Биография и книги Кагарлицкий Борис Юльевич. Происшествия - 12 декабря 2023 - Новости Санкт-Петербурга - Кагарлицкий Борис Юльевич – директор Института глобализации и социальных движений.
Гособвинение запросило 5,5 года колонии социологу Борису Кагарлицкому
Борис Кагарлицкий — все последние новости на сегодня, фото и видео на Рамблер/новости. Кагарлицкий – один из ведущих идеологов мирового социалистического движения. КАГАРЛИЦКИЙ БОРИС ЮЛЬЕВИЧ Биография и книги. 1. Ну и в общем я очень рад, что наш выдающийся современник, реально большой и серьезный ученый Борис Юльевич Кагарлицкий* на свободе. Расследование дела Кагарлицкого ведет УФСБ России по Республике Коми, после задержания политолога доставили в Сыктывкар, где будет выбрана мера пресечения. Апелляционный военный суд ужесточил приговор политологу и социологу Борису Кагарлицкому (признан в РФ иноагентом) по делу об оправдании терроризма и назначил ему пять лет колонии общего режима.
Борис Кагарлицкий – биография, фото, личная жизнь, сейчас
Борис Юлиевич Кагарлицкий появился на свет в 28 августа 1958 года в обычной советской семье. Социолог и политолог Борис Кагарлицкий*, арестованный в конце июля на два месяца по обвинению в призывах к терроризму, внесен в список террористов и экстремистов. Биография Кагарлицкий Борис Юльевич. Член Совета и Исполкома Партии труда, эксперт Федерации независимых профсоюзов России с 1993 г.; родился 28 августа 1958 г.; окончил ГИТИС в 1988 г.; 1987-1990 — обозреватель Агентства «ИМА-пресс». биография и книги. Жанр: Политика. биография, дата рождения.
Новости Республики Коми | Комиинформ
Можно ещё на муниципальные администрации посмотреть, как они о честности закупок заботятся. Никогда не удастся создать "честную власть", реалистичный выход - сменяемость власти на основе конкуренции с жёстким ограничением сроков пребывания во власти.
Обучение завершилось в 1980-м, но защита диплома состоялась спустя 8 лет. Бориса уличили в антиобщественной деятельности и антисоветской пропаганде, поэтому исключили из кандидатов в члены КПСС. Личная жизнь Борис Кагарлицкий состоит в браке. Его жену зовут Ирина Глущенко, она работает журналистом. У пары есть дочь Ксения Кагарлицкая.
Социолог ведет аккаунт в «Инстаграме», где периодически публикует фото. Борис делится с подписчиками деталями личной жизни. Например, фолловеры знают о его любви к домашним животным — коту и собаке. Некоторые нюансы публицист предпочитает оставлять за кадром, поэтому информация о его росте и весе остается закрытой. Карьера Политика интересовала Бориса с институтской скамьи. Он придерживался левых социалистических взглядов и с 1977 по 1982 год являлся представителем соответствующего объединения.
В качестве публициста Кагарлицкий участвовал в издании журналов «Левый поворот» и «Варианты».
Ранее сообщалось , что Сыктывкарский горсуд арестовал Кагарлицкого до 24 сентября по обвинению в публичных призывах к терроризму с использованием интернета. Национальная часть.
Физические лица.
ФСБ возбудила уголовное дело в отношении Кагарлицкого из-за его видеоролика в интернете о теракте на Крымском мосту в 2022 году. Заявителем выступил депутат совета Ухты Леонид Красноперов, который обратился в правоохранительные органы с просьбой о правовой оценке видеоролика. Дело расследовали в Сыктывкаре, поэтому обвиняемый был этапирован и находился там под стражей. Борис Кагарлицкий - автор публикаций и исследований о проблемах левого движения в России и мире, преподавал в Московской высшей школе социальных и экономических наук. В 2018 году Минюст РФ признал его иностранным агентом, а в августе 2023 года Росфинмониторинг внес в перечень террористов и экстремистов.
Биография Кагарлицкий Борис Юльевич
Апелляционный военный суд ужесточил приговор политологу и социологу Борису Кагарлицкому признан в РФ иноагентом по делу об оправдании терроризма и назначил ему пять лет колонии общего режима. Об этом журналистам сообщил его адвокат Сергей Ерохов. Читайте также Кагарлицкого приговорили к штрафу в 600 тыс. Суд также постановил взять под стражу Кагарлицкого в зале заседания и содержать его в СИЗО до начала отбытия наказания.
Об этом сказано в резолютивной части решения суда, с которой ознакомился ТАСС. Ерохов сообщил, что сторона защиты социолога подаст жалобу на решение апелляционного военного суда о замене наказания со штрафа на заключение в колонию.
Отсылка, по его словам, появилась в Интернете за сутки до взрыва, поэтому ролик получился провокационным.
Он добавил, что умысла на оправдание теракта у него не было. Суд признал социолога виновным и приговорил к штрафу в 609 тысяч рублей. Сторона обвинения запрашивала для него лишение свободы на срок пять с половиной лет.
Беда троцкистов не в том, что они слишком революционны, а в том, что они недостаточно диалектически понимают революцию. Ссылки на диалектику имеют здесь, конечно, насквозь спекулятивный характер. Под разговоры про диалектику можно удобно проталкивать самые оппортунистические идеи, которые кажутся "ближе к жизни". Вообще, элементы интеллектуального и политического шарлатанства уже тогда были присущи методу аргументации Кагарлицкого. Например, он попытался развить теорию "революционного реформизма", находя ее истоки в работах самого Маркса и говоря о существовании "откровенно реформистских тем" в Капитале, таких как рассмотрение английского фабричного законодательства. Оказывается, с точки зрения Кагарлицкого, что Парижская Коммуна вызвала сильнейший кризис у Маркса. Под давлением активистов рабочего движения он, видите ли, был вынужден делать все больше и больше уступок старому утопическому социализму.
Итогом стало то, что Маркс якобы отверг свои до того научные и по существу реформистские концепции. Затем в Диалектике перемен Кагарлицкий взял под свою защиту Мильерана, французского социалиста, который стал министром в кабинете Вальдека-Руссо и был единодушно осужден всеми революционными социалистами своего времени, став символом предательства рабочего движения. Поставив вопрос о том, как добиться того, чтобы отдельные реформы могли перерасти из этапов улучшения системы до ее замены новым строем, Кагарлицкий заявил, что этот вопрос был решен Жоресом. При этом Кагарлицкий противопоставил Жореса Розе Люксембург. Если первого он назвал "реалистом", то Люксембург — "революционным романтиком". После этого Кагарлицкий заявил, что к концу жизни реформистом стал и Ленин. Об этом якобы свидетельствует работа Ленина Детская болезнь левизны в коммунизме, где Ленин, по мысли Кагарлицкого, защищал парламентаризм и необходимость сотрудничества с реформистскими профсоюзами.
Однако апофеозом можно считать рассуждения Кагарлицкого о Народных фронтах 1930-х годов. Сталинистскую политику поддержки Народных фронтов он считает лучом света в царстве сталинистской системы. Эта линия содержала много "конструктивных элементов". Речь идет о том, что компартии должны были не только вступать в альянс с социал-демократами, но также и защищать каждый дюйм буржуазной демократии от фашизма и буржуазной реакции. Впервые, по мнению Кагарлицкого, был выдвинут лозунг критической поддержки социал-демократических реформ. Между тем этот альянс ГПУ с буржуазной демократией пришелся как раз на тот период, когда в СССР была проведена самая кровавая в мировой истории бойня революционеров. В целом, если рассматривать книгу Кагарлицкого объективным образом, то есть с точки зрения условий того времени, когда происходил процесс внутреннего разложения идеологических и политических институтов сталинизма, то приходится признать, что это была попытка создать некое центристское движение, направленное против независимого движения рабочего класса.
Примечания: 1. Медведев, Р. Медведев, Солженицын и Сахаров. Два пророка. Там же, с. Москва, пр. А для чего к дому пристраивают крыльцо?
И как через крыльцо удобней входить в Дом, так и через Предисловие легче входить в Книгу. Кроме того, крыльцо -- это своеобразная визитная карточка Дома, а предисловие -- визитная карточка Книги. Несомненное преимущество предисловия в том, что оно короче. И его, соответственно, легче прочесть. И нередко предисловия бывает достаточно, чтобы опытный читатель смог определить: стоит ли читать труд автора. Наверное, для усиления интереса было бы нелишне, чтобы предисловие к книге Б. Караглицкого написал Е.
Гайдар или В. Мне, в основном разделяющему оценки и видение происходящих в России или точнее сказать с Россией? Попытаюсь, тем не менее, помочь потенциальному читателю, выделив те особенности книги и ее автора, которые противопоставляют их множеству аналогичных монографий и публикаций. Эта книга не просто труд аналитика и публициста, черпающего суждения и оценки из газетных статей и политологических книг. Изощренный читатель всегда отличит академического политолога от человека, знающего политику не понаслышке. В данной книге рефлексия собственной политической деятельности автора, бывшего деятеля левого социалистического фланга, российского "неформального" движения времен Московского Народного Фронта, лидера Социалистической партии, одного из активистов Партии Труда, бывшего депутата Моссовета и т. Но не того "профессионального революционера" или "профессионального реформатора", сделавшего политическую активность способом бизнеса, которому все равно какую партию "лепить" и какие программы писать, лишь бы "навар" был погуще и гонорары повыше.
Мне, например, не хватает фантазии, чтобы представить Кагарлицкого придворным аналитиком, спичрайтером или имиджмейкером какого-нибудь Мавроди хотя некоторые из его бывших сподвижников зарабатывали деньги именно таким образом. Или в роли советника нижегородского плейбоя в ранге вице-премьера, типа Немцова. Для некогда "христианского демократа" и патриота Аксючица такие метаморфозы возможны, для Кагарлицкого, мне кажется, -- нет. И дело даже не только в его принципиальности или порядочности, а в том, что идеи для Кагарлицкого -- нечто большее, чем просто инструмент пропаганды или убаюкивания собственной совести. Кагарлицкий не "прагматик", имея в виду тот новый смысл этого слова, в которое новое поколение российских политиков оборачивают цинизм, полную беспринципность и идейную всеядность. Автор книги стоял у истоков зарождения российской политики как таковой. Под зарождением политики я имею в виду тот момент, когда понятия "политика" и "политика КПСС" перестали быть синонимами.
Многих из ныне действующих на политической арене лиц он знал или знает лично и знает им действительную цену. Автор не особенно стесняется в характеристиках, но эта не та беспардонность и безапелляционность, характеризующая многих авторов политологических и публицистических книг, для которых существует лишь два мнения: свое собственное и неправильное. Резкость Кагарлицкого в большинстве случаев представляется обоснованной и оправданной, будь то характеристики резидентов МВФ в России или думских оппозиционеров из КПРФ. Хотя оценки, скажем, правозащитников Ковалева и Якунина мне показались незаслуженно комплиментарными, трудно сочетающимися с их реальной политической и этической траекторией последних лет. Я объясняю эту неточность характеристик авторским опытом личного общения. Не призываю читателя верить Кагарлицкому на слово везде и во всем -- он субъективен и не особенно скрывает своих симпатий и пристрастий. Но я хотел бы обратить внимание на то, что субъективность, которая у нас слывет чуть ли не ругательством или, по меньшей мере, синонимом предвзятости, антиподом "объективности", есть в данном случае не недостаток, но достоинство анализа и оценок автора.
Выгодно отличающие авторскую позицию от рыбьей беспристрастности иных литераторов. С исчезновением из вузовских программ философии, социально-политической теории даже в вульгарно-догматических вариантах МЛФ или многократно изруганного научного коммунизма приходится констатировать резкое падение методологического уровня подавляющего большинства постсоветских социально-политических работ. Авторы нередко демонстрируют журналистскую позитивистскую поверхностность, когда даже обилие импортных терминов и словечек не могут прикрыть смысловое убожество и бессодержательность текстов. А неуловимость сугубо российских проблем понятийным инструментарием, порожденным западными реалиями, объясняется заведомой иррациональностью и "неправильностью" "этой страны" и ее народа. С другой стороны, попытки заполнить возникший "методологический вакуум" разработками в русле сугубо отечественных теорий пассионарности Льва Гумилева или геополитических изысканий а-ля А. Дугин пока оказались практически бесплодными и скорее более запутывающими суть российской ситуации, нежели ее проясняющими. Книга Кагарлицкого не относится ни к жанру "переводы с английского", ни к паранаучным мистическим штудиям, несущим на себе отпечаток кондового провинциализма и непрофессионализма, появляющимся на лотках почти на каждом политическом мероприятии.
Книга написана в русле марксистской и неомарксистской традиций, которые официальные придворные аналитики и политологи поспешили объявить устаревшими. Но не того марксизма, который из-под палки "проходили" в вузах бывшие комсомольцы, а ныне министры и президенты банков. А марксизма как метода, как открытой системы, органично впитывающей все достижения передовой мировой социальной и, прежде всего, социалистической мысли. Для которой нет авторитетов кроме истины. И это тоже не недостаток, а достоинство автора и книги, которого он не стесняется, но скорее гордится. Да и в самом деле, стоит ли отказываться от марксистского метода, если он подтвердился "на все сто" в эпоху после 1989--91 гг. Причем даже самые кондовые, вульгарные в духе схем "Краткого курса" марксисты нередко оказывались точнее в анализе, оценках, предвидениях развития страны и ее экономики, нежели эрудированные вице-премьеры и их советники, любящие к месту и не к месту ввернуть цитату из Поппера, Милтона Фридмана или фон Хайека.
Вообще вся книга призвана объяснить, почему объективно выход из российского рукотворного тупика находится "слева". Автор относится к числу немногих отечественных аналитиков, которые достаточно хорошо знают мировой контекст происходящих в России процессов. Он лично знаком с рядом зарубежных исследователей и политиков. Поэтому книга выгодно отличается от многих аналогичных работ, в которых российская ситуация выглядит специфично, изолированно, уникально даже в тех своих аспектах, где она уникальной не является. Впрочем, от подкрепления своих ключевых позиций ссылками на Валлерстайна или других достаточно авторитетных авторов книга не проиграла бы. Хотя нестрогость самого жанра книги -- она и научная, и публицистическая -- позволяет избежать строгих канонов научных монографий. С авторской позицией, отдельными формулировками можно спорить.
Например, с неизбежностью имевшего место варианта трансформации общества. Можно говорить о вероятности того или иного варианта, но история всегда многовариантна и не терпит всякого рода "иного не дано". И то, что Китай, Вьетнам, даже Белоруссия не пошли "российским путем", показывает, что на вызовы времени всегда существуют различные ответы -- не обязательно выбирать наихудший. Поэтому мысль, что перед СССР в 1989 г. Равно как и дихотомичный вопрос, что бессмысленно даже ставить вопрос об ином варианте приватизации, кроме ваучерной -- по Чубайсу напомню, что вариант Верховного Совета РФ предполагал именные приватизационные чеки. Тот факт, что она была проведена Указом Президента и, по большому счету, в случае изменения политической ситуации ее законность и легитимность всегда может быть оспорена, доказывает, что стратегические издержки многих решений оказались важнее их кажущихся ситуативных преимуществ. А вот разобраться почему иные варианты решений и тенденций заглохли, какую роль в выборе именно дикого неолиберального варианта "реформ" сыграли объективные и субъективные факторы, соотношение внутренних и внешних импульсов и давлений было бы крайне полезно для политиков и России.
Также повисает в воздухе и тезис о принципиальной нереформируемости советской системы. Вспоминается афоризм, что "Безвыходная ситуация -- это ситуация, очевидный выход из которой кого-то по каким-то причинам не устраивает! Но, словно опасаясь либеральных обвинений в апологетике "совка", автор ограничивается в характеристике разрушенного общества готовыми и не всегда достаточно аргументированными оценками. Хотя приводимые им же конкретные характеристики образования, здравоохранения, уровня культуры, тиражей "толстых журналов", показателей здоровья, такой интегральный показатель, как продолжительность жизни и, страшно сказать, даже в ситуации с "правами человека" сравнение "демократической России" с "тоталитарным СССР" также оказывается не в пользу первой. Многие другие детали также приходят в противоречие с одномерной и однозначно негативной оценкой "госсоциализма". Какой выбор сделал автор, если бы убедился, что альтернатива имитационному, периферийному, колониальному российскому капитализму -- только госсоциализм советского типа со всеми его негативными чертами? Читая книгу, трудно отделаться от впечатления, что автор не может простить советскому строю и КПСС то, что именно они вскормили нынешнюю власть и многих ее протагонистов.
В частности, не могу солидаризироваться с автором в том, что касается Чеченского кризиса. На мой взгляд, логика оппозиционности нынешним "хозяевам России" сыграла с автором злую шутку, загнав его в двоичную черно-белую логику "или--или". Критикуя, местами метко и "по существу", "странность" и бездарность кремлевской чеченской политики, автор совершает ошибку, поэтическая формулировка которой звучит примерно так: "Из ненависти к собственным подонкам в объятия к чужим подонкам лезть? Да, нынешний чеченский кризис и "Бандостан Ичкерия" создан деятелями того же ельцинского режима -- Бурбулисом, Хасбулатовым, Полтораниным, Шахраем, усугублен Лебедем и Рыбкиным. Предательство со стороны Российской власти антидудаевской оппозиции и всех граждан Чечни и РФ как чеченцев, так и русских и лиц других национальностей привело к первой "чеченской войне". Но видеть в действиях Басаева или "советского офицера Масхадова" лишь справедливое сопротивление имперской политике или конфликт "Сибнефти" и "Транснефти" или ТОЛЬКО попытку использовать в электоральных целях "маленькую победоносную войну" -- это пытаться с помощью неадекватной одномерной логики анализировать сложнейший многомерный конфликт. Сама реакция жителей того же Ставрополья и Дагестана, поддержавших вооруженный отпор местным и международным террористам и работорговцам, показывает, что действия Российского правительства могут соответствовать интересам и чаяниям простых граждан РФ независимо от национальности.
Которые могут очень не любить местные и российские власти. Но свободолюбивых чеченских "сверхчеловеков с большой дороги" они не любят еще больше. В целом чеченская ситуация представляется более многогранной и сложной, нежели она предстает в книге. Вообще анализ национальных отношений -- не самая сильная сторона книги. Так, упрощенными мне представляются и оценки некоторых политических организаций, пытающихся использовать в политике русский фактор. Характеристика КПРФ также представляется несколько однобокой и нормативной, равно как и оценки некоторых ее действий. Несправедливой, например, мне представляется оценка действий КПРФ как "предательство Примакова", поскольку "спасать Примакова" и его правительство против его воли и желания КПРФ не могла, да и не была заинтересована.
А ситуация была именно такой. Безапелляционностью грешат и характеристики иных политических организаций. Я бы не рискнул окрашивать КРО в фашистские или националистические краски. Равно как и радоваться, что "откровенные националисты" типа Бабурина или Рогозина не прошли в Думу. Кстати, Бабурин не прошел по причине неразрешимых противоречий с КПРФ, а Рогозин убедительно победил в одномандатном округе и возглавил Комитет по Международным делам. Что касается меня, то я бы предпочел, чтобы в Думе заседал "националист" Бабурин, а не олигархи-"западники" Березовский с Абрамовичем. Нельзя солидаризироваться с автором и в оценке иных российских явлений: в том, чтобы видеть в любом недовольстве засильем и привилегиями финансовой и информационной олигархии в которой секрет Полишинеля -- доля еврейской диаспоры преобладающая проявление черносотенного, иррационального антисемитизма.
Такой взгляд простителен для А. Гербер, но не для Б. Другим облегченным сюжетом мне представляется анализ федерализма, в котором автор видит ТОЛЬКО становление региональных авторитетов, квалифицируя это как "касикизм". Можно согласиться с автором лишь отчасти, поскольку такая тенденция действительно присутствует, хотя и не во всех регионах она доминирует. В разных регионах ситуация складывается по-разному, нередко усиление самостоятельности региональных лидеров что-то сродни тому, что специалисты по компьютерной технике называют "FOOL PROOF" -- защитой от дурака. Не стоит уточнять, кто в данной ситуации подразумевается под "дураком". Наверное, "презумпция виновности" или, наоборот, "невиновности" центра или регионов -- не самая эвристическая и плодотворная методологическая установка для анализа федеративных отношений.
Несколько преждевременной мне представляется и насквозь пропагандистская, одномерная оценка "путинщины". Возможно, что Кагарлицкий окажется прав и та тенденция, которую он видит ведущей в деятельности нового премьера и кандидата в Президенты, будет доминирующей и в перспективе. Однако есть и другие потенциальные возможности и траектории развития и потенциальной трансформации нынешней российской власти и общества. Юсуповский, советник информационно-аналитического управления Совета Федерации 2003 - Восстание среднего класса Издательство: Ультра. Культура Год издания: 2003 Эта книга написана одним из вдохновителей российского движения антиглобалистов, социологом и политологом Борисом Кагарлицким. Книга - исследование. Главный объект исследования - глобализация.
На глазах автора мир интегрируется и превращается в единую живую материю. Он становить еще более тесным и близким. И две стороны процесса глобализации все более отчетливо вырисовываются. Одна сторона принадлежит миру корпораций, другая интернационалу трудового населения. Понимая всю неотвратимость происходящего, наблюдая как старые формы управления и сдерживания, уже давно не выдерживающие нагрузки, заменяются новыми. Осознавая, что новый мир, навязанный сверху, оказывается еще более бесчеловечнее старого. Автор задается вопросом, а есть ли альтернатива?
Какой мир придет на место нынешнего? И не стоит ли доверить процесс глобализации другим силам, а не мировой бюрократии и ТНК? Социолог и политолог Борис Кагарлицкий в своей книге собрал огромное количество личных наблюдений. В роли хладнокровного судьи он смотрит и анализирует антиобщественный характер «глобализации сверху», выгодной элитам, и противопоставляет ей проект «глобализации снизу». Но что станет толчком к глобализации снизу? Ответом должно стать - восстание среднего класса! Доказывая это на новейшем материале автор показывает как героями в борьбе за глобальную демократию становятся: хакеры, герои мультфильмов.
Как и почему возникают биржевые кризисы, экологические и антиглобалистские выступления. Легкость стиля и популярность изложения делает книгу обязательной для всех интересующихся будущим. Отрывки из книги «Восстание среднего класса»: Опорой стабильности глобальной системы становится не только обещанное благосостояние среднего класса, но и его культурная интеграция. Это культура стандартизированного разнообразия. В начале 1990-х одна российская фирма рекламировала себя словами: «При всем богатстве выбора иной альтернативы нет». Перед нами принципиально новое явление. Английский превращается в современный эквивалент латыни - язык, знание которого становится глобально необходимым требованием социальной жизни и условием доступа к информации.
Они потребляют товары одних и тех же торговых марок. Они засоряют родные языки одними и теми же новообразованиями. Они смотрят одни и те же фильмы, слушают одинаковую музыку. Их дети играют в одни и те же игрушки! Волны организованных эпидемий прокатываются по планете, заставляя детей поочередно требовать от родителей то новых платьев для Барби, то пластиковых черепашек-мутантов, то полную коллекцию покемонов. В 1995 году в Йоханнесбурге, войдя в дом одного из своих знакомых, я заглянул в детскую комнату и оцепенел: она практически не отличалась от комнаты моего сына в Москве. Не только игрушки, но и постеры на стенах были те же самые!
Музыкальная культура, растиражированная MTV, формирует однотипные вкусы у каждого нового поколения, невзирая на географические различия. Разумеется, десятка лучших клипов в Лондоне будет не та же, что в Москве, а московская разойдется с подобранной в Киеве, но клипы, из которых будут составлены все эти рейтинги, на половину, а то и на две трети будут одни и те же. Важным инструментом культурной стандартизации становится компьютер. С того момента, как Microsoft внедрил Windows в качестве мировой операционной системы, миллионы людей стали пользоваться одними и теми же программами, узнавая одинаковые значки на экранах мониторов. Единый язык символов сохраняется, несмотря на то, что программы переводятся на десятки языков. После того как программы переводятся с английского на другие языки, они становятся «своими», окончательно усваиваются миллионами пользователей, превращаясь в часть их собственной культуры. Операционные системы и Интернет определенным образом организуют досуг, работу и даже мышление, заставляя бессчетное число людей по всей планете ежедневно проделывать одну и ту же последовательность операций, причем совершенно добровольно.
Развитая система электронных развлечений обеспечивает, на первый взгляд, надежный и эффективный механизм ухода от реальности. Компьютерные игры, телевизионные шоу и лживые новости создают многовариантный, но по-своему целостный мир иллюзорных псевдособытий. В свою очередь шоу-бизнес превращается в одну из наиболее прибыльных отраслей экономики, насквозь пронизанную духом капиталистического накопления и рыночного соревнования. Глобальные коммуникации придают ему новое измерение, делают его всепроникающим и агрессивным. На искусстве всегда делали деньги. Пьесы Шекспира привлекали толпу не меньше, чем голливудские блокбастеры. Да и драматурги, писавшие для тогдашней лондонской публики, в большинстве своем были весьма далеки от уровня Шекспира.
Но даже второсортный автор или актер той эпохи должен был завоевывать публику самостоятельно, опираясь только на свои способности. Современный шоу-бизнес обогатил создателей зрелищ, но одновременно поставил их в зависимость от технологии и капитала. Без денег нельзя снять фильм, но главное, его невозможно показать публике, не имея поддержки инвесторов. Совершенно бездарные авторы и посредственные исполнители могут быть «раскручены» с помощью мощной рекламной компании, посредственные актеры превращаются в «звезд», а по-настоящему талантливые исполнители могут быть привлечены для разыгрывания бездарного сценария.
Известный российский социолог, кандидат политических наук Борис Кагарлицкий знает по собственной «пёстрой» биографии советского человека, насколько вредна монополия и в левом движении, и в воззрениях на социализм. Об этом и многом другом — его интервью «Инвест-Форсайту». Политолог Борис Кагарлицкий. Разумеется, в меняющихся обстоятельствах появляется желание, что называется, «отменить все»; во всяком случае, пересмотреть или вовсе забыть сложившуюся схему политических координат «левые» — «правые». На самом деле существуют базовые вещи, которыми обусловлены признаки и содержание как левой, так и правой политики.
Пока есть капитализм, сохраняется соответствующее деление, которое закономерно возникло в период буржуазных революций. Ключевой вопрос данной классификации — учет классовых интересов. Если речь идет о левой идеологии, на первый план выходит защита интересов работников наемного труда. Во-вторых, важным признаком принадлежности к левой платформе является ориентация на определенное еще Карлом Марксом демократическое, коллективное принятие экономически значимых решений. Как известно, сами понятия «социализм» и «коммунизм» зародились из понимания того, что общество может достигать высокого уровня развития, обладая всеми формальными атрибутами демократии. Но исторический опыт показал: оно может принимать важнейшие решения по вопросам государственного устройства, гражданского контроля над властью и т. А экономика определяет реальную динамику развития и жизни. Поэтому ключевая идея левых состоит в том, что и в экономике должны доминировать коллективные интересы и, соответственно, подлинный демократический процесс. А его невозможно реализовать без обобществления собственности.
Надо признать, что, вопреки популярным и вполне закономерно распространяемым мифам, обобществленная собственность работает очень эффективно, особенно в условиях демократии. Тезис об обязательной экономической неэффективности государства неоднократно проверяли западные эксперты, причем не только левые вспомним Эрика Райнерта, например , и сравнительная статистика давала неумолимые результаты: уровень эффективности госсектора примерно равен среднему уровню эффективности экономики в целом. Иными словами, если мы видим в странах со смешанной экономикой коррумпированный и неэффективный госсектор, в частном секторе наблюдаем то же самое. Но для левых важна не форма собственности, а её содержание. Маркс много раз говорил: собственность — это фиксация отношений между людьми. Потому обобществление должно быть не самоцелью, как это действительно было в недавней российской истории, а средством. Средство это, замечу, неминуемое, поскольку в принципе невозможно формировать способы и формы управления, принятия стратегических решений, не затрагивая вопросы собственности. Даже когда в начале 60-х годов в США и Европе велись разговоры, мол, собственность исчезает, происходит революция менеджеров об этом писали и Джон Гэлбрэйт, и Дэниэл Белл , что менеджеры забирают себе полномочия, которыми раньше владели исключительно собственники, западное общество выяснило для себя две вещи. Во-первых, управление менеджеров стало ничуть не более демократическим, чем управление собственников; вопросы демократии и общественных интересов никак не были решены.
А во-вторых, с середины 90-х годов на смену революции менеджеров пришла т. Собственники вернули себе контроль над корпорациями, полностью приняв на себя выработку не только стратегических, но и многих технических решений. А пресловутый менеджмент, на который возлагалось так много надежд со стороны теоретиков конвергенции, в свою очередь расслоился: на массу наёмных работников и привилегированную прослойку, которая в итоге превратилась в собственников, вошла в их пул. Если брать аналогию, понятную нам, эта категория — Герман Греф или Игорь Сечин, которые формально числятся менеджерами вверенных им крупных компаний, но по факту они, конечно, собственники. Так что вопрос собственности был и поныне остаётся актуальным. Другое дело: в ХХI веке он не должен быть сверхидеей.
Жизнь и труды Бориса Кагарлицкого
- Борис Кагарлицкий - Они Знамениты
- Борис Кагарлицкий | ВКонтакте
- Шотландское наследие Бориса Кагарлицкого // — Глобальный еврейский онлайн центр
- 2 . Биография и книги
- Кагарлицкий Б.Ю.. Книги онлайн
Социолог-иноагент Кагарлицкий* включён в список террористов и экстремистов
Десятки активистов отбывают длительные сроки только за то, что они не согласны с политикой российского правительства и имеют смелость высказывать свое мнение. Многие из них подвергаются пыткам и находятся в опасных для жизни условиях в российских колониях, лишенные элементарной медицинской помощи. Левые политики вынуждены бежать из России, столкнувшись с уголовными обвинениями. У репрессий против российских левых есть четкая причина. Тяжелые потери от войны вызывают растущее недовольство в массах. Бедные платят за эту бойню своими жизнями, а оппозиция войне наиболее высока среди беднейших слоев населения. Для левых чрезвычайно важно сделать явной связь между империалистической войной и человеческими страданиями, поэтому все, кто говорит об этом, подвергаются преследованиям.
В 1975 году, получив аттестат зрелости, молодой человек без особых усилий поступает в знаменитый ГИТИС. И не потому, что его отец профессорствовал в этом учебном заведении. Запас и качество знаний, которыми обладал Борис, позволяли ему стать студентом любого гуманитарного ВУЗа. На тропе войны Получить высшее образованию Кагарлицкому помешали его увлечения. В отличие от своих сверстников, которые проводили свободное время с девчатами, сын советских интеллигентов штудировал неортодоксальные произведения критикующих Марксизм. И не только штудировал, но и делился своими соображениями с товарищами.
Подобное поведение не осталось без внимания со стороны системы государственной безопасности. После вызова на допрос в КГБ Бориса отчислили из института за антисоветскую пропаганду. Репрессии со стороны властных структур не произвели на Кагарлицкого должного впечатления. Скорее наоборот.
В 1979 году стал кандидатом в члены КПСС. В 1980 году, после отлично сданного госэкзамена, по доносу Асафа Фараджева и Андрея Караулова позднее ведущий телепередачи «Момент истины» был допрошен в КГБ и исключён из ГИТИСа и кандидатов в члены партии «за антиобщественную деятельность». Работал почтальоном. В апреле 1982 года арестован по «Делу молодых социалистов» и год с небольшим провёл в Лефортовской тюрьме по обвинению в антисоветской пропаганде. В апреле 1983 года был освобождён в порядке помилования.
С 1983 по 1988 год Борис Кагарлицкий работал лифтёром, писал книги и статьи, публиковавшиеся на Западе, а с началом перестройки и в СССР. В том же году его книга «Мыслящий тростник», вышедшая по-английски в Лондоне, получила в Великобритании Дойчеровскую мемориальную премию. С 1989 по 1991 год был обозревателем агентства ИМА-пресс. В 1992—1994 годах работал обозревателем газеты Московской федерации профсоюзов «Солидарность».
Суд признал его виновным по статье об организации несогласованного митинга ст. Подобные действия Кагарлицкого следует расценивать как очередную попытку вмешательства в электоральные процессы и влияния на избирательную систему РФ. Особенно интересен в данном контексте тот факт, что возглавляемый Кагарлицким «Институт глобализации и социальных движений» систематически получает деньги от западных спонсоров и всячески продвигает их повестку по очернению России. Отметим, что западные интересанты регулярно пытаются вмешиваться в электоральные процессы через деятельность НКО и СМИ — иностранных агентов, а также их сотрудников.
Особенно явно это прослеживалось во время подготовки и проведения выборов в Государственную думу в 2021 г. Например, ближайшие соратники Навального — Волков и Жданов — открыто призывали к взлому электронного голосования и фальсификации выборов. Беглый олигарх Ходорковский в преддверии выборов начал готовить своих сторонников к насильственным действиям во время протестных акций. Как выяснил наш Комитет, на дискредитацию выборов в Госдуму РФ из зарубежных источников в пользу оппозиционных сил и иностранных агентов было выделено как минимум 264 368 699 рублей.
Биография и личная жизнь Бориса Кагарлицкого, его жена и библиография
Кагарлицкий, Борис Юльевич Член Совета и Исполкома Партии труда, эксперт Федерации независимых профсоюзов России с 1993 г.; родился 28 августа 1958. Апелляционный военный суд изменил наказание социологу Борису Кагарлицкому* со штрафа на реальное лишение свободы. Кагарлицкий Борис Юльевич родился 29 августа 1958 года, проживает в Москве, социолог, публицист, видеоблогер, политик левых взглядов, главный редактор интернет-СМИ «Рабкор». Кагарлицкий Борис Юльевич (1958) — журналист, публицист. Борису Кагарлицкому* зачитали обвинение в Сыктывкаре. 11 декабря в Верховном суде Коми началось выездное заседание Второго западного окружного военного суда по делу социолога-иноагента Бориса Кагарлицкого. Известный российский социолог, кандидат политических наук Борис Кагарлицкий знает по собственной «пёстрой» биографии советского человека, насколько вредна монополия и в левом движении, и в воззрениях на социализм.
Гособвинение запросило 5,5 года колонии социологу Борису Кагарлицкому
Весной 1991 года участвовал в попытке выдвинуть Татьяну Корягину в мэры Москвы от левых, но неудачно. В августе 1991 года вошёл в число инициаторов создания Партии труда ПТ. В январе 1992 года Кагарлицкий становится членом Совета Московской городской организации ПТ, а в октябре членом Совета и исполкома партии. В 1993 году Б. Кагарлицкий, разочарованный тем, как идёт становление Партии труда, пытается договориться об объединении с Социалистической партией трудящихся. В 1994 — 1995 годах, во многом из-за конфликта с руководством ФНПР, Партия труда фактически прекратила своё существование, хотя и формально не была распущена. Осенью 1997 года баллотировался в Московскую городскую думу от Блока Николая Гончара, но проиграл выборы. После этого Б. Кагарлицкий отошёл от активного участия в политике, занимаясь преимущественно научными исследованиями, политической публицистикой и преподаванием.
В начале 2000 года принял участие в организации «Союза-2000», который планировал участвовать в выборах в парламент Союза России и Белоруссии, в итоге не состоявшихся. Во время выборов Президента РФ призывал к бойкоту первого тура выборов и к голосованию «против всех» — во втором. В 2005 году участвовал в создании Левого фронта ЛФ. Кагарлицкий, примкнув к последним, покинул Совет и вошёл в Организационное совещание. Позднее он разочаровался в Левом фронте. Конфликтные ситуации В 2006 году обвинил лидера КПРФ Геннадия Зюганова в том, что тот торговал местами в партийных списках на парламентских выборах. Зюганов подал на Кагарлицкого в суд, после чего политолог со своей стороны подал встречный иск на Зюганова. По иску Кагарлицкого суд присудил Зюганову штраф в 500 рублей.
Дело «Зюганов против Кагарлицкого» продолжалось более полутора лет и закончилось мировым соглашением, которое пресса КПРФ интерпретировала как свою победу. Критика Уже «в мае 1986 г. А в сентябре 1986 г. Обстоятельства его возникновения до сих пор покрыты тайной. Можно лишь отметить, что он был организован «по инициативе молодых учёных Центрального экономико — математического института АН СССР» при «Комсомольской правде» для обработки писем, посылаемых с мест в центральные газеты. Впоследствии клуб несколько раз менял помещение и учредителей, пока в октябре 1987 г.
Суд первой инстанции назначил гораздо более лояльное наказание. В декабре 2023 года Второй Западный окружной военный суд на выездном заседании в Сыктывкаре приговорил Кагарлицкого к штрафу в 600 тыс. Его освободили из-под стражи зале суда. Гособвинение обжаловало приговор.
Летом-осенью 1989 года в связи с ослаблением влияния социалистического крыла МНФ Б. Кагарлицкий создаёт Московский комитет новых социалистов МКНС , постепенно отходя от участия в деятельности фронта. В начале 1990 года вошёл в блок кандидатов в народные депутаты «Демократическая Россия» и в марте был избран депутатом Моссовета. Один из авторов предвыборной программы «Город для горожан», которую поддержало около ста кандидатов в депутаты Моссовета от блока «ДемРоссия». В Моссовете открыто выступил против Гавриила Попова. Уже летом 1990 года вышел из «ДемРоссии», создав депутатскую группу «Московские левые» позднее «Фракция труда». В июне 1990 года участвует в создании Социалистической партии и избирается в её исполком. Летом-осенью того же года участвовал в попытке организации левого блока «Народное самоуправление», который должен был противостоять как консерваторам из КПСС, так и демократам из «ДемРоссии». Весной 1991 года участвовал в попытке выдвинуть Татьяну Корягину в мэры Москвы от левых, но неудачно. В августе 1991 года вошёл в число инициаторов создания Партии труда ПТ. В январе 1992 года Кагарлицкий становится членом Совета Московской городской организации ПТ, а в октябре членом Совета и исполкома партии. В 1993 году Б. Кагарлицкий, разочарованный тем, как идёт становление Партии труда, пытается договориться об объединении с Социалистической партией трудящихся. В 1994 — 1995 годах, во многом из-за конфликта с руководством ФНПР, Партия труда фактически прекратила своё существование, хотя и формально не была распущена. Осенью 1997 года баллотировался в Московскую городскую думу от Блока Николая Гончара, но проиграл выборы. После этого Б. Кагарлицкий отошёл от активного участия в политике, занимаясь преимущественно научными исследованиями, политической публицистикой и преподаванием.
Они были сторонниками интеграции без ассимиляции: хотели, чтобы еврейская идентичность сохранялась в рамках общедемократической и социалистической идентичности в России. У меня есть историческое подозрение, что сионизм, по крайне мере на Украине и в Белоруссии, был вынужденно левым: там настолько доминировали социалистические идеи, что ни в какой другой форме предложить сионизм еврейскому обществу в начале ХХ века было просто невозможно. Однако это не значит, что левые сионисты были неискренни в своих взглядах. Теодор Шанин — участник Войны за независимость и Синайской войны, бывший спецназовец — рассказывал, что когда он приехал в Палестину и стал обучаться военному делу, поначалу ему пришлось стрелять не в арабов, а в евреев. Первое столкновение, в котором ему пришлось участвовать, было между евреями — правыми и левыми сионистами. Правая сионистская организация привезла корабль с оружием, чтобы вооружить свои отряды. Правительство восприняло это как угрозу переворота и отправило подразделение спецназа забрать оружие для израильской официальной армии. На корабле отказались отдать оружие и завязалась серьезная перестрелка. Это очень показательный момент. Конфликт между левыми и правыми был настолько жестким, что дело доходило до стрельбы — и это во время войны с арабами! Начиная с 40-х годов левый сионизм стал постепенно выветриваться — по мере того, как Израиль становился империалистическим государством и военной державой. Кроме того, левые идеи потерпели поражение в мировом масштабе, так почему они не должны были потерпеть поражение в масштабе одной стороны? Другое дело, что сейчас события будут развиваться в противоположном направлении и ярким примером служит социальный бунт в Израиле. Вернуться к идеям раннего сионизма уже, конечно, нельзя — страна прошла определенную эволюцию и классово она структурирована уже не так, как в первой половине ХХ века. Новый подъем социальных и общественных движений, ориентированных на левые ценности, не за горами. Насколько мне известно, у вас есть какая-то связь с Шотландией? Родом он был, скорее всего, из украинского города Кагарлык — отсюда и фамилия Кагарлицкий. Обосновавшись в Кившеватом, он стал довольно-таки успешным предпринимателем: арендовал землю и занялся сельским хозяйством. После того как вышел указ о том, что евреям нельзя заниматься этим ни в каком виде, он ушел в торговлю. В Кившеватом он построил дома для всех своих детей, а детей у него было очень много. Говорят, там была целая улица, где жили одни только Кагарлицкие. Со временем дети разъехались и расселились по всему миру. Мои дедушка и бабушка по отцовской линии были из одного клана, и оба носили одну фамилию — Кагарлицкие. Моя бабушка, Анна Матвеевна, в 1912 году уехала учиться в Шотландию, где к тому моменту уже жили некоторые наши родственники, превратившиеся из Кагарлицких в Коллинзов. Поэтому в документах она указана как Анна Коллинз. После того как бабушка уехала в Шотландию, началась Первая мировая война. Она решила остаться в Глазго и закончить там колледж.
Апелляционный суд отправил социолога Кагарлицкого в колонию на пять лет
Это канал Бориса Кагарлицкого. Родился Борис Кагарлицкий (иностранный агент) 28 августа 1958 года. После окончания школы в 1975 г. Борис Юльевич поступает в ГИТИС, где преподает его отец, на театроведческий факультет. Интернет-издание «Рабкор» сообщило об этапировании своего главного редактора Бориса Кагарлицкого (признан СМИ-иноагентом) в Сыктывкар.
Boris Kagarlitskiy
- Биография Кагарлицкий Борис Юльевич
- Кагарлицкий, Борис Юльевич
- Борис Кагарлицкий: кто это такой, биография и личная жизнь
- Правила комментирования