Ильф, Петров, 12 стульев, золотой теленок — в одной книге, Печать -Типографская бумага N1. Скачайте бесплатно электронную книгу (e-book) Ильфа и Петрова «Золотой телёнок» на компьютер или телефон (айфон или андройд) без регистрации и читайте офлайн. сатирический роман советских писателей Ильфа и Петрова, опубликованный в 1931 году. Кавалер ордена Золотого Руна. Ильф Илья, Петров Евгений. Бухарину книга Ильфа и Петрова для чего-то понадобилась, а рецензентам пока не нужна.
Книга "Золотой теленок" - И. Ильф, Е. Петров
На этот раз, мечтая взять разом пятьсот тысяч «на блюдечке с голубой каемочкой» и уехать в Рио-де-Жанейро, Бендер решает отобрать часть состояния у подпольного миллионера Корейко… Какой из «400 сравнительно честных способов отъема денег» выберет великий комбинатор, чтобы провернуть эту сложную операцию? Как и «Двенадцать стульев», не единожды экранизированный, «Золотой телёнок» и по сей день остается актуальным для многих поколений читателей. Это книга для любого возраста, и к ней вы непременно вернетесь!
В романе «портретная заготовка» расширяется, и облик Александра Ивановича приобретает пугающие черты: «На передний план, круша всех и вся, выдвинулось белоглазое ветчинное рыло с пшеничными бровями и глубокими ефрейторскими складками на щеках» [7]. Исследователи предполагают, что образ Корейко сформировался на основе журналистских материалов, появлявшихся на страницах « Гудка ». Так, соавторы знали о неких деятелях, занимавшихся, подобно Александру Ивановичу, хищением продуктов на железной дороге; судебный процесс над ними состоялся в 1925 году и широко освещался в их газете [22]. Кроме того, возможным прототипом Корейко был аферист Константин Михайлович Коровко , разбогатевший с помощью различных мошеннических схем [41]. Глава «Подземное царство», рассказывающая о махинациях с открытками во время работы Корейко на строительстве электростанции, также написана как отклик на реальные события: в изданиях 1920-х годов периодически появлялись статьи о нерадивых руководителях, затрачивающих десятки тысяч рублей на альбомы, брошюры и иную рекламную продукцию [42].
Корейко — мастер маскировки; не случайно Остап при первой встрече с Александром Ивановичем не видит в заурядном сотруднике «Геркулеса» опасного противника и решает, что перед ним — «советский мышонок» [43]. Его одежда — парусиновые брюки, кожаные сандалии, белая сорочка — это стандартная экипировка служащих конца 1920-х годов [44]. Свои сбережения миллионер хранит в «обыкновенном чемоданишке», который, в свою очередь, держит на вокзале — «типичной пограничной и переходной зоне» [45]. По словам Юрия Щеглова, даже стремление Александра Ивановича укрыться от Бендера во время учебной газовой тревоги с помощью противогаза «Среди десятка одинаковых резиновых харь нельзя было найти Корейко» демонстрирует его умение «растворяться в массе стереотипных советских людей» [46]. Литературным предшественником Корейко является Елисей Портищев — герой рассказа Ильфа и Петрова «Двойная жизнь Портищева», написанного в 1929 году и входящего в сатирический цикл « Тысяча и один день, или Новая Шахерезада ». Подобно Александру Ивановичу, Елисей, покидая столицу, превращается из скромного профсоюзного работника в нэпмана, а по возвращении в Москву прямо на перроне надевает на себя маску «стопроцентного праведника» [47]. У Корейко железная хватка и сильная воля.
Как расчётливый спортсмен, готовит он себя к будущему триумфу. Подобно Портищеву, он не ест, а питается, не завтракает, а вводит в организм жиры и углеводы. И всё это во имя того, чтобы дожить до счастливого дня, когда деньги дадут ему славу, власть, почёт [48]. Основная статья: Васисуалий Лоханкин Васисуалий Лоханкин — жилец коммунальной квартиры, именуемой «Воронья слободка». По воспоминаниям Виктора Ардова , дружившего с авторами «Золотого телёнка», это название было придумано Евгением Петровым применительно к своему коммунальному жилищу, находившемуся в Кропоткинском переулке. В число соседей писателя, имевшего в квартире небольшую комнату, входили люди, которые внешностью и повадками напоминали романных обитателей «Вороньей слободки»: «ничья бабушка», «бывший грузинский князь — ныне трудящийся Востока» и другие [49]. Васисуалий Лоханкин, причисляющий себя к русской интеллигенции и много размышляющий о её судьбе, имеет начальное образование он исключён из пятого класса гимназии , нигде не работает и на досуге любит рассматривать картинки из иллюстрированного еженедельника «Родина» за 1899 год [50].
Узнав о том, что жена Варвара уходит от него к инженеру Птибурдукову, Васисуалий внезапно начинает разговаривать не прозой, а «пятистопным ямбом » [комм. Так, фраза «Волчица ты. Тебя я презираю» сопоставима по метрике и синтаксису со строчками «Безумец я. Чего ж я испугался? Полустишие «Уж дома нет. Сгорел до основанья», произносимое Васисуалием после пожара в «Вороньей слободке», по своей структуре близко предложению из драмы Пушкина «Русалка»: «Вот мельница! Она уж развалилась» [53].
Обращение к новому мужу Варвары «Ты хам, Птибурдуков, мерзавец! Валентина Грюнзайд, жена Евгения Петрова Литературовед Аркадий Белинков считал, что у Лоханкина было много прототипов; речь идёт прежде всего об окружении соавторов из редакции газеты «Гудок» [55]. Свою версию возможного прообраза предложила внучка Евгения Петрова — Екатерина Катаева. По её словам, в облике персонажа просматриваются черты жены Петрова — Валентины Грюнзайд: «Валентина Леонтьевна была женщиной воздушной и экзальтированной, никогда не работала… Соседи гноили её так, что она рыдала с утра до ночи» [56]. К литературным героям, которые близки Васисуалию по духу, относятся Алексей Спиридонович Тишин из романа Ильи Эренбурга « Необычайные похождения Хулио Хуренито » [57] и Анатолий Эсперович Экипажев из водевиля Валентина Катаева «Миллион терзаний», чья риторика схожа с лоханкинской: «Мученичество за идею», «Вот до чего довели бедную русскую интеллигенцию» [58]. Особняком в этом ряду стоит Николай Кавалеров — персонаж романа Юрия Олеши « Зависть », написанного за четыре года до выхода в свет «Золотого телёнка». По мнению Аркадия Белинкова, создание образа Лоханкина было своеобразным ответом Олеше: Васисуалий Лоханкин был опровержением Кавалерова.
Ильф и Петров спорили с Юрием Олешей. Они осмеяли: «Васисуалия Лоханкина и его значение», «Лоханкина и трагедию русского либерализма», «Лоханкина и его роль в русской революции». Вместе со значением, трагедией и ролью осмеян лоханский ямб. Авторы осуждали Лоханкина со всей решительностью эпохи, в которую создавались их книги [59]. Другие персонажи[ править править код ] Инженер Птибурдуков, к которому уходит жить Варвара Лоханкина, — это, по мнению исследователей, «мещанин новой формации».
Здесь уже можно остановиться. Из любопытства. Страница шестая дела... Остап перевернул страницу шестую и огласил содержание страниц седьмой, восьмой и далее, по двенадцатую включительно.
Все эти факты, господа присяжные заседатели, интересуют нас с точки зрения чистого любопытства. Остап говорил в скверной манере дореволюционного присяжного поверенного, который, ухватившись за какое-нибудь словечко, уже не выпускает его из зубов и тащит за собой в течение всех десяти дней большого процесса. Лицо Александра Ивановича сохраняло нейтральность, но его руки бесцельно шарили по столу, как у слепого. Конечно, из любопытства. Какой доход могут принести человеку две обыкновенные бочки, наполненные водопроводной водой? Двадцать рублей? Три рубля? Восемь копеек? Нет, господа присяжные заседатели!
Александру Ивановичу они принесли четыреста тысяч золотых рублей ноль ноль копеек. Правда, бочки эти носили выразительное название: "Промысловая артель химических продуктов "Реванш". Однако пойдем дальше. Страницы сорок вторая - пятьдесят третья. Место действия - маленькая доверчивая республика. Синее небо, верблюды, оазисы и пижоны в золотых тюбетейках. Мой подзащитный помогает строить электростанцию. Подчеркиваю - помогает. Посмотрите на его лицо, господа присяжные заседатели!..
Увлекшийся Остап повернулся к Александру Ивановичу и указал на него пальцем. Но эффектно описать рукой плавную дугу, как это делывали присяжные поверенные, ему не удалось. Подзащитный неожиданно захватил его руку на лету и молча стал ее выкручивать. В то же время г. С полминуты противники ломали друг друга, дрожа от напряжения. На Остапе расстегнулась рубашка, и в просвете мелькнула татуировка. Наполеон по-прежнему держал пивную кружку, но был так красен, словно бы успел основательно нализаться. Он сел на пол, кривясь от боли, причиненной ему потомком янычаров. Подзащитный пытался меня убить.
Конечно, из детского любопытства. Он просто хотел узнать, что находится у меня внутри. Спешу это любопытство удовлетворить. Там внутри - благородное и очень здоровое сердце, отличные легкие и печень без признака камней. Прошу занести этот факт в протокол. А теперь - продолжим наши игры, как говорил редактор юмористического журнала, открывая очередное заседание и строго глядя на своих сотрудников. Игры чрезвычайно не понравились Александру Ивановичу. Командировка, из которой Остап вернулся, дыша вином и барашком, оставила в деле обширные следы. Тут была копия заочного приговора, снятые на кальку планы благотворительного комбината, выписки из "Счета прибылей и убытков", а также фотографии электрического ущелья и кинокоролей.
Просто из любопытства отметим спекуляции валютой, мехами, камушками и прочими компактными предметами первой необходимости. И, наконец, остановимся на серии самовзрывающихся акционерных обществ под цветистыми нахально-кооперативными названиями: "Интенсивник", "Трудовой кедр", "Пилопомощь" и "Южный лесорубник". И всем этим вертел не господин Фунт, узник частного капитала, а мой друг подзащитный. При этом великий комбинатор снова указал рукой на Корейко и описал ею давно задуманную эффектную дугу. Затем Остап в напыщенных выражениях попросил у воображаемого суда разрешения задать подсудимому несколько вопросов и, подождав из приличия одну минуту, начал: - Не имел ли подсудимый каких-либо внеслужебных дел с геркулесовцем Берлагой? Не имел. А с геркулесовцем Скумбриевичем? Тоже нет. А с геркулесовцем Полыхаевым?
Миллионер-конторщик молчал. Я устал и есть хочу. Скажите, Александр Иванович, нет ли у вас холодной котлеты за пазухой? Удивительная бедность, в особенности если принять во внимание величину суммы, которую вы при помощи Полыхаева выкачали из доброго "Геркулеса". Вот собственноручные объяснения Полыхаева, единственного геркулесовца, который знал, кто скрывается под видом сорокашестирублевого конторщика. Но ион по-настоящему не понимал, кто вы такой. Зато это знаю я. Да, господа присяжные заседатели, мой подзащитный грешен. Это доказано.
Но я все-таки позволю себе просить о снисхождении, при том, однако, условии, что подзащитный купит у меня папку. Я кончил. К концу речи великого комбинатора Александр Иванович успокоился. Заложив руки в карманы легких брюк, он подошел к окну. Молодой день в трамвайных бубенцах уже шумел то городу. За полисадом шли осоавиахимовцы, держа винтовки вкривь и вкось, будто несли мотыги. По оцинкованному карнизу, стуча красными вербными лапками и поминутно срываясь, прогуливались голуби. Александр Иванович, приучивший себя к экономии, потушил настольную лампу и сказал: - Так это вы посылали мне дурацкие телеграммы? Разве плохо?
И книга о миллионерах - тоже. А когда вы пришли в виде киевского надзирателя, я сразу понял, что вы мелкий жулик. К сожалению, я ошибся. Иначе черта с два вы бы меня нашли. И на старуху бывает проруха, как сказала польская красавица Инга Зайонц через месяц после свадьбы с другом моего детства Колей Остен-Бакеном. Почему вы украли у меня гири? Никаких гирь я не крал. И вообще вы наделали массу глупостей. У меня есть недочеты.
Однако я с вами заболтался. Меня ждут мулаты. Прикажете получить деньги? Папка хорошая, слов нет, купить можно, но, подсчитывая мои доходы, вы совершенно упустили из виду расходы и прямые убытки. Миллион - это несуразная цифра. За вами приедут в чудной решетчатой карете. Я - свободный художник и холодный философ. Я их заработал, а вы... Я даже пострадал.
После разговоров с Берлагой, Скумбриевичем и Полыхаевым я потерял веру в человечество. Разве это не стоит миллиона рублей, вера в человечество? Надо полагать, не в сберкассе? Но миллионер от машины отказался и заявил, что идти недалеко и что вообще не нужно лишней помпы. Он учтиво пропустил Бендера вперед и вышел, захватив со стола небольшой пакетик, завернутый в газетную бумагу. Спускаясь с лестницы, Остап напевал: "Под небом знойной Аргентины... С деньгами нужно расставаться легко, без стонов. Когда они повернули на улицу Меринга, над городом пронесся воющий звук сирены. Звук был длинный, волнистый и грустный.
От такого звука в туманную ночь морякам становится как-то не по себе, хочется почему-то просить прибавки к жалованью по причине опасной службы. Сирена продолжала надрываться. К ней присоединились сухопутные гудки и другие сирены, более далекие и еще более грустные. Прохожие вдруг заторопились, будто бы их погнал ливень. При этом все ухмылялись и поглядывали на небо. Торговки семечками, жирные старухи, бежали, выпятив животы, и в их камышовых корзинках среди сыпучего товара подскакивали стеклянные стаканчики. Через улицу вкось промчался Адольф Николаевич Бомзе. Он благополучно успел проскочить в вертящуюся дверь "Геркулеса". Прогалопировал на разноцветных лошадках взвод конного резерва милиции.
Промелькнул краснокрестный автомобиль. Улица внезапно очистилась. Остап заметил, что далеко впереди от бывшего кафе "Флорида" отделился табунчик пикейных жилетов. Размахивая газетами, канотье и панамскими шляпами, старики затрусили по мостовой. Но не успели они добраться до угла, как раздался оглушающий лопающийся пушечный выстрел, пикейные жилеты пригнули головы, остановились и сейчас же побежали обратно. Полы их чесучовых пиджаков раздувались. Поведение пикейных жилетов рассмешило Остапа. Пока он любовался их удивительными жестами и прыжками, Александр Иванович успел развернуть захваченный из дому пакет. Опереточные комики!
Но Корейко не было. Вместо него на великого комбинатора смотрела потрясающая харя со стеклянными водолазными очами и резиновым хоботом, в конце которого болтался жестяной цилиндр цвета хаки. Остап так удивился, что даже подпрыгнул. Но в эту минуту набежала группа людей в таких же противогазах, и среди десятка одинаковых резиновых харь уже нельзя было найти Корейко. Придерживая свою папку, Остап сразу же стал смотреть на ноги чудовищ, но едва ему показалось, что он различил вдовьи брюки Александра Ивановича, как его взяли под руки и молодецкий голос сказал: - Товарищ! Вы отравлены! Видите, газовая бомба. На мостовой действительно лежал ящичек, из которого поспешно выбирался густой дым. Подозрительные брюки были уже далеко.
В последний раз они сверкнули между двух потоков дыма и пропали. Остап молча и яростно выдирался. Его держали уже шесть масок. Не сердитесь, товарищ! Будьте сознательны! Вы же знаете, что идут маневры. Сейчас мы вас перевяжем и отнесем в газоубежище. Великий комбинатор никак не мог понять, что сопротивление бесполезно. Игрок, ухвативший на рассвете счастливую талию и удивлявший весь стол, неожиданно в десять минут спустил все забежавшему мимоходом из любопытства молодому человеку.
И уже не сидит он, бледный и торжествующий, и уже не толкутся вокруг него марафоны, выклянчивая мелочь на счастье. Домой он пойдет пешком. К Остапу подбежала комсомолка с красным крестом на переднике, Она вытащила из брезентовой сумки бинты и вату и, хмуря брови, чтобы не рассмеяться, обмотала руку великого комбинатора поверх рукавa. Закончив акт милосердия, девушка засмеялась и убежала к следующему раненому, который покорно отдал ей свою ногу. Остапа потащили к носилкам. Там произошла новая схватка, во время которой раскачивались хоботы, а первый санитар-распорядитель громким лекторским голосом продолжал пробуждать в Остапе сознательность и другие гражданские доблести. Последние слова потерпевшего на поле брани были: - Спите, орлы боевые! Соловей, соловей, пташечка... После этого Остапа понесли, и он замолчал, устремив глаза в небо, где начиналась кутерьма.
Катились плотные, как сердца, светлые клубки дыма. На большой высоте неровным углом шли прозрачные целлулоидные самолеты. От них расходилось звонкое дрожание, словно бы все они были связаны между собой железными нитями. В коротких промежутках между орудийными ударами продолжали выть сирены. Остапу пришлось вытерпеть еще одно унижение. Его несли мимо "Геркулеса". Из окон четырех этажей лесоучреждения выглядывали служащие. Весь финсчет стоял на подоконниках. Лапидус-младший пугал Кукушкинда, делая вид, что хочет столкнуть его вниз.
Берлага сделал большие глаза и поклонился носилкам. В окне второго этажа на фоне пальм стояли, обнявшись, Полыхаев и Скумбриевич. Заметив связанного Остапа, они зашептались и быстро захлопнули окно. Перед вывеской "Газоубежище No 34" носилки остановились, Остапу помогли подняться, и, так как он снова попытался вырваться, санитару-распорядителю пришлось снова воззвать к его сознательности. Газоубежище расположилось в домовом клубе. Это был длинный и светлый полуподвал с ребристым потолком, к которому на проволоках были подвешены модели военных и почтовых самолетов. В глубине клуба помещалась маленькая сцена, на заднике которой были нарисованы два синих окна с луной и звездами и коричневая дверь. Под стеной с надписью: "Войны не хотим, но к отпору готовы" - мыкались пикейные жилеты, захваченные всем табунчиком. По сцене расхаживал лектор в зеленом френче и, недовольно поглядывая на дверь, с шумом пропускавшую новые группы отравленных, с военной отчетливостью говорил: - По характеру действия боевые отравляющие вещества делятся на удушающие, слезоточивые, общеядовитые, нарывные, раздражающие и так далее.
В числе слезоточивых отравляющих веществ можем отметить хлор-пикрин, бромистый бензол, бром-ацетон, хлор-ацетофенон... Остап перевел мрачный взор с лектора на слушателей. Молодые люди смотрели оратору в рот или записывали лекцию а книжечку, или возились у щита с винтовочными частями. Во втором ряду одиноко сидела девушка спортивного вида, задумчиво глядя на театральную луну. О чем она думает? Уж наверно не о бромистом бензоле. Еще сегодня утром я мог прорваться с такой девушкой куда-нибудь в Океанию, на Фиджи или на какие-нибудь острова Жилтоварищества, или в Рио-де-Жанейро". При мысли об утраченном Рио Остап заметался по убежищу. Пикейные жилеты в числе сорока человек уже оправились от потрясения, подвинтили свои крахмальные воротнички и с жаром толковали о пан-Европе, о морской конференции трех держав и о гандизме.
Возник спор. Одни жилеты утверждали, что Данди - это город и головою быть не может. Другие с сумасшедшим упорством доказывали противное. В общем, все сошлись на том, что Черноморск будет объявлен вольным городом в ближайшие же дни. Лектор снова сморщился, потому что дверь открылась и в помещение со стуком прибыли новые жильцы - Балаганов и Паниковский. Газовая атака застигла их при возвращении из ночной экспедиции. После работы над гирями они были перепачканы, как шкодливые коты. При виде командора молочные братья потупились. Он боялся расспросов о ходе дела Корейко, поэтому сердито соединил брови и перешел в нападение.
Это балагановские штуки. Остап посмотрел на Паниковского. Только сейчас он заметил, что под его пиджаком нет уже полтинничной манишки и оттуда на свет божий глядит голая грудь. Не говоря ни слова, великий комбинатор свалился на стул. Он затрясся, ловя руками воздух. Потом из его горла вырвались вулканические раскаты, из глаз выбежали слезы, и смех, в котором сказалось все утомление ночи, все разочарование в борьбе с Корейко, так жалко спародированной молочными братьями, - ужасный смех раздался в газоубежище. Пикейные жилеты вздрогнули, а лектор еще громче и отчетливей заговорил о боевых отравляющих веществах. Смех еще покалывал Остапа тысячью нарзанных иголочек, а он уже чувствовал себя освеженным и помолодевшим, как человек, прошедший все парикмахерские инстанции: и дружбу с бритвой, и знакомство с ножницами, и одеколонный дождик, и даже причесывание бровей специальной щеточкой. Лаковая океанская волна уже плеснула в его сердце, и на вопрос Балаганова о делах он ответил, что все идет превосходно, если не считать неожиданного бегства миллионера в неизвестном направлении.
Молочные братья не обратили на слова Остапа должного внимания. Их радовало, что дело с гирями сошло так легко. Это с нею Корейко всегда гулял. Остап протолкался к сцене, вежливо остановил оратора и, узнав у него, что газовый плен продлится еще часа полтора-два,. Через некоторое время девушка уже не смотрела на размалеванное окно. Неприлично громко смеясь, она вырывала свой гребень из рук Остапа. Что касается великого комбинатора, то он, судя по движению его губ, говорил не останавливаясь. В газоубежище притащили инженера Талмудовского. Он отбивался двумя чемоданами.
Его румяный лоб был влажен от пота и блестел, как блин. Вы попали в отравленную зону. Я спешу на вокзал в интересах службы. Ночью я опоздал на поезд. Что ж, и сейчас опаздывать? Он так напирал на это обстоятельство, будто езда на извозчике делала седока неуязвимым и лишала хлор-пикрин, бром-ацетон и бромистый бензол их губительных отравляющих свойств. Неизвестно, сколько бы еще времени Талмудовский переругивался с осоавиахимовцами, если бы в газоубежище не вошел новый отравленный и, судя по замотанной в марлю голове, также и раненый гражданин. При виде нового гостя Талмудовский замолчал и проворно нырнул в толпу пикейных жилетов. Но человек в марле сразу же заметил корпусную фигуру инженера и направился прямо к нему.
Талмудовский повел во все стороны маленькими кабаньими глазками. Убедившись, что убежать некуда, он сел на свои чемоданы и закурил папиросу. Как это, спрашиваю, выбыл, ежели он только вчера прибыл и по контракту обязан работать год? Выбыл, говорят, с чемоданами в Казань. Уже думал - все кончено, опять нам искать специалиста, но вот поймал; сидит, видите, покуривает. Вы летун, инженер Талмудовский! Вы разрушаете производство! Инженер спрыгнул с чемоданов и с криком: "Это вы разрушаете производство! Вскоре из угла послышались обрывки фраз: "При таком окладе...
Уже лектор закончил свои наставления, показав под конец, как нужно пользоваться противогазом, уже раскрылись двери газоубежища и пикейные жилеты, держась друг за друга, побежали к "Флориде", уже Талмудовский, отбросив своего преследователя, вырвался на волю, крича во все горло извозчика, а великий комбинатор все еще болтал с Зосей. Честное, благородное слово, я бы на ней женился! При напоминании о злополучных гирях Балаганов больно толкнул Паниковского локтем. Это было вполне своевременно. В дверях газоубежища показался Остап с феминой под руку. Он долго прощался с Зосей, томно глядя на нее в упор. Зося последний раз улыбнулась и ушла. Надо найти подзащитного. Паниковский был послан в "Геркулес", Балаганов - на квартиру Александра Ивановича.
Сам Остап бросился на вокзалы. Но миллионер-конторщик исчез. В "Геркулесе" его марка не была снята с табельной доски, в квартиру он не возвратился, а за время газовой атаки с вокзалов отбыло восемь поездов дальнего следования. Но Остап и не ждал другого результата. Вот в Китае разыскать нужного человека трудновато: там живет четыреста миллионов населения. А у нас очень легко: всего лишь сто шестьдесят миллионов, в три раза легче, чем в Китае. Лишь бы были деньги. А они у нас есть. Однако из банка Остап вышел, держа в руке тридцать четыре рубля.
Как же это вышло? Все было так весело, мы заготовляли рога и копыта, жизнь была упоительна, земной шар вертелся специально для нас - и вдруг... Накладные расходы! Аппарат съел все деньги. И он посмотрел на молочных братьев с укоризной. Паниковский пожал плечами, как бы говоря: "Вы знаете, Бендер, как я вас уважаю! Я всегда говорил, что вы осел! А инвентарь? За один чернильный прибор "Лицом к деревне" любое учреждение с радостью отдаст сто рублей!
А пишущая машинка! А дыропробиватель, оленьи рога, столы, барьер, самовар! Все это можно продать - Наконец, в запасе у нас есть золотой зуб Паниковского. Он, конечно, уступает по величине гирям, но все-таки это молекула золота, благородный металл. У конторы друзья остановились. Из открытой двери неслись молодые львиные голоса вернувшихся из командировки студентов животноводческого техникума, сонное борматанье Фунта и еще какие-то незнакомые басы и баритоны явно агрономического тембра. За всю кампанию заготовлено только двенадцать кило несортовых рогов. Где уполномоченный по копытам? Балаганов задрожал.
Мы пойдем по дороге, залитой солнцем, а Фунта поведут в дом из красного кирпича, к окнам которого по странному капризу архитектора привинчены толстые решетки. Экс-начальник отделения не ошибся. Не успели поверженные ангелы отдалиться от конторы на три квартала, как услышали за собой треск извозчичьего экипажа. В экипаже ехал Фунт.
Случайно встреченный им пройдоха Шура Балаганов рассказывает Остапу, что в городе Черноморске будто бы живет жизнью обычного служащего настоящий подпольный миллионер. Бендер, в компании Балаганова, еще одного мошенника Паниковского и честного водителя Адама Козлевича немедленно отправляется туда. Он, конечно, не будет никого грабить и убивать — но употребит все свое искусство чтобы наконец получить свой миллион… Поддержать исполнителя Банковская карта: 5559 5720 9774 1047 Огромное спасибо всем, кто благодарит материально инкогнито, а я не могу ответить, не зная имени!
«12 стульев» или «Золотой теленок»? Угадай легендарную книгу Ильфа и Петрова по цитате
Решение режиссёра, поставившего ряд серьёзных проблемных картин, взяться за экранизацию сатирического романа И. Ильфа и Е. Петрова «Золотой телёнок» было неожиданным. «Лучшие книги Ильфа и Петрова (Двенадцать стульев, Золотой теленок)» . Обложка сбоку Золотой теленок Илья Ильф, Евгений Петров. Золотой теленок Золотой теленок Эксмо Сатирический роман советских писателей Ильи Ильфа и Евгения Петрова знакомит нас с приключениями изобретательного мошенника Остапа Бендера.
Булгаков — не Ильф и Петров
Горького в это время усердно пытаются вернуть в СССР собственно, в 1932-м он и возвращается : да, как и в первые послереволюционные годы, его заступничество если не всесильно, то может повлиять очень на многое например, благодаря ему была остановлена инициированная Крупской и педологами травля Чуковского. Культ Сталина вполне уже сложился - и упоминание его всуе, в порядке рекламы, Ильфу и Петрову не могло понравиться обратим внимание, что в ответе Ильфа в "Литературной газете" текст на суперобложке назван антисоветским, а пассаж про Сталина вообще выброшен - интересно, почему он решил не привлекать к нему внимания?
Искрометный юмор, изобретательность в создании неожиданных комических ситуаций, легкий разговорный язык и другие эстетические достоинства дилогии не оставят равнодушным ни одного читателя. Это было не простое сложение сил, а непрерывная борьба двух сил. Борьба изнурительная и в то же время плодотворная. Мы отдавали друг другу весь свой жизненный опыт, свой литературный вкус, весь запас мыслей и наблюдений.
Многие фразы главного героя превратились в афоризмы. Информация о книге:.
Но вчерашних пассажиров уже не было. Они сошли... Стоящий у окна новый пассажир равнодушно посмотрел на Остапа и продолжал, обращаясь к двум своим спутникам: - Миллион тонн чугуна. К концу года. Комиссия нашла, что объединение может это дать. И что самое смешное - Харьков утвердил!
Остап не нашел в этом заявлении ничего смешного. Однако новые пассажиры разом принялись хохотать". Новый контекст - новый смысл - новояз - новмильон. Ильф - Петров по-советски благонамеренно пытаются нарисовать плакат: вот оно, старое и новое, на место личного миллиона денег - новый, советский миллион общественных тонн. А вместо плаката получается - карикатура, пародия на плакат. Ведь "новые" люди вообще на людей мало похожи: они претендуют, что "отлиты из тонн чугуна", на самом деле сделаны из папье-маше, из серой бумаги, но в любом случае - они не живые.
И это - очень заметно. Он - реальность. Иной - НЕТ.
Евгений Петров: Золотой Теленок (полная версия)
Не уверены, что оно вам нужно? А зря! Пять причин прочитать полную версию романа «Золотой теленок»: 1. Это возможность познакомиться с теми фрагментами книги, которые так долго были скрыты в архивах и дополнительных материалах. Теперь роман доступен в полной версии, без вмешательства бдительных советских цензоров и суровых редакторов, убравших из романа все, что на их взгляд не соответствовало советской идеологии. Многие привыкли воспринимать этот роман как чисто сатирическое произведение, но полная версия «Золотого теленка» покажет вам, что эта книга намного глубже, чем кажется на первый взгляд.
Илья Ильф уйдет из жизни вскоре после путешествия по «одноэтажной Америке». О последнем своем апреле в записной книжке напишет: «Люблю красноносую весну». Весна кончилась 13 апреля 1937 года. С его смертью умер писатель «ИльфПетров». После прощания почерневший от горя — больше, чем друг, в близком кругу сказал: «Я присутствую на собственных похоронах».
Он потерял не просто соавтора — он потерял часть себя… Евгений Петров погиб 2 июля 1942 года в авиационной катастрофе, пассажирский «Дуглас» шел на небольшой высоте, летчик не заметил холм… «Клевета на советское общество…» Романы «Двенадцать стульев» и «Золотой теленок» впервые увидели свет соответственно в 1928 и 1931 годах. Но то, о чем можно было говорить, писать и печатать в эти годы, и даже в расстрельном 1937-м «Одноэтажная Америка» , нельзя было в послевоенном заидеологизированном под самое не могу 1948-м. Ильф и Петров в конфликте с советской эпохой не были — соавторы двух талантливых сатирических романов высмеивали уродства и нелепицы советской жизни, только и всего. Но за пять лет до смерти вождя и постепенного демонтажа системы Хрущевым, в самом начале «борьбы с безродными космополитами», когда сталинский режим строили социализм — построили ГУЛАГ медленно, но верно изживал себя, превращаясь вместе с «хозяином» режима в «живой труп», разразился очередной идеологический скандал в связи с выходом в свет книги Ильфа и Петрова включавшей оба романа , в составе «Библиотеки избранных произведений советской литературы», посвященной 30-летию советской власти. Секретариат Союза писателей счел это «грубой политической ошибкой» и принял на этот счет свое постановление. Ошибка эта имеет тем большее значение, что книга вышла массовым тиражом 75 тыс. Если в то время еще и могла иметь некоторое положительное значение содержащаяся в книге критика нэпманских элементов, то и тогда книга в целом давала извращенную картину советского общества в период НЭПа. Нельзя забывать, что Евгений Петров и в особенности Илья Ильф, как многие другие представители советской писательской интеллигенции, не сразу пришли к пониманию пути развития советского общества и задач советского писателя. Романы Ильфа и Петрова «Двенадцать стульев» и «Золотой теленок» свидетельствуют о том, что авторы преувеличили место и значение нэпманских элементов и что авторам в тот период их литературной деятельности присущи были буржуазно-интеллигентский скептицизм и нигилизм по отношению ко многим сторонам и явлениям советской жизни, дорогим и священным для советского человека. По романам Ильфа и Петрова получается, что советский аппарат сверху донизу заражен бывшими людьми, нэпманами, проходимцами и жуликами, а честные работники выглядят простачками, идущими на поводу за проходимцами.
Рядовые советские люди, честные труженики подвергаются в романах осмеянию с позиций буржуазно-интеллигентского высокомерия и «наплевизма». Авторы позволяют себе вкладывать в уста всяких проходимцев и обывателей пошлые замечания в духе издевки и зубоскальства по отношению к историческому материализму, к учителям марксизма, известным советским деятелям, советским учреждениям. Все это, вместе взятое, не позволяет назвать эту книгу Ильфа и Петрова иначе как книгой пасквилянтской и клеветнической. Переиздание этой книги в настоящее время может вызвать только возмущение со стороны советских читателей». Описываемая жизнь советского общества в годы новой экономической политики — авторы не увидели в ней ничего положительного, представили ее в самых мрачных красках. Советские люди выведены в романах ограниченными, смешными и тупыми обывателями, среди которых безнаказанно орудуют аферисты и проходимцы». Читатель, вам не кажется, что это постановление, пусть с опозданием на десять лет, говорит не только о верном прочтении двух романов Ильфа и Петрова, но и о сути сталинской системы. Правда, авторы постановления такой смысл в него не вкладывали. Уже одного этого было достаточно, чтобы обоими авторами занялось МГБ. Но в этом случае оно было бессильно — при всем желании даже советские органы упечь авторов в ГУЛАГ не могли — оба уже давно пребывали не в их власти.
Редакторам, разрешившим выпуск романов, влепили выговор.
Классика юмора Замечательное произведение, я бы сказал, классика отечественного юмора и лучшее лекарство от плохого настроения. История похождений и погони Остапа Ибрагимовича и компании за миллионом на блюдечке в голубой каёмочке. Произведение, разошедшееся на цитаты, с известным каждому сюжетом.
Это плутовской роман, в котором писатели продолжают рассказывать о приключениях Остапа Бендера, начавшихся в книге «Золотой телёнок». Здесь много внимания уделяется личности именно этого героя, и он вызывает симпатию, несмотря на то, что он жулик. На этот раз Остап Бендер ведёт охоту за вполне реальным богатством. Он притворяется сыном лейтенанта Шмидта, сталкивается с другими авантюристами, с которыми отправляется в дальний путь, чтобы заполучить крупную сумму. По замыслу махинатора, миллионер сам отдаст деньги, но миллионер не так прост, и план приходится корректировать.
Илья Ильф, Евгений Петров «Золотой телёнок»
Смотрите видео онлайн «И. ИЛЬФ и Е. ПЕТРОВ «ЗОЛОТОЙ ТЕЛЕНОК». Илья Ильф, Евгений Петров Золотой теленок. Совсем недавно он воплотился в книге-исследовании, где вполне категорично утверждается: "Двенадцать стульев" и "Золотой теленок" создал не тот, кто значится на обложке. Читать роман «Золотой телёнок» Ильфа и Петрова онлайн.
И.Ильф, Е.Петров. Золотой теленок
полная версия в форматах fb2, txt, epub, pdf или читать онлайн! К 90-летию выхода романа Ильи Ильфа и Евгения Петрова «Золотой теленок». Золотой телёнок — увлекательный сатирический роман, созданный в соавторстве Ильёй Ильфом и Евгением Петровым. Романы Ильфа и Петрова «Двенадцать стульев» и «Золотой теленок» свидетельствуют о том, что авторы преувеличили место и значение нэпманских элементов и что авторам в тот период их литературной деятельности присущи были буржуазно-интеллигентский скептицизм и нигилизм. это не только история поисков сатирических образов, приемов и средств сатирической оценки людей и событий, это история выработки собственной оригинальной манеры, создания собственного неповторимого писательского почерка.
Петров Евгений - Золотой Теленок (полная версия)
Или — пусть немного пафосно — о судьбе цивилизации. О власти денег. О власти государства. О власти идеологии. О соблазне наживы — того самого золотого тельца. О страхе перед завтрашним днем… О всем том, что действительно угрожает цивилизации.
Но, зная всю боль и весь ужас войны, писатель понимал, что главные сражения идут в умах и душах людей.
Видимо, поэтому так остро и пронзительно отзываются в сердце строки его произведений. Герои Бориса Васильева, каждый по-своему, ведут личный бой — за право называться человеком. В книгу вошли повести «Завтра была война», «А зори здесь тихие…» и роман «В списках не значился».
Петровым настоящая фамилия Катаев. В 1927 году они совместно работали над легендарным романом «Двенадцать стульев» о похождениях великого комбинатора и изобретательного мошенника Остапа Бендера. В 1928 году Ильф попал под сокращение и его уволили из газеты «Гудок». За ним последовал и Петров. Вдвоем они устроились на работу в еженедельный журнал «Чудак». Впоследствии они вместе написали еще одну книгу о похождениях Остапа Бендера — «Золотой теленок», а также несколько новелл, фантастическую повесть «Светлая личность» и документальную повесть «Одноэтажная Америка» 1937. Начиная с 1932 года оба писателя стали писать фельетоны в газете «Правда». Поездка в США для Ильфа стало фатальной.
Искрометный юмор, изобретательность в создании неожиданных комических ситуаций, легкий разговорный язык и другие эстетические достоинства дилогии не оставят равнодушным ни одного читателя. Это было не простое сложение сил, а непрерывная борьба двух сил. Борьба изнурительная и в то же время плодотворная. Мы отдавали друг другу весь свой жизненный опыт, свой литературный вкус, весь запас мыслей и наблюдений.
Почему книги Ильфа и Петрова вошли в золотой запас скреп советского общества
| Сервис самопубликаций СамоЛит | В книжном интернет-магазине «Читай-город» вы можете заказать книгу Золотой теленок от автора Илья Ильф, Евгений Петров (ISBN: 978-5-17-134927-1) по низкой цене. |
| «Золотой теленок» Евгений Петров, Илья Ильф | «Золотой телёнок», завершённый в 1931 году. |
Петров Евгений - Золотой Теленок (полная версия)
| Книга-юбиляр. Илья Ильф, Евгений Петров «Золотой теленок» | 1931. Источник: Ильф И. А., Петров Е. П. Двенадцать стульев; Золотой телёнок. |
| У нас вышло новое, полное (без изъятий и купюр! | Книга "Золотой теленок" И. Ильф, Е. Петров Москва 1991 год Советская Россия Тираж 200 000. |
| Кто же написал «Двенадцать стульев» и «Золотой телёнок»? | Пикабу | Электронная книга будет доступна для скачивания в Личном кабинете сразу после покупки. |
«Золотой теленок» Евгений Петров, Илья Ильф
| Золотой теленок | Романы Ильфа и Петрова очень интересны и сложны, они требуют не менее тщательного комментария, чем проза Булгакова (и, по счастью, такие комментарии есть). |
| Булгаков - не Ильф и Петров | Авторская редакция романов Ильфа и Петрова. |
| "Золотой телёнок" Илья Ильф, Евгений Петров | Ильф, Петров, 12 стульев, золотой теленок — в одной книге, Печать -Типографская бумага N1. |
Настройки:
Юан Ши-кай - это голова. Пуришкевич - все-таки тоже голова! Остап танцевал. Над его головой трещали пальмы и проносились цветные птички. Океанские пароходы терлись бортами о пристани Рио-де-Жанейро. Сметливые бразильские купчины на глазах у всех занимались кофейным демпингом, и в открытых ресторанах местные молодые люди развлекались спиртными напитками. Потушив свет, он вышел из комнаты и кратчайшим путем направился на Малую Касательную улицу. Бледные циркульные ноги прожекторов раздвигались по небу, спускались вниз, внезапно срезали кусок дома, открывая балкон или стеклянную арнаутскую галерею с остолбеневшей от неожиданности парочкой.
Из-за угла навстречу Остапу, раскачиваясь и стуча гусеничными лентами, выехали два маленьких танка с круглыми грибными шляпками. Кавалерист, нагнувшись с седла, расспрашивал прохожего, как ближе проехать к Старому рынку. В одном месте Остапу преградила путь артиллерия. Он проскочил путь в интервале между двумя батареями. В другом - милиционеры торопливо прибивали к воротам дома доску с черной надписью: "Газоубежище". Остап торопился. Его подгоняло аргентинское танго.
Не обращая внимания на окружающее, он вошел в дом Корейко и постучал в знакомую дверь. Дверь открылась, и он вошел, зацепившись папкой за дверной косяк. На рассвете далеко за городом сидели в овраге уполномоченный и курьер. Они пилили гири. Носы их были перепачканы чугунной пылью. Рядом с Паниковским лежала на траве манишка. Он ее снял: она мешала работать.
Под гирями предусмотрительный нарушитель конвенции разостлал газетный лист, дабы ни одна пылинка драгоценного металла не пропала зря. Молочные братья изредка важно переглядывались и принимались пилить с новой силой. В утренней тишине слышались только посвистывание сусликов и скрежетание нагревшихся ножовок. Паниковский не ответил. Он уже все понял и последние полчаса водил ножовкой только для виду. Он закрыл лицо ладонью и сквозь растопыренные пальцы смотрел на мерно двигавшуюся широкую спину Балаганова. Но Балаганов, держа в каждой руке по чугунному полушарию, стал медленно подходить к нарушителю конвенции.
Но тут Шура размахнулся и, застонав от натуги, метнул в интригана обломок гири. Услышав над своей головой свист снаряда, интриган лег на землю. Схватка уполномоченного с курьером была непродолжительна. Разозлившийся Балаганов сперва с наслаждением топтал манишку, а потом приступил к ее собственнику. Нанося удары, Шура приговаривал: - Кто выдумал эти гири? Кто растратил казенные деньги? Кто Бендера ругал?
Кроме того, первенец лейтенанта вспомнил о нарушении сухаревской конвенции, что обошлось Паниковскому в несколько лишних тумаков. Теперь таких манишек нет в продаже! В заключение Балаганов отобрал у противника ветхий кошелечек с тридцатью восемью рублями. В город возвращались без радости. Впереди шел рассерженный Шура, а за ним, припадая на одну ножку и громко плача, тащился Паниковский. Отдайте мне мои деньги. Сидя за круглым столом, она обводила взором свое хозяйство.
В комнате Птибурдуковых стояло много мебели, так что свободного места почти не было. Но и той площади, которая оставалась, было достаточно для счастья. Лампа посылала свет за окно, где, как дамская брошь, дрожала маленькая зеленая ветка. На столе лежали печенье, конфеты и маринованный судак в круглой железной коробочке. Штепсельный чайник собрал на своей кривой поверхности весь уют птибурдуковского гнезда. В нем отражались и кровать, и белые занавески, и ночная тумбочка. Отражался и сам Птибурдуков, сидевший напротив жены в синей пижаме со шнурками.
Он тоже был счастлив. Пропуская сквозь усы папиросный дым, он выпиливал лобзиком из фанеры игрушечный дачный нужник. Работа была кропотливая. Необходимо было выпилить стенки, наложить косую крышку, устроить внутреннее оборудование, застеклить окошечко и приделать к дверям микроскопический крючок. Птибурдуков работал со страстью; он считал выпиливание по дереву лучшим отдыхом. Окончив работу, инженер радостно засмеялся, похлопал жену по толстой теплой спине и придвинул к себе коробочку с судаком. Но в эту минуту послышался сильный стук в дверь, мигнула лампа, и чайник сдвинулся с проволочной подставки.
На лестнице стоял Васисуалий Лоханкин - Он по самую бороду был завернут в белое марсельское одеяло, из-под которого виднелись волосатые ноги. К груди он прижимал книгу "Мужчина и женщина", толстую и раззолоченную, как икона. Глаза Васисуалия блуждали. На площадку выбежала Варвара, - Сашук! Посмотри, он голый! Да войди же, войдите. Лоханкин переступил порог босыми ногами и, бормоча: "Несчастье, несчастье", начал метаться по комнате.
Концом одеяла он сразу смахнул на пол тонкую столярную работу Птибурдукова. Инженер отошел в угол, чувствуя, что ничего хорошего уже не предвидится. Его желтая барабанная пятка выбивала по чистому восковому полу тревожную дробь. Уходи отсюда! Иди, иди домой! Пожар, пожар погнал меня сюда. Спасти успел я только одеяло и книгу спас любимую притом.
Но раз вы так со мной жестокосердны, уйду я прочь и прокляну притом. Васисуалий, горестно шатаясь, пошел к выходу. Но Варвара с мужем удержали его. Они просили прощенья, говорили, что не разобрали сразу, в чем дело, и вообще захлопотали. На свет были извлечены новый пиджачный костюм Птибурдукова, белье и ботинки. Пока Лоханкин одевался, супруги совещались в коридоре. Когда супруги вернулись в комнату, погорелец сидел за столом и прямо из железной коробочки ел маринованную рыбу.
Кроме того, с полочки были сброшены два тома "Сопротивления материалов", и их место заняла раззолоченная "Мужчина и женщина". Но он не преобразился. Когда обо всем было переговорено, Птибурдуковы стали устраиваться на ночь. Васисуалию постлали матрасик на том самом остатке площади, которого еще час назад было достаточно для счастья. Окно закрыли, потушили свет, и в комнату вошла ночь. Минут двадцать все лежали молча, время от времени ворочаясь и тяжело вздыхая. Потом с полу донесся тягучий шепот Лоханкина: - Варвара!
Слушай, Варвара? Не дождавшись ответа на этот принципиальный вопрос, Васисуалий заныл: - Ты самка, Варвара! Ты волчица! Волчица ты, тебя я презираю... Инженер недвижимо лежал в постели, задыхаясь от злости и сжимая кулаки. В длинной цепи приключений, которые предшествовали пожару в квартире номер три, начальным звеном была ничья бабушка. Она, как известно, жгла на своей антресоли керосин, так как не доверяла электричеству.
После порки Васисуалия Андреевича в квартире давно уже не происходило никаких интересных событий, и беспокойный ум камергера Митрича томился от вынужденного безделья. Поразмыслив хорошенько о бабушкиных привычках, он встревожился. А у меня одна рояль, может быть, две тысячи стоит. Придя к такому заключению, Митрич застраховал от огня все свое движимое имущество. Теперь он мог быть спокоен и равнодушно глядел, как бабушка тащила к себе наверх большую мутную бутыль с керосином, держа ее на руках, как ребенка. Первым об осторожном поступке Митрича узнал гражданин Гигиенишвили и сейчас же истолковал его по-своему. Он подступил к Митричу в коридоре и, схватив его за грудь, угрожающе сказал: - Поджечь всю квартиру хочешь?
Страховку получить хочешь? Ты думаешь, Гигиенишвили дурак? Гигиенишвили все понимает. И страстный квартирант в тот же день сам застраховался на большую сумму. При этом известии ужас охватил всю "Воронью слободку". Люция Францевна Пферд прибежала на кухню с вытаращенными глазами. Вы как хотите, граждане, а я сейчас же иду страховаться.
Гореть все равно будем, хоть страховку получу. Я из-за них по миру идти не желаю. На другой день застраховалась вся квартира, за исключением Лоханкина и ничьей бабушки. Лоханкин читал "Родину" и ничего не замечал, а бабушка не верила в страховку, как не верила в электричество. Никита Пряхин принес домой страховой полис с сиреневой каемкой и долго рассматривал на свет водяные знаки. Ну, спасибо! Теперь, значит, как пожелаем, так и сделаем.
И, спрятав полис под рубаху, Пряхин удалился в свою комнату. Его слова вселили такой страх, что в эту ночь в "Вороньей слободке" никто не спал. Дуня связывала вещи в узлы, а остальные коечники разбрелись кочевать по знакомим. Днем все следили друг за другом и по частям выносили имущество из дома. Все было ясно. Дом был обречен. Он не мог не сгореть.
И действительно, в двенадцать часов ночи он запылал, подожженный сразу с шести концов. Последним из дома, который уже наполнился самоварным дымом с прожилками огня, выскочил Лоханкин, прикрываясь белым одеялом. Он изо всех сил кричал: "Пожар! Все жильцы "Вороньей слободки" были в сборе. Пьяный Пряхин сидел на своем сундуке с коваными углами. Он бессмысленно глядел на мерцающие окна, приговаривая: "Как пожелаем, так и сделаем". Гигиенишвили брезгливо нюхал свои руки, которые отдавали керосином, и каждый раз после этого вытирал их о штаны.
Огненная пружина вырвалась из форточки и, роняя искры, развернулась под деревянным карнизом. Лопнуло и со звоном вывалилось первое стекло. Ничья бабушка страшно завыла. А при советской сгорел. Такой печальный факт, граждане. Женская часть "Вороньей слободки" сплотилась в одну кучу и не сводила глаз с огня. Орудийное пламя вырывалось уже из всех окон.
Иногда огонь исчезал, и тогда потемневший дом, казалось, отскакивал назад, как пушечное тело после выстрела. И снова красно-желтое облако выносилось наружу, парадно освещая Лимонный переулок. Стало горячо. Возле дома уже невозможно было стоять, и общество перекочевало на противоположный тротуар. Один лишь Никита Пряхин дремал на сундучке посреди мостовой. Вдруг он вскочил, босой и страшный. Он боком побежал прочь от огня, врезался в толпу и, выкликая непонятные слова, стал показывать рукой на горящий дом.
В толпе возник переполох. Никиту окружили. Он отпихивался руками и рвался к дому. По его лицу катились огненные слезы. Он ударил по голове Гигиенишвили, который преграждал ему дорогу, и бросился во двор. Через минуту он выбежал оттуда, неся лестницу. Душа горит.
Он лягался ногами и лез вверх, к дымящемуся окну второго этажа. Что ж, пропадать ей, православные граждане? С неожиданным проворством Пряхин ухватился за оконный слив и мигом исчез, втянутый внутрь воздушным насосом. Последние слова его были: "Как пожелаем, так и сделаем". В переулке наступила тишина, прерванная колоколом и трубными сигналами пожарного обоза. Во двор вбежали топорники в негнущихся брезентовых костюмах с широкими синими поясами. Через минуту после того как Никита Пряхин совершил единственный за всю жизнь героический поступок, от дома отделилось и грохнуло оземь горящее бревно.
Крыша, треща, разошлась и упала внутрь дома. К небу поднялся сияющий столб, словно бы из дома выпустили ядро на луну. Так погибла квартира номер три, известная больше под названием "Вороньей слободки". Внезапно в переулке послышался звон копыт. В блеске пожара промчался на извозчике инженер Талмудовский. На коленях у него лежал заклеенный ярлыками чемодан. Подскакивая на сиденье, инженер наклонялся к извозчику и кричал: - Ноги моей здесь не будет при таком окладе жалованья!
Пошел скорей! И тотчас же его жирная, освещенная огнями и пожарными факелами спина скрылась за поворотом. Глава XXII Командовать парадом буду я - Я умираю от скуки, - сказал Остап, - мы с вами беседуем только два часа, а вы уже надоели мне так, будто я знал вас всю жизнь. С таким строптивым характером хорошо быть миллионером в Америке. У нас миллионер должен быть более покладистым. Я вас не пощажу, если вы будете меня обижать. Янычары не знают жалости ни к женщинам, ни к детям, ни к подпольным советским миллионерам.
Могут уволить без выходного пособия. Все-таки двухнедельный оклад - двадцать три рубля! При вашей экономии можно прожить полгода. Оставьте меня в покое. Вам, конечно, небезопасно показать свои миллионы. Однако вы чересчур стараетесь. Вы подумали над тем, что с вами произойдет, если вы, наконец, сможете тратить деньги?
Воздержание - вещь опасная! Знакомая мне учительница французского языка Эрнестина Иосифовна Пуанкаре никогда в жизни не пила вина. И что же! На одной вечеринке ее угостили рюмкой коньяку. Это ей так понравилось, что она выпила целую бутылку и тут же, за ужином, сошла с ума. И на свете стало меньше одной учительницей французского языка. То же может произойти и с вами.
Он добился любви. И я добиваюсь любви. Я хочу, чтобы вы, гражданин Корейко, меня полюбили и в знак своего расположения выдали мне один миллион рублей. С этими словами Остап поднялся с места. Теперь собеседники стояли друг против друга. У Корейко было штурмовое лицо, в глазах мелькали белые барашки. Великий комбинатор сердечно улыбался, показывая белые кукурузные зубы.
Враги подошли близко к настольной лампочке, и на стену легли их исполинские тени. Ну, и убирайтесь! Я на вас буду жаловаться. Так надо, как любил выражаться мой друг Васисуалий Лоханкин, именно в этом сермяжная правда. Вот она! Великий комбинатор положил на стол папку и, медленно развязывая ее ботиночные тесемки, продолжал: - Только давайте условимся. Никаких эксцессов!
Вы не должны меня душить, не должны выбрасываться из окна и, самое главное, не умирайте от удара. Если вы вздумаете тут же скоропостижно скончаться, то поставите меня этим в глупое положение. Погибнет плод длительного добросовестного труда. В общем, давайте потолкуем. Уже не секрет, что вы меня не любите. Поэтому я не стану вздыхать напрасно, не стану хватать вас за талию. Считайте серенаду законченной.
Утихли балалайки, гусли и позолоченные арфы. Я "пришел к вам как юридическое лицо к юридическому лицу. Вот пачка весом в три-четыре кило. Она продается и стоят миллион рублей, тот самый миллион, который вы из жадности не хотите мне подарить. Корейко склонился над столом и прочел на папке: "Дело Александра Ивановича Корейко. Начато 25 июня 1930 г. Окончено 10 августа 1930 г.
То вы приходили ко мне с какими-то деньгами, теперь дело выдумали. Просто смешно. За кило замечательнейших сведений из области подземной коммерции беру всего по триста тысяч. Первая ваша жизнь всем известна. От десяти до четырех вы за советскую власть. Но вот о вашей второй жизни, от четырех до десяти, знаю я один. Вы учли ситуацию?
Корейко не ответил. Тень лежала в ефрейторских складках его лица. Вы соображаете очень туго, совсем как парнокопытное млекопитающее. Это я говорю вам как специалист по рогам и копытам. Итак, еще раз. У вас, по моим сведениям, миллионов семь-восемь. Папка продается за миллион.
Если вы ее не купите, я сейчас же отнесу ее в другое место. Там мне за нее ничего не дадут, ни копейки. Но вы погибнете. Это я говорю вам как юридическое лицо юридическому лицу. Я останусь таким же бедным поэтом и многоженцем, каким был, но до самой смерти меня будет тешить мысль, что я избавил общественность от великого сквалыжника. В свое время вы были извещены об этом по телеграфу. Так вот, парад наступил, и я, как вы можете заметить, им командую.
Александр Иванович взглянул на первую страницу дела и, увидев наклеенную на ней собственную фотографию, неприятно улыбнулся и сказал: - Что-то не пойму, чего вы от меня хотите? Посмотреть разве из любопытства. Господа присяжные заседатели, Александр Иванович Корейко родился... Впрочем, счастливое детство можно опустить. В то голубенькое время Саша еще не занимался коммерческим грабежом. Дальше идет розоватое отрочество. Пропустим еще страницу.
А вот и юность, начало жизни. Здесь уже можно остановиться. Из любопытства. Страница шестая дела... Остап перевернул страницу шестую и огласил содержание страниц седьмой, восьмой и далее, по двенадцатую включительно. Все эти факты, господа присяжные заседатели, интересуют нас с точки зрения чистого любопытства. Остап говорил в скверной манере дореволюционного присяжного поверенного, который, ухватившись за какое-нибудь словечко, уже не выпускает его из зубов и тащит за собой в течение всех десяти дней большого процесса.
Лицо Александра Ивановича сохраняло нейтральность, но его руки бесцельно шарили по столу, как у слепого. Конечно, из любопытства. Какой доход могут принести человеку две обыкновенные бочки, наполненные водопроводной водой? Двадцать рублей? Три рубля?
О страхе перед завтрашним днем… О всем том, что действительно угрожает цивилизации. Да, «человечество чего-то боится». Оно боится будущего.
Как боятся его — каждый по-своему — чуть ли не все герои романа… Виталий Бабенко, составитель Роман «Золотой теленок» публикуется в том виде, в котором его создали соавторы Илья Ильф и Евгений Петров. Издание дополнено рисунками Ильфа и Петрова. В нашей библиотеке есть возможность читать онлайн бесплатно «Золотой теленок» целиком полную версию весь текст книги представлен совершенно бесплатно. А также можно скачать книгу бесплатно в формате fb2 Скачать в формате:.
В этом году исполняется 90 лет со дня публикации «Золотого теленка».
В этом романе вас ждут интересные герои, виртуозный язык, искрометный юмор. В основе его сюжета — продолжение приключений центрального персонажа «Двенадцати стульев» Остапа Бендера. Замысел романа начал созревать у соавторов в 1928 году, когда в записных книжках Ильи Ильфа стали появляться краткие заготовки и заметки, но непосредственная работа над произведением началась в 1929 году.
Правда, хорошо? И только на рассвете, когда дописаны были последние строки, я вспомнил, что этот стих уже написал А. Такой удар со стороны классика! И вообще последний город — это Шепетовка, о которую разбиваются волны Атлантического океана. Может быть, нас ожидает счастье... Может быть, ещё машет крылышками от нетерпения? Где, говорит он, адмирал Балаганов? Почему его так долго нет? Вы псих, Балаганов! Счастье никого не поджидает. Оно бродит по стране в длинных белых одеждах, распевая детскую песенку: «Ах, Америка — это страна, там гуляют и пьют без закуски». Но эту наивную детку надо ловить, ей нужно понравиться, за ней нужно ухаживать. А у вас, Балаганов, с этой деткой романа не выйдет. Вы оборванец. Посмотрите, на кого вы похожи? Человек в вашем костюме никогда не добьётся счастья. Акации подрагивали, роняя на плоские камни холодную оловянную росу. Уличные птички отщёлкивали какую-то весёлую дребедень. В конце улицы, внизу за крышами домов, пылало литое, тяжёлое море. Молодые собаки, печально оглядываясь и стуча когтями, взбирались на мусорные ящики.
Илья Ильф и Евгений Петров «Золотой телёнок» — цитаты из книги
Краткое содержание «Золотой теленок» И. Ильф Е. Петров. Из Ильфа и Петрова нужнее всего «Одноэтажная Америка». Романы Ильфа и Петрова очень интересны и сложны, они требуют не менее тщательного комментария, чем проза Булгакова (и, по счастью, такие комментарии есть).