кратко, краткое содержание, краткий пересказ, классика. Рассказ «Жизнь и воротник» Тэффи был опубликован в сборнике «Тонкая психология», собравший в себя произведения 1904-1911 годов.

Тэффи особенности творчества и краткая биография известной русской писательницы и поэтессы изложены в этой статье. Неудивительно, что прочитав рассказ Тэффи я лучше запомнила материал по истории Спарты, чем изучая его в школьном учебнике. (Надежда Тэффи) — «Всеобщая история, обработанная „Сатириконом“» состоит из 4 разделов: Древняя история (текст — Тэффи, илл.

Краткое содержание рассказа Н. Тэффи «Жизнь и воротник»

Река Тэффи играла важную роль в жизни горожан — она была не только источником пресной воды, но и местом проведения религиозных церемоний и военных тренировок. Расцвет Спарты в период правления Тэффи Период правления Тэффи считается одним из наиболее успешных и благоприятных для Спарты. В это время город-государство достиг высокого процветания и могущества. Тэффи был одним из самых известных и влиятельных правителей Спарты. Он пришел к власти в VII веке до н. За это время он реализовал ряд реформ и политических изменений, которые сделали Спарту одной из самых сильных держав Древней Греции. Одной из основных реформ Тэффи было укрепление спартанской армии. Он разделил всех мужчин города на классы воинов и внедрил регулярные тренировки и учения. Это позволило создать сильнейшую армию того времени, которая стала непобедимой на поле боя и обеспечила Спарте множество побед и покорение соседних городов и территорий.

Еще одной важной реформой Тэффи было укрепление социальной и политической структуры Спарты. Он ввел строгую систему контроля и надзора над гражданами, которая позволяла сохранить иерархию и стабильность. Также были вводятся некоторые социальные и политические привилегии для спартанцев, что укрепляло их верность и преданность государству. Под руководством Тэффи Спарта стала одним из основных игроков на политической арене Древней Греции. Она активно взаимодействовала с другими городами-государствами и участвовала во множестве войн и конфликтов.

Найдите приметы юмора в описании исторических событий. Для создания юмористического эффекта автор использует развёрнутые гиперболы рассказ о возлюбленном, который написал любовное письмо, использовав целую подводу кирпичей , несоответствие рассуждение о неудобстве римских цифр. Приведённая фраза комична, потому что переходит один в другой исторический период, а не история Средних веков переходит в Новую историю. Текст «Новой истории» А. Аверченко насыщена абсурдными высказываниями, например: «колдунов всё ещё продолжали сжигать, но делали это уже безо всякого воодушевления и подъёма».

Часто автор снижает образы, например, описывая предполагаемую реакцию Гутенберга на современный печатный станок. Многие утверждения алогичны: без изобретения Гутенберга «человечество до сих пор сидело бы в каком-нибудь семнадцатом веке». Как и в предыдущих отрывках, повествователь предстаёт глупым, невежественным человеком, который берётся судить о серьёзных вещах. Проследите, как начинается рассказ о книгопечатании и бумаге, чем он завершается и почему в него входят словосочетания «черт знает на чем», «что подвертывалось под руку». Какой художественный эффект достигается использованием таких выражений в «историческом труде»? Рассказ о книгопечатании начинается с размышлений рассказчика о том, как нелегко жилось до использования бумаги для письма. Приведённые примеры смешны и абсурдны. Заканчивается он рассказом о жизни Гутенберга. Выражения «черт знает на чем» и «что подвертывалось под руку» говорят о том, что рассказчик не изучил излагаемую тему достаточно внимательно и подробно, а значит, все его рассуждения поверхностны. Очередной «историк» говорит на разговорном языке, не соответствующем стилю научной работы, и его образ опять же снижен.

Ее называли «королевой смеха», а ее произведениями зачитывался русский император Николай II. Тэффи, биография которой полна интересных фактов, оставила большой след в культуре ХХ века. Информация о жизни и творчестве поможет лучше подготовиться к уроку по литературе в 8 класса. Детство и юность Надежда Лохвицкая появилась на свет 9 21 мая 1872 года в Санкт-Петербурге в интеллигентном дворянском семействе. Глава семьи был известным в северной столице адвокатом, мать, обрусевшая француженка, занималась воспитанием шестерых детей. Именно мать, которая много и с удовольствием читала, привила всем детям любовь к литературе.

Надежда получила прекрасное образование в Литейной женской гимназии, которую окончила в 1890 году. Она зачитывалась русскими классиками и однажды отправилась на встречу к писателю Льву Толстому с просьбой изменить содержание романа «Война и мир» и не лишать жизни ее любимого героя, Андрея Болконского. Литературная деятельность Литературный дебют Надежды Лохвицкой состоялся в 1901 году, когда ее семья решила взять инициативу в свои руки и отнести одно из стихотворений начинающей писательницы в редакцию журнала «Север».

Свое состояние, равно как и состояние большинства эмигрантов, Тэффи описала в одной из заметок, напечатанной парижской газетой: «Приезжают наши беженцы. Изможденные, почерневшие от голода, отъедаются, успокаиваются, осматриваются, как бы наладить новую жизнь, и вдруг гаснут. Тускнеют глаза, опускаются вялые руки, и вянет душа, обращенная на восток. Ни во что не верим, ничего не ждем, ничего не хотим. Боялись смерти дома и умерли смертью здесь. Вот мы - смертью смерть поправшие. Интересуемся только тем, что приходит оттуда...

Ее пьесы потихоньку ставились, да и вся жизнь ее текла потихоньку - в отрыве от земли, на которой она родилась, даже звезда Тэффи медленно тускнела… Ей нужна была подпитка, инъекции впечатлениями, встряска. Но все это было, как писал Аверченко, «осколками разбитого вдребезги». Предположительно 1916 год. В разгар Первой мировой войны Тэффи много раз выезжала на передовую и работала там сестрой милосердия. На фото она демонстрирует трофеи, привезенные с войны, - в том числе трофейную немецкую винтовку со штыком А потом стали уходить те, кто был дорог. К моменту оккупации Парижа вой сками фашистской Германии Тэффи был уже немолода. Она не покинула город, мужественно переносила все невзгоды, холод, голод, ночи в бомбоубежище. Сидя в окружении таких же, как она, измученных людей, Тэффи считала личные потери: перед войной умер поэт Ходасевич, в 1941 году ушел в вечность Мережковский, в 1942 году - Бальмонт… Ее отрадой был и оставался Бунин. А она была отрадой для него. Жизнь писателя-гения была полна трудностей, и он находил успокоение в общении с Тэффи - легкой, воздушной, мудрой и ироничной.

Он был блестящим прозаиком, но не комедиантом от литературы, и то, как могла смешить Тэффи, потрясало его. Например, Тэффи писала в рассказе «Городок»: «Городок был русский, и протекала через него речка, которая называлась Сеной. Поэтому жители городка так и говорили: живем худо, как собаки на Сене…» Бунин гомерически хохотал, забывая о проблемах. Они понимали друг друга с полуслова. Но, повторюсь, не исключено, что Бунин в упор не видел главного... Как-то раз Бунин обратился к Тэффи шутливо: «Надежда Александровна! Целую ваши ручки и прочие штучки! Спасибо за штучки. Их давно уже никто не целовал! Она всегда шутила.

Даже когда было больно. Париж жил ее остротами. А в 1946 году советская делегация приехала в Париж специально для того, чтобы дать разъяснения относительно Указа правительства о возвращении русских эмигрантов на родину. Они много общались с Константином Симоновым, что позже он опишет в своих воспоминаниях, и у Тэффи будет щемить сердце - как и куда ушло все то, чем она жила давным-давно… Что составляло отраду ее жизни? Люди, как всегда - только люди. Она умела найти доброе и хорошее в любом человеке. Обнаружила, что демонический Федор Сологуб невероятно добр, а холодная Гиппиус на самом деле всего лишь носит маску, будучи милой и нежной. Ее волновал человек как личность: «Я мечтаю, - говорила она незадолго до смерти, - написать о второстепенных героях. Больше всего хочется написать об Алексее Александровиче Каренине, муже Анны. К нему у нас ужасно несправедливы!

Последние годы жизни она провела на тихой улочке Парижа рю Буассьер, ее старшая дочь Валентина Валерия Владиславовна Грабовская, потерявшая во время войны мужа, работала в Лондоне, младшая, Елена Владиславовна, драматическая актриса, жила в Варшаве. Отметив свои очередные именины, спустя неделю, 6 октября 1952 года, Тэффи скончалась. Ее похоронили на русском кладбище Сент-Женевьев-де-Буа под Парижем. Людей было немного. Бунина похоронили тут же год спустя. За гробом академика, Нобелевского лауреата шли одиннадцать человек. Красивый, яркий роман она может вдруг скомкать, смять, оборвать на самом смешном и нелепом положении, а маленькому дурацкому водевилю припишет конец из «Гамлета»... Родилась 9 21 мая, по другим сведениям - 27 апреля 9 мая 1872 в С. Дочь профессора криминалистики, издателя журнала «Судебный вестник» А. Лохвицкого, сестра поэтессы Мирры Марии Лохвицкой «русская Сафо».

Псевдонимом Тэффи подписаны первые юмористические рассказы и пьеса Женский вопрос 1907. Стихотворения, которыми в 1901 дебютировала Лохвицкая, печатались под ее девичьей фамилией. Происхождение псевдонима Тэффи остается непроясненным. Как указано ею самой, он восходит к домашнему прозвищу слуги Лохвицких Степана Стеффи , но также и к стихам Р. Рассказы и сценки, появлявшиеся за этой подписью, были настолько популярны в дореволюционной России, что даже существовали духи и конфеты «Тэффи». Как постоянный автор журналов «Сатирикон» и «Новый Сатирикон» Тэффи печаталась в них с первого номера, вышедшего в апреле 1908, до запрещения этого издания в августе 1918 и как автор двухтомного собрания Юмористических рассказов 1910 , за которым последовало еще несколько сборников Карусель, Дым без огня, оба 1914, Неживой зверь, 1916 , Тэффи снискала репутацию писателя остроумного, наблюдательного и беззлобного. Считалось,что ее отличает тонкое понимание человеческих слабостей, мягкосердечие и сострадание к своим незадачливым персонажам. Излюбленный жанр Тэффи - миниатюра, построенная на описании незначительного комического происшествия. Своему двухтомнику она предпослала эпиграф из Этики Б. Спинозы, который точно определяет тональность многих ее произведений: «Ибо смех есть радость, а посему сам по себе - благо».

Краткий период революционных настроений, которые в 1905 побудили начинающую Тэффи сотрудничать в большевистской газете «Новая жизнь», не оставил заметного следа в ее творчестве. Не принесли весомых творческих результатов и попытки писать социальные фельетоны со злободневной проблематикой, которых ожидала от Тэффи редакция газеты « Русское слово », где она публиковалась начиная с 1910. Возглавлявший газету «король фельетонов» В. Дорошевич, считаясь со своеобразием дарования Тэффи, заметил, что «нельзя на арабском коне воду возить». В конце 1918 вместе с популярным писателем-сатириконовцем А. Аверченко Тэффи уехала в Киев, где предполагались их публичные выступления, и после продолжавшихся полтора года скитаний по югу России Одесса, Новороссийск, Екатеринодар добралась через Константинополь до Парижа. В книге Воспоминания 1931 , которая представляет собой не мемуары, а скорее автобиографическую повесть, Тэффи воссоздает маршрут своих странствий и пишет, что ее не оставляла надежда на скорое возвращение в Москву, хотя свое отношение к Октябрьской революции она определила с самого начала событий: «Конечно, не смерти я боялась. Я боялась разъяренных харь с направленным прямо мне в лицо фонарем, тупой идиотской злобы. Я больше не могла». В первом номере газеты «Последние новости» 27 апреля 1920 был напечатан рассказ Тэффи Ке - фер, и фраза его героя, старого генерала, который, растерянно озираясь на парижской площади, бормочет: «Все это хорошо...

Фер-то - ке? Публикуясь почти во всех видных периодических изданиях Рассеяния газеты «Общее дело», «Возрождение», «Руль», «Сегодня», журналы «Звено», «Современные записки», «Жар-птица» , Тэффи выпустила ряд книг рассказов Рысь, 1923, Книга Июнь, 1931, О нежности. Евреиновым , и единственный опыт романа - Авантюрный роман 1931. В прозе и драматургии Тэффи после эмиграции заметно усиливаются грустные, даже трагические мотивы. Тональность рассказа Тэффи все чаще соединяет в себе жесткие и примиренные ноты. В представлении писательницы, тяжелое время, которое переживает ее поколение, все-таки не изменило вечного закона, говорящего,что «сама жизнь... В мире, где скомпрометированы или утрачены многие идеалы, которые казались безусловными, пока не грянула историческая катастрофа, истинными ценностями для Тэффи остаются детская неискушенность и естественная приверженность нравственной правде - эта тема преобладает во многих рассказах, составиших Книгу Июнь и сборник О нежности, - а также самоотверженная любовь. Все о любви 1946 озаглавлен один из последних сборников Тэффи, в котором не только переданы самые прихотливые оттенки этого чувства, но много говорится о любви христианской, об этике православия, выдержавшей те тяжелые испытания , что были ей уготованы русской историей 20 в. Под конец своего творческого пути - сборник Земная радуга 1952 она уже не успела сама подготовить к печати - Тэффи совсем отказалась от сарказма и от сатирических интонаций, достаточно частых как в ее ранней прозе, так и в произведениях 1920-х годов. Просветленность и смирение перед судьбой, которая не обделила персонажей Тэффи даром любви, сопереживания и эмоциональной отзывчивости, определяют основную ноту ее последних рассказов.

После революции - эмигрировала. Надежда Александровна Лохвицкая родилась 24 апреля 6 мая 1872 года в Санкт-Петербурге по другим сведениям в Волынской губернии в семье адвоката Александра Владимировича Лохвицкого 1830 - 1884. Училась в гимназии на Литейном проспекте. В 1892 году , после рождения первой дочери, поселилась вместе со своим первым мужем Владиславом Бучинским в его имении под Могилёвом. В 1900 году , уже после рождения второй дочери Елены и сына Янека, разошлась с мужем и переехала в Петербург, где начала литературную карьеру. Публиковалась с 1901 года. В 1910 году в издательстве «Шиповник» вышла первая книга стихотворений «Семь огней » и сборник «Юмористические рассказы ». Была известна сатирическими стихами и фельетонами , входила в состав постоянных сотрудников журнала «Сатирикон». Сатира Тэффи часто носила очень оригинальный характер; так, стихотворение «Из Мицкевича» 1905 года основано на параллели между широко известной балладой Адама Мицкевича «Воевода» и конкретным, произошедшим недавно злободневным событием. Рассказы Тэффи систематически печатали такие авторитетные парижские газеты и журналы как «Грядущая Россия », «Звено », «Русские записки », «Современные записки ».

По предложению Ленина рассказы 1920-х годов , где описывались негативные стороны эмигрантского быта, выходили в СССР в виде пиратских сборников до тех пор, пока писательница не выступила с публичным обвинением. После закрытия в 1918 году газеты «Русское слово» , где она работала, Тэффи отправилась в Киев и Одессу с литературными выступлениями. Эта поездка привела её в Новороссийск , откуда летом 1919 года она отправилась в Турцию. Осенью 1919 она была уже в Париже , а в феврале 1920 в парижском литературном журнале появились два её стихотворения, в апреле она организовала литературный салон. В 1922-1923 жила в Германии. С середины 1920-х жила в фактическом браке с Павлом Андреевичем Тикстоном ум. Умерла 6 октября 1952 года в Париже, спустя два дня её отпели в Александро-Невском соборе в Париже и похоронили на русском кладбище Сент-Женевьев-де-Буа. Её называли первой русской юмористкой начала XX века , «королевой русского юмора», однако она никогда не была сторонницей чистого юмора, всегда соединяла его с грустью и остроумными наблюдениями над окружающей жизнью. После эмиграции сатира и юмор постепенно перестают доминировать в её творчестве, наблюдения над жизнью приобретают философский характер. Псевдоним Существует несколько вариантов происхождения псевдонима Тэффи.

Первая версия изложена самой писательницей в рассказе «Псевдоним». Она не хотела подписывать свои тексты мужским именем , как это часто делали современные ей писательницы: «Прятаться за мужской псевдоним не хотелось. Малодушно и трусливо. Лучше выбрать что-нибудь непонятное, ни то ни сё. Но - что? Нужно такое имя, которое принесло бы счастье. После успешной премьеры этой пьесы в интервью журналисту на вопрос о псевдониме Тэффи ответила, что «это… имя одного дур… то есть такая фамилия». Журналист заметил, что ему «сказали, что это из Киплинга ». Тэффи из Уэльса, Тэффи был вором , согласилась с этой версией. Эту же версию озвучивают исследовательница творчества Тэффи Э.

Нитраур, указывая имя знакомого писательницы как Стефан и уточняя название пьесы - «Женский вопрос» , и группа авторов под общим руководством А. Смирновой, приписывающих имя Степан слуге в доме Лохвицких. Другой вариант происхождения псевдонима предлагают исследователи творчества Тэффи Е. Трубилова и Д. Николаев, по мнению которых псевдоним для Надежды Александровны, которая любила мистификации и шутки, а также являлась автором литературных пародий, фельетонов, стал частью литературной игры , направленной на создание соответствующего образа автора. Также существует версия, что свой псевдоним Тэффи взяла потому, что под её настоящей фамилией печаталась её сестра - поэтесса Мирра Лохвицкая , которую называли «русской Сафо». Творчество С детства Тэффи увлекалась классической русской литературой. Её кумирами были А.

Краткое содержание рассказа «Спарта» Тэффи.

Затем должен был состояться экзамен по истории. Классная дама сразу предупредила девочку, чтобы она усердно готовилась, если она завалит ещё один экзамен, то останется на второй год. Но Маничка опять вместо того, чтобы зубрить, читала любовный роман. А в последний вечер опять писала просьбы к высшим силам. Ночью тётка выгнала девушку спать. На экзамене учитель стал спрашивать гимназисток устно. Маничка опять ничего не могла рассказать. Естественно, учитель поставил ей двойку.

Спартанцы, увидя, что с него взятки гладки, стали воздавать его памяти божеские почести. Население Спарты делилось на три сословия: спартиатов, периэков и илотов. Спартиаты были местные аристократы, занимались гимнастикой, ходили голые и вообще задавали тон. Периэкам гимнастика была запрещена. Вместо того они платили подати. Хуже всех приходилось илотам, или, по выражению местных остряков, «недоэкам». Они обрабатывали поля, ходили воевать и часто восставали на своих господ. Последние, чтобы склонить их на свою сторону, придумали так называемую криптию, то есть, попросту, в известный час убивали всех встречных илотов. Это средство быстро заставило илотов одуматься и зажить в полном довольстве. Спартанские цари пользовались большим уважением, но небольшим кредитом. Народ верил им только на месяц, затем заставлял снова присягать законам республики. Так как в Спарте царствовало всегда два царя и была притом еще и республика, то все это вместе называлось республикой аристократической. По законам этой республики спартанцам был предписан самый скромный по их понятиям образ жизни. Например, мужчины не имели права обедать дома; они собирались веселой компанией в так называемых ресторанах — обычай, соблюдаемый многими людьми аристократической складки и в наше время как пережиток седой старины. Любимое кушанье их составляла черная похлебка, приготовлявшаяся из свиного отвара, крови, уксуса и соли. Похлебку эту как историческое воспоминание славного прошлого и доселе еще приготовляют у нас в греческих кухмистерских, где она известна под названием «брандахлыста». В одежде спартанцы были также очень скромны и просты. Только перед битвою наряжались они в более сложный туалет, состоявший из венка на голове и флейты в правой руке. В обычное же время отказывали себе в этом. Воспитание детей Воспитание детей было очень суровое. Чаще всего их сразу убивали. Это делало их мужественными и стойкими. Образование они получали самое основательное: их учили не кричать во время порки. В двадцать лет спартиат сдавал экзамен по этому предмету на аттестат зрелости. В тридцать лет он делался супругом, в шестьдесят освобождался от этой обязанности. Девушки спартанские занимались гимнастикой и были столь прославлены своей скромностью и добродетелью, что везде богатые люди старались наперерыв заполучить спартанскую девушку в кормилицы для своих детей. Скромность и уважение к старшим было первым долгом молодых людей. Самым неприличным у спартанского молодого человека считались его руки. Если он был в плаще, он прятал руки под плащ. Если он был голым, то засовывал их куда ни попало: под скамейку, под куст, под собеседника или, наконец, садился на них сам 900 г. Они с детства приучались говорить лаконически, то есть коротко и сильно. На длинную витиеватую ругань врага спартанец отвечал только: «От дурака слышу». Женщина в Спарте пользовалась уважением, и ей разрешалось изредка тоже поговорить лаконически, чем она пользовалась, воспитывая детей и заказывая обед кухарке илотке. Так, одна спартанка, отдавая щит сыну, сказала лаконически: «С ним или на нем». А другая, отдавая кухарке петуха для жарения, сказала лаконически: «Пережаришь — вздую». Как высокий пример мужественности спартанской женщины приводится следующая история. Однажды женщина по имени Лэна, знавшая о противозаконном заговоре, чтобы не выдать случайно имени заговорщиков, откусила себе язык и, выплюнув его, сказала лаконически: — Милостивые государи и милостивые государыни! Я, нижеподписавшаяся спартанская женщина, имею честь сказать вам, что если вы думаете, что мы, спартанские женщины, способны на низкие поступки, как то: а доносы, в выдачу своих сообщников и г клевету, то вы сильно ошибаетесь и ничего подобного от меня не дождетесь. И пусть странник передаст Спарте, что я выплюнула здесь свой язык, верная законам о гимнастике своего отечества. Ошеломленные враги вставили в Лэну еще одно "э", и она стала Лээна, что значит «львица». Упадок Спарты Постоянное купанье и лаконический разговор сильно ослабили умственные способности спартанцев, и они значительно отстали в развитии от других греков, которые за любовь к гимнастике и спорту прозвали их «спортанцами». Спартанцы воевали с мессенянами и однажды так струсили, что послали за помощью к афинянам. Те, вместо воинских орудий, прислали им в помощь поэта Тиртея, заряженного собственными стихами. Услышав его декламацию, враги дрогнули и обратились в бегство. Спартанцы овладели Мессенией и завели у себя гегемонию. Вторая знаменитая республика была Афины, оканчивавшаяся мысом Суний. Богатые залежи мрамора, годного для памятников, естественно, породили в Афинах славных мужей и героев. Все горе Афин — республики в высшей степени аристократической — заключалось в том. Кроме того, они делились еще и на эвпатридов, геомаров, демиургов и разную мелочь. Все это вызывало в народе постоянные волнения и смуты, которыми пользовались верхи общества, разделявшиеся на архонтов, эпонимов, басилевсов, полемархов и тесмотетов, и угнетали народ. Один богатый эвпатрид Пилон попытался уладить дело. Но афинский народ отнесся столь недоверчиво к его начинаниям, что Пилон, по примеру прочих греческих законодателей, поспешил отправиться путешествовать. Солон, человек небогатый и занимавшийся торговлею, приобрел опытность в путешествиях и потому, не опасаясь дурных для себя последствий, задумал облагодетельствовать страну, написав для нее прочные законы. Чтобы заслужить доверие граждан, он притворился сумасшедшим и стал писать стихи про остров Саламин, о котором в порядочном греческом обществе говорить было не принято, так как остров этот с большим конфузом для афинян был завоеван Мегарой. Прием Солона имел успех, и ему поручили составление законов, чем он и воспользовался очень широко, подразделив жителей, кроме всего прочего, еще на пентакозиомедимнов, зеогитов и тетов знаменитых тем, что «роскошные бриллианты, стоящие четыре рубля, продают за один рубль только еще неделю». На семейный быт Солон также обратил серьезное внимание. Он запретил невесте приносить мужу в приданое более трех платьев, зато потребовал от женщины скромности уже в количестве неограниченном. Юноши афинские до шестнадцати лет воспитывались дома, а войдя в зрелый возраст , занимались гимнастикой и умственным образованием, которое было столь легко и приятно, что даже называлось музыкой. Кроме вышеизложенного, афинским гражданам вменялось в строгую обязанность почитать родителей; при избрании гражданина на какую либо высокую государственную должность закон предписывал навести предварительную справку, почитает ли он родителей и не ругает ли их, и если ругает, то какими именно словами. Человек, претендовавший на чин древнегреческого статского советника, должен был выправить свидетельство и о почтительности в отношении своих теток и своячениц. Это порождало массу неудобств и затруднений для замыслов честолюбивого человека. Сплошь и рядом человек принужден был отказываться от министерского портфеля благодаря капризу какого нибудь старого дядьки, торгующего на базаре гнилым рахат лукумом. Тот покажет, что его недостаточно уважали, и всей карьере капут. Кроме того, высшие власти должны были постоянно справляться, чем занимаются граждане, и наказывать людей праздных. Часто случалось, что полгорода сидело без сладкого блюда. Вопли несчастных не поддавались описанию. Пизистрат и Клисфен Утвердив свои законы, Солон не замедлил отправиться путешествовать. Отсутствием его воспользовался его же родственник, местный аристократ Пизистрат, который стал тиранить Афины при помощи своего красноречия. Вернувшийся Солон тщетно уговаривал его одуматься. Растиранившийся Пизистрат не слушал никаких доводов и делал свое дело. Прежде всего он заложил в Ломбардии храм Зевса и умер, не внеся процентов. После него унаследовали власть сыновья его Гиппий и Гиппарх, названные так в честь знакомых лошадей 526 г. Но их вскоре частью убили, частью изгнали из отечества. Тут выдвинулся Клисфен — глава народной партии — и заслужил доверие граждан, разделив их на десять фил вместо прежних четырех! Мир и спокойствие не замедлили воцариться в измученной смутами стране. Кроме того, Клисфен придумал способ отделываться от неприятных граждан посредством тайной подачи голосов, или остракизма. Чтобы благодарный народ не успел испробовать это симпатичное нововведение на его же спине, мудрый законодатель отправился путешествовать. Постоянно делясь на филы, димы и фратии, Афины быстро ослабели, как ослабела Спарта, не делясь ровно никак. Остальная Греция Второстепенные греческие государства шли тою же стезей. Монархии мало помалу сменялись более или менее аристократическими республиками. Но и тираны тоже не зевали и время от времени захватывали в руки верховную власть и, отвлекая от себя внимание народа постройками общественных зданий, упрочивали свое положение, а затем, потеряв последнее, отправлялись путешествовать. Спарта скоро поняла свое неудобство двух единовременных царей. Во время войны цари, желая выслужиться, оба отправлялись на поле битвы. Если же на войну отправлялся только один царь, то второй пользовался случаем, чтобы выкурить своего собрата окончательно и завладеть Спартой безраздельно. Было от чего потерять голову. Необходимость для законодателей путешествовать после утверждения каждого нового закона очень оживила Грецию. Целые толпы законодателей посещали то одну, то другую соседнюю страну , устраивая нечто вроде современных нам экскурсий сельских учителей. Окрестные страны шли навстречу законодательским нуждам. Они выдавали удешевленные круговые билеты Rundreise , делали скидки в гостиницах. Соединенная лодочная компания с ограниченной ответственностью «Мемфис и Меркурий» возила экскурсантов совсем даром и только просила не скандалить и не сочинять во время пути новых законов. Таким образом греки знакомились с соседними местностями и устраивали себе колонии. Поликрат и рыбьи штуки На острове Самосе прославился тиран Поликрат, которого допекали морские рыбы. Какую бы дрянь ни бросил Поликрат в море, рыбы немедленно вытаскивали ее наружу в собственных животах. Раз он бросил в воду крупную золотую монету. На другое же утро ему подали на завтрак жареную семгу. Тиран с жадностью разрезал ее. О ужас! В рыбе лежал его золотой с процентами за одни сутки из двенадцати годовых. Все это окончилось крупным несчастьем. По словам историков, "незадолго до своей смерти тиран был убит персидским сатрапом. Безумец Герострат Город Эфес был знаменит своим храмом богини Артемиды. Храм этот сжег Герострат, чтобы прославить свое имя. Но греки, узнав, с какою целью было сделано ужасное преступление, решили в наказание предать забвению имя преступника. Для этого были наняты специальные глашатаи, которые в продолжение многих десятков лет разъезжали по всей Греции и объявляли следующее распоряжение: «Не смейте помнить имя безумного Герострата, сжегшего из честолюбия храм богини Артемиды». Греки так хорошо знали этот наказ, что можно было любого их ночью разбудить и спросить: «Кого ты должен забыть? Так справедливо был наказан преступный честолюбец. Из греческих колоний следует еще отметить Сиракузы, жители которой славились слабостью духа и тела. Борьба с персами. Мильтиад при Марафоне Персидский царь Дарий очень любил воевать. В особенности хотелось ему победить афинян. Чтобы не забыть как нибудь в домашних хлопотах об этих своих врагах, он сам себя раздразнивал. Каждый день за обедом прислуга забывала поставить что нибудь на стол: то хлеб, то соль, то салфетку. Если Дарий делал замечание нерадивым слугам, те хором отвечали ему по его же научению: «А ты, Дарьюшка, помнишь ли об афинянах?.. Мардоний был разбит и отправился путешествовать, а Дарий набрал новое войско и послал его на Марафон, не сообразив, что на Марафоне водится Мильтиад. О последствиях этого поступка распространяться не будем. Все греки прославляли имя Мильтиада. Тем не менее жизнь свою пришлось Мильтиаду окончить смертью. При осаде Пароса он был ранен, и за это сограждане приговорили его к штрафу под тем предлогом, что он де неосторожно обращался со своей кожей, которая принадлежит отечеству. Не успел Мильтиад закрыть глаза, как в Афинах уже возвысились два мужа — Фемистокл и Аристид. Фемистокл прославился тем, что лавры Мильтиада не давали ему спать 483 г. Злые афинские языки уверяли, что просто он прогуливал все ночи напролет и свалил все на лавры. Ну да Бог с ним. Кроме того, Фемистокл знал по имени и отчеству всех именитых граждан, что весьма льстило последним. Письма Фемистокла ставились в образец афинскому юношеству: «…И еще кланяюсь папеньке моему Олигарху Кимоновичу, и тетеньке Матроне Анемподистовне, и племяннику нашему Каллимаху Мардарионовичу т. Аристид же предавался исключительно одной справедливости, но столь рьяно, что возбудил законное негодование в согражданах и при помощи остракизма отправился путешествовать. Леонид при Фермопилах Царь Ксеркс, преемник Дария Гистаспа, пошел на греков с несметным тогда еще не умели делать предварительной сметы войском. Навел мосты через Геллеспонт, но буря их разрушила. Тогда Ксеркс высек Геллеспонт, и в море тотчас водворилось спокойствие. После этого розгосечение было введено во всех учебных заведениях. Ксеркс подошел к Фермопилам. У греков как раз был в это время праздник, так что заниматься пустяками было некогда. Отправили только спартанского царя Леонида с дюжиной молодцов, чтоб защитил проход. Ксеркс послал к Леониду с требованием выдать оружие. Леонид ответил лаконически: «Приди и возьми». Персы пришли и взяли.

В отличие от других греческих городов-государств, где женщины были ограничены в своих правах и свободах, в Спарте женщины имели больше возможностей и свободы. Женщины Спарты получали образование наравне с мужчинами и владели знаниями о политике, военном искусстве и государственном устройстве. Они могли свободно общаться с мужчинами, а также участвовать в общественных мероприятиях и спортивных соревнованиях. Женщины спартанцы также могли наследовать имущество и имели право вести собственное хозяйство. Однако, главной ролью женщин в Спарте было рождение и воспитание будущих воинов. Для этого женщинам предоставлялось право выбирать мужей и они имели возможность разводиться, если не смогут родить детей. Женщины в Спарте считались сильными и здоровыми, и заботились о себе и своем здоровье, чтобы рожать здоровых и сильных потомков. Таким образом, женщины в обществе Спарты имели более свободные права и возможности, чем в других греческих городах-государствах.

Все греки прославляли имя Мильтиада. Тем не менее жизнь свою пришлось Мильтиаду окончить смертью. При осаде Пароса он был ранен, и за это сограждане приговорили его к штрафу под тем предлогом, что он де неосторожно обращался со своей кожей, которая принадлежит отечеству. Не успел Мильтиад закрыть глаза, как в Афинах уже возвысились два мужа — Фемистокл и Аристид. Фемистокл прославился тем, что лавры Мильтиада не давали ему спать 483 г. Злые афинские языки уверяли, что просто он прогуливал все ночи напролет и свалил все на лавры. Ну да Бог с ним. Кроме того, Фемистокл знал по имени и отчеству всех именитых граждан, что весьма льстило последним. Письма Фемистокла ставились в образец афинскому юношеству: «…И еще кланяюсь папеньке моему Олигарху Кимоновичу, и тетеньке Матроне Анемподистовне, и племяннику нашему Каллимаху Мардарионовичу т. Аристид же предавался исключительно одной справедливости, но столь рьяно, что возбудил законное негодование в согражданах и при помощи остракизма отправился путешествовать. Леонид при Фермопилах Царь Ксеркс, преемник Дария Гистаспа, пошел на греков с несметным тогда еще не умели делать предварительной сметы войском. Навел мосты через Геллеспонт, но буря их разрушила. Тогда Ксеркс высек Геллеспонт, и в море тотчас водворилось спокойствие. После этого розгосечение было введено во всех учебных заведениях. Ксеркс подошел к Фермопилам. У греков как раз был в это время праздник, так что заниматься пустяками было некогда. Отправили только спартанского царя Леонида с дюжиной молодцов, чтоб защитил проход. Ксеркс послал к Леониду с требованием выдать оружие. Леонид ответил лаконически: «Приди и возьми». Персы пришли и взяли. Вскоре произошло сражение при Саламине. Ксеркс наблюдал за битвой, сидя на высоком троне. Увидя, как колотят его персов, восточный деспот кубарем свалился с трона и, потеряв мужество 480 г. Затем произошла битва у города Платеи. Оракулы предсказали поражение тому войску, которое первое вступит в бой. Войска стали выжидать. Но спустя десять дней раздался характерный треск. Это лопнуло терпение Мардония 479 г. Времена гегемонии Благодаря проискам Фемистокла гегемония перешла к афинянам. Афиняне посредством остракизма отправили этого любителя гегемоний путешествовать. Фемистокл пошел к персидскому царю Артаксерксу. Тот дал ему большие подарки в надежде воспользоваться его услугами. Но Фемистокл низко обманул доверие деспота. Он принял подарки, но вместо того, чтобы служить, преспокойно отравился. Вскоре умер и Аристид. Республика похоронила его по первому разряду и дала его дочерям солоновское приданое: три платья и скромность. После Фемистокла и Аристида в Афинской республике на первый план выступил Перикл, который умел живописно носить свой плащ. Это сильно подняло эстетические стремления афинян. Под влиянием Перикла город украсили статуями и в домашний быт греков проникла пышность. Ели они без ножей и вилок, причем женщины не присутствовали, так как зрелище это считалось нескромным. Почти у каждого человека за обеденным столом сидел какой нибудь философ. Слушать философские рассуждения за жарким считалось столь же необходимым для древнего грека, как для наших современников румынский оркестр. Перикл покровительствовал наукам и ходил к гетере Аспазии заниматься философией. Вообще философы, даже если они и не были гетерами, пользовались большим почетом. Изречения их записывались на колоннах храма Аполлона в Дельфах. Лучшее из этих изречений — философа Биаса: «Не делай многих дел», поддержавшее многих лентяев на их природном пути, и философа Фалеса Милетского: «Поручительство принесет тебе заботу», о котором многие вспоминают, дрожащею рукою ставя свой бланк на дружеском векселе. Перикл умер от моровой язвы. Друзья, собравшиеся у его смертного одра, громко перечисляли его заслуги. Перикл сказал им: — Вы позабыли самое лучшее: «В жизни своей я никого не заставлял носить траурное платье». Этими словами блестящий красноречивец хотел сказать, что никогда в жизни он не умирал. Алкивиад Алкивиад был известен разгульным образом жизни и, чтоб заслужить доверие граждан, обрубил хвост своей собаке. Тогда афиняне, как один человек, поручил Алкивиаду начальство над флотом. Алкивиад уже отправился на войну, когда его вернули, заставляя сначала отсидеть за учиненный им перед отъездом уличный скандал. Он бежал в Спарту, потом раскаялся и бежал снова в Афины, потом раскаялся в необдуманном раскаянии и снова бежал в Спарту, потом опять в Афины, потом к персам, потом в Афины, потом снова в Спарту, из Спарты в Афины. Он бегал как сумасшедший, развивая невероятную скорость и сокрушая все на своем пути. Бесхвостая собака еле поспевала за ним и на пятнадцатом перегоне сдохла 412 г. Над ней стоит памятник, на котором спартанцы начертали лаконически: «Странник, я сдохла». Долго еще носился Алкивиад как бешеный из Спарты в Афины, из Афин к персам. Несчастного пришлось пристрелить из жалости. Однажды у афинского ваятеля неожиданно родился сын, прозванный за мудрость и любовь к философии Сократом. Сократ этот не обращал внимания на холод и жару. Но не такова была его жена Ксантиппа. Грубая и необразованная женщина мерзла во время холода и распаривалась от жары. Философ относился к недостаткам жены с невозмутимым хладнокровием. Однажды, рассердившись на мужа, Ксантиппа вылила ему ведро с помоями на голову 397 г. Сограждане приговорили Сократа к смерти. Ученики советовали маститому философу отправиться лучше путешествовать. Но тот отказался за старостью лет и стал пить цикуту, пока не умер. Многие уверяют, что Сократа нельзя ни в чем винить, потому де, что он весь целиком был выдуман своим учеником Платоном. Другие замешивают в эту историю и жену его Ксантиппу 398 г. Македония В Македонии жили македонцы. Царь их Филипп Македонский был умный и ловкий правитель. В беспрерывных военных предприятиях он потерял глаза, грудь, бок, руки, ноги и горло. Часто трудные положения заставляли его терять и голову, так что храбрый воитель оставался совсем налегке и управлял народом при помощи одной грудобрюшной преграды, что, однако, не могло остановить его энергии. Филипп Македонский задумал покорить Грецию и начал свои происки. Против него выступил оратор Демосфен, который, набрав в рот мелких камушков, убедил греков противиться Филиппу, после чего набрал в рот воды. Этот способ объясняться называется филиппиками 346 г. Сын Филиппа был Александр Македонский. Хитрый Александр родился нарочно как раз в ту ночь, когда сжег храм безумный грек Герострат; сделал он это для того, чтоб присоединиться к Геростратовой славе, что ему и удалось вполне. Александр с детства любил роскошь и излишества и завел себе Буцефала. Одержав много побед, Александр впал в сильное самовластие. Однажды друг его Клит, спасший ему когда то жизни, упрекнул его в неблагодарности. Чтоб доказать противное, Александр немедленно собственноручно убил несправедливца. Вскоре после этого он убил еще кое кого из своих друзей, боясь упреков в неблагодарности. Та же участь постигла полководца Пармениона, сына его Филона, философа Каллисфена и многих других. Эта невоздержанность в убиении друзей подорвала здоровье великого завоевателя. Он впал в неумеренность и умер значительно раньше своей смерти. Географический образ Италии Италия по виду похожа на башмак с очень теплым климатом. Дочь Нумитора, Рею Сильвию, отдали в весталки. Тем не менее Рея родила двух близнецов, которых записала на имя Марса, бога войны, благо с того взятки гладки. Рею за это зарыли в землю, а детей стал воспитывать не то пастух, не то волчица. Здесь историки расходятся. Одни говорят, что их вскормил пастух молоком волчицы, другие — что волчица на пастушьем молоке. Мальчики росли и, подстрекаемые волчицей, основали город Рим. Сначала Рим был совсем маленький — аршина в полтора, но затем быстро разросся и обзавелся сенаторами. Ромул убил Рема. Сенаторы взяли Ромула живьем на небо и утвердили свою власть. Общественные учреждения Народ римский делился на патрициев, имевших право пользоваться общественными полями, и плебеев, получивших право платить подати. Кроме того, были еще и пролетарии, о которых распространяться неуместно. Братья Тарквиньевы и К0 В Риме последовательно сменилось несколько царей. Один из них — Сервий Туллий — был убит своим зятем Тарквинием, прославившимся своими сыновьями. Недалекий отец гордился своими сыновьями, за что и был прозвал Тарквинием Гордым. В конце концов народ возмутился, изменил царскую власть и выгнал Тарквиния. Он всей фирмой отправился путешествовать. Рим сделался аристократической республикой. Но Тарквиний долго не хотел примириться с своей долей и ходил на Рим войною. Ему удалось, между прочим, вооружить против римлян этрусского царя Порсену, но все дело испортил ему некто Муций Сцевола. Муций решил убить Порсену и пробрался в его лагерь, но по рассеянности убил кого то другого. Проголодавшись во время этого мероприятия, Муций начал готовить себе ужин, но вместо куска говядины по рассеянности сунул в огонь собственную руку. Царь Порсена потянул носом 502 г. Порсена пришел в замешательство и отступил с большими потерями. Но Тарквиний не скоро успокоился. Он продолжал набеги. Римлянам пришлось в конце концов оторвать от плуга Цинцинната. Эта мучительная операция дала хорошие результаты. Враг был усмирен. Тем не менее войны с Тарквиньевыми сыновьями подорвали благосостояние страны. Плебеи обеднели, ушли на Священную гору и пригрозили, что выстроят свой собственный город, где каждый будет сам себе патриций. Их с трудом успокоили басней о желудке. Между тем децемвиры написали законы на медных досках. Сначала на десяти, потом для прочности прибавили еще две. Затем стали пробовать прочность этих законов, и один из законодателей оскорбил Виргинию. Отец Виргинии пытался поправить дело тем, что вонзил дочери нож в сердце, но и это не принесло пользы несчастной. Растерявшиеся плебеи опять ушли на Священную гору. Децемвиры отправились путешествовать. Римские гуси и беглецы Несметные полчища галлов двинулись на Рим. Римские легионы пришли в замешательство и, обратившись в бегство, спрятались в городе Веях, остальные римляне легли спать. Галлы воспользовались этим и полезли на Капитолий. И здесь они сделались жертвою своей необразованности. На Капитолии жили гуси, которые, услышав шум, стали гоготать. И тотчас же отступил с большими потерями, унося убитых и раненых. Увидя, что опасность миновала, римские беглецы вылезли из своих Вей и, стараясь не смотреть на гусей им было стыдно , сказали несколько бессмертных фраз о чести римского оружия. После галльского нашествия Рим оказался сильно разоренным.

Краткое содержание рассказа Надежды Тэффи «Экзамен»

В сатирической лекции о дураке она приходит к выводу, что есть особая разновидность дураков , «которая всю жизнь учится. Это — дураки набитые«. Дураки хорошо устраиваются в жизни, так как не выносят никаких противоречий мысли, никаких нерешенных проблем, в обществе они народ удобный, а во всех жизненных передрягах руководствуются тремя аксиомами: «здоровье дороже всего», «были бы деньги», «с какой стати» и постулатом «так уж надо». Тэффи заключает: «Все поведение дурака , как и его наружность, так степенно, серьезно и представительно, что его всюду принимают с почетом. Его охотно выбирают в председатели разных обществ, в представители каких-нибудь интересов. Потому что дурак приличен. Вся душа дурака словно облизана широким коровьим языком. Кругло, гладко.

Нигде не зацепит». Обыгрывая слово «круглый» круглый дурак — круглые мысли — круглая жизнь , Тэффи подводит читателя к финалу рассказа, который звучит как философское обобщение. Круг, замкнутый дураком в политике, науке или искусстве, время от времени прорывается, если кто-то почувствует: «О, как жутко! О, как кругла стала жизнь! И прорвет круг». Слайд 11 Анализы рассказов Анализируя рассказы 10-20 годов 20 века « Дураки », «Свои и чужие», «Оборотень », я пришла к выводам: Своеобразие «русского» юмора Тэффи определяется особой доброжелательностью повествования, теплотою отношения писательницы к своим героям. Да и сама Тэффи, по воспоминаниям современников, отличалась удивительной добротой и человечностью, которые не покидали её даже на страницах сатирических рассказов.

Слайд 12 Х удожественное своеобразие этих рассказов раскрывается через уникальный синтез комического, лирического и трагического. К омическое , трагическое, лирическое переплетаются в художественном мире Тэффи, представляя органичный синтез и определяя всю поэтику комического. В произведениях происходит становление индивидуального стиля писательницы, характеризующегося сочетанием комизма сюжета и персонажей с лиризмом повествования и трагическим подтекстом. Слайд 13 Творчество Тэффи развивается в русле « сатириконского » направления юмористической литературы начала XX века, однако с произведениями Тэффи связано выделение особой «русской» тенденции смеха, отличающейся сочетанием комического и трагического, насмешки над героем и сочувствия к нему, радости и грусти. Особое место в литературе принадлежит H. Тэффи, так как именно в её творчестве впервые проявился жизнеутверждающий пафос смеха, несмотря на то, что объектом его осмеяния становились пороки российской действительности. Слайд 14 С редства художественной выразительности, используемые писательницей Ирония в художественном мире Тэффи становится не просто видом комического, направленным на объекты, заслуживающие разоблачения и противопоставленные эстетическому идеалу, а способом мышления.

Посредством иронии Тэффи выходит на контакт с читателем. Ирония является одним из эмоциональных компонентов общего отношения повествователя к изображаемому миру. Объектом изображения первых рассказов Тэффи становятся пороки, имеющие широкую общественную значимость, нарушение нравов, норм морали. Сатира является определяющим видом комического, а смех имеет трагикомический характер. Нередко сатирические зарисовки сочетаются с лиризмом повествования, что выделяет рассказы Тэффи из общего потока комической литературы начала XX века. Слайд 15 Однако, по замечаниям самой писательницы, она никогда не стремилась стать сатириком, и ей чужды были агрессивность и ненависть Постепенно Тэффи уходит от обличительной манеры письма, сатира сменяется юмором; деформация, гиперболизация и гротеск, которые были использованы в сатирических рассказах политической тематики, заменяются такими языковыми средствами как намёк и языковая игра. Слайд 16 Талант Тэффи многогранен: салонные безделушки, в которых чувствуется «печальное вино», философические новеллы, рассказы, подслушанные у народа, утонченно жеманные стихи, восточные сказки и стихотворения в прозе.

Ее юмор, кажущийся созерцательным и добродушным, оставляет в душе глубокие незаживающие царапины, а сатира поражает меткостью и остротой. Лапидарный стиль, мастерство портретных характеристик, меткость колючих острот сближают ее не только с Чеховым, но и с Буниным. К первому сборнику «Юмористических рассказов» Тэффи взяла эпиграфом изречение Спинозы: «Ибо смех есть радость, а посему сам по себе — благо«. Тема В своем произведении Тэффи с присущим ей юмором и тонкой иронией раскрывает тему таких человеческих пороков как самодовольство, напыщенность и откровенная глупость. По мнению писательницы, дураки не так уж глупы, поскольку наловчились прекрасно маскироваться под умных и мудрых людей. Главный их способ одурачивания окружающих — пускать пыль в глаза своими глубокомысленными рассуждениями. Следует отметить, что Тэффи высмеивает не отсутствие интеллекта или житейскую глупость, главная ее цель — самодовольство и чванство некоторых «человекоподобных», которые имеют наглость маскироваться под мудрецов.

Отличительная черта дураков в интерпретации Тэффи — неискоренимая любовь к поучениям и непомерное самомнение. Искренне считая себя авторитетами и носителями истины в последней инстанции, они никогда не сомневаются в своей правоте. Нежелание анализировать и думать — признак узкого кругозора, который дураки не хотят развивать в силу природной интеллектуальной лени. Свое скудоумие и откровенную ограниченность они искусно скрывают потоком умных слов, цитат великих людей и заезженных аксиом. Еще один характерный признак дураков — их серьезность. Обособление этой черты понятно для Тэффи — мастерице юмористических рассказов. Своими произведениями она пытается растормошить людей, заставить задуматься, а не просто посмеяться над остроумной новеллой.

Сквозь призму юмора можно рассматривать очень важные, серьезные темы, и именно это как нельзя лучше удалось Тэффи. В ничем не нарушаемой, монументальной серьезности писательница видит ограниченность ума и нежелание выходить за привычные рамки. Умный человек не боится развиваться, идти вперед и допускать на своем пути ошибки — это естественный процесс, которого не нужно стесняться. Дураки же, напротив, предпочитают оставаться в статичном положении, которое кажется им наиболее безопасным и стабильным. Это духовно мертвые люди, однако подобный образ жизни — их собственный выбор. Композиция Проводя в рассказе «Дураки» анализ, необходимо отметить, что его композиционная структура отличается остротой, образными решениями, неожиданностью переходов. Основным принципом построения рассказа является мозаичность и фрагментарность.

При этом логика соединения отдельных звеньев характеризуется удивительной прихотливостью, продиктованной движением авторской мысли. Следует также отметить, что подобное построение композиции рассказа направлено не только на создание увлекательного сюжета, но, прежде всего, на формирование диалога между писателем и читателями. В ходе подобного «общения» как нельзя лучше раскрывается бессмысленность поступков героев, их внутренняя несостоятельность. Барбос, помесь дворняги с овчаркой, «невелик ростом, приземист и широкогруд», с шерстью, висевшей грязными «сталактитами» сосульками. Барбос драчун. Бьет первым каждую чужую собаку. Может стащить с кухни вкусненькое, или испачкать вещи.

Родители гонят его на двор. Летом он с подоконника следит за улицей. Это верный, независимый пес с тонким слухом. Жулька была маленькой комнатной тонконогой собачкой, гладкошерстной, черного с подпалинами цвета. Глаза у нее светлые, умные. Жулька — вежливая, деликатная. Она не заискивала перед людьми, ласкалась только к добрым.

Если Барбос совал нос в ее миску, она не сердилась, разрешала. Барбос и Жулька относились друг к другу с нежной любовью, и жили в согласии. Играли, в шутку дрались. Когда во двор вбежала бешеная собака, люди попрятались. Она покусала двух свиней и разорвала уток. Было страшно не только людям. Барбос задрожал и заскулил.

И тут навстречу собаке кинулась Жулька. Они столкнулись. Жульку отбросило. А бешеная собака развернулась и выбежала со двора. Люди увидели, что Жулька цела, без укусов. Но от пережитого волнения, подвига она стала умирать. На третий день отец сказал закрыть ее в сарае, чтобы собачка спокойно умерла.

Барбос выл и рвался к ней. Дети упросили взрослых открыть дверь. Барбос лизал ей морду. Потом все вышли. А вскоре Барбос взвыл так, что кучер вошел в сарай. Барбос драчун и грязнуля, Жулька — воспитанная комнатная собачка, которая делится своей едой. Как-то на двор ворвалась бешеная собака.

Родители с детьми и слуги попрятались. Барбос струсил. Жулька кинулась на чужую собаку, и та убежала. Скоро от пережитого потрясения, попрощавшись с Барбосом, Жулька умерла. Отзыв Главная мысль: поступки не зависят от внешности. Сравнивая двух героев, можно сказать, что комнатная собачка оказалась героем, а дворовый пес трусом. Барбос гонял чужих собак, но в минуту настоящей опасности не стал защищать хозяев.

Жулька впервые была в роли защитницы, сторожевого пса. Это испытание погубило маленькую храбрую Жульку. Барбос и Жулька такие разные, но друзья. Барбосу стыдно за свою трусость и жалко друга. Рассказ учит быть верным щедрым другом, не судить по внешности, быть смелым, благодарным, защищать других, помнить добро и друзей, быть рядом, когда это нужно. Краткое содержание Куприн Барбос и Жулька Рассказ «Барбос и Жулька», написанный русским писателем Куприным Александром Ивановичем, повествует о дружбе двух собак — комнатной и дворовой. Внешность беспородного Барбоса неопрятна, он не знает, что такое мыло, расчёска и ножницы.

В тёплое время года вся его шерсть покрыта репьями, а осенью — засохшей грязью. Пёс просто обожает драться с любой собакой, которую видит в поле зрения. А ещё Барбос может сожрать угощение, приготовленное к праздничному обеду. Но, не смотря ни на что, Барбос отличается верностью и независимостью. Лишь защита детей освобождает собаку от гнева взрослых членов семьи. Жулька — маленькая, тонконогая и гладкошёрстная собачонка, с желтыми пятнами над глазами и на грудке. Она — изнеженная, ухоженная любимица своих хозяев.

Жулька может отличить добрых людей от злых. К первым она подбегает без опаски и ждёт, когда её погладят. Собачонка готова поделиться своей едой со всеми желающими. Она никогда не станет попрошайничать, наоборот, хозяевам приходится уговаривать Жульку отведать косточку. Как ни странно, собаки смогли подружиться. Деликатная Жулька никогда не показывает своё осуждение другу за его драчливый нрав и ужасный внешний вид. Даже позволяет лакомиться угощением из своего блюда.

Собаки любят весело возиться во дворе, развлекая друг друга. Вот в один из дней во двор забегает бешеный пёс. Никто из людей не осмеливается её остановить. Даже смелый Барбос испуганно сидит на подоконнике, не решаясь подойти к нахалу. Только Жулька смело набрасывается на бешеного пса и прогоняет его со двора. Но после этого храбрая собачонка заболевает, и взрослые решают отнести её в сарай. Барбос начинает дежурить около сарая и, при первой возможности, забегает туда и начинает облизывать подругу.

Он предчувствует скорую кончину собачонки и прощается с ней. Затем Барбос лежит около сарая несколько часов, а затем начинает выть. Когда хозяева заходят в помещение, то видят, что Жулька лежит мёртвая. Автор призывает своих читателей ценить дружбу и приходить на помощь всем нуждающимся.

Аверченко, О. Ора — к прошлому вызывал удивление, ведь сатириконцы стремились всегда быть максимально современными. Тем более что, в отличие от своих великих предшественников — А. Пушкина «История села Горюхина» , М. Салтыкова-Щедрина «История одного города» , А. Толстого «История государства Российского от Гостомысла до Тимашева» , они создают произведение не сатирическое, а юмористическое» [1]. Тем большее удивление вызывает детище сатириконцев, если вспомнить историю и предысторию этого журнала. Взвилась, лопнула и рассыпалась сотнями кроваво-красных сатирических журналов, таких неожиданных, пугавших своей необычностью и жуткой смелостью. Все ходили, задрав восхищенно головы и подмигивая друг другу на эту яркую ракету. А когда наступило туманное скверное утро — на том месте, где взвилась ракета, нашли только полу-обгорелую бумажную трубку, привязанную к палке — яркому символу всякого русского шага — вперед ли, назад ли… Последние искорки ракеты гасли постепенно еще в 1906 г. Когда я приехал в Петербург это было в начале 1908 г. То, что называется бедные родственники. Таким образом, я приехал в столицу в наиболее неудачный момент — не только к шапочному разбору, но даже к концу этого шапочного разбора, когда уже почти все получили по шапке» — так вспоминал Аркадий Аверченко, главный редактор журналов «Сатирикон» и «Новый Сатирикон», о ситуации в русской индустрии смеха накануне появления в ней «Сатирикона». Журнал «Сатирикон», впоследствии, после ссоры главного редактора с издателем М. Горнфельдом и ухода большей части сотрудников, основавших новое издание, превратившийся в «Новый Сатирикон», в отечественном литературоведении и критике однозначно воспринимается и оценивается прежде всего как порождение первой русской революции и последовавшей затем политической реакции. Такая оценка, опирающаяся и на воспоминания самих сатириконцев, и анализ содержания журнала, безусловно, справедлива и обоснованна. Ведь с самого начала журнал позиционировал себя как издание остросоциальное, злободневное, безусловно сатирическое: «Мы будем хлестко и безжалостно бичевать все беззакония, ложь и пошлость, которые царят в нашей политической и общественной жизни… Смех, ужасный ядовитый смех, подобный жалам скорпионов, будет нашим оружием» — такими словами открывался первый номер журнала «Сатирикон» в 1908 году. Соответствовать таким программным установкам в стране победившей цензуры было тяжело. Дмитриева: Как я помог в запутанном деле с Иллиодором» А. Столыпин говорил по телефону » А. Журнал, воплощавший собою свободомыслие, эстетическую и общественную дерзость, безусловно, соответствовал своим программным утверждениям с самого своего основания и вплоть до закрытия весной 1918 года, когда властью, теперь уже большевистской, он был ликвидирован как вредное и контрреволюционное издание. Авторы «Всеобщей истории…» не скрывали, что главным объектом насмешек в их книге являлись многочисленные, многократно переиздававшиеся учебники истории Дмитрия Ивановича Иловайского 1832—1920 , по которым учились многие поколения школьников, в том числе наверняка и сами будущие сатириконцы. Риторическая мощь, с которой сатириконцы обрушиваются на сочинения Иловайского, поначалу вызывает некоторое недоумение. На первый взгляд, перед нами, говоря языком современной политики, чрезмерное применение силы. Да, книги Иловайского очень просты, чтобы не сказать примитивны, и часто неуклюжи по языку, довольно простодушны по изложению и, разумеется, не идут ни в какое сравнение с произведениями блистательных стилистов Карамзина, Ключевского, Сергея Соловьева, но функцию свою сочинения Д. Иловайского исполняли вполне, отчего, собственно, и переиздавались многократно. Современные исследователи установили, что, в частности, до 1917 года его пособие по русской истории для среднего возраста перепечатывали 44 раза, для старшего — 36 раз, по всеобщей истории для среднего возраста — 35 раз и для старшего — 30 раз. За что они его так, собственно? Причина, по которой сатириконцы терзали Иловайского, думается, лежала вне пределов собственно объекта пародии. Как историк и гражданин он занимал резко самодержавно-православные, охранительные позиции; взгляды свои он неустанно пропагандировал — в частности, в газете «Кремль» с 1907 г. В последние годы жизни Д. Иловайский впал в тяжелый антисемитизм, в частности, видел в событиях 1905—1907 годов «жидовские происки», а деятельность революционеров и сочувствующих им оценивал не иначе как «поработительное еврейское движение». В его сочинениях той поры не были редкостью фразы вроде: «Евреи стремятся густым мертвящим, паразитным слоем налечь на все государство и высосать все соки из коренной народности». Приветственные телеграммы от научных обществ и музеев, влиятельных уважаемых коллег, безусловно признававших его неоспоримые заслуги перед отечественной историографией и образованием, буквально потонули в том потоке поздравлений, которые слали ему, в том числе публично, через прессу, представители Русской монархической партии, Русского собрания, Союза Михаила Архангела, Союза русского народа, фракциии правых Государственной думы и прочих радикально националистических, а то и вовсе погромных организаций. Понятно, что фигура Д. Иловайского, ассоциировавшегося с самыми гнусными явлениями тогдашней русской жизни, не могла не вызвать отвращения у авторов «Сатирикона» и тех читателей, что разделяли их политическую, общественную и эстетическую позицию. Вместе с тем прямая критика его взглядов и деятельности в исполнении сатириконцев была бы уже прямой политической сатирой, что уже едва ли было возможно в те годы. Не имея возможности непосредственно высказать отношения к идеям Иловайского, сатириконцы прошлись по его учебникам. Скорее это было продолжением сатиры — другими средствами. Опыт коллективного сочинения «Всеобщей истории…» оказался впоследствии для сатириконцев очень ценным и важным. Для комического эффекта контекст, как известно, важнее текста, отчего юмор, не говоря уже о сатире, устаревает стремительно. Давно нет Иловайского, остались в архивах его сочинения, объект пародии давно не актуален, а сама пародия живет. Что лишний раз подтверждает максиму, приписываемую известному британскому остроумцу Бернарду Шоу: «Человек, пишущий о себе и своем времени, — единственный пишущий о всех людях и всех временах». Сергей Князев Древняя история Предисловие Что такое история как таковая — объяснять незачем, так как это каждому должно быть известно с молоком матери. Но что такое Древняя история — об этом нужно сказать несколько слов. Трудно найти на свете человека, который хотя раз в жизни, выражаясь языком научным, не влопался бы в какую-нибудь историю.

Памятники Египта часто покрыты письменами, которые разобрать чрезвычайно трудно. Ученые поэтому прозвали их иероглифами. Жители Египта делились на разные касты. К самой важной касте принадлежали жрецы. Попасть в жрецы было очень трудно. Для этого нужно было изучать геометрию до равенства треугольников, включительно и географию, обнимавшую в те времена пространство земного шара не менее шестисот квадратных верст. Дел у жрецов было по горло, потому что, кроме географии, им приходилось еще заниматься и богослужением, а так как богов у египтян было чрезвычайно много, то иному жрецу подчас за весь день трудно было урвать хоть часок на географию. В воздании божеских почестей египтяне не были особенно разборчивы. Они обожествляли солнце, корову, Нил, птицу, собаку, луну, кошку, ветер, гиппопотама, землю, мышь, крокодила, змею и многих других домашних и диких зверей. Ввиду этой богомногочисленности самому осторожному и набожному египтянину ежеминутно приходилось совершать различные кощунства. То наступит кошке на хвост, то цыкнет на священную собаку, то съест в борще святую муху. Народ нервничал, вымирал и вырождался. Среди фараонов было много замечательных, прославивших себя своими памятниками и автобиографиями, не ожидая этой любезности от потомков. Древняя история есть такая история, которая произошла с народами, говорившими на мертворожденных языках. Всё, что касается древнейших времён и о чём мы ровно ничего не знаем, называется периодом доисторическим. Учёные хотя и ровно ничего об этом периоде не знают потому что если бы знали, то его пришлось бы уже назвать историческим , тем не менее разделяют его на три века: 1 каменный, когда люди при помощи бронзы делали себе каменные орудия; 2 бронзовый, когда при помощи камня делали бронзовые орудия; 3 железный, когда при помощи бронзы и камня делали железные орудия. В наше время это уже немыслимо, потому что каждый день пришлось бы менять веку название… В те времена, о которых ровно ничего не известно, люди жили в шалашах и ели друг друга; затем, окрепнув и развив мозг, стали есть окружающую природу: зверей, птиц, рыб и растения. Потом, разделившись на семьи, начали ограждаться частоколами, через которые сначала в продолжение многих веков переругивались; затем стали драться, затеяли войну, и, таким образом, возникло государство, государственный быт, на котором основывается дальнейшее развитие гражданственности и культуры. Поэтому учёными людьми было придумано рассматривать историю каждого народа отдельно. Главным городом Ассирии был Ассур, названный так в честь бога Ассура, получившего в свою очередь это имя от главного города Ассу. Где здесь конец, где начало — древние народы по безграмотности разобраться не могли и не оставили никаких памятников, которые могли бы нам помочь в этом недоумении. Ассирийские цари были очень воинственны и жестоки. Врагов своих поражали более всего своими именами, из которых Ассур-Тиглаф-Абу-Хериб-Назир-Нипал было самым коротеньким и простеньким. Собственно говоря, это было даже не имя, а сокращённая ласкательная кличка, которую за маленький рост дала юному царю его мамка. Обычай же ассирийских крестин был таков: как только у царя рождался младенец мужского, женского или иного пола, сейчас же специально обученный писарь садился и, взяв в руки клинья, начинал писать на глиняных плитах имя новорожденного. Когда, истомлённый трудом, писарь падал мертвым, его сменял другой и так дальше до тех пор, пока младенец не достигал зрелого возраста. К этому сроку все его имя считалось полностью и правильно написанным до конца. Последним ассирийским царем считается, выражаясь сокращённо, Ашур-Адонай-Абан-Нипал. Когда его столицу осадили мидяне, хитрый Ашур велел на площади своего дворца развести костер; затем, сложив на него всё своё имущество, влез наверх сам со всеми женами и, застраховавшись, сгорел дотла. Раздосадованные враги поспешили сдаться. Камбиз пошёл воевать с эфиопами, зашёл в пустыню и там, сильно страдая от голода, съел мало-помалу всё своё войско. Поняв трудность подобной системы, он поспешил воротиться в Мемфис. Там в это время праздновали открытие нового Аписа. При виде этого здорового, откормленного быка отощавший на человечине царь кинулся на него и собственноручно приколол, а заодно и брата своего Смердиза, который вертелся под ногами. Этим воспользовался один ловкий маг и, объявив себя Лжесмердизом, немедленно начал царствовать. Персы ликовали: — Да здравствует наш царь Лжесмердиз! В это время царь Камбиз, окончательно помешавшийся на говядине, погиб от раны, которую нанес себе сам, желая отведать собственного мяса. Так умер этот мудрейший из восточных деспотов. Прежде персидские юноши ели только хлеб и овощи. Развратясь, они потребовали супу 330 г. Этим воспользовался Александр Македонский и завоевал Персию. После разрушения Трои греческие герои вернулись домой, но не на радость себе. Оказалось, что жены их за это время выбрали себе новых героев и предавались измене мужьям, которых и убили немедленно после первых рукопожатий. Хитроумный Одиссей, предвидя все это, не вернулся прямо домой, а сделал небольшой крюк в десять лет, чтобы дать время жене своей Пенелопе приготовиться к встрече с ним. Верная Пенелопа ждала его, коротая время со своими женихами. Женихам очень хотелось на ней жениться, но она рассудила, что гораздо веселее иметь тридцать женихов, чем одного мужа, и надувала несчастных, оттягивая день свадьбы. Какая разница с судьбой современных нам поэтов, от которых часто не прочь отказаться собственные родители! Царь, обыкновенно человек небогатый, производил свой род от богов слабое утешение при пустом казначействе и поддерживал своё существование более или менее добровольными подарками. Кроме царя, воинов и народа, были в Греции ещё и рабы, состоящие из бывших царей, бывших воинов и бывшего народа. Лакония составляла юго-восточную часть Пелопоннеса и получила своё название от манеры тамошних жителей выражаться лаконически. Летом в Лаконии было жарко, зимою холодно. Это необычайная для других стран система климата, по свидетельству историков, способствовала развитию жестокости и энергии в характере жителей. Главный город Лаконии без всякой причины назывался Спартой. В Спарте был ров, наполненный водою, чтобы жители могли упражняться в сбрасывании друг друга в воду. Спартанцы, хитрые по природе, устроили так, что у них царствовали всегда два царя зараз. Спартанские цари пользовались большим уважением, но небольшим кредитом. Народ верил им только на месяц, затем заставлял снова присягать законам республики. Богатые залежи мрамора, годного для памятников, естественно, породили в Афинах славных мужей и героев. Все горе Афин — республики в высшей степени аристократической — заключалось в том. Кроме того, они делились ещё и на Эвпатридов, геомаров, демиургов и разную мелочь. Всё это вызывало в народе постоянные волнения и смуты, которыми пользовались верхи общества, разделявшиеся на Архонтов, эпонимов, басилевсов, полемархов и Тесмотетов, и угнетали народ. После унаследовали власть сыновья его Гиппий и Гиппарх, названные так в честь знакомых лошадей 526 г. Но их вскоре частью убили, частью изгнали из отечества.

Молодая актриса, Гринева я иногда встречаю ее сейчас в Париже. Она так мало изменилась, что смотрю на нее с замиранием сердца, как тогда… , Гринева играла главную роль. В руках у нее был свернутый комочком носовой платок, который она все время прижимала ко рту, — это была мода того сезона у молодых актрис. Не бурчи под нос! Роли не знаешь! Я знаю роль! Ну ладно. Пусть жарит без суфлера, на постном масле! Карпов был плохой психолог. Никакая роль в голове не удержится после такой острастки. Какой ужас, какой ужас, думала я. Зачем я написала эту ужасную пьесу! Зачем послала ее в театр! Мучают актеров, заставляют их учить назубок придуманную мною ахинею. А потом пьеса провалится, и газеты напишут: «Стыдно серьезному театру заниматься таким вздором, когда народ голодает». А потом, когда я пойду в воскресенье к бабушке завтракать, она посмотрит на меня строго и скажет: «До нас дошли слухи о твоих историях. Надеюсь, что это неверно». Я все-таки ходила на репетиции. Очень удивляло меня, что актеры дружелюбно со мной здороваются — я думала, что все они должны меня ненавидеть и презирать. Карпов хохотал: «Несчастный автор» молчал и старался не заплакать. И вот наступило неотвратимое. Наступил день спектакля. Идти или не идти? Решила идти, но залезть куда-нибудь в последние ряды, чтобы никто меня и не видел. Карпов ведь такой энергичный. Если пьеса провалится, он может высунуться из-за кулис и прямо закричать мне: «Пошла вон, дура! Публика зевала, скучала, посвистывала. И вот, после финального свиста и антракта, взвился, как говорится, занавес, и затарантили мои персонажи. Какой срам! Но публика засмеялась раз, засмеялась два и пошла веселиться. Я живо забыла, что я автор, и хохотала вместе со всеми, когда комическая старуха Яблочкина, изображающая женщину-генерала, маршировала по сцене в мундире и играла на губах военные сигналы. Актеры вообще были хорошие и разыграли пьеску на славу. Загрузка… Источник Историю рождения псевдонима писательницы описала она сама: «Происхождение этого дикого имени относится к первым шагам моей литературной деятельности. Я тогда только напечатала два-три стихотворения, подписанные моим настоящим именем, и написала одноактную пьеску, а как надо поступить, чтобы эта пьеска попала на сцену, я совершенно не знала. Все кругом говорили, что это абсолютно невозможно, что нужно иметь связи в театральном мире и нужно иметь крупное литературное имя, иначе пьеску не только не поставят, но никогда и не прочтут.. Лучше выбрать что-нибудь непонятное, ни то ни се. Но что? Лучше всего имя какого-нибудь дурака — дураки всегда счастливы. Но уж если выбирать, то что-нибудь отменное. И тут вспомнился мне одни дурак, действительно отменный, и вдобавок такой, которому везло, значит самой судьбой за идеального дурака признанный. Отбросив из деликатности первую букву чтобы дурак не зазнался , я решила подписать пьеску свою «Тэффи» и, будь что будет, послала её прямо в дирекцию Суворинского театра». Через два месяца пьесу принял к постановке Малый театр. Премьера прошла с успехом играла в ней Яблочкина. Публика требовала автора. На следующий день Тэффи давала первое интервью. Журналист спросил её: — А что означает ваш псевдоним? И действительно, у него встречалось такое имя: Taffy was a Walesman, — Ну да, конечно, из Киплинга! В газетах появился портрет писательницы с подписью «Taffy». Так и осталось. Источник В Википедии есть статьи о других людях с фамилиями Лохвицкая и Бучинская. Биография[править править код] Надежда Александровна Лохвицкая родилась в мае 1872 года в Санкт-Петербурге в семье адвоката Александра Владимировича Лохвицкого 1830—1884 и его жены Варвары Александровны урождённой Гойер, фр. Hoer , обрусевшей француженки, женщины начитанной и увлекавшейся литературой[4]. Училась в Литейной женской гимназии[5], которую окончила в 1890 году. В 1900 году, уже после рождения второй дочери Елены и сына Янека, разошлась с мужем и переехала в Петербург, где начала литературную карьеру[6]. В 1910 году в издательстве «Шиповник» вышла первая книга стихотворений «Семь огней» и сборник «Юмористические рассказы»[7]. Сатира Тэффи часто носила очень оригинальный характер: так, стихотворение «Из Мицкевича» 1905 года основано на параллели между широко известной балладой Адама Мицкевича «Воевода» и конкретным, произошедшим недавно злободневным событием. После закрытия в 1918 году газеты «Русское слово», где Тэффи работала, она отправилась в Киев и Одессу с литературными выступлениями. Эта поездка привела её в Новороссийск, откуда летом 1919 года она отправилась в Турцию[8]. Осенью 1919 она была уже в Париже, а в феврале 1920 в парижском литературном журнале появились два её стихотворения, в апреле она организовала литературный салон[6][9]. В 1922—1923 жила в Германии. С середины 1920-х годов жила в фактическом браке с Павлом Андреевичем Тикстоном ум. Её называли первой русской юмористкой начала XX века, «королевой русского юмора», однако она никогда не была сторонницей чистого юмора, всегда соединяла его с грустью и остроумными наблюдениями над окружающей жизнью. После эмиграции сатира и юмор постепенно перестают доминировать в её творчестве, наблюдения над жизнью приобретают философский характер. Псевдоним[править править код] Впервые имя Тэффи ещё без инициалов появляется в 51-м номере журнала «Театр и искусство», в декабре 1901 года это вторая публикация писательницы. Возможно, Тэффи взяла псевдоним потому, что задолго до начала её литературной деятельности известность получила её старшая сестра — поэтесса Мирра Лохвицкая, которую критики прозвали «русской Сафо»[10]. К началу своей литературной карьеры Тэффи уже разошлась с первым мужем, по которому носила фамилию Бучинская. По мнению исследователей творчества Тэффи Е. Трубиловой и Д. Николаева, псевдоним для Надежды Александровны, которая любила мистификации и шутки, а также являлась автором литературных пародий, фельетонов, стал частью литературной игры, направленной на создание соответствующего образа автора[11]. Версия происхождения псевдонима изложена самой писательницей в мемуарном очерке «Псевдоним» 1931. Eй нужно такое имя, которое принесло бы счастье. Действительно, у Киплинга в рассказе «Как было написано первое письмо» из сборника «Просто сказки» опубликован в 1902 году присутствует героиня, маленькая девочка по имени в русских переводах Таффимай Металлумай, или Таффи англ. Taffy, Тэффи. В чрезвычайно популярном в своё время романе «Трильби» английского писателя Джорджа Дюморье есть персонаж по имени Тэффи в русских переводах романа, вышедших в 1896—1897, Таффи. Ге в 1898 году написал драму «Трильби» по созданной в 1895 году сценарной версии романа. Эта пьеса шла в русских театрах например, в Театре Корша в сентябре 1900 года. Упоминаемая песня которая в действительности в романе отсутствует — популярная английская детская песенка «Taffy was a Welshman, Taffy was a thief англ. Однако премьера пьесы «Женский вопрос», упоминаемой в рассказе, состоялась только в 1907 году, когда Тэффи уже активно публиковалась под этим псевдонимом в петербургских газетах. Биограф писательницы Элизабет Нитраур поэтому считала, что Тэффи в очередной раз слегка мистифицировала читателей и, вероятно, выбрала псевдоним именно у Киплинга[14]. Первое известное появление псевдонима — стихотворный фельетон «Покаянный день»[15], где высмеивались драматурги тех лет, «обрабатывавшие» для сцены известные литературные произведения, и цитата из песенки намекает на этих «театральных воров»[16]. Ещё один возможный источник — творчество английской писательницы Эдит Несбит, с которой Надежда Лохвицкая была знакома. В сказке «Освободители своей отчизны» героиней была девочка по имени Эффи[16]. Творчество[править править код] В России[править править код] С детства она увлекалась классической русской литературой. Её кумирами были А. Пушкин и Л. Толстой, интересовалась современной литературой и живописью, дружила с художником Александром Бенуа. Также на Тэффи оказали огромное влияние Н. Гоголь, Ф. Достоевский и её современники Ф.

Древние шагу по мнению тэффи. Древняя история

Краткое содержание юмористического рассказа Надежды Тэффи «Жизнь и воротник», пересказ сюжета. Отрывок -древняя история из сатирикона (Тэффи). Кратко перескажите его содержание? На сайте издательства ЯникО вы можете купить мини книгу Надежда Тэффи "Древняя история". проанализировать вступительную часть книги под названием «Древняя история», которая была написана Надеждой Александровной Тэффи.

Литературная деятельность

Древняя Спарта: общая историческая справка
Очень краткий пересказ рассказа «Жизнь и воротник»
Всеобщая история, обработанная «Сатириконом»
По мнению тэффи эти древние шагу. Древняя история

Тэффи – краткое содержание рассказов

В рамках проекта «Недлинные истории» на телеканале «Культура» (2002—2003) были экранизированы следующие рассказы Тэффи. Рассказ начинается с описания встречи Максимов и Хатидже, где-то в таверне в морском порту. Говоря про рассказ «Свои и чужие» Тэффи, краткое содержание необходимо детально проанализировать. Главная» Уроки» Литература» Краткое содержание. Экзамен — краткое содержание рассказа Тэффи (сюжет произведения).

Поиск по этому блогу

История создания псевдонима тэффи
История создания псевдонима тэффи
История создания псевдонима тэффи
Триумфы и расцвет древнего города греков

Древние шагу по мнению тэффи. Древняя история

Мне больше всего понравился отрывок «Древняя история», написанный Тэффи. Рассказ начинается с описания встречи Максимов и Хатидже, где-то в таверне в морском порту. мы, которые в течение трехсот шестидесяти пяти, а в високосный год трехсот шестидесяти шести дней так великолепно надуваем друг друга, в этот единственный день. кратко, краткое содержание, краткий пересказ, классика. Рассказ «Жизнь и воротник» Тэффи был опубликован в сборнике «Тонкая психология», собравший в себя произведения 1904-1911 годов.

Краткое содержание сатирикон древняя история. Всеобщая история, обработанная «Сатириконом»,, Еще

Но Тэффи вошла в историю отечественной литературы не как поэт-символист, а как автор юмористических рассказов, новелл, фельетонов, которые пережили своё время и навсегда остались любимыми читателем. кратко, краткое содержание, краткий пересказ, классика. Рассказ «Жизнь и воротник» Тэффи был опубликован в сборнике «Тонкая психология», собравший в себя произведения 1904-1911 годов. Краткое содержание рассказа «Жизнь и воротник» Н. А. Тэффи Рассказ «Жизнь и воротник» Тэффи был опубликован в сборнике «Тонкая психология», собравший в себя произведения 1904–1911 годов. На сайте издательства ЯникО вы можете купить мини книгу Надежда Тэффи "Древняя история".

Древняя история Спарта: краткое содержание тэффи

Рассказ «Свои и чужие» Тэффи, краткое содержание которого мы рассмотрим ниже, считается блестящей иллюстрацией отношений между самыми родными и важными людьми в нашей жизни. Рассказ «Свои и чужие» Тэффи, краткое содержание которого мы рассмотрели, — это жемчужина русской литературы, как и другие произведения Надежды. Из отзывов современников о надежде александровне тэффи Древние шагу по мнению тэффи. Всеобщая история, обработанная "сатириконом" Читать краткое содержание древняя история спарта тэффи. Главная» Новости» 1 апреля тэффи краткое содержание.

Биография тэффи краткое содержание. Тэффи краткая биография

Краткое содержание Тэффи Экзамен	В рамках проекта «Недлинные истории» на телеканале «Культура» (2002—2003) были экранизированы следующие рассказы Тэффи.
Короче: Древняя история, обработанная Тэффи \| Mojjet \| Дзен	Ностальгия краткое содержание рассказа Н. Тэффи для школьников.
Древние шагу по мнению тэффи. Тэффи. Древняя история: Восток	Древняя история / Всеобщая история, обработанная «Сатириконом».
Краткое содержание сатирикон древняя история. Всеобщая история, обработанная «Сатириконом»,, Еще	По мнению Тэффи, эти древние шагу не могли ступить без кощунства: то священной кошке хвост отдавят, то цыкнут на священную собаку, то съедят в борще святую муху.

Мнению тэффи эти древние шагу. Древняя история. Всеобщая история, обработанная сатириконом

Царь Пирр Пирр, царь эпирский, высадился в Италии с несметным войском под предводительством двадцати боевых слонов. В первой битве потерпели поражение римляне. Но царь Пирр остался этим недоволен. Не лучше ли потерпеть поражение, но иметь войско в полном сборе? Слоны одобрили решение Пирра, и вся компания без особого труда была выгнана из Италии. Пунические войны Желая овладеть Сицилией, римляне вступили в борьбу с Карфагеном. Так началась первая война между римлянами и карфагенянами, прозванная для разнообразия пунической. Первая победа принадлежала римскому консулу Дунлию. Римляне отблагодарили его по своему: они постановили, чтобы его всюду сопровождал человек с зажженным факелом и музыкант, играющий на флейте. Эта почесть сильно стесняла Дунлия в его домашнем обиходе и любовных делаю Несчастный быстро впал в ничтожество.

Пример этот пагубно повлиял на других полководцев, так что во время второй пунической войны консулы из страха заслужить флейту с факелом мужественно отступали пред врагом. Карфагеняне под предводительством Ганнибала пошли на Рим. Сципион, сын Публия кто не знает Публия? В 146 году Карфаген был разрушен и сожжен. Сципион, родственник Африканского, смотрел на пылающий Карфаген, думал о Риме и декламировал о Трое; так как это было очень сложно и трудно, то он даже заплакал. Перемена нравов и Катон Прочности Римского государства немало способствовала умеренность в образе жизни и твердость характера граждан. Они не стыдились труда, и пищу их составляли мясо, рыба, овощи, плоды, птица, пряности, хлеб и вино. Но с течением времени все это изменилось, и римляне впали в изнеженность нравов. Многое вредное для себя переняли они от греков.

Стали изучать греческую философию и ходить в баню 135 г. Против всего этого восстал суровый Катон, но был уличен согражданами, заставшими его за греческим экстемпорале. Марий и Сулла На северных границах Италии появились несметные полчища кимвров. Спасать отечество пришел черед Марию и Сулле. Марий был очень свиреп, любил простоту обихода, не признавал никакой мебели и сидел всегда прямо на развалинах Карфагена. Он умер в глубокой старости от чрезмерного пьянства. Не такова была судьба Суллы. Храбрый полководец умер у себя в поместье от невоздержанной жизни. Лукулл и Цицерон Тем временем в Риме выдвинулся своими пирами проконсул Лукулл.

Он угощал своих приятелей муравьиными языками, комариными носами, слоновьими ногтями и прочею мелкою и неудобоваримою снедью и быстро впал в ничтожество. Рим же едва не сделался жертвою большого заговора, во главе которого стоял обремененный долгами аристократ Катилина, задумавший захватить государство в свои руки. Против него выступил местный Цицерон и сгубил врага при помощи своего красноречия. Народ был тогда неприхотлив, и на сердца слушателей действовали даже такие избитые фразы, как… «O tempora, o mores». Цицерону поднесли чин «отца отечества» и приставили к нему человека с флейтою. Юлий Цезарь и первый триумвират Юлий Цезарь по рождению был человек образованный и привлекал к себе сердца людей. Но под его наружность скрывалось горячее честолюбие. Более всего хотелось ему быть первым в какой нибудь деревне. Но достичь этого было очень трудно, и он пустил в ходи различные происки, чтоб быть первым хоть в Риме.

Для этого он вступил в триумвират с Помпеем и Крассом и, удалившись в Галлию, стал завоевывать расположение своих солдат. Красс вскоре погиб, и Помпей, мучимый завистью, потребовал возвращения Цезаря в Рим. Цезарь, не желая расставаться с завоеванным расположением солдат, повел последних с собою. Доехав до речки Рубикон, Юлий долго юлил 51 — 50 гг. Помпей этого никак не ожидал и быстро впал в ничтожество. Тогда против Цезаря выступил Катон, потомок того самого Катона, который был уличен за греческой грамматикой. Ему, как и его предку, сильно не повезло. Это было у них фамильное. Он удалился в Утику, где и истек кровью.

Чтоб хоть чем нибудь отличить его от предка, а заодно и почтить его память, ему дано было прозвище Утического. Слабое утешение для семьи! Диктатура и смерть Цезаря Цезарь отпраздновал свои победы и сделался диктатором в Риме. Он сделал много полезного для страны. Прежде всего преобразовал римский календарь, который пришел в большой беспорядок от неточного времени, так что в иную неделю попадалось четыре понедельника подряд, и все римские сапожники допивались до смерти; а то вдруг пропадет месяца на два двадцатое число, и чиновники, сидя без жалования, впадали в ничтожество. Новый календарь назван был Юлианским и имел 365 последовательно чередовавшихся дней. Народ был доволен. Но некто Юний Брут, Цезарев приживальщик, мечтавший завести семь пятниц на неделе, устроил заговор против Цезаря. Жена Цезаря, видевшая зловещий сон, просила мужа не ходить в сенат, но друзья его сказали, что неприлично манкировать обязанностями из за женских сновидений.

Цезарь пошел. В сенате Кассий, Брут и сенатор по имени просто Каска напали на него. Цезарь завернулся в свой плащ, но, увы, и эта предосторожность не помогла. Тогда он воскликнул: «И ты, Брут! Октавий и второй триумвират В это время вернулся в Рим племянник и наследник Цезаря Октавий. Наследство, однако, успел прихватить друг Цезаря пылкий Антоний, оставив законному наследнику одну старую жилетку. Октавий был, по свидетельству историков, человеком небольшого роста, но тем не менее очень хитрым. Полученную им от пылкого Антония жилетку он немедленно употребил на подарки ветеранам Цезаря, чем и привлек их на свою сторону. Перепала малая толика и престарелому Цицерону, который принялся громить Антония теми же речами, которыми громил некогда Катилину.

Опять выехало на сцену «O tempora, o mores». Хитрый Октавий льстил старику и говорил, что почитает его за папеньку. Использовав старика, Октавий сбросил маску и вступил в союз с Антонием. К ним примазался еще некто Лепид, и образовался новый триумвират. Пылкий Антоний вскоре попал в сети египетской царицы Клеопатры и впал в изнеженный образ жизни. Этим воспользовался хитрый Октавий и пошел на Египет с несметными полчищами. Клеопатра выплыла на своих кораблях и участвовала в сражении, смотря на Антония то зелеными, то фиолетовыми, то пурпурными, то желтыми глазами. Но во время битвы царица вспомнила, что забыла ключи от кладовой, и велела кораблям поворачивать носы домой. Октавий торжествовал и сам себе назначил человека с флейтой.

Клеопатра же стала расставлять ему свои сети. Она послала служанку к пылкому Антонию со следующими словами: «Барыня приказала вам сказать, что оне померли». Антоний в ужасе пал на свой меч. Клеопатра продолжала расставлять свои сети, но Октавий, несмотря на свой маленький рост, стойко отверг ее ухищрения. Октавий, получивший за все вышеизложенное название Августа, стал управлять государством неограниченно. Но царского титула он не принял. Август украсил город банями и послал полководца Вара с тремя легионами в Тевтобургский лес, где тот и потерпел поражение. Август в отчаянии стал колотиться головой об стену, припевая: «Вар, Вар, отдай мне мои легионы». В стене быстро образовалась так называемая «Варваринская брешь» 9 г.

Династия Августа предавалась пышности и быстро впала в ничтожество. Калигула, сын Германика, превзошел своих предшественников в праздности. Ему было лень даже рубить головы своих подданных, и он мечтал, чтобы у всего человечества была одна голова, которую он мог бы наскоро оттяпать. Этот ленивец находил, однако, время, чтобы мучить животных. После его смерти через посредство телохранителя и люди и лошади вздохнули свободнее. Унаследовавший престол дядя Калигулы Клавдий отличался слабостью характера. Воспользовавшись этим, приближенные исторгли у Клавдия смертный приговор для его жены — развратной Мессалины — и женили его на глубоко испорченной Агриппине. От этих жен был у Клавдия сын Британик, но наследовал престол Нерон, сын глубоко испорченной Агриппины от первого брака. Юность свою Нерон посвятил истреблению родственников.

Затем отдался искусству и постыдному образу жизни. Во время пожара Рима он как всякий истый древний римлянин грек тоже не мог удержаться, чтобы не продекламировать пожар Трои. За что и был заподозрен в поджигательстве. Кроме того, он пел столь фальшиво, что самые фальшивые души из придворных не могли порою вынести этого оскорбления барабанной перепонки. Бесстыдный козлетон под конец жизни затеял поехать на гастроли в Грецию, но тут возмутились даже ко всему привыкшие легионы, и Нерон с большим неудовольствием пронзил себя мечом. Погибая от отсутствия самокритики, тиран воскликнул: «Какой великий артист погибает». После смерти Нерона наступили смуты, и в течение двух лет в Риме переменилось три императора: Гальба, убитый солдатом за скупость, Оттон, погибший от развратной жизни, и Вителлий, отличившийся за свое короткое, но славное царство непомерным обжорством. Это разнообразие в монархии очень занимало римских солдат. Им весело было, встав поутру, справиться у взводного: «А кто, дяденька, у нас нынче царствует?

Выбирались цари солдатами на свой вкус и страх. Их брали за большой рост, за физическую силу, за уменье сильно выражаться. Затем стали прямо торговать тронами и продавали его тому, кто больше даст. В «Римском вестнике» «Nuntius Romanus» сплошь и рядом печатались объявления: «Отдается дешево хороший трон, малодержанный, за сходную цену». Или: «Ищу трон здесь или в провинции. Имею залог. Согласен в отъезд». На воротах римских домов пестрели билетики: «Сдается трон для одинокова. Спросить унтера Мардарьяна».

Рим несколько отдохнул во время царствования кроткого и пугливого императора, прозванного Нервою, и снова впал в отчаянье, когда на трон влез Комод. Комод обладал большой физической силой и решил выступать на борьбе в местном Фарсе. В «Римской биржевке» «Bursiania Romana» печатались инспирированные правительством статьи о подвигах Комода. Близкие люди поспешили отделаться от неудобного Комода. Его задушили. Наконец, воцарился император Диоклетиан, двадцать лет подряд кротко сжигавший христиан. Это был его единственный недостаток. Диоклетиан был родом из Далмации и сыном вольноотпущенника. Одна ворожея предсказала ему, что он вступит на престол, когда убьет вепря.

Слова эти запали в душу будущего императора, и он многие годы только и делал, что гонялся за свиньями. Однажды, услышав от кого то, что префект Апр — настоящая свинья, он немедленно зарезал префекта и тотчас же сел на трон. Таким образом, кроткого императора поминали лихом только свиньи. Но эти передряги так утомили престарелого монарха, что он процарствовал только двадцать лет, затем отказался от престола и поехал на родину в Далмацию сажать редьку, сманив к этому полезному занятию и соправителя своего Максимиана. Но тот скоро опять попросился на трон. Диоклетиан же остался тверд. Ну и репа! Одно слово — репа! До царства ли мне теперь?

Человеку не поспеть с огородом управиться, а вы лезете с пустяками. И действительно, вырастил выдающую репу 305 г. Римский быт и культура Население Римского государства главным образом состояло из трех классов: 1 знатных граждан nobelas ; 2 незнатных граждан подозрительная личность и Знатные граждане имели массу крупных преимуществ перед остальными гражданами. Во первых, они имели право платить налоги. Главное же преимущество заключалось в праве выставлять у себя дома восковые изображения предков. Кроме того, они имели право устраивать за свой счет народные торжества и празднества. Незнатным гражданам жилось плохо. Они не имели права платить никаких налогов, не имели права служить в солдатах и уныло богатели, занимаясь торговлей и промышленностью. Рабы мирно обрабатывали поля и устраивали восстания.

Кроме того, были в Риме еще сенаторы и всадники. Отличались они друг от друга тем, что сенаторы сидели в сенате, а всадники — на лошадях. Сенатом называли то место, где заседали сенаторы и царские лошади. Консулы должны были иметь более сорока лет от роду. Это было главное их качество. Консулов всюду сопровождала свита из двенадцати человек с розгами в руках на предмет крайней необходимости, если консул захочет кого нибудь посечь вдали от лесистой местности. Преторы распоряжались розговым довольствием только на шесть персон. Военное искусство Великолепное устройство римского войска немало способствовало военным победам. Главную часть легионов составляли так называемые принципы — опытные ветераны.

Поэтому римские солдаты с первых шагов убеждались, как вредно поступаться своими принципами. Легионы вообще состояли из храбрых воинов, которые приходили в замешательство только при виде врага. Учреждения религиозные Между римскими учреждениями первое место занимали учреждения религиозные. Главный жрец назывался pontifex maximus, что не мешало ему порою надувать свою паству разными фокусами, основанными на ловкости и проворстве рук. Затем следовали жрецы авгуры, которые отличались тем, что, встречаясь, не могли друг на друга смотреть без улыбки. Видя их развеселые физиономии, и остальные жрецы фыркали себе в рукав. Прихожане, кое что раскусившие в греческих штучках, помирали со смеху, глядя на всю эту компанию. Сам pontifex maximus, взглянув на кого нибудь из своих подчиненных, только бессильно махал рукой и трясся от дряблого старческого смеха. Тут же подхихикивали и весталки.

Само собою разумеется, что от этого вечного гоготания римская религия быстро ослабла и пришла в упадок. Никакие нервы не могли выдержать такой щекотки. Весталки были жрицами богини Весты. Выбирались они из девиц хорошей фамилии и служили при храме, соблюдая целомудрие до семидесяти пяти лет. После этого срока им позволялось выходить замуж. Но римские юноши так уважали столь испытанное целомудрие, что редко кто из них решался посягнуть на оное, даже сдобренное двойным солоновским приданым шесть платьев и две скромности. Если же весталка раньше срока нарушала свой обет, то ее хоронили живою, а детей ее, записанных на разных Марсов, воспитывали волчицы. Зная блестящее прошлое Ромула и Рема, римские весталки очень ценили педагогические способности волчиц и считали их чем то вроде наших ученых фребеличек. Но надежды весталок были тщетны.

Их дети более не основали Рима. В награду за целомудрие весталки получали почет и контрамарки в театрах. Гладиаторские сражения считались первоначально религиозным обрядом и устраивались при погребеньях «для примирения тела усопшего». Вот почему у наших борцов, когда они выступают в параде, всегда такие похоронные физиономии: здесь ясно проявляется атавизм. Поклоняясь своим богам, римляне не забывали и богов иноземных. По привычке прихватывать где что плохо лежит, римляне часто прихватывали себе и чужих богов. Римские императоры, воспользовавшись этим боголюбием своего народа и решив, что маслом каши не испортишь, ввели обожание собственной персоны. После смерти каждого императора сенат причислял его к лику богов. Затем рассудили, что гораздо удобнее делать это еще при жизни императора: последний мог таким образом строить себе храм по своему вкусу, тогда как древние боги должны были довольствоваться чем попало.

Кроме того, никто так ревностно не мог следить за установленными во имя свое празднествами и религиозными церемониями, как сам бог, лично присутствовавший. Это очень подтягивало паству. Философские школы Философией в Риме занимались не только философы: каждый отец семейства имел право философствовать у домашнего очага. Кроме того, каждый мог отнести себя к какой нибудь философской школе. Один считал себя пифагорийцем потому, что ел бобы, другой — эпикурейцем, потому что пил, ел и веселился. Каждый бесстыдник уверял, что делает гадости только потому, что он принадлежит к цинической школе. Среди важных римлян было много стоиков, имевших препротивное обыкновение сзывать гостей и во время пирожного тут же вскрывать себе жилы. Этот нечистоплотный прием считался верхом гостеприимства. Домашний быт и положение женщины Жилища у римлян были очень скромны: одноэтажный дом с дырками вместо окон — просто и мило.

Улицы были очень узки, так что колесницы могли ехать только в одну сторону, чтобы не встречаться друг с другом. Пища римлян отличалась простотой. Ели они два раза в день: в полдень закуска prandium , а в четыре часа обед coena. Кроме того, поутру они завтракали фриштик , вечером ужинали и между едой морили червячка. Этот суровый образ жизни делал из римлян здоровых и долговечных людей. Из провинции доставлялись в Рим дорогие и лакомые яства: павлины, фазаны, соловьи, рыбы, муравьи и так называемые «троянские свиньи» — porcns trojanus — в память той самой свиньи, которую Парис подложил троянскому царю Менелаю. Без этой свиньи ни один римлянин не садился за стол. Вначале женщины римские были в полном подчинении у своих мужей, затем они стали угождать не столько мужу, сколько его друзьям, а часто даже и врагам. Предоставив рабам, рабыням им волчицам воспитание детей, римские матроны заводили знакомства с греческой и римской литературой и изощрялись в игре на цитре.

Разводы происходили столь часто, что иногда не успевали закончить бракосочетание матроны с одним мужчиной, как она уже выходила за другого. Вразрез со всякой логикой это многобрачие увеличило, по словам историков, «количество холостых мужчин и уменьшило деторождение», точно дети бывают только у женатых мужчин , а не у замужних женщин! Народ вымирал. Беспечные матроны резвились, не заботясь немало о деторождении. Кончилось плохо. Несколько лет подряд рожали одни весталки. Правительство встревожилось. Император Август уменьшил права холостых мужчин, а женатым, напротив того, позволял разрешать себе много лишнего. Но все эти законы уже не привели ровно ни к чему.

На Капитолии жили гуси, которые, услышав шум, стали гоготать. И тотчас же отступил с большими потерями, унося убитых и раненых. Увидя, что опасность миновала, римские беглецы вылезли из своих Вей и, стараясь не смотреть на гусей им было стыдно , сказали несколько бессмертных фраз о чести римского оружия.

Затем были изданы Лициниевы законы. Патриции долго не принимали новых законов, и плебеи много раз ходили на Священную гору слушать басню о желудке. Царь Пирр Пирр, царь эпирский, высадился в Италии с несметным войском под предводительством двадцати боевых слонов.

В первой битве потерпели поражение римляне. Но царь Пирр остался этим недоволен. Не лучше ли потерпеть поражение, но иметь войско в полном сборе?

Первая победа принадлежала римскому консулу Дунлию. Римляне отблагодарили его по своему: они постановили, чтобы его всюду сопровождал человек с зажженным факелом и музыкант, играющий на флейте. Эта почесть сильно стесняла Дунлия в его домашнем обиходе и любовных делаю Несчастный быстро впал в ничтожество.

Они не стыдились труда, и пищу их составляли мясо, рыба, овощи, плоды, птица, пряности, хлеб и вино. Но с течением времени все это изменилось, и римляне впали в изнеженность нравов. Многое вредное для себя переняли они от греков.

Не такова была судьба Суллы. Храбрый полководец умер у себя в поместье от невоздержанной жизни. Лукулл и Цицерон Тем временем в Риме выдвинулся своими пирами проконсул Лукулл.

Но под его наружность скрывалось горячее честолюбие. Более всего хотелось ему быть первым в какой нибудь деревне. Но достичь этого было очень трудно, и он пустил в ходи различные происки, чтоб быть первым хоть в Риме.

Ему, как и его предку, сильно не повезло. Это было у них фамильное. Он удалился в Утику, где и истек кровью.

Народ был доволен. Но некто Юний Брут, Цезарев приживальщик, мечтавший завести семь пятниц на неделе, устроил заговор против Цезаря. Жена Цезаря, видевшая зловещий сон, просила мужа не ходить в сенат, но друзья его сказали, что неприлично манкировать обязанностями из за женских сновидений.

Цезарь пошел. В сенате Кассий, Брут и сенатор по имени просто Каска напали на него. Цезарь завернулся в свой плащ, но, увы, и эта предосторожность не помогла.

Октавий был, по свидетельству историков, человеком небольшого роста, но тем не менее очень хитрым. Полученную им от пылкого Антония жилетку он немедленно употребил на подарки ветеранам Цезаря, чем и привлек их на свою сторону. Перепала малая толика и престарелому Цицерону, который принялся громить Антония теми же речами, которыми громил некогда Катилину.

Клеопатра выплыла на своих кораблях и участвовала в сражении, смотря на Антония то зелеными, то фиолетовыми, то пурпурными, то желтыми глазами. Но во время битвы царица вспомнила, что забыла ключи от кладовой, и велела кораблям поворачивать носы домой. Октавий торжествовал и сам себе назначил человека с флейтой.

Август украсил город банями и послал полководца Вара с тремя легионами в Тевтобургский лес, где тот и потерпел поражение. Август в отчаянии стал колотиться головой об стену, припевая: «Вар, Вар, отдай мне мои легионы». В стене быстро образовалась так называемая «Варваринская брешь» 9 г.

Воспользовавшись этим, приближенные исторгли у Клавдия смертный приговор для его жены — развратной Мессалины — и женили его на глубоко испорченной Агриппине. От этих жен был у Клавдия сын Британик, но наследовал престол Нерон, сын глубоко испорченной Агриппины от первого брака. Юность свою Нерон посвятил истреблению родственников.

После смерти Нерона наступили смуты, и в течение двух лет в Риме переменилось три императора: Гальба, убитый солдатом за скупость, Оттон, погибший от развратной жизни, и Вителлий, отличившийся за свое короткое, но славное царство непомерным обжорством. Это разнообразие в монархии очень занимало римских солдат. Им весело было, встав поутру, справиться у взводного: «А кто, дяденька, у нас нынче царствует?

Согласен в отъезд». На воротах римских домов пестрели билетики: «Сдается трон для одинокова. Спросить унтера Мардарьяна».

Близкие люди поспешили отделаться от неудобного Комода. Его задушили. Наконец, воцарился император Диоклетиан, двадцать лет подряд кротко сжигавший христиан.

Это был его единственный недостаток. Диоклетиан был родом из Далмации и сыном вольноотпущенника. Одна ворожея предсказала ему, что он вступит на престол, когда убьет вепря.

Ну и репа!

Враг был усмирен. Тем не менее войны с Тарквиньевыми сыновьями подорвали благосостояние страны. Плебеи обеднели, ушли на Священную гору и пригрозили, что выстроят свой собственный город, где каждый будет сам себе патриций. Их с трудом успокоили басней о желудке. Между тем децемвиры написали законы на медных досках. Сначала на десяти, потом для прочности прибавили еще две. Затем стали пробовать прочность этих законов, и один из законодателей оскорбил Виргинию. Отец Виргинии пытался поправить дело тем, что вонзил дочери нож в сердце, но и это не принесло пользы несчастной.

Растерявшиеся плебеи опять ушли на Священную гору. Децемвиры отправились путешествовать. Римские гуси и беглецы Несметные полчища галлов двинулись на Рим. Римские легионы пришли в замешательство и, обратившись в бегство, спрятались в городе Веях, остальные римляне легли спать. Галлы воспользовались этим и полезли на Капитолий. И здесь они сделались жертвою своей необразованности. На Капитолии жили гуси, которые, услышав шум, стали гоготать. И тотчас же отступил с большими потерями, унося убитых и раненых. Увидя, что опасность миновала, римские беглецы вылезли из своих Вей и, стараясь не смотреть на гусей им было стыдно , сказали несколько бессмертных фраз о чести римского оружия.

После галльского нашествия Рим оказался сильно разоренным. Плебеи снова ушли на Священную гору и снова грозили построить свой город. Дело уладил Манлий Капитолийский, но не успел вовремя отправиться путешествовать и был сброшен с Тарпейской скалы. Затем были изданы Лициниевы законы. Патриции долго не принимали новых законов, и плебеи много раз ходили на Священную гору слушать басню о желудке. Царь Пирр Пирр, царь эпирский, высадился в Италии с несметным войском под предводительством двадцати боевых слонов. В первой битве потерпели поражение римляне. Но царь Пирр остался этим недоволен. Не лучше ли потерпеть поражение, но иметь войско в полном сборе?

Слоны одобрили решение Пирра, и вся компания без особого труда была выгнана из Италии. Пунические войны Желая овладеть Сицилией, римляне вступили в борьбу с Карфагеном. Так началась первая война между римлянами и карфагенянами, прозванная для разнообразия пунической. Первая победа принадлежала римскому консулу Дунлию. Римляне отблагодарили его по своему: они постановили, чтобы его всюду сопровождал человек с зажженным факелом и музыкант, играющий на флейте. Эта почесть сильно стесняла Дунлия в его домашнем обиходе и любовных делаю Несчастный быстро впал в ничтожество. Пример этот пагубно повлиял на других полководцев, так что во время второй пунической войны консулы из страха заслужить флейту с факелом мужественно отступали пред врагом. Карфагеняне под предводительством Ганнибала пошли на Рим. Сципион, сын Публия кто не знает Публия?

В 146 году Карфаген был разрушен и сожжен. Сципион, родственник Африканского, смотрел на пылающий Карфаген, думал о Риме и декламировал о Трое; так как это было очень сложно и трудно, то он даже заплакал. Перемена нравов и Катон Прочности Римского государства немало способствовала умеренность в образе жизни и твердость характера граждан. Они не стыдились труда, и пищу их составляли мясо, рыба, овощи, плоды, птица, пряности, хлеб и вино. Но с течением времени все это изменилось, и римляне впали в изнеженность нравов. Многое вредное для себя переняли они от греков. Стали изучать греческую философию и ходить в баню 135 г. Против всего этого восстал суровый Катон, но был уличен согражданами, заставшими его за греческим экстемпорале. Марий и Сулла На северных границах Италии появились несметные полчища кимвров.

Спасать отечество пришел черед Марию и Сулле. Марий был очень свиреп, любил простоту обихода, не признавал никакой мебели и сидел всегда прямо на развалинах Карфагена. Он умер в глубокой старости от чрезмерного пьянства. Не такова была судьба Суллы. Храбрый полководец умер у себя в поместье от невоздержанной жизни. Лукулл и Цицерон Тем временем в Риме выдвинулся своими пирами проконсул Лукулл. Он угощал своих приятелей муравьиными языками, комариными носами, слоновьими ногтями и прочею мелкою и неудобоваримою снедью и быстро впал в ничтожество. Рим же едва не сделался жертвою большого заговора, во главе которого стоял обремененный долгами аристократ Катилина, задумавший захватить государство в свои руки. Против него выступил местный Цицерон и сгубил врага при помощи своего красноречия.

Народ был тогда неприхотлив, и на сердца слушателей действовали даже такие избитые фразы, как… «O tempora, o mores». Цицерону поднесли чин «отца отечества» и приставили к нему человека с флейтою. Юлий Цезарь и первый триумвират Юлий Цезарь по рождению был человек образованный и привлекал к себе сердца людей. Но под его наружность скрывалось горячее честолюбие. Более всего хотелось ему быть первым в какой нибудь деревне. Но достичь этого было очень трудно, и он пустил в ходи различные происки, чтоб быть первым хоть в Риме. Для этого он вступил в триумвират с Помпеем и Крассом и, удалившись в Галлию, стал завоевывать расположение своих солдат. Красс вскоре погиб, и Помпей, мучимый завистью, потребовал возвращения Цезаря в Рим. Цезарь, не желая расставаться с завоеванным расположением солдат, повел последних с собою.

Доехав до речки Рубикон, Юлий долго юлил 51 — 50 гг. Помпей этого никак не ожидал и быстро впал в ничтожество. Тогда против Цезаря выступил Катон, потомок того самого Катона, который был уличен за греческой грамматикой. Ему, как и его предку, сильно не повезло. Это было у них фамильное. Он удалился в Утику, где и истек кровью. Чтоб хоть чем нибудь отличить его от предка, а заодно и почтить его память, ему дано было прозвище Утического. Слабое утешение для семьи! Диктатура и смерть Цезаря Цезарь отпраздновал свои победы и сделался диктатором в Риме.

Он сделал много полезного для страны. Прежде всего преобразовал римский календарь, который пришел в большой беспорядок от неточного времени, так что в иную неделю попадалось четыре понедельника подряд, и все римские сапожники допивались до смерти; а то вдруг пропадет месяца на два двадцатое число, и чиновники, сидя без жалования, впадали в ничтожество. Новый календарь назван был Юлианским и имел 365 последовательно чередовавшихся дней. Народ был доволен. Но некто Юний Брут, Цезарев приживальщик, мечтавший завести семь пятниц на неделе, устроил заговор против Цезаря. Жена Цезаря, видевшая зловещий сон, просила мужа не ходить в сенат, но друзья его сказали, что неприлично манкировать обязанностями из за женских сновидений. Цезарь пошел. В сенате Кассий, Брут и сенатор по имени просто Каска напали на него. Цезарь завернулся в свой плащ, но, увы, и эта предосторожность не помогла.

Тогда он воскликнул: «И ты, Брут! Октавий и второй триумвират В это время вернулся в Рим племянник и наследник Цезаря Октавий. Наследство, однако, успел прихватить друг Цезаря пылкий Антоний, оставив законному наследнику одну старую жилетку. Октавий был, по свидетельству историков, человеком небольшого роста, но тем не менее очень хитрым. Полученную им от пылкого Антония жилетку он немедленно употребил на подарки ветеранам Цезаря, чем и привлек их на свою сторону. Перепала малая толика и престарелому Цицерону, который принялся громить Антония теми же речами, которыми громил некогда Катилину. Опять выехало на сцену «O tempora, o mores». Хитрый Октавий льстил старику и говорил, что почитает его за папеньку. Использовав старика, Октавий сбросил маску и вступил в союз с Антонием.

К ним примазался еще некто Лепид, и образовался новый триумвират. Пылкий Антоний вскоре попал в сети египетской царицы Клеопатры и впал в изнеженный образ жизни. Этим воспользовался хитрый Октавий и пошел на Египет с несметными полчищами. Клеопатра выплыла на своих кораблях и участвовала в сражении, смотря на Антония то зелеными, то фиолетовыми, то пурпурными, то желтыми глазами. Но во время битвы царица вспомнила, что забыла ключи от кладовой, и велела кораблям поворачивать носы домой. Октавий торжествовал и сам себе назначил человека с флейтой. Клеопатра же стала расставлять ему свои сети. Она послала служанку к пылкому Антонию со следующими словами: «Барыня приказала вам сказать, что оне померли». Антоний в ужасе пал на свой меч.

Клеопатра продолжала расставлять свои сети, но Октавий, несмотря на свой маленький рост, стойко отверг ее ухищрения. Октавий, получивший за все вышеизложенное название Августа, стал управлять государством неограниченно. Но царского титула он не принял. Август украсил город банями и послал полководца Вара с тремя легионами в Тевтобургский лес, где тот и потерпел поражение. Август в отчаянии стал колотиться головой об стену, припевая: «Вар, Вар, отдай мне мои легионы». В стене быстро образовалась так называемая «Варваринская брешь» 9 г. Династия Августа предавалась пышности и быстро впала в ничтожество. Калигула, сын Германика, превзошел своих предшественников в праздности. Ему было лень даже рубить головы своих подданных, и он мечтал, чтобы у всего человечества была одна голова, которую он мог бы наскоро оттяпать.

Этот ленивец находил, однако, время, чтобы мучить животных. После его смерти через посредство телохранителя и люди и лошади вздохнули свободнее. Унаследовавший престол дядя Калигулы Клавдий отличался слабостью характера. Воспользовавшись этим, приближенные исторгли у Клавдия смертный приговор для его жены — развратной Мессалины — и женили его на глубоко испорченной Агриппине. От этих жен был у Клавдия сын Британик, но наследовал престол Нерон, сын глубоко испорченной Агриппины от первого брака. Юность свою Нерон посвятил истреблению родственников. Затем отдался искусству и постыдному образу жизни. Во время пожара Рима он как всякий истый древний римлянин грек тоже не мог удержаться, чтобы не продекламировать пожар Трои. За что и был заподозрен в поджигательстве.

Кроме того, он пел столь фальшиво, что самые фальшивые души из придворных не могли порою вынести этого оскорбления барабанной перепонки. Бесстыдный козлетон под конец жизни затеял поехать на гастроли в Грецию, но тут возмутились даже ко всему привыкшие легионы, и Нерон с большим неудовольствием пронзил себя мечом. Погибая от отсутствия самокритики, тиран воскликнул: «Какой великий артист погибает». После смерти Нерона наступили смуты, и в течение двух лет в Риме переменилось три императора: Гальба, убитый солдатом за скупость, Оттон, погибший от развратной жизни, и Вителлий, отличившийся за свое короткое, но славное царство непомерным обжорством. Это разнообразие в монархии очень занимало римских солдат. Им весело было, встав поутру, справиться у взводного: «А кто, дяденька, у нас нынче царствует? Выбирались цари солдатами на свой вкус и страх. Их брали за большой рост, за физическую силу, за уменье сильно выражаться. Затем стали прямо торговать тронами и продавали его тому, кто больше даст.

В «Римском вестнике» «Nuntius Romanus» сплошь и рядом печатались объявления: «Отдается дешево хороший трон, малодержанный, за сходную цену». Или: «Ищу трон здесь или в провинции. Имею залог. Согласен в отъезд». На воротах римских домов пестрели билетики: «Сдается трон для одинокова. Спросить унтера Мардарьяна». Рим несколько отдохнул во время царствования кроткого и пугливого императора, прозванного Нервою, и снова впал в отчаянье, когда на трон влез Комод. Комод обладал большой физической силой и решил выступать на борьбе в местном Фарсе. В «Римской биржевке» «Bursiania Romana» печатались инспирированные правительством статьи о подвигах Комода.

Близкие люди поспешили отделаться от неудобного Комода. Его задушили. Наконец, воцарился император Диоклетиан, двадцать лет подряд кротко сжигавший христиан. Это был его единственный недостаток. Диоклетиан был родом из Далмации и сыном вольноотпущенника. Одна ворожея предсказала ему, что он вступит на престол, когда убьет вепря. Слова эти запали в душу будущего императора, и он многие годы только и делал, что гонялся за свиньями. Однажды, услышав от кого то, что префект Апр — настоящая свинья, он немедленно зарезал префекта и тотчас же сел на трон. Таким образом, кроткого императора поминали лихом только свиньи.

Но эти передряги так утомили престарелого монарха, что он процарствовал только двадцать лет, затем отказался от престола и поехал на родину в Далмацию сажать редьку, сманив к этому полезному занятию и соправителя своего Максимиана. Но тот скоро опять попросился на трон. Диоклетиан же остался тверд. Ну и репа! Одно слово — репа! До царства ли мне теперь? Человеку не поспеть с огородом управиться, а вы лезете с пустяками. И действительно, вырастил выдающую репу 305 г. Римский быт и культура Население Римского государства главным образом состояло из трех классов: 1 знатных граждан nobelas ; 2 незнатных граждан подозрительная личность и Знатные граждане имели массу крупных преимуществ перед остальными гражданами.

Во первых, они имели право платить налоги. Главное же преимущество заключалось в праве выставлять у себя дома восковые изображения предков. Кроме того, они имели право устраивать за свой счет народные торжества и празднества. Незнатным гражданам жилось плохо. Они не имели права платить никаких налогов, не имели права служить в солдатах и уныло богатели, занимаясь торговлей и промышленностью. Рабы мирно обрабатывали поля и устраивали восстания. Кроме того, были в Риме еще сенаторы и всадники. Отличались они друг от друга тем, что сенаторы сидели в сенате, а всадники — на лошадях. Сенатом называли то место, где заседали сенаторы и царские лошади.

Консулы должны были иметь более сорока лет от роду. Это было главное их качество. Консулов всюду сопровождала свита из двенадцати человек с розгами в руках на предмет крайней необходимости, если консул захочет кого нибудь посечь вдали от лесистой местности. Преторы распоряжались розговым довольствием только на шесть персон. Военное искусство Великолепное устройство римского войска немало способствовало военным победам. Главную часть легионов составляли так называемые принципы — опытные ветераны. Поэтому римские солдаты с первых шагов убеждались, как вредно поступаться своими принципами. Легионы вообще состояли из храбрых воинов, которые приходили в замешательство только при виде врага. Учреждения религиозные Между римскими учреждениями первое место занимали учреждения религиозные.

Главный жрец назывался pontifex maximus, что не мешало ему порою надувать свою паству разными фокусами, основанными на ловкости и проворстве рук. Затем следовали жрецы авгуры, которые отличались тем, что, встречаясь, не могли друг на друга смотреть без улыбки. Видя их развеселые физиономии, и остальные жрецы фыркали себе в рукав. Прихожане, кое что раскусившие в греческих штучках, помирали со смеху, глядя на всю эту компанию. Сам pontifex maximus, взглянув на кого нибудь из своих подчиненных, только бессильно махал рукой и трясся от дряблого старческого смеха. Тут же подхихикивали и весталки. Само собою разумеется, что от этого вечного гоготания римская религия быстро ослабла и пришла в упадок. Никакие нервы не могли выдержать такой щекотки. Весталки были жрицами богини Весты.

Выбирались они из девиц хорошей фамилии и служили при храме, соблюдая целомудрие до семидесяти пяти лет. После этого срока им позволялось выходить замуж. Но римские юноши так уважали столь испытанное целомудрие, что редко кто из них решался посягнуть на оное, даже сдобренное двойным солоновским приданым шесть платьев и две скромности. Если же весталка раньше срока нарушала свой обет, то ее хоронили живою, а детей ее, записанных на разных Марсов, воспитывали волчицы. Зная блестящее прошлое Ромула и Рема, римские весталки очень ценили педагогические способности волчиц и считали их чем то вроде наших ученых фребеличек. Но надежды весталок были тщетны. Их дети более не основали Рима. В награду за целомудрие весталки получали почет и контрамарки в театрах. Гладиаторские сражения считались первоначально религиозным обрядом и устраивались при погребеньях «для примирения тела усопшего».

Вот почему у наших борцов, когда они выступают в параде, всегда такие похоронные физиономии: здесь ясно проявляется атавизм. Поклоняясь своим богам, римляне не забывали и богов иноземных. По привычке прихватывать где что плохо лежит, римляне часто прихватывали себе и чужих богов. Римские императоры, воспользовавшись этим боголюбием своего народа и решив, что маслом каши не испортишь, ввели обожание собственной персоны. После смерти каждого императора сенат причислял его к лику богов. Затем рассудили, что гораздо удобнее делать это еще при жизни императора: последний мог таким образом строить себе храм по своему вкусу, тогда как древние боги должны были довольствоваться чем попало. Кроме того, никто так ревностно не мог следить за установленными во имя свое празднествами и религиозными церемониями, как сам бог, лично присутствовавший. Это очень подтягивало паству. Философские школы Философией в Риме занимались не только философы: каждый отец семейства имел право философствовать у домашнего очага.

Кроме того, каждый мог отнести себя к какой нибудь философской школе. Один считал себя пифагорийцем потому, что ел бобы, другой — эпикурейцем, потому что пил, ел и веселился.

В вазах всегда стояли цветы, во всех случаях жизни она держала тон светской дамы». Тэффи не только писала, но и самым деятельным образом помогала соотечественникам, известным и безызвестным, выброшенным волною на чужой берег.

Собирала деньги в фонд памяти Ф. Шаляпина в Париже и на создание библиотеки имени А. Герцена в Ницце. Читала свои воспоминания на вечерах памяти ушедших Саши Черного и Федора Сологуба.

Выступала на «вечерах помощи» прозябающим в бедности собратьям по перу. Она не любила публичных выступлений перед многочисленной аудиторией , для нее это было мучением, но когда её просили, она никому не отказывала. Это был святой принцип — спасать не только себя, но и других. В Париже писательница жила около десяти лет в гражданском браке с Павлом Андреевичем Тикстоном.

Наполовину русский, наполовину англичанин, сын промышленника, некогда владевшего заводом под Калугой, он бежал из России после прихода к власти большевиков. Надежда была любима и счастлива, насколько может быть счастливым человек , оторванный от родной почвы, вырванный из стихии родного языка. У Павла Андреевича были деньги, но они пропали, когда разразился мировой кризис. Он этого пережить не сумел, с ним случился удар, и Надежда Александровна терпеливо ухаживала за ним до последнего часа.

После смерти Тикстона Тэффи всерьез подумывала оставить литературу и заняться шитьем платьев или начать мастерить шляпки, как это делали ее героини из рассказа «Городок». Но она продолжала писать, и творчество позволило ей «оставаться на плаву» вплоть до второй мировой войны. Последние годы жизни Всю войну Тэффи безвыездно прожила во Франции. При оккупационном режиме её книги перестали выходить, закрылись практически все русские издания, печататься было негде.

В 1943 году в нью-йоркском «Новом журнале» появился даже некролог: литературную смерть писательницы ошибочно поспешили подменить смертью физической. Впоследствии она шутила: «Весть о моей смерти была очень прочна. Рассказывают, что во многих местах например, в Марокко служили по мне панихиды и горько плакали. А я в это время ела португальские сардинки и ходила в синема».

Добрый юмор не покидал её и в эти страшные годы. В книге «Все о любви» Париж, 1946. Тэффи окончательно уходит в сферу лирики, окрашенной светлой грустью. Ее творческие поиски во многом совпадают с исканиями И.

Бунина, который в те же годы работал над книгой рассказов «Тёмные аллеи». Сборник «Все о любви» можно назвать энциклопедией одного из самых загадочных человеческих чувств. На его страницах сосуществуют самые разные женские характеры и разные типы любви. По Тэффи любовь - это выбор креста: «Какой кому выпадет!

Чаще всего она изображает любовь-обманщицу, которая мелькнет на мгновение яркой вспышкой, а потом надолго погрузит героиню в тоскливое беспросветное одиночество. Свой творческий путь Надежда Александровна Тэффи, действительно, завершала в нужде и одиночестве. Война разлучила её с родными. Старшая дочь, Валерия Владиславовна Грабовская, переводчица, член Польского правительства в изгнании, во время войны проживала с матерью в Анже, но потом вынуждена была бежать в Англию.

Потеряв на войне мужа, она работала в Лондоне и сама сильно нуждалась. Младшая, Елена Владиславовна, драматическая актриса, осталась жить на территории Польши, которая в то время уже входила в советский лагерь. Облик Тэффи последних лет запечатлён в воспоминаниях А. Седых «Н.

Тэффи в письмах». Все такая же остроумная, изящная, светская, она старалась изо всех сил сопротивляться болезням, изредка бывала на эмигрантских вечерах и вернисажах, поддерживала близкие отношения с И. Буниным, Б. Пантелеймоновым, Н.

Евреиновым, ссорилась с Дон-Аминадо, принимала у себя А. Она продолжала писать книгу воспоминаний о своих современниках Д. Мережковском, З. Гиппиус, Ф.

Сологубе и др. Раздражал пущенный сотрудниками «Русской мысли» слух, что Тэффи приняла советское подданство. После окончания II мировой войны ее, действительно, звали в СССР и даже, поздравляя с Новым годом, желали успехов в «деятельности на благо советской Родины». На все предложения Тэффи отвечала отказом.

Вспомнив свое бегство из России, она однажды горько пошутила, что боится: в России её может встретить плакат «Добро пожаловать, товарищ Тэффи», а на столбах, его поддерживающих, будут висеть Зощенко и Ахматова. По просьбе А. Седых, друга писательницы и редактора «Нового русского слова» в Нью-Йорке, парижский миллионер и филантроп С. Атран согласился выплачивать скромную пожизненную пенсию четырём престарелым писателям.

В их число вошла Тэффи. Надежда Александровна высылала Седых свои книги с автографами для продажи их состоятельным людям в Нью-Йорке. За книгу, в которую вклеивался дарственный автограф писательницы, платили от 25 до 50 долларов. В 1951 году Атран умер, и выплата пенсии прекратилась.

Книги с автографами русской писательницы американцами не покупались, выступать на вечерах, зарабатывая деньги, престарелая женщина была не в силах. Но я никогда не делаю то, что должна. Вот и живу,» - с иронией признаётся Тэффи в одном из своих писем. В феврале 1952 года в Нью-Йорке вышла последняя её книга - «Земная радуга».

В последнем сборнике Тэффи совсем отказалась от сарказма и сатирических интонаций, частых как в её ранней прозе, так и в произведениях 1920-х годов. Много в этой книге «автобиографического», настоящего, что позволяет назвать его последней исповедью великой юмористки. Она в очередной раз переосмысливает ушедшее, пишет о своих земных страданиях последних лет жизни и …улыбается напоследок: Н. Тэффи умерла в Париже 6 октября 1952 года.

За несколько часов до смерти она попросила принести ей зеркальце и пудру. И маленький кипарисовый крестик, который когда-то привезла из Соловецкого монастыря и который велела положить с собой в гроб. Тэффи похоронена рядом с Буниным на русском кладбище в Сент-Женевьев-де Буа. В СССР её произведения не печатались и не переиздавались вплоть до 1966 года.

Елена Широкова Использованы материалы: Васильев И. Житье-бытье: Рассказы. Она писала так просто и ясно, что была понятна и высшему обществу, и приказчикам, и швеям, и адвокатам. Но при этом в ней самой простоты не было и на грош.

Впрочем, иначе имя Надежды Лохвицкой, великой Тэффи, не было бы вписано в историю литературы XX века золотыми буквами. А она вошла в нее, оставила колоссальное литературное наследие , ввела моду на «женский юмор» и ушла, так и оставшись загадкой даже для ее биографов. Надя появилась на свет в мае 1872 года в семье петербургского адвоката Александра Лохвицкого. Старшая дочь, Машенька, или Мирра, подавала большие надежды как тонкий лирик.

Ее стихами восхищались Константин Бальмонт явно в Машу влюбленный и Игорь Северянин, считавший ее своим учителем. Но в 36 лет Мирра скончалась от туберкулеза. Бальмонт назвал свою дочь Миррой в память о поэтессе Лохвицкой. Ну, а младшая дочь Лохвицких, Надя, также начинала со стихов - изящных и наполненных юмором и лукавством.

Многие из них чудесно исполнялись под гитару и потом на многие года перекочевали на сцену - взять хотя бы знаменитого «Карлика»: Мой черный карлик целовал мне ножки, Он был всегда так ласков и так мил! Мои браслетки, кольца, брошки Он убирал и в сундучке хранил. Но в черный день печали и тревоги Мой карлик вдруг поднялся и подрос: Вотще ему я целовала ноги - И сам ушел, и сундучок унес! Встреча советской делегации с писателями-эмигрантами: в первом ряду стоит слева Борис Пантелеймонов, справа от него - Константин Симонов, сидит слева Надежда Тэффи, справа, третий по счету - Иван Бунин Но потом Надежда сконцентрировалась на прозе.

Избрав псевдоним Тэффи, она писала чудесные юмористические произведения, что само по себе было, да и остается редкостью - женщин-юмористов не так много. Рассказами и фельетонами Тэффи зачитывались, и в начале XX века мир русской прозы имел уже не только короля сатиры и юмора - блистательного Аркадия Аверченко, но и обрел королеву - Тэффи. К таланту Аверченко высшее общество относилось слегка свысока, к Тэффи - с настороженностью, но читатели голосовали за них чтением. И если Лев Николаевич Толстой, например, Тэффи воспринимал не слишком серьезно, то Софья Андреевна Толстая просто зачитывалась ее произведениями.

А еще Тэффи стала героиней в глазах молодежи: вот уж кто рвал из рук выпуски «Сатирикона» и «Русского слова»! И первая ее книга « Юмористические рассказы », изданная в 1910 году, до революции была переиздана десять раз! Тогда же она выпустит сборник «Человекообразные», «Дым без огня», «Карусель» и «И стало так», а театры начали ставить ее пьесы. Перед революцией обе столицы России - и Москва, и Питер - сходили по Тэффи с ума.

Из-за нее стрелялись, и не раз, даже не будучи знакомыми с нею. Вокруг нее был также сонм поклонниц, прозванных «рабынями», - они бились между собой за право сидеть или лежать у ног «хозяйки». Сам Николай II, обсуждая, что должно быть в альбоме к 300-летию Дома Романовых, воскликнул, что Тэффи хочет видеть в нем непременно: «Тэффи! Только ее.

Никого, кроме нее, не надо. Одну Тэффи! Кстати, откуда же взялось имя Тэффи? Надя искала его долго, мучительно размышляя: «Нужно такое имя, которое принесло бы счастье.

Лучше всего имя какого-нибудь дурака - дураки всегда счастливые». Однажды такой дурак, вдобавок везучий, ей вспомнился: звали его Степан, для домашних - Стеффи. Отбросив первую букву имени, «дабы дурак не зазнался», Надя подписала одну из своих пьес: «Тэффи». На премьере журналист спросил ее о происхождении псевдонима, и она смущенно ответила, что это «такая фамилия».

А кто-то предположил, что имя было взято из песенки Киплинга «Тэффи из Уэльса». Надя посмеялась и... Примерно 1925 год. Тэффи во времена эмиграции Она казалась открытой, и так оно и было.

Только ее личная жизнь была плотно зашторена от чужих глаз - личная жизнь. Тэффи никогда не писала о ней. Может, потому, что она была слишком нетипичной для женщины ее круга. Официально известно только одно: Надежда Лохвицкая рано вышла замуж за поляка Владислава Бучинского, по окончании юридического факультета служившего судьей в Тихвине.

Вскоре после рождения первого в семье ребенка в 1892 году он оставил службу и поселился в своем имении под Могилевом.

«Ностальгия» - краткое содержание рассказа Н. Тэффи

Тэффи-Лохвицкой тоже не всё ясно. По одним сведениям, она родилась в Санкт-Петербурге, по другим — в Волынской губернии, где находилось имение её родителей. Отец, Александр Владимирович Лохвицкий, был известным юристом, профессором, автором многих научных трудов по криминалистике и юриспруденции, издателем журнала «Судебный вестник». О матери, Варваре Александровне Гойер, известно лишь то, что она была обрусевшей француженкой, из семьи «старых» эмигрантов, любила поэзию и великолепно знала русскую и европейскую литературу.

В семье хорошо помнили прадеда писательницы — Кондратия Лохвицкого, масона и сенатора эпохи Александра I, который писал мистические стихи. От него семейная «поэтическая лира» перешла к старшей сестре Тэффи — Мирре Марии Лохвицкой 1869-1905 , ныне совершенно забытой, но когда-то очень известной поэтессе серебряного века. О детстве Надежды Лохвицкой не сохранилось никаких документальных источников.

Мы можем судить о нём лишь по множеству весёлых и грустных, но удивительно светлых литературных рассказов о детях, которые наполняют творчество Тэффи. Возможно, одна из любимых героинь писательницы — трогательная врушка и фантазёрка Лиза — несёт в себе автобиографические, собирательные черты сестёр Лохвицких. В семье литературой увлекались все.

И маленькая Надя не была исключением. Она любила Пушкина и Бальмонта, зачитывалась Львом Толстым и даже ездила к нему в Хамовники с просьбой «не убивать» князя Болконского, внести соответствующие изменения в «Войну и мир». Но, как мы узнаем из рассказа «Мой первый Толстой», представ перед писателем в его доме, девочка засмущалась и отважилась лишь протянуть Льву Николаевичу фотографию для автографа.

Известно, что сёстры Лохвицкие, каждая из которых рано проявила творческие способности , договорились о вступлении в литературу по старшинству, дабы избежать зависти и соперничества. Первой должна была это сделать Мария. Предполагалось, что Надежда последует примеру старшей сестры уже после того, как та завершит литературную карьеру, но жизнь распорядилась немного иначе.

Стихи Мирры Марии Лохвицкой имели неожиданно быстрый, ошеломляющий успех. В 1896 году вышел первый сборник стихотворений поэтессы, удостоенный Пушкинской премии. По свидетельствам современников, в конце 90-х годов XIX века Мирра Лохвицкая приобрела статус едва ли не самой заметной фигуры среди поэтов своего поколения.

Она оказалась практически единственной представительницей поэтического сообщества своего времени, обладавшей тем, что позже назвали бы «коммерческим потенциалом». Сборники её стихов не залёживались в книжных лавках, а расхватывались читателями, как горячие пирожки. При таком успехе младшей Лохвицкой оставалось бы лишь «греться в тени» литературной славы своей сестры, поэтому исполнять юношеский «договор» Надежда не спешила.

По немногочисленным свидетельствам о жизни Н. Тэффи биографам удалось установить, что будущая писательница, едва закончив обучение в гимназии, сразу вышла замуж. Её избранником стал выпускник юридического факультета Владислав Бучинский, поляк по национальности.

До 1892 года он служил судьёй в Тихвине, потом оставил службу, и семья Бучинских проживала в его имении под Могилёвом. В 1900 году, когда у супругов родились уже две дочери Валерия и Елена и сын Янек, Надежда Александровна по собственной инициативе разошлась с мужем и уехала в Петербург, чтобы начать свою литературную карьеру. Начало творческого пути Трудно себе представить, но «жемчужина русского юмора», искромётная, ни на кого непохожая Тэффи скромно дебютировала как поэтесса в журнале «Север».

Этого дебюта практически никто не заметил. Мирра тоже долгое время печаталась в «Севере», а две поэтессы под одной фамилией — слишком много не только для одного журнала, но и для одного Петербурга… В 1910 году, уже после смерти своей знаменитой сестры, Надежда Александровна под именем Тэффи выпустила стихотворный сборник «Семь огней», о котором обычно упоминают лишь как о факте в биографии писательницы или как о её творческой неудаче. Брюсов написал на сборник убийственную рецензию, назвав «Семь камней-огней» госпожи Тэффи «поддельным ожерельем»: Однако, как отмечают некоторые зарубежные исследователи творчества Н.

Тэффи, первый поэтический сборник имеет очень важное значение для понимания идей и образов всего последующего творчества писательницы, её литературных и позднее - философских исканий. Но Тэффи вошла в историю отечественной литературы не как поэт-символист, а как автор юмористических рассказов, новелл, фельетонов, которые пережили своё время и навсегда остались любимыми читателем. С 1904 года Тэффи заявила о себе как о литераторе в столичных «Биржевых ведомостях».

Я помогала бичевать», - скажет она о своих первых газетных фельетонах. Псевдонимом Тэффи впервые была подписана одноактная пьеса « Женский вопрос », поставленная в петербургском Малом театре в 1907году. По поводу происхождения псевдонима существует несколько версий.

Многие склонны считать, что Тэффи — всего лишь имя девочки, персонажа известной сказки Р. Киплинга «Как было написано первое письмо». Но сама писательница в рассказе «Псевдоним» очень подробно, с присущим ей юмором, объяснила, что она хотела скрыть авторство «женского рукоделия» пьесы под именем некоего дурака - дураки, мол, всегда счастливы.

Домашние называли его Стэффи. Первая буква была отброшена из деликатности. Писательница радостно согласилась.

Злободневные и остроумные публикации Тэффи сразу пришлись по душе читающей публике. Было время, когда она сотрудничала сразу в нескольких периодических изданиях, имеющих прямо противоположную политическую направленность. Её стихотворные фельетоны в «Биржевых ведомостях» вызывали положительный отзыв у императора Николая II, а юмористические очерки и стихотворения в большевистской газете «Новая жизнь» приводили в восторг Луначарского и Ленина.

Впрочем, с «левыми» Тэффи рассталась довольно быстро. Её новый творческий взлёт был связан с работой в «Сатириконе» и «Новом Сатириконе» А. Тэффи печаталась в журнале с первого номера, вышедшего в апреле 1908 года, до запрещения этого издания в августе 1918.

Однако не газетные публикации и даже не юмористические рассказы в лучшем сатирическом журнале России позволили Тэффи однажды «проснуться знаменитой». Настоящая слава пришла к ней после выхода первой книги «Юмористических рассказов», которые имели ошеломляющий успех. Второй сборник поднял имя Тэффи на новую высоту и сделал её одним из самых читаемых писателей России.

Вплоть до 1917 года регулярно выходили новые сборники рассказов «И стало так…», «Дым без огня», «Ничего подобного», «Неживой зверь» , неоднократно переиздавались уже изданные книги. Излюбленный жанр Тэффи — миниатюра, построенная на описании незначительного комического происшествия. Своему двухтомнику она предпослала эпиграф из «Этики» Б.

Спинозы, который точно определяет тональность многих ее произведений: «Ибо смех есть радость, а посему сам по себе — благо». На страницах своих книг Тэффи представляет множество разнообразных типажей: гимназисты, студенты, мелкие служащие, журналисты, чудаки и растяпы, взрослые и дети - маленький человек, всецело поглощённый своим внутренним миром , семейными неурядицами, мелочами быта. Никаких политических катаклизмов, войн, революций, классовой борьбы.

И в этом Тэффи очень близка Чехову, заметившему однажды, что если и погибнет мир, то вовсе не от войн и революций, а от мелких домашних неприятностей. Человек в её рассказах реально страдает от этих важных «мелочей», а всё остальное остаётся для него призрачным, неуловимым, порой просто непонятным. Но, иронизируя над естественными слабостями человека, Тэффи никогда не унижает его.

Она снискала репутацию писателя остроумного, наблюдательного и беззлобного. Считалось, что её отличает тонкое понимание человеческих слабостей , мягкосердечие и сострадание к своим незадачливым персонажам. Рассказы и юмористические сценки, появлявшиеся за подписью Тэффи, были настолько популярны, что в дореволюционной России существовали духи и конфеты «Тэффи».

На переломе Февральскую революцию Тэффи, как и большинство русской либерально-демократической интеллигенции, восприняла с восторгом, но последующие за ней события и Октябрьский переворот оставили в душе писательницы самые тяжёлые впечатления. Неприятие, если не полное отторжение суровых реалий пореволюционной советской действительности — в каждой строке юмористических произведений Тэффи периода 1917-1918 годов. Фельетоны Тэффи созвучны «Несвоевременным мыслям» М.

Горького и « Окаянным дням » И. В них - та же тревога за Россию. Ей, как большинству русских писателей, пришлось очень быстро разочароваться в свободе, которую принесла с собой Февральская революция.

Все происходящее после 4 июля 1917 года Тэффи рассматривает, как «великое триумфальное шествие безграмотных дураков и сознательных преступников». Она не щадит Временного правительства, рисуя полный развал армии, хаос в промышленности, отвратительную работу транспорта и почт. Она убеждена: если большевики придут к власти, воцарятся произвол, насилие, хамство, а в Сенате вместе с ними будут заседать лошади.

Так и случилось. Вплоть до закрытия «Нового Сатирикона» Тэффи продолжает сотрудничать в его редакции. Одно из её последних стихотворений в журнале называется «Добрый красногвардеец».

Оно сопровождается эпиграфом: «Один из народных комиссаров, отзываясь о доблести красногвардейцев, рассказал случай, когда красногвардеец встретил в лесу старушку и не обидел её. Из газет». Стоит ли говорить, что за подобные «произведения» в советской России можно было поплатиться не только свободой, но и жизнью.

Затем, столь же случайно и необдуманно, она поднялась на борт парохода в одном из черноморских портов и отправилась в Константинополь. На самом деле, как и для большинства эмигрантов, решение о бегстве из «большевистского рая» было для Тэффи-Лохвицкой не столько случайностью, сколько необходимостью. После закрытия властями журнала «Новый Сатирикон», осенью 1918 года Н.

Тэффи вместе с А. Аверченко уехала из Петрограда в Киев, где должны были состояться их публичные выступления. После полутора лет скитаний по российскому югу Киев, Одесса, Новороссийск, Екатеринодар писательница с большими трудностями эвакуировалась в Константинополь, а потом добралась до Парижа.

Если судить по её книге «Воспоминания», Тэффи не собиралась уезжать из России. Но кто же из полутора миллионов русских, в одночасье выброшенных на чужбину волной революции и Гражданской войны , по-настоящему отдавал себе отчёт в том, что отправляется в пожизненное изгнание? Вернувшийся в 1943 году поэт и актёр А.

Вертинский очень неискренне объяснял своё решение об эмиграции «юношеским легкомыслием», желанием посмотреть мир. Тэффи кривить душой было незачем: «Увиденная утром струйка крови у ворот комиссариата, медленно ползущая струйка поперек тротуара перерезывает дорогу жизни навсегда. Перешагнуть через неё нельзя.

Идти дальше нельзя. Можно повернуться и бежать…» Конечно, Тэффи, как и десятки тысяч беженцев, не оставляла надежда на скорое возвращение в Москву. Хотя своё отношение к Октябрьской революции Надежда Александровна определила давно: «Конечно, не смерти я боялась.

Я боялась разъярённых харь с направленным прямо мне в лицо фонарем, тупой идиотской злобы. Холода, голода, тьмы, стука прикладов о паркет, криков, плача, выстрелов и чужой смерти. Я так устала от всего этого.

Я больше этого не хотела. Я больше не могла» Чувством щемящей боли пронизаны те страницы «Воспоминаний» Тэффи, где она рассказывает о своём прощании с родиной. На корабле, во время карантина транспорты с русскими беженцами часто держали на константинопольском рейде по нескольку недель , было написано знаменитое стихотворение «К мысу ль радости, к скалам печали ли…».

Стихотворение Н. Тэффи впоследствии стало широко известно как одна из песен, исполняемых А. Вертинским, и было едва ли не гимном всех русских изгнанников: Эмиграция Исключительный успех сопутствовал Тэффи почти до конца её долгой жизни.

В Берлине и Париже продолжали выходить её книги, писательница радовала читателей новыми произведениями, продолжала смеяться сквозь слёзы над величайшей русской трагедией. Быть может, этот смех позволил многим вчерашним соотечественникам не потерять себя на чужбине, вдохнул в них новую жизнь, дал надежду. Ведь, если человек ещё способен смеяться над собой, то ещё не всё потеряно...

Уже в первом номере русской парижской газеты «Последние новости» 27 апреля 1920 был напечатан рассказ Тэффи «Ке фер? Фраза его героя, старого генерала-беженца, который, растерянно озираясь на парижской площади, бормочет: «Все это хорошо... Фер-то — ке?

В двадцатых и тридцатых годах рассказы Тэффи не сходят со страниц виднейших эмигрантских изданий. Она печатается в газетах «Последние новости», «Общее дело», «Возрождение», в журналах «Грядущая Россия», «Звено», «Русские записки», «Современные записки» и др. Ежегодно, вплоть до 1940 года, выходят сборники её рассказов и книги: «Рысь», «О нежности», «Городок», «Авантюрный роман», «Воспоминания», сборники стихов, пьесы.

В прозе и драматургии Тэффи периода эмиграции заметно усиливаются грустные, даже трагические мотивы. Думаем только о том, что теперь там. Интересуемся только тем, что приходит оттуда».

Осенью 1919 она была уже в Париже, а в феврале 1920 в парижском литературном журнале появились два её стихотворения, в апреле она организовала литературный салон[7][10]. В 1922—1923 жила в Германии. С середины 1920-х годов жила в фактическом браке с Павлом Андреевичем Тикстоном ум. Умерла 6 октября 1952 года в Париже, спустя два дня её отпели в Александро-Невском соборе в Париже и похоронили на русском кладбище Сент-Женевьев-де-Буа. Её называли первой русской юмористкой начала XX века, «королевой русского юмора», однако она никогда не была сторонницей чистого юмора, всегда соединяла его с грустью и остроумными наблюдениями над окружающей жизнью. После эмиграции сатира и юмор постепенно перестают доминировать в её творчестве, наблюдения над жизнью приобретают философский характер. Детство и юность Надежда Лохвицкая настоящие имя и фамилия самого успешного «сатирика в юбке» родилась в городе на Неве весной 1872 года. О точной дате рождения идут споры, как и о том, сколько было детей в семье. Документально подтверждено, что у Нади имелись одна младшая Лена и три старшие Варя, Лида и Маша сестры и один старший брат Коля.

Отец будущей писательницы был специалистом по конституционному праву и успешно совмещал амплуа адвоката, профессора, литературного популяризатора юриспруденции, т. Мать имела французские корни. Когда Наде исполнилось 12 лет, отец семейства скончался. Девочка с ранних лет любила книги и даже пыталась изменить судьбу персонажей: в юности Надя съездила ко Льву Толстому и попросила писателя не лишать жизни Андрея Болконского. Первые стихи родились у Надежды Лохвицкой во время обучения в гимназии. Девушка не была красавицей и вышла замуж за первого претендента. Брак с Владимиром Бучинским принес Надежде двух дочерей — Леру и Лену и сына Янека, но матерью «демоническая женщина» оказалась неласковой. Дожив до 28 лет, Лохвицкая ушла от мужа. Бучинский в отместку лишил Надю общения с детьми.

Псевдоним Впервые имя Тэффи ещё без инициалов появляется в 51-м номере журнала «Театр и искусство», в декабре 1901 года это вторая публикация писательницы. Возможно,Тэффи взяла псевдоним потому, что задолго до начала её литературной деятельности известность получила её старшая сестра — поэтесса Мирра Лохвицкая, которую критики прозвали «русской Сафо»[11]. К началу своей литературной карьеры Тэффи уже разошлась с первым мужем, по которому носила фамилию Бучинская. По мнению исследователей творчества Тэффи Е. Трубиловой и Д. Николаева, псевдоним для Надежды Александровны, которая любила мистификации и шутки, а также являлась автором литературных пародий, фельетонов, стал частью литературной игры, направленной на создание соответствующего образа автора[12]. Версия происхождения псевдонима изложена самой писательницей в рассказе «Псевдоним». Она не хотела подписывать свои тексты мужским именем, как это часто делали современные ей писательницы: «Прятаться за мужской псевдоним не хотелось.

Но афинский народ отнесся столь недоверчиво к его начинаниям, что Пилон, по примеру прочих греческих законодателей, поспешил отправиться путешествовать. Солон[ править ] Солон, человек небогатый и занимавшийся торговлею, приобрел опытность в путешествиях и потому, не опасаясь дурных для себя последствий, задумал облагодетельствовать страну, написав для нее прочные законы. Чтобы заслужить доверие граждан, он притворился сумасшедшим и стал писать стихи про остров Саламин, о котором в порядочном греческом обществе говорить было не принято, так как остров этот с большим конфузом для афинян был завоеван Мегарой. Прием Солона имел успех, и ему поручили составление законов, чем он и воспользовался очень широко, подразделив жителей, кроме всего прочего, еще на пентакозиомедимнов, зеогитов и тетов знаменитых тем, что «роскошные бриллианты, стоящие четыре рубля, продают за один рубль только еще неделю». На семейный быт Солон также обратил серьезное внимание. Он запретил невесте приносить мужу в приданое более трех платьев, зато потребовал от женщины скромности уже в количестве неограниченном. Юноши афинские до шестнадцати лет воспитывались дома, а войдя в зрелый возраст, занимались гимнастикой и умственным образованием, которое было столь легко и приятно, что даже называлось музыкой. Кроме вышеизложенного, афинским гражданам вменялось в строгую обязанность почитать родителей; при избрании гражданина на какую-либо высокую государственную должность закон предписывал навести предварительную справку, почитает ли он родителей и не ругает ли их, и если ругает, то какими именно словами. Человек, претендовавший на чин древнегреческого статского советника, должен был выправить свидетельство и о почтительности в отношении своих теток и своячениц. Это порождало массу неудобств и затруднений для замыслов честолюбивого человека. Сплошь и рядом человек принужден был отказываться от министерского портфеля благодаря капризу какого-нибудь старого дядьки, торгующего на базаре гнилым рахат-лукумом. Тот покажет, что его недостаточно уважали, и всей карьере капут. Кроме того, высшие власти должны были постоянно справляться, чем занимаются граждане, и наказывать людей праздных. Часто случалось, что полгорода сидело без сладкого блюда. Вопли несчастных не поддавались описанию. Утвердив свои законы, Солон не замедлил отправиться путешествовать. Отсутствием его воспользовался его же родственник, местный аристократ Пизистрат, который стал тиранить Афины при помощи своего красноречия. Вернувшийся Солон тщетно уговаривал его одуматься. Растиранившийся Пизистрат не слушал никаких доводов и делал свое дело. Прежде всего он заложил в Ломбардии храм Зевса и умер, не внеся процентов. После него унаследовали власть сыновья его Гиппий и Гиппарх, названные так в честь знакомых лошадей 526 г. Но их вскоре частью убили, частью изгнали из отечества. Тут выдвинулся Клисфен — глава народной партии — и заслужил доверие граждан, разделив их на десять фил вместо прежних четырех! Мир и спокойствие не замедлили воцариться в измученной смутами стране. Кроме того, Клисфен придумал способ отделываться от неприятных граждан посредством тайной подачи голосов, или остракизма. Чтобы благодарный народ не успел испробовать это симпатичное нововведение на его же спине, мудрый законодатель отправился путешествовать. Постоянно делясь на филы, димы и фратии, Афины быстро ослабели, как ослабела Спарта, не делясь ровно никак. Остальная Греция[ править ] Второстепенные греческие государства шли тою же стезей. Монархии мало-помалу сменялись более или менее аристократическими республиками. Но и тираны тоже не зевали и время от времени захватывали в руки верховную власть и, отвлекая от себя внимание народа постройками общественных зданий, упрочивали свое положение, а затем, потеряв последнее, отправлялись путешествовать. Спарта скоро поняла свое неудобство двух единовременных царей. Во время войны цари, желая выслужиться, оба отправлялись на поле битвы. Если же на войну отправлялся только один царь, то второй пользовался случаем, чтобы выкурить своего собрата окончательно и завладеть Спартой безраздельно. Было от чего потерять голову. Колонии[ править ] Необходимость для законодателей путешествовать после утверждения каждого нового закона очень оживила Грецию. Целые толпы законодателей посещали то одну, то другую соседнюю страну, устраивая нечто вроде современных нам экскурсий сельских учителей. Окрестные страны шли навстречу законодательским нуждам. Они выдавали удешевленные круговые билеты Rundreise , делали скидки в гостиницах. Соединенная лодочная компания с ограниченной ответственностью «Мемфис и Меркурий» возила экскурсантов совсем даром и только просила не скандалить и не сочинять во время пути новых законов. Таким образом греки знакомились с соседними местностями и устраивали себе колонии. Поликрат и рыбьи штуки[ править ] На острове Самосе прославился тиран Поликрат, которого допекали морские рыбы. Какую бы дрянь ни бросил Поликрат в море, рыбы немедленно вытаскивали ее наружу в собственных животах. Раз он бросил в воду крупную золотую монету. На другое же утро ему подали на завтрак жареную семгу. Тиран с жадностью разрезал ее. О ужас! В рыбе лежал его золотой с процентами за одни сутки из двенадцати годовых. Все это окончилось крупным несчастьем. По словам историков, "незадолго до своей смерти тиран был убит персидским сатрапом. Безумец Герострат[ править ] Город Эфес был знаменит своим храмом богини Артемиды. Храм этот сжег Герострат, чтобы прославить свое имя. Но греки, узнав, с какою целью было сделано ужасное преступление, решили в наказание предать забвению имя преступника. Для этого были наняты специальные глашатаи, которые в продолжение многих десятков лет разъезжали по всей Греции и объявляли следующее распоряжение: «Не смейте помнить имя безумного Герострата, сжегшего из честолюбия храм богини Артемиды». Греки так хорошо знали этот наказ, что можно было любого их ночью разбудить и спросить: «Кого ты должен забыть? Так справедливо был наказан преступный честолюбец. Из греческих колоний следует еще отметить Сиракузы, жители которой славились слабостью духа и тела. Борьба с персами. Мильтиад при Марафоне[ править ] Персидский царь Дарий очень любил воевать. В особенности хотелось ему победить афинян. Чтобы не забыть как-нибудь в домашних хлопотах об этих своих врагах, он сам себя раздразнивал. Каждый день за обедом прислуга забывала поставить что-нибудь на стол: то хлеб, то соль, то салфетку. Если Дарий делал замечание нерадивым слугам, те хором отвечали ему по его же научению: «А ты, Дарьюшка, помнишь ли об афинянах?..

Автор хотел, чтобы над его историей смеялись, а не изучали. Как сатириконцы рассказывали об истории? Какие художественные средства помогали сатириконцам передавать исторические события юмористически неожиданные сравнения, эпитеты, сочетания несочетаемых слов? Сатириконцы рассказывали иронично, с юмором. Они использовали неожиданные сравнения садились на неё в роли энергичного пресса , смешные эпитеты жалкой, низкой ступени , сочетания несочетаемых слов чёрным цветом лица и необузданным поведеним , гиперболу приходилось отправлять целую подводу кирпичей , противопоставления насколько прост, настолько же неуклюж , просторечные выражения подвёртывалось, уйму, задирая кверху. Творческое задание Напишите отзыв на один из отрывков, обратив особое внимание на художественные средства создания юмористических ситуаций. В нём писательница передала ряд исторических фактов, описав государственное устройство Спарты и образ жизни её жителей. Но при этом, сделала она это с восхитительным юмором. Для приданию рассказу юмористичности, автор сознательно отошла от сухого академического языка учебников, выбрав простой язык народного рассказчика. Она использовала разговорные слова: тамошних, частоколишко, тыкать и другие, а также фразеологизмы терпение лопнуло, вместе тошно, а врозь скучно. Такой подход позволил писательнице проявить в рассказе собственную эмоциональность и дать авторскую оценку героям хитрые по природе, экспансивного народа. В описании Тэффи герои и события кажутся абсурдными, гротескными, преувеличенными, получают неожиданную трактовку. Так Ликург уморил себя голодом, опасаясь слишком горячей благодарности, а цари грызутся между собой, оставляя народ в покое. Это делает описание очень смешным, но запоминающимся. Неудивительно, что прочитав рассказ Тэффи я лучше запомнила материал по истории Спарты, чем изучая его в школьном учебнике.

Новости древняя история тэффи краткое содержание

Краткое содержание рассказа Н. Тэффи «Жизнь и воротник»

Краткое содержание рассказа «Спарта» Тэффи.

Краткое содержание рассказа Надежды Тэффи «Экзамен»

Древние шагу по мнению тэффи. Древняя история

Литературная деятельность

Тэффи – краткое содержание рассказов

Поиск по этому блогу

Древние шагу по мнению тэффи. Древняя история

Читайте также

Краткое содержание сатирикон древняя история. Всеобщая история, обработанная «Сатириконом»,, Еще

Древняя история Спарта: краткое содержание тэффи

Биография тэффи краткое содержание. Тэффи краткая биография

Мнению тэффи эти древние шагу. Древняя история. Всеобщая история, обработанная сатириконом

«Ностальгия» - краткое содержание рассказа Н. Тэффи

Похожие новости: