детей». Законопроект был размещен на федеральном портале проектов нормативных актов для широкого общественного обсуждения. В законопроекте содержатся новые подходы к передаче детей-сирот на воспитание в семьи, которые позволят развивать институт опеки, совершенствовать условия для подготовки лиц, желающих взять в свою семью ребенка-сироту. Впервые законопроектом предлагается ввести в федеральное законодательство понятие «сопровождение».
А потом просто исчез. А маму я первый раз увидел в 15 лет.
Чувствовал, что подошел к постороннему человеку. Она обещала бросить пить, но так и не завязала. Я понял, что я ей ни к чему, а значит, и она мне. В конце концов, я ее совсем не знал. С лет восьми я стал жить в детском доме семейного типа.
По сути, это была обычная пятикомнатная квартира: холодильник, две стиральные машины, телевизор, комнаты для двоих, все новое и комфортное. Поначалу все казалось непривычным, и было немного не по себе: стеснительность, первые знакомства, как обычно это бывает в новом месте. Но скоро привык и влился. Воспитатели никогда не были для нас родителями, но сделали все, чтобы вырастить из нас адекватных людей. Нас изначально учили самостоятельности, давали понять, что по жизни носиться с каждым никто не будет.
Мы убирали в комнатах, мыли стены, стирали. За каждым была закреплена территория и на улице — убирали снег, подметали. Дети, конечно, были разные: те, кто попадали в детский дом лет в 14 после жизни с родителями, постоянно сбегали, уходили на свои тусовки, прогуливали школу. Я же не помнил другой жизни, к тому же был спокойным ребенком. Бывало, конечно, и двойку мог принести, но это максимальные мои «косяки».
За это наказывали: например, не выпускали из комнаты, пока не выучу таблицу умножения. Но это нормально. Если бы я с мамой остался, у меня бы вообще никакого образования не было. Вариантов не было: либо иди на уроки, либо по улицам шляйся, дома не отсидишься. В начальных классах дети считали, что со мной что-то не так и я отброс.
Обзывались, подставляли. В старших классах я попал в физмат. Тут уже ребята были поадекватнее, да и повзрослее — с ними мы общались хорошо. Учителя относились так, как и ко всем: никогда из жалости не рисовали мне оценки, да и я просил, чтобы такого не было. Выпуск из школы и дальнейшие изменения меня не слишком беспокоили.
Я привык жить моментом и не задумывался о будущем. Да, планы были, но грузить голову лишними мыслями и загадывать наперед я не хотел. Думал: будь что будет. На выпускном нас собрали всех вместе, заставили надеть костюмы, показали концерт, а воспитатели сказали что-то «на дорожку». Расставаться было грустно.
Так ведь всегда, когда привыкаешь и привязываешься. Но это был не конец: я и после выпуска в гости заезжал, рассказывал, что да как. Мы уезжали из детского дома, как только поступали в университет или училище. Найти, где учиться, тоже помогали: проводили тесты по профнаправленности, предлагали варианты. Я пошел учиться на монтажника-высотника, и мне это нравилось — я с детства любил высоту.
Да и отношения в группе складывались хорошие: никаких косых взглядов не было. Наоборот, ребята из регионов часто подходили к нам, минчанам, и спрашивали, как помоднее в столице одеваться, куда ходить. Меня поселили в общежитии, которое было в аварийном состоянии.
А в ДДИ не работали и над семейным устройством, считалось, что дети с инвалидностью «не годятся» для семейного устройства. То есть это была плохая, никуда не годная система. Это нужно признать как факт, не рыдать по ней, а сделать вывод: нам нужно начать выстраивать эту систему по-новому. Эти действия необходимо начинать сразу же после того, как он попадает в учреждение, не перекладывая ответственность на органы опеки, а действуя совместно.
Во-вторых, ребёнок может быть помещен в организацию только после того, как были испробованы все варианты его устройства на предварительную опеку знакомым, родственникам, и эти попытки не увенчались успехом. Иными словами, детский дом — это крайний случай. В-третьих, это акцент на социализацию, интеграцию во внешний мир, открытость. Это означает, что ребёнок должен жить в обычной среде, посещать обычную школу вместе с детьми из социума, а не сидеть с утра и до вечера в резервации, где он учится, живёт, гуляет. Потом к ребёнку должны приходить в гости и его родственники и даже его знакомые, чего раньше не было, никаким образом даже не предполагалось, а теперь организации обязаны создать условия для общения ребёнка с его прежним окружением, если, конечно, оно не представляет для него опасности. Кроме того, в постановлении прописана необходимость устраивать жизнь ребёнка по семейному типу — в небольших разновозрастных группах с постоянными воспитателями, и в этом новом пространстве у него должна быть возможность участвовать в приготовлении пищи, самому выбирать себе какие-то вещи, то есть это совершено другой подход. Еще перед началом реформ, в 2014 году, мы проводили анализ ситуации.
На тот момент содержание ребёнка-сироты в государственном учреждении обходилось примерно от 40 до 100 тыс. Это не считая содержания самого здания, коммунальных расходов, ремонта… А в итоге ребенок выходил в мир неподготовленным, не социализированным, и получалось, что бюджетные средства тратились впустую. Для проведения реформы, в частности, потребуется перестроить помещения детских домов-интернатов по квартирному типу. Но в первую очередь надо проанализировать, на что тратятся деньги, не связанные напрямую с потребностями ребёнка. Например, на содержание огромных зданий. Мы всячески рекомендуем регионам оптимизировать большие здания в пользу сохранения маленьких: они дешевле, в них проще создать условия, приближенные к семейным. Если мы перестанем всех детей собирать в один большой дом, а оставим их там, где мы их выявили, то никакой потребности в огромных зданиях нигде не будет.
То есть модернизация системы для детей-сирот со временем может дать определенную экономию. Вы много ездите по детским домам. Каков средний возраст педагогов, работающих в этих организациях, их уровень образования? Но по моим наблюдениям, в последние годы состав педагогов значительно молодеет: много людей 20—30 лет. Конечно, это положительный момент. Дети должны видеть взрослых разного возраста, и хорошо, что состав не гомогенный. Что касается образования, то проблема заключается в том, что наши педвузы не готовят специалистов для детских домов.
В результате школьный педагог часто бывает шокирован и своим новым функционалом, и тем, с чем он сталкивается в организации для детей-сирот. Перед воспитателем детского дома стоят совершенно другие задачи, чем перед школьным педагогом или воспитателем детского сада. Ребёнок не приходит в детский дом для получения образовательных услуг, он там живёт, а учиться он ходит в обычную школу. Поэтому воспитатели детских домов, по сути, выполняют родительскую функцию, часто по отношению к серьёзно травмированным детям, пережившим достаточно трагичные события либо ставшим жертвами насилия. Некоторые тяжело переживают расставание со своими родителями, некоторые пережили такое, что не каждому взрослому под силу вынести Все эти дети собраны в одном учреждении, и к ним приходят работать люди, которых специально к этой ситуации не готовили, которые не понимают, как реагировать на протестное, «неправильное», с их точки зрения, поведение своих воспитанников.
Если семья берет сиблингов на попечительство или оформляется как приемная семья, то, помимо единовременного пособия в 22,9 тысячи рублей, она получает ежемесячные выплаты суммой 11,9 тысячи рублей на каждого ребенка. Узнать подробнее По словам Волынец, в республике встречались случаи использования детского труда для сельского хозяйства и подсобных работ. В 2019 году Татарстан и вовсе ужаснула история истязания двух приемных сестер. Малышек систематически били опекуны. Одна из таких сцен закончилась трагедией, в результате которой погибла 9-летняя школьница. Уполномоченный рассказала, что при проверке одной из семей, взявшей под опеку сиблингов в местном селе, выяснилось, что сироты жили совсем в других условиях, нежели кровные дети. Опекаемые — жили в отдельном пристрое, плохо оборудованном для жизни, были обязаны работать в огороде, их не брали не в какие путешествия. Это очень грубое нарушение прав детей», — сказала уполномоченный. При этом, по ее словам, когда органы расторгали договор опеки, дети готовы были остаться даже на таких условиях, лишь бы не возвращаться в детский дом. Потому что каждый ребенок хочет жить в семье», — сообщила Волынец. Такое явление называется социальным сиротством. По данным мэрии столицы Татарстана, распространенной причиной его появления является неблагополучная мама, злоупотребляющая алкоголем или наркотиками. Для борьбы с социальным сиротством по инициативе уполномоченного по правам ребенка в 2015 году в республике ввели проект «Точка трезвости», утвержденный минздравом. Родителям, попавшим в зависимость, помогают избавиться от нее и восстановиться в правах на детей. За время действия проекта более 700 детей не получили статус ребенка-сироты», — заявила Волынец. Фото: 1MI Социальное сиротство является последствием и сложного материального положения в семье. Пытаясь «выкрутиться» из кризисной ситуации, родители нередко намеренно сдают родных детей в учреждения. Они считают, что таким образом обеспечивают их всех необходимым, вряд ли задумываясь о психическом здоровье малышей. Дети хорошие, здоровые. Они находятся в учреждениях по заявлению матери о якобы трудном материальном положении. При этом мама сама выпускница учреждения, ей 30 с небольшим. Есть комната, она за нее не платит, периодически живет в приютах, в которых помогают женщинам в трудных жизненных ситуациях. Ее кормят, коммунальные платежи оплачивать не надо, волонтеры все приносят. При этом пособия на детей она продолжает получать, на шестерых детей это примерно 80 тысяч. Удалась жизнь? Удалась, конечно.
Почему проблема сирот касается вообще всех
- Для продолжения работы вам необходимо ввести капчу
- Государственное воспитание - гарантии и проблемы
- Навигация по записям
- Как живут российские сироты и почему это должно волновать каждого из нас
Десятки тысяч россиян вступились за детский дом в Хабаровске
По подсчетам Генеральной прокуратуры РФ, сейчас в России 2 млн беспризорников. За последние 10 лет число сиротских учреждений выросло втрое. Туда попадают не только дети, действительно лишившиеся родителей, но и дети-инвалиды, от которых родители отказались; дети, которых забирают у наркоманов, алкоголиков, у тех, кто сел в тюрьму. В специальных закрытых учреждениях с младенчества содержатся дети с врожденными пороками.
О том, в каких условиях они живут, общество предпочитает не знать. А между тем, по свидетельству добровольных помощников одного из московских домов ребенка, на 30 детей там приходится иногда одна нянечка. Дети лежат в своих нечистотах, их некому обмыть, накормить, они обречены на медленное угасание и чаще всего не доживают до совершеннолетия.
К этим фактам трудно отнестись бесстрастно. Они заставляют многих оторваться от повседневных дел и обратить внимание на сирот: собирать деньги, оплачивать поездки, устраивать благотворительные концерты, покупать для детских домов технику и мебель. Но это только внешняя сторона дела.
Главная трудность в том, что ребенку, оставшемуся без семьи, нельзя помочь, просто накормив, согрев его или помыв. С ним происходит гораздо большая трагедия, чем голод, отставание в развитии и лишение каких-то человеческих радостей: он не знает, что такое любовь. Потому что любви можно научиться, только видя любовь, — в постоянном общении с матерью, родными и другими любящими людьми.
Тут никакие деньги уже не помогут. Государство: конвейер как метод воспитания Основную тяжесть попечения о детях, оставшихся без родителей, несет государство. В российской системе воспитания сирот самая обычная и распространенная форма — большие государственные детские дома.
Обычно они рассчитаны на 100-200 детей. Главное, что дает ребенку государственная система, — это социальные гарантии: жилье по выходе из детского дома, право на бесплатное второе образование и др. Однако приходится признать, что с делом воспитания государство не справляется.
Об этом говорят цифры. Почему так происходит? Дело в том, что у этой системы есть несколько серьезных изъянов.
Во-первых, она устроена как огромный конвейер, «перерабатывающий» жизнь ребенка. Ребенка, оставшегося без родителей, передают по цепочке — из одного учреждения в другое. До четырех лет он живет в Доме ребенка, после четырех — попадает в детский дом, а в семь лет его переводят в школу-интернат тоже детский дом, но с собственной школой , где он начинает учиться.
Часто в таких интернатах младшая школа со своим директором и коллективом воспитателей расположена в одном корпусе, а в старших классах дети переходят в другой корпус, и им опять приходится привыкать к новым воспитателям. В результате за свою жизнь ребенку три, четыре раза приходится начинать все с начала. Эта проблема известна всем, кто работает в детских домах.
Детдомовцы привыкают к тому, что взрослые вокруг них — это временщики, которые постоянно меняются. По словам сотрудников детских домов, на 8-10 детей нормативами предусмотрен только один воспитатель в смену, летом — один воспитатель на 15 детей. Дети оказываются без присмотра, без настоящего внимания.
Другая проблема — замкнутость «детдомовского» мира. Дети живут в детдоме и здесь же учатся, даже в школе видя вокруг себя только таких же сирот. Кончается учебный год, наступает лето, и весь детдом, 100-150 детей, едет отдыхать на турбазу или в пансионат, куда свозят таких же сирот еще и из других детских домов.
Получается, что ребенок просто не знает, как общаться с внешним миром. К тому же воспитанные в государственном детдоме дети чаще всего не приучены к труду и не хотят работать. Они знают, что их накормят и оденут — государство обязано.
У них не только нет необходимости себя обслуживать, это еще и запрещено. Воспитатели не имеют права привлекать ребенка даже к помощи на кухне — это не допускается нормативами по гигиене и технике безопасности. В результате дети растут иждивенцами — не умеют ни готовить, ни убираться, ни зашить свои вещи.
И это не просто лень — искажается склад личности, способность принимать решения. Этот «результат» государственной системы воспитания тоже признается всеми. Проблема хорошо изучена психологами и социологами.
Сологубова, преподаватель кафедры социальной работы из Новочеркасска. Как показали исследования, проведенные в интернатах и детских домах Москвы, это далеко не так. Ограниченное, преимущественно групповое общение детей со взрослыми на самом деле не предоставляет ребенку самостоятельности: твердый режим дня, постоянные указания взрослого, что следует делать в тот или иной момент времени, контроль со стороны воспитателей — все это лишает детей необходимости самостоятельно планировать и контролировать свое поведение, формирует привычку к пошаговому выполнению чужих указаний».
Так что, когда ребенок выходит из детдома, он совершенно не приспособлен к жизни. Он получает квартиру, но не может жить один — в детском доме в комнате с ним всегда было еще 4-5 человек. Он никогда сам не ходил в магазин, не покупал себе еду.
Он не знает, как расходовать деньги, не разбирается в людях и ничего не знает о нормальной жизни в семье. Вполне закономерно, что, вырастая, он становится жертвой криминальных структур или спивается. Так бывает даже в благополучных внешне детских домах.
Конечно, очень важно, чтобы в детском доме детей кормили, одевали, заботились об их здоровье.
Другие дети увлеченно снимают происходящее на камеры мобильных телефонов. Разразился скандал. Возмущенные интернет-пользователи со всей страны потребовали немедленно привлечь виновных к ответственности. В детский дом выехали уполномоченный по правам ребенка, следователи и прокуроры. Возбудили два уголовных дела.
Воспитателей обвиняют в халатности, а агрессивную девочку - в истязании несовершеннолетних. Глава региона Виталий Хоценко распорядился проверить все детские учреждения в Омской области - вместе с общественниками. В составе рабочей группы - корреспондент "РГ". Нужен ли вообще детский дом в сельской глубинке, куда не едут ни специалисты, ни спонсоры, ни наставники, ни волонтеры Большеуковский дом детства находится в селе за триста с лишним километров от города. Остановка скромная. Чисто, но бедно.
На аккуратно заправленных кроватях - пожелтевшие мягкие игрушки. Само здание давно не видело ремонта. Потрепанный линолеум закрывают старые ковры. Спонсоры и шефы до Больших Уков не доезжают. В местном доме детства воспитываются 42 ребенка, у 17 из них имеются особенности здоровья. Дети живут группами по семейному типу.
В одной из них и оказались вместе две девочки-лидера - Валя и новенькая Снежана. Обе с крайне непростой судьбой. Одна попала в детский дом во второй раз - мама восстановилась в правах, но не смогла справиться с дочкой. Другая с четырех лет воспитывалась в приемной семье, но, когда наступил переходный возраст, начались сложности. Приемные родители преодолеть их не смогли. Воспитатели говорят, что это обычная практика.
Берут в семьи маленьких хорошеньких ангелочков. А они почему-то очень быстро вырастают и превращаются в трудных подростков. У многих воспитанников в личном деле пометка - вторичное сиротство. А маленького Даню вернули уже в третий раз.
Эти действия необходимо начинать сразу же после того, как он попадает в учреждение, не перекладывая ответственность на органы опеки, а действуя совместно. Во-вторых, ребёнок может быть помещен в организацию только после того, как были испробованы все варианты его устройства на предварительную опеку знакомым, родственникам, и эти попытки не увенчались успехом. Иными словами, детский дом — это крайний случай. В-третьих, это акцент на социализацию, интеграцию во внешний мир, открытость. Это означает, что ребёнок должен жить в обычной среде, посещать обычную школу вместе с детьми из социума, а не сидеть с утра и до вечера в резервации, где он учится, живёт, гуляет. Потом к ребёнку должны приходить в гости и его родственники и даже его знакомые, чего раньше не было, никаким образом даже не предполагалось, а теперь организации обязаны создать условия для общения ребёнка с его прежним окружением, если, конечно, оно не представляет для него опасности. Кроме того, в постановлении прописана необходимость устраивать жизнь ребёнка по семейному типу — в небольших разновозрастных группах с постоянными воспитателями, и в этом новом пространстве у него должна быть возможность участвовать в приготовлении пищи, самому выбирать себе какие-то вещи, то есть это совершено другой подход. Еще перед началом реформ, в 2014 году, мы проводили анализ ситуации. На тот момент содержание ребёнка-сироты в государственном учреждении обходилось примерно от 40 до 100 тыс. Это не считая содержания самого здания, коммунальных расходов, ремонта… А в итоге ребенок выходил в мир неподготовленным, не социализированным, и получалось, что бюджетные средства тратились впустую. Для проведения реформы, в частности, потребуется перестроить помещения детских домов-интернатов по квартирному типу. Но в первую очередь надо проанализировать, на что тратятся деньги, не связанные напрямую с потребностями ребёнка. Например, на содержание огромных зданий. Мы всячески рекомендуем регионам оптимизировать большие здания в пользу сохранения маленьких: они дешевле, в них проще создать условия, приближенные к семейным. Если мы перестанем всех детей собирать в один большой дом, а оставим их там, где мы их выявили, то никакой потребности в огромных зданиях нигде не будет. То есть модернизация системы для детей-сирот со временем может дать определенную экономию. Вы много ездите по детским домам. Каков средний возраст педагогов, работающих в этих организациях, их уровень образования? Но по моим наблюдениям, в последние годы состав педагогов значительно молодеет: много людей 20—30 лет. Конечно, это положительный момент. Дети должны видеть взрослых разного возраста, и хорошо, что состав не гомогенный. Что касается образования, то проблема заключается в том, что наши педвузы не готовят специалистов для детских домов. В результате школьный педагог часто бывает шокирован и своим новым функционалом, и тем, с чем он сталкивается в организации для детей-сирот. Перед воспитателем детского дома стоят совершенно другие задачи, чем перед школьным педагогом или воспитателем детского сада. Ребёнок не приходит в детский дом для получения образовательных услуг, он там живёт, а учиться он ходит в обычную школу. Поэтому воспитатели детских домов, по сути, выполняют родительскую функцию, часто по отношению к серьёзно травмированным детям, пережившим достаточно трагичные события либо ставшим жертвами насилия. Некоторые тяжело переживают расставание со своими родителями, некоторые пережили такое, что не каждому взрослому под силу вынести Все эти дети собраны в одном учреждении, и к ним приходят работать люди, которых специально к этой ситуации не готовили, которые не понимают, как реагировать на протестное, «неправильное», с их точки зрения, поведение своих воспитанников. На самом деле это трагедия, что к детям, которым нужна серьёзная профессиональная помощь, приходят люди, которые оказываются абсолютно растерянными и беспомощными, и они вынуждены справляться с этой задачей исключительно за счёт каких-то своих личных человеческих качеств, а вовсе не тех навыков и знаний, которые могло бы им дать образование. Мы уже не первый год говорим о том, что в педвузах должна быть специализация для воспитателей детских домов, хотя бы на последнем курсе. Надеюсь, что ситуация со временем будет меняться к лучшему.
Мероприятие направлено на формирование у детей трудолюбия, бережного отношения к природе. Ребята очищали территорию детского дома от мусора и прошлогодней листвы.
ДЕ́ТСКИЕ ДОМА́
| Детский Дом: последние новости на сегодня, самые свежие сведения | НГС.ру - новости Новосибирска | Большинство россиян сочли, что детдом лучше усыновления иностранцами Более половины россиян — 60% — считают, что детям лучше оставаться в России, чем быть усыновленными за рубеж. |
| Как живут в детских домах Статьи | Как живут дети в детском доме. Что происходит внутри детского дома. Кто помогает детям-сиротам адаптироваться к самостоятельной жизни. |
| «Это не генетика, а травма» – 5 главных особенностей детей-сирот | За последние десятилетия в России появилось такое уродливое и позорное явление, как "сиротпром" – по сути, использование детей-сирот в целях финансовой наживы детских домов и их руководства. |