Главные новости о персоне Римас Туминас на Будьте в курсе последних новостей: Театр имени Вахтангова отменил показы спектакля «Война и мир» Туминаса в Петербурге. Несмотря на скандалы, Римас Туминас был выдающейся фигурой в мире театра, его труды оказали значительное влияние на развитие современного театрального искусства.
Умер скандальный советский режиссер Римас Туминас: его жизнь и творчество
Вот и развязка со скандальным псевдоразговором с Римасом Туминасом. Римасу был поставлен диагноз рак, и ему сказали, что жить с ним он сможет не более трех-четырех дитель театра имени Вахтангова добавил, что в прошлом году Римас Туминас оставил свою должность худрука и уехал на лечение в Литву. В возрасте 72 лет умер известный театральный режиссер Римас Туминас.
Умер Римас Туминас. Он 15 лет возглавлял театр имени Вахтангова
Главная» Новости» Римас туминас последние новости на сегодня. Римас Туминас лично прокомментировал слухи о его уходе с поста художественного руководителя Театра имени Евгения Вахтангова. Неудивительно, что в сообщении о смерти Римаса Туминаса театр коротко, но эмоционально написал: «Ушёл из жизни выдающийся режиссёр.
Римас Туминас: Хотел жениться в 14 лет
Читайте последние новости дня по теме Римас Туминас: Премьер России распорядился отменить премию Туминасу, Стало известно, что произошло со спектаклями Туминаса в Вахтанговском. Режиссер Римас Туминас, который был художественным руководителем Театра имени Евгения Вахтангова с 2007 года, покидает свою должность из-за болезни, сообщили в пресс-службе. последние новости сегодня и главные события по теме - Sputnik Литва. новости Москвы. Биография Римаса Туминаса: личная жизнь, жены и дети. У Римаса Туминаса сложилась репутация хоть и прямолинейного, но тактичного человека, так что многих удивило высказанное им в 2020-м мнение о российских звездах. Неудивительно, что в сообщении о смерти Римаса Туминаса театр коротко, но эмоционально написал: «Ушёл из жизни выдающийся режиссёр.
Русская культура против культуры отмены: почему Римас Туминас увез Толстого в Израиль
В маленьком городке Галлиполи. Все, кто с ним работал, жил, дружил, находили в нём учителя, отца. Рядом с ним человек раскрывался в своих самых прекрасных красках. Он горел огромным пламенем, и рядом с ним нам было так тепло и хорошо. Мы сделали всё так, как он велел. Гроб из обычных досок, а тело завёрнуто в белый саван. Он год тщательно готовился, везде возил с собой книгу.
Но каждый раз неизбежно возвращался именно к нему. Периодически возвращался к этому замыслу и натыкался на проблемы. Несмотря на то что у меня есть диплом режиссера телевидения, я так и не снял ни одного фильма.
Зато я — большой поклонник хорошего кинематографа. Про маму и самое важное для человека Моя мама — русская женщина Вероника или Вера — была очень добрым и мужественным человеком. Она воспитала нас с братом практически одна. Мама много работала, спала по три часа в сутки и никогда не жаловалась. Сергей Никоненко — о детских заработках, знаменитых коллегах и Москве Однажды она забыла меня, младенца в одеяльце, на огороде, и я пролежал там много часов. Мама умела ждать и терпеть. Со временем я понял, что терпение — это главное качество для человека. А еще раньше осознал, что терпение — самое важное качество для режиссера. И я стал учиться быть терпеливым.
В терпении и заключается сила. Поэтому я говорил, что моя тактика — нежная сила театра. Несколько раз мама была на моих репетициях и всегда говорила: «Зачем ты мучаешь артистов? Жалко их». Мама не понимала, что театр — это театр, и без мучений ничего не получается. А русский человек славится своим терпением. И в этом — его сила, а не слабость. Про героев, эгоизм и пятый акт Шекспира В моем характере больше мужских качеств, которые достались мне от отца-литовца и от его родителей, от народа с большой историей рыцарства. Для меня рыцарь — герой в прямом смысле слова.
Когда я говорил, что герои русской литературы — Чацкий, Онегин, Печорин, Арбенин — не герои в прямом смысле, имел в виду то, что они — не рыцари. Они неплохие люди, за исключением Онегина, но все — большие эгоисты. Весь наш мир застрял в третьем акте трагедии Шекспира из-за тотального эгоизма. Шекспир уже давно написал пятый акт, но мы все еще делим земли, деньги, наследства. Правда, шестого акта, гармоничного идеального мира Шекспир не написал. Но есть пятый акт, где можно жить нормально, без вражды и ненависти. Вышел на Рижском вокзале с чемоданчиком отца, увидел все это великолепие и влюбился, как мальчишка. На тот момент Вильнюс и театр мне надоели. Боялся, что не примут документы.
К счастью, приняли.
Редактор отдела культуры The Blueprint Олег Зинцов вспоминает Римаса Туминаса и размышляет о том, какую роль в российской культуре он сыграл. В театре есть вещи, которые запоминаются навсегда. Их не так уж много, но как минимум одну такую драгоценность подарил мне Римас Туминас. В его «Маскараде», который я смотрел еще на литовском, до переноса на сцену Театра им. Вахтангова, герои играли в снежки.
Невинная забава, радости петербургской зимы. Не сразу становилось понятно, что эти снежки — слухи и сплетни. Но стоило одному попасть точно в цель — и ревность Арбенина набирала обороты буквально как снежный ком, который и выкатывали на сцену в финале.
Это чудо — на время спектакля останавливается жизнь. А мы хватаемся за текст, мы привыкли к действию: действие, действие, точка — и снова помчались! Не люблю я это. Экономно надо играть, тогда возникнет красота. В безобразии есть красота. Актерская профессия — неправильная, безобразная.
Но и в ней красота. Она тогда возникает, когда я узнаю, что я безобразен, — и соглашаюсь с этим. Душа все равно себя проявит, дымочек этот вот отсюда потянется. Монтировщик Извините, я вас заслушался, а нам декорации нужно разбирать. Туминас Да! Смотрит на часы. Сцена — ловушка, она провоцирует вас к театральности. Я тоже не знаю, как с этим бороться.
О «вишнёвых садах» Римаса Туминаса
Люди, как приятно служить! И если делаешь это честно, заслужишь доброе имя слуги. Спектакль от А до Я сильно выматывает, пока ты рассказываешь зрителю историю. С возрастом это становится не просто физически тяжело. Ты чувствуешь, что всё вроде бы ясно, но продолжаешь мусолить эту историю, этот сюжет, мусолишь, мусолишь, снова и снова. Кажется, надо бы спешить, а спешить не можешь, вдруг что-нибудь разрушишь. Это превращается в мучение, бессмысленность. Часовой продолжительности, прикоснуться ими к автору. И часто эскизы бывают интереснее самого спектакля. Поэтому режиссёры с мировым именем и занимаются эскизами, раздумьями о театре, искусстве.
Или преподают, открывают школу. Ведь вы говорили: «Я здесь как враг». Мы заложники — и Востока, и Запада. И те и другие бряцают оружием. И перед лицом этого безумия размышляешь о человеке — как его защитить. Может быть, возвысив человека, мы не пошлём его на эту войну? Может быть, мы научимся любить и уважать себя? Эта нелепость привела меня к человеку. А не к поиску врагов.
Ведь раньше, когда ставили спектакли, мы все были диссидентами. Наше поколение постоянно боролось. А потом, когда врагов вроде бы не стало, мы стали искать врагов в своей среде. Чтобы чем-то питаться. Вернулись к литовскому характеру, стали душить сосед соседа. Кто разрушает нашу гармонию? Те или эти? И те, и эти. Просто нужно послать всё это как можно подальше от себя.
Потому что всегда ведь — надо не надо, но найдут, тебя в чём-то заподозрят, обвинят, увидят то, чего нет и не было. Истолкуют так, как им нужно. Не нужно обращать внимание, потому что они всё равно будут видеть так, как им хочется видеть. Давайте отстранимся от этого и найдём человека, давайте услышим его, пусть даже это сизифов труд. Я и пытаюсь это сделать. Из Москвы в Вильнюс вы возвращаетесь с наградами и творческими победами, но тянете за собой российский шлейф. Из Литвы в Москву — с ярлыком врага Литвы. Вам не трудно работать, творить, думать и сохранять любовь к театру, к человеку, даже физические силы в такой ситуации? В театре не может быть войны.
В Москве я живу совсем рядом с театром Вахтангова. Если нужно пойти на какую-нибудь премьеру коллег или юбилей, — такая мука. Москва агрессивная, когда в неё выходишь. Выходить в неё нет никакого желания, разве что на какую-нибудь выставку, юбилей. Но юбилеев этих становится всё меньше. Похорон больше. Не успеваю встретиться с друзьями, актёрами, режиссёрами, поговорить о развитии театра, о наболевшем, о студентах… А их уже нет. Олег Табаков, который тоже, будучи больным, учил меня: «Римас, врачи говорят, что нужно есть много манго». Я начал их есть, но так и не успел сказать Олегу, знаешь, они мне не нравятся, слишком сладкие.
А он умер с манго в руках. Мы всегда в жизни опаздываем. Но смерть была. Ушёл не один талантливейший актёр театра. Год назад — и ваш постоянный соратник композитор Фаустас Латенас. Их уход был ударом для вас. Смогли ли вы оправиться от этих горьких потерь? Я был возмущён. Кто позволил?
Ушли, не попрощавшись, не предупредив, поэтому и не могу их простить. Фаустас так и остался для меня живым. Я его не похоронил. Он отправился в Вечный путь, и я по-прежнему с ним. Пауза была очень тяжёлой. Я думал, что это конец. Но Фаустас, его смерть, когда я это пережил, помог мне. Я был за него и с ним. Он постоянно меня подталкивал.
Ведь мы часто говорим — если бы родители, учителя видели, что бы они сказали? Что бы сказал Фаустас? Думаю, он гордился бы. Потому что созданную им основную тему из «Вишнёвого сада» композитор Гедрюс Пускунигис красиво вплёл в «Войну и мир». В память о Фаустасе. Мы так договорились. И Фаустас успокоился, и я успокоился. Но когда я снова буду что-то ставить, видимо, снова начну возмущаться: «А где же ты, почему не помогаешь? Туминас на «Первом канале» российского телевидения дал называемому рупором Кремля журналисту Владимиру Познеру.
Многие осудили режиссёра за некоторые его ответы, хотя мало кто видел интервью целиком. Интервью длилось 52 минуты, из которых всего 2,5 минуты Р. Туминаса расспрашивали о том, как он понимает определение «оккупанты» До этого В. Познер пытался поговорить с Р. Туминасом о литовцах как об убийцах евреев.
Судьба непредсказуема.
Я чувствовал, что, не сделав то, что я хотел, я уже не смогу ничего делать. Нужен был вызов, внутренний взрыв. Словно какой-то дух меня вел, подталкивал, чтобы я еще что-то испробовал. Может ли то, что я скопил в Литве, прозвучать в таком психологическом, романтическом театре, как Е. Могут ли в таком театре прозвучать две недавно разошедшиеся культуры? Оказалось, могут.
Тогда я понял, что нужно делать, ничего не ждать. Вместе с тем проводить и реформы. Snejanapetrovskaja Режиссёрская лаборатория Римаса Туминаса Но были мнения, и очень странные, — будто это заговор, приехал Туминас в Москву разрушать русскую культуру. Да, так было. Желтая пресса подчеркивает это до сих пор. Но пришлось признать и замолчать, чистота, порядок, дисциплина появились без слишком жестких требований.
Я не выкинул из театра ни одного человека. Ни одного. Я всех приглашал работать, втягивал их в работу. И всё поколение, которое уже списало себя со счетов и ушло в вечную тень, вдруг почувствовало, что оно еще что-то может, что оно еще нужно. И оно вернулось на сцену. Это стало праздником театра во всей Москве.
Политика России скандальная. А вы постоянно пьете чай с президентом Владимиром Путиным. В мае прошлого года Путин наградил вас орденом Почета. Орден — за прекрасную работу, его, наверное, вам вручил бы и Дональд Трамп, если бы вы работали в Нью-Йорке. Но как вы нашли контакт с Путиным как с человеком? Вот она — большая загадка для нас, живущих в Литве.
Вы несколько раз пили с ним чай — три раза? Нет, четыре. И с Дмитрием Медведевым четыре раза, и с Путиным четыре раза. Моим встречам с Путиным, распитию чая, придают слишком много значения. Но с Далей Грибаускайте вы ни разу не пили чай? Да, ни разу.
Вахтангова, О. И Путин пригласил нас, руководителей семи театров, посадил за круглый стол, выслушал наши просьбы, замечания, чего мы хотим, с чем не можем мириться. У него были конкретные предложения. Он освободил нас от каких-то конкурсов, повысил финансовую свободу, от этого стало только лучше. В 2000 году Путин вручил мне государственную премию РФ. Я был первым литовцем, который с ним после награждения встретился в Кремле.
Потом приходилось встречаться на разных мероприятиях, юбилеях, открытиях театров. После первой встречи он прямо сказал: «Я буду очень интересоваться вашим творчеством в будущем». Так и обратил внимание. У него феноменальная память. Он знает, что я говорю, что живу в Москве на правах гостя, поэтому интересовался: «Как у вас тут идут дела? Каким он был на этих встречах — сосредоточенным, строгим?
Выглядело, что в тот момент он хотел пошутить, расслабиться, отдохнуть от напряженной политической жизни. Как бы его ни оценивали, он всё равно незаурядная личность. Видел ли президент России ваш спектакль «Царь Эдип»? Он видел только один мой спектакль — «Горе от ума». Это было давно. Разговаривают ли российские СМИ с вами о политике, приглашают ли на телепередачи?
Я отказываюсь участвовать в политических телепередачах. Меня могут не так понять. Кроме того, это их внутренние дела. Я там гость. Я могу высказать свое мнение о развитии культуры, о театре. У меня есть свое мнение и по политическим вопросам.
Но я оставлю его при себе. Уже в Нью-Йорке высказался тайно записанная речь режиссёра — прим. С литовской колокольни жизнь в Москве кажется другой. Есть ли там политическая цензура? Приходилось ли с ней сталкиваться? Какая там политическая цензура?
Там ее нет. С другой стороны, цензура есть везде. И в Литве, и во всем мире. Цензура должна быть. Я бы ее ужесточил еще больше. Мой отец все время спрашивал своего отца, моего дедушку — они двое спорили всю жизнь, — папа, скажи, зачем нужна вошь?
Зачем нужен паразит? А дедушка отвечал: нужен. Ну зачем, зачем?
И ангелы, вместе с нами, зрителями, улыбнутся спектаклям Римаса Туминаса... Прощайте, мастер! Прощайте, дорогой Римас Туминас!
Низкий поклон и благодарность — за счастье быть рядом с вами», — сообщил театр. Там добавили, что Туминас был одним из «самых русских литовских режиссеров». Он отличался самообладанием, «парадоксальным метафорическим мышлением» и тонким юмором. Руководил театром 15 лет и вернул ему «былую славу». Именно он создал великий театр... Актеры в его спектаклях были гораздо талантливее, чем, может быть, они есть на самом деле.
Больше 10 лет он мужественно боролся с тяжелой болезнью, продолжая творить. В театре «Балтийский дом» на фестивале «Монокль» минутой молчания почтили память выдающегося театрального режиссера. Именно на этой сцене Римас Туминас впервые открылся российскому зрителю в спектакле «Улыбнись нам, Господи». Мастер всегда повторял актерам, что играть надо по законам небес. Буквально три дня назад в беседе с Сергеем Шубом он планировал гастроли своих новых работ, которые поставил в израильском театре «Гешер».