И лишь только представился случай (господарь молдавский воевал с Валахией и попросил гетмана о помощи), Мазепа ухватился за него обеими руками. Тесть помог Мазепе попасть в ближний круг правобережного гетмана Петра Дорошенко, после чего политическая карьера будущего гетмана пошла стремительно вверх. Абсолютно верно: Мазепа предает Самойловича в ходе интриг вместе с князем Голицыным (фаворитом царевны Софьи), который благодаря своему влиянию ставит Мазепу гетманом.
Биография Ивана Мазепы
Письмо это прислано было с видимой целью размена пленных татар на пленных казаков, но с действительной целью завязать сношение с войском низовым: турки знали о приготовлениях русских по второму походу на Крым и потому хотели заручиться союзом с запорожцами против них. Однако, к серьезным последствиям это волнение, как и большая часть всех подобных волнений среди запорожских казаков, не привело, тем более, что с наступлением весны 1689 года русские цари безотлагательно решили предпринять второй поход на Крым». Несмотря на печальный результат первого похода русской рати на Крым, московское правительство не думало оставлять мысли о борьбе с ханом, и в 1689 году снова двинуло против татар 112 тысячное войско. Поход этот славы Русскому Оружию не принес.
Мало того, что было бесполезно потеряно множество воинов, походы эти, «аки свиньи» сожрали огромное количество денег. Кроме того, был подорван авторитет Москвы. Но отступление московского войска поставило в крайне незавидное положение запорожцев.
С этого времени мы видим колебания запорожских казаков: с одной стороны, запорожцы выказывают несомненную склонность к единоверным московским царям и желают твердо стоять за них против мусульман; с другой стороны, боясь турок и татар, они входят в мирную сделку с бусурманами и выступают против интересов Москвы. Понятно, что считать запорожцев за такой их образ действий изменниками русского царя нельзя. Казакам мозолила глаза выстроенная крепость, Новобогородицкий городок, где засели московские воеводы и московская рать.
Москвичи были воплощением иных, отличных от принятых в Запорожье, порядков и начал. Ну, а окончательно отношение к Московскому государству было испорчено вследствие разорения людьми Голицына запорожского Самарско-Николаевского монастыря, бывшего, впрочем, одним из очагов антимосковской агитации. После этого благосостояние Самарско-Николаевского монастыря надолго пало и из стен его немало разбежалось иноков, искавших себе спасения в дальних от Запорожья странах и в безопасных от всяких нападений обителях».
С этой целью в Сечи собрана была войсковая рада, и на той раде составлен был лист с условиями мира между Запорожьем и Крымом. Условия мира были таковы: крымцы должны дать обещание, что они не будут препятствовать запорожцам «промышлять всякими промыслами по всем речкам, лугам и угодьям без всякого вредительного опасения» со стороны татар. Запорожцы взамен того дают обещание «не мешать крымцам, когда хан сам пойдет с ордой или вместо себя пошлет своих салтанов и мурз под украинные города московских царей».
Когда гетман Мазепа узнал о переговорах между запорожцами и крымцами, то он поступил решительно и очень рационально: была организована блокада Запорожья. Мазепа издал запрет всем малороссиянам провозить из Украины в Запорожье хлебные и другие продовольственные запасы и отрезал доступ запорожцам в города Малороссии. Расчет Мазепы полностью оправдался.
Положение Запорожских казаков оказалось столь плачевным, что кошевой атаман Иван Гусак, который скрепя сердце и под большим давлением согласился было на мир с Крымом, теперь готов был принести плоды раскаяния. Но в этот момент до казаков дошло пренеприятнейшее известие о дерзком ограблении казачьих посланцев, возвращавшихся из Москвы, а также о том, что Мазепа срочно убыл в Москву. Запорожцы приняли решение проситься в подданство польскому королю.
В ноябре 1689 года запорожцы, собравшись на раду, решили снарядить большую депутацию и отправить ее с листом к польскому королю Яну Собескому. Интрига Мазепы, принесшая ему в глазах Москвы славу верного слуги Наряду с делегацией запорожцев, к Яну Собескому был отправлен гонец от Мазепы, русский монах Соломон, с письмом, в котором изъявлялось желание вернуть Малороссию в состав Речи Посполитой. Обо всем этом Москва была предупреждена.
Московский резидент, живший в Варшаве, Волков, подтвердил данные о тайных переговорах и о дипломатической игре Мазепы. Король одарил запорожских посланцев некоторой суммой денег, словесно обнадежил, но никаких бумаг не подписывал. Между тем, львовскому православному епископу Иосифу Шумлянскому было поручено войти в сношение с Мазепою и все выведать.
Шумлянский тот час отправил к Мазепе шляхтича Домарацкого с письмом, в котором испрашивал объяснения условий, на которых гетман Малороссии желает вступить в подданство польской державе. Мазепа, получивши письмо Шумлянского, тут же арестовал самого шляхтича и отправил его вместе с компрометирующим письмом в Москву. Монах Соломон, узнав об этом, не решился уже являться к гетману, но воротился в Варшаву.
И, чтобы не ударить лицом в грязь, сфабриковал фальсификат, подделав почерк Мазепы. Вся эта затея была разоблачена, и король, не желавший портить отношения с союзником по антитурецкой коалицией, Москвой, отправил горе-монаха в Москву, где его расстригли, а затем вернули Мазепе. В Батурине расстригу казнили, а за Мазепой сложилась репутация преданного слуги Московского царя, на которого клеветники и завистники возводят напраслину.
Так «в Киеве подкинуто было анонимное письмо, которым остерегали русское правительство «от злого и прелестного Мазепы». Киевский воевода отправил письмо это в Москву, а из Москвы оно послано было прямо в руки Мазепы с тем, чтобы гетман сообщил: не может ли, по своим соображениям, догадаться, кто бы мог составить это письмо? Мазепа указал, как на главных своих врагов, на бывшего гадячского полковника Самойловича, на зятя гетмана Самойловича, князя Юрия Четвертинского, на бывшего переяславльского полковника Дмитрашку Райча и на тогдашнего переяславльского полковника Леонтия Полуботка.
По домогательству гетмана, оставленного гадячского полковника вывезли из его имения, находившегося в Лебединском уезде, привезли в Москву, а потом сослали в Сибирь; туда же сослан был и Райча; Юрия Четвертинского с женою и тещею переселили в Москву, а Леонтий Полуботок лишился должности полковника». И в начале 1690 года запорожцы вновь вошли в сношение е крымским ханом. Казну велено было задержать, а запорожских посланцев отпустить в Сечь.
Марта 5 дня гетман отпустил посланцев в Сечь и с ними отправил гадячского сотника Подлесного да батуринского казака Даниила Бута с обширным листом оставить «непотребное дело» и снова возвратиться к русским царям. Отпуская Каплинца и Филона Лихопоя в Сичь, гетман советовал им по прибытии на Кош объявить всему войску в том, чтобы оно, во имя всегдашней своей верности московским государям, сменило настоящего кошевого Ивана Гусака и войскового писаря Михаила Сажка и вместо них выбрало других лиц, а перемирие с бусурманами порвало раз и навсегда. Того требует и честь славных рыцарей низовых и прямая польза их».
После того, как от чумы скончался командующий венецианско-австрийской армией, Священная Лига была отброшена за Дунай, и турки, вернув Сербию и Трансильванию, вознамерились вновь отвоевывать Венгрию. В конечном итоге, по Запорожью распространилась эпидемия, опустошившая целые области и, в частности, выморившая гарнизон злополучной Новобогородицкой крепости. Мазепе удалось склонить запорожцев на сторону Москвы и спровоцировать их на борьбу со своими недавними союзниками - татарами.
В казачьей среде Мазепа прочно ассоциировался с могуществом России. Этот гетман, неоднократно демонстрировавший государственную мудрость, завоевал искреннее расположение молодого энергичного государя Петра Алексеевича. Тем более, что Мазепа сумел вовремя откреститься от своего бывшего покровителя, князя Голицына, отправленного Петром в ссылку тотчас же после свержения Софьи.
Бунт Петрика. Теперь Мазепа выглядит еще и «усмирителем новой разинщины» Мазепа, уже имевший репутацию верного слуги Москвы, сумел решить еще одну сложнейшую задачу, в результате чего юный Петр уже просто полюбил преданного, как ему тогда казалось, слугу своего Отечества. Дело было так.
Начало 1691 года ознаменовалось для запорожских казаков появлением у них некоего Петрика, которой прибыл в Сечь для того, чтобы «спасти родину от самовластия гетмана Мазепы» и от «опасности быть раздавленными Москвой». Планы Петрика не отличались оригинальностью: поднять бунт против Мазепы, заключить мир с турками, открыть им проход на Московские границы и т. Поначалу обстоятельства благоприятствовали Петрику, ибо казачество и посполитый люд был крайне недоволен порядками, вводимыми Мазепой.
Мазепа превращал народ в крепостных, а сила его опиралась на московских стрельцов и наемников-сердюков. В следующем 1692 году Петрик ушел в Крым и будоражил оттуда Запорожье идеями повторить пример Хмельницкого: провести крымцев в Малороссию, «поднять весь малорусский народ и истребить жидов-арендаторов, всех панов и богатых людей». Прежде подданных держала у себя только старшина, а теперь и такие, у которых отцы не держали подданных, а ели свой трудовой хлеб, принуждают людей возить себе сено и дрова, топить печи да чистить конюшни».
Не обошлось и без абсурдных слухов наподобие того, что «москали же наших людей бьют, крадут малых детей и увозят в Москву». Более всего казались несносными для народа «оранды» - продажа вина, отданная в руки иудеям-арендаторам, с платежом за то в войсковую казну. Кроме того, Петрик напомнил казакам, что они своей грудью фактически спасают Московию от турок, а за это Москва собирается превратить малороссийский люд в своих крепостных рабов: «Позволили нынешнему гетману раздавать старшинам маетности, старшины позаписывали себе и детям своим в вечное владение нашу братью и только что в плуги их не запрягают, а уж как хотят, так и ворочают ими точно невольниками своими: Москва для того нашим старшинам это позволила, чтоб наши люди таким тяжким подданством оплошились и замыслам их не противились.
Когда наши люди от таких тяжестей замужичают, тогда Москва берега Днепра и Самары осадит своими людьми». Но события буквально не повторяются. Хмельницкому действительно удалось начать свое дело с Запорожья, а потом перенести его в страну городовых казаков.
Петрику же это нимало не удалось, хотя Петрик пошел было по тому же пути. Запорожцы к нему не пристали, кроме толпы отчаянных головорезов. В украинских селах заволновался было простой народ, посполитая чернь.
Так, быть может, и сталось бы, если бы с Петриком явилась, как с Хмельницким, порядочная запорожская военная сила. Но Петрик, не склонивши запорожцев, вступил в Украину с одними только татарами, да и те помогали ему не слишком охотно. Когда Петрик прибыл к пограничным украинским городам по реке Орели, бывшие с ним татары услыхали, что гетман собирает полки и идет против них; они оставили Петрика и ушли: за ними последовал и Петрик в Крым».
Но главное, конечно, не шуба. Сбежавший в Крым Петрик более был не страшен Мазепе. Петрик рассылал свои универсалы и более грозился, нежели что-то реальное предпринимал.
Но, поскольку шуму он наделал много, в глазах Москвы Мазепа выглядел усмирителем «новой разинщины». Однако, у гетмана был еще один противник. Это был предводитель казаков на правой стороне Днепра, Семен Палий Семен Филиппович Гурко, 1640-е - 1710 , носивший звание фастовского полковника.
После исхода жителей на левый берег Днепра, произошедшее вслед за падением гетмана Дорошенко, правобережное казачество практически перестало существовать. Правобережная Украина превратилась в пустыню и такою должна была оставаться согласно договора, заключенного между поляками и русскими.
После этого события народное восстание распространилось на Волыни и Подоле. На Волыни оно было скоро укрощено деятельностью волынского кастеляна Ледоховского, но на Подоле оно не могло так скоро и легко улечься, — там предводительствовал восставшим народом сам гетман Самусь. Он взял крепость Немиров. Казаки перебили мучительски там всех шляхтичей и евреев. Палий в это же время овладел Белою Церковью. Восстание по берегам Буга и Днестра росло на страх полякам. Сжигались усадьбы владельцев, истреблялось их достояние; где только могли встретить поляка или иудея — тотчас мучили до смерти; мещане и крестьяне составляли шайки, называя себя казаками, а своих атаманов — полковниками.
Поляки и иудеи спасались бегством толпами; нашлись и такие шляхтичи, что приставали к казакам и вместе с ними делались врагами своей же братьи. Польша была тогда занята войной со Швецией; трудно ей было сосредоточить свои силы для прекращения беспорядков. Поляки стали просить царя Петра содействовать к усмирению малоруссов, и Петр приказал послать от себя увещательные грамоты Самусю и Палию. Грамоты эти не оказали влияния: Самусь и Палий указывали русскому правительству, что не казаки, а поляки подали первые повод к беспорядкам, потому что польские паны делают несносные притеснения своим русским подданным. Тогдашний великий коронный гетман Иероним Любомирский начал советовать панам прибегнуть к мирным средствам и составить комиссию, которая бы выслушала жалобы казаков, и то, что в этих жалобах найдется справедливым, получило бы удовлетворение. Но многие другие паны хотели, напротив, крутых мер к подавлению народного мятежа: они советовали, за неимением готовых польских сил, прибегнуть к помощи крымского хана. На самого Любомирского брошено было подозрение в измене за его миролюбивые советы. Дело кончилось тем, что начальником ополчения, которое должно было усмирить народное волнение, назначен был, вместо Любомирского, постоянно интриговавший против него польный гетман Синявский. Этот предводитель собрал дворовые отряды разных панов и присоединил их к польскому войску, которое вообще было у него тогда невелико.
Казаки, наделавши зла панам и иудеям в продолжение лета 1702 года, разошлись на зиму по домам и не могли скоро сплотиться: разрозненные их отряды были рассеяны без труда; Самусь был разбит в Немирове, потерял эту крепость и убежал. Товарищ Самуся, полковник Абазин, упорно отбивался от поляков в Ладыжине, но был взят и посажен на кол. Вся Подоль была скоро укрощена; всех, взятых в плен с оружием, сажали на кол; все городки и села, где только поляки встречали сопротивление, сжигались дотла; жителей перерезывали поголовно. Это навело такой страх на остальных русских подолян, что они стали уходить из своей родины: кто бежал в Молдавию, а кто к Палию, в Украину. Начался потом суд господ над непокорными подданными; участвовавших в восстании оказалось до двенадцати тысяч, но число таких, на которых могло падать подозрение в участии, было впятеро или вшестеро больше. По предложению Иосифа Потоцкого, киевского воеводы, всякому из таких подозрительных отрезывали ухо. Некоторые паны, пользуясь своим правом судить подданных, сами казнили их, но были и такие господа, которые сами защищали своих крестьян перед судом правительства, не допускали до расправы и говорили в извинение своих крестьян, что они были увлечены в мятеж посредством обмана другими крестьянами: народонаселение в южнорусском крае, подвластном Польше, было тогда невелико, и потому-то землевладельцы дорожили рабочею силою. Сам Синявский, совершивши несколько казней, оповестил амнистию всем, которые, по его приглашению, возвратятся в свои жительства и по-прежнему начнут повиноваться законным панам своим. Окончивши усмирение народа на Подоле, Синявский со своим войском отошел в Польшу, но дух восстания не был сразу совершенно погашен: Самусь держался еще в Богуславе, хотя был уже для поляков мало опасен, потому что неудачными своими действиями и печальным исходом своей борьбы с поляками потерял популярность в народе; зато Палий, укрепившийся в Белой Церкви и владевший, сверх того, всем киевским Полесьем северною частью нынешней Киевской губернии , стал теперь настоящим предводителем народа.
И поляки, и русский государь через Мазепу обратились к нему и требовали от него сдачи Белой Церкви полякам; Палий отговаривался под разными предлогами, а между тем продолжал докучать России просьбами принять его в подданство. Сам Мазепа подавал царю совет принять Палия. Но Петр не хотел ссориться с Польшею, нуждаясь в содействии Августа против шведов, и продолжал требовать, чтобы Палий сдал Белую Церковь полякам. Палий упрямился. Тогда Мазепа, по царскому приказанию, выступил на правую сторону Днепра, как бы следуя против шведов, и начал звать к себе казацких начальников. Явился к нему Самусь и положил перед ним свои гетманские знаки. Явился и Палий, надеявшийся, что теперь, наконец-то, русский царь примет его в подданство и исполнится давнее его желание. Мазепа задержал Палия в своем лагере, по-видимому, дружелюбно, а между тем сносился с Головиным и спрашивал, что следует делать с Палием, который, как доносил Мазепа, пребывая в гетманском лагере, постоянно пьянствовал. Головин приказал предложить Палию ехать в Москву, а если он откажется, то узнать — не расположен ли он к врагам России, и, в случае улик в таком расположении, арестовать его.
Обличители Палия тотчас нашлись: какой-то хвастовский иудей показал, что Палий сносился с гетманом Любомирским, принявшим тогда сторону Карла XII, и Любомирский обещал Палию прислать денег от шведского короля. Показания арендатора-еврея подтвердил священник Гриц Карасевич. Мазепа, простоявши несколько дней лагерем в местечке Паволочи, в конце июля 1704 года перешел в Бердичев и там, пригласивши к себе Палия, напоил его допьяна, потом приказал заковать и отправил в Батурин, где караульные сдали Палия, вместе с его пасынком, русским властям. По царскому приказанию его отправили на вечную ссылку в Енисейск. Так, в согласии с русским правительством расправлялся Мазепа с народными элементами в южной Руси, враждебными польско-шляхетскому направлению. Русский государь все более и более благоволил к Мазепе и считал его единственным из всех бывших малороссийских гетманов, на которого смело могло положиться русское правительство. Во время взятия Азова, Мазепа охранял у Коломака русские границы от татар, а пятнадцать тысяч его казаков, под начальством черниговского полковника Лизогуба, отличались под Азовом. За это более всех награжден был царем сам Мазепа. Еще в 1696 году, после взятия Азова, царь виделся с ним в полковом городе слободских полков Острогожске и получил от него в подарок турецкую саблю с драгоценною оправою и щит на золотой цепи, а гетмана отдарил шелковыми материями и собольими мехами.
В 1700 году государь сделал Мазепу кавалером учрежденного ордена Андрея Первозванного. В 1703 году Петр подарил ему Крупицкую волость в Сев-ском уезде. В шведской войне участвовали казаки без Мазепы, под предводительством других начальников, а царскую признательность за их подвиги получал малороссийский гетман. Стараясь более подделаться в милость к государю, Мазепа в своих донесениях то и дело жаловался на беспокойный дух подчиненных себе малоруссов, особенно бранил запорожцев. В одном только расходился гетман с царем: гетман постоянно считал возможным и полезным возвратить в подданство России, уступленную Польше, правобережную Малороссию; Петр не поддавался таким советам, не желал ссориться с Польшею, но не сердился и на Мазепу за его советы, будучи уверен, что гетман дает их от преданности русским интересам. В 1705 и 1706 годах Мазепа ходил с войском в польские пределы, не сделал там ничего важного, но имел еще случай расположить к себе царя, предложивши ему в дар 1000 лошадей, именно в то время, когда Петр нуждался в них для войска. В 1707 году царь велел Мазепе возвратиться из Польши. Трудно было кому-нибудь вооружать царя против любимого гетмана. По укоренившейся у малоруссов охоте к доносам, много было желавших подготовить Мазепе путь Многогрешного и Самойловича.
Но из боязни за собственную голову, мало находилось охотников сунуться с доносом к царю, который так верил гетману. В 1699 г. Его приговорили к смертной казни, но Мазепа даровал ему жизнь, заменивши смертную казнь тяжелым пожизненным заключением. В 1705 году Мазепа имел случай показать Петру несомненный довод своей верности. Избранный Карлом XII в польские короли, Станислав Лещинский попытался было отправить к Мазепе какого-то Вольского с подущениями — склонить гетмана на свою сторону. Но Мазепа прислал письмо Станислава к царю и жаловался, что враги оскорбляют его, считая способным к измене своему государю. После этого события еще труднее было кому-нибудь отважиться на донос, пока в 1707 году нашелся новый доноситель на Мазепу: то был один из членов генеральной старшины, генеральный судья Василий Леонтьевич Кочубей. Между гетманом и Кочубеем существовала семейная вражда. У Кочубея было две дочери: одна — Анна, вышедшая за Мазепина племянника Обидовского и скоро овдовевшая, другая — Матрена, Мазепина крестница.
Мазепа, будучи вдовцом, вздумал сделать предложение Матрене. Родители воспротивились такому браку, который ни в каком случае не мог быть дозволительным по церковным правилам. Мать Матрены, женщина гордая и вздорная, начала после того обращаться сурово со своей дочерью и довела ее до того, что ей не стало терпения жить в родительском доме, находившемся в Батурине, где ее отец должен был постоянно проживать по званию генерального судьи. Матрена убежала к гетману. Мазепа, не желая срамить девушку, отослал ее обратно к родителям, хотя писал ей потом: «Никого еще на свете я так не любил, как вас, и для меня было бы счастье и радость, если бы вы приехали и жили бы у меня, но я сообразил, какой конец из того может выйти, особенно при такой злобе и ехидстве ваших родных: пришло бы от церкви неблагословение, чтоб вместе не жить, и где бы я тогда вас дел. Мне вас было жаль, чтоб вы потом на меня не плакали». Но положение возвращенной в родительский дом Матрены стало еще хуже: мать мучила ее жестоким обращением; отец, находясь под сильным влиянием жены, поступал во всем так, как она хотела. Родители Матрены жаловались в кругу своих знакомых, что гетман обольстил их дочь и обесславил их семью. Матрена тайно переписывалась с Мазепой, жаловалась на мать, называя ее мучительницей.
Мазепа утешал ее, уверял в своей любви, но советовал ей в крайнем случае идти в монастырь. Кочубей писал к Мазепе упреки, а Мазепа отвечал ему: «Ты упоминаешь о каком-то блуде; я не знаю и не понимаю ничего; сам ты, видно, блудишь, слушаясь своей гордой, болтливой жены, которую, как вижу, не умеешь сдерживать. Справедлива народная пословица: где всем правит хвост, там, наверно, голова блудит. Жена твоя, а не кто другой причиной твоей домашней печали. Святая Варвара убегала от своего отца, да и не в гетманский дом, а к пастухам в каменные расщелины». По наущению жены своей, Кочубей искал возможности тем или другим способом сделать гетману зло и пришел к мысли: составить донос и обвинить гетмана в измене. Сначала посредником для представления доноса выбран был какой-то великорусский монах из Севска, шатавшийся за милостыней по Малороссии. Он был принят у Кочубея в Батурине, накормлен, одарен, и выслушал от Кочубея и от его жены жалобный рассказ о том, как гетман, зазвавши к себе в гости дочь Кочубея, свою крестницу, изнасиловал ее. Когда этот монах посетил Кочубеев в другой раз, супруги сперва заставили монаха целовать крест в том, что будет хранить в тайне то, что услышит от них, потом Кочубей сказал: «Гетман хочет отложиться от Москвы и пристать к ляхам; ступай в Москву и донеси об этом боярину Мусину-Пушкину».
Монах исполнил поручение. Монаха допросили в Преображенском приказе, но никакого дела об измене малороссийского гетмана не начинали. Прошло несколько месяцев. Кочубеи, видя, что попытка не удалась, стали искать других путей; они согласились с бывшим полтавским полковником Искрой, свояком Кочубея. Не решаясь сам начинать дело, Искра услужил Кочубею только тем, что отправил полтавского попа Спасской церкви, Ивана Святайла, к своему приятелю, ахтырскому полковнику Федору Осипову, просить у него свидания по важному государеву делу. Ахтырский полковник съехался с Искрой в своей пасеке. Ахтырский полковник известил о слышанном киевского воеводу и в то же время отправил в Москву от себя письма о предполагаемой измене гетмана, между прочим письмо к царевичу Алексею. Царь узнал обо всем 10 марта 1708 года и в собственноручном письме к Мазепе обо всем известил гетмана, сам уверял, что ничему не верит, считает все слышанное произведением неприятельской интриги, и заподозревал миргородского полковника Апостола, который, как царю было ведомо, недружелюбно относился к гетману. Царь заранее предоставлял гетману схватить и сковать своих недоброжелателей.
Между тем сам Кочубей, по совету попа Святайла, отправил в Москву к царевичу еще один донос с перекрестом Янценком. Привезенный этим посланцем донос, доставлен был в руки государя. Но и этому доносу Петр не поверил и снова известил гетмана. Тогда гетман просил царя через канцлера Головкина повелеть взять доносчиков и прислать в Киев, чтоб судить их в глазах малороссийского народа. Царь на это согласился. Кочубей находился в своем имении Диканьке, близ Полтавы. Гетман отправил туда казаков взять его и Искру. Но Кочубей и Искра узнали об этом заранее, убежали в Ахтырский полк и спрятались в местечке Красный Кут под защиту ахтырского полковника. Гетман известил об этом канцлера Головкина, а Головкин отправил капитана Дубянского отыскать Кочубея, Искру и Осипова, благодарить их от имени государя за верность и пригласить их, для объяснения, ехать в Смоленск, надеясь на царскую милость и награждение.
В то же время Петр, отпуская к Мазепе его генерального есаула Скоропадского, обнадеживал гетмана, что доносчикам, как клеветникам, не будет оказано никакого доверия и они примут достойную казнь. Доносчики доверились Головкину и поехали.
Он, как и все гетманы до него, искал протектората вассала Карла Первого - польского короля Лещинского, так как понимал, что одной гетманщине в соседстве с такими гигантами как Российское царство, Османская империя, Крымское ханство и Речь Посполитая, не устоять.
Кстати, украинские историки не отрицают того, что гетманщина, когда она стояла при Мазепе под протекторатом России, добилась экономического процветания. Но в те времена перемена вассальной зависимости повсюду квалифицировалась как измена и жестоко каралась. Сам документ не сохранился, но приблизительный пересказ о нем принадлежит придворному летописцу Карла Адлерфельду.
Мазепа обещал расквартировать шведов на Северщине, собрать 20-тысячное войско, присоединить к нему казаков, обитающих у Белгорода и Дона.
Тот, кто переформатирован. Тот, кто обрубил свои корни. Уничтожая лавру, оскверняя и, по сути, подменяя ее, украинские баламуты и гнусики по указке своих кураторов бьют в истинное православие, чтобы переписать цивилизационный код Украины. Очень просто: вместо крестов — свастики.
И, конечно, подобным образом Киев творит политический, идеологический шабаш, имеющий колоссальное символическое значение. Так в свое время украинские площади и улицы утыкивали памятниками Бандере. К чему привело? К трагедии 2 мая в Одессе, например. И вот новость, ожидаемая, чего уж: в Киево-Печерской лавре впервые пройдет панихида по гетману Мазепе.
Кто сообщает нам эту черную весть? Минкульт Украины.
Биография Мазепы for Dummies
Из пленника в фавориты Легенда о дикой скачке была призвана объяснить, почему шляхтич предпочёл делать дальнейшую карьеру среди казаков. Мазепа служил у гетманов Правобережной Украины Тетери и Дорошенко, благодаря образованию и придворным манерам, дослужился до генерального писаря — по сути, казацкого канцлера. Исполнял дипломатические поручения, познакомился с гетманом Левобережья Иваном Самойловичем — вассалом России. Позже Мазепа был отправлен с посольством в Турцию, причём, кроме прочих даров, конвоировал 15 казаков, нападавших на оттоманские земли, но в пути был перехвачен атаманом Иваном Сирко. Пленника отослали в Москву, в Малороссийский приказ. Придворные манеры пригодились и там: Мазепа подружился с боярином Артамоном Матвеевым, был принят царём и вернулся уже на Левобережье, где воспитывал детей Самойловича и получил от него чин генерального есаула, второй по важности после гетманского.
Войска шведов под Полтавой 27 июня 8 июля 1709 года были разгромлены русской армией.
Влияние Швеции в Европе было значительно ослаблено, а влияние России возросло. После Полтавской битвы Карл и Мазепа бежали на юг к Днепру, переправились у Переволочны, где чуть не были захвачены русскими войсками, и прибыли в Бендеры. Хотя царский посланник в Константинополе Пётр Толстой был готов потратить на эти цели 300 000 ефимков, которые предлагал великому турецкому визирю за содействие в выдаче бывшего гетмана. Внешность Ивана Мазепы Сохранились описания внешности Ивана Мазепы, которые оставили в своих воспоминаниях его современники. Разговаривает рассудительно». Шведы считали, что Мазепа был очень похож на шведского генерала графа Эриха Дальберга: «Иван Мазепа — среднего роста, стройный; руки тонкие, длинные, белые; гордая голова с белыми пуклями; лицо бледное, гладкое и высокий лоб; глаза тёмные, глубокие, блестящие, пронзительные, быстрые, яркие; взгляд гордый, строгий, вдумчивый; уста тонкие; усы на польскую моду — длинные, обвислые».
По распоряжению племянника Войнаровского, тело его было перевезено в Галац и там с большой пышностью похоронено в церкви Святого Георгия. Церковь и гробница были снесены в 1962 году. По просьбе гетмана Скоропадского, ссылавшегося на случаи насилия по отношению к малороссам со стороны великороссов, 11 марта 1710 года царь манифестом строго запретил оскорблять «малороссийский народ», попрекать его изменой Мазепы, угрожая в противном случае жестоким наказанием и даже смертною казнью за важные обиды. Венчались в 1668 году. В браке родилась дочь, которая умерла в детстве. В 65-летнем возрасте Мазепа влюбился в собственную крестницу Матрёну у Пушкина в поэме «Полтава» названа Марией , дочь Василия Кочубея.
Однако такая связь по каноническому праву является запретной и приравнивается к инцесту, поэтому венчаться они не могли. Переписка Мазепы с Матрёной частично сохранилась. Пушкина; «Мазепа» — поэма Байрона; «Мазепа» — исторический роман русского писателя Ф. Булгарина 1834 ; «Мазепа» — поэма немецкого автора Г. Штебина 1844 ; «Король степи» — немецкого автора А. Мая 1849 ; «Мазепа» — немецкого автора Т.
Лейса 1850 ; «Мазепа или неприятели» — немецкого автора К. Костина 1855 ; «Битва под Полтавой» — немецкого автора К. Штарка 1855 ; «Мазепа» — драма немецкого писателя Р. Готтшала 1859 ; «Мазепа» — немецкого автора А. Мютцельбурга 1860 ; «Мазепа» — немецкого автора А. Зондермана 1860 ; «Мазепа» — польского автора Ю.
Словацкого 1834 ; «Пан гетман Мазепа. Исторический роман» — польского автора Ф. Равиты — Гвронского; «Гетман Мазепа или борьба за корону» — польского автора Б. Курхана; «Мазепа и его посол» — шведского автора В. Фрича; «Мазепа в Молдове» — молдавского автора Г. Асаки; «Молодость Мазепы» — украинского автора М.
Насколько можно судить, подобное мнение о политических мотивах Мазепы можно услышать не только с оперной сцены. И вот тут стоит напомнить, что, несмотря на прекрасную музыку Чайковского, опера имеет мало общего с историческими фактами. В том числе и в этом вопросе. Дело тут не столько в Мазепе, сколько в политической традиции гетманщины, где идея «суверенитета», похоже, просто никому не приходила в голову. Максимум, о чём мечтали её лидеры, это автономия под протекторатом одной из соседних держав.
Спор же был только о том, какой из них передаться с максимальной для себя выгодой. Обычно выбирали при этом между «покровительством Варшавы» Гадячский договор и «самовластием Москвы» Переяславская рада, Коломакские статьи… , но бывали и более экзотические варианты: в 1669 году гетман Пётр Дорошенко присягал на верность турецкому султану, сын Богдана Хмельницкого Юрий тоже в какой-то момент стал, подобно Бендеру, турецкоподданным и правил Правобережной Украиной как вассал султана. При этом далеко не все, а во второй половине XVII века почти никто из украинских политиков не придерживался всю жизнь одной политической ориентации. К примеру, Иван Выговский, перешедший на сторону поляков, долгое время был правой рукой Хмельницкого, да и сам Иван Степанович перешёл на московскую службу только после того, как попал в плен, а до этого был сподвижником Петра Дорошенко и от его имени вёл переговоры с Портой и ханом. Став гетманом, Мазепа вёл себя в полном соответствии с украинской политической традицией.
В условиях раздоров и недовольства среди населения Мазепа видел в союзе со шведами спасение от внутреннего раскола и внешнего вторжения. Мазепа обещал шведскому королю значительную поддержку как в военном, так и в дипломатическом плане. Этот ход вызвал негодование как со стороны Московии, так и со стороны части казацкой старшины, которая осталась верна традиционным союзам. Однако шведский король оказался занят другими интересами, а союз с Мазепой стал для него всего лишь стратегическим ходом. Надежды гетмана были разбиты в 1709 году в ходе Полтавской битвы.
Битва при Полтаве оказалась решающей в Северной войне. Мазепа был вынужден бежать в Турцию, где находился в изгнании. Имя гетмана стало символом предательства для многих. Он скончался 21 сентября 1709 года в турецком городе Бендеры.
Иван Мазепа
Иван Мазепа стал гетманом Левобережной Украины в 1687 году и правил до своего отстранения в 1708 году. Своими льстивыми речами Мазепа смог убедить Морозова в вечной дружбе гетмана Дорошенко, и был отпущен с миром. В прошлых постах повествование было завершено на 1687 году, когда гетманом Левобережья стал Иван Мазепа. Мазепа был первым украинским гетманом, который неизменно держал гетманскую булаву в течение почти 22 лет (8081 день). В 1668 году Мазепа женился на дочери влиятельного представителя казацкой старшины Семена Половца, благодаря которому вошел в окружение служившего в Османской империи гетмана Петра Дорошенко.
Биография Ивана Мазепы
В 1665 году в биографии Мазепы была занята должность Черниговского подчашего, а в1669 он стал ротмистром гвардии гетмана Дорошенко. В прошлых постах повествование было завершено на 1687 году, когда гетманом Левобережья стал Иван Мазепа. Перейдя к казакам, Мазепа поступил на службу к гетману Дорошенко и дослужился до звания генерального писаря. Иван Мазепа был гетманом Войска Запорожского — земель на территории современной центральной Украины под протекторатом Русского царства.
Код Мазепы
гетман Войска Запорожского обеих сторон Днепра, военный и политический деятель, дипломат. 1 Биография Иван Степанович Мазепа — один из наиболее выдающихся украинских гетьманов, который дольше всех (более 20 лет) пребывал у власти — родился 20 марта 1640 года (по некоторым источникам в 1639 или в 1644) на хуторе Каменцы (со временем. Схватившие Мазепу запорожские казаки хотели его казнить за участие в конвоировании их товарищей в неволю, но затем переправили его левобережному гетману Самойловичу.
МАЗЕ́ПА ИВАН СТЕПАНОВИЧ
Затем власть над Украиной поделили между собой два гетмана: гетман Левобережья Иван Самойлович, к оторый служил р усскому царю, и гетман Правобережья Петр Дорошенко, у которого служи л Мазепа. В 1674 г оду Ма зепа отправился с диплом атической миссией в Крым и Турцию, но был взят в плен запорожцами и чуть не убит за то, что от Петра Дорошенко «пер едавал» для сул тана пятнадцать левобережных казаков, а запорожцы сочли это за страшное преступление и приговорили Мазепу как исполните ля мис сии к смерти. Легенда гласит, что его спас кошевой атаман Иван Сирко, передав левобережн ому гетману Ивану Самойловичу. Но и здесь Мазепа прослужил недол го. По словам историков, используя свое великолепное образование, дипломатический талант, харизму и обаяние, он вошел в доверие к князю Голицыну, который командовал царскими войсками, и сделал донос на Самойловича, после чего того сместили. Так Мазепа стал украинским гетма ном Левобережная Украина , территория имела определенную автономию, но находилась под властью русского царя.
Мазепа: предательство ц аря Про Мазепу можно сказать, чт о он с тал рекордсменом по пребыванию в должности гетмана Запорожского войска. Русская власт ь нео днократно его награждала и всячески выделяла. В 1700 году царь наградил его орденом Святого апостола Андрея Первозванного, учрежденным незадолго до этого. После начала Северной войны гетман Мазепа усердно выполнял пр иказы Петра I, отправляя казачий конт ингент на войну, которая шла в Прибалтике, Польше и Белоруссии, а также на строительство Петербурга. Царь безоговорочно доверял гетману и не верил неоднократным доносам против Мазепы.
Затем наступила череда неудач русского царя в Северной войне: в 1704 году Швеция овладела Варшавой, а в 1706 году Карл XII нанес поражение союзнику России — саксонскому и польскому королю Августу II, который был вынужден отказаться от короны. Русская армия была бессильна помочь союзнику и, преследуемая шведской армией, поспешно бежала из-под Гродно во избежание разгрома. Мазепа стал все больше и больш е убеж даться в слабости русского царя, который пытался дипломатическим путем добиться мира со Швецией, и за спиной Петра I стал вести переговоры со шв едским королем. Мазепа счел это вторжение самы м удоб ным случаем, чтобы переметнуться на сторону Швеции. И вместо того чтобы присоединиться со своими войсками к силам Петра, перешел на сторону швед ов.
Напомним, к чему приводят подобные исторические персонажи. Неизвестный художник. Между тем именно Мазепа пытался вернуть Украину под ярмо Речи Посполитой, от которого украинцев освободил Богдан Хмельницкий. Соответствующий документ под названием "Союз между Польшей и Мазепой" опубликован в приложении к четвёртому тому "Военной истории шведского короля Карла XII с 1700 года до Полтавской баталии 1709 года, написанной королевским камергером Густавом Адлерфельдом по личному приказу Его Величества" Амстердам, 1740 год. Книга представляет собой записи камергера Карла XII, который вёл их по приказу короля которого лично сопровождал, в том числе в то время, когда тот общался с Мазепой вплоть до Полтавской битвы, где Густав погиб, а записки продолжил его племянник Карл-Максимиллиан. Книга Адлерфельда представляет ныне библиографическую редкость, однако дело облегчает то, что целый отрывок из неё опубликовал по немецкому переводу 1742 года в примечаниях к своей книге "Мазепа" 1882 г. Лайфа подвластным ему краем, — переводит главный пункт соглашения Костомаров. Причём тут поляки, если речь идёт о шведском короле?
Дело в том, что король Швеции Карл XII вёл войну с Россией в союзе с провозглашённым им королём Речи Посполитой Станиславом Лещинским, и если шведам нужен был только военный потенциал украинцев Мазепа обещал Карлу XII 20 тысяч казаков и зимние квартиры для шведской армии , то полякам нужны были утраченные земли на востоке.
Елена Новоселова Историками подсчитано: за 21 год своего правления гетманщиной Иван Мазепа семь раз менял хозяев. Около 1655 года в 16 лет он первый раз изменил Украине и России, когда те вели борьбу с поляками и посвятил себя служению королю-католику Яну II Казимиру. С 1666-го по 1674 год служил Османской империи, потом левобережному гетману Самойловичу - и не без его помощи того свергли в 1687 году. Служил он и царю. А под конец жизни призывал казаков в поход на Москву вместе со шведами.
Ушёл с ними и Петрик, который в дальнейшем предпринимал ещё несколько попыток восстания, пока в 1696 году не был убит отрядами Мазепы по другим данным, дожил до 1708 года при Молдавском княжеском дворе. Мазепа принимал участие в обоих походах Петра к Азову и снискал ещё большее доверие Петра. Пётр лично возложил знаки ордена на гетмана «за многие его в воинских трудах знатные и усердно-радетельные верные службы». С этого времени гетман именовался в документах «Войска Запорожского обеих сторон Днепра гетман и славного чина святого апостола Андрея кавалер».
Мазепа был лишён ордена в 1708 году после перехода на сторону шведов. В начале Северной войны Мазепа помогал Петру I: в 1704 году, воспользовавшись восстанием против Речи Посполитой и вторжением в Польшу шведских войск, занял Правобережную Украину и неоднократно предлагал Петру I соединить обе Украины в одну Малороссию, от чего Пётр отказывался, так как был заключён договор с Польшей о разделе Украины на Право- и Левобережную. В 1705 году совершил поход на Волынь, на помощь союзнику Петра — Августу. В 1706 состоялось свидание Петра с Мазепой в Киеве, где Мазепа принялся за постройку заложенной Петром Печерской крепости. За 20 лет Мазепа стал одним из богатейших людей не только Малороссии, но и России, владельцем 19 654 дворов на Украине и 4 117 дворов всего порядка 100 000 душ на юге России. До наших времён дошла фраза Мазепы, произнесённая им 17 сентября 1707 года: «Без крайней, последней нужды я не переменю моей верности к царскому величеству». Тогда же он объяснил, что это может быть за «крайняя нужда»: «Пока не увижу, что царское величество не в силах будет защищать не только украины, но и всего своего государства от шведской потенции». Был он в тяжёлой обиде на Петра после военного совета в Жолкве в марте 1707 года, на котором обсуждалось существенное ограничение автономии Малороссии и самостоятельности гетмана. Но всё равно был готов ждать до «крайней, последней нужды» — пока не станет очевидно, что Пётр проигрывает войну. Переход на сторону Карла XII 1706 год был годом политических неудач Российского государства: 2 февраля 1706 года шведы нанесли сокрушительное поражение саксонской армии, 13 октября 1706 года союзник Петра, саксонский курфюрст и польский король Август II отказался от польского престола в пользу сторонника шведов Станислава Лещинского и разорвал союз с Россией.
Несмотря на победу в сражении при Калише 18 октября 1706 года, Москва осталась в войне с Швецией в одиночестве. В тот же период времени, предположительно, Мазепа замыслил возможный переход на сторону Карла XII и образование из Малороссии «самостоятельного владения» под верховенством Польского короля. Как сообщает в главе 13 своей книги Таирова-Яковлева, точная дата начала переговоров неизвестна, но 17 сентября 1707 года Мазепа открылся своему генеральному писарю Орлику. Было очевидно, «что речь шла о заранее продуманном плане». В «своей беседе с Орликом Мазепа объяснял свои переговоры с Лещинским исключительно военной угрозой». Таким образом, уже за год до перехода на сторону Карла Мазепа подготовил почву для того, чтобы в случае «крайней и последней нужды» перейти на сторону противника, если тот будет побеждать. Существуют сведения, что первый замысел перехода на сторону Швеции обсуждался Мазепой и вдовой княгиней Дольской, по первому мужу Вишневецкой, в конце 1705 года известны письма Дольской. Позже Мазепа вступил в тайные переговоры сперва с княгиней Дольской, затем с королём Станиславом Лещинским, в частности, через иезуита Заленского. Чтобы привлечь Мазепу на свою сторону, в 1706 году «княгиня Дольская передала Мазепе слова Б. Шереметева и генерала Рена, что М Поделиться:.
Глава СВР: россиян, которые не поддерживают СВО, ждет судьба гетмана Мазепы
И здесь Мазепа оказал ему, мягко говоря, медвежью услугу, пригласив его в Малороссию, население которой уж точно не жаждало этого (о чем гетман прекрасно знал). 385-ю годовщину со дня рождения самого известного (после Богдана Хмельницкого) украинского гетмана Ивана Мазепы-Колодинского 20 марта Украина. Ива́н Степа́нович Мазе́па (Мазепа-Колединский; укр. Іва́н Степа́нович Мазе́па (Іван Мазепа-Колединський), польск. Iwan Mazepa herbu Kołodyn (Jan Mazepa Kołodyński), лат.
МАЗЕ́ПА ИВАН СТЕПАНОВИЧ
Около 1655 года в 16 лет он первый раз изменил Украине и России, когда те вели борьбу с поляками и посвятил себя служению королю-католику Яну II Казимиру. С 1666-го по 1674 год служил Османской империи, потом левобережному гетману Самойловичу - и не без его помощи того свергли в 1687 году. Служил он и царю. А под конец жизни призывал казаков в поход на Москву вместе со шведами. Гетман стал одним из богатейших феодалов не только России, но и Европы".
Но даже у западных историков ХХ века нет сомнений в том, что таковой действительно существовал. Лайфа году его Мазепы. Лайфа посланец заключил договоры с Карлом и Лещинским, с первым чисто военного характера, со вторым — политического. Самому Мазепе была обещана награда в виде удельного княжества вроде Курляндии, выкроенного из воеводств Витебского и Полоцкого, — писал , например, видный польский историк Юзеф Фельдман в книге "Польша в эпоху Великой Северной войны, 1704—1709 гг. Станислав Лещинский. Лайфа , которая нар[яду] с др[угим] в пункте 8 предусматривал возврат Польше утраченных ею "восточных земель", то есть, очевидно, Левобережья Украины Гетманщины... Мазепа договаривался с Лещинским об объединении которое выше названо "возвращением Польше восточных земель". Вопрос об этом принципиально решён был уже в сентябре 1707 года, — пишет Александр Оглоблин в книге "Гетман Иван Мазепа и его эпоха" Нью-Йорк — Париж — Торонто, 1960 год. Оглоблин же добавляет далее, что "есть сведения о том, что по соглашению с Лещинским Мазепа должен был получить вместе с княжеским титулом в своё личное владение воеводства в Витебске и Полоцке на правах герцога курляндского, вассала Речи Посполитой; по другим сведениям донос Кочубея , это должен быть титул князя черниговского", и отмечает, что, "возможно, действительно об этом было договорено".
При Дорошенке Мазепа дослужился до важного звания генерального писаря и в 1674 году был отправлен на казацкую раду в Переяславль, где пред гетманом левой стороны Украины Самойловичем предлагал от имени Дорошенка мировую и заявлял желание Дорошенка находиться в подданстве у московского государя. Через несколько месяцев по окончании этого поручения, Дорошенко отправил Мазепу в Константинополь к султану просить помощи у Турции, но кошевой атаман Иван Сирко поймал Мазепу на дороге, отобрал у него грамоты Дорошенка и самого посланца отослал в Москву. Мазепу повели к допросу в Малороссийский приказ, которым тогда заведовал знаменитый боярин Артамон Сергеевич Матвеев. Мазепа, своим показанием на допросе, сумел понравиться боярину Матвееву: представился лично расположенным к России, старался оправдать и выгородить перед московским правительством самого Дорошенка, был допущен к государю Алексею Михайловичу и потом отпущен из Москвы с призывными грамотами к Дорошенку и к чигиринским казакам.
Мазепа не поехал к Дорошенку, а остался у гетмана Самойловича, получивши позволение жить на восточной стороне Днепра, вместе со своей семьей. Вскоре после того он лишился жены. Самойлович поручил Мазепе воспитание детей своих, а через несколько лет пожаловал его чином генерального есаула, важнейшим чином после гетманского. В этом звании, по поручению Самойловича, Мазепа ездил в Москву еще несколько раз, и, смекнувши, что в правление царевны Софьи вся власть находилась в руках ее любимца Голицына, подделался к временщику и расположил его к себе.
И перед ним, как прежде перед Матвеевым, вероятно, помогали Мазепе его воспитание, ловкость и любезность в обращении. Голицын и Матвеев оба принадлежали к передовым московским людям своего времени и сочувствовали польско-малорусским приемам образованности, которыми отличался и блистал Мазепа. Когда, после неудачного крымского похода, нужно было свалить вину на кого-нибудь, Голицын свалил ее на гетмана Самойловича: его лишили гетманства, сослали в Сибирь с толпою родных и сторонников, сыну его Григорию отрубили голову, а Мазепу избрали в гетманы, главным образом оттого, что так хотелось любившему его Голицыну. Обыкновенно обвиняют самого Мазепу в том, что он копал яму под Самойловичем и готовил гибель человеку, которого должен был считать своим благодетелем.
Мы не знаем степени участия Мазепы в интриге, которая велась против гетмана Самойловича, должны довольствоваться только предположениями, и потому не вправе произносить приговора по этому вопросу. Уже давно в Малороссии происходила социальная борьба между «значными» казаками и чернью; к первым принадлежали зажиточные люди, имевшие притязание на родовитость и отличие от прочей массы народа; чернь составляли простые казаки, но к последним, по общим симпатиям, примыкала вся масса поспольства, т. Все старшины, владея доходами с имений, приписанных в Малороссии к должностям или чинам, были сравнительно богаты и необходимо считались в классе значных; тем более причисляли себя к значным и держались их интересов лица, которые получили польское воспитание и облечены были, по своему рождению или пожалованью, шляхетским достоинством. Гетман, проведший молодость в Польше при дворе польского короля, был именно из таких.
Он естественно должен был принести в казацкое общество, куда поступил, то польско-шляхетское направление, к которому так враждебно относилась малорусская народная масса. Скоро выказал Мазепа свои панские замашки и стал вразрез с народными стремлениями. Это тем более было для него неизбежно, что, действуя в польско-шляхетском духе, он одинаким образом должен был поступать для того, чтобы заслужить расположение московского правительства и удержаться на приобретенном гетманстве. Через несколько времени в 1696 году , видевшие близко состояние Малороссии сообщали в Москву, что Мазепа окружил себя поляками, составил из них, в качестве своей гвардии, особые компанейские сердюцкие полки, что он мирволит старшинам, что он позволил старшинам обращать казаков к себе в подданство и отнимал у них земли.
Мазепа первый ввел в Малороссии панщину барщину или обязательную работу, в прибавку к дани, платимой земледельцами землевладельцам, у которых на землях проживали. Мазепа строго запрещал посполитым людям поступать в число казаков, и этим столько же вооружал против себя малорусскую простонародную массу, сколько угождал видам московского правительства, которое не хотело, чтобы тяглые люди, принуждаемые правительством к платежу налогов и отправлению всяких повинностей, выбывали из своего звания и переходили в казацкое сословие, пользовавшееся, в качестве военного, льготами и привилегиями. Как только установился Мазепа на гетманстве, тотчас приблизил к себе свою родню. С ним было двое племянников, сыновей мазепиных сестер: Обидовский и Войнаровский.
Мать Мазепы, инокиня Магдалина, сделалась настоятельницею киевского Фроловского монастыря. Московское правительство не только не поставило Мазепе в вину его поступков, но, для большего охранения его личности от народа, послало к нему полк стрельцов. Рассчитывая на могущество Голицына, Мазепа всеми способами старался угождать ему до тех пор, пока Петр в 1689 году не разделался с правлением Софьи и не отправил Голицына в ссылку. Мазепа, во время случившегося в Москве переворота, приехал случайно в столицу, разумеется, с намерением кланяться временщику, но, увидавши, что власть переменилась, постарался скорее разорвать связь с прежним правительством и примкнуть к новому.
Это ему удалось. Мазепа стал просить у правительства того, чего именно русское правительство и домогалось в Малороссии, например, прибавки ратных людей, переписи казаков и стеснительных мер против народного буйства. И к Петру лично сумел подделаться Мазепа. Молодой царь полюбил его, и с тех пор считал его искренне преданным своим слугою.
Во все двадцатилетнее время гетманства Мазепы в Малороссии проявлялась ненависть к нему подчиненных, выражаясь то теми, то другими попытками лишить его гетманства. Чем долее держал Мазепа гетманскую булаву, тем более привыкал малорусский народ считать его человеком польского духа, врагом закоренелых казацких стремлений к равенству и ко всеобщей свободе; нелюбовь к Мазепе стала прежде всего выражаться, по малорусским привычкам, доносами и кознями. В конце 1689 года явился в Польшу к королю Яну Собескому русский монах Соломон с письмом от Мазепы, в котором малороссийский гетман изъявлял польскому королю желание присоединить Малороссию снова к Польше и побуждал к открытию вражды против России. Вслед за тем из Запорожья приехали к тому же королю посланцы с предложением принять Запорожье в подданство Польше.
Благодаря одному православному придворному, жившему во дворце короля, о том и о другом узнал московский резидент, живший в Варшаве, Волков, а от Волкова узнали об этом и в Москве. Король послал Соломона в Украину, к гетману, без всякого письма, со словесным обнадеживанием своей милости, а между тем дал тайное поручение львовскому православному епископу Иосифу Шумлянскому войти в сношение с Мазепою. Шумлянский отправил к Мазепе шляхтича Домарацкого с письмом и просил через посланного объявить, на каких условиях желает гетман Малороссии вступить в подданство польской державе. Мазепа, получивши письмо Шумлянского, отправил это письмо и привезшего его шляхтича в Москву; Соломон же узнал об этом заранее и не решился уже являться к гетману, а воротился в Варшаву, но чтобы, как говорится, не ударить перед поляками лицом в грязь, нанял на дороге в корчме какого-то студента и подговорил написать ему фальшивое письмо от имени Мазепы.
Переписанное набело, это письмо Соломон подписал сам, подделываясь под почерк Мазепы, и поехал в Варшаву, а черновые отпуски письма позабыл взять у студента. Случилось, что прежде чем Соломон доехал до Варшавы, студент, раскутившись в корчме на полученные от Соломона два талера за свое искусство, открыл тайну случившейся там пьяной компании, а затем был арестован и приведен к королю. Студент во всем сознался и представил остававшиеся у него черновые отпуски сочиненного от имени Мазепы письма. Когда Соломон, явившись к королю, подал ему письмо от гетмана Мазепы, король, зная уже все, велел позвать студента и уличить Соломона в обмане.
Черновые отпуски были налицо; запираться было невозможно. Соломон во всем сознался и был посажен в тюрьму, а потом, по требованию русского резидента, выдан московскому правительству. В 1691 году его привезли в Москву, расстригли и под прежним его мирским именем Семена Дротского отправили к гетману в Батурин. Там его казнили смертью.
По всему видно, этот Соломон был орудием тайной партии, хотевшей навести подозрение на Мазепу в Москве и подготовить ему гибель. Но еще когда московское правительство не имело в своих руках Соломона, а требовало его выдачи, в Киеве подкинуто было анонимное письмо, которым остерегали русское правительство «от злого и прелестного Мазепы». Киевский воевода отправил письмо это в Москву, а из Москвы оно послано было прямо в руки Мазепы с тем, чтобы гетман сообщил: не может ли, по своим соображениям, догадаться, кто бы мог составить это письмо? Мазепа указал, как на главных своих врагов, на бывшего гадячского полковника Самойловича, на зятя гетмана Самойловича, князя Юрия Четвертинского, на бывшего переяславльского полковника Дмитрашку Райча и на тогдашнего переяславльского полковника Леонтия Полуботка.
По домогательству гетмана, оставленного гадячского полковника вывезли из его имения, находившегося в Лебединском уезде, привезли в Москву, а потом сослали в Сибирь; туда же сослан был и Райча; Юрия Четвертинского с женою и тещею переселили в Москву, а Леонтий Полуботок лишился должности полковника. В Малороссии явился после того новый, более деятельный враг Мазепы и всей панской партии. Это был канцелярист Петрик, женатый на племяннице генерального писаря Василия Кочубея, человек предприимчивый, горячий и деятельный, по крайней мере, на первых порах. В 1691 году он убежал в Сечь с важными бумагами, украденными из войсковой канцелярии, и вооружал сечевых казаков разом и против гетмана, и против московской власти.
В следующем 1692 году он ушел в Крым и писал оттуда в Запорожье, что намерен, по примеру Хмельницкого, привести крымцев в Украину, поднять весь малорусский народ и истреблять жидов-арендаторов, всех панов и богатых людей. Весть о таком замысле, проникая в Украину, тотчас нашла себе сочувствие; удальцы пустились к Петрику; кто полем, а кто водою. Мазепа отправил в Запорожье казака Горбаченка с подарками к тогдашнему кошевому Гусаку — убеждать его, чтоб он не допускал запорожцев приставать к Петрику; между тем волнение готово было открыться не в Запорожье, а между городовым казачеством в малороссийских полках. Прежде подданных держала у себя только старшина, а теперь и такие, у которых отцы не держали подданных, а ели свой трудовой хлеб, принуждают людей возить себе сено и дрова, топить печи да чистить конюшни; москали же наших людей бьют, крадут малых детей и увозят в Москву».
Более всего казались несносными для народа «оранды» — продажа вина, отданная в руки жидам, с платежом за то в войсковую казну. Горбаченко достал в Сечи и потом, по гетманскому приказанию, привез в Москву договор, заключенный Петриком с крымским ханом. Из этого договора видна была у Петрика мысль освободить от чужеземцев Украину обеих сторон Днепра называемую им княжеством Киевским и Черниговским и образовать из нее одно государство, под именем княжества малороссийского. Предоставлялось обывателям установить у себя такое правление, какое окажется им сродным.
В своем универсале, обращенном главным образом к сечевым казакам, Петрик вспоминал варварства, причиненные некогда малороссийскому народу поляками: «Не сажали ли они братий наших на колья, не топили ли в прорубях, не обливали ли водою на морозе, не принуждали ли казацких жен варить в кипятке своих детей? Он указывал, что малороссийский народ, отдавая неприятелю на сожжение свои города и села, защищает собою Московское государство как стеною, а Москва, в благодарность за то, хочет взять всех малоруссов в вечную неволю: «Позволили нынешнему гетману раздавать старшинам маетности, старшины позаписывали себе и детям своим в вечное владение нашу братью и только что в плуги их не запрягают, а уж как хотят, так и ворочают ими точно невольниками своими: Москва для того нашим старшинам это позволила, чтоб наши люди таким тяжким подданством оплошились и замыслам их не противились. Когда наши люди от таких тяжестей замужичают, тогда Москва берега Днепра и Самары осадит своими людьми». Очевидно, Петрик хотел повторить почти буквально историю Богдана Хмельницкого.
Но события буквально не повторяются. Хмельницкому действительно удалось начать свое дело с Запорожья, а потом перенести его в страну городовых казаков. Петрику же это нимало не удалось, хотя Петрик пошел было по тому же пути. Запорожцы к нему не пристали, кроме толпы отчаянных головорезов.
В украинских селах заволновался было простой народ, посполитая чернь. Так, быть может, и сталось бы, если бы с Петриком явилась, как с Хмельницким, порядочная запорожская военная сила. Но Петрик, не склонивши запорожцев, вступил в Украину с одними только татарами, да и те помогали ему не слишком охотно. Когда Петрик прибыл к пограничным украинским городам по реке Орели, бывшие с ним татары услыхали, что гетман собирает полки и идет против них; они оставили Петрика и ушли: за ними последовал и Петрик в Крым; а Мазепа, так дешево отделавшись от угрожавшей бури, получил из Москвы благодарность и богатую соболью шубу, стоившую 800 рублей.
Петрик продолжал еще несколько времени беспокоить Мазепу своими возмутительными универсалами к малорусскому народу, указывая, между прочим, на оранды как на важнейшую тягость для народа. Мазепа, соображая это, собрал в Батурине раду, пригласил на нее, кроме полковников, множество казаков и мещан и спрашивал: можно ли уничтожить оранды. После многих споров рада порешила, в виде опыта, на один год упразднить оранды и заменить доход от них сбором с тех людей, которые, на основании всем равно предоставленного права, станут курить вино и содержать шинки. Весною 1694 года съехались вновь на раду полковые старшины и знатные казацкие товарищи; они приговорили собрать по городам и селам сходки и на них предложить всему народу вопрос: быть ли орандам или не быть?
Такой всеобщий народный совет был повсеместно устроен, и народ приговорил: ради доходов, оставить оранды по-прежнему, потому что в последнее время, когда оранды были упразднены и деньги собирались с винокурень и шинков, происходили большие споры, а в войсковой казне оказался против прежнего большой недобор. Петрик был не страшен Мазепе; Петрик более похвалялся и более собирался делать, чем делал; был у гетмана еще один противник, самый деятельный и популярный, враг всех, связанных панским духом с Мазепиным гетманством. Это был предводитель казаков на правой стороне Днепра, Семен Палий, носивший звание хвастовского полковника. Казачество на правой стороне Днепра разложилось и уничтожилось после перевода жителей на левый берег, совершенного по приказанию московского правительства вслед за падением Дорошенка.
Правобережная Украина осталась пустою и такою должна была оставаться по мирному договору, заключенному между Польшею и Россиею. Но при короле Яне Собеском возникла у самих поляков мысль восстановить казачество, с тою же целью, с какою оно первоначально когда-то возникло: для защиты пределов Речи Посполитой от турок. Король, вступивши в войну с Турциею, начал рассылать офицеров с поручениями набирать всякого рода бродячую вольницу и организовать из них казаков. Ян Собеский в 1683 году назначил для возобновляемых казаков и гетмана, шляхтича Куницкого.
У этого Куницкого оказалось казацкого войска уже до восьми тысяч. В начале 1684 года казацкая вольница казнила своего предводителя и выбрала другого — Могилу, но тогда значительная часть казаков с правого берега Днепра отошла на левый берег под власть Самойловича, и Могила принял под свою гетманскую власть не более двух тысяч человек. Тем не менее, в 1685 году король, приобревший большую популярность своею венскою победою над турками, убедил польский сейм признать законным образом восстановление казацкого сословия. Но едва только новый закон состоялся, как в Полесье и на Волыни он произвел суматоху и беспорядок.
Одни шляхтичи и паны набирали людей в казаки, другие жаловались и кричали, что новые казаки производят буйства и разорения в панских имениях. В 1686 году Могилы уже не было, зато вместо него появилась целая толпа всяких начальников отрядов, с названиями полковников. Между ними были люди и из шляхетства, и из простого народа: в числе последних был белоцерковский полковник Семен Иванович Палий, уроженец города Борзны с левой стороны Днепра. Сначала он убежал из своей родины в Запорожье, а потом, с толпою удальцов, пришел из Запорожья в правобережную Украину, уступленную Россиею полякам.
Местопребыванием своим Палий сделал местечко Хвастов. Немногочисленное тогдашнее поселение правобережной Украины, состоявшее, главным образом, из приходивших с левого берега Днепра, сильно было проникнуто казацким духом, хотело всеобщей казацкой вольности, ненавидело поляков и жидов; Палий, более всякого другого, сочувствовал этому направлению и потому приобрел в себе любовь народа. Его задушевная мысль была освободить правобережную Украину от Польши и соединить ее с остальным малороссийским краем, находившимся под властью России.
В военные годы Петр I сильно урезал свободу украинских военачальников, что сказывалось на авторитете Мазепы. В частности, в 1704-м войско казаков могло спокойно захватить польскую часть Украины и присоединить ее к России, но государь запретил делать это. Из-за этого приказа гетман затаил обиду на своего друга, так как тот не позволил ему объединить страну. Предательство Ивана Мазепы Сегодня существует много версий о том, когда именно гетман начал строить план предательства. Однако, вероятней всего, это произошло в 1706 году. Ведь именно в тот период шведские войска одержали наибольшее количество побед.
Тогда многие поверили в то, что армия Карла XII является непобедимой. Начиная с 1707 года Иван Мазепа ведет активную переписку с вассалами шведского короля. В ней он обсуждает план будущего нападения. Уже тогда приближенные Петра I предупреждали о том, что гетман готов предать его. Но из-за своей дружбы царь не мог поверить в эти слова. Он до последнего дня надеялся на то, что Мазепа останется верен ему. И лишь осенью 1708 года весь мир увидел истинное лицо украинского воеводы. С этого момента лидер казаков начал действовать открыто. Он всецело поддерживал шведские войска: давал им провизию, выступал с ними под одним знаменем и уничтожал всех, кто противился новой власти.
А заключающим этапом их союза стало то, что в апреле 1709 года они подписали официальный договор, согласно которому после победы Швеции Малороссия получает полную автономию. Но их планам не суждено было сбыться. После него шведская армия быстро теряет свои позиции, а Карл XII вынужден в спешке отступать на родину. Что касается Ивана Мазепы, то он также бежит из страны. Его новым домом становится Османская империя. Однако из-за большого душевного потрясения гетман начинает чахнуть на глазах, и 22 сентября 1709 года он умирает в городе Бендер. В заключение Сегодня можно многое рассказать о том, каким человеком был Иван Мазепа. История его жизни — это чреда головокружительных перемен.